Я мало читала Лема, но первое впечатление веселого безумства, которое оставили «Воспоминания Йона Тихого», тут же стерлось тоскливой безнадежностью «Соляриса». Я, конечно, признаю, что «Солярис» — страшно крутой роман, но боже мой, какой же тяжелый. «Возвращение со звезд» в этом плане не лучше. Притом, что в «Возвращении», строго говоря, не происходит практически ничего.
Участники длительной космической экспедиции вернулись на Землю; для них субъективно прошло 10 лет, на Земле же — больше 100. Мир изменился. Изменились сами люди, и до такой степени, что герой как ни упирается, никак не может принять это. Собственно, весь роман об этих попытках принять и понять и упорном непринятии и непонимании. Казалось бы, не произошло ничего ужасного, напротив, на Земле стало значительно комфортней и безопасней. Нет преступлений, нет особого культа денег (как в наше время), все милы и обходительны. Техника шагнула очень далеко вперед, всю «грязную работу» делают роботы, а люди занимаются... собственно, не пойми чем.
Первый шок героя понятен: он моментально сбегает из-под опеки «социальных работников», ответственных за его адаптацию, и поначалу долго не может сориентироваться в организации космопорта, транспорте и тд. В такой непонятливости нет ничего страшного или особенного: современный человек из глухой деревни, впервые приехавший в крупный аэропорт, тоже не разберется сходу, наверное. Только герой не готов признать свое поражение или отсутствие знаний, он так ощутимо бесится, что даже читателю страновится неприятно. Постоянно, на протяжении всего текста, чувствуется раздражение героя, временами переходящее в припадки настоящей ярости.
В какой-то момент я перестала ему верить, знаете. Весь этот справедливый гнев насчет ужасов бетризации, попытка увести едва ли не насильно чужую женщину, бесконечный поток внутренних жалоб на то, что они со своими подвигами теперь никому не нужны. Может быть, и были бы нужны, хочется сказать, но ведь это ты сам, дорогой, сбежал при первой возможности из-под опеки — и тебя тактично оставили в покое, не теряя при этом из виду. Это ты сам ведешь себя деструктивно, не кто-то другой. Добило меня «геройство» Эла на дороге, когда он едва не убивается сам и — на секундочку — создает риск для другой машины. Пусть из-за тех самых проклятых героем достижений цивилизации риска никакого не было — но в его голове-то риск должен был бы быть! И вот из-за таких мелких деталей, постепенно, начинаешь понимать, что это не с новым миром что-то не так. Проблема не в «новых» людях, не в изменении космической парадигмы. Проблема в одном человеке с ПТСД, глазами которого мы видим этот мир в одном черном цвете. Брегг — не то чтобы «ненадежный рассказчик», но на его оценки не стоит полагаться. Новый мир не так уж плох, и, по большому счету, не так уж отличается от старого, как рисует его страх и негативизм. В конце концов, неужели космонавтам, которые должны будут вернуться на Землю больше, чем через сто лет, не приходило в голову, что за это время может измениться все? И, например, что они могут обнаружить ядерную пустыню? Факт существования и процветания родины уже должен быть для них достаточно приятным.
Увы, это история из той же серии, что и в «Паломничестве в страну Востока» Гессе: герой обвиняет всех вокруг, что они предали идеалы, забыли, ушли, испортились и т.д. А в конце оказывается, что единственный, кто «отпал» от братства — это он сам.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
Отдельно хочется сказать про изображение будущего у Лема. Забавно, что, кажется, ни один писатель-фантаст не додумался до такой вещи как Интернет, которая действительно ненавязчиво изменила *всю* реальность. В целом же, мне кажется, несмотря на все технические и генетические достижения, мир, с которым столкнулся Брегг — вполне нормальный мир обычных людей. И даже его неприятие новой парадигмы отношений (типа временных браков) вполне логично: что бы, интересно, верующий европеец начала 19 века сказал про наш мир, в котором можно без проблем разводиться по нескольку раз, и никто не считает это особым вызовом общественной морали. Про ЛГБТ-толерантность тем более молчу. И та же пресловутая бетризация, препятствующая проявлению животной агрессии, — разве не безусловное благо? Кажется, возражения у героя против нее примерно такие же, как сейчас возражения у всяких недалеких против прививок для детей. Не основанные на здравом смысле и объективной оценке, то есть. А по большому счету, «новый мир» можно упрекнуть только в том, что он не спешит встречать героев-путешественников с фанфарами и вообще давно забыл о них.
цитировать
свернуть ветку