Общее впечатление от романа: «Олег несколько раз порывался прервать эту подзатянувшуюся победную реляцию, но стеснял¬ся.»

Поговорить о лекциях профессора Петрова, отвечающего на вопросы пионера Васечкина, как любимом приеме ранней советской фантастики.

Тема (материал и проблематика):

Плохо понятная война между людьми и инопланетянами-серафимами в научно-техническом мире далекого будущего.

Материал: будущее.

Проблематика: война.

По материалу (месту и времени действия, тактике и стратегии войны, научно-техническому окружению-антуражу и т. д.) тема раскрыта избыточно с таким запасом, что текст становится нечитабельным.

По проблематике (причины войны, «что происходит, кто виноват, и что делать») тема практически не раскрыта.

То есть, главный герой, он же конфликт, оно же содержание книги – научные и наукообразные выкладки, слегка завернутые в целлофан художественности.

Идея (главная мысль произведения):

Трудно определить. «Не шутите со временем, а то оно затянет петлю на вашей шее»? «Семь раз отмерь -- один отрежь»? «Миру -- да, войне -- нет!»? «Если ты подкован в науке и технике и предприимчив -- вывернешься из любой ситуации»? «Учите матчасть!»? Последняя сентенция, пожалуй, ближе всего к основной мысли произведения. Лично нам было скучно читать роман с такой идеей.

Конфликт (базовый и персонифицированный уровни):

Основной конфликт строится между взвешенными миролюбивыми устремлениями плюс стремление к диалогу -- и бескомпромиссной агрессией в комплекте с личной выгодой. «Война до победного конца под нашим (моим) командованием!» Конфликт заявлен, некоторое время он даже развивается, прорываясь сквозь необъятный технико-научно-фантастический трактат. Но, к сожалению, развивается он прерывисто, «тонким пунктиром», то и дело надолго исчезая под напластованиями научно-технических подробностей, выкладок и описаний. В конце (в кульминации, которая на самом деле является просто большой финальной битвой) конфликт выливается в простейшее прямое противостояние основных выразителей сил конфликта: главного героя Олега Злотникова и главного «злодея» Цоя.

Фабула и сюжет (история в ее причинно-следственной и хронологической последовательности – и художественная композиция событий):

Фабула романа не вполне внятна. Сложно определить, с чего началась цепь событий, инициировавших войну, и неясно, чем все закончилось (и закончилось ли вообще). По окончании чтения романа появляется сильное подозрение, что «продолжение следует», и во многих томах.

С другой стороны, имеется попытка организовать фабулу в достаточно сложный сюжет. Пролог-«завлекалочка», в котором дан эпизод, по времени относящийся ко второй трети романа; введение второй сюжетной линии (от лица двух подростков -- инопланетян-серафимов); временны̀е петли... Однако попытка организации фабулы в более или менее стройный сюжет автору, увы, не удалась. С одной стороны, этому способствовала невнятность самой фабулы, с другой -- куцая и оборванная «в никуда» линия подростков-серафимов, которая в итоге оказалась для сюжета «пятой ногой для собаки». Плюс интрига заканчивается фактически ничем, плюс отсутствие ответов на загадки и вопросы, возникающие при чтении романа.

Поначалу сюжетный зачин был неплох, но автор его, увы, не вытянул. И сложная, потенциально интересная сюжетная структура в итоге полностью развалилась. А жаль... Несмотря на дичайший перегруз наукой и техникой, сюжетно роман поначалу смотрелся неплохо...

Структура сюжета (экспозиция, завязка, развитие действия, кульминация, развязка), как динамика развития конфликта:

Композицией автор владеет не очень, строя громоздкие гипер-усложненные конструкции, которые рассыпаются карточным домиком.

Формально завязка, в которой впервые проявляется конфликт, вроде бы, предшествует экспозиции. Другое дело, что в этой формальной завязке конфликт дается не в виде его первого проявления, а в уже развитом виде, незадолго до кульминации. Следом идет кусок «мерцающего» развития действия, который обрывается с окончанием пролога. Далее следует длиннющая бесконфликтная экспозиция по двум линиям (серафимов и людей).

(Напомним, конфликт -- это не военное противостояние людей и серафимов, а конфликт двух принципов, двух идеологий, двух точек зрения: разобраться, что происходит и постараться решить дело миром -- или начинать военные действия и вести их до победного конца.)

И лишь затем следует истинная завязка конфликта, когда впервые реально встает главный вопрос: начинать военные действия -- или вступать в переговоры, пытаться выяснить, что происходит? Таким образом, реальная завязка происходит лишь в 3-ей главе «Кон-Тики» -- т. е., когда позади уже треть романа! После чего наконец начинается развитие действия. Конфликт то проявляется, то вновь надолго пропадает, но действие, с грехом пополам, развивается. На планете кошек-рлаши конфликт пропадает полностью, и развитие действия останавливается совсем.

Затем следует формальная кульминация (финальная битва Олега и Цоя) и развязка (эпилог), в которой по большому счету ничего не «развязывается». Т. е., формально все элементы структуры сюжета в романе вроде бы есть. Но они перемешаны странным, нежизнеспособным образом, и часть из них на деле не выполняет свои функции.

Соотношение частей сюжета по объему и интенсивности развития действия:

Формальная завязка дается буквально в первых строках пролога -- и далее, в последовавшей на заявление Олега реакции членов Совета. Т. е., начинается роман без экспозиции. Следом идет длинная научно-техническая экспозиция, где нам показывают место и время действия, во всех подробностях -- окружающий технический антураж, знакомят с главным героем и т. д. В то же время эта псевдо-экспозиция страшно похожа на фрагмент очень вялого развития действия, дико перегруженный НТ-подробностями.

Поменять местами завязку и экспозицию -- прием, в принципе, допустимый, если уметь им пользоваться. Более того, он даже отчасти идет на пользу роману: поначалу, несмотря на обилие лишних деталей, за действиями героя следишь с определенным интересом. Что случилось, на что он раскрыл глаза Совету, почему за ним гонятся, спасется ли герой, и если спасется -- то как именно, и что будет делать дальше?.. Однако весь интерес быстро пропадает, утонув в монументальном справочнике.

Следом все обрывается, и начинается уже настоящая экспозиция по двум линиям – серафимов и людей. Длинная-длинная, скучная-скучная, затянутая донельзя... Истинная завязка, как мы уже писали, происходит лишь в третьей главе, когда позади -- треть романа. Затем идет также дико затянутое развитие действия.

