Аркадий и Борис Стругацкие «Парень из преисподней»

Его идеал — герцог. Корней воспринимает его как ребёнка, а Гаг хоть и понимает это, но сделать ничего не может и когда Корней разрушает его идеалы, Гагу становится нечего терять...

Человек не может перешагнуть через ступень своего развития: извечная тема в произведениях Стругацких. Всё, что Гаг не понимает, он считает оружием для войны против его родины и пытается уничтожить или использывать, хотя всё это плоды мирного развития земной цивилазации. Пародокс в том, что иногда у него получается это сделать( например случай с машиной, копировавшей предметы )

Динамика — конёк этой книги. Произведение глотается за 1-2 дня. Очень ярко переданы чуства главного героя! Отчаяние и безысходность, ярость, тоска и шум битвы. Дикая радость и злоба на Корнея при вопросе у робота: «по железу работать умеешь»

Какой бы Кот не был сволочью, мне он симпатичен...Я против такого рода вмешательства, меняя мир к лучшему (на наш взгляд), кому-то всё равно мы сделаем хуже...

Хоть Гаг и не принял прогрессивный мир, он явно оставил на нем отпечаток: мне кажется, или в конце он действительно по-другому воспринимает свою родину? Уже не с такой любовью, что ли... То есть, показав человеку, как можно жить, прогрессоры сделали не очень-то хорошее дело: принять их мир он все равно не сможет, но и в своем ему уже не так.

Из чего вывод: развитие должно идти так, как идет, а не перескакивать внезапно на новый уровень.

Чрезвычайно интересный рассказ о: страхе перед неизвестным, боязни изменений, борьбе за свободу своего народа(планеты, расы). ГГ находится на чужой планете, знает лишь то, что на его планете что-то происходит, но он все равно остается верным солдатом, и служит ей(носит форму, собирает информацию, ...). Очень интересно наблюдать за взрослением ГГ, в течение всего произведения.

Очень интересный стиль повествования, то от лица Гага, то от третьего лица. Великолепно.

Необычный и неожиданный для «Полудня» рассказ. Жесткий... И даже к «полудню» жесткий.

Самое главное, и только что пришедшее на ум: это «Пикник на обочине», показанный с другой стороны. Герой, глазами котрого представлен «дивный новый мир», так же не понимает, что происходит, как работает эта странная техника, чего, собственно, хотят эти странные пришельцы, пусть они и люди, и разговаривают. Никто не трудится особо ему ничего не объяснять, и он до конца воспринимает этот чужой мир как враждебную Зону.

Только вот пришельцы — вовсе не загадочные невидимые существа, а «наши», Комкон, прогрессоры, ум, честь и совесть человечества. Они делают большое, важное дело: спасают гибнущую в бесконечных войнах от рук злодеев-политиков нищую, голодную и необразованную страну. Заодно — пытаются спасти персонально лучших ее представителей, ученых, интеллигентов, просто даровитых людей, способных подняться выше соотечественников и стать на одну ступеньку с прогрессорами.

Проблема в том, что герой, Гаг, от лица которого ведется повествование — отнюдь не Багир Киссэнский. Некоторое время еще надеешься, что его постигнет какое-то озарение, он поймет совершенно ясную для читателя гуманистическую цель Корнея и иже с ним и начнет наконец вести себя как человек и задавать правильные вопросы. Настолько очевидные для читателя. Но этого так и не происходит, и не произойдет. Если что-то и изменилось в герое, то ненамного.

Поначалу он вызывает большую злость. Хочется сказать, вот пример человека с засранным, извините, сознанием. Голова у него напрочь забита продукцией патриотического производства, и кроме как «зомбирован», лучшего термина к нему не подберешь. Печальная, но довольно распространенная история, когда человек может воспринимать окружающий мир только через призму своего очень негибкого и ограниченного шаблона. Типа, вот наши храбрые воины и их злобные трусы, наши доблестные командиры и их злодеи и тд. Все новое классифицируется по тому или иному разделу. В жизни, кстати, это можно наблюдать в изобилии, и даже в не слишком сглаженных формах.

