Так не бывает... Можно сказать обо всем, что написано в книге. Нет, в ней нет чудес, просто она фальшива от первого и до последнего слова. Читая этот роман, думалось, что Диккенс стал зачинателем жанра дамского романа. Ни в коем случае не любовного. Вовсе нет. Но такого сентиментального, слезливого и чертовски неискреннего. Все закончится хорошо для добропорядочных читателей-лондонцев, которые обязательно обольют слезами все страницы этой толстой книги, которую можно было бы без ущерба сократить вдвое.

Честного Кита автор выведет в люди, и его семья до конца дней будет есть жирных устриц и пить пиво. Служанку, сделавшую добрый поступок, он удачно женит. Злодеев покарает. В общем, усладит сердца всех читателей, пожертвовав одной Нелл, которую, в общем-то, будет всем не так уж и жалко. Она ведь Ангел во плоти. Неземная девочка, которая в 14 лет(!) ведет себя, как 9-летняя. У которой нет женских проблем, которую не попытается облапать ни одна сволочь, ни один бродячий артист.

Не верю... Ни Квилпу, ни его жене, ни Нелл, ни Ричарду — ленивому и глупому, вдруг оказавшемуся способным на благородство. Автор не передал жизни, не показал развития своих героев. Просто выдумал их и все. Единственным сильным местом показалось описание болезни Старика, его слова к девочке, что теперь она должна отдавать ему все свои грошовые заработки. Вообще его отношение к ней, его жестокая и эгоистичная любовь.

_

И ещё. Не могу удержаться. Насколько все-таки велик Достоевский. Он часто вспоминался при чтении «Лавки древностей». Как гениально переданы им характеры. Насколько они живые и меняющиеся. Маленькой Нелл так далеко до Сонечки Мармеладовой, а ведь они, по сути, литературные сестры.

Как точно подметил предыдущий рецензент почти все персонажи в этом романе или «белые» или «черные», в жизни же так не бывает.

Восхитительная книга, которую мне однозначно захочется перечитать.

«Повесть о двух городах» достаточно легко читается, возможно, потому, что роман не перегружен историческими фактами и излишней детализацией. Сюжет динамичен, образы героев ярки и непосредственны, у книги непередаваемый «диккенсовский шарм».

В романе Диккенс рассказывает о событиях народной революции, воспламенившей страну. Франция и Англия изображены в контрастном отражении. Дворянство утопает в роскоши, а народ умирает в нищете. Порядок и спокойствие на самом деле достигаются террором и безнаказанностью палачей. Правосудия нет – есть только произвол власти. Насилие и месть, месть и насилие, ставшие смыслом существования, подсоленные изрядной толикой фанатизма – круг замыкается, и в нем заперт простой человек, которому некуда бежать.

Многострадальный народ молчит лишь до поры до времени, однажды его терпению приходит конец. И трагедия героев романа неразрывно связана с судьбой целого народа. Это история тайн, боли, любви, интриг, страстей и приключений.

Вся суть романа раскрыта автором в первой фразе повествования:

«Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю…»

Диккенс пишет о представителях разных сословий и социальных пороках, вызывающих ожесточенность и ненависть. Автор верит в прогресс и по-своему пытается воспитать читателя ради будущего. Ведь, по мнению Диккенса, безнадежных и неисправимых людей нет – каждый может измениться, если будут соответствующие предпосылки и желание. Автор помогает нам переосмыслить человеческие ценности и наделяет знанием, что кара неминуемо настигнет преступников, нужно лишь дождаться, вот только хватит ли сил терпеть до логической развязки?

Диккенс в финале оставляет читателю светлую надежду…

Советую читать этот роман в дождливый осенний день, предварительно отрешившись от окружающего мира, настроившись на полное погружение в книгу, укрывшись пледом, и балуя себя чашечкой горячего чая с плюшками.

Когда я училась в школе, страшно сказать — во второй половине прошлого века — нам очень романтизированно преподавали разные революции — особенно французскую — такие там все герои, свобода на баррикадах, дама с обнажённой грудью, ура, восторг, все революционеры такие положительно-сурово-благородные, все дворяне — злодеи, танцы на развалинах Бастилии и тэдэ и тэпэ.

Про книгу Диккенса «Повесть о двух городах» даже намека в рекомендуемой для школьников литературе не было. Спрашиваю своих знакомых, дамы далеко за -дцать, прочитавшие по их словам всего Диккенса, об этой книге ничего не слышали. Забавно? — Нет, печально. Я жалею, что достаточно поздно взялась за эту книгу, что не читала её своим детям, как в своё время со слезами взахлеб обожаемого мною до сих пор и, надеюсь ими, «Оливера Твиста».

Но, может быть, когда-нибудь, я сяду в уютное кресло, рядышком примостятся внуки (которых пока нет) и я им с огромным удовольствием буду перечитывать эту замечательную повесть о любви, дружбе и верности, о преданности и предательстве, о ложных идеалах и вечных ценностях, о том как в мясорубке революции или любых перемен так легко погибнуть простому человеку, просто так, по прихоти жестокой толпы.

Диккенса читать без слез невозможно, но эти слезы очищают душу.

Поучительные истории, которые раскрывают глубокие моральные проблемы общества того времени. Читать рекомендую.

Я и подумать не мог, что роман, написанный англичанином 150 лет тому назад, может мне так сильно понравиться. Ведь я долго читал Бульвер-Литтона, со скрипом в зубах замучил половину романа «Тэсс…» Т. Гарди, пытался осилить Коллинза. И не удивительно, что я с боязнью брался за 530 страничный роман Диккенса, ожидая целые страницы описания природы и городских пейзажей, море сентиментальности, любовные муки и «интригу» в кавычках. В принципе, я все это и получил, но не в том количестве и не в том качестве, как я ожидал.

Да, роману присущи все «недостатки» английского романтизма, но вместе с тем Диккенс умело и профессионально выводит персонажей из страниц книги и вживую знакомит вас с ними. Персонажи книги до безобразия реалистичны, все их поступки и действия вполне логичны и укладываются в сознание читателя. Лондон выписан таким, какой он есть, без преукрашений.

«Большие надежды» это «Тень ветра» 19 века. Диккенс, просто гений. Написать такой шикарный роман, не каждому под силу, даже в наше время. Юмор и ирония вперемешку с немного грустными интонациями Диккенса, просто восхитительны. И я хочу больше еще больше Диккенса.

И подумать только, ведь роман писался в спешке, так как он частями публиковался в еженедельном журнале и автору нужно было укладываться в эти маленькие временные рамки. И не смотря на это, Диккенс просто поразил всех. Вся Англия, а вскоре и вся Европа читала про историю маленького деревенского мальчугана Пипа и про его большие надежды. Пересказывать сюжет не имеет смысла, аннотации вполне достаточно, а дальше уже начнутся спойлеры.

«Who killed Cock Robin?

- I. — said the Sparrow...»

Наверное, мы никогда не узнаем, «кто убил Эдвина Друда», И даже — был ли он убит вообще. Версия Дж. Каминга Уолтерса (о том, что «герой-расследователь» в данном случае прекрасная и отважная Елена Ландлесс) — как сейчас уже доказано, насквозь неправильна. И при этом — черт побери, «зачетна«! Любой, интересующийся историей Друда, должен даже «Ключи к тайне» прочитать. Хотя бы для того, чтоб увидеть, сколько разных переосмыслений может породить такой (казалось бы) простой, да к тому ж и не законченный текст.

Да, это было бы эффектно — the final unmasking, превращение седого сыщика в юную и полную сил заступницу невинно погибшего парня. И не менее эффектно — явление самого «убитого» («Что, не ожидали, дядя Джаспер?») А в одной из серий «Доктора Кто» вообще промелькнули слова — самого Диккенса, если верить сериалу — что убийца Друда «не из мира сего». И все эти гипотезы тем интереснее, ибо... как я уже сказал выше, узнать, чтО же там было «на самом деле» — пока не представляется возможным.

В голове у каждого из нас живет свой Дэчери. Дэчери-Елена, Дэчери-Друд, Дэчери-который-просто-Дэчери, не более того...

