Станислав Лем «Человек с Марса»

На удивление сильная повесть, прочитанная буквально на одном дыхании. Прочитав аннотацию, рассчитывал на что-то совершенно иное, но Лем сумел меня удивить. Что вызвало восторг, так это постепенное раскрытие сущности, жизнедеятельности, разума марсианского человека. Автор полностью исключил малейшие намеки на сходство землян и этой странной полумашины, работающей на радиоактивном топливе. Существо полностью и беспереворотно чужое, аналогов ему на Земле нет, как оно мыслит и чем руководствуется, неясно до самого конца.

И вот так пишет начинающий автор в мохнатом 1946 году. Это когда в СССР пределом фантазии было придумать гигантскую сенокосилку, а на Западе тысячи звездных суперменов уничтожали галактики и перемещались со скоростью мысли, не пытаясь соответствовать званию «научная».

Откровенный скептицизм Лема в отношении возможного контакта, который он после развил до немыслимых масштабов, оказывается, пестовался им практически с самого начала писательской деятельности.

Что символично — зашедшие в итоге в полный тупик ученые разрубают затягивающийся узел непонимания единственно понятным человеку разумному способом — марсианина убивают...жаль, что профессор так и не пояснил, что же его так потрясло в ментальном путешествии на Марс, что он принял это страшное, хотя и, возможно, необходимое для нашей планеты решение.

Мощно написано, невероятное напряжение, драйвовая повесть, сумевшая меня потрясти.

Не понимаю, как я умудрился пройти мимо нее до этого.

Роман можно рассматривать как своего рода пробу пера. Здесь уже появляется типично лемовская фишка: непостижимый для человека инопланетный разум. Под конец у меня даже возникли ассоциации с Лавкрафтом: «я видел нечто очень страшное, но вам не скажу». Это же типичная психология его героев. Но если у Лавкрафта так рассуждают в основном обыватели, то здесь всё таки учёный. Вообще вопросов к тексту очень много. Не буду придираться к идиотскому паролю, который герой угадывает абсолютно случайно. В конце концов это можно списать на дилетанство в конспирации всей этой компании. Но вообще-то, что это за организация такая странная и кто за ней стоит? Ответов нет. Они что по собственной инициативе пришельца нашли, перевезли в особняк и стали тайно изучать? Тогда откуда финансирование? Что никто кроме них не заинтересовался падением метеорита? Что бы перевести космический корабль нужна между прочим техника. А они даже особняк где проводили исследования профессионально заминировали.

Если пришелец враждебен, а, судя по финалу, похоже, что так, то почему решено обо всём молчать? Решение, как я уже написал в духе героев Лавкрафта. Но ведь рано или поздно будет второй визит. На этот счёт есть лишь туманная фраза профессора «Будем надеяться, что второй попытки марсиане не сделают». Надеяться?! Да с чего он взял, что её не будет?! Или люди через какое-то время на Марс прилетят. Не лучше ли заранее знать кого они там встретят.

Ещё один момент. На начало исследований, никаких оснований предпологать враждебность пришельца в общем-то не было. Но люди ведут себя с ним как с подопытной свинкой. Невольно напрашивается мысль, не от этого ли он озверел под конец. Я бы на его месте тоже попробовал бы сбежать.

Яркая и завораживающая повесть, одно из ранних произведений Лема. “Нечётное” нашествие марсиан.

Кроме сильных литературных параметров, сильно привлекла идея, совершенно нехарактерная для НФ 40-х годов. Мы, блин, привыкли с пришельцами, хоть с Марса, хоть с Альфы Центавра, то ли воевать в штыковом строю, то ли, взявшись за руки, строить коммунизм.

А тут, пресловутый “человек”, с которым не только за политику не побазарить, а даже не понять, существо это, машина, или вообще бытовой предмет, неизвестного назначения.

Лет через 20, в романе “Непобедимый”, Лем вернётся к этой идее “Не всё и не везде создано для нас”.

Вполне возможно перед нами один из первых качественных образчиков технической фантастики. Той фантастики, которую я на дух не переношу, ибо из неё состяла вся фантастика в СССР. Но в данном случае, благодарая таланту автора, оторваться от текста просто невозможно и, как это ни парадоксально, все эти технические детали создают атмосферу, увлекают и помогают практически зрительно увидеть, что происходит. Читатель словно на экране видит как герои сражаются с механическим монстром и проникаются сопереживанием. При этом автор умело избегает сложных технических терминов и наукообразных рассуждений, что и является знаком качества. В итоге очень даже неплохое произведение.

“Человек с Марса” – раннее произведение одного из известнейших европейских фантастов 20-го века Станислава Лема. Написанная в 1945-ом году повесть уже должным образом позволяла оценить нарратив всего творческого пути Лема, вместе с тем как следует давая понять, что из себя представляет этот писатель не только в плане философии, но и в плане подхода к тексту со стороны осознания подноготной материала. И говоря о “Человеке с Марса”, мне кажется, следует осветить оба эти “плана”.

Станислав Лем не без причины ассоциируется с жанром “научная фантастика”, обогащенной спереди ещё одним словом – “крепкая”. Его гибкость в сфере, в которой он рассуждает, уже с первых лет его творчества являются не то что обширными, а академическими, поддерживаемыми научным познанием. Рассуждения же описываются через методологию по правилам актуальной для времени книги науки. Хотя, не так, следует всё же признать некоторые допущения, без которых вести диалог на тему такого существа, как человек с Марса, мне кажется, невозможно. Текст, как и большинство иных произведений, пестрит научными терминами, названиями аппаратуры, используемой в экспериментах. Да что там говорить, когда сами эксперименты, которые никак не могли иметь место быть в реальности, расписаны с таким чаянием, что сложно как раз в них не поверить. И это чувство, чувство полного погружения, которое происходит в книгу и вместе с тем застревает где-то на задворках “третьего лица” ввиду того, что не всё ты способен понять из сказанного автором, очень знакомо уже по ранее прочитанным работам Лема – “Солярис”, “Эдем” и “Непобедимый”. И в данной стези нельзя сказать что-то кроме: “С ранних творческих лет автор остался верен себе до конца”.

Для неподготовленного, да вовсе массового, читателя это не совсем есть хорошо, особенно когда общепонятные вещи Станислав Лем не затрагивает. Так не было в знаменитом “Солярисе”, но так есть здесь, в “Человеке с Марса”. Хорошо это? Сложно вопрос. Но привносит это что-то новое в читателя? Здесь “да” настолько же утвердительное, насколько крепка философская позиция Лема касательно того, что взаимопонимание между расами различных планет невозможно.

И знаете, что самое интересное в выше написанном? В том, что сам Лем ставил под сомнение свою позицию в том же “Эдеме”.

В данном антиутопическом романе автор описывает первый контакт нехарактерно простым для себя способом. Он изображает его столь обыкновенно и нетривиально, что даже не совсем верится, что это, собственно, Станислав Лем. Нет, конечно, следует уточнить, что “нетривиально” – именно для таланта и ума Лема, а не для всей литературы, ибо увидь я подобное у начинающего писателя остался бы под немалым впечатлениям.

Ну да ладно. Следует вернуться к “Человеку с Марса”, ибо говоря о нём, я сказал, что повесть однозначно привносит нечто новое в читателя и сравнил твёрдость этого утверждения с позицией автора, который свою позицию, как раз, предавал сомнению. И в этом кроется основная идея. Сама повесть наталкивает на неё, само построение драматургии в развивающихся событиях, сам сюжет и главные биты истории – это продукт событий, чья череда и логическая последовательность не всегда подвергалась сомнению со стороны сугубо мирно настроенных людей: учёных, самостоятельно сформировавшихся в делегацию по первому контакту с инопланетной расой.

Анализ действительности иной природы мышления с позиции собственных поведенческих паттернов способен в равной мере сулить как благоприятный исход, так и совершенно противоположный. И каждое убеждение, каждое действие следует рассматривать с точки зрения не просто биполярной позиции, а с позиции, имеющей куда больше сторон – столько, сколько способен осознать человек ввиду собственного кругозора. Таким образом уже в данной работе и можно увидеть того самого, на весь мир известного благодаря своему “Солярису” Станислава Лема: его научная фантастика – метафора реальности. Он ставит жизненную проблематику и бытовую конфронтацию на рельсы его привлекающей темы, теории или измышления, которым он заражён, а после делится этим с читателем.

Часто, общаясь об этом польском авторе, я слышу упрёк в его сторону из-за “слишком скучных текстов”. Я сперва был с этим согласен. Но позже, как только более-менее для себя раскрыл схематику его повествования, стал менее категоричен. Смотрите на мотивы героев и на конфликты, и вы увидите в текстах Лема довольно обыденные ситуации, явление в необычном свете. Свете, который пленяет столь же сильно, как загадка виденного профессором Линдсеем на Марсе.

Хотя, правды ради, стоит сказать, что меня куда больше пленила загадка столь странного и необоснованно мистифицированного начала повести, которое в контексте всего текста смотрится: “а” – нелепо и “б” – никак необоснованно. Это, думаю, и можно списать на неопытность автора, то есть на те самые вещи, из-за которых сам Станислав Лем относился к своему дебюту с критикой и нелюбовью. Пусть дебют, как мне кажется, очень и очень неплох.

Уже в первом своём фантастическом романе будущий великий мастер поднял магистральнуую для всего последующего творчества тему — контакта с иным разумом. И справился с задачей великолепно, решение дал совершенно нетривиальное. И хочется отметить ещё то, что финал не менее пессиместический, чем, скажем, в его зрелом шедевре «Глас Господа».

Интересное произведение Станислава Лема, предшествующее «Астронавтам».

Понятно, почему сюжет переносится в Америку: — по взглядам Лема того периода только в кап. стране контакт с инопланетянами мог держаться в тайне.

А именно секретность исследования является пружиной всего повествования – ведь если бы производился открытый международный контакт, все пошло бы по другому, примерно как это описано в «Астронавтах» — земляне сообща противостояли бы угрозе с Марса и при первой же возможности организовали бы экспедицию на Марс для предотвращения данной угрозы (хотя действие и происходит в конце 40-х годов).

Не согласна, что из текста непонятно, чем землянам угрожают марсиане, и что сам Лем не знал, что придумать. В тексте дан реальный намёк

На самом деле, основу указанной идеи Лем воплотил именно в «Астронавтах». Только если в «Астронавтах» прогрессивные страны совместно пытаются преодолеть инопланетную угрозу, то в «Человеке с Марса» скрытность и подозрительность кап.стран ставит под угрозу само существование человеческой цивилизации (контакт с ареантропом не состоялся, угроза порабощения не предотвращёна).

На мой взгляд очень сильно, несмотря на литературный дебют автора. Можно даже наверное выделить ряд общих черт характерных для его более поздних произведений. Инопланетяне Лема максимально не похожи на людей, они не враждебны и не дружелюбны, настолько чужды, что казалось бы невозможность контакта заложена самой природой. Образы которыми он оперирует, законы физики и инженерная мысль, с которыми он играет невероятно ловко, где-то заглядывая в будущее, где-то фантазируя на недоступном для нас уровне, все это более полно раскрыто в следующих его вещах, но начало, общие концепции положены здесь. Например «электрическая письменность» которой пользовался гость с Марса, встречается и у двутелов в романе «Эдем». Я бы сказала, что «Человек с марса», несмотря на кажущуюся простоту, очень характерная лемовская вещь.

Что-то слишком много непонятного... что именно понял профессор в конце повести, чем он не захотел делиться с другими??

Мне кажется Лем сам не знал что придумать, поэтому оставил этот вопрос открытым...

Отличная повесть! Настоящая научная фантастика, держащая в напряжении до самого конца.

С него началось мое знакомство с Лемом. Замечательная повесть!!!