К моменту публикации в 1977 году романа «Врата», открывающего цикл «Хичи», американский писатель Фредерик Пол был уже состоявшимся редактором и автором жанра, лицом в фантастике не новым. Думается, «Врата» стали закономерным этапом в естественном развитии карьеры этого интересного писателя, очень хорошо разбиравшегося в подводных течениях жанра, основательно набившего руку и в малой, и в большой форме.

Это чувствуется в общем уровне романа, в уверенном слоге, сюжете и структуре текста. Идея романа и одноименного цикла чем-то напоминает знаменитый «Пикник на обочине» Стругацких: в недалеком будущем некая цивилизация сверхмогущественной расы разумных существ по имени «хичи» оставляет на астероиде заброшенную базу с кораблями и устройством для телепорта во все мыслимые уголки галактики. База получает название Врат, и это действительно врата в целую вселенную – пугающую и одновременно манящую человечество, зовущую нас к смертельно опасным, но несомненно удивительным исследованиям космоса с помощью неразгаданной технологии хичи. То есть по факту человечество наткнулось на заброшенный форпост без прямого контакта и может лишь исследовать артефакты и пользоваться технологией сгинувших по неизвестной причине хичи.

Только если у Стругацких следы остались на Земле и вызывают аномалии в физике мира, хичи интересует лишь космос, они межзвездные инженеры. Идея более чем интересная и открывающая огромное поле для раскрытия. Фредерик Пол вводит в сюжет рабочего по имени Робинетт Броудхед, которому посчастливилось выиграть в лотерею внушительную сумму денег. Для перенаселенного, токсичного будущего это неслыханная роскошь, и Броудхед принимает решение отправляться на Врата и стать исследователем дальних рубежей.

Врата смертельно опасны; вероятность не вернуться из прыжка или вернуться мертвым огромна, но риск ровно на столько же оправдан и сулит смельчакам головокружительные открытия в виде неизученных ранее артефактов и новых обитаемых планет. Любая находка щедро вознаграждается, есть шанс вырваться из бедности. Перспектива более чем заманчивая для общества, львиная часть которого вынуждена работать всю жизнь на еду.

Здесь сразу вызывает интерес то, как автор поступает со своей идеей.

Врата становятся еще одним прекрасным маркером, метафорической призмой, с помощью которой Пол исследует не хичи, а конечно же человека. Это так характерно для научной фантастики второй половины 1970-х, смещение акцентов с удивительных физических парадоксов, инопланетных цивилизаций обратно на человека, на общество, необратимо меняющееся под воздействием прогресса и испытания космосом. При прочтении становится совершенно очевидно, что хичи и сами Врата понадобились автору всего лишь как эффектный инструмент для исследования главного героя и окружающих его людей.

И вот тут Пол совершает очень любопытную вещь. Одним из немногих в жанре он пытается изобразить своего героя не сильным бойцом, а слабым, подверженным искушениям ипохондриком, то есть срывает с героя романтико-героический флер стандарта предыдущих десятилетий, где отважные исследователи космоса смело бросаются в пасть опасности, и безусловно, ожидаемо и так неинтересно побеждают. Броудхед – не победитель, он обычный человек, с весьма средними способностями. Ему страшно, он совершает ошибки, он такой же как большинство всех нас. И то, что раньше читателя отталкивало (не хотелось видеть свое отражение еще и в прекрасном мире будущего), странным образом стало его притягивать. Возможно потому, что космическая экспансия и возможный контакт из мифологемы, из сказки постепенно стала меняться в сознании читателей и превращаться во вполне себе реальную перспективу. Напомним, это 1977 год, люди уже побывали на Луне, в этом же году были запущены знаменитые модули «Вояджер», самые успешные исследовательские программы в истории NASA. Люди вполне серьезно рассматривали возможность колонизации Луны и Марса, кризис 1980-х еще не наступил, хотя грядущие перемены уже вовсю показывали клыки.

Но как человек сможет выстоять в столь серьезном испытании как звездная экспансия и контакт с Чужими? Пол пытается понять, что изменится в нас с введением этой новой переменной в виде внеземного разума и воздействием его абсолютно непостижимой технологии на человеческое общество, экономику, культуру. Станем ли мы подобно аборигенам, собирать космический мусор и восхищаться им не в силах постичь его назначение, или попытаемся изучить эту новую технологию, овладеть ею, подняться до уровня его создателей? Сможем ли мы сохранить свою уникальность, не станут ли Врата новым искушением, предметом конфликтов, массовым оружием, ящиком Пандоры?

На примере Броудхеда автор показывает, как далеко не радужное будущее меняется, деформируется под воздействием новой переменной, вызывающей своим появлением в человеческой цивилизации что-то вроде кругов на воде. В каком-то смысле Врата также символизируют собой судьбу – слепую и неотвратимую. То, что должно случиться с человеком, обязательно случится с ним, и он не в силах повлиять на исход. Хичи в этом контексте становятся проводниками неумолимой могущественной силы рока, а все что может человек – лишь следовать по расчерченной линии жизни, аналог которой это наугад проложенный из Врат маршрут на странном корабле. Ты садишься в корабль и отдаешь себя на волю силам, лежащим вне твоего понимания. Это инициация, духовное испытание, и наряду с остальными смельчаками Броудхед должен его пройти. Конечно же, не так важно, что он сможет найти там, в пункте назначения, важно то, что он вынесет в себе после каждого такого прыжка во Врата, которые кажутся рекой Стикс – только эту реку можно переплыть много раз туда и обратно, если повезет.

Врата – это испытание, гигантская русская рулетка, приглашение к трансцендентному прыжку вовне – и внутрь себя.

То есть путь к духовному перерождению.

Тест на человечность, если угодно.

Научно-фантастический роман американского писателя Фрэнка Герберта, созданный им в 1965 году после нескольких лет упорных исследований в области экологии и напряженных размышлений на тему будущего человечества, стал настоящей вехой в развитии жанра фантастики. Обстоятельное и объемное произведение, очень подробно прописывающее историю войны за планету Арракис, представляет собой чуть ли ни первую придуманную от начала и до конца вселенную из области чистой научной фантастики – из мира очень далекого будущего, в которой были бы прописаны все важнейшие константы, позволившие миру ожить и продолжить свое развитие в новых книгах.

Но художественное значение «Дюны» заключается во многих других аспектах, которые мы постараемся осветить подробнее.

1. Мир. Как уже было озвучено, «Дюна» — не просто роман, рассказывающий о приключениях некого герцога из опального дома Атрейдесов на песчаной планете в компании аборигенов, отнюдь нет. Это целый живой мир, очень подробно и детально прописанный до мелочей предусмотрительным автором, который постарался учесть все самые важные элементы в механизме истории. Это огромная Вселенная, освоенная потомками людей, организовавших глобальную галактическую империю с тремя аристократическими Домами и множеством орденов и гильдий. Это мир людей, вставших на путь не технологической, а ментальной эволюции, как следствие – с чрезвычайно развитыми сверхчувственными способностями, мир сверхлюдей, употребляющих особое вещество, называемое пряностью, или «спайс» — высшую ценность, добываемую только на одной планете, именуемой Арракис. Кто владеет спайсом, тот владеет всем. И борьба за пряность будет только обостряться.

2. «Дюна» — первая планетарная фантастика, то есть особый поджанр научной фантастики описывающий действие на отдельно взятой планете, которая очень подробно описана, имеет свою давнюю историю, географию, население и особенности. Планета Арракис давно и прочно вошла в число выдуманных, но знакомых каждому читателю планет и стала именем нарицательным, символом трудного, сурового, но очень почетного испытания на прочность. Шаи-Хулуд, огромный червь, фримены, обряды инициации, священный джихад и многие другие вещи придуманы Гербертом специально для сюжетных целей написанной им истории. Условно роман можно также отнести к космической опере, зародившейся в фантастике еще в первой половине XX века, но мир «Дюны» выгодно отличается от своих предыдущих аналогов реалистичностью и серьезностью поднимаемых вопросов: если первые представители космоопер имели зашкаливающий уровень пафоса, примитивные сюжеты и никак не объясняли те или иные феномены и технические новации, то в «Дюне» имеется подробная история человечества, где все расставлено по полочкам. Каждый поступок имеет логические объяснения, идет глобальная игра не на жизнь, а на смерть, то есть все максимально приближено к реалиям.

3. Впервые в фантастике были предложены новые, совершено неизведанные сценарии возможного будущего человечества, где произошел отказ от могущества машин – потому что те восстали против своих хозяев. Человечество пошло по пути внутреннего познания и открыло совершенно неизведанные горизонты возможностей, секреты которых кроются в том числе и на планете Арракис. Время здесь превращается в полотно, на котором можно писать историю Золотого сечения человечества под руководством просветленного Муад'Диба. Это трудный, но увлекательный путь к идеальному балансу — внутренней гармонии человечества и спасению от неминуемой гибели.

4. Ну и наконец, «Дюна» — это возможно лучшая в фантастике история борьбы за власть, история восхождения отверженного мессии к вершинам могущества, для освобождения угнетенного народа и открытия ему некой особой, первоначальной истины, почти что мистическая, с оттенком шаманизма элегия о Муад’Дибе, избраннике народа фрименом, Квисатц Хадерахе, конечном результате длительного эксперимента секретного ордена по выведению идеального человека, способного провести все человечество по правильному пути в нужном направлении.

Безусловно, одна из лучших книг, уникальная по своей сложности и поднимаемым вопросам.

Роман «Экспедиция Тяготение» был написан в середине XX века американским фантастом Холом Клементом и снискал себе несколько наград в жанре. Сам Клемент не так популярен как его звездные коллеги вроде Азимова или Хайнлайна, но имеет в творческом багаже неплохой запас классных историй. Этот роман — один из лучших в его библиографии и в ходит в так называемый Месклинитский цикл по названию обитателей планеты, где происходит основное действие.

Сам роман относится к жанру твердой научной фантастики и повествует об экспедиции людей на планету с чудовищной силой тяжести — что-то в районе нескольких сотен G у полюсов и 3-4 G у экватора. Океаны состоят из жидкого метана, а атмосфера насыщена водородом. Неплохое местечко! Ясно, что для человека подобные условия смертельны, но мир Месклина породил сбалансированную биосферу, где нашлось место и разумным существам. Существа эти, месклиниты, очень похожи на наших ракообразных и гусениц одновременно. Страшная сила тяжести сделала их тела тверже стали, и передвигаться они могут только по плоскости. Понятие верха и низа, понятие прыжка или полета им совершенно незнакомо, и падение даже с небольшой высоты может оказаться для них смертельным.

Сюжет начинается с установления контакта между месклинитами и людьми; объединившись, совместная экспедиция отправляется в полное опасностей и приключений путешествие. Хол Клемент весьма подробно и обстоятельно описывает все технические, культурные и физические особенности здешнего мира, взаимодействие людей и месклинитов, укладывая сюжет в русло приключенческого жанра.

Действительно, роман вышел интригующим и нескучным. Герои сталкиваются с самыми разными препятствиями и всегда любопытно понять, как именно будет решена та или иная проблема. При этом текст не затянут, а сюжетные перипетии приправлены юмором и описываются со здоровой иронией.

В плюс также можно поставить смелый мысленный эксперимент и правдоподобное описание мира вроде Месклина. Кто знает, быть может в космосе действительно есть населенные планеты подобные этой. В конце концов и Артур Кларк писал о существах из плазмы, населяющих звезды.

Интерес также вызывают взаимоотношения землян с месклинитами. Это не конфликт, как часто описывается в ксенофантастике, а взаимное сотрудничество, выгодное обеим сторонам. Клемент намекает на какие-то уловки со стороны людей (ах, что за коварная раса!), но меклиниты тоже не дураки и не дают себя обвести вокруг пальца.

Словом, «Экспедиция Тяготение» здорово раздвигает границы воображения именно в сторону науки — физики, астрофизики и биологии с химией. Все совершенно логично, ведь 50-е годы прошлого столетия — это расцвет научного прогресса и научно-фантастического жанра как такового, а данный роман — его яркий образец. Подобную литературу уже не пишут.

Если верить дате, поставленной в книге после точки, «Униженные и оскорбленные» Достоевский написал в 1861 году. Символично. Этот роман принято относить к ранним вещам писателя, и мне неоднократно встречалось мнение, будто он – не лучший в творческом наследии Федора Михайловича. Конечно, с такими монументами, как «Преступление и наказание» или «Идиот» этому роману соревноваться трудно. Но мы пойдем другим путем и просто не будем сравнивать, а рассмотрим произведение вне контекста таким, какое оно есть.

Одно небольшое отступление: творчество Достоевского я позорным образом проигнорировал. Пройдя по школьной программе историю Раскольникова, попытался одолеть «Идиота», но не осилил – из-за возраста. Тогда мне было интереснее читать про ракеты и космических принцесс (впрочем, интересно и сейчас, но поле зрения расширилось), поэтому ищущий правды ФМ (для краткости) показался мне весьма унылым и занудным – не смог я продраться сквозь чудовищные монологи длиной в несколько страниц. Не смог. А в них-то и заключалась вся соль.

И вот настало время.

В принципе, история, рассказанная в романе, проста. Обычная история семейных и любовных отношений, где эгоистические интересы ставятся выше заботы о ближнем, порождая страдания, становясь причиной личных трагедий. Дочь уходит от отца, инфантильный парень – от невесты, внучка отвергается дедом. И все это на фоне грязного холодного Питера, с его свинцовыми тучами и «полубезумными» обитателями, злобными, невежественными, мелкими людишками, унизить и оскорбить человека для которых – проще простого.

Достоевскому интересны социальные низы – он увлеченно живописует быт простых людей, вынужденных встать на крайнюю черту, побираться, страдать от болезней (чаще чахотки) и голода. В столь нечеловеческие, сами по себе унизительные условия Достоевский помещает нормальных, хороших людей, словно в агрессивный химический раствор, как бы стараясь понять – сломается его персонаж или нет. Тварь ли он дрожащая или право имеет? Его герои страдают, сильно, отчетливо, порой надрывно и долей мелодраматизма. Князь унижает девушку. Отец проклинает дочь. И на фоне всех этих событий возникает основной вопрос: для чего все это?

Для того, чтобы показать – страдание, униженное состояние возвышает человека. Страдание и боль очищают. Даже излечивают от эгоизма и иных пороков. Человек потому называется таковым, что может удержаться от морального падения, даже несмотря на то что его унизили, вопреки этому, потому что он познал боль и муки страдания. Поэтому никаким князьям и мещанкам никогда в жизни не понять, каким свиньями, по сути низменными животными они являются. Для них унижение – норма. Плюнули им в лицо сильные, они попросят добавки. И точно так же будут делать сами со слабыми. Только для настоящего человека унижение – не норма. Именно поэтому его персонажи так мучаются, ищут. Потому что понимают – так быть не должно. Как это прекрасно понимала больная Нелли, протягивая на улице руку за подаянием, стараясь морально оправдать попрошайничество: «у одного просить стыдно, а у всех не стыдно» (неточная цитата).

Еще одну важную мысль вкладывает писатель в этот роман. Мысль, что человек со временем смиряется со своим униженным состоянием, а это крайне опасно. Человек, рожденный в нищете, будет воспринимать плевки богачей как норму, что гораздо хуже, потому что унижение въелось ему в кровь и будет передаваться из поколения в поколения, порождая целую нацию униженных людей, отмена крепостного права для которых во многом стала актом символическим.

Вот такие мысли возникают после прочтения.

Что касается технической составляющей письма и авторского стиля, тут действительно можно сказать, что Достоевский выполнил картину грубыми мазками, с сильным контрастом и без полутонов. Не хватает ему пока изящества. Сюжет схематичен, прорисовка героев не так тонка, как хотелось бы. В начале романа действие провисает, и читать лично мне было тяжеловато. Но зато в тексте есть две-три действительно мощных сцены. Особенно запомнился диалог автора-рассказчика с князем.

В сухом остатке: отличное произведение русской классической литературы, в котором можно четко проследить основные «проклятые» вопросы осознанного выбора между добром и злом, которые ставил Достоевский во всем своем творчестве.

Приятного чтения.

Можно сколько угодно ругать Глуховского за допущенные при написании романа просчеты: научная недостоверность, с которой показаны мутации живых организмов в биосфере, киношность при описании всяких тварей с поверхности, загадочные «Черные», устроившие себе город-улей возле Ботанического сада (тоже продукт мгновенной эволюции), Метро-2, мерцающая красным звезда с Кремля, что отдает уже откровенной мистикой. И так далее, и тому подобное. Все это при здравом подходе не выдерживает никакой критики. Ну как могут, например, животные за столь короткий срок мутировать в таких чудовищ, которые показаны в романе?

Вместе с тем, идейная находка автора бесподобна. Наверно впервые на моей памяти в литературном произведении, написанном в жанре постапокалипсиса, театр основных действий перенесен под землю, в сооружение, представляющее собой первоклассное бомбоубежище на случай ядерной войны – в метро. Да еще в Московское метро, самую большую и разветвленную по протяженности систему метрополитена мира, где разом может укрыться огромное количество людей, просто следуя на работу/учебу одним прекрасным будничным деньком. Хороший эффект здесь произвело известное количество городских легенд, придающее метро загадочности. Поверхность внезапно превращается в радиоактивные руины, но там, под землей жизнь еще продолжается, действуют аварийные системы питания, сохранена социально-политическая структура, есть возможность создать замкнутый цикл жизнеобеспечения. Хорошо и достоверно изображены выжившие во всем многообразии их безумия. Не скрою, роман меня схватил и держал до конца. Герой Артем стал отличным экскурсоводом по сумрачным перегонам. Скучно не было.

Этот роман прочитан мной не вчера. Но каждый раз, приезжая в столицу, независимо от цели визита я выбираю свободное время и еду на станцию метро «ВДНХ». Подхожу к краю платформы и вглядываюсь во тьму тоннеля. Сам не знаю почему. А потом к станции «Библиотека имени Ленина», на поверхность и долго созерцаю здание книгохранилища. На заднем фоне виднеется кремлевская звезда. Каждый раз во рту у меня пересыхает.

Роль французов в развитии научной фантастики не такая монументальная, как у англичан и американцев, но всегда и в определенные моменты – ключевая. Французских фантастов с мировым именем можно пересчитать по пальцам двух рук, но каждый из этих авторов достоин десятка средних авторов США вместе взятых. Особенно важным оказался вклад французов в жанр на заре становления. Конечно, альфой и омегой здесь надо считать Жюля Верна. Однако кроме него заметной фигурой оказался Жозеф Анри Онорэ Боэкс, он же Жозеф-Анри Рони-старший.

Этот замечательный писатель работал в жанре научно-фантастической катастрофы и исторической реконструкции. Особенно полюбились читателям его «доисторические» повести – «Борьба за огонь», «Пещерный лев», «Вамирэх», «Хельгор с Голубой реки» и «Эйримах». Используя нехитрый прием воссоздания доисторических времен, автор написал эти истории и населил их первобытными племенами людей и диких животных, сражающихся за выживание в жестоких условиях первозданной природы. Наиболее ярким и интересным получилась новелла «Борьба за огонь», где одно из племен, сильно потрепанное испытаниями, теряет вечный огонь – тот просто гаснет – и вынуждено посылать воинов его добыть у враждебных соседних племен. Как извлекать огонь, они не знают и могут лишь отнять его. Вокруг опасной миссии и строится повествование.

Книга динамична, остросюжетна и захватывает насыщенным действием. На первый взгляд это непритязательная история для юношества, поверхностная и с несложным идейным наполнением. Это ошибка; новелла содержит в себе много элементов, очень искусно переплетенных воедино: тут есть и соперничество молодых воинов внутри племени, и конфликт разных племен и культур, и сражения с хищниками, и наблюдения за дикой природой, приручение животных, исследование мира, расширение границ знаний. Это не просто опасный квест, а исследовательская миссия, где горстке дикарей приходится отправляться в неведомый неизвестный мир, словно космическим исследователям, что летят на примитивном кораблике в космос.

Вот здесь-то и возникает тесная связь приключений с фантастикой, потому что технология получения огня и изучение окружающего мира для первобытных людей ровно то же самое, что сегодня квантовые технологии или телепортации и миссии на Марс. Уметь добыть огонь в дикие времена было высшим искусством, шагом вперед, гигантским скачком к прогрессу, точно так же как сейчас возможность овладеть нано- или биотехнологиями. Тот, кто обладает такими технологиями, всегда будет на шаг впереди.

Характерное стремление человека открывать неизведанное и познавать мир – это качество почему-то особенно ярко отражено именно во французской прозе. Сразу вспоминаются имена известных путешественников, и многие из них французы – Жак-Ив Кусто, например. Древний мир жесток, не прощает ошибок, а потому цена победы вдвойне высока – на кону жизнь не только одного человека, но и всего племени. Борьба за огонь в прямом смысле является борьбой за жизнь, физическое существование.

И – борьбой за будущее. В книге об этом напрямую не говорится, но общий посыл очевиден. Получение огня – не просто возможность прожить день и приготовить пищу, отогнать зверей и врагов, это возможность дать будущее племени, возможность поднять голову и продвинуться вперед в развитии. Ведь те, у кого есть огонь, смогут гораздо больше, им не придется мерзнуть зимой или мокнуть под дождем, рвать сырую пищу и сильно болеть. Они больше времени смогут посвящать размышлениям, творчеству, развитию. Иными словами, у таких людей есть будущее.

Борьба за огонь и за любую другую технологию – это битва за будущее.

За саму возможность туда попасть.

И, самое главное, борьба – это всегда действие, испытание силой. В будущее попадут только самые сильные, обладающие высшей волей к жизни.

Всегда важен культурный контекст. Потому что он – аранжировка для любого произведения искусства, для любого значительного высказывания независимо от формы и содержания. Бэкграунд всегда определял кинетическую энергию «выстреливаемого» культурного снаряда, так было и есть всегда. Например, культура милитаризма никогда не будет популярна, если в обществе царит покой и достаток. И наоборот: во время гражданской войны никто просто не поймет пацифиста с его миролюбивыми высказываниями. Все взаимосвязано.

