Аркадий и Борис Стругацкие «Малыш»
- Жанры/поджанры: Фантастика («Твёрдая» научная фантастика | «Мягкая» (гуманитарная) научная фантастика )
- Общие характеристики: Психологическое | Философское
- Место действия: Вне Земли (Планеты другой звёздной системы )
- Время действия: Далёкое будущее
- Сюжетные ходы: Контакт | Ксенофантастика
- Линейность сюжета: Линейный
- Возраст читателя: Любой
Человечество возмужало, достигло своего могущества. Люди уже исследуют планеты далеких звездных систем. Но чем выше могущество, тем больше и ответственность. На весы нравственности и ума взвешивается и судьба отдельного человека, который, быть может, и не человек вовсе, и судьба неизвестной цивилизации, с которой столкнул случай, и перспектива развития своей собственной.
Машинопись из папки «Чистовики». Написано в 1970 г.
Первые публикации — журнальная: Аврора (Л.). — 1971. — №№ 8–11; книжная: антология «Талисман» (Л.: Дет. лит., 1973).
Входит в:
— условный цикл «История будущего» > цикл «Мир Полудня»
— журнал «Аврора 1971'08», 1971 г.
— журнал «Аврора 1971'09», 1971 г.
— журнал «Аврора 1971'10», 1971 г.
— журнал «Аврора 1971'11», 1971 г.
— антологию «Талисман», 1973 г.
— сборник «Полдень, XXII век. — Малыш», 1975 г.
— журнал «Roman-Zeitung 330», 1977 г.
— антологию «Съветска фантастика», 1977 г.
— сборник «Неназначенные встречи», 1980 г.
— сборник «Стажёры», 1985 г.
— антологию «Замок с превращениями», 1993 г.
— «Театр FM», 2004 г.
— антологию «Серебряный Век фантастики», 2005 г.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 136
Активный словарный запас: низкий (2596 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 60 знаков — на редкость ниже среднего (81)!
Доля диалогов в тексте: 39%, что близко к среднему (37%)
подробные результаты анализа >>Номинации на премии:
 номинант |
"Сталкер" / Stalker, 2015 // Переводной роман (СССР; повесть) |
Экранизации:
— «Этот фантастический мир. Выпуск 3» 1980, СССР, реж: Тамара Павлюченко
— «Малыш» 1987, СССР, реж: Алексей Бородин (театральная постановка), Юлия Косарева (телеверсия)
— «Неназначенные встречи» / «Nesmluvená setkání» 1995, Чехия, реж: Ирена Павласкова
- /языки:
- русский (48), немецкий (5), французский (2), португальский (1), молдавский (1), финский (1), норвежский (1), латышский (1), литовский (1), чешский (1), эстонский (1), украинский (2), польский (3), словацкий (1), болгарский (2), венгерский (1), сербохорватский (1)
- /тип:
- книги (58), периодика (5), самиздат (3), аудиокниги (5), цифровое (2)
- /перевод:
- N. Dobrowen (1), Э. Адриан (1), А. Апостол (1), А. Апуокене (1), В. Белиалс (1), М. Герджиков (2), Ал. Громов (1), Л. Дворжак (1), С. Дельмот (1), П. Лажуа (1), В. Лажуа (1), И. Левандовская (3), А. Мёккель (5), Я. Розе (1), М. Руас (1), А. Саган (2), В. Слободникова (1), М. Чолич (1)
1973 г.
1975 г.
1980 г.
1985 г.
1991 г.
1993 г.
1993 г.
1995 г.
1996 г.
1997 г.
2001 г.
2002 г.
2004 г.
2004 г.
2005 г.
2005 г.
2005 г.
2006 г.
2006 г.
2007 г.
2008 г.
2009 г.
2009 г.
2009 г.
2011 г.
2013 г.
2016 г.
2016 г.
2018 г.
2019 г.
2019 г.
2019 г.
2019 г.
2020 г.
Периодика:
1971 г.
1971 г.
1971 г.
1971 г.
1977 г.
Самиздат и фэнзины:
1985 г.
2017 г.
2024 г.
Аудиокниги:
2005 г.
2006 г.
2007 г.
2009 г.
2012 г.
Электронные издания:
2017 г.
2017 г.
Издания на иностранных языках:
1975 г.
1975 г.
1976 г.
1976 г.
1977 г.
1977 г.
1979 г.
1980 г.
1983 г.
1984 г.
1984 г.
1986 г.
1987 г.
1988 г.
1989 г.
1992 г.
1993 г.
2003 г.
2006 г.
2007 г.
2011 г.
2012 г.
2014 г.
2022 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 0 ]
ЦвА, 6 мая 2007 г.
Читал давно в журнальном варианте. Не то чтобы потрясло. Трудно читается и трудно понимается.:confused:
[ 2 ]
Sledge, 31 августа 2008 г.
Перечитывать было очень интересно. Раньше я эту повесть вообще не понял. Не понял и по прошествии времени. Конечно «космический Маугли» это понятно, что он не совсем человек. Но с другой стороны слишком концовка не определённа. С другой стороны АБС заставили переживать героям. Сотрудникам экспедиции и даже Малышу, хоть его действия так и остаются непонятными.
[ 15 ]
Alex Kolz, 26 октября 2012 г.
Очень интересная, задумчивая, а благодаря концовке, еще и какая-то лиричная повесть.
