- Психология? Это когда выражают словами то, что нельзя ими выразить?

- Французам это удается, — возразил Шелтон. — И русским тоже. Почему бы и нам не попробовать?

Довольно любопытная книжка с точки зрения препарирования английского национального характера. Начинается она с эпизода в поезде. Некий джентельмен по имени Дик Шелдон практически случайно оказывается в вагоне третьего класса, и едва успев пожалеть об этом, знакомится со своими попутчиками. Одна из них – молодая девушка, оказавшаяся в стесненных обстоятельствах, а второй – безработный француз, чьи изящные рассуждения показались Шелдону любопытными. Трудно отделаться от впечатления, что Голсуорси (нарочно или случайно) поставил своего героя в положение принца Гаутамы. Ну, помните, когда тот решил, наконец, прогуляться за пределами дворца, и вдруг обнаружил, что на свете существует бедность, старость, смерть и прочие неприятные вещи, от которых его так старательно оберегали. С известными последствиями.

Шелдона поездка тоже здорово перекраивает. Вот только «просветление» не идет ему на пользу. Из здорового рационального здравомыслящего и благовоспитанного англичанина он превращается в скептического философа. Он вдруг осознает, что вне рамок привилегированного класса тоже есть люди, женщины имеют право на свое мнение, и вообще – мир несправедлив.

«Англичанин ценится дороже, чем простой смертный, а собственная жена — дороже, чем всякая другая женщина. К тем явлениям или сторонам жизни, которые неизвестны по личному опыту, относятся как к чему-то немного забавному и, вероятно, заслуживающему всяческого порицания».

Нет, он по-прежнему не испытывает симпатии к персонажам за пределами своего круга, и смотрит на них свысока и с легким презрением, но теперь ему несколько неловко за такой подход.

С французом Шелдон сталкивается еще не раз, немного помогает ему деньгами (но ему это неприятно, не потому что денег жаль, а потому что такого рода благотворительность ему претит). Общаться с французом ему интересно (тот обладает тонким умом), но немного стыдно. В одном из эпизодов француз приезжает в поисках Шелдона в поместье его друзей, и оказывается, что хозяева особняка готовы выказать к юноше даже больше симпатии (предлагают ему место учителя французского языка для ребенка и комнату для проживания), чем сам Шелдон (который бы отправил его на кухню к лакеям, если бы дворецкий не рассказал уже всем, что тот его приятель). Зато Шелдон проводит часы в размышлениях, обдумывая оттенки английского характера (инстинкт самосохранения, спорт, хобби, сведение брака к набору приличий, отношение к женщинам, иностранцам, и мысленно порицая всех окружающих, с упорством, составившим бы конкуренцию персонажам Достоевского.

«Великодушие — самый верный путь к сердцам тех людей, в которых есть хоть капля порядочности, а что до остальных — так нужно прежде всего воспрепятствовать их размножению».

Забавно, что в какой-то момент Шелдон начинает презирать все светское общество, в том числе за его благовоспитанность и сдержанность, но при этом сам ни на шаг не выходит за пределы этого круга. Никакая страсть его не захватывает и делать революцию он не спешит.

«Вы никогда ничем не увлекались?! — воскликнул эстет, проводя рукой по волосам (он был без шляпы). — Но чем же вы в таком случае заполняете свое время?

Шелтон не знал, что ответить: он никогда не задумывался над этим:

- Право, не знаю, — нерешительно сказал он. — По-моему, всегда что-нибудь находится.

Эстет засунул руки в карманы и окинул собеседника ясным взглядом.

- Каждый человек должен чем-то увлекаться, чтобы не потерять интереса к жизни, — заметил он.

- Интереса? — угрюмо повторил Шелтон. — Я нахожу, что жизнь сама по себе достаточно интересна.

- Ах, вот как! — сказал эстет, словно порицая такое отношение к жизни, как к чему-то самому по себе интересному.

- Все это прекрасно, — продолжал он, — но этого мало. Почему бы вам не заняться резьбой по дереву?

- Резьбой по дереву?

- Как только мне надоедает заниматься служебными бумагами и тому подобным, я бросаю все и сажусь за резьбу по дереву, — это такой же отдых, как игра в хоккей.

- Но мне совсем не хочется этим заниматься.

Брови молодого эстета сдвинулись, и он дернул себя за ус.

- Вот увидите, как невыгодно прожить жизнь без увлечений, — сказал он. — А что вы будете делать, когда состаритесь? Неужели вам не скучно ничего не делать? продолжал эстет, останавливаясь перед старинными солнечными часами.

Шелтон, естественно, не счел удобным объяснять, что он влюблен и что это заполняет всю его жизнь».

Вторым планом проходит линия отношений главного персонажа с девушкой, в которую он вроде бы влюблен, с которой помолвлен и на которой планирует жениться. Однако их отношения настолько формальны и неестественны, что напрашивается мысль, что Антония здесь лишь один из элементов правильной жизни, как хороший костюм или обязательное хобби, но не более. С другой стороны, у меня закралась мысль, что все эти размышления о пороках общества, возможно, лишь следствие внутреннего недовольства отношениями с девушкой.

Читается все это отлично, и хотя Голсуорси трудно заподозрить в попыткам внести юмористическую нотку в повествование – это вообще-то серьезный и даже нравоучительный роман, аккуратно, словно пинцетом, извлекающий ту или иную черту английского общества, чтобы пристально ее рассмотреть, иногда ироничные нотки все же прорываются.

«Она прошла мимо, едва не задев Шелтона, и от ее близости у него закружилась голова.

Никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.

Теперь Шелтон никогда уж больше не сможет вдыхать аромат ананасов и дынь без странного волнения.

В общем, книга однозначно хороша, и стоит прочтения. Боюсь, в рецензии не удалось отразить и половины заложенных в нее размышлений.

А что касается фарисейства... С одной стороны — да, автор с праведным негодованием исследует многочисленные его примеры. Но с другой — это удобная и работающая жизненная система. В которой англичанам уж точно хорошо и спокойно.

Небывалый сюрреалистический рассказ, который никак не ждёшь от Джона Голсуорси. Мода, которая полностью лишает человека индивидуальности. Она не может двигаться даже чисто формально и стоит в вечной пробке. Удивительно, что в семистах каретах сидят по преимуществу женщины и лишь как исключение джентльмены. Думаю, современные феминистки, когда научатся читать, будут недовольны этим рассказом.

Наверное, это просто не мой тип произведения. Слишком много психологизма. Чересчур много. Практически ничего кроме психологизма. Вроде бы и очень точно описаны переживания влюблённого человека: когда каждому взгляду возлюбленного, каждому движению и вздоху придаётся огромное значение, когда каждое слово анализируется и истолковывается тысячи раз и когда чувства возносят и низвергают в течение нескольких минут. В то же время когда есть одни только переживания, которые пережёвываются на нескольких сотнях страниц, и кроме не них, по большему счёту, ничего нет — становится скучно. Да, главный герой испытывает влюблённость в разном возрасте, но оттого особо любопытно не становится. Разве что интересно (с натяжкой), чем каждая страсть — а речь именно о страсти, а не о любви — завершится. Фактически страсть выступает в качестве одного из действующих лиц романа. Сам же главный герой — совершенно непривлекателен как персонаж, и только женщины, окружающие его, как-то разбавляют повествование. Впрочем, леди в романе тоже погрязают в самокопании и беспрестанной любовной тоске, что утомляет.

Да, написано мастерски. Но не моё.

Небольшая, в сотню страниц, повесть от автора знаменитейшего многотомника «Сага о Форсайтах». Текст – очень качественный. Написано красиво и проникновенно. Но в основе – незамысловатая, в общем-то, история.

Такие истории — говорю сейчас о себе – пусть и не с такими финалами, случались со многими из нас, мужающими мальчишками, много раз. С взрослеющими девочками, думаю, такие истории случались тоже неоднократно.

Взрослеющая душа страстно желает, жаждет любви. Ищет и находит ее во многих. Мудрое степенное человечество придумало для такой любви даже определенный термин – «влюбленность». Циничное холодное человечество называет это «влечением», а, порой, и «похотью». Мой опыт говорит о том, что там есть все – и романтическая любовь, и кипящая влюбленность, и сжигающее страстное влечение. Ну или, одним словом – любовь.

Вот о такой юношеской любви «один ко многим» и рассказывает эта повесть. Композиция, как и романтическая идея – незамысловаты. Пара, отмечающая 25 лет супружеской жизни, отправляется в путешествие на автомобиле. Совершенно случайно они выбирают место для пикника именно там, где герой повести был много лет назад отчаянно влюблен. Пока супруга рисует с натуры весенний пейзаж, герой, накрывая поляну к предстоящей праздничной трапезе, предается воспоминаниям о событиях, которые произошли с ним в этих местах.

Читатель должен быть совсем уж наивен и не искушён, чтобы не предугадать развязку задолго до последней страницы книги. Но читать все равно интересно. Повторюсь – качество текста у Голсуорси – на высоте.

Это один из первых романов признанного классика реализма. Сюжет построен на истории любви простого художника Гарца и девушки-аристократки Крис. Подобные темы в наше время не в диковинку, однако стоит обратить внимание на то, что произведение написано 120 лет назад. Джон Голсуорси умеет в нескольких штрихах обрисовать внешний вид, привычки и склонности, а также вкусы и предпочтения своих персонажей, потому его герои, что называется, «живые». В роли слабого звена и объекта критики тут выступают буржуа, с их примитивным и ограниченным взглядом на вещи, неприспособленностью к жизни и предвзятостью суждений по отношению к тем, кто ниже их по статусу. Что приятно, критика преподносится в ироничном ключе и между строк. Родственников Крис повергает в состояние шока не сам факт её влюблённости, а то, что она, мол, в своём ребячестве вздумала утверждать, что с милым рай и в шалаше. В романе много диалогов, но мало действия, а главный герой, художник Гарц, несмотря на описание его несчастной юности и лишений, лично у меня не вызвал никаких чувств, он просто нейтрален, такой себе человек-функция для создания основного конфликта в романе. Наиболее любопытным действующим лицом является мистер Трефри, поскольку он, будучи опекуном Крис, которая «посмела» полюбить простолюдина и притом, якобы, анархиста, поступает в данной ситуации мудрее всех. Он — прямо ходячее бюро добрых услуг: улаживает то, что напортачили другие, даёт мудрые советы и не ведёт себя подобно большому мстительному ребёнку герру Паулю, приёмному отцу Крис. Он, действительно, готов к открытому обсуждению проблемы неравного брака. Отдельного внимания заслуживает колоритный образ младшей сестры Греты, которая не по годам рассудительна и любит говорить окружающим правду в глаза. Последние строки романа неоднозначны, словно мелодия застывшая на половине аккорда. Эта ранняя вещь Голсуорси пришлась мне по душе и вызывает желание познакомиться с его легендарной серией о Форсайтах.

Свое знакомство с английской драматургией продолжаю, изучая пьесы Голсуорси, и оказался приятно удивлен мощью и яростью его творений, ныне практически забытых и неизвестных большинству его почитателей, для которых он по-прежнему автор только «Саги о Форсайтах».

Блестящее творение, пронизанное болью и тоской, по сути история, сходная с «Белыми одеждами» Дудинцева.

Одинокий мессия, проповедующий добро и милосердие, в мире, охваченное безумией и злобой...

Плотно переплетенный узел из сложнейших вопросов и отсутствие однозначных ответов...

Браво! 10 из 10-ти, без сомнения.

Жуткая история. Понимаешь мотивы каждого героя, при этом про каждого думаешь, что поступает неправильно (и с точки зрения здравого смысла, и с нравственных позиций), а как правильно — сама не знаю.Думаю, что основная мысль Голсуорси была показать, что нравственные принципы крайне противоречивы.

