Всё-таки наши прославленные старые советские художники, которые опубликовали свои новые циклы к произведениям Пушкина за последнее десятилетие, ни с кем не сочетаются. Это чистый безмятежный реализм в мягкой технике (акварель, пастель, мелки и что там ещё). Не надо его ничьим соседством замутнять.
И с книгами, и с художниками уже встречались. У Иткина — два варианта (ранний — чёрно-белый) 2008 года и поздний — цветной 2018 года. У Райпольского — цветной 2019 года.
А сравнивать картинки этих художников можно в едином потоке.
Предназначение заставки-иллюстрации неоднозначное. Я думаю, что она выступает в роли графического эпиграфа ко всей книге или отдельной части. Иткин так заставку и делает: не очень навязчиво, но с намёком на содержание. У Рейпольского заставка просто первая из цикла иллюстраций, описывающая ранний эпизод: летний роман Маши и Владимира.
У Рейпольского портрет Маши перед побегом (письма пишет, как и у многих художников). У Иткина — утром после венчания с незнакомцем Маша выходит к родителям: такой Маши мы ещё не видели.
Традиционная сцена для иллюстраторов: заблудившийся Владимир.
Рейпольский нарисовал возвращение войск из-за границы.
Объяснение Маши и Бурмина — тоже традиционная сцена. У Рейпольского — юные стройные герои. А вот у Иткина — какие-то негламурные.
Рассказ Бурмина про его венчание с незнакомкой — это нарисовал только Иткин. Рейпольский от изображения этого неблаговидного поступка уклонился. У Иткина сцена венчания — в двух вариантах. Композиция одна и та же, но разница велика. На чёрно-белом рисунке стройный Бурмин во фраке с хищным оскалом — так какого-нибудь Дракулу могли бы французские художники в XIX веке награвировать. В позднейшей цветной иллюстрации Бурмин уже просто мелкий бес.
Интересные концовки у обоих художников. Рейпольский нарисовал пожилую женщину — видимо, мать Маши: милый семейный покой в кругу семьи обеспечен Бурминым. Иткин в концовку поместил церковь, к которой съехались возки. Но метели нет — и такая церковь в нежных зимних сумерках была бы уместнее к рождественскому рассказу. Но идея та же — всё хорошо, всё спокойно.
Очень хочется советским художникам в XXI веке, чтобы все были счастливы и умиротворены.