Пьер Буль «Планета обезьян»

Произведение читал еще в школе, тогда очень понравилось. Смотрел только последнюю экранизацию произведения (Ридли Скотта), что очень разочаровало, наглядный пример очередного экспрта демократии американцев, причем кроме названия, не имеющий ничего общего с произведением...

Не совсем ясно почему обезьяны в очень короткий срок смогли развиться до уровня человека. А почему люди не сопротивлялись, когда обезьяны начали «умнеть» и занимать ведущие роли? Почему же и на Земле случилось тоже самое, что и на планете системы Гетельгейзе?

После просмотра очередного фильма на эту обезьянью тему, решил таки прочитать первоисточник — а с чего то всё начиналось? Прочитал. Не скажу, что сильно впечатлился, но, думаю, данную книгу всё же прочитать стоит. Хоть смотрится она уже даже старше чем 1963-й год её написания. Война миров Уэллса мне и то показалась современнее.

Можно, конечно, утверждать, что автор провидец и так иносказательно предостерегал белого европейца не утратить себя и свою землю под волнами мигрантов третьего мира (это так по современному актуально), но мне показалось, что автор на этом не акцентировался. Вот даже сравнить с Оруэлллом и его антикоммунистическими утопиями — так они настолько концентрированы, что сомнений в идее произведений просто не возникает. Чего не могу сказать про Планету обезьян. Здесь фактически нету расовых тёрок, человечество просто обленилось и уступило своё место, и если это вызывает какие-то аналогии с современностью, то они мне показались далеко не основополагающими. Просто автору пришлась в пору красивая идея, а что если поменять местами человека и обезьяну, считающуюся его эволюционным предшественником? А что бы было, если бы царями природы были не люди а приматы, каково было бы современному человеку попади он в такой мир? Если здесь идея в расовом противостоянии или модной теперь толерантности, то с тем же успехом эту книгу можно притянуть к зелёным и защитникам животных, типа за отмену экспериментов над животными, тестирования фармакологических или косметических препаратов на них или даже к веганству — мясо вообще обезьяны в книге ели?

Можно так же обвинять экранизации в искажении идеи автора или отсутствии какой-то там философии в пользу безудержной зрелищности, но когда герои автора пол книги ходят голые, обезьяны упорно не разрешают носить одежду, сцены охоты, Улисс находит сначала одну свою любовь в примитивном (по сюжету) звере Нове, потом некие чувства возникают у них с шимпанзе Зирой, герою демонстрируют опыты на мозге, в том числе с генетической памятью, людей, находят говорящую куклу, которой сотни лет и т.д. — что это если не зрелищность? Зачем тогда на режиссёров пенять, если и у автора зрелищность превалирует над философией? ;)

Но основной минус, не давший поднять мне оценку, это герои местами, и часто, до крайности ведут себя глупо. С самого начала бросают корабль так, что любая тупая обезьяна может его без труда уничтожить, оказываются зачем-то без одежды в диком племени, прилетели на чужую планету и банально не в состоянии противостоять нападению стаи диких, по сути, зверей. Что уж тут удивляться, что местные разумные представители цивилизации не находят разницы между пришельцами и глупыми дикарями? Хвалёный профессор вон сам дичает как по мановению волшебной палочки, находит себе самку и сидит счастливый в клетке зоопарка выпрашивая себе банан. Это как? Даже в фильме сценаристы не смогли пройти мимо этой тупости и заставили обезьян сделать ему трепанацию, чтоб как то объяснить это его состояние. Дальше лучше не становится: ГГ Улисс, сидя в клетке, по команде пускает слюни, чем гордится, и вообще часто срывается и ведёт себя как дикий зверь, кидается на прутья клетки, борется за самку и т.п. Никто в целом институте не может отличить разумного пришельца от неразумных животных, даже Зире на это требуется несколько месяцев(!)...

:haha: Мною книга была прочитана давно и оценка выставлена на тех впечатлениях. Возможно сейчас я бы поставил более низкий бал, но перечитывать книгу уже не желания.

Помню в детстве красно/белые томики Библиотеки современной фантастики. Так там было всего две скушных книги — обе французские — Буль и Мерль. Но Мерль ещё так-сяк, а Буль просто смертное занудство. Может, зелен я был, и не дорос? Так до Саймака дорос же. Но с тех пор я не жду от французской фантастики ничего хорошего, а Натали Хеннеберг только укрепила это мнение.

Книга, которую не так просто понять и ещё сложнее оценить. Прежде всего, нужно сказать, что книга ничуть не устарела за последние 45 лет. Более того, проблемы поднятые в ней, стали ещё острее. Во-вторых, книге чрезвычайно повредил американский фильм. Режиссёр либо не читал романа, либо ни хрена не понял в прочитанном, либо нарочно извратил идею. В третьих, книга чрезвычайно далека от такого модного понятия, как толерантность, так что нынешние читатели в ряде случаев старательно «не понимают» о чём роман.

