Тут вбежала служанка одна, говорят,
О батыре каком-то сказать, говорят.
То Урал был – Хумай его сразу признала,
Но себя не раскрыла при нем, говорят.
А Урал так и вовсе Хумай не узнал.
Ее голос, как звон серебра зазвучал,
Ее косы казались волной водопада,
Тонкий стан, словно лист на ветру, трепетал.
А игривые тонкие брови вразлет
Спорят разве что только с улыбкой ее.
Обжигающий взгляд черных глаз сквозь ресницы
Даже черствое сердце без боя возьмет.
Словно с давним знакомым она, говорят,
Разговор начала, а Урал, говорят,
На нее засмотревшись, застыл бессловесно,
О Хумай и подумать не мог, говорят.
Так недолго стояла Хумай, говорят –
Во дворец пригласила его, говорят,
И Урал рассказал обо всем по порядку:
Где бывал и чего повидал, говорят.
Обращаясь к Уралу, сказала Хумай:
«Облик твой выдает, что оставил ты край
Отчий свой далеко. Для чего же приехал
В нашу сторону – с целью какой, отвечай?»
Урал:
«Хоть и молод еще я, но знаю пять стран:
В первой, как ты и видишь, родился я сам,
Две из них пересек в ходе странствий, в двух прочих
Я еще не бывал – вот таков был мой план.
Где бы ни побывал я, кого ни узнал,
Всюду если один себя шахом считал,
То другой перед ним преклонялся из страха,
Сильный слабых безжалостно кровь проливал.
Есть на свете, я знаю, злодейка одна,
Глазу может быть вовсе она не видна,
Говорят, перед ней устоять невозможно –
Убивать не устанет она никогда.
Для охоты не нужен ей лев, говорят,
Не преследует зверя она, говорят.
К достижению цели идет в одиночку –
Ей не нужен ни спутник, ни друг, говорят.
И повсюду злодейку ту Смертью зовут,
И боятся, и слезы горючие льют.
Всех на свете хочу я от Смерти избавить –
Отыщу и убью ее там или тут.
На охоте узнал я от птицы одной,
Что попалась мне в руки когда-то живой,
Еще в детстве, что есть одно средство от Смерти,
Чтобы не было власти у ней над землей».
Хумай:
«Если хочешь бессмертие ты обрести,
Чтобы больше не встретить ее на пути,
С давних пор существует добро в этом мире –
Только им можно Смерти удар нанести.
Если хочешь о Смерти не знать никогда,
В землю если не хочешь уйти никогда,
Есть родник на земле падишаха всех дивов –
Говорят, в нем живая струится вода.
Если хочешь ты воду живую достать,
Если хочешь, чтоб стала тебе помогать,
Сам ты должен избрать себе путь, и до цели
Сам ты должен дорогу во тьме отыскать.
Если птицу отыщешь одну по пути:
Ту, которой и в нашей стране не найти,
Ту, которой никто и не видел доселе –
Помогу я к успеху в итоге прийти».
Урал:
«Из далеких краев я добрался сюда,
Я и зло и добро по пути увидал.
Для того, чтобы землю от Смерти избавить
И покой принести я добрался сюда.
Птицу ту, если просишь, тебе отыщу,
Твою помощь за это взамен получу.
На условие это своим отвечаю
И об этом сейчас я поведать хочу:
Воза нет у меня, чтоб богатства грузить,
Нет любимой, чтоб ей украшенья дарить;
Кроме как о добре, больше не о чем думать,
Кроме Смерти самой, не с кем счеты сводить.
Если можешь – подарком меня одари
И надежды людей оправдать помоги –
Против Смерти пойти и ее уничтожив,
Счастье в душах людских поселить помоги.
Чтоб, не ведая страха он бросился в бой,
Когда Смерть на пути моем встанет стеной,
Чтобы, слез не страшась, стал мне спутником верным –
Вот о чем попрошу я. Найдется такой?»
Хумай:
«Подарю я тебе Акбузата-коня –
Не утонет в воде, не боится огня,
Даже ветру не даст за собою угнаться,
Если будешь достоин – признает тебя.
Он ударит – гора рассыпается в прах,
Он поскачет и море у всех на глазах
Расступается, дно обнажив на мгновенье.
Другом будет тебе и в бою и в делах.
Он – рожденный и выросший на небесах.
Не найдется подобного в наших краях.