Понятно, что такое правило работает и в литературе. В фантастике особенно.

Вот бэкграунд Америки второй половины 60-х годов 20-го века: биполярный, чудесно уравновешенный мир, ядерный паритет, технологии развиваются семимильными шагами, очарование научными открытиями и дальними горизонтами еще не прошло, но чуть притупилось, все больше проблем появляется в сфере общественного, человеческие ценности ржавеют, консерватизм трещит по швам, слышен молодой голос нового поколения миролюбов с длинными волосами, США лезет во Вьетнам… В культурной среде активно обсуждаются прогрессивные идеи. В фантастике постепенно происходит смещение с твердой, увлеченной техническим могуществом, фантастики в русло гуманитарной, где в центре любых умозрительных экспериментов находится человек, общество, культура, цивилизация.

В то время как большинство авторов третьей волны принялось за азартное смешение жанров, освоение пограничных жанров вроде постапокалипсиса или технотриллера, некоторые единицы пошли по особому, очень извилистому пути, выделяясь даже среди своих собратьев.

Таковы, например, творческие поиски Филипа Дика, и таков писательский путь Сэмюэля Дилени, о книге которого и идет речь.

Здесь опять важен контекст, поскольку идея, пришедшая в голову к Делини, могла бы родиться только у человека совершенно особого типа развития и склада ума, из особой культурной среды. Эта среда – мультикультурализм Нью-Йорка, наложенный на расовую принадлежность автора и его ориентацию, что сделало Дилени особенным в квадрате. О чем мог бы написать фантаст, живущий в Гарлеме, в Нью-Йорке и наблюдающий всю социальную изнанку американского общества благополучия?

И Дилени пишет о языке. Автора посещает ошеломительная, но не такая уж новая, и очевидная с библейских времен идея, что мир есть Слово. В буквальном смысле, человеческий мир, наша цивилизация, наше мировоззрение, наша культура определяется тем языком, на которым мы общаемся. Язык дает нам картину мира, его границы, язык наделяет нас когнитивными возможностями. Язык – это мощная линза, работающая в обе стороны, тот фильтр, через который мы постигаем вселенную.

Во французском языке нет слова «теплый», есть только «холодный» и «горячий».

В языке американских индейцев нет числительных, за исключением некоторых племен, где числом могли называться только одушевленные существа.

В венгерском все одушевленные существа имеют средний род.

В языке эскимосов есть масса обозначений снега. Хоть это и стало трюизмом в связи с лингвистической теорией относительности и теориями Сепира – Уорфа, это факт.

И Делини, очарованный столь элегантной идеей, пишет историю о далеком будущем, где человечество расселилось среди звезд, поделено на два враждующих лагеря (помним о контексте времени!), и вот, в ходе противостояния, специалистами обнаруживается некий мета-язык, с очень мощной смысловой нагрузкой, названный «Вавилон-17». Для его расшифровки привлекают поэта и криптографа Ридру Вонг, ведь язык может быть потенциально опасным.

Стартовавший, как лихо закрученная шпионская авантюра, «Вавилон-17» распахнул обширное поле для экспериментов, возможно, неожиданное для самого автора. Потому что конфликт очень быстро выходит из узких рамок войны и шпионажа, и затрагивает глубинные, фундаментальные слои человеческого существования. В странноватом, предвосхищающем атмосферу киберпанка, будущем, где процветает косметическая хирургия, где люди могут менять свою внешность по любому капризу, иметь вместо кожи чешую или петушиные шпоры на запястьях и лодыжках, в мире, где одна из враждующих фракций выращивает искусственных совершенных убийц, вопрос о самосознании человека, о его положении в обществе, о его памяти, его индивидуальности, суверенитете его разума стоит как нигде остро.

Действительно, основы мира и основы самой личности пошатнулись; реальность мира, его незыблемость теперь под сомнением, ведь неизвестно, насколько они правдивы – не в материальном, а в смысловом (!) контексте. То есть – правильно ли мир понят. Тот ли это язык, который мы понимаем? Те ли слова, которые говорит нам мир или может быть реальность хотела сказать нам нечто другое? Быть может мир сказал одно, а мы услышали то, что хотели бы услышать, или то, что смогли в силу нашего языка, ведь общеизвестно, что даже одно ударение может совершенно поменять смысл слова! И надо ли напоминать, что неправильно понятое послание может быть понято диаметрально противоположно? Предложение о мире может быть понято как объявление войны.

Ошеломленная такой иллюзорностью мира, Ридра Вонг скатывается в кроличью нору сомнений и спираль сюжета выбрасывает героев к источнику, открывая правду о происходящем. Вдвойне поразительно, что основная загадка кроется не в материальном мире, не в физических парадоксах, а всего лишь в языке – в символах, в информации!

«Вавилон-17» — это роман о понимании.

Несмотря на грандиозный замысел, надо признать, что финал романа у Дилени получился несколько смазанным. И дело не в центральной интриге, она-то разрешается вполне логично. Прекрасен и поэтичен язык повествования, здесь Дилени сумел вложить в текст как минимум второй слой из культурных отсылок и цитат. Основная проблема в развитии идеи, ей оказалось мало оперативного простора, текст романа слишком мал для такой идеи. Дело в том, что автор, словно испугавшись взятой высоты, возвращается на тот уровень, с которого стартовал. Все ограничено войной, а язык – это оружие, и ничего более. Дверь в стене привела просто в соседнюю комнату, хотя могла бы открыть проход в другой мир.

Тем не менее, «Вавилон-17» — это прекрасная, смелая попытка исследования ранее неизвестной области – того направления, которое в последующем назовут условно лингвистической фантастикой. До Дилени можно отметить лишь Джека Вэнса и его «Языки Пао», написанные в русле планетарной фантастики. После – многих. По этой тропе пойдут и Филип Дик, свернув в последующем в сторону психологии, и Чайна Мьвиль со своим «Посольским городом», и Тед Чан с рассказом «История твоей жизни». Но Дилени, пожалуй, навсегда останется первопроходцем, сумевшим буквально показать, какой силой обладает Слово и тот Язык, на котором оно доносится до адресата. Делини использует язык как метафору, как modus vivendi человека будущего, универсальный код жизни.

Главное – понимание такого кода. Это ключ к осознанию, а уж оно позволяет человеку существовать.

Быть.

Роман американского писателя-фантаста Джо Холдемана «Бесконечная война» 1974 года примечателен тем, что собрал внушительный урожай из всевозможных жанровых фантастических премий. Причиной тому яркая, полемическая, декларативно пацифистская история межзвездной войны, довольно едко обличающая милитаристов в их желании навести всюду порядок огнем и мечом.

Нет ничего удивительного в избранной автором теме, ведь он познал ужасы войны на собственном горьком опыте. Холдеман – ветеран Вьетнама, обладатель боевого ранения и ордена «Пурпурное сердце». Другой человек на его месте сделал бы прекрасную карьеру если не в армии, так на общественно-политическом поприще, но Холдеман оказался иного склада. Он прекрасно усвоил урок войны и конвертировал свои впечатления в антивоенной фантастике.

По сюжету романа главный герой попадает в корпус межзвездной армии, воюющей с некой враждебной человечеству цивилизацией, весьма искусной в ремесле уничтожения своего противника. После изнурительных тренировок бойцов перебрасывают телепортом к далеким звездам, где они выполняют боевую задачу.

Но война тянется дальше; она охватывает многие звездные системы, и герою со своими боевыми товарищами приходится вновь и вновь совершать марш-броски к дальним рубежам, все больше улетая от родной планеты. Учитывая релятивистские эффекты, солдаты теряют связь с Землей не только в пространстве, но и во времени – пока они выполняют спецоперации, время неумолимо и стремительно летит на Земле, ускоряя приход будущего и новых поколений землян, совершенно чуждых прежним соотечественникам героя.

Чем дольше длится конфликт, тем меньше воины видят в нем смысла. В конце концов все уже просто перестают понимать, во имя чего сражаются и с кем именно, поскольку враги отступают, а затем и вовсе исчезают. Кровь, боль, пот, грязь, ранения, смерть, поломки техники – вот что такое настоящая война.

Холдеман весьма убедительно демонстрирует шок ветеранов от возвращения на родину – от столкновения с совершенно новым поколением генетически модифицированных землян, которые оказываются в чем-то даже хуже инопланетных агрессоров, потому что с ними не о чем говорить. Культурная пропасть не имеет мостиков, разрыв фатален. Ветераны никому не нужны, они чужие среди своих, на новой Земле им не место. Им неуютно, некомфортно в новой культурной среде, они попали во временной капкан, и это безусловно трагедия. Потерянное поколение – об этом писал еще великий Ремарк.

Мощная пацифистская нота, взятая Холдеманом в «Бесконечной войне» явно резонирует с милитаризмом прославленного Роберта Хайнлайна и его программного в военной фантастике романа «Звездный десант». Если Хайнлайн прославляет военные подвиги и милитаризацию общества, считая те благом, Холдеман резко осуждает тягу человечества к конфликтам, доказывая, что любая война приводит не только к физическим, но и моральным жертвам с обеих сторон. В войне не бывает победителей, она приносит лишь несчастье и одиночество, уродует, извращает, разделяет людей между собой.

Прослеживаются определенные параллели и с «Возвращением со звезд» польского фантаста Станислава Лема, в котором тот описывает одиночество землянина, вернувшегося из длительного полета на Землю, где уже успело появиться новое поколение людей, совершенно чуждых ему по образу жизни, практикующих странные технологии вроде «бетризации» и живущих по другим принципам, делающим астронавта в их глазах космическим неандертальцем.

Человеческая общность – хрупкий сосуд. Стоит только выпасть из своего общества, вернуться назад бывает гораздо труднее, если вообще возможно. Наверно поэтому можно с уверенностью сказать, что Холдеман написал не только милитаристскую историю, но и своеобразный гимн одиночеству, полотно об отчуждении человека человеком. Действительно, инопланетные агрессоры играют здесь чисто декоративную роль, мы опять имеем дело с самими собой – со своими кривыми отражениями, в которых угадываются растерянные, одинокие, покинутые люди с забытым прошлым и без будущего. Все что у них есть – это странное настоящее, но они не знают, что с ним делать.

Совсем как ветеран любой реальной войны не знает, куда податься после демобилизации.

Британский писатель Кристофер Прист попал в струю фантастов новой волны наряду с именитыми коллегами вроде Майкла Муркока и Джеймса Балларда. Написал он не так много, но темы произведений и увлекательность сюжетов этого замечательного автора с лихвой окупили его творческую сдержанность.

Наряду с великолепным «Престижем», одним из самых выдающихся его романов является опубликованный в 1974 году «Опрокинутый мир» — история жизни юноши Гельварда Манна, жителя странного передвигающегося по рельсам Города, который обречен находиться в движении вечно, иначе всех его обитателей ждет неминуемая гибель.

Город представляет собой громадное здание на рельсах, которые прокладываются специальными бригадами, монтирующими их впереди и убирающими позади. Общество подобно многим антиутопическим моделям, делится на Гильдии с четкой специализацией, и юный Гельвард мечтает попасть в самую престижную Гильдию разведчиков будущего.

Это странный мир; мир, где пространство впереди именуется будущим, а позади прошлым. Мир, где совершеннолетие и жизнь человека измеряется милями, мир, имеющий форму бесконечной гиперболы, мир, где время максимально овеществлено и спроецировано в пространство, где позади его течение замедляется, а впереди движения Города наоборот, ускоряется, и только в месте нахождения Города течет с нормальной скоростью.

Как такое возможно?

Выстраивая традиционную приключенческую канву повествования, где главный герой пытается найти ответ на этот вопрос и отправляется назад, по следам Города в прошлое, Прист следует давней традиции, заложенной вероятно еще со времен Герберта Уэллса. Он бросает читателя в области непознанного. В фантастике существуют книги-открытия, то есть истории, основная интрига, ценность и смысл которых заключаются в презентации удивительных физических эффектов, ранее не известных человечеству. Истории такого рода показывают привычный нам мир совершенно с неожиданного ракурса, позволяют увидеть необычное в обычном, расширить границы своих знаний о вселенной, пространстве и времени. Именно таков по своей конструкции был в свое время, например, роман Уэллса «Машина времени», или чуть позже «Солярис» Лема.

Научно-техническая революция позволила нам по-другому увидеть этот мир, его грани и возможности. Каждое новое открытие в химии, физике, астрономии указывало поистине на безграничные возможности для применения человеком. Неудивительно, что столь богатая жила позволила талантливым фантастам в 50-60-е годы 20 века создать удивительные миры будущего, многогранные и уникальные, но удивительно, что и во второй половине двадцатого столетия авторы продолжали совершать ослепительные открытия, хотя основные достижения в фундаментальной науке остались позади. Речь конечно идет об «Опрокинутом мире» Приста, который в контексте указанных особенностей вызывает большой интерес.

«Опрокинутый мир» — это очень старомодная по своему духу книга. Это чистая научная фантастика, совершенно оригинальная и появившаяся на свет в век, казалось бы, упадка фантастического жанра, в век декадентского смешения жанров, засилья фэнтези, триллеров и ужасов, оттеснивших традиционную научную фантастику на периферию. К середине семидесятых сложно было сказать новое слово в жанре, на смену качественной экспансии пришла количественная, интерес авторов сместился от науки обратно к человеку, появилась масса социальной и психологической фантастики, но «Опрокинутый мир» Приста оказался последним из могикан традиционной НФ – перед ее окончательным упадком и новым возрождением уже в восьмидесятых.

Роман удивляет главной тайной и ее объяснением. Особенно автору удалось выстроить интригу, реконструировать атмосферу манящей неизвестности, притягательной и пугающей одновременно. Прист прекрасно и научно достоверно сумел создать странноватый, гиперболизированный мир Города, для обитателей которого обычные земляне и вся наша планета – подлинно опрокинутый мир. Мир-инверсия, мир-негатив, мир-изнанка, для постижения которого нужно обладать неплохим пространственным воображением. В этой связи Прист правильно и грамотно применил метафору Иного, чтобы в очередной раз показать условность и относительность нормы, чтобы в очередной раз доказать, что человек может приспособиться к любым, даже самым диким условиям жизни и создать вокруг себя новый мир с его мифологией, правилами и миссией.

Кто знает, сколько удивительных миров сосуществует параллельно с нашим?

Кто может представить себе эти миры и нарисовать их силой фантазии?

Конечно же мы. Надо только хорошо постараться.

Имя американского фантаста Теодора Старджона хорошо известно всем любителям твердой научной фантастики. Старджон успел написать немного, но почти каждое его произведение несет в себе оригинальную, никем ранее не озвученную идею. Вкупе с блестящим языком и стилистикой читатели получили литературу высшей пробы, аналогов которой в англоязычной фантастике практически не нашлось. По сложности поднимаемых проблем проза этого фантаста может соперничать разве что с вещами знаменитого Станислава Лема или Филипа Дика.

И одним из самых его известных романов является «Взять в жены Медузу», действие которого разворачивается в наше время, а главный герой, бездомный бродяга внезапно проявляет сверхъестественные способности и совершает поступки, трудно объяснимые с точки зрения логики. Старджон умело закрутил интригу, читать текст действительно интересно, потому что похождения главного героя преследуют загадочную цель и явно как-то можно объяснить.

Вопрос в том, как, и что хотел этим сказать автор. Старджон ввел в романе прорывную идею о том, что существует некое огромное разумное существо, пронизывающее все пространство и засеивающее своими спорами обитаемые планеты с разумной жизнью, чтобы сделать носителей клетками своего организма и расширить свое существование до пределов галактики. Имя ему – Медуза.

Главная ценность произведения заключается в том, что оно позволяет совершенно под другим углом взглянуть на природу человека. Человек предстает перед нами не как разумный индивид, а в виде составной части, клеточки огромного организма, цели которого совершенно недоступны человеческому пониманию. И по сути это нормально. Ведь мы не спрашиваем мнения пальцев прежде чем взять что-то со стола.

Оригинальный, интересный научно-фантастический роман, в котором человек предстает чем-то большим, чем он есть. Потеря индивидуальности? Да. Зато какие возможности и способности! Но действительно, у такого процесса есть и обратная сторона.

И об этом нечеловеческом выборе тоже написано в романе фантаста.

Лучший роман Курта Воннегута как писателя широкого формата без жанровых ограничений. Автобиографическая вещь, куда писатель выплеснул всю свою горечь и ужас от пережитой однажды бомбежки Дрездена в период Второй мировой войны. Будучи призванным в армию США, Воннегут попал в плен и работал на нацистов на скотобойне номер пять, и когда американская авиация высыпала на мирный немецкий город пачку бомб, попал под раздачу вместе с такими же бедолагами.

Лучшие новые сюжеты придумывает жизнь, и книга Воннегута наверно самый яркий тому пример. Ярко выраженное антимилитаристское произведение, где осуждается не просто нацизм, но и все ужасы войны в принципе. Получив очень эффективную прививку от бряцания оружием, писатель твердо понял, что такое ужасы войны – смерть, смерть и еще раз смерть, холодное дыхание которой мог ощутить на себе каждый из ни в чем не повинных граждан города Дрездена.

Детей бросили на скотобойню, это действительно был крестовый поход, но совершенно непонятно против кого. Иногда градус безумия и фантазии в тексте переходит все мыслимые границы и в такие моменты роман читается как безумное откровение жреца технотронного века, вооруженного иронией по самое «не хочу».

Альтер эго писателя – Билли Пилигрим, инфантильный, апатичный паренек, от лица которого ведется повествование, ставшее рупором пацифистской литературы второй половины двадцатого века в Америке и занесенное даже в список запрещенных книжек.

Воннегут вводит в романе и фантастический элемент. Так, у него существует планета Тральфамадор, обитатели которой воспринимают время как пространственную координату, то есть для них оно раз и навсегда дано в едином виде, и нет разницы между прошлым, настоящим и будущим. Фантастическая идея еще больше усиливает основную тему произведения, в контексте чего война со всеми ее ужасами оказывается объективным фактом и частью человеческой природы.

А вот это очень грустно. Потому что, как ни крути, человечество не может существовать без насилия. Но главная трагедия заключается в том, что начинают войны одни, а расхлебывать ее последствия приходится совсем другим людям, почти детям, вынужденным отправляться в неведомые крестовые походы за собственной смертью или просвещенным безумием.

Причудливая фантазия, реальные факты и тонны иронии сочетаются в прозе Воннегута дремучим коктейлем первоклассной умной литературы.

Рекомендуется к прочтению для всех категорий читателей.

«Звездный десант» — самое известное произведение американского писателя-фантаста Роберта Хайнлайна. Этот этапный роман знаменует собой окончательный отход Хайнлайна от амплуа юношеского писателя и обращение к безапелляционно жесткой научной фантастике, взрослой литературе, где будут подняты фундаментальные вопросы нашего будущего. Невероятной популярности роману добавила авторская экранизация выдающегося режиссера Пола Верховена в 1997 году, гротескное зрелище, вынесшее идеи романа на новый уровень осмысления.

Но роман был невероятно популярен и до голливудского успеха по ряду причин. Основой для будущего сюжета послужили некоторые исторические события конца 50-х годов и общая ситуация, сложившаяся в США в то время: разгар «холодной войны», Америка контролирует половину мира, не вылезая из региональных войн, идут упорные разговоры о демилитаризации. Патриот до мозга костей, Хайнлайн выступал категорически против уменьшения влияния своей страны в мировой политике и считал, что каждый гражданин должен нести за судьбу государства прямую ответственность, а права следует заслужить.

В таких условиях родилась история о рядовом Хуане «Джонни» Рико, поступившим на службу Мобильной Пехоты – формирования вооруженных космических сил Земной Федерации, которая ко времени действия объединяет всю планету в единое мегагосударство. Джонни Рико проходит жесткую подготовку в военном лагере и испытывает на себе все прелести военного быта: круглосуточная муштра, изнурительные тренировки, военные учения, проступки, влекущие суровую дисциплинарную ответственность.

Аккурат в момент поступления героя на службу между землянами и расой разумных насекомых с планеты Клендату багами разгорается война на полное уничтожение. Угроза настолько серьезна, что человечество находится на грани выживания. Подвергаются бомбардировке крупнейшие земные города, космические станции и корабли Земного флота. Рико попадает на десантный корабль «Роджер Янг» и оказывается в самом пекле конфликта – участвует в десантных операциях на других планетах, теряет близких и боевых товарищей. С документальной последовательностью Хайнлайн описывает хронику войны и ее будущий исход, не забывая вводить оригинальные технические новинки. Например боевые скафандры с реактивными ранцами за спиной.

Структурно роман достаточно прост. Повествование ведется от первого лица, события чередуются с воспоминаниями и философскими отступлениями об устройстве общества, политике и гражданском долге. На протяжении романа Рико из зеленого, ничего не понимающего юнца, эволюционирует в зрелого, опытного бойца-десантника, четко осознающего свое место в обществе и разделяющего ценности милитаризованной Федерации. Рико – истинный сын своей страны, честь и совесть нации.

После выхода романа Хайнлайна поспешили объявить милитаристом и чуть ли не фашистом, критики сыпали негативными отзывами, но книга оказалась востребованной у читателей, которым надоели сопливые космооперы. В «Звездном десанте» нет и намека на мелодрамы, только война, только битва! Никто и никогда еще не писал так ярко и достоверно о военных конфликтах будущего.

«Звездный десант» оказал большое влияние на развитие всей западной научной фантастики по следующим причинам.

Во-первых, потому, что Хайнлайн заложил стилистические основы военной (или боевой) фантастики, Military Science fiction, которая посвящена описанию будущих войн, боевым действиям, военным операциям и армейской философии, а главный герой – кадровый военный или повстанец, непосредственно участвующий в боевых действиях. Вслед за Хайнлайном поджанр успешно развили Джо Холдеман, Гарри Гаррисон и Кристофер Банч.

