Дмитрий Костюкевич «Дрожь»

Знаменитое Ташкентское землетрясение 1966 года свело воедино четыре судьбы — двух девушек-строительниц из Саратова, и двух местных парней. Каждому из них придется столкнуться с ужасом из-под земли, проверить свои чувства и себя.

Отчасти, наверное, можно отнести данный рассказ к мальчишескому хоррору. Да, с большой натяжкой, ведь парням уже по 19, но они все еще мальчишки. Камон, мужчины до первого массажа простаты не взрослеют. Здесь вам и юношеские переживания, и первая серьезная влюбленность и выбор жизненного пути и даже немного самовоспитания. Все это на фоне ностальгически-сонного солнечного Ташкента, который, пускай и порушен землетрясением, но все еще сохраняет яркую нотку восточного базара. Жаль, что все это как-то вскользь, бегом, но я понимаю — не о том история. В этот раз, кстати, у Димы Костюкевича почти отсутствуют длительные флешбеки и погружение в экспозицию. Наоборот — одна сплошная динамика, и это очень круто. От рассказа правда было сложно оторваться. Честно говоря, я с ощущением подступающего разочарования ждал

В общем и целом, рассказ напоминает хороший черно-белый (обязательно) советский фильм, но снятый по вполне современному сценарию. То есть, солнечный возрождающийся Ташкент, честные, веселые ребята и девчата, дружба, взаимовыручка, альтруизм, любовь...

Этот рассказ не для меня. Написан неплохо, все время ждёшь того, что вот сейчас, вот вот, начнётся самое интересное. А когда, наконец, это происходит, то думаешь, что лучше бы ничего и не начиналось. Ровно половину рассказа мне было интересно. Не сказать, что страшно, но читать приятно и увлекательно. Неплохо передана атмосфера советского южного города, разрушенного землетрясением. Герои — обычные парни и девушки, но очень естественные, живые. Все отлично. Осталось только дождаться чего-то страшного. И, блин, дождался... Не буду писать спойлеры, но то, что произошло дальше, может быть и подошло бы для какого-нибудь фантастического боевичка, что-то типа «Монстры против пришельцев» или «Дрожь земли». Но, в атмосферу Ташкента, на мой взгляд, это не вписалось. Да и финал вышел какой-то чересчур примитивный.

Наверное, просто этот рассказ не для меня. Обидно, ведь у Костюкевича много историй, которые мне очень понравились.

Смелая попытка соединить хоррор с реальными историческими событиями (землетрясение в Ташкенте 1966 года). Такое мало кому удавалось. Как по мне, результат у Дмитрия Костюкевича довольно сомнителен.

Многое в рассказе сделано правильно. У автора хороший слог — «Испуганным сердцем набухало лето, в горле 17-летнего Радика Шарипова комом стояла любовь...» Долгое вступление не кажется лишним. Чем лучше мы узнаем четверку главных героев, тем легче им сопереживать. Персонажи рассказа — абсолютно живые люди, а не функции. Ну а потом появляется монстр и заслоняет собой всё остальное. Возможно, автор хотел создать метафору человеческого страха, но финальная часть рассказа больше похожа на голливудские ужастики категории « Б», слишком много ненужной суеты.

Стивену Кингу в романе «Оно» не понадобились ни Карибский кризис, ни война во Вьетнаме. Елена Щетинина в рассказе «Царский гостинец» («Самая страшная книга 2017») просто переносит читателей в гущу событий 1894 года на Ходынском поле. И прекрасно обходится без мистической составляющей. Ну а ташкентское землетрясение достаточно драматично и без лезущих из- под земли чудовищ.

Казалось бы, в рассказе нет ничего принципиально нового. Но какая атмосфера! Какие живые герои! В основу сюжета положены реальные события: страшное землетрясение, произошедшее в Ташкенте в 1966 году. Но автор не описывает ужасы самого землетрясения, он привносит в события свою, мистическую (вернее сказать «монстрообразную»?..) составляющую.

Мне показалось, что я читал рассказ о нашествии чудовищ на разрушенный землетрясением Ташкент. Насекомоподобных монстров, поднявшихся на поверхность через разломы в коре к человеческому Вавилону, объединившему силы, веру и чувства в стремлении — даже не восстановить, — а отстроить заново цветущий город-сад.