Не представляю, как поделиться впечатлениями без спойлеров. Но даже если взять самое начало, то уже ясно, насколько трудные решения надо принимать всем, а идеальных решений здесь быть не может. Непреднамеренное убийство негодяя. Сам факт — вдруг оказаться убийцей — уже неприятная участь. Очевидно, что идти на виселицу за это не только не захочешь (туда ни за что не захочешь), но это будет даже крайне несправедливо. Зато пойти с этой проблемой к брату-адвокату, да еще и очень успешному — естественно. А что больше всего тревожит этого успешного? Брата надо спасать, однозначно, но если не выйдет, то хуже его казни будет дальнейшая роль брата убийцы. А это не только «прощай карьера» — огромный вложенный труд, но и «прощай репутация», и дочкина тоже, и «прощай светлая память матери». А за что? Ты всю жизнь честно трудился, выручал этого непутевого младшего бездельника, а теперь еще и это... Но в конце концов, не так уж важно, какие мотивы по спасению братца преобладают, до определенного момента... пока полиция не арестовала какого-то бродягу как подозреваемого. Все вздохнули с облегчением? Как бы не так. Вот тут-то и начинается самая жуть...

Первый раз читала Голсуорси, и как-то ему удалось меня очень впечатлить, сама не ожидала. Не могу сказать, что сюжет необычен или что озвученные проблемы нравственного выбора новы. Многое вполне предсказуемо, но вывернуто под очень неожиданным углом зрения. Но почему-то уж очень я прониклась всем описанным.

Мне рассказ и персонаж понравились. И я не увидел каких-то психических отклонений или заторможенности у Джона. Вполне себе живой, впечатлительный мальчик. Возможно, по сегодняшним меркам и темпу жизни, он бы и отставал, но для типичного ребёнка (маленького ребёнка!) обеспеченной семьи, живущей в единённой усадьбе — вполне нормально. Да, он не общается со сверстниками, но в поместье полно людей: кухарка, садовники, пастухи, няня. И ему всего 8 лет! Если уж и брать образец затворника-инфантила, то это Уэверли Вальтера Скотта. До половозрелости сидел в отчем замке. А тут дошкольник! Ну не возили его в лимузине в элитный детский сад, ну что ж поделать. Да, сильная привязанность к матери видна. Где-то даже слишком сильная (в 8 лет спать с мамой в одной кровати? Охо-хо). Но таким персонаж и задумывался. И такова у Джона мать (по-моему в этой части впервые Голсуорси явно сравнивает Ирэн с Афродитой), её невозможно не любить.

Конечно, мир старого, глубоко чувствующего Джолиона и детский мир различаются. Это отражено и в стиле. Вместо поэзии, музыки и оперы — приключенческие книги и игры по их сюжетам, вместо тонкого восприятия природы — преображение её в сценки из книжек. Всё правильно написал товарищ писатель, имхо-имхо.

Прекрасная книга (и легко читается, да). Единственное замечание у меня — это фоновая, оттеняющая история «почти развода» Дарти с женой. Как-то она бессмысленно пусто заканчивается. И не как история взаимоотношений Ирэн и Сомса, а как раз наоборот. Понятно, зачем автор историю Дарти показал: тут и британское судопроизводство, и тонкости брачного законодательства, и, повторюсь, отзеркаливание главной истории. И я не против, чтобы она заканчивалась примирением, но почему же так тускло описано? Что самое смешное, в следующей книге Дарти «случайно» погибает в Париже, упав с лестницы (только факты, без самого эпизода). Так почему бы этот финал, эту развязку брачных отношений не вставить сюда? Опять же, и Париж сыграет дважды. Практически вся главная история с финалом-гибелью Дарти в Париже отзеркалится полнее.

В остальном — отличный роман. Ирэн демонстрирует, что она вовсе не femme fatale, которая губит мужчин по собственной прихоти, а просто такова как есть: Красота, которая не может никому принадлежать, не может быть в собственности. И как не художнику Джолиону это почувствовать глубже других? Он и сам отказался когда-то от собственности (от наследства) ради любви.

Сомс продолжает переживать трагедию делового человека (теперь из-за отсутствия наследника). Ну нет в его мире таких понятий как Любовь и Красота. Причём автор тонко иронизирует над Сомсом, дав ему источник дохода (основной и единственный) в виде перепродажи картин. Сомс в состоянии наживаться на Красоте, он интуитивно чувствует, что будет пользоваться спросом, но не в силах понять Красоту. Поднимется в цене, понизится в цене — ну разве это главное в живописи?

Вот этот рассказ прекрасен! Полностью, от начала и до конца. Старый Джолион и его мировосприятие, усадьба, природа — написано чудесно. И я где-то соглашусь с kerigma, Ирэн выступает в роли той Красоты-Афродиты, которая губит мужчин. Не осознанно, а просто потому, что она такова. Потому что следовать за Красотой, служить Красоте — это означает такую огромную затрату и физических, и душевных сил, что не каждый выдержит. И тут поэтический стиль рассказа как раз очень кстати. Сам же Голсуорси выбрал в качестве намёка миф об Орфее и Эвридике (опера, Шопен и т.д.), но это лишь одна сторона, сторона Джолиона. Да, он очарован Красотой, обернулся и погиб. Но мне кажется, и образ Ирэн в этом рассказе приобрёл глубину. Шире — мы видим, как Красота (не только Ирэн, но и природа) разрушают, вернее, истощают Собственность. Собственность тает, угасает, растворяется и остаётся только Красота.

Мне роман показался слабым по языку. И тут не вина переводчиков, если автор пускается в многостраничные объяснялки сути форсайтизма или топорно передаёт чувства и мотивацию персонажей. Нет той филигранной работы писателя, когда по деталям, по мелким эпизодам читатель сам воссоздаёт характеры и побуждения героев. Единственное, что хорошо обыграно и врезалось в память — постоянные вопросы о цене. Да, это всю семейку характеризует. Причём интересуются и обсуждают не только цены на предметы, но и на услуги врачей. Забота о здоровье как часть заботы о своей собственности — а почему бы и нет? Вполне логично. Но сколько же различий между членами семьи, их прошлом, какие-то особенности каждого просто проговариваются автором! Увы, от этого они (персонажи) не становятся ближе, понятнее, наоборот, меня такие нравоучительные замечания отталкивали от героев. К середине Голсуорси подуспокоился и читать стало и легче, и интереснее. Но увы, местами я недоумевал (даже при объяснялках), почему герои поступают так или иначе. Возможно, виноват я, что-то где-то пропустил, и всё же...

Лучше всего получился Сомс и не как однозначно отрицательный персонаж, скорее как одинокий, выбитый из привычных координат человек. В его мире всё просто: встретился с контрагентом, заключил сделку, выполнил условия договора. И вдруг какие-то чувства! Гордость не позволяет обратиться за советом, ведь это означает, что он плохой делец, а ведь внешне всё замечательно — красивая жена, отлично выглядит, здорова и приветлива с гостями. Как сейчас говорят, плюс сто очков к репутации. Всё это выбросить? Немыслимо.

Ирэн для меня по первой книге осталась туманом. Метания, страдания, и всё как-то нечётко, мельком. Ни одного полного диалога с Босини, только случайно услышанные другими обрывки. Конечно, Ирэн жалко. Но что ещё она вызывает, кроме жалости? Невозможно разглядеть.

Босини вполне себе чёток. И в предельном варианте такой типаж Голсуорси раскрывает в следующих книгах, описывая «несчастненьких» Джун. Собственно, и сама Джун как второстепенный персонаж вполне этой жалостью определяется. Вот только не в первой книге.

Итого: если продраться через первую четверть книги, читать можно.

Второй том трилогии резко отличается от первого. Но отнюдь не мастерством автора. В этой трилогии уже нет родового гнезда Форсайтов. Эту фамилию носят только Флер и Сомс. Появляется множество новых персонажей, не уступающее по яркости героям первого тома.

Сменилась эпоха. 20 годы — время культурного «бурления». Стремительно меняющаяся мода, разочарование старыми идеалами после Мировой войны, новое «современное» искусство, новые молодые люди. Как будто одной из основных тем Голсуорси сделал противостояние традиционного английского уклада погоне за новизной, характерной для стремительно меняющегос я 20 века. Даже язык стал легче и проще.

Сомс Форсайт превращается в степенного джентльмена — образец для подражания во всех смыслах: идеальный отец, честный компаньон, поборник «правильных» идеалов. В паре с ним сторонником традиций становится баронет Лоренс Монт, который чуть более либерален в своих взглядах в силу аристократической избалованности. На другом полюсе современная молодежь — Флер Форсайт, Марджори Феррар, Уилфрид Дезерт и окружающие их поэты, художники и прочие молодые бездельники.

Почему-то мне показалось, что главным героем этой трилогии выступает Майкл Монт — тот самый лопоухий молодой человек, за которого вынужденно вышла замуж Флер в конце «Саги». Именно он больше всех думает, чувствует и переживает. Именно он творит добро, не стесняясь этого, оправдывая тем самым слова родственников о нем: «Майкл — умница». На его фоне Флер и Джон меркнут. Флер, разочарованная любовью и жизнью, превращается в светскую даму, а Джон почему-то утратил интерес в глазах Голсуорси, и это чувствуется.

Отметить особо хочется в первой книге — чету Бикетов и их злоключения. очень трогательные маленькие люди, у которых слава богу все получилось. Во второй книге — судебный процесс о защите чести и достоинства, как всегда потрясающе изображенный у Голсуорси. Поневоле вспоминаешь гопницкую присказку «за слова ответишь». В этой книге за слова с героев спросили со всей строгостью. Ну и третья книга, которая окончательно ставит точку в «Саге о Форсайтах», выжимает слезы эпической сценой пожара и гибели Сомса Форсайта.

Голсуорси почему-то не удаются разрывы в отношениях. Во всех трех томах герои неправдоподобно и бесполезно жертвуют своей любовью, оставляя читателей в недоумении. Ведь счастье вроде бы близко и возможно. Но почему-то для Голсуорси любовь должна быть плахой. Джон и Флер, обретя друг друга, теряют навсегда.

Я долго думала, как бы обобщить свои впечатления о книге, и наконец выбрала: она очень умно написана. В ней нет ничего лишнего, она полна тонких намеков, своеобразной иронии. Она как маленькая изящная музыкальная шкатулка. Кому-то стиль автора может показаться сухим, но, на мой взгляд, он идеален. А своей иронией Голсуорси напомнил мне Курта Воннегута.

В романе представлены поколения семьи Форсайтов, членов которой отличает особое отношение к деньгам и зависящие от них ценности. Эти люди сделали себя и гордятся этим. Жизнь, во многом непредсказуемую и независимую, даже их эмоции и мечты в их глазах можно упорядочить только с точки зрения оценки и собственности. Вообще число употребления автором слова «собственность» и однокоренных ему впечатляет) И мне понравилось, что при этом Голсуорси не ограничился раскрытием элемента собственности в персонажах, а у каждого нашел некие слабые (с точи зрения Форсайтов) качества, которые и показывают их человечность. В этой книге нет белого или черного.

Собственности в книге противопоставлена красота. Красота, которую невозможно точно оценить и которой, увы для многих, невозможно обладать. Однако Голсуорси не был бы Голсуорси, если бы и здесь не представил иную сторону медали: искусство искусством, красота красотой, но они не могут существовать без собственников, таких вот форсайтов, которые покупают, проводят дальше, обсуждают, обеспечивают. Они посредники. Более того, в них есть то самое, коммерческая жилка, способности выживать в любых условиях. И это то, чего многие художники лишены, но явно хотели бы уметь. И хотя мне совершенно не близок образ Ирэн, я понимаю, почему автор изобразил ее так невнятно, как призрак: такой ее видят Форсайты. Для них она загадка, полностью лишенная логики и/или четкости.