Во-вторых, что бы там ни говорили, этот роман идеально передает всю американское мировоззрение, которое сводится к простым формулам: все для государства, все для американского народа, а если вы не с нами, то вы против нас; истинны только американские ценности, все остальные ложны; каждый гражданин несет персональную ответственность за благополучие страны.

Хайнлайн всего лишь усилил некоторые акценты, добавил милитаризма и превратил Земную Федерацию в метафору США будущего – гуманизм уходит в прошлое, а обязанности стоят выше прав. Неудивительно, что такое военизированное государство здорово смахивает на фашистскую Италию и нацистскую Германию. Особенно сильно это заметно в фильме Верховена. Большинство читателей восприняло роман как развлекательную литературу, а меньшинство увидело в кривом зеркале текста самих себя и пришло в ужас: такое будущее возможно, Америка вполне может превратиться в пятый Рейх. Причем Хайнлайн описал эту общественно-политическую систему такими будничными тонами и так логично, что поневоле приходят мысли: а может быть это закономерно и все человечество действительно придет к такому мироустройству.

Можно разделять или критиковать идеи, представленные в этом романе. Но в любом случае, «Звездный десант» выдающееся произведение в творчестве Хайнлайна и заслуживает внимания само по себе, без оглядки на какие-то исторические обстоятельства или смысловые привязки; хороший умный роман, где увлекательный сюжет соседствует с важными идеями, заставляющими размышлять над нашим общим будущим.

В период так называемого расцвета научной фантастики, в ее «золотой век», пришедшийся на 30-50-е годы 20 века в США вышло немало литературных произведений этого жанра. Но среди множества больших и малых форм особенно ценятся такие, как роман Эдмонда Гамильтона «Звездные короли», опубликованный в 1947 году и входящий в цикл «Джон Гордон».

Многие критики и любители фантастики неизменно отмечают высокое место романа среди ему подобных как у других авторов, так и во всем творчестве Гамильтона. «Звездные короли» признаны чуть ли не символом космической оперы и всего золотого периода, лучшей вещью, эталоном, маяком, символом.

Возникает резонный вопрос, почему.

Может быть из-за хитросплетений сюжета? Отнюдь, Гамильтон ловко управляется с ним, но не совершает никаких открытий в традиционно приключенческой структуре повествования.

Сюжет романа довольно прост и эксплуатирует ход с обменом героев – комический принц предлагает американскому клерку поменяться с ним местами, на что тот с радостью и соглашается, полагая отчего-то, что мир будущего подобен сказке. Разумеется, нет; здесь едва ли сложнее, чем в прежней жизни Джона Гордона, главного героя, который вынужден сталкиваться с политическими интригами, любовными волнениями и полномасштабной звездной войной. Надо отдать должное Гамильтону – он не допускает никаких провисаний в действии, рефлексия сводится к аккуратному минимуму, основная же часть текста насыщена событиями, стремительными и плотно чередующимися.

Может, секрет успеха в антураже? Да, и здесь Гамильтон проявляет изобретательность, старательно раскрашивает декорации, снабжает текст колоритом иноземных рас, культур и технологий, но при чтении возникает стойкое ощущение, что все это уже где-то встречалось, возможно у Эдгара Берроуза с его знаменитым фантастическим вестерном о Джоне Картере.

Что же делает «Звездных королей» столь эффектным, притягательным произведением?

Может быть, новаторские идеи? Встречаются и такие, вроде устройства по уничтожению планет, но Гамильтон не ставит задачу подробно описать принципы ее работы и физические последствия применения; машина нужна ему как еще одна декорация, на фоне которой можно разыграть межзвездный конфликт.

А что с персонажами? Персонажи живые, стремительные, хоть и упрощенно-поверхностные, как и подобает быть героям приключенческого романа. Гордон растет с начала действия до его завершения, проходит через свою арку весьма успешно, даже можно сказать – образцово и эталонно. Другие персонажи тоже не отстают, отыгрывая ровно те роли, которые необходимо для целей книги.

Выходит, что по отдельности в «Звездных королях» с блеском не работает ни одна составляющая. Ответ проще. Все дело в правильно, грамотно подобранных пропорциях – ровно таких, какие необходимы, например, винегрету, чтобы стать вкусным. Гамильтон к моменту написания романа уже поднаторел в технической стороне творчества, набил руку, что и позволило ему выстрелить довольно удачной книгой, собрав ее как высокоточный прибор.

Влияние «Звездных королей» трудно не заметить. Эта история пленила умы многих поколений юных любителей фантастики и популяризовала жанр в широких массах, открывая воображению поистине безбрежное пространство далекого будущего.

Но роман и побудил других авторов к полемике. Всем известна история с Иваном Ефремовым, высоко оценившим технику романа, но невысоко – его идейное содержание, отчего мы получили в фонд русской литературы «Туманность Андромеды».

У романа много и недостатков. Основной уже был правильно подмечен Ефремовым – это идейная отсталость в описанном мире, культура вестерна и средневековья, механически перенесенная на полотнище космоса. Декорации изменились, а сюжетные приемы остались прежними, как и архетипы – герой-спаситель, главный злодей, принцесса, требующая спасения. Архаические отношения, старые конфликты – всему этому тоже есть место на страницах романа. Казалось бы, им не место в будущем, или хотя бы они должны иметь иную основу, но Гамильтон не потрудился творчески их переосмыслить.

К «Звездным королям» можно придираться много и обоснованно, но, возникает впечатление, что от подобной критики толку не будет. Потому что миссия романа лежит в иной плоскости.

Задача таких книг – не открывать границы неизведанного, не знакомить человека с удивительными парадоксами и ошеломительными идеями. Основная миссия подобных произведений – разжигать восторг. Чистый, искренний восторг от ощущения иного мира с иными законами, уносящего прочь из реальности.

Наверно, по этой причине максимального эффекта роман достигает, если читатель знакомится с ним в подростковом возрасте. В такую пору еще многое удивительно и интересно, разум еще не поднаторел в хитрых скучных истинах, и ты смотришь на мир открыто, наивно и с любопытством, готовый удивляться и воображать.

Словом, «Звездные короли» — идеальная книга для настоящих мечтателей.

«Война миров». Культовый роман. Базовый архетип. Сюжетная основа для сотен произведений литературы, кино, изобразительного искусства и театральных постановок. Произведение, сформировавшее целое направление в научной фантастике XX века, оказавшее огромное влияние на творчество десятков известных писателей-фантастов, на целые поколения авторов, начиная с братьев Стругацких, заканчивая западным «гигантом» Робертом Хайнлайном. А все почему?

В основе произведения великого фантазера, гуманиста и по совместительству отца-основателя современной научной фантастики Герберта Уэллса лежит совершенно сумасшедшая по тем временам (год написания — 1897), но простая, интуитивно понятная концепция вторжения инопланетян на Землю. То есть агрессивный контакт с внеземными существами. Странно, но такая популярная сегодня, эта идея, похоже, в конце XIX века никому особо в голову не приходила. Лишь фантазер и выдумщик Уэллс вдруг задался вопросом: а что, если однажды с небес спустятся Они и захватят нашу планету? Но откуда они явятся?

К концу столетия астрономия развивалась семимильными шагами. Ученые имели возможность детально наблюдать за ближайшей к земле планетой – Марсом. Были открыты его спутники, полярные шапки и так называемые «каналы», что дало повод предположить о наличии на планете возможной жизни. Мгновенно появились спекуляции о марсианских «городах», о загадочной внеземной цивилизации, что взбудоражило общественность и заставило задуматься о том, что мы, возможно, не одни во Вселенной. Если на Марсе есть разумная жизнь, она, вероятно, гораздо старше нас, людей, а значит мудрее и технически более совершенно развита. А значит, эта гипотетическая цивилизация обладает достаточной мощью, чтобы покорить землян, как англичане – зулусов в Африке. И тогда что мешает им, марсианам, прилететь сюда и стереть большинство населения в порошок, а меньшинство превратить в рабов? Газеты того времени пестрили аршинными заголовками о странных вспышках на поверхности Марса, о выпадении осадков в виде лягушек и тому подобной чепухе, что нагнетало страх на без того перепуганных непростой ситуацией в Европе англичан.

Германия объединилась и милитаризовалась под железным кулаком кайзера, что-то затевают французы, колониальная Англия бряцает оружием, растет политическая напряженность, набухает волдырь войны, а теперь еще возникла угроза с неба. Обстоятельства сами указывали Уэллсу на сюжет будущего романа. Окончательно наводит на мысль брат.

Этот роман в творчестве Уэллса четвертый и, подобно другим ранним классическим вещам, его можно отнести к научной фантастике с социальным подтекстом. Написано, как всегда увлекательно, прекрасным слогом, сюжет динамичен и не дает скучать. Уэллс щедро описывает устройство треножников марсиан, принципы действия их оружия, самих марсиан и конечно же, их психологию. В образе захватчиков легко можно найти черты нас самих. Марсиане – это крайняя форма озлобленного высшего интеллекта, лишенного чувств и эмоций. Разрушители, уничтожившие свой мир и теперь принимающиеся захватить соседний. Кривое отражение милитаризованного человечества. Наше будущее – это Марс. Мы тоже однажды превратимся в таких вот чудовищ. Многие критики увидели в произведении прямую карикатуру на Англию, а в столкновении марсиан и землян – взаимоотношения британских колонизаторов и коренного населения завоеванных земель.

«Война миров» – продукт своего времени, его появление закономерно и ожидаемо. Этот роман идеально отражает человеческую психологию конфликта, необъяснимую жажду войны, тягу человечества к противостоянию, к насилию и агрессии. Уэллс изобрел образ Врага, с которым человек будет воевать вечно. Вновь и вновь человечество будет сталкиваться с угрозой вторжения, тотальной войны на уничтожение, и разбиваться о неприступную броню Чужих, как морской вал о скалы. Это ведь так будоражит кровь! Невероятная популярность «Войны миров», запредельное количество экранизаций и зашкаливающее число вариаций на тему вторжения пришельцев подтверждает печальный факт: человечество – раса хищников, которой требуется враг. И если его нет, человечество обязательно найдет себе врага. Поразительно: со страниц романа словно веет разрушительными войнами XX века, хотя в конце XIX столетия никто и предположить не мог ничего подобного. Рекомендуется всем независимо от возраста как профилактическое средство.

Кроме традиционных жанров фантастики типа Sci Fi, то есть научной фантастики и всем известного народно любимого фэнтези, в фантастике существует еще и масса пограничных жанров, которые совмещают в себе разные черты, порой образуя совершенно удивительные гибриды. Однажды Клиффорд Саймак попробовал приготовить новый литературный коктейль, куда решил добавить вроде бы не совместимые компоненты и совместить два вышеназванных жанра. Но как можно скрестить вроде бы твердую фантастику, основанную на научных постулатах и сказки о драконах? Задача невыполнимая, но, как оказалось, Саймаку она по плечу. На выходе получилась интересная смесь, которую специалисты-литературоведы сейчас называют Science Fantasy, то есть фэнтезийный мир, обоснованный с позиций науки. В таком мире существуют и гоблины, и драконы, и эльфы, а также межзвездные перелеты и путешествия в машине времени. В общем, дикая смесь.

Конкретно в «Заповеднике гоблинов» фэнтезийные явления считаются частью нашего мира, просто раньше они не были официально признаны наукой. В будущем же фея или эльф вполне обыденное существо, ничем не хуже зебры или носорога, которые пока слава богу спокойно существуют в нашем мире, а сами сверхъестественные явления являются частью физических законов и тоже вполне объяснимы наукой. Просто они очень специфические, как кванты или бозон Хиггса.

Профессор Питер Максвелл непосредственно занимается изучением всего этого великолепия, но однажды его заносит на Хрустальную планету, где надо пройти некий квест по добыче загадочного артефакта в обмен на великие знания, но без сказочного народца никак не обойтись. А тут еще загадочная раса колесников проявляет неподдельный интерес к артефакту…

«Заповедник гоблинов» — чисто приключенческая фантастика, очень оригинально преподнесенная, увлекательная и насыщенная персонажами. Одна из лучших вещей в творчестве Саймака, легкая и вместе с тем очень добрая книжка, этакая сказка для взрослых, которым захотелось отдохнуть от повседневных забот и погрузиться пусть на часок в волшебство. Книжка дарит настоящую радость. Проверено на себе. Более того, роман отлично раздвигает границы мышления и делает наше воображение более гибким. Это тоже полезно, особенно в современном сумасшедшем мире.

Главное, верить в хорошее и лучшее. Наверно, в этом и заключается рецепт счастья. И тогда не придется держать сказочных существ в специальных заповедниках – ведь причиной страха перед сверхъестественным становится незнание и ожидание плохого, а если мы будем относиться к эльфам дружелюбно, они ответят нам взаимностью. Может ведь случиться наоборот, и уже человек окажется в специальной резервации.

Отличный оригинальный роман в необычном жанровом ключе.

В те славные времена, когда к фантастике относились как к разделу большой литературы и старались развивать жанр, в те времена термина «постапокалипсис» как такового еще не существовало. Однако к 1959 году ряд научных фантастов уже успели написать несколько замечательных произведений на тему конца света. И вот одним из таких произведений является роман Уолтера Миллера-младшего «Страсти по Лейбовицу» — фундаментальное исследование в области развития цивилизации после гипотетической ядерной войны.

Жанр действительно держится на том постулате, что после конфликта ядерных держав кто-то выживет – но выжившие позавидуют мертвым, ведь наша планета превратится в радиоактивное пепелище. Тем не менее, Миллер предлагает нам поразмыслить над тем, что было бы, если человечество не только выжило, но и смогло в какой-то степени реанимировать цивилизацию.

И вот что мы видим – разрозненные американские штаты, превратившиеся в феодальные государства, причем отделенные друг от друга пустынями, в которых хозяйничают дикари, каннибалы и мутанты. Полный Fallout. Едем дальше. Миллер вполне справедливо сделал предположение, что новое средневековье будет опираться на религиозные догматы и проклинать все, что связано с наукой. Невежество и глупость будут процветать в этом дремучем обществе, но те немногие осколки старого мира, что все же сохранились, будут иметь статус религиозных святынь. Например, какая-нибудь техническая инструкция.

Теперь, когда мы наметили декорации книги, неплохо было бы обратиться к ее центральной идее, ведь не ради развлечения писатель в таких подробностях расписывает новый монашеский орден, разросшийся вокруг фигуры святого Лейбовица. О нет, в романе заложена очень сильная идея, и даже две.

Во-первых, автор выдвигает тезис о цикличности истории. Все повторяется, и ближе к концу книги он будет приводить убедительные тому доказательства. Человеческий разум рано или поздно расцветает и находит себе применение. Такова уж наша природа. Ну и второй тезис связан с тем, что вера сильнее знания. Потому что именно вера помогает человеку выжить в самые критические периоды его истории.

Что же касается остальных составляющих произведения, все выполнено в традициях большой литературы – примерно на таком же уровне, как и «Мальвиль» француза Робера Мерля. Миллер отлично описывает новый мир, вырастающий на обломках старого, вызывая чувство дежавю – обо всем этом мы уже где-то слышали…

Прекрасный роман, который критики считают чуть ли не лучшим в жанре о конце света – не потому что там описаны монстры или выживание, а потому, что на страницах романа поднимаются важнейшие вопросы человеческого существования.

Роман может показаться затянутым и чрезмерно сухим, в духе теологических сочинений старых философов средневековья, схоластов типа Аквинского, но такова ритмика произведения, которое к концу заметно прибавляет в темпе и предлагает читателю невероятную, впечатляющую развязку.

Идея описания звездных кораблей-ковчегов, или кораблей поколений, зародилась в научной фантастике одновременно с бурным развитием космонавтики и дискуссиями о межзвездных путешествиях. Возник вопрос: каким образом человек сможет преодолеть огромные пространства, лежащие между звездами? Ответ – на громадном корабле, где будет воссоздан жизненный цикл, а экипаж сменят поколения потомков, которые завершат миссию спустя многие годы после старта.

Идею подхватили ведущие фантасты, и очень скоро в 1941 году Роберт Хайнлайн презентовал эту идею в двух независимых произведениях, а затем, лишь в 1963 году свел их воедино и подарил миру свой знаменитый роман «Пасынки Вселенной», где описываются последствия слишком длительного полета в космосе – забвение и одичание потомков экипажа. Корабль превратился в маленькую ограниченную вселенную, со своими законами и табу, а человечество скатилось к рабству и чуть ли не первобытному строю.

Но нас интересует другое произведение на эту тематику – роман английского фантаста Брайана Олдисса «Звездный корабль», также известный под названием «Беспосадочный полет», опубликованный в 1958 году. Здесь тоже описывается сходная ситуация – огромный корабль поколений возвращается из экспедиции к Проциону на Землю, и автор рассказывает о маленьком мире, существующем в стальных стенах – племенах людей, мутантах, разумных крысах и расе гигантов.

Повествование крайне динамично, и выполнено в ключе фантастического боевика. Временами даже возникает ощущение примитивного приключенческого чтива, но оно обманчиво – основную смысловую бомбу Олдисс приготовил в конце и ради ошеломляющего финала действительно стоит дочитать этот интереснейший роман до конца. Да и по части сюжетных поворотов автор потрудился — скучать за чтением книги не придется. Вместе с героями мы исследуем внутренний мир звездолета, его строение и отсеки, попутно изучая технология человечества в 26 столетии. И все это читается свежо, интригующе, захватывает. Классика НФ, что тут еще сказать!

Как и в любой хорошей фантастике, в центре внимания писателя – человек, и все связанные с ним проблемы. Человек остается таковым всегда и в любой ситуации, что с блеском подтверждается на каждой странице произведения. Тема ковчега подана оригинальна и свежо; можно сказать, Олдисс переосмыслил философию беспосадочного полета, подвергнув критическому анализу все стороны этого процесса. В чем-то произведение вышло даже лучше «Пасынков Вселенной», где идея звездного ковчега была лишь продекларирована.

Роман французского писателя Мориса Ренара «Синяя угроза» — произведение во всех отношениях выдающееся, совершенно блестящий случай талантливой смелой фантастики, намного опередившей свое время. Этот текст был опубликован в 1910 году, на заре 20 века и прочно вошел в сокровищницу мировых фантастических шедевров. Почему так вышло? Тут сошлось несколько факторов.

Во-первых, это роман, написанный французским автором, а французская проза имеет свою специфику во всех жанрах, и особенно в нарождавшемся жанре научной фантастики, у истоков которой стоял Жюль Верн и Жозеф-Анри Рони-старший. Признаки французской фантастики: выраженный упор на оригинальные идеи, сочетание с приключениями, энциклопедизм, мелодраматизм, глубина проблематики. Все это есть и в «Синей угрозе» в очень удачных сочетаниях.

Во-вторых, спекулятивность жанра на заре его становления еще диктовала отношение к фантастике как к бульварному чтиву, то есть чему-то несерьезному. Слава Герберта Уэллса прокатилась по миру, но до Золотого века жанра оставалось еще прилично и в это время (1910-1920-е годы) творили больше визионеры, еще не до конца понимавшие границы и критерии научности, отчего получались, как нелепые, так и гениальные вещи. Вспомним хотя бы «Ночную землю» Ходжсона. Пожалуй, Ренар тоже мог бы пойти по этой дороге, но ирония в том, что написанный им роман твердо стоит на научном фундаменте и является в этом плане славным продолжателем традиций Уэллса, Дойла, Верна, а где-то даже уверенно превосходит их.

Наконец, в-третьих, роман «Синяя угроза» уникален тем, что написан прекрасным талантливым автором. Морис Ренар был человеком интересным и прожил яркую жизнь, в плане литературы посвятив себя детективам, мистике и фантастике, то есть массовому сегменту fiction. Но в отличие от многих поденщиков, Ренар отличался выдающейся фантазией и оригинальным подходом к написанию своих текстов, причем особенно ярко это проявилось в фантастике. Идеи Ренара даже при их похожести на другие такие же у коллег отличает неподражаемо оригинальная трактовка и воплощение; при некотором мелодраматизме и сумбурности, его тексты отличаются четким сюжетом, умелой интригой, последовательным нагнетанием напряжения и эффектными развязками, причем за всем этим стоит важная морально-нравственная проблематика.

Таким образом, в сумме «Синяя угроза» получилась настоящим шедевром.

В романе самое ценное – идея о существовании внеземной цивилизации, даже близко не похожей на человечество, что резко контрастирует с большинством коммерчески успешных произведений того периода и ломает комфортный антропоцентризм об колено. В описании контакта с иными Ренар также отходит от канвы «войны миров», изобретенной Уэллсом. Да, внеземная раса тоже прибыла на Землю, но проявила свое присутствие совсем по-другому. Ренар выдвигает потрясающую и логичную идею о том, что, подобно океану воды, куда ныряют люди в батискафах, земная атмосфера представляет собой точно такой же океан – океан воздуха – где есть плотные и разреженные слои, и где-то там, наверху атмосферы, возможно тоже есть жизнь, и причем разумная…

Гениально и просто. Эта идея заставляет совершенно по-другому рассматривать на Земле всю жизнь; с недосягаемых высот все животное и растительное многообразие видится как ковер жизни на дне воздушного океана, и чтобы изучить эту загадочную и опасную субстанцию, придется совершить путешествие вниз, нырнуть на таком же корабле в атмосферные глубины. Каковы же эти неведомые существа, для которых нормальное атмосферное давление сродни давлению тектонических плит? Как водится, с отличной идеей, воображение начинает само дорисовывать контуры таких существ, их технику, технологии и так далее.

