Лев Толстой «Анна Каренина»

«Анну Каренину» я начинала не раз, но постоянно откладывала. Ну никак не шло у меня это произведение. А тут я начала его слушать, и буквально провалилась в этот роман. Он оказался исключительно хорош!

Поначалу у меня вообще было ощущение, что Толстой умудрился впихнуть в эту книгу всю русскую классику. В каких-то эпизодах мне казалось, что я читаю Тургенева, так легко и изящно был написан текст. Где-то виделись явные параллели с Чеховым (скажем в сцене продажи леса, и утверждении, что дворянин не для того, чтобы выгадывать, да деревья считать, это дело купеческое. И пусть обманывают, хитрят и высчитывают, это их натура, их сословная задача. А то, что в следующем поколении детям купца денег на жизнь и образование хватит, а дворянским – нет, так это неважно).

Потом я оценила щедрость Толстого, как писателя. Он мог из этого романа сделать десятка два других, причем в разных жанрах. Собственно говоря, отношения Анны и Вронского – это ведь только один из сюжетов, причем, на мой взгляд, наименее интересный. Отношения Китти с тем же Вронским и Левиным куда интереснее хотя бы с точки зрения описания норм, привычек и обсуждаемых тем тогдашнего общества. А рассуждения Левина о деревне! Да и просто порой наталкиваешься на какие-то моменты, которые цепляют внимание и возбуждают любопытство. Например, я не встречала раньше выражения «аттическая соль». И думала, что выражение small talk – это довольно современный термин (ну, скажем, из 20 века, но не из 19 пришедший), а вовсе нет. В Италии Вронский с Анной снимают дом, о котором приятель Вронского отзывается, как о приличном месте, где на стенах есть пара неплохих Тинторетто. То есть, жить там не стыдно.

И таких любопытных мелочей по тексту набирается довольно много. В общем, я теперь понимаю тех, кто регулярно перечитывает этот роман. Он действительно стоит того.

Пожалуй, больше всего меня удивили три вещи.

Во-первых, это на редкость увлекательное чтение. Действие нигде не провисает, не тормозит и я не помню ни одного места, где мне хотелось бы скорее пролистать страницы. Вот, действительно, не ожидала. А от Толстого – в особенности. В сравнении с Карениной «Война и мир» — на редкость скучная и медленная книга. Да что там. Если представить этот роман лошадью, то треть современной литературы будет плестись за ним, еле перебирая копытами, а половина, так и вообще не доберется до первого барьера. Стремительность действия, наполненность цепляющими внимание мелочами, не дает скучать ни на минуту.

Обычно принято хвалить сцену скачек. Она хороша, да. Но меня куда больше впечатлил покос. Одновременное любование человеческой силой и красотой природы, удовольствие, которое можно получить от простой физической работы, сознания собственной физической крепости и от законченного дела, вкусность ломтя хлеба, когда ты пахал полдня, счастливый крепкий сон, и аромат сена, конечно же. Это исключительно яркие чувства, и они прописаны так, что прямо хочется взять в руки лопату и вскопать грядку (хотя я ненавижу грядки). Вспомнила, кстати, читая, как в моем детстве, в цековском пансионате было развлечение (размеется, бесплатное) – косить траву. Желающим (в обычной жизни – чиновникам) выдавали косу и кусок луга. И знаете сколько было таких желающих? Полно! Отец моей подруги накосил больше всех и получил в награду огромный пирог с курагой. Мы его ели двумя семьями несколько дней.

Во-вторых, это внезапно настоящий викторианский роман. И не потому, что отлично укладывается в соответствующие эпохе годы, но по своей внутренней уютности и безопасности. Стива Облонский (мой любимый персонаж) – в легкости отношения к жизни напоминает Берти Вустера. Высший (и почти высший) свет – это прежде всего очень комфортное существование. Вас не заботит уличная преступность, перспектива потери работы, необходимость готовить еду, мыть посуду и чинить засорившийся унитаз. Можно преспокойно погружаться в чувства, размышления, детей, лошадей, балы, сплетни, обеды, хозяйство, религию, благотворительность и далее по списку. Невзгоды прекрасно лечатся путешествиями и водами. Жизнь течет размеренно, понятно, с должной мерой изящества, время от времени оттеняемая ядовитыми сплетнями и косыми взглядами, чтобы не быть слишком сиропной. Читатель окунается в эту атмосферу с самого начала, и остается в ней до финала. И финал – это вовсе не гибель Анны. Нет. Это обретение Левиным спокойствия через обретение веры.

В-третьих, этот роман не только, точнее – не столько об Анне, сколько о Левине. История Анны, в сущности, банальна и наименее интересна в романе. Увлечение, влекущее за собой раскаяние, проблемы и самоубийство — все это было тышу раз и до, и после. Начиная с «Бедной Лизы». Наверное, в том числе и поэтому история любви Анны и Вронского – это всего лишь некий стержень, фон, на который нанизано все остальное. На самом деле, это роман о Левине и его взрослении (принятии окружающего мира и себя в нем), а не об Анне. В понятие взросления здесь входит очень многое – от поведения в свете и создании семьи до отношений с Богом.

Слушала в исполнении сначала Багдасарова (очень удачный нейтральный и деликатный вариант прочтения), а потом Клюквина (типичный Клюквин, порой немного переигрывающий), и оба чтеца были очень хороши.

Долго читал эту книгу, полгода примерно. При этом не то, чтобы оно шло трудно — просто после каждого отдельного фрагмента приходилось останавливаться, пропускать через себя всё происходящее на страницах книги.

Сразу про главный вопрос. Стоило ли оно того? Да, безусловно. Это очень интересный труд про людей, про их отношения. Про поиск счастья и смысла в жизни. А так же про катастрофические пропасти непонимания. Которые могут стать причиной трагедии (сама Каренина), а могут и не стать (Левин).

Есть, конечно, и забавный недочёт. Я взялся за Каренину после Преступления и Наказания. Со слов других людей мне показалось, что будут некие параллели между болезнью Раскольникова, усиленной его переживаниями, и болезнью Карениной, также усиленной душевным терзаниями. Но оказалось, что там слишком разное все. Переживания, мысли, даже позиция, с которой в этот момент ведётся повествование.

Вообще люди, о которых пишут Достоевский и Толстой, мягко говоря, разного поля ягоды. Ну то есть Фёдор Михайлович сам из простых людей (ну, почти), и пишет о них же. А вот Лев Николаевич — дворянин, и описывает их чаяния.

Основное, что впечатлило в книге — это демонстрация того, как люди друг друга понимают, вернее, не понимают. На примере разных пар — Каренина и её муж, Каренина и Вронский, Кити и Левин — демонстрируется, как интерпретируются те или иные слова и поступки. И выясняется, что происходит это зачастую кардинально по разному. И это настолько ярко показано, что запоминается надолго.

Любопытно, что мне говорили, мол, Толстой тот ещё морализатор. Но 90% процентов книги не содержат вообще никакой оценки. Что адюльтер Стивы Облонского, что вся ситуация с Карениной и Вронским — нам могут показывать реакцию отдельных персонажей, да. Реакция того же света на появление Карениной в нем после того, как измена стала достоянием общественности. Но никакого осуждения персонажей тут нет, это предлагается делать самому читателю. За одним исключением.

Спойлеры. Последние пятьдесят страниц книги отводится под Левина и его поиск смысла жизни. Ответ он находит в религии. Что единственное, ради чего имеет смысл жить, единственная логика в жизни и смерти — это существование Бога. И вот этот момент преподносится ультимативно, как факт. И даже при том, что я с ним не согласен, мысли из этого финала определённо интересно будет обдумать.

