Хочу позволить себе отзыв с длинными ностальгическими отступлениями. В 1982 г. на летние каникулы я поехала в г. Грозный. Там у нашей семьи было много хороших друзей: русские, чеченцы, татары, армяне, евреи… Для меня поездка туда была равнозначна путешествию в сказочную страну. Дело в том, что наша знакомая, Галина Петровна, работала заместителем директора фирменного кондитерского магазина «Столичный». Старые грозненцы должны хорошо помнить и сам магазин, и их знаменитую продукцию — пирожные, булочки, торты, приготовленные по самой строгой рецептуре, с соблюдением всех ингредиентов. Никакого маргарина вместо сливочного масла, никакого арахиса там, где следует добавлять миндаль или грецкие орехи. И если пирожное «Буше» положено пропитывать коньяком – будьте уверены, его пропитывали именно этим благородным напитком, а не какой-либо подозрительно пахнущей гадостью!..

Но пребывание в Грозном не ограничивалось праздником живота. У Галины Петровны была собрана замечательная библиотека , а книги для меня в списке приоритетов всегда стояли на первом месте.

Та моя поездка в Грозный была уже второй и затянулась на месяц. Так как читала я очень быстро, то уже через две недели все интересное было прочитано, и я уже было затосковала. Но неожиданно обнаружилось, что на одной из полок в шкафу есть второй ряд книг – стареньких, зачитанных. Их, очевидно, поставили туда, чтобы они не портили общий вид своими потрепанными корешками. Одна из них выглядела особенно аппетитной и пухленькой. Это и был «Джин Грин…». Когда я только взяла ее в руки и бегло пролистала, у меня пересохло во рту от волнения и от предвкушения . Книгу «проглотила» за 2 дня, и все оставшееся до отъезда время, я ее перечитывала, чуть ли не выучивая наизусть. Главный герой, сюжет, бесподобный язык повествования! Одни только ехидные «примечания научного редактора» чего стоили! Куча фактов, ссылок, реалий неизвестной и такой притягательной жизни, прикольных словечек…

Да, роман создавался как пародия, «острием своим… направленный против пентагоновской и прочей агрессивной военщины». (Особенно мне нравится словечко «прочей»). Но я восприняла его очень серьезно, как руководство к действию и дальнейшим изысканиям по темам, намеченным в романе.

Именно благодаря «Джину…» я приобрела свое самое долгое хобби – историю Второй Мировой войны.

Именно благодаря «Джину…» я научилась сдерживать слезы в моменты обиды и досадной слабости. В «Колыбельной для брата» В. Крапивина, главному герою Кириллу, тоже страдавшему подобным недугом, знакомый дает совет: вспоминать в нужный момент «зеленого павиана Джимми», тогда, мол, слезы не появятся. Мне милый павиан не помогал, зато стоило мне сказать про себя «Помоги мне, Джинни-бой» и вызвать образ двухметрового «зеленого берета», как приходило успокоение и высыхали слезы.

Именно благодаря «Джину…» я узнала и полюбила творчество О. Уайльда. Я и сейчас наизусть помню отрывки из «Баллады Рэдингской тюрьмы»: «Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал…»

Я довольно скоро разгадала секрет авторов книги – нет никакого эсквайра Гривадия Горпожакса – есть Григорий Поженян, Василий Аксенов и Овидий Горчаков.

Василия Аксенова я уже знала – удалось прочесть его детскую повесть «Мой дедушка — памятник». В свое время она мне очень понравилась и запомнилась своей необычностью. Уж больно резко она выделялась на фоне всей нашей детской литературы тех лет. Время от времени в библиотеках я спрашивала другие книжки Аксенова, повезло только один раз – каким-то чудом нашла сборник «Жаль, что вас не было с нами». Там была повесть «Коллеги» и несколько рассказов. А потом одна продвинутая библиотекарь, устроила мне целый разнос: оказывается Аксенов – предатель родины, книжки его изъяты и вообще, прочитай-ка, ты, милая, лучше «Грач – птица весенняя»! Короче, ждать встречи с Василием Павловичем пришлось 8 лет – пока в «Юности» не напечатали его знаменитый «Остров Крым», а потом и все остальное. С Гр. Поженяном и Ов. Горчаковым было проще. Найти стихи Поженяна, узнать его героическую биографию большого труда не составило. Книги Горчакова («Вызываем огонь на себя», «Лебединая песня», «Американский синдром», «Падающий дождь») я нашла и изучила. А вот личность их автора оставалась для меня загадкой. Несколько лет назад я случайно наткнулась на его автобиографический роман «Вне закона», рассказывающий о жуткой истории одного из партизанских отрядов в Белоруссии.

Что еще добавить?

К «Джину Грину..» у меня было настолько трепетное отношение, что мне даже в голову не пришло попросить его в то лето 1982 г. у тети Гали, хотя она любила меня как родную дочь, и вряд ли отказала бы мне в этой просьбе. Лишь спустя три месяца, которые я провела в тоске и вожделении, заветная книжка стала моей. Галина Петровна приехала к нам в гости, привезла книгу. Она подарила ее мне, а я ей, с согласия мамы, – «Консуэло» Ж. Санд, тогда это был жуткий дефицит. С тех пор «Джин Грин…» поселился в моем доме. Он уже совсем старенький и ветхий, поэтому в 1992 г., я купила себе новое издание. На полке они стоят рядом…

Как сейчас вижу уютный саманный домик на улице Гвардейской, 22 в городе Грозном. Он находился в двух минутах ходьбы от железнодорожного вокзала, и еще в 1-ую Чеченскую от него и камня не осталось… Умерла в 1999 от рака Галина Петровна. Молодая, красивая, цветущая, деятельная женщина, она очень тяжело переживала свой переезд из Грозного. Она вывезла оттуда всех родственников, нашла им новое пристанище, работу, мужественно боролась с болезнью. Наши «добрые» врачи отмерили ей срок – полгода. Она продержалась четыре, и в онкологическом диспансере каждый раз ее встречали «ласковым» приветствием: «А, вы еще живы!»

Вот такой личный опыт переживания текста...

Совершенно не могу представить, какое бы впечатление произвела на меня эта книга, познакомься я с ней сейчас. Также не могу предугадать реакцию на нее человека, выросшего в современной России.

А в детстве это было одно из самых любимейших произведений. Для меня неискушенной «Мой дедушка — памятник» долгое время был совершенно нерядовым и неповторимым явлением. Современные пираты, советские моряки-герои и дети-супергерои. Говорящие кот и дельфин удивительные в своей абсолютной достоверности... А мадам Накамура-Бранчевска до сих пор идеал героини-злодейки! Легкость и даже легкомысленность повествования, какой-то совсем особенный язык, фантазия, поразительно похожая на реальность — все это заставляло перечитывать повесть по несколько раз в год.

Сейчас эта книга стоит на ближайшей полке и по-прежнему вызывает желание почитать. Рискну порекомендовать к прочтению, хотя и Советский Союз канул в Лету, и век уже 21-й, да и у читателей выбор гораздо богаче, чем это было тридцать лет назад.

а что, собственно, не так в итоге случилось, не понимаю критиков? все по-аксенову. и миллиардер-русофил, попросивший ввести войска, и сплошная коррупция, и советский тоталитаризм, все на месте. Аксенов гениально предвидел развитие событий и написал с достоверной точностью. Войнович и Аксенов- два человека, которые предсказали нынешний ад, один в «Москва 2042», а другой в «Острове Крым».

Когда читаешь и без конца перечитываешь такие книги, вчуже берет стыд за то, что теперь называют «юмористической фантастикой». Потому что раньше этим словом называли «Понедельник начинается в субботу», аксеновскую «Железку» и «Воспоминания динозавра» Штерна — а сегодня этим словом называют писульки барышень про то, как барышни попали в страну эльфов и все эльфы передрались из-за них, а со всеми выжившими барышни перетрахались.