Что мне отдельно понравилось в книге, так это описания природы. Она словно захватывает в себя всех людей, включая Форсайтов, и даже они не могут скрыть того влияния, которое она на них оказывает.

Молодой Джолион Форсайт отмечает две черты Форсайтов: они ничему и никому не отдаются целиком и обладают ярким чувством собственности. Я бы добавила еще одну – удивительная способность избирательно смотреть на мир и закрывать глаза на том, чего, по их мнению, существовать не должно. Голсуорси удалось показать семью, члены которой одновременно и сплочены и удивительно далеки друг от друга.

На протяжении всех трех томов не покидало ощущение того, как мастерски это сделано. Независимо от описываемого времени и возраста автора на момент написания.

Тяжеловесность слога у молодого Голсуорси в первом романе еще больше усиливает впечатление от прочитанного: 19 век — торжественный и неторопливый, 20й — легкий и стремительный.

Из-за тяжести слога я в первых главах не сразу понял «на чьей стороне автор». Поначалу казалось, что Голсуорси всерьез занимает сторону блестящих обстоятельных Форсайтов-стяжателей. И лишь потом сквозь тяжелые строки «Собственника» стали просвечивать Красота и Любовь. Впечатление «праведности» форсайтского образа жизни усиливается еще и благодаря тому, что Босини, воплощение сумбура, творчества, жизненной энергии, выписан не в романтической традиции, а довольно неприятным персонажем.

Большие временные шаги между романами в первом томе выглядят как роскошь. В «Современной комедии» события происходят подряд и это выглядит не так веско и основательно. При прочтении первой книги кажется что у автора в запасе вечность. Глобальность «родового гнезда» Форсайтов захватывает, обволакивает. Начинаешь разбираться в семейных связях шести братьев, четырех сестер и десятков их детей и племянников. А потом втором томе все связи обрываются, родственники пропадают с горизонта, и нет ни форсайтов, ни саги.

Основной сюжетной линией первого тома является проникновение в мир буржуазных Форсайтов подлинных ценностей, «заражение» семьи бактериями человечности, любви, доброты. Старый Джолион, Джемс, Уинифрид Дарти с годами становятся сентиментальнее, и ... человечнее. Голсуорси описывает эту перемену как удивительное событие, и потому «Сагу» интересно читать. Несмотря на внешнюю неподвижность сюжет романа очень динамичен: масса внутрисемейных коллизий и происшествий, которые имеют последствия и по разному отзываются на членах семьи. Из главного злодея — неприятного типа, чуждого любым проявлениям человеческих чувств, которого я представлял себе повзрослевшим Драко Малфоем, Сомс Форсайт превращается в оплот английского здравомыслия, поборника традиционных ценностей и невероятно любящего отца. Это превращение настораживает — до самого конца я ждал подвоха, которого не оказалось. А оказались слезы, вызванные его трагической гибелью в конце второго тома. Голсуорси показал мир глазами человека-собственника, которого названная выше болезнь, поразила последним из старых Форсайтов.

Еще одной из основных сюжетных линий является борьба героев с предрассудками буржуазного светского английского общества. Мнение общества составляет непрерывный фон для повествования во всех романах, и зачастую герои проигрывают в неравном сражении с чужими домыслами и пагубными последствиями. Соглашусь с одним из авторов отзывов в том, что Голсуорси пожалуй если не самый, то очень английский писатель. Англия присутствует почти на каждой странице романов «Саги»: как непосредственно страна и государство с политикой и реформами, так и исподволь — как привычки, обычаи и способ мыслить. Также довольно странно русскому читателю читать об английской природе — лугах, дорогах, лесах, особенной зеленой траве. Но видимо природа есть в каждой стране, как и политические проблемы, консервативный парламент и закоснелый способ мыслить и принимать решения.

В центре каждого романа «Саги» — молодая запретная любовь, бросающая вызов обществу: Ирэн Форсайт — Филип Босини, Вэл Дарти — Холли Форсайт, Флер (Форсайт) — Джон (Форсайт). Удивительно до чего трогательным и нежным бывает внешне светский и благопристойный Голсуорси. Он несет юношескую любовь как Пастернак «звезду до садка» — трепыхающейся в ладонях. Любовь — как раз та сила, которая противостоит форсайтизму, основанному на чувстве собственности. Нельзя сказать, что Голсуорси оптимист — любовь у него чаще проигрывает сражения. Пожалуй, брак Вэла и Холли — единственный бесспорно удачный конец любовной истории. Все остальные оканчивались трагично. Хотя это и дало пищу для сюжета второму тому.

Не могу обойти вниманием совершенно изумительные интерлюдии. Короткие потрясающие по красоте и чувству рассказы. Первый «Последнее лето Форсайта» — о старом Джолионе — сентиментальном старике, на закате жизни которого в нее вошла Красота в лице Ирэн. И второй — «Пробуждение» — о маленьком Джоне Форсайте, для которого по новому открывается любовь к матери. Меня как молодого отца этот рассказ чрезвычайно взволновал. Моему сыну только исполнилось три, и я пытаюсь следить за всеми его попытками понять окружающий мир.

Особенно интересным для меня было строительство дома в Робин-хилле. На момент чтения саги мы с супругой организовали проведение ремонта в квартире у тещи. Бюджет ремонта оказался значительно превышен, что вызывало недовольство заказчицы, а я утешал жену ответными письмами Филипа Босини Сомсу Форсайту.

В каждой трилогии описан судебный процесс: в «Саге» — развод Сомса и Ирэн, в «Комедии» — о защите чести и достоинства между Флер и Марджори Феррар, в «Конце главы» — о разводе Клер и Джерри Корвен. Я ничего не знаю об английском суде и совсем немного о российском, но сцены допросов и заседаний захватывали меня почище иных приключенческих историй. Удивительно, что слежка являлась официальным способом добычи доказательств, хотя и считалась занятием недостойным. А судебное заседание у Голсуорси всякий раз ставит диагноз людям, которые в нем участвуют. Особенно это заметно в последней книге.

Несколько раз после прочтения еще пролистал, но никак не обнаружил сцены изнасилования Сомсом Ирэн. Видимо оно (насилие) настолько тонко подразумевалось, что я для данного текста оказался слишком черствым и неповоротливым.

Пожалуй, отзыв получился несколько сумбурным. Может быть, это связано с тем, что я дочитал все три тома и только потом принялся его писать. Если кратко — зря боялся жанра и объема. Мне очень понравилось. Еще один цикл, в который можно погрузиться на пару месяцев, в мою копилку.

Если бы я прочитала социальный роман «Фриленды» до «Саги о Форсайтах», возможно, я бы оценивала его иначе. Однако на фоне «Саги...» он кажется слишком простеньким, несмотря на то, что это также книга о жизни и любви, вдобавок в ней несказанно хороши пейзажи. Характеры персонажей, в общем то, неплохо выписаны, но до персонажей «Саги...» им далеко. Так что остановлюсь на нейтральной оценке. Жизни книге не хватило, наверное, потому, что автор качался как маятник между социальной тематикой и романтической линией, отсюда и чувство некоторой наигранности, лукавства.

Не нужно смотреть на мир через чужие чёрные очки!

Для меня этой книгой обозначился совсем другой Голсуорси. Диаметрально противоположный автору «Саги о Форсайтах». Всё дело, наверное, в том, что Голсуорси, задавшись целью подвергнуть сатире фарисейство своих соотечественников, ничего другого, кроме этого центрального пункта авторского меню, читателю не предлагает. И потому и сам термин «фарисеи», и разные примеры и фарисейские ситуации постоянно акробатируют, эквилибрируют и вольтижируют в тексте романа, перебираемые и переиначиваемые на все лады. И новый «приятель» главного героя,

Выбесил меня этот мусью.

Но вот сама тема фарисейства, несмотря на то, что у Голсуорси она раскрыта чересчур навязчиво и поучительно, всё-таки актуальна во все времена. Начиная с библейских и заканчивая… НЕ заканчивая нашими. Лицемерие и притворство, следование условностям и тому, что называется «так принято в порядочном обществе», ханжество и зашоренность во взглядах на жизнь, фальшь, ложь и так называемые «нормы приличия» — всё это куда как живо. При всём при том, что сами эти нормы приличия и морали, и нравственность — всё это, безусловно, есть и непременно и должно быть. Разница только в том, какими побудительными мотивами мы руководствуемся, совершая или, наоборот, не совершая то или иное действие и говоря те или иные слова, насколько мы искренни при этом…

«Больше быть, чем казаться» — говорят, так требовал от офицеров германского Генерального штаба его начальник Альфред фон Шлиффен. Замечательное правило! И мне кажется, что оно отличным образом может помочь самому себе избавляться от проявлений фарисейства. Если ему следовать, конечно...

Кстати сказать, Голсуорси затем возвращается к Луи Феррану и пишет ещё четыре произведения с его участием. Любопытно было бы узнать, что там дальше натворит этот субъект. Так что, похоже, так просто мне от него не избавиться.

Дебютный роман знаменитого цикла является самым броским, декларативным и наиболее слабым в художественном плане. Для меня очевидная огромная зависимость в этом романе от Анны Карениной Толстого — с той лишь разницей, что Каренин много моложе ну и поправкой на среду и английскую специфику. Вронский тоже стрелялся, помните; если бы Анна вернулась к мужу — вот здесь точку в романе и ставит Голсуорси. По достоинствам стиля, диалогам, глубине мысли, качеству персонажей роман Голсуорси с исходником и рядом не стоял: три центральные фигурки одинаково блеклы. а весь второй план, соцветие «Форсайтов» и близко не стоял рядом с одним Стивой. Что же до идейного наполнения, то тезис Голсуорси относительно того, что обслуживающая буржуазию богема делает это сквозь зубы и свободна от моральных обязательств — то, право, такого пафоса это не достойно. Всякого рода вставки в духе :«Нет, никогда Форсайты не будут...» и проч. чести автору не делают. Парадокс в том, что из всей саги история с Ирэн и Сомсом запоминается больше чем последующие многочисленные изводы мыльной оперы, тогда как чем дальше — тем лучше стал писать Голсуорси, добавивший неоднозначности, второго плана. «Конец главы» много лучше собственно «Саги».

Я согласен — классика есть классика. События, персонажи...

Но язык, язык!

Вот описание мраморной скульптуры в доме одного из Форсайтов:

«Вещь, о которой шла речь, – замысловатая скульптурная группа итальянского мрамора, поставленная на высокий постамент (тоже из мрамора), – распространяла в комнате атмосферу утончённой культуры. Затейливой работы нижние фигурки обнажённых женщин в количестве шести штук указывали на центральную, тоже обнажённую и тоже женскую, фигуру, которая в свою очередь указывала на себя; все в целом создавало у зрителя весьма приятную уверенность в исключительной ценности этой неизвестной особы.»

По-моему, это просто чудовищно. Или это грех переводчиков? (Волжина — Лорие).

Почему здесь нельзя было дать что-то вроде: «Скульптурная группа из шести обнаженных женщин, которые почтительно склонились перед седьмой, находящейся в центре» ?

Из-за подобного нудного канцелярского многословия роман читается с большим трудом.

Конечно, не мне судить признанного классика. Но — просто не мое. В особенности в сравнении с изяществом языка романов, скажем, Уилки Коллинза или Сомерсета Моэма.

