Жизнь для меня не тающая свеча. Это что-то вроде вроде чудесного факела, который попал мне в руки на мгновение, и я хочу заставить его пылать как можно ярче, прежде чем передать грядущим поколениям.
Бернард Шоу.
В творческом наследии Александра Романовича Беляева – более пятидесяти разножанровых,преимущественно фантастических, увлекательных произведений, изданных к сегодняшнему дню практически во всех цивилизованных странах.
Его книги запрещала фашистская цензура во франкистской Испании. В шестидесятых годах ХХ века аргентинские таможенники сожгли сборник беляевских научно-фантастических произведений, что было не удивительно, поскольку именно в Аргентине происходят события знаменитого научнофантастического романа «Человек-амфибия». Беляев по праву считается не просто корифеем мировой фантастики, а истинно является (по мнению литературных критиков, экспертов и читателей) одним из её основоположников. Книги А.Р. Беляева переведены на многие языки: английский и немецкий, французский и польский, болгарский и финский, монгольский и итальянский, испанский и хинди, а также на все языки республик, входивших ранее в состав Советского Союза.
Жизнь этого литературного «мэтра», фундатора и корифея, однако, безоблачной и невероятно счастливой назвать невозможно. Перечислим только отдельные ключевые её моменты: наделённый техническими талантами, Александр изобрёл ещё в юности оригинальный стереоскопический проекционный фонарь, с увлечением самостоятельно мастерил модели действующих планеров и сам летал на первых аэропланах конструкции инженера Гаккеля; окончилдуховнуюсеминарию, но в душе оставался атеистом; блистательно играл в театре смоленского Народного дома и запомнился зрителям «тонким и душевным исполнением» ролей классического репертуара; почти профессионально занимался фотографией и экспериментировал в этой области; окончил знаменитый Демидовский юридический лицей и одновременно консерваторию (по классу скрипки) в Ярославле; играл в оркестрециркаТруцци; превосходнорисовалтеатральные декорации; был журналистом и редактором газеты; работал инспектором по делам несовершеннолетних, воспитателем в детском доме,младшим милиционером, агентом уголовного розыска; читал лекции по уголовному и административному праву; трудился «приватным» юрисконсультом; служил в Народном комиссариате почт и телеграфа и в Наркомате просвещения. Всё перечисленное уместилось в неполные пятьдесят восемь лет жизни, довольно значимая часть которой при этом была проведена на больничной койке. При всём том А.Р. Беляев написал много ярких рассказов, удивительныхповестейинезабываемых романов, в которых, как никто другой, вполне органично, смогсоединитьнаукуижизнь, настоящее
ярче, прежде чем передать грядущим поколениям.
и грядущее, воображаемое и реальное, фантастику идействительность. Александр Романович обладал не только поражающей современников эрудицией в самых разных отраслях знаний, но и отличался особым умением вглядываться в окружающее, находя в нём «зародыши» будущих научно-технических свершений, которые потрясут человечество. Он искренне хотел показать своим читателям то будущее, которое «светло и прекрасно». Он красочно и удивительно живо изображал великолепные города, наполненные воздухом, светом, зеленью – города-сады с контролируемым климатом и просторными, комфортными домами. Города с электрическим транспортом, аэровокзалами на крышах гигантских зданий, быстроходными экспрессами – города будущего, где все дары природы служат удобству, здоровью и высокому качеству жизни людей грядущих поколений. В фантастическом романе «Под небом Арктики» Беляев описал уникальный подземный город-курорт, на крайнем Севере превращённый в вечнозеленый, цветущий край. Люди тамнаучились управлять погодными и климатическими условиями и всё подчинили замечательнойцели – укреплениюздоровьячеловека. Одной из главных задач научной фантастики этот замечательный автор считал убедительный показ образа людей грядущих времён. Писатель стремился угадать и представить своим читателям «хотя бы две-три чёрточки в характере человека будущего». Он рисует благородных и мужественных творцов, создающих плотины на крупнейших реках, добывающих воду в пустынях, строящих новое общество. Стремился Беляев предвосхитить и спрогнозировать «психологию будущего человека» и мучительно искал в настоящем черты будущих, болеесовершенных, человеческихличностей. Многое из того, о чем писал этот удивительный автор-фантаст, былопретвореновжизньвХХ-ХХI веках. Специфической особенностью литературных произведений Беляева является то, что сюжет,фабула, детали их вовсе не беспочвенны, не построены исключительно на выдумке ради выдумки, а всегда базируются на прочной научной основе. В своё время нам довелось встречаться и беседовать о фантастике с известным хирургом и кибернетиком (в Академию Наук Украины он был избран именно по разделу кибернетики, поскольку работал в области создания искусственного интеллекта), академиком Николаем Михайловичем Амосовым в один из январских воскресных дней 1980 года. Амосов с гордостью показал нам вышедшую в США его повесть «Мысли и сердце», а также свою фантастическую книгу «Записки из будущего». Зашел разговор о пересадках сердца, а потом и об изолированном мозге. Вполне естественно, что мы вспомнили роман А.Р. Беляева «Голова профессора Доуэля». Амосов сказал: «Не следует думать, что проблема изолированной головы может быть решена в течение нескольких ближайших лет. Нужна очень большая работа, однако мне не представляется это более трудным, чем анабиоз или преодоление индивидуальной несовместимости тканей».
На одной из недавних Московских международных книжных выставок – ярмарок, которые традиционно проходят во Всероссийском Выставочном Центре (бывшей ВДНХ), нам посчастливилось в течение нескольких часов беседовать с профессором Е.И. Парновым – автором многочисленных популярнейших фантастических произведений, вице-президентом Всемирного общества писателей-фантастов. Еремей Иудович с большим уважением говорил о «двух Александрах», которые оказали в юные годы на него наибольшее влияние, -об Александре Грине и Александре Беляеве. После этой плодотворной беседы нам захотелось вновь перечитать беляевские произведения икакможно большеузнатьиосамомфантасте.
Большую помощь при подготовке настоящей статьи нам оказали сотрудники Луганской областной универсальной библиотеки при Луганской областной госадминистрации. Выражаем искреннюю признательность директору библиотеки Рыбянцевой Инне Павловне и её заместителям – Михайличенко ЛюдмилеВасильевне иХудокормовой ВереИвановне. Мынадеялись, чтовзале«Русский мир» областной библиотеки мы легко отыщем как произведения А.Р. Беляева, так и книги о нем. Но не тут-то было. Пришлось спускаться в книгохранилище и вместе с библиотекарями разыскивать тома фантаста, изданные ещё в ХХ веке. В ХХI столетии в ходу у читателей больше мистическая фантастика (преимущественно зарубежная), однако время Беляева (мы в этом глубоко убеждены)ещёнастанет.
Родился Александр Беляев 16 (по старому стилю 4-го) марта 1884 года в Смоленске, всемье священника Романа Петровича Беляева. Кстати, в одном из изданий [16] избранных научнофантастических произведений А.Р. Беляева, в предисловие к первому тому, составленному Б.В. Ляпуновым, вкралась ошибка. Сообщается, что «Александр Романович Беляев родился 22 марта 1884 года…» [16]. Матерью Саши была Надежда Васильевна Беляева, всей душой любившая сына и сопровождавшая его всюду до самой своей кончины. В семье Беляевых царила атмосфера набожности, свойственная небольшим захолустным городам того времени. В доме постоянно «толклись» какие-тобогомолкиибогомольцы. Сашаоднако «с младых ногтей» не испытывал перед высшими силами ни благоговения, ни страха. Правда, в церковь, мальчик, как тогда было повсеместно заведено, ходил, но вместо того, чтобы молиться, с интересом разглядывал старинные иконы, прищуривая при этом то один, то другой глаз, отчего свечной,не очень яркий свет, преломлялся, становился похожим на северное сияние, о котором парнишка читал в книгах. Практикуясь таким образом, Сашенька установил, что видит глазами не одинаково. Как пишет в «Воспоминаниях об отце» [7] Светлана Беляева: «Дело в том, что, когда ему было лет десять – двенадцать, он качался на качелях.
Раскачавшись, попытался описать дугу, но сорвался и упал лицом вниз, сильно ударив глаз, отчего тот распух и совсем заплыл. Перепуганная мать велела позвать врача. Пришел местный эскулап и безапелляционно заявил: «Глаз необходимо зашить!». – «Не дам!» -вконец испугалась Надежда Васильевна. Ине дала. Падение это даром, ксожалению, не прошло: Александр стал видеть травмированным глазом значительно хуже, поэтому Беляеву всю жизнь пришлось носить индивидуально подобраныеочки» [19].
Детский мир Саши Беляева был наполнен всяческими фантазиями и захватывающими дух приключениями. Мальчику всюду мерещилось что-то таинственное, сказочное, неведомое. Однажды,проснувшись среди глубокой ночи, Сашенька почувствовал, что на него медленно надвигается нечто, напоминающее привидение. Стало страшно и одновременнооченьинтересно: искреннехотелось знать, что будет дальше. Ничего не происходило. «Привидение» перестало двигаться и застыло на одном месте. Саша вылез из постели и медленно пошёл навстречу неведомому. Ни черепа, ни скелета, которые сначала ему привиделись, не было. Отчаянносделав несколькошагов, стучазубамиот непроизвольной боязни и всё-таки преодолевая её,мальчик в конце концов ударился лбом обо что-то твёрдое. Оказалось, что вечером, когда купали детей, мать, вытерев ребятишек, набросила банную простыню на дверь. Ночное светило (было как раз полнолуние) частично осветило висевшую простыню, а умница – кот, пожелавший проведать детскую, лапой приоткрыл дверь, отчего «привидение» исталодвигаться…
Как и все мальчишки того времени, Саша Беляев увлекался приключенческой литературой,рано приохотившись к чтению. Очень скоро он открыл для себя фантастику. Сила воздействия романов Жюля Верна была такова, что, как вспоминал Александр Беляев годы спустя, они «с братом решили отправиться путешествовать к центру Земли. Сдвинули столы, стулья, кровати, накрыли их одеялами, простынями, запаслись маленьким масляным фонарём и углубились в таинственные «недра» земли. И тот час прозаические столы и стулья пропали. Мы видели только пещеры и пропасти, скалы и подземные водопады такими, какими их изображали чудесные картинки (иллюстрации в книге): жуткими и в то же время какими-то уютными. И сердце сжималось от сладкой жути. Позднее пришёл Уэллс с кошмарами «Борьбы миров». Вэтоммиреуженебылотакуютно…» [3].
Произведения Жюля Верна разбудили творческиесилысмоленскогопарнишкииспомощьюсвоеговооб раженияСашаоткрывалподземныепещеры,переплывал бурные реки, исследовал таинственные земли, но больше всего мечтал о полётах. Позднее «советский Жюль Верн» (так в тридцатые годы называла Беляева критика) создаст произведение о безгранично плывущем внебе птицечеловеке Ариэле, свободно парящем наперекор силеземного тяготения и злой человеческой воле. Напомним, что у другого Александра – Грина тоже есть роман о летающем человеке – «Блистающий мир». Видимо,было нечто общее у этих двух художников слова и страстных мечтателей, детство которых пришлось на конец ХІХ, а юность – на начало ХХ века. Это быловремя первыхаэропланов, дирижаблей, гидросамолётов, эпоха разработки фундаментальной теориимежпланетныхсообщений.
Саша Беляев с детских лет грезил полётами во сне и наяву. Став постарше, даже будучи взрослым, непрестанно мечтал о полётах. Бросался с крыши на большом раскрытом зонтике, парашюте,сделанном из простыни, расплачиваясь изрядными ушибами. Один из таких многочисленных прыжков закончился плачевно: Саша получил перелом позвоночника. Герберту Уэллсу в детстве повезло больше – он получил только перелом ноги, что позволило юному Берти перечитать множество книг, пока он находился в гипсе. Сашу Беляева,казалось, тожеисцелили. Однаков30 снебольшим летБеляевсерьёзнозаболелкостнымтуберкулёзом позвоночника и с тех пор тяжёлая болезнь не оставляла его до конца жизни, а три долгих года он вообще был прикован к постели и провёл в гипсе. Однако мынесколькозабежали вперёд.
С детства Саша Беляев истово любил театр. Часто устраивались домашние спектакли, в которых Александр был един во всех лицах: и драматург, и режисёр, и актёр. Перевоплощался он молниеносно. А роли играл любые, даже женские. Смоленск в те времена был сравнительно небольшим городом, ивскоре почтивсеего жителизнали о беляевском театре. Постепенно домашний театр стал перемещаться в пространстве: играл то у одних знакомых, то у других. Однажды в Смоленск приехала знаменитая труппа под руководством самогоК.С. Станиславского. Саша, естественно, не пропускал ни одного спектакля. Вдруг, ни с того ни с сего один из ведущих актёров Московского художественного театра заболел ларингитом и полностью потерял голос. Заменить его оказалось некем, и на афишах появилась приписка: по болезни актёра спектакль отменяется. Приезд актёров такого масштаба был не столь уж частым явлением, и вся смоленская театральная публика была в крайнем огорчении от случившегося. Поговаривали, что московская труппа собиралась покинуть Смоленск. Саша Беляев был огорчён не меньше других театралов. Однажды худощавый высокий мужчина в пенсне пришел в гости к Беляевым и долго разговаривал с Сашей тет-а-тет. Оказалось,что это и был сам «великий и ужасный» Станиславский, пригласивший Беляева играть в одной труппе со столичными актёрами. Чуть было не сорвавшийся спектакль прошёл с блеском и невероятным успехом. Смоляне горячо встретили своего земляка и долго аплодировали дебютанту. После этого Беляев сыграл ещё в нескольких спектаклях,пока труппа не закончила гастроли и не отбыла в белокаменную. Великий режиссёр предложил талантливому актёру остаться в его труппе, но Беляевпоскромностиответилотказом.
Но мы опять немного поторопились. У Саши кончилось детство, наступила пора отрочества. Куда мог пойти учиться младший сын небогатого смоленского священнослужителя? Конечно же, по стопам своего отца. И хотя ни малейшего призвания к духовной карьере подвижный и любознательный мальчик всебе не находил, на одиннадцатом году жизни отец определил его в Смоленскую духовнуюсеминарию. Преподаваниевелосьвэтом учебном заведении на очень хорошем уровне и первоначальные основы той образованности и энциклопедизма, которые стали характерными чертами Беляева – писателя, закладывались именно здесь. Однако самдухсеминарии оказалсяглубоко чуждАлександру. Например, решениемСвятейшего Синода (высшей духовной власти страны) семинаристам запрещалось: «… чтение в библиотеках газет и журналов, чтение светских книг без особого на то письменного разрешения ректора семинарии, посещение театров (кроме императорских), а также в каникулы – рождественские, пасхальныеилетние «вакации» [9].
Губернский Смоленск не обходили вниманием ни российские, ни иностранные музыканты, композиторы, писатели, актёры, певцы. Гастроли Александринского театра, фортепианные сочинения Игнация Падеревского. Сцена смоленского Народного дома знала лирический тенор легендарного исполнителя роли Ленского в опере «Евгений Онегин» Леонида Собинова, а также могучий бас великого Фёдора Шаляпина. Здесь,затаив дыхание, аудитория внимала концертам выдающегося пианиста и великого композитора Сергея Рахманинова, здесь же замечательно читал свои «Песню о Соколе» и «Старуха Изергиль» молодойМаксимГорький.