Как-то само собой напрашивается (мы же на сайте фантастики!) свести их ВСЕХ в одном произведении. Но пусть бы там был еще совсем другой Дэчери, возможность встречи с которым всех персонажей пугает. Хранитель, что бережет грань между нашим миром и миром «тонких материй», по-простому — хаосом. Преступления Джона Джаспера нарушили равновесие, и вот теперь... (Бред? Ну конечно, бред — но не больший, чем любая другая трактовка этой истории). В конце концов, любой детективный сюжет — это просто форма. В которой «отливается» взгляд автора на современное общество, характер и психологию людей. Эдвин Друд, кстати же, потому и _не_ убит_, что из конкретного человека стал... феноменом.

Будет ли написан «Анти-Друд»? Не фанфик и не сиквел, а, т.ск., «переосмыслинг», который поставил бы точку в истории последней книги Диккенса — но сам бы (наверное) породил много новых вопросов?..

Я бы очень хотел. Миру нужна книга, объединяющая в себе гипотезы, версии и дополнения, что «варились» на протяжении долгого столетия в головах читателей и критиков — и попали, наконец,, в «общий котел». Где мы смогли бы распробовать вкус каждой по отдельности — и самого блюда в целом. :-))))

Будучи знакомым с Диккенсом, от этой книги я получил то, чего ожидал, но некоторое обстоятельство вынудило меня принимать участие в жизни главного героя совершенно безоружным. Маленький мальчик Пип, как и Нелли из «Лавки древностей», мог в самом начале этого произведения претендовать на злосчастную судьбу, которая, обрушивая на Пипа горести и несчастья, позволит ему к концу истории оглянуться на свой пройденный путь и почувствовать, что он, познавший на собственной шкуре голод, холод и предательство близких, он, смело глядевший в глаза врагам, презиравший лицемеров и лгунов, он, отныне гордый за то, что выдержал этот натиск, не зря терпел и боролся и не зря выжал из читателя скупую слезу. У меня были все основания считать, что Диккенс распорядится Пипом так, а не иначе, но ведь тогда у нас была бы вторая бедняжка Нелли, благие качества которой вкупе с расстроенным душевным состоянием и постоянными слезами привели к безрадостным, но ожидаемым последствиям. Поэтому Диккенс и добавил то самое обстоятельство, о котором я упомянул, сделав Пипа, или, вернее будет сказать, его неопытность, главным своим врагом.

Если я скажу, что юнец, в одночасье ставший наследником некоторого состояния, достойного того, чтобы о нём болтали, пообещает, испытав на себе контраст бедности и богатства, слишком много прежде всего себе и не выполнит своих обещаний, и если я добавлю к этому, что юнец этот вовсе в свой неисполнительности не виновен, разве скажет мне кто-то, что я неправ! Разве не природой подсказано человеку пусть изредка, но отвергать свои обещания, о которых будет твердить ему совесть, для того и необходимая, чтобы раскаиваться и уметь различать чёрное и белое; разве человек откажется от этого? Ну что вы! А что же могу я тогда сказать о нашем герое, Пипе, все надежды, все обещания которого были продиктованы ему неопытностью, а отвергнуты осознанием этой неопытности и тем, с какой ревностью он давал всё новые обещания, позволял своим надеждам возрождаться в новом облике, а после — рассыпаться в прах или на тысячи маленьких осколков — здесь выберите сами, по своему усмотрению, и не обманывайтесь, что не делали того же, что делал Пип.

Диккенс чудно и достоверно описал крушение надежд, подготавливавшееся несколько лет и своей ожидаемостью научившее Пипа глядеть на своё положение в обществе, на друзей, на дозволение добавить в копилку пару новых надежд, прежде всего опираясь на зримое и осязаемое, такое, что может дать пользу, как только этого потребует необходимость. Главный герой на своём опыте имел возможность убедиться, что доставшиеся так легко деньги и положение в обществе не заменят той жизни, которая предоставила бы ему, крепко держащемуся за своих друзей, такой же случай добыть себе всяческие богатства, научив тому, чему не научили джентльмены из высшего света.

Как у всех романов Диккенса, здесь очень запутанный сюжет, переплетение сюжетных линий, множество персонажей, на первый взгляд, не имеющих отношения к сюжету, в чем-то избыток сентиментальности, в чем-то — избыток сатиры.

Говорят, у Диккенса очень уютный мир, но у Диккенса такие страшные уголовники (в данном романе Райдергуд), такие страшные бюрократы, такие бездушные светские люди. Высшее общество в романе — набор карикатур, одна говорящая фамилия Вениринг («лакировка») чего стоит. Но слабого старичка Твемлоу очень жалко, тем более, что он способен на мужественные поступки.

Сюжет романа вертится вокруг богатств, чьим истоком стала переработка мусора. Такое было в Лондоне на самом деле, переработкой мусора (зола на кирпичи, тряпки на бумагу, железки на переплавку, даже нечистоты продавали огородникам на удобрение) в Лондоне занимались сотни людей, иногда на этом наживались огромные состояния.

Были в Лондоне и люди, подобные старику Хексему: вытаскивали утопленников из реки так, что утопленники всегда оказывались без кошельков, часов и драгоценностей. Трагикомическая сценка — профессиональный мародер упрекает того, кто ворует у живых.

Лиззи Хексем говорит слишком правильно и красиво для неграмотной, так могла бы говорить девушка, выучившая «Памелу» наизусть.

Блаженные времена, когда можно было сказать о друге «Он мне дороже брата», не опасаясь нашествия слэшеров.

В «Оливере Твисте» Феджин (или все-таки Фейгин?) жуткая антисемитская карикатура. В «Нашем общем друге» Райя делает много добра и раскаивается в том, что служил у ростовщика. Диккенс объясняет эту службу так: «Евреям свойственна признательность», а Райя считает себя обязанным Фледжби». Вот Райя и служит негодяю, кротко снося при этом унижения. Итак, излишняя благодарность может поставить человека на службу негодяю.

Два старичка в романе проявляют храбрость —

.

Роман поразил меня с первых страниц. Лёгкое, увлекательное чтение. Изумительно прописанные характеры и психология героев. Детективный сюжет. И…юмор! Да-да, именно юмор. А так же сатира и сарказм. Да это просто Салтыков-Щедрин английский! Не удивлюсь, если они читали друг друга в своё время.

Это тот случай, когда хочется не просто улыбнуться над прочитанной строкой, а смеяться над целыми страницами и даже главами.

Герои прописаны так выпукло, объёмно, что создаётся впечатление, будто смотришь всё действие на экране в своей голове. Ну и, конечно, сюжет — таинственный и загадочный.

Действие набирает обороты, закручивается в тугую пружину, готовую вот-вот выплеснуть свою энергию и… Дальнейшее — молчанье. Ибо роман не закончен. Автор не успел поведать нам разгадку Тайны Эдвина Друда. И, может быть, это к лучшему? Диккенс подарил нам Тайну, которая волнует читателей с 1870-го года. И каждый вдумчивый читатель может поломать над ней голову. Предложить для себя свою собственную разгадку и втайне надеяться, что великий романист сделал бы именно так, как вы задумали.

«Просейте мировую литературу — останется Диккенс»

- Лев Толстой

Этот джентльмен очень любит Лондон.

Он родился и вырос на этих улочках, он здесь получил известность, здесь он написал многие свои романы. Здесь он гулял, здесь он влюблялся, здесь он наблюдал, здесь он хотел затеряться, спрятаться... От кого? Неужто от чрезмерно настырных читателей? Нет, сей вышеупомянутый джентльмен славу любил, да и что греха таить — был тщеславным, даже немного франтом. Может от семьи? Догадка, пущенная из лука, откуда, по-видимому, берутся все подобного рода догадки, пролетела мимо, не задев почтенного джентльмена, хоть и была близка к цели. Нашему джентльмену и в правду не повезло в браке, но на улице, в людных местах наш джентльмен не по этому. Почтенный джентльмен хочет убежать от себя. Можно представить с каким торжеством одержит он «победу».

Увы, от своих мыслей, от себя, от своего воображения Чарльз Диккенс убежать так и не смог...

Не мудрствуя лукаво, можно сказать, что джентльмен, которого мы назвали Чарльзом Диккенсом был одной из самых — не только популярных и заметных фигур в литературе своего времени, но был ещё и одной из самых ключевых. Взгляните на имена людей, испытавших его влияние — Тургенев, Толстой, Достоевский, Джеймс, Честертон, Кафка, Набоков... Многие учились у него, многие учатся у него сейчас и, я уверен, будут учиться ещё долго.

И кто же не знает Оливера Твиста! Все знают — роман стал одной из визитных карточек писателя.