Сюжет романа сосредоточен на охоте этих невидимых существ (названных «сарванами») за всем живым, что попадется им на поверхности – от растений до людей. Похищенные улетают наверх, и до поры ничего не известно о их судьбе. Группа протагонистов пытается противостоять этой синей неведомой угрозе и параллельно исследовать ее. Сюжет строится по классической приключенческой схеме, когда загадочные явления вызывают недоумение, страх, желание борьбы, конфликт и само противостояние через преодоление трудностей с финальным раскрытием главной загадки.

Но даже помимо отличной идеи и хорошего сюжетного исполнения «Синяя угроза» содержит в себе важнейшую проблему, которая постепенно проявляется и озвучивается к финалу истории. Без нее роман был бы просто симпатичным чтивом для развлечения, но с ней раскрывается еще и как предупреждение и предостережение всем людям.

Суть проблемы заключается в бремени разума: разумное существо всегда несет ответственность за результаты своих исследований. Прекрасная идея сработала сильной метафорой – из повелителя природы человек мгновенно превратился в такое же животное, исследуемое холодным беспощадным внеземным разумом, и ощутил на себе все «прелести» подобной деятельности. Прочитав роман, сразу со свей шокирующей ясностью понимаешь, что чувствует любая подопытная мышь, с которой проводятся живьем (!!!) эксперименты, причем и жестокие. А ведь это реально очень серьезная проблема. Ренар вывел научно-фантастический роман в этическую плоскость и тем самым создал важнейшее произведение с сильным нравственным посылом.

Оригинальная трактовка контакта, твердая научно-фантастическая идея, гуманистический посыл – все это делает «Синюю угрозу» одним из ярчайших научно-фантастических романов раннего периода в становлении жанра на заре 20 века.

Попытка реанимации твердой научной фантастики, предпринятая в 1980-х годах 20 века, очень хорошо видна на показательном романе первоклассного американского фантаста Дэвида Брина. Ученый по образованию, Брин начал писать цикл «Возвышение» с 1980 года, и этот роман в цикле второй по порядку, а первым был «Прыжок в Солнце». Цикл повествует о далеком будущем человечества, которое наконец-то влилось в семью разумных космических рас. В системе рас существует строгая иерархия рас-патронов и рас, которые прошли так называемое Возвышение, то есть искусственный эволюционный скачок и обрели разум. Возвышенные расы со временем тоже становятся патронами и могут возвышать других, младших «партнеров». Так поступило и человечество, возвысив расу дельфинов и расу шимпанзе.

Завязка романа связана с обнаружением в космосе останков космического флота некой неизвестной древней разумной расы, которая могла бы быть прародительницей всех существующих ныне разумных. Секрет их технологии и цивилизации даст неоспоримое преимущество тем, кто их сохранит и разгадает первым. По воле судьбы, находку обнаружил экспедиционный звездолёт землян с дельфинами и шимпанзе на борту. Спасаясь от преследования других разумных, земляне прячутся на водной планете и попадают в ловушку, из которой поначалу нет выхода.

«Звездный прилив» — очень фактурный роман и ярче первого в цикле раскрывает особенности не только всего цикла автора, но и в целом манеры его письма.

Главная особенность романа – намеренная сложность. Брин не пытается упрощать текст, вводит специальный глоссарий для терминов, передает особенности психологии дельфинов и шимпа, их нечеловеческие аспекты, тщательно и достоверно описывает физические законы, технику, эффекты и различные процессы – как в отношении людей будущего, так и иных разумных рас. Показательны в этом плане эпизоды с адмиралами звездных флотов разных рас, где представления о чести, долге, благе значительно отличаются.

Получившееся текстовое полотно чрезвычайно насыщенно. Но есть и минусы. Повествование порой рваное, комканое, очень длинная экспозиция, которая хоть и создает первоклассную атмосферу, при прочих достоинствах давит на сюжет, делает происходящее статичным и создает впечатление ленивой возни вокруг потерпевшего крушение звездолета. К финалу динамика выправляется, но ощущение скованности остается до конца. И это, пожалуй, единственный недостаток произведения.

Что касается достоинств, блестяще выведена сама концепция Возвышения, которая носит уже не романтически-визионерский, а утилитарный характер. Да, высшая раса, оценивает риск и может счесть возвышение допустимым. Читается отношение к процессу как к разумной инвестиции, ведь раса-патрон получает затем дивиденды от опекаемых в виде служения в оговоренные сроки. И всплывающая проблема ответственности творца и его творения уходит в канву технических нюансов. Очень интересна оптика, в которой человечество рассматривается с позиции патрона, со всеми сопутствующими проблемами: приходится нести ответственность за младших возвышенных, а ведь у тех тоже есть свои мечты, цели, идеалы, отличные от человеческих. Сопутствующие эксцессы по этой теме в романе есть, что тоже весьма логично и ожидаемо: дали разум, ну так будьте готовы к форс-мажорам. И вот это разнообразие, эта пестрая сложность, поначалу трудно воспринимаемая, начинает играть после первой половины романа, выстраивая перед читателем динамичную картину будущего, где ведется очень серьезная Игра космического масштаба.

Очень удачно Брин вносит в текст вкрапления поэтики, типа дельфиньих хокку, которые позволяют погрузиться во внутренний мир этих прекрасных существ. Интересна метафора водной планеты и космоса; вода тоже космос, а значит, дельфины легко возвысились, предчувствуя космические пространства просто как еще один бескрайний океан, который станет им новым домом. Да, дельфины поразительным образам гораздо больше подходят для космоса чем люди, тело дельфина само немного похоже на космический корабль. Честно говоря, если посмотреть, увидим, что даже по структуре сюжета и линиям персонажей люди-то в романе отнесены на второй план. Они есть, они патроны, но – одни из, равные среди прочих.

И вот это выстраивание пространственных, поэтических биологических метафор, техническое и смысловое разнообразие придает роману Брина нужную глубину и красоту, за которые автор без сомнений может быть отнесен к мастерам и реаниматорам настоящей научной фантастики.

Чайна Мьевиль – один из самых ярких фантастов современности, провозгласивший отход от жанровых условностей и как водится создавший тем самым новое, очень модное в последнее время направление в жанре под названием стимпанк. «Вокзал потерянных снов» не первый и далеко не последний его роман, но это его визитка и вещь, серьезно повлиявшая на развитие жанра в целом.

Мир города-монстра Нью-Кробюзона, созданный английским писателем, не похож ни на один из уже известных выдуманных миров. Он напоминает жутковатый фантасмагорический кошмар, душный и шумный, накаченный порождениями воспаленного разума. От этого сна невозможно проснуться, этот сон – коллективное видение для всех обитателей мира. Вообще образ сна – центральный в романе, вокруг него вертится и сам сюжет, и размышления героев на различные темы.

Нью-Кробюзон напоминает одновременно Лондон Диккенса, Нью-Йорк в текстах всех авторов нуарных детективов и громадный замок из любой европейской сказки. Мьевил населил свой мир несколькими расами, наплевав на рационализм научной фантастики и пренебрегая красивостями фэнтези. В итоге у него кроме обычных людей в городе обитают насекомоголовые хепри – существа с человеческими телами и головой в форме жука; люди-кактусы, угрюмые, зеленые и колючие, переделанные люди-механизмы, напоминающие самые жуткие образы из картин художника Гигера, водяные, владеющие магией создания предметов из воды, люди-птицы гаруды, и масса других созданий, внешний облик которых настолько необычен, что забыть его невозможно.

Кроме стандартных рас автор создал несколько уникальных существ, придающих и без того пестрому полотну яркости и колорита. Например, среди прочих, в городе обитает ужасное паукообразное существо Ткач, плетущее паутину мировых нитей. Или, что звучит очень оригинально, в городе появляется аналог искусственного интеллекта, только на основе примитивных телеграфных связей и автоматики.

Сам город тоже заслуживает внимание и по праву может считаться главным героем романа. Нью-Кробюзон – это громадный мегаполис периода пара и механики, примерно соответствующего Викторианской Англии конца XIX века. Здесь также как и в Лондоне Диккенса, по улицам бегают повозки, но только людей-переделанных, чадят в небо фабрики, катят мутные воды две реки. Дома здесь стоят так плотно, что врастают друг в друга как кораллы; все покрыто грязью, копотью, все пронизано зловонием, но при этом везде кипит жизнь. Общество поделено на классы, рабочие бастуют, капиталисты и промышленники давят протесты при помощи полиции. Кланы враждуют между собой за зоны влияния. Зеленщики продают овощи, прачки стирают грязное белье. Все как в обычном городе. Мьевиль создал подробную карту города, где указал главные объекты, улицы, станции железной дороги и локации. Это громадный мир, который хочется исследовать вместе с главными героями – ученым Айзеком и его компаньонами, столкнувшимися с ужасной угрозой извне. Где бы ни были герои, что бы ни происходило в каждой сцене, над всем довлеет Нью-Кробюзон. Его мрачное, молчаливое присутствие ощущается на каждой странице.

Что касается сюжета, по структуре он напоминает детектив, который постепенно выходит на рельсы приключенческого боевика. Но сюжет в романе не играет главной роли, поскольку совершенно очевидно, что Мьевиль хотел показать свой оригинальный мир во всем блеске его деталей и поршней. Между тем в качестве антагонистов автором выбраны тоже запоминающиеся существа. С одной стороны, это аморфное, «Ктулхуподобное» чудовище – наркобарон, приторговывающий особым видом сильнодействующего наркотика – «сонной дурью», а с другой – существа, эту «дурь» производящие – чудовищные, отвратительные мотыльки, привезенные из далеких земель и сбежавшие, чтобы выпивать сны и разум обитателей города.

Таким образом, нанизанный на прочную нить сюжета, этот роман очень быстро затягивает в себя и держит в напряжении до самой развязки. Есть в «Вокзале потерянных снов» что-то, что выходит за рамки даже привычной фантастики и фантасмагории. Это очень неуловимое свойство и оно характерно только для небольшого числа произведений и отдельных авторов. Такова, например, проза Кафки в его лучших вещах, таких как «Превращение», где герой становится жуком, неважно почему, а важно, как и какие последствия все это повлечет самой абсурдностью происходящего. Вот точно так же все подается в «Вокзале». Совершенно неважно, почему этот мир устроен именно таким образом. Гораздо важнее то, какое гипнотическое впечатление он производит, ведь сны тоже нужны дл чего-то, и даже кошмары бывают полезны. Правда, иногда и в крайне малых дозах.

В итоге настолько специфичный и насыщенный текст может оказаться не по зубам читателю, привыкшему к стандартным границам и схемам, но у искушенного любителя фантастики без жанровых ограничений однозначно вызовет бурю восторга.

Роман – самое яркое событие в жанре за последние пару десятилетий, ломающий границы и условности. Настоящая литература, истинный полет фантазии.

«Свидание с Рамой» — одно из самых известных и выдающихся произведений английского писателя-фантаста сэра Артура Кларка, творчество которого поражает воображение удивительным масштабом и размахом действия.

В 22 веке, когда человечество почти освоило Солнечную систему, из глубин космоса к нам прилетел гость – монументальных размеров цилиндрический объект, который поначалу спутали с астероидом. К объекту, названному астрономами Рама (индийский бог, аватара Вишну) была направлена экспедиция с целью исследования его поверхности. Люди даже не предполагают, что может им открыться при ближайшем приближении к объекту и готовы к любому возможному сценарию – от дружественного контакта до военного конфликта.

Роман последовательно описывает хронологию высадки и последующей экспедиции внутри Рамы, который оказался полым и содержащим внутри себя огромное пространство с силой тяжести, образуемой вращением вокруг своей оси. Кларк открывает перед читателем грандиозную картину внутреннего мира этого загадочного объекта, исполинского «корабля поколений», то есть огромного самодостаточного судна, представляющего собой замкнутую экосистему и посланного неизвестными создателями в глубины космоса с совершенно неизвестными целями. Настоящая Terra Incognita, неизведанная земля, полная удивительных тайн и загадочных сюрпризов, Рама преподносит астронавтам новые и новые интереснейшие чудеса, над которыми предстоит серьезно поломать голову.

При всех прочих художественных достоинствах, при огромном количестве технических новшеств, описанных внутри Рамы, прежде всего в этом романе поражает размах воображения автора касательно самого объекта – Кларк буквально воссоздал по каким-то невидимым чертежам словно бы настоящий объект, инженерное, научно-техническое чудо, корабль-мир, на фоне которого человек кажется ничтожным микробом.

Пораженные размерами объекта, исследователи просто теряются на фоне его ландшафтов, куда входят искусственные города, внутреннее море-кольцо, опоясывающее Раму изнутри и причудливые биологические роботы, выполняющие неведомые программы. Огромный чуждый мир, существующий по своим законам, совершенно непонятным человеку, который может лишь наблюдать за ними и поражаться безграничной мощи этого внеземного разума.

Кларк умеет удивлять, и по праву, ведь это один из самых универсальных фантастов XX века, почти полностью посвятивший свое творчество проблеме взросления человеческой цивилизации, освоения ближнего и дальнего космоса и контакта человечества с внеземными цивилизациями. Каждое его произведение – эксперимент на тему космоса. Поэтому неудивительно, что история о Раме со временем обросла целым циклом, куда вошли четыре романа, написанные совместно с Джентри Ли.

Несмотря на то, что концепция материнского корабля или корабля поколений была обработана в фантастике до Кларка (вспомним Хайнлайна с его «Пасынками Вселенной»), Артур Кларк как никто смог вывести этот сюжет на небывалый новый уровень, во-первых, воссоздав корабль по лекалам Чужих, во-вторых, превратив его в целый неизведанный замкнутый мир, который наполнен загадками.

Поэтому центральным и самым главным персонажем этого произведения по праву является Рама – загадочный гость из глубин космоса, великий и молчаливый. Совсем как настоящий индийский бог.

Очень неоднозначная, весьма спорная и где-то даже опасная книга.

Но книга, без сомнения, знаковая, выдающаяся, можно сказать, революционная.

Не удивительно, что в свое время этот философский фантастический роман американского писателя Роберта Хайнлайна всколыхнул общественное мнение, и даже стал чем-то вроде библии движения хиппи. Потому что относится к разряду текстов, не оставляющих никого равнодушным после прочтения. Есть ничем не примечательные книжки, развлекательное или познавательное чтиво, заполняющее ваши мозги съедобной информационной кашицей. Такие книжки безопасны. И есть книги, дергающие за нерв, вскрывающие темы, о которых никто обычно не задумывается и задающие вопросы, которые не принято задавать в нормальном обществе. Обычно после таких тестов читатели делятся на два лагеря. В случае с «Чужаком» именно это и произошло: был проведен четкий разделительный барьер на тех и других, «нас» и «их». Представители одного мнения подвергли произведение беспощадной, разрушительной критике, с праведным гневом указывая на его аморальность, пошлость, вред для неокрепшей подростковой психики, на пропаганду группового секса, оправдание таких немыслимых вещей как каннибализм и попирание традиционного института семьи, общества и даже государства. Представители оппозиции все эти же недостатки возвели в достоинство, посоветовав закостенелым консерваторам заткнуться и тихо доживать свой век в отживших условиях, в невидимом рабстве, косности и невежестве. Совершенно понятно, что одни были из старшего поколения, воспитанного в строгом католическо-протестантском стиле, а другие из младшего, разделившие философию «детей цветов». Но, как обычно, истина спряталась где-то посередине, и мы постараемся ее вывести на чистую воду.

Валентайн Майкл Смит – космический маугли. Он – потомок колонистов, высадившихся на Марсе, но покончивших жизнь самоубийством из-за тоски по Земле. Ребенок разделил бы печальную участь своих родителей, если бы его не подобрали и воспитали в своей культуре марсиане. Являясь биологическим человеком, Смит был «сформирован» как марсианин со всеми вытекающими последствиями. И после возвращения на Землю, он столкнулся с совершенно чуждой ему человеческой цивилизацией, оказавшись на позиции своего среди чужих, чужого среди своих. Уже трагедия. Смиту пришлось адаптироваться к нашей жизни, но процесс «перестройки» привел к совершенно непредсказуемым последствиям.

Поскольку роман написан в 1960-е, то есть на излете Золотого века фантастики, он имеет некоторые атрибуты этого периода и очень характерные для авторского почерка Хайнлайна черты. Из первых – постулат о том, что на Марсе существовала высокоразвитая цивилизация марсиан, что пошло еще с Берроуза, было продолжено Брэдбери и подхвачено еще десятком других фантастов. Как следствие, трехногие марсиане у Хайнлайна (а это уже второе) живут и размножаются гнездами, семьи коллективны, а высшей духовной ценностью является «вникновение», то есть некий ментальный симбиоз, когда члены гнезда чувствуют друг друга. Этакое психическое единство, коллективное сознательное. Каждый проходит пять стадий роста, а материальное существование рассматривается как мимолетная вещь. Страха смерти нет. Бог не персонифицирован, религии не существует, ее заменяет некая философия, сходная с пантеизмом: Бог во всем. Ты – есть Бог. Я – есть Бог. Поэтому никакого намека на насилие, жестокость, ревность, гнев и прочие чисто человеческие аффекты: причинять вред ближнему значит калечить себя самого.

Теперь становится понятно, какой неописуемый шок на 20-летнего парня, еще яйцо по градации марсиан, произвела наша сумасшедшая планета. Но процесс оказался запущен, и как ни странно, в обоих направлениях. Приступив к изучению человеческой культуры, Смит, сам того не желая, стал распространять марсианский стиль жизни среди людей. И влияние Смита на своих друзей приобрело форму религиозного культа, вдребезги разбивающего прежнюю консервативную систему морали и общественного устройства.

Роман Хайнлайна насыщен аллюзиями и культурными отсылками к схожим процессам, уже происходившим в человеческой истории. Сам собой здесь напрашивается библейский сюжет, когда некий человек из Назарета стал распространять новую форму духовной практики, превратившуюся со временем в христианство. Параллели налицо – Смит становится в этой ситуации Иисусом номер два, божественным в своей ангельской наивности и подобным богу, ведь он владеет сакральным знанием марсиан, способен дематериализовывать живые и неживые предметы, телепортироваться, обладает телекинезом и прочими сверхъестественными способностями, которые могут быть расценены обывателем не иначе как чудо. Христос ходил по воде, но это было не чудо для верующих. Смит мог испарить любого, кто угрожал расправой его братьям «по воде», и это также не считалось чем-то необычным – для него. Все дело в системе координат: когда в старую систему приходит человек и устанавливает новые правила игры, новую систему, неизбежно столкновение старых и новых норм. И опять же вода — у христиан крещение происходит в воде, у марсиан — путем совместного распития воды.

Но кроме прочих метафор, здесь чрезвычайно резкую критику вызвали описанные Хайнлайном практика «группового» секса, а также каннибализм. Касательно первого, если огрубить: Хайнлайн идеологически обосновал ограниченную форму промискуитета. Все члены Гнезда принадлежат друг другу, поскольку являются братьями по «воде». Духовная близость неотделима от физической и воспринимается как само собой разумеющееся явление. Вот она, хипповская, «свободная любовь». Разумеется, ни о какой традиционной морали здесь речи просто не идет. И в этом контексте можно вспомнить труды марксистов, например, Энгельса, который доказывал, что обычная семья из мужа и жены образована в результате классовой эксплуатации. Такие дела. Что касается каннибализма, суть его у Смита сводится к тому, что после смерти живые братья должны вникнуть в тело ушедшего брата, чтобы остаться с ним едиными. Вникнуть – то есть поглотить, что носит признак ритуала, из того же разряда, как крещение водой: марсиане принимают в гнездо лишь тех, с кем разделили употребление воды – высшей ценности. Ритуальное поедание плоти умершего считается высшей честью.

Можно только представить, какое отвращение возникнет у читателя после осмысления всех этих вещей. Наше воспитание, наши ценности и взгляды встают на дыбы, это кажется нам отвратительным, невозможным и недопустимым, противным человеческой природе. Но так ли уж это дико для нас, или человеку были знакомы подобные вещи? Если мы обратимся к истории, то легко можем найти примеры успешного существования и того, и другого. Народы Африки, Полинезии, древние народы Европы не гнушались ни коллективной семьей, ни поеданием ближнего. И оказывается, что наши предки практиковали эти вещи, что конечно же не оправдывает их, но и не критикует – просто это исторический факт. Решать и думать, правильно или позорно все это, должен каждый.

Община Смита выглядит как секта, но парадокс в том, что первые христианские общины выглядели точно также. И потом, давайте вспомним ритуал причащения. В церкви верующим дают укусить хлеба и испить вина, вкусить Тело и Кровь Христа, то есть по сути отведать плоти Бога. Чем не каннибализм? А христианское «Плодитесь и размножайтесь», идея всеобщего братства во Христе и тому подобное?

В романе очень много других контрапунктов, заставляющих нас призадуматься над тем или иным фактом из нашей истории. Например, чрезвычайно занимательна мысль о природе юмора: человек смеется, когда ему плохо, чтобы уменьшить свою боль. Поразительно, но здесь также творчески обыграна идея коммунизма! Хайнлайн, апостол американского стиля жизни, фактически обосновал положительные стороны коллективного существования без собственности! И прочее в том же духе.

При всех этих качествах мы не считаем роман «Чужак в стране чужой» бесспорным шедевром. В нем есть изъяны, но не смыслового, а технически литературного толка. Например, при всех плюсах фирменного хайнлайновского языка, этими его шуточками и оборотами речи, в тексте чересчур много скользких, сальных и просто пошлых сцен, которые никак себя не оправдывают, не работают на идею, а вставлены, словно бы из желания разбавить густой философский сироп. Хайнлайн вообще грешит чрезмерными уклонами в секс, особенно в поздних своих текстах, где пикантных моментов натыкано сверх меры, превращая фантастику в какое-то дешевое чтиво. Здесь этот баланс еще не нарушен, но соотношение талантливого и вульгарного на грани. Соответственно, такого рода роман следует читать уже зрелым людям, способным к критическому самостоятельному мышлению.