Однако не только театром, музыкой и книгами был занят интеллект взрослеющего юноши. Сашу Беляева привлекала и техника. Увлечение полётами – все эти самодельные планеры и парашюты – сменилось новым, не менее страстным «хобби» -фотографией. Беляеву мало было производить нечто из ряда вон выходящее. Один раз он задумал сфотографировать человеческую голову, лежащую на блюде. Но как же это осуществить реально? Выпилить дыру в крышке большущего ящика труда не составит, но как быть с блюдом? Его ни распилить, ни разрезать не удастся.. И всё-таки Саша решил попробовать. Помощниками были два его друга. Множество блюд было испорчено понапрасну, пока не посчастливилось отломить такой кусок, чтобывблюдоможно быловсунутьшею. И вотвсёготово. ОдинизтоварищейСашизалезаетв ящик, накрытый простыней, и осторожно просовываетголовувотверстие. Нашеюемуводружают блюдо. Саша берёт нож и вилку и, будто бы собирается воткнуть их в голову, делая страшное лицо,а голова на блюде закатывает от ужаса глаза и высовываетязык. Коля, другСаши, еговерныйСанчо Панса, фотографирует. Отпечаток этой фотографии был сделан на тёмно-синей бумаге, отчего казалсяещёболеежутким.
В год окончания духовной семинарии Саша Беляевсоорудилоригинальныйстереоскопический проекционный фонарь. Аппарат функционировал отлично. Лавры изобретателя, однако, Александра совершеннонепрельщали, поэтомуоеготворении хорошо знали только друзья и близкие. Двадцать летспустяпроектораналогичнойконструкциибыл изобретён и запатентован в США… После окончания семинарии хотелось продолжить образование,но только не в религиозной сфере: из семинарии Александр вынес стойкий атеизм. Дело осложнилось тем, что ни в один университет России семинаристов не принимали. Подходящее учебное заведение для Беляева всё же нашлось. Это был Демидовский юридический лицей, существовавший на правах университета. Юриспруденция – область, несомненно, заинтересовавшая молодого Беляева. Именно здесь остро сталкиваются человеческие интересы и людские судьбы. Тут наиболее ярко и открыто ощущаются страдания, обиды и боли самой жизни – всё то, что не может не заинтересовать человека, увлечённого театром и литературой и по-настоящему любящего людей. Однако для продолжения образования необходимы были финансовые средства, в связи с чем талантли-напишет: «Изучил историю искусств, ездил в Ита
вый актёр Александр Беляев подписал контракт с лию изучать Ренессанс. Был в Швейцарии, Герма
театром смоленского Народного дома. Началась нии, Австрии, на юге Франции» [4]. Запомнились
интенсивная театральная жизнь – два спектакля в ему Венеция, о которой он рассказывал друзьям и
неделю, многочисленные репетиции, разучивание близким восторженно и в то же время с грустью,
новых ролей… «Лес» и «Бешеные деньги» А.Н. Рим, Болонья, Падуя, Неаполь, Флоренция, Ге
Островского, гоголевский «Ревизор», «Преступле-нуя… Он поднимался на Везувий и даже загляды
ниеинаказание» Ф.М. Достоевского, атакжетакие валвкратервулкана, бродил по раскопанным вил
популярные в те годы пьесы, как «Трильби», «Во-лам и улицам Помпеи, впитывал в себя гармонич
ровка детей», «Безумные ночи», «Соколы и воро-ное изящество знаменитых палаццо, а, изучая
ны», «Картёжник»… Театральные обозреватели жизнь простых итальянцев, даже посетил злопо
смоленских газет весьма доброжелательно относи-лучный и мрачный римский квартал Сан-Лоренцо,
лиськземляку, прославившемусяещёвспектаклях поставлявший Вечному городу наибольшее коли
с «мхатовцами». «В роли капитана д.Альбоаза чествопреступного «элемента» [13, 14]. ВВенеции
господин Беляев был весьма недурён», -писал Беляев плавал на гондолах по каналам, летал на
одинобозреватель. «ГосподинБеляеввыделялсяиз гидроплане, а в Марселе посетил известный всему
среды играющих по тонкому исполнению своей миру (благодаря роману А. Дюма «Граф Монте
роли», -вторилдругой [2].Кристо») таинственный замок Иф. Несколько ме
Каждую свободную минуту Александр ис-сяцев, проведённых за границей, принесли буду
пользует для того, чтобы познакомиться с новой щемуписателюбольшойзапасвпечатленийнавсю
книгой. Оночень привыкнаходитьвчтениииудо-жизнь. Беляев мечтал о новых путешествиях: в
вольствие, и утешение и возможность отыскать Америку, в Японию, в Африку. В Швейцарии
стимулы для осмысливания тех или иных идей. С Александру Беляеву запомнились пронзительная
ранней молодости, страстнополюбивчитатькниги тишина лозаннских и бернских музеев, а также
исторического направления, Александр не пред-прекрасных библиотек, в которых будущему писа
ставлял себе жизни без ежедневного погружения в телю посчастливилось поработать с уникальной
какую-нибудь интересную повесть, роман про-литературой. Онещё не знал, чтобольшепокидать
шедших или текущих времён. Вглубинедушион пределыроднойстраныемууженеудастся.
уже начал считать, что создание хороших книг – Возвратившись в Смоленск, Беляев активно
это самое лучшее занятие на свете, однако настоя-работает в газете «Смоленский вестник» и скоро
щее призвание писательства кБеляевуещё не при-становитсяеёштатнымредактором. Одновременно
шло… он серьёзно увлекается театром, ставит оперу Гри
Ивотнаконец СашаБеляевстановитсястуден-горьева «Спящая царевна», становится членом
том. Одновременно с занятиями в Демидовском Смоленского симфонического общества, Глинкин
лицее он получает в Ярославле в консерватории ского музыкального кружка, Общества любителей
музыкальное образование по классу скрипки. Об-изящных искусств. Между тем он всё больше и
разование и тогда стоило немалых денег, поэтому больше склоняется к литературе и в 1914 году в
приходилось временами подрабатывать, играя в детском журнале «Проталинка» появляется его
оркестре цирка Труцци. В 1906 году, окончив ли-первое художественное произведение – пьеса –
цей, Александр Беляев получает должность по-сказка «БабушкаМойра» [19].
мощника присяжного поверенного в родном Смо-В 1915 году на Беляева впервые серьёзно об
ленске [5]. В воспоминаниях дочери об отце [7] рушилась тяжёлая болезнь. Александру шёл всего
написано, однако, что А.Р. Беляев сразу получил лишь тридцать первый год, он был в полном рас
должность присяжного поверенного, что, видимо, цвете сил, однако болезнь подступила, как слёзы к
не совсем соответствовало истине, так как требо-глазам, вдиагнозе единодушносошлисьвсеврачи:
валось более-менее продолжительное время для костный туберкулёз. Может быть, пусковым мо
того, чтобывойтивкурсдел. Осторожные смолен-ментом стал тот давний ушиб, которым окончи
ские обыватели поручали молодому адвокату от-лась детская попытка повторить подвиг Икара?
носительно малозначащие дела, но он всё равно Высказывались также предположения о врачебной
был счастлив, так как получил самостоятельную ошибке, когдалечащийврачубольногоплевритом
работу, приносившуюощутимуюпользулюдям. Беляева, производя пункцию, нечаянно задел
В целом же «адвокатура, -как вспоминал пункционнойиглойпозвонок…
Александр Романович впоследствии, -формали-Позднее писатель напишет обо всём этом с му
стика и казуистика царского суда – не удовлетво-жественной лаконичностью: «С 1916 по 1922 год
ряла» [19]. Нужна была какая-то отдушина, и ею болел костным туберкулёзом позвонков». Шесть
стала журналистика. В газете «Смоленский вест-лет будущий писатель провёл в постели, из них три
ник» сталипоявлятьсяподразнымипсевдонимами года, скованный по рукам и ногам гипсом. Однако
театральные рецензии, отчёты о концертах и лите-тяжёлаяболезнь не сломила воли Александра Рома
ратурных чтениях, принадлежавшие перу Беляева. новича. Он изучает иностранные языки, пристально
Новое увлечение было не только интересным, но и интересуется биологией и медициной, историей,
давало определённый приработок. Постепенно у техникой, следит за новейшими достижениями нау
молодого юриста стала появляться постоянная ки. В этом отношении он очень походил на кумира
клиентура. Он смог снять хорошую квартиру, об-своих детских летЖюляВерна (1828-1905). Напом
ставить её. Беляев приобрёл коллекцию картин ним, чтоосновоположникнаучнойфантастики.
известных художников, собрал отличную библио-Жюль Верн никак не мог ещё знать, что он –
теку. научный фантаст (поскольку сам термин был при
В 1911 году Беляеву, который уже стал при-думан создателем научно-популярного журнала,
сяжным поверенным, довелось удачно провести американским инженером Хьюго Гернсбеком то
судебный процесс по делу лесопромышленника льков 20-егодыХХвека). Шестьдесяттриромана,
Скундинаи, получивхорошийгонорар, онпозднее написанные великим французом, входят в серию «Необыкновенные путешествия». Своей первоначальной целью они имели популяризацию географических знаний, но для необычайных путешествий автору требовались и средства сообщения из разряда необыкновенных. Таким образом, «героями» стали воздушный шар, подводная лодка и различные летательные машины, бывшие тяжелее воздуха. Оснащались жюльверновские экспедиции всевозможными техническими новинками, поэтому научные открытия в романах вскоре потеснили открытия географического плана. Франция в ту пору была родиной позитивизма, а для правоверного позитивиста, каким был французский фантаст, именно технический прогресс был двигателем прогресса морального и социального. Жюль Верн былписателем лёгким, шутливымиприэтом весьма рациональным. Чехов, например, жаловался, читая Жюля Верна, на его «скучнейшие описания», на любовь знаменитого французского писателя к выверенным техническим деталям [11, 18].Герберт Уэллс, высоко ценивший произведения французского фантаста говорил, что в жюльверновских романах «речь почти всегда идётовполне осуществимых изобретениях и открытиях и в некоторых случаях он замечательно предвосхитил действительность. Его романы вызывали практический интерес: он верил, что описанное им будет создано. Он помогал своему читателю освоиться с будущим изобретением и понять, какие оно будет иметь последствия – забавные, волнующие или вредные. Многие из его предсказаний осуществились» [1].
Вернёмся, однако, кАлександру Беляеву. Прикованный к постели, он очень много читает, начиная при этом обдумывать и сюжеты своих собственных будущих книг. По рекомендации врачей,посоветовавшихсменитьклимат, НадеждаВасильевна, мать Беляева, увозит его в Ялту. Больного,практически безнадежного Александра, бросает его жена. В 1919 году умирает мать и Александра Беляева, казалось бы, оставляют все. Кто знает,хватило ли бы писателю сил противостоять болезни, если бы не дружба, поддержка, преданность и любовь Маргариты Константиновны Магнушевской – будущейсупругиБеляева.
Только в 1922 году Александр Романович смог наконец вернуться к активной социальной жизнедеятельности. Силы, правда, удалосьвернуть не полностью, болезнь до конца победить так и не удалось, но тяжесть состояния отступила, а это было уже совсем немало. Пришлось работать инспектором по делам несовершеннолетних вЯлтинском уголовном розыске (помогло юридическое образование), затем – воспитателем в расположенном вблизи Ялты детском доме. Всё это приходилось осуществлять, преодолевая боль, всё время находясь в специальном сковывающем движения корсете. В 1923 году Беляев с женой Маргаритой Константиновной уезжает в Москву, где начинает серьёзную литературную деятельность; готовит свои произведения вечерами, в маленькой сырой комнатёнке в Лялином переулке. Днём приходилось служить в Народном комиссариате почт и телеграфа, а позднее – в Народном комиссариате просвещенияюрисконсультом.
Наступил 1925 год. В столице стал выходить журнал «Всемирный следопыт», ас 1923 по 1925 гг, работая в Наркомпочтеле (НКПТ), Беляев пишет свою самую первую книгу, снабжая её семьюдесятью иллюстрациями, вкладывая в подготовку этой специальной книги «Современная почта за границей» всю свою эрудицию, личные впечатления отпребывания вЕвропе, всёсвоё умение увлекать читателя, обобщать факты и использовать богатый опыт зарубежной почты. Тираж этого опуса был невелик, однако это было первое произведение, на синей простой обложке которого стояло: «А. Беляев». В 1925 году родилась первая дочь Беляевых – Людмила. Была издана небольшая книжица А.Р. Беляева «Спутник письмоносца» [6], а вгазете «Гудок» начал печататься спродолжением первый научно – фантастический рассказ «Голова профессора Доуэля», через много лет переработанныйБеляевымвроманстакимженазванием. Журнал «Всемирный следопыт» принял и напечатал этот рассказ в том же 1925 году [17]. До 1926 года Александр Романович днём трудится в качестве юристконсульта в Наркомпросе, а вечерами пишет. По примеру своего литературного кумира Жюля Верна он собирает большие папки интересных вырезок из газет, каждая из которых – практически готовый сюжет для рассказа, повести или будущего романа. Из парижской «Фигаро» (французский языкБеляевзналвсовершенстве) онпозаимствовал идею замысла «Последнего человека из Атлантиды», из «Известий» -своего рассказа «Белый дикарь». Из газетной вырезки с заметкой о профессоре Сальваторе, чудо-хирурге родился роман «Человек-амфибия», сделавший имя Беляева всемирноизвестным [15].
Однако вернёмся к самому первому напечатанному рассказу «Голова профессора Доуэля». ЕготемазародиласьуАлександраРомановичавто самое нелёгкое время, когда он лежал в гипсе и ему грозила пожизненная неподвижность. Тело казалось ему мёртвым, жила только бесстрашная мысль, неукротимый и непокорный хвори человеческий дух. «Я пережил ощущение головы без тела», -подчеркивал он позднее, говоря об этом периоде своей жизни. Положение Беляева в тот период было почти таким же, как у головы профессора Доуэля: вокруг были хорошо знакомые домашние предметы, горячо любимые книги, но он не мог до них дотянуться, никак не мог достать ничегобезпостороннейпомощи.
