Отец Джеймс — католический священник в небольшом провинциальном городке Ирландии — слушает покаяние, на котором невидимый в кабинке исповедальни прихожанин сообщает ему, что в течение многих лет подвергался сексуальному насилию со стороны ныне покойного священнослужителя. Прихожанин делится с Джеймсом своими размышлениями о том, что на гибель плохого священника никто не обратит внимания, тогда как убийство хорошего может заставить общество задуматься. С этими словами он даёт святому отцу неделю на то, чтобы привести в порядок дела, после чего Джеймс будет убит. Однако вместо того, чтобы начинать готовиться к смерти или обратиться в полицию, в отпущенный ему срок священник занимается обычными повседневными делами, стараясь изменить жизнь своих прихожан к лучшему…
***
Очень жестокая и страшная, одновременно с этим смешная и, к сожалению, нужная драма, смотреть которую так же тяжело, больно и неприятно, как разрабатывать конечность после перелома или восстанавливаться и набирать былую спортивную форму после затяжной тяжёлой болезни. Пока находишься в стенах больницы или у себя дома, ещё терпимо – ведь ты среди таких же, как ты, в окружении врачей и родственников, пусть даже остаёшься ночами один на один с собой или вообще одинок – но стоит выйти к людям на улицу, в магазин, на спортивную площадку к подъезду, в тренажёрный зал или на стадион со своей хворобой… Только чувство юмора поможет пережить это и не озлобиться.
"Чёрная трагикомедия" на общечеловеческие вечные темы в декорациях религиозности максимально доходчива именно сейчас, когда интеллигентные люди знают христианство преимущественно по Википедии или другим опосредованным источникам и не читают собственно библейские книги даже как часть общей культурологии, когда большинство забыло не только догматы и положения, но и явное значение основных символов, образов и ритуалов этого вероучения. Именно сейчас, когда при всём внешне соблюдённом гуманизме и толерантности только ленивый не плюнет походя в сторону христианства при малейшем упоминании о нём, неосознанно следуя правилам «хорошего тона», этот фильм особенно актуален.
Что мы чаще всего видим, слышим и читаем в интернете, мессенджерах и средствах массовой информации в связи с христианством? В основном там идёт примитивный и откровенный репост нелицеприятных сообщений, задавливающий одним своим количеством любое инакомыслие: педофилия и гомосексуализм, коммерциализация ритуалов и крохоборство, стяжательство и гедонизм, заигрывания с политикой и фарисейство в среде церковно- и священнослужителей… На тематических церковных теле- и радиоканалах всё остаётся гладко, сладко, специализированно, зачастую оторвано от мирской (так и тянет сказать «реальной») действительности и тоже далеко не так хорошо, как могло бы быть. «Голгофа» ирландского режиссёра Джона Майкла Макдонаха оказалась способной учить смеясь, раздавая тумаки направо и налево, но не обличать и не поучать при этом.
Что мы видим в фильме? Насквозь порочное, привычное и устоявшееся общество в миниатюре, противное не столько верующему, сколько просто нормальному – да и любому другому – человеку со стороны. Общество, прекрасно знающее о своих недостатках и бравирующее ими. Безлично-агрессивную толпу, вседозволенностью и безнаказанностью приученную свободно проявлять эту агрессию любой из своих ложноножек против каждого, кто сделал попытку приподняться над уровнем её среднего представителя или кому не повезло выделяться от природы, кто не желает «мазаться общей грязью» или всего лишь не хочет выпивать вместе со всеми по пятницам. Общество нетерпимой до экстремизма извращённой навязанной толерантности – и христианского священнослужителя в нём.
Священника не образцового, но пришедшего к принятию священного сана по доброй воле, полностью осознанно и в зрелом возрасте. Редкого в наше время специалиста, пытающегося добросовестно исполнять свои обязанности в заведомо невыполнимых и невыгодных для него лично условиях. Человека далеко не идеального, но пытающегося стать лучше и одновременно стремящегося помочь другим. Человека, остающегося человеком в любых условиях и при любых обстоятельствах.
