Среди былин об Илье Муромце есть несколько, посвящённых его дружбе с великаном — богатырём Святогором. А великан Святогор, в свою очередь, связан с крестьянином Микулой Селяниновичем.

Моя память сохранила впечатления о Святогоре из глубокого детства. В журнале "Мурзилка" в январском номере за 1972 год был опубликован рассказ о великане. Иллюстрации были палехских живописцев.

1) Великан Святогор и кузнец. Завязка более для того, чтобы показать масштаб: Святогор наступает на землянку и перекрывает трубу. Но есть и сюжетный зачин: кузнец даёт Святогору возможность исполнения двух желаний.

2) Встреча Святогора с Ильёй Муромцем. Опять-таки масштаб. Художниками проигнорирован совершенно сказочный эпизод с помещением Ильи в карман великана по подсказке великанской жены. Ну ладно, потом у Билибина посмотрим.

3) Один из самых памятных моментов в русском былинном цикле — это рассказ о попытке Святогора перевернуть Землю. В "Мурзилке" эпизод описывается так: Святогор нашёл кольцо и стал его тянуть. Тужится, уходит в землю вместе с конём, пока полностью не исчезает с поверхности. Впечатляющая физическая головоломка: может ли Мюнхгаузен вытащить себя за волосы, может ли богатырь сам себя загнать под землю.

Запомнился мне в раннем детстве этот эпизод. А картинки не запомнились, что очень странно. Вроде бы, и палехская манера оригинальная, но не зацепила. Приходится признать: в моём восприятии раскрученные художники Кукулиевы относятся к безликим иллюстраторам.

Интересно также, что в этом рассказе Святогор тянет кольцо. Это чистая космогоническая идея. Архимед мечтал перевернуть Землю, но он всё рассчитал теоретически и понимал, что ему сначала требовалось найти точку опоры. А русский богатырь полагался не на рычаг, а на собственную силу. Проявляется необразованность воина, но зато какие стремления!

А так-то, более была распространена притча о котомке с землёй. Притча сословная: крестьянин пашет землю, подъезжает воин. Воин ищет, какой бы подвиг совершить. Ему предлагают котомку поднять. Святогор тянет котомку, поднять её не может и уходит под землю. В общем, в котомке землица, крестьянин Микула Селянинович её с лёгкостью подхватывает, а великан богатырь Святогор понимает предел своих сил. Понятно, что подобная притча с классовых позиций соответствовала советской идеологии. Тем удивительнее, что в 1972 году в "Мурзилке" Святогор представлен титаном, чьи помыслы достойны античных мылителей.

Билибин обратился к былине о Святогоре в 1941 году после возвращения в СССР из эмиграции. Имеется одна полноценная цветная иллюстрация и несколько контурных рисунков. Видно, что мастерство своё Билибин не растратил и к 65-летию. Жаль, что развернуться ему не удалось: отблески модерна сталинской довоенной эстетике не соответствовали.

1) Илья Муромец увидел грозного богатыря и на всякий случай прячется на дереве.

2) Святогор завалился спать. Жена Святогора (женщина обычного роста) пригласила Илью слезть с дерева, объясняет, что великан не опасен. Изумительный рисунок. В авторитетном искусствоведческом альбоме "Билибин" этот рисунок квалифицирован как набросок. В современном издании Мещерякова помещён раскрашенный рисунок. Мне кажется сомнительным, что раскраска принадлежит самому Билибину.

3) Разрозненные рисунки, относящиеся к завершающим эпизодам былины. Святогор тянет котомку с землёй и уходит в землю по колено. Но крестьянина Микулы пока нет среди персонажей. Да и вообще, Святогор вовремя остановился и под землю не ушёл (бросил котомочку).

4) Билибин рисует вариант окончания, в котором Смерть подала Святогору знак: на его пути встретился гроб, он решил этот гроб примерить, да так и остался там (гроб его не выпустил). Илья Муромец пытается вызволить Святогора, но разбить обручи на гробе ему не под силу.

У Конашевича исходный текст былины был близок к тому, который иллюстрировал Билибин. Потому и мотивы перекликаются.

1) Святогор собирается поднять котомку с землицей.

2) Илья Муромец и гроб Святогора.

Рисунки Цейтлина похожи на цветные витражи. А сюита его более посвящена лирической линии былины — жене Святогора.

1) Святогор находит себе жену.

2) Илья Муромец спускается с дуба по приглашению жены спящего Святогора.

3) Святогор тянет котомку и уходит под землю.

4) Жена остается верна Святогору, прощается с Ильёй Муромцем и превращается в ракиту.

Перцова более интересует богатырская силушка. Несмотря на присутствие Микулы Селяниновича в названии былины, в рисунках Перцова он не появился.