Беляев предложил жене шутливый договор – перепечатать рассказ о Доуэле для журнала «Всемирный следопыт» с тем условием, что в случае публикации Маргарита Константиновна получит пятьдесят процентов гонорара. К тому времени у Беляевых было старая пишущая машинка «Ремингтон» с закрытым шрифтом и, чтобы проверить напечатанное, нужно было каждый раз поднимать каретку. Рассказ был журналом принят и с тех пор супруга стала постоянной машинисткой у Александра Романовича. Готовя рассказ, Беляев вниметельнейше читал испещрённые латынью старинныекнигипомедицинеибиологии, копался в старых журналах и много думал. Его вдохновляли опыты французского физиолога Броуна-Секара (1817-1894), попытавшегосяоживитьорганыпосле смерти индивидуума. В 1937 году он перерабатывает свой рассказ в зрелый роман, посвящённый проблемеоживленияорганов, отделённых отчеловеческого тела. Эта проблема вте годы былавстадии конкретных пошаговых научных разработок;Беляеву уже были хорошо известны опыты Эвальда, Гаскеля, Волера, Брюхоненко [2]. В своё время авторы настоящей статьи о Беляеве, обучаясь в Воронежском государственном медицинском институте имени Н.Н. Бурденко, видели документальную киноленту, посвящённую опытам с приживлением к туловищу большой собаки головы маленькой собачонки спереднимилапами, атакже изолированную собачью голову на блюде (препарат «изолированной головы» собаки [8]) которая моргала глазами, раскрывала пасть, облизывалась при виде куска мяса идаже пыталась лаять. Фильм этот был подарен воронежским физиологам; как организаторам очередного съезда Всесоюзного научного общества физиологов перед самой Великой Отечественной войной. Благодаря самоотверженности одного из сотрудников Воронежского мединститута документальную киноплёнку удалось спасти и её, как редкую реликвию, демонстрировали на кафедре нормальной физиологии студентам-медикам. Следует отметить, что С.С. Брюхоненко (1890-1960), разработавший ещё в 19201925 гг. первый в мире аппарат искусственного кровообращения, без которого сегодня не мыслимы операции на сердце и мозге, подарил музею Воронежского медицинского института действующуюмодельсвоего «автожектора». Этамодель досихпорукрашаетодиниззаловмузеяВоронежскойгосмедакад емииим. Н.Н. Бурденко.
Но вернёмся к рассказу 1925 года во «Всемирном следопыте». Автора ждал колоссальный, невиданный успех. Читатели в один голос назвали беляевский рассказ лучшим из всего, что было напечатано в журнале. Невероятный фантастический замысел, напряжённый, полный опасности и интриг сюжет, глубоко драматичный образ профессора Доуэля, страстная ненависть к злу и непоколебимая убеждённость в торжестве истины – всё это потрясало и захватывало воображение читателя. К начинающему писателю пришла уверенность, что он нашел что-то очень важное инужное для людей. Он понял, что такие произведения чрезвычайно необходимы, поскольку затрагивают самые глубокие, самые сокровенные струны человеческой души, помогая людям в реальной жизни преодолевать трудности и, борясь со злом, становитьсялучшеипрекраснее.
В мартовском номере «Всемирного следопыта» за 1926 год был опубликован кинорассказ Беляева «Остров погибших кораблей», а через год – его продолжение, которое позднее было переработано в киноповесть с тем же названием, вышедшую в издательстве «Земля и фабрика», в шутку называемое Александром Романовичем «Труба и могила». Это уже была настоящая книга, в превосходной обложке иеё автор преподнёс своей супруге с трогательной дарственной надписью. У Беляева стало появляться много новых знакомых. В их числе – знаменитый дрессировщик, «весёлый чародей» В.Л. Дуров, инженер Бернард Кажинский,проводивший уникальные опыты с передачей мыслей на расстояние ивыпустивший всветпопулярные книги «Новое в зоопсихологии» (совместно с переехавшим в Москву из Воронежа основателем династии дрессировщиков В.Л. Дуровым) и «Передача мыслей» (Б.Б. Кажинский). Беляев, познакомившись с результатами этих интересных опытов, пишет фантастический роман «Властелин мира», где Кажинский становится Качинским, а Дуров – Дуговым. Вмайскомномере «Всемирного следопыта» затотже 1926 годпубликуетсярассказ Беляеванатемуанабиоза – «Нижизнь, нисмерть». Уже в первых строках рассказа сообщалось о том,что явление анабиоза было случайно открыто русским исследователем Бахметьевым. Изучая температуру насекомых, этот учёный заметил, что при постепенном охлаждении температура тела самого насекомого падает, затем, достигая температуры -9,30С сразу поднимается почти до нуля, а затем снова опускается уже до температуры окружающей среды, примерно на 22 градуса ниже нуля. В результате насекомое впадает в странное состояние – ни жизни, ни смерти: все жизненные функции приостанавливаются, и насекомое может пролежать, окоченевшее и замороженное, неопределённо долгое время. Но достаточно очень осторожно и постепенно подогреть насекомое, и оно возвращается и продолжает существовать как ни в чёмнебывало. ОтнасекомыхБахметьевперешёлк рыбам и лягушкам, однако преждевременная смерть учёного прервала его потрясающие опыты и о них вскоре забыли. Изобретением Бахметьева воспользовался некий предприимчивый Штейнгауз и на перевозке и хранении замороженной рыбы он нажил миллионы. В этом рассказе впервые появляется профессор Вагнер, который изобрёл способ изменять состав крови теплокровных животных, приближая их к крови холоднокровных животных. В последующем профессор Вагнер станет главным действующим лицом серии рассказов «Изобретения профессора Вагнера», большинство из которых имеет выраженную медицинскую или биологическуюнаправленность.
В 1927 году с участием редколлегии «Всемирного следопыта» и его редактора В.А. Попова, человека весьма интересного, разностороннего и энергичного, начинается издание журнала «Вокруг света», точнее сказать – возрождениеиздания «Вокруг света» книгоиздателя И.Д. Сытина. А.Р. Беляев, ужевошедшийвсоставредакционнойколлегии «Всемирного следопыта», начинает работать и в новом журнале «Вокруг света». И вот с первых номеров «Вокруг света» начинает печататься его новый роман «Человек-амфибия», остающийся до сих пор одной из любимейших книг не только молодёжи, ноилюдейстаршихпоколений. «Человекамфибия» был экранизирован уже после Второй мировой войны и стал чрезвычайно популярным у миллионовзрителейвомногихстранах, аисполнители главных ролей – Владимир Коренев, Анастасия Вертинская и Михаил Козаков быстро стали знаменитымииоченьвостребованными.
Предыстория романа такова. Как-то Александр Романович прочёл водной из газет осудебном процессе, проходившем в Буэнос-Айресе. Судили профессора Сальватора, который с согласия родителей проводил экспериментальные операции на детях индейцев – делал, например, более подвижными суставы рук и ног. Сальватора осудили на десять лет, обвинив его в том, что он искажает образ Божий. В своё время молодому смоленскому юристу Беляеву попался на глаза роман французского писателя Жана де Ла Ира, книги которого охотно издавались в дореволюционной России. Роман назывался«ИктанэриМоизета», внемталантливыйучёный Оксус приживлял человеку акульи жабры. Иктанэр весьма вольготно – вполне как рыба или дельфин – чувствовал себя в водной стихии… Беляев решил написать отом же, что ифранцуз, но – лучше, акатализатором его творчества стала как раз та самая газетная заметка о гениальном хирурге профессоре Сальваторе. Беляев подчёркивал: «Когда я пишу, я могу всё: хочу героя в сумасшедший дом посажу,хочунаследствоемуоставлю, но, когдароманнаписан, герои его меня больше не интересуют» [19]. Однако жесвоеголюбимогогерояАлександрРоманович не забывал никогда, он даже рассказал одной из знакомых по её просьбе о дальнейшей судьбе персонажей: Ихтиандр добрался до старого друга профессора Сальватора на уеденённом острове в Южных морях, встретил там такую же, как он, девушку, они поженились, и у них родились детиамфибии[21].
К концу 1928 года на рабочем столе писателя,ставшегоширокоизвестным, лежалиужетрикниги
– два издания «Человека-амфибии» и роман «Борьба в эфире». Последний был написан под впечатлением идей Бернарда Кажинского – инженера, энтузиаста проблемы биологической радиосвязи. Интерес к сложнейшим проблемам биофизической природы мысли сблизил и сдружил Беляева с Кажинским. В центре романа «Борьба в эфире» были положены неоднократно обсуждавшиесясэнтузиастом-инженеромнаучныеперспектив ы радиоэлектроники и телемеханики. Беляев смог очень многое предугадать иверно спрогнозировать в этом произведении: стратосферные научные станции, управление машинами на расстоянии.
В декабре 1928 года А.Беляев переезжает с семьёйвЛенинград. Здесьвквартирепососедствус комнатой известного писателя Бориса Житкова готовится к печати «Продавец воздуха», тут правятся корректуры романа «Властелин мира» и пишется серия рассказов о профессоре Вагнере, рожденная вследствие разговоров и споров с главным редакторомжурнала«Вокругсвета» В.А. Поповым.
Выходит в свет в том же году и беляевская повесть «Вечный хлеб», в которой автор показывает трагедию профессора Бройера. Тема поиска выхода из продовольственного кризиса, актуального во все времена, является одной из оригинальных творческих находок писателя. Герой повести профессор Бройер уходит из рутины буржуазного университета и в одиночестве открывает новый,дармовой источник питания – непрерывно размножающееся, практически «бессмертное», «тесто» из питательных микроорганизмов. «Тесто» профессора Бройера призвано облагодетельствовать человечество, осуществить его вековечную мечту, освобождая от изнурительного, рабского труда («Впотелица своего добывайте хлеб насущный» -одна из часто цитируемых библейских заповедей). Беляева интересует не сам процесс становления замечательного открытия, а судьба мечты. Вокруг «теста» Бройера стремительно разворачиваются события, оправданные социальными и психологическими закономерностями. «Вечный хлеб» не приносит «вечного счастья». От нищего Ганса «хлеб» попадает в руки рыбаков, от них – к дельцам, потом в лапы крупных капиталистических хищников, превратившись в орудие утончённой эксплуатации, становясь большой угрозой для жизни людей. История «теста», которое было призвано спасти людей, заканчивается невесёлым парадоксом: «Тесто было уничтожено. Человечество было спасено». Любопытно, что к теме, первооткрывателем которой стал Беляев, вновь и вновь обращаются фантасты (например, Александр Казанцев в романе «Купол Надежды»). Небезынтересна и мысль об опасности неконтролируемого использования даже созданных с самыми благими целями искусственных микроорганизмов. На эту тему писатели-фантасты создали немало оригинальныхиоченьсерьёзныхпоидеямпроизведений (например, роман М. Крайтона «Штамм «Андромеда». Американца Майкла Крайтона отечественный читатель и кинозритель знает по спилберговскомуфильму «ПаркЮрскогопериода»).
В июле 1929 года у Александра Романовича и Маргариты Константиновны родилась вторая дочь Светлана, которойписательвпоследствиипосвятит свой роман «Ариэль». В сентябре того же года Беляевы преезжают из сырого промозглого, с нездоровым климатом Ленинграда, в Киев, к теплу и более сухому и мягкому климату. В столице Украины, к сожалению, возникают сложности с переводом беляевских произведений на украинский язык. Беляев уже признаный писатель
– профессионал, но тиражи книг небольшие, а семья разрослась. Чтобы прокормить себя, жену и двух дочерей, Александр Романович должен выпускать в свет хотя бы по два романа в год, как когда-то делал любимый Беляевым Жюль Верн. Подготовленные материалы следует пересылать почтой в Москву и Ленинград, на что уходит многовремени, даирукописи, бывает, теряются. В течение 1929-1930 гг выходят в свет в московских и ленинградских журналах «Подводные земледельцы», много новыхрассказов, втомчисле о профессоре Вагнере. К этому периоду относится пристальный интерес писателя к космической тематике и заочное знакомство и переписка с К.Э. Циолковским. Основоположник космонавтики становится «звёздной» энциклопедией Беляева, а позднее всемирно известный учёный лично напишет предисловие ко второму изданию романа «Прыжоквничто». ОднаковКиевеБеляевпотерял свою любимую шестилетнюю дочь, умершую от гнойного цереброспинального менингита. В конце 1931 года Беляев уезжает из Киева и поселяется в Царском Селе (ныне г. Пушкин) Ленинградской области. В редакцию журнала «Вокруг света» он передаёт рукопись романа «Земля горит», который печатаетсяв№№ 30-36 за 1931 год.
В 1932 году в том же «Вокруг света» публикуется очерк Беляева, названным им «Огни социализма, или господин Уэллс во мгле». Это был великолепный материал о Днепрострое, который литературоведами именовался «фантастический очерк о фантастической стройке». Это было началом нового этапа работы писателя, который им был впоследствии развит и представлен в «Звезде КЭЦ» ив«ЛабораторииДубльвэ».
В очерке о Днепрострое, Беляев, полемизируя с Гербертом Уэллсом и его книгой «Россия во мгле», писал: «Фантастический город построен! Приезжайте и посмотрите на него своими «ясновидящими» глазами! Сравните его с вашими городами во мгле! Это не ваш уэллсовский город! Ваши утопические города останутся на страницах вашихувлекательныхроманов» [16].
Знаменитый английский писатель посетил Беляева в 1934 году и отметил, что он по-доброму завидует популярности Александра Романовича, произведения которого обретают философичность, усложняется их композиция, а характеры героев углубляются. Следует отметить, что ко времени встречи Беляева и Уэллса фантастические произведения «русского ЖюляВерна» уженачинаютвыходить в США и Великобритании, получая восторженныеотзывыанглоязычнойкритикиичитателей.
В начале 30-х годов Беляев подготовил философскую и одновременно забавную пьесу «Алхимик», которая, однако, втеатре поставлена не была,арукопись её, ксожалению, былабезвозвратно утеряна. В связи со смертью К.Э. Циолковского писатель-фантаст готовит новый роман «Воздушный корабль» ибольшойочерк, посвящённыйжизнедеятельности основоположника отечественной космонавтики, скромного учителя из Калуги. К этому времени Александр Романович уже вошёл в число основных сотрудников ленинградского журнала «Вокруг света» и в редакции посетителей встречал его шаржированный портрет с озорной надписью: «Наш русский Жюль Верн». Фантаст был изображен весёлым очкариком, лезущим по толстому канату, натянутому между небом и землёй. Можно было бы изобразить ещё и водную стихию, которая далеко не чужда была Беляеву, замахнувшемуся в «Звезде КЭЦ» и на космическое пространство. Как известно, фантастика (отгреч. Phantastike – искусство воображать) представляет собой важную и необычайно востребованную разновидность художественнойлитературы, вкоторойавторскийвымысел от изображения странно-необычных событий и рассказа о заведомо неправдоподобных явлениях и феноменах простирается до конструирования особого
– вымышленного, нереального, «чудесного мира». А.Р. Беляев создавал свои необыкновенные миры жизнедеятельности людей и необычные пространства, в которых жили, любили и действовали настоящие герои: мужественные, целеустремлённые,замечательные в своих мечтах и запоминающихся поступках и глубоко логической по сути линии поведения. Таковы романы «Человек-амфибия», «Подводные земледельцы», «Ариэль» и другие любимыечитателямимногихпоколенийпроизведения. Фантастика Александра Беляева обладает своим собственным, оригинальным типом условности,нередко вольным обращением и даже игнорированием реальных логических связей и закономерностей, естественных пропорций и форм изображаемого объекта. Таковы рассказы А. Беляева «Последний человек из Атлантиды», «Идеофон», «Белый дикарь», «Изобретения профессора Вагнера», «Светопреставление». Фантастика «русского Жюля Верна» как особая область литературного творчествамаксимальноаккумулировалакреативнуюфантази ю художника, который решил в 1936 году заново обратиться кодному из своих самых первых произведений – к рассказу «Голова профессора Доуэля»,переделав его в роман. В мае журнал «Вокруг света» начинает печать это переработанное, зрелое произведение с рисунками одного из любимейших беляевских художников книги – ленинградца Фитингофа, умевшего, как никто, ощущать эпоху и детали характеров персонажей, вдумчиво вчитыватьсявтекстыписателя.
