Данная рубрика — это не лента всех-всех-всех рецензий, опубликованных на Фантлабе. Мы отбираем только лучшие из рецензий для публикации здесь. Если вы хотите писать в данную рубрику, обратитесь к модераторам.
Помните, что Ваш критический текст должен соответствовать минимальным требованиям данной рубрики:
рецензия должна быть на профильное (фантастическое) произведение,
объём не менее 2000 символов без пробелов,
в тексте должен быть анализ, а не только пересказ сюжета и личное мнение нравится/не нравится (это должна быть рецензия, а не отзыв),
рецензия должна быть грамотно написана хорошим русским языком,
при оформлении рецензии обязательно должна быть обложка издания и ссылка на нашу базу (можно по клику на обложке)
Классическая рецензия включает следующие важные пункты:
1) Краткие библиографические сведения о книге;
2) Смысл названия книги;
3) Краткая информация о содержании и о сюжете;
4) Критическая оценка произведения по филологическим параметрам, таким как: особенности сюжета и композиции; индивидуальный язык и стиль писателя, др.;
5) Основной посыл рецензии (оценка книги по внефилологическим, общественно значимым параметрам, к примеру — актуальность, достоверность, историчность и т. д.; увязывание частных проблем с общекультурными);
6) Определение места рецензируемого произведения в общем литературном ряду (в ближайшей жанровой подгруппе, и т. д.).
Три кита, на которых стоит рецензия: о чем, как, для кого. Она информирует, она оценивает, она вводит отдельный текст в контекст общества в целом.
Модераторы рубрики оставляют за собой право отказать в появлении в рубрике той или иной рецензии с объяснением причин отказа.
— Я согласи-илась, — протянула она слово с сарказмом, — потому что понимала, что не мытьем так катаньем меня заставят за тебя выйти. Я подумала, лучше уж я пойду на это добровольно и заодно вытрясу из твоего отца все приданое до последней монетки. И быть может, однажды уговорю тебя его свергнуть.
Пожалуй, это было не самое мудрое решение, но Нари все меньше и меньше волновало, что о ней думает новоиспеченный супруг.
Мунтадир вмиг побелел как полотно. Сглотнув, он допил остатки вина, после чего развернулся и пересек комнату. Открыв дверь, он на гезирийском обратился к кому-то за ее порогом. Нари мысленно отругала себя за несдержанность языка. Она могла чувствовать к Мунтадиру что угодно, но Гасан был решительно настроен поженить их, и если Нари испортит ему планы, король, несомненно, придумает для нее какое-нибудь страшное наказание.
— Что ты сделал? — спросила она, когда он вернулся, с нарастающей тревогой в голосе.
— Заказал тебе стакан этого странного цветочного чая.
Нари удивленно захлопала глазами.
— Это было вовсе не обязательно.
— Мне захотелось. — Он встретился с ней взглядом. — Потому что, жена, откровенно говоря, ты наводишь на меня страх, и я не прочь завоевать твое расположение».
Шеннон А. Чакраборти. Медное королевство
Восточное фэнтези – но не для Востока, а для Запада. Вторая книга трилогии о государстве джиннов и девочке Нари, которая долго жила на улицах Каира времен французского завоевания, промышляя то целительством, то мелким мошенничеством. А потом случайным образом произнесла заклинание, взбудоражившее весь тот мир, который даже на Востоке обычно существует только в сказках. Она оказалась отнюдь не человеческого рода, отсюда ее удивительные способности. Но и они не могут защитить Нари
от тиранической власти короля джиннов, желающего связать свой род с семейством предыдущих древних властителей Нахид. Нари, как кажется всем, единственная, в ком течет их кровь.
Вот только ей совсем не хочется быть игрушкой в династических интригах. Пусть ей и запрещено покидать дворец правителя одной, порадоваться свободе она может только украдкой, сопровождая мужа – наследника престола. Впрочем, у сестры принца тоже есть склонность к тайным вылазкам в город, и однажды она зовет Нари с собой, вовсе не представляя, чем это кончится…
«Она мягко приземлилась на ноги и очутилась в длинном крытом коридоре: галерея арок из песчаника отделяла ряд дверей от заросшего внутреннего сада. Коридор выглядел намного лучше, чем парадная: пол был чисто выметен, стена — оштукатурена и выкрашена цветастыми загогулинами.
Выругавшись, Зейнаб последовала за ней.
— Может, я давно об этом не напоминала, но кажется, я тебя ненавижу.
— Знаешь, для существа из волшебного мира тебе катастрофически недостает духа авантюризма, — ответила Нари, дотрагиваясь до нарисованного завитка голубой краски, по форме напоминающего волну. На голубом фоне была изображена черная лодочка. Под пальцами Нари волна всколыхнулась, как живая, отправив лодочку в плавание вниз по стене.
Она улыбнулась. Ужасно заинтригованная, она пошла по коридору, попутно заглядывая во все двери. Комнаты, за исключением пары сломанных полок и догнивающих ошметков ковра, были совершенно пустыми.
Но не все. На пороге последней комнаты Нари остановилась как вкопанная. Стены были заставлены кедровыми книжными полками, которые ломились от свитков и фолиантов, под самый высоченный потолок. Еще больше книг скопилось на полу в опасно покосившихся стопках».
«Не всем приходится на кусок хлеба в поте лица зарабатывать, кто-то себе и тупо прожигать жизнь позволить может. В этом плане Приграничье от обычного мира ровным счетом ничем не отличается…
"…Сразу не погнались, теперь боятся нечего, — возразил Напалм и достал из кармана чарофон. – И что тут у нас? Ошибка "278-2-р"? "Неизвестное энергетическое воздействие"? И ведь сигнала не подал...
"Дырокол" — изготавливаемый обычно в виде короткого деревянного жезла боевой амулет, расщепляющий материю узконаправленным лучом. Получил широкое распространение в первую очередь в связи с тем, что для его использования не нужны какие-то способности к колдовству. Недостатки – дороговизна подзарядки и ограниченная дальность действия. Сертифицированные амулеты разрешены для ношения в Форте…
"Прозванный "магистром" препарат, резко усиливавший на короткое время магические способности, уники и в самом деле уважали. Да и колдуны им тоже не брезговали. Все бы ничего, но подсаживались на "магистр" обычно с двух-трех доз, вот новый глава Гимназии и решил положить этому безобразию конец. До производителей, правда, добраться, по слухам, так и не удалось. Дилеров похватали, и только...»
Павел Корнев: Ледяная Цитадель
Странное место – Приграничье, поэтому здесь встречаются странные люди и происходят странные дела. В одно них нечаянно вляпался Евгений Апостол, торговец на грани закона, обладающий даром ясновидения, не раз спасавшим ему жизнь.