И все время хочется сказать: юмористическая фантастика — это вот оно. Это «Железка». Это «Эфиоп». Уберите слова «юмористическая фантастика» со своих сисястых обложечек. Не подходит к ордену Насер.

Даже читая эту книгу в глубоко пионерском возрасте, я четко воспринимала ее, как пародию. Но пародию великолепную. Какие злодейские злодеи, какие геройские герои, какая бабушка, какой Силач-Повеса, — да разве эти персонажи могут забыться?

А книгу у нас потом украли. Кто-то взял ее и зачитал. Потом нигде не попадалась, только недавно в интернете я ее нашла и воскресила в памяти любимые фрагменты.

Как уже и неоднократно... пишу отзывы в большинстве случаев, когда на глаза попадется чей-то отзыв, который меня сильно заденет... в ту или другую сторону.

Вот предыдущий отзыв меня сильно зацепил... разумеется, не в ту, а как раз в другую сторону... :-))

Не считаю себя в чем-то более компетентным, чем автор этого, да и авторы всех других отзывов... однако ж, думаю, мой дряхлый возраст дает мне слегка более широкое поле зрения. Вот если вдуматься, я родился в тот год, когда умер Сталин. В относительно сознательном возрасте видел и хрущевскую оттепель, и Карибский кризис... и фиг его знает — сколько всякого я видел... В том числе, и самого Аксенова...

Но ближе к делу. А вот что тут русофобского? Это первый вопрос. Ну я бы понял, если бы Аксенову «шили дело» об антисоветчине. Да, роман где-то «антисоветский». Но никак не «русофобский». Как раз наоборот. Там автор показывает некую альтернативную реальность, как мог бы развиваться даже сравнительно небольшой, отдельно взятый регион без «руководящей и направляющей роли партии». Но тут не будем забывать и про выгодное географическое расположение Крыма.

Вот давайте представим, что «красные» не взяли бы Перекоп. Хотя не будем забывать, кстати, и про роль махновцев в его взятии... и про то, как «красные» потом с ними поступили... Крайне не люблю, кстати, вступать в споры с верующими, которые не знают наизусть Евангелие, и с теми, кто не знают — «не по учебникам» — элементарные исторические факты...

Так вот. Мог бы стать «такой» Крым ничуть не хуже Тайваня? Да как нефиг делать, и, собственно, именно об этом и пишет Аксенов. Это русофобство? Как по мне, так совсем наоборот.

И не надо тут и мне самому клеить «антисоветчину»... :-)) У того самого «совка» были и вполне положительные стороны. И вот как раз мне, в силу возраста, это хорошо видно.

Но фиг с ней... с политикой.

Вообще, мне больше нравится «ранний» Аксенов, чем «поздний». Но вот «Остров Крым» — как по мне, так вершина его творчества. И сам Аксенов — в расцвете своего творческого мастерства. И еще не совсем утратил «юношеский задор». И еще не стал слегка уставшим от «литературных подвигов». Прежняя безудержная «аксеновская» фантазия — и практически безупречное мастерство великого — ну вот так я думаю — писателя.

И само «фантдопущение». И его реализация. И «любовная линия». Вот даже за большие деньги — и то не нашел бы, к чему придраться... :-))

Разумеется, мое мнение — всего лишь мое мнение. Но, скажем, в список 50 произведений, которые ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно прочитать — я бы включил.

P.S. А еще я безумно люблю Крым. С детства. Когда во всем Коктебеле не было практически ничего кроме небольшого Дома Творчества писателей, вокруг дома Волошина. И, когда в очередной раз перечитываю «Остров Крым», на какое-то время снова туда возвращаюсь... Ну, простим дедушку за старческие сопли... :-))

Это блестяще, великолепно, шедеврально. Какая идея, какой полёт мысли, какой изумительный литературный стиль!!! Какое знание матчасти! Двое из авторов — Григорий Поженян и Овидий Горчаков — были ветеранами Великой Отечественной войны, и не просто ветеранами, а именно разведчиками-диверсантами. Поэтому они великолепно знали то, о чём писали. И Василий Аксёнов, пусть и не был ветераном войны, но тоже не подкачал.

Рекомендую всем!

«О, муха дрозофила, мать мутаций!»

Фраза до сих пор у меня в лексиконе.

Как и память о прочитанном.

Отлично выписанный срез, увы, ушедшей советской эпохи. Яркие персонажи и образы. Хлесткий и сочный язык.

Но, как правильно было подмечено в одной из рецензий на другую книгу автора, читать подобное можно лишь один раз. Да и то в «нужное время». Ибо все накладывалось на собственное становление как Личности и банальное взросление.

Сейчас перечитывать такую книгу нет никакого желания. Да и читать что-либо иное у Аксенова. Вообще.

Такой вот парадокс...

Эта книга в середине 70-х произвела на меня очень сильное впечатление, можно сказать, серьёзный прорыв в мировоззрении. Тогда мы жили за «железным занавесом», а здесь было столько новых и неожиданных познаний мира, лёгких перемещений Гены Стратофонтова по разным странам, его контакты с разнообразнейшими персонажами. Книга всегда стояла у меня на полке. Далее жизнь пошла своим чередом, книга где-то завалялась у родителей в квартире. Из ностальгических соображений нашёл точно такое же издание 1972 (в числе многих других подобных), прочитал и всегда держу его (вместе с «Сундучком»-продолжением) на недалёкой полке. Сейчас задался целью найти первые журнальные публикации с цветными рисунками Беломлинского. В детстве «Памятник» я читал «книжный», а «Сундучок» в «Костре», который мне выписывали родители. Кстати, после отъезда Аксёнова за рубеж, эти книги изымались из библиотек, как идеологически вредные. Современный читатель, не знавший «глухой застой», вероятно, не сможет по достоинству оценить данное произведение, с которым нужно было знакомиться в эпоху закрытых металлических телефонных будок с безлимитным звонком за две копейки и зачаточного цветного телевещания, проходящего строго по утверждённой Гостелерадио программе передач. У таких читателей книга вызывает неповторимое тёплое чувство встречи с солнечными и беззаботными школьными годами. Хотя, в 2014 был выпущен репринт первого издания, имитирующий тот оригинал из далёкого «пионерского» детства...

Аналогично многим отзывам, произведение было прочитано в детстве и перечитано спустя десять лет. Книга попалась на глаза в издании 90-го года и зацепила обложкой и картинками в тексте, а после прочтения первых глав… Буря эмоций и впечатлений, особенно после первого прочтения, взгляд на другую сторону света, где жизнь другая, не такая, как у нас. Естественно Джин Грин – «железный человек» в физическом и духовном плане, иронические и нереальные сцены некоторых событий, не портят впечатление о произведении, которое преподносит политические подводные камни двухгранного мира. Сюжет на высоте, слог приятен, события захватывают с ног до головы, а герои – живые, чего нет во многих современных книгах. Приключения, о которых мечтал дома, смотрел в западных фильмах конца 80-х и хотел прочитать, сбылись больше двух десятков лет назад, но отпечаток остался до сих пор.

Рекомендую.

А ведь я читал эту повесть (пять раз подряд) в журнале «Костёр» пятьдесят лет назад. Потом журналы куда-то задевались, а книги я так и не достал. Но помню, Помню, ПОМНЮ!

«Позор презренному Перейре!»

«В дебрях Лабрадора живёт принцесса Вуги. Буги женится на ней и на Великих Эмпиреях воцарится династия Буги-Вуги!»

«Эмпиреи, я немею! Чую ветер голубой.

Чую, но не очумею! Ближе берег мне родной!»

Не так много на свете книг, которые я до сих пор могу цитировать наизусть.

Прекрасный роман.

Исключительно злободневный и актуальный именно сейчас.

