Реймонд Кин «Karpov-Korchnoi. The Inside Story of the Match»

«Организаторы разместили делегации Корчного и Карпова в отдельных отелях на вершинах гор по разные стороны от города — чтобы они могли любоваться друг на друга только издали, как башни Минас Итиль и Минас Моргул во «Властелине колец» Толкиена...». (с) Раймонд Кин, 1978.

31-е декабря -день, непохожий на остальные (да и за окном, что называется, «гостевой» ландшафт...), заодно и повод оставить отзыв на нечто отличное от дежурной для сайта тематики. Правда, автор книги, английский гроссмейстер Раймонд Кин (квалифицированный историк по совместительству) не так уж далек и от фантастики, как это может показаться на несведущий взгляд — у него есть книга, построенная на редкой литературной идее — в ней он разыгрывает воображаемую шахматную партию между Наполеоном и Гёте. Но не будем пытаться выявить тематическую зашоренность в своих «палестинах», а продолжим...

Значит, «Карпов- Корчной. Изнанка матча на первенство мира» (1978). В прошлое время о переводе и об издании этого произведения не могло быть и речи (даже не сколько из-за нелестных выпадов «претендента» на соперника, а скорее из-за его явной грубости в адрес руководителя советской делегации Батуринского, с которым велась открытая вражда — на фоне сложной ситуации с родными Корчного, оставшимися в СССР...). А вот почему не издали позже — вопрос риторический (тем более, что одна книга Кина всё-ж таки вышла в издательстве «Физкультура и Спорт»). Между тем, для общего понимания этого текста вполне хватит и базового, институтского знания английского — потому ждать перевод не так уж и обязательно. Рассматривать работу Кина необходимо «в пандан» к книге Карпова, вышедшей тремя годами позднее — как альтернативный взгляд со стороны претендента. Кин выступал на матче в качестве главного секунданта Корчного, но никакого подобострастия в адрес «шефа» у него не прослеживается, скорее, наоборот, наблюдается некоторая дистанция. Ничего не пишет он и том, как его «завербовал» Корчной (ох уж эта непрерывная магия цепочки игроков на букву «К»). Некоторый намек содержится в приведенной автором партии Карпов-Кин (Бад-Лаутенберг, 1976), где англичанин оказался единственным, кто сумел отобрать очки у чемпиона мира — он устоял черными, разыграв защиту Филидора. Мы помним, что этот дебют был списан еще во времена Остапа Бендера. «В остальных двенадцати черные применили хотя и устаревшую, но довольно верную защиту Филидора...» (c).

О Карпове автор отзывается в целом уважительно («Карпов держит в голове структуру будущих событий подобно Микеланджело, который утверждал, что видит будущую форму своей скульптуры еще в грубой каменной глыбе»), хотя и позволяет себе несколько колкостей. Например, зачем-то указал, что плотник сколотил для чемпиона мира кровать специальных размеров. И еще, непосредстваенно для любителей шахматной игры: из всего творчества Карпова автор привел следующие партии: Портиш- Карпов (Москва, 1977); Карпов -Майлс (Тилбург 1977); Карпов-Тайманов (Чемпионат СССР, 1972). Ролики с разборами этих трёх партий, ставших классикой в исполнении молодого Анатолия Евгеньевича, сейчас легко можно найти в интернете. Также с непонятной целью Кин целиком привел ничейную партию из сеанса одновременной игры, состоявшуюся в Челябинске в 1962-м году — где 11-летний Анатолий Евгеньевич впервые встретился с Корчным. Вряд ли она обладает какой-либо ценностью...

Итак, «Karpov-Korchnoi. The Inside Story of the Match»: по тексту выдержан разумный баланс — книга интересна не только тем, кто разбирается в правилах игры, но и обычным читателям (и даже в большей степени): замечания и жизненные комментарии Кина позволяют окунуться в ту ушедшую атмосферу древней игры («... только проницательный австрийский еврей Вильгельм Стейниц придумал официальный титул, поэтому его имя стоит первым в почетном списке чемпионов»), ощутить накал страстей.

Так что же видели и слышали в 1978-м году в «далеком Багио» чуткие глаза и уши английского гроссмейстера? (Кстати, на тагальском наречии «Багио» означает «золото»). Как и в книге Карпова (на тот момент еще не написанной), здесь невозможно обойтись без ярких цитат. Делегация претендента прямо-таки шиковала — тут и сравнение Манилы с «Диснейлендом», и экзотические блюда («когда я заказал суп в Philipoina Plaza, его принесли в миске, заключённой в формованную глыбу льда, куда были вморожены цветы»). Забавным выглядит озвученное Батуринским требование просветить рентгеном оливко-зеленое кресло Корчного stoll giro flex стоимостью 700 фунтов — увы, внутри оказался всего лишь поролон. И еще, Кин о банкете (видимо, в шутку): «я испытал облегчение, что меня не пригласили выступить в роли дегустатора еды Корчного...». Петра Лееверик о советской делегации (отнюдь, не в шутку — о требовании раскрыть «функции» 16-ти человек): «категория «турист» не существует для советских путешественников»...

Но всё же настоящие перлы Кин выдает в начале каждой новой главы (партии). Как образец, приведу некоторые (перевод — примерный) — да и то, в итоге, для сокращения объема, пришлось сократить больше половины того, что наметил выписать.