Все это началось в романе " Лед" — оказалось, что рядом с нашим, обыденным и цивилизованным миром существует Приграничье, этакая промерзшая композиция из кусков миров. В его состав входит провалившийся в межмирье город из средней полосы России, бывшая военная база с Дальнего Востока и т.д. По ту сторону живут бывшие наши соотечественники, попавшие в этот мир, но именно здесь магия – оружие, способное исцелить от болезней и защитить от всякой нечисти. Поэтому помимо многочисленных техноартефактов (как разрешенных, так и нелегальных), колдунов, магов и ведьм (в данном случае – феминистских Сестер Холода) существуют уники (люди, обладающие уникальными узконаправленными сверхъестественными способностями), к которым относится не только главный герой, но и один из спутников. Евгению нужно найти одного специалиста, произведшего в кустарных условиях некие таблетки. Но это только начало. Впереди – встреча с колдовскими Исчадиями Стужи, до зубов вооруженными недругами, участие в попытке продажи бесценного артефакта-пирамиды, и одновременно – мелкие торговые делишки и даже полезные знакомства. Именно такая "деловитость" героя подчеркивает "натуральность" окружающих его чудес. Как можно назвать несуществующим то, за обладание чем тебя могут убить или озолотить? Для создания правдоподобности к тексту романа прилагается глоссарий.
«- Это что за жертва генной инженерии?
— Не генной, магической… Наши агромаги на рынок только начинают продвигать. Яблоко, апельсин и снежная ягода в одном флаконе. Морозоустойчивое, неприхотливое, плодоносит круглый год. Посадил – и забыл. Никакого специального ухода не требует. Та же снежная ягода – один в один. И вредители не страшны…
"…если заглушить дар, человек умрет… Энергетика уника перестраивается таким образом, что становится невозможным абсолютно никакое точечное воздействие…
Пытаясь достичь нужного развития событий, уник действительно влияет на информационное-магическое поле. Соответственно происходит энергетический всплеск…»
«На самом деле Айзека звали вовсе не Айзек и даже не Исаак, и родился он за три тысячи световых лет от Святой Земли и от Земли вообще. Но психологи древней расы космических торговцев сочли, что имитация данной религиозно-этической группы будет способствовать процветанию уже их торговли в человеческом секторе Галактики.
Роджер Сакаи считал этих психологов идиотами. А еще подозревал, что сам Айзек придерживается схожего мнения, но тысячелетние традиции авшуров не позволяют его высказывать. — Айзек, у меня есть товар.
- Таки я знаю за ваш товар, капитан. – Разом посерьезнев, авшур подался вперед, опершись пузом на прилавок. – Да шо я – полгалактики знает за ваш товар! Ви, капитан, хотели сорвать большой куш, а в итоге крупно влипли…"
"Кабы у меня жены не было, я б крейсер купил. Как раз "Пираний" недавно списывали, зверь-машина! Представь: летят богатенькие туристы-толстопузы, на звезды глазеют, коньячок для храбрости выпивают, а тут ты на боевом крейсере, розовом в ромашки, — вжиг мимо иллюминатора! Небось вмиг протрезвеют…»
Ольга Громыко, Андрей Уланов. Космобиолухи
Жил-был на свете отставной космодесантник Станислав Федотович, который (по словам его лучшего друга) с детства мечтал водить космические корабли. И однажды он отправился в гости к жуликоватому, но дружескому интенданту. Посидели, выпили "Колевки", которая в конце концов забулькала от макушки к затылку. А поутру Станислав нашел на столе договор, который гласил, что он приобрел в собственность космический корабль "ЛПКВ-231" в рассрочку на пять лет. Для этого, как позже выяснилось, он заложил квартиру. Поручителем выступил лучший друг… После этого пребывающий в состоянии "колевки" Станислав нанял пилота и получил государственный заказ на доставку группы ученых-биологов на необитаемую планету № 245…
Остался только один выход, достойный настоящего мужчины – лететь навстречу неизвестности, чтобы и квартиру выкупить, и к прежней отставной жизни вернуться. Если, конечно, не будет других вариантов.
А тем временем Роджер Сакаи, бывший полицейский, а теперь — командир пиратского судна "Сигурэ", опять попал впросак – кому нужны в пограничных мирах пятьсот декоративных куриц, пятьсот бирюзовых клуш с Малой Медведицы? Этот товар стоит очень дорого, но только на внутренних планетах…
Такова завязка этого очень смешного романа, а точнее — веселой и порой совершенно непредсказуемой комедии положений. Диалоги, полные шуток, чтение инструкции к искусственной лисе, злодеи-неудачники, хитроумные торговцы и отчасти знакомые по недавнему советскому прошлому некоторые научные работники, загадочный киборг, которого необходимо найти, многочисленные нескрываемые отсылки к классике научной фантастики – этакое знакомое послевкусие прежних незатейливых времен.
«Чего мы там не видели? Обычная заправка, только космическая, — равнодушно пожал плечами пилот. – Магазинчик со всякой ерундой, цены выше планетарных, а срок годности в лучшем случае подходит к концу…. Стычка малотоннажных кораблей обычно начинается с того, что кто-то первым – интуитивно или за счет лучшей реакции – выпускает ракеты, за тем следует залп противника, обе команды начинают усиленно молиться всем известным богам, святым и просто "спруту" (системе противоракетной обороны) (последнее попахивает язычеством, но, как говорится, под ракетным прицелом даже среди роботов не бывает атеистов)…
Киборги способны усваивать любую мало-мальски пригодную органику. Это позволяет им выживать даже в самой дикой местности вроде пустынь и джунглей, питаясь змеями, насекомыми, травой и фирменными сапогами...Модель выпускается в двух полах, пяти биологических возрастах, пяти расовых типах и с вариабельной внешностью…
Но наш корабль все равно угодил в "черный список" неудачников, так что о государственных заказах можно забыть…»
«События, о которых пойдёт речь ниже, случились две тысячи лет назад, и если кто-либо из участников остался жив, то он давно умер. Тогда Средиземное море называлось Римским озером, что с бесхитростной прямотой говорило о необъятной мощи Великой империи. Это у крохотных стран лужа попадает в разряд «великих водоёмов». А у больших — океан кажется прудом.
Редкое повествование начинается со своего начала. Истоки реки всегда сокрыты в мелких ручейках. Только рассказчику ведомо, в каком месте слабый поток стал в его глазах полноводной рекой и когда невзрачное сделалось достойным описания.
Наша история тронулась вместе с кораблём, поспешно отплывшим из порта Яффы в 69 году от Рождества Христова.
На борту вместе со взрослыми с неизвестной миссией были отправлены два десятка детей. Среди которых оказался Марк. Он весьма радовался тому, что бегает по палубе, вместо того чтобы шляться по улицам бродячей собакой и изводить приёмных родителей».
Михаил Харит. Рыбари и виноградари. Рыбари и виноградари. Книга I. Королева принимает по субботам. Книга II. В начале перемен
С тех пор, как человечество задумалось об устройстве мироздания, оно начало тревожиться и о его возможной конечности. Предчувствие грядущего светопреставления посещало людей то на рубеже тысячелетий, то при виде особо хвостатой кометы. В этом красочном многослойном повествовании переплетены века и эпохи, страхи и надежды, воспоминания о прошлом и прозрения будущего.