Вот только в один из основных стержней сюжета (неудержимо-самоубийственное стремление движения СОС, возлавляемого главным героем романа потомственным аристократом и честным человеком Андреем Лучниковым, затащить процветающий, свободный, задорный «капиталистический» Крым, выдуманный Аксёновым, в стагнирующий под коммунистической радиацией СССР) мне трудно поверить. В остальном придраться не к чему: и герои, и фабула, и язык — пальчики оближешь!

Главная книга писателя Аксёнова.

Это сейчас альтернативная история — едва ли не самая вытоптанная делянка в нашей фантастике.

А в 1990 году «Остров Крым» прозвучал весьма громко! И вполне заслуженно.

Идея простая, герои выпуклые и осязаемые, ведут себя по-человечески понятно и в то же время правильно. Ну, почти правильно...

А уж образ «русского Тайваня» по теме временам и вовсе воспринимался как буквально грядущее светлое Завтра!

«Белая» утопия? Пожалуй, можно и так. Вот только опять же — герои у Аксёнова совсем не утопичны. Именно поэтому им веришь, а вслед за ними веришь и автору...

В идее «Острова Крым» нет ничего особо оригинального. Она была перед глазами – материковый коммунистический Китай и лежащий через пролив Тайвань, куда после поражения от войск Мао Цзэдуна перебрался генералиссимус Чан Кайши со своей партией Гоминьдан.

Но одно дело – идея, и совсем другое – разработать полноценную утопию, создав один из лучших романов середины XX века.

***

Как следует из названия, Аксенов превратил полуостров Крым в остров. Отбившись от наступающей Красной Армии, остатки соединений Врангеля создали на нем процветающее государство. Ультрасовременный Симферополь, стильная Феодосия, небоскребы Севастополя, минареты и бани Бахчисарая, американизированные Джанкой и Керчь – таковы реалии этой небольшой страны, намного превосходящей своего 250-миллионного соседа.

Из выступления представителя Крыма в ООН:

«Организация «Крым-Россия», разумеется, весьма польщена тем, что «Тайм» выделил нам полную сотню процентов свободы и в равной степени огорчена тем, что щедротами «Тайма» Советский Союз наделен лишь восемью процентами оной, однако мы в который уже раз заявляем, что все статистические данные «Крыма-России» и Советского Союза должны плюсоваться и делиться на общее количество нашего населения. Вот вам другой пример. В Советском Союзе, по данным«Тайма», приходится 18,5 легкового автомобиля на тысячу населения. В нашей организации, которую журнал не удосуживается назвать даже географическим понятием, а именует словечком туристического жаргона «О кэй», оказывается, 605,8 автомобиля на тысячу населения. Господа, если вы в статистических исследованиях используете понятие «Россия», извольте плюсовать данные Советского Союза и организации «Крым-Россия». При этом единственно правильном методе, господа, вы увидите, что Россия на текущий момент истории располагает 25,3 автомобиля на тысячу населения и 16 процентами свободы по шкале журнала «Тайм».

Героем своего романа Аксенов выбрал главного редактора влиятельной газеты «Русский Курьер» Андрея Лучникова. Этот островной «шестидесятник», фактически, являясь «человеком мира», имеет возможность регулярно посещать Москву, где поощряют его идею Союза Единой Судьбы. Но об этом чуть позже.

Крым Аксенова – это не только плавильный котел народов, нация, составленная из потомков татар, итальянцев, болгар, греков, турок, русских войск и британского флота, но еще и собранное в одном месте все многоцветье идеологических воззрений. От «Союза Возрождения Родины и Престола», ратующего за победоносный поход на Москву, до «Союза Единой Судьбы», стремящегося, наоборот, мирно присоединить Крым к СССР.

***

Кажется, идея-фикс Лучникова не выдерживает никакой критики. Вполне здравомыслящие люди объединяются ради того, чтобы угробить процветающее государство. Но, если вспомнить, что речь в утопии идет все-таки не о конкретных странах, а об идеях, то все становится не столь однозначным.

«Русская идея» в ее интеллигентском разрезе – это всегда вина. Вина перед крепостными, перед пролетариатом, перед народом. Хотя, здесь нет особой русской специфики. В США белые южане до сих пор испытывают чувство вины за своих предков-плантаторов. А сытые европейцы, переживая комплекс неполноценности от этой сытости, массово бросились в 60-70-е спасать страны третьего мира от голода и болезней.

Естественно, далеко не все согласны на острове с Лучниковым и его идеями. Естественно, кто-то пытается решить проблему простейшим путем – застрелить главного редактора «Русского Курьера». Но идея Единой Судьбы постепенно становится доминирующей среди населения. (Как при этом не вспомнить Французскую революцию, где кучка журналистов и адвокатов с ораторскими способностями ввергла целую нацию в пучину братоубийственной гражданской войны).

Итог печален. Крым принимает решение о присоединении к СССР, на что старший собрат отвечает немедленной военной оккупацией острова. На глазах рушится процветающее государство, чтобы подобно Римской империи вновь возродиться через много лет в процветающей России.

***

На мой взгляд, «Остров Крым» — гениальный роман. Гениальный не только с точки зрения создания своего уникального, неповторимого пространства. Если жизнь в СССР Аксенов знал не понаслышке, то прописать вплоть до мельчайших деталей жизнь целой виртуальной страны – дано не многим. И на всю эту конструкцию еще навешивается мировая история противостояния идей, начиная с Римской империи, через Французскую революцию к «холодной войне» капитализма и социализма.

Книги такого масштаба можно пересчитать по пальцам.

***

Есть еще одна идея, постоянно присутствующая в романе «за кадром».

Почему? Почему отнюдь не худшая часть нации, бежавшая из России в 1917-м и в последующие годы, так и не смогла создать своего альтернативного государства? Среди них были очень богатые люди, которые могли бы подобно Ротшильдам, скупавшим земли в Палестине и переселявшим на них евреев, договориться с какой-нибудь не очень богатой страной того времени. Почему идея-фикс о всеобщем сборе так и не овладела умами и не приобрела реальных очертаний?

Ведь были же в стране меценаты, строившие огромные музеи, земские и городские больницы, школы, собиравшие уникальные коллекции и после завещавшие их народу.

Может быть, действительно, это горькая судьба России. Судьба страны, сначала вытравливающей всякое инакомыслие, а потом, в периоды кризиса, остающейся без новых идей, у разбитого корыта.

У меня нет однозначного ответа.

***

Вердикт – обязательное чтение. «Первоисточник», из которого потом выросло не одно направление современной русской литературы.

Первая ласточка перестройки! Помню как сильно ждали каждый номер «Юности» с О.К. Какой слог, сюжет!В те времена совершенно не избитая тема «альтернативки».Сильно поражала сама мысль- как это могло бы быть у нас...Не забуду собственный стон на последних страницах:Сволочь ты,Лучников,мазохист проклятый! А последний выход стариков белой армии? Это что-то...

Лучшую рецензию на это произведение Аксенова, как и на идущих с ним примерно в одном ряду «Коллег» и «Апельсины из Марокко» написал Виктор Олегович Пелевин: «Отец Татарского, видимо, легко мог представить себе верного ленинца, благодарно постигающего над вольной аксеновской страницей, что марксизм изначально стоял за свободную любовь, или помешанного на джазе эстета, которого особо протяжная рулада саксофона заставит вдруг понять, что коммунизм победит». Действительно, может показаться странной эта смесь марксизма, джаза, модернизма и авангарда, Баха, науки, поэзии, производственной прозы и битнического травелога, свободной любви и коммунистической духовности. Однако именно так, вероятно, и чувствовало себя оттепельное поколение, и не только оно. Например, в книге А. Юрчака «Это было навсегда, пока не кончилось», можно найти переписку студентов 1975 года, которые пишут письма языком аксеновской молодежи и не видят разницы между Лениным и Ленноном.