В современной фантастической литературе существует огромное количество поджанров и различных направлений, соединяющих в себе различные художественные элементы и сюжетные приемы, что превращает фантастику в огромное поле экспериментов. Во второй половине XX популярность стал набирать жанр апокалипсиса, центральным сюжетом которого стали различные обработки сюжета о конце света, о гибели человеческой цивилизации и борьбе выживших за существование.

Основы были заложены несколькими писателями и один из них – замечательный английский автор, пишущий в лучших традициях Герберта Уэллса, — Джон Уиндем. Перу этого человека принадлежит несколько классических произведений, на которые равняются многие поколения писателей, но, пожалуй, самым известной его вещью был, есть и будет роман-катастрофа «День триффидов», написанный в 1951 году.

В центре повествования – схватка людей с хищными растениями, которые носят название триффидов. Триффидов разводили на специальных фермах из-за ценного сока, но обращаться с ними следовало крайне аккуратно, потому что они подвижны, обладают невероятно острым слухом и способны парализовать жертву жалом с ядом. До какого-то момента все шло нормально, пока большинство людей не стало свидетелями удивительного небесного явления – падения кометы, которая при сгорании в атмосфере Земли мерцала зеленоватыми огнями. Все, кто видел фейерверк, ослепли на следующее утро. Немногие счастливчики, по разным причинам не наблюдавшие падение кометы, оказались в мире слепцов, за которыми устроили охоту хищные растения триффиды.

А далее Уиндем прописывает классический сюжет о выживании героев в новых агрессивных условиях, увлекательно, в мелких подробностях, рассказывая о приключениях биолога Билла Мэйсона в моментально одичавшем мире зрячих и слепых людей, которые разбились на микрогруппы и стараются выжить, причем в борьбе не только с триффидами, но и с себе подобными – бандитами, рейдерами, безумцами и невеждами.

Безусловно этот роман, как и все истории о конце света имеет напряженный сюжет, насыщенный действием. Как и во всех историях о конце света, в этом романе прекрасно показан процесс падения человеческой цивилизации в средневековье, одичание выживших и обнажение первобытных инстинктов вроде самосохранения и стремления продолжить род. Однако существенной особенностью «Дня триффидов» является источник угрозы. Это не падение астероида и не нашествие инопланетян, не глобальное похолодание или потоп, и даже не эпидемия (хотя в виде чумы она здесь и присутствует) – нет, причиной является фатальное стечение обстоятельств – природный коллапс и техногенная катастрофа, в своей совокупности показывающие, насколько хрупкой бывает человеческая цивилизация и уязвимым сам человек. Действительно, достаточно лишить его зрения и из «царя природы» он мгновенно превращается в беспомощное существо, обреченное на голодную смерть.

Очень важный момент связан с психологией поведения персонажей. Уиндем отлично показывает, как в стрессовой ситуации, в условиях, угрожающих жизни ведут себя разные люди. Одни пытаются конструктивно решить возникшие проблемы, но методы других основаны исключительно на насилии. Взаимоотношения людей в такой ситуации обостряются, в результате как бы обнажается их настоящая сущность. Таким образом, вкупе с сильным сюжетом, роман очень выгодно отличается от множества современных популярных книжек, где кроме бесконечного «экшена» фактически ничего и нет. Автора интересовала не только технологическая угроза, но и реакция людей на нее, их мысли, поступки.

Также можно отметить, что «День триффидов» — очень английский роман, потому что написан хорошим, изысканным языком без американских примитивизмов, поэтому читать его доставляет большое удовольствие.

Роман Энди Вейера «Марсианин» — это производственная фантастика.

Слово производственная означает такое направление в научной фантастике, которое сосредоточено на преодолении героями сугубо материальных трудностей или проблем, то есть героические или не очень будни обычных людей в фантастическом мире зачастую будущего. Производственный реалистический роман был очень популярен в советской литературе: пресловутый соцреализм, когда доярка неимоверным героическим усилием перевыполняет недельный план по надою за один день, а сталевар варит пять условных тонн стали вместо одной тонны, тем самым приближая коммунизм. В каком-то смысле тоже фантастика, абсурдистская. В более здоровом виде производственный роман в России и за рубежом при толковом исполнении представляет собой действительно увлекательные истории, где герои без лишних сентенций и экскурсов вынуждены решать реально сложные и интересные задачи, максимально практического свойства. Поломки оборудования, стихийные бедствия, миссии по спасению – сюжетов в этом ключе довольно много.

Вполне логичным было и воплощение производственного романа в фантастике. Помимо размышлений о внеземном разуме читателям было крайне интересно узнать, как герои смогут решить проблему разгерметизации на орбитальный станции, например. То есть очень важно, что проблема должна быть сугубо прикладная, доступная для понимания, а не вот эти вот квантовые транс-сингулярности. Можно пожалуйста подробнее, какую гайку к какому пазу надо прикрутить, а то мало ли, вдруг пригодится это знание? В период серебряного века таких романов выходило много, от каждого гранда, от Азимова и Кларка до Хайнлайна. Затем, с изменением тональности фантастической литературы, ухода в пограничные жанры (фэнтези, постапокалиптика) потребность читать технические гайды и квесты по преодолению техногенных задач как-то сами собой отпали. Ну, техника она и есть техника, зачем о ней думать, когда есть проблемы посерьезней.

С некоторым мини-возрождением твердой научной фантастики в конце 2000-х годов ситуация улучшилась. Вновь стали востребованы пространные космические оперы с довеском из серьезной научной «матчасти» и техническим описаниями, стали модными хард-НФ книжки типа «Ложной слепоты» Уоттса. Вот так среди именитых и уже успевших поработать в жанре коллег и появился новый автор – программист и фэн Энди Вейер, на энтузиазме написавший историю аварии марсианской экспедиции и вынужденной робинзонады выжившего астронавта Марка Уотни. Поистине, нет ничего лучше полулюбительских историй, написанных фанатами своего дела, потому что именно такие вещи рано или поздно пробивают себе дорогу среди читателей и оцениваются по достоинству. Они, эти книги, интересны, потому что искренние.

Так и произошло, выложенная за три американские копейки книжка раскрутилась и принесла автору лавину плюшек, от массовых тиражей и престижных премий до экранизации не кем-нибудь, а самим Ридли Скоттом. Забавно, что подобный эффект сказался в условиях дефицита таких историй; при всем уважении к Вейеру, в 60-х годах прошлого века его книга просто встала бы вряд таких же, как «Лунная пыль» или «Фонтаны рая» Кларка.

Во множестве профессиональных рецензий к роману отмечено, что это еще и робинзонада. Абсолютно верно. Таких историй масса, и это всегда очень увлекательно, наблюдать за сражениями главного героя с силами стихии, с техникой и самым коварным врагом – самим собой. Здесь Вейер пишет образцово – герой меняется на протяжении всего романа, сомневается, ошибается, преодолевает, испытывает катарсис. Чертовски ярко показана характерная американская черта: пробовать и ошибаться до тех пор, пока не получится. Плюс эта американская упорность в достижении целей, стремление бороться до конца, как бы ни было страшно. Сложно сказать, удалось ли автору полностью быть убедительным в описании технических подробностей с устройством техники НАСА, всего оборудования, скафандров, но сила плюс тысяча и один способ использования изоленты здесь отражены на все двести процентов, можно было бы издать отдельный буклетик с картинками-схемами. Производители изоленты должны отстегивать Вейеру процент с продаж, это было бы справедливо.

Сюжет интересный, напряженный, роман написан ироничным и легким языком. Никакой легкой прогулки для героя не предвидится, все очень сложно и максимально опасно.

«Марсианин» произвел маленькую революцию в жанре и доказал, что рановато списывать со счетов производственный поджанр; более того, таких историй в будущем может стать кратно больше и вполне возможно, что из разряда фантастики они постепенно перекочуют уже в самый что ни на есть реализм, как техно-триллеры про научные станции на орбите или в Антарктике.

В романе есть все элементы хорошей научной фантастики: острый сюжет, популяризация космонавтики, научность, гуманистический подтекст. Но что по-настоящему прекрасно в «Марсианине» — это оптимизм. Книга дает веру в будущее. Оно будет сложным, это будущее, но самая хорошая новость в том, что оно в принципе – будет.

Так что это отличный этапный роман в развитии жанра, за исключением одной малюсенькой претензии…

Кто-нибудь объяснит, в конце концов, почему диско???

На заре 21 века «твердая» научная фантастика стала редким явлением, поскольку большинство авторов ушло в социальную и гуманитарную фантастику, в фэнтези и магический реализм, в постапокалипсис и киберпанк – то есть жанры, выгодно отличающиеся визуальными эффектами и не требующие серьезного погружения в научные вопросы.

Канадский фантаст Роберт Чарльз Уилсон пошел против мейнстрима и написал интересный полноценный научно-фантастический роман под названием «Спин», открывающий одноименную трилогию. Роман получился интригующим не только благодаря убедительно описанной идее, но и из-за хорошо прописанных героев, живого мира, не натянутого конфликта и драматической составляющей.

По сюжету, в недалеком будущем планету Земля накрывает защитная сфера неизвестного происхождения под названием Спин, тем самым не давая возможность видеть звездное небо, Луну и Солнце, вместо которого появляется зеркальное отражение для поддержания света и тепла. Вскоре ученые устанавливают, что Спин является не только физическим, но и временным барьером, и когда на Земле проходит 1 секунда, за барьером в космосе проносится примерно три года. Таким образом, Земля со страшной скоростью несется в будущее, к тепловой смерти Солнца, когда оно раздуется до размеров гиганта и взорвется сверхновой. Это означает, что человечество погибнет примерно за одно поколение.

Перспектива страшна, а что делать, неизвестно. Главный герой Тайлер Дюпре и его друзья пытаются найти ответы на этот вызов и понять, кто установил Спин, как уничтожить барьер, как спасти человечество в случае неудачи, как уничтожить враждебную цивилизацию, если это ее рук дело (в чем нет сомнений, ведь Спин явно искусственного происхождения).

Здесь Уилсон мог бы уйти в производственный жанр и описать процесс последовательного решения разных инженерных и научно-технических задач, но вместо этого выбрал путь философской драмы. Автор, не спеша и со вкусом решил рассказать о том, как сложилась судьба трех протагонистов на фоне глобального проекта всего человечества по спасению. Уилсон оказался весьма убедителен в психологии, и не столь искусен в технике, ограничившись поверхностным описанием цивилизации «гипотетиков», портала для телепортации и излучателей Спина на полюсах. Ожидания тоже слегка обмануты, возможно по причине растягивания всей истории в трилогию – финал первого романа не разрешается значимым конфликтом и открыт. Книгу это не портит.

Есть некоторая недосказанность в отношении «гипотетиков»: хотя в финале раскрывается их происхождение и суть всего замысла по установке Спина, внеземная цивилизация остается скрытой за завесой тайны, причем не дается вообще никаких зацепок, позволяющих воссоздать их образ, культуру, философию и миссию. «Гипотетики» выхолощены до уровня примитивного и обезличенного ИИ, тем самым превращаясь в Deux ex mashina, отчего возникает ощущение искусственности происходящего.

Тем не менее, «Спин» Уилсона на фоне немногих научно-фантастических романов первого десятилетия 21 века выглядит внушительно. Хоть сама идея некоего Барьера, воздвигнутого могущественной внеземной цивилизацией, не нова, технический ход с ускорением времени придает всему сюжету главный драматизм и остроту – словно несешься в поезде под откос к обрыву, и выскочить невозможно. Невольно, приходится совершать выбор – отсекать лишнее, определять главное. Искать смысл жизни перед лицом надвигающейся смерти.

Прелесть в том, что каждый находит свой ответ, и здесь нет правильных или неправильных решений. Автор очень хорошо это показал на примере героев. «Спин» однозначно заслуживает внимания и вносит свой вклад в развитие жанра на новом этапе.

Многие почему-то считают выдающегося американского писателя Стивена Кинга исключительно «королем ужасов», мол, человек пишет только страшные истории. Это популярное заблуждение. На самом деле Кинг разносторонний автор – в его богатейшем арсенале имеются произведения не только из жанра ужасов или триллера, но и фэнтези, и детективы, и, конечно же, фантастика. Если бы писатель не сосредоточил свое внимание на темном искусстве, из него несомненно получился бы первоклассный фантаст.

Подтверждением тому служит отличный роман «Бегущий человек» 1982 года, написанный в жанре социальной фантастики под псевдонимом Ричард Бахман. Некоторые даже приписывают произведению киберпанковские корни, но это, наверно, перегиб. Здесь скорее имеются все признаки антиутопии самого жесткого образца по типу «1984» Оруэлла.

В романе говорится о недалеком будущем, когда Америка страдает от экономического кризиса, и чтобы поддерживать уровень довольства граждан и отвлечь их от проблем, правительство идет на введение особого реалити-шоу – игры на выживание в прямом эфире. Из претендентов отбираются кандидаты, которые должны убегать от палачей-убийц и тот, кто выживет определенное время, выиграет в игре. Участие добровольное, риск осознанный, награда щедрая. Иными словами: смерть «он-лайн». Разумеется, никто никогда в игре «Бегущий человек» еще не выигрывал, но хозяев шоу это мало заботит, зато зрители втайне желают победы игроков над системой, что практически невозможно – в этой игре не предусмотрен выигрыш. Как в казино, где выигрывает только один – сам хозяин игорного заведения.

В такое шоу попадает Бен Ричардс, дочь которого нуждается в дорогостоящем лечении. Бен не испытывает никаких иллюзий по поводу профотбора, но проходит в шоу и после старта игры успешно прячется от палачей. Им движет, конечно, не жажда развлечения, и даже не собственное обогащение, а родительский инстинкт. Расклад простой: либо он выигрывает, и дочка будет жить, либо ребенок умрет без помощи. По мере своего продвижения ему придется столкнуться с разными представителями американского общества и увидеть его «срез» — обнищавшую, опустившуюся нацию, изнасилованную капиталистической системой, для которой существует только одно благо – деньги. Человек в таком обществе – мусор. А шоу должно продолжаться. Любой ценой.

В романе заложена очень важная идея: в погоне за рейтингом хороши любые средства. То есть ради прибыли можно пренебречь такой ерундой, как человеческая честь, здоровье и даже жизнь. Первые звоночки мы видим уже сейчас, когда участников различных шоу публично унижают или выставляют напоказ их жизнь. Позаимствовав мотив из рассказа Роберта Шекли «Премия за риск», Кинг всего лишь экстраполировал тенденцию в будущее и получил картинку из «Бегущего человека». Все предельно просто, до отвращения. Ситуация, показанная в романе, это крайняя степень дегуманизации, начавшейся уже сейчас. Но люди все-таки не стая волков, в любом обществе есть какая-то мораль, нормативы, определенные ценности. И Кинг доказывает, что людей не так-то просто «зазомбировать» — Ричардс бросает Системе вызов.

Сюжет крайне динамичен, действие очень насыщено, мир прописан достоверно, и наверно со всеми этим достоинствами связана удачная экранизация романа режиссером Полом Майклом Глэйзером в 1987 году со Шварценеггером в главной роли.

«Бегущий человек» — это очень важный, актуальный роман, который имеет не только развлекательную ценность, но и практическое значение. Описанный в нем сценарий возможен, а при определенных обстоятельствах достижим уже сейчас. Вы можете сказать: да ничего подобного! Такого никогда не будет! Допустим. Но пусть, когда нам будут возражать, пусть в этот момент вспомнят о кровавых битвах гладиаторов на полях Колизея, о судебных поединках в Древней Руси, о смертельных танцах викингов, о линчевании негров, о зверствах нацистов и так далее, и тому подобное. Все эти факты говорят о том, что человек – хищник, получающий удовольствие от созерцания насилия и смерти. Только в новом формате. Хлеба и зрелищ – этот девиз актуален и по сегодня, разве что существует в новом виде, под камуфляжем коммерческой прибыли.

Уже потом, гораздо позже появятся «Голодные игры», так растиражированные сегодня.

Опубликованный в 1968 году роман выдающегося американского писателя-фантаста Роберта Шекли «Координаты чудес» входит в массу списков на обязательное прочтение. Не зря.

Эту вещь было бы неплохо прочесть не только любителям фантастики (им так обязательно), но и человеку обычному, потому что в который раз писатель применяет фантастическое как эффективный инструмент, при помощи которого создана блестящая сатира на человеческую цивилизацию западного типа.

Герой романа выигрывает в некой галактической лотерее и отправляется в дальний космос, чтобы получить приз. Разумеется, с этой отправной точки начинаются его нелепые, смешные, удивительные и нереально захватывающие приключения.

Есть искушение назвать Шекли великим нарушителем рамок. Кажется, что для автора нет вообще никаких границ возможного. Приз у него говорящий, планету можно заказать инженеру-конструктору, во времени тоже можно переместиться и любезно пообщаться с тираннозавром на светские темы. Полный полет фантазии...

Прием оправдан; только так автор показывает нам вроде бы обычные механизмы капиталистического уклада через призму фантастического, отчего сразу видна вся нелепость и абсурд некоторых законов и правил, по которым мы живем и считаем, что так оно и нужно.

Тонкий юмор Шекли сквозит в каждой строчке, на каждой странице произведения. Нет тем, которых он бы ни касался — семья, государство, работа, религия, спецслужбы, одиночество, война, мир, любовь. Список можно продолжать. По каждой теме, на каждый вопрос у Шекли есть свой оригинальный ответ. Оригинальны персонажи, начиная с главного героя и кончая всеми встречными, с которыми сталкивает его сюжет.

Сюжет, к слову, имеет структуру нити, на которую нанизаны жемчужины-эпизоды, связанные между собой чисто условно, что превращает весь роман в сборник новелл, в набор рассказов. Объединяет происходящее герой и атмосфера доброго помешательства, в которую погружаешься с удовольствием, а когда книжка заканчивается, и финал истории становится очевиден, делается немного грустно. Подобная фрагментарная структура не случайна для Шекли, ведь он блестящий рассказчик, мастер короткой формы, уступающий в этом деле разве что самому Рэю Брэдбери. Шекли написал массу коротких историй, настолько изящных, потрясающих, гениальных, ироничных, что они не имеют себе равных в западной фантастике.

Итак, история рано или поздно закончится. Но всегда можно начать снова. В этом и состоит свойство хорошей литературы: она позволяет нам проживать мгновения других людей. А что же еще делать со временем? Ведь мгновения даны нам, чтобы проживать их, не так ли? Вопрос в том, как.

Научно-фантастический роман «Неукротимая планета» американского писателя Гарри Гаррисона считается классикой боевой фантастики. Это произведение написано в 1960 году — в период максимального расцвета научной фантастики, и постепенного перехода от новаторских, нетореных идей Золотого века к количественному их осмыслению и углублению на новые смысловые пласты, где исследуется уже влияние научных открытий на самого человека. Жанр ветвится, расцветает поджанрами, подобно тропическому лесу.

Что же роман? Действие произведения разворачивается на дикой планете Пирр, кишащей различными агрессивными формами жизни. На планете есть человеческая колония, которая постоянно подвергается атакам хищников – с земли, воды, воздуха. Люди вынуждены находиться в постоянном напряжении – не проходит и минуты, чтобы на колонию не напало какое-нибудь чудовище. Наемник Язон динАльт вместе с компанией солдат удачи пребывает в этот мир Смерти, чтобы решить проблему. Легко сказать решить, но вопрос в том, как?

Сюжет построен как классическая приключенческая история про отчаянного парня, которому нечего терять. Попав в необычную систему координат, он как пришелец, которому со стороны виднее, что же здесь на самом деле творится, может взглянуть на проблему с нового ракурса. Центральный вопрос романа: почему флора и фауна постоянно нападает на людей, а те вынуждены защищаться всеми возможными способами и видами оружия? Жечь напалмом, кислотой, взрывчаткой, рикошетить пулями и лазерами, и еще десятками различных способов.

За этим непрерывным смертельным боем, в который вовлечены все Пирряне, никто из них не задумывается об одной простой вещи. О сущности агрессии. Почему одно живое существо нападет на другое – вот в чем вопрос, и ответив на него, мы сможем разгадать загадку этой неукротимой, дикой, но красивой планеты. Простое и элегантное решение проблемы лежит на поверхности и, как водится, его-то обнаружить сложнее всего: часто мы упрямо не видим то, что торчит прямо перед глазами, но кажется нам настолько привычным, что не принимается в счет.

Одним словом, «Неукротимая планета» — хоть и просто написанный, построенный на боевых сценах, но не лишенный интриги и определенной идеи роман в жанре боевой фантастики, открывающий цикл произведений Гаррисона о Мире Смерти и приключениях менталиста Язона динАльта. В который раз Гаррисон подобно многим своим коллегам поднимает проблему взаимодействия человека с миром иной жизни, и в который раз напоминает: именно от человека зависит исход любого контакта. Да, конечно, надо всегда помнить: здесь могут водиться тигры. Или что-то пострашнее.

Классик китайской литературы Лао Шэ (настоящее имя — Шу Цинчунь) написал немало произведений в различных жанрах, но больше всего преуспел в сатире. Шэ выпало жить в сложнейший период истории Китая, что конечно же отразилось на всем его творчестве, которое еще будут изучать многие соотечественники автора и зарубежные исследователи. Прожил писатель интересную и насыщенную жизнь, за которую застал крах империи, интервенцию, вторую мировую, и наконец социалистическую революцию, жертвой которой и пал самым трагическим образом. Один из самых ярких и фактурных романов Шэ – фантастическая сатира «Записки о кошачьем городе», написанная в 1932 году, уже в довольно зрелом возрасте.

Книга небольшая и лаконичная; каждое слово в ней имеет вес. По сюжету, экспедиция китайцев терпит крушение на планете Марс. Напарник рассказчика погибает, он остается один. И в этот момент встречает разумных обитателей планеты – людей-кошек, цивилизацию и обычаи которых ему и предстоит изучить максимально подробно.