Вот кульминация и развязка по объему вполне приемлемы. Другое дело, что «кульминация» -- это всего лишь финальная битва героя со злодеем, где реальный конфликт романа выходит на пик лишь внешне, но не по своей сути. А развязка на самом деле мало что «развязывает». Последствия разрешения конфликта не показаны.

Итого: части сюжета перемешаны, экспозиция и развитие действия безбожно затянуты, кульминация и развязка не выполняют присущих им функций. К завязке особых претензий нет, но она находится не на своем месте. Интенсивность развития действия крайне низка по всему роману от начала до конца.

Язык и стиль:

Язык, в целом, грамотный, достаточно правильный, но с огромным перекосом в канцелярит. Т. е., язык русский, но не литературный. Скорее, «технический», с крайне переутяжеленными конструкциями фраз. Причем этот «технический» язык используется не только при описании различных устройств и принципов их действия, но даже при описании природы и пейзажей. Объекты описания меняются, а выразительные средства -- нет.

Постоянные раскавыченные цитаты из Высоцкого, Гребенщикова и матерных частушек дела не спасают.

Стиля нет. Если, конечно, не считать стилем многостраничные научно-технические выкладки и описания, которым место в справочнике или в отчете, а не в художественном романе.

Персонификация речи персонажей:

Практически отсутствует. В какой-то степени различается между собой речь инопланетян (отдельно серафимов, отдельно рлаши) и людей. Но это скорее видовые (расовые) отличия, и то не слишком ярко выраженные. Между собой речь людей или, скажем, речь серафимов практически не отличается. Есть слабая попытка дать речевые отличия у Олега и Кати, но попытка не удалась, как на наш взгляд. Зачастую при отсутствии ремарок трудно понять, кто из героев произнес какую реплику.

Характеры персонажей (раскрытие и развитие):

Характеры персонажей лишь слегка намечены. Раскрытия характеров нет, развития тоже нет. Главному герою по сюжету более 300 лет от роду, но из его поступков и мыслей этого не вытекает. Характер Олега статичен, а сам герой инфантилен для своего возраста. За столько лет он должен был набраться мудрости, но мудрости незаметно. Опыт -- есть, а мудрости -- нет. Правду говорят: «Одни с годами умнеют, другие -- становятся старше.» Не то чтобы герой совсем уж глуп и наивен, но на 300 лет его поведение не тянет.

Быть может, самую чуточку, очень схематично развивается лишь характер Цоя -- по мере того, как Цоя повышают по службе, и он получает все больше власти. Из честолюбивого, но внешне скромного исполнителя он превращается во властного военного, уверенного, что он лучше всех «знает, как надо», зубами держащегося за свой чин, карьеру и должность, и готового добиться победы любой ценой, причем обязательно под его командованием. Тут развитие, пусть однобокое, все же имеется. Остальные персонажи не меняются совсем.

Авторская индивидуальность:

О да! Сделать из художественного романа сплошной научно-технический справочник -- это еще ого-го, как постараться надо! Пока что на нашей памяти, кроме автора «Самосогласованного решения», в такой степени это еще не удавалось никому.

Динамика внутреннего и внешнего действия. Темпоритм. «Сквозное действие», событийный ряд, интрига:

В самом начале, в прологе, внешнее действие резво «стартует» -- конфликт с членами Совета, побег, погоня... Это намекает на мощные скрытые пружины действия внутреннего. У читателя возникает интерес: что происходит, из-за чего… Однако, не успев толком развиться, внешнее действие быстро тонет в огромном количестве футуристической науки и техники, ворохе подробностей. А внутреннее действие, на которое нам автор намекнул (скрытые причины, «внутренние пружины», мотивации), в итоге не проявляется. Далее на протяжении всего романа внешнее действие изредка всплывает на поверхность из бездонных пучин НТ-справочника, делает несколько старательных гребков, иногда даже держится с минуту на поверхности… Но в итоге оно всякий раз опять надолго тонет в пучине.

Некоторое относительное оживление внешнего действия ближе к концу романа положения, увы, не спасает. А в главе, где герои попадают на планету кошек-рлаши, какое-либо действие пропадает напрочь, вместе с конфликтом. И это -- перед самым финалом, кульминацией и развязкой, где напряжение и внутреннего, и внешнего действия должно усиливаться!

Внутреннего действия почти нет. Так, изредка -- вялые и спорадические всплески: споры о том, нужно ли вести переговоры, или воевать; противостояние-сотрудничество Олега и Цоя; отношения Олега и Кати; загадка таинственной войны...

Сквозное действие в романе отсутствует. Отчасти из-за сумбурности структуры романа, о чем мы уже говорили выше; отчасти -- из-за общей вялости действия, незавершенности интриги и малого количества событий.

Событийный ряд -- скудный и рваный. В некоторых главах происходит по одному событию, меняющему мотивации и задачи героев, в некоторых -- вообще ни одного. Глав, где бы происходило более одного события, в романе нет. Всего «на круг» в романе мы насчитали 8 событий. Даже если мы ошиблись и парочку не заметили… На 16 авторских листов текста -- это катастрофически мало!

Интригу автор «Самосогласованного решения», надо отдать ему должное, поначалу закрутил неплохо. Война, которую начал непонятно кто, непонятно почему и зачем. Серафимы уверены, что на них напали люди, люди не понимают, за что серафимы объявили им войну. Линия главного героя, который узнал какую-то тайну и вынужден бежать от сильных мира сего. Линия двух подростков-серафимов, чью жизнь круто изменила война. Загадки «петель времени» -- и многое другое. Пожалуй, интрига -- это главное, что поддерживало в нас хоть какой-то интерес при чтении романа, несмотря на жуткий переизбыток науки и техники.

И как же мы жестоко обломались!

Линия подростков-серафимов ушла «в никуда» и пропала. После большой 1-ой главы, полностью посвященной серафимам, они появляются в романе всего лишь раз, ненадолго (и то фактически один Петр) -- и исчезают насовсем. Причем непонятно, погибший при попытке спасения людьми пилот -- это Петр или нет? Похоже, что он, но полной уверенности в этом нет. И зачем было вводить этих, в общем-то, симпатичных, несмотря на нудность автора, ребят? Познакомили читателя с ними, потом мельком показали еще раз, один, похоже, погиб (но не факт), вторая пропала непонятно куда -- и больше о них ни слова! «Слюшай, абыдна, да?!» (с) анекдот.

А на главные загадки романа: кто, как и зачем начал войну -- автор вообще не дает ответа! Неясно также, погиб ли Цой, куда и зачем сбежал в финале Олег, удастся ли вообще прекратить эту дурацкую войну, и если да -- то как и когда? Да и с петлями времени имеется немало нестыковок...

