27 марта 2024 года в Петербургском Доме писателя прошло шестое в сезоне заседание Литературной студии имени Андрея Балабухи. Его тема – обсуждение подборки рассказов Валерия Трушникова. В подборку вошли пять рассказов разных жанров: «Вопрос происхождения», «Луна-2069», «Сказ о том, как я перестал оплачивать коммуналку и меня начали бесплатно кормить», «Сундук в стране Оз» и «Четвертый закон робототехники».
Как и принято на нашей Студии, сначала прошла «пятиминутка хвастовства». На сей раз хвастались двое. Анастасия Емельянова представила свое первую авторскую книгу – фэнтезийный роман «Античные влюбленные» (М.: ДеЛибри, 2024) (https://www.litres.ru/book/anastasiya-eme...). А мой соруководитель Елена Ворон напомнила, что в альманахе «Полынья», о котором я уже писал выше, были опубликованы два рассказа наших студийцев: «Представление Маски-Шоу» Елены Ворон и «Родовое гнездо» Елены Евдокимовой.
3 – Анастасия Емельянова и гости Студии; 4 – Обложка ее книги
Затем автору были заданы вопросы общего плана и наконец началось обсуждение. Первым выступил Валерий Шлыков. Он сразу раскусил, что автор написал «Сундук…» к декабрьскому литературному заданию, но вовремя не зачитал. По мнению В.Шлыкова, В.Трушников предложил слишком скупое решение. Понравился «Сказ о том…» — цельный рассказ, идея понятная, нет лишних деталей, нет «роялей в кустах», зато имеется юмор и сатира.
Общее у рассказов «Вопрос происхождения» и «Четвертый закон робототехники» — это губящее их обилие лишних деталей и тем. В «Вопросе…» подкачала реализация при хорошем замахе. Много лишнего цитирования, не подкрепленного неожиданными поворотами сюжета. Плюс смазанный финал вместо ударного. Текст вполне можно переработать, ибо потенциал у него есть. В «Четвертом…» много вопросов к логике повествования, сюжету, миру. Среди напрашивающихся вопросов к автору: зачем везти «кота» через всю Галактику, чтобы убить? Откуда взялся второй «кот»? Название у рассказа интересное, но текст ему не соответствует. Сама по себе линия с космическим робинзоном интересна, но не работает, как и многое другое, повисает в воздухе.
5 – Валерий Шлыков
Олегу Монахову лишенный фантастики рассказ «Вопрос….» не понравился – особенно финал. Рассказ «Луна-2069» чем-то напомнил ему повесть Виктора Пелевина «Омон Ра». Особенный стиль изложения запутал, при этом текст захватил, а в итоге О.Монахов разгадки не нашел. Что касается ироничного рассказа «Сказ про то…», то читал он его с наслаждением. Жизненно. Финал силен. Это лучше, чем большинство последних интермедий «Уральских пельменей». Недостаток – однотипные диалоги. «Сундук» показался Монахову изящной миниатюрой, заставившей вспомнить Чехова. Что называется, краткость – сестра таланта. Для него открылась новая грань таланта В.Трушникова. И наконец «Четвертый закон…». Вроде бы здоровая фантастика. Понравилось перевоплощение роботов. И в целом отметил хорошее изложение.
6 – Олег Монахов
Григорий Лебедев в рассказе «Вопрос…» с удовольствием ловил логические ошибки. Вдобавок ему не хватало внешности персонажей, картинок. Это зарисовка, а не рассказ – подытожил он. В «Луне…» поднята актуальная тема, а вот технологии совершенно устарели. В «Сказе…» Г.Лебедев обнаружил множество диалогов. Сама история показалась ему нелепой, сатирической, абсурдной, но почему-то смешно при ее прочтении не было. В зарисовке «Сундук…» не хватило эффектной концовки – открытия сундука. В «Четвертом законе…» Лебедев не понял смысла этого самого закона, зато обнаружил немало логических проколов. Задал вопрос автору: неужели из всех роботов в будущем уцелели только коты? Подводя итог, он посчитал, что автор удачно использовал в рассказе приемы постмодернизма.