В конечном итоге, ранние тексты Аксенова ценны как минимум в качестве документа эпохи. Но на самом деле они неплохо написаны: обилие персонажей, сложная композиция со сменой точек зрения, динамичный сюжет, описания и поток сознания смешаны довольно хорошо, образуя вполне гармоничное целое. Особенно удивительно, как такое мог написать простой врач. Учитывая убогий фон остальной советской литературы, можно только радоваться тому, что каким-то образом таланты появляются и расцветают несмотря ни на что.

«Остров Крым, известный и неизвестный. …»

И это в полной мере отражено в романе — предсказании «Остров Крым». Многие авторы обращаются к этому жанру, т.к. очень соблазнительно оказаться пророком и для некоторых их футуристические изыскания являются достаточно успешными. В своем романе Аксенов, предугадал не только о развале СССР, но и показал Крым как достаточно самостоятельную и своеобразную политическую, экономическую, культурную и этническую единицу (отсюда и его географическое определение как острова, отправившегося в свободное плавание). И что мы наблюдаем в настоящее время? Крым искусственно оторван от России и все дальше удаляется от нее, но при это он нисколько не приближается к Украине. А что будет дальше.....?

Я родилась в СССР, но бОльшую сознательную жизнь живу в России, поэтому данный роман у меня не вызвал чувства ностальгии или утраты чего-то ценного, но образы которые прописаны в романе так похожи на людей из моего детства. Так получилось, что мой папа в середине — в конце 80-х очень часто ездил в командировки в тогдашние, а теперь уже бывшие республики СССР и каждый раз, когда он возвращался, несмотря на то что я была ребенком, я чувствовала определенное чувство свободы исходящее от него, то что там иначе чем у нас. И вот читая данный роман, я вновь ощутила те же чувства, тот же контраст между тем что было ЗДЕСЬ и что было ТАМ.

Данную книгу я не читала — я ее слушала! И прослушивала неоднократно отдельные моменты раз за разом. Удовольствие неимоверное! Всем рекомендую!

Совсем неожиданно прочитал рассказ Аксенова «Победа» и удивился — почему раньше не слышал о нем.

Автору интересно удалось противопоставить два абсолютно разных, непохожих типа поведения людей, две разных системы мышления, тут отлично подмечены противоречия и видение окружающего мира.

А как ярко выделены психотипы персонажей, которые вроде как и находятся рядом друг с другом, но на самом деле существуют в параллельных реальностях. Также интересно преподносятся мысли главных героев во время шахматной партии, когда игра воспринимается, как часть жизни, их собственного опыта.

Глубочайший, сильный, прекрасный и совсем небольшой рассказ «с преувеличениями», а также с тонким, но грустным юмором.

Ах, 1968 год! Ах, журнал «Юность«! Ах, «Затоваренная бочкотара«! И презрительный отзыв отца: «Что ты читаешь эту фигню? А я и не читаю, я перечитываю и уже не первый раз. С этой повести началось моё представление о том, какой должна быть современная литература. Кем бы мы были, если бы бочкотара не затоварилась, не затарилась и не затюрилась?

Потеряв когда-то эти книги детства, я нашёл «Мой дедушка-памятник» 1972 г.издания и эту, первого издания 1976 (хотя такой у меня не было — читал в журнале «Костёр») , перечитал и держу в качестве «реликта памяти» , как мистер Сиракузерс из этой повести. Как тогда попал в моё личное владение в эпоху тотального книжного дефицита 1970-х годов «Памятник», хоть убей, не могу вспомнить. До чего она классно оформлена — хорошо всё: иллюстрации, обложка, особенно, форзацы и заставки глав! Книга изымалась из библиотек после отъезда автора за рубеж, как нежелательная для детей эпохи строительства социализма. А «Сундучок» ещё хлеще написан. Мокрая валюта в карманах джинсов (на журнальных рисунках) 12-летнего школьника — это ещё что такое? Приучать детей к западной моде и нарушению валютного режима (ст.УК 88)? Советский пионер и престарелая миллионерша — никуда не годится такой мезальянс... Нашёл не только первые книжные издания, но и журнальные публикации. Тексты пока не сравнивал, — говорят, есть отличия. Бывает, возьмёшь какой-нибудь номер наугад иллюстрации посмотреть, начнёшь читать с произвольного места, и трудно оторваться от этих пожелтевших журналов уже пятидесятилетней давности. Дилогия «Памятник»-«Сундучок» однозначные шедевры, ни на что другое не похожие. Это усиливается для меня лично ностальгическими отголосками детства. Читать рекомендую по возможности (сканы текста выложены на сайте РГДБ) журнальные публикации, — как-то они всё-таки по-другому воспринимаются, возможно, это моё личное восприятие. Но, чтобы действительно полюбить эти книги, надо было пожить в ту непередаваемую эпоху застоя, идеологии и пионеров...

Отличное, очень мощное произведение, нисколько не потерявшее своей актуальности после «события 2014». Безусловно, здесь есть над чем задуматься, присутствуют и блестящие фразы, которые смело можно использовать как афоризмы. Каждый думающий читатель найдет в романе что-то для себя! Книгу бы прочесть «руководителям» разного уровня, было бы полезно))) Сравнить с другими работами автора не могу, т.к. это первое знакомство (в будущем планирую прочесть «Московскую Сагу», «Ожог» и «Желток яйца»)

В детстве прочитал, как и полагается, сначала «Памятник» (книгу 1972 года), затем был очень удивлён , встретив её продолжение в выписыеваемом в 1975 году журнале «Костёр». Просто не поверил своим глазам и с нетерпением ждал выхода очередного номера журнала. Могу точно сказать, что эта дилогия оказала на меня сильнейшее влияние и усилила интерес и тягу к познанию западного образа жизни, что безусловно повлияло на всю мою последующую жизнь. Не зря творчество В.Аксёнова вызывало такое беспокойство у идеологического сектора ЦК ВЛКСМ (а, может быть, и у более высоких инстанций — у самого Суслова(?). Однозначный подрыв мировоззрения молодого поколения и «прозападная диверсия». На журнальных иллюстрациях «Сундучка» Гена Стратофонтов (он же Джин Стрейфонд, на Эмпиреях — Стратофудо) почти везде, между прочим, изображён в красном пионерском галстуке — для «Костра» же рисовалось! Лёгкие перемещения в капстраны(где такое видано?), памятники предку и особняки от Ленсовета(Четвёркин), западные шпионы и «чёрная биржа» в Ленинграде, подпольные спекулянты-валютчики(Кукк-Ушкин), наличная валюта в карманах, наёмники «музыканты»-головорезы(Пабст, Грумло, Орландо) и их тренировочные базы, рядом сидящие миллионеры и террористы(Сиракузерс и Мизераблес), приёмы запрещённого карате, бары, сногшибательные красотки в бикини(Буба Флауэр), бабушки-миллионерши(деди Леконсфилд), культуристы в леопардовых плавках (Рикко Силла), автоматы в руках пионера(!), нападение на советский корабль(«Алеша Попович»), управление лайнером, вообщем, полнейшая свобода — вот это да! Просто «бомба» для глухого застоя 1970-75 гг! Ничего даже близко похожего в те годы не встречал. И такое при тогдашнем почти полном незнании проявлений западной культуры!

Я постарался передать впечатления школьника именно тех лет, которые отпечатались в памяти навсегда, а не такие, какими они могли бы быть теперь при первичном ознакомлении. Вполне допускаю, что для человека, читающего на потоке современную фантастику и фэнтези, дилогия может показаться просто неприглядной белибердой. «Редкие земли» не читал и не собираюсь — современный продукт не ко времени. Такое должно «корнями произрастать» из солнечного детства. Для меня эта дилогия стоит в одном ряду с Томин «Шёл по городу волшебник», Петкявичус «Приключения Жёлудя», Успенский «Гарантийные человечки», Крюс «Проданный смех». Держу и периодически снимаю с полки все виды первых изданий — журнальные и книжные.