Если это не роман, а фрагмент какой-то огромной саги, где предполагается и то, и это – так сразу надо было сказать! Незаконченные произведения на семинар не принимаются.

Короче, автор начал за здравие, а закончил за упокой. Интрига романа, закрученная поначалу, провалена и не вытянута по всем пунктам. Увы... 

«Треножник» восприятия:

-- Интеллектуальный план: Присутствует в гипертрофированном виде. Он задавил собой все и вся.

-- Эстетический план: Отсутствует напрочь.

-- Эмоциональный план: Брезжит краешком, еле-еле.

Функциональный треножник (функции воздействия):

-- Развлечение: Отсутствует. Чтение научно-технического трактата развлечением не является.

-- Обучение: Присутствует. Если любознательный читатель продерется сквозь текст, он узнает много разной и, возможно, новой для себя информации в области физики, химии, биологии и т. д. Но с «продраться» могут возникнуть большие проблемы.

-- Воспитание: Отсутствует. Не считать же воспитанием робкие намеки на то, что мирные переговоры -- это правильно, а война -- это плохо, и надо сначала разобраться, а потом уж рубить с плеча? Тем более, что эта мысль надежно погребена под научными наслоениями. Надо быть очень терпеливым и дотошным читателем, чтобы ее выкопать. А столь терпеливый читатель наверняка и сам уже давно это уяснил, задолго до чтения «Самосогласованного решения».

Особенности творческого метода:

Неумение (или нежелание?) писать художественно. Странная уверенность в том, что настоящая научная фантастика -- это в большей степени научно-технический справочник, нежели художественное произведение.

ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ

(тактический разбор: логика, мотивации, впечатления)

-- Почему в файле не указано имя автора? Кто написал роман? Пушкин? Чарльз Стросс? Фрэнк Херберт? Подписывать роман в файле надо -- в самом начале, ПЕРЕД названием! Сначала -- имя и фамилия автора, потом -- название, потом -- текст. Каждый год об этом говорим, и на сайте пишем -- и все равно хотя бы один автор обязательно пришлет роман неподписанным! Ну как можно наступать на грабли при первом же шаге?! «Это же элементарно, Ватсон!» (с) Тем более, что на эти грабли было давно и неоднократно указано! Или новые семинаристы конспекты разборов с предыдущих семинаров вообще не читают? Или читают, но не в силах «примерить» разбор чужого текста на себя -- даже в такой малости? Тогда это совсем печально...

-- В тексте какой-то глюк. В части диалогов вместо тире стоят странные квадратики. Как это могло вообще получиться при работе в Word-е -- не понимаем. В читалке бОльшая часть тире вообще не видна.

-- В тексте практически везде неверно расставлены знаки препинания при отделении прямой речи от косвенной. Вместо запятой или точки + тире -- стоит одно тире.

Начинаем читать. Сходу – в прямой речи персонажа цитата из Гребенщикова, цитата из полковника Кольта… Это далекое будущее? Странновато…

Ну и так далее: Высоцкий из «Алисы...» в исполнение рукокрылых товарищей, «Цой был в очень хорошем настроении, голос его звучал громко, ясно и радостно, как в сводке софинформбюро, сообщавшей о выходе на рубеж границы СССР», «Господа, я собрал вас, чтобы сообщить вам пренеприятнейшее известие», «мы с приятелем вдвоем работали на баззарде»…

Возникает ощущение научно обоснованного «капустника».

Нет ничего страшнее долгих, подробных, педантичных, обстоятельных, многословных… шуток.

В раннем индийском кино не знали слова «монтаж». Так и снимали подряд: абсолютно все. Рассказать автору, как это выглядело на экране! Роман пишется по тому же принципу:

«Говоря это, Олег отодвинул кресло, ногой откинул ковёр и, в точном соответствии с планом экстренной эвакуации, обнаружил прямо перед собой в полу люк, окаймлённый полосой зелёной люминесцентной краски. Рядом с люком обнаружилась маленькая крышка, окайм¬лённая красной полосой. Подцепить её носком ботинка оказалось довольно легко. Олег открыл ногой крышку, каблуком сломал пластиковую защитную скобу и носком ботинка на¬жал красную кнопку. Завыла сирена и люк провалился вниз. По лицам членов совета было ясно, что они ещё ничего не поняли. За люком обнаружился туннель, уходивший вниз с лёг¬ким изгибом, в соответствии с траекторией свободного падения с учётом силы Кориолиса. В стенке были скобы для карабкания, но Олег просто спрыгнул в люк.

Вращающийся бублик гостиничной секции создавал искусственное тяготение всего в одну четверть «же», так что падение на глубину пяти метров соответствовало бы прыжку со стола в земном поле тяже¬сти. Ну, что значит соответствовало — по потенциальной энергии и ско¬рости падения, конечно, примерно так и получалось, но время падения было существенно бòльшим. Когда Олег кос¬нулся ногами трапа шлюпки, над верхним краем туннеля уже со¬бралась небольшая толпа, и в чьей-то руке уже мелькнул пистолет. Олег погрозил своим пи¬столетом и лица из просвета туннеля исчезли. Олег нашёл ещё одну крышку, окаймлённую красной полосой, сломал — на этот раз, рукой — ещё одну предохранительную скобу, вы¬дернул предохранительную чеку и дёрнул за рычаг. Под крышкой загорелся жидкокристал¬лический дисплей с надпися¬ми на трёх языках — валгалльский, староанглийский и староки¬тайский. В отсеке тринадцать человек, а в шлюпке семь свободных мест. Вы уверены, что хотите отстыковаться? В дру¬гой ситуации это был бы вполне резонный вопрос, но сейчас Олег как раз и хотел оказаться от этих тринадцати человек как можно дальше.»

-- Что-то у автора главный герой вытаскивает идеи, изобретения и научно-технические решения, как фокусник голубей из шляпы, одно за другим! Вот никто до него не додумался охлаждать реакторы кораблей через гиперпространство посредством ансибля -- а герой р-раз -- и додумался! И создать «гибридный» корабль с двигателем Баззарда, аннигиляционным реактором, паровым котлом, гиперприводом и еще хрен знает чем тоже только он додумался. И насчет петель времени -- тоже он первый догадался. Цой, правда, говорит, что тоже догадывался -- но говорит это уже постфактум, когда герой всем все объяснил -- небось, врет, зараза! И так далее. А вокруг, между прочим, не дурачки деревенские собрались -- видные ученые, отличные специалисты в своих областях, опытные практики... А выходит, что кругом одни тугодумы, одного героя то и дело озаряет! Как-то это... неправдоподобно смотрится, мягко говоря. С какого-то момента начинаешь уже гнусно хихикать, когда герой левой задней ногой изобретает очередную гениальную хрень.