Но постепенно начинаешь думать: а почему, собственно, так происходит? Почему эти умные, добрые и замечательные люди, наши прогрессоры, не смогли подобрать ключ к этому мальчику-вояке, почему они, фигурально выражаясь, пичкают пятилетнего сразу высшей математикой вместо того, чтобы учить его считать на пальцах, не объяснили ему основ своего мира и своей цели так, чтобы он понял. Неужели не смогли — да вряд ли. И приходишь к выводу, что скорее дело в другом. Корней подобрал Гага, повинуясь минутному порыву человеколюбия, спас умирающего, потому что мог, это очень понятно. Но на самом деле этот Гаг ему совершенно не нужен. В его существовании в доме Корнея нет никакой цели, все их беседы — исключительно жест доброй воли Корнея, который чувствует себя обязанным как-то развлечь и «научить» гостя, но это результат именно воспитания и человечности, а не планомерная работа, и потому не приносит никаких результатов. На самом деле ни Корней, ни кто-то другой из «наших» не прикладывает никаких существенных усилий к тому, чтобы Гаг понял — у них просто не стоит такой задачи. И робота он ему дал, очевидно, чтобы Гаг не скучал — и только Гаг склонен придавать этому какой-то особый смысл, как «пустышкам» из Зоны. Спасли, выжил, и пусть живет — ведь им очевидно, что в нашем мире, в хорошем доме и с едой, ему куда лучше, чем в своей войне и нищете. Гаг так и остается «на обочине», и, возможно, будь он чуть умнее или чуть больше похож на «наших» — он смог бы адаптироваться сам, за счет собственных усилий — но, очевидно, свойства его характера и воспитания таковы, что это невозможно в принципе. Практически весь путь до него нужно было бы сделать «нашим», он не Данг, который сумел, наоборот, пройти этот путь сам.

Никто не захотел, и Гаг так и остался «на обочине» цивилизации прогрессоров. Возможно, пребывание в доме Корнея только слегка изменило его, буквально чуть-чуть, но уже достаточно, чтобы отличать от других зомбированных головорезов. На это намекает последняя глава, «одно мгновение может все изменить», как по Беллю — на что и остается надеяться.

Книга, несомненно, запомнится. Вот, казалось бы, у истории и сюжет простой, совсем не неожиданный, и совсем она небольшая, и читается влёт, и есть недосказанность и некоторая нераскрытость фрагментов, а запала, и очень понравилась, и вызвала сочувствие и трогательное отношение к тому, что для главного героя, когда его мир и идеалы были разрушены, рядом оказался другой мир – светлый, сильный, свободный, творящий, который может быть идеалом будущего.

Во всех этих ощущениях виноват именно он, главный герой – Бойцовый Кот Гаг, настоящий котище, но при внимательном знакомстве, всё ж таки, ещё котёнок. Хотя у котёнка есть когти, зубы и он убийца и глаза у него настоящего убийцы-профессионала. А как по-другому может быть, если он вырос в мире вражды, войны, разрушений, ненависти к врагам, воспитанный и накаченный идеалами Академии, и всегда видел только то, на что указывал авторитет старших товарищей и командиров. Где ради слова и взгляда своего командира, бесстрашного и грозного Гепарда, готов совершить невозможное и даже не допускаешь мысли, что его можно подвести; где самым ярким воспоминанием является лежащая на плече рука герцога и его подарок – шарик жевательного табака; где перед фотографией её высочества готов стоять на вытяжку и громко и самозабвенно петь гимн; где, если и придётся кому-то из вышестоящих вылизывать обувь, будешь делать это с удовольствием, а потом ещё и с радостью рассказывать об этом – и ради всего этого желать только победы. Страшный мир, жестокий – это преисподняя — и это дом Гага.

