Билл Уиллингхэм «Сказки. Книга четвёртая»

С каждым следующим томом «Сказок» роскошная постмодернистская машина Уиллингхэма лишь набирает обороты. И четвертая книга словно нарочно демонстрирует всю широту диапазона повествовательных стилей и техник автора. Которому на сей раз ассистирует рекордное число художников — четырнадцать.

Первая часть сборника — военно-диверсионный триллер-флэшбэк, где Бигби Волк сражается в годы Второй Мировой войны с нацистами и монстром Франкенштейна. Сей боевик о двух сериях элегантно увязывает канонические сказочные архетипы с выросшими из них литературными архетипами эпохи Просвещения. Сталкивает, так сказать, первичные мифы со вторичными.

Вторая часть — классическая драма перемен, к которым никто никогда не готов, но колесо судьбы не остановишь. Четыре главы охватывают четыре времени года, олицетворяя круговорот жизненного цикла со всеми его радостями и невзгодами. За это время Бела Снежка наконец обзаводится потомством, но в ее отношениях с Бигби начинаются проблемы, а в Сказкитауне круто меняется политический ландшафт, — веками формировавшийся баланс интересов и отношений волшебных эмигрантов расстроен, и дело пахнет надвигающимся системным кризисом.

Ну, а третья часть представляет собой сборник из десятка притч совершенно в духе Нила Геймана, подшитых на каркас «Сказок 1001 ночи» с Белой Снежкой вместо Шахерезады. По форме — это короткие аллегории с некой финальной моралью. По содержанию — очередные флэшбэки и спин-оффы, проливающие свет на прошлое уже известных и новых персонажей Уиллингхэмовой саги. Третий раздел, кстати, вышел самым красивым, поскольку иллюстрации к нему создали такие мэтры с ярко выраженным творческим почерком и склонностью к тщательной прорисовке, как Чарльз Весс, Джеймс Джин, Исао Эндрюс, Джон Болтон и др. Обычно привлечение оравы художников негативно сказывается на цельности восприятия произведения, но в данном случае подобный мозаичный эффект оказался удивительно к месту.

Юмора и фэнтезийного гротеска стало меньше, тонкого психологизма и драматических недоговоренностей больше. Автор не «гонит сюжет», а дает героям поразмыслить над сулящим трудные испытания будущим и пересмотреть ряд моментов прошлого, дабы выстроить новую картину настоящего. В первую очередь, это касается Бигби и Снежки, но к ревизии отношений с миром и собой подталкиваются и Пастушок, и Мухолов, и король-мэр Коль, и Чудовище со своей Красавицей, и даже эгоцентричный Прекрасный Принц. Вообще, четвертый том производит впечатление художественно оформленного затишья перед грядущей бурей. И несмотря на некоторый дефицит динамики производит более сильное впечатление, чем предыдущий — за счет вкрадчиво нагнетаемого скрытого саспенса, когда все ждут, что произойдет нечто неожиданное и жуткое. И хотя кое-что неожиданное и жуткое таки происходит, оно вроде зловещих зарниц над Мордором, наблюдаемых с вершин Мглистых гор: смотрится очень тревожно, но настоящая опасность еще далека...

Словом, впечатления от четвертой книги самые положительные. Повествовательное мастерство Уиллингхэма растет, как и его арсенал драматургических приемов. И он проявляет все больше вкуса по части постмодернистских аллюзий: они все реже рассчитаны на вау-эффект и прикол, отсылки стали неочевиднее, тоньше. Неудивительно, что третья часть тома получила Премию Айснера как лучшая антология, а одна из ее новелл — Премию Айснера за лучшую короткую историю.