«Вы хороший священник, и я Вас убью, но не сейчас, а через неделю, в воскресенье", – так обыкновенное ирландское захолустье становится Голгофой для одного хорошего и действительно толерантного человека…
В далеком средневековье мир утопал в крови невинных, а разбойники и работорговцы, пользуясь бессилием ослабленной в бесконечных войнах законной власти, устанавливали свои бесчеловечные порядки. В противовес воцарившемуся злу король призвал благороднейших из своих воинов, чтобы те огнем и мечом очистили Англию от скверны, встав на защиту слабых и обездоленных. Одним из них был сэр Асбрей Уэстэндский, некогда прославленный полководец, жена которого стала жертвой подлых убийц. С тех пор лишь борьба за справедливость — его судьба. Образец благородства и мужества, непревзойденный мастер меча, он стал последней надеждой обиженных, и имя «Рыцарь заката» гремело на устах простого люда, внушая страх злодеям и подлецам...
***
Место и время действия фильма «Легенда о рыцаре» — условное средневековье, и этим сказано всё. Попробовать поискать какие-то соответствия в географии, истории и культуре можно, но в основном лишь благодаря аннотации. Сюжет так и тянет назвать «нелинейным», настолько он странный в способе подачи материала, слишком уж многое в нём приходиться домысливать и связывать воедино самостоятельно. Основным методом изображения художественной действительности здесь вроде бы выступает реализм, но его постоянно прерывают бредово-сказочные моменты, в реальности которых даже внутри мира произведения тут же начинаешь сомневаться.
Главного героя мы впервые встречаем в таверне. Это заросший и опухший от затяжного пьянства нищеброд, проигрывающий (в карты? кости? домино?) массивный перстень с камнем, последнюю свою стоящую вещь из «прошлой жизни». Он возмущается, лезет в драку и получает за это по морде, отчего свет в очах и на экране гаснет. Дальше начинается что-то вроде страданий Голлума: верните мой перстень, моё Кольцо, мою Прелесть!.. Великий Крестовый поход бывшего интеллигентного человека соответствующей наружности объявляется открытым.
На этом я почти было уже и выключил, но фильм мне этого не позволил. Затянутый, рваный, недоговорённый — он оказался затягивающим и довольно глубоким. Асбрей действительно оказался «мастером меча», его везде и всюду буквально накрывают видения собственного прошлого, в которых угадываются и благородное происхождение, и участие в победоносных сражениях, и гибель единственно любимой женщины, которая, кстати говоря, и носила тот самый перстень. Асбрея узнают и чествуют солдаты, и он убегает, терзаемый муками совести. В его жизнь постоянно вмешиваются некие потусторонние силы: таинственный отшельник наставляет его и тут же исчезает, чёрный пёс указывает ему путь…
Мутное и несвязное повествование внезапно трансформируется в затейливое, почти артхаусное полотно, нетипично показывающее духовное возрождение опустившегося человека и падшего рыцаря. В драму с приключенческим антуражем, как в фильмах советского периода «Стрелы Робин Гуда» или «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», и небольшими фэнтезийными допущениями. Динамики и связного сюжета тут нет, как нет и мастерски поставленных или натуралистичных батальных сцен, но смак не в этом. Фильм смог бы стать значительно интереснее при увеличении бюджета, но и без того получилось занятно.
Я не вижу в этой истории любви. Более того, мне смешон и откровенно жалок мужчина, попавший в настолько полную зависимость от дрянной девчонки, а её мотивацию я даже представить себе не могу. Хорошо вижу одно: оба героя одержимы, и лишь объект приложения страсти у них разный, явный у него и скрытый у неё. Безмерный эгоизм и желание абсолютного, «вещного» обладания у Гумберта. Первобытное, времён до возникновения понятия «проституция», обезьянье бесстыдство Ло.
Любовь, первая и чистая, была раньше, в далёком прошлом. У мальчика, которого больше нет, и у девочки, которая давно умерла. И тут не имеет никакого значения то, что воспоминания представляют всё в идеальном виде, а судьба, смеясь, подбрасывает второй шанс. Истинная трагедия в том, что первая любовь оборвалась на взлёте, вырвав из детских рук только что подаренную игрушку. Шарик лопнул, конфета упала в грязь, а боль утраты, любовно хранимая и лелеемая все годы взрослой жизни, протухла и отравила душу.