И выпало же на его долю увидеть другой мир: чистый и светлый, где есть умные дома, творящие по первому слову, умные машины, создающие и дублирующие любую вещь, корабли-призраки, развивающие невиданную скорость, ровные дороги без грязи и пыли, вкусная и разнообразная еда. Мир, в котором люди для себя уже всё сделали, себе помогли, ни в чём не нуждаются, а теперь помогают только другим. И хоть ничего этого нет в мире Гага, но этот насыщенный мир ему страшен, чужд, непонятен. А ещё от созерцания всей этой благодати больно. Больно, потому что никогда, наверное, такого не будет на его родной Гиганде, не будет таких красивых людей, такой красивой женщины с синими глазами и сам он никогда не станет таким, как они. И от этого хочется рвать и метать, потому что мысли в голове путаются, ответов нет, а единственный, кого встретил с родной планеты глядит с ненавистью и тоже называет палачом и убийцей. Остаётся только муштровать Драмбу и готовиться… Готовиться вернуться домой, несмотря на то, что всё во что верил, за что воевал и за что гибли товарищи рухнуло, разбилось в дребезги. Домой — в грязь, в голод, в разруху из тепла, света и многообразия. И оказывается, что дома тоже есть те, кто способен приблизить увиденное им будущее, надо было только встретить на грязной дороге, под проливным дождём маленького, старенького, немощного врача, который куда-то далеко везёт так нужную сейчас сыворотку. И это то, что нужно Гагу, то с чего начнётся его новая жизнь – с помощи своим.

В то время, как с героем и его будущим всё более-менее понятно, то остались некоторые фрагменты не поняты: предназначение комнаты за дверью, истинная цель похищения Гага; а ещё отношения Корнея с сыном, роль красивой женщины с синими глазами и от чего так часто у Корнея появлялось на лице выражение предсмертной тоски – этого не хватило для раскрытия образа Корнея, а ведь он интереснейший персонаж.

Вот так прочтёшь очередную книгу Авторов и задумаешься – ну что в этой истории такого, что цепляет, заставляет о ней думать, вспоминать… Конечно, ни ко всем их книгам такое отношение – а вот эта да – опять зацепила. Зацепила главным героем, его характером, способностью принять неизбежное и при этом, остаться преданным своему родному дому.

Эта повесть — взгляд на прогрессорство с другой стороны, глазами тех, кому этот прогресс несут. И вот ведь странное дело — да, жители Гиганды погрязли в бесcмыcленной войне и жестокости. Но это их беда и они пытаются с ней справиться самостоятельно. И ведь во многом Гаг ближе к нам, понятнее, чем жители Земли будущего. В повести много очень сложных и интересных психологических моментов. Запоминается то, как главный герой пытается оставаться самим собой в новых для себя обстоятельствах, как пытается он все мерять старыми, привычными мерками. Иногда это выглядит смешно, иногда страшно, а иногда в этом чувствуется некая своя правота. Повесть заставляет задуматься о том, насколько меняет война людей! Как многого она их лишает, но ведь что-то и дает взамен. Например, верность и силу духа. А еще эта повесть — о выборе, выборе между чужим раем и своим адом. И пусть этот выбор оказался для главного героя непростым, он — верен. Вот так и выглядит настоящий патриотизм.

Сразу оговорюсь, что я — вообще ни разу не поклонник Стругацких. Большинство их книг лично мне кажутся довольно пресными и наполненными натужным философствованием. А произведения, написанные после развала СССР и вовсе нечитабельны. (Это, кстати, показательный момент. Когда темницы рухнули и творцы получили «свободу творить» уровень их творчества в одночасье упал ниже плинтуса, и АБС здесь — далеко не единственный пример.)

Но «Парень» лично для меня стоит особняком. Стругацким удалось создать ряд невероятно цельных и очень элегантно переплетающихся по сюжету друг с другом образов и выстроить последовательное и логичное (что для АБС — редкость) повествование. Не буду углубляться в детали, об этом и так много написали коллеги-рецензенты.

Скажу лучше о другом. У меня сложилось впечатление, что АБС в этой повести перехитрили самих себя. Стругацкие, как хорошо знают все их поклонники, постоянно применяли приемчик «фига в кармане», т.е. пытались критиковать правящий режим, но как бы маскируя его под отрицательные клише того времени. Самый выпуклый пример — мир Саракш из «Обитаемого острова», который вроде как по всем формальным признакам — загнивающий капитализм, но в нем без труда считываются все недостатки советского строя. Вернее то, что авторы хотят ему приписать.

