Цезарий Збешховский «Другого не будет»

«Innego końca świata nie będzie» -- строка из знаменитой «Песенки о конце света» Чеслава Милоша. Она о том, что конец света -- необязательно (и в первую очередь не) эпическое действо, что он может быть будничным, никому пока не заметным.

Вполне типичная для Збешховского интертекстуальность, которая самим заголовком задаёт определённый горизонт ожиданий -- во всяком случае, для образованного польского читателя, который знаком с Милошем (а фраза эта -- одна из «крылатых»).

Это действительно могло бы стать нацистской агиткой про высшую расу, если бы не существенное «но». Частицу бога человек может уничтожить в себе добровольной халатностью и деградацией. Избранным нужно постоянно становиться, а не почивать на лаврах. К тому же избранность может грозить внезапной гибелью. Так что в этом плане рассказ противоречив и любопытен, а не омерзителен.

Интересно также то, что автор вроде как из католической страны, а идеи, которые он исследует а) пантеистические — бог материален, б) протестантские — изначальная избранность. Видимо, дело в том, что автор — человек моего поколения, так что успел нахвататься хорошего и правильного в эпоху «проклятого совка» и может обращаться с человеческими суевериями довольно разумно.

Стилистически и интонационно текст напоминает «длинные» рассказы Кафки, получилось удачно. По дебютному рассказу судить, конечно, рано, но наличие уже написанного цикла, продуманного мира и премированного романа насыщает произведение большим потенциалом и доверием к автору.

Очень будем почитать!))

Мне не понравилась концепция, представленная в этом рассказе, согласно которой душа – это частица Бога и не у каждого человека она есть. Эта частица растет по мере того, как человек интеллектуально развивается и стремится к самосовершенствованию, и достигнув определенного уровня покидает тело, в котором находилась. Человек жил счастливой жизнью и внезапно он умирает потому что Бог посчитал, что пришло время покинуть Землю. Люди делятся на спасенных и проклятых, причем спасенные составили всего 1% населения Земли, а проклятые, все остальные, обречены на увядание и смерть. По-моему, это полная ерунда. Совершенно не разделяю идею рассказа. Все люди равны и у всех примерно одинаковый потенциал, просто одни, в силу разных причин, развивают его больше, а другие меньше.

Рассказ, объясняющий картину мира романа «Всесожжение». Согласно рассказу выходит, что секта оказалась источником высшей мудрости.

То, что автор соединил религию и науку, совершенно чуждо моему миропониманию и мироощущению. Собственно, как и всеобъемлющий пессимистический мрак мира Раммы.

Выходит, отнесение цикла к твёрдой фантастике — вещь довольно условная.

Теологическая фантастика?

Орден монахов-интеллектуалов, утверждающих, что душа-плазмат есть далеко не у всех. И, чтобы она появилась, надо много работать над собой и просто быть достойным человеком.

А когда плазмата накопится критическая масса, он исторгнется из носителей, они погибнут и наступит Конец Света. Так, собственно, и произошло. Но никто этого не заметил. Ибо, по логике рассказа, на земле остались одни бездушные (в прямом смысле слова) сволочи, коих, по мнению автора – 99%. А ушёл/погиб один процент лучших представителей человечества.

Жутковатая корреляция количества носителей плазмата с летальность «короны»...

Мы уже в реалиях рассказа «Другого не будет». Потерю одного процента все будут старательно не замечать. А может, это и есть конец света?

6(НЕПЛОХО)

Моя оценка данному произведению – 9 баллов.

Один из кирпичиков в стену большого здания цикла «Рамма», обрисовывающий одно из центральных событий, ключевых для «Всесожжения».

Незаметный конец света, будничный апокалипсис в мире, очень похожем на современный. Размышления о Боге, о пути, о предназначении и достижениях, о спасении и искуплении, об откровении…

Рассказ с точки зрения простого жителя планеты. Описывается начало апокалипсиса. Пролог ко всему... На мой вкус чересчур религиозно..

Вступительная новелла цикла «Рамма» а также для романа «Холокост F». Концепция обрисована не так уж плохо. Стилистически такой себе «экспрессионизм», характерный и для последующих проведений автора — размытая структура, прихотливо но не всегда логично разбросанные детали, герои вечно мучимые экзистенциальным кризисом, который разрешается лишь катастрофой конца света.