Вадиму Кузнецову почти все рассказы не понравились. «Вопрос…» разбит на две плохо связанные части. Лучше прочих показался «Сказ…», но и там не все «ружья выстрелили».
7 – Вадим Кузнецов
Алексей Шелегов встал на принципиально иную позицию. Он посчитал рассказы Трушникова хорошими. Понравилось его творчество в целом. Пишет просто; больше напоминает сочинение при поступлении в институт, но такой уж у него стиль. Побольше бы красок, цветастости, сложносочиненных предложений!.. Вот и пойми: серьезен господин Шелегов или посмеивается?.. Так или иначе, он пробежался по тексту, озвучивая мелкие придирки, и не всегда сумел точно сформулировать недостатки. По рассказу «Четвертый закон…» заметил, что будущее там фантастическое, а быт – из ХХ века.
8 – Алексей Шелегов
Анастасия Емельянова в рассказе «Вопрос…» совершенно запуталась в библейской истории. В рассказе «Луна-2069», по ее мнению, нет героя, зато есть картинка. В «Сказе…» она не увидела никакой сатиры и потому не поверила в поведение персонажей. Зато «Четвертый закон…» А.Емельяновой понравился – особенно живостью описаний и мыслями персонажей.
Сарра Сатучина критиковал библейскую часть рассказа «Вопрос происхождения». Это пересказ прочитанной «Книги юбилеев», а вовсе не оригинальный рассказ. «Сказ…» ее раздражал. Сатучина тоже категорически не поверила в реальность сатирической ситуации.
Шамхалу Маниеву в «Вопросе…» не хватило художественных средств – вместо рассказа получилась статья. В «Луне…» обнаружилась большущая экспозиция и оборванный финал. В сатирическом «Сказе…» Ш.Маниев опять упорно искал формальную логику – не нашел, а потому рассказ принять не смог. «Сундук…» понравился ему позитивным юмором, а «Четвертый закон…» — интересной идеей. Стоит «прокачать» его, тогда могла бы получиться интересная история.
9 – Шамхал Маниев
Староста Студии Татьяна Берцева серьезно отнеслась к обсуждению и прошлась «частым гребнем» по всем пяти рассказам. У «Вопроса…» страдает композиция. Завязка есть, а дальше – пшик. Вторая половина рассказа – нечто наукообразное. В результате рассказ не сложился. Вдобавок Берцева запуталась в генеалогическом древе. «Луна…» — зарисовка, а не рассказ. Ни завязки, ни развязки, а последние фразы и вовсе показались ей бессмысленными. «Сказ…»: в начале было забавно, потом стало скучно – из-за однотипных ситуаций. «Сундук…» — не рассказ, а одни лишь речевые характеристики (плод литературного задания). В «Четвертом законе…» Т.Берцева отметила избыточность подробностей, но не деталей. Если из текста выбросить лишнее, он станет живее. Не поняла, в чем конфликт и в чем суть четвертого закона робототехники. Дальше она пофантазировала, как можно было бы развить рассказ (возможно, в два разных).
10 – Татьяна Берцева
Настало время выступить Владиславу Трушникову с «последним» словом. Кроме прочего, «подсудимый» трижды сильно удивился: 1) тому, что рассказ «Луна-2069» оказался не понятым; 2) что стеб о попадании в могилу мог вызвать долгое техническое обсуждение (речь идет о «Сказе о том...»; 3) что читатели не поняли основную идею «Четвертого закона робототехники»: коты оказываются человечнее людей.
11-12 – Владислав Трушников
Скучновато слушать отчет о бурном обсуждении произведений, которые сам не читал. А посему предлагаю вашему вниманию два отрывка из рассказа В.Трушникова «Сказ о том, как я перестал оплачивать коммуналку, и меня начали бесплатно кормить».
Вчера вечером с работы я очень припозднился. Перед уходом накатили с ребятами в честь обещания от начальника нашей экскаваторной бригады в конце года выплатить тринадцатую зарплату. Фонарей у нас — кот наплакал, а те, что есть, как правило, не работают. Эта ночь исключением не стала. Тьма кромешная.
Общественный транспорт уже не ходил, а тратиться на такси совсем не хотелось. Когда еще доведется «обмыть» воображаемую получку?