Раз уж зашло за спойлеры, то финал самой Анны тоже оказался шокирующим. Не самим фактом смерти, но причиной и способом. Она решила убить себя Вронскому назло, совершенно на детский манер — «назло маме уши отморожу». Но способ тоже хорош. Она встала на четвереньки и сунула голову под медленно подъезжающий поезд, под вагон, посередине, между передними и задними колёсами. Ещё и не сразу удалось, не успела, пришлось ждать следующий вагон. Впечатляющий идиотизм — оценочное суждение, как говорится.

Ошибки в понимании, ложные выводы — и вот уже человек решает кончить жизнь. Так это и происходит, и тут лишь ещё раз остаётся указать на то, что показываются обе (sic!) стороны обсуждения. Ошибки и ложные выводы есть с обеих сторон. Что человек думает, что человек говорит — разные вещи что и выливается в недопонимание.

Ещё в этом плане интересно показана борьба внутри отношений между мужчиной и женщиной. Что процесс выяснения отношений превращается в войну. Сначала шуточную, затем ставки постепенно повышаются. В итоге между людьми пробегает разлом, увеличивающийся с каждой ссорой. И достичь примирения, просто признав свою вину, уже недостаточно. Нужно раскладывать весь конфликт, с самого начала, с выкладываем своих мыслей, а не вывода. Это требует открытости, которая уже почти невозможна на этом этапе.

И ведь что поразительно, оба человека друг друга любят. Но от борьбы уже не могут отказаться.

И вот степень этого безумия показывается во всей красе, с самых зачатков до логического финала. Причём настолько правдоподобно, что невозможно не поверить. А поверив, невозможно не ужаснуться. И, если на то пошло, в этот момент начинаются судорожные попытки вспомнить, где сам поступал так же нелепо и по-дурацки.

В общем и целом, отличная книга. Классика без всякого сомнения. И хотя с тех пор ой как много всего поменялось в мире, в межличностных отношениях, по моим наблюдениям, не поменялось вообще ничего. Так что из списка великих классиков Лев Николаевич в обозримом будущем вряд ли пропадёт. Даже если завтра мы все разом переселимся на Альфа Центавра и начнём парить над землёй в качестве основного способа передвижения.

Именно эту книгу я решила выбрать в качестве юбилейной сотой прочитанной.

Де-факто это Санта-Барбара в сеттинге Российской Империи времён её ухода в закат (хотя, конечно, это нечто большее). Просто интрижки крутят буквально все и буквально со всеми. Они будут мучаться совестью, страдать от этого, но всё равно продолжат наступать на те же грабли (видимо, больше представителям высшего света в те времена страдать было не от чего). И как бы символично, что после всего пережитого граф Вронский — один из самых главных действующих аватаров данного рулона — пересилив себя, едет на фронт. По ходу действия именно это хотелось посоветовать очередному светскому пройдохе. Надеюсь, он вернулся живым.

Пара слов о ж*нщинах. За очень редким исключением, они представлены в романе либо как те самые страдалицы, которые перманентно наступают на грабли (даже Б-г на кр-сте так не страдал, я гарантирую это!), либо как пустоголовые хихикающие бабы, либо как Анечка. Её путь-дорога от полупримерной жены крупного петербургского чиновника до истеричной дёрганой наркоманки с суицидальными наклонностями, в принципе, довольно правдоподобно и во всех нюансах описана. Она легко мирила окружающих, пока могла, два раза окотилась, изменила мужу и стала изгоем в высшем свете, дёрганой, вспыльчивой бабищей, подсела на наркоту и, не выдержав бремени, бросилась под поезд. Потому что поездом всё началось, и им же закончилось, да. Символично. Жалко ли её? Очень трудный вопрос, но скорее нет, чем да. Обещанного вызова общественной морали в её поведении я не увидела. Вот только сама общественная мораль тех времён была в чём-то противоречащая сама себе, ибо много кто был неверен своим вторым половинам, но никаких неудобств не ведал. Видимо, остальное зависело от травлеустойчивости субъекта. Её уход от мужа тоже можно понять. Во всех своих ипостасях он был довольно неприятен. К сожалению, всё остальное было не благодаря, а вопреки. Ну или из-за (учим РУССКИЙ язык с Кирой).

«Когда летишь с моста, внезапно понимаешь, что абсолютно все твои проблемы решаемы. Кроме одной — ты уже летишь с моста...»

Чуть меньшее эфирное время занимают сёстры Щербацкие, питавшие поначалу изрядно вымораживающую неприязнь к нормальным человеческим именам. Долли (Дарья), Кити (Екатерина) и Натали (Василиса) (лол, бро, это же такой кринж и фейспалм, низко флексишь, андестенд?). О Натали известно чуть менее, чем ничего. Долли на протяжении всей книги мучилась жизнью с мужем Степаном Аркадьевичем (братом Анны, кстати), который не пропускал мимо себя ни одной юбки. В конце концов, она всё же приняла его таким, каков он был. А Кити — в общем и целом наиболее приятная героиня романа. Вышла замуж за наиболее приятного героя — Константина Левина, и всё хорошо, и слава Тебе, Господи!

Пара слов о мусинках. За очень редким исключением, они представлены в романе либо как бабники и транжиры (Степан Аркадьич *блонский), либо как карьеристы до мозга костей (Алексей Каренин), остававшиеся такими при любых обстоятельствах, либо люди с истерическим характером, но порой демонстрирующие стальную волю (Вронский), либо люди со многими печалями от многих раздумий, активно искавшие/нашедшие/снова искавшие себя, — короче, заморачивающиеся (Левин и его fellow brothers) (это таки роман не об одной лишь любви; размышлизмы о религии, философии и государственной политике занимают в нём не менее важное место, ибо Лев Николаич знает, о чём говорит).

Пара слов о композиции романа. Вронский и Анна тянут сюжетное одеяло на себя с одной стороны, а Кити и Левин — с другой. И там, и там творятся драмы. Просто одни, в конце концов, приходят к согласию и гармонии друг с другом и с самими собой, и отдыхают на лоне природы, а другие любят друг другу мозги, накручивают самих себя и окружающих и, в конце концов, частично избавляют этот мир от своего присутствия. Повествование, хотя и местами гипертрофированно донельзя, в принципе, тянет на подробно описанный кусок целой жизни со всеми теми мелочами, из которых она и состоит. Люди изображены людьми, скажем так; их эмоции меняются не по желанию левой пятки Льва Николаича, хотя иногда и отказываешься понимать мотивы героев. Может быть, это просто у меня личной жизни нет, вот и пытаюсь я узнать, как она могла бы выглядеть, и мне нечего на это возразить.

По прочтении «Анны Карениной» у меня не сформировалось убежденности в очевидной и непреложной значимости романа. Он меня не впечатлил. Тому я нахожу две причины.

Первая – это малосодержательность текста. Соглашусь с комментаторами, отмечавшими, что произведение читается легко и плавно. Однако достигается это тем же, чем и ситуационными комедиями – ставкой на какие-то незначительные сюжеты, которые вполне придутся по нраву тем, кто чувственно вовлечен в созданную автором вселенную. Я не считаю, что эти подробно описываемые случаи – будь то скачки Вронского или охота Левина – обладают глубоким содержанием или же в значительной мере раскрывают героев. Отдельные эпизоды могут вызвать интерес; однако структурная целостность романа без них вряд ли была бы нарушена, и если вы не прониклись генеральными сюжетными линиями или же героями произведения, то на общем восприятии романа они вряд ли скажутся.

Герои – это вторая причина. Ни один из персонажей не вызвал у меня чувства глубокой симпатии. И ни одна из судеб не представляется мне трагичной.

