Последний экземпляр

- Все русские писатели – говно, — грустно произнес писатель Боков и почесал толстое пузо.

— И ты? – настороженно спросил Лыскин.

— Речь не обо мне, — заявил Боков и кивнул на проходившую мимо девушку: — Смотри как одета! Вылитая проститутка! – Он вздохнул. – Что за страна…

Лыскин оглянулся на девушку, пожал худыми плечами.

Они прошли под окнами серой, будто осунувшейся сталинки. Окна были распахнуты, из комнаты доносилась бодрая музыка.

— Русский рок. – Боков скривился. – Жалкие подражатели. Ничего сами написать не могут, все у западных групп воруют. Слыхал про Макаревича? Продажная скотина.

— А что не так с Макаревичем?

Боков только хмыкнул.

Они миновали автобусную остановку. На остановке толпились люди, поджидавшие автобус. Было жарко; люди потели и нервничали.

— Быдло, — сказал Боков. – Не в состоянии заработать на собственный автомобиль; смотреть на них противно.

— У тебя ж у самого нет машины, — осторожно напомнил Лыскин.

— Потому что водители в этой стране – говно, — сказал Боков. – Понакупали прав и ездят. Я тебе не смертник, чтоб с такими на одну дорогу выезжать…

Они подошли к книжному магазину. Из дверей книжного вышла девушка в желтом сарафане и случайно наступила Бокову на ногу. Боков грязно выругался, девушка покраснела. Вслед за девушкой из магазина вышел крепкий паренек – с виду боксер. Он взял девушку за руку и вопросительно посмотрел на Бокова. Боков стушевался и толкнул плечом Лыскина:

— Чего ругаешься? С каждым может случиться…

Лыскин непонимающе хлопал ресницами. Боков подтолкнул Лыскина внутрь магазина, угодливо улыбнулся крепкому пареньку:

— Вы простите моего друга, он не нарочно матом ругался.

— А это вовсе не ваш друг, это вы сами… — начала было девушка, но шустрый Боков уже протиснулся в дверь. Нагнал Лыскина, хлопнул его по плечу:

— Насилу тебя отмазал!

— Да я тут причем? – Тощий Лыскин весь как-то скукожился и едва не заплакал.

Боков махнул рукою, подошел к прилавку. Девушка с беджиком “Катерина” на белоснежной блузке улыбнулась ему и вопросительно приподняла бровь.

— Катенька, милая, — слащаво улыбаясь, сказал Боков, — книжка “Апокалиптический ковбой” писателя Бокова уже появилась в продаже?

— Сейчас проверю, — сказала девушка и застучала пальцами по клавиатуре. – Есть такая. На полке с новинками. Вас проводить?

— Спасибо, родненькая, не надо: я сам.

Боков подошел к полке с новинками, взял один экземпляр “Апокалиптического ковбоя”, принес на кассу, расплатился.

Лыскин ждал его у выхода, опасливо выглядывая наружу. Боков хлопнул его по плечу:

— Чего дрожишь, Лыскин? – Он захохотал. – Ушел тот черт, не дрожи!

Лыскин преданно посмотрел на друга.

Боков показал ему свой экземпляр “Апокалиптического ковбоя”. Нежно погладил обложку:

— Видал? Какая бумага, какой шрифт! Отличная книженция!

— Отличная… — как эхо повторил Лыскин, пустыми глазами уставившись на аляповатую обложку.

— Между прочим, последний экземпляр забрал, — соврал Боков.

Лыскин глупо улыбнулся, и они вышли наружу – в яркое, солнечное, пахнущее гудроном лето.