Анджей Сапковский «Свет вечный»

Завершающая книга. Увы, но часть линий оборвалась, часть ружей не выстрелило. С другой стороны, такой несколько смазанный конец имеет что-то такое, из-за чего хочется всплакнуть. В жизни не бывает хеппи эндов. Даже у магов и алхимиков.

В последней части цикла, как я и опасался, Сапковский попадает в ловушку своей гигантомании. Всё ещё оставаясь сильным прозаиком, автор устаёт поддерживать высокий драйв историко-приключенческого фэнтази, выкидывая читателя в слезливо-трагическую мелодраму. Собственно, автор и сам сознаёт, что «сошёл с трассы», вставляя предупреждение о смене жанра в пролог, и извинения по этому поводу в эпилог. Собственно, и у этого жанра есть предостаточно поклонников, вот только я не вхожу в их число.

Так или иначе, сюжет здесь прост и линеен. Финал оформлен хорошо и безжалостно, завершая основную интригу условно хорошим концом.

Сценизм так же «страдает» от смены жанра. Не смотря на высокий драйв событий, приобретает колорит женского романа. Исторических экскурсов почти нет. Жестокость войны, трагедия, мелодрама. Фэнтазийная линия незначительно сохраняется.

Образы героев остаются цельными, сохраняют колорит, отражают развитие (хоть и не в лучшую сторону, будто устают от объёмного цикла вместе с автором и читателем).

В целом роман прочёлся не просто, доставил меньше удовольствия, чем предыдущие.

С удовольствием читала первые две части. Даже несмотря на слишком подробные описания сражений, битв и оружия. И вдруг раз...

На мой взгляд окончание не очень логичное, оно оставляет в недоумении. И возникает вопрос: а зачем вообще автор рассказывал эту историю. Конечно всегда можно притянуть вывод: жизнь она такая. Всякое случается. Ах, как натуралистично.

Но нет.

И дело не в отсутствии хэппи энда. А в какой-то небрежности. Такое ощущение, что автору надоели герои, и он такой: «нужно эту бодягу заканчивать. Вот вам!»

В общем финал все перечеркивает.

Говоря о романе А. Сапковского «Свет Вечный», завершающего «Трилогию о Рейневане» невозможно удержаться от автоцитирования. Почти два года назад я писал о романе «Божьи воины» следующее: «Создается такое впечатление, что автор не знает, что ему с Рейневаном делать — отсюда однообразные приключения и безконечная «бродилка» по силезским дорогам. Не удаются автору длинные и сложные сцены — все коллизии разрешаются исключительно внешним действием (бегство, драка, чудесное спасение)». Увы, все вышесказанное можно отнести и к новому роману польского автора. Продолжается безконечный квест Рейневана по дорогам Силезиии, Чехии, Саксонии. Вновь перед нами, как в калейдоскопе, мелькают сцены монументальных сражений, мелких вооруженных стычек, политических заговоров, тайных убийств, пыток, казней, массовой резни... Вновь Рейневан, с достойным удивления упорством, продолжает попадать в многочисленные неприятные переделки. И снова Рейневану, аки сказочному Колобку, удается обмануть и Медведя, и Волка , и даже саму Лису — то с помощью старых друзей Шарлея и Самсона, то при содействии загадочной девушки, оставляющей после себя запах розмарина.... Схема, обкатанная А. Сапковском в первых двух книгах цикла, продолжает исправно функционировать. Однообразный алгоритм развития сюжета в сочетании с застывшими, внутренне статичными героями, производит удручающее и гнетущее впечатление. Читать роман столь же скучно, как брести по затопленной весенней грязью силезской дороге. Из «Света вечного», к глубочайшему сожалению, ушли внутренняя энергия, напор и драйв, ощутимо присутствовавшие в 1-й, отчасти, во 2-й книгах цикла.