1) Могучий великан Святогор. Знакомство с Ильёй Муромцем (в этой версии он встречает дремлющего на ходу Святогора и будит его ударами копья, которые великану как комариные укусы).

2) Изумительный рисунок: у Святогора, тянущего котомку, от напряжения глаза вылазят из орбит. Чувствуется, что от такого напряжения можно и под землю уйти.

1) Лосин даёт галерею портретов в книжном сборнике былин. Явно сказочные великаны выписаны по всем канонам реализма.

2) Ранее в "Мурзилке" Лосин рисовал встречу Святогора и Ильи — великан был вполне допустимого роста.

Кочергин уделял большое внимание фигуре Микулы Селяниновича.

1) Отдельный портрет крестьянина-кормильца как центрального персонажа былины.

2) Цветной и чёрно-белый вариант встречи Микулы с великаном Святогором — на земле та самая котомочка. Пафосный сборник героических былин.

3) Обращение к сказочной стороне былины в другом сборнике. Жена кормит Святогора (где-то в листве дерев засел Илья Муромец). Показано, насколько Святогор добродушен.

4) Святогор проснулся (Илья его копьём в носу почесал), подружился с Ильёй Муромцем и положил его в карман (чтобы путешествовать вместе).

Художник Кибрик тоже проиллюстрировал сборник былин в начале Пятидесятых. Портреты Микулы и Святогора. Микула явно центральный персонаж.

Кульков в поздне-советское время подавал былины в сказочном антураже в расчёте на детскую аудиторию.

В отдельном издании книжки-картинки предполагалась наличие в иллюстрациях концепции. Художник Манухин сделал лёгкий акцент на древне-русскую живопись.

Приключения Святогора изображались красочно и достаточно детально.

Но центральными персонажами выставлен всё же Микула Селянинович (Илья Муромец к нему просто присоседился).

Всё-таки не был оценён русскими людьми порыв Святогора к перевёртыванию земли. Крестьянский практицизм загнал добродушного романтика под землю.

Соловей-разбойник — это самый известный персонаж русских былин (про трёх богатырей все просто слышали, а про Соловья-разбойника все знают). С позиций иллюстрирования интересно то, как будут подавать образ Соловья-разбойника разные художники (Илья-то Муромец у всех одинаковый выходит).

Сюжетная линия: Был такой Соловей-разбойник, который сидел на дереве возле большой дороги и в качестве оружия использовал свист. Никто устоять не мог. Илья Муромец его стрелой вышиб, полонил и отвёз в Киев к князю Владимиру Красно-Солнышку. Сначала при дворе не поверили, что лапотник смог одолеть непобедимого Соловья-разбойника. Но после демонстрации князю пришлось это признать.

1) Встреча с Соловьём-разбойником.

Ранний вариант (1904): обесцвеченный (массовое издание 1912 г.) и цветной оригинал. Типичный билибинский модерн. Понятно, почему такое малое внимание к этой сюите: по сравнению с иллюстрациями к сказкам, издававшимся в Экспедиции заготовления государственных бумаг, картинки к "Илье Муромцу" смотрятся простовато. Так могли бы сделать и все остальные ремесленники, работавшие в те годы в стиле модерна. Но всё же Билибин чувствуется по той гармонии, которая исходит от рисунка.

Позднейший вариант (1940) для несостоявшегося советского издания. Та же композиция. Но здесь блистающий Билибин в той манере, которую он выработал в Европе в годы эмиграции (с этой эволюцией мы встречались при обзоре "Царевны-лягушки" — см.). Слишком роскошно для СССР и слишком проблемно для довоенной советской полиграфии (не зря в то время у Билибина принимали к печати только контурные рисунки).

Что касается образа Соловья-разбойника. В раннем варианте видим пока только длинноносое лицо из листвы. В позднем варианте — шутовскую фигуру в духе русского лубка. В позднем варианте — наш разбойник, от русской почвы.

2) Дом Соловья-разбойника (ранний вариант). Тын, утыканный головами жертв разбойника. Мотив, знакомый нам по сказкам про Бабу-Ягу. Возникает атмосфера потусторонности.

Билибин иллюстрировал неадаптированный жестокий вариант былины — Илья Муромец уничтожает домашнее гнездо и семью Соловья-разбойника.

3) Доставка к княжескому двору (ранний вариант). На этом рисунке можно в деталях рассмотреть облик Соловья-разбойника. В раннем варианте Билибин решил пойти по пути буквализма: разбойник потому Соловей, потому что он птица. Сказочный элемент усилен, но ведь былина — это нечто другое. Потому, наверное, в позднем варианте Билибин вернул Соловью человеческий облик.

