Один из вариантов названия __евразийской симфонии__ — «Плохих людей нет». Повесть «В сторону Клондайка» возражает этому: плохие люди есть. Тупые, агрессивные, не способные к взаимодействию с миром и самостоятельному развитию. Чиновник Александрийского Возвышенного Управления этического надзора, минфа Богдан Рухович Оуянцев-Сю по человеколюбию своему мог понять и принять любого — и помочь ему в духовном росте, насколько это возможно. Но с Ларсом фон Шоербезеном это невозможно. Принять такого, помогать такому можно, только если тебя на это жёстко запрограммировали. Максимальное человеколюбие по отношению к Дракону, на которое способна личность со свободной волей, — изолировать тварь, запереть в клетке, откуда он не сможет к своему удовольствию портить жизнь другим. Но проще, конечно, убить — это, в общем, тоже будет человеколюбиво.

Беспощадный психологический анализ зла (реального зла: в жизни немало таких ларсов, которые просто тупы и эгоистичны, а так-то ничего дурного не хотят) сочетается в этой повести с прекрасным владением словом — впрочем, как всегда у Алимова. Да, тут совершенно другие речевые регистры по сравнению с «Ордусью», однако они исключительно точно характеризуют персонажей и обстановку. Это не пародия, но и не следование канону; это зеркало: взгляни, читатель, умеющий смотреть, — вот такие они, герои боевиков, вот так устроены спецвойска. Мрачный по задумке и блестящий по исполнению — нуарный — «Клондайк» резко контрастирует со светлой «Ордусью». Впрочем, и там тон постепенно менялся: оптимизм 2000-го (когда вышла первая часть первой цзюани, «Дело жадного варвара») потихоньку иссяк, и в 2005-м евразийская симфония умолкла, композиция «три цзюани» осталась незавершённой. А в 2007-м был написан «Клондайк», к которому, на мой взгляд, так и просится этот подзаголовок: «Плохие люди есть».

Как это регулярно бывает в произведениях Ирины/Антона, основная идея высказана прямым текстом: «Никого нельзя пускать к себе в мозги» (то есть всё те же личная независимость и личностный рост, которые проповедуются и в других произведениях автора). Почему (точнее, как) победили астранийцы, рассказывается в романе «Жёлтые небеса»; собственно, если исходить из сюжетных событий, эту (очень) короткую повесть следует отнести к циклу «Мартин Паад» (хотя Паад здесь появляется только в виде упоминания, и то как Олвен Сентил; с другой стороны, он и в «Антираспаде» герой даже не второго, а третьего плана).

Фантдопущение, реализация сюжета, стиль — всё отлично. И всё равно не оставляет ощущение конспективности. Как будто и правда задумывался роман — а получился-то рассказ (максимум повесть: 60 кзн. и единственная сюжетная линия — это ни разу не роман).