И за тысячу лет не попался он дивам,
Что за ним посылал Азрака-падишах.
Акбузата-коня подарила мне мать
Для того, чтоб батыру могла передать
Лишь тому, кого сердцем своим полюбила,
Чтобы был мой избранник подарку по стать.
Меч булатный я тоже тебе отдаю –
Ржа не будет знакома его острию.
Против вод, если хочешь, он станет водою,
Против пламени будет подобен огню.
Джиннов, дивов и прочих страшит, словно Смерть,
Разгоняет он их, словно стадо овец.
Ничему перед ним устоять невозможно –
Вот чем я одарю тебя, смелый юнец!»
И Урал согласился на то, говорят,
Птицу ту отыскать слово дал, говорят,
Погостил во дворце падишаха Самрау,
Но Хумай не открылась ему, говорят.
И о том не сказала ему, говорят,
Что Шульген во дворце, а о том, говорят,
Что он заперт надежно в подвале глубоком,
Он и вовсе подумать не мог, говорят.
На рассвете проснулся Урал, говорят,
И, с Хумай попрощавшись, ушел, говорят.
Чтобы птицу скорее найти и вернуться,
Посох свой он в коня превратил, говорят.
Много дней он с коня не сходил, говорят,
И приехал на место одно, говорят:
В окружении гор – только хищные птицы,
Человека не знали они, говорят.
Скалы были здесь, словно верблюжьи горбы,
Выше туч уходила вершина горы.
Дивы с джиннами здесь отродясь не бывали –
Ни дороги сюда не нашлось, ни тропы.
Заприметил вершину одну, говорят,
И, взобравшись наверх, осмотрел, говорят:
Вдалеке словно звездочка, что-то мерцало,
И решил он поближе взглянуть, говорят.
Он красивое озеро там увидал:
Серебром вместо камня его берега
Были устланы, жемчугом воды блистали;
Птицу дивную в озере том увидал.
Незаметно он к ней подошел, говорят,
Присмотрелся поближе он к ней, говорят.
«Видно, это та самая дивная птица!» –
Так подумал Урал про нее, говорят.
Улетать и не думала та, говорят,
Без боязни к нему подплыла, говорят,
Но Урал, всех обычаев местных не зная,
Птицу ту за крыло ухватил, говорят.
Опечалилась птица тогда, говорят,
И Уралу сказала тогда, говорят:
«О егет мой, постой! Див ли, джинн ли ты будешь?»
Подивился на это Урал, говорят.
Изумился, но виду не подал Урал,
От нее человечьи слова услыхав.
Птицу тоже расспрашивать стал понемногу,
Когда дивное озеро то миновал.
«Если птица ты будешь – какая?» – спросил. –
«Если ты человек – то откуда?» – спросил. –
«Кем ты будешь и здесь почему оказалась?» –
Обо всем рассказать он ее попросил.
Призадумалась птица тогда, говорят,
На Урала взглянула она, говорят.
«Ты меня отпусти и одно лишь мгновенье
Не смотри» – отвечала она, говорят.
Так и эдак прикинул Урал, говорят,
Жезлу он приказал своему, говорят:
«Если вдруг улетит она – соколом станешь,
Если в воду нырнет – щукой стань!» – говорят.
Сам же он, как просила она, говорят,
Поступил и ее отпустил, говорят.
Миг спустя, открывая глаза, вместо птицы
Он красавицу вдруг увидал, говорят.
Красоту не опишешь в словах, говорят:
Бьет без промаха взгляд озорной, говорят,
Ее волосы, словно цветы, колыхались
На ветру, ниспадая волной, говорят.
Красавица:
«Ах, егет, как ты здесь очутился, скажи?
Что заставило здесь находиться, скажи?
Человека мне видеть еще не случалось
В этом месте. Зачем ты явился, скажи?
Рыбой плавать в воде я когда-то могла,
Словно звезды, сиять я когда-то могла,
Ветер мысли мои, словно тучи развеял –
От тебя одного я уйти не могла…
Дома я баловницей когда-то слыла,
Беззаботно в любви и достатке жила.
Див похитил меня – от него я недавно
Убежала и так это место нашла.
Муж мой тоже батыром однажды прослыл,
Да вот только недолго со мною прожил:
Неожиданно сгинув, назад не вернулся,
Тенью вечной тоски мое сердце накрыл.
