Книга попала в поле зрения благодаря недавно появившемуся списку нежелательной литературы для чтения гражданам России. По категории пропаганды ЛГБТ и прочих нехороших привычек. И, конечно, тут же заработало национальное любопытство. А чегой-то мне там запрещают читать, значит, хорошие сапоги, надо брать. Кто такая Сара Уинман, соверщенно не знаю, но название произведения, вижу, кликбейтное. Английские кролики, особенно белые, могут завести ещё в ту страну чудес, особенно, если они боги по какой-то части.

Но, по правде говоря, никаких поползновений к бестселлерству не обнаружено. Тетка прикинулась взрослеющей девочкой. чего совсем не чувствуется по тексту. И старательно вставленная различная повесточка — и любовь небесных кровей, и башни-близнецы с таранящими их самолетами, и угасание от рака, и семейный абьюз. Не то, чтобы громоздко и нечитаемо, но глубоко вторично. Как будто выпускницу литературного факультета обязали разродиться к окончанию дипломной повестью.

Не знаю, кого эта книга может склонить на сторону розового зла, меня в вое время «Мурзилка» впечатлял куда более.

Мне продолжает невезти на книги, действие которых происходит в Корнуолле. Год назад я испытал крайне негативные эмоции от «Трактира «Ямайка» Дафны Дю Морье, теперь же я плевался от «Книги дивных истин» Сары Уинман.

А ведь начиналось всё очень неплохо. Изящный слог, магия пропитавшая заброшенное поселение Сент-Офер и странные герои. Однако чем дальше я читал, тем большее я испытывал разочарование.

Интересно, почему современные авторы считают, что упоминание физиологических подробностей украшают их произведения? Все эти пассажи «Спустил штаны, присел на корточки – и разом облегчился от неимоверного количества дерьма» или «он крепко её поцеловал, и даже дискомфорт от вкуса собственного семени не помещал ему на мгновение ощутить непривычную умиротворенность» (это когда герой поцеловал девушку, только что сделавшую ему минет). Откуда у писателей берётся уверенность, что вот ЭТО надо вставлять на страницы своих произведений? Если Уинман считала, что это послужит контрастом её лирическо-магической составляющей романа, то она глубоко ошибалась. Это не контраст, это балласт. Да, мы все состоим из физиологии, но подавать подобные моменты надо уметь. Более того, как мне кажется, грубая проза жизни в художественном произведении должна играть на сюжет, быть оправдана в рамках повествования, и не должна смотреться чужеродным элементом. В противном случае физиология превращается в пошлость и губит впечатление от романа.

Впрочем, бог с нею с пошлостью. Гораздо печальнее, что герои произведения, мягко говоря, не радуют. Образ восьмидесятидевятилетней Дивнии Лад получился у откровенно фрагментарным. Некоторые моменты в её биографии прописаны очень неплохо, однако большая часть сюжета связанная с ней провисает в воздухе. Ну а история любовного треугольника между ней и двумя братьями вызывала у меня дикое разочарование. Такой мелодраматичный сюжет годится только для самых дешёвых мыльных опер.

Фрэнсис Дрейк – является самым проработанным героем романа. Однако его неврастения и отношение к отцу, которого он никогда не видел, навевают тоску на протяжении всего романа.

И совсем плохо удался у автора образ Мисси Холл – единственной любви в жизни Фрэнсиса Дрейка. Собственно весь её образ – это один сплошной провал. Сбежавшая из дома в разгар Великой Депрессии шестнадцатилетняя девочка – на какую работу кроме ремесла проститутки она могла рассчитывать? Но если она была проституткой, то в чём смысл её поведения вовремя бомбардировок Лондона, когда она вместе с подругой шла в бомбоубежище чтобы потрахаться в темноте с неизвестными мужчинами? Ведь тоже самое она делала за деньги! Подобное поведение можно было бы объяснить, если бы это делала девочка-подросток из благополучной семьи или примерная супруга, тогда это можно было бы списать на поиск экстремальных впечатлений. Но Молли Холл к началу бомбардировок было уже двадцать пять, да и секса в её жизни было более чем достаточно. Абсолютно бессмысленный и откровенно надуманный эпизод.

Или, например, её самоубийство в присутствии единственного человека, которому она была дорога. До этого эпизода автор показал нам сложившуюся ситуацию глазами самой Мисси Холл и в её эмоциях не было ничего суицидального. Равнодушие и разочарование жизнью – да, желание умереть – нет. И совсем уж феерично выглядит

P.S. Из всей книги заставило улыбнуться только воспоминание героя о том, как он попытался остановить изнасилование немки своими сослуживцами, а в ответ получил ярлык слюнтяя, гомосексуалиста и (внимание!) коммуниста. Вот так: пытаешься остановить насилие над женщиной – значит ты коммунист. Похоже Сара Уинман не верит в запущенную её соотечественниками сплетню по двадцать миллионов немок изнасилованных Красной Армией.