Но вернемся к «Парню». Здесь нам тоже тоже адресован явный посыл: смотрите, как легко оболванить хорошего человека. Его буквально из преисподней вытащили, от смертельных ран вылечили, что к чему объяснили, понимающего куратора приставили. Ан нет. Как волка ни корми, все равно в лес смотрит. В принципе, все это — типично для Стругацких. Тот же Максим начинал тоже как наивный идеалист, представления которого были жестоко разбиты столкновением с уродливой действительностью. Но Гаг вышел у писателей слишком цельным. Он — не юный романтик, а тертый, несмотря на молодость, вояка. Он «брал Арихаду, подавлял бунты и ходил в десант в устье Тары» (с). Видел кровь и смерть, сам не раз рисковал собой. Жизненного опыта у него хватит на десяток Максимов, хоть они и примерно ровесники по годам. И выбор Гага вернуться домой — выбор сознательный и взрослый. Выбор человека, чьи идеалы выкованы в огне войны и закалены кровью, в том числе и своей. Мы можем не разделять эти идеалы, но мы не можем не уважать их.

В этом — главный прокол авторов. Хотели показать, как война уродует человека, а показали как она его закалила.

Очень, просто крайне симптоматично, что Стругацкие временами сами понимали, что у них герой получается чересчур симпатичным и они срочно кидаются пришивать ему отрицательные черты — то он с пленными суров, то математика-ботаника изобьет, то женщину напугает. Подобные нашлепки выглядят искусственными и ничего кроме усмешки не вызывают.

Особенно ярко Гаг проявляется на фоне своего куратора. Во время чтения так и хочется спросить у Корнея: «Мужик, тебя собственная жена не уважает, сын отчитывает, как нашкодившего сорванца, а ты миры спасать лезешь? Может, сначала в собственной семье порядок наведешь?».

В каком-то интервью с Борисом Стругацким прозвучала интересная оговорка с его стороны. Автор сказал, что на момент выхода «Парня» «Читатель не был готов понять эту повесть». Ну да. Тогда в чести еще были целеустремленные герои, а не рефлексирующие нытики.

В общем и целом, произведение вышло успешным скорее не благодаря, а вопреки тому, что авторы хотели в него заложить, во всяком случае, если судить по их схожим книгам.

Спасибо за внимание и простите, если мое мнение кому-то покажется раздражающим.

Ох, и влип, же ты, змеиное молоко, Гаг, Бойцовый Кот. Ты, который никогда ничего не боялся, всегда был предан политическому курсу Его Высочества Герцога, который сам, собственноручно, пожаловал тебе щепотку табака за храбрость. Был ты идеальным солдатом: верил в отца-командира, никогда не подводил братьев по оружию, презирал штатских «дикобразов», ненавидел врагов-крысоедов. До того самого мига, когда кто-то неизвестный решил изменить твою судьбу, перевернуть весь мир, все, что знал и во что верил.

На самом деле, очень тяжелое испытание досталось на долю Гага, Бойцового Кота. Пусть охваченная войной Гиганда — страшный мир, полный страданий, голода, крови и боли, но это привычный и знакомый для парня мир. А здесь, в этом прекрасном раю, где осуществимы самые заветные мечты — все непонятно, опасно, страшно. Каково это для того, кого собственный мир определил мокнуть в окопах и грызть от голода картон, встретить такое: дома, которые выполняют твое желание и в мгновение ока могут создать кровать или стул, еда, превосходящая любые кулинарные фантазии?

Каково это — узнать, что есть мир, где люди не сражаются за кров и еду, где никто не горит в пламени пожара, никто никого не укладывает лицом в грязь, только потому, что так было всегда? Где живут совсем другие люди. Они заняты непостижимыми делами, исследуют неизвестные планеты, летают среди звезд. И все это — совсем рядом по меркам Вселенной — всего лишь в 18 световых годах.

Очень крепким оказался этот парень, Гаг, Бойцовый Кот. Не каждый смог бы выдержать подобный шок от навалившейся правды. Но странно, кругом — чистые и светлые люди Полдня, озабоченные спасением чужой расы. А сочувствуешь и сопереживаешь Бойцовому Коту, у которого, наверное, руки по локоть в крови.