«И рентген в 16-м веке тоже мы изобрели!» (с) анекдот.

-- По событиям:

Пролог. 1 событие: главный герой сообщает на Совете Обороны, что война с серафимами -- одно сплошное недоразумение, но члены Совета реагируют неадекватно, и герою приходится бежать, спасая жизнь. Смена мотиваций героя: надо спасаться и искать возможность все же сообщить людям, что война -- это недоразумение.

Глава 1. 1 событие: серафимы узнают, что началась межпланетная война с людьми. Смена мотиваций: надо спасаться и организовывать отпор агрессорам.

Глава 2. 1 событие. К планете Валгалла приближается неизвестный корабль-зонд, возможно, серафимский. Смена мотиваций: надо как-то реагировать, т. к. это -- возможная угроза.

Глава 3. 1 событие. Люди выясняют, что с ними собрались воевать. Смена мотиваций: надо не вступать в контакт, а предпринимать военные контрдействия.

Глава 4. Событий нет. Воюем, пробуем разную стратегию, тактику и технические средства, параллельно еще остается надежда на мирные переговоры, на которых настаивает главный герой. Цели и мотивации не меняются.

Глава 5. Событий нет. Воюем, пробуем разную стратегию, тактику и технические средства, в конце главному герою удается отстоять свое мнение: не проводить ядерную бомбардировку и сохранить возможность переговоров. Цели и мотивации не меняются.

Глава 6. Событий нет. Продолжается война. Главный герой по-прежнему настаивает на переговорах. Цели и мотивации не меняются.

Глава 7. 1 событие. Олег Злотников экспериментально доказывает возможность путешествий во времени, и вместе с бывшей женой Катей влипает в невозможность вернуться. Смена мотиваций: надо изыскать способ вернуться, да и просто выжить.

Глава 8. Глава отсутствует (нет такого номера).

Глава 9. 1 событие. Олег и Катя нашли пригодную для жизни планету, до которой можно долететь. Смена мотиваций: вопрос выживания больше не стоит, теперь стоит вопрос обустройства на планете и последующего возвращения в цивилизованные миры -- с тем, чтобы донести до людей информацию о перемещениях во времени.

Глава 10-1. Событий нет. Робинзонада на планете кошек-рлаши. Местные дружелюбны, быт налаживается, героям остается только ждать, когда закончится «временной сдвиг», и они смогут вернуться на Валгаллу. Мотивации не меняются.

Глава 10-2. (Да-да, глав с номером 10 в романе зачем-то две штуки.) 1 событие. Цой, выяснив систему «петель времени», «прыгает» в такую петлю, чтобы нанести «удар из будущего». Олег «прыгает» за ним. Вскоре в настоящем происходит «битва богов». Олег жив, но в тяжелом состоянии, Цой пропал (похоже, погиб, но полной уверенности в этом нет). Смена мотиваций: информация до Совета доведена, но возникла новая проблема -- надо остановить удравшего в будущее Цоя, чтоб он не наломал дров. Время лекций закончилось, настало время действий. Олег и действует.

Эпилог. 1 событие. Олег удирает из больницы в неизвестном направлении (или в неизвестное время). Смена мотиваций явно произошла, но в чем она заключалась, остается только гадать: зачем и куда удрал Олег, что собирается делать?..

Итого, на весь 16-листовый роман обнаружено 8 событий -- в среднем, по 1 событию на 2 авторских листа текста.

-- Автор проделал огромную работу -- очень детально проработал свой вариант будущего. И по линии землян, и по линии серафимов. Техника, физика, химия, биология и прочие науки. Бытовые технические мелочи. Устройство и пилотирование космических кораблей. Этнография серафимов и кошек-рлаши и подробное описание биосферы их планет. И т. д., и т. д. И в итоге получился огромный научно-технический трактат с редкими вкраплениями сюжета. Да, мы верим, что есть читатели, которым такое нравится. Но мы к ним, к сожалению (или к счастью!), не относимся. Где художественность? Где, собственно, литература?! Образы, метафоры, характеры героев, их взаимоотношения, эмоции, психология, мотивации, язык, стиль, персонификация речи? Сюжет, наконец?! Конфликт?.. Всего этого в книге практически нет, а то, что изредка попадается, безнадежно утонуло в безбрежном море научно-технической информации. Сплошные лекции профессора Петрова в ответ на вопросы любознательного пионера Пети. Мы читали много научной фантастики -- но такого неимоверного перебора по научно-технической части не встречали ни у кого даже близко. От Жюля Верна и Уэллса -- до Стросса и Симмонса. Обычно мы рекомендуем включать в текст не более 25-30% знаний и «технических» деталей о мире -- из тех, что накопил автор в процессе подготовки книги. Здесь, наверное, и 5% хватило бы с лихвой. А автор, похоже, постарался всунуть в текст если не 100, то, минимум, 80 процентов наработанного.

-- Тем не менее, несмотря на столь тщательную и чрезмерную проработку научно-технической части, по ней у нас также имеется ряд замечаний и вопросов. Пока дело не дошло до «петель времени», все, вроде бы, было логично, и особых вопросов у нас не возникало. Но вот со временны̀ми парадоксами автор что-то то ли перемудрил, то ли не додумал, то ли не сумел или забыл изложить. То ли мы такие тупые, что не поняли. «Но это вряд ли!» (с) Сухов из х/ф «Белое солнце пустыни».

Поначалу автор устами героя утверждает, что перемещение во времени происходит при проходе корабля с гиперприводом через пространственный туннель серафимов. Но тогда как серафимы могли «атаковать из будущего», если у них нет гиперприводов? В т. ч. на их кораблях, прилетевших «из будущего», гиперприводы также замечены не были. Нестыковка, однако.

Позже герой уже утверждает, что и гиперпереходы сами по себе, и туннели серафимов сами по себе -- разные виды «машины времени» (даже без совмещения друг с другом). Но тут снова получается нестыковка. Гиперприводом люди пользуются уже не один век -- неужели за это время никто не заметил эффекта перемещения во времени?! Да и связь через ансибль с кораблями, совершившими гиперпрыжок, быстро налаживалась -- значит, они оставались в том же самом времени (иначе связи бы не было). Да и серафимы своими туннелями пользовались достаточно давно -- и тоже, похоже, никаких прыжков во времени не замечали (если бы они были -- за столько лет уж непременно заметили бы!). И эффекта «запретных миров», куда нельзя переместиться, ранее никогда не наблюдалось. Если же подобный эффект начал проявляться лишь сравнительно недавно -- то с чего бы это?! Раньше не было, а тут вдруг бац -- и появился!