Замысел введения в роман многих героев остался неясен. Я говорю о братьях Левина, княгинях Мягкой и Тверской, Лидии Ивановне, Туровцине. Внимание, которое было им уделено, предполагает масштабное раскрытие персонажа, а не просто роль «второго плана». Однако проявить себя в необходимой мере им не удалось.

Представляют, пожалуй, ценность, ситуативные мировоззренческие, философские и политические вставки Толстого. Они еще не выражены в целостном виде, как в «Воскресении» и поздних публикациях писателя. И все же способны сподвигнуть читателя в том числе на самостоятельное рассуждение.

На мой взгляд, эту книгу стоит считать не зеркалом русского общества, а пособием по психиатрии.

У Анны почти весь роман едет крыша, что усугубляется регулярным приемом морфия. Левин специфично философствует и подумывает о самоубийстве на почве экзистенциального кризиса. Кити впадает в настоящую депрессию после неудавшегося предложения, а потом у нее же в счастливом браке постоянно происходят скандалы по пустяковым поводам. Тут нормальные люди вообще есть?

Возможно, тогда в высшем свете эти проблемы считались действительно важными, но сейчас большая часть страданий героев вызовет или недоумение, или совет обратиться к профильному врачу. Хотя некоторая часть общественных отношений актуальна до сих пор.

Читается книга легко, как и должно быть для классики, но большую часть текста составляет «вода». С одной стороны излишние подробности дополняют портреты героев, состояние общества и описание покосов, охоты и выборов, с другой — можно было сократить объем раза в три, ничего при этом не потеряв.

Я не смог найти в «Анне Карениной» особую мудрость и интересную историю, а потому советовать роман к прочтению не могу. Есть много классических и новых книг, от прочтения которых будет больше пользы.

В «Анне Карениной» Льва Толстого мы сталкиваемся с ярко противопоставленными мирами: вихрем страстей Анны и Вронского и размеренной жизнью Левина. Первая история захватывает воображение, вызывая вопросы о глубине и искренности их чувств. Была ли это настоящая любовь или лишь иллюзия? В то время как Анна и Вронский, казалось бы, должны быть в центре нашего внимания, Толстой, как художник, умело переносит фокус на Левина, фигуру, более близкую ему самому, но менее привлекательную для читателя.

Левин, воплощение самого Толстого, выступает в роли наблюдателя и размышляющего интеллектуала, однако его персонаж и история кажутся затянутыми и менее интересными. Он словно чужеродный элемент в этой истории страсти и предательства, слишком отстраненный и задумчивый.

Толстой оставляет в тени персонажа Сережу, сына Анны, чьи переживания могли бы добавить новую глубину и эмоциональность в роман. Его взгляд на события, испытываемые его матерью, остается нераскрытым, что является упущением в контексте исследования семейных связей и их влияния на индивидуума.

Один из ключевых аспектов, который часто упускается из вида критиками, – это роль опиума в жизни Анны. Этот элемент служит не просто фоном для ее решений, но и катализатором ее трагедии. Опиум усугубляет ее одержимость и доводит до крайности, что в конечном итоге приводит к ее фатальному выбору.

В романе также присутствует отражение современности, особенно в эпизодах с Стивой и его чтением либеральной газеты. Эти моменты, обсуждающие экономические и социальные проблемы, делают произведение актуальным даже спустя десятилетия после его написания.

И, конечно же, нельзя не отметить момент с добровольцами, отправляемыми на войну в Сербию. Это демонстрирует не только исторический контекст произведения, но и его связь с вечными темами патриотизма и самопожертвования.

Заключая, «Анна Каренина» представляет собой сложное и многогранное произведение, в котором каждый читатель найдет что-то свое. Ваша оценка в 8 из 10 полностью оправдана: несмотря на некоторые недостатки, эта книга остается великолепным образцом русской литературы, вызывающим глубокие эмоции и мысли.

Нередко приходится слышать мнение, особенно от представительниц как бы феминистических кругов, что «энциклопедия русской жизни» нашего всего Алексан Сергеича Пушкина — «Евгений Онегин» — на самом деле роман не столько об Онегине, сколько о Татьяне. Так вот, а я несколько разовью эту мысль, но на сей раз, так сказать, в андроцентрическом ключе. Мне кажется, что «Анна Каренина» — роман в первую очередь про Вронского. И еще про Левина, потому что без него образ Вронского не получил бы достаточного раскрытия. В общем, это роман про мужчин и, не побоюсь дерзкой мысли, для мужчин. А теперь позвольте объясниться поподробнее.

Кто такая главная героиня романа — Анна? В общем и целом довольно типичная женщина. Для своего времени даже более чем типичная, но и для нашего — тоже не редкость. Ее история проста — выдали замуж в несознательном возрасте, либидо тогда еще не играло, а в «середине двадцатых» природа в лице гормонов решила отыграться за бесцельно прожитые годы. В итоге — сумасбродный роман, безумство страсти и трагедия. Хорошо если только семейная, а то частенько бывает и криминальная. «У бурных чувств неистовый конец», как мы хорошо знаем. Сама по себе Анна совершенно не оригинальна, но именно это и делает ее одной из крупнейших героинь русской литературы. В ее лице Толстой собрал весь огромный сонм сходных судеб множества Анн. Причем не только тех, кто переживал свои трагедии со времен возникновения института брака, но и тех, кому это еще только предстоит. История Анны вечна, этот сюжет будет повторяться до скончания времен, потому он и стал классикой. Но это же и делает его довольно скучным.

А вот персонажи Вронского и Левина на мой взгляд гораздо интереснее. Я говорю о них в связке потому что они олицетворяют полюса мужской натуры, два совершенно разных подхода к построению отношений с женщиной. Они — кривое зеркало друг друга, но в отсутствие одного второй теряет смысл. Именно необходимостью сравнения и создания контраста объясняется такая большая линия Левина, которая, по-хорошему, не оказывает на основной сюжет никакого влияния.

Но кто же такие Вронский и Левин?

Я про себя прозвал их «ищущим» и «ждущим» — по терминам из «Лабиринтов Ехо», если кто узнал. Вронский — ищущий. Он целеустремлен и активно действует для достижения своей цели. Он не боится ничего — ни общественного мнения, ни порицания близких, ни гнева начальства, ни, в конце концов, потенциальной физической угрозы от мужа Карениной (дуэли). Он четко расставляет приоритеты и шаг за шагом идет к цели, преодолевая все препятствия. Полюбив Анну, он последовательно и упорно добивается ее благосклонности, а добившись, отсекает все, что мешает построить счастье с ней.

Сразу хочу возразить звучавшим здесь обвинениям в том, что Вронский — повеса, серцеед и вертопрах, для которого Каренина была не более чем одним из многих увлечений. Те, кто пишет такое, очевидно, просто не читали роман, а судят по экранизациям, а то и вовсе по слухам. Вронский пожертвовал ради Анны всем, что имел. Он сознательно похоронил свою карьеру, сначала отказавшись от выгодного назначения в Туркестан, а затем открыто связавшись с замужней женщиной. Он разрушил свою репутацию в свете, он рассорился с матерью, желавшей для него блестящей карьеры, он лишился значительной части своего состояния. Еще раз напомню — все эти жертвы, он принес сознательно, а не просто перенес их как случайные удары судьбы. Он знал, что роман с женщиной в браке приведет именно к таким последствиям и без колебаний пошел на них. В конце концов он получил то, что хотел, но жизнь с любимой в провинции неожиданно оказалась для него испытанием куда более сложным, чем карьерные или светские перипетии. Деятельный и смелый характер «ищущего» позволил ему выстоять в борьбе и завоевать право на ту жизнь, какую он хотел для себя. Но тот же характер вдруг оказался уязвим к чрезмерному покою и отсутствию той самой борьбы. В итоге Вронский зачах. Мелкие для масштаба его личности задачи типа строительства сельской больницы или председательства в местной управе не смогли заполнить его скучные дни, потеряв достойную своих сил цель он стал раздражителен и зол. Все это, помноженное на мнительность Анны, в конечном итоге испортило их отношения, и привело к трагической развязке.