…Ребенок так привязан к своей любимой игрушке, что считает повредившего ее отца – подменышем, злым духом, принявшем облик папы. Более того, он уверен, что и маму, пытавшуюся утешить сына и сгладить ситуацию, тоже подменили злонамеренные существа. Он вырос, привыкнув видеть в большинстве людей лишь оборотней и злодеев, и решил самостоятельно вершить правосудие.
Удивительным образом этот пугающий сюжет связан с далекой историей, когда с берегов Средиземного моря отправились в далекое странствие корабли, которые должны спасти от войны и гибели детей. А еще неведомую святыню, которая столь важны, что даже сами храбрые мореходы и суровые воины не посвящены в тайну, на каком из отправившихся в разные концы света кораблей она находится.
И это лишь малая часть мозаики, которую автор выкладывает фрагмент за фрагментом, переплетая житейское и вселенское, осязаемое и мистическое.
«Страшно залаял человек-гиена, рядом взвыла женщина-лиса с острыми мелкими зубами. Вокруг скалились жуткие морды диких зверей. Кабаны, гигантские рыбы, крысы, насекомые. Разверстые пасти, капающая слюна, глаза навыкате, зловонное дыхание.
Все они одержимы. Наш мир окончательно захвачен. Вокруг нет ничего, чему стоило бы доверять, лишь призраки, обман и иллюзия. И злом, как вирусом, заражено почти всё человечество. Иммунитет лишь у единиц.
Неожиданно в толпе зашевелились, пропускали вперёд тощего и долговязого орангутанга с человеческим детёнышем на руках. Роберто вжался в соседа, освобождая проход. Зачем Господь наказал невинного ребёнка, дав ему родиться в этом мире?
Детство — страшная пора жизни среди издевательств сверстников и учителей, бесконечных хворей и несправедливых наказаний. Именно тогда ты понимаешь, что попал в ад, который здесь, на земле, а не где-то в мифическом ином мире».
«В январе 1953 года, за несколько дней до инаугурации Эйзенхауэра, Уолтер Беделл Смит вызвал Кима Рузвельта в штаб ЦРУ и спросил: «Когда же начнут разрабатывать эту чертову операцию?»
За два месяца до этого, в начале ноября 1952 года, Рузвельт, шеф ближневосточных операций ЦРУ, отправился в Тегеран, чтобы уладить ситуацию для своих друзей из британской разведки.
Премьер-министр Ирана, Мухаммед Моссадык, схватил британцев, пытавшихся его свергнуть. Он выслал из страны всех членов посольства, в том числе и шпионов. Рузвельт прибыл сюда, чтобы сохранить и подкупить целую сеть иранских агентов, которые раньше работали на британцев, но были не прочь принять и от американских щедрот. По пути на родину он остановился в Лондоне, чтобы поделиться информацией с британскими коллегами.
А узнал он следующее. Премьер-министр Уинстон Черчилль хотел, чтобы ЦРУ помогло свергнуть иранское правительство. Иранская нефть в свое время помогла Черчиллю добиться власти и во многом способствовала его славе. Теперь сэр Уинстон захотел все.
Накануне Первой мировой войны Черчилль, как первый лорд британского Адмиралтейства, преобразовал Королевский флот переведя военные корабли с угольного топлива на нефть. Он отстаивал покупку британцами 51 процента новой Англо-персидской нефтяной компании, которая за пять лет до этого добыла первую иранскую нефть. Британцам досталась львиная доля. Иранская нефть не только служила топливом для новой армады Черчилля, но и обеспечивала надежный доход. Нефть стала жизненной основой британской казны».
Тим Вейнер. ЦРУ. Правдивая история
Автор, лауреат Пулитцеровской премии излагает более чем полувековую историю ЦРУ, опираясь на архивные документы и интервью сотрудников и те многочисленные публикации, которые были посвящены итогам их деяний, произошедших на Кубе, во Вьетнаме, Афганистане, Ираке и множестве других стран. Достаточно внимания посвящено взаимоотношениям многих американских президентов с руководством ЦРУ и попытками преобразовать эту организацию.
К началу 1950-х годов Британская империя, потеряв часть территорий и экономической мощи, уже была сама не в силах обеспечить Лондону грабеж других государств. Увядающая империя нуждалась в помощи могущественного союзника – США. И это сотрудничество наиболее ярко проявилось в борьбе против иранского народа за нефть, которая был нужна английской и американской элитам.
Англо-иранская нефтяная компания, контролируемая англичанами, владела после окончания Второй мировой войны, самыми большими в мире запасами «черного золота». Принадлежащий компании огромный нефтеперерабатывающий завод в Абадане являлся самым крупным в мире. Иранцы не понимали, почему их нефть стала собственностью англичан, и иностранцы оказались богачами, а иранские дети голодали, а их родители — крестьяне и нефтяники, получали за свой тяжелый труд гроши. Рабочие жили вместе с семьями в стоящих рядом с предприятием хибарах и трущобах. В этих местах не было ни водопровода, электричества и канализации, детских садов и школ, благоустроенных больниц с передовой медицинской техникой. Иранские рабочие за длительный рабочий день получали нищенскую зарплату (в переводе – меньше чем доллар в день), у их детей и родных была высокая смертность.
В тоже самое время британские управляющие и менеджеры, инженеры и техники, жили в Абадане в благоустроенных домах. Получая огромные зарплаты, английские специалисты весело проводили выходные дни и праздники в элитных частных клубах, владельцы которых принадлежали родне шахских министров, губернаторов и генералов.
Британские владельцы компании в борьбе за контроль нефтяных прибылей, получали от нефти вдвое больше дохода, чем сам шах и его правительство. Иранский премьер-министр Моссадык призывал парламент пересмотреть условия действий британской нефтяной концессией. Моссадык и его правительство потребовало от компании разделить все поровну. Компания отказалась.
«Иранский шах стал центральной фигурой американской внешней политики в исламском мире. В течение многих лет именно шеф местной резидентуры ЦРУ, а не американский посол обращался к шаху от имени Соединенных Штатов. ЦРУ внедрилось в политическую культуру Ирана, заключив его монарха в «страстные объятия», как выразился Эндрю Киллгор, сотрудник Госдепа при американском посольстве с 1972 по 1976 год.
Государственный переворот в Иране «был расценен как единственный самый громкий триумф ЦРУ, — сказал Киллгор. — В Америке о нем высказывались как о крупной национальной победе. Здесь мы целиком изменили государственный курс».
Выросло целое поколение иранцев, которые знали, что шах обрел власть благодаря ЦРУ. Со временем хаос, возникший с подачи агентства на улицах Тегерана, с болью отзовется в Соединенных Штатах…
Иллюзия о том, что ЦРУ способно ловко свергнуть неугодного правителя, оказалась слишком заманчивой. Она толкнула агентство в пучину сражений в Центральной Америке, которые продолжались в течение последующих сорока лет».
«На краю земли простирался далёкий океан. В его водах хранилась великая тайна напитка бессмертия — амриты. И боги и враждебные асуры жаждали бессмертия как высочайшего из благ. Того бессмертия, что избавляет от недугов и старости и от ухода во тьму. Всесветлый Вишну сказал:
— Все вы, и боги и асуры, перестаньте враждовать. Направляйтесь к тому океану и начинайте вместе сбивать мутовкой его воды. Так вы добудете амриту, скрытую в его недрах.