Стиль Диккенса — это очень неторопливая, не богатая на события проза. Кроме того, автор часто использует иронию. Многие его обороты, глумления над разнообразными слоями общества, смешные ситуации — вызывают неподдельную улыбку, а кое-где и ехидную усмешку.

Диккенс любит преувеличивать. Этот художник пишет исключительно яркими и броскими красками, в его полотнах мало полутонов, ему более важны чистые, незамутнённые цвета. Именно поэтому его персонажи столь полярны, столь ярко у них выражены какие-то определённые качества — хорошие или плохие. Его персонажи скоры в переменах — слёзы и смех, вот основная закваска романа. Однако даже в таком полотне внимательный человек заметит полутоны, о которых уже было сказано выше. Читатель заметит, что Диккенс не всегда серьёзен — он использует свою иронию, что оттеняет те яркие цвета, выбранные автором. Добрые богатые, недалёкие бедные, простофиля Оливер — все они выписаны с каким-то оттенком нереальности, кое-где забавной, а кое-где... совсем нет. И не могу не упомянуть об одном очень ярком моменте — о Нэнси. Она, пожалуй, самый яркий персонаж романа. В ней казалось столько зла и порчи, что изменить её уже нельзя, но с другой стороны... кто Оливеру сочувствует, выгораживает его, защищает? Она. Кто самый трагичный персонаж? Она. Кого больше всего жаль? Нет, не Оливера, хотя такой вариант возможен, примерно до его попадания к добрым богатым людям, дальше его судьба складывается гладко, и он как бы «выпадает» из романа в последней его трети. Нет, больше всего жаль её. В этом сердце ещё остались любовь и сострадание, в отличие от остальной шайки воров и бандитов, которые всё делают лишь ради собственной наживы.

Диккенс описывает дно общества, приходские дома и его устройство. Более отвратительного и несправедливого учреждения найти не столь просто. С другой стороны и сейчас существуют халатность, чёрствость и почти полное отсутствие человечности по отношению к другим людям. А это делает роман не только хорошей книжкой, но и актуальной по сей день вещью.

Простой, но интересный сюжет мастерски выстроен Диккенсом, все ружья аккуратно развешаны и в своё время выстреливают. Вообще роман обладает поразительной камерностью, все персонажи, которым автор уделил хоть немного больше внимания, чем остальным — могут появиться на его страницах снова.

Несмотря на все мои восхищения, нужно помнить о сильной специфичности английской литературы — её неторопливости, своеобразном подходе к раскрытию героев, морали, когда сухости, а когда ироничности и даже издёвке. В случае с Диккенсом эта осторожность должна, как минимум удвоиться.

А что касается моего мнения... С Диккенсом, чувствую, нам ещё не раз придётся пересечь дорожки. И я надеюсь, когда это случится снова, он порадует меня отличной историей. Рассказчик он первоклассный.

Замечательная проникновенная рождественская сказка для взрослых и детей. Всем нам, и не только скрягам, стоит оглянуться на свои недостатки, а может и пороки, и стать добрее к родным, друзьям и просто окружающим людям. Заражаешься оптимизмом после таких книг, что так необходимо в наше время. Потрясающе тонкий юмор автора априори!

Кроме того ещё раз напоминает, что дядюшку Скруджа придумал все-таки Диккенс, а уж затем много позже компания Уолт Дисней :)

«Холодный дом» — один из самых замечательных романов Чарльза Диккенса, удачно сочетающий в себе элементы готической литературы, детектива, любовного романа и реализма. В этой книге отлично показана Викторианская Англия, представленная как высшими аристократами, так представителями улицы и подворотен.

Нашла свое место в романе и критика судебного делопроизводства в Канцлерском суде, показанная автором как кошмарный гротеск.

Единственный недостаток книги, на мой взгляд, порою излишнее многословие, тормозящее действие.

Ироничная история, рассказанная с теплотой в отношении главного персонажа. Чувствуется, что рассказчик любит своего дядю, хотя и подтрунивает над ним и дает ироничные комментарии.

Сложно сказать, на самом деле дядюшка Джек встретил призраков и участвовал в этом забавном приключении или же это был просто сон, навеянный выпитым пуншем. Сдается мне, что все же сон, ведь недаром последнее, что он помнил из реальной изни, как он сел в старую почтовую карету и задремал. Происходящее описано красочно, эмоционально и правдоподобно. На первый взгляд события, увиденные Джеком, вполне могут показаться реальными — настолько, насколько нам кажутся реальными сны. Возможно, здесь реализовались его тайные мечты — о прекрасной даме, попавшей в беду и нуждающейся в помощи, о приключениях, погонях, поединке на шпагах. Ведь жизнь торгового агента вряд ли можно назвать интересной и богатой на приключения.

Сам Джек — персонаж очень колоритный. Весельчак и балагур, никогда не унывающий, энергичный, любящий пропустить стаканчик и посмеяться над хорошей шуткой, он не лишен благородства и некоторой доли романтики, пусть и скрытых под неказистой наружностью.

Милая добрая история, полная теплого отношения к герою. Такие истории и стоит рассказывать в кругу друзей под рождественской елкой.

Есть книги, читая которые наслаждаешься стилем и слогом больше, чем происходящим в тексте. Ощущение такое же приятное, как и двусмысленное если попытаться его описать. Из всех прочитанных книг такое ощущение у меня вызвали две и одна из них — «Дэвид Копперфилд». Не уверен, возможно, если бы автор написал не о жизни интересного персонажа, окружённого замечательно выписанными героями и столь же тщательно выведенными событиями, а просто набор описаний сельской местности или своего рабочего дня, то всё равно читать было бы увлекательно. Думаю, если такое ощущение слога возникает, то книга для вас.

Недостатки присутствуют. История сама по себе не очень то реалистична, хотя невзгоды, которые автор посылает героям вовсе не фантастичны. Начало мне не показалось затянутым, а вот в финале непонятный ступор героя начинает напрягать.

И что самое интересное — сам Дэвид при всей своей положительности является лишь наблюдателем, а не вершителем правосудия.

Хорошая книга, которую стоит почитать каждому (или хотя бы попытаться).

Классический рассказ о призраке, который пытается о чем-то предупредить. Но, сдается мне, что не все здесь так просто. Если принять в расчет слова и жесты, которыми призрак пытался предупредить сигнальщика, и то, как он погиб, то можно предположить, что это был не призрак, а его (сигнальщика) подсознательное предчувствие скорой гибели. Каким-то непостижимым образом оно визуализировалось.

Необычный сюжет, от которого мурашки пробегают по спине. Снова таинственность и недосказанность, да и как тут узнать истину... Загадочное происшествие на железной дороге — трагическая случайность, разыгравшееся от одинокой изни воображение, происки неведомых сил или же нечто большее? Мистика на то и мистика, что ее не объяснить, не постичь разумом.

Автору удивительным образом, не прибегая к многословным описаниям и подробным характеристикам, удалось передать мрачный колорит местности, атмосферу уединенного сигнального поста и характер сигнальщика. В таком сером унылом месте, окруженном скалами и лишенном людей, воображение поневоле станет рисовать мрачные картины или видеть туманные образы и слышать странные звуки. В таком месте человек поневоле поддается влиянию царящей в нем атмосферы. Длительное одиночество и затворничество часто сказываются на психике пагубно.

Была ли какая-то мрачная тайна или же только игра воображения? Рационалист и романтик ответят на этот вопрос по-разному.

Очень интересная сказка великого писателя, с глубоким смыслом, со многими подтекстами, которые раскрываешь для себя при перечитывании произведения спустя многие годы.

Так бывает, что возврат в прошлое, мгновенный взгляд в далекое детство и солнечную юность может вылечить человека, родить в нем добрые и теплые чувства.

В сказке Чарльза Диккенса один из волшебных духов уносит скрягу и грубияна Скруджа в его прошлое. Он видит себя лучшим, чем есть сейчас — юным, полным надежд. Наконец-то у черствого человека на лице появились слезы.Он излечивается...

Предыдущие комментаторы уже написали множество похвал этому замечательному произведению, повторять за ними не вижу смысла. Сам я прочитал эту книгу с удовольствием и ближе к концу было очень жалко расставаться с её персонажами. Двое моих знакомых не смогли осилить даже первую четверть книги... из-за одной небольшой детали — они не ознакомились с предваряющим книгу предисловием. В нём говорится, что Диккенс должен был написать несколько рассказов к неким гравюрам и судя по началу записок именно так он и делал. Сначала вы будете читать рассказы, главным недостатком которых является излишнее число персонажей, половина которых затем станет эпизодическими. Диккенс наращивал опытность писательства и яркость слога по ходу сочинения романа и чем дальше, тем интересней он становится. Первую четверть или чуть меньше придётся перетерпеть.