На первый взгляд это милая книжка про жизнь и взросление главной героини, однако есть в ней какая-то гнильца. Только успеваешь почувствовать эту атмосферу детства, как в тексте тут же всплывает какая-нибудь мелочь, которая портит впечатление. Презервативы, разбросанные по полу, например, или сцена с братом девочки и её любимым мультяшным персонажем...

Немного раздражает ощущение, будто автор по капле выжимает из читателя жалость. Насилие, похищение, убийство, рак, подруга загремела в тюрьму... Ну пожалейте этих людей, это же такие грустные истории, пожалейте их ещё сильнее! — слышится в этом. Где-то к середине подобные истории приедаются и уже не вызывают эмоций. Как собственно и сама книга.

Главная героиня разочаровала. События, описанные её глазами, очень красочны, однако сама она осталась пустым местом. Её переживания неубедительны, характер отсутствует — она будто бездушный инструмент для демонстрации мира вокруг. В какой-то момент за неё просто перестаёшь переживать, и всё, что случается с ней, становится пресной мешаниной, которую надо побыстрей дочитать и забыть.

Начало было довольно любопытным. Оно грозило стать милой сказкой или одной из тех историй, которые возвращают в детство и оставляют после себя теплое чувство. Но, чем дальше я читала, тем труднее было продираться сквозь показанные множеством намёков мерзости жизни, чрезмерно высокую концентрацию однополой любви и прочие маленькие минусы, которые затмевают собой и без того слабые и редкие положительные моменты.

Было время, когда я не любила повествование от первого лица. Но сейчас, мне кажется, я начала его понимать и открывать для себя заново. Повествование от первого лица сближает автора и читателя, помогает понять замысел автора, его чувства, отношение к персонажам, идею произведения в целом.

«Когда бог был кроликом» — одна из тех книг, читая которую, понимаешь, что в жизни далеко не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Это история жизни, история взросления девочки Элли, рассказанная ею самой, без утайки и без прикрас. Что-то в этой истории кажется нам пошлым, грязным, пустым или лишним, но так и в самой жизни. Мы просто не хотим замечать очевидного. Это история о рано повзрослевшей девочке, взвалившей на свои детские плечи груз взрослых проблем: старший брат-гей, тяжело переживающий первую любовь, несколько инфантильный отец, излишне рациональная мать, тетка-лесбиянка, непонимание сверстников – все это наложило отпечаток на Элли. Ее единственными близкими друзьями были кролик по кличке бог и странная девочка Дженни Пенни, но кролик вскоре погиб, хотя и не ушел из жизни Элли, а с Дженни ее разлучили обстоятельства. А когда Дженни и вовсе исчезла, ничего толком не объяснив, то Элли поняла, что разбился ее хрупкий мир, доступный лишь им двоим, и теперь она долго будет плутать по жизни одна.

Жизнь на новом месте далась Элли нелегко – отдаленность от родителей, погруженных в идею создания отеля, отъезд брата в школу, непонимание одноклассником, невозможность общаться с близкой подругой. Это вынуждает Элли искать уединения, которое она находит в общении с природой и с чудаком Адамом, уверенным, что он умрет от упавшего ему на голову кокоса, что в некоторой степени оказалось правдой (кокос на голову ему все же упал, но вызвал не смерть, а прозрение), хотя по началу звучало весьма абсурдно, учитывая, что в Корнуолле нет пальм, а сам Артур никуда не ездил.

Шли годы, Элли взрослела, она стала писать колонку в газете, где рассказывала историю своей жизни, рассказывала о людях из этой жизни, об их судьбах и о том значении, что они имели для нее – в первую очередь это ее брат Джо, его первая и безответная любовь Чарли и Дженни, которая снова вошла в ее жизнь, в виде писем из тюрьмы. Образ Дженни неоднозначен и до конца разгадать ее загадку так и не удается.

Мир показан с разных ракурсов, в разные периоды времени – глазами растущей девочки со всей незамутненностью ее взгляда и присущей ей откровенностью. Ее глазами мы видим мир, родителей, соседей, друзей, эксцентричного Рыжика, пытающегося залечить разбитое сердце брата, переживающую смерть родителей мать, стареющего гея Артура, любимую тетку – актрису и лесбиянку, влюбленную в ее мать, кролика по кличке бог, странную девочку Дженни, ее пьющую и распущенную мать, первую любовь брата – Чарли.

А сама Элли? Что собой представляет главный персонаж книги? Замкнутую девочку, живущую в своем мире, куда он допускает лишь подругу, брата и кролика? Ищущую себя девушку, боящуюся ответственности и стабильности? Или стремящуюся понять близких молодую женщину, часто забывающую о себе в попытке помочь им?

Книга оставляет неоднозначное впечатление, много вопросов, открытый финал, неудовлетворенность и недоговоренность. В ней есть особое очарование. Книга с легким налетом грусти, дымкой недосказанности. Словно чего-то не хватает – соли, перца или корицы, – но в этом и прелесть, и особая атмосфера. История Элли словно окутана туманом, подана через призму времени. Книга о жизни, о борьбе, о стойкости, о семье, о поиске себя в мире, о дружбе, о раке, о башнях-близнецах, о том времени, когда «мечты были маленькими и исполнимыми, а бог был кроликом».