Плачущий маленький мальчик перепрел за годы в компостной куче обид, переродился в маниакально-сентиментальное чудовище и одержал верх над рассудком взрослого мужчины. Почему роскошнейшая и умная Шарлотта не смогла выдержать конкуренцию со своей едва начавшей жить и оформляться дочерью? Потому, что испорченному мальчишке ни к чему женщина, он хочет куклу.
Чего хочет кукла Ло? Неизвестно – нет, это мне этого не понять. Я не верю, что её признание в конце соответствует истине. Девчонка на протяжении всего фильма откровенно издевалась над Гумбертом, с чего бы ей сказать правду и тогда? Могло ли это стать местью за мать? Я не уверен и в этом.
Лолита в фильме полностью проявила набоковскую, «истинную свою сущность — сущность не человеческую, а нимфическую (т. е. демонскую)".* Редкая зрелая и опытная женщина сможет так чувствовать, зеркалить и удовлетворять все желания мужчины, как это получилось у двенадцатилетнего бесёнка со скобками на зубах. Нет, она не стала мифическим суккубом или вдруг, экстерном, взрослой и властной женщиной, Ло осталась девочкой. Ребёнком, самозабвенно танцующим взрослые танцы. Ребёнком, наивно играющим роль во фривольном спектакле. Ребёнком, увлечённым чужой игрой. Ребёнком, насильно и с корнем вырванным из детства: «Мелодия, которую я слышал, составлялась из звуков играющих детей, только из них. (…) И тогда-то мне стало ясно, что пронзительно-безнадёжный ужас состоит не в том, что Лолиты нет рядом со мной, а в том, что голоса её нет в этом хоре».*
"Когда-то, в незапамятные времена, мужчины отдавали девушек из своего племени в жертву леопардам. Так появились на свет люди-кошки. Внешне они ничем не отличаются от обычных людей, но время от времени превращаются в животных и склонны к насилию. Брат и сестра, чьи родители умерли странной смертью, встречаются в Нью-Орлеане после долгой разлуки. Девушка устраивается на работу в зоопарк и узнаёт, что в городе появился леопард-убийца…"
***
«Люди-кошки» 1982 года выпуска – всего лишь ремейк гораздо более старого одноимённого фильма. Ему не удалось превзойти оригинал Жака Турнёра ни сюжетом, ни интригой. Пожалуй, всё, что о нём можно сказать хорошего – это почти картина живописи с выразительной цветовой гаммой и действительно сильным музыкальным сопровождением от Джорджио Мородера. Отдельно стоит отметить театрализованный пролог, отсылающий к доисторическим жертвоприношениям зооморфным божествам, и современную женскую направленность. По «итого» – красивая и немного страшная городская сказка о влюблённой девушке-оборотне. Вроде бы ничего особенного, но смотрится на одном дыхании и чем-то задевает за живое.
Пусть главный герой здесь женщина, а сама история рассчитана на внимание прекрасной половины человечества, весь видеоряд почему-то нацелен на возбуждение мужского сексуального интереса. Не иначе, вмешалось коммерческое расширение зрительской аудитории. Ах, это стыдливо-неодолимое подглядывание за спящей взрослой сестрой!.. Обнажённые груди крупным планом: огромные, большие и маленькие, к месту и (чаще всего) не к месту. Художественное снятие сорочки. Скачки голышом по ночному лесу с провоцирующими замираниями в коленно-локтевой позе, невинно поглядывая при этом на камеру – бэмби, такая бэмби! Визит к проститутке — ну как без этого обойтись? Обязательная грязная драка из-за женщины. Привязывание любовницы к кровати при существующем фантастическом допущении — это вообще нечто. Воображение, конечно, будоражит, вот только не учли, что опрокинутая навзничь кошка становится гораздо опасней!