Снова нестыковка выходит -- хоть так, хоть так.

Ну, и один из главных вопросов: кто же все-таки начал войну? И из-за чего, с какой целью? На протяжении всего романа этот вопрос -- едва ли не один из самых главных и интересных. Но именно на него автор так и не дает ответа. Во всяком случае, мы такого ответа в тексте романа не обнаружили. Если он там все же есть -- пусть автор нам его конкретно покажет.

Можно только строить предположения на сей счет. Скажем, война «зародилась сама собой», как парадокс одной из «петель времени» (на что намекает название романа «Самосогласованное решение»). К примеру, ее инициировал Цой, когда из прошлого удрал в будущее. В будущем война уже шла -- до них докатилась «волна изменений» из прошлого, вызванная действиями Цоя. В будущем Цой собрал (каким, кстати, образом?!) флот вторжения (те самые странные корабли, что описаны при нападении на колонию серафимов) -- и вернулся с ними в прошлое. Это и была та первая атака на серафимов, с которой война и началась. Дальше уже пошла «цепная реакция» с обеих сторон (серафимов и людей). Но это лишь наши предположения. В романе есть для них некие косвенные предпосылки, но и возражений тут тоже хватает. Зачем это нужно было Цою? Совсем крыша поехала от власти и азарта: «Мы победим любой ценой!»? Но тогда почему он действовал именно так -- если знал историю войны и понимал: то первое нападение победы все равно не принесет? Мог бы и что-то более эффективное придумать! И когда он успел это нападение организовать, если был по уши занят превращением себя в пост-человека и противостоянием с Олегом Злотниковым? И т. д. Так что, хотя такое предположение и кажется нам наиболее вероятным -- оно все равно выглядит достаточно зыбким. Возможно, у автора имеется ответ на этот вопрос? Если да -- хотелось бы его услышать. А заодно узнать, почему оный ответ не попал в текст романа?

В общем, вопрос, кто начал войну, каким образом и с какой целью, и удалось ли ее в итоге прекратить -- остается открытым. Вокруг этого вопроса строится вся интрига романа -- а ответа в тексте на сей вопрос автор так и не дал. С нашей точки зрения, это совершенно недопустимо, и полностью убивает весь роман в плане сюжета и интриги (во всем остальном он и так убит -- задохнулся под завалами колоссальных пластов научно-технической информации).

-- Пролог. На заседание Совета Обороны членов Совета пускают с оружием?! И главного героя, и других?! Нонсенс! Такое бывает только в плохих и совершенно неправдоподобных боевиках.

-- Это не роман, а технический справочник! Мы-то думали, что это пролог перегружен технической информацией, описаниями работы различных устройств и т. д. И надеялись, что дальше этого, возможно, станет поменьше. Наивные! Дальше пошел полный караул! Справочник съел роман, и не заметил. Герои и сюжет лишь изредка выныривают из безбрежного моря технических описаний, чтобы тут же утонуть в нем вновь.

-- Странно, что у автора в космических кораблях «окна», а не «иллюминаторы». «Окна» смотрятся в этом контексте чужеродно.

-- Глава 1. Длиннющее техническое описание подготовки моторам парой юных серафимов -- и дальнейшего полета на этих моторамах. Ни одного образа, дающего ощущение полета, высоты, свободы, простора, свиста ветра в ушах, окружающего пейзажа в восприятии серафима, охотничьего азарта, взаимоотношений двух подростков -- они же молодые парень и девушка, должны друг к другу какие-то чувства испытывать... НИ-ЧЕ-ГО! Одна длиннющая нудная цитата из справочника или инструкции по пользованию моторамой.

-- И следующий «шедевр» -- длиннющий диалог в радиоэфире об атаке чужих космических кораблей. Тут война началась, люди (да, знаем, не люди -- серафимы) гибнут -- а они долго, нудно и подробно обсуждают в эфире конструкции вражеских кораблей! Кроме того, что это все крайне затянуто -- кому из слушателей это нужно и интересно?! Тут спасаться надо, отпор организовывать и т. д. -- а они даже не ТТХ, а устройство, назначение и принципы действия вражеских кораблей целыми страницами обсуждают! То, что может быть интересно (и понятно) только узким специалистам. Бред же!

-- Глава 2. Снова длиннющие технические описания и объяснения. Главный герой читает огромную многостраничную лекцию о серафимах, пространно отвлекаясь на их происхождение, особенности фауны и атмосферы планеты серафимов, принципы работы их техники и т. д. Есть ряд довольно интересных научно-фантастических находок (особенности серафимской биологии, техники, системы космических путешествий и т. д.) -- но нельзя же писать практически ТОЛЬКО об этом! Длинно, пространно и нудно. Местами просто коряво.

-- При чтении романа много раз хотелось его бросить. Или хотя бы пролистнуть несколько страниц очередных научно-технических выкладок. Но тогда бы пришлось пролистывать 9/10 романа.

-- Фразы на английском -- несложные и понятные, но не все читатели знают английский. Хорошо бы давать сноски с переводом.

-- Глава 3. Науки с техникой по-прежнему огромный перебор, но кроме них начало появляться еще хоть что-то (или это мы стали понемногу привыкать?). Обнаружена даже 1 (одна) шутка юмора. Полет, гиперпрыжки, быт астронавтов, тренировки по боевым искусствам, сближение с инопланетным кораблем, попытки контакта, боевые действия. Стало чуть-чуть интереснее (а прочитано уже больше трети романа!). Но все по-прежнему описано сугубо технически, очень длинно, нудно и подробно.

-- Главы 4 и 5. Война. Повествование становится чуть динамичнее (особенно в 5-ой главе) -- но ненамного. Техника, стратегия, тактика, штабные заседания, непосредственно боевая операция. Стало чуть больше внешнего действия, но все описания -- по-прежнему «технические», как из отчета или рапорта, без меры приправленного научно-техническим трактатом. Образов, эмоций, психологизма, ярких «картинок» практически нет. Т. е., практически нет художественной литературы. Много канцелярита (как и ранее). Плюс повторы, тавтологии (как на уровне слов и конструкций, так, периодически -- и на уровне повторов уже ранее сообщавшейся информации).

-- Глава 6. Война продолжается. Еще чуть динамичнее.