Один из ярчайших текстов раннего Аксенова. Рассказ о том, как «приятно вспомнить прошлое, но ведь нам уже двадцать шесть лет... начинается наше время. Мы в таком возрасте, когда надо выходить на активные позиции жизни. И сейчас особенно важна дружеская спайка». И о том, что «Герка стал бандитом и сидит в тюрьме, а Глеб — передовик производства, студент-заочник и Танин муж... Сашка Зеленин — ученый-хирург. Разве могло быть иначе? Кирилл — журналист, очеркист, оптимист и муж Люды. Все изменилось, и дело вовсе не в должностях. А я? Что со мной стало? Перешагнул ли я через барьер?»

И в конце, почти как у Визбора:

«А он чуть-чуть не долетел, совсем немного

не дотянул он до посадочных огней…»

Какое-то время в детстве я искренне верил, что Гривадий Горпожакс — прогрессивный зарубежный писатель!))

В своё время эта книга зачитывалась до дыр... Лично мне достался растрёпанный томик без обложки.

Воспринимались все эти похождения неприкасаемого Джина Грина то как пародия (хотя о Джеймсе Бонде мы тогда только слышали), то как фантастическая сказка о «наших на Западе». Ведь никакой он не американец, этот Джин! Постоянно рефлексирует, не рвётся к успеху любой ценой, да и вообще — эмигрант всего во втором поколении! И даже главный враг у него — немец...

Забавно было читать про высадку американского шпиёна в Приморском крае.

А ещё, помню, повеселил эпизод со стареньким Керенским в ресторанчике.

И вот что интересно: при всей несерьёзности и явной условности описанного в книге мира персонажи романа настоящие, живые! Никакого картона.

Перечитать, что ли?

Прошу прощения, что этот отзыв будет с историей. По выходе данной книги мне удалось ее приобрести в ЧССР, привез ее в Союз, как раньше мы называли СССР. Год 1973. Читал ее запоем, это было что-то новое, запретный Джеймс Бонд, а наши то наши, как мастерски раскрутили американского агента, даже еще поставили на путь истинный. Тут тебе и Вьетнам, о боях в котором, часто говорили по радио и ТВ. Короче живая жизнь, с прикусом Америки. А запретный плод сладок. Друзья начали выпрашивать, дай почитать и до читали.. сгинула ходя по рукам. Ох и жалел. Через несколько лет в библиотеке в скрытом шкафу увидел ее. Благо сестра работала там, начал договариваться и искать замену и опять... Аксенов сбежал заграницу. Указание сверху, книги изъять. Что только не придумывали- украли, потерялась, не вернули.

Но там ребята ушлые- представить и точка. Потом понял, они сами видно ее хотели заиметь. Так этот первоиздат и пропал для меня. Потом приобрел похожий 1990, но память о первом, о мытарствах с той очень дорога, как память о детстве. Извините, что не о содержании, просто нахлынуло.

Когда-то давно еще в школе я с удовольствием читала этот роман, естественно, единственного тогда издания 1972 г. И очень удивлялась, почему такую замечательную книжку не переиздают. Потом дошло, когда я удосужилась посмотреть выходные данные книги с именами авторов.

И вот теперь по прошествии многих лет, даже получив соответствующее образование (историка, специализирующегося по современной истории США), я по прежнему люблю эту книгу. Мне нравится легкость подачи материала, ироничный взгляд на происходящее... Ну и потом -- я просто благодарна авторам за то, что они пробудили у меня интерес к современной истории и политологии.

Пожалуй, один из редчайших примеров удачной социальной фантастики на нашем, родном, материале. Мне трудно судить, как сегодня воспринимают роман современные молодые люди, но для меня публикация в журнале «Юность» (а первую версию романа я прочел именно там) даже в жутко обрезанном виде была откровением. Разочарование наступило тогда, когда в день возвращения Аксенова в Россию я пришел на пресс-конференцию с его участием, и один очень сильно уважаемый мною репортер, спросил: «Ребята, а кто это такой?» Потом я простил ему это незнание, и через несколько лет прочел авторский вариант «Острова Крым». И он снова стал для меня открытием, свообразной и понятной мне откровенностью, великолепным владением лексики, умелым использованием ненорматива, попыткой осознать, что же нас ждет, и почему мы такие умные, хотя по-прежнему все еще бедные. Очень понятный писатель, прекрасно владеющий русским языком, так и не нашедший счастья на Западе, вернувшийся на Родину ради неё самой, близкий многим тысячам людей, которые смогли дожить до сегодняшнего дня.

Я помню, как эта книга выходила в «Юности» и как эту «Юность» я спер в запасниках школьной библиотеки, вызвавшись добровольцем разбирать книжные завалы, потому что получить ее на руки школьники не могли — «там же матюки». Спер, давал всему классу читать, растащили — чуть не плакал.

Не помню, тогда был прочитан Толкиен или позже. Но знаю, что из всех выдуманных книжных миров хотелось только в эти два: Средиземье и Остров Крым.

Помню неистовое желание переписать концовку. Потому что так не должно кончаться. Ну нельзя. Вот пусть будет хэппи-энд: этот придурок гробанется на своем ралли, никто не проголосует за СОС и всей последующей гадости не случится. Ну вот пусть.

Не знаю, хочу ли перечитывать. Боюсь разочарования.

Поначалу мне не понравилось. Излишне вычурный слог автора, неубедительный сеттинг, кривляющиеся персонажи. Однако чем дальше читал, чем больше меня захватывала эта визионерская фантасмагория, претензии к альтернативной истории отходили на дальний план, а потом и вообще исчезли, потому как не в альтернативке дело, за яркими масками героев все отчетливее проявлялись настоящие люди с подлинными эмоциями, мыслями и идеями, и все больше вскипал в крови адреналин дикой гонки на русской тройке прямиком в пропасть. Это, конечно, диссидентский роман, но это еще и настоящий русский роман, с мощной русской идеей — вне зависимости от отношения к ней, с чаепитием на фоне катастрофы, с самопожертвованием и принесением в жертву всех, до кого можно дотянуться. Роман получил немало критики и наверное, есть за что — он дитя своего времени и байстрюк своей страны, но лично мне делать этого не хочется, он ценен свое многогранностью, своей непоследовательностью и своей неожиданностью, и лично мне жаль только одного — что я не мог прочитать его ни в 81, когда его напечатали в Штатах, ни в 90, когда его издали в Союзе.

Наверное, это произведение — не лучшее у Аксёнова. И всё-таки я его люблю.

Сейчас я попытаюсь сформулировать, почему.

Потому, что я люблю свой город.

Потому что город Пихты — это так похоже на мою Дубну. Мало того: затерянные где-то в тайге Пихты — это и есть подмосковная Дубна, мистически переплавленная в Пихты литературным гением Аксёнова; это сложно доказать, совершенно явных ссылок нет, но я чую это нутром.

Потому что за сумбуром повествования я чувствую твёрдые грани реальности, окружающей меня с детства. Институт с БУРОЛЯПом. «Если синие мезоны жрут оранжевых, то какого же цвета будет наша девчонка Дабль-Фью?» Некоторые исторические личности узнаются безоговорочно, о некоторых можно только гадать. Великий-Салазкин, Ким Морзицер и Эрнест Морковников — узнаются; с остальными сложнее. (Впрочем, Морковников/Понтекорво ищущий дабль-фью/нейтрино — чем не явная отсылка к Дубне?)

Потому что неведомым мне образом эта повесть затрагивает струны моей души. Несмотря на то, что романтика «Железки», романтика большой стройки и большой науки лет на двадцать опередила меня, я, работая в институте чувствовал себя немного Вадимом Китоусовым. Я видел Великих-Салазкиных. Потому что это сказка из детства — хотя читал я впервые «железку» во студенчестве, в журнале «Юность», кажется...

Господи, глупое это занятие, попытка обосновать любовь к чему-то.

Как сказал бы Портос, я люблю... просто потому, что я люблю!