А что же Левин? Это человек совершенно иного склада. «Ждущий». Он не ставит перед собой долгосрочных целей, не бросается с головой в омут активности и не вырывает у жизни свое счастье. Он ждет когда оно само придет к нему. Тут нужно оговориться — это не пассивный Обломов, который просто лежит на диване. Левин как раз таки не бездельник и не мечтатель. Он серьезно готовится к приходу этого самого счастья. Он обеспечил себя материально, он готов ко встрече с будущим духовно, он хорошо знает самого себя и свое место в мире, он предусмотрителен и основателен. Вплоть до того, что он отлично развит физически. Разница между ним и Вронским напоминает разницу между охотниками, один из которых действует облавой, а другой — сидит а засаде. Ни один из способов не лучше и не хуже, тем более, что цель одна — личное счастье.

И результат их усилий тоже совершенно разный. Вронский — храбрый, упорный и решительный, защитил свою женщину от всего мира, но не смог защитить от самого себя. Анну убило не осуждение света и закона (хотя свою роль оно тоже сыграло). Ее убил крах отношений с Вронским. Причем он отнюдь не охладел к Анне — после ее смерти он был полностью раздавлен и, по сути, сам пошел на изощренное самоубийство — отправился на войну. Просто в отсутствие привычного приложения для своих сил и энергии он начал вымещать раздражение на той, кто стал причиной их изгнания — Анне. Любовь стала вырождаться в неприязнь. Но ненависть — не антитеза любви, противоположность любви — безразличие. А безразличием в их отношениях и не пахло.

Левин же не завоевывал свою любовь. Он сделал довольно робкую попытку к ней приблизиться, но получив отказ, просто принял его и стал ждать дальше. И дождался — не сумев достаточно заинтересовать Вронского, Кити вновь обратила взор на старого поклонника. Не всякий мужчина на месте Левина пошел бы на то, чтобы делать повторное предложение девушке, отклонившей его притязания ради интереса к другому мужчине. И уж точно нельзя представить себе в такой ситуации Вронского. Однако Левин не видит здесь ни малейшего для себя унижения — он ждущий. И он дожидается. И нельзя не признать, что Левин, хоть ему и не пришлось вести такую суровую борьбу за свою любовь, как Вронскому, тоже заслужил счастья. Просто, в отличие от своего антипода, он не завоевал, а построил его.

Безусловно, Левин писался Толстым с самого себя, возможно поэтому ему и улыбается удача, и, в отличие от Вронского, он свое счастье находит. Немного отвлекаясь, скажу, что у Толстого вообще частенько проскальзывает неприязнь к деятельным и активным мужчинам, как мы сейчас сказали бы — к «альфам», таким как Вронский или Долохов. Возможно, это — следствие какого-то личного опыта или комплекса.

Как бы то ни было, на примере Анны, Вронского, Левина и Кити, Толстой разворачивает огромное и интереснейшее полотно жизни, того какими способами можно идти к счастью и куда они могут привести. Финал не столько выдает некую мораль, сколько доносит мнение самого автора о том, как надо идти к любви. Но, в отличие от многих других своих романов, особенно от «Войны и мира», здесь у Толстого это получилось не слишком навязчиво, за что ему отдельное спасибо.

В середине тридцатых годов моя бабушка, взрослая женщина, имевшая в ту пору уже двоих детей и образование три класса церковно-приходской школы, пошла учиться в вечернюю школу для взрослых. И там ей пришлось читать «Анну Каренину». Мнение её об этом романе таково: «Этой бы дамочке стирку хорошую осилить, а потом полы во всей её десятикомнатной квартире намыть, так небось дурь бы из головы повылетела». Старенький учитель, преподававший ещё в дореволюционной гимназии, что-то пытался объяснить, но не преуспел.

В начале XXI века учёная французская дама, филолог с докторской степенью, преподававшая в Сорбонне, сказала мне: «Всё-таки, не могу понять, почему Анна Каренина бросилась под поезд». Далее по пунктам было расписано, что именно должна была предпринять Анна, чтобы ущучить бывшего мужа, стребовать с него достаточное содержание и получить право видеться с сыном и принимать участие в его воспитании. Теперь уже я выступал в роли старенького учителя, пытаясь отстоять достоинства романа, которых на самом деле не видел ни одного. По поводу глубочайшего проникновения в психологию героев, мне было сказано: «Психологии там не больше чем в воинственных танцах папуасов. Подобные танцы мы порой смотрим не без удовольствия, но к культуре они не имеют ни малейшего отношения».

Страшно обидно слышать такие слова, но что делать. Мнение это было сформировано творениями Льва Толстого, и мы продолжаем доказывать всему миру, что мы именно таковы.

«Анна Каренина» — один из лучших романов Льва Николаевича. Пожалуй, если и не энциклопедия, то уж точно подробный справочник человеческой жизни. Роман многоплановый, затрагивающий обширные слои жизни общества, актуальный и в настоящее время. Вспомнить хотя бы выборы предводителя дворянства. Видит Бог, не отличить от некоторых нынешних выборов.

Я неоднократно перечитывал роман — и каждый раз находил в нем моменты, ускользавшие ранее. Видимо, со временем меняются взгляды, приоритеты, ощущения. В этот раз потрясло описание смерти брата Левина — так точно удалось Толстому отобразить чувства и умирающего хронического больного, и окружающих его близких людей. Раньше этот момент как-то ускользал, а вот сейчас, после долгих лет работы, ошеломил своей фотографической точностью.

Да и образ Анны тоже воспринимается иначе — совсем не влюбленная женщина-бунтарка против лицемерного общества, а, скорее, психопатка возбудимого круга, регулярно принимающая даже не лауданум, распространенный в то время, а морфин. То, что она полюбила блестящего красавца-офицера из высшего общества — понятно, ибо «всякая женщина считает привлекательным мужчину, возжелавшего её», но вот дальнейшее её поведение, трансформация характера, нарастание эгоизма, стремление «достать» человека, который ее любит, пренебрежение обществом — это движение «вверх по лестнице, ведущей вниз», апофеозом которого стала демонстративная смерть под колесами железнодорожного состава (представьте, что чувствовал машинист паровоза, ставший невольным убийцей человека). Можно много чего сказать еще, но, думаю, хватит.

Впрочем, это субъективное мнение, я — читатель, я так вижу.

Роман стоит и читать, и перечитывать.

Ни разу я еще столько страстно с первых страниц не желала смерти главной героине. Условно-главной. По крайней мере ее именем названа книга. Я отчаянно пыталась зацепится в этой женщине хоть за что-нибудь положительное. И кстати, мое негативное мнение не связано с изменой. Она в принципе мне категорически неприятна. Истеричная (не требует пояснений), эгоистичная (например, когда была при смерти- ей тут же понадобился муж, как только «воскресла»-стала испытывать отвращение), самодурствующая (например, как ни уговаривал ее Вронский не ехать в театр- все равно поперлась, а потом его же обвинила, что все ее страдания из-за него), неблагодарная (столько лет прожила с мужем в хороших отношениях и не испытывает ничего, кроме отвращения), плохая хозяйка (было упоминание о том, что с хозяйством блестяще управлялся Вронский) и самое отвратительное- никудышная мать (пока зажигала с Вронским за границей -даже не вспоминала о сыне, пока он не стал ее идеей фикс, я уж молчу о холодном и наплевательском отношении к дочери, которая рождена была вообще-то от любимого человека). До чтения книги я предполагала, что самоубийство будет логичным завершением трагедии, неминуемо ведущей к гибели. Ан нет. Даже ее смерть вызывает брезгливость. Прыгнула под поезд только для того, чтоб Вронского наказать да и то тут же пожалела об этом.

