Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
Издательство "Городец — Флюид" сообщает о выходе и поступлении в продажу книги Татьяны Труновой «Стремянка в небо», вышедшей в серии "Mystic&Fiction. Ветер мечты", составителем и ответственным редактором которой я являюсь. Обложку и дизайн блока создал И. Викторов.
Татьяна Трунова «Стремянка в небо»
ISBN: 978-5-907220-15-7
Переплет: мягкий
Количество страниц: 384
Издательство: ИД «Городец — Флюид»
Год издания: 2020
Художник: О. Викторова
Оформление: И. Викторов
Аннотация: Затерянная во владимирской глуши деревенька. Тихо, скучно. Привычно. «Господи, ничего же не происходит!» — взмолился однажды один из главных героев. И началось — геомагнитный разлом, встающие покойники, инопланетяне, специальный отдел ФСБ. Не зря говорят: «Бойтесь своих желаний, могут и исполниться». Вот и исполнились. Однако ничего не бывает просто так, и все случившееся стало для главного героя катализатором для понимания не представимых раньше истин, да и себя самого тоже.
Татьяна Трунова родилась в 1973 г. в г. Орехово- Зуево. Училась в Москве: в 1997 г. окончила Университет культуры по специальности «Библиотекарь-библиограф универсального профиля». Имеет еще одно неоконченное высшее образование: 2007 г., Орехово- Зуевский пединститут, преподаватель английского и немецкого языков. Работает переводчиком в ЦАГИ. Замужем, есть сын.
Нечасто попадаются в фантастике необычные идеи, очень нечасто. И главное здесь — доброта. Никак не могут представители сильномогучих звездных цивилизаций смириться с тем, что убогим, с их точки зрения, дикарям-землянам доступно нечто недоступное им, таким великим и красивым. Им в ответ на вопросы прямо говорят, что дело не в хитрости, не в изворотливости, подлости или жестокости, что дело в доброте, в простом принципе "Не делай другому того, чего не хочешь получить сам", вот только не способны эти сильномогучие такое понять, расходится это напрочь с их жизненным опытом. Не доходит до них, что доброта — это основа Перехода, Скачка всей цивилизации в иное, высшее состояние. Очень советую эту книгу прочесть, она того стоит. Она пришла случайно, самотеком, я лениво открыл и... не смог оторваться, пока не прочел полностью.
Приобрести можно по ссылкам (по первой также можно приобрести электронную версию (текст):
Только что ко мне приехал двухтомник Тимура Максютова (серия "Стрелы миров"), самое обширное на данный момент собрание малой прозы писателя. Для того, чтоб получилось полное — в комплект следует добавить авторский сборник Максютова "Ограниченный контингент" (2013), я о нём немножко писал...
Правда, за Тимуром успеть трудно — пока вы будете читать три тома, он ещё одну книгу рассказов напишет. Но эта стремительность ничуть не мешает качеству, Максютов уверенно работает со словом и сюжетом, а я уверенно рекомендую его рассказы читателям. Рекомендую, потому что часть фантастических рассказов, вошедших в это издание и разбросанных по периодике и электронным сборникам, я уже читал, они прекрасны по всем параметрам. Ничуть не сомневаюсь, что до сего времени непубликовавшиеся вещи из двухтомника так же хороши.
Хотел дать ссылки на интернет-магазин "Лабиринт", где в продаже с приличной скидкой недавно появились "Дочери звёзд" и "Пасынки войны" Максютова, но сейчас заглянул — буквально два дня прошло, как я эти книги заказывал, а их уже нет...
100 лет назад, 30 июня родился американский писатель, критик и историк научной фантастики – Сэм Московиц.
Вашему вниманию предлагается перевод статьи, опубликованной в британском фэнзине «Ansible» № 119 за июнь 1997 года.
Сэм Московиц
Гарри Гаррисон вспоминает Сэма Московица (1920-1997)...
В воскресенье, 6 ноября 1938 года, мы, разношерстная компания подростков, подписали устав недавно организованной Лиги научной фантастики Квинса. Я присутствовал на собрании вместе с Уиллом Сикорой, Томасом С. Гарднером и Сэмом Московицем. Таким образом, я знаю Сэма уже 60 лет. Я наблюдал, за его превращением в грузного водителя грузовика с застрявшей в толстых губах сигарой. Потом видел, как он худеет – пыхтя сигарой – и мутирует в холёного редактора глянцевого журнала.
И всё это было ради обеспечения средствами, чтобы деньги текли рекой, пока он посвящает остаток жизни научной фантастике. Сэм был первым во многих вещах как фэндоме научной фантастики, так и вне его. Но прежде всего и всегда он был фанатом. И я буду скучать по нему. Никогда не отличавшийся чувством юмора, Сэм мог терпеть насмешки и не обращать на них внимания. Помню, на каком-то съезде я застал его покидающим собрание любителей Берроуза. Мастерски подобранный оксюморон: «Привет, Сэм, – сказал я. – Там обсуждали творчество Уильяма или Эдгара Райса?». На полном серьёзе Сэм ответил: «Уильям мог бы многому научиться у Эдгара Райса».