Вняв его словам, устремились все к океану. Но тут же сомнение одолело асуров — если они соединят силы с силами богов, то кому потом достанется амрита? Боги успокоили их, пообещав отдать половину волшебного напитка. Стали они все вместе думать — где же достать такую огромную мутовку? И снова дал им совет всемилостивый Вишну, пояснив, что нет мутовки лучшей, чем большая тяжёлая гора, и нет для такой мутовки лучшего шнура, чем великодлинный змей, известный всем как Шеша.
Общими усилиями оторвали они от земных корней огромную гору и обернули её змеиным телом. Но побоялись, что воспротивится океан и изольёт на землю свои обильные воды. Испросив его разрешения, узнали, что не будет он гневаться, если и ему уделят частицу амриты. Так с общего согласия взялись боги и асуры за хвост и голову змея и стали поочерёдно тянуть его, вращая гору, погружённую в океан.
Вращали они гору дни и ночи, сотни лет вращали непрестанно. Кипел океан, змей Шеша извергал из пасти огонь и дым, клубились тучи над водой, изливаясь обильными дождями на этот огонь. После прошествия срока побелели воды океана и стали молоком. А затем из этого молока сбилось масло. Из новых молочных вод вознёсся в небо ясный месяц, сияя холодным светом. Вослед за ним возникла богиня Лакшми в белоснежных одеждах. А затем — белый конь и много разных волшебных существ. И тут, где только белое возникало из белого, появился внезапно и сверкающий, как радуга, драгоценный камень…»
Н.Р. Гусева. Легенды и мифы Древней Индии
Написанная одним из лучших отечественных ученых-индологов, классиком индологии, издание содержит не только изысканный и достоверный пересказ древних великих поэм и мифов Индии, но и сведения о многочисленных индийских богах, истории доарийского общества и приходе племен ариев. Неслучайно санскритские эпосы «Махабхарата» и «Рамаяна», наиболее полно раскрывающие национальные особенности (в первую очередь Севера Индии), были переведены и адаптированы на большую часть индийских наречий.
Как и почему возникли (вернее будет сказать – оформились, сформировались) эти великие произведения? Народу нужны всегда герои. Особенно на заре своей истории, потому что именно в них народ запечатлевает свои идеалы. Постепенно из множества вариантов народных сказаний складывается и героический эпос. В Индии «Махабхарата» обозначается термином «итихаса» — история. По сути – это не только художественное произведение, но и энциклопедия древнеиндийской жизни. Ее содержание разнообразно и не только по тематике – ее отдельные компоненты принадлежат разным эпохам. В ее тексте органичным образом сочетаются героическая эпика с так называемой «дидактикой». Да и размеры поэмы поражают – «Махабхарата» включает в себя порядка 100 000 двустиший, намного превышая объем «Илиады» и «Одиссеи» вместе взятых. Авторство произведения традиционно приписывается легендарному мудрецу Вьясе. Помимо основной сюжетной линии – описания вражды между двумя ветвями правящей династии – Кауравами и Пандавами, поэма содержит философскую песнь («Бхагавадгиту»), диалоги, рассуждения богословского и хозяйственно-правового характера.
Интересен тот факт, что по мнению современных ученых, в основу великого эпоса легли реальные события, тысячелетия назад происходившие в Северной Индии, и связанные с войной союзов племен (хотя приводятся различные датировки решающего сражения). А ведь именно великая битва на Курукшетре ознаменует собой начало той эпохи, в которой мы все до сих пор живем – Кали-Юги, худшей из всего цикла человеческой истории.
Автором «Рамаяны» традиционно принято считать мудреца Вальмики. Поэма насчитывает 24 000 стихов, которые распределены на семь книг. Как в «Махабхарате», помимо фабулы (истории царевича Рамы, у которого владыка демонов Раван похитил жену), в «Рамаяне» содержатся рассуждения индийских мудрецов и изложение традиционных индийских нравственных категорий.
Этот эпос наполнен мифологическими мотивами – сам Рама, царь мифической Солнечной династии, является представителем более ранних владык, чем отпрыски Лунной династии из «Махабхараты». В основе «Рамаяны» могло лежать одно из множества племенных сказаний, из которого потом выросла великая эпопея, в которой, в отличие от «Махабхараты» именно преобладает сказочный вариант. На Шри Ланке существует иной вариант «Рамаяны», во всем обвиняющий Ситу. Снят даже фильм — «Сита-дьявол».В тамильском варианте Раван — не ракшас, а герой, полководец, возглавивший борьбу аборигенов-дравидов за свою землю — против арийского захватчика Рамы. Погиб же Раван не в честной борьбе, а из-за предательства своего брата, после этого ставшего наместником Рамы на Ланке.
Уже в Раннем Средневековье «Рамаяна» и «Махабхарата» перешагнули за границы Индостана – попав в Китай и Тибет, они веками оказывали свое влияние на развитие эпической поэзии стран Юго-Восточной Азии. Тысячелетия эти сказания служат источником вдохновения не только для поэтов – по их мотивам создаются удивительные шедевры искусства и архитектуры, причудливые рисунки на тканях и миниатюры. Эта летопись индуизма превратилась в бесценное культурное наследие нашей планеты. Неслучайно и доныне живы в тысячах книгах, спектаклях и фильмах многих стран прославленные герои и могучие боги вдохновенных индийских сказаний.
«Бессмертны боги и бессмертны горы — подножие небосвода.
Нет на земле ничего, что было бы ближе к небу, чем горы. Они священны как извечное прибежище богов. Поднимаясь в горы, люди приближаются к небесам. На высоких склонах гор и на их вершинах встречаются с богами те, кто земными своими подвигами, молитвами и послушанием заслужил милость небожителей. Горами взнесена к небу жизнь земной тверди — они слышат и видят дела и помыслы людей. И по воле богов, обитающих на их высотах, они могут карать всех земнорожденных за их грехи. Но они же изливают на равнины и благие дары божеств — реки, источники земного процветания и самой жизни.
В потаённых местах рождаются на горах реки, и их истоки достойны восхваления и почитания. Сюда поднимаются верующие, чтобы поклониться ключам и озёрам, принести им в дар земные плоды, цветы и ароматы. Здесь воздвигнуты храмы, и каждый из них облечён великой силой помогать молящимся и дарить их душам свет на долгие годы жизни. На чистых высотах гор боги ближе к людям, чем на грешных земных низинах.