Странности и лакуны картины не просто бросаются в глаза – они способны вывести из себя. Любить можно, а сексом заниматься нельзя. Ещё и двойной инцест сюда вплетён. Зачем? Быть может, девственницы настолько боятся первого соития, что делающие им определённое предложение незнакомцы выглядят жадными до крови зверьми, а давние друзья – братьями? Неужели кто-то из девушек считает, что, поддавшись «запретному искушению», они тут же превратятся в хищных самок сами? Не слишком ли раздута эта тема? Для чего? Большинству дам в зрительном зале данная проблема давно перестала быть актуальной. И почему сюжет не пошёл в напрашивающемся направлении осознания родового проклятия, его принятия и возвращения на родину? Ожидания и предпосылки были рассыпаны тут и там. К примеру, предыстория, и некоторые высказывания служанки в доме Пола, и сон Ирен. Я не спорю, молодые холёные тела столь разнящихся между собой и действительно красивых – причём каждая по-своему – актрис куда как привлекательны, но ведь остаётся какая-то недосказанность в фильме, заставляющая ожидать чего-то большего! И знаете, глубоко копать не пришлось.
***
Мотив оборотничества традиционно теснейшим образом связан с пубертатным периодом. Оно и понятно – обряд инициации проводился у многих народов как раз в этом возрасте, и приобщение к духу животного-первопредка долгое время было частью обряда. При одном только упоминании этого архетипа у многих молодых (и не очень) людей до сих пор бессознательной эмоциональной волной поднимается внутри что-то древнее, дикое, могущественное… Что называется, «шерсть встаёт дыбом на загривке»: ночь, луна, сила, выть-орать, бежать-скакать, и драть-драть-драть! И абсолютно не важно, что, куда и кого.
Поп-культура новейшего времени значительно повлияла на мифологический образ оборотня. В своём «натуральном» виде человекозверь стал восприниматься излишне брутальным анахронизмом, потому достался и остался подросткам преимущественно мужского пола. Благовоспитанные юные девы не могут позволить себе столь дикое непотребство – да оно им обычно и вовсе неинтересно – и поэтому им был предложен новый продукт, «новый оборотень» – сладенький, загадочный, всегда чисто выбритый и изысканно одетый вампир с претензией на аристократичность.
Что может быть общего у столь разных изначально фольклорных персонажей – «одержимого духом зверя» и «заложного покойника»? Удивительно, но объединяющим звеном становится всё та же инициация, хотя теперь она значительно модернизирована эстетикой цивилизованных тайных обществ. Чем цементируется это странное двуединство образа «современного оборотня»? Древним, как мир, и вечным сексуальным желанием, поднятым нынче на флагшток личных свобод! Мальчики побойчее требуют глубокого проникновения здесь и прямо сейчас («не то сам возьму»), ревниво отстаивают свою «собственность», грубейшим образом готовы устранить любого соперника, и потому ассоциируются с животными, в нашем случае с «классическими» оборотнями. Девочки хотят «подождите», шлейф всепонимающих терпеливых воздыхателей, культурный петтинг, словеса и прочие ушные оральные ласки – и выбирают вампиров. Да здравствуют «Сумерки»! Подсекай!
***
В фильме «Завоевание» 1983 года Лучио Фульчи попытался воссоздать далёкую зарю человечества, эпоху рождения архетипов. Беззвёздные ночи, густые туманы, скалы и пещеры. Клыки, когти, горящие глаза, огромные волосатые чудовища. Хряск разрываемой плоти и хруст ломающихся костей во тьме. Огонь не спасает, ведь само солнце порабощено. Обнажённая безликая женщина в свете, жрица и богиня, требует человеческих жертв. Страх и покорность насилию ради спасения, дарение собственной крови, плоти, боли и смерти, поклонение и похоть от её паствы. Одинокий двуликий герой, сын и муж, мальчик и мужчина, жертва и охотник одновременно. Бунт, борьба как любовная игра, гнев, ярость, возбуждение – и пробуждение скрытой силы. Аполлон в ритуальной схватке побеждает могучего соперника-отца-титана, свергает-оплодотворяет стрелами света мать-волчицу-демоницу и спасает себя-мир-солнце. Этакое фрейдистское фэнтези с лёгким налётом эллинизма, в котором повергается предыдущая эпоха «тёмного» матриархата.