Главные герои романа — сын трактирщика Джо и дочка слесаря Долли, а не дворяне Эдвард и Эмма. Большинство современников Диккенса, наоборот, сделали бы героями юных дворян, а Джо и Долли были бы второстепенными комическими персонажами.

Лорд Гордон, действительно, существовал, действительно подстрекал народ к антикатолическому бунту, и действительно перешел в иудейскую веру. Мне очень нравится эпизод, где слуга Гордона,

Роман крайне актуален сейчас. Сейчас очень много обществ, тайных и не очень, чья деятельность в любую минуту может перейти в беспорядки, и которые охотно вербуют молодежь, в том числе и

Беспорядки в романе описаны очень сильно.

Один из наиболее сложных и далеко не самых популярных романов Ч.Диккенса. Роман получился многословным, наполненным тщательными описаниями мест действия, размышлениями персонажей, иной раз занимающих целые страницы.

В то же время это важное многоплановое произведения социально-психологического, а временами и сатирического характера. В нем, как в зеркале, нашли свое объективное отражение некоторые слои английского общества 19 века, и несколько одностороннее освещение — американского общества.

В романе поражают точным описанием и глубокой характеристикой несколько важных фигур.

Это, конечно же, Мартин Чезлвит-старший, богач, скептически смотрящий на жизнь, уставший от людского лицемерия, эгоизма, лжи и коварства.

Большим достижением Диккенса можно считать создание образа Пекснифа, кузена Чезлвита. Это олицетворение лицемерия, хитрости и коварства. Источающий ядовитую лесть, Пексниф абсолютно растерял проповедуемые им христианские добродетели, он готов на все ради выгоды, наживы, власти.

Жестокий, грубый, не останавливающийся перед убийством Джонас Чезлвит — самая демоническая фигура произведения.

В романе показана впечатляющая одиссея Мартина Чезлвита-младшего и его помощника Марка Тэпли. Путешествие перековывает Чезлвита-младшего, заставляет его

отойти от горделивости, излишней холодности к людям.

Светлым лучом в темном царстве можно считать замечательный образ Тома Пинча. Это абсолютно бескорыстный добрый, справедливый человек, всегда готовый помочь другим людям...

Создание великолепных характерных типов английского общества — большая заслуга Диккенса.

Писатель в конце романа карает злодеев и готовит для главных героев благополучный конец.

Когда я выбирал, чтобы почитать из Диккенса, я наткнулся на название «Лавка древностей», провел аналогии с «Лавкой чудес» (фильм, который мне очень понравился) и начал читать с большим энтузиазмом. Первые страниц сто я стойко ждал чудес, описаний разных экспонатов лавки, необычных историй, но в итоге осознал, что название ничего не передает. С таким же успехом можно было назвать книгу «пони с каретой». Нет у «пони с каретой» даже больше шансов на успех при выборе названия книги, чем у «лавки чудес» (при условии возможности проголосовать — ну это так фантазии). Это так отступления, брюзжание и только.

В книге полно героев: главных, второстепенных, эпизодичных, но их объединяет одно — они либо хорошие, либо плохие. Все кто подан как позитивный человек — в конце им и останется, все трусы и негодяи видны сразу, от них с первого упоминания доброго слова не услышишь. В череде «однобоких» персонажей выделяется дедушка Нелл и Дик Свивеллер. Я так и сделал однозначного вывода по поводу дедушки Нелл. Ведь если так посудить, это он довел свою внучку до такой жизни, и если бы это было один раз, так нет же и, когда они с Нелл путешествовали он все испортил. Конечно все это было для Нелл, по крайней мере помыслы были такие, но ведь не ясно как были бы дела будь все на своих местах: не было безумных игр в карты, долгов, побега...А узнавая Кита, его семью, людей которые их в последствии окружали — маленькая Нелл никогда бы не осталась в нужде. Но дедушка считал, что делает лучше, двигается к новой жизни — эти мысли были искренними. Но все-таки я оставляю вину на нем.

Дик Свивеллер это человек, который изменился по ходу романа, стал лучше. Говорить, что он был очень плох тоже нельзя. Было плохое влияние, негожие друзья, лень в конце концов. Но сталкиваясь с не самыми лучшими из людей, обитая в их кругу, Дик меняется, кстати очень вовремя.

Отмечу, хоть негодяев в книге хватает, но странным выглядит «пруха» главным героям (Нелл с дедушкой) на добрых людей и помощников. Конечно, катализатором доброты является Нелл, в присутствии которой люди становятся добрее и счастливее, но местами роялей было многовато.

В конце все получают по заслугам. Конец добрый, настраивающий на позитивный лад. Конечно, есть и ложка дегтя, но об этом прочтете сами.

Минусы: книга местами сильно затянута, однотипные переходы Нелл с дедушкой с одинаковыми событиями и словами. Громоздкие и не всегда нужные диалоги. В общем, книга из цикла «добро побеждает зло».

Супер, очень понравился роман! =) Это первое что я читал у Диккенса, однако обязательно прочту еще что-нибудь. Все герои действительно живые и запоминающиеся... Концовка получилась на ура, очень благодарен автору за то, что все кончилось именно так, а не иначе... Конечно, очень было обидно по поводу «движемого имущества» но время все расставило на свои места... Надеюсь что они будут счастливы, Удачи вам Пип И Эстелла.... Я вас не забуду....!

Сам по себе рассказ не примечателен, за исключением разве что автора и некоей морали, вытекающей из сюжета. Оставил он меня в легком недоумении еще и потому, что включен с антологию рассказов и привидениях. Но есть ли привидение здесь? Спорный вопрос. С одной стороны, притянуть призрака за уши можно, ведь не ясно, кем был ночной гость мистера Тестатора. Мебель, которую последний присвоил, была старой и потрепанной, вполне возможно, что владелец ее давно умер, а теперь посетил ее нового владельца, потому что владелец этот слишком много думал и сокрушался о своем поступке. Да еще и исчез загадочный гость невесть куда. С другой же стороны — рассказ можно воспринять и как вполне реальную историю об угрызениях совести, о появлении владельца мебели и более или менее мирном решении вопроса, историю с вполне четкой моралью: присваивать чужие вещи, пусть даже и позабытые кем-то в подвале, — нехорошо. Тот факт, что ночной гость пропал, тоже можно объяснить вполне реальными причинами: напился, попал под копыта лошади, упал с моста, был ограблен и убит.

Однако что-то все же подсказывает, что неспроста Диккенс включил эту небольшую зарисовку в антологию о призраках. В рассказе ни словом не упоминается, что ночной гость — призрак, есть лишь несколько весьма искусно скрытых намеков. История сия оставила в недоумении и самого мистера Тестаора, а это само по себе говорит о неясности и двоякости всего этого эпизода. Рассказ хорош искусно расставленными акцентами, легкостью, ненавязчивой моралью и неясным финалом.

Рассказ в духе традиционных рассказов о привидениях с классическим хронотопом старинного заброшенного особняка, вокруг которого ходит множество слухов. Однако из многих подобных рассказов его отличает незабываемый диккенсовский стиль, тонкая, порой едва заметная ирония, язвительные замечания, время от времени отпускаемые главным героем, его наблюдения и рассуждения о природе призраков. Все это сдабривается зловещей атмосферой, царящей в доме, описанием заброшенных комнат — того и гляди из шкафа выскочит привидение.

Герой представляет собой весьма неординарную личность: вопреки ожиданиям он не бежит от необъяснимых явлений, а идет им навстречу, пытаясь понять их природу и рационально объяснить их. Он заинтересовался странным домом, пригласил в него своих друзей, каждый из которых получил свою комнату и стал наблюдать. Но финала в рассказе нет. И это очень обескураживает, если не знать, что этот рассказ — отрывок из повести, где история получает продолжение, но у каждого их жильцов дома оно будет свое.

А пока перед читателем предстает некая завязка истории, обрисовываются основные действующие лица, даются намеки на дальнейшее развитие сюжета, завязывается интрига.