На самом я деле я читал историю о страхе. Уродливом выползне из потаённых глубин сознания. Он иссушает сердце и высасывает душу. Он наездник и скакун. И всегда голоден. И всеяден...

К счастью, не всесилен.

Дмитрий Костюкевич — это плотно занятая ниша «интеллектуальный хоррор», в которой мало кому удаётся его подвинуть. Автор в большинстве своём делает ставку не на кровь-кишки-распи....сило, а на психологизм и атмосферу. И они, как правило, у Костюкевича получаются на славу, благо со словарным запасом и прочими изобразительными средствами у автора полный тип-топ.

В плане минусов рассказа — полностью соглашусь с предыдущим мнением, разве что приплюсую к этому ещё и название. Ну, как по мне, не зер гут называть рассказ (хотя и не возбраняется) про подземных тварей «Дрожью» (думаю, многие понимают, почему. согласны или нет — это другой вопрос).

Подытоживаю. В любом случае по моим симпатиям рассказ вовсе не плетётся в конце сборника, а уверенно держится в середине (поближе к первым номерам). Ташкент, всё-таки получился на загляденье, да и персонажи живые-живые: как всегда, впрочем :)

Семь баллов заслужены твёрдо.

Есть мнение, что монстр в хорроре страшен ровно до той поры, пока автор не решит показать его во всей красе. Дескать, пугает не существо за дверью, а сама дверь — приоткрытая, скрипучая, в каких-то пятнах… Это не то чтобы непреложное правило (правила вообще-то служат для того, чтобы их нарушать), но как минимум вещь, на которую стоит обратить внимание. Я и на своей шкуре неоднократно чувствовал, как угасает читательский интерес, стоит монстру выйти на авансцену. С «Дрожью» получилось именно так.

Но сначала был шикарный Ташкент после знаменитого землетрясения 1966 года. Да, это снова исторический хоррор, но в лучшем его проявлении. При чтении ловил в сознании неожиданные, но приятные ассоциации с «Оно» одного малоизвестного зарубежного писателя. Есть группа подростков (пусть и постарше Клуба неудачников), есть дружба, любовь, есть местные хулиганы и есть общая беда. А еще есть некое зло, которое невзначай, промельком видят почти все герои, и живет эта тварь внизу, в канализа… то есть, под землей, в разломах, оставленных толчками. Как в «Оно» интересно было читать «жизненную» линию Неудачников даже без линии прямого противостояния злу, так и тут. Да, быть может, автор чересчур неспешно знакомит нас с героями, с обстановкой, дает почувствовать себя своими в здешних краях: все-таки это рассказ, а не толстый двухтомник. Но лично мне даже этого было мало. Так бы читал и читал, больно уж круто написано. Лирично, душевно и чертовски реалистично. Запахи, цвета, вкусы, ощущения — эффект погружения мощнейший. Ну и нельзя не отметить замечательно нарисованных героев.

Проблемы начались с момента «стрелки», точнее, с финала этого мероприятия. Когда подземная тварь перестала быть просто пугающим нечто, которое то ли существует, то ли является плодом больного воображения, что-то сломалось. История потускнела, поменяла настроение. Автор не просто показал чуждое человеку существо (которое само по себе впечатления не произвело), а дал ему голос, поместил читателя в его голову. Прием, как мне кажется, довольно спорный, причем, помнится, в «Макрели» у Костюкевича было то же самое, и реакция моя была идентичной. То есть, грубо говоря, когда автор дает краешком глаза заглянуть туда, в темноту с монстром, осознать и додумать — это работает. Когда же чудовище начинает размышлять на страницах рассказа, делиться желаниями и планами (как правило, никакой чужеродностью тут уже не пахнет, всё вполне приземленно-человечно) — работает не очень. Разумеется, исключительно в моем случае. Но, к примеру, если сравнивать финалы двух схожих по тематике рассказов, придется признать, что «Дрожь» в концовке потеряла баллы, тогда как эндшпиль «Человека-крота» Олега Кожина с туманным намеком на Седого Незрячего сделал рассказ еще лучше.

Впрочем, впечатление хоть и испортилось под конец, но не столь значительно, чтобы по этому поводу можно было всерьез и надолго загрустить. Рассказ в любом случае вышел ярким и запоминающимся (пусть и не ужасами в первую очередь). Так или иначе, работа достойная. Костюкевич держит марку.