1) Встреча с Соловьём-разбойником. Оригинальная узнаваемая манера известного советского художника Н.Цейтлина.

2) Доставка к княжескому двору. Цейтлин тоже (вслед за ранним Билибиным) попытался осмыслить антропоморфную линию Соловья-разбойника. Голова у разбойника птичья (при этом художник смог передать впечатление хищной птицы без явно выраженных птичьих атрибутов).

А вот Кульков продолжил линию позднего Билибина: Соловей разбойник в человеческом облике, и облик этот имеет образцом поздние русские лубки (что-нибудь на тему романов про Ваньку-каина). Фиксируем опять же, что Соловей-разбойник здесь — чисто русский типаж.

В 1937 году в реалистическом рисунке из "Мурзилки" Соловей-разбойник — обычный русский мужичок, даже без всякого утрирования.

Встреча с Соловьём-разбойником.

Три варианта этой сцены есть у Перцова в книгах разных времён. Несколько мутирует образ Соловья-разбойника. Сначала — рыжебородый крепыш со славянскими чертами в русской шапке (из-за меховой поддевки кажется, что на голове персонажа надет башкирский малахай, но нет). Потом — очень смуглый тип с густыми бровями.

Черты огрубляются, становится понятно, что меховая поддевка — это звериная шкура, смуглость — грязь, а густые брови — из-за низких лобных долей. В общем, последний из неандертальцев. Все хомо сапиенсы в богатырей эволюционировали.

1) Встреча с Соловьём-разбойником.

А вот Лосин, не раздумывая, придаёт Соловью-разбойнику черты восточного человека. Соловей здесь похож на какого-нибудь бухарца, но все должны понимать, что это монголо-татар. Одна картинка — из "Мурзилки", вторая — из книги "Богатырская застава" (М.: Московские учебники, 2007).

2) Доставка к княжескому двору.

Тот же типаж — теперь окарикатуренный. Кстати, другие персонажи, включая Илью Муромца, в картинках из "Мурзилки" совершенно невыразительны, что совсем не свойственно Лосину. Для книги получше сделано.

У Конашевича Соловей-разбойник в образе некоего индийского царя.

В такой интерпретации Соловей-разбойник — какой-то захватчик из дальних стран, доставивший немало неприятностей, но с которым справились быстро. Память о нём сохранилась размытая. Это явно не монголо-татарское нашествие.

1) Кочергин тоже не видит в Соловье-разбойнике исторических реалий. Но понимает, что Соловей не является местным уроженцем. Наверное, это рептилоид. Рептилоид — это ведь не птичка из местных лесов. Это ведь инопланетное нашествие.

2) Но есть у Кочергина зимний вариант. Илья Муромец необычно подаётся — уж очень пожилой и сухощавый. Соловей-разбойник чуть более реалистично подан и, кстати, головной убор его больше напоминает восточный тюрбан.

Художник Н.Воробьёв доводит идею об инородности Соловья-разбойника до логического конца — это исчадие ада.

Может быть, и много чести Соловью-разбойнику, но такое отродье вполне можно себе представить на церковных фресках — так что Н.Воробьёв, делающий отсылки к древне-русской живописи, выдерживает единство стиля.

В 1977 году Фабрика Гознака (как продолжатель Экспедиции заготовления государственных бумаг) выпустила книжку-картинку огромного формата с двумя былинами про Илью Муромца. Художник А.Тюрин создал прекрасные иллюстрации — тоже в стиле древнерусской живописи, но очень яркие ("как по золоту пишут иконы").

Соловей-разбойник у него — инфернальная птица.

Обнаружились в Интернете неизбитые образы и композиции: известного художника Г.Юдина и менее известной Л.Лазаревой.

У Г.Юдина Соловей-разбойник в бухарском халате, а у Лазаревой — в образе халдейского мудреца.

Вот такие многоликие разбойники были в Киевской Руси.

Странное дело: в моих сборниках больше всего иллюстраций к басне "Щука и кот". Вряд ли благодаря крылатым словечкам, хотя начало басни всем известно ("Беда, коль пироги начнёт печи сапожник"). Видимо, художников интригует мизансцена: водное и сухопутное животное в амбаре. Интересно же это изобразить. Щука, мыши, кот — такое сочетание в русской литературе в следующий раз будет через сто лет — в "Сказке о глупом мышонке". А пока в басне 1812 год — бегство армии Наполеона из России и переправа на реке Березине.