В отрыве от «Смертных в доме» этот рассказ многим покажется непонятным, но если рассматривать его как зарисовку, как один из эпизодов, относящихся к загадочной истории заброшенного дома с привидениями, то он вполне имеет место быть.

Это история не столько о мистический сущностях, именуемых привидениями и обитающих в старинном особняке, сколько о личных призраках каждого из нас — о призраках прошлого, прошлого, которое хочется забыть, вычеркнуть из памяти. Но воспоминания неотступно следуют за героем. Он погружается в них, пытаясь разгадать загадку мастера Б: кто он, откуда, как жил, как его зовут, что с ним случилось. Пытаясь найти ответы на эти вопросы, герой не замечает, как погружается в прошлое, видит отражение себя молодого в зеркале, пытается понять сущность происходящего, но она постоянно ускользает от него. В какой-то момент реальность и воспоминания сливаются, и герой уже не отличает себя от мастера Б.

Нет призраков страшнее и реальнее, чем те, что прячутся в наших воспоминаниях, ждут своего часа, минутной слабости, чтобы окутать нас своими холодными щупальцами и уже не отпускать. И герой до конца своих дней будет просыпаться рядом с призрачным скелетом и будет помнить, как бы ни старался забыть.

«Рождественская песнь в прозе, или Святочный рассказ с привидениями» Чарльза Диккенса, наверное, самая известная сказка о Рождестве. Думаю, мало найдется людей, кто не знал бы фамилию героя повести, используя ее пусть даже и в нарицательном смысле.

Имя Скрудж мне знакомо с детства, хотя чудную историю Диккенса я прочла только сегодня. Благодаря мультипликационным фильмам, художественным экранизациям и вариациям по мотивам, театральным постановкам облик «Рождественской песни» формировался и обрастал различными красочными подробностями (порой далекими от оригинала). Одно во всех этих интерпретациях было неизменным — личность Эбенизера Скруджа, человека, презирающего всех и вся, кроме денег. Со временем привилась устойчивая ассоциация: «скрудж» равно «скряга». По прочтении образ дополнился нужными деталями, спасибо великолепным ярким сочным фразам Диккенса.

Сюжет сказки уже стал всем известной классикой, поэтому остановлюсь на впечатлениях. Поразило, насколько при всей своей мистичности, местами пугающей мрачности, повесть полна искренности, волшебности, жизнерадостности и доброты. Мистер Скрудж, даже при том, во что (именно, во «что») превратила его жизнь, остался человеком с остывшим, но живым сердцем. Он оказался способным поверить в чудо, воспринять послания Духов, не испугаться стать Другим Человеком. Да-да, на это нужна недюжинная смелость! Замечательно, какие чистые люди окружали Эбенизера: не злопамятные, всепрощающие, благородные, открытые. Поддержка в беззащитный момент второго рождения оказалась бесценна. О поучительности истории центрального персонажа мы знаем сызмальства. Но еще можно сказать о морали «второго плана». Обязательно нужно уметь прощать, не держать зла, понимать. Иначе, можно лишить потянувшегося к тебе человека второго шанса.

Естественно, я знала финал этой чудесной истории. Однако, при чтении о появлении обновленного Эбенизера, испытала восторг, даже эйфорию. Как замечательно, что мировая Литература богата такими драгоценностями!

Вместо послесловия. Обычно я не примешиваю к отзывам на книги упоминания об экранизациях. Но здесь хочу отметить фильм «Духи Рождества» (1999) производства студии Холлмарк с Патриком Стюартом в главной роли. Картина достаточно близка к первоисточнику, за исключением выразительной для меня детали, крошечного эпизода. Писатель мельком упоминает — за столько впустую потраченных лет, Эбенизер забыл, что такое смех. В фильме актер сумел передать возвращение герою способности смеяться, что стало для меня буквально одним из атрибутов «Рождественской песни».

Включение данного рассказа в сборник «Дом с призраками» вызывает у меня недоумение, так как само название сборника обязывает иметь в арсенале составляющих его рассказов хотя бы одно, хотя бы самое захудалое приведение. «Гость мистера Тестатора», по сути, не что иное, как микро-притча о том, как нехорошо присваивать чужие вещи. Никаких указаний на то, что человек, посетивший главного героя, является привидением; намёки, догадки есть, а прямых указаний – нет. Так что в данном случае читателю остаётся только понаблюдать за нравственными мучениями главного героя, прихватизировавшего часть неизвестно кому принадлежащего имущества; к моменту, когда мучения эти окончательно утихнут, героя и посетит подозрительная личность, под которой следует, видимо, понимать привидение. Пьяное в хлам, но опознающее своё расхищенное имущество привидение.

Занятная вещица, не имеющая к привидениям отношения. Морализаторская, сдобренная знаменитой иронией Диккенса, она ничего бы не значила, не напиши её этот замечательный автор.

+7

Это — одно из продолжений рассказа «Смертные в доме», и если вы не читали оный, то «Призрак комнаты...» покажется вам не более чем вкусненькой зарисовочкой неизвестно к чему. Ни в коем случае не стоит считать это продолжение самостоятельной вещью. В нём есть проникновение в прошлое, воспоминание — но если вы не читали «Смертных...», то вы ни за что не поймёте, кому это прошлое принадлежит. А между тем сам хозяин дома с призраками поселился в пресловутой комнате мастера Б., чтобы выяснить, действительно ли в ней обитает призрак, или же это шалят глуповатые деревенские жители. Сказать, что герою удалось выяснить это, значит скрыть от читателя истину. Это не значит, что герой не выяснил, просто пока мы с открытыми ртами ждали появления озлобленного фантома, пострел-герой успел рассказать презанятную историю из своего детства, которая и обернулась для него призраком. И вот что забавно: благодаря диккенсовской манере рассказывать, сама история из прошлого героя смотрится лучше, чем раскрытие призрака, и итог её, а вместе и мораль, скрываются за красотой стиля и неподражаемой иронией.

А между тем нет страшнее призрака, чем однажды ранившее нас прошлое...

+8

Данный рассказ, исполненный в традиционной, но незабываемой диккенсовской манере, входит в повесть «Дом с призраками» и в одноимённую же антологию. Вот только в повести у этого рассказа есть логическое продолжение, а в антологии – нет, и если не знать этой особенности, то можно остаться в недоумении.

Дом с призраками у Диккенса будет именно домом с призраками: зловещие звуки, до смерти напуганные слуги, странные комнаты – всё будет. Будут также герои, которые, вопреки собственным страхам (и слугам), вознамерятся бросить вызов дому – остаться и всё разузнать, так как будут иметься подозрения, что всё это безобразие подстроено вполне себе живыми людьми. Понятно дело, раз уж это рассказ Диккенса, тонкая ирония и даже стёб будут соседствовать с упоминаниями о неудобствах, шокирующих случаях и всеобщей истерией. Когда в итоге храбрецы созовут не менее храбрых друзей для выяснения причин безобразий, читатель вправе будет ждать событий, по масштабу сравнимых с войной Белой и Алой роз: люди соберутся интересные, каждый получит подозрительную комнату и...

И всё, продолжение приключений каждого будет издано отдельно.

+9

Стыдно признаться, но мое знакомство с Диккенсом ограничилось сокращенным изложением «Оливера Твиста» по школьной программе. В те годы произведения Дюма, Берроуза, Жюль Верна котировались мной намного выше, а Диккенс казался скучным и неинтересным. «Тайна Эдвина Друда» была прочитана лишь благодаря спонтанной подписке на серию «Золотая библиотека приключений» от Клуба семейного досуга. Но именно этот роман, наверное, лучший во всей серии, открыл для меня Диккенса.

За основу произведения взята реальная история, произошедшая в Рочестере. Один тамошний житель был опекуном своего племянника, имевшего огромное наследство. Молодой человек уехал в Вест-Индию, потом неожиданно вернулся. После этого исчез. Все думали что он снова отправился путешествовать. Много лет спустя возле дома дяди проводили земляные работы и нашли скелет молодого мужчины.

События в книге происходят в небольшом городке, где все всех знают, и всё про всех знают. Молодой Эдвин Друд еще с детства обручен с прелестной девушкой Розой. Роза обучается в Клостергэме, где живет дядя Эдвина Джаспер, уважаемый в городке человек, певчий в соборе, известный своей огромной любовью к племяннику. Ближе к свадьбе молодые люди понимают, что не все так гладко между ними, и, возможно, не стоит слепо исполнять принятое за них решение. Они соглашаются на том, что стоит взять паузу в отношениях. Эту новость решено сообщить на ужине у Джаспера. Но в преддверии ужина Эдвин исчезает при загадочных обстоятельствах. Роман Диккенс не успел окончить, и что случилось с Друдом мы уже не узнаем. Ушел ли он сам, или был похищен, а может и убит?