Девушка ждёт (роман)

Перед нами вновь предстают родственники Форсайтов, люди пусть и не самого высшего света Лондона и Англии, но всё-таки вхожие в инстанции и совсем не из рабочих/крестьян. Основной характеризующий их признак и качество — они, все поколения семьи, служат родине, служат Англии — служат на флоте, служат в армии, служат на церковном поприще — служат. И потому один из основных смысловых стержней романа — недоверие власть имущих и власть осуществляющих (в данном конкретном случае — власть судебную) по отношению к одному из тех, кто уже несколько поколений является верой и оплотом государства.

Голсуорси с присущим ему мастерством раскрывает нам всю подноготную внутрисемейных отношений, ярко прорисовывая характеры и искусно ведя фабулу туда, куда, в принципе, и сам читатель ожидает движение. Однако почему-то от этого предзнания будущих событий не возникает уныния — у Голсуорси нет намерений читателя огорошить или так закрутить событийную интригу, чтобы читатель был поражён. А нет уныния оттого, что мастер английской литературы пишет нам, с одной стороны, весьма романтическое произведение, но с другой, умеет вставить в слова и мысли своих героев довольно сложные вопросы бытия (а на дворе конец двадцатых — тридцатые!).

А ещё, конечно же, проникаешься симпатией к главным положительным героям романа (а все отрицательные как-то присутствуют в абстракции и мы с ними напрямую не сталкиваемся), следишь за закавыками их жизни, желаешь им сбычи мечт, счастья и всё такое...

Пустыня в цвету (роман)

Миновала пара лет и мы встречаемся с нашей главной стержневой героиней Динни (пора уже, наконец, её назвать) в достаточно сложной и острой ситуации — острой потому, что угроза Любви (с прописной буквы) превратилась в реалии и вокруг этих чувств и отношений и закрутилась вся интрига. Но суть основного конфликта лежит несколько в иной плоскости — Голсуорси пытается подтолкнуть своего читателя порассуждать о смыслах и ценностных ориентирах в английском обществе. И когда читаешь аргументы той стороны, которая стоит за незыблемость основ и принципов, то кажется, что полностью соглашаешься с теми, кто их исповедует и осуждает нашего старого знакомого (ещё с «Саги о Форсайтах») за ренегатство и отступничество. Однако «выслушиваешь» другую сторону и понимаешь, что и у него, у предателя веры и дерзкого отщепенца, тоже есть свои причины и поводы и мотивы в его выборе. И Голсуорси мастерски поворачивает существо проблемы то одним, то другим боком, а то и вовсе переворачивает суть конфликта вверх тормашками, заставляя читателя сомневаться и сочувствовать тем и другим, но главное — понуждая читателя думать и неосознанно делать свои собственные выборы...

Ну, а то, что тут ещё спрятана филигранным образом изложенная любовная история со всеми взлётами и падениями, добавляет чувственной составляющей.

На другой берег (роман)

И, наконец, мы вместе с автором пытаемся разрешить практически неразрешимую проблему внутрисемейных супружеских отношений — одни читатели встанут на сторону сестры нашей главной героини, самовольно удравшей от своего супруга и, по сути, преступившей вековые законы и традиции (а мы в Великобритании, господа, там, где всё на традициях основано и замешано, и стоит как на фундаменте) семейных отношений. Ужасно не хочется раскрывать нюансы событийного ряда и спойлерить, и потому многие из внутренних рассуждений, к которым подтолкнул Голсуорси, так и останутся невысказанными — но зато любой другой, до сих пор не прочитавший эту трилогию человек, может решительно открыть её и самостоятельно пройти весь этот путь, который в течение четырёх дней проходил ваш покорный слуга.

PS Однозначно включаю Голсуорси в список своих любимых авторов и убеждённо планирую чтение других его романов — уже не из форсайтского цикла.

Очень неприятная концовка книги. Все время пыталась сочувствовать Ирэн, честно старалась понять, не получилось, в финале я ее просто возненавидела. Лицемерка и ханжа

Может все дело в том, что что там себе думает Ирэн мы не видим, наверно задумка была оставить ее женщиной загадочной,такая воплощенная прекрасная мечта, зато мы знаем что думает и чувствует Сомс, его образ получился объемным и многогранным, и в результате картонная Ирэн не вызывает эмоций и читатель поневоле начинает сочувствовать Сомсу.

Подытоживая всё уже сказанное в рецензиях на отдельные романы Саги, невозможно не отметить мастерство автора! Все эти шесть романов и сколько-то там (четыре!) Интерлюдий Голсуорси держал читателя в напряжении, каждый раз заставляя полюбить своих героев и сопереживать им и их переживаниям и чувствам, их жизненным коллизиям и перипетиям судеб. От романа к роману мы погружались в самое лоно семьи Форсайтов, переходя от одного члена семейства к другому и узнавая постепенно подробность за подробностью и деталь за деталью. И при этом интерес к чтению сохранялся, а порой приумножался, несмотря на длительность повествования — тут без авторского мастерства никак не обойдёшься! Понятно, что главная заслуга в непреходящем широком интересе читателей к романам Саги принадлежит автору, сумевшему не только придумать притягательный и волнительный для читателя событийный ряд. Но ещё и суметь буквально вырастить не одно поколение персонажей во всём их великолепии слияния человеческих слабостей и достоинств, красоты и отвратности, любви и ненависти, клубка противоречий и целеустремлённости.

Мастерство переводчиков (вот эти фамилии: М. Лорие, Н. Волжина, М. Богословская, Н. Вольпина, Р. Райх, А. Кривцова), сумевших сохранить единство стиля Саги, сохранить и оставить непротиворечивыми фигуры главных героев и других постоянных персонажей — кто бы ни был переводчиком того или иного романа, мы всё равно узнаём и своих любимых и нелюбимых знакомых, и чувствуем единую энергетику всей Саги — так, как будто бы мы читали непосредственно авторский текст. Шесть переводческих имён, шесть разных личностей…

Богатство авторского литературного языка. Несмотря на отсутствие всяких велеречивостей и искусственных словесно-фразеологических красивостей, литературный стиль Голсуорси отточен и филигранен, картины природы переменяются на авторские мысли, переходящие во внутренние монологи персонажей и героев, а те уже заменяются диалогами и картинами быта разных слоёв английского общества — всё эти своевременно делаемые перемены делают текст романов и рассказов (составляющих Интерлюдии) гармоничным и энергетически выверенным, уравновешенным, заставляющим читателя не уставать во время чтения больших объёмов и сохранять интерес к сюжетным поворотам и интригам до самого конца.

Ну и для неискушённого в английских реалиях читателя книга открывает какие-то картины быта англичан; большей частью это аристократическое общество, однако порой мы приходим по приглашению автора Саги в довольно бедные дома простых горожан, а затем вдруг погружаемся в атмосферу парламентских заседаний и закулисных интриг. И в этом смысле книга, Сага становится источником весьма своеобразной информации, превращая наши смутные и расплывчатые представления о послевикторианской Англии в более чёткие и уже цветные картины.

Но главное, что осталось в осадке после прочтения всей Саги — желание купить все романы цикла и поставить их на полочку домашней библиотеки, в надежде вынуть их когда-нибудь поочерёдной из книжной тесноты и вновь вернуться к нашим героям. И соблазнить своих домашних на чтение этого замечательного произведения!

PS Пойду выбрать издание и на всякий случай зайду в наш единственный книжный магазин — вдруг чудо случится уже сегодня! Кто знает...

В этом финальном романе Саги Голуорси ставит главных героев последних романов «Современной комедии» в ситуацию, когда дальше уже оставлять накопившиеся вопросы невозможно, когда нетерпение одних и неразбериху в умах других уже нужно обязательно и без промедления разрешать тем или иным способом. И наша малютка Флер берёт всё в свои руки и (коварная всё-таки женщина!) по сути ставит обе семьи на грань разрыва. Доставляя боль себе самой, своему несостоявшемуся избраннику Джону-Джолиону, своему верному и безропотному супругу Майклу и жене Джона счастливой бедняжке Энн. Да и своему отцу мистеру Сомсу (вот кто в конце-концов любящий заботливый отец, героический старик и настоящий джентльмен!) тоже.

Основная сюжетная оставляющая этого романа как раз таки любовно-романтическая линия, однако между делом перед читателем разворачиваются картины общественной жизни в основном великосветского аристократического общества английской столицы, а параллельно и одновременно он — читатель — погружается в социальную проблематику тех лет, помогая Майклу «решать» насущные проблемы английской действительности на законодательном уровне, да и Флер в этом отношении показывает себя хорошим дельным организатором (вот уж куда надо бы было ей приложить всю свою энергию!).

Но ещё одной основной содержательной линией романа и всей Саги стала жизнь Сомса Форсайта. И чем дальше мы вместе с ним живём рядышком и порой попросту вместе, тем с б0льшим уважением и сочувствием начинаем к нему относиться, сопереживая все катаклизмы его души и его мыслей и чувств. С таким человеком хорошо было бы дружить, дружить по-настоящему, без попыток вкрадчиво попользоваться его кошельком или его связями и знакомствами, но просто общаться и отчасти порой просто быть рядом с ответственным и надёжным человеком.

Как часто нам кажется, что некоторые чувства и отношения уже ушли навсегда и никогда больше не затлеют, ни за что не загорятся. И как неожиданно порой оказывается, что мысли эти и уверенность в этом были ошибочны и попросту смешны, потому что если то, что ты так уверенно отрицаешь, было настоящим, то стоит только упасть маленькой искре, и костёр былого готов вновь запылать со всем пылом и жаром...

Проходит четыре года замужества Флер, они с Майклом живут в Лондоне, Майкл стал парламентарием и всячески продвигает идеи фоггартизма (нового социально-экономического и политического учения, призванного помочь Англии решить ряд демографических, экономических и социальных проблем). А Флер с азартом и увлечённостью занимается накопительством связей со значимыми, громкими и яркими в обществе людьми — этакой своеобразной «охотой на человеков». Столкновение её интересов с мнением о ней представительницы высшего английского общества вызывает конфликт между дамами, в который вынуждены вмешаться уже и представители мужских половин этих семейств... Что-то будет...

Таков внешняя событийная фабула романа. Однако, как мне представляется, автор здесь воспользовался сюжетным рядом прежде всего для того, чтобы познакомить широкого читателя с сутью фоггартизма — не являюсь знатоком истории Англии, но вероятно проблематика кризисного состояния английской экономики, торговли и финансов стояла в середине третьего десятилетия двадцатого века достаточно остро, чтобы можно было включать те или иные идеи, направляемые для выправления существующего положения, в совершенно художественную и отчасти романтическую книгу.

Другая важная составляющая содержания — новомодные и довольно сомнительные морально-этические взгляды у части английского высшего света. И опять мы можем только догадываться, но вероятно проблема падения нравов и максимальной их лёгкости и простоты стояла в Англии (да наверное и во всей Европе) остро, и именно высвечивание этих взглядов Голсуорси сделал одной из главных составляющих романа.

Ну и, конечно же, появление новых персонажей, а также какие-то смутные ожидания возможного ренессанса старых и кажется уже напрочь отгоревших и забытых чувств и даже отношений делают своё дело — читатель переворачивает последнюю страницу романа с тем, чтобы передохнув пару часиков вновь взяться за Голсуорси и вернуться к старым своим знакомым, с которыми уже прожито столько жизней и испытано столько чувств, что впору делать из этого отдельный роман...

И коротенькая цитата — «Правота по долгу службы плохо влияет на характер: адвокаты, священники, полисмены — все от этого страдают» — какая точная постановка вопроса!!! Вот таков язык Голсуорси.

Ну, слава богу! А то я уже начал беспокоиться, что там с нашим Джолионом, уехавшим из Англии навсегда. Но милосердный автор тут же услышал беспокойство и коротенько, но чрезвычайно выпукло и объёмно, ввёл нас в нынешние жизненные реалии Джона и дал крепкую зацепку на новые коллизии в его (и не только его) судьбе...