И самая святая из всех гор, из всех вершин — это гора Кайласа. На ней, одетой серебряным светом, обитает бог грозный и милостивый — Шива, вместивший в себя все силы мироздания, порождающий жизнь земных тварей и истребляющий их…»
«Создание государственного гимна ”О Иран“ восходит к 1945 г. Голголаб, автор текста этого гимна, известный как отец естественных наук в Иране, много лет был проректором медицинской школы Тегеранского университета. Впервые гимн ”О Иран“ был исполнен Голамом Хосейном Бананом 18 октября 1958 г. в зале кадетской школы военного университета. Гимн произвёл настолько сильное впечатление, что публика требовала его повторения, и он был исполнен трижды. Тёплый приём гимна и его воздействие на людей заставили тогдашнего министра культуры пригласить музыкантов в Центр звукового вещания, чтобы записать трек и транслировать его каждый день по радио. Впоследствии это произведение исполнялось Голамом Хосейном Бананом в программе ”Пёстрые цветы“ в 1959–1964 гг. В 1972 г. была сделана радиозапись гимна, исполненного Эсфандийаром Карабаги совместно с Большим оркестром Национального радио и телевидения Ирана под управлением Фархада Фахреддини».
И.В. Абраменко. Современный Иран. Песенная культура
Эта книга наверняка заинтересует не только тех, кто изучает персидский язык, но и всех поклонников иранской культуры — современной и классической. В издании представлены и лингвистически проанализированы более 10 самых популярных песен Ирана. В предисловии автор отмечает, что произведения массовой культуры всегда отражают характерные черты своего времени, — эпохи, когда они были написаны и снискали признание публики. Среди этих черт – особенности менталитета, надежды народа, приметы повседневной жизни.
Так, самый первый национальный гимн Ирана появился еще в эпоху правления династии Каджаров. Музыку для него Насреддин-шах поручил написать французскому капельмейстеру Альфреду Жану Батисту Лемеру, преподававшему музыкальное искусство студентам первой Иранской высшей школы. Лемер сочинил энергичный марш, который исполнялся на торжественных официальных церемониях.
«Известный ныне как ”Родина, Родина“, при жизни Мозафереддин-шаха гимн был исполнен всего один раз, в Париже, и затем предан забвению. Последние годы правления Мозафереддин-шаха, также как и времена правления двух следующих шахов династии Каджаров, были сопряжены с массовыми волнениями и стычками между властью и сторонниками конституционного движения. В таких условиях просто не представлялось случая для официального исполнения национального гимна, а неофициально он исполнялся Лемером и военным оркестром всего несколько раз».
«Пандочке надо было успеть еще перевести через пешеходный переход семью кротов: дедушку, бабушку, маму, папу и пять маленьких кротят. По выходным кроты любят ходить в театр.
Бамбу переводит кротов по светофору и бежит к близнецам Мики и Рики. Они, как всегда, решили поплавать в озере. Вот только не могут надуть спасательные круги. Хорошо, что пандочка им помогает.
А вот днем пандочка идет на обед к черепахе Моли. Вся ее родня уезжает на ярмарку, и Моли остается дома одна. Больше всего на свете она не любит шумные места и обедать в одиночестве. Вот поэтому Бамбу составляет черепахе компанию. Моли угощает малышку сырным супом, а потом потчует какао с печеньями.
И хотя сидеть в беседке за чашкой горячего какао так приятно, Бамбу долго не засиживается…»
Анастасия Гундер. Панда Бамбу и добрые дела
В красочной детской книге рассказывается история маленькой панды Бамбу, которая всегда готова помочь близким, друзьям и знакомым, не жалея для этого ни своего времени, ни своих усилий. Поэтому все, кто знаком с Бамбу, скучают, когда милой и доброй неугомонной панде-непоседе нет рядом. Бамбу помогает всем, взрослым и детям. Так, Бамбу распутывает соседскому мальчишке воздушного змея, помогает кротам и делает многое другое!
По мнению автора книги, Анастасии Гундер, мамы троих детей, которой хорошо известно, как важно не только чем-то занять малыша, но и найти тему для общей беседы, эти увлекательные истории про Бамбу, — в первую очередь – напоминание о том, как здорово творить добрые дела просто так, а также о том, как важно быть благодарным и ценить заботу окружающих. И поэтому благодаря панде-непоседе Бамбу остальные герои не только учатся делать добрые дела, но и даже получают от этого радость.
Иллюстрации для книги нарисовала известный художник Татьяна Никитина, ученица классика книжной иллюстрации Бориса Диодорова, чьи рисунки участвовали во многих отечественных и зарубежных выставках в Болонье, Тегеране, Франкфурте-на-Майне.
А вечером Бамбу играет с ворчливыми старичками в домино. Каждый раз пандочка проигрывает, потому что они никогда не поддаются. Но Бамбу не расстраивается: ей нравится смотреть, как старички, забыв про ворчание, радуются и смеются, словно дети.
А хочешь научиться делать добрые дела по-настоящему? Составь вместе с родителями список добрых дел. Пусть добрые дела станут вашей семейной традицией».
При попытке увеличить срок жизни и ускорить регенерацию организма гомо сапиенсы в очередной раз наломали дров. Породив чудовищ. Планету захлестнул смертельный вирус, убивающий массу людей, а остальных превращающий в обезумевших, агрессивных, жаждущих людской крови «прыгунов».
Привычному миру и цивилизации настал конец. Сохранилось лишь несколько колоний, где продолжалась относительно нормальная жизнь. Остальное население Земля превратилось в «вампиров», среди которых царят 13 самых первых монстров непредставимой силы.
Но у остатков человечества есть последняя надежда. Маленькая девочка Эми. Носитель улучшенной формы того же вируса, что разрушил цивилизацию и создал Дюжину. Вот только хватит ли этой надежды, чтобы не дать людской расе окончательно исчезнуть с лица Земли?
Вирусный зомби-апокалипсис весьма популярный и разнообразный поджанр фантастики. Кто то, как Андрей Круз и его многочисленные последователи рисуют живописные, но простенькие полотна о выживании. Кто-то пытается копать глыбже, показывая глобальную и щемящую картину борьбы с врагом, как тот же Макс Брукс в «Мировой войне Z». Кто-то смотрит, как может выглядеть наша цивилизация после конца, и к чему приведет совместное существование людей с нелюдьми. К примеру, Мира Грант , или Сергей Лукьяненко.
Профессор английской филологии техасского университета Райса Джастин Кронин в своем цикле совместил практически все эти аспекты поджанра, сделав, правда, акцент на постапокалиптическом житье человечества.
The Passage фактически состоит из трех неравнозначных по объему частей, каждую из которых можно было бы развернуть в полноценный роман.
Первая рассказывает о предыстории появления вируса. О мире, в котором зародилась операция «Ной». Он не сильно отличается от нашего, хотя по некоторым критериям жизнь тут похуже. Разгул терроризма, взрывы с кучами жертв, войны даже в тех местах, где у нас все спокойно, фактически уничтоженный Новый Орлеан, превратившийся из разрушенного ураганом города в огромный промышленный комплекс. В общем, налицо творческое развитие автором наших сегодняшних проблем и неурядиц. И вот на этом щедро унавоженном поле появляется некий загадочный хантавирус, способный серьезно улучшить человеческий организм. Потенциально.
Вторая часть романа кратенько описывает развитие эпидемии и гибель цивилизации. Это самый небольшой раздел книги, плюс процесс показан глазами людям находящимися далеко от эпицентра событий. Похоже, как раз гибель старого мира автора интересует слабо.
Плюс, как вскоре выясняется, весь предыдущий текст лишь затянувшаяся многосотстраничная экспозиция.