P.S. Вчера я совершенно спонтанно написал этот отзыв, а сегодня встретил на улице того, кого считаю прообразом (или одним из прообразов) Кима Морзицера. Спрашиваю: Юрий Александрович, так и так, колитесь: были знакомы с Аксёновым? Он смеётся: да, был знаком, лет за десять до написания «Железки», в 1962 году. Но, говорит, не факт, что с меня писано, бывают же похожие фотографы :smile:

Здоровья, удачи, долгих лет!

P.P.S. 24 января 2014 года на 82 году после тяжелой продолжительной болезни ушел из жизни выдающийся российский фоторепортер Юрий Александрович Туманов. Светлая память!

Очень люблю этот роман. Не говоря о том, что это прекрасная «альтернативная история» и сатира, в нем много выразительных, очень живых портретов и много грустных размышлений о том, что издалека в каждой культуре видится лучшее, а в стремлении добраться до этого «прекрасного далеко» так легко разрушить и потерять все хорошее, что есть у себя.

Клюнул на невероятно высокий словарный запас романа. Решил ознакомиться, что же это такое. И что же на выходе? Да в общем, лишь убедился, что словарный запас сам по себе не делает роман шедевром. Мы знаем гениальный «Пикник на обочине» с весьма низким запасом слов, и знаем головачёвские псевдо-научные навороты с огромным массивом специализированной лексики, о которых можно сказать лишь одно: фтопку.

В целом роман не разочаровал. Этакая игра автора в фантасмагорию на фоне исторических декораций. Больше всего напоминает штерновского «Эфиопа» и фильмы Марка Захарова. Написано изящно, стилизация под язык XVIII века проведена ювелирно (хотя не могу не отметить, что поначалу Аксёнов то и дело от неё отклоняется, да ещё допускает вопиющие стилистические ляпы. Но это — только в начале). Со смаком подана картина лингвистической мешанины на Балтийском побережье: как человек, побывавший там (а конкретно — в Гданьске), я чуть не подпрыгивал от удовольствия, читая все эти заковыристые немецко-польские имена и невообразимые фразы, состоящие из слов на половине европейских языков. Очень вкусно! А уже когда Аксёнов неуловимо переходит на греческий гекзаметр, тут и вовсе можно снять шляпу. Браво, мастер!

И всё же капну ложку дёгтя. Во-первых, автор ну очень долго раскачивается: совершенно непонятно, к чему было столь подробно описывать похождения героев в Париже. Во-вторых, простите мою тупость, я так и не уяснил, при чём тут самозванец и почему у него два носа. В-третьих, мы много слышим Вольтера, но совершенно не слышим Екатерины. А ведь именно их ДИАЛОГ (а не монолог Вольтера) должен был стать стержнем повествования.

За что же девятка? Да прежде всего, за стиль. Кроме того, за хорошо обрисованную фигуру Вольтера (так и захотелось почитать его книги). Ну и в целом за атмосферу того несколько театрального, слегка наивного и при этом такого жестокого (по-детски жестокого, я бы сказал) века.

В целом, роман понравился: слог автора и общый посыл. А вот обилие нецензурной брани напрягало (порой было в тягость), понятно, что реалии таковы, но это же художествненное произведение. Самым последовательным персонажем считаю отца Андрея. Сам Андрей умён, страстен, увлечён. Он герой, но не победитель. Судьба Тани как-то скомкана. Победоносный марш Советов для автора оказался логичным, несмотря на самодостаточность и самобытность Крыма.

Тоска по Родине?

Начало очень тяжелое, автор совсем не думал увлечь читателя с первых страниц, как это делается сейчас, зато постепенно (незаметно) роман затягивает, чего там скрывать, становится все более интересно. Да, встречаются непростые моменты и нелогичные поступки некоторых героев, например Кузенков крайне противоречив, но в общем вполне достойное произведение. Может перечитаю через годы и признаю Классикой.

И еще: для любого, кто чтит историю, вызывают сомнения существование такого государственного образования, как остров Крым «под носом» огромной империи, но есть же такие страны — Финляндия или Япония, которые были абсолютно другим миром по сравнению с Совдепией. Так что прецедент есть (точнее был; хотя может все же еще есть).

Рекомендуется вдумчивым читателям и любителям умной альтернативной фантастики.

Великолепный может быть лучший модернистский роман в русской литературе. Равно ненавидим как красными, так и либерастами — и есть за что. Переполнен мемами, может быть разорван на цитаты как, пожалуй, никакой другой его роман.

С точки зрения именно литературы как искусства возможно лучшее из написанного в 60-70е (если вы не подходите к литературе с требованиями сугубого реализма, точнее псевдореализма, а-ля поздний Лев Толстой :) .

Автобиографическая публицистика, которая читается как роман.

Нет, Аксёнов не восхищается Америкой, и не разочаровывается ей, как многие пытаются изобразить в рецензиях на “Грустного бэби.” Автор задался целью рационализировать представление о стране, убрав всякую идеологическую призму. Он показывает США такими, каковы они на самом деле, и полностью принимает их именно такими.

В отличии от России. Здесь видна большая боль и обида.

Ну и кроме интересной и занимательной информации, это просто качественная проза, хорошо образованного и культурного человека, которую, у современных авторов, очень трудно встретить. Читается спокойно, с большим удовольствием.

Бесподобный по языку Аксенов — таким языком написаны только лучшие его рассказы.

Однако, не уверен что он будет восприниматься адекватно в день сегодняшний — мир, который там описан в стиле «магического реализма» перестал существоать уже давно. Боюсь, что ирония и логика действия будет понятна лишь людям жившим в то время.

Конечно, я балдел от этой книги в ее первое прочтение. Мне было 15 лет, и вкус у нее был как у эстонской жвачки или у прибалтийских фильмов про заграницу: когда есть, с чем сравнивать — понятно, что суррогат, но в период подросткового сенсорного голода, когда готов есть что дают...

Недавно взял в руки, перечитал — забалдел еще больше. Во-первых, прочитываются все аллюзии. Во-вторых, в юности нельзя оценить в полной мере иронию, которой сочится каждая фраза. Когда читаешь ее, зная об авторах все, что нужно знать, и видишь, какого размера фига оттопыривала им карманы... Заставить советских пионеров сочувствовать всей душой американскому шпиону в СССР — это вам не шутка. Эта вещь со «Штирлицем» наравне.

Ну-с, берём «Четвёртый позвонок», Мартти Ларни. Хорошенько перемешиваем с Грэмом Грином. Под конец, в эту бочку с несомненным мёдом, хорошенько ляпаем Мариэтты Шагонян. Получаем Джина Грина, блюдо вполне готовое к употреблению. Если жевать разборчиво, не торопясь. Василий Аксёнов, Горчаков и Григорий Поженян. Уж не знаю, кто из них, в этом неравном трио, кто, но отнюдь не все части романа цельно склеились.

Завязка, и основная интрига мне понравились. Богатая драматическая линия, украшенная высоким и колоритным сценизмом. Читается на одном дыхании.

Криминальная Америка, коварное ЦРУ, учебный лагерь «зелёных беретов», бесмысленная вьетнамская мясорубка. Сцена за сценой, декорация за декорацией. Никакого примитивизма, всё живо, объёмно, колоритно и талантливо.

Образ героя прекрасен в своём развитии. Лично я воспринял линию триллера как, не более чем необходимый антураж для драматическо-романтической линии судьбы Джина Грина. Именно это мне показалось основной идеей романа.

Увы, развязка просто вопиет фальшью и лубком. Не зря я вспомнил незабвенную Мариетту, начинается сущий «Месс Менд».

Грубая агитка, противопоставление ужасной Америки, где по улицам ходят одни белагвардейские «фошисты», гангстеры, ку-клус-клановцы и агенты ЦРУ. Так, ни один медик интерн не может выйти на улицу без пистолета.