На все двести процентов очевидно, что метафорический образ людей-кошек и кошачьего царства – это искаженный образ самого Китая, отсталые обычаи и предрассудки которого автор взялся обличать со всеми доступными ему возможностями. Надо сказать получилось. Страна кошек у Шэ получилась максимально выпуклой, и в каждой личности, каждом пейзаже или доме угадывается тот патриархальный средневековый Китай, который был таким сотни лет. Страна, где не меняется ничего, где время стоит и не движется, потому что никаких изменений не происходит. Народ, который ленив и глуповат, а потому не способен к значимым историческим свершениям и обречен на медленное прозябание в песках забвения.

Особо эффектно автору удалось изобразить психологию кошек. Будучи глубоко погруженным в культурный материал, плоть от его плоти, Шэ точно рисует смешные, странноватые, а порой и откровенно отвратительные повадки аборигенов, вся жизнь которых представляет собой бесконечное хождение по кругу – по кругу в прямом смысле, по кругу смыслов, по кругу мышления, по кругу отношений. Все – полунамеками, всегда неискренно. Лицемерие – в порядке вещей. Каждое слово, каждый поступок совершаются с оглядкой, имеют двойной или тройной смысл. Ни одной четкой мысли. Никакой прямоты, честности, порядочности, только ложь, обман, страх, хитрость, корысть.

Этот экскурсионный роман-галерея ярких образов и картин напоминает медицинский диагноз, который автор ставит кошачьему государству с позиций более прогрессивного человечества, и конкретно китайской. Диагноз неутешительный и логичный, он опирается на несколько точных сцен-симптомов, обнажающих болезни общества. Особенно хороша встреча рассказчика со так называемыми «школьными учителями» и «учеными», где раскрывается вся суть философии кошачьего государства и открываются такие бездны, что заглядывать в них просто жутко. Особенно страшно осознавать, что по жестокой иронии судьбы, сам автор пал от тех симптомов, от той социальной инфекции, подобие которой он рисует в государстве кошек, и аналогами ей в реальной жизни стали хунвейбины. Реальность совпала с художественным предвидением, а значит автор оказался гениальным провидцем.

В целом же общий вердикт кошачьему царству таков: общество, чудом сохранившееся на столь дегенеративных принципах, долго существовать не может, заслуживает лишь одного и это «одно» закономерно происходит. В этом плане Шэ очень оригинально обыграл неумолимость исторических законов, сыграв на поле дидактики. Однако без нотаций и нравоучений, да и вообще избежав таких приемов. Автор мудро упаковал притчу в фантастико-приключенческий сюжет и явно ненаучную идею о существовании на Марсе кошачьей цивилизации.

«Записки о кошачьем городе» — блестящая аутентичная социальная сатира на архаическое общество и государство, где произошел отрицательный отбор, и пороки окончательно одержали верх над добродетелями.

Может показаться, что роман будет понятен только китайскому или азиатскому читателю, но язык и идея произведения абсолютно универсальны.

В 1884 году английский математик, филолог и богослов Эдвин Эбботт Эбботт опубликовал занятную художественную сатиру на викторианское общество, где в форме беллетристики были также популяризованы знания в области геометрии – роман под названием «Флатландия». Учитывая специфику избранной темы, роман был поначалу воспринят как «приятный тоник для стимуляции мальчишеских умов», но в последующие года значимость книги возросла. Причем кратно. Многие ведущие фантасты, от Герберта Уэллса до Айзека Азимова, лестно высказывались об этом произведении, особо подчеркивая вклад Эббота в фантастическую литературу.

Это вдвойне важный и занятный факт потому, что вряд ли Эббот думал именно о фантастике как таковой, когда писал книгу, вряд ли он считал себя ее адептом и основателем, и даже из его биографии видно, что ничем литература неведомого его особо не привлекала. А вот что касается сатиры, то да – все творчество и жизненный путь автора указывают на его последовательное осмысление социальных пороков, религиозных догм, изъянов в образовании и прочих гораздо более приземленных и насущных проблем.

Эбботт происходил из семьи филолога. Окончил Школу Лондонского Сити и Колледж Святого Иоанна Кембриджского университета, где учился с 1857 года, получив высшие оценки по филологии, математике и богословию. 1863 году получил сан священника. В 1865 году, в возрасте 26 лет, Эбботт стал директором Школы Лондонского Сити. В 1889 году в 50 лет он вышел в отставку и посвятил себя литературе и теологии. Кроме «Флатландии» Эбботт писал научные книги и сочинения по филологии и теологии. Особенно заметный вклад он внес в английскую филологию, издав работу ставшую впоследствии классической — «Грамматика Шекспира» (1870). Эбботт последовательно придерживался либеральных взглядов и стремился сделать душноватое викторианское общество более открытым, справедливо и обоснованно предположив, что причина проблем кроется в чрезмерном догматизме. Ведь догма как известно боится творчества и способствует невежеству, инерции и нежеланию менять статус-кво.

Наиболее ярко взгляды Эбботта отразились именно во «Флатландии». Это небольшой роман, действие которого происходит в выдуманном мире геометрических абстракций – Плоском мире, Flatland. Мир этот двумерный и населен разумными геометрическими фигурами самых разных форм, углов и конфигураций. Главным героем всей истории является скромный Квадрат, который занимает в тамошней социальной иерархии среднее место, соответствующее ремесленнику или коммерсанту в Англии второй половины 19 века. Кроме квадратов во Флатландии живут треугольники, пяти-, шести-, прочие многоугольники и круги, есть прямые линии (исполняющие роль женщин, в чем проявляется врожденный шовинизм англичан, включая самого Эбботта).

Этот роман по своему сюжету экскурсионный и иллюстративный. Его задача состоит не в описании приключений Квадрата, а в рассказе о плоском мире со всеми его законами, ограничениями и пороками. Например, социальный статус жителя-фигуры определяется количеством у него углов – чем больше углов, тем выше статус. Таким образом, окружностями могут стать немногие избранные и они занимают должность священников, ученых и правителей. Есть и другие тонкости, например, острота угла у фигуры – чем острее угол у треугольника, тем он ниже в иерархии: острые треугольники могут быть только солдатами из-за своего угрожающего вида. Каждый должен знать свое место. Бунты строжайше запрещены.

Есть и другие особенности. Учитывая двухмерность Флатландии, ее обитатели могут передвигаться только по двум координатам и вынуждены контактировать между собой не так, как привыкли мы, люди. Ведь для флатландца мир – это огромная окружающая его по периферии линия, на которой отражаются плоскости и углы его сородичей. Важно отметить, что все эти особенности продуманы и соотнесены автором специально таким образом, чтобы правила Флатландии чем-то напоминали законы и социальные обычаи самой Англии, что дает читателю возможность взглянуть на человеческое общество через призму художественной метафоры.

На этом текст можно было и закончить, но автор двигается дальше и показывает талант именно рассказчика. В какой-то момент Квадрат, главный герой романа, подвергается главному и самому важному во всей его жизни испытанию – он открывает для себя иные измерения. Эбботт рисует сразу несколько миров и сравнивает их – от самого примитивного, Пойнтландии, мира-точки, к Лайнландии, миру-линии, через Флатландию уже знакомую нам, и дальше, до математически бесконечного многомерного мира, невообразимого не только для Квадрата, но для человеческого воображения.

Вот мы, люди, живем в трехмерном мире. Наблюдать за движениями квадратиков по плоскости нам немного забавно, и мы очевидно чувствуем превосходство над обитателями Флатландии, так как устроены сложнее их. Но насколько мы сами совершенны? Действительно, попробуйте представить свое тело хотя бы не в трех (высота, широта и длина), а четырех измерениях. Вот это четвертое измерение, которое несомненно существует, как оно способно было бы изменить человеческое тело? Как бы это выглядело визуально?

Одна из красочных попыток этого эксперимента будет проведена уже в следующем веке американским гранд-мастером фантастики Робертом Хайнлайном в его рассказе «И построил он себе скрюченный домишко» (1941). Такие попытки не единичны; на эту тему есть еще несколько прекрасных рассказов.

Вернемся к «Флатландии». Вот здесь-то, в приведенном выше мысленном эксперименте и заключается основное достоинство произведения – оно заставляет воображение разогреваться, думать, представлять, моделировать, задаваться вопросами. А это и есть главная миссия фантастической литературы, да и литературы как таковой в широком смысле. Эбботт показывает также, что попытки преодолеть догматизм и научные представления в любом обществе всегда встречают сопротивление, а истина нужна людям только тогда, когда они к ней готовы внутренне. То есть у неподготовленного разума истина вызовет лишь ужас, и ее свет не выведет его из тьмы невежества, а просто ослепит.

Таким образом, роман «Флатландия» убил сразу двух зайцев. Во-первых, отличное проехался по зашоренному викторианству с его ограничениями и закрытостью. А во-вторых, стал блестящим художественным пособием по прикладной геометрии, прочтя которое любой человек начнет немного по-иному воспринимать трехмерное пространство и понимать его именно по-научному.

Французов нельзя назвать особенно плодовитыми по части научной фантастики. Вспоминается всего-то пара-тройка имен, причем первый это создатель приключенческого фантастического романа Жюль Верн, а остальные – Пьер Буль с его «Планетой обезьян» и Робер Мерль, автор знаменитого фантастического романа «Мальвиль» 1972 года, выполненного в стилистике постапокалипсиса. А, ну и конечно Франсис Карсак, тоже интересный и самобытный автор. Количество небольшое, но зато качеством эти писатели берут отменным. И действительно, каждая их книга запоминается прочно и надолго.

Что касается Мерля и его «Мальвиля», этот роман сложно назвать традиционно постапокалиптическим. Возможно виной тому происхождение и культура автора, возможно, само время написания, когда о таком поджанре никто на континенте ничего и не слышал – следовательно он не был в моде и не мог породить грязную волну дешевых подражаний. Соответственно, Мерль писал свой роман, опираясь на традиционные для фантастики каноны. Получилось хорошо.

Действие произведения происходит во французской провинции сразу после удара термоядерной бомбы. Обитатели замка Мальвиль чудом спасаются от радиоактивного пламени за толстыми стенами крепости, после чего вынуждены собирать по крохам то немногое, что уцелело после конца света. Автор последовательно описывает жизнь выживших в этом новом изуродованном мире, их борьбу за существование и отчаянные попытки наладить систему самообеспечения, их вылазки в соседние городки, столкновения с другими выжившими, борьбу с другими коммунами и исход всего этого действа.

Первое, что сразу бросается в глаза по прочтении этого замечательного текста – язык. Обстоятельный, очень богатый язык высокообразованного человека, который со вкусом может подать и описание ландшафта, и разговор, и сцену действия. Чувствуется школа большой литературы, не испорченная влиянием популярной культуры. Но это также вылезает Мерлю боком – местами описания уж чересчур дотошны.

Еще одной особенностью является медленное раскачивание сюжетной линии, поскольку автор ударяется в различного рода лирические отступления, бесконечные воспоминания главного героя о прежней жизни и уходит в любовную лирику. Все это размывает напряженность, отчего роман читается как производственное произведение – словно нам рассказывают, как на пепелище мира пришла группа рабочих и обстоятельно, по деревяшке стали выкладывать новые стены, балки, стропила. Нет, здесь конечно присутствуют и боевые сцены, и психологическое противостояние, но они не являются самоцелью.

В целом же «Мальвиль» выгодно отличается от собратьев в поджанре своей витиеватостью – нет ни одного постапокалиптического романа, который бы так спокойно и размерено, но крайне реалистично и с учетом объективных факторов описывал ужасы постатомного мира. И в то же время акцентировал действие не на постоянной грызне выживших, а на попытках реконструировать этот мир. Удивительно, но среди своих собратьев это самый оптимистичный роман, герой которого верит в лучшее будущее! Да, «Мальвиль» такой один.

Очень хорошее произведение, которое можно отнести к лучшим представителям европейской научно-социальной фантастики.

Выдающийся ирландский писатель Брэм Стокер создал немало интересных коротких и больших историй, но в литературе он навсегда останется как создатель культового вампирского романа «Дракула», посвященного бессмертному воплощению зла. В чем секрет успеха этого романа, ведь произведения о вампирах публиковались и ранее?

Есть мнение, что этому роману просто повезло. В том плане, что был подхвачен тренд «вампиризм», крайне удачно преподнесен в литературной обработке, умело растиражирован, внедрен в массовое сознание, а затем прочно и навсегда угнездился там как архетип чего-то сверхъестественно ужасного, но одновременно маняще сладкого и в то же время опасного, а потому запретного. Слово «вампир» в таком контексте можно смело сопоставлять со словом «дьявол».

Сам же сюжет книги не таит ну совершенно никаких откровений. Типичный готический роман, не первый в своей нише, далеко не последний, но по каким-то параметрам вдруг ставший мгновенно известным. Потом пойдут экранизации, десятки, если не сотни медийной продукции, литературных подражаний и прочей масс-культурной пены, сопровождающей обычно удачно выстреливший шедевр.

Действительно, если анализировать текст, «Дракула» Брэма Стокера – крепкий литературный середняк. Хороший развлекательный и пугающий роман, прекрасно занимающий воображение читателя на пару вечеров. Яркие запоминающиеся персонажи, от помощника адвоката до охотника на вампиров Ван Хельсинга (да, вот откуда уши растут), ну и конечно же образ самого графа, словно выжигаемый в памяти каленым железом: высокий, худощавый аристократ с хорошими манерами, но мрачный и зловещий, испытывающий неведомую простому смертному жажду. Прекрасно прописаны локации – от Трансильвании до Англии, очень хорошо нагнетается напряжение, стремящееся к развязке…

А вот излишний для прозы XIX века мелодраматизм убивает всю интригу и портит страх. На корню. Чувство опасности как-то притупляется, мурашки исчезают, а историю дочитываешь уже в спокойном состоянии.

Тем не менее основное достижение произведения – это Дракула как собирательный образ классического вампира-кровососа, которому неведомо чувство жалости. Настоящее порождение тьмы – хитрое, злобное, сильное, почти неуязвимое существо, Дракула-вампир стал одним из столпов страшного жанра, превратился в классический сюжет и архетип литературы ужасов. Вероятно потому, что этот точный и густой образ бьет прямиком по человеческому подсознанию, будоража саму основу нашего инстинкта выживания. Да, Дракула — это высший хищник, гораздо более опасней человека, который для него всего лишь еда. Человек по отношению к вампиру становится мышью, попавшей в клетку с кайманом. А чувствовать себя кормовой базой очень страшно.

За влияние конечно же роман заслуживает высокой оценки.

Но тем не менее, «Дракула» не шедевр.

Замечательный роман. Бьет электричеством прямиком в нерв, закачивая в вас жизнелюбие, оптимизм, наслаждение от каждого прожитого момента, от факта, что просто дышишь. И двигаться, двигаться, нестись вперед как ракета! Иначе — смерть. Новые города, новые люди, новые впечатления — новое все! Не меньше трех раз избороздил Сал Парадайз и Дин Мориарти Штаты от Нью-Йорка до ЛА, встречая бесчисленных друзей,подружек и родственников, обретая и теряя, кружась в ритме би-бопа, в барах, подвалах, на улицах; они курили, пили и нюхали, и все это в сумасшедшем ритме, вместе с пульсом самой Америки. Роман — библия автостопщика, гимн бит-поколения и просто литературный рок-н-ролл. Если вы не можете усидеть на месте больше месяца, если вас тянет за горизонт, а пятки чешутся дорогой, вы просто обязаны прочесть этот текст. Феерически радостный, он не позволит вам заскучать, он очень веселый, этот роман, над многими моментами лично я смеялся в голос. Есть здесь, безусловно, и рефлексия, и легкая печаль, но она парит где-то над головой, аж в стратосфере, и так тонка, что сливается с небом. «Да, да, да! Каждый человек — это кайф!»

Цитата номер раз:

Цитата номер два:

В начале 21-го века продолжается интенсивное смешение литературных жанров, порождающее интересные, необычные, неожиданные или где-то странные книги. Авторы, причисляемые к так называемой «большой литературе», все активнее прибегают к использованию более простых и расхожих жанров, одним из которых, понятно, является фантастика. Английский писатель-полифонист Дэвид Митчелл пошел именно по такому пути.

Особенность авторского стиля и манеры Митчелла заключается в сравнительно небольшой библиографии, но при этом разнообразии жанровых предпочтений и тяге к крупной форме. Пишет автор в основном романы, и романы эти большие, то есть объемные. Уже с первой крупной вещи, «Литературного призрака», автор уверенно заявляет о намерениях и сложности используемых средств, а к моменту нынешнему является уже живым классиком.

Максимальный успех Митчеллу принес роман под названием «Облачный атлас» 2004 года и его красивая экранизация 2012 года, весьма тепло принятые критикой и обществом по всему миру. Редкий случай, когда и правда умная книга стала хитом.

В основе сюжета лежит шесть историй о шести вроде бы несвязанных между собой персонажах, которые живут в разные эпохи и в разных местах. Автор взял временные срезы из 19 века, тридцатых годов 20 века, семидесятых годов 20 века, современности, технологического будущего и очень далекого дикого будущего. Все персонажи, повинуясь духу своего времени и места, переживают определенные приключения и драмы, замешаны в различных интригах и опасных ситуациях, которые разворачиваются поначалу как бы в отрыве от других эпизодов, как бы параллельно. Поначалу кажется, что это просто замысловатая авторская прихоть, но все конечно же обстоит сложнее по ряду обстоятельств.

Во-первых, каждый из героев имеет на теле родимое пятно в форме метеорита, что уже относит их к особой категории. Во-вторых, герои узнают о существовании друг друга опосредованно – кто-то путем случайного обнаружения чужого дневника, кто-то, случайно услышав симфонию, написанную предыдущим персонажем, а кто-то, испытывая религиозные чувства к образу предыдущего героя, измененному сквозь века. Поначалу кажется, что связи линейны, и Митчелл усердно подтверждает тезис, вытягивая нить связи от одного эпизода к другому… однако все обстоит еще сложнее и глубже. И это напрямую связано с сюжетной структурой романа, который выстроен через последовательность эпизодов в прямом и обратном порядке. Первый эпизод обрывается на середине, чтобы уступить место второму, который тоже прерывается посередине и так далее до шестого, по окончании которого мы как бы поворачиваем назад и двигаемся снова к первому. Почему?

А потому что постепенное наслоение историй, как в многосоставном коктейле или симфонии из разных частей, придает с каждым новым элементом глубину и многомерность всей этой глобальной истории целиком. В живописи есть понятие «триптих». Это когда три картины со своими сюжетами составляют еще один четвертый новый сюжет. Так вот, «Облачный атлас» это дважды литературный триптих, это такой шестигранник, где каждая из вершин не просто связана с соседними, но еще и с остальными четырьмя. И если проследить все связи, будет явлена подлинная картина и истинный художественный замысел автора.

Митчелл выполнил сложнейшую композиционную задачу. Митчелл – мастер. В «Облачном атласе» он играет сразу на всех уровнях.

На нижнем, меняя язык и стиль изложения в зависимости от контекста ситуации.

На сюжетном, выворачивая каждую из шести историй в зависимости от условий — по стезе приключенческого романа, детектива, триллера или киберпанка/научной фантастики.

И на высшем уровне идей, образов и метафор, где выстраивает для каждой истории свои символы, но при этом подчиняет их центральной идее.

По прочтении возникает неизбежный вопрос. Так о чем же этот роман в конце концов? Какой у него центральный образ? Атлас облаков? Ведь ясно же, что это не просто красивое словосочетание. Да, действительно, каждый из его шести персонажей в итоге своих похождений приходит к определённому варианту этого атласа, как ориентира, указателя. Пожалуй, можно предположить, что под образом атласа автор подразумевает судьбу, рок, участь. Но не в смысле фатальной определённости, а в плане осознанной необходимости. Атлас – это миссия. Путь. Каждый герой идет именно по той дороге, которую выбирает и формирует тот образ своей жизни и мира, который желает. В том или ином виде все протагонисты вступают в схватку с несправедливостью своего мира, хотя могли бы играть по его правилам и даже получать от статус-кво преимущества. Но они не могут сидеть сложа руки, они другие, их судьба толкают их на решительные действия, их миссия и предназначение руководят их помыслами, мечтами, поступками.

Каждый раз герой противостоит несправедливости, подлости, продажности, алчности, агрессии и прочим порокам, стараясь противопоставить им нечто обратное. Звучит красиво, но Митчелл выводит затею на более высокий уровень как раз за счёт полифоничности. Не будь незримых связей между персонажами и их историями, вся книга представляла бы собой просто занятную пеструю мозаику из ярких кусочков. Но в том-то и дело, что части определяют здесь целое, роман — это система, состоящая из обособленных, но органично связанных элементов, которые самоценные сами по себе образуют еще и качественно новый смысл в связи между собой. И что же за картина предстает переда нами, если отойти подальше и взглянуть на нее в перспективе?

Это борьба жизни против смерти, разума против инстинктов, цивилизации против варварства, существования против небытия. Порядка – против хаоса. Это путь – сквозь пространство и время, путь разных, но единых в одном, это путь Человека, уходящего, но возвращающегося. Это история о Вечном Возвращении, о цепочке перерождений.

Люди всегда стремились к разрушению. Но фокус в том, что судьба людей зависит от них самих. Люди бывают слепы и им нужны поводыри. Видимо, данная книга – атлас для таких поводырей, руководство к действию. Кажется, что будущее предопределено. Ложь. Будущее – таково, каким его делают люди в массе своей. Кажется, что одна капля ничто по сравнению с океаном. «Но что такое океан как не огромная масса этих самых капель?»

Для научной фантастики или фантастики как литературного жанра в широком смысле, «Облачный атлас» — это сильная суперпозиция в пользу существования такого жанра, поскольку только его инструменты позволяют наиболее ярко и эффективно раскрыть глобальные цели, замысли и идеи, вплоть до самых универсальных и вечных, какие ставят себе «серьезные» авторы. Это если разделять жанры по полочкам. Но такое разделение – конечно глупость. Хорошая литература не нуждается в жанровой сегрегации. Хорошие истории просто хороши, и неважно, какими средствами, в каких жанрах написаны.