Для меня главным героем остался Левин. За его историей я следила, сочувствуя и сопереживая. Роды его жены-это вообще один из самых волнительных моментов, что я читала за последнее время.

Ну а в конечном счете я убедилась, что классика-это классика. Читать, не натыкаясь на несостыковки сюжета, на языковые шороховатости- это удовольствие. Однако ничего нового эта книга мне в душу не привнесла, разве что галочку «прочитано».

Наконец-то дочитал «Анну Каренину» и хорошо, что я ее прочитал именно сейчас, а не в школе. Безусловно книга не оставила равнодушным, но не могу сказать, что получил от прочтения удовольствие. Книга, имхо, больше ценна для историков и исследователей творчества Толстого. После прочтения предисловия от критика, был удивлен — ого как описания природы, железной дороги и прочего, описанного критиком тесно переплетаются в книги. Какие глубокие взаимосвязи между событиями. Но по мере чтения я все больше был в удивлении — мне временами кажется, что критики находят в произведении куда как больше, чем автор реально закладывал. Наверное, если бы я сильнее погрузился в творчество Толстого и время им описываемое, я бы возможно тоже увидел много взаимосвязей — но читая без погружения, как и любую другую книгу я наблюдал странную жизнь и неблизкие переживания далеких от моего времени людей.

Из всех персонажей более всех понравился Левин, и судя по тому времени, что отведено в романе его линии — роман можно было бы назвать и «Константин Левин», правда такой же успех как у «Анны Каренины» он вряд ли бы имел. Финальная глава, в которой он пришел к согласию с самим собой, его сформировавшийся взгляд на смысл жизни, произвела наиболее сильное впечатление и вытянула мою оценку в положительную. Однако до финальной главы его любовные метания больше походили на подростковые эмоции, чем на эмоции человека разменявшего три десятка.

Анна Каренина с середины книги начала раздражать, к концу книги я ее иначе как дурой и не воспринимал. Умная женщина, оказывается профессиональным манипулятором, что очень сильно проявляется в ее общении с прочими дворянами во время ее изгнания и своими руками разрушает все, что имела. Мучилась, как осел перед двумя стогами сена. Ах я тебя Вронский люблю и жить без тебя не могу, но вот и разводится не хочу, Сереженьку ведь мне не отдадут. Вот в упор не понимаю ее метаний по поводу развода и расставания с Сереженькой. Год наслаждалась жизнью с Вронским за границей, в поместье, в Москве без сына и ничего. но разводится без сына ни-ни.... Ну не дура? Вынесла мозг Каренину, Вронскому и убилась — офигеть.... Могла Анна достичь личного счастья? Я считаю, что могла и имела все шансы и счастливо жить с Вронским, и видеться с сыном. Но вместо того чтобы приложить усилия к достижению своего счастья, она всю книгу мучилась сама, мучила Каренина и Вронского. Имхо, Анна — это главный отрицательный персонаж всей книги. Под конец книги я сочувствовал кому угодно, но не ей.

Вронский — красавчик! Настоящий правильный мужчина, в общепринятом смысле. Влюбился в Анну, отбил у Каренина, отказался от карьеры, пошел общественного мнения, чтобы быть с Анной. Дал слово и на протяжении всей книги держал его. С любимой не повезло...

Каренин — еще один суперчувствительный, маловыразительный и непоследовательный тип, податливый под стороннее влияние. Простил Анну, смирился со своей ношей по Христовой вере — так отпусти до конца. Дай развод, договорись о совместном воспитании сына и живи. Критик писал, что в то время были проблемы с разводами, но адвокат в книги с ходу предложил для развода несколько вариантов — какие проблемы? Честь? Общественное мнение? Над тобой и так в обществе смеются и переговариваются за спиной — доведи дело до конца. 46 лет — по всем меркам уже должен накопится солидный жизненный опыт.

Облонский — забавный тип. Наверное самый цельный и понимающий жизнь и свое место в жизни. Бестолковый в торговых делах, понимающий толк в удовольствиях, ценитель женской красоты. Если бы Дарья в начале книги от него ушла бы, то сомнительно что это сильно сказалось бы на его жизни. вот уж кому любые трагедии побоку — погоревал малость и забыл. Настрогал кучу детишек, влез в долги, покрутился, пробился на более высокооплачиваемую должность. Умерла сестра, но я то жив! Есть деньги, значит доступны и удовольствия — вкусно поесть, интересно пообщаться, охмурить балерину или гувернантку вдали от глаз жены.

Из Щербацких же больше всего понравился князь, по всей книге проявляется его житейская мудрость и приверженность к России.

Еще из впечатлений — изобильное любвеобилие. Влюбляются все мгновенно, это не симпатия — это чуть ли не с первой встречи любовь и восхищение. Как-то теряешься при чтении, настолько это различается с нашим временем. Интересно народ описан и внедрение Левиным прогрессивных методов управления хозяйством и реакция мужиков на нововведения. Не так уж много с тех пор и поменялось, все также народ в штыки принимает новшества и везде ищет подвоха, где же барин их обмануть хочет и прежде сам схитрить норовить, прежде чем барин обманет. В целом дворянство в книге выглядит бестолковым и умеющим только прожигать жизнь. Читал книгу и не понимал, как работало управление в стране, за счет кого шло хоть какое-то развитие?

Самое главное ощущение-вопрос после прочтения: чего добиваются изучая данную литературу в 10-11 классе? Какие выводы сделает ученик, достаточно взрослый, но еще не набравший жизненного опыта? Я специально многих спрашивал читали ли они Анну Каренину и каковы их впечатления от книги? Практически все читали в школе и ничего кроме любви и смерти под поездом не помнят. И в чем смысл тогда смысл чтения в школе, пусть и в поздних классах такой литературы?

«Анна Каренина» такой роман, какой всю жизнь читаешь по-разному.

Я его читала 4 раза.

Первый раз в 12 лет. Мне еще библиотекарь не хотела ее выдавать потому, что рано. А я ей возражала, что если книга стоит в открытом доступе значит я ее могу взять. Человек я упрямый и книгу у библиотекаря выпросила. В тот раз «Анна Каренина» мне показалась приключенческим романом наподобие «Айвенго». Почему не знаю.

Второй раз в 15 лет. В 10 классе Толстого изучают по школьной программе и я перечитала роман. Жизнь высшего света, балы, громкие титулы, заграничные поездки меня просто пленили и восхитили.

Третий раз в 25 лет. У меня тогда был пик житейского кризиса и я очень сочувствовала Анне. Она мне казалась такой несчастной. И муж дурак, и любовник сволочь. Ах, бедная Анна, думала я, ради кого ты страдала и умерла?

Четвертый раз сейчас, в 36 лет. Что я думаю? «Анну Каренину» называют романом о великой любви. Но если это роман о любви значит люди оправдывают супружескую измену, предательство, пренебрежение интересами детей, психическую неадекватность. На мой взгляд если оправдывать такие вещи человек разрушает себя, становится миной замедленного действия.