Проходит буквально 2 года от предыдущих событий и мы оказываемся в гостях у молодой семьи, образовавшейся в конце романа «Сдаётся внаём». Незадолго до этого перешагнувшие двадцатилетние рубежи Майкл и Флер живут в Лондоне и находятся в гуще событий, происходящих в их среде. Флер вовсю интересуется культурной жизнью и общается с молодыми художниками, писателями, скульпторами и прочими творческими личностями, не пренебрегая личными знакомствами с ними и даже порой превращая погоню за таковыми едва ли не в спорт и уж во всяком случае в некое коллекционирование. А Майкл понемногу взрослеет-матереет, он занят издательскими делами и с него постепенно слетает слой за слоем романтический налёт социалистических взглядов — семья и необходимость содержать свою жену постепенно делают своё дело.

Старый Сомс Форсайт — отец Флер — вошёл директорат страхового акционерного общества, а отец Майкла тоже служит там же. Такова фабула событий.

Но на самом деле событийных линий в романе несколько: линия молодой семьи Майкла и Флер и их взаимоотношений друг с другом, а также ещё и с третьим романтическим «игроком» — присутствие романтической любовной линии в романах Саги видимо обязательно, ибо привлекает читателей всех возрастов и держит их в напряжении до самого конца. Да ведь и в жизни реальной всегда полно и романтики и любовных драм и приключений всяких околотелесных и внутридуховных...

Параллельно с молодыми Форсайтами ещё и другая семья оказывается в центре нашего внимания — это простые люди (Тони и Викторина Бикет) даже не среднего достатка, однако не из среды рабочих, но просто горожане, с образованием, но без средств к существованию. И переплетение их личных судеб с нашими Форсайтами представляет не меньший интерес и не меньшие переживания, тем более, что и тут без коллизий не обходится.

И, наконец, деловой конфликт нашего старика Сомса на его «службе» и необходимость принятия им довольно важного и принципиального решения тоже будоражит его жизнь и наше читательское воображение.

Повторять, что всё это сюжетное великолепие написано не менее великолепным языком будет совершенно излишним — несмотря на то, что романы переведены на русский язык разными переводчиками, характеры героев и даже их речевые особенности в общем-то сохраняются и переходят из романа в роман. И вообще, Голсуорси тонок и точен в деталях, умён в рассуждениях, порой афористичен («Пикник — как рождество — в будущем и прошлом лучше, чем в настоящем») и однозначно любит людей, показывая нам их такими, какими их видит и знает — сильными и слабыми, красивыми и не очень, умными и глуповатыми, благородными или отчасти жуликами — всё равно для автора это люди, которые имеют право быть самими собой!

Здесь время событий скачком перепрыгнуло через 20 лет, оставив в междустрочии и Первую Мировую войну, и все три русские революции — автор только вскользь, ровно настолько, насколько это ему нужно, упоминает об участии некоторых второстепенных Форсайтов и отдельных новых персонажей в войне. И соответственно за прошедшее двадцатилетие появилось — выросло и окрепло — новое поколение Форсайтов, и мы помним, что предыдущий роман и заканчивается рождениями дочери в одном семействе, и незадолго до этого появлением сына у другой конфликтующей стороны. Согласитесь, что уже сами эти события и факты буквально подталкивают и нас и автора столкнуть между собой уже молодых людей и посмотреть, что из этого получится...

Как часто в нас живёт Прошлое, живёт крепко и уцеписто, и не просто живёт, но вовсю старается командовать, вмешивается во всё происходящее, гневно хмурит свои бровки и одёргивает, окрикивает, вставляет палки во все колёса и всячески вмешивается в наше Настоящее и, главное, в Будущее. Не зря всякие тени прошлого мистики обычно выводят в отрицательных и устрашающих ролях — разные привидения и прочие негодяи тянут свои когтистые лапы из Прошлого в сюда, в реалии нашей жизни. И даже самые сильные и самые благородные люди никак не могут избавить ни себя самоих, ни своих близких, ни даже своих детей от влияния этих теней, которые являются только их личными тенями и пугалами, однако почему-то оказываются тенями и пугалами и для молодых Форсайтов.

По-прежнему непроходящий интерес к событийной стороне, по-прежнему несколько не наскучившие размышления автора о форсатизме и об сочетании этого, наверное уже уходящего, явления английской общественной жизни с реалиями нового времени — аристократизм и накопление богатства становятся постепенно сами тенями и хоть и цепляются за жизнь, однако уходят старые Форсайты, оставляя уже среднее и молодое поколение лицом к лицу с жизнью...

Совсем небольшое произведение, скорее рассказ, о нескольких днях-неделя-месяцах жизни маленького Джона-Джолиона — сына Ирэн и Джолиона. И опять просто поражаешься мастерству Голсуорси, с которым он точно проникает во внутренний мир 6-7-8-летнего пацанёнка и так снайперски точно рассказывает некоторые повседневные его занятия и жизненные моменты, что ты только диву даёшься, как мог этот английского происхождения и проживания писатель узнать, что происходило именно с тобой, когда ты был такого возраста, как его Джон-Джолион, и как мог он — Голсуорси — узнать, что и как будет не в Джона-Джолиона, но в твоей мальчишеской жизни спустя 40 лет после того, как Голсуорси напишет эти строки...

С момента предыдущих событий прошло несколько лет и Голсуорси нас знакомит с продолжением истории, приключившейся в первом романе. И вновь главными героями оказываются Сомс Форсайт и Ирэн Форсайт. Но история продолжается и тут уже автор более явственно формулирует суть конфликта между рационально-расчётливым Сомсом и духовно-романтической Ирэн. И идея, так неявственно прозвучавшая в первом романе и чуть сильнее выпяченная в Интермедии — идея Красоты и Совершенства (воплощённых в Ирэн) и конфликта этой Красоты с форсайтизмом в лице Сомса — вот эта идея уже чётко формулируется Голсуорси, акценты более точно проставляются, личности более контрастно прорисовываются и глубина конфликта становится максимальной — вплоть до полного и окончательного разрыва между носителями этих противопоставляемых в романе качеств и сущностей.

Нюанс здесь в том, что Голсуорси удалось так подать существо и Сомса и Ирэн и так раскрыть и всю глубинную суть каждого, и сущность конфликта, что и понять можно каждого, и пожалеть каждого, и посочувствовать каждому. И сила эмоциональной вовлечённости читателя в романные события имеет такую силу, что книга читается на одном дыхании и никак не хочется ни прерываться, ни, тем более, откладывать дочитывание на потом — всё сильнее выражено стремление прочитать всю сагу целиком и заподряд, не перемежая другими книгами и авторами.

Первое знакомство с Голусорси, хотя в школьном ещё возрасте какие-то кусочки телеверсии Саги видел. Однако ничего не помню, и потому всё впервые и всё незнакомо.

Первое сравнение вспыхнуло сразу с недавно прочитанным романом Эмиля Золя «Добыча», однако продержалось в одиночестве недолго, ибо затем сразу же пришёл на ум роман «Говардс-Энд». Но всплыли эти книги не потому, что между всеми ими много схожестей или, упаси бог, заимствований и взаимовлияний. Просто и там и тут речь идёт о истории семейства, и там и тут в центре читательского внимания мелодраматические и трагические происшествия с некоторыми членами семьи; и тут и там любовные истории и скандальные эпизоды стали тем, что буквально взорвало жизнь семейств; все три книги написаны с высоким мастерством и мощным эмоциональным фоном...

Трудное однако дело! Вот прочитал (зачем-то!) предисловие и запомнил, что вроде как умом нужно осуждать «собственника» Сомса и вовсю жалеть несчастных любовников, что вроде как в книге Голсуорси гневно осуждает всю систему собственности (может быть это и так) и всех форсайтов и всё форсайтство и форсайтизм, которые и которое так по-хозяйски захватило всё английское общество и подмяло под себя всё духовное, тонкое, чувственное, красивое и искреннее, что было в Великобритании (какие-то отголоски этого отношения Голсуорси к этой проблеме в книге безусловно имеются). Однако вот как хотите, но никакого сочувствия с Ирэн и к бедняге архитектору Босини у меня таки не возникло. Может дело в той самой мужской солидарности, которая безусловно тут присутствует, однако Босини тоже ведь мужчина и по сути занимался истинно мужским «промыслом» (хотя какой это промысел, коли влюбился безбашенно и без всякого расчёта, тут не промысел, а беда!), так что вроде как тоже может получить свою долю сочувствия. Однако нет, не получает, не выходит у меня сочувственной мины. И вроде как в последней главе можно понять всю глубину чувств вернувшейся подневольно и безысходно в «логово» мужа Ирэн — Голсуорси удалось точно сформулировать истинные её чувства и мотивы и состояние, — но всё равно не могу искренне её пожалеть. Хотя надо бы...

Однако вся эта любовно-драматическая передряга совсем не затмевает боковых веточек повествования, и боковых же персонажей — в основном тоже Форсайтов. И тут обнаруживаются любопытные личности — некоторые так себе, но отдельные просто на диво замечательные люди — сейчас я прежде всего имею ввиду старого Джолиона. И вообще вот эта веточка взаимоотношений между молодым Джолионом, его отцом старым Джолионом и остальными Форсайтами куда как не менее важна, нежели история перекрёстных отношений между Ирэн и Босини и Джун и Сомсом.

Я уже читала эту книгу. И она мне нравится, но особых восторгов не вызывает. Изящная вязь слов, легкость слога вот, что привлекает меня в романе.

Тема собственничества, конечно, центральная. И пока автор описывает психологический аспект этого явления мне интересно. Но как только обращается к экономическому, юридическому, социальному собственничеству меня все его рассуждения начинают раздражать. Хорошо было состоятельному Голсуорси язвить над собственничеством Форсайтов. А вот я, бедный продавец, совершенно не могу понять, что же плохого в финансовом благополучии. Счастье разумеется не в деньгах это автор прав. Но в их количестве.

Итак, в психологии собственничество – « тенденция присваивать в свою собственность и некоторых людей, жена (муж) рассматривается как сугубо сексуальный партнер, некая деперсонифицированная вещь, находящаяся в исключительной личной собственности». Когда я прочитала это определение мне стало интересно, а почему только одного Сомса обзывают собственником. В патриархальном обществе любой муж собственник своей жены. И вся трагедия романа, а также семейной жизни Сомса и Ирэн Форсайтов в том, что Ирэн единственная из всех женщин произведения кто отрицает этот факт. В связи с этим мне непонятно и вызывает величайшее недоумение поведение Ирэн. Зачем она с такими взглядами вышла замуж?

Ирэн Форсайт очень странный образ. Читаешь про нее и такое чувство, что перед тобой фигура из картона, а не живой человек. Так я и запомню Ирэн. Не как человека, которому можно сочувствовать или которого можно ненавидеть. А воплощенную Трагедию или даже предвозвестницу Смерти. Про Ирэн говорили, что она обаятельна. А у меня мороз по коже при ее появлении пробегал, сразу начинала ждать, что случиться что-то плохое. Ну правда же! Все, кто любил и близко знал Ирэн, плохо кончили.

Собственно говоря, в романе не так уж и много персонажей, которые живут, а не олицетворяют что-либо. Сомс Форсайт, Джолион Форсайт, Джун Форсайт и все пожалуй. Вот они чувствующие, думающие, страдающие личности. И Сомс, вопреки стараниям автора, не вызывает у меня неприязни. Только один его поступок ужасен, а в остальном я сочувствую ему.