Творчество замечательного американского фантаста Роберта Силверберга – отличный пример того, как со временем растет писательское мастерство автора. Силверберг за всю свою продолжительную и плодотворную карьеру звезд с неба не хватал, просто писал – много, методично, порой прибегая к откровенной халтуре. Чем только ни занимался: дешевая подростковая фантастика, детективы и даже эротика вперемежку с научно-популярными книжками. Но там, где поденщик удовлетворился бы малым, талант стал двигаться дальше. Силверберг поступил на литературные курсы и стал изучать и совершенствовать писательское мастерство. Проскочив Золотой и Серебряный век фантастики без особых проблем, как автор он блеснул уже ближе к наступающей Третьей волне. В его прозе появляется глубина, сложность, нестандартные приемы.

Один из самых известных романов в творчестве Силверберга – «Замок лорда Валентина», опубликованный в 1979-1980-х годах, написанный аккурат в поздний период, когда мастерство автора достигло максимальных высот. Произведение входит в так называемый Маджипурский цикл, по названию планеты Маджипур, где и происходит действие всех произведений. Сосредоточение всего действия на одной планете в фантастике позволяет выделять поджанр планетарной фантастики, условный и для удобства классификации. В таком ключе написаны, например, «Солярис» Лема или «Дюна» Герберта. Что касается Маджипура, этот удивительный мир стоит особняком среди всех придуманных в фантастике планет за счёт чрезвычайно подробно расписанных деталей. Маджипур – гигантская планета, покрытая мировым океаном, среди которого расположены три материка и группа островов между ними. Их разделяют колоссальные расстояния, так как Маджипур больше Земли по диаметру в несколько раз. У планеты легкое ядро, и это позволяет на ней жить при сносной силе тяжести.

Силверберг населил планету огромным количеством флоры и фауны, а также набором причудливых рас, среди которых есть и люди. Когда-то человечество колонизовало Маджипур, но те времена минули давным-давно, прошли десятки тысяч лет, и теперь цивилизация деградировала до примерного позднего средневековья. Технологии предков утрачены, но древние машины работают, и планетой правит корональ с понтифексом – своеобразная форма двойной монархии. И вот, однажды в одном из местечек просыпается от сна некий Валентин, молодой бродяга без памяти, и отсюда начинается его удивительный путь…

Основная тема романа – поиск себя и восстановление справедливости. Здесь применяется прием обмена разумов и возвращение статуса-кво. Валентину предстоит совершить захватывающее путешествие по континентам Маджипура и многое узнать про самого себя и тот мир, в котором он живет.

Сюжет романа развивается крайне неспешно, позволяя любоваться красотами природы, удивительными растениями и животными, всевозможных форм и очертаний, причудливыми городами, не похожими один на другой ни в чем, и конечно, нравами их обитателей, их культурой и обычаями. Все это расписано чрезвычайно подробно, с любовью к деталям, отчего текст насыщен фактурой и вызывает интерес скорее массой описаний, а не хитросплетениями сюжета. В этом смысле «Замок» напоминает экскурсию и одиссею группы персонажей, с которыми путешествует Валентин. Экскурсия, потому что автор намеренно постарался сделать маршрут героев извилистым, а одиссея потому, что в каждой точке путешествия герои сталкиваются с теми или иными испытаниями, ситуациями, ловушками, конфликтами.

Пасторальные пейзажи и невероятная детальность всей фактуры ставят это произведение где-то между созерцательными полотнами Саймака и романами-рассуждениями Ле Гуин. Но это лишь ориентиры, потому что Силверберг обладает своим стилем, который особенно хорошо проявляется в его визуально-образном ряде. В тексте романа можно выделить как минимум две блестящие метафоры – Лабиринт и Сны. Образ Лабиринта встречается в тексте неоднократно и символизирует поиск персонажем своего истинного «Я». Он желает этого и одновременно боится, потому что это «Я» неведомо и может быть весьма опасным. А сновидения играют в романе определяющую роль, тесно связанную с сюжетом и механикой всего мира. Странным образом сны выстраивают параллельно с реальностью Маджипура еще один, иллюзорный, но пугающе достоверный мир образов и символов, который должно толковать, потому что за ними скрывается Истина. Тем самым Силверберг очень хитро упаковывает магию в научную фантастику, отчего некоторые путают роман с фэнтези или наделяют его эпитетом science-fantasy. Нет, это мягкая, психологическая фантастика, апеллирующая к магическим образам намеренно, это уставший от технологий мир, обитатели которого предпочитают войти в осень разума.

Художественное значение «Замка лорда Валентина» состоит в том, что, использовав научно-фантастический фундамент мироздания, Силверберг уверенно отказался от возведения на нем футуристического хай-тека, а вместо этого воздвиг колоссальный образ магического величественного замка – расположенного на головокружительной высоте замка лорда Маджипура. Сияющего во времени и пространстве, в реальности и в лабиринтах снов.

В 1980-х годах в западной научной фантастике наблюдается ренессанс идей. Несмотря на мрачноватые 70-е человечество смогло въехать в следующее десятилетие и даже к удивлению, не развязать атомной войны. Технологии пошли дальше, появились компьютеры, мобильники, прообраз Интернета, что повлекло бурный расцвет направления киберпанка, апологеты которого бросились с упоением рисовать мрачное технологическое будущее, опутывающее человека плотным коконом проводов. Писать про технические примочки было очень интересно, будущее уже ломилось в дверь.

На этом фоне американский фантаст Орсон Скотт Кард, кажется, решил поиграть в самую классическую фантастику второй волны и в своем романе «Игра Эндера» будто бы решил переосмыслить военные сюжеты Хайнлайна пополам с юношескими приключениями его же пера. Кард не изобрел ничего более оригинального, как взять очень талантливого, гениального мальчика Эндера Виггина и отправить его в долгую командировку на военную базу, где планируется конфликт с расой могущественных инопланетян, называемых «жукерами».

На базе все организованно самым серьезным образом, все как у взрослых – изнурительные физические тренировки, занятия по военной стратегии и тактике, спортивные состязания, аналитика, бесконечная муштра. Психологическая нагрузка колоссальная, но маленькие рекруты выдерживают давление, почти, в основной своей массе, как это тоже бывает у взрослых. Эндер показывает выдающиеся результаты и растет как личность. Пройдя через жернова социализации, через суровую школу жизни, он должен стать на выходе одним из первого выпуска юных воинов человеческой расы – будущих адмиралов космического флота, которые к моменту вторжения будут полностью готовы к отражению атаки.

Кард использует ход «ребенок и война», в фантастике не новый. Да, тот же Хайнлайн неоднократно привлекает детей к отнюдь не детским занятиям, но в отличие от классика, которого интересовали скорее идеи и сильные сюжетные ходы, Кард максимально сосредоточен на становлении главного героя. Виггин находится в максимальном фокусе, по мере развития сюжета можно проследить в подробностях его становление и формирование, причем все подается с предельной серьезностью, драматизмом и психологизмом. Никаких детских игр, забав и шуток. Враг у ворот, война на пороге. Напряжение медленно нарастает, струна натягивается все туже.

При этом в истории сохраняется некая интрига – руководители базы не до конца раскрывают юным рекрутам цель миссии, хоть и нагружают их заданиями одно сложнее другого. Главные задачи рекрутов заключаются в тренировочных боях, именно здесь дети должны проявить свои навыки, знания и умения, именно от исхода таких боев зависит судьба выпуска и успешность обучения. Впереди финальная игра.

Дети любят играть.

Как и взрослые. В каждой игре содержится лишь элемент имитации, остальная часть – полноценная жизнь. Именно на эту идею Кард опирается в «Игре Эндера», именно в ней содержится вся суть произведения и то, за что автору впоследствии дали премию «Хьюго». Сюжетный и смысловой твист в конце романа совершенно кардинально меняет подход к сути игры, дает возможность осмыслить ее ход и результаты. Стирает границы между настоящей жизнью и вымышленным миром.

Однако то, что делает финал романа историей гениальной военной операции, с другой стороны лишает произведение глубины и некоторых достоинств. «Игра Эндера» как отдельный роман поверхностен, он не раскрывает ни сути конфликта, ни уровня технологий человечества, ни морально-этических проблем взаимодействия с чужой расой, ни на самом-то деле проблем морального права привлекать к войне детей. Действительно, насколько это оправдано, кроме крайней необходимости затягивать ребенка в горнило войны, как это меняет отношение к войне, как это меняет детей, как отражается на самих взрослых, к чему приводят такие эксперименты по итогу – на эти вопросы автор не отвечает, предпочитая выносить их за скобки и развивать уже в рамках цикла, который вырос из романа и включает в себя более десятка произведений. Виггин хорош, но другие персонажи на его фоне выглядят бледновато, как статисты в заранее с режиссированном спектакле, конфликт понятен, но раскрыта его причина и смысл, кроме банальной «войны миров». Таких костылей хватает, и они отнюдь не делают фантастику Карда научной. А вот проработка героя, его рост и игра, действительно завораживающая Игра – эти элементы делают роман психологическим.

«Игра Эндера» интересный роман. Читать его легко, он интригует, он захватывает своей напряженностью и загадкой, он похож на описание спецоперации и в этом смысле напоминает внезапно скорее даже военную хронику, дневник солдата с передовой, а не художественный вымысел. Кроме сюжетных твистов, Эндера и его Игры в романе больше ничего и нет. Но если воспринимать произведение как нечто узко-жанровое, как производственный роман, вероятно это тот случай, когда ничего лишнего и не нужно?

Если автор ставил именно такую задачу, то справился с ней просто блестяще.

Американский писатель Уильям Гибсон считается отцом жанра «киберпанк». Именно он написал трилогию романов под общим названием «Муравейник», которая заложила стилистические и идейные основы для такого сорта социальной фантастики о будущем ближнего прицела. Первым романом из серии стал «Нейромант» 1984 года, благодаря которому узнают Гибсона как писателя, повлиявшего на целое поколение.

Конец XXI века, мир находится в зените глобализации. Города превратились в технологические ульи с сотнями этажей в высоту. Широко практикуется техническая модификация человеческого тела, информация давно оцифрована, и хранится в глобальной информационной сети, по которой путешествуют городские «ковбои», дети бетонных джунглей, а по-нашему – хакеры. Эти ребята умеют взламывать банки данных, красть информацию и внедрять вредоносные программы-ледорубы. И один из таких наемников получает очень выгодный заказ, сулящий огромную прибыль, но клиент, скрытый за строчками электронного кода, пожелал остаться неизвестным.

Помогать хакеру будет профессиональная убийца-самурай Молли с искусственными глазами и прочая публика из андеграунда.

Гибсон буквально воссоздал по сигнальным маячкам настоящего будущее, которое возможно наступит уже завтра. С точностью научного прибора он предугадал появление Интернета и все сопутствующие такому процессу явления. Он догадался, что на почве технологических гаджетов возникнут новые субкультуры, совершенно отличающиеся друг от друга взглядами на мир и философией. Гибсон понял, что в будущем власть будет принадлежать не государствам, а глобальным транснациональным корпорациям, которые поделят планету на зоны влияния и превратятся в локальные коммерческие государства. Промышленный шпионаж, частные армии, апгрейд организма, кибер-валюта, одноместные капсулы, химическая еда и уникальное программное обеспечение – все это со временем станет реальностью, и уже становится.

Ну и кроме того, Гибсон предвосхитил идею технологической сингулярности, которая говорит, что человечество встанет на пороге гипер-развития информационных технологий, после которого осуществится прорыв в новых формах эволюции, и доминирующим видом жизни станет искусственный интеллект, который будет управлять новым оцифрованным человечеством, в массе своей давно переставшем понимать, каким образом работает техника и технологии. В то время, как технология станет на рельсы саморазвития, фактически превратится в техносферу, замкнутую экосистему, которая уже будет развиваться самостоятельно, человек особенно далеко не уйдет как вид. Люди через сто и двести лет биологически не изменятся, они по-прежнему будут теми же высокоразвитыми обезьянами, только разве что проживающими в технологических джунглях и умеющими нажимать на кнопки, чтобы обновить статус в социальной сети. На смену им могут прийти так называемые пост-люди, но это уже совсем другая история...

Итак, в романе «Нейромант» описана ситуация, когда Скачок близко, сам же таинственный нечеловеческий Нейромант уже появился в Сети, преследует свои загадочные цели, и ничто его не остановит.

Будущее становится настоящим уже сегодня. Сию секунду.

Один из лучших научно-фантастических романов, вообще когда-либо написанных за всю историю существования жанра, это произведение было создано Филипом Диком в зрелый период его творчества, в зените, когда писатель еще так не страдал наркотической зависимостью, был молод, свеж и полон различных интересных идей. Надо сказать, что Дик писал крайне неровно – от посредственных скучных тягомотных книжек до откровенно гениальных произведений, взрывающих мозг любого, кто в состоянии осмыслить заложенный в тексте «месседж». Этот роман — из второй категории.

В романе легендарного визионера и «разрушителя реальности», действие которого происходит в недалеком будущем, рассказывается о специальной службе правоохранителей – полицейских, которые охотятся за головами репликантов, то есть искусственно выращенных людей с коротким сроком жизни. Репликанты периодически сбегают с производств, где эксплуатируются, чтобы затесаться в обществе нормальных людей.

Очертив пунктирные линии эстетики киберпанка, Дик с непосредственностью гения тонко и изящно рассказал о проблеме человеческого, а также поднял этические дилеммы ответственности создателя перед своим детищем. Что есть человек? Чем измеряется человечность? Материальным или духовным мерилом? В очередной раз писатель доказывает, что грань между естественным и искусственным условна, если вообще существует. Потому что полноценный человек может быть по своей природе антигуманистичен, он может быть чудовищем, машиной для убийства или злым доктором Франкенштейном. А искусственно созданный репликант с обостренными рефлексами и коротким веком – может иметь чувство прекрасного, созерцать, ценить жизнь, сострадать, любить, наконец.

Вот он, основной конфликт и центральная идея романа, который был блестяще экранизирован режиссером Ридли Скоттом в 1981 году, а также получил ряд престижных литературных премий в области научной фантастики. И действительно, не предаваясь привычной деконструкции бытия, Дик тем не менее прекрасно раскрыл проблему человеческого, которая будет стоять тем острее, чем дальше зайдет в своем галопирующем движении технический прогресс, порождающий человекоподбные объекты – разумные машины, клонов, виртуальные симулякры личности…

Что касается сюжетной составляющей, прорисовки мира и персонажей, все эти элементы выполнены в типичной для писателя чуть усложненной манере, с обилием диалогов, имен и технических подробностей. Уже на третьей странице мир, жирно разрисованный автором, буквально вываливается из книжки вам в мозг. И это хорошо.

Роман «Снятся ли андроидам электроовцы?» — фантастика высшей пробы, которую можно рекомендовать широкому кругу читателей просто для того, чтобы научить их широте мыслей и определенной рефлексии, которая – пусть будет так – не только желательна в нашем мире, но и необходима.

Альфред Бестер, журналист и выдающийся фантаст, написал не так много, как его именитые коллеги по цеху вроде Роберта Хайнлайна или Эдмонда Гамильтона. Но, как говорится, чтобы прослыть хорошим автором, необязательно писать много. Достаточно написать мало, но при этом хорошо. Бестер с этой задачей справился просто блестяще.

И вошел в историю как автор яркого романа «Тигр! Тигр!». История повествует о Гулливере Фойле, недалеком, если не сказать тупом, человеке, который потерпел бедствие на космическом корабле «Номад», подал сигнал SOS, но подошедший корабль просто пролетел мимо. Фойл поклялся отомстить.

«Тигр!» восходит к гениальному произведению Александра Дюма о всем известном графе Монте-Кристо, посвятившем свою жизнь мести предателям. Итак, роман Бестера на первый взгляд — история мести. Но эта вещь не так проста. Во-первых, довольно необычная экспрессивная манера письма автора и насыщенный сюжет, не позволяющий делать передышку: важнейшие события следуют друг за другом со скоростью трансконтинентального экспресса, остается только поспевать за сменой декораций. Образ Фойла отталкивает; при более близком знакомстве он оказывается даже не люмпеном, он — кроманьонец, еле связывающий вместе слова и движимый только рефлексами. Его поступки аморальны, он девиант и не внушает никакой симпатии.

Но, увязывая рассказ поиска врагов Фойлом и будущее, где возможна телепортация (по Бестеру, джантирование), возникает интересный эффект: поначалу неприятный нам, Фойл по мере развития истории претерпевает ментальную, умственную, моральную трансформацию в сверхчеловека. И вот тут становится ясно, что месть героя постепенно уходит на второй план, а изначальные события крушения корабля имеет совершенно иной смысловой подтекст. Словом, Бестеру удается сохранять на протяжении всей книги интригу, чтобы раскрыть истинные замыслы и весь конфликт. Постепенно история мести превращается в критику общества будущего и его поверхностной философии легкого отношения к жизни изнеженных людей, привыкших ко всем благам цивилизации.

Наверно, «Тигр! Тигр!» можно отнести к тем книгам, которые действуют постепенно. Можно прочесть половину этой истории, а эффект почувствовать ближе к концу. Но тем мощнее будет катарсис, особенно когда Фойл произносит речь, обращенную ко всему человечеству. Читая ее, понимаешь, что роман действительно заслужил престижную премию в области научной фантастики и имеет высокую художественную ценность.

Если говорить о модных ныне романах про «попаданцев», то пожалуй первым на этом поле отметился американский писатель Марк Твен, которого все мы знаем по циклу произведений о мальчишке Томе Сойере и его товарище Гекльберри Финне. Твен оказал огромное влияние на всю американскую и мировую литературу благодаря своему фирменному чувству юмора и умению сатирически изображать пороки современности. Что ж, в журналистике с литературой по-другому и невозможно.

Роман Твена «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» написан очень умелым и грамотным языком и рассказывает о том, как американец из XIX столетия попадает в Англию VII века, во времена короля Артура, рыцарей Круглого стола и волшебника Мерлина. Только произведение Твена разительно отличается от традиционных текстов Артурианы — там и близко нет романтики и пафоса рыцарства. Сам Артур — хитрый политик, рыцари пригодны только на то, чтобы сшибаться лбами на турнирах и «граалить» (то есть совершать походы за Священным Граалем), а Мерлин — обыкновенный ворчливый шарлатан.

Фантастика интересует автора лишь как удобное литературное средство. Примечательно, что Твен не акцентирует внимание на технических подробностях переноса главного героя из своего времени в средневековье, тем самым намеренно подчеркивая условность данного приема. Нет, ему нужно всего лишь создать необходимый контраст для сравнения, сопоставления и вытекающих выводов, которые делает читатель. Этот прием прекрасно работает, позволяя нам наблюдать средневековое порочное общество как бы с высоты будущего. Кажется, будто человечество в прошлом погрязло в глупых, кровожадных и бессмысленных ритуалах, и ничего подобного уже не повторится, но этот эффект конечно мнимый и читатель смотрит лишь в слегка искривленное зеркало.

Твен при помощи злой сатиры умело вскрывает пороки средневекового общества и дает возможность своему герою это общество изменить. Конечно не сразу, а постепенно. Используя свой художественный прием писатель как бы проецирует ситуацию на свою современность — ведь сама Америка недалеко ушла в его время от рабства и эксплуатации рабочих. Но при этом писатель бесконечно оптимистичен и исполнен уверенности в том, что рациональное, доброе в любом человеке непременно победит. Истинный американец! Бесконечно трудолюбивый, нацеленный на результат и победу. Никакой рефлексии и мучений, только действие, только борьба. Иных вариантов не предлагать.

Именно поэтому роман следует воспринимать не только в качестве отличного юмористического произведения с классным юмором, но и как серьезную сатиру на все человеческое общество в целом. В некоторых местах книги мы можем прочитать о совсем уж не смешных событиях и сценах.

Одна из лучших книг из разряда сатиры и гуманитарной фантастики.

Все-таки Уэллс — великий писатель и мыслитель!

Хотел бы отметить, что роман значим как с научно-фантастической точки зрения, так и в социальном плане. Так я понял произведение. Оптические парадоксы — верю — могут помочь человечеству сделать многие открытия. Кроме того, Уэллс раскрывает перед нами драму человека, который стал невидимкой отнюдь не с момента проведения эксперимента, а с рождения — невидимкой в обществе, где таких людей и их достижения принято просто не замечать. Вот каков истинный трагизм ситуации Гриффина, которому я вполне сочувствую: сколько таких невидимок ходит вокруг нас. Плюс люди, которых мы игнорируем, не замечаем — бомжи, больные, просто чудаковатые. Потому что так принято большинством. А вы? Вас не беспокоит то, что однажды вместо собственного отражения в зеркале можно увидеть пустоту?

«Хроники» — не просто научная фантастика, а скорее философские притчи, обрамленные в рамки фантастического. Язык Брэдбери известен своей магией, переливчатой красотой, которая погружает читателей в его миры, растворяет вас в происходящем — без остатка. В его сюжетах и персонажах отражена сама Жизнь. Это великий посыл, обращение всему Человечеству. Иными словами, это Золотой Фонд как фантастического жанра, так и Литературы в целом.

Живой классик современной американской литературы вне жанров Кормак МакКарти напоминает одновременно Фолкнера и Хемингуэя. Первого – жесткими сюжетами и драматизмом, второго – модифицированным телеграфным стилем письма, который переработан и укрощен как строптивый конь. МакКарти управляет не просто словами, а их звучанием и лепит язык, ломает признанные стилистические приемы письма.