Но экспозиция крайне важная для дальнейшего развития событий, ведь в ней мы знакомимся с Дюжиной (с одним из них наиболее плотно) и Эми.
Фактически с первых страниц книги мы ярко видим сильные стороны Кронина.
-Подробное описание происходящего, буквально погружающее читателя в канву романа.
-Шикарная проработка персонажей. От непонятого смертника Картера, скорее всего еще сыграющего немаловажную роль в дальнейших книгах цикла. До мерзенького пса войны и убийцы Ричардса. Самоотверженной монашки Лейси Кудото. И ключевой фигуры экспозиции — специального агента ФБР Брэда Уолгаста. Они отлично прописаны, снабжены великолепным шлейфом роли (все, включая даже некоторых второстепенных героев), логичны и выглядят поразительно живыми. Вскоре создается впечатление, что мы будто знакомы с этими людьми множество лет. И вся эта работа проделана для создания персонажей, с большинством из которых мы расстанемся через пару сотен страниц! Бравушки, Джастин.
-Создание атмосферы. От современного мира, с его массой гиперболизированных неурядиц, до картины неуемного стремления к познанию и вполне адекватного описания гибели человечества.
-Масса религиозных аллюзий, и возникновение последователей потенциального избранного. Причем любопытен момент осознания того, что далеко не все апостолы дотянут до активного периода жизни своего мессии. Но все они сделают что-то, что поможет ему таковым стать. Или попросту выжить.
И лишь после завершения вступления нас переносят к основной линии цикла. Которая начинается ровнехонько через 92 года после завершения экспозиции.
Тут перед нами классический постап, щедро смешанный с антиутопией. Людская колония, возможно последняя на североамериканском континенте (а может и на всей Земле). Сотня гомо сапиенсов, жизнь которых опять же описана автором во всех подробностях.
Законы, и причины по которым они принимались. Организация жизни, новые обычаи, уклад и быт. Попытки организации дальних экспедиций и их прекращение. Переход на луки и арбалеты, строжайший запрет на радиосвязь, слабенький уровень обучения детей, почти полное забвение книг (немаловажный момент в постапе, то о чем не всегда помнят – изолированные колонии обречены на медленное или быстрое угасание). Проблемы с техникой. Главной бедой колонии, кстати, становится постепенный выход из строя аккумуляторов, накапливающих энергию от ветряных и солнечных батарей. Ведь непременное условие ее существования – мощные прожекторы, светящие всю ночь – вампиры не переносят яркого света.
И конечно новая порция отлично прописанных персонажей. Сомневающийся потенциальный лидер Питер. Гениальный и растерянный Майкл. Бравая, но чувствительная Алиша. Плюс, наконец-то на авансцену выходит Эми, подросшая за это время всего то годочков на 6-8 (спасибо вирусу). Автор потихоньку начинает (основная часть явно впереди) демонстрировать развитие девочки, способной понимать как людей, так и вирусоносителей.
Также автор одарит нас изрядной порцией психологических этюдов, вызванных воздействием Дюжины на колонистов. Эти твари отлично способны вытаскивать на свет божий темные стороны человека. Да, не спорю, откровенный оммаж Королю Ужасов, причем уже не только «Противостоянию», но и, например «Необходимым вещам».
Да, этот оммаж вполне можно обозвать вторичностью, в некоторых местах Кронин не стесняясь, использует наработки предшественников. С другой стороны – в наше время супероригинальные идеи раскопать трудно.
Да, скорость развития событий не назовешь огромной, скорее наоборот, четко видно, что Джастин рассчитывает минимум на трилогию (три тома уже вышли).
Да, порой за подробностями мира или масштабными описаниями персонажей автор забывает о развитии сюжета, хотя к финалу книги действие, наконец, разгоняется, одаривая нас ураганным экшеном.
Но при всех этих нюансах The Passage подарит нам небезынтересную историю, в очередной раз показав что из постап-поджанра вовсе не обязательно делать очередной, стандартно-беззубый боевичок.
Эрго. Постапокалиптика, перемешанная с антиутопией, радующая читателя подробными картинами настоящего и будущего, отличными персонажами и жирным заделом на будущее.
P. S. В 2019 на экранах появился сериал по мотивам The Passage, который бодро просуществовал ровно один сезон.
Её зовут Ширин – «сладкая». Спасаясь от деспотизма родителей и старого жениха, от беспросветного будущего, ожидающего её в Западном Туркестане, она сбежала на чужбину. Но хрупкой, как цветок, тюркской девушке непросто удержаться на плаву в негостеприимной к азиатам унитарной республике Расея. Всё, что есть у Ширин – это выписанная на полгода рабочая виза. Единственный, кто готов здесь заступиться за неё – влюбившийся славянский парнишка с расстройством личности, ограниченный в гражданских правах из-за своего диагноза. Достанет ли героям сил, чтобы, поддерживая друг друга, преодолеть все препятствия?..
Знакомство с произведением
Ночевала тучка золотая
На груди утеса-великана;
Утром в путь она умчалась рано,
По лазури весело играя;
Но остался влажный след в морщине
Старого утеса. Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.
Так писал офицер кавказского спецназа Михаил Лермонтов без малого двести лет назад. Одиночество сильного сурового мужчины и мимолётная встреча с прекрасной и нежной девушкой, любовь с первого взгляда, разлука, тоска и память. Степан Сказин в современном романе «Моя тюрчанка» использует тот же мотив, то же минорное настроение, но воплощает их в максимально приземлённых образах и крайне депрессивно. Пришедший за стандартной романтической историей читатель будет шокирован сродни поклоннику классической музыки на концерте группы Apocalyptica.
Здесь могучего утёса нет, есть бонсай на подоконнике. А вместо кружевной тучки паникующий птенец-слёток с подбитым крылом. Декоративный инвалид, влачащий растительное существование на обеспечении развитого государства, и чужеземная варварка, которая и в родной стране с обычаями не смогла смириться. Состоящий на учёте в психоневрологическом диспансере мизантроп и сбежавшая от продажи в гарем тюрчанка. Ему девятнадцать, ей на год меньше. Бедные дети…
Любовь столичного инвалида и провинциальной мигрантки современным любовным романом назвать нельзя, поскольку он должен быть актуальным, объективно и правдоподобно отражать современную ему действительность. Показательно, что произведения Джейн Остин после устаревания стали именоваться историческими. Здесь же автор не знакомит читателя с подробностями жизни гастарбайтеров и лиц с психическими расстройствами в России, а нагнетает атмосферу безысходности, прямо заявляет об использовании элементов социальной фантастики и антиутопии, а действие помещает в вымышленную Расею под трёхглавым орлом.
Герои
В центре повествования – едва совершеннолетняя пара. Герой-рассказчик – парень без имени. Оставшимся неизвестным образом он потерял родителей. Боится людей и во всём видит корыстные мотивы. Из-за проблем с психикой кое-как закончил школу и бросил ВУЗ. Сейчас признан частично недееспособным и наблюдается у психиатра. Не работает, живёт на пенсию по инвалидности в родительской полуторке. Книги, интернет и редкие вылазки к лечащему врачу, в магазин или парк – вот вся его жизнь до случайной встречи с незнакомкой.