Хоть роман и с интересным сюжетом, главное удовольствие я испытал именно от процесса чтения. Диккенс любовно описывает своих героев. Каждый с ярко выраженным характером, каждый неповторим и безумно интересен. Филантроп не терпящий инакомыслия, он готов «хватать своего ближнего за шиворот и пинками загонять его на стезю добродетели». А чего стоит самодовольный тупица мистер Сапси, восхваляющий себя на надгробном памятнике жены. Не могу удержатся, чтобы не привести цитату:

«Здесь покоится

ЭТЕДИНДА,

почтительная жена мистера ТОМАСА САПСИ

аукциониста, оценщика, земельного агента и пр.

в городе Клойстергаймеме,

Чье знание света, Хотя и обширное,

Никогда не приводило его в соприкосновение

С душой, Более способной

Взирать на него с благоговением.

ПРОХОЖИЙ, ОСТАНОВИСЬ!

И спроси себя: МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ СДЕЛАТЬ ТОЖЕ?

Если нет, КРАСНЕЯ, УДАЛИСЬ!»

Но мой любимец — мистер Криспаркл, младший каноник. Он знаток музыки и античной словесности, приветливый, всем довольный, всегда любезный и общительный, готов при любых обстоятельствах отстоять свое мнение. В отличии от большинства заплывших жиром служителей церкви, младший каноник в отличной форме (спасибо боксу и плаванью). В общем, мистер Криспаркл яркий пример всесторонне развитого позитивного человека. В противовес оптимизму Криспаркла Диккенс явно ставит отравляющий душу пессимизм Джаспера. Для него однообразная размеренная жизнь в маленьком городке лишена всякой радости. Он ищет спасения от провинциальной скуки в опиумном притоне.

«Тайна...» — это не та книга, которую можно читать взахлеб, лихорадочно листая страницы. Нет. Ею надо смаковать не спеша, как гурман смакует изысканное блюдо. Только так можно ощутить всю полноту и богатство вкуса этого произведения. Здесь нет случайных персонажей, нет диалогов ради заполнения страниц, нет событий ради событий. Все происходящее в романе идеально выверено, ни одна деталь не выпадает с общей мозаики. И очень жаль, что мы так и не сможем увидеть задуманную Диккенсом цельную картину. Остается лишь собирать из оставленных подсказок недостающие фрагменты и гадать, так ли все было задумано автором?

Один из самых чудесных романов Чарльза Диккенса, который полезно время от времени перечитывать, дабы освободиться от житейской скверны, почувствовать в себе силу доброты, стойкости и справедливости.

Диккенс для меня всегда был мастером сюжета. Он умел выстраивать архитектуру романа, зная и учитывая все его закоулки и повороты, создавал завлекательные для читателя сюжетные ходы, чтобы у него не было времени отвлечься от текста, перевести дух. Чего стоит только начальная сцена встреча мистера Хамфри с девочкой Нелл, их совместный приход в лавку древностей — дом, где обитает странноватый старичок Трент, загадочно исчезающий по ночам....

Или — тайный уход Нелли и ее дедушки из дома, нагло захваченным злобным карликом, ростовщиком Квилпом — олицетворением всего злобного и мятущегося в романе...

Или появление таинственного незнакомца с его чемоданчиком, в котором стоит загадочный храм-машина, с помощью которой можно приготовить еду...

Показывая жизнь униженных и оскорбленных, рассказывая одиссею Нелл и ее дедушки по дорогам, городам и весям страны, Диккенс показывает саму Англию, ее модель, с лучшими и худшими ее представителями. Здесь можно встретить хитрых кукольников, добрую хозяйку паноптикума, картежников-обманщиков, благородного учителя.

Диккенс не скрывал, что при создании романа отталкивался от сказки, с ее путешествием героев, с ее полярными, добрыми и злыми персонажами. Носителем Добра становится в книге добрая, благородная, находчивая девочка Нелл — олицетворение доброго Ангела, а Зла — мерзкий горбун Квилп, этакий сатана местного масштаба.

Когда Квилп — паук, высасывающий из людей все соки, гибнет, уходит в лучший мир и Нелл. Все, ее миссия закончена, Добро и Справедливость торжествуют!

Но она действует не одна. Победа над Злом стала возможной благодаря усилиям, доброте, справедливости нескольких людей. Если каждый из нас будет делать Добро — Зло отступит и не сможет торжествовать.

Именно это и хотел подчеркнуть Чарльз Диккенс.

Меня часто посещает мысль, что дебютный роман всякого одаренного писателя всегда стоит несколько особняком в его творчестве, и не только хронологически. Примеров тому достаточно. Великолепное, самобытнейшее произведение «Посмертные записки Пиквикского клуба» – яркий и довольно редкий пример того, что может выйти, когда за сюжет отчасти несерьезный, словно даже развлекательный (приключенческий и авантюрный), возьмется по-настоящему талантливый, или гениальный (не в тонкостях определений дело) писатель. Как-никак Диккенс считается одним из основоположников нового реализма в европейской литературе. Ведь даже Л. Толстой учился у него некоторым приемам литературного мастерства. Но, в сущности, эта книга закономерна для творчества Диккенса, и сложно представить у неё другого автора. В «Записках» представлено яркое полотно английской жизни первой трети девятнадцатого века. Повествование ведется неторопливо и обстоятельно, со вкусом – настоящий праздник для ценителей стиля, однако, никак нельзя сказать, что оно затянуто. С другой стороны, роман вполне мог бы быть и короче. Не все главы в нем равноценны. Дело в том, что данное произведение не является романом в классическом понимании термина. Здесь не происходит развития какой-либо сюжетной, философской или иной идеи, какого-либо становления и развития героев (чего предостаточно в других произведениях Диккенса); присутствует, правда, нечто наподобие happy-end’а. Это именно «записки», которые, возможно, заслуживают определения «романа-хроники». Слегка гротескные и даже, может быть, «фантастические», но также и типические, художественно обобщенные образы «Записок Пиквикского клуба» перекликаются с образами «Мертвых душ» (речь, конечно, не идет о прямом сопоставлении). Предметом изображения Диккенс избирает наиболее активный, в каком-то смысле, слой английского общества. В нем нет ни аристократов, ни явных маргиналов – убийц, бандитов и т.п., в основном это мелкие буржуа, выходящие в этот период истории на передний край политической и экономической жизни страны, и их привычный круг общения. Пролетариата автор не касается. И вот оказывается, что и в жизни «обывателей» есть интересные моменты и подлинный драматизм. Всё дело в умении их разглядеть. Путешествия обаятельных пиквикистов по английской провинции и вставные рассказы – удачный литературный прием для поставленной цели. В попутных историях, весьма заметно овеянных романтической интонацией, автор, не изменяя своему ироническому стилю, вполне «по-диккенсовски» заостряет как социальные пороки, так и просто черты национальной жизни. Иные из этих рассказов представляют собой фантастические новеллы, истории о привидениях и т.п. В частности, история с ожившим креслом напомнила мне сказки Андерсена. То же можно сказать и об истории с пономарем Гэбриелом Грабом. При этом ироничный взгляд автора отнюдь не является поверхностным или упрощенным, хотя он и далек от, скажем, социально-исторического анализа действительности. Манера повествования, скорее, отражает настроение писателя, настрой. Жизнь достаточно тяжела и сурова, но при этом многогранна. Так почему бы не отнестись к ней оптимистически, со знаменитым английским юмором? Но, несомненно, в равной мере с юмором и иронией в романе присутствует и откровенная сатира. В основном она касается чиновничества и судопроизводства.