Анна во всем оправдывала себя и сначала уничтожила себя, а потом мужа, любовника, сына, дочь. Ужасная женщина и конец себе выбрала страшный, лучше бы склянку морфия выпила. Но позерка не могла уйти тихо.

Второй главный персонаж романа, Константин Левин, тоже страшный позер и неврастеник. То в день свадьбы закатит невесте истерику, то беременную жену истязает ревностью, а уж душевный кризис у него всегда. На страницах, описывающих этот кризис, особенно в конце книги, я засыпала. Не могу я понять этих пространных, громоздких внутренних монологов. Может быть они о важных вещах, но я ничего не понимаю. Просто жить Левин не может, ему нужна какая-то инструкция для жизни. Константин Дмитриевич такой нудный тип. И гораздо более нудный, чем Алексей Александрович Каренин.

Каренину я сочувствовала. Анна все время твердит, что муж ее оскорблял и унижал. Не могу понять чем и как. Думаю, что тетка Анны вынудила Каренина сделать предложение племяннице, последняя была рада. Так же, как и Китти Щербацкая. Им сделали предложение и они вышли замуж не за молодых и красивых, как им хотелось, но все же лучше, чем остаться старыми девами. Мне кажется тогда дела обстояли именно так.

Так вот, Каренин не молод, не красив, не эмоционален, но он честен и благороден. Вронский еще пока молод и хорош собой, тоже честен и благороден. Его существенное отличие от Каренина, кроме некоторого легкомыслия, страстность натуры. Однако Анна ухитрилась быть несчастливой и с тем, и с другим.

Все таки счастье это тяжелый труд, а не встроенная функция человека.

Мне в этом плане очень нравится Долли Облонская. Вот уж у кого мало причин для счастья – муж мот и бабник, растущее количество детей, нездоровье, материальное неблагополучие. Однако она находит в себе сил и мужества жить и радоваться разным мелочам. Замечательная женщина. Может быть и не образец для подражания, но в любом случае славный человек.

Вот сколько мыслей и чувств, в данный момент, вызывает у меня «Анна Каренина». Через несколько лет перечитаю роман и этот отзыв. Интересно, я буду согласна сама с собой?

ЭШАФОДАЖ ЛЮБОВНОГО РОМАНА

«Насчёт «Карениной». Уверяю вас, что этой мерзости для меня не существует и что мне только досадно, что есть люди, которым это на что-нибудь нужно.»

Л. Н. Толстой (из письма В. В. Стасову, 1881 г.)

Приступая к этой работе, я опасался попасть в неловкое положение, сделав какое-либо литературоведческое открытие, которое кем-то из известных учёных давно уже введено в научный оборот. Познакомился с монографией Б. М. Эйхенбаума «Лев Толстой. Семидесятые годы.» Анализа романа там нет, Борис Михайлович рассказывает историю написания и переписывания романа и об отношении к нему современников, родственников графа и его друзей. Ни о каких особенностях текста романа Эйхенбаум не сообщает, но не мог же он не заметить в романе тех крайне любопытных моментов, мимо которых, по-моему, просто невозможно пройти. Например, можно было бы показать мастерство Толстого, как сатирика и даже юмориста. Беседа двух лекарей у постели больной Кити, описание различий московской и петербургской жизни (XX глава седьмой части), остроумнейшая характеристика Степана Аркадьевича Облонского — все эти страницы достойны пера самого короля русской сатиры Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Приведу здесь один пример тонкого юмора, который становится заметным только при чтении этого отрывка вслух. Ручаюсь, что этого читатель не найдёт ни у кого, кто написал о Толстом хотя бы несколько строк. Речь идёт об обмене репликами между Кити и Вронским на балу в XXIII главе первой части: «Кити чувствовала себя раздавленною, и лицо её выражало это. Когда Вронский увидал её, столкнувшись с ней в мазурке, он не вдруг узнал её — так она изменилась.

— Прекрасный бал! — сказал он ей, чтобы сказать что-нибудь.

— Да, — отвечала она.»

Вы услышали? Кити сильно раздосадована и обижена на Вронского, и совместно ими произнесённое, относящееся со стороны Кити не только к собеседнику слово «балда», — это блестящая находка Автора.

Ничего подобного у Эйхенбаума нет и в помине*, но зато он приводит очень интересный отклик на роман одной умной женщины: «Сегодня опять некогда говорить об «Анне Карениной», но, умоляю Вас, дайте нам поскорее продолжение и конец. Вы не можете себе представить, как все заинтересованы этим романом ... Здесь прошёл слух, что Анна убьётся на рельсах железной дороги. Этому я не хочу верить. Вы не способны на такую пошлость.» Это из письма Александры Андреевны Толстой, двоюродной тётки Льва Николаевича. Именно так воспринимали Анну Каренину многие современники — как безнадёжную истеричку, не сумевшую взять себя в руки и сделать единственно возможный для всех выбор между сыном и любимым человеком. Не мстя никому, поскольку право на месть имеет только Господь (см. эпиграф к роману). И правильно воспринимали, просто Александра Андреевна не сразу поняла, что эта пошлая гибель есть наказание осуждённой Толстым его героини. Толстой относится к Анне в целом хорошо, хотя и осуждает её за неспособность (нежелание) найти выход их тупика, т. е. элементарно последовать советам Долли, Стивы и самого Вронского. А вот последний Толстому очевидно не симпатичен. Подтверждений этому в романе много, например, сравнение Вронского с лягавой (так в тексте, глава XXX, часть 7) собакой, хорошо, что хоть с умной (в другом месте)). Самое очевидное — трагический эпизод на скачках. Произошедшее с Вронским основано на реальном инциденте, когда князь Д. Б. Голицын сломал позвоночник своей лошади. Но Вронский накануне скачек, в отличие от Голицына, не пил, поэтому описанное в романе целиком является результатом его плохой подготовки, как наездника. Сесть на спину лошади в момент её приземления после прыжка через препятствие — это нонсенс даже для начинающего жокея, а для гвардейского офицера просто позор. Толстой как будто бы ставит Вронского по некоторым чертам (ума, характера) не намного выше лошади и выражается это в романе весьма необычным способом. Я сейчас приведу несколько маленьких цитат. «Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы, когда вспоминал о каске.»; (конец первой части). «И признаюсь, — сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, — я в эту неделю как в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь ...»; (глава III, часть четвёртая). « — Всё пройдёт, всё пройдёт, мы будем так счастливы! Любовь наша, если бы могла усилиться, усилилась бы тем, что в ней есть что-то ужасное, — сказал он, поднимая голову и открывая улыбкою свои крепкие зубы.» (глава XXIII, часть 4). «Как я рад тебя встретить! — сказал Вронский, выставляя дружелюбною улыбкой свои крепкие белые зубы.»; (глава VII, часть пятая, встреча с Голенищевым в Италии). «Вронский, сняв серую высокую шляпу, подошёл к Долли. — Вы не поверите, как мы рады вашему приезду, — сказал он, придавая особенное значение произносимым словам и улыбкой открывая свои крепкие белые зубы.»; (глава XVII, часть шестая). Как говорится, — в здоровом теле здоровые зубы :), не зря же лошади оцениваются в большой мере по зубам. Но вот Анны уже нет, Вронский едет на войну с турками. Провожающая его мать говорит Кознышеву: «Вы, пожалуйста, поговорите с ним, мне хочется его развлечь. Он так грустен. Да на беду ещё у него зубы разболелись.» На следующей странице: «... он сделал нетерпеливое движение скулой от неперестающей ноющей боли зуба, мешавшей ему даже говорить с тем выражением, с которым он хотел.» Это не всё, в конце главы V последней части, вспоминая Анну, он «перестал чувствовать боль зуба, и рыдания искривили его лицо.» Бывает ли такое — потерял конь наездника, и от горя у него начали портиться зубы? Толстой хорошо разбирался в лошадях, ему виднее. Я же приведу ещё одну цитату, проливающую достаточно яркий свет на отношения Анны и Вронского и оставшиеся в прошлом отношения Анны и Каренина. «Я несчастлива? — сказала она, приближаясь к нему и с восторженною улыбкой любви глядя на него, — я — как голодный человек, которому дали есть. Может быть, ему холодно, и платье у него разорвано, и стыдно ему, но он не несчастлив.» И утолившего её голод так жестоко наказать! Женщины в такой ситуации ведут себя всегда одинаково — следуют за любимым человеком хоть на край земли, хоть за край. Ах, сын! Да вырастет он очень скоро и поймёт маму. Или не поймёт, будучи воспитан Алексеем Александровичем. От тебя, Аннушка, здесь ничего уже зависеть не будет. Так был ли Толстой таким уж замечательным знатоком женской души?**