Ширин – азиатская девушка, прибывшая в Расею по рабочему приглашению и чудом избежавшая сексуального рабства, поджидавшего её под видом «серьёзной фирмы». Горда, чиста, сильна духом и по-западному свободолюбива. Сбежала от родителей из-за отказа выйти замуж за богатого старика. Восточный вариант роли женщины в обществе её не устраивает, но и на новом месте с ней поступают сообразно лишь её национальности и полу. Готова на тяжёлую, низкооплачиваемую и непрестижную работу, но не изменить своим принципам.
Два отрезанных ломтя от разных культур встретились и полюбили друг друга. Взаимные страсть, нежность и доверие у них есть, а вот счастливого будущего не предвидится. Проблема в том, что рабочая виза Ширин выписана всего на полгода. Уже через пять месяцев она станет нелегалкой, будет задержана и депортирована – если не найдёт работодателя, согласившегося бы продлить визу. А признанный психически неполноценным герой не имеет права ни жениться, ни даже прописать возлюбленную у себя. Муж и жена по законам небесным, нелегалы перед людьми и государством.
Фантастический элемент
Место действия – столица унитарной республики Расея. Государство, законодательно закрепившее славянскую нацию и православную веру основополагающими и единственно допустимыми на своей территории. Ориентированное на сотрудничество с Америкой, Европой и Японией. Отказавшее народам Азии и Сибири в дружбе и братской поддержке. Утвердившее правило капитализма: хотите у нас работать – платите. По сути, альтернативная Российская империя, сделавшая то же, что и реальные братские республики по отношению к СССР.
Родина Ширин – Западный Туркестан. Это историзм, взятый из географической терминологии 19-го века, вытесненный к середине 20-го века понятием Средняя Азия. Территория, населённая узбеками и туркменами. Видимо, есть тут и Восточный Туркестан, и что-нибудь на окраинах Сибири и Дальнего Востока, но в романе об этом ни слова. Зато на примере героини и других персонажей-гастарбайтеров ясно дано понять, что их нравы, культура и уровень жизни мало изменились со времён реальной Российской империи. В любом случае акцент не здесь. Истинный фантдоп – особое восприятие реальности героями, и фантастику романа можно назвать экзистенциальной.
В романе не описано ничего, с чем не сталкивается реально существующий коренной россиянин минимум по пять раз на дню. Типичное хамство, синдром вахтёрши, бюрократия и барство госслужащих. Кто начал подрабатывать со школы и продолжил в ВУЗ-е, тот узнает вакансии-обманки в романе. Иногородний студент вспомнит страх потерять место в общаге. Нет ни гонений, ни погромов в отношении азиатских народов. Ширин ни разу не остановили на улице даже для проверки документов. Всего лишь сменилась политика, и неризедентов ограничили в правах. Но в романе всё это подано как реальность сплошной чёрной полосы, персональная антиутопия для двух влюблённых.
Стиль
Атмосфера романа представляется откровенно декадентской – но не всё с ней так просто, как кажется поначалу. Отвращение к современному обществу, его законам и потребительству, но абсолютная зависимость от него и воли дееспособных людей. Восхищение восточными мифами, сказками и сказаниями, но жизнь проводится на грязных форумах и глупых видеосервисах интернета. Длительность истинной любви, оказывается, зависит от срока действия визы. Ограниченность во всём: в отсутствии свободы воли, выбора и поступка, в нехватке времени, сил и денег.
Нет и намёка на декадентские демонизм, имморализм и красоту разложения. Всё светлое, чистое и правильное обречено, но герои этим отнюдь не упиваются. Они пытаются выжить, как два выброшенных на помойку котёнка. Всё настолько плохо, что напрашивается сравнение с американским грязным реализмом Билла Буфорда и Чарльза Буковски. Влюблённые в самом низу «пищевой цепочки» мегаполиса: безработная мигрантка и больной психически. Вечный поиск работы, абсурдные и неприличные предложения, дешёвые забегаловки, фастфуд и кофе из разовых пакетиков. Лихорадочная, выжигающая последние ресурсы активность, приводящая к опустошению и переходящая в отчаяние.
При этом сам текст не лаконичен, как это пристало грязному реализму. Предложения сложны, абзацы обширны, а эстетика изо всех сил пытается прорасти сквозь неприглядную действительность, как цветок из асфальта. Красота и любовь Ширин переходят даже на приготовленные ею яичницу и картофель, превращают в священный ритуал не только секс, но и любое повседневное действие. Постоянные длиннейшие внутренние монологи главного героя, рисующего в мечтах картины идеального для них двоих будущего: устроиться на работу, купить тортик и немного мяса, жениться, завести ребёнка. Больно становится от того, о чём мечтают иные дети.
Расставание с произведением
Наступает минута прощания,
Ты глядишь мне тревожно в глаза,
И ловлю я родное дыхание,
А вдали уже дышит гроза.
Дрогнул воздух туманный и синий,
И тревога коснулась висков.
И зовет нас на подвиг Россия.
Веет ветром от шага полков.
Прощай, отчий край,
Ты нас вспоминай,
Прощай, милый взгляд,
Прости-прощай, прости-прощай…
Такими словами Владимир Лазарев наполнил марш «Прощание славянки» Василия Агапкина, родившийся у того незадолго до Первой мировой войны. Безымянный герой Степана Сказина тоже воин в душе, но запертый в теле с ущербной психикой. Его история любви к Ширин не менее драматична, чем начало двадцатого века для России – череда непрекращающихся войн с противниками, обстоятельствами и самим собой. Символ это или сатира? Вряд ли. Подобно Эгерту Соллю из «Шрама» супругов Дяченко, он проклят, но только с рождения и неизвестно кем и за что.
Роман «Моя тюрчанка», по сути, это романтическая история хикки со справкой умалишённого, пытающегося ради любимой стать полноценной частью общества, которое он боится, презирает и ненавидит. Большая часть текста дана в виде фантазий героя относительно благоприятных или неблагоприятных вариантов развития немногих действительно предпринимаемых им и Ширин действий. Романтический герой, но не в том теле, месте и времени. Герой в мечтах. Реальность, обыкновенная для всех, раз за разом жестоко отказывает ему в том, ради чего он готов встроиться в неё полноправным гражданином.
Ширин до последней страницы остаётся загадкой. Образ её в романе всегда даётся посредством героя. Дети Востока взрослеют рано, и в свои восемнадцать её поведение соответствует если не матери героя, то уж его старшей сестре точно. Она молчит и делает, принимает решения и ставит возлюбленного перед фактом. При этом всегда внешне остаётся покорной и любящей женой. Играет или живёт? Кто знает. Временами вообще сомневаешься в реальности её существования – не мечта ли она, порождённая одиночеством, тоской и желаниями героя?
Это означает, что будут какие-то другие хорошие книги, но таких, как писали он с Мариной не будет больше никогда. Новых.