Склонность Диккенса к гиперболизации отмечал еще Г.К. Честертон. Фактически, Диккенс в своем романе, насыщенном бытовыми подробностями, создает свой особый и причудливый мир с элементами мелодрамы и мягкого морализаторства, который, хотя и очень близок к реалиям жизни, но всё же немного от неё отличается. И вот наличие этих едва уловимых отличий (преувеличений) и способствует, как мне кажется, особой притягательности «Пиквикского клуба». В самом деле, в этом диккенсовском мире милейший мистер Пиквик своей доверчивостью, добротой и восторженностью, наконец, своими злоключениями временами напоминает Дон Кихота. Да и присказки преданного Сэма Уэллера достойны знаменитых пословиц Санчо Пансы. Особенно забавно выглядит такое сравнение, если учесть, что Дон Кихот явный безумец и фантазер, а мистер Пиквик позиционируется чрезвычайно здравомыслящим человеком и даже ученым, не доблестным рыцарем, но «великим мужем». Приключения в волшебных замках Дон Кихота Пиквику заменяют приключения в провинциальных гостиницах. В тексте то и дело встречаются не только очень смешные законченные эпизоды, но и отдельные моменты и эпитеты. К примеру, когда некий судья называет мистера Пиквика, правда, заочно «лондонским головорезом». А в другой раз к этому великому мужу обращаются со словами «старый бездельник!». Любопытно также сопоставить картину провинциальных выборов, изображенную Диккенсом, с какой-нибудь нынешней избирательной кампанией районного (да и не только районного) масштаба.

Один персонаж из популярного некогда фильма «Возвращение высокого блондина» заметил: «Они как-то бодрят, эти похороны!» Я бы сказал, что чтение «Посмертных записок», определенно, повышает настроение. Эту книгу можно читать, не опасаясь впасть от радости в меланхолию, как говаривал мистер Сэмюел Уэллер. По нашим сегодняшним меркам кажется удивительным, что столь зрелое произведение было написано Диккенсом в возрасте двадцати пяти лет; а работа над романом началась, когда ему было всего двадцать три года. Но на самом деле в романе во многом отражены личные впечатления и опыт его автора. Комментаторы отмечают, что в процессе создания «Пиквика» и происходило становление Диккенса как писателя и романиста. Возможно, этим обстоятельством отчасти объясняются некоторые логические нестыковки в тексте. Например, мистер Уинкль из солидного джентльмена начальных эпизодов к концу романа превращается в юнца, ещё только собирающегося вступить в самостоятельную жизнь, препорученного своим отцом надзору мистера Пиквика. Кажется, к концу романа помолодел и мистер Снодграсс. А сам мистер Пиквик теперь уже не Дон Кихот и наивный чудак, не «ученый муж», а мудрый благодетель, успешный бизнесмен, отошедший от дел.

Впервые я познакомился с «Записками» еще по дореволюционному переводу (и по дореволюционному изданию даже) И. И. Введенского. Более современный перевод Е. Ланна и А. Кривцовой воспринимается несколько динамичнее, живее. В нем эффектнее, пожалуй, выделена юмористическая сторона текста. Но в переводе Введенского присутствует некая особая колоритность, орнаментация. От него веет духом старины и английской чопорности. Чувствуется, что события романа отстоят от нашего времени почти на двести лет. В общем, данная вещь заслуживает неоднократного прочтения в разных переводах. Вероятно, кое-какие тонкости теряются при любом переводе. Например, Альфред Джингль в своей речи часто пропускает артикли, что, как говорят, должно особо резать слух истинных англичан. Добавлю, что всем кому понравился и тем, кого серьезно заинтересовал этот роман и его автор (а таких читателей, конечно, не мало), стоит обратить внимание на уникальную работу русского философа и историка (и также одного из переводчиков Диккенса) Г.Г. Шпета «Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Она касается, как и положено работе историка, не только романа, но и ситуации в целом в Англии того периода.

Диккенс — это действительно великий писатель, один из титанов мировой литературы, его имя в одном ряду с Шекспиром, Гете, Толстым, Достоевским... А эта книга, пожалуй, у него лучшая — из тех, которые должен прочитать каждый, умеющий читать.

Совсем недавно, полусидя-полулёжа, ночью, я перевернул последние страницы «Больших надежд» Чарльза Диккенса. После этого сон довольно долго отказывался меня посетить. Мои мысли блуждали во тьме, всё возвращаясь и возвращаясь к главным героям романа, как к живым людям. Потому что автор действительно оживил их на своих страницах. Где-то я читал, что Диккенс знает всю историю, всю жизнь каждого своего героя, даже второстепенного. Наверно, это и делает их такими реальными.

Начиная свой путь по страницам произведения, я сразу был пленён тонким, немного грустным, но вместе с этим живым и таким простым юмором Диккенса. Очень точно прописанные детские представления мальчика о жизни, о незнакомых словах, окружающих предметах вызывают добрую, нежную, хотя и немного печальную улыбку. Но герой довольно быстро взрослеет и вместе с этим юмора становится всё меньше, улыбаться хочется всё реже.

Меня всё ещё преследует эта серая, мрачная атмосфера болот, на которых Пипу суждено встретиться с каторжником. Я думаю, автор опять же не случайно выбрал для отца героя такое забавное имя Филипп Пиррип, из которой маленький мальчик мог выговорить только «Пип», как его и прозвали. Вышеупомянутая встреча и привела к череде удивительных событий, полностью переменивших жизнь мальчика. В первый момент знакомства с каторжником по имени Абель Мэгвич у меня возникло отвращение и неприязнь к этому грубому, жестокому преступнику в грязных лохмотьях и кандалах. Думаю, Диккенс именно на это и рассчитывал. Действительно, какое ещё чувство можно испытывать к сбежавшему арестанту. Маленький Пип же испытывает огромный страх перед этим человеком. Но вместе с тем, проникается к нему жалостью, когда видит с каким животным аппетитом тот набрасывается на принесённую мальчиком еду, с каким трудом он двигается и кашляет. Это первое знакомство на очень долгое время оставило след в памяти Пипа. Для меня так и осталось загадкой, только ли из страха он пошёл на страшный для себя риск и помог каторжнику, или всё же в его душе изначально была ещё и жалость к этому человеку. Возможно, и сам автор не до конца уяснил это для себя. Стал ли Пип набирать из кладовой побольше и повкуснее? Или почему Джо соглашается с Пипом, когда тот говорит, что не хотел бы, чтобы арестанта поймали? На этом моменте мы надолго прощаемся с Мэгвичем и кажется, что ничто не предвещает его возвращение на страницы романа, если не считать деньги, переданные им Пипу в знак благодарности через своего знакомого.

Почему же произведение называется «Большие надежды»? Это вскоре становится ясно. После знакомства с домом мисс Хэвишем и Эстеллой у Пипа появляются совершенно другие ориентиры в жизни. До этого момента он считает, что жизнь так и должна идти, как идёт. Взбалмошная старшая сестра, неизменно вызывающая отвращение своей циничностью, грубостью и властностью, воспитывает мальчика «своими руками», как неоднократно напоминает нам автор. Причём это выражение воспринимается Пипом в прямом смысле, потому что эти самые руки охаживают его каждый день то по голове, то по спине, то по рукам, сопровождая гневные, сумасшедшие тирады о том, что лучше бы мальчишка умер. Единственным утешителем Пипа и самым верным его другом жизни является Джо. Этот простоватый, неуклюжий малый с чистой и открытой душой, которого с первых же страниц нельзя не полюбить. Возможно, он необразован, зачастую не умеет выразить свои мысли, но он почти единственный, кто любит мальчика. Удивительно, что все без исключения родственники и знакомые семьи относятся к Пипу не лучше, чем сестра, обвиняя его в неблагодарности и неповиновении. Такой контраст между Памблчуком и Джо сразу даёт наглядную картину характеров и нравов, которые в то время уживались во многих жителях провинции и одновременно оживляет героев.

Вскоре на горизонте появляется ещё одно интересное лицо. Это мистер Джеггерс. Профессиональный адвокат, знающий своё дело и придирающийся к каждому слову, он поначалу напомнил мне одного из институтских преподавателей. Но через некоторое время я понял, что он совсем не такой, а, в сущности, хороший человек, привыкший не доверять чьим-то словам, общим фразам, но доверять только фактам. От начала и до конца он остаётся нейтральным, не высказывая своего мнения по какому-либо поводу. Это то, что делает с человеком буржуазное общество – бесчувственное, расчетливое, холодное существо. Но как раз этот человек и является связующим звеном всего романа. Только он знает благодетеля Пипа, только он знает, кто такая мать Эстеллы и

. Но эти тайны открываются только под конец. А пока мальчик, а вернее, уже юноша, не знает, кому обязан своим надеждами. Конечно, он почти уверен в мисс Хэвишем, как и в том, что Эстелла предназначена ему, но автор даёт понять читателю через слова Джеггерса о том, что можно доверять лишь фактам.