Теперь о разных интересных находках в тексте романа. Надо сказать, Толстой был странным человеком. Вот что записал о нём однажды в своём дневнике Пётр Ильич Чайковский: «Между прочим, он любил отрицать Бетховена и прямо выражал сомнение в гениальности его. Это уже черта, совсем не свойственная великим людям: низводить до своего непонимания всеми признанного гения — свойство ограниченных людей.» Ну, это причуды гения. Бывает. Пётр Ильич и сам не без того был. Но с русским языком Лев Николаевич обращался крайне небрежно. Вот что это такое (о Вронском)? — «Честолюбие была старинная мечта его детства и юности, мечта, в которой он и себе не признавался...». А это (об Анне)? — «Она была совсем не та, какою он видел её первое время. И нравственно и физически она изменилась к худшему. Она вся расширела [курсив мой] и в лице её, в то время как она говорила об актрисе, было злое, искажавшее её лицо выражение.» А тут очень редко встречающаяся характеристика внешности мальчика (в таком контексте не попадалось никогда) — «... не Серёжа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого [курсив мой] мальчика в синей курточке ...». Информация о втором ребёнке Анны могла бы заинтересовать врача-педиатра: «Чернобровая, черноволосая, румяная девочка, с крепеньким, обтянутым куриною [курсив мой] кожей, красным тельцем, несмотря на суровое выражение, с которым она посмотрела на новое лицо, очень понравилась Дарье Александровне...» (глава XIX, часть 6); ну что за дети такие — мальчик широкий, а восьмимесячная девочка похожа на бройлера. По мере чтения романа становится очевидным, что, если речь идёт о вопросах философских, психологических, социальных, Толстой тщательно работает над текстом, всё остальное — только обрамление для его мыслей, и в этом обрамлении куча небрежностей. Такой уж у него особый род гениальности. Последнее такого рода замечание касается большой квартиры Вронского в Петербурге на Морской улице. Толстой (не Вронский, это не прямая речь) называет эту квартиру «трёхлетней». Как это надо понимать? Это его собственная квартира, купленная три года назад? Или дом построен три года назад и тогда это возраст квартиры? Если так, то я живу не очень далеко от Морской (от них обоих) в 45-летней квартире. В сериале Карена Шахназарова, к разговору о котором я сейчас перейду, Вронский живёт в Петербурге не в какой-то там квартире, а, как и подобает графу, в полноценном двухэтажном особняке, каких много на набережных Невы и на прилегающих к ним улицах.

Итак, сериал 2017 года. Тем, кто его не видел, читать дальше почти бессмысленно. Но посмотреть его надо. Левина сценаристы ликвидировали, «как класс» (а ведь ему в романе уделено едва ли не больше места, чем Вронскому), в связи с чем происходящее в фильме местами сильно отличается от тех же самых событий романа. Например, о том, что Анна пишет книгу, Стива рассказывает Левину, когда везёт его в гости к Анне, живущей в это время с Вронским в гостинице, в Москве. В фильме об этом же Стиве рассказывает Вронский, когда приводит его в свой особняк в Петербурге. Вот тут-то и зарыта собака. Почему в фильме финальные сцены разворачиваются не в Москве, как у Толстого? Почему карета с адским кучером везёт Анну к месту её гибели среди петербургских декораций, нисколько не изменяющихся на всём долгом пути? Что не изменяющихся, понять можно — дорога в сторону ада и должна быть такой однообразно-страшноватой. Но почему Петербург, а не Москва? Тоже из-за отсутствия Левина? У Толстого Анна говорит Вронскому (разговор после болезни дочки, глава XXXII, часть 6): «Если ты поедешь в Москву, то и я поеду.» В фильме она, тыча пальцем Вронскому в грудь, говорит голосом, не допускающим возражений, что поедет с ним в Петербург. В результате место гибели Анны перенесено с всем известной станции Обираловка Нижегородской железной дороги (теперь город Железнодорожный) в какое-то неназываемое место под Петербургом. Из-за этого пришлось переселять в Петербург Облонских, они обустраиваются в старом доме тётки, как сообщает Вронскому Стива. Может быть, Стива должен служить в Петербурге из-за того, что стал камергером (этого нет в романе)? Но сценаристы должны были бы знать, что в семидесятых годах 19 века камергер не обязательно должен был находиться при Дворе. Видимо, не знали и искусственно создали (за уши притянули) причину переезда семьи Облонских в столицу. Но изначально зачем всё-таки понадобилось так круто менять написанное Толстым (то есть, повторю, зачем надо было Анну и Вронского отправлять в Петербург?). Возможно, существует какое-то объяснение, я не читал и не слышал. Убеждён, что это глупость. В романе мать Вронского постоянно живёт в Москве (имение у неё под Москвой), в Петербург она ездила в гости к старшему сыну Александру (фильм начинается с возвращения графини в Москву). Видимо, она часто бывает у Александра, это следует из описания обстоятельств поездки Анны в театр (после возвращения из Италии), — Вронский в нерешительности, он беспокоится за Анну, понимая, что в театре ей непоздоровится. Вот эта сцена: «Вронский, оставшись один, встал со стула и принялся ходить по комнате. `Да нынче что? Четвёртый абонемент ... Егор с женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. [ ... ] И зачем она ставит меня в это положение?` — сказал он, махнув рукой.» (глава XXXIII, часть 5; какой-такой Егор? Не Корсунский же? Вот это очень похоже на промах Толстого, если одновременно Вронский думает про мать, то должен назвать имя брата — Александр). Там же, в романе, Вронский во время самоубийства Анны находится в подмосковном имении своей матери, куда он поехал просто потому, что сильно разозлился на Анну (достала и сыграно всё прекрасно****) и куда, между прочим, и хотела неожиданно приехать Анна, да не доехала. Сценаристы решили (не из-за этого ли эпизода с театром ?), что это ляп Толстого — имение матери под Питером, а Вронский очень быстро оказался на Обираловке. В романе нет ни слова о том, что графиня Вронская меняла место жительства, но говорится другое — что у отца Вронского, графа Кирилла Ивановича, было несколько имений (годовой доход до 200000 рублей). Одно из этих имений, доставшееся графине по наследству, могло находиться под Москвой, другое (где живёт Александр Вронский с семьёй) под Петербургом (такие мелочи Толстой опускает, надеясь, что у читателя есть голова, а может быть он просто забыл об этом сообщить). В подмосковное она и переехала (она могла какое-то время жить с семьёй старшего сына), рассердившись на Алексея за его связь с Анной (она даже перестала давать ему 20000 рублей, и Вронский срочно пересматривает свои расходы, в связи с уменьшением доходов почти вдвое). В конце концов Алексею Кирилловичу удаётся выбить из мамаши некоторую сумму, сообщив ей, что он и Анна уедут в Воздвиженское, перестав мозолить глаза светскому обществу. И до этого тоже не трудно додуматься. В дни, непосредственно предшествующие самоубийству, Анна и Вронский находятся в Москве. Выходит, что это сценаристы вЛЯПались, перенеся последние часы жизни Анны в Петербург. Сценарий мог бы не содержать той многочисленной ахинеи (этим словом я называю все существенные и ненужные исправления романа, мне такое определение представляется вполне адекватным), которая в нём есть, если бы его авторы не стремились хоть как-нибудь да переделать написанное Толстым. Следы аналогичной трудно объяснимой деятельности (творческой, видимо?) присутствуют в разной степени во всех трёх отечественных экранизациях «Анны Карениной».