Поэтому “Масштаб” имеет особый смысл. И в смысле масштаба тоже. Большое не всегда видится на расстоянии. Иногда надо очень сильно вглядеться, чтобы увидеть истинный размер. Вчитаться, чтобы понять, что стоит за знакомыми словами.
Осмыслить.
Писатели уходят и книги их неотвратимо тают. Сколько лет мы будем помнить книги Дяченко? Сколько книг, написанных сто лет назад, читаемы и актуальны сегодня? Двести лет? Дальше я уже и заглядывать боюсь. Дальше — бездна, в которой мы можем разглядеть считанные единицы.
Ритуал? Ведьмин век? Может, этим книгам суждена более долгая жизнь, чем остальным. Или нет? Дело вкуса. Дело личного выбора каждого.
Может, “Масштабу” не суждено остаться в списках бестселлеров. Не знаю. На моей полке ему однозначно найдется место.
Все книги Марины и Сергея разные, все замечательные и все они о любви.
Читая их, всегда удивлялся, как можно каждый раз по новому прикасаться к одним и тем же вещам. Говорят, в литературе не осталось уже новых сюжетов. Может быть. Вполне вероятно. Но умение по новому говорить о том, о чем уже сказали тысячи других талантливых людей — редкий, на самом деле, дар. Открываешь книгу и знаешь уже, о чем она будет.
Не знаешь, как. Не знаешь, что ждет героев за поворотом страницы, куда зашвырнут их авторы и какие препятствия им придется преодолеть. Знаешь, что преодолеют. Знаешь, и, все равно, читаешь потому, что тебе хочется это прочесть. Знаешь, что тебя удивят. Может, настоящие мастера тем и отличаются от прочих, что берут в руки совершенно обыденную с виду вещь и превращают ее в шедевр силой своего таланта.
“Масштаб” формально — детектив. Хотя детективные сюжеты (их всего три) в книге вторичны. Ни разу это не детектив на самом деле. Расследования — только фон, на котором раскручивается сюжет самой невозможной любви из тех, наверное, что может принести нам наше воображение. Самого диковинного чуда. Невообразимого. Оттого такого привлекательного.
В мире “Масштаба” есть только две страны, разделенные океаном. На одном материке обитают лилипуты, на другом — великаны. Лилипуты задиристы, агрессивны, им масштаб не указ. И они страшно боятся великанов. Настолько боятся, что готовы на все, кажется, чтобы их уничтожить. Отгеноцидить до победного конца. Великаны … они страшно боятся войны, поскольку потенциальный противник на пять великанских шагов впереди. Технологически. Поэтому всячески изыскивают средства не бесить вздорных лилипутов. И заодно пытаются нивелировать разрыв в научном прогрессе. Для той же “благородной” цели — стереть с лица земли иную расу. Но чтобы наверняка.
Вот на этом фоне и разворачивается невозможная любовь представителей двух народов. В этой книге вы не найдете головокружительных приключений, нет схваток с жуткими монстрами, нет рискованных трюков и откровенного зла там тоже нет. Есть нормальный человеческий мир со всеми его мерзостями и печалями. С бюрократией, с враждебностью к любому чужеродному, неприятием инакомыслия, с рутиной и прочим подобным дерьмом, которое так “скрашивает” наши дни. И любовь посреди всего этого безумия.
Это добрая книга. Добрая, как почти все у Марины и Сергея Дяченко. Удивительный талант оставаться добрыми даже описывая зло, и это не всем дано. Добрая не потому, что все кончается по своему хорошо. Потому, что, думаю, доброта это, в первую очередь, личное качество, присущее обоим авторам. В таком масштабе, что видно это на любом расстоянии.
Честно признаюсь, что данный роман я прочитал чисто для галочки, ибо уже после первого ознакомления с его синопсисом понял, что не горю желанием тратить время на очередной текст Стивена Кинга о смышленых подростках, обладающих некими сверхъестественными способностями.
Поэтому взявшись за "Институт", рассказывающий о том как невероятно умный мальчик по имени Люк Эллис попадает в закрытое научное учреждение, проводящее опыты над одаренными детьми, я не надеялся на то, что книга меня увлечет. Однако поначалу случилось именно это.
С первых же страниц история стремительно стала набирать обороты, обрастать любопытными подробностями и интриговать замаячившей на горизонте тайной жуткого казенного дома, разрушившего жизни множества своих маленьких подопечных. Но, к сожалению, чем дольше Люк со своими новыми друзьями оставался в застенках Института, тем сильнее падал мой интерес к происходящему.
Кинг, конечно, мастер в плане раскрытия характеров героев, угодивших в стрессовые условия, но в этот раз, на мой взгляд, муза его подвела. А когда персонажи тебя не особо цепляют, то следить за их злоключениями становится попросту скучно (тем более, что последние в романе ну очень уж однотипные).
Атмосфера тотального уныния не рассеивается и когда Эллис сбегает из исследовательского центра (прошу прощение за спойлер). А все потому, что работая над книгой, Стивен забыл об одной важной особенности произведений, повествующих о побегах из тщательно охраняемых тюрем (каковой почти что и являлся Институт).
Суть в том, что подобные сюжеты удерживают внимание ровно до того момента, когда пленники наконец-то сваливают из ненавистных им стен и измученные, но счастливые, удирают в закат. То есть, главное в историях типа "Побег из Алькатраса" (Escape from Alcatraz, 1979) — это собственно подготовка к побегу и его процесс. А не то как оказавшиеся на воле герои будут придумывать план по уничтожению всей пенитенциарной системы страны.
В этом и кроется основная проблема романа. Мало того, что Люк покинул Институт самым что ни на есть нелепым образом, так он еще умудрился на удивление быстро встретить "правильных" людей и, заручившись их поддержкой, разобраться с секретной организацией планетарного масштаба (прошу прощение за еще один спойлер). И ладно бы такую ерунду написала автор вроде Стефани Майер. Но нет, на обложке красуется имя Короля Ужасов, а значит всю эту дичь родил его мозг, не забыв приправить текст тоннами уже давно задолбавшей толерантности и дебильными пассажами о Дональде Трампе.
Ну а объяснение супер важной деятельности Института вышло совсем уж бредовым и неубедительным. Неужели похищения детей и усиление с помощью опытов их экстрасенсорных и телепатических способностей с целью убийства неугодных кому-то там людей — это действительно самая легкая и адекватная мера для поддержания мира во всем мире? При том что "в реальной жизни у киллеров ничего не получается или их ловят". Серьезно?
По-моему даже в период своего пристрастия к белому порошку и выпивке Кинг не выдавал такой вот дичи. Хотя возможно, что увлекшись "Институтом", дед тупо забыл принять таблетки.
В общем, мое резюме такое: если вы поклонник творчества Мастера, прочитать книгу можно, но осторожно (заранее настроившись на то, что шедевром там и не пахнет). Но если к сочинениям Стивена вы относитесь без фанатизма, то на вашем месте я "предпочел бы не касаться "Института" даже восемнадцатиметровой палкой". Уж лучше пойти посмотреть идейно похожие, но в разы менее глупые и куда более эффектные "Очень странные дела" (Stranger Things, 2016-).