Домой решил пройти по самой короткой дороге, через кладбище. Не видя ровным счетом ничего, влез в нужную дырку в заборе, сделал несколько неуверенных шагов и оказался в свежевырытой могиле.
С ходу попытался выбраться, но несколько отчаянных попыток ни к чему хорошему не привели. Сырая почва, песок и глина не позволяли за что-либо зацепиться. Я только весь перепачкался, да подвернул ногу.
«Эй! — кричу. — Кто-нибудь. Помогите».
Ответа нет. Это, конечно, плохо. Хотя и плюс можно найти. Покойнички тоже молчат. И это радует.
Хватаюсь за телефон, набираю номер экстренных служб, излагаю ситуацию и пытаюсь, насколько это возможно, точно обозначить место. Спрашивают, в каком часу произошло падение. В приятном подпитии не замечая подвоха, честно признаюсь: «Около полуночи». Следующий вопрос наводит меня на тревожные размышления: «Каков график работы кладбища?» Это мне известно. С 11 до 21. У меня начинает сильно портиться настроение. Что-то подсказывает мне, о чем меня спросят дальше. И я угадываю. «Как вы попали на охраняемую муниципальную территорию во внерабочее время?» Пытаюсь голосом изобразить глубочайшее раскаяние: «Проник самовольно, но нечаянно».
— Вы понимаете, что оплатить выезд специализированной бригады за счет средств городского бюджета, скорее всего, не получится?
— Отправьте неспециализированную.
— Таких не держим.
— Понимаю. Какую сумму я должен буду выложить?
— Все дело в том, что водитель машину по могилам не погонит. Придется заказывать вертолет. А это, как вы сами понимаете, увеличит счет в отношении вызова пилота, израсходованного топлива, амортизации оборудования, плюс ежемесячный техосмотр и техобслуживание.
— То есть хотите сказать, что оставите меня без штанов, несмотря на то, что я исправно плачу налоги?
— Ни в коем случае. Нам неизвестны ваши финансовые возможности. Но смету и техническое задание на проведение спасательной операции я могу сбросить вам в виде сообщения на ваш телефон после того, как вы на нашем сайте зарегистрируете заявку на обработку ваших персональных данных.
— Послушайте, а никак нельзя сделать так, чтобы ваши доблестные специализированные сотрудники доехали на специализированном автомобиле хотя бы до ворот, а уже оттуда добрались бы до меня пешком?
— Простите, но способ доставки специализированной бригады от места дислокации до места аварии или несчастного случая своим ходом противоречит трудовому законодательству и нашей службой не практикуется.
Очень грустно вздыхаю.
— Я вас понял.
— Будете оформлять вызов?
— Нет. Пока только зарегистрирую заявку. Хочу увидеть смету.
— В таком случае будьте так добры, оцените, пожалуйста, вашу удовлетворенность от работы нашей службы по 10-бальной шкале.
На сайте минут десять меня проверяют, не робот ли я. Еще столько же потребовалось, чтобы найти соответствующую форму бланка. Полчаса заполняю, а потом раз пятнадцать жму на долбаные салатовые панели с надписями «Принимаю» и «Подтвердить». Смета приходит восхитительно быстро. Открываю вложенный файл и понимаю, что меня оставят не только без штанов, но еще и без квартиры.
На телефоне садится аккумулятор.
Ничего страшного, — подбадриваю себя, начиная замерзать. Народ у нас сердобольный. Кто-нибудь на рассвете да подсобит.
Сажусь на дно и засыпаю.
***
Утром меня будит какой-то седой небритый старичок с сигаретой в зубах и лопатой:
— Ты кто такой? Зачем в чужую могилу залез?
— Откуда знаешь, — спрашиваю, — что могила не моя?
— Понятно, откуда, — отвечает. — Ты же не в гробу.
— Слушай, ты — юморист, — грублю, — не приходит в голову, что мне бы вылезти отсюда надо?
— Э-ка, ты резвый какой! А может, тебе положено там находиться.
— Издеваешься, да?
— И ничего не издеваюсь. Не я тебя туда сажал, так и вынимать, стало быть, не мне. Может, предписание какое имеется. Или распоряжение. А я вот достану тебя и от начальства нагоняй получу.