Я согласен с Джоном Клютом. Фантастика, на которой я вырос, теперь ушла в прошлое. То был милый, уютный, дружелюбный мир, где все писатели и фанаты знали друг друга. И каждая гибель журнала, или смерть друга уменьшает этот мир.
Мы были бедны, но уверен, что были счастливы. Я помню, согласно уставу, что ежегодное членство в Лиге научной фантастики Квинса обходилось в один доллар.
Или десять центов в месяц в течение десяти месяцев, если ты готов выложить такую чудовищную сумму сразу. [22 мая]
Ранняя весна тридцать девятого года, мне тринадцать лет, я езжу вечерами на метро от Библиотеки Ленина до Кировских ворот в переулок Стопани, в Дом пионеров, с двумя товарищами из класса — Левкой и Олегом. Левка пишет бесконечные научно-фантастические романы в толстых общих тетрадях в клетку, он известен в школе как местный Гумбольдт, как Леонардо из седьмого «Б», ибо он биолог, археолог, географ, океанограф, художник, музыкант и лишь в последнюю очередь романист. Левка записался в географический кружок. Олег — в исторический, хотя из рабского подражания Левке он тоже берется иногда сочинять произведения, детективные, про немецких шпионов, которые действуют под видом пожилых счетоводов и прелестных актрис, но у Олега, конечно, не хватает терпения и больше трех страниц он написать не в силах. Я же неисцелимо болен писательской чесоткой. Иногда я вскакиваю ночью, сажусь к столу и в сомнамбулическом состоянии пишу страниц десять какой-нибудь фантастики. Стараюсь наверстать упущенное: Левка пишет свои романы с пятого класса, а я только начал.
На втором этаже мы расстаемся. Я открываю высокую белую дверь, на которой висит на шнурочках табличка «Литературный кружок». Вера Ивановна Кудряшова, наша руководительница, шепчет: «Скорей занимай место! Ты опоздал! Мы ждем Паустовского!»
<...>
Паустовский рассказывает о своих друзьях Гайдаре и Фраермане. Задают много вопросов. Ведь все, кто собрались в этой комнате, хотят в будущем стать, ну, если не писателями — звучит страшновато, — то журналистами, литературными сотрудниками. Паустовский говорит:
— Нет ничего тяжелее писательского труда.
Голос негромкий, почти тихий, с хрипотцой. Голос человека, углубленного в себя, чем-то очень утомленного. Да, видно, так — нет ничего тяжелее! Но некоторые сомнения меня все-таки гложут. А как же Левка? Он пишет с необычайной быстротой. Толстую общую тетрадь за пятьдесят пять копеек он может исписать за три дня. Да я и по себе знаю. Рассказ про яйца вымершего динозавра, которые нашел один хозяин гостиницы в Коста-Рике, я написал за одну ночь!
Потом Паустовский задает нам вопросы:
— А ты о чем пишешь? А ты?
Один парень написал рассказ об испанской войне. Другой — о том, как ходил с отцом на стадион, смотрел басков. Девочка писала о домашних животных, очень остроумно, особенно о кошках. Еще одна сказала, что ее увлекает мистика. Паустовский заинтересовался мальчиком, который сказал, что пишет о червях. О том, как накопал червей для рыбалки, положил в байку и так далее, — словом, чепуха. Почему-то Паустовский долго разговаривает с этим мальчиком о червях. Настает моя очередь. Я говорю, что написал рассказ о вымершем динозавре.
— О каком именно динозавре? — спрашивает Паустовский.
— Toxodon ptatensis, — отчеканиваю я латинское название динозавра, вычитанное в одной книге.
Паустовский, как ни странно, не проявляет желания продолжать разговор, в котором я мог бы блеснуть. Все, что касается динозавров, я знаю великолепно. Бегло кивнув, Паустовский обращается к следующему:
— Ну, а что расскажет нам твой сосед?
И это было все в тот вечер в тридцать девятом году.
Я пришел в пустую квартиру, достал свои тетради с фантастикой и куда-то их закинул.
Желаю новых книг и праздников, с книгами связанных, а также праздников, с книгами не связанных! Желаю счастья и успехов! Желаю здоровья и сил, чтобы делать новые дела и продолжать старые!
В.Ларионов и Н.Романецкий. Карелия. Петроглиф-2013. Фото С.Васильевой.
В.Ларионов и Н.Романецкий. СПб, Дом писателей. 03.12.18. Фото П.Маркина.
облако тэгов