«Люди-кошки» Пола Шредера, возможно, пытаются авангардистски преодолеть классический маскулинный штамп в кинематографе, расшатанный ко времени работы над сценарием уже «второй волной» феминизма, когда женщины, получив избирательное и имущественное права, взялись устранять перекосы мужского сексизма в культуре и личной жизни сообразно своим вкусам. Именно для этого в фильме столкнули лбами точки зрения сестры и брата, представив мужское решение проблемы косным, несамостоятельным и по-скотски агрессивным. Манерные вампиры и странные полупарни в полукедах появятся в фильмах и книгах позже, но «на коне» уже тут не первобытный мачо Пол, а цивилизованный, мягкий и сравнительно беззащитный Оливер. Здесь по сцене мечется и бунтует женщина Ирен – оборотень с виду, но уже не волк, а кошка в душе. Её одинокий бунт, отстаивание личных интересов и отрицание посягательств патриархата прошли почти мирно и совершенно без пафоса «Завоевания». Ирен при этом не перестала быть женщиной, что выгодно отличает её от многих и многих героинь, превзошедших мужчин на их гендерном поприще, к примеру, от Эйлы из «Клана Пещерного Медведя» 1986 года, или известной ещё по комиксам сороковых годов двадцатого века Женщины-кошки. Неугодному самцу просто было отказано в спаривании, а всё остальное случилось с его подачи и полностью по его вине. Сам дурак, потому как кошки и женщины с незапамятных времён гуляют сами по себе и приходят когда им вздумается.
28 дней спустя (28 Days Later), Великобритания, 2002.
28 недель спустя (28 Weeks Later), Великобритания, Испания, 2007.
28 дней спустя.
*
«Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман…»
И было всё хорошо в Соединённом Королевстве Великобритании и Северной Ирландии. Как и прежде, спокойно почивал на лаврах монарх, неколебимо правил Парламент, недвижно стояли гвардейцы, степенно торговали торговцы, размеренно плавали туда-сюда корабли и летали самолёты, и величаво развевались на благовоспитанном ветру государственные флаги. Лишь Кембриджский университет, этот неугомонный и порочный отпрыск чинного Оксфорда, отделившийся от него из-за убийства невинной женщины, всё пытался превзойти и унизить своего почтенного прародителя. Увы, не заметил Кембридж в своей упорной борьбе и долгом соперничестве того, что и сам уже давно поседел, обрюзг и расслабился по-стариковски – нашлись и на его некогда буйную голову молодые охальники. Выпустили озорники тварей бессловесных из узилищ лабораторных из жалости и шалости детской, да сами и пожалели стократ…
*
«Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман…»
Сладкий самодовольный сон почти сказочного условного королевства в результате банальной халатности небольшой группы витающих в облаках людей очень быстро, крайне жестоко и непоправимо перешёл в смерть. Учёные умы искали науки ради и пользы для, «зелёные» интеллигенты бунтовали против бесчеловечных опытов над животными, а дармоедов-стражников «оптимизировали» и сократили как пережиток прошлого, почти полностью заменив камерами слежения, сигнализацией и электронными замками. Задумайтесь: даже десяток пусть дураков и дуболомов, но живых охранников, поставленных по двое у каждой двери, сработал бы эффективнее всей умной машинерии, но у кого-то из руководства сей великомудрой «кузницы» не хватило приземлённости для осознания важности и необходимости наличия этого элементарного «гвоздя». Ну что ж, не они первые, не они последние в этом списке.
*
«Но в нас горит ещё желанье,
Под гнётом власти роковой…»
Даже в условиях полного социального коллапса каждому отдельному человеку всё также и не переставая будет хотеться жить: есть, пить, спать, добиваться безопасности и секса. Разница будет наблюдаться лишь в цветистости оправданий своих поступков, векторе управления и степени самоограничения, налагаемого на «внутреннее животное». В фильме «28 дней спустя» достаточно реалистично показана стойкость и жизнеспособность автономной психики, оперирующей такими инстинктивными и конкретными задачами, как самозащита и защита самки и/или потомства, и, напротив, полный разброд излишне социальных единиц, превратившихся без обеспечения, контроля и управления извне в буйную дезориентированную сволочь. К сожалению, о необоримости превосходящего количества, массы и профессиональной выучки при прямом столкновении с ними здесь благополучно позабыли, как и о многих других правдоподобных вещах, учтённых, к примеру, в «Дороге» Джона Хиллкоута.
