Сумеречная зона. Лесли Поулз Хартли

Литературное долголетие Лесли Поулза Хартли впечатляет. Самый ранний из рассказов сборника «Ночные страхи» написан в 1920-ом году, последний — в 1972-ом, незадолго до его смерти. Писательская карьера Хартли продолжалась пять десятилетий и нельзя сказать, чтобы на каком-то ее этапе он, как это бывает, исписался. Самые поздние его рассказы ни в чем не уступают ни среднему, ни начальному периоду его творчества. И наоборот – ранние рассказы демонстрируют почти такой же зрелый взгляд и многообразие творческих приемов, что и поздние. Постоянство признак мастерства и относительно Хартли это верно в полной мере.

Лесли Поулз Хартли литературный медиум. Он ходит по границе двух измерений – житейской рутины и тревожного сумеречного зазеркалья, которое прорывается в обычную жизнь нежданно и неумолимо, рождая жуткие курьезы и коллизии. От любой, самой непритязательной из его историй можно ждать сколь угодно странной развязки, предугадать которую сложнее, чем найти иголку в стогу сена. За малозаметными и оттого очень неожиданными поворотами сюжетов у Хартли таится полная неизвестность. Которая, даже после лобового столкновения с ней, так и остается неизвестностью.

Кроме умения сгустить мистический туман, Хартли заслуженно может похвастаться и впечатляющим жанровым разнообразием. Истории о призраках, мистический хоррор, странная проза в стиле Роберта Эйкмана и Эдит Уортон, классическая готика, бытовые зарисовки – каждой твари у него по паре. Есть даже парочка иронических сказок.

«Гость из Австралии», «Трое-четверо на ужин», «Котильон», «Вперед ногами», «Остров», «Христославы», «Подъем! Бегом! Марш!» и «Голоса» рассказывают о явлениях призраков, которые могут влиять на живых, повергая их в ужас очень изощренными способами.

Но призраки это, в сущности, цветочки, ими потустороннее чутье Лесли Поулза Хартли не ограничивается. Гораздо страшней разного рода фантомы и ревенанты, которых автор создает с потрясающей изобретательностью. Условия, обстоятельства и истории их появления всегда отличаются. Неизменны только особая атмосфера и сверхъестественный гротеск, сопутствующие каждому такому явлению. «Подоло», «Владение и владелец», «У. Ш.», «Там кто-то в лифте», «Жильцы», «Тень на стене», «Миссис Г. Г.» и «Пятно на кресле» именно о таких проявлениях. Некоторые из них чудовищны, некоторые бесплотны, а какие-то неотличимы от людей. На первый взгляд.

«Ночные страхи», «Морилка», «Я тебя позову», «Per far l`amore» и «Просьба не трогать» раскрывают тему маниакальных проявлений человеческой натуры с разных сторон. «Per far l`amore» — один из лучших рассказов сборника. Это тот самый маскарад, который удался. Правит этим балом карнавальная неразбериха в венецианских масках и некто, терпеливо ждущий своего часа.

«Самоходный гроб» и «Два Вейна» — истории об эксцентричных безумцах, чьи злодеяния не только иррациональны, но и аристократически курьезны.
«Поместье Монксхуд» и «Пампасная трава» рассказывают о странностях, ведущих к еще большим странностям. А также о том, насколько опасны игры с огнем. В самом прямом смысле.

В рассказах «Мысль» и «Миссис Картерет принимает» перед читателем явится некто, чертовски похожий на дьявола.

«Еще по одной в честь реки», «Лицо», «Угловая тумба», «Райское угодье» и «Радости и печали» психологические рассказы, в которых элементы готики используются для придания действию неопределенности. Где в них заканчивается сверхъестественное и начинаются просто совпадения читателю предлагается решать самому.

«Конрад и дракон» и «На распутье» язвительная социальная сатира, прикрытая жанровыми штампами сказок, которые она тоже высмеивает между делом.

«Дом, милый дом» тоже своего рода социальная сатира, но только уже в жанре ночного кошмара. И кошмар там определенно преобладает.

Не все истории Хартли безупречны. Достаточно у него и проходных рассказов. Да и большинство лучших не претендуют на звание шедевров. Однако, в чем ему не откажешь, это в уникальном умении уловить и показать иррациональное, описав его так, как пожалуй, никто другой. Авторский стиль Лесли Поулза Хартли невозможно разъять на составляющие, он целостен, как целостно глубоко мистическое восприятие мира этим скромным визионером, укрывшимся под маской бытописателя.

Странные случаи Лесли Поулза Хартли много кого озадачат вопросами, оставленными без прямого ответа. Склонный к мистификациям и уклончивым тонким играм с психологическим подтекстом, он ловко туманит взор читателя, сбивая того со следа. Поэтому просто так отмахнуться от прочитанного, как от вздорной байки, всего лишь закрыв книгу, не выйдет. Придется крепко подумать и напрячь воображение. И самое главное – забыть о рационализме, который среди манерных англичан совсем не в почете, как отчего-то принято думать. За этим вам на континент. А Туманный Альбион скрывает столько безумных тайн, что впору с ума сойти, ища их разгадки.

Когда речь заходит о таких по-хорошему старомодных писателях, важно понимать, что именно попало нам в руки. Рассказы Лесли Поулза Хартли это пронизанный двусмысленными странностями антикварный мир, который больше тяготеет к условной Вселенной Хичкока, чем Стивена Кинга. Поэтому названием серии обманываться не стоит. Ничего похожего на Кинга там нет и в помине. По общему уровню и контексту, тому самому гению места и времени, «Ночные страхи» близки известным сборникам «Коллекция ужасов Альфреда Хичкока», и образуют подобие самостоятельного ответвления этой серии.

Ужасы Лесли Поулза Хартли подобны ускользающему слепому пятну на периферии зрения. Что это в самом деле, понять нельзя, оно слишком размыто и не дает себя разглядеть. Мы знаем, что оно есть, и только. Как и любое наваждение, через некоторое время это пройдет. Но забудется ли..?