Оноре де Бальзак «Онорина»

Роман «Онорина» (так и хочется написать «Орландина») не принадлежит к числу шедевров цикла, однако из-за ярко прописанных характеров и сложных поворотов сюжета читать его было занимательно.

Книга начинается с прекрасной сцены в Италии, где перед нами предстает французский консул и его жена, красавица-генуэзска с редчайшим именем Онорина. Внимательный читатель ожидает, что именно она будет главной героиней романа, названного её именем. Но нет. То ли это странная небрежность Бальзака, то ли, наоборот, это он нарочно, и автор таким образом намекает: а) на предопределение (фатум); или б) на фрейдистский подсознательный выбор главным героем либо жены, либо псевдонима. Эта странность сбивает с толку, расшифровке не поддается, литературоведы ее причины в комментариях не знают.

Здесь же, в итальянских сценах нам представляют мадмуазель де Туш, писательницу с мужским псевдонимом, которая станет главной героиней следующего романа -- «Беатриса». Нам мимоходом показывают, что она вечно при свите восторженных мужчин, и это норма.

Основное же действие книги происходит в более ранние годы в Париже, когда главный герой-рассказчик был молод, беден и, важней всего, не женат. Тщательно избегаю спойлерить извивистый сюжет любовной драмы, чтобы не портить удовольствие тем, кто пойдет по моим стопам, однако отмечу тут, что произведения Бальзака грубо можно поделить на две группы. Первая, более лучшая (тм), это та, характеры и сюжеты для которой он взял из реальной жизни, дополнив характерами и сюжетами из других подлинных историй, которые он наблюдал сам или знал по рассказам проницательных друзей, а еще лучше подруг. А лакуны заполнял, интерполируя, с помощью своего знания жизни и цинизма. Тогда получаются психологические шедевры типа «Покинутой женщины» или «Побочной семьи».

Вторая группа, на мой взгляд, слабее. Это те произведения, в которых он берет тот же костяк «из жизни» (порой даже тех же персонажей), затем эти герои вроде бы начинают развивать какую-то реальную человеческую ситуацию... Но затем Бальзак, то ли из-за недостатка референсов, то ли из желания написать что-то красивое и необычное, начинает направлять своих героев не законами психологии, а своими собственными моральными принципами (а также фетишами и фантазиями).

Поскольку Бальзак никогда не состоял в нормальном браке и не поклонялся женщинам в платоническом рыцарском служении, логично, что самые четкие и выкристаллизованные идеи у него были о том, как должен быть устроен брак и платоническое рыцарское служение. Именно их он и применяет в этой группе произведений, и умозрительность его познаний с теоретичностью построений лишают получившиеся тексты психологической реализма. Произведения превращаются в образчики патетичного романтизма, а иногда даже вообще в назидательный роман воспитания, будто из эпохи Просвещения. Таковы, например, новелла про польский треугольник «Мнимая любовница» или развязка «Дочери Евы» (в целом очень удачной книги).

В обсуждаемой «Онорине» фантазии Бальзака о том, каким должен быть брак и «идеальный муж / воспитатель своей неиспорченной супруги» становятся основной движущей силой второй половины книги. И, честно говоря, меня, как человека, который побывал и неиспорченной супругой, и испорченной, эти теоретически построения раздражают (или веселят) своей наивностью. Автор, как Демиург, направляет своих персонажей согласно своим теориям, изложенным еще в юношеской книге «Физиология брака». И его персонажи, теряя самостоятельность воли (лучшее качество для яркого литературного героя, как мы знаем из истории неожиданно для Пушкина выскочившей замуж Татьяны Лариной), превращаются в марионеток и покорно следуют заданным паттернам -- не драматическим, а уже морализаторским.

Глобальных фетишей у Бальзака было два: молодой юноша и зрелая любовница, становящаяся ему путеводительницей в жизни (и порой спонсором); и умудренный мужчина, тонко разбирающийся в психологии и законах света, который женится на юной девственнице и развивает, превращая ее в идеальную светскую львицу. В первой ситуации Бальзак побывал сам, причем более одного раза, и воспроизводя эту ее в многочисленных книгах, он не превзойден в точности. Во втором случае -- наоборот. И сам Бальзак не бывал таким мужем, и те мужчины, которые говорят, что бывали, скорей всего, тоже это себе напридумывали. Тем не менее, сейчас я уже на 20-м произведении цикла, и вижу, что Бальзак в который раз возвращается к этой фантазии.