Я не выдерживаю:
— Ну и бестолочь ты запуганная! Боишься человека спасти. Ну чего стоишь? Беги за начальством.
Тот так и сделал.
Проходит довольно много времени.
Раздражение растет, а терпение лопается. Я снова кричу. Все громче и громче, надрывая глотку. Сначала с губ срываются какие-то слова — сам не разбираю, что произношу, потом почему-то два звука — «а-у», как будто в лесу заблудился, а не в яму на кладбище упал. Наконец, принимаюсь выть. В ответ только птички поют.
Продрог. Раскалывается голова. Очень хочется пить. А еще есть и в туалет. Но не мочиться же прямо себе под ноги. Изо всех сил терплю.
Сверху чистое ясное небо, и вскоре ко мне заглядывает солнышко. Становится теплее. Но этой радости хватает ненадолго. Ярость стремительно возвращается, и я принимаюсь, как тигр в клетке, ходить туда-сюда. Три шага в одну сторону, три — в обратную. И так десятки раз.
Все-таки я — не тигр. И этого развлечения хватает совсем на чуть-чуть. Бью кулаками по стенкам своего ненавистного пристанища, зубами вырываю из земли какой-то перегнивший сучок. По щекам катятся слезы и разбиваются о кроссовки. А сверху по-прежнему никого.
(***)
Щуплый молоденький сержантик приплелся с заспанным видом минут через двадцать. Я узнал его, это был наш участковый. Уже перевалило за полночь, и я догадался, что, похоже, звонок по моему делу стража порядка попросту разбудил.
— Слушаю вас. Чего случилось?
Я бодрым голосом принимаюсь выкладывать.
— Упал в яму, а этот упырь отказывается меня вытаскивать.
Сержант качнул головой.
— Гражданин, держите себя в руках. Без оскорблений, пожалуйста.
Я скромно потупился.
— Извините.
— Этот гражданин, который стоит со мной рядом и которого вы в нарушение гражданского кодекса подвергли ругательствам, каким-то образом способствовал вашему падению?
— Нет, — я растерялся, понимая, что дело опять принимает какой-то совершенно нелепый оборот.
— В период, непосредственно предшествовавший вашему падению, кто-то осуществлял в отношении вас какие-либо насильственные действия?
Я совсем сник.
— Нет, — говорю.
Он громко хлопнул себя по груди открытой ладонью.
— А какова тогда вы органы правопорядка отвлекаете от важных неотложных дел? Вам больше заняться нечем? Или вам обоим дубинкой по пояснице зарядить в целях профилактических мер, чтобы знали, как по ночам экстренные службы доставать.
«Интересно, — думаю, — Как это он собирается меня бить? В яму что ли спрыгнет?»
Очкарик артистично принимает виноватый вид и провозглашает:
— Товарищ сержант, виноваты, простите великодушно. Больше такого не повторится.
И сует ему гад купюру прямо в нагрудный карман.
Тот просиял, подрумянился и спрашивает:
— По факту нанесенных оскорблений заявление писать будете?
— Ну что вы? — разводит руками потерпевшая сторона. — Ну, погорячился человек. С кем не бывает. Давайте его на первый раз пожалеем и простим.
— Ну как знаете, — говорит участковый и уходит.
Хорек желает мне спокойной ночи, бросает в яму памперс и сваливает. Вот сволочь!
***
Ночь была теплой. Спать по-прежнему не хотелось, и я принялся делать то, чего никогда раньше не делал. Стал молиться. Кому? Да понятия не имею. Кто меня здесь, в этой глуши услышит? Под утро в голову полезли какие-то совсем уж странные мысли. Это была не то мистика, не то мрачная извращенная философия. Начало казаться, что сама земля меня не пускает. Удерживает в своих пока еще теплых объятиях по никому неведомой причине.
Может быть, все дело в том, что работаю я экскаваторщиком. Много лет вгрызаюсь в матушку-землю своим горбатым с тупыми зубьями ковшом. Рою и рою. И доставляю ей страшную нестерпимую боль каждый божий день.
Мать-земля, отпусти. Молю, заклинаю. Все, что ни пожелаешь, все сделаю.
Утром я увидел наверху добрых людей.
Неужели кто-то услышал мои молитвы?