Историческая подоплёка такова. Уже при выпавшем снеге отступающая французская армия застопорилась на восточном берегу Березины — надо было переправы наводить. Кутузов французов преследовал (т.е. двигался в том же темпе чуть сзади и сбоку). На юго-западе от Березины с самого начала войны маневрировала так называемая третья русская армия под командованием адмирала Чичагова. На бумаге получились "клещи" — в узком месте на переправах, владея обеими берегами, русские войска должны были всех французов уничтожить (взять в плен), включая Наполеона. Не вышло. Французская гвардия прорвалась, основную часть второсортных иноземных войск бесконтактно перебила русская артиллерия. Французы рассматривают это как разгром. А кабинетные стратеги в России признали это неудачей и обвинили во всём Чичагова.

Рисунки Нарбута из сборника "1812 год в баснях Крылова".

У Крылова в басне иносказание грубоватое: решили, что это очень смешно — адмирал командует сухопутной армией. Поэтому — образ щуки, которая напросилась с котом ловить мышей в амбаре. Понятно, что кот удачно поохотился.

цитата

А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, —

И крысы хвост у ней отъели.

Немая сцена: кот ничего не сказал щуке, и так всё понятно. У Нарбута — очень выразительный силуэт: подтянутый кот-победитель и еле живая щука. Головы животных, фигуры человечьи.

Украшения: аллегорическая заставка и рисунок отступления измождённой французской армии.

На самом деле на Березине было продолжение кутузовской стратегии: избегать правильных сражений, французов вытеснять, отставших уничтожать. Наполеон со своей гвардией был очень силён — если бы Чичагов по-настоящему преградил ему путь, думаю, третья русская армия была бы разгромлена. Сегодняшние историки указывают, что медлил как раз Кутузов, а Чичагов бился. Наверное, в глубине души это понимали и современники тех событий. Поэтому уху из щуки делать не стали.

У Рачёва персонажи тоже одеты в военные мундиры эпохи Отечественной войны, но фигуры не человечьи — звериные (хотя и прямоходящие). Изумительный рисунок — в коте сразу узнаётся Кутузов (как мы его представляем по "Войне и миру"). Он в общем-то на щуку не особенно и злится (может, и благодарит в душе за спасение третьей армии).

По качеству воспроизведения. В старой советской книге контрастность чётче, но отдельные цвета переданы не верно — понятно, что сюртук на Кутузове-коте должен быть зелёный, а не грязно-серый. То, что у "Речи" в современном издании — точная передача подлинной иллюстрации, это понятно. Но иногда (не в этой книге) "Речь" воспроизводит такие детали (выпуклые мазки краски, карандашный контур), про которые художник точно знал, что они в книгу не попадут в связи с особенностями неважной полиграфии. Поэтому сомнения в правильности идеального воспроизведения советских иллюстраций меня не оставляют. Но пока я в ловушке: есть старое и новое издания, придётся в случае совпадения давать обе картинки как материалы для размышлений.

Книжка 1969 года в мягкой обложке (но не очень тонкая).

Иллюстрации очень интересного художника Н.Цейтлина. Этот художник с мягкой манерой и красивыми цветовыми пятнами — один из тех, кто формировал облик детской пост-сталинской книги, не порывая резко с послевоенной иллюстрацией.

Персонажи басни у Цейтлина занимают промежуточное положение: это однозначно животные, прямо они могут встать только опираясь на что-то. В общем-то они реалистичны. Но при этом на кота надет пояс, а орудие убийства мышей у него — рогатина. Не намёк ли это на крестьянскую рогатину партизанского движения 1812 года?

У Семёнова исторический антураж отброшен. Юмористический рисунок, как мыши щуку объедают.

У Гороховского — финал.

цитата

Тут видя, что куме совсем не в силу труд,

Кум замертво стащил ее обратно в пруд.

Савченко тоже изображает братскую помощь кота. Ну занеслась щука, так уже наказана.

В одной из лучших коллекций иллюстрированной книги, выложенной в ЖЖ, обнаружилось такое издание: Крылов И.А. Басни. Офорты М. Алексеева, Н. Строгановой. М. Изобразительное искусство. 1970 г. Переплет: папка; 24 листов. Источник: https://polny-shkaf.livejournal.com/48830....

Это арт-объект, отчёт профессионалов для своих собратьев. Поиски новых форм в иллюстрировании. Щука и кот — в точном соответствии с названием басни.

Забавная сценка изображена у Артюшенко, внизу страницы — силуэты, напоминающие про непосредственный источник вдохновения Крылова.

Современная графика А.Дмитриева в книге издательства "Арбор". Концептуальный лист, который выгодно будет смотреться на выставке, повешенный на стену отдельным эстампом. Хороший рисунок.

Ну и дореволюционный иллюстратор А.Жабá. Стиль модерн. Анималистический реализм. Есть тихая привлекательность в рисунках художника. Не зря их переиздают без конца в наши дни.