Временами Сапковский пытается «осовременить» роман, заставляя своих героев рассуждать на темы, волнующие наших современников, жителей ХХI века: например, «объединенная Европа под руководством Германии» или «цели и задачи международного терроризма». Но подобная «актуализация текста» выглядит откровенно искуственной и наивной. Кстати, один действительно крайне интересный вопрос, — «почему Чехия и чешский народ после Таборитских войн на долгие века исчезают севропейской политической сцены», — Сапковский, к сожалению, обходит стороной. В «Свете...» Сапковский продолжает настойчиво проговаривать крайне важные для него мысли: о революции, пожирающей саму себя, о войне за свободу, обернувшейся на деле кровавой и безсмысленной резней. Но... Скажем откровенно, все, что автор «Трилогии о Рейневане» мог и хотел сказать на подобные темы, уже было высказано им в первых двух книгах.

Что получается у Сапковского действительно хорошо — так это всевозможные массовые сцены, написанные зрелищно и ярко, с каким-то упоением и любованием. Сапковский умеет сделать яркую картинку, добиться почти что стереоскопического эффекта слова, сопроводив его звуком «долби-стерео»: атака конной лавы, штрум городских стен, сопровождаемый отчаянным криком «Г-ы-ы-р на них!», хруст разрубленных костей, крики насилуемых женщин... Но за любовь к внешнему антуражу приходиться расплачиваться пустотой внутренней жизни и схематичностью своих персонажей.

Обидное завершение сериала, начинавшегося весьма обнадеживающе.

Итак, свершилось. «Сага о Рейневане» прочитана полностью. Долго я ждал этого момента. Впечатление, конечно, приятное, но, я бы сказал, не самое лучшее. Однако, обо всём по-порядку.

Я писал, что нисколько не разочаровался в «Божьих воинах». О «Свете вечном» я такого сказать не могу. Никак не могу. Я ожидал от Сапковского гораздо, гораздо большего. Он ведь всегда умело и мастерски конструировал фабулу, а здесь он прямо сам на себя не похож. Промах в плане сюжета очень серьёзный и существенный, прямо непростительный.

Складывается такое впечатление, что вот он запланировал три романа по 600 страниц, надо ровно столько и написать, если интересных поворотов и изысков не придумывается, заполним книгу чем-нибудь другим. Прочитав 400 страниц текста, я с удивлением обнаружил, что ничего существенного, по-настоящему интересного и цепляющего не произошло. Рейневана начинают подозревать в измене и предательстве «свои», гуситы, его проверяют и испытывают, а он тем временем предпринимает безудержные и неудачные попытки отыскать и спасти свою любимую... Всё, больше ничего мне не запомнилось. Обидно. Назвать «литьём воды» то, что делает автор на страницах романа, однако, язык всё-таки не поворачивается. Что-нибудь, конечно, всё время да происходит, но уж больно незначительное. Из достоинств могу сказать — роман нигде не провисает, идёт и читается ровно, и на страницах книги совсем уж заскучать не привелось. Но «вкусности», о которых я говорил в отзывах на предыдущие две книги, исчезли, их нет, осталась только «приправа» — стиль, антураж, латинские фразы, исторические лица и реалии, эрудированность и ирония автора.

После двух третей прочитанных страниц от объёма романа сюжет оживляется, чтобы взорваться крещендо в самой ужасной и сильной по воздействию сцене романа —

В романе много политики. Но мало интриг. Я почти не увидел в романе тонких интриг. Пожалуй, только две новые таинственные силы — Лукаш Божичко и Рикса. Больше не припомню. Также мало стало элементов фэнтези, сказочных существ, мистических событий. Они мне нравились, придавали краски и изюминку. Здесь их нет почти. Есть то, что мы уже видели в двух частях — массовые сцены, вырезание населения городков, сжигание всего, что горит, походы Таборитов, диверсии, шпионаж, путешествия главного героя, политическая игра, показ эпохи. Это всё мы уже видели и читали. К тому же, к сожалению, та сильная непередаваемая атмосфера, которая западала в душу, значительно выветрилась. Жаль. Как и разочаровала линия Самсона. Совсем как-то... нелепо.

Мало внимания уделено также психологии и развитию личностей героев.