Это были волонтеры. Очень внимательно меня выслушали, очень любезно со мной поговорили. И... тоже ушли. Один, правда, остался. Соорудил плакат, прибил его гвоздями к длинной деревянной палке и показал мне надпись. Я прочитал:
«Фонд помощи упавшему в яму». И внизу номер расчетного счета.
Опаньки! Такого поворота я не ожидал ну никак, хотя, казалось бы, готов был уже к чему угодно.
Первыми подоспели местные сердобольные бабульки. Капнула первая денежка. А потом все больше и больше. На призыв о помощи откликнулись самые разные люди, разных возрастов и социального статуса. Трагедия не оставляла места равнодушию. И начинание закрутилось!
Уже к вечеру на первые поступившие в фонд пожертвования мне в яму спустили безотходный биотуалет. Все путем диффузии через систему специальных нано-полимерных мембран впитывалось в матушку-землю. На следующий же день организовали трехразовое питание, в обед приносили горячий суп. Еще через пару дней стали сбрасывать поношенную теплую одежду. Потом прилетели прогнивший матрац и пара штопанных солдатских одеял. А когда пошел дождь, команда преданных своему благородному делу волонтеров натянула над моей головой прорезиненный тент.
Время от времени над кладбищем пролетал мониторинговый медицинский дрон, который дистанционно определял у меня частоту сердечных сокращений и дыхательных движений, а также уровень активности мозга и выделительную функцию почек.
Дважды приезжали журналисты. Брали у меня интервью. Пообещали взять ситуацию под свой неусыпный контроль. Прямо так и сказали. Будем, дескать, ежедневно держать руку на пульсе. Правда, не уточнили — на чьем. В местной газете потом написали, что живется мне в яме очень даже неплохо. Ни в чем, мол, не нуждаюсь. Еда и шмотки на халяву. Все за счет благотворительного фонда. О чем еще можно мечтать в моем положении? Так что я теперь еще и звезда.
Когда выпал первый снег, зашли разговоры о том, чтобы провести паровое отопление. Приехал инженер, выполнил замеры, пообещал к декабрю составить смету.
И тут случилось непредвиденное. В столице узнали, что количество денег в фонде вот-вот перевалит за семь нулей. Приехала следственная комиссия во главе с полпредом по нашему округу. Денег, разумеется, никаких не нашли. Равно как и хозяев фонда. Зато полпред дал команду губернатору немедленно меня из ямы извлечь. И в один прекрасный, промозглый и пасмурный день на дно моего ставшего почти уютным жилища опустилась самая обыкновенная стремянка.
13 – Елена Ворон
Любое традиционное студийное обсуждение заканчивается речами сопредседателей. Елена Ворон отметила, что ей очень импонирует серьезность подхода Трушникова к своей работе. Он много думает.
Теперь по конкретным рассказам. «Вопрос…» — это катастрофа. Рассказ написан не так, как должен быть. Вот если бы перенести фокус на библейскую историю и ее живописать, а генетические изыскания пошли в нагрузку… А сейчас, что называется, ни уму, ни сердцу. Дальше пошли конкретные замечания по тексту, включая повторы, логические противоречия, неудачные конструкции. Например, в самом начале рассказа заскороговорено и нет картинки. И при этом лишнее многословие, без которого вполне можно обойтись. Горе: дочитав до конца, Е.Ворон все равно ничего не поняла. В чем красота генетической теории Влада Трушникова? Все это мимо, потому что в тексте много лишнего, читать не увлекательно и не легко. Было бы повеселее либо покороче – тогда другое дело. Возможно, было бы разумно соединить размышления героя с более или менее подробной историей других персонажей: как ушел, как брел по пустыне, как с ним шла женщина…
В «Луне…» Е.Ворон обнаружила странности в описании Луны. Например, было сказано: ровный, как стекло, реголит. Но он рыхлый. Тогда почему следы неглубокие? За счет малой силы тяжести? Тем более, что лунный грунт был исследован еще во времена СССР до американской экспедиции. Ничего толком не поймешь, а жаль. Хорошо бы автор расставил дополнительные акценты, дополнительно подчеркнув те странности, на которые надо обратить внимание, а потом объяснил их. Тогда вопросов бы не было. Лаконичный финал не устранил ее недоумений.