-- Глава 7. Возвращение к ситуации из пролога (прямое продолжение). Появились какие-то отношения, чуть более нормальные (хотя все равно дико затянутые) диалоги, больше действия. Еще пара шуток юмора. С литературой все равно не густо, перегруз наукой и техникой огромен, но все-таки чуть меньше, чем раньше.

-- Глава 8 отсутствует. Сбой нумерации? Или это такая авторская «фишка»? Если «фишка» -- непонятно, в чем она заключается?

-- Глава 9. Наконец-то раскрывается одна из «фишек» -- «временны̀е петли». Причины войны, кто ее начал, как и зачем, пока все равно не ясны -- но уже хоть что-то. Главный герой Олег и его бывшая жена Катя влипают в серьезную проблему, но в итоге выпутываются. Науки-техники и описаний всего и вся по-прежнему огромный перебор -- но внешнее действие более или менее движется.

-- Глав под номером «10» аж две штуки подряд. Снова сбой нумерации? Или таки «фишка»? Если «фишка» -- снова неясно, в чем она? Еще больше запутать читателя, который и так уже давно «поплыл» от неимоверного переизбытка науки и техники?

-- Глава 10-1. «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо по прозвищу Злотников и его любимой Пятницы-Кати на планете кошек-рлаши». Конфликт пропал напрочь, пошла сплошная этнография аборигенов пополам с природным атласом планеты Аккио. И это, когда роман движется к финалу! Тут все накалять надо, а автор выдает читателю полную «расслабуху»: все зашибись, герои спаслись, аборигены дружелюбны, Олег с Катей снова сошлись-помирились, зайцев стреляем, рыбу ловим, дом строим, огород возделываем, летучих пиявок лазерами сбиваем, в ус не дуем...

-- Глава 10-2. Кульминация. Олег таки возвращается и рассказывает Совету о «петлях времени», но тут злобный Цой удирает в будущее, Олег следует за ним, и вскоре в настоящем происходит «битва богов» со взрывом планеты -- газового гиганта -- и превращением ее в черную дыру. Фактически, вся кульминация вылилась в большой «трах-бабах, пиу-пиу, пыщ-пыщ! -- БУМММ!!!»

Кстати, вопрос: а почему Олег с Цоем учинили свою «финальную разборку» в настоящем, а не в будущем, где они оба себя апгрейдили и копили силы? За каким чертом они вернулись? Подраться больше негде (некогда) было?

-- Эпилог. Вроде как развязка. Тем не менее, ответы как на глобальные вопросы (кто, как и с какой целью начал войну, и как ее теперь остановить?), так и на более локальные (уцелел ли Цой, куда (или в когда) сбежал Олег Злотников, и что теперь намерен делать?) даны не были. Сидим, и смотрим в недоумении на эдакий финал. «И что это было???» 

КОРЯВЫЕ ОБОРОТЦЫ

(канцелярит, языковые ляпы, неверное словоупотребление)

«Ну, что значит соответствовало — по потенциальной энергии и скорости падения, конечно, примерно так и получалось, но время падения было существенно бòльшим. Когда Олег коснулся ногами трапа шлюпки, над верхним краем туннеля уже собралась небольшая толпа, и в чьей-то руке уже мелькнул пистолет. Олег погрозил своим пистолетом и лица из просвета туннеля исчезли. Олег нашёл ещё одну крышку, окаймлённую красной полосой, сломал — на этот раз, рукой — ещё одну предохранительную скобу, выдернул предохранительную чеку и дёрнул за рычаг. Под крышкой загорелся жидкокристаллический дисплей с надписями на трёх языках — валгалльский, староанглийский и старокитайский. В отсеке тринадцать человек, а в шлюпке семь свободных мест. Вы уверены, что...»

-- Пример неуместной многословности, а в динамичной сцене -- в особенности.

«Люк стыковочного аппарата капсулы должен был выдержать вход в атмосферу в перевёрнутом положении, а значит, должен был быть практически пуленепробиваемым.»

-- Затянутая фраза. Лишние слова. Повторы слов и словесных конструкций. Такого в тексте ОЧЕНЬ много: излишне подробные и затянутые технические описания.

«Мало у кого из офицеров оборонительного пояса повернётся рука уничтожить эту капсулу. Во всяком случае, если она не будет угрожать столкновением с маломаневренным орбитальным объектом с бòльшим количеством людей на борту... или если не будет письменного приказа на уничтожение. У адмирала Вана, наверное, могло бы хватить духу такой приказ написать... Но ведь его надо, как минимум, написать, а для этого ещё надо сообразить, что же там написать. А для этого надо придумать сколько-нибудь правдоподобную версию того, что же произошло в зале заседаний...»

-- Очень затянутые, излишне подробные размышления. Много лишних слов и повторов.

«Шлюпка имела гибридный тормозной блок на жидкой закиси азота и каком-то твёрдом углеводороде. Парафин? Полибутадиен? Какая, собственно, разница... Запаса дельта-вэ у неё лишь с небольшим запасом хватало...»

-- И правда, какая разница, что там за углеводород? Плюс повтор: "запаса с запасом".

«Как и обещала схема, клистроны всех радиопередатчиков размещались внутри герметичного корпуса капсулы. Снятие декоративных панелей давало полный доступ и к аналоговым модуляторам, и к клистронам, и к волноводам. Разработчики капсулы старались дать возможность осуществить как можно больше ремонтных операций изнутри, без разгерметизации кабины.»

-- Ну, и зачем нужен этот длинный технический кусок с клистирами... пардон, клистронами и модуляторами? И такого в тексте полно. Технический антураж -- это в НФ неплохо, но его должно быть в меру. А тут меры нет и близко.

«Все-таки сосуды уже не те, в глазах темнеет очень уж ощутимо. Из истребителей давно бы списали... Так ведь и списали же уже двести пятьдесят лет назад!»

-- Же, уже, уж... Жжжжуткий перебор! И таких «ужей» в тексте хватает.

«Пётр нащупал индика¬тор телефона и провёл пальцем по выступам на его поверхности. Это была Агата.»

«Катапультируемое кресло — терминальная скорость на высотах более тридцати каме достигает шестисот метров в секунду, на меньших высотах оценивается из прилагаемого графика, дозвуковые скорости получаются на высотах ниже семи километров, аэродинамических рулей нет, только стабилизаторы. Рекомендованная высота выпуска основного парашюта не более двух тысяч метров, на высотах от тысячи до пятисот метров рекомендуется покинуть кресло и садиться на парашюте скафандра, использовать при нераскрытии основного и запасного параглайдеров капсулы, пожаре на борту и других экстренных, кроме разгерметизации... ну уж куда экстреннее, чем у меня?»