Ну а с другой стороны СССР. Никакой преступности. Все разговаривают только об искусстве, академики и госчиновники молоды и толерантны, любой студент может позволить себе питаться 3 раза в день в ресторане, и даже агенты КГБ утончённы, добры и интеллигентны. Тупая развязка полностью рушит глубокую ироническую атмосферу романа.

Однако, не менее трёх четвертей текста читается с большим интересом и удовольствием, а потому читать безусловно стоит.

Я получил огромное удовольствие от чтения этого романа. Во-первых это очень неплохая литература, прекрасный авторский стиль, проработка характеров героев, тщательно выстроенный сюжет. Во-вторых, это глубокая печаль от чувства утраты: времени, на коммунистические эксперименты, огромного количества лучших людей, культуры и т.п. Конечно, это альтернативная история, но мне верится, что именно такая иная история была бы во много крат лучше.

Капитализм (даже с его потребительством) хорошо, а социализм (даже с его верой в идею) плохо. Свобода лучше чем несвобода. Без сложных социально-философских рассуждений, экономических выкладок и геополитического анализа. Почему бы и нет? Поверхностно? Зато правда. Сюжет похож на Джеймса Бонда? Зато интересно. А если учесть каким языком это написано — почти набоковским, да еще в совке! — роман можно признать почти шедевром. На Набокова, кстати, есть вполне конкретные аллюзии: Октопус и Куильти, Крым и Анти-Терра, мотив преследования и покушения. Не только язык, но и джазовая композиция романа, провалы в сознание героев, полифония их голосов и речи — все это блестяще сделано. Параллельно дается скрытая сатира на современников автора, пытающихся совместить несовместимые социализм и капитализм, а также картина советского подпольного мира и советской номенклатуры — конечно, штрихами, но довольно яркими. Интересно!

Но есть все-таки чувство, что автор старался угодить публике, причем какой-то воображаемой публике воображаемого Запада. Но кто не без греха.

«Вольтерьянцы и вольтерьянки» — произведение с не столь частой у мастера темой альтистории. Автор убедительно попытался художественно сконструировать альтернативный 18 век. — Где сама Екатерина Великая входит в орден, руководмый великим Вольтером. — Где войны если и ведутся, то в сфере высокого интеллекта. — «Вольтеровские войны». Увы, завершившиеся в «нашей» истории первой Великой и кровопролитной революцией (французской).

А что, если бы удалось заключить перемирие? Вопрос, какой хотела бы поставить Императрица перед Вольтером в их конфиденции, — о сущности театра Истории: что она, история, такое, — изысканная работа искусного драматурга или — бездарный кровавый балаган?...

Этот роман интернационален. Основное действие происходит в США, Джин Грин — русский, Лот — немец, Красавчик — итальянец, полицейский — ирландец, ещё где-то Китай задействован.

«Сладостный стиль» издан в 1996 году. Это уже поздний Аксенов, мэтр, свободно путешествующий по странам и эпохам. Роман, в котором спивающийся русский «независимый» режиссер, перебравшись в Америку, вдруг становится в центре исторических событий.

***

В образе главного героя – Александра Корбаха, можно найти черты и Андрея Тарковского, и Владимира Высоцкого, и самого автора романа. Он также как Высоцкий – известный бард и его песни поет весь СССР. Как Тарковский, он режиссер, правда, театра «Шуты», но уже в Америке осуществляет свою давнишнюю мечту и ставит фильм. От Аксенова Корбах позаимствовал изгнание и не всегда легкую жизнь на чужбине.

Но это все элементы взрослой жизни, а было еще и детство, в котором Александр до десятого класса носил фамилию Ижмайлов – отчима, которого считал отцом. Только подростком он узнал, что на самом деле является сыном Якова Рувимовича Корбаха, сгинувшего в тюрьмах по доносу Ижмайлова.

Потом был разрыв с семьей и переезд к бабушке. Попытки учиться на филфаке МГУ, в театральном училище, режиссерском отделении ВГИКа и, наконец, на Высших сценарных курсах. Отовсюду его вскоре выгоняли под благовидными предлогами, но от скатывания на дно помогали песенные заработки и, наконец, созданный и признанный официальным театр «Шуты». В промежутках этой бурной жизни была еще знаковая встреча с великими стариками Михаилом Бахтиным и Леонидом Пинским, беседы с которыми существенно раздвинули культурологические горизонты; знакомство с диссидентами и понимание, что это не его путь; женитьба на Анис и рождение близнецов и тихий алкоголизм от творческой и жизненной безысходности. Так что предложение не мозолить глаза своими постановками и заодно съездить в творческую командировку, подоспело как раз вовремя. Корбах очутился сначала во Франции, а когда своими свободными речами вызвал соответствующую реакцию партийных органов, перебрался в США.

***

Роман как раз и начинается с приземления главного героя в JFK Airport, где его, оказывается, никто не встречает. Не встречает по той простой причине, что в телеграмме из Франции глупо перепутали даты, и толпа журналистов облепила выход из терминала только на следующий день.

Упадок жизненных сил выразился в полном смирении и принятии окружающей действительности, где легендарная для эмигрантов личность вот так запросто может сидеть рядом за столом и пить вместе со всеми водку. Житии в многозаселенной квартире бывшего соотечественника, а сегодня – нью-йоркского таксиста. Случайных заработках и необъяснимых случайностях.

Все началось с конфликта в супермаркете. У задержанного Корбаха проверили документы, и к его счастью управляющий смог соотнести фамилию странного лысеющего мужчины и владельца сети. Главный Корбах был очень богатым человеком, но имел одну трудно объяснимую страсть – восстановить как можно шире свое генеалогическое дерево. Александр оказался его дальним родственником, что существенно повлияло на последующую жизнь.

***

Далее были новые интересные знакомства, преподавание в университете, возвращение в СССР, но уже в качестве директора благотворительного фонда, съемки фильма о Данте и многое другое. События развиваются с бешеной скоростью, перекидываясь с континента на континент, из одной страны в другую, все более и более поднимая градус повествования. В результате получилась этакая утопия, но в отличие от «Остров Крым» не в масштабах страны, а на уровне одного взятого человека.

Весь 550-страничный роман читается на одном дыхании и даже перед каждой главой содержит стихотворные вступления – дань двум Гвидо – Гвиницелли и Кавальканти, которые и породили своим творчеством «новый сладостный стиль».

Советский удалой постмодерн с яркими персонажами, лихим обращением с языком и приятным юмором. Притча без видимого поучения: у местных самураев нет цели — только путь. Книга вышла очень уютной, домашней, если хотите. Читать для поднятия настроения, тюриться и цвести по вкусу.

P. S. Всю книгу не покидало ощущение, что я что-то упускаю за аллегориями хорошего и плохого человека. Не покидает и сейчас. Надеюсь, когда-нибудь я пойму, что же хотел сказать автор.

Как на мой взгляд, эта вещь написана примерно в расцвете творчества Аксенова. Где-то лет в 35, ну и это тот Аксенов, который мне ближе всего.

Почему — именно тогда расцвет его творчества? Можно и поспорить, но это — мое личное мнение.С возрастом мы что-то приобретаем, что-то теряем? Банальная истина, кто-то не согласен? И в творчестве, и в спорте, ну и вообще — в жизни...

Приобретаем опыт — теряем юношеский задор. Ну и так далее...

Здесь Аксенов — уже уверенный в себе автор, знающий секреты писательского мастерства. Но и еще по-юношески беспечный, я бы так сказал.

Опять же, общая истина — сначала ты работаешь на свое «имя», потом «имя» начинает работать на тебя. Но вся фигня в том, что этому «имени» приходится соответствовать. В 25 лет можно заявиться на серьезное собеседование в футболке и джинсах — и это тебе может сойти с рук. В 45 лет — уже надо костюм с галстуком надевать. Если заявишься в рваных джинсах — тебя точно не поймут.