В общем, мне показалось, что мы с автором совершенно не сошлись во взглядах, хоть и провели не без приятности несколько часов вместе.

Для Голсуорси это особые рассказы. В первую очередь они очень светлые и пронизаны грустью и нежностью к героям — старшему поколению Форсайтов. События в основном развиваются в период до описанных в самой «Саге». О самых понравившихся я не удержусь и напишу.

1920. Старая Англия умирает. Форсайты, прежние хозяева жизни, чувствуют себя неуютно. Их теперь даже жалко. Всех, кроме симпатичных автору «хороших» Форсайтов. Они показали себя во всей красе.

Джон Форсайт страдает хронической беспомощностью. Судя по всему, это уже неизлечимо. Но пока что парню 19 лет. В 19 лет каждый человек, даже самый беспомощный, за свою любовь стоит насмерть. Джон только мнётся, что-то мямлит и с облегчением сдаётся. Хороший мальчик, добрый, но посочувствовать ему не получается. Трудно представить, что ребята из этого же поколения, окончившие школу годом раньше, успели пройти через войну, самую страшную войну в истории Англии.

Молодой, а теперь уже совсем немолодой Джолион, в очередной раз предаёт своего ребёнка. Похоже, ему незнакомы родительские чувства. У Джолиона четверо детей от трёх жён. И от каждого ребёнка он отворачивается в тот самый момент, когда ему или ей особенно нужен. В результате у всех четверых испорчена жизнь (Холли, если разобраться, не исключение).

Первый родитель — ещё ладно. Он человек, в общем, симпатичный, только несколько ущербный. Второй родитель приводит в состояние тихого бешенства. Последние 40 лет Ирэн вела жизнь вампира — питалась чужим восхищением и чужими жизнями. Когда количество восхищённых мужчин заметно поубавилось, она решила поломать жизнь своему единственному сыну. Причём из одной только застарелой неприязни к человеку, который сделал ей гадостей гораздо меньше, чем она ему. Достойный итог достойно прожитой жизни.

И единственный герой романа, который вызывает симпатию, это Сомс, образец плохого Форсайта. Буржуазный до безобразия, занудный, расчётливый, эгоистичный. Только он один, как выясняется, и способен подняться над своим эгоизмом и своими амбициями.

Итак, в третьей книге мир Форсайтов переворачивается вверх тормашками. Не думаю, что автор старался добиться именно такого эффекта. Он просто писал правду.

О любимых вещах всегда трудно писать, не мне вам об этом рассказывать. Книгу я получил вследствие удачного книгообмена и до сих пор я не знаю, почему выбрал именно эту книгу. Наверное, потому что эта книга давно была на слуху, и я решил прочитать его, составить о нем свое, скорее всего, нелестное мнение и покончить с ним раз и навсегда. Как ни странно, за книгу я принялся всего несколько месяцев спустя, но когда Голсуорси на первых страницах обрушил все семейство Форсайтов мне на голову, я испугался и ретировался. И потому еще удивительней тот факт, что я снова взялся за книгу всего месяц спустя с твердым намерением не давать спуску ни Форсайтам, ни самому Голсуосри. И я действительно с трудом продирался первые страниц 100 через дебри имен, родственных связей и годовых доходов, пока более или менее не освоился в мире Форсайтов. И тут началось сплошное блаженство.

Я не могу сказать, в чем заключается обаяние этой книги. Одно могу сказать с уверенностью, язык у Голсуорси просто божественен. Поясню. Я отношусь к категории тех читателей, которые проглатывают побыстрее очередную книгу, чтобы приняться за следующую и на таких мелочах как описания, особенно описания природы, место действия и т.д. просто не задерживаются, а то и пропускают их, если они затянутся. И не было такого, чтобы я читал эти самые пресловутые описания или рассуждения с таким упоением, как у Голсуорси. Я не буду расхваливать стиль и изложение Голсуорси, потому что я не могу смело утверждать, что он уникален. Может, свою лепту к моей любви к этой книге внес хороший сюжет и великолепные герои, которым сочувствуешь всем и каждому, в независимости, по какую сторону баррикад они находятся.

Я всегда считал, что если автор может преподнести отрицательного героя так, чтобы читатели могли ему сопереживать, а то и влюбиться в него, то это чертовски хороший писатель. У Голсуорси это более чем получилось с Сомсом.

А если мне вовремя не остановиться, то я буду говорить об этой саге очень долго, и у меня, если честно, просто руки чешутся пройтись про всем героям и рассказать про каждого в отдельности, но я заблаговременно ретируюсь, пока меня не накрыл словесный понос.

Есть какая-то несправедливость в том, что визитной карточкой Голсуорси считается «Сага о Форсайтах» — грубоватая мелодрама с социальными какими-то обобщениями и авторским речтативом навроде — «Нет, никогда Форсайтам не торжествовать над Красотой» и проч. белибердой. Уже «Современная комедия» знаменовала переход Голсуорси к усложнению психологического рисунка, смягчению риторики на пользу качеству. Собственно «Конец главы» — камерная трехчастная история про взросление девушки из привилегированных слоев, ее окружения. У каждой из частей — своя микроинтрига, в основном адюльтер и оберегание интересов участников их любящим окружением. Все это необычайно «буржуазно» как в смысле умиротворяющей интонации, так и тематики, однако и намека на яркие обличительные интонации нет и в помине. Истории абсолютно частные без вульгарных социологических обобщений, читаются с удовольствием сродни того, что дают романы Джейн Остин( а не Эмиля Золя). Поостыв, Голсуорси написал книгу о том, как славно, если тебя окружают воспитанные, пусть и эксцентричные люди, не озабоченные расходами на черный день. Мне достигнутая интонация и лад книги представляются совершенно умиротворяющими, несколько даже идущими вразрез с репутацией Голсуорси у советской критики ( постсоветская им и не занималась).

И в этот раз, как и в первой книге «Саги», Голсуорси использует, практически, тот же самый прием для завязки книги. Книга начинается с очередного сбора семьи. Правда, повод для этого сбора не радостен – это похороны Сьюзен, одной из сестер старых Форсайтов. После похорон все собираются у Тимоти на поминальный ужин, и делятся новостями и сплетнями.

И снова, преодолев напичканную именами и событиями первую главу, все потихоньку встает на свои места, и повествование течет достаточно ровно и плавно, как река. И, как река, захватывает читателя своим мощным глубоким потоком, и уже не отпускает до самого конца книги.

В этой книге рассказывается о:

Честно говоря, не ожидал, что Голсуорси как-то вписывается в формат ФантЛаба.

Но — он здесь! :)

Выкладываю рецензию, которую несколько лет назад писал для себя.

------------------------------------------------------------

Ну вот и свершилось! Я начал читать это эпохальное, даже если судить только по объему, произведение. Моя дорога на пути к этому творению Джона Голсуорси была долгой. Еще в 80-х годах прошлого века я прочел «Конец главы». И эта книга тогда мне о-о-о-чень понравилась! Потом, в 90-х годах, когда все начали печатать всё, и, зачастую, низкого полиграфического качества, я купил все 6 книг «Саги о Форсайтах». Правда, другое издание, не то, которое я читаю сейчас. Но, увы, первая тетрадь первого тома из купленных мной, оказалась бракованной – перевернутой, вторая тетрадь – и вовсе – отсутствовала. Так я и не мог никак собраться прочесть «Сагу».

И вот теперь – читаю!

Проскочив по диагонали предисловие, я, с легкой оторопью, окунулся в атмосферу одной из состоятельных семей города Лондона образца второй половины 19 века. Автор, с английской обстоятельностью и чопорностью, начинает роман, знакомя нас с большинством представителей семьи, фамилия которой указана в названии романа. Откуда моя оторопь при чтении первой главы? Эта глава описывает сбор семьи, посвященный помолвке Джун, внучке старого Джолиона Форсайта. Это – такой-то, пишет Голсуорси, выглядит – так-то, предпочитает то-то. Вот отсюда и оторопь – я полагал, что никогда не смогу запомнить этих бесконечных джемсов, сомсов, джулионов, джун, и прочих, и прочих, и прочих.

Но потом все как-то нормализовалось. Автор выделил нескольких членов семьи, на жизни которых остановился более подробно, и сумел захватить мое внимание очень быстро.

В романе рассказывается о жизни одной семьи, но автор постоянно подчеркивает, что данная семья – типичный образчик английских буржуа конца 19 века.

Этот роман – образец качественной литературы. Прекрасны язык и мастерство автора. Я – в восторге. Продолжаю чтение саги

20-е годы. Британская империя (над которой не заходит солнце) еще стоит, хотя восстания туземцев все чаще. Империи нужно, чтобы представители имперской нации вызывали почтение у туземцев, чтобы они не смели выглядеть трусами. Для такой высокой цели несколько представителей элиты не остановятся перед тем, чтобы разрушить счастье замечательной девушки, на свою беду полюбившей человека, не подходящего под имперский идеал,

Другой писатель написал бы яростную сатиру про

P.S. В позднесоветское время роман читался совсем не так, как сейчас, когда мы знаем про Евгения Родионова, и когда видим репортажи об ИГИЛ.

Читатели Джона Голсуорси это, как правило, любители традиционной реалистической прозы. Голсуорси настолько правилен и реалистичен, что становится просто скучным. Но вот перед нами книга, полностью разрушающая привычный образ. История современного Дон Кихота зашкаливает, кажется, все мыслимые пределы. И в то же время, ничего традиционно фантастического в ней нет. Книга странная, отчасти фантасмагоричная. Её можно активно не принимать, но равнодушным она никого не оставит. Прочитайте, и вы откроете для себя совершенно неожиданного Голсуорси.

Про первый том я говорила или думала, что он совершенно не задевает меня, просто потому что я не знаю этих людей. С третьим все аккурат наоборот — задевает, и, пожалуй, даже сильнее, чем стоило бы. «Через реку» оказалось неожиданно тяжелее в эмоциональном плане, может, потому что эмоции к героям и ситуации испытываешь в основном отрицательные. Нет, Динни по-прежнему единственная радость и цветок в пустыне, но героиня романа — скорее все-таки ее сестра Клер. И свою антипатию к Клер я не в состоянии никак объяснить логически, просто она мне неприятна и все. Вполне вероятно, что неприятна тем вниманием, которое ей уделяет автор в обход Динни)

Вся эта история с разводом Клер — она тоже скорее неприятна именно читателю, потому автор пытается заставить не только сопереживать, но и задуматься. А если вдуматься, в мою современную мораль все это ну никак не укладывается. Так что по итогам создается впечатление, что история о разводе и всем с ним связанном — это просто много шума из ничего. Возможно, если бы Клер вызывала симпатию, можно было бы порадоваться за нее, но Клер не менее неприятна, чем Джерри. Я, признаться, считаю, что до последнего момента она ведет себя с этим несчастным молодым человеком как последняя сво. И не вижу для нее каких-либо разумных оправданий, кроме того, что все люди эгоисты, конечно.