Возможно, преданность дружбы, дружеская любовь в романе несколько преувеличена, так как в жизни я никогда не встречал такого, но, может, я и ошибаюсь. Так или иначе, темой любви и дружбы пропитано всё произведение Диккенса. Для меня идеалом этой любви стали Герберт и Джо. Два абсолютно разных человека: один из бедного слоя населения, другой – лондонский джентельмен, хоть и не очень богатый. Они оба преданы Пипу до самого конца. Герберт – открытый, честный молодой человек, которого совершенно не интересует своя родословная, для которого деньги не так важны, как близкие люди. Зная о происхождении Пипа, он всё равно становится ему другом, помогает выйти из всех трудных ситуаций, научиться ориентироваться в высшем обществе. Даже когда он узнаёт о подлинном благодетеле друга, «бледный молодой джентельмен» не отворачивается, а помогает. Джо – немного другой тип друга. Он знает Пипа с детства, он любит его, как отец, как старший брат, но в то же время является ему другом. «Мы же с тобой друзья, Пип». Невыносимо больно было видеть то, как неблагодарно, как подло поступает с ним Пип, когда попадает в водоворот высшего лондонского общества. Он стесняется его, стесняется знакомства с ним, обижает его. Но Джо понимает, он далеко не так глуп, как Памблчук или родственники леди Хэвишем. Он всё понимает и прощает своему маленькому другу. И эта преданность и доброта только ещё больше убивают и растаптывают, потому что, кажется, за такое простить нельзя («Джо, не убивай меня своей добротой!»). Джо – это тот идеал человеческой души, сильный и непоколебимый, к которому всю жизнь стремился сам Диккенс, как он признавался своему молодому поклоннику Ф. М. Достоевскому при встрече в Лондоне.

Но кузнец – не единственный, кто так дорожит Пипом. В начале конца появляется

. Это появление и ознаменовывает последнюю часть книги. Сначала Пип испытывает отвращение и неприязнь к своему благотетелю, даже когда узнаёт, что именно ему он обязан своими переменами в жизни. Большие надежды героя разом рушатся, разлетаются на мелкие осколки, потому что он понимает, что Эстела никогда не была предназначена ему, никогда не будет его и никогда не полюбит, потому что он чувствует, что больше не может жить на деньги преступника. Но всё же когда старик с такой любовью протягивает к нему руки, с такой благодарностью смотрит в глаза, кем бы он ни был, он начинает вызывать симпатию и сочувствие. Я не мог смириться с тем, что Пип гнушается его, почему он так ему неприятен. Но мальчик, кажется, и сам этого не понимает. Да, в этот момент он как будто снова становится мальчиком, который не знает, что ему делать и как ему жить.

Но он не одинок в своём стремлении отомстить, в своём почти бездумном желании доказать что-то. Мисс Хевишем – как его двойник в женском обличии взращивает Эстелу на погибель всем мужчинам, чтобы отомстить им за всё зло, за боль, которую ей когда-то причинили. В своём страстном и слепом стремлении она не видит, во что превращает девушку, заменяя её сердце куском льда. И первым и самым пострадавшем мужчиной оказывается Пип. Только когда мисс Хэвишем видит в его признании Эстеле те же чувства, ту же боль, ту же горечь, что испытывала она сама когда-то, тогда её пронизывает сознание того, что она натворила. От этого сознания она постепенно и угасает после того, как просит у Пипа прощения за всё зло, что она причинила и ему, и Эстелле.

Это роман не только о печальной судьбе мальчика из семьи кузнеца. Это не только детективная загадочная история. Это история о человеке. И о том, что делает с ним буржуазное общество. О всесокрушающей силе доброты. О человечности и сочувствии, что ещё продолжают жить в людях – как простых, так и образованных.

и духовная сила Джо и Бидди – наглядный тому пример. Это роман о переплетении судеб совершенно разных людей. О непомерной силе дружбы и сострадания. В аннотациях к некоторым экранизациям этого романа пишут, что это история любви. Возможно. Но не любви Пипа к Эстелле, а шире. Любви человека к человеку.

«Большие надежды» — несомненно, один из лучших романов когда-либо мною прочитанных. Насколько трудно Диккенсу было писать роман с продолжением, настолько хорошо получилось произведение. Без сомнения, это один из эталонов классики и пример блестящего английского пера!

Как же наилучшим образом показать своё время? Как показать ту интеллигенцию, которая перестаёт быть оной по утрате средств к безбедному существованию, тех людей, которые готовы разразиться бахвальством в том случае, если это принесёт им какую-то пользу или известность? В тоже время читатель должен увидеть скромных работяг, которые по своей сути намного благороднее, заботливее и честнее многих джентльменов. Должен увидеть высокомерность, безразличие и жестокость прекрасных леди, которые, по мне, не ведают, что творят. Всё это и многое, многое другое сумер вплести в роман замечательный писатель. Его персонажи настолько хорошо выписаны, что, как и в любом хорошем произведении, начинаешь воспринимать их как живых. Диккенс умело и неторопливо ведёт читателя к развязке, сплетая все сюжетные линии и потуже затягивая узелки.

Думаю, что писатель должен быть настоящим гением, если у него получается писать хороший роман с продолжением. Суть в том, что часть такого романа уже напечатана в журнале, а продолжение автор только пишет. Излишним будет упоминать, что это неимоверно тяжкий труд, ведь необходимо не только успевать писать в срок, но и не сделать какой-либо досадной ошибочки в сюжете. С тем и с другим писатель справился превосходнейшим образом. Известно также, что Диккенс выражал сожаление, что читатель, получая таким образом произведение маленькими порциями, не сможет ясно представить себе авторский замысел. Так или иначе, мне повезло, что я прочитал роман в отдельном издании, а не в журнале в 1860 и 1961 годах.

Классический пример диккеновского романа и английского романа начала второй половины XIX века. Один из самых замечательных, весёлых и грустных одновременно!

Очень, очень прелюбопытный роман, получающий дополнительную окраску, если прочитать предисловие от автора. Действительно, сколько историй о благородных разбойниках побеждающих неблагородных представителей высшего света, почему бы не появиться сказке об обратной стороне — бедные злы, богатые добры. Что-то вроде взгляда славного шерифа Ноттингемского на банду отморозков под командованием лиходея Робина Гуда. Роман читал с улыбкой, но и с интересом. Иногда мне казалось, что автор и сам потешается над картиной, что рисует. Все «дворяне» — благородны, чисты, справедливы и добры, все из «низин» — жестоки, грубы, злы и по своему жалки (ну за исключением Нэнси). Эдакая литературная игра получилась. Вообще, как правильно отметили выше, Оливер Твист выполняет роль статиста вокруг ярких, живых персонажей повествования. Человек-грааль, больше похожий на милого щенка, чем на личность.

Автор от души поглумился над социальными аспектами своего времени (да и, честно говоря, к нашим временам тоже подходит, ибо пороки остались те же).

Классика.

Роман произвёл на меня сильное впечатление: усладил ум, обогатил душу, разнообразил палитру чувств. Начало провисло немного: читать о видении малышом дома и о его времяпрепровождении было не совсем увлекательно, а о испытаниях, связанных со вторым браком матери, тяжело (как тяжело видеть воочию страдания детей). Однако о приключениях Дэвида Копперфилда, начиная с путешествия в Дувр до самой последней страницы книги, уже читала запоем.

Сам Дэвид, порой слишком наивный («Слепец, слепец, слепец!»), восхищает своей сердечностью, чистотой души, отсутствием хитрости и подозрительности. Он напоминает князя Мышкина, которому посчастливилось не прослыть слабоумным по доброте душевной. Ему повезло с близкими не сразу, но они всегда поддерживали его такого, каков он есть. Таким он мне и нравится.

Персонажи, окружающие рассказчика и главного героя, разнообразны, но чётко определяемы: хороший vs плохой. Грозная бабушка, комичная с виду (но твёрдая внутри) мисс Моучер; Роза Дартл и её любовь так и просятся в отдельную книгу; Трэдлс и его затянувшаяся помолвка, Стирфорт vs Хэм, девушки, подскользнувшиеся на своём пути; учителя и наставники Дэвида; конечно, Литтимер, Хип, Крикл и иже с ними — галерея лиц и их историй. Только мистер Микобер, несмотря ