Луи Арагон «Страстная неделя»
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нём полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.
Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.
Эта книга не является историческим романом. Любое сходство персонажей романа с подлинными историческими личностями, равно как совпадение имен, географических названий, деталей, по сути дела, лишь чистая игра случая.
- /языки:
- русский (4)
- /тип:
- книги (4)
- /перевод:
- Н. Жаркова (2), Н. Касаткина (2), Н. Немчинова (2), И. Татаринова (2)
1960 г.
1960 г.
1976 г.
1985 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 2 ]
Podebrad, 13 апреля 2017 г.
С одной стороны, это трагикомедия, как определил её автор, с другой, историческая эпопея продолжительностью в одну неделю. 1815, канун Пасхи, первая неделя из Ста дней Наполеона. Император приближается к Парижу. Из столицы бежит королевский двор, гвардия, министры, часть генералов и масса людей, как-то связанных с династией Бурбонов. Одни принесли королю присягу, другие считают, что Бурбоны меньшее зло, чем Наполеон, третьи просто боятся попасть на глаза императору, четвёртые попали в этот поток случайно. Люди разного положения, возраста, биографии, характера, убеждений. Почти все они прожили интересную и, как следствие, очень непростую жизнь. Книга об этих людях в прошлом, настоящем и будущем.
По жизни Луи Арагон был коммунистом. Естественно, левые ему ближе, чем правые. Но понять он старается всех и, что интересно, понимает. Вроде бы бегут реакционеры, но эти люди становятся близки и автору, и читателю. Настоящее неприятие вызывают те, кто предаёт свою страну, своих близких или своих единомышленников. Речь о тех, кто меняется только ради очередной ступеньки в карьере, предают ли они левых или правых. Не о тех, кто вообще изменяется. Во Франции тех лет трудно было прожить жизнь, не изменившись. Вскоре после Ста дней граф Шарль д'Артуа скажет, что во Франции только два человека за всю жизнь не изменили своих взглядов — он сам и Лафайет. И он же, получив корону под именем Карла X. окончательно погубит монархию Бурбонов именно в силу твёрдости своих принципов.
Арагон был одним из последних классиков европейской литературы в эпоху, когда слово «классика» уже становилось почти ругательным. И ещё раз доказал, что классики намного интереснее, сильнее и умнее тех, кто пришёл им на смену. Эпопея в 500 с чем-то страниц о далёкой эпохе с далёкими от нас проблемами, с бесконечными экскурсиями в прошлое и будущее, авторскими размышлениями, с монологами, дискуссиями, воспоминаниями, хотениями и дорожными проблемами множества героев читается удивительно легко. Тот, кому эта эпоха интересна, проглотит за раз. У кого интереса нет, сделает это в два или три приёма. Но дочитает обязательно.