А Динни по-прежнему очень жаль. Притом, что все, конечно, закончилось хорошо, но это какое-то слишком простое и скучное хорошо, на четверку. Я вот подумала еще: Динни, по сути, как и Ирэн Эрон, вышла замуж за нелюбимого мужчину, который очень любил ее. Вышла просто потому, что так «лучше всем». Поступки вроде совершенно одинаковые, но я вместе с Голсуорси все-таки не сомневаюсь, что у Динни будет отличная семья. Просто потому, что она сама решила и сама готова над этим работать. В этом, мне кажется, смысл и залог. Очень мягкая и нежная концовка, самое чудесное, что есть в книге. Если роман Клер с Тони протекает бурно, шумно, с нервами и отчасти у всех на виду, то у Динни, собственно, никакого и романа-то толком нет. Складывается впечатление, что все было предопределено заранее, просто герои ждали подходящего момента и решали текущие проблемы. Вполне вероятно, что это лучшее течение романа, какое вообще можно придумать ))

Знаете, бывают просто хорошие книги, прочитаешь, подумаешь: да, не зря оно классика — и успокоишься. А бывает, когда вот такие хорошие книги, что называется, попадают в резонанс. С твоей текущей ситуацией, тараканами, самоощущением и тд. И вместо того, чтобы вызвать уважение и восхищение мастерством автора, слегка сносят крышу, притом, что по идее они для этого не предзназначена, эта классика-классика, она, казалось бы, уже настолько всеми читанная, настолько всеобщая, что стала совершенно отстраненной и никак не может сойти за личное открытие. Один раз у меня так попали в резонанс (все было плохо, неопределенно, в перспективе грозила голодная смерть под забором) «Гроздья гнева» — вот это была невероятная жесть.

А сейчас «Цветок в пустыне». Честное слово, я совершенно не предполагала, что Голсуорси может так писать. Более того, до сего момента я была уверена, что он вообще не умеет писать про чувства в целом и любовь в частности, она присутствует у него только как название, в лучшем случае — как помесь расчета и привязанности, собственнического чувства «это мое», как у Сомса. Но вот, я ошиблась, история бедной Динни отлично это доказывает. Великолепная история про любовь, в которой, как часто бывает, 5 % и одна неделя счастья и 95 % и все оставшееся время страданий. Жутко, на самом деле, потому что если смотреть совсем-совсем со стороны, история про то, что два человека на каком-то этапе понимают, что им свое чувство просто не унести, что оно слишком сильно тянет их ко дну. Без него, по одиночке, еще можно выплыть, а вот с ним и вдвоем — никак. Понимают и бросают. Хорошо бы, конечно, писать про любовь, которая «сильнее смерти» и преодолевает любые препятствия, но про нее читаешь и как-то не веришь. А Голсуорси — веришь, потому что именно так и бывает. Если поставить себя на их место и в эту ситуацию — при всей сложности выбора — героев вполне можно понять.

В этой связи, правда, ужасно жалко Динни. Сильнейшая сторона довольно часто оказывается как раз пострадавшей, потому что бросает тот, кто слабее. А Уилфрид не готов поступиться ради своих чувств ни своей гордостью, ни своими привычками. Вообще ничем, ему так удобно, «что написал, то написал», ему-то лично это ничем не грозит. Ей — грозит, но на нее по большому счету наплевать, и принцип «мы в ответе за тех, кого приручили» ему явно неизвестен. Я вполне могу понять увлечение Динни, потому что, действительно, shit happens, и хотелось бы сознательно влюбиться в кого-нибудь другого, «удобного», может, но не получится же. Но понимание никак не мешает мне считать, что в целом Уилфрид повел себя очень трусливо и довольно подло. А Динни просто ужасно жалко, она слишком хорошая, слишком умная и ей слишком много лет, чтобы первый раз обернулся вот так(( Не знаю, что будет с ней дальше, но боюсь, ее не ждет ничего хорошего. Слишком она, мм, притязательная для этого, пожалуй. Очень грустно.

Чем больше читаю Голсуорси, тем больше мне кажется, что он — самый «английский» автор в мире, квинтессенция всего английского, что вообще можно представить. Скажем так, лучшего английского. Герои Голсуорси — не просто трутни из высшего общества, как часто любят их представлять, и не нечто сверхутонченное, но в то же время они очень сильно отличаются ото всех остальных людей, скажем так, из других категорий. В них есть удивительное сочетание ума, расчета и самоотверженности, любви к своей стране, но без ура-патриотизма, любви к деньгам, но без жмотства или мотовства, любви к власти, но без перехода в тиранию. У них все умеренно, все подчинено строгим принципам гармонии, целесообразности и приличности. Очень... спокойно, пожалуй, лучшее слово. Moderate. Поэтому публика Голсуорси всегда оказывает на меня несколько странное впечатление: c одной стороны, они все очень живые и очень разные. А с другой — их подходы к тому, как надо жить, система ценностей и взглядов настолько расходится и моей и, пожалуй, с нашей общей, что местами довольно трудно их понять.

Например, почему скандал, раздутый в свете из-за одного неприятного замечания Флер Монт еще в «Саге», по своему негативному эффекту для семьи и ширине разошедшихся кругов практически равен скандалу из-за того, что в «Конце главы» другой член семьи Монт убивает иностранца. Замечание и убийство! — однако последствия для Флер были едва ли не более жесткими, чем для Хьюберта.

И так — во множестве мелких деталей. Например, великая власть знакомств, кто с кем вместе учился, чьи жены дружат, а вспомнить еще заслуги прадедушки — для человека современного просто вопиющий разгул коррупции и покрывательства своих. Однако в формате Голсуорси герои настолько искренне воспринимают это как само собой разумеющееся, что невольно начинаешь им верить.

«Конец главы» — это не то чтобы прямое, а скорее косвенное продолжение «Саги», главная героиня в нем — Динни (если не вру, Элизабет), двоюродная, кажется, сестра Майкла Монта. В общем, переходим к той ветви семьи, которая от Монтов На самом деле, «В ожидании» — не лучший перевод названия, потому что «Девушка ждет» куда адекватнее соответствует основному посылу книги. Динни молодая, симпатичная, умная, добрая и очень деятельная. На протяжении тома она ввязывается в два крупных семейных мероприятия, оказывается практически в гуще событий. И при этом — в стороне, потому что оба мероприятия оборачиваются браками членов семьи, а Динни тут достается роль наблюдателя и немного сводника. Между тем ей всего 24 года, она отвергает случайных поклонников и ждет, когда же оно придет))

Правда, за чередой событий понимаешь это только под конец. А по ходу действия книги особо не успеваешь задуматься, чего же все ждут, потому что для ожидания есть и не такие глобальные, но гораздо более насущные причины. Например, ждем приговора по делу Хьюберта, пристрелившего в Южной Америке взбунтовавшегося туземца. Ждем, что станет с сумасшедшим мужем одной дамы. Причем ждем не просто, а очень деятельно, как Динни. Знаете, пожалуй, в этой первой книге Динни мне даже не нравится — слишком уж она деятельная, слишком ей много надо, слишком много она сует нос, откровенно говоря, в чужие дела. Тем более что несмотря на ворох событий, одновременное появление такого количества новых героев не прошло даром: пока пытаешься запомнить, кто кому кем приходится, поначалу трудно уследить за сюжетом. Не говоря уж о том, чтобы принимать его близко к сердцу.

Увы, на момент «Конца главы» любимый мной Сомс давно уже умер, и, похоже, заменить его некому. По сравнению с ним все персонажи кажутся какими-то слишком пресными, слишком правильными и преисполненными чувства долга и любви к ближнему. Да и коллизии носят «внешний» характер, а не внутренний, и поэтому не вызывают такой сильной эмоциональной реакции, как, например, отношения Сомса с Ирэн. Пожалуй, поэтому «В ожидании» — одна из самых спокойных в эмоциональном плане книг: в ней ничего не боишься, потому что не знаешь героев и не сочувствуешь им.

Но именно этим, на мой взгляд, Голсуорси и хорош. Он прекрасно и интересно пишет, и при этом практически не задевает за живое. Очень умеренно, очень спокойно — так что его я могу читать подряд в любом количестве, от него не устаешь и он не наскучивает.

А я не скажу, что мне прямо ужасно жалко Сомса — напротив, таким финалом Голсуорси сделал ему большой подарок. И, в общем, заставил поверить, что автор все-таки не так уж плохо относится к своему несчастному персонажу. Смотрите сами: на протяжении семи томов нам упорно втирали, что Сомс — бездушная скотина, которая все меряет на деньги и совершенно лишена «душевных порывов». Ну ладно, не семи, но первые три — безусловно. И только в самом конце герою наконец позволили погибнуть, спасая жизнь любимого человека — вопреки всем инстинктам собственности и самосохранения.

Признаюсь, я боялась гораздо более страшного финала, в котором погибает Флер и выживает Сомс. Вот при таком раскладе его было бы жалко чрезвычайно, действительно. А так смерть Сомса кажется мне очень логичной и человечной — потому что так поступил бы любой нормальный родитель. Отчасти даже можно сказать, что обстоятельства смерти в чем-то компенсируют обстоятельства жизни.

Сама Флер как-то на удивление стала нравиться мне куда больше, во всяком случае, вызывать большее уважение. Мне в принципе симпатичны люди, которые знают, чего хотят, и готовы предпринимать какие-то действия, чтобы это получить. И, более того, готовы отказаться от своих желаний, если они очевидно неосуществимы либо грозят слишком большим ущербом. В этом плане Флер вела себя с Джоном практически идеально: во всяком случае, все, что можно было получить от этого слюнтяя в принципе, она получила.

Мне нравится структура цикла в целом: нет никакого явного завершения, никаких признаков упадка рода или, напротив, триумфа (если сравнивать с другими семейными историями, например, «100 лет одиночества»). История, действительно, бесконечная: «заканчиваются» только отдельные люди, а дело форсайтизма живет) Интересно было бы посмотреть на выросшего Кита.

Форсайты и форсайтизм, кажется, мельчают: если раньше сюжет составляли целые жизненные трагедии персонажей, то к этой книге все сводится к банальной бабской ссоре между Флер Монт и еще одной девицей из высшего света. Конечно, играя на стороне Форсайтов, я переживаю за Флер, но, пожалуй, только и единственно по этой причине. В целом столь зависимые от общества и общественного мнения люди не вызывают у меня ни малейшего уважения.

Однако для меня лично роман ценен другим: он в лишний раз показывает, какой прекрасный человек и родственник Сомс, на самом деле. Дай бог каждому, чтобы его родители настолько о нем заботились и думали. Потому что бегать, охать и поднимать панику-то все родители умеют, равно как и щедро раздавать наставления и благословения. А вот пойти и реально что-то сделать, потратив на это время, силы и деньги, далеко не каждый готов для своего ребенка. А Сомс, как настоящий мужчина, именно делает конкретные нужные вещи — что так редко встречается, увы, и среди родителей, и среди мужчин.

В целом Флер, конечно, более сипатичный персонаж, чем Марджори Феррар. Просто потому, что Марджори — классический образчик мажоров, даже притом, что у нее ни гроша за душой. А я таких людей не люблю до идеосинкразии. И, в общем, надеюсь, что если не Ирэн, так она когда-нибудь умрет под забором — ну должна же справедливость хоть раз восторжествовать! ))

Отдельно, кстати, безумно разочаровал и раздражает это Френсис из Америки. Потому что есть очень простое правило: нельзя гадить там, где ешь. А он поступил именно так, и, похоже, ему ни капли не стыдно. Бывают же незамутненные люди.

Удивительное дело — наконец-то нашелся один действительно симпатичный мне персонаж, а именно Майкл Монт. Во всяком случае, он вызывает именно симпатию, а не сочувствие и не понимание, как в случае с Сомсом.

Что касается Сомса, до меня наконец дошло, почему он мне так близок и понятен. Все очень просто, Сомс Форсайт — это ваша покорная слуга. Забавно, что это стало очевидно только тогда, когда в жизни Сомса появилась очень-очень смутная угроза потерять состояние и он начал дико нервничать по этому поводу. Я отношусь к денежным вопросам точно также: меня выбивает из колеи сама мысль о том, что у меня может не быть денег. Притом, что я, как и Сомс, искренне и глубоко уверена, что деньги зарабатываются честным тяжелым каждодневным трудом, а кто им не занимается — в лучшем случае презренные трутни, в худшем — недальновидные идиоты.