-- Ну, и зачем это очередное длиннющее техническое описание? Это вообще художественный текст, или технический справочник?

«...я, получается, последний из тех, кто реально участвовал в поисках потерянных ковчегов! Ну да, поэтому меня, как опытного контактёра и единственного на тот момент живого участника контактов с нечеловеческим разумом и пригласили на переговоры с серафимами. И потому же меня же отправили навстречу этому неопознанному баззарду... и так я оказался в составе Совета Обороны, а теперь вот вспоминаю молодость и лечу с терминальной скоростью в стратосфере над заснеженными лесами чужой планеты.»

-- Предысторию главного героя, конечно, дать надо, но момент, когда он, спасаясь, спешно десантируется на планету, не самый удачный для этого. Смотрится диссонансом.

«Строп управления купол не имел, так что Олегу пришлось рулить, подтягивая руками сами стропы.»

-- Фраза понятная, но не с первого раза...

«Гораздо сильнее снега мешали лежащие на грунте под снегом коряги и низкорослые кустарники.»

-- Лишние слова. Вместо выделенного фрагмента фразы было бы лучше: "прятавшиеся под ним". Просто как пример. Такого в тексте очень много. То, что можно сказать пятью словами, говорится десятью. В данном случае было бы достаточно:

«Гораздо сильнее мешали прятавшиеся под снегом коряги и кусты.»

«В землянке нашёлся электрический обогреватель (интересно, не выгоднее ли было поставить калорифер или какое-то другое устройство, основанное на прямом сгорании топлива? Или хозяин домика решил, что электрика будет менее пожароопасна? Или просто не хотел дышать продуктами сгорания?).»

-- Ну, и к чему эти длинные отвлеченные рассуждения? Герою удирать надо, а он о всякой ерунде все время думает.

«В более сильном, чем земное, тяготении Валгаллы и в более плотной атмосфере деревья вынуждены были иметь более прочную, чем земная, древесину — и напор ветра сильнее, и нагрузки на ветви побольше.»

-- Опять очень много слов. Показать, как сократить / переделать без потерь. Например:

«Сила тяжести на Валгалле выше, чем на Земле. Атмосфера -- плотнее, бури -- яростней. Потому и здешние деревья заметно прочнее.»

«Наша общая дочь Таня мертва уже сто лет.»

-- Канцелярит. И понятно, что дочь -- «общая». Ведь уже сказано -- «наша».

«Олег отсоединил крылья и понёс их к гаражу. Когда он шёл, ему навстречу попался хлопотливый снегоуборщик. Фюзеляж, после того, как Олег достал оттуда генератор, оказался достаточно лёгким, так, что они с Катей смогли дотащить его вдвоём. Самой тяжёлой частью самолёта оказался генератор, но Олег легко довёз его до гаража на салазках. Катя собрала отломившиеся стабилизаторы и подобрала переднюю стойку шасси и обломки носовой части. Олег помог ей закрыть ворота, и они пошли к дому.»

-- Зачем так подробно описывать процесс уборки обломков самолета?

«...где я тебе возьму планетный разведчик? Денег на него я бы тебе одолжила, но ты же сам говоришь, они строятся по заказу, и они ведь сейчас, наверное, загружены военными заказами выше крыши, так что такой заказ без разрешения Совета Обороны они просто не имеют права взять.»

-- Очень многословно, плюс повторы.

«В том вертолёте, насколько я помню, народу было немного меньше, чем полностью укомплектованное отделение десанта Объединённых Сил Обороны, да и подготовка у них была, как мне помнится, не на высоте...»

-- Ну почему так длинно и нудно?! И так почти все время, по любому поводу и без!

«Потом он слегка расправил крылья – не для полёта, а, скорее, для управляемого падения – разжал пальцы ног и вывалился в дверь. Вылетев из квартиры, он расправил крылья полностью, сделал короткое, на пару взмахов крыльев, зависание, дождался, пока дверь закроется, и полетел к выходу из гнездового комплекса.»

-- Сплошное техническое описание. Ни одного образа. Плюс постоянные повторы. И так все время.

«Она попросила Петра подержать канистру и перевернулась — вместо того, чтобы, как все нормальные серафимы, держаться за насест хватательными пальцами ног и висеть вниз головой, она зацепилась хватательными пальцами летательных крыльев и повисла головой вверх. Пётр подал ей канистру так, что она смогла взять её обеими ногами. Она раскачалась, как маятник, выкинула левое крыло — разумеется, свернув перепонку, чтобы сопротивление воздуха меньше мешало — и схватилась его пальцами за перекладину ближайшей вешалки. Если бы она попыталась прыгать с вешалки на вешалку, как обезьяна или кошка прыгает с ветки на ветку, она рисковала бы вывихнуть себе пальцы. Но расстояние между вешалками было как раз таким, чтобы она могла одновременно схватиться крыльями за две соседних, поэтому она могла передвигаться брахиацией, всегда держась хотя бы одним из крыльев.»

-- Длиннющее переусложненное техническое описание, в котором трудно разобраться. А картинка не складывается, от слова "совсем".

«Какие же мыши над помойками? Помоечных мух едят крысы, а мыши питаются бабочками. Гусеницы бабочек едят кору и листья, а взрослые бабочки нектар цветов, поэтому никакого способа заразиться опасной для серафима заразой у мыши нет.»

-- Во-первых, канцелярит. А во-вторых, серафимам все это должно быть хорошо известно. Зачем тогда эта лекция? Для читателя? Тогда надо решать как-то по-другому.

«У объекта «Зеро» стыковочные аппараты были заняты лёгкими аппаратами...»

-- Повтор. И далеко не единственный. Просто один из примеров.

«Единственное, что тут все-таки были официальные бумажки, не было сомнений в том, что ничто из информации — особенно вызвавшая столько шума частота пинча — не придумано жадными до сенсации журналистами.»

-- Очень затянутая, переусложненная и невнятная фраза с несогласованием слов.

«У ихних, того, что мы называем млекопитающими, к которым относятся сами серафимы, у этих языков пальцы редуцированы... а есть позвоночные животные, у которых языки с пальцами.»

-- Ну ооочень коряво и не по-русски! А слова «ихний» («ихняя», «ихнее», «ихних» и т. д.) в русском языке вообще нет. Неверная форма, которая в тексте встречается многократно.

-- В тексте много раз встречается оборот «ругаться на него (на нее)». Оборот неграмотный. Можно «ругаться с (кем-то)» или «ругать (кого-то)» -- но не «ругаться на (кого-то)». А это еще и в авторском тексте -- а не в прямой речи героев...