К чести его гения, Бальзак практически никогда не мэрисьюшничает, придумывая своим альтер-эго хэппи-энды (какая нелепая с точки зрения Шишкова, Шихматова, Шаховского фраза, простите). Наоборот, он склонен к литературному мазохизму, иногда с флагелляцией. (См. его самопародии в образах писателей и журналистов). Уже в нескольких книгах Бальзак дает героям одни и те же вводные: зрелый муж, наивная невеста, и дальше смотрит, как же «учитель» будет справляться с наставничеством девы. Обычно провалы. Из прочитанных текстов цикла пока лидирует только муж провинциалки из «Воспоминаний двух юных жен», тот самый, проведший годы в русском плену и научившийся выживанию и манипуляциям не в парижском свете. У всех остальных, более светских и лощеных, с точки зрения Бальзака одна и та же ошибка -- они максимально развивают юную супругу, но держат ее все-таки в тепличных условиях, не пробуждая в ней, из бережности (или пиетета к институту брака) ту самую Страсть. Поэтому, когда на пути жены попадается какой-нибудь красавчик, жена, не познавшая с мужем ничего сверх рутинных добродетельных радостей, влипает и пытается погубить себя. При этом сам муж в холостяцкие времена мог быть еще тем роковым красавцем и искусной «кокеткой», но просто решил не применять к жене НЛП в стиле Печорина из уважения к ней. В этом-то, считает автор, и ошибка.

В этом смысле «Онорина» -- парная к «Дочери Евы» (аналогично, как «Супружеское согласие» является парным к «Дому кошки...»: одна завязка, разные решения). В обоих случаях есть подобный муж и начинающаяся вляпываться в адюльтер жена. Но в «Дочери Евы» муж Феликс де Ванденес, сквозной персонаж цикла, которого мы еще узнаем как оч. сложную личность с многогранным любовным опытом, включает внутреннего Печорина и спасает супругу от бездны, то в «Онорине» мы видим ситуацию, когда муж не заметил, не спохватился, не спас. Бальзак рассказывает, что дальше происходит с таким браком и можно ли вообще назвать его браком.

Тут поделюсь с вами информацией, извлеченной мною из комментариев. Концовка у романа сначала была другая, с хэппи-эндом. Но Бальзак ее переписал с максимальной драмой. Зачем? Из другой своей идеи. Да, я еще не все пересказала, что у него в голове там было насрано насчет темы брака. Этот тезис не такой заметный с первого взгляда, как два кардинальных фетиша про «учителей жизни» разного пола, но он тоже проходит красной линией в творчестве писателя. И зная эту черту Бальзака проще разгадывать некоторые из его внезапных морализаторств и возмездий.

Идея такова: да, женщина, изменяющая мужу -- это плохо; но если она сделала это из Великой Любви, то можно. И она даже отчасти молодец. Если с любовником ничего не сложилось, то дальше надо жить в одиночестве и лелеять свою честь («Покинутая женщина», «Гранатник»). Но если переезжает к новому любовнику (не из Великой Любви), то это ай-ай-ай и дискредитация Любви, тетенька «пошла по рукам». Но можно, если она деклассированный элемент (писательница, актриса, куртизанка), либо очень обеднела (тогда она переходит из разряда героинь в бедняжки, нищенки, и тут мы давим слезу по-диккенсовски).

Самое же плохое, что может женщина сделать, после расставания с 1-м любовником (Великой Любовью) -- это вернутся к законному мужу! И снова жить с ним в браке и ней дай бог даже детей рожать. Это, граждане читатели (и ржущие в данный момент читательницы), будет уже Супружеская Проституция! Предательство себя, предательство той самой Великой Любви (память о которой надо лелеять в гордом одиночестве, можно монастырском). Такую «проститутку» за сие моральное падение (возвращение к нелюбимому мужу, которое, оказывается, много хуже супружеской измены) автор литературной вселенной имеет полное право в своем литературном мире наказать!! И неоднократно в «Человеческой комедии» наказывает, с разной степенью тяжести.

Все эти сложные представления Бальзака о том, как устроен брак, объясняют странное поведение персонажей романа, однако, удивительное дело, эта идеологическая структура для меня его совершенно не испортила.

Наоборот, я очень сильно развлеклась.

«Онорина» прекрасно написана, отличный язык, бытописание, характеры героев замечательные, сюжетные повороты весьма авантюрные. В общем, всецело рекомендую.