Ну вернемся к Аксенову. В этот период он уже знает, что ему подвластно — все! Сознает свое мастерство, сознает свою силу. И в то же время, не нужно думать — а не слишком ли я тут разрезвился...

Но ближе к теме. «Затоваренная бочкотара» — вещь крайне несерьезная, где-то даже «проходная», ни на что особо не претендующая. Но! Она написана настолько свободно, насколько раскованно, что даже где-то завидуешь... Нет, не писательскому мастерству автора, а его внутренней свободе. Завидуешь, если так можно сказать, — высокоталантливому «раздолбайству» автора. «Я могу написать любую хрень — но это будет восхитительная хрень».

Примерно так. Ну вот — как мог, так и написал. Получилось донести мои мысли — не знаю. Ну так и я — не Аксенов, с трудом буковки на клавиатуре подбираю.

«Не стреляйте в тапера — он играет как умеет» (с)

Василий Аксёнов отдал должное и т. н. «детской литературе», — создав дилогию о Геннадии Стратофонтове. — В опровержение штампов авантюрной прозы, с пародией на «подростковые» воспитательные произведения. Впрочем, произведения эти адресованы в той же мере и «взрослым». Тем, кто не забыл ещё детства и отрочества и готов улыбнуться своим и чужим о нём воспоминаниям.

Половину сборника занимает известная повесть «Апельсины из Марокко». Это её первая публикация в книжной форме. А ещё в книге 6 или 7 рассказов, в т.ч. заглавный. Хороший сборник, крепкий, цельный. Демонстрирует разносторонние возможности автора.

А ещё в нём живёт шестидесятский дух -- оптимистический, несмотря ни на что!

Все герои тут перевёртыши – могут по надобности, по выгоде становиться то одним, то другим, то есть абсолютно продажны – даже интеллигенты. В этом и есть замысел автора – «всегда в продаже». Идеалов не существует. То ли пародия, то ли фантастика, то ли неправдоподобная история из раннего Василия Аксёнова.

А в козырях-то нынче мизер

Я не большой знаток азартных игр. Вернее даже так — небольшой. Однако было время, мало-помалу игрывал. В картишки. И мой совсем маленький игровой опыт подсказывает мне, что играть нужно с холодным умом и медленно бьющимся сердцем — во избежание полного проигрыша и выворачивания карманов наизнанку (было дело).

Как по мне, так эту книгу нужно рассуждать, обсуждать и может быть даже осуждать (если осуждать) с холодным умом и медленно бьющимся сердцем. Потому что если отпустить эмоции, постоянно возникавшие по мере чтения книги, то они могут увести совсем в другую плоскость и перевести разговор-монолог в разряд ругательно-оскорбительных и нелицеприятных. Именно поэтому написание вот этого отзыва на прочитанную с десяток дней назад трилогию было отложено до полного, так сказать, эмоционального выхолаживания.

Знаете, я не люблю сталинистов. Не люблю ярых твёрдых «большевиков» с Лениным в башке и с наганом в руке — они непременно тычут ленинскими и сталинскими цитатами всем в зубы и добавляют тычок тем самым наганом, а то и маузером. И всегда готовы пустить свой летящий паровоз с бронепоездом, который стоит на запасном пути, в ход. Вместе с маузером.

Но ровно настолько же я не люблю и антисталинистов. И даже не антисталинистов, а просто тех, для кого слово «СССР» и «Россия» априори являются олицетворением всего ругательно-хулительного и плохого. К сожалению товарищ-господин Аксёнов в этом своём романе прямо поместил себя именно в этот разряд. Т.е. он не просто критически описывает советский, а точнее — сталинский период существования страны с названием СССР, а именно нагнетает и гонит волну, он тщательно наделяет всё советское прилагательными совершенно уничижительного свойства и значения, он переносит своё личное отношение к Стране и Сталину и к Системе (между всеми этими тремя понятиями он явно проводит параллель и попросту ставит знак равенства — вот такой: Сталин=Страна=Система) на всех своих героев и персонажей. Ну, кроме тех персонажей и героев, которые являются частью системы. Т.е. просто взял и разделил всю страну на два лагеря: одни — часть системы и потому несгибаемые борцы и угнетатели с поработителями (прежде всего это партаппаратчики, ну и затем НКВДшники, ГПУшники и прочие МГБшники), а другие — сгибаемые и порабощённые страдальцы и несоглашенцы. Третьих нет. Ибо!

С самого начала романа у Аксёнова практически все (ВСЕ) персонажи, главные персонажи, герои, а также просто случайные люди — все они либо тайно либо активно являются критиками (как минимум) или хулителями или борцами. Возможно в той микросреде, в которой рос сам Аксёнов, и было так, но всё-таки это явно сгущение и передёргивание — хотя бы потому, что я и сам из поколения, родившегося в пятидесятых, а мои родители уже родом из конца 20-х — начала 30-х, а мои деды и бабки и вовсе от начала века XX. И потому ведь за время совместной жизни и общения и с родителями и с дедами и бабками я слушал и слышал что и как они рассказывали и вспоминали. Помню рассказы бабушки о барщине и о работе в господском доме, помню рассказы матери и отца о военном и послевоенном периоде — всякое вспоминалось и рассказывалось, но такого оголтелого отношения к стране они точно никогда не упоминали. И тут у меня возникает конфликт с личным, субъективным и пристрастным отношением Аксёнова к тому периоду существования страны, о котором он пишет, и ощущается проблема противоречия между личным отношением Аксёнова и моим (в пересказах и воспоминаниях моих родственников о том же самом периоде) отношением — он верит себе, а я верю своим близким.

И не то, что Аксёнов говорит неправду и сосредотачивает в книге сплошную ложь, но он просто концентрирует только одну сторону бытия и игнорирует или намеренно уничижает сторону бытия другую (жалкое московское метро — это сильно у него написано, и главное что как точно, ведь московское метро и в самом деле самое жалкое в мире, верно?). Метро жалкое, люди несчастные, ДнепроГЭС дрянь, песенки убогие, физкультурные парады чёрт те какие, армия беспомощная, военачальники бездарные уроды, Жуков генералишка и маршалишка, генералиссимус Суворов противный был старичок, ну и так далее. Вот такой встроенный в себя и в своё мироощущение и мировосприятие фильтрик демонстрирует нам господин-нетоварищ Аксёнов. Такой вот ниппель.

Теперь о литературных достоинствах трилогии. Знаете, у меня ведь это не первая и не единственная прочитанная книга от Аксёнова (поисковик выдал на гора четыре предыдущих книги — трём из них мною выставлены твёрдые четвёрки, а сборник «Время ноль» и вовсе заполучил четыре с половиной звезды). И вот как мне кажется, «Московская сага» Аксёнова как раз с точки оценки литературных достоинств слабее всех предыдущих. Не то, что слабее, но как-то видимо вот эта его анти-всякая заряженность сказалась на нормальном восприятии романа просто как книги, просто как литературного труда. Хотя вот и ляпы ведь явные налицо: там где-то в тексте у Аксёнова написано «паровозы зиждились в депо» — ну ведь явная смысловая ошибка, зиждиться — значит основываться на чём-то, а паровозы в депо просто стояли на рельсах. Эх, Василий Павлович! Пролитая и выплеснутая аксёновская желчь разлилась не только в эмоциональное поле, но и заразила своей горечью поле литературное. А жаль.

Что касается судеб градовских людей, то всё-таки нужно отдать должное Василию Аксёнову — герои и персонажи получились и характерные и яркие. И с некоторыми точно можно было бы и подружиться и сблизиться.

Вот и получается, что я глубоко уважаю противников, борцов и критиков системы Шаламова, Астафьева, Гранина, Кочергина, Никулина и многих других, но вот Аксёнова к уважаемым не отношу. Краплёная колода, знаете ли, да и валет наколот. К тому же передёргивает. Вистовать не будем.