Надеюсь, это сравнение сериала и романа будет полезным для читателей. Кто-то заглянет в книгу, кто-то пересмотрит сериал. Можно сразу три последние серии, этого будет достаточно для предварительных выводов. Мне кажется, существует порядочное количество народа, хорошо знающего и любящего этот роман Толстого. Думаю, у многих глаза, как у меня, не раз лезли на лоб при просмотре киноверсии. Вот и попытался разобраться заодно с изложением своих мыслей о самом романе. Если у кого будут возражения, пишите. Где-то я мог ошибиться, что-то пропустить. С удовольствием исправлю ошибки.

Не уверен, что нужно это делать, но на всякий случай объясню, откуда я взял слово «эшафодаж». Из романа «Анна Каренина», где оно мне встретилось впервые в жизни. Толстой удачно употребил это слово, описывая неописуемую причёску одной из многих знакомых Анны. Если кто-то помнит, как её зовут, значит этот человек внимательный читатель с очень хорошей памятью. Этот персонаж должен быть упомянут в путеводителе по роману. У меня пока нет этой книги, а когда появится (а иначе, как в неё заглянуть?), допишу здесь несколько слов.

*) А у него могло бы быть такое, например, наблюдение. Сестёр из «Хождения по мукам» как зовут? Даша и Катя. А сестёр Облонских? Правильно, Катя (Кити) и Даша (Долли). Их средняя, Наталья, практически не является действующим лицом романа. Так что в трилогии это очевидный привет дальнему родственнику, что, без сомнения, замечают многие читатели.

**) Кое-что в этой области он всё же понимал. Вот что Кити говорит Левину перед свадьбой. «Кити не только уверила его, что она его любит, но даже, отвечая на его вопрос, за что она любит его, объяснила ему за что. Она сказала ему, что она любит его за то, что она понимает его всего, за то, что она знает, что он должен любить, и что всё, что он любит, всё хорошо. И это показалось ему вполне ясно.» Похоже, что создатели фильма «Доживём до понедельника» внимательнейшим образом читали «Анну Каренину».

***) Мне в общем понравилось исполнение роли Анны Лизой Боярской. Но женщин с таким типом красоты в то время не было. Сужу по огромному количеству портретов, которые есть в моих книгах и альбомах и, разумеется, в музеях. На роль Анны больше, по-моему, подошла бы по внешности Анастасия Макеева (княгиня Бетси Тверская). Очень красивая и «соответствующая». То, что она примерно на десять лет старше Карениной, совершенно не заметно. А Максим Матвеев идеальный Вронский, Лановой на втором месте.

Вообще, если бы Обираловку не отправили вслед за Левиным, отличный был бы сериал. Вот одна из интересных идей (не буду здесь ничего говорить о главной из них и, на мой взгляд, очень продуктивной — встрече полковника Вронского с Сергеем Карениным на японской войне) — в самом конце фильма до Вронского почти дошло, в кого вселилась душа Анны, почему ему кажется, что она где-то рядом, хотя прошло тридцать лет.

Горький писал о Толстом: «Весь мир, вся земля смотрит на него; из Китая, Индии, Америки — отовсюду к нему протянуты живые, трепетные нити, его душа — для всех и — навсегда! Почему бы природе не сделать исключения из закона своего и не дать одному из людей физическое бессмертие, — почему?». Как по-новому воспринимаешь роман, читая в зрелом возрасте! Как великолепно автор дает сущность предметов и людей: очень показательна сцена скачек-перед объяснением Каренина и муж сидят в карете и каждый мысленно проговаривает монолог, бушуют страсти, но внеше спокойные говорят совсем не те слова…Каренина-как меняется отношение к ней на протяжении романа-милая сестра, мать, красавица, и внезапно- роковая страсть, женщиной на живом нерве, порывистая – причём скорее внутренне, и внутренне же измучена собственной нервозностью. Трагичный, неуравновешенный тип, очень привлекательный в определённом смысле образ – хрупкая, ведомая своими желаниями, женщина, которая не плывёт, а скорее летит по течению жизни. Пока совсем в безумие не впала, Анна была сильная (опираясь на свое внешнее положение правда, а не внутренний стержень). Вот когда внешнее положение у нее рухнуло (а внутренней силы там не было), тогда и стало все плохо – морфий и безумный взгляд и поведение. Каренина для меня персонаж-конфликт, человек эмоциональный, по природе своей склонный к сильным чувствам, при этом абсолютно не стойкий по причине тепличной жизни. В общем, столкнулись пламенный животный инстинкт и рациональная жизнь-долг петербургской гранд-дам. Не знаю, кто такое расщепление личности описал бы так хорошо как Толстой. У Толстого отношение к женщинам как искушению, призванному совращать мужчину с пути истинного, потому и Анна не симпатична: вздорная эгоистичная истеричка, испортила судьбы стольких людей. Каренин же, не смотря на свою занудность предстает в критических ситуациях благородно, принимаю на себя заботу чужой дочери, да и Вронский настаивает на браке и статусе для Анны и детей и только сама Анна, ведомая любовью или инстинтами рушит и свою жизнь и всего окружения. Какой протест против общества, о котором нам говорили в школе? Анна плевать на всех хотела и истерично на пути к своим удовольствиям рушила все вокруг.

Очень сильная сцена скачек, когда Вронский не справился с лошадью и она погибает. Много сильных моментов, но главное как Толстой скурпулезно подводит мысли героев к последующим поступкам, как отчетливо выписаны все детали счен, как объемно видешь действие. Это одно из лучшего, что читала. Всем советую перечитать.

Во имя любви женщина способна на всё.

Только в основу этой книги явно положена какая-то другая истина. Во-первых потому, что любовь в ней низведена к похоти. Ну хорошо, к страсти. Но сути это не меняет. Страсть и любовь — не одно и тоже. Просто светская женщина, у которой есть всё, однажды пресыщается этим всем и ищет приключений. И находит их. Да, страсть налицо, но никаких примет любви за этой страстью.

И да, женщина может быть опьянена страстью. Но у каждой женщины есть такая струнка, стоит задеть за которую — и вмиг слетает любое опьянение. Это её дети. Если уж угроза разлуки с ребёнком, и тем более перспектива оставить его сиротой не смогли заставит её очнуться — тут уж, как говориться, медицина бессильна.

Делать центральным персонажем книги женщину, которой бессильная помочь даже медицина — на мой взгляд как минимум спорно.

P.S. Этот же отзыв, слово в слово, применим к «госпоже Бовари» мьсе Флобера. Разве что у Толстого, кроме Анны, есть хотя бы другие, более достойные внимания персонажи. А там только Анна. То есть... как её там звали... А, никакой разницы. Сути это не меняет.