«Дорога» — один из лучших романов автора. Написанный формально в жанре постапокалиптики, этот текст конечно же по содержанию гораздо шире и является жизненной драмой, яркой и пронзительной. Главная тема – любовь на фоне смерти, между отцом и сыном, что бредут по отравленной земле куда-то на юг, силясь выйти к океану, где шанс выжить чуть больше, чем на равнине. Сюжет условный и его протяженность нужна лишь для того, чтобы насытить глубиной и тональностью отношения двух людей.

В романе изображен пост-апокалиптический мир, представляющий собой максимально враждебную среду: очень холодно, с неба сыпет дождь вперемежку со снегом и пеплом, который покрывает собой все вокруг, природа умерла, кажется, окончательно и бесповоротно, цивилизация скончалась в ужасной агонии, оставив после себя лишь останки городов, поселков и массы трупов, техники, дорог, по которым никто уже не ездит – некому, да и некуда. Время действия – спустя несколько лет после условного конца света, когда большинство людей погибло, и остались лишь самые сильные или удачливые. Запасов еды не осталось, выжившие превратились частью в одичавших каннибалов, частью в грязных голодных бродяг, что силятся добраться до более теплых мест. Главные герои, отец и сын, как раз из второй категории.

И вот они идут на юг.

МакКарти не интересует причина изображенного конца света, важен он сам как немая жуткая сцена, на которой будет разворачиваться история борьбы за жизнь. Все описано максимально реалистично. Там, где фантасты ушли бы в приключенческие повороты (Желязны, «Долина проклятий») или мифологию этого нового мира (например, фильмы серии «Безумный Макс»), МакКарти консервативно сосредоточен только на персонажах, которые у него выступают настоящими архетипами. Отец и Сын. Прошлое и Будущее, помещенные в изуродованное настоящее, как бы зависшие в нем, словно в лимбе.

Действительно, есть искушение назвать описываемый автором мир воплощенным адом. Но для преисподней этот мертвый мир оказывается слишком пустынным, и скорее напоминает лимб – промежуточное, буферное пространство вне времени, где неприкаянные души ожидают своей участи перед окончательным вердиктом и отправкой либо на небеса, либо в ад. На протяжении всего романа решается их судьба, и только кажется, что кроме отчаянных поисков пищи и бегства к югу они не заняты ничем. Нет, с каждым пройденным шагом, с каждым вдохом контуры грядущего проступают все отчетливее, а миссия каждого из путников обретает предельную ясность.

Если кругом смерть и разрушение, ты можешь лишь одно – нести в себе свет жизни и добро созидания. И от того, как бережно ты их пронесешь, зависит Будущее в целом, не только твое, а всех выживших. В тексте сквозит очень важная мысль, которая проверяется на практике не раз – и мысль эта звучит так: что важнее, пусть и оправданная жестокость или нечаянное милосердие? Важнее выжить в схватке и скатиться в животную жестокость, или помочь упавшему, пусть даже ценой своей жизни, но остаться человеком? На первый взгляд, все действия и позиция Отца выглядят логичными и абсолютно оправданными, но не так ли уж не прав бывает Сын, желающий помочь безнадежным бродягам, что попадаются на пути? Если люди не увидят добра, зачем вообще жить?

У нас нет больше света, кроме того, что внутри нас. Только он способен разогнать тьму, что окутала этот многострадальный мир.

Это очень простой роман.

Это очень непростой роман.

Он замечательный потому, что ставит важные вопросы, на которые не может быть готовых, однозначных ответов.

Выдающийся американский писатель-фантаст русского происхождения Айзек Азимов вошел в историю литературы не только как создатель знаменитых Законов робототехники и циклов рассказов о позитронных роботах. Азимов помимо прочих отличных вещей создал одну из самых универсальных и величественных космических «умных» опер, которая рассказывает о далеком будущем человечества, расселившегося по Галактике и образовавшего Галактическую Транторианскую империю со столицей Трантор в самом ее сердце – «Академия» (в других переводах «Основание» или «Фонд»). Ничего не напоминает? Да, имеются определенные отсылки к Далекой-далекой галактике Star Wars, но идея огромной цивилизации, объединенной в единое мегагосударство пришла к Азимову еще в середине XX века, то есть задолго до Лукаса.

Говоря о конкретно Академии нужно отметить общую характерную для Азимова особенность фантастики. Это ее основательность и рациональность. Азимов, подобно своим же роботам, логичен и последователен во всей созданной истории про Академию, со временем превратившуюся в цикл произведений, который в свою очередь вошел в более глобальный цикл – «Галактическая история» — масштабное эпическое полотно, по продуманности мира способное соперничать с лучшими образцами жанра, типа «Истории будущего» Хайнлайна. И поражает даже не столько сюжетная основа Академии, а то огромное количество литературных частиц, из которых писатель попытался собрать столь масштабный паззл: перед нами, неторопливо и величественно, разворачивается великое будущее человеческой цивилизации, расселившейся среди звезд. Тысячи обитаемых миров. Множество культур. Миллиарды человеческих жизней. И все это движется не только в пространстве, среди звезд, но и во времени, преодолевая века и тысячелетия.

В основе сюжета Академии лежит довольно простенькая идея о том, что человеческую историю можно не только изучать, но и программировать, направлять и сохранять цивилизацию от будущих потрясений. Азимову нужен был человек, который понял всю суть законов такой огромной общественной системы. Естественно, им стал ученый, специалист по психоистории Гэри Селдон. Именно он однажды понял, что Транторианскую империю, погрязшую в застое и коррупции, ждет темное, варварское будущее – медленная агония и распад галактической цивилизации. Но такого будущего можно избежать, и Сэлдон приступает к осуществлению грандиозного плана, суть которого просто потрясает воображение.

Один человек собирается изменить ход истории всего человечества!

Каким нужно обладать интеллектом, какими аналитическими способностями и интуицией, чтобы собрать воедино все факты, все закономерности человеческого развития, включая побочные эффекты и случайные переменные, а затем, создать теорию контроля и управления, научное основание, Фонд всех знаний человечества и сохранить его в надежном месте для будущих поколений. Поразительно.

В романе последовательно раскрывается план Селдона и постепенно читателю преподносятся действия великого ученого, который даже после своей смерти будет управлять верными ему специалистами Фонда, чтобы сохранить цивилизацию. Несмотря на отсутствие динамики в сюжете, Азимову удалось сделать очень умную увлекательную книгу, которая отлично мотивирует на изучение науки в самом широком смысле этого слова. Знания бесценны, но они тонут в океане информации, которая способна погрузить любое общество в болото без перспектив и будущего. Знания двигают прогресс, их отсутствие закономерно ведет к упадку.

В каком-то смысле, Академия – это глобальная проекция Азимова с современного человечества в космос. Проблема деградации будет актуальна всегда, и всегда будет остро стоять вопрос о том, как спасти людей от краха. Академия дает внятный, правильный ответ.

В качестве адвоката дьявола для критики концепции можно привести такой аргумент: запрограммированная история приведет пусть не к упадку, так к застою. Азимов предусмотрел и это. Устами Селдона он объясняет критикам, что система прочна в основных принципах, но достаточно гибка, чтобы учитывать флуктуации и потрясения, заложенные в саму основу человеческого поведения. Ну и учитывая, что это целый цикл, Азимов на протяжении многих романов грамотно сращивает идею Академии и существующих в обществе будущего роботов, которые сыграют ключевую, решающую роль в определении судьбы всей расы.

Данный роман можно рекомендовать всем категориям читателей, всем, кто достаточно умен, чтобы насладиться искусно написанной фантастикой с важными идеями.

С книгой английской писательницы Мэри Шелли вышла интереснейшая ситуация. Во-первых, произведение было написано женщиной, да еще в Англии 19 века. Такое казалось просто фантастикой, чем-то из ряда вон выходящим. И все бы ничего, окажись книжка посредственным салонным чтивом о любви, мелодрамой на один раз для целевой аудитории – представительниц прекрасного пола. Ан нет, «Франкенштейн» по современным меркам можно идентифицировать как самый настоящий роман ужасов в научно-фантастической и отчасти готической обертке. Причем выполненный на очень хорошем литературном уровне мастерства, не просто развлекающий, но несущий в себе определенное зерно для размышлений.

Что ж, давайте поскоблим этот роман, посмотрим, что нам удастся обнаружить.

Уровень первый: приключенческая, страшная история об ученом, который решил создать искусственного человека, опыт оказался удачным, но лишь частично, и вот порождение его рук вырвалось на свободу, чтобы покарать своего нерадивого создателя, а заодно и весь род людской.

Уровень второй, глубокий. Наблюдаем трагедию Творца и его Творения, карикатуру на бога в лице человека и на его детище – уродливого гомункула, страшное, кое как сшитое из частей тел, нелепое создание, всего лишь имитирующее человеческое существо, но все-таки живое, думающее, что-то чувствующее. Трагедия Творца – это проблема ответственности за свои подвиги, за дело рук своих. За каждый свой поступок необходимо держать ответ, как перед самим собой, так и перед обществом. Безрассудные поиски, величайшая сила человеческого знания и науки могут приносить не только пользу, но порой и страшный, колоссальный вред, непоправимый урон. Именно поэтому любой неудачный опыт, любой незапланированный результат исследований иногда называют собирательным словом «франкенштейн». Здесь же видим трагедию Творения, уродливого создания, отчаянно одинокого и тотально другого, отличающегося от обычных людей, а потому обреченного на гонения и изоляцию. Внешне ужасный монстр, внутри – хрупкая ищущая, где-то наивная сущность, новорожденный разум, который видит лишь людскую жестокость и отвечает жестокостью на агрессию. Все закономерно: насилие порождает насилие.

Плюс нестандартно выстроенные сюжет, история в истории, очень умело написанный от первого и третьего лица, переносящий с ледяных полей крайнего севера на улицы европейских городов и поля Европы. Плюс новаторство в написании научно-фантастического произведения: Шелли сделала первый научно-фантастический роман в том виде, в каком мы его знаем.

Собственно, вот основные достоинства романа Мэри Шелли, которая ухитрилась вложить в фантастико-приключенческую историю очень важные мысли для размышления на досуге. Особенно актуальны такие темы сейчас, когда ученые создают многочисленные искусственные вирусы, модифицируют растения и животных. Во что это выльется, чем грозит, неизвестно никому. Нет никакой гарантии, что однажды результаты научных изысканий не вырвутся на свободу и не уничтожат своих хозяев со всем человечеством заодно.

Цикл «Дарт Бэйн» из межавторского цикла «Звездные войны» включает в себя три романа, написанные сценаристом Дрю Карпишиным – Путь разрушения, Правило двух и Династия зла. Действие этих романов разворачивается примерно за тысячелетие до Явинской битвы, изображенной в Новой надежде первой трилогии фильмов ЗВ (и считающейся узловой датой во всей хронологии событий вселенной). Трилогия повествует о выдающемся владыке ситов – Дарте Бэйне: о его становлении, участии в боевых действиях и организации Ордена ситов, в который может входить лишь двое, учитель и ученик, о его ученице Дарте Занне, их противостоянии и конце. Именно Бэйн является автором Правила двух, а современные ситы из киносаги, представшие перед нами в легко узнаваемом образе двух владык, обязаны такой честью ему. Как уже можно догадаться, романы содержат в себе важнейшие сведения из истории ситов, дают представление об их философии и взглядах на мир, что может быть ценно для всякого любителя ЗВ.

Началось все с того, что главный герой истории — шахтер Дессел с Апатроса ощутил в себе энергию темной стороны и попал в академию ситов на Коррибане. С детства привыкший к лишениям, тирании отца и жестокости окружающих, великан Дессел с легкостью принял ситскую идеологию и взял себе новое имя — Бэйн. Отсюда начинается восхождение Бэйна к вершинам могущества. В то время, как его однокашники увлечены интригами и междоусобной грызней, он напряженно постигает знания в библиотеке, упорно оттачивает искусство боя с наставником Каз’имом. Снова, как и древние ситы в прежние времена, он берет себе титул Дарт и подвергает беспощадной критике весь орден ситов, доказав его нежизнеспособность: истинное могущество может быть сосредоточено только в одних руках, а дух братства чужд темной стороне.

Во время первого романа орден джедаев вел ожесточенную войну с братством ситов, возглавляемым владыкой Кааном и его сподвижниками, апогеем которой стали семь битв на планете Руусан. Бэйн искусно воспользовался ситуацией — одним ударом уничтожил братство тьмы и ввел армию джедаев в заблуждение мнимой победой. Скрывшись с ученицей, он затаился на десять лет. Джедаи полагали, что ситам пришел конец – наивные!

Во второй книге Бэйн активно исследует голокроны древних владык, в надежде обрести еще большее могущество и закладывает основы поведения ситов на тысячелетие вперед: хитрость, скрытность, терпение. Чему терпеливо учил и Занну. Благодаря этому правилу Дарт Сидиус смог разыграть свою черную комбинацию, ввергнув Республику в клоническую войну и превратив ее в Империю. Вот откуда уши растут.

Третий роман рассказывает о переломном моменте, наступившем спустя еще десять лет – Дарт Занна обрела могущество темной стороны и готова бросить учителю вызов. Фактически Правило двух проходит свое первое испытание на прочность. Занна оказалась способным учеником, но Бэйн предусмотрел это. Победил сильнейший.

Теперь о личных впечатлениях. Трилогия о Дарте Бэйне – это самая первая прочтенная мной литература из всех книжек по ЗВ. При чтении коммерческих франшиз всегда есть опасность напороться на посредственный и унылый текст, после которого потом приходится долго отплевываться. (Это при условии, что вас не коробит сама мысль о том, что вы читаете «сериал», а не уникальный «Солярис», скажем). Поэтому к произведениям из линейки ЗВ я подходил более чем предвзято, очень тщательно выбирал, с чего же начать. Мой выбор был верным: Сила направила меня.

Ну и подводя итог. Литературного блеска в произведениях нет. Однако это с лихвой окупается насыщенным действием и общей атмосферой. Пожалуй, самым слабым из трилогии можно считать второй роман: как-то все натянуто, да и фан-перевод оказался не очень. Но общее впечатление от трилогии у меня сложилось благоприятное. Это далеко не картонная история с аляповатыми человечками, кромсающими друг друга ради забавы, наоборот – живой мир, со своими законами и страстями. Так что рекомендую всем любителям и сочувствующим.

Трилогия вносит заметный культурно-информационный вклад в общую летопись расширенной вселенной ЗВ.

Блестящий рассказ. Сильная идея. Очень внятно и грамотно прописан сюжет, хороший язык, который сразу дает представление о происходящем — автор сумел «нарисовать» несколькими яркими штрихами картинку и поместить в нее действие. Финал конечно слегка удивил. Пессимистично как-то. А так — очень и очень хорошее впечатление оставил у меня этот рассказ. Настоящая научная фантастика.

Произведение стоит прочесть хотя бы из-за описаний лунного ландшафта и космической «схватки» марсианского корабля с лунной базой. Описания — потрясающие.

«Американские боги» — это литературный прорыв Нила Геймана, английского фантазера-постмодерниста и самого яркого писателя fiction нулевых по совместительству. У каждого писателя есть произведение-маркер, по которому его сразу узнает широкая публика. У Геймана это «Американские боги», виртуозная постмодернистская фантазия, основанная на мифологии большинства народов мира с сильной идеей и актуальными проблемами под обложкой.

Традиционно Гейман выводит местом действия наш современный мир, а точнее, Америку. Отмотав три года в неволе, из тюрьмы выходит угрюмый здоровяк по кличке Тень. Он пытается уехать домой, но узнает, что его жена, Лаура погибла в автокатастрофе. И тут к нему подкатывает странноватого вида тип с не менее странным именем Среда, предлагая работу за хорошее вознаграждение. Тень соглашается – все равно терять уже нечего…

Вот с такой завязки Гейман начинает раскручивать сюжетную спираль, куда окажутся вовлеченными не просто рядовые граждане, а в прямом смысле божественные силы, которые играют на Земле, как на шахматной доске в свою игру. Вроде бы роман отвечает всем признакам городского фэнтези, но постепенно становится понятно, что в историю вложен более глубокий смысл, чем разборки старых европейских и азиатских богов с новыми божествами за сферы влияния, то есть человеческие души.

Помещая богов и демонов в повседневность, Гейман не делает ничего оригинального. До него такими вещами баловался выдающийся фантаст Роджер Желязны, и довольно успешно. Стараясь размыть традиционные границы между научной фантастикой и фэнтези, Желязны нагло смешивал основные постулаты жанров, на выходе получая прекрасные, экзотические коктейли и свежий ветер перемен. Гейман идет по той же тропе, используя обширный мифологический арсенал и имплантируя богов в современность. Зачем? Ведь Желязны уже подобное проворачивал.

На первый взгляд, «Американские боги» — игры с богами в сеттинге 21-го века. Но вот что действительно заслуживает внимание в обстоятельном большом романе англичанина, так это тема, которая затрагивает каждого человека, всех нас вместе взятых. Гейман говорит о вере, ведь она присуща всем людям, даже атеистам. Каждый человек во что-нибудь верит, и Гейман утверждает, что именно вера дает божеству силы. Соответственно, чем меньше силы, тем слабее оказывается бог. И старые боги, привезенные поселенцами в Америку, постепенно утратили свое могущество, уступив место новым дерзким богам – Капиталу, Моде, Интернету, СМИ, Банковским карточкам. Схватка старых верований с новыми — об этом писал в своих «марсианских» рассказах еще Брэдбери.

Вообще для чтения такой литературы требуются серьезные начальные познания в области мифологии; без такого рода сведений читатель рискнет не понять более половины происходящих в книжке событий, которые имеют значение для всей истории в целом. Имена, сцены, символы и отсылки к эпосу наполняют роман на каждой странице; это прямые цитаты из скандинавского, египетского, славянского, германского и прочих фольклоров мира. Это боги, собранные на американской земле со всех уголков мира, а Тень, вроде бы обычный человек, играет в схватке божеств ключевую роль, исполняя свое предназначение. Не книжка, а учебник по мифологии народов мира.

В итоге внешне выглядящий как городское фэнтези с глобальным конфликтом, роман «Американские боги» ломает грани и оборачивается серьезными философскими размышлениями автора о месте религии в повседневной жизни обычного человека, о сути божественного, о связи бога и человека, о вере, силе и бессилии веры. Гейман взял готовые архетипы и, как мозаику, выложил из них новое полотно – так же как это делал Сальвадор Дали, создавая свои знаменитые картины-миражи: вроде бы составленные из отдельных образов, на каком-то расстоянии эти полотна открывали новые визуальные уровни и оказывается, что, например, две монашки – это глазницы большого черепа, если отойти на приличное расстояние.

То есть все зависит от восприятия. В этом романе в том числе. Главное, что автор создал текст, а как его воспринимать, пусть каждый читатель решает сам. Очевидно лишь одно: сейчас современную фантастику уже невозможно представить себе без творчества Нила Геймана и его знакового, этапного романа «Американские боги», важнейшего произведения в жанре.

Если 50-е были «золотым» периодом творчества американского писателя-фантаста Роберта Хайнлайна, то 60-е со всей уверенностью можно назвать его «серебряным» веком. Хайнлайн написал в эти годы не так много классных вещей, но количество здесь окупилось качеством. И один из шестидесятнических шедевров мастера – знаменитый роман «Луна – суровая хозяйка», написанный в 1966 году. Другие названия: «Луна жестко стелет», «Восставшая Луна».

Сменив романтическую патетику космических путешествий для юношества на более приземленные и взрослые сюжеты о будущем, на этот раз Хайнлайн решил посвятить роман жизни Лунной колонии во второй половине XXI столетия. По мысли фантаста, к этому времени на Луне была основана система колоний, куда ссылались осужденные за политические преступления земляне. Без права возврата. И без физической возможности, ведь длительное пребывание в условиях низкой лунной гравитации необратимо сказывалось на их организме. Луна – добывающая колония, из которой Земля высасывает ресурсы и, прежде всего, воду, без равноценного обмена, что фактически ставит лунных жителей на грань вымирания.

Но когда метрополию заботили интересы колоний? Колония нужна лишь для снабжения центра, так было всегда и ситуация, описанная Хайнлайном, не стала исключением. При этом жители колоний – это осужденные работники, отребье, white trash, а за людей они не считаются. То есть фантаст сразу сделал заявку на социальный аспект истории.

Что касается сюжета, речь в повествовании пойдет в основном о подготовке Лунной революции с характерными атрибутами: явки, пароли, конспирация, ячейки, тактика, захват стратегически важных пунктов.

Напрашивается очевидная параллель: Лунная колония Хайнлайна третей четверти XXI века – это американские колонии Великобритании 1770-х годов. Или Россия в октябре 1917 года. Можно приводить множество исторических примеров, но суть останется одна – Хайнлайн написал очень красочное, ироничное, увлекательное практическое пособие для начинающего революционера. В подробностях описаны все организационные и технические моменты. Причем автор философски обосновывает позицию лунных жителей, в которых мы видим живых, пусть своенравных, но добрых людей. И размышления писателя на тему отношений колоний и метрополий справедливы. Если человек отправлен в ссылку за преступление, он продолжает оставаться человеком, но многие об этом забывают, поспешив заклеймить таких людей как отбросы.

По факту получается, что человечество раскололось на две части – представителей материнского мира и жителей форпоста. И почему-то одни считают себя лучше других. Но Хайнлайн с присущей ему оригинальностью доказывает, что это не так. Роман «Луна – суровая хозяйка» читается с неподдельным удовольствием. В первую очередь, за счет первоклассного авторского юмора, увлекательного сюжета и ярких запоминающихся персонажей, типичных хайнлайновских героев. Не забыл автор и о технических экскурсах и находках – некоторые оборонные приемы колонистов по-настоящему удивляют. Ну и как всегда, текст несет в себе зерно философских размышлений Хайнлайна о природе насилия, общественном устройстве и власти. Несмотря на серьезность поднимаемых тем, «Луна» до безобразия оптимистична, наверно потому, что сами лунари обладают позитивным мировоззрением. Можно рекомендовать всем категориям читателей.