Я к отцу не рискнула вернуться домой,
Опасаясь, что дивы нагрянут с войной
На страну мою – птицей тогда обернулась
И сюда прилетев, повстречалась с тобой».
И такие слова услыхав, говорят,
Тайну девушки этой узнав, говорят,
И Урал ей открыться решил, умолчав лишь,
Для кого он ту птицу искал, говорят.
«Знать, судьбой оказался удачи лишен,
Если нужную птицу и здесь не нашел» –
Так ответив, решил он отправиться дальше,
Пусть и был его путь и далек и тяжел.
Красавица:
«О егет мой, скажу я такие слова:
Мой отец, что во многих местах побывал –
Для тебя он желанную птицу отыщет,
Здесь же в деле своем преуспеешь едва.
Имя мне – Айхылу, мой отец – падишах,
Мать – Луна, что царит по ночам в небесах.
От коварного дива прошу я защиты
И тогда все, что хочешь, отдаст падишах.
Если равной себе ты меня назовешь,
Если нашу страну ты своей назовешь,
Я готова с тобою вернуться обратно –
Там и дом и очаг ты со мной обретешь».
Урал:
«Ах, красавица, дар твой я вряд ли приму,
Не пойду посмотреть на твою я страну.
Если в девушку ты обернулась нарочно,
Если птица и вправду – с собою возьму.
Во дворце (только мне лишь известно о нем)
Не спеша ты поведаешь мне обо всем
И тогда, если хочешь – останешься птицей,
Если хочешь – красавицей будешь при нем.
Если кто-то посмеет тебя унижать,
Невниманьем посмеет тебя обижать –
За тебя заступлюсь, что желаешь – исполню
И родные края помогу отыскать».
Согласилась с Уралом она, говорят,
Доброту его слов приняла, говорят,
Птицей вновь обернувшись, вспорхнула на посох
И отправилась с ним во дворец, говорят.
Даже глазом моргнуть не успели они –
До дворцовых ворот долетели они.
Сей же час к ним навстречу все девушки вышли,
Айхылу горячо обнимали они.
Удивился такому Урал, говорят,
И тогда Айхылу, скинув птичий наряд,
Отдала его некой дворцовой служанке,
А сама обратилась к нему, говорят:
Айхылу:
«Ах, егет, проходи же со мной во дворец –
Здесь подруги мои, и сестра, и отец!
Как же долго сюда я мечтала вернуться –
Ты желанье исполнил мое, наконец!»
Хумай:
«Оказался батыром ты, славный егет,
Ни помех, ни препятствий которому нет.
Птицу эту нашел и вернул мне обратно
Из коварного дива проклятых тенет».
И Урал, не таясь, обо всем рассказал:
«Где нашел ее – дивов и змей не встречал,
На обратном пути никого не заметил
И каких-либо трудностей не испытал.
Как, скажи, ты узнать и увидеть смогла,
Что меня в тех краях эта птица ждала –
Недоступное место, найдя, затаилась
Та, кого ты сестрою сейчас назвала?»
Тут уже и Хумай удивленья полна.
Айхылу, не скрывая, спросила она:
«Как случилось, что див не заметил побега,
Как на озере горном тебя не догнал?»
И тогда Айхылу поняла, говорят,
Что не знает Хумай, как дела обстоят:
О побеге своем и о встрече с Уралом
По порядку поведала ей, говорят.
Услыхала все это Хумай, говорят,
От Урала не стала таить, говорят,
Что с тех пор его знает, как в сети попала,
И отца своего позвала, говорят.
И пришел к ней Самрау-падишах, говорят,
С Айхылу поздоровался он, говорят,
Слез своих не скрывая, однако, подробно
Обо всем расспросил он ее, говорят.
Не таясь, обо всем рассказала она,
Об Урале отцу рассказала она.
Понял все падишах и сказал напоследок,
Что история тайной остаться должна.
Самрау-падишах:
«Если дивы узнают – развяжут войну,
Нападут и захватят всю нашу страну.
Айхылу от скитаний и странствий устала,
Много бед претерпела в ужасном плену.
Душу ей исцелит только матери свет –
Пусть на небо отправится в гости к Луне,
С ней немного побудет, а после – вернется» –
Заключил он, закончив на этом совет.
Отдохнула она во дворце, говорят.
Через несколько дней привели, говорят,
Падишах и Хумай к ней коня Харысая
И к Луне проводили ее, говорят.
Примечания:
Егет (баш.) – юноша, молодой человек.