«Сказ…» — бесподобная, ядовитая сатира. Что называется, не в бровь, а в глаз. Никакого реализма здесь не нужно. Из недостатков: 1) в начале текста слегка теряется логика; 2) рассказ подзатянут (особенно разговоры до прихода участкового) и возникает ощущение, что ситуация повторяется. Из полезных советов: стоит подсократить диалоги.
Что касается «Сундука…», то Е.Ворон не узнала в нем рассказ из декабрьского задания. Как рассказ он не получился.
По рассказу «Четвертый закон робототехники» было сказано примерно следующее: 1) Объяснения хмельного хозяина – неестественны по ситуации, это лекция для читателя; 2) Кот-робот, который вне человеческой морали, очеловечился; 3) Можно было бы сосредоточиться на том, что надо наказать хозяина кота, но законы робототехники мешают; 4) стилизация мышления кота-робота удачна; да и вообще как кот робот хорош.
Настало время выступить вашему покорному слуге. На сей раз «матрос Железняк» из охраны Дома писателя позволил мне договорить.
По рассказу «Вопрос происхождения» я заметил, что, по новой студийной традиции, у автора получился не рассказ, а вполне себе бессюжетное произведение. Этакое то ли эссе, то ли библейский квазидетектив. Если персонаж Александр Горбунов был всего лишь торговцем (да еще и мошенником), то его заинтересованность в успехе генетической лаборатории необъяснима. Далее: если воспринимать текст Ветхого Завета буквально, а не метафорически, то можно еще и не туда забрести, изучая древнюю историю по генеалогическому древу первых людей…
Рассказ «Луна-2069» поначалу (из-за удивительного описания Луны) показался мне чистым абсурдом. А когда на сцене появились пулеметчики, возник закономерный вопрос: а от кого они обороняют астронавтов? Разве что от шальных метеоритов. Получается, что рассказ – сатира. В конечном итоге я все-таки сформулировал его жанр: сатира на грани абсурда. А дальше пошли вопросы без ответов: 1) безымянный главный герой – американец, но почему-то таковым не кажется; 2) почему время действия – 2069 год? К столетию высадки американцев на Луну – это как раз понятно. Но почему за Луну взялись так поздно, хотя техника уже давно позволяла ее обиходить?; 3) если на самом деле на Луну в 1969 году никто не высаживался, то почему там до сих пор остались следы высадки и разнообразный мусор? Как это объясняет автор? Да никак.
Рассказ «Сказ…». Сатира – это, конечно, хорошо. По идее. Но сколько ее писали и успешно публиковали в журнале «Крокодил», в авторских и коллективных сборниках в серии «Библиотека «Крокодила»» и вне ее!.. Плюс бесконечные передачи по ТВ. По-моему, мы переели сатиры на пятьдесят лет вперед. С другой стороны, во главе угла всегда стоит вопрос качества. Если автор талантлив, он может снова и снова работать в истрепанных временем жанрах, использовать, казалось бы, набивший оскомину литературный инструментарий и поднимать жеваные-пережеванные предками темы... В.Трушникову, по моему субъективному мнению, местами все же удалась едкая сатира на вечную бюрократическую тему. Вот и славно…
«Сундук в стране Оз». Это опять-таки не рассказ, а оборванная в неожиданном месте зарисовка. Как ни странно, он мне напомнил предыдущий рассказ. Такая же неспособность самых разных персонажей совершить самое простое действие. С другой стороны, если убрать из текста легендарные имена персонажей, то получился бы почти идеальный текст по декабрьскому заданию.
В рассказе «Четвертый закон роботехники» финал меня не порадовал, показался мутноватым. Замечания по логике повествования, высказанные студийцами, мне показались совершенно здравыми. А название у рассказа громкое, поэтому автор, если не хотел подставиться, должен был написать его не ниже уровня Айзека Азимова (автора первых трех законов). Не сумел. Подставился…
В целом подборка из пяти рассказов позволила с разных сторон посмотреть на творчество В.Трушникова. Перед нашим коллективным взором прошли тексты талантливого автора, которому нужно еще много работать, чтобы достичь литературных вершин.