Но главный недостаток, это, конечно, сюжет. Он потерял живость, насыщенность и яркость. Стал почти нелепым, несуразным. Финал, однако, светлый, трогающий, оставляющий приятное чувство на душе. А всю книгу кого-нибудь чёрт попутает когда-нибудь назвать пустой, потому что есть к этому все предпосылки.

Отзыв сумбурный, потому что такое и впечатление от книги. Скрепя сердце, придётся поставить 8. Меньше уж не могу, слишком люблю сагу и автора. А очень бы хотелось, и расчитывал на это перед прочтением, поставить 10. Но мало ли, что хотелось бы, раз не получается...

Вот я и дочитал трилогию пана. Дочитал, дожал, домучил. Я надеялся, что будет не как с ведьмаком, но получилось почти так, и не надо говорить, что автор в самом начале книги предупреждает, что такая черная история не может кончится не черно. Я не против гибели важных героев, но видимо Сапковский не умеет или не хочет иначе. Классическая схема пана проста. Есть главный герой «А», его друзья, «B»,«C» и «D». Все книги серии он бережет всех так, что иной раз только чудом господним спасает от смерти или инвалидности. А в последней парой небрежных мазков решает их судьбы. Причем делает это без фантазии, как будто от усталости. Герой «B» чудом выживал все книги, а затем в последней шел по дороге, споткнулся и упал глазом на острый камень. Герой «C» также спасался то сам, то автором, а в последней книге оказался без друзей против кучи врагов и погиб. Героя «D» поймал самый главный злодей и убил. А герой «A» искалеченный, побитый как собака выживает и мстит или не мстит. После такого отношения читать становится не интересно. Автор царь и бог, кого хочет вознесет, кого хочет низложит. И ничто ему не помешает. Талант автора как раз в том, чтобы сделать смерть героев логичной, понятной и не вызывающей вопросов. Все эти примеры не из книги, но по духу очень похожи.

Про усталость я написал не зря, автор даже сам пишет в конце от лица лирического героя, что устал. Но раз устал — сделай перерыв и закончи с новыми силами качественно, а не так как выходит. Должно быть уважение к себе, к читателю. А по итогам у автора герои подставляют близких, проигнорировав то, что опасная жизнь одного делает опасной жизнь других, зачастую не настолько способных защищаться опасностям, и может так сложится, что лучше им друг друга было бы не знать. По итогам герои невыразительно уходят, гибнут из-за того, что не могут выдержать зрелище, которое видели уже сотни раз и ничего с этим не делали, отказываются от мести, затем передумывают, а в конце, как любит писать пан, вместо подвига знатно пускают ветра на всю корчму. А злодеи, злодеи гибнут сами, часто за кадром или от рук непонятных новых недоперсонажей, или не гибнут вообще. И вот уже пошел глоссарий автора, а ты сидишь и не понимаешь зачем ты заставлял себя дочитывать. Ведь ты был не против смертей и мрачных концовок, но концовок красивых. А тут такую получил только Гейнче и Горн, такоже известный как Рот, а еще один шпик, появившийся незадолго до конца, а затем в самом конце. Рейнмар известный как Рейневан, Павел известный как Шарлей, Странник известный как Самсон, Ютта известная как Николетта или Катажина получили шумные ветра. А финальный микротвист не вызывает добрую улыбку старика, покачивающегося в кресле с трубкой на крыльце залитого солнцем дома, как наверняка задумывал Сапковский. Он вызывает пустой взгляд уставшего ветерана в раздолбанных латах, очнувшегося утром на поле битвы, прошедшей ночью. Он смотрит на птиц, доедающих остатки людей там где нет одежды и доспехов, мертвых лошадей со стеклянными глазами, сломанные копья и дырявые знамена, на мародеров, которые ищут то, что не забрали предыдущие. Смотрит и жалеет, что опять поверил, что в этот раз будет иначе.

Если у Сапковского не остались бы лишь рассказы из непрочитанного, то я бы не стал читать следующую серию. Рассказы, я впрочем, читать тоже не стану.