*
«Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье…»
Официальная концовка фильма «28 дней спустя» оптимистична и радужна, как мыльный пузырь. Суровая атмосфера «заброшенности» Хайдеггера – неизбежного возлагания ответственности за собственное существование в мире на себя самого – в которую через непонимание, боль и разочарование постепенно вживляли героев и зрителя, единомоментно оказалась разрушена посланием из простыней. Весь первобытный самоубийственный героизм самца и самки, бросающихся на гораздо более крупное животное в попытке спасти детёныша, обесценивается явлением «голубого вертолёта». В моём случае катарсис от веры в чудо почему-то не сработал. Знать бы, как оно повернёт, выключил бы сразу после неожиданного выстрела майора.
***
28 недель спустя.
«28 недель спустя» предлагаю рассмотреть не только как коммерческий сиквел, которым он несомненно является, но и в качестве прямого продолжения «28 дней спустя», достаточно закономерно развивающего и дополняющего картину созданного Алексом Гарлендом и Дэнни Бойлом мира. К моему вящему неудовольствию, два момента несколько портят возможность этого слитного восприятия: не к месту задорная музыка Джона Мёрфи и откровенно комический цинизм некоторых сцен именно второго фильма. Увы, единство стиля сборной команде сценаристов выдержать не удалось даже в своей отдельно взятой ленте.
*
«Мы ждём с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждёт любовник молодой
Минуты верного свиданья…»
«Волшебник» всё-таки прилетел в своём «голубом вертолёте», и подобие государственности на руинах королевства было счастливо восстановлено. Это ничего, что немногим выжившим на местности теперь приходится давить на жалость и врать в глаза собственным вернувшимся из-за океана родственникам – любовь всё стерпит, всё простит, а обещание грядущих вольностей и свобод с лихвой компенсирует все потери. Иноземные военные в полном комплекте боевой экипировки стоят у каждого столба? Так это для нашего с вами блага, трагедия-то потому и случилась, что в Кембридже этих бравых ребят не было.
*
«Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!»
Излишне вольная трактовка понятия «свобода» уже сгубила на корню не одно благое начинание и всегда готова предложить себя очередному поколению вольнодумцев. Так вышло и в этой истории. Давайте просто назовём всё произошедшее здесь истинными именами. Если несовершеннолетние и малолетки безнаказанно творят всё, что им вздумается «в благодарность» за отсутствие «короткого поводка», а техники и уборщики служебных помещений получают в постоянное пользование универсальный ключ, то это не вседозволенность даже, а непростительная халатность руководства. Если специально назначенный биолог-консультант не в состоянии объяснить генералу не предусмотренную инструкцией ситуацию по своему профилю, то это непрофессионализм и служебное несоответствие. Когда солдат или учёный, не видя всей картины и не понимая масштаб возможных последствий своих поступков, позволяет себе проявлять личную инициативу под влиянием отвлечённых понятий чести, дружбы или научного интереса и начинает свято отстаивать свою точку зрения с оружием в руках, он совершает преступление и становится предателем, а не героем. Чувствуете разницу с «Аватаром» Джеймса Кэмерона и «Солдатом» Пола Уильяма Скотта Андерсона? На’ви Пандоры и вынужденные поселенцы Аркадии всё-таки сильно отличаются от носителей «вируса ярости», не находите? Мне вот, смотря «28 недель спустя», всё время хотелось кричать раз за разом вороном Э. А. По: «Души, души прекрасные порывы!», поменяв существительное на глагольный императив.
*
«Товарищ, верь: взойдёт она,
Звезда пленительного счастья,
(…)
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!»
Финал фильма и всей «дилогии» – апофеоз своеволия и апогей доведённой до абсурда личной свободы. Всё то лучшее, что только ни есть в человеке, здесь оказалось предательским и убийственным по отношению к человечеству в целом. Халатность руководства, непрофессионализм ответственных исполнителей, оторванный от действительности идеализм и бунтарство отдельных ярких, но недалёких личностей – вот связка, способная уничтожить не только отдельное государство, но и саму цивилизацию. Истинная Свобода Гражданина не в отказе от всяческих ограничений, а в добровольно принятых и честно исполняемых обязательствах по самоограничению в некоторых аспектах пересечения личной и общественной жизни.
P. S.
«Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»
P. P. S.
*В статье использованы стихотворение А. С. Пушкина "К Чаадаеву" и фрагмент его письма к Петру Вяземскому (около 7 ноября 1825 г.).
облако тэгов