Все равно не оставляло ощущение игры и театральности со стороны землян. И даже страшно становится от этого контраста: вот появляется из звездолета обвешанный оружием прогрессор-землянин. Может он прибыл с Гиганды, прямо с поле боя, где умирают такие парни, как Гаг. Наверное он примет сейчас душ, завалится спать на только что созданной умной техникой кровати, а потом пойдет в столовую есть вкусную еду и подмигнет ободряюще Бойцовому Коту.

Хотя, есть еще Корней. Более жесткий и даже жестокий, способный бросить в лицо правду. Может потому, что он тоже не из этого времени? Что же тогда хотели передать Странники, оставляя посылку с древними человеческими генами?

Я понимаю Гага. Понимаю его стремление отправиться домой, его попытки уцепиться за знакомое. Но вот смог же человек, пусть не понять умом, но прочувствовать все, что произошло с его родиной и принять такое мужественное решение: вернуться туда, где грязь, боль и страдания. Это надо иметь огромное мужество, чтобы признать: то, чем жил до этого — ложь. Увидеть, что те, кого презирал всю жизнь — учителя, музыканты, ученые, врачи, на самом деле — светлые, добрые, всепонимающие, именно те, кто может все изменить, приблизить Гиганду к тому будущему, которое открылось краешком на Земле.

И выбор Гага понятен и вызывает уважение. Его возвращение домой и принятое решение на поливаемой ливнем грязной дороге. Почему -то верится, что Бойцовый Кот справится. Не будет сожалеть, не будет стенать. Будет работать, не боясь принимать тяжелые и неприятные решения. Как на этой мокрой дороге, и начнет он с того, что вытащит машину из грязи и доставит куда надо вакцину, чего бы это не стоило, змеиное молоко.

Многие считают, что «Парень из преисподней» одно из самых детских произведений братьев, на котором они решили отдохнуть от серьёзных текста: «Ну, подумаешь, что там — картинки «прекрасного далёко» да приключения молодого парня с другой планеты...». На самом деле всё не так просто, как кажется.

Перед нами любопытнейшая повесть-исследование, в которой авторы пытаются понять, как же поведёт себя человек, воспитанный на ложных догмах, практически фанатик, оказавшись в мире где нет врагов, где у каждого есть всё, что ему хочется и каждый может заниматься любимым делом, где каждый будет относиться к тебе, кто бы ты ни был, с уважением и доброжелательностью — останется ли он прежним, сломается или что-то всё-таки подвигнется в его душе и разуме.

Картинки мира будущего... — Стругацкие и тут оказались на высоте: повести уже почти полвека, а читать их представление о том, какими же мы будем, до сих пор очень интересно.

И о том, чего у братьев не отнимешь: КАК же здорово они пишут — умно, увлекательно, без грамма фальши и, что особо восхищает, при этом ни одного ненужного абзаца, ни одного ненужного слова. И ещё чуть-чуть о том, на что многие, наверное, не обратили внимание — будущее в интерпретации Стругацких прекрасно, но даже оно не избавит человека от сердечных страданий и мук :(.

«Парень из преисподней» — это довольно смелая попытка переломить суровый и примитивный милитаристский образ жизни пропагандой здравого пацифизма. Это высказывание, которое призвано обратить на себя внимание собственным примером, когда совершенно вымуштрованный и дрессированный солдат, чья воля пропитана псевдопатриотизмом, меняет свое мировоззрение в угоду здравому смыслу, в угоду человечности и гуманизму. Тем не менее в повести существует несколько больных точек на теле милитаризма, по которым авторы бьют самым изощренным способом:

1. Иная среда пребывания. Что происходит, когда в условиях беспощадной войны приходится выслушивать приказы, подчиняясь чужой воле, приходится отдавать приказы, унижая тех, кто ниже по статусу, приходится проявлять жестокость и хладнокровие, испытывая ненависть к тем, кто по ту сторону баррикад? Человек деградирует, оскотинивается, начинает думать совершенно другими категориями, падает в эту бездну ненависти и нетерпимости, в попытках оправдать свое поведение безальтернативной необходимостью, ведь над головой свистят пули: тут либо ты, либо тебя. Вот именно такого человека — солдата с самыми суровыми и жесткими представлениями о жизни в условиях военного положения, выдергивают из этой враждебной среды пребывания, помещая в условия миропорядка и благополучия. Гаг (тот самый солдат) по началу отказывается верить в происходящее, предполагая любую подлость, иллюзию — которую затеяли с ним дабы проверить его психику, но так или иначе постепенно он осознает новый мир, со всеми его полезными технологиями, во всем его прогрессом и иным мировоззрением, в котором люди не способны на подлости, ложь или предательство. Моральное преображение главного героя приходит не сразу, и кажется, что и не произойдет вовсе, так как втолкованные глубоко догмы консервативно противостоят любым изменениям и вообще любым иным представлениям о насущном.

2. Развеивание ложных авторитетов. Гаг — это преданный солдат, который готов беспрекословно выполнять приказы вышестоящего командира, но именно потому, что внутри его психики сидят самые простые и примитивные объяснения о всеобщем благе для него и его народа, о патриотизме, о защите родины. Ведь любая армия любой современной страны исходит именно из этих понятий о безопасности собственных границ и своего положения на всемирной карте. Но что будет, если представления о добре и зле с точки зрения «взгляда сверху» окажутся совершенно не такими «черно-белыми»? Очень сильно цепляет сцена из памяти Гага, когда герцог — самый важный и единственный авторитет для него, его владыка и господин, который является для него примером справедливости и, видимо, олицетворением любви к родине, проявляет по отношению к нему довольно снисходительный и мерзкий поступок, от чего ситуация выглядит со стороны, как унижение — унижение человека, который, зачем-то забыв о собственном достоинстве и собственной воле, беспрекословно раболепствует, даже не понимая этого, воспринимая происходящее, как подарок судьбы. В итоге Гаг, находясь уже на Земле, узнает правду о собственных вождях, о собственных ложных авторитетах, о войне, в которой нет ни правых ни победителей — что непосредственно влияет на его мировоззрение, ломая под собой основу его милитаристского воспитания, и воспоминания о «добром царе» уже не приносят радость и не греют душу.

3. Проявление собственного критического взгляда. Преданность Гага — это результат серьезной военной подготовки, влияние дисциплины, что непосредственно помогает выжить на войне, помогает в конце концов выйти из нее победителем. Но что будет, если позволить солдату самому проявить критику по отношению к происходящему и самому оценить правдивость и искренность тех или иных вещей. Именно это и происходит с Гагом с позволения Корнея (землянина спасителя), когда последний просит его вступить в диалог с якобы командиром его армии, который каким-то непостижимым образом оказался на Земле. Гаг быстро понимает, что перед ним актер, и отказывается подчиняться его воле, делая анализ и включая собственный разум, то есть совершая совершенно противоположные рядовому солдату вещи. Таким образом бойцовый кот осознает, что может быть сам хозяином собственной воли, которая так необходима для принятия собственных решений, а не чужих.

4. Отчуждение собственной жестокости. Находясь на Земле, Гаг пытается изменить мир вокруг себя, создать некое пространство, в котором ему будет удобно и привычно находиться. Это прослеживается в его поведении, в его рассуждениях и поступках, начиная от изменений интерьера, желания постоянно носить форму, заканчивая обучением ручного робота армейским замашкам и правилам, а так же рытьем траншеи с последующими мыслями о побеге и попытками вооружения. Но апогеем всей этой психологической истерики является встреча с собственным земляком, который настроен по отношению к Гиганде (родной планете Гага) совершенно иначе. Происходит стычка, в которой Гаг проявляет крайнюю жестокость, о чем в последующем жалеет, узнав о судьбе того парня и его мировоззрении, которое сформировано на основе пацифизма и ненависти к войне, что объясняет его отношение к родной стране и к Гагу, как к представителю тех самых убийц, унесших жизнь его близких. В итоге Гаг испытывает самоотчуждение, непонимание собственной жестокости и невозможности её контролировать — всё это влияет на него самым непосредственным образом, заставляя задуматься о собственных поступках и вреде, который он способен нанести невинным людям.

