Брайан Грин «До конца времен: Сознание, материя и поиск смысла в меняющейся Вселенной»

На счету американского физика-теоретика Брайана Грина, помимо множества специализированных публикаций, есть и четыре научно-популярные книги. Первая из них – «Элегантная Вселенная» – рассказывает о том, что такое теория струн и какое значение она имеет для развития физики. Во второй – «Ткань космоса» – рассматриваются вопросы космологии с точки зрения современной науки. В третьей – «Скрытая реальность» – речь идет о возможности существования параллельных вселенных. Если прочитать эти три книги именно в таком порядке, нетрудно заметить, что с каждым разом Грин уделяет все больше внимания философским вопросам. Это понятно – ведь, рассматривая проблемы, касающиеся самых основ мироздания, просто невозможно так или иначе не затронуть философские следствия из этих проблем. И, естественно, чем глубже рассматриваемые вопросы, тем больше философии приходится привлекать при их обсуждении.

И вот передо мной четвертая научно-популярная книга Брайана Грина – «До конца времен». Здесь на описанном выше пути сделан еще один шаг вперед: «До конца времен» – это уже не столько книга о физике с добавлением философии, сколько философские размышления, поданные с точки зрения ученого-физика. Этот ученый ни на секунду не забывает, что все сущее состоит лишь из частиц и полей, управляемых непреложными физическими законами, и именно в этом следует искать основу для своих умозаключений. Поэтому его подход к предмету ясен и последователен, а применяет он этот подход к таким вопросам, над которыми, уверен, каждый из нас задумывался хотя бы раз. Что такое сознание, как и на каком уровне организации материи оно возникает? Где проходят границы между квантовой неопределенностью и ньютоновской ясностью, между живой и неживой материей? В чем разница между прошлым и будущим, если законы физики безразличны к направлению течения времени? Что будет с Солнечной системой, Галактикой и всей Вселенной в отдаленном и очень отдаленном будущем? Зачем мы вообще стремимся к познанию мира и на что рассчитываем при этом? По существу, все те вопросы, которые Грин задает себе и рассматривает в книге, – это в совокупности тот самый адамсовский Главный Вопрос Жизни, Вселенной И Вообще. Только здесь, в отличие от «Автостопом по Галактике», предпринята попытка разобраться в нем всерьез, с фактами в руках.

Прежде всего, привлекая для обоснований и разъяснений термодинамику, квантовую механику, общую теорию относительности и прочие разделы физики, Грин показывает нам конечность всего сущего. Да, материя и энергия вечны и неуничтожимы, но в силу действия законов мироздания рано или поздно они перейдут в такие формы, которые сделают невозможным существование любых сколько-нибудь сложных и упорядоченных структур – даже атомов. Естественным образом встает вопрос: а зачем тогда вообще всё, если рано или поздно это «всё» неизбежно придет к такому вот состоянию с наивысшей энтропией – «тепловой смерти»? (Неважно, что произойдет это через невообразимо долгие по нашим представлениям сроки порядка 10¹º² лет или даже намного большие.) Что же – всё напрасно и не стоит искать какой-либо смысл и цели? Нет, говорит нам Брайан Грин, пусть нет смысла в существовании Вселенной и нет никаких содержащихся в ней великого замысла и цели, смысл для себя можем создать мы сами. Грин ставит перед собой задачу: показать уникальность времени, в котором мы живем, и дать нам возможность осознать эту уникальность. «Наше время» в данном случае – это миллиарды лет, которые, однако, кажутся кратким мигом в сравнении с отдаленным будущим Вселенной. Но раз мы существуем здесь и сейчас, значит, законы природы это допускают. А ведь могли бы и не допускать – фундаментальные константы мироздания могли бы оказаться совершенно иными, и тогда ничто из того, что окружает нас, от атомов до галактик, не существовало бы или имело бы совершенно иные формы. Так не удивительно ли, что все случилось именно так и что по крайней мере в одном уголке Вселенной возникла такая форма материи, которая способна к самоорганизации, самовоспроизведению, взаимодействию с окружающим миром и – в конечном итоге – к познанию этого мира и самой себя в нем? Это и в самом деле удивительно, говорит Грин, но для объяснения этого вовсе не требуется привлекать никакие высшие силы и сверхъестественные сущности. Уже на текущем уровне познания мы можем ответить на очень многие вопросы, касающиеся нашего собственного существования и устройства Вселенной. А те, которые нам пока не под силу, наверняка получат ответы в будущем – и притом куда более осмысленные, чем пресловутое «42». А раз так, тем больше оснований восхищаться тем, что мы есть и что мы способны к познанию мира. Логично, делает вывод Грин, что именно эта способность может и должна стать смыслом нашего бытия, и именно в ней надо искать прибежище для разума перед лицом холодной и равнодушной Вселенной.

Последняя глава, в которой делается этот вывод, называется «Благородство бытия». Мне кажется, что здесь имеется не выраженная явно, но заметная отсылка к известному изречению Блеза Паскаля о мыслящем тростнике. Мне, однако, пришли на ум другие фразы, которые Брайану Грину вряд ли знакомы, – из классиков отечественной фантастики: «и они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же»; «в этих глазах был свет безмерного мужества разума, сознающего беспощадные законы Вселенной, бьющегося в муках и радости познания». Думаю, если бы Грину были известны эти цитаты, он привел бы их в своей книге наряду с многими другими – ведь, по существу, именно об этом, о мужестве познающего мир разума, он и ведет речь.

Написана книга характерным легким гриновским языком с большим количеством наглядных аналогий и примеров, как и три предыдущие. Самое заметное отличие от них – полное отсутствие иллюстраций в тексте. Для чисто научно-популярной книги я счел бы это крупным недостатком, но такому «полуфилософскому трактату», каким является «До конца времен», они действительно не требуются. В качестве компенсации Грин добавляет в текст немало эпизодов и мыслей из собственной биографии – например, взрыв газа в духовке или размышления при наблюдении северного сияния из болотной грязи. В этом смысле «До конца времен» – книга очень личная, однако все такие эпизоды вставлены в нее органично и уместно, нисколько не перебивая основной тон и тематику повествования.

В заключение осмелюсь предположить, что в области научно-популярной литературы Брайан Грин уже больше ничего нового не напишет. Возможно, он переделает свои опубликованные ранее книги с учетом открытий, совершённых уже после их выхода, – это более чем вероятно. Но как человек, ученый и философ он выразил себя в «До конца времен» исчерпывающе и полностью.