(8) Карпов отказывается пожимать руку Корчному, но тот успел протянуть ее — выясняется, что Виктор Львович так и застыл тогда с протянутой рукой. Позднее Кин прореагирует довольно грубой репликой, после чего Батуринский замечает: «Кин утратил черты, присущие английскому джентльмену».

(10) Триумфальное появление доктора Зухаря. «Гипнотизёр, парапсихолог, некромант -как вам будет угодно». Лееверик безуспешно пытается отпугнуть его, подсаживаясь к этому доктору и трогая его за колено (!), заодно, будто невзначай, показывая скандальную книгу Солженицына. Позднее Зухаря все-таки удаётся временно отсадить на задние ряды. Кин пишет, что происходит это после совместной выпивки с Батуринским (за его счёт, Кина).

(15) «Боги не могли оставить без внимания драматичное поражение Корчного, и отметили это событие землетрясением силой в шесть баллов по шкале Рихтера (я не уверен, что это рейтинг, эквивалентный силе Эло). Молния проникла даже в спальню Гарри Голомбека. Почему боги решили выбрать именно этого невинного прохожего, я не знаю, но, к счастью, он остался невредим.» (Колкость автора в адрес старшего коллеги-земляка, английского мастера, не совсем ясна).

(23) «Вилла Корчного превратилась в площадку для мистиков, где гуру левитировали — они входили туда и выходили как им заблагорассудится. Некоторые даже левитировали в мой номер, в результате чего я счёл за лучшее переехать в отель «Сосновка» на постоянное место жительства ...Однажды я пил кофе с госпожой Лееверик, когда зазвонил телефон и официант сообщил ей, что с ней хочет поговорить некий господин Распутин. Я тихо помолился про себя, чтоб Корчной и госпожа Лееверик не пострадали — как это случилось с двумя предыдущими приверженцами безумного монаха — Николаем и Александрой.»

(24) «Вечером накануне игры семнадцать парапсихологов, гуру, членов Аманды Марги и матрон вперемежку с респектабельными дамами собрались на вилле Корчного для сеанса медитации. Мы сели в позу лотоса, образовали мистический круг, и в течение двадцати минут распевали мантру «баба нам ке валам». После духовного очищения мы вкусили священных фруктов и овощей.... Корчной был настолько воодушевлен, что спел для нас на русском языке песню «Есть в городе таверна...».

(27) «Трое местных жителей были арестованы за то, что вымогали у Корчного 15 000 долларов за услуги черной магии, обещая помочь ему выиграть. Проблема заключалась в том, что они угрожали обеспечить ему проигрыш в случае отказа платить.»

(28) «Карпову нужна была теперь только одна победа, и все стервятники собрались в ожидании 28-й партии. Но дерзкий Корчной оставил их голодными. А Карпов играл вяло, надеясь, что Корчной сам себе выроет могилу... После перерыва я собирался подняться в игровой зал, когда услышал знакомый смех из лифта. Корчной уже выиграл!».

И, наконец, самое убойное (из официального обращения советской делегации): «В своем письме г.Кин указывает, что присутствие доктора Зухаря в зале и его пристальный взгляд, обращённый на г-на Корчного, беспокоят последнего. Г. Кин также намекает на способность доктора Зухаря к гипнотическому воздействию. Эти обвинения абсолютно бездоказательны как с научной, так и с фактической точки зрения. Находясь в зрительном зале, доктор Зухарь не нарушает ни одного из требований к зрителям раздела 7.4 регламента. Тот факт, что в течение всей игры он иногда не покидает своего места, даже чтобы ответить на простые позывы природы (на что г.Р.Кин обращает особое внимание а своем письме) не может рассматриваться как преступное поведение.»

Что же в итоге. Несмотря на то, что соперникам было не до шуток, впечатления как от книги, так и от самого матча, положительные. Тогда не было допинга, подсказок компьютеров и искусственного интеллекта. Кин подметил очень важную деталь — о том, какую роль сыграл фактор времени. Даже в разрезе такой книги можно рассуждать о способах обойти нормальное течение Времени — темы, если говорить о литературе, встречающейся в фантастике (напр. «Новейший ускоритель» Уэллса) и в некоторых старых детективах (где трактуется опровержение невозможности преодолеть расстояние за указанный период). Поясню, что имею ввиду: ходы в партии — это и есть расстояние, которое следует преодолеть соперникам. Но, как и в физике, Время в шахматах обладает относительностью — оно, образно говоря, течет по разному для каждого соперника. У одного остается пять минут чтобы прожить половину партии — «шахматной жизни», другой же за это время делает лишь пару ходов. По мнению Кина, тактика Карпова заключалась в быстроте — пусть и в ущерб возможности сделать более лучший (!) ход — это ничто иное, как и есть стремление нарушить ход нормального течения времени у соперника — ибо если тот аналогичным образом не перестроится, он попадет в хроно-западню. При всём при том, Корчной имел реальные шансы на победу (я не утверждаю, что чемпион мира уступал ему в силе, объективно говоря это были два игрока внушительной практической силы). Феноменальный рывок, когда Корчной после 5:2 сравнивает счёт до 5:5 — это классика противостояний. Автор книги сказал: «Корчной играл лучше Карпова , но он играл и хуже. Карпов и Корчной устроили шахматному миру банкет из тридцати двух партий. Мы все должны быть благодарны им за этот великолепный пир.». Присоединяюсь к этим словам -Анатолий Евгеньевич и его соперник подарили спортивной истории великий поединок. Ну а господину Кину спасибо за, вообщем-то, добрую книгу.