А.Р. Беляев уже учёл физиологические опыты Эвальда, Гаскеля, Волера и Брюхоненко иопирался нанихвэтомсвоёмболеесолидномиисполненном литературного мастерства произведении. Близкий знакомый Беляева талантливый исследователь из городанаНевеВалентинСтеблинчастобеседовалс писателем о проблемах оживления человеческих органов и возможности их автономного существования, что потом в той или иной степени вошло в контекст нового «Доуэля». Литературоведы считают, что беляевский роман косвенным образом отразил и трагедию талантливого инженера Дизеля, которого обокрали и в конце концов умертвили конкурентыидажеАльбертаЭйнштейна, решившегося на исследования в области ядерной энергии и затем глубоко потрясённого бомбардировками японских городовХиросимыиНагасаки.
Одинадцатьсамыхинтенсивныхтворческихлет (сгодичнымперерывом) ипубликациябольшинства романов навсегда связали имя Беляева с журналом «Вокруг света». В 1938 году писатель расстаётся с редакцией этого журнала, прочно обосновывается в городе Пушкине на Первомайской улице. Следует отметить, чтоПушкин (бывшееЦарскоесело) былв то время настоящим городком известных литераторов. В городской газете регулярно печатались жившие в Пушкине Алексей Толстой, написавший весьма популярные фантастические вещи «Гиперболоид инженера Гарина» и «Аэлита», а также Вячеслав Шишков (автор «Угрюм-реки» и «Емельяна Пугачёва»), создатели популярных и исторических романов Юрий Тынянов, Ольга Форш и талантливый прозаик Всеволод Иванов. Постоянным автором этой газеты с тиражом всего 6 тысяч экземпляров становится и А.Р. Беляев. За три года Беляев почти еженедельно печатает в газете многочисленные рассказы, фельетоны иочерки. Однажды Александр Романович пошутил: «Я газетчик. Когда я умруненужноособыхпохорон. Меняследовалобы похоронить, обернув старыми номерами газет». Каждую неделю на квартире у Беляевых собираются пионеры, у которых писатель ведёт драматический кружок. Детиставят «ГоловупрофессораДоуэля» и Александр Романович, вспоминает свои школьные опыты с фотографией головы на блюде, знакомит пушкинских ребятишек с законами театрального действа, правилами режиссурыиустройством декораций. Воткогдапригодилсяиопытигрывсмоленском театре и режиссура спектаклей (например «Спящейцаревны» Григорьева), которыебылиприобретены Беляевым ещё в дореволюционные годы. Беляев пишет много статей об организации культурного и познавательного досуга детей. Ему есть о чёмрассказатьпедагогамиродителям.
В ноябре 1938 года он выступает в печати с предложением построить недалеко от Пушкина «Парк чудес», в котором должен быть и уголок нетронутого, девственного леса, и хорошо оборудованные исторические уголки, и отдел звездоплавания с настоящей ракетой и ракетодромом (какой из фантастов не мечтает о подобных вещах!)… По идееБеляевав «Паркечудес» должнонайтисьместечко и для акустики и иного возможного и невозможного. «Паркчудес» представлялсяБеляевувто же время не произвольным «царством воображения»: в фантастической и одновременно романтической обстановке парка дети должны активно пользоваться преображёнными формами человеческогобытия, развиваясвоиталанты, способностии собственную креативность. Грандиозный проект великого фантаста и прекрасного знатока детей поддерживаютвдова«отцакосмонавтики» Любовь Константиновна Циолковская, автор занимательных книг для юношества Я.И. Перельман и другие выдающиеся деятели культуры и науки. Но тревожное предвоенное время диктуетсвои условияи реализациюпроектаприходитсяотложить… Предприимчивому американцу Уолту Диснею в своём «Диснейленде» удалось осуществить многое из того, о чём мечтал Александр Романович. Теперь «Диснейленд» есть даже в Париже и пользуется колоссальнойпопулярностьюудетейЕвропы.
Много пишет в эту предвоенную пору Беляев и о замечательных, мужественных и выдающихся людях. Его биографические очерки о Фритьофе Нансене, А.С. Пушкине, Жюле Верне, Герберте Уэллсе, М.В. Ломоносове, К.Э. Циолковском никого не оставляют равнодушным. Принадлежат перу писателя и интереснейшие очерки о военной технике, оразведениирыбы, растениеводстве, транспорте будущего, световых декорациях, русском языке… Писателя интересует всё и, кажется, что нет ни одной области человеческого знания, в которую не проник бы его проницательный вдумчивый взгляд пытливого исследователя и художника слова. И всё же главным в творчестве Беляева остаются романы. Всё остальное (очерки, фельетоны, маленькие новеллы) – только на пути к подготовке замечательных романов. Зимой 1939 года Беляев работает над романом «Пещера дракона» и обдумывает книгу об актуальных биологических проблемах, близко знакомясьсработойединственноговстранеИнститута мозга, с классическими трудами И.П. Павлова и В.М. Бехтерева. Весной 1939 года пишется роман «Ариэль», который посвящается дочери Светлане. Этот роман ставший последним произведением крупным писателя, переиздавался после его смерти многократно и в разных странах, переведён более чем на 50 языков. Следует отметить, что образ летающего человека (воплощение детской мечты Беляева о свободном – безо всяких аппаратов и механизмов полёте) владел воображением писателя в течение всей его жизни. Как вспоминала вдова писателя Маргарита Константиновна, «Ариэль» был своеобразной полемикой с романом Александра Грина «Блистающий мир», главным героем которого тоже был летающий человек. Однако если гриновский Друд – герой романтический и трагический, тоАриэль – символборьбыпротивпорабощениявовсехегоформах.
Образ летающего человека широко распространён в фантастической литературе: уже упомянутый роман «Блистающий мир» А. Грина (1923),рассказ Карела Чапека «Человек, который умел летать» (1938), новелла фантаста Севера Гансовского «Мечта» (1967), повесть Павла Вежинова «Барьер» (1977) имногиедругие, включая «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова. В ряду этих произведений «Ариэль» занимает особо почётное место [1, 18, 20].
Параллельно с «Ариэлем» Беляев набрасывает вчерне либретто для научно-популярного фильма «Покорение расстояний». Кино всегда тянуло писателя, а стиль беляевских романов и повестей так и просился в кинокадры. По просьбе Одесской киностудии Беляев переделывает в киносценарий свойрассказ «Когдапогаснетсвет» [8].
Рабочий день писателя-фантаста начинался,какправило, оченьрано. Внаиболееплодотворные утренние часы, когда все ещё в доме спят, Александр Романович наскоро завтракал, затем в деталях обдумывал композицию своего очередного литературногошедевра, характерыгероевипланируемые события и коллизии. По его методике всё произведениесначаладолжнобылостатьстройной системой в голове писателя, а уж потом ложиться на бумагу. Вскоре назначалось число и час, когда Александр Романович начнёт диктовать текст будущего рассказа или романа, а иногда он исам писал остро отточенным карандашом на длинных полосках бумаги, чтобы в последующем машинистка перепечатала всё набело. Когда Беляев бывал нездоров (а это случалось довольно часто) и вынужден был лежать в постели, его единственной связью с окружающим миром становились книги, газеты, письма, многочисленные гости, а также радиоприёмник. Создавая свои оригинальные фантастические произведения, писатель часто использоваллюбимыйимещёсюностиметодлитературного конструирования: вырезализоднойфотографии голову, из другой – фигуру человека, подходящий костюм и изобретал тот или иной типаж, придумывал для него соответствующую биографию или,наоборот, подклеивал этот, как правило, удачно найденный образ к нужной ему сюжетной канве. Таким образом, фантазия писателя подкреплялась ещё и замечательным иллюстративным материалом, который рождалновыеидеи, обогащалсюжет и делал писательское творение ещё более увлекательнымизанимательнымдлячитателя [21].
Когда Беляев чувствовал себя более-менее физически сносно, он гулял по дорожкам исторического Екатерининского парка. Осенью он собирал дивные букеты из желтых и красных кленовых листьев, которые оживляли и украшали его рабочий кабинет. Никто и никогда из окружающих и близких не слышал, чтобы Александр Романович жаловался на свою тяжёлую болезнь. Мало того,когда кто-либо приходил к Беляеву, то из его комнаты часто доносились взрывы хохота: остроумный писатель умел смешить людей и любил сам смеяться. Устраивая домашние банкеты с друзьями, он за компанию даже употреблял спиртное… изнапёрстка. Большеемубылоужникакнельзя!
В 1940 году Беляеву производят оперативное вмешательство на почках. Пациент был настолько хладнокровен и мужествен и его настолько интересовал сам процесс операции, что по его просьбе и с разрешения оперирующего хирурга медицинская сестра держала зеркало таким образом, чтобы писательмогсам видеть всю операцию. Коллега писателя по городской газете г. Пушкина так рисует Беляева в последний предвоенный год: «Скромно обставленный кабинет. Полупоходная койка. По стенам – картины с фантастическими изображениями. Мерно гудит ламповый приёмник. Настольный телефон и книги… книги… книги… Ими завалены стол, этажерка, шкаф и до потолка вся соседняя комната – библиотека. На койке лежит человек с высоким лбом, лохматыми чёрными бровями, изпод которых смотрят ясные, проницательные глаза…» [10].
Великая Отечественная война застала Беляева чрезвычайнобольнымчеловеком. Ивсёже, будучи тяжело больным, писатель находил в себе силы работать, печататься в газетах и журналах, встречаться с друзьями, читателями, школьниками. 26 июня 1941 года в пушкинской городской газете выходит статья Беляева, которую часто любят вспоминать и цитировать его биографы О. Орлов, М. Соколова, А. Балабуха, А. Бритиков и другие. Вот самое характерное место из этой газетной заметки: «Труд создаёт, война разрушает. Нам навязали войну – разрушительницу. Наша армия докажетврагу, чторабочиеикрестьяне, изкоторыхона состоит, умеют не только строить заводы и фабрики, ноиразрушать «фабрики войны».
Через несколько месяцев в Пушкин вошли фашистскиевойска. Когдаоккупантыузнали, чтов городе живёт известный писатель-фантаст Александр Беляев, им сразу же заинтересовалось гестапо. Нагрянув с обыском, фашисты пристрастно и скрупулезно рылись в книгах и бумагах Беляева,после чего навсегда пропали папки с важными документами, замысламииидеямиписателя.
Маргарита Константиновна старалась вечерами, соблюдая предельную осторожность (после 4 часов вечера в городе объявлялся комендантский час), перетаскивать в тёмный чулан соседней, оставленной жильцами из-за эвакуации квартиры,все рукописи мужа, которым предстояло увидеть свет. Между тем запасы продовольствия на зиму мало помалу истощались, семья писателя начала голодать. Будучи ещё довольно слабым после операции на почках и оставаясь в состоянии тяжелого больного по основной патологии (туберкулёз позвоночника), Беляев стал сдавать первым, он всё с большим трудом передвигался и слабел с каждым новым днём. В конце декабря 1941 года писатель слёг окончательно, а шестого января 1942 года его нестало.
Похоронили писателя на Казанском кладбище. Его жена и дочь были вывезены в Польшу и вернулисьдомойтолькопослеокончаниявойны.
Сейчас на могиле известнейшего писателя поставлен величественный обелиск с надписью: «Беляев Александр Романович». Ниже изображена раскрытая книга, на листах которой написано: «Писатель-фантаст». Илежитгусиноеперо [12]…
Произведенияписателя после его смерти получили новую жизнь. В конце 50-х годов начались съёмки первого советского фантастического фильма «Человек-амфибия» итриумфальныйпоказкартины убедительно всем продемонстрировал, что книгам Беляева суждена долгая жизнь. Позднее были сняты фильмы «Голова профессора Доуэля»,а не так давно – многосерийный телевизионный сериал «Человек-амфибия». Выходят собрания сочинений Беляева, издаются его многотомники,переводятся и печатаются на разных языках его рассказы, романы и повести. За 15 лет активной работы влитературеБеляевсоздал более 50 произведений, в которых медики всегда найдут много полезногоипоучительного.
***
В творческом наследии Александра Романови- ча Беляева – более пятидесяти разножанровых, преимущественно фантастических, увлекательных
произведений, изданных к сегодняшнему дню
практически во всех цивилизованных странах. Его
книги запрещала фашистская цензура во франки- стской Испании. В шестидесятых годах ХХ века
аргентинские таможенники сожгли сборник беля- евских научно-фантастических произведений, что
было не удивительно, поскольку именно в Арген- тине происходят события знаменитого научно- фантастического романа «Человек-амфибия». Бе- ляев по праву считается не просто корифеем миро- вой фантастики, а истинно является (по мнению
литературных критиков, экспертов и читателей)
одним из её основоположников. Книги А.Р. Беляе- ва переведены на многие языки: английский и не- мецкий, французский и польский, болгарский и
финский, монгольский и итальянский, испанский и
хинди, а также на все языки республик, входивших
ранее в состав Советского Союза. Жизнь этого литературного «мэтра», фундато- ра и корифея, однако, безоблачной и невероятно
счастливой назвать не возможно. Перечислим
только отдельные ключевые её моменты: наделён- ный техническими талантами, Александр изобрёл
ещё в юности оригинальный стереоскопический
проекционный фонарь, с увлечением самостоя- тельно мастерил модели действующих планеров и
сам летал на первых аэропланах конструкции ин- женера Гаккеля; окончил духовную семинарию, но
в душе оставался атеистом; блистательно играл в
театре смоленского Народного дома и запомнился
зрителям «тонким и душевным исполнением» ро- лей классического репертуара; почти профессио- нально занимался фотографией и экспериментиро- вал в этой области; окончил знаменитый Демидов- ский юридический лицей и одновременно консер- ваторию (по классу скрипки) в Ярославле; играл в
оркестре цирка Труцци; превосходно рисовал теат- ральные декорации; был журналистом и редакто- ром газеты; работал инспектором по делам несо- вершеннолетних, воспитателем в детском доме, младшим милиционером, агентом уголовного ро- зыска; читал лекции по уголовному и администра- тивному праву; трудился «приватным» юрискон- сультом; служил в Народном комиссариате почт и
телеграфа и в Наркомате просвещения. Всё пере- численное уместилось в неполные пятьдесят во- семь лет жизни, довольно значимая часть которой
при этом была проведена на больничной койке. При всём том А.Р. Беляев написал много ярких
рассказов, удивительных повестей и незабываемых
романов, в которых, как никто другой, вполне ор- ганично, смог соединить науку и жизнь, настоящее
и грядущее, воображаемое и реальное, фантастику
и действительность. Александр Романович обладал не только по- ражающей современников эрудицией в самых раз- ных отраслях знаний, но и отличался особым уме- нием вглядываться в окружающее, находя в нём
«зародыши» будущих научно-технических свер- шений, которые потрясут человечество. Он ис- кренне хотел показать своим читателям то буду- щее, которое «светло и прекрасно». Он красочно и
удивительно живо изображал великолепные горо- да, наполненные воздухом, светом, зеленью – го- рода-сады с контролируемым климатом и просто- рными, комфортными домами. Города с электри- ческим транспортом, аэровокзалами на крышах
гигантских зданий, быстроходными экспрессами – города будущего, где все дары природы служат
удобству, здоровью и высокому качеству жизни
людей грядущих поколений. В фантастическом
романе «Под небом Арктики» Беляев описал уни- кальный подземный город-курорт, на крайнем Се- вере превращённый в вечнозеленый, цветущий
край. Люди там научились управлять погодными и
климатическими условиями и всё подчинили заме- чательной цели – укреплению здоровья человека. Одной из главных задач научной фантастики
этот замечательный автор считал убедительный
показ образа людей грядущих времён. Писатель
стремился угадать и представить своим читателям
«хотя бы две-три чёрточки в характере человека
будущего». Он рисует благородных и мужествен- ных творцов, создающих плотины на крупнейших
реках, добывающих воду в пустынях, строящих
новое общество. Стремился Беляев предвосхитить
и спрогнозировать «психологию будущего челове- ка» и мучительно искал в настоящем черты буду- щих, более совершенных, человеческих личностей. Многое из того, о чем писал этот удивительный
автор-фантаст, было претворено в жизнь в ХХ-ХХI
веках. Специфической особенностью литератур- ных произведений Беляева является то, что сюжет, фабула, детали их вовсе не беспочвенны, не по- строены исключительно на выдумке ради выдум- ки, а всегда базируются на прочной научной осно- ве.