История о Контакте, но Контакта не состоялось. Хотя возможно состоялся намного более важный контакт. С человеком, но с человеком, который очень сильно отличается от привычного, не совсем человеком. В конечном итоге Малыш выступает не как посредник для контакта, а как единственный представитель уникальной точки зрения на человека. Он и помогает человеку лучше понять самого себя. И как в конце повести проникновенно показано с каким ненасытным интересом Малыш это делает.
Почему-то особенно люблю перечитывать эту повесть.
[ 4 ]
LCShepard, 28 января 2020 г.
Я с детства большой поклоннник творчества Стругацких хоть мне и редко доводилось их читать, в 80-х в Союзе многие их книги были дефицитом, покупали на черном рынке Понедельник, в обменке Стажеров итп, только сейчас есть настоящая возможность прочитать всё подряд, открываю для себя Стругацких заново, и с новых сторон. Но у меня по поводу Малыша очень смешанные чувства, с одной стороны читается легко и приятно, перечитывал много раз, не смотря на то что сюжет прямо скажем мрачный, депрессивный и жутковатый, с другой возник ряд вопросов и недоумений, но я почитал то что писали сами авторы по поводу данного произведения и это помогло мне лучше понять это произведение и сняло ряд вопросов, например про Горбовского который вроде как погиб в более ранней Далекой Радуге или про совершенно непонятный и нелогичный протест Майки непонятно против чего собственно, оказывается это не столько Майкин протест, сколько протест авторов против советского режима. (взято из 12 томного собрания сочинений Донецк 2000-2003, черная обложка, оригинальные восстановленные от цензуры тексты с комментариями авторов к каждому произведению, рекомендуется к прочтению всем)
«Словом, «Малыш» дался нам нелегко – по крайней мере, на этапе разработки сюжета. Писался он, впрочем, бойко, в хорошем темпе, без каких-либо новых задержек и перебоев, – энергично, гладко, но как-то невесело. Ощущение даром растрачиваемого времени не покидало нас, и если бы не то обстоятельство, что эту повесть ждал от нас Детгиз (в полном соответствии с ранее заключенным договором), мы, может быть, и не стали бы эту работу доводить до конца.
А может быть, и стали бы. Нам нравился Малыш, у нас хорошо получился Вандерхузе с его бакенбардами и верблюжьим взглядом вдоль и поверх собственного носа, да и Комов был там на месте, не говоря уж о любимом нашем Горбовском, которого мы здесь с удовольствием воскресили из мертвых раз и впредь навсегда. И тем не менее мысль о том, что мы пишем повесть, которую можно было бы и не писать – сегодня, здесь и сейчас, – попортила нам немало крови, и, я помню это совершенно отчетливо, окончив чистовик в начале ноября 1970-го, мы чувствовали себя совершенно неудовлетворенными и почему-то – дьявольски уставшими. Наверное, это была реакция – расплата за ощущение НЕОБЯЗАТЕЛЬНОСТИ своего труда.
Разумеется, ощущение это посещало не только авторов. Очень уважаемый нами критик Рафаил Нудельман, большой в те времена поклонник творчества АБС, задумчиво сказал как-то по поводу «Малыша»: «Может быть, чем писать такое, лучше вообще не писать ничего?..» Я, помнится, довольно резко ему возразил. Он, помнится, не стал особенно спорить. Каждый остался при своем мнении.
Мы уже не могли не писать. Мы прекрасно понимали, что имеет в виду Нудель, мы и сами мучились мыслью о том, что выпуская «нейтральные», внеполитические вещи, мы как бы занимаемся коллаборационизмом и против собственной воли поддерживаем – молчанием своим, внеполитичностью, добровольной своей самоустраненностью – этот поганый режим. Но мы уже не могли не писать. Нам казалось (как нашему герою Виктору Баневу из «Гадких лебедей»), что если мы перестанем писать вообще – это будет ИХ победа: «замолчали, заткнулись, перестали бренчать...» А так мы все-таки сохраняли хоть мизерную, но все-таки возможность сказать то, что говорить было при прочих равных условиях не разрешено, да и негде, – вроде той фразы в «Малыше» про «фанатиков абстрактных идей и дураков, которые им подпевают». На эту фразу, разумеется, мало кто из читателей и внимание-то обратил, но для нас она звучала как лозунг, как вызов и даже, в каком-то смысле, как оправдание всех наших действий.
Словом, мы невысоко ценили нашего «Малыша», но, иногда перечитывая его, признавались друг другу (в манере Вандерхузе): «А ведь недурно написано, ей-богу, как ты полагаешь?» – и были при этом совершенно честны перед собою: написано было и в самом деле недурно. В своем роде, конечно.
И опять же не одни только авторы придерживались такой точки зрения. Ведь недаром эта повестушка и инсценирована была, причем вполне прилично, и экранизирована (довольно, впрочем, посредственно), и переиздавалась многократно как дома, так и за рубежом. В начале 72-го мы даже подумывали, не написать ли нам продолжение: «Малыш рассказывает» – операция «Ковчег» глазами Малыша. А сейчас я иногда думаю (не без горечи), что именно в силу своей аполитичности, антиконъюнктурности и отстраненности эта повесть, вполне возможно, переживет все другие наши работы, которыми мы так некогда гордились и которые считали главными и «вечными».