Вот еще одна причина, кстати, по которой меня так бесил Босини — его «перерасходы». Потому что я твердо уверена, что «обязательства должны исполняться, и подобная безалаберность в денежных вопросах, особенно когда из-за твоей дурости приходится платить другим, раздражает безмерно.

Еще один момент, в котором я полностью солидарная с Сомсом — что из-за чьих-то чувств и отношений не должны страдать другие люди. Более того, ваши чувства — ваши проблемы и, имхо, влюбленность никак не извиняет гадкие поступки по отношению ко всем остальным. И если человек утрачивает человеческий облик и начинает вести себя, как форменная скотина, прикрываясь своими чувствами и переживаниями, это совершенно непростительно.

Вот так. Но в целом «Обезьяна» — очень спокойная книжка, спокойней всех предыдущих. Возможно, просто потому, что Сомс несколько «ушел со сцены» уже.

Не прошло и пяти книг, как я наконец осознала и сформулировала, что в Голсуорси такое особенное, заставляющее меня так сочувствовать Сомсу и так категорически отвергать Ирэн и иже с ней. Все очень просто: он не умеет (или не хочет) описывать любовь. И именно из-за отсутствия «движений души», умолчания о том, что творится у персонажей на сердце, все их поступки, диктуемые исключительно любовью, выглядят надуманно и фальшиво, а подчас — откровенно глупо и подло. Между тем, как говорила когда-то Соло, влюбленный человек и порядочность — понятия несовместимые, и это так и есть))

Очень странно, на самом деле, но все романы, что я прочитала, написаны насквозь форсайтским стилем. Притом, что автор клеймит Форсайтов как племя и образ жизни, что ни попадя прохаживаясь на их счет. А между тем сами Форсайты выписаны настолько тонко, настолько детально и со знанием дела, что невольно проникаешься к ним как минимум симпатией — ну, примерно как к родственникам, которые не сделали нам ничего плохого, но чьи идеалы и ценности категорически не совместимы с нашими. Зато родные)

Форсайтский мир оправдан хотя бы потому, что раскрыт полностью, а другой точки зрения нам не дано. В целом, знаете, я считаю, что если автор может выписать POV персонажа так, чтобы персонаж получался кругом прав, это признак таланта, признак глубокой проработки характера. Особенно в том случае, если автор сам персонажа отнюдь не считает идеалом. Это касается как литературы, так и фанфикшн, потому что правила, в общем, одни. Каждый нормальный человек в глубине души считает, что его идеалы, ценности, мысли и действия — если не единственно, то наиболее верны)) Точно так же верны и форсайтские ценности.

Так вот, возвращаясь к вопросу о любви. По сути, единственно чувство, которое реально прописано — это чувства Сомса к Ирэн. Но... не знаю, как на ваш вкус, а именно по части любви они выглядят какими-то замороженными, неестественными. Хочется остановиться и спросить: «а с чего бы это?» Вспомните, например, что вы больше всего любите в любимом человеке — его как личность или какой у него прекрасный профиль? Вот-вот. Поэтому в случае с Сомсом прекрасно прописана банальная жажда обладания, плюс физическое влечение, плюс обида и ревность. А любви, увы, нет.

Дальше — еще хуже. Где любовь между Ирэн и Босини, между Флер и Джоном? Ее нет, есть только слова, да и тех мало. А еще есть набор дурацких действий, которые не приносят пользу, но причиняют вред любовникам и окружающим. Из текста остается только сделать вывод, что любовь — плохая штука. И все это — лишь потому, что читателю не дана ясная логичная картина, почему они полюбили, как они полюбили, как возникло и развивалось чувство. А это как раз самое интересное))

Впрочем, я подозреваю, Голсуорси писал именно так, «без любви», совершенно намеренно: иначе это противоречило бы самой идее форсайтизма, и текст получился бы как лоскутное одеяло. Но, все же, мне кажется, он немного переборщил, лишив бедный Форсайтах право на любовь как таковую. Потому что это как раз тот случай, когда я вынуждена сказать «не верю».

Не говоря уж о том, что постоянное избегание необходимости изображать любовь (то кого-то давят, то кто-то уезжает в Америку) немного негативно сказывается на логичности и достоверности сюжета. Бедная Флер, повторившая судьбу своего отца — это уже слишком, ну право. Мне особенно жаль, потому что Флер — чуть ли не единственный персонаж, который мне симпатичен: она умна, она знает, чего хочет, и действует, а не ждет манны небесной. В общем, Флер молодец.

Забегая чуть вперед, скажу, что маленький Джон не понравился мне с самого начала. Грубо говоря, у сорокалетней женщины, рожающей впервые, и пятидесятилетнего мужчины не может получиться ничего хорошего: это физиология, дорогие мои, тем более, с тем уровнем медицины. И Джон на протяжении всей интермедии выглядит слегка недоразвитым. Не умиляют меня его излияния категорически, во многом потому, что вот это, в отличие от изумительного «Последнего лета» — фальшивка. Настоящие маленькие дети так не думают и не чувствуют, а Голсуорси описал какого-то сахарного ангелочка с открытки, аж противно. И если поверить автору на слово, на впечатление, ребенок должен вырасти дауном. Возможно, целью было описать идеальное семейство, где все друг друга так любят и живут в такой гармонии... но в итоге получилось нечто совершенно нежизнеспособное и отталкивающее. Ребенок, который вообще не общается со сверстниками, а лишь с престарелыми родителями, которые на него надышаться не могут, вырастет в лучшем случае нежизнеспособным инфантилом. Что и получилось, увы..

С каждой новой книгой я все меньше и меньше понимаю эту придурошную бабу. Нет, в принципе, можно понять и простить, если она полюбила кого-то и ушла ради него от мужа. Но эти двенадцать лет стоического одиночества — и она «все так же прекрасна». Во-первых, не верю категорически. Во-вторых, а зачем тогда это все было? Если она «не жила» с Сомсом, то тем более не жила бы и без него.

Точнее, так: я еще могу понять людей, которые делают другим больно, чтобы получить что-то для себя. Но если люди пакостят другим, сами не получая от этого совершенно никакой выгоды, а еще и усложняя свою жизнь, можно только предположить, что им нравится сам процесс делать ближнему гадости. Что лучше всего описывает все поведение Ирэн. А ситуация Сомса, действительно, ужасна. Сколько раз мне в жизни попадались такие люди, которые не могут сказать ни слова прямо, ни да, ни нет, и даже если открыто не противостоят вам, все равно втихомолку будут вставлять палки в колеса, прикидываясь ветошью, стоит только начать их спрашивать. Ирэн со своим «Ах, оставьте меня, ваш развод — ваши проблемы» — поступает именно так.

Сомс в этой книге действительно трагический персонаж, увы. Ирэн с ее новым замужеством, кажется, просто все делает из желания причинить ему боль. Во всяком случае, именно так оно выглядит, что бы там ни хотел сказать Голсуорси.

«Последнее лето Форсайта» можно охарактеризовать очень просто: ну вот, эта сучка угробила еще одного Форсайта. Чувствую, она будет разрушать и уничтожать эту семью, пока Форсайты не закончатся. Очень странная интерлюдия, на самом деле. Невероятно красиво и поэтично написанная. Горькая, если вдуматься в сюжет, потому что это начало конца. Но меня заинтересовало другое: мир глазами старого человека. Книги редко пишутся от лица стариков, на самом деле, и в большинстве случаев это воспоминания о событиях молодости, так что собственно о персонаже мы не успеваем узнать ничего. А здесь показан именно прекрасный портрет старости, со всеми ее нереализованными желаниями и робкими страхами. Все там будем, и это очень интересно, и редко. Часто пишут книги от лица взрослых людей, от лица детей, о стариках в реальном времени — практически никогда. А Джолион старший вышел очень похоже на правду, так что низкий поклон молодому Голсуорси за эту картину))

По большому счету, я могу лишь повторить то, что говорила всегда: как же я ненавижу Ирэн и как мне жалко Сомса!А если отвлечься, очень забавно, как трансформируется восприятие персонажей по пути от автора к читателю — вы замечали? Например, рисует автор персонажа априори положительного, весь такой идеал человека — а читатель, подлец, плюется и сочувствует другим персонажам, априори отрицательным. Причем дело отнюдь не в том, какую роль играет персонаж в повествовании (потому что и злодей может вызывать восхищение как у автора, так и у читателей). Скорее — о наличии личных симпатий к тому или иному характеру. И тут, я думаю, очень многое зависит не от авторского замысла, а от его личного жизненного опыта, склонностей, характера и тд. Задавшись целью выписать определенный характер, пусть и неприятный ему, талантливый и добросовестный автор сделает это настолько точно и четко, что позволит как бы посмотреть на этого персонажа со стороны — не сквозь призму личного авторского восприятия. И тут читатель может увидеть уже не нелюбимого автором героя, а чистый характер per se, почти живого человека — и, возможно, мнение читателя будет отличаться, как отличается восприятие реальных людей. Получается, такие хрестоматийные случаи — когда автор очень любит персонажа, и читатель очень не любит, и наоборот — являются следствием сочетания таланта и добросовестности, того, что автор героически не идет на поводу у собственных пристрастий в тексте (хотя за текстом он может говорить все, что угодно). Оставим Снейпа (хотя это тоже типичный пример), но вспомните Бекки Шарп, резко отрицательную героиню, если верить Теккерею (а мы не верим вспомните героя «Красного и черного», тупого, пафосного и мерзкого, которого непонятно почему так превозносил Стендаль.И, наконец, Ирэн Эрон. Когда-то я уже говорила, как искренне ненавижу таких «легко шагающих» людей, которые думают ни разу не головой, а в лучшем случае тем, что между ног. Которые, несмотря на всю логику жизни, так и не умрут в итоге под забором, потому что какой-нибудь наивный расчувствовавшийся Форсайт, который всю жизнь пахал как проклятый, чтобы добиться своего положения, подберет их, отмоет и возьмет к себе в дом. По-моему, это самая большая несправедливость, какая только бывает в природе. Потому что эти люди по натуре — пиявки, не способные сами ничего создавать, не желающие работать, а лишь пить кровь из окружающих, вызывая у них ложное чувство вины. Имею мнение хрен откажусь, что человек, который постоянно вызывает у тебя чувство вины, то есть играет на твоей совести, и за счет этого пытается что-то получить для себя (пусть даже не материальное, пусть просто твое внимание и время) — ведет себя феноменально низко и подло, и таких людей надо сторониться.Вот видите, как меня проняло)) Голсуорси — великий писатель, ага) Знаете только, что меня не перестает удивлять в итоге — смерть Босини. Точнее, наоборот, все это вполне логично с точки зрения построения повествования — у Ирэн появилось лишнее основание пострадать и винить Форсайтов (которые не виноваты вообще ни разу), но при этом она не связана и отрицательные черты ее характера не успели проявиться. Искренне сомневаюсь, что она стала бы жить с Босини «в шалаше», родила бы ему детей и была хорошей женой — даже в идеальной ситуации, когда Сомс пошел бы на развод. Такие люди обычно ищут, где лучше, и нищий Босини очень быстро пошел бы лесом, причем она поступила бы с ним так же жестоко, и он в итоге еще чувствовал бы себя виноватым оттого, что увел Ирэн из богатого дома фактически в нищету. Я вообще склонна думать, что не прошло бы и года жизни с Босини, как Ирэн вернулась бы к Сомсу — и тот бы бы по гроб жизни ей благодарен. Но я не могу понять, зачем Голсуорси поступать так жестоко с Сомсом! и убивать Босини, увы(( Жалко мне его, ужасно жалко, потому что Сомс на самом деле ведет себя безупречно, он не совершил ни одной ошибки...