Продолжаю обзор иллюстраций к сказке «Царевна-лягушка». Сегодня — два художника-сказочника, сформировавшиеся во времена сталинского канона. Но канону соответствовавшие в разной мере.
Ю.Васнецов был в советской иллюстрации осколком авангарда. Но об этом никто не знал, думали — просто деревенщина. Читал его биографию про то, с каким трудом ему удавалось пристраивать первые иллюстрации в начале 1930-х, и всё казалось, что редакторы его просто жалели, не давали умереть с голоду. В 1940-е гг. он оставался всё тем же исключением. Вероятно, у Васнецова действительно была крестьянская негибкость, эмоциональная тупость — он не мог перестроиться, рисовал как умел. Это спасло для нас любимого художника.
Иллюстрации к «Царевне-лягушке» у Васнецова только в этом сборнике «Русские сказки».
Это переиздание 2008 года. Но первое издание было в 1947 году в Ленинграде (сборник был под другим названием «Чудодейное колечко»). Так что сталинский период, из наиболее унылых для искусства. Картинки в голубой гамме — не только у Пикассо был «голубой период». Просто у Васнецова был «сталинский голубой период». Из картинок: заставка и концовка.
На заставке: Иван-царевич пробирается на ладье по полноводному болоту. А лягушка ждёт его в огромной короне.
И та же самая композиция на цветной открытке 1960 года. Васнецов, конечно, менялся со временем. Но на этой открытке он просто раскрасил старый рисунок. Наступал «цветной период», который закончится в 1964-1969 гг. красочными «Ладушками» и «Радугой-дугой».
А крупным планом лягушка из этих рисунков была представлена на этой картине (насколько могу судить по фото, картина масляными красками) 1947 года.
Концовка из книги «голубого периода»: щука достаёт яйцо с кощеевой смертью, которое выпало из утки после героической атаки селезня (селезень тоже присутствует).
Е.Рачёв был художником несколько иного плана. В книжную иллюстрацию со своим фирменным стилем он вошёл в конце 1940-х гг. (до войны у него была просто правдивая анималистика). И, вообще-то, сталинскому канону «сказочного реализма» он вполне соответствовал: его рисунки персонажей-людей из сказок можно спутать с рисунками Кочергина. Но фирменный стиль — это одетые звери. Вот эту нишу Рачёв занял и до конца жизни её занимал.
Иллюстрации к «Царевне-лягушке» я взял из этого современного сборника (М.: Детская литература, 2020). Когда картинки были опубликованы впервые — не знаю.
1) Зачин традиционный. Три царевича пускают стрелы наугад. Только большой знаток опознает кисть Рачёва на этой картинке.
2) А вот здесь Рачёва ни с кем не спутать. Плотная одежда для лягушки — это смерть. Но Рачёву надо было продемонстрировать свой фирменный стиль. Без этого его рисунки остались бы неузнанными. И он одел лягушку. Другие художники тоже рисовали лягушку в одежде (Спирин, например), но у них это не было обязательным пунктиком, получалось чаще забавно. А у Рачёва его лягушка в кокошнике смотрится не очень гармонично.
3) Но не зря Рачёв рисовал стольких животных в одежде. Он смог тонко передать и черты животных в человеке. Настоящая удача — это образ Василисы Премудрой в человеческом облике. В её одежде (в головном уборе, особенно) и фигуре есть что-то лягушачье.
4) А вот, наконец, и сцена охоты на зайца, которого пощадили. Заяц без одежды. Зато Иван-царевич бродит в тяжёлых воинских доспехах. Даже Фаворского упрекали, что он в «Слове о полку Игореве» войско на марше в шлемах и кольчугах изобразил (это всё в обозе везлось). Ничего, пережили.
5) Животные без одежды, но всё равно очеловечены: мимика человечья (кажется, даже у щуки), медведь с палочкой. Рачёв рисует традиционную для 1940-х — 1950-х гг. сцену братства зверей и человека. Тогда на советских плакатах всеобщее братство было.