«У них же даже однажды экипаж сгорел в кабине на старте.»

-- Сплошное жужжание!

«Неужели наш уровень понимания их технологии до сих пор остаётся на таком

уровне...»

«Берём, значит, ихнюю математическую модель ихнего двигателя...»

«И «механики» до сих пор, как мы поняли, считаются более уважаемым... э…

направлением деятельности.»

-- «Механики» -- это такие специалисты (в данном случае -- серафимы). Они -- живые разумные существа, а не «направление деятельности».

«Мы отклонились от темы — прервал Олега Йохансон — серафимские термоядерные реакторы, это интересно и эрл Олег, я вижу, может без подготовки беседовать на эту тему часами, но у нас вопрос, что делать с летящим к нашей системе кораблём.»

-- Ну наконец-то он это заметил, после часовой лекции не по делу! «И только на третий день Зоркий Сокол заметил, что в камере не хватает одной стены!» (с) анекдот.

«-- А можно уточнить — спросил один из не понявших, о чём речь, учёных — что

такое корабль Кадзиии?»

-- Классика! Любознательный пионер Петя задает вопрос профессору Петрову. В ответ профессор Петров радостно читает длинную лекцию. Этот прием устарел еще сорок лет назад!

-- Далее мы прекращаем цитировать неудобоваримые технические описания, больше смахивающие на цитаты из справочников, инструкций и технических отчетов. Ибо в противном случае пришлось бы цитировать 9/10 романа.

«...но и он кивнул головой.»

-- А чем еще можно кивнуть, кроме головы? Просто: «кивнул». В тексте повторяется неоднократно. Для кого, спрашивается, мы выкладываем на сайте разборы текстов с предыдущих семинаров? Каждый раз, в числе прочего, повторяем одно и то же -- и каждый год одна и та же картина: у людей и животных обнаруживаются встроенные тормоза, герои кивают головой (зачастую еще и «утвердительно» или «согласно» -- как будто можно кивать отрицательно или несогласно!), а стрелкѝ нажимают на курок вместо спуска (спускового крючка). Дамы и господа семинаристы (это уже не только к автору «Самосогласованного решения») -- вы эти разборы хотя бы просматриваете? Выводы для себя хоть какие-то делаете? Или вы даже не пытаетесь найти в своих текстах ошибки, аналогичные уже отмеченным -- и исправить их?

«...как в сводке софинформбюро, сообщавшей о выходе на рубеж границы СССР.»

-- «Совинформбюро» -- от слова «советский», а не «софт»! Да и герой хоть и стар, но не настолько суперстар -- чтобы у него «автоматом» всплывали такие ассоциации. Это все-таки весьма далекое будущее, как мы поняли.

«Наконец, когда новоиспечённый каперанг кивнул головой...»

-- Ну вот, опять... И так еще много раз по тексту.

Кстати, в этом фрагменте Цоя называют попеременно то капитаном первого, то второго ранга. Понятно, что на каперанга его уже представили, но еще не утвердили -- но, тем не менее, с обращением, а также упоминанием звания «от третьего лица» надо бы как-то определиться.

«Олег краем глаза увидел, что Черняев при этих словах чуть не подпрыгнул, но все-таки сумел поставить под контроль внешние проявления эмоций.»

-- Жуткий канцелярит. И такого в тексте полно.

«Тяготение у них слабее типичных земных колоний, поэтому ноги можно сделать довольно лёгкие.»

-- И как тогда подобная планета (имеется в виду одна из планет серафимов) способна удерживать сверхплотную атмосферу? Да и фраза довольно корявая...

«...неуправляемые пули с прямоточными твердотопливными двигателями.»

-- Это уже не пули, а неуправляемые ракеты. Небольшие НУРСы.

«...обычно, внутриплеменной межклановый тариф составлял одну сто сорок четвертую долю коровы за сообщение (рлаши использовали двенадцатиричное счисление), а стоимость межконтинентального сообщения длиной в сто слов, в зависимости от сезона, могла достигать четверти коровы.»

-- Тогда уж и расчетное число слов в сообщении у них должно быть кратным 12-и.

«Когда Олег улетал, он дал Кате инструкции особо не греться вопросами безопасности.»

-- Может, все-таки «особо не париться»? Или «не заморачиваться»?

«Неудивительно, что и ковчег «Беловодье», и разведчики «Потерянного Ковчега» с орбиты не сочли Аккио планетой, населённой разумными существами.»

-- А как же ровные шестиугольные ячейки из лесополос? Сами собой образовались?

«Олег остановился на гипсокартоне в качестве силовой основы...»

-- Гипсокартон, как силовая основа для пола в жилом доме?! «Оригинально-с!» (с) поручик Ржевский.

«Ямада высказал предположение, что стреловидные модули собирают из верхних слоёв атмосферы тяжёлые элементы и передают их на корабль-матку.»

-- Откуда в верхних слоях атмосферы тяжелые элементы -- да еще и в сколько-нибудь значительных количествах, пригодных для строительства модулей?

РЕЗЮМЕ

(подведение итогов)

На наш взгляд, в существующем виде роман абсолютно непригоден для публикации -- как с литературной, так и с коммерческой точки зрения.

Возможно ли тут что-то сделать, чтобы довести роман до публикабельного вида? Очень сильно в этом сомневаемся. На наш взгляд, для этого пришлось бы выбросить из романа больше половины текста -- т. е., абсолютное большинство излишних научно-технических описаний, объяснений и отступлений, оставив только самое концептуальное и необходимое, да и то сильно сократив. Это превратит роман в небольшую повесть. Все оставшееся придется переписать вдребезги и пополам, сделав текст литературным, а не «техническим». Перестроить композицию, убрать «провисания» по действию, убрать или, наоборот, развить и завершить оборванную сюжетную линию серафимов, сделав ее более или менее «равноправной» с линией главного героя. Вычистить канцеляризмы, добавить тексту образности и эмоциональности, персонифицировать речь героев. Убрать нестыковки по научно-фантастической части (как образуются «временны̀е петли» -- в романе тут накладка, см. выше). Завершить оборванную интригу, дав интересную и логичную развязку, из которой становилось бы ясно, кто, как и зачем развязал войну, и как эту войну теперь остановить. (Возможно, сбежавший главный герой как раз и отправился это делать?)

Сомневаемся, что автор захочет -- да и сможет -- все это проделать. Думаем, что в данном случае «овчинка не стоит выделки». Мы бы посоветовали автору не тратить время, силы и нервы на переработку этого романа, а учесть наши замечания и пожелания на будущее, если автор со временем возьмется за другое произведение.