Так или иначе Гаг до конца пытается сохранить своё «Я» таким, каким он был, находясь на Гиганде — он до конца пытается верить в свои разрушенные и ложные идеалы, видимо от того, чтобы не разрушить основы собственной психики и своего самосознания. И только в последней сцене читатель понимает, что теперь Гаг — преданный солдат, убийца — бойцовый кот — уже не тот, что прежде.

Главное при оценке произведений Стругацких – это дать выдержку своим чувствам, так как примерно месяц после прочтения находишься в состоянии аффекта – готов поставить самые высокие оценки, пасть ниц пред Великим (и) и отдать все блага мира за ответ на вопрос «как им это удалось?», — остающийся главной загадкой вселенной.

Отбросим эмоции. Из неясного: неадекватное поведение Корнея (когда он бросает в кота отчет о планете), недовысказанная роль жены Корнея, не состыковки в предназначении комнаты за дверью. Будни кота немного затянуты. Конечно, возможно это субъективные придирки, которые, при позиционировании себя на месте Гага раскрывают более глубокий смысл произведения, но они имели место быть и так и подстегивают к повторному прочтению.

При этом образ Гага такой живой и естественный. Он хватается за свой мир, тянет за собой в это прекрасное будущее, и с юношеским максимализмом отталкивает все блага ради идеи, — что преподносится на довольно веселой ноте, взять хотя бы то, как он муштровал робота. На его фоне хочется даже покритиковать поведение второго спасенного Алаина. Почему не помог разобраться, отвернулся — разве может он после этого быть полноправным членом общества, в которое пришел (в противовес ему достойное поведение Корнея как по отношению к Гагу, к Гепарду, так и к военным, в принципе). Сам же замысел книги наталкивает на неоднозначные размышления.

P.S.: Позволю себе немного поиронизировать – по-видимому, водитель в конце повести символизировал «праведный гнев народных масс». (где был такой водитель раньше, когда все подчинялось законам войны?! Воевал на чьей-то стороне?, а теперь открещивается от своего же прошлого? – Змеиное молоко!)

А ведь неоднозначная вышла у повести концовка. Кажется, что побывавший в светлом Мире Полдня Гаг почерпнул что-то для себя и, вероятно, навсегда избавился от скверны, переиначил свою внутреннюю суть и встал на правильные рельсы созидания, общественной ответственности, приобрёл в своих глазах социальную гуманистическую ценность. Это мы видим на последней странице, где Гаг помогает вытащить увязшую в грязи медицинскую машину.

Но вот ведь вопрос: а что же дальше? Действительно ли найдёт он себя в своём, всеми силами выздоравливающем мире? Сможет ли помочь в нелёгком деле обретения покоя, смысла? Или же последняя страница повести — это всего лишь мимолётный момент? Недоразумение, допущенное в смятении духа? Пройдёт пара недель, а что потом? Гаг примкнёт к банде воинствующих реваншистов, бесполезных, но беспощадных? Или же найдёт себе более продуктивное занятие, созидательную ипостась?

Всё может быть, любой исход равнозначно возможен. Кто сомневается — может прочитать «Возвращение» Ремарка. Почему-то мне показалось, что дух в обоих произведениях чем-то схож. Ты можешь уйти из бойцовских котов, но Бойцовский Кот навсегда останется в тебе.

Или же общий смысл повести следует считать такой песней, с которой Гаг возвращается на родину? Ту самую, которую и пусть считают уродиной, но ему она нравится... Какая бы ни была, но он там родился, вырос, всю жизнь считал, что трудится на её благо, даже с автоматом в руке, даже убивая таких же ребят в противоположном окопе. Но ему там жить. Ему теперь думать, что же делать дальше...

В общем, уже не в первый раз авторы оставляют перед вопросом, поиск ответа на который целиком и полностью переваливают на плечи читателя. Характерная черта АБС — они лишь готовят постановку вопроса, а дальше читатель пусть уж будет добр, думает сам. Без назидания, без воспитания, без морали. Выбор за читающим.