В своё время нам довелось встречаться и бесе- довать о фантастике с известным хирургом и ки- бернетиком (в Академию Наук Украины он был
избран именно по разделу кибернетики, поскольку
работал в области создания искусственного интел- лекта), академиком Николаем Михайловичем
Амосовым в один из январских воскресных дней
1980 года. Амосов с гордостью показал нам вы- шедшую в США его повесть «Мысли и сердце», а
также свою фантастическую книгу «Записки из
будущего». Зашел разговор о пересадках сердца, а
потом и об изолированном мозге. Вполне естест- венно, что мы вспомнили роман А.Р. Беляева «Го- лова профессора Доуэля». Амосов сказал: «Не сле- дует думать, что проблема изолированной головы
может быть решена в течение нескольких бли- жайших лет. Нужна очень большая работа, однако
мне не представляется это более трудным, чем
анабиоз или преодоление индивидуальной несо- вместимости тканей».
На одной из недавних Московских междуна- родных книжных выставок – ярмарок, которые
традиционно проходят во Всероссийском Выста- вочном Центре (бывшей ВДНХ), нам посчастливи- лось в течение нескольких часов беседовать с про- фессором Е.И. Парновым – автором многочислен- ных популярнейших фантастических произведе- ний, вице-президентом Всемирного общества пи- сателей-фантастов. Еремей Иудович с большим
уважением говорил о «двух Александрах», кото- рые оказали в юные годы на него наибольшее
влияние, — об Александре Грине и Александре Бе- ляеве. После этой плодотворной беседы нам захо- телось вновь перечитать беляевские произведения
и как можно больше узнать и о самом фантасте. Большую помощь при подготовке настоящей
статьи нам оказали сотрудники Луганской област- ной универсальной библиотеки при Луганской
областной госадминистрации. Выражаем искрен- нюю признательность директору библиотеки Ры- бянцевой Инне Павловне и её заместителям – Ми- хайличенко Людмиле Васильевне и Худокормовой
Вере Ивановне. Мы надеялись, что в зале «Русский
мир» областной библиотеки мы легко отыщем как
произведения А.Р. Беляева, так и книги о нем. Но
не тут-то было. Пришлось спускаться в книгохра- нилище и вместе с библиотекарями разыскивать
тома фантаста, изданные ещё в ХХ веке. В ХХI
столетии в ходу у читателей больше мистическая
фантастика (преимущественно зарубежная), одна- ко время Беляева (мы в этом глубоко убеждены)
ещё настанет. Родился Александр Беляев 16 (по старому сти- лю 4-го) марта 1884 года в Смоленске, в семье свя- щенника Романа Петровича Беляева. Кстати, в
одном из изданий [16] избранных научно- фантастических произведений А.Р. Беляева, в пре- дисловие к первому тому, составленному Б.В. Ля- пуновым, вкралась ошибка. Сообщается, что
«Александр Романович Беляев родился 22 марта
1884 года…» [16]. Матерью Саши была Надежда
Васильевна Беляева, всей душой любившая сына и
сопровождавшая его всюду до самой своей кончи- ны. В семье Беляевых царила атмосфера набожно- сти, свойственная небольшим захолустным горо- дам того времени. В доме постоянно «толклись»
какие-то богомолки и богомольцы. Саша однако «с
младых ногтей» не испытывал перед высшими
силами ни благоговения, ни страха. Правда, в цер- ковь, мальчик, как тогда было повсеместно заведе- но, ходил, но вместо того, чтобы молиться, с инте- ресом разглядывал старинные иконы, прищуривая
при этом то один, то другой глаз, отчего свечной, не очень яркий свет, преломлялся, становился по- хожим на северное сияние, о котором парнишка
читал в книгах. Практикуясь таким образом, Са- шенька установил, что видит глазами не одинако- во. Как пишет в «Воспоминаниях об отце» [7]
Светлана Беляева: «Дело в том, что, когда ему бы- ло лет десять – двенадцать, он качался на качелях.
Раскачавшись, попытался описать дугу, но сорвал- ся и упал лицом вниз, сильно ударив глаз, отчего
тот распух и совсем заплыл. Перепуганная мать
велела позвать врача. Пришел местный эскулап и
безапелляционно заявил: «Глаз необходимо за- шить!». – «Не дам!» — вконец испугалась Надежда
Васильевна. И не дала. Падение это даром, к сожа- лению, не прошло: Александр стал видеть травми- рованным глазом значительно хуже, поэтому Бе- ляеву всю жизнь пришлось носить индивидуально
подобраные очки» [19].
Детский мир Саши Беляева был наполнен вся- ческими фантазиями и захватывающими дух при- ключениями. Мальчику всюду мерещилось что-то
таинственное, сказочное, неведомое. Однажды, проснувшись среди глубокой ночи, Сашенька по- чувствовал, что на него медленно надвигается не- что, напоминающее привидение. Стало страшно и
одновременно очень интересно: искренне хотелось
знать, что будет дальше. Ничего не происходило. «Привидение» перестало двигаться и застыло на
одном месте. Саша вылез из постели и медленно
пошёл навстречу неведомому. Ни черепа, ни ске- лета, которые сначала ему привиделись, не было. Отчаянно сделав несколько шагов, стуча зубами от
непроизвольной боязни и всё-таки преодолевая её, мальчик в конце концов ударился лбом обо что-то
твёрдое. Оказалось, что вечером, когда купали де- тей, мать, вытерев ребятишек, набросила банную
простыню на дверь. Ночное светило (было как раз
полнолуние) частично осветило висевшую про- стыню, а умница – кот, пожелавший проведать
детскую, лапой приоткрыл дверь, отчего «приви- дение» и стало двигаться… Как и все мальчишки того времени, Саша Бе- ляев увлекался приключенческой литературой, рано приохотившись к чтению. Очень скоро он
открыл для себя фантастику. Сила воздействия
романов Жюля Верна была такова, что, как вспо- минал Александр Беляев годы спустя, они «с бра- том решили отправиться путешествовать к центру
Земли. Сдвинули столы, стулья, кровати, накрыли
их одеялами, простынями, запаслись маленьким
масляным фонарём и углубились в таинственные
«недра» земли. И тот час прозаические столы и
стулья пропали. Мы видели только пещеры и про- пасти, скалы и подземные водопады такими, каки- ми их изображали чудесные картинки (иллюстра- ции в книге): жуткими и в то же время какими-то
уютными. И сердце сжималось от сладкой жути. Позднее пришёл Уэллс с кошмарами «Борьбы ми- ров». В этом мире уже не было так уютно…» [3].
Произведения Жюля Верна разбудили творчес- кие силы смоленского парнишки и с помощью свое- го воображения Саша открывал подземные пещеры, переплывал бурные реки, исследовал таинственные
земли, но больше всего мечтал о полётах. Позднее
«советский Жюль Верн» (так в тридцатые годы на- зывала Беляева критика) создаст произведение о
безгранично плывущем в небе птицечеловеке Ариэ- ле, свободно парящем наперекор силе земного тяго- тения и злой человеческой воле. Напомним, что у
другого Александра – Грина тоже есть роман о ле- тающем человеке – «Блистающий мир». Видимо, было нечто общее у этих двух художников слова и
страстных мечтателей, детство которых пришлось
на конец ХІХ, а юность – на начало ХХ века. Это
было время первых аэропланов, дирижаблей, гидро- самолётов, эпоха разработки фундаментальной тео- рии межпланетных сообщений.
Саша Беляев с детских лет грезил полётами во
сне и наяву. Став постарше, даже будучи взрос- лым, непрестанно мечтал о полётах. Бросался с
крыши на большом раскрытом зонтике, парашюте, сделанном из простыни, расплачиваясь изрядными
ушибами. Один из таких многочисленных прыж- ков закончился плачевно: Саша получил перелом
позвоночника. Герберту Уэллсу в детстве повезло
больше – он получил только перелом ноги, что
позволило юному Берти перечитать множество
книг, пока он находился в гипсе. Сашу Беляева, казалось, тоже исцелили. Однако в 30 с небольшим
лет Беляев серьёзно заболел костным туберкулёзом
позвоночника и с тех пор тяжёлая болезнь не ос- тавляла его до конца жизни, а три долгих года он
вообще был прикован к постели и провёл в гипсе. Однако мы несколько забежали вперёд. С детства Саша Беляев истово любил театр. Часто устраивались домашние спектакли, в кото- рых Александр был един во всех лицах: и драма- тург, и режисёр, и актёр. Перевоплощался он мол- ниеносно. А роли играл любые, даже женские. Смоленск в те времена был сравнительно неболь- шим городом, и вскоре почти все его жители знали
о беляевском театре. Постепенно домашний театр
стал перемещаться в пространстве: играл то у од- них знакомых, то у других. Однажды в Смоленск
приехала знаменитая труппа под руководством
самого К.С. Станиславского. Саша, естественно, не
пропускал ни одного спектакля. Вдруг, ни с того
ни с сего один из ведущих актёров Московского
художественного театра заболел ларингитом и
полностью потерял голос. Заменить его оказалось
некем, и на афишах появилась приписка: по болез- ни актёра спектакль отменяется. Приезд актёров
такого масштаба был не столь уж частым явлени- ем, и вся смоленская театральная публика была в
крайнем огорчении от случившегося. Поговарива- ли, что московская труппа собиралась покинуть
Смоленск. Саша Беляев был огорчён не меньше
других театралов. Однажды худощавый высокий
мужчина в пенсне пришел в гости к Беляевым и
долго разговаривал с Сашей тет-а-тет. Оказалось, что это и был сам «великий и ужасный» Стани- славский, пригласивший Беляева играть в одной
труппе со столичными актёрами. Чуть было не со- рвавшийся спектакль прошёл с блеском и неверо- ятным успехом. Смоляне горячо встретили своего
земляка и долго аплодировали дебютанту. После
этого Беляев сыграл ещё в нескольких спектаклях, пока труппа не закончила гастроли и не отбыла в
белокаменную. Великий режиссёр предложил та- лантливому актёру остаться в его труппе, но Беля- ев по скромности ответил отказом. Но мы опять немного поторопились. У Саши
кончилось детство, наступила пора отрочества. Куда мог пойти учиться младший сын небогатого
смоленского священнослужителя? Конечно же, по
стопам своего отца. И хотя ни малейшего призва- ния к духовной карьере подвижный и любозна- тельный мальчик в себе не находил, на одиннадца- том году жизни отец определил его в Смоленскую
духовную семинарию. Преподавание велось в этом
учебном заведении на очень хорошем уровне и
первоначальные основы той образованности и эн- циклопедизма, которые стали характерными чер- тами Беляева – писателя, закладывались именно
здесь. Однако сам дух семинарии оказался глубоко
чужд Александру. Например, решением Святейше- го Синода (высшей духовной власти страны) се-
минаристам запрещалось: «… чтение в библиоте- ках газет и журналов, чтение светских книг без
особого на то письменного разрешения ректора
семинарии, посещение театров (кроме император- ских), а также в каникулы – рождественские, пас- хальные и летние «вакации» [9].
Губернский Смоленск не обходили вниманием
ни российские, ни иностранные музыканты, ком- позиторы, писатели, актёры, певцы. Гастроли
Александринского театра, фортепианные сочине- ния Игнация Падеревского. Сцена смоленского
Народного дома знала лирический тенор
легендарного исполнителя роли Ленского в опере
«Евгений Онегин» Леонида Собинова, а также
могучий бас великого Фёдора Шаляпина. Здесь, затаив дыхание, аудитория внимала концертам
выдающегося пианиста и великого композитора
Сергея Рахманинова, здесь же замечательно читал
свои «Песню о Соколе» и «Старуха Изергиль»
молодой Максим Горький. Однако не только театром, музыкой и книгами
был занят интеллект взрослеющего юноши. Сашу
Беляева привлекала и техника. Увлечение полёта- ми – все эти самодельные планеры и парашюты – сменилось новым, не менее страстным «хобби» -
фотографией. Беляеву мало было производить не- что из ряда вон выходящее. Один раз он задумал
сфотографировать человеческую голову, лежащую
на блюде. Но как же это осуществить реально?
Выпилить дыру в крышке большущего ящика тру- да не составит, но как быть с блюдом? Его ни рас- пилить, ни разрезать не удастся.. И всё-таки Саша
решил попробовать. Помощниками были два его
друга. Множество блюд было испорчено пона- прасну, пока не посчастливилось отломить такой
кусок, чтобы в блюдо можно было всунуть шею. И
вот всё готово. Один из товарищей Саши залезает в
ящик, накрытый простыней, и осторожно просо- вывает голову в отверстие. На шею ему водружают
блюдо. Саша берёт нож и вилку и, будто бы соби- рается воткнуть их в голову, делая страшное лицо, а голова на блюде закатывает от ужаса глаза и вы- совывает язык. Коля, друг Саши, его верный Санчо
Панса, фотографирует. Отпечаток этой фотогра- фии был сделан на тёмно-синей бумаге, отчего
казался ещё более жутким. В год окончания духовной семинарии Саша
Беляев соорудил оригинальный стереоскопический
проекционный фонарь. Аппарат функционировал
отлично. Лавры изобретателя, однако, Александра
совершенно не прельщали, поэтому о его творении
хорошо знали только друзья и близкие. Двадцать
лет спустя проектор аналогичной конструкции был
изобретён и запатентован в США… После оконча- ния семинарии хотелось продолжить образование, но только не в религиозной сфере: из семинарии
Александр вынес стойкий атеизм. Дело осложни- лось тем, что ни в один университет России семи- наристов не принимали. Подходящее учебное за- ведение для Беляева всё же нашлось. Это был Де- мидовский юридический лицей, существовавший
на правах университета. Юриспруденция – об- ласть, несомненно, заинтересовавшая молодого
Беляева. Именно здесь остро сталкиваются челове- ческие интересы и людские судьбы. Тут наиболее
ярко и открыто ощущаются страдания, обиды и
боли самой жизни – всё то, что не может не заин- тересовать человека, увлечённого театром и лите- ратурой и по-настоящему любящего людей. Одна- ко для продолжения образования необходимы бы-
ли финансовые средства, в связи с чем талантли- вый актёр Александр Беляев подписал контракт с
театром смоленского Народного дома. Началась
интенсивная театральная жизнь – два спектакля в
неделю, многочисленные репетиции, разучивание
новых ролей… «Лес» и «Бешеные деньги» А.Н. Островского, гоголевский «Ревизор», «Преступле- ние и наказание» Ф.М. Достоевского, а также такие
популярные в те годы пьесы, как «Трильби», «Во- ровка детей», «Безумные ночи», «Соколы и воро- ны», «Картёжник»… Театральные обозреватели
смоленских газет весьма доброжелательно относи- лись к земляку, прославившемуся ещё в спектаклях
с «мхатовцами». «В роли капитана д Альбоаза
господин Беляев был весьма недурён», — писал
один обозреватель. «Господин Беляев выделялся из
среды играющих по тонкому исполнению своей
роли», — вторил другой [2].
Каждую свободную минуту Александр ис- пользует для того, чтобы познакомиться с новой
книгой. Он очень привык находить в чтении и удо- вольствие, и утешение и возможность отыскать
стимулы для осмысливания тех или иных идей. С
ранней молодости, страстно полюбив читать книги
исторического направления, Александр не пред- ставлял себе жизни без ежедневного погружения в
какую-нибудь интересную повесть, роман про- шедших или текущих времён. В глубине души он
уже начал считать, что создание хороших книг – это самое лучшее занятие на свете, однако настоя- щее призвание писательства к Беляеву ещё не при- шло…
И вот наконец Саша Беляев становится студен- том. Одновременно с занятиями в Демидовском
лицее он получает в Ярославле в консерватории
музыкальное образование по классу скрипки. Об- разование и тогда стоило немалых денег, поэтому
приходилось временами подрабатывать, играя в
оркестре цирка Труцци. В 1906 году, окончив ли- цей, Александр Беляев получает должность по- мощника присяжного поверенного в родном Смо- ленске [5]. В воспоминаниях дочери об отце [7]
написано, однако, что А.Р. Беляев сразу получил
должность присяжного поверенного, что, видимо, не совсем соответствовало истине, так как требо- валось более-менее продолжительное время для
того, чтобы войти в курс дел. Осторожные смолен- ские обыватели поручали молодому адвокату от- носительно малозначащие дела, но он всё равно
был счастлив, так как получил самостоятельную
работу, приносившую ощутимую пользу людям. В целом же «адвокатура, — как вспоминал
Александр Романович впоследствии, — формали- стика и казуистика царского суда – не удовлетво- ряла» [19]. Нужна была какая-то отдушина, и ею
стала журналистика. В газете «Смоленский вест- ник» стали появляться под разными псевдонимами
театральные рецензии, отчёты о концертах и лите- ратурных чтениях, принадлежавшие перу Беляева. Новое увлечение было не только интересным, но и
давало определённый приработок. Постепенно у
молодого юриста стала появляться постоянная
клиентура. Он смог снять хорошую квартиру, об- ставить её. Беляев приобрёл коллекцию картин
известных художников, собрал отличную библио- теку.
В 1911 году Беляеву, который уже стал при- сяжным поверенным, довелось удачно провести
судебный процесс по делу лесопромышленника
Скундина и, получив хороший гонорар, он позднее
напишет: «Изучил историю искусств, ездил в Ита- лию изучать Ренессанс. Был в Швейцарии, Герма- нии, Австрии, на юге Франции» [4]. Запомнились
ему Венеция, о которой он рассказывал друзьям и
близким восторженно и в то же время с грустью, Рим, Болонья, Падуя, Неаполь, Флоренция, Ге- нуя… Он поднимался на Везувий и даже загляды- вал в кратер вулкана, бродил по раскопанным вил- лам и улицам Помпеи, впитывал в себя гармонич- ное изящество знаменитых палаццо, а, изучая
жизнь простых итальянцев, даже посетил злопо- лучный и мрачный римский квартал Сан-Лоренцо, поставлявший Вечному городу наибольшее коли- чество преступного «элемента» [13, 14]. В Венеции
Беляев плавал на гондолах по каналам, летал на
гидроплане, а в Марселе посетил известный всему
миру (благодаря роману А. Дюма «Граф Монте- Кристо») таинственный замок Иф. Несколько ме- сяцев, проведённых за границей, принесли буду- щему писателю большой запас впечатлений на всю
жизнь. Беляев мечтал о новых путешествиях: в
Америку, в Японию, в Африку. В Швейцарии
Александру Беляеву запомнились пронзительная
тишина лозаннских и бернских музеев, а также
прекрасных библиотек, в которых будущему писа- телю посчастливилось поработать с уникальной
литературой. Он ещё не знал, что больше покидать
пределы родной страны ему уже не удастся. Возвратившись в Смоленск, Беляев активно
работает в газете «Смоленский вестник» и скоро
становится её штатным редактором. Одновременно
он серьёзно увлекается театром, ставит оперу Гри- горьева «Спящая царевна», становится членом
Смоленского симфонического общества, Глинкин- ского музыкального кружка, Общества любителей
изящных искусств. Между тем он всё больше и
больше склоняется к литературе и в 1914 году в
детском журнале «Проталинка» появляется его
первое художественное произведение – пьеса – сказка «Бабушка Мойра» [19].
В 1915 году на Беляева впервые серьёзно об- рушилась тяжёлая болезнь. Александру шёл всего
лишь тридцать первый год, он был в полном рас- цвете сил, однако болезнь подступила, как слёзы к
глазам, в диагнозе единодушно сошлись все врачи:
костный туберкулёз. Может быть, пусковым мо- ментом стал тот давний ушиб, которым окончи- лась детская попытка повторить подвиг Икара?
Высказывались также предположения о врачебной
ошибке, когда лечащий врач у больного плевритом
Беляева, производя пункцию, нечаянно задел
пункционной иглой позвонок… Позднее писатель напишет обо всём этом с му- жественной лаконичностью: «С 1916 по 1922 год
болел костным туберкулёзом позвонков». Шесть
лет будущий писатель провёл в постели, из них три
года, скованный по рукам и ногам гипсом. Однако
тяжёлая болезнь не сломила воли Александра Рома- новича. Он изучает иностранные языки, пристально
интересуется биологией и медициной, историей, техникой, следит за новейшими достижениями нау- ки. В этом отношении он очень походил на кумира
своих детских лет Жюля Верна (1828-1905). Напом- ним, что основоположник научной фантастики. Жюль Верн никак не мог ещё знать, что он – научный фантаст (поскольку сам термин был при- думан создателем научно-популярного журнала, американским инженером Хьюго Гернсбеком то- лько в 20-е годы ХХ века). Шестьдесят три романа, написанные великим французом, входят в серию
«Необыкновенные путешествия». Своей первона- чальной целью они имели популяризацию геогра- фических знаний, но для необычайных путешест- вий автору требовались и средства сообщения из
разряда необыкновенных. Таким образом, «героя- ми» стали воздушный шар, подводная лодка и раз- личные летательные машины, бывшие тяжелее
воздуха. Оснащались жюльверновские экспедиции
всевозможными техническими новинками, поэто- му научные открытия в романах вскоре потеснили
открытия географического плана. Франция в ту
пору была родиной позитивизма, а для правовер- ного позитивиста, каким был французский фан- таст, именно технический прогресс был двигате- лем прогресса морального и социального. Жюль
Верн был писателем лёгким, шутливым и при этом
весьма рациональным. Чехов, например, жаловал- ся, читая Жюля Верна, на его «скучнейшие описа- ния», на любовь знаменитого французского писа- теля к выверенным техническим деталям [11, 18].
Герберт Уэллс, высоко ценивший произведения
французского фантаста говорил, что в жюльвер- новских романах «речь почти всегда идёт о вполне
осуществимых изобретениях и открытиях и в не- которых случаях он замечательно предвосхитил
действительность. Его романы вызывали практи- ческий интерес: он верил, что описанное им будет
создано. Он помогал своему читателю освоиться с
будущим изобретением и понять, какие оно будет
иметь последствия – забавные, волнующие или
вредные. Многие из его предсказаний осуществи- лись» [1].
Вернёмся, однако, к Александру Беляеву. При- кованный к постели, он очень много читает, начи- ная при этом обдумывать и сюжеты своих собст- венных будущих книг. По рекомендации врачей, посоветовавших сменить климат, Надежда Василь- евна, мать Беляева, увозит его в Ялту. Больного, практически безнадежного Александра, бросает
его жена. В 1919 году умирает мать и Александра
Беляева, казалось бы, оставляют все. Кто знает, хватило ли бы писателю сил противостоять болез- ни, если бы не дружба, поддержка, преданность и
любовь Маргариты Константиновны Магнушев- ской – будущей супруги Беляева. Только в 1922 году Александр Романович
смог наконец вернуться к активной социальной
жизнедеятельности. Силы, правда, удалось вернуть
не полностью, болезнь до конца победить так и не
удалось, но тяжесть состояния отступила, а это
было уже совсем немало. Пришлось работать ин- спектором по делам несовершеннолетних в Ялтин- ском уголовном розыске (помогло юридическое
образование), затем – воспитателем в расположен- ном вблизи Ялты детском доме. Всё это приходи- лось осуществлять, преодолевая боль, всё время
находясь в специальном сковывающем движения
корсете. В 1923 году Беляев с женой Маргаритой
Константиновной уезжает в Москву, где начинает
серьёзную литературную деятельность; готовит
свои произведения вечерами, в маленькой сырой
комнатёнке в Лялином переулке. Днём приходи- лось служить в Народном комиссариате почт и
телеграфа, а позднее – в Народном комиссариате
просвещения юрисконсультом. Наступил 1925 год. В столице стал выходить
журнал «Всемирный следопыт», а с 1923 по 1925
гг, работая в Наркомпочтеле (НКПТ), Беляев пи- шет свою самую первую книгу, снабжая её семью- десятью иллюстрациями, вкладывая в подготовку
этой специальной книги «Современная почта за
границей» всю свою эрудицию, личные впечатле- ния от пребывания в Европе, всё своё умение увле- кать читателя, обобщать факты и использовать
богатый опыт зарубежной почты. Тираж этого
опуса был невелик, однако это было первое произ- ведение, на синей простой обложке которого стоя- ло: «А. Беляев». В 1925 году родилась первая дочь
Беляевых – Людмила. Была издана небольшая
книжица А.Р. Беляева «Спутник письмоносца» [6],
а в газете «Гудок» начал печататься с продолжени- ем первый научно – фантастический рассказ «Го- лова профессора Доуэля», через много лет перера- ботанный Беляевым в роман с таким же названием. Журнал «Всемирный следопыт» принял и напеча- тал этот рассказ в том же 1925 году [17]. До 1926
года Александр Романович днём трудится в каче- стве юристконсульта в Наркомпросе, а вечерами
пишет. По примеру своего литературного кумира
Жюля Верна он собирает большие папки интерес- ных вырезок из газет, каждая из которых – практи- чески готовый сюжет для рассказа, повести или
будущего романа. Из парижской «Фигаро» (фран- цузский язык Беляев знал в совершенстве) он поза- имствовал идею замысла «Последнего человека из
Атлантиды», из «Известий» — своего рассказа «Бе- лый дикарь». Из газетной вырезки с заметкой о
профессоре Сальваторе, чудо-хирурге родился ро- ман «Человек-амфибия», сделавший имя Беляева
всемирно известным [15].
Однако вернёмся к самому первому напеча- танному рассказу «Голова профессора Доуэля».
Его тема зародилась у Александра Романовича в то
самое нелёгкое время, когда он лежал в гипсе и
ему грозила пожизненная неподвижность. Тело
казалось ему мёртвым, жила только бесстрашная
мысль, неукротимый и непокорный хвори челове- ческий дух. «Я пережил ощущение головы без те- ла», — подчеркивал он позднее, говоря об этом пе- риоде своей жизни. Положение Беляева в тот пе- риод было почти таким же, как у головы профес- сора Доуэля: вокруг были хорошо знакомые до- машние предметы, горячо любимые книги, но он
не мог до них дотянуться, никак не мог достать
ничего без посторонней помощи. Беляев предложил жене шутливый договор – перепечатать рассказ о Доуэле для журнала «Все- мирный следопыт» с тем условием, что в случае
публикации Маргарита Константиновна получит
пятьдесят процентов гонорара. К тому времени у
Беляевых было старая пишущая машинка «Ре- мингтон» с закрытым шрифтом и, чтобы прове- рить напечатанное, нужно было каждый раз под- нимать каретку. Рассказ был журналом принят и с
тех пор супруга стала постоянной машинисткой у
Александра Романовича. Готовя рассказ, Беляев
вниметельнейше читал испещрённые латынью
старинные книги по медицине и биологии, копался
в старых журналах и много думал. Его вдохновля- ли опыты французского физиолога Броуна-Секара
(1817-1894), попытавшегося оживить органы после
смерти индивидуума. В 1937 году он перерабаты- вает свой рассказ в зрелый роман, посвящённый
проблеме оживления органов, отделённых от чело- веческого тела. Эта проблема в те годы была в ста- дии конкретных пошаговых научных разработок;
Беляеву уже были хорошо известны опыты Эваль- да, Гаскеля, Волера, Брюхоненко [2]. В своё время
авторы настоящей статьи о Беляеве, обучаясь в
Воронежском государственном медицинском ин-
ституте имени Н.Н. Бурденко, видели докумен- тальную киноленту, посвящённую опытам с при- живлением к туловищу большой собаки головы
маленькой собачонки с передними лапами, а также
изолированную собачью голову на блюде (препа- рат «изолированной головы» собаки [8]) которая
моргала глазами, раскрывала пасть, облизывалась
при виде куска мяса и даже пыталась лаять. Фильм
этот был подарен воронежским физиологам; как
организаторам очередного съезда Всесоюзного
научного общества физиологов перед самой Вели- кой Отечественной войной. Благодаря самоотвер- женности одного из сотрудников Воронежского
мединститута документальную киноплёнку уда- лось спасти и её, как редкую реликвию, демонст- рировали на кафедре нормальной физиологии сту- дентам-медикам. Следует отметить, что С.С. Брю- хоненко (1890-1960), разработавший ещё в 1920-
1925 гг. первый в мире аппарат искусственного
кровообращения, без которого сегодня не мысли- мы операции на сердце и мозге, подарил музею
Воронежского медицинского института дейст- вующую модель своего «автожектора». Эта модель
до сих пор украшает один из залов музея Воронеж- ской госмедакадемии им. Н.Н. Бурденко. Но вернёмся к рассказу 1925 года во «Всемир- ном следопыте». Автора ждал колоссальный, не- виданный успех. Читатели в один голос назвали
беляевский рассказ лучшим из всего, что было на- печатано в журнале. Невероятный фантастический
замысел, напряжённый, полный опасности и ин- триг сюжет, глубоко драматичный образ профес- сора Доуэля, страстная ненависть к злу и непоко- лебимая убеждённость в торжестве истины – всё
это потрясало и захватывало воображение читате- ля. К начинающему писателю пришла уверен- ность, что он нашел что-то очень важное и нужное
для людей. Он понял, что такие произведения
чрезвычайно необходимы, поскольку затрагивают
самые глубокие, самые сокровенные струны чело- веческой души, помогая людям в реальной жизни
преодолевать трудности и, борясь со злом, стано- виться лучше и прекраснее. В мартовском номере «Всемирного следопы- та» за 1926 год был опубликован кинорассказ Бе- ляева «Остров погибших кораблей», а через год – его продолжение, которое позднее было перерабо- тано в киноповесть с тем же названием, вышед- шую в издательстве «Земля и фабрика», в шутку
называемое Александром Романовичем «Труба и
могила». Это уже была настоящая книга, в превос- ходной обложке и её автор преподнёс своей супру- ге с трогательной дарственной надписью. У Беляе- ва стало появляться много новых знакомых. В их
числе – знаменитый дрессировщик, «весёлый ча- родей» В.Л. Дуров, инженер Бернард Кажинский, проводивший уникальные опыты с передачей
мыслей на расстояние и выпустивший в свет попу- лярные книги «Новое в зоопсихологии» (совмест- но с переехавшим в Москву из Воронежа основа- телем династии дрессировщиков В.Л. Дуровым) и
«Передача мыслей» (Б.Б. Кажинский). Беляев, по- знакомившись с результатами этих интересных
опытов, пишет фантастический роман «Властелин
мира», где Кажинский становится Качинским, а
Дуров – Дуговым. В майском номере «Всемирного
следопыта» за тот же 1926 год публикуется рассказ
Беляева на тему анабиоза – «Ни жизнь, ни смерть».
Уже в первых строках рассказа сообщалось о том, что явление анабиоза было случайно открыто рус-
ским исследователем Бахметьевым. Изучая темпе- ратуру насекомых, этот учёный заметил, что при
постепенном охлаждении температура тела самого
насекомого падает, затем, достигая температуры — 9,30
С сразу поднимается почти до нуля, а затем
снова опускается уже до температуры окружаю- щей среды, примерно на 22 градуса ниже нуля. В
результате насекомое впадает в странное состоя- ние – ни жизни, ни смерти: все жизненные функ- ции приостанавливаются, и насекомое может про- лежать, окоченевшее и замороженное, неопреде- лённо долгое время. Но достаточно очень осто- рожно и постепенно подогреть насекомое, и оно
возвращается и продолжает существовать как ни в
чём не бывало. От насекомых Бахметьев перешёл к
рыбам и лягушкам, однако преждевременная
смерть учёного прервала его потрясающие опыты
и о них вскоре забыли. Изобретением Бахметьева
воспользовался некий предприимчивый Штейнга- уз и на перевозке и хранении замороженной рыбы
он нажил миллионы. В этом рассказе впервые по- является профессор Вагнер, который изобрёл спо- соб изменять состав крови теплокровных живот- ных, приближая их к крови холоднокровных жи- вотных. В последующем профессор Вагнер станет
главным действующим лицом серии рассказов
«Изобретения профессора Вагнера», большинство
из которых имеет выраженную медицинскую или
биологическую направленность. В 1927 году с участием редколлегии «Всемир- ного следопыта» и его редактора В.А. Попова, че- ловека весьма интересного, разностороннего и
энергичного, начинается издание журнала «Вокруг
света», точнее сказать – возрождение издания «Во- круг света» книгоиздателя И.Д. Сытина. А.Р. Беля- ев, уже вошедший в состав редакционной коллегии
«Всемирного следопыта», начинает работать и в
новом журнале «Вокруг света». И вот с первых
номеров «Вокруг света» начинает печататься его
новый роман «Человек-амфибия», остающийся до
сих пор одной из любимейших книг не только мо- лодёжи, но и людей старших поколений. «Человек- амфибия» был экранизирован уже после Второй
мировой войны и стал чрезвычайно популярным у
миллионов зрителей во многих странах, а исполни- тели главных ролей – Владимир Коренев, Анаста- сия Вертинская и Михаил Козаков быстро стали
знаменитыми и очень востребованными. Предыстория романа такова. Как-то Александр
Романович прочёл в одной из газет о судебном про- цессе, проходившем в Буэнос-Айресе. Судили про- фессора Сальватора, который с согласия родителей
проводил экспериментальные операции на детях
индейцев – делал, например, более подвижными
суставы рук и ног. Сальватора осудили на десять
лет, обвинив его в том, что он искажает образ Бо- жий. В своё время молодому смоленскому юристу
Беляеву попался на глаза роман французского писа- теля Жана де Ла Ира, книги которого охотно изда- вались в дореволюционной России. Роман называл- ся «Иктанэр и Моизета», в нем талантливый учёный
Оксус приживлял человеку акульи жабры. Иктанэр
весьма вольготно – вполне как рыба или дельфин – чувствовал себя в водной стихии… Беляев решил
написать о том же, что и француз, но – лучше, а ка- тализатором его творчества стала как раз та самая
газетная заметка о гениальном хирурге профессоре
Сальваторе. Беляев подчёркивал: «Когда я пишу, я
могу всё: хочу героя в сумасшедший дом посажу, хочу наследство ему оставлю, но, когда роман напи-
сан, герои его меня больше не интересуют» [19].
Однако же своего любимого героя Александр Рома- нович не забывал никогда, он даже рассказал одной
из знакомых по её просьбе о дальнейшей судьбе
персонажей: Ихтиандр добрался до старого друга
профессора Сальватора на уеденённом острове в
Южных морях, встретил там такую же, как он, де- вушку, они поженились, и у них родились дети- амфибии [21].
К концу 1928 года на рабочем столе писателя, ставшего широкоизвестным, лежали уже три книги – два издания «Человека-амфибии» и роман
«Борьба в эфире». Последний был написан под
впечатлением идей Бернарда Кажинского – инже- нера, энтузиаста проблемы биологической радио- связи. Интерес к сложнейшим проблемам биофи- зической природы мысли сблизил и сдружил Бе- ляева с Кажинским. В центре романа «Борьба в
эфире» были положены неоднократно обсуждав- шиеся с энтузиастом-инженером научные перспек- тивы радиоэлектроники и телемеханики. Беляев
смог очень многое предугадать и верно спрогнози- ровать в этом произведении: стратосферные науч- ные станции, управление машинами на расстоя- нии.
В декабре 1928 года А.Беляев переезжает с
семьёй в Ленинград. Здесь в квартире по соседству с
комнатой известного писателя Бориса Житкова го- товится к печати «Продавец воздуха», тут правятся
корректуры романа «Властелин мира» и пишется
серия рассказов о профессоре Вагнере, рожденная
вследствие разговоров и споров с главным редакто- ром журнала «Вокруг света» В.А. Поповым. Выходит в свет в том же году и беляевская по- весть «Вечный хлеб», в которой автор показывает
трагедию профессора Бройера. Тема поиска выхо- да из продовольственного кризиса, актуального во
все времена, является одной из оригинальных
творческих находок писателя. Герой повести про- фессор Бройер уходит из рутины буржуазного
университета и в одиночестве открывает новый, дармовой источник питания – непрерывно раз- множающееся, практически «бессмертное», «тес- то» из питательных микроорганизмов. «Тесто»
профессора Бройера призвано облагодетельство- вать человечество, осуществить его вековечную
мечту, освобождая от изнурительного, рабского
труда («В поте лица своего добывайте хлеб насущ- ный» — одна из часто цитируемых библейских за- поведей). Беляева интересует не сам процесс ста- новления замечательного открытия, а судьба меч- ты. Вокруг «теста» Бройера стремительно развора- чиваются события, оправданные социальными и
психологическими закономерностями. «Вечный
хлеб» не приносит «вечного счастья». От нищего
Ганса «хлеб» попадает в руки рыбаков, от них – к
дельцам, потом в лапы крупных капиталистиче- ских хищников, превратившись в орудие утончён- ной эксплуатации, становясь большой угрозой для
жизни людей. История «теста», которое было при- звано спасти людей, заканчивается невесёлым па- радоксом: «Тесто было уничтожено. Человечество
было спасено». Любопытно, что к теме, первоот- крывателем которой стал Беляев, вновь и вновь
обращаются фантасты (например, Александр Ка- занцев в романе «Купол Надежды»). Небезынте- ресна и мысль об опасности неконтролируемого
использования даже созданных с самыми благими
целями искусственных микроорганизмов. На эту
тему писатели-фантасты создали немало ориги-
нальных и очень серьёзных по идеям произведений
(например, роман М. Крайтона «Штамм «Андро- меда». Американца Майкла Крайтона отечествен- ный читатель и кинозритель знает по спилбергов- скому фильму «Парк Юрского периода»).
В июле 1929 года у Александра Романовича и
Маргариты Константиновны родилась вторая дочь
Светлана, которой писатель впоследствии посвятит
свой роман «Ариэль». В сентябре того же года Бе- ляевы преезжают из сырого промозглого, с нездо- ровым климатом Ленинграда, в Киев, к теплу и
более сухому и мягкому климату. В столице Ук- раины, к сожалению, возникают сложности с
переводом беляевских произведений на
украинский язык. Беляев уже признаный писатель – профессионал, но тиражи книг небольшие, а
семья разрослась. Чтобы прокормить себя, жену и
двух дочерей, Александр Романович должен
выпускать в свет хотя бы по два романа в год, как
когда-то делал любимый Беляевым Жюль Верн. Подготовленные материалы следует пересылать
почтой в Москву и Ленинград, на что уходит
много времени, да и рукописи, бывает, теряются. В
течение 1929-1930 гг выходят в свет в московских
и ленинградских журналах «Подводные
земледельцы», много новых рассказов, в том числе
о профессоре Вагнере. К этому периоду относится
пристальный интерес писателя к космической
тематике и заочное знакомство и переписка с К.Э. Циолковским. Основоположник космонавтики
становится «звёздной» энциклопедией Беляева, а
позднее всемирно известный учёный лично
напишет предисловие ко второму изданию романа
«Прыжок в ничто». Однако в Киеве Беляев потерял
свою любимую шестилетнюю дочь, умершую от
гнойного цереброспинального менингита. В конце
1931 года Беляев уезжает из Киева и поселяется в
Царском Селе (ныне г. Пушкин) Ленинградской
области. В редакцию журнала «Вокруг света» он
передаёт рукопись романа «Земля горит», который
печатается в №№ 30-36 за 1931 год. В 1932 году в том же «Вокруг света» публику- ется очерк Беляева, названным им «Огни социа- лизма, или господин Уэллс во мгле». Это был ве- ликолепный материал о Днепрострое, который
литературоведами именовался «фантастический
очерк о фантастической стройке». Это было нача- лом нового этапа работы писателя, который им
был впоследствии развит и представлен в «Звезде
КЭЦ» и в «Лаборатории Дубльвэ».
В очерке о Днепрострое, Беляев, полемизируя
с Гербертом Уэллсом и его книгой «Россия во
мгле», писал: «Фантастический город построен!
Приезжайте и посмотрите на него своими «ясно- видящими» глазами! Сравните его с вашими горо- дами во мгле! Это не ваш уэллсовский город! Ва- ши утопические города останутся на страницах
ваших увлекательных романов» [16].
Знаменитый английский писатель посетил Бе- ляева в 1934 году и отметил, что он по-доброму за- видует популярности Александра Романовича, про- изведения которого обретают философичность, ус- ложняется их композиция, а характеры героев уг- лубляются. Следует отметить, что ко времени
встречи Беляева и Уэллса фантастические произве- дения «русского Жюля Верна» уже начинают выхо- дить в США и Великобритании, получая востор- женные отзывы англоязычной критики и читателей. В начале 30-х годов Беляев подготовил фило- софскую и одновременно забавную пьесу «Алхи-
мик», которая, однако, в театре поставлена не была, а рукопись её, к сожалению, была безвозвратно уте- ряна. В связи со смертью К.Э. Циолковского писа- тель-фантаст готовит новый роман «Воздушный
корабль» и большой очерк, посвящённый жизнедея- тельности основоположника отечественной космо- навтики, скромного учителя из Калуги. К этому
времени Александр Романович уже вошёл в число
основных сотрудников ленинградского журнала
«Вокруг света» и в редакции посетителей встречал
его шаржированный портрет с озорной надписью:
«Наш русский Жюль Верн». Фантаст был изобра- жен весёлым очкариком, лезущим по толстому ка- нату, натянутому между небом и землёй. Можно
было бы изобразить ещё и водную стихию, которая
далеко не чужда была Беляеву, замахнувшемуся в
«Звезде КЭЦ» и на космическое пространство. Как
известно, фантастика (от греч. Phantastike – искусст- во воображать) представляет собой важную и не- обычайно востребованную разновидность художе- ственной литературы, в которой авторский вымысел
от изображения странно-необычных событий и рас- сказа о заведомо неправдоподобных явлениях и фе- номенах простирается до конструирования особого – вымышленного, нереального, «чудесного мира».
А.Р. Беляев создавал свои необыкновенные миры
жизнедеятельности людей и необычные простран- ства, в которых жили, любили и действовали на- стоящие герои: мужественные, целеустремлённые, замечательные в своих мечтах и запоминающихся
поступках и глубоко логической по сути линии по- ведения. Таковы романы «Человек-амфибия»,
«Подводные земледельцы», «Ариэль» и другие лю- бимые читателями многих поколений произведения. Фантастика Александра Беляева обладает своим
собственным, оригинальным типом условности, нередко вольным обращением и даже игнорирова- нием реальных логических связей и закономерно- стей, естественных пропорций и форм изображае- мого объекта. Таковы рассказы А. Беляева «По- следний человек из Атлантиды», «Идеофон», «Бе- лый дикарь», «Изобретения профессора Вагнера»,
«Светопреставление». Фантастика «русского Жюля
Верна» как особая область литературного творчест- ва максимально аккумулировала креативную фанта- зию художника, который решил в 1936 году заново
обратиться к одному из своих самых первых произ- ведений – к рассказу «Голова профессора Доуэля»,
переделав его в роман. В мае журнал «Вокруг све- та» начинает печать это переработанное, зрелое
произведение с рисунками одного из любимейших
беляевских художников книги – ленинградца Фи- тингофа, умевшего, как никто, ощущать эпоху и
детали характеров персонажей, вдумчиво вчиты- ваться в тексты писателя. А.Р. Беляев уже учёл физиологические опыты
Эвальда, Гаскеля, Волера и Брюхоненко и опирался
на них в этом своём более солидном и исполненном
литературного мастерства произведении. Близкий
знакомый Беляева талантливый исследователь из
города на Неве Валентин Стеблин часто беседовал с
писателем о проблемах оживления человеческих
органов и возможности их автономного существо- вания, что потом в той или иной степени вошло в
контекст нового «Доуэля». Литературоведы счита- ют, что беляевский роман косвенным образом отра- зил и трагедию талантливого инженера Дизеля, ко- торого обокрали и в конце концов умертвили кон- куренты и даже Альберта Эйнштейна, решившегося
на исследования в области ядерной энергии и затем
глубоко потрясённого бомбардировками японских
городов Хиросимы и Нагасаки. Одинадцать самых интенсивных творческих лет
(с годичным перерывом) и публикация большинства
романов навсегда связали имя Беляева с журналом
«Вокруг света». В 1938 году писатель расстаётся с
редакцией этого журнала, прочно обосновывается в
городе Пушкине на Первомайской улице. Следует
отметить, что Пушкин (бывшее Царское село) был в
то время настоящим городком известных литерато- ров. В городской газете регулярно печатались жив- шие в Пушкине Алексей Толстой, написавший
весьма популярные фантастические вещи «Гипер- болоид инженера Гарина» и «Аэлита», а также Вя- чеслав Шишков (автор «Угрюм-реки» и «Емельяна
Пугачёва»), создатели популярных и исторических
романов Юрий Тынянов, Ольга Форш и талантли- вый прозаик Всеволод Иванов. Постоянным авто- ром этой газеты с тиражом всего 6 тысяч экземпля- ров становится и А.Р. Беляев. За три года Беляев
почти еженедельно печатает в газете многочислен- ные рассказы, фельетоны и очерки. Однажды Алек- сандр Романович пошутил: «Я газетчик. Когда я
умру не нужно особых похорон. Меня следовало бы
похоронить, обернув старыми номерами газет». Ка- ждую неделю на квартире у Беляевых собираются
пионеры, у которых писатель ведёт драматический
кружок. Дети ставят «Голову профессора Доуэля» и
Александр Романович, вспоминает свои школьные
опыты с фотографией головы на блюде, знакомит
пушкинских ребятишек с законами театрального
действа, правилами режиссуры и устройством деко- раций. Вот когда пригодился и опыт игры в смолен- ском театре и режиссура спектаклей (например
«Спящей царевны» Григорьева), которые были при- обретены Беляевым ещё в дореволюционные годы. Беляев пишет много статей об организации куль- турного и познавательного досуга детей. Ему есть о
чём рассказать педагогам и родителям. В ноябре 1938 года он выступает в печати с
предложением построить недалеко от Пушкина
«Парк чудес», в котором должен быть и уголок
нетронутого, девственного леса, и хорошо обору- дованные исторические уголки, и отдел звездопла- вания с настоящей ракетой и ракетодромом (какой
из фантастов не мечтает о подобных вещах!)… По
идее Беляева в «Парке чудес» должно найтись мес- течко и для акустики и иного возможного и невоз- можного. «Парк чудес» представлялся Беляеву в то
же время не произвольным «царством воображе- ния»: в фантастической и одновременно романти- ческой обстановке парка дети должны активно
пользоваться преображёнными формами человече- ского бытия, развивая свои таланты, способности и
собственную креативность. Грандиозный проект
великого фантаста и прекрасного знатока детей
поддерживают вдова «отца космонавтики» Любовь
Константиновна Циолковская, автор заниматель- ных книг для юношества Я.И. Перельман и другие
выдающиеся деятели культуры и науки. Но тре- вожное предвоенное время диктует свои условия и
реализацию проекта приходится отложить… Пред- приимчивому американцу Уолту Диснею в своём
«Диснейленде» удалось осуществить многое из
того, о чём мечтал Александр Романович. Теперь
«Диснейленд» есть даже в Париже и пользуется
колоссальной популярностью у детей Европы. Много пишет в эту предвоенную пору Беляев и
о замечательных, мужественных и выдающихся
людях. Его биографические очерки о Фритьофе
Нансене, А.С. Пушкине, Жюле Верне, Герберте
Уэллсе, М.В. Ломоносове, К.Э. Циолковском нико- го не оставляют равнодушным. Принадлежат перу
писателя и интереснейшие очерки о военной техни- ке, о разведении рыбы, растениеводстве, транспорте
будущего, световых декорациях, русском языке… Писателя интересует всё и, кажется, что нет ни од- ной области человеческого знания, в которую не
проник бы его проницательный вдумчивый взгляд
пытливого исследователя и художника слова. И всё
же главным в творчестве Беляева остаются романы. Всё остальное (очерки, фельетоны, маленькие но- веллы) – только на пути к подготовке замечатель- ных романов. Зимой 1939 года Беляев работает над
романом «Пещера дракона» и обдумывает книгу об
актуальных биологических проблемах, близко зна- комясь с работой единственного в стране Института
мозга, с классическими трудами И.П. Павлова и
В.М. Бехтерева. Весной 1939 года пишется роман
«Ариэль», который посвящается дочери Светлане. Этот роман ставший последним произведением
крупным писателя, переиздавался после его смерти
многократно и в разных странах, переведён более
чем на 50 языков. Следует отметить, что образ ле- тающего человека (воплощение детской мечты Бе- ляева о свободном – безо всяких аппаратов и меха- низмов полёте) владел воображением писателя в
течение всей его жизни. Как вспоминала вдова пи- сателя Маргарита Константиновна, «Ариэль» был
своеобразной полемикой с романом Александра
Грина «Блистающий мир», главным героем которо- го тоже был летающий человек. Однако если гри- новский Друд – герой романтический и трагиче- ский, то Ариэль – символ борьбы против порабоще- ния во всех его формах. Образ летающего человека широко распро- странён в фантастической литературе: уже упомя- нутый роман «Блистающий мир» А. Грина (1923),
рассказ Карела Чапека «Человек, который умел
летать» (1938), новелла фантаста Севера Гансов- ского «Мечта» (1967), повесть Павла Вежинова
«Барьер» (1977) и многие другие, включая «Масте- ра и Маргариту» Михаила Булгакова. В ряду этих
произведений «Ариэль» занимает особо почётное
место [1, 18, 20].
Параллельно с «Ариэлем» Беляев набрасывает
вчерне либретто для научно-популярного фильма
«Покорение расстояний». Кино всегда тянуло пи- сателя, а стиль беляевских романов и повестей так
и просился в кинокадры. По просьбе Одесской ки- ностудии Беляев переделывает в киносценарий
свой рассказ «Когда погаснет свет» [8].
Рабочий день писателя-фантаста начинался, как правило, очень рано. В наиболее плодотворные
утренние часы, когда все ещё в доме спят, Алек- сандр Романович наскоро завтракал, затем в дета- лях обдумывал композицию своего очередного
литературного шедевра, характеры героев и плани- руемые события и коллизии. По его методике всё
произведение сначала должно было стать стройной
системой в голове писателя, а уж потом ложиться
на бумагу. Вскоре назначалось число и час, когда
Александр Романович начнёт диктовать текст бу- дущего рассказа или романа, а иногда он и сам пи- сал остро отточенным карандашом на длинных
полосках бумаги, чтобы в последующем машини- стка перепечатала всё набело. Когда Беляев бывал
нездоров (а это случалось довольно часто) и выну- жден был лежать в постели, его единственной свя- зью с окружающим миром становились книги, га-
зеты, письма, многочисленные гости, а также ра- диоприёмник. Создавая свои оригинальные фанта- стические произведения, писатель часто использо- вал любимый им ещё с юности метод литературно- го конструирования: вырезал из одной фотографии
голову, из другой – фигуру человека, подходящий
костюм и изобретал тот или иной типаж, приду- мывал для него соответствующую биографию или, наоборот, подклеивал этот, как правило, удачно
найденный образ к нужной ему сюжетной канве. Таким образом, фантазия писателя подкреплялась
ещё и замечательным иллюстративным материа- лом, который рождал новые идеи, обогащал сюжет
и делал писательское творение ещё более увлека- тельным и занимательным для читателя [21].
Когда Беляев чувствовал себя более-менее фи- зически сносно, он гулял по дорожкам историче- ского Екатерининского парка. Осенью он собирал
дивные букеты из желтых и красных кленовых
листьев, которые оживляли и украшали его рабо- чий кабинет. Никто и никогда из окружающих и
близких не слышал, чтобы Александр Романович
жаловался на свою тяжёлую болезнь. Мало того, когда кто-либо приходил к Беляеву, то из его ком- наты часто доносились взрывы хохота: остроум- ный писатель умел смешить людей и любил сам
смеяться. Устраивая домашние банкеты с друзья- ми, он за компанию даже употреблял спиртное… из напёрстка. Больше ему было уж никак нельзя!
В 1940 году Беляеву производят оперативное
вмешательство на почках. Пациент был настолько
хладнокровен и мужествен и его настолько интере- совал сам процесс операции, что по его просьбе и с
разрешения оперирующего хирурга медицинская
сестра держала зеркало таким образом, чтобы писа- тель мог сам видеть всю операцию. Коллега писате- ля по городской газете г. Пушкина так рисует Бе- ляева в последний предвоенный год: «Скромно об- ставленный кабинет. Полупоходная койка. По сте- нам – картины с фантастическими изображениями. Мерно гудит ламповый приёмник. Настольный те- лефон и книги… книги… книги… Ими завалены
стол, этажерка, шкаф и до потолка вся соседняя
комната – библиотека. На койке лежит человек с
высоким лбом, лохматыми чёрными бровями, из- под которых смотрят ясные, проницательные гла- за…» [10].
Великая Отечественная война застала Беляева
чрезвычайно больным человеком. И всё же, будучи
тяжело больным, писатель находил в себе силы
работать, печататься в газетах и журналах, встре- чаться с друзьями, читателями, школьниками. 26
июня 1941 года в пушкинской городской газете
выходит статья Беляева, которую часто любят
вспоминать и цитировать его биографы О. Орлов, М. Соколов, А. Балабуха и А. Бритников и другие. Вот самое характерное место из этой газетной за- метки: «Труд создаёт, война разрушает. Нам навя- зали войну – разрушительницу. Наша армия дока- жет врагу, что рабочие и крестьяне, из которых она
состоит, умеют не только строить заводы и фабри- ки, но и разрушать «фабрики войны».
Через несколько месяцев в Пушкин вошли
фашистские войска. Когда оккупанты узнали, что в
городе живёт известный писатель-фантаст Алек- сандр Беляев, им сразу же заинтересовалось геста- по. Нагрянув с обыском, фашисты пристрастно и
скрупулезно рылись в книгах и бумагах Беляева, после чего навсегда пропали папки с важными до- кументами, замыслами и идеями писателя.
Маргарита Константиновна старалась вечера- ми, соблюдая предельную осторожность (после 4
часов вечера в городе объявлялся комендантский
час), перетаскивать в тёмный чулан соседней, ос- тавленной жильцами из-за эвакуации квартиры, все рукописи мужа, которым предстояло увидеть
свет. Между тем запасы продовольствия на зиму
мало помалу истощались, семья писателя начала
голодать. Будучи ещё довольно слабым после опе- рации на почках и оставаясь в состоянии тяжелого
больного по основной патологии (туберкулёз по- звоночника), Беляев стал сдавать первым, он всё с
большим трудом передвигался и слабел с каждым
новым днём. В конце декабря 1941 года писатель
слёг окончательно, а шестого января 1942 года его
не стало. Похоронили писателя на Казанском кладбище. Его жена и дочь были вывезены в Польшу и вер- нулись домой только после окончания войны. Сейчас на могиле известнейшего писателя по-
ставлен величественный обелиск с надписью: «Бе- ляев Александр Романович». Ниже изображена
раскрытая книга, на листах которой написано:
«Писатель-фантаст». И лежит гусиное перо [12]…
Произведения писателя после его смерти полу- чили новую жизнь. В конце 50-х годов начались
съёмки первого советского фантастического филь- ма «Человек-амфибия» и триумфальный показ кар- тины убедительно всем продемонстрировал, что
книгам Беляева суждена долгая жизнь. Позднее
были сняты фильмы «Голова профессора Доуэля»,
а не так давно – многосерийный телевизионный
сериал «Человек-амфибия». Выходят собрания
сочинений Беляева, издаются его многотомники, переводятся и печатаются на разных языках его
рассказы, романы и повести. За 15 лет активной
работы в литературе Беляев создал более 50 произ- ведений, в которых медики всегда найдут много
полезного и поучительного.
ЛИТЕРАТУРА:
1.
Ануфриев Г.Г. К звездному океану / Г.Г. Ануфриев, С.В. Солодовников. – В кн.: Кларк Артур. Свидание с Рамой. – Минск: Белорусско-австралийское агенство «Дайджест», 1992. – С. 9-12.
2.
Балабуха А. Три жизни Александра Беляева. -В кн. А. Беляев. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 1. / А. Балабуха, А. Бритиков. -Ленинград: Детская литература, 1983. – С. 7-30.
3.
Беляев А.Р. Собрание сочинений в 8 томах / А.Р. Беляев.
-М.: Молодая гвардия, 1964.
4.
Беляев А.Р. Человек-амфибия / А.Р. Беляев. -М.: Детская литература, 1977. – 386 с.
5.
Беляев А.Р. Собрание сочинений в 5 томах / А.Р. Беляев.
-Л.: Детская литература, 1983.
6. Беляев А.Р. Собрание сочинений в 4 томах / А.Р. Беляев.
-Воронеж: издат. центр «Анна», 1992.
7.
Беляева С.А. Воспоминания об отце / В кн.: Беляев А.Р. Последний человек из Атлантиды / С.А. Беляева. -Состав, подготовка текста и послесловие С.А. Беляевой. – Л.: Лениздат, 1986. – 526 с.
8.
Брюхоненко С.С. Опыты по изолированию головы собаки / С.С. Брюхоненко // В кн.: Изучение новых методов искусственного кровообращения. Под ре. О.А. Степпуна. – М., 1928. – С. 7-22.
9.
Бугров В. Александр Беляев. Избранное / В. Бугров. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1984. – С. 458-461.
10.
Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке / Н.В. Гончаренко. – М.: Искусство, 1991. – 432 с.
11.
Евтушенко Е.А. Политика – привилегия всех. Книга публицистики / Е.А. Евтушенко. – М.: изд-воАПН, 1990. – 642 с.
12.
Кто есть кто в мире / Гл. ред. Г.П. Шалаева. – М.: Слово, Эксмо, 2006. – 1680 с.
13.
Краткая литературная энциклопедия [в 9 томах]. – Т. 1. – М.: Сов. энциклопедия, 1964.
14.
Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – 752 с.
15.
Лихтенштейн Е.И. Помнить о больном / Е.И. Лихтенштейн. – Киев: Вищашкола, 1978. – 176 с.
16.
Ляпунов Б.В. Александр Беляев. Избранные научнофантастические произведения [в 2-х томах] -Том 1. Предисловие / Б.В. Ляпунов. -Киев: Радянський письменник, 1959. – С. 5-28.
17.
Ляпунов Б.В. Библиография / Б.В. Ляпунов. -Беляев А.Р. Собрание сочинений [в 8 томах] -Т. 8 – М.: Молодая Гвардия, 1964. – С. 517-524.
18.
Маркова Т.Б. Библиотека в истории культуры / Т.Б. Маркова. -СПб.: Наука, 2008. – 328 с.
19.
Орлов О. Александр Беляев / О. Орлов. -В кн.: Беляев А.Р. Собрание сочинений [в 8 томах] -Том 8. – М.: изд-во Молодаягвардия, 1964. – С. 497-516.
20.
Ревич В.А. На Земле и в космосе / В.А. Ревич. – В кн.: Мир приключений. -М.: Детскаялитература, 1980. – С. 649-667.
21.
Соколова М.А. Александр Беляев. Человек-амфибия. Вступление / М.А. Соколова. -М.: Правда, 1986. – С. 3-8.
Пересадин Н.А., Фролов В.М. Александр Беляев: удивительная судьба, смерть и бессмертиe великого фантаста. Уроки жизни для медиков // Українськийм едичний альманах. – 2012. – Том 15, № 1. – С. 105-114. ГУ «Луганский государственный медицинский университет» . 2012
облако тэгов
[