Общая судьба всех великих цивилизаций -- погибнуть от нашествия варваров. Казалось бы, толпам чужаков противостоит централизованное государство, самое совершенное оружие, утончённая культура. Тем не менее, носители этой культуры всё чаще оказываются не носителями, а только потребителями. В армии и среди рабочих (особенно низко квалифицированных) становится всё больше тех самых чужаков. И, в конечном итоге, не требуется даже нашествия. Те, кого ещё недавно презрительно называли черномазыми или мартышками или ещё каким-нибудь оскорбительным прозвищем, становятся хозяевами. Что делать, путь от мерзейшего расизма к слащавой толерантности чрезвычайно короток и лежит через деградацию национального чувства. Пьер Буль сумел заметить это ещё в ту пору, когда на Францию обрушилась первая волна алжирских гастарбайтеров. К несчастью и сейчас проблема выбора стоит по-старому: либо ты расист, нацик, живущий ненавистью (а таких история сметает со своего пути), либо -- сладенький безвольный толераст (а таким -- место в вольерах и зоопарках, выстроенных будущими хозяевами жизни). Где выход? Прямого выхода Пьер Буль не показывает, но его можно найти, внимательно перечитывая книгу. На планете обезьян нет единого человечества. Там есть три не смешивающиеся культуры, которые смогли сосуществовать, не угнетая и не уничтожая друг друга. Вопрос стоит так: найдут ли европейская, арабская, китайская культуры силы сосуществовать, также не угнетая и не уничтожая друг друга. Сейчас всё идёт к тому, что изнеженную европейскую расу ждёт судьба людей на планете обезьян. Люди не смогли внять пророческому предупреждению и закрылись от проблем голливудской поделкой.

Сегодня очередь дошла до России, и, кажется, мы собираемся проходить путь вымирающих наций. Мы видим вспышку расизма, видим расцвет толеразма и всё меньше остаётся людей, которые готовы жить рядом с не такими, как они, оставаясь при этом самим собой и не впадая в снобизм и ненависть. Хотя, возможно, дело упирается всего-навсего в проблему рождаемости.

Как видим, книга и впрямь политически неудобная. Впрочем, её можно рассматривать как игру ума, дешёвенькую фантастичку; можно снять ещё парочку развлекательных фильмов и, в конце концов, убедить самого себя, что книги-то и не было.

С одной стороны, «Планета обезьян» показалась мне забавным и, на фоне современных тенденций научной фантастики, оригинальным допущением, которое будоражит воображение и заставляет немного задуматься. С другой стороны, несмотря на идею, мне показалось, что автору не достает писательского мастерства: читаешь и чувствуешь, что вот здесь наверняка кроется какая-то сатира на существующую науку, а также на социум, может, даже кое-где высмеивание человеческого чувства превосходства, а вот тут почти поднимаются этические вопросы экспериментов над животными. Но как будто бы не хватало автору здоровой самоиронии или мастерства, чтобы выписать это все, как следует, чтоб не в бровь, а в глаз, чтобы укололо, поразило читателя в самое сердце, заставило задуматься всерьез. Хотя, почитав о Буле и ознакомившись с еще одним его произведением, я больше склоняюсь к мысли о том, что это у него просто такой пренебрежительный стиль (причем пренебрежение это выказывается по отношению ко всем, даже к тем, кто, по слухам, Булю нравился).

Сатира, как я позже прочитала в одном фанатском блоге, действительно была, в основном, на бывшую классовую систему во Франции: гориллы – это дворянство и знать, невежественные орангутанги – католические клерикалы, а смышленые шимпанзе – массы. Если говорить о персонажах книги, то все они довольно плоские и шаблонные, кроме, может быть, Зиры.

Опыт Буля (как диверсионно-шпионский и военный, в Юго-Восточной Азии, так и писательский) дает основание полагать, что чувство превосходства, промелькнувшее между строк «Планеты обезьян», автор не то, чтобы совсем уж высмеивал, но и сам вполне искренне испытывал. То самое чувство превосходства (замешанного на вежливом любопытстве, но все же превосходства), которое главный герой Улисс Меру испытывает по отношению к обезьянам, которые научились всему у людей и свергли их, став следующей ветвью эволюционного развития на Сороре (и наука у обезьян особо не движется, они способны только подражать, часто бездумно; и над людьми они экспериментируют, хотя люди якобы с животными того же самого не делали). Правда, есть пара небольших предложений о том, что и земные люди ведут себя зачастую так же, как не лучшие представители господствующей расы Сороры.

Если честно, когда ознакомишься с биографией Буля и с другим его известным произведением, «Планета обезьян» предстает уже не научно-фантастическим произведением в чистом виде, а чем-то вроде несколько обиженной сатиры человека с колонизаторской психологией. Я не говорю о том, что все это не имеет никакого основания или не содержит частицы правды, но автор слишком уж несдержанно изливал свои эмоции на страницы в не особенно приглядном виде.

Прямо развитие идеи Киплинговского «Бремени белого человека» получилось, правда, весьма завуалированное. Настолько хорошо завуалированное, что книга дала нехилый толчок воображению людей из киноиндустрии, что привело к развитию и трансформации сюжета в немалом количестве действительно научно-фантастических фильмов и сериалов. И вот эти трансформированные киносюжеты показались мне намного интереснее книги-первоисточника.

Гениальная идея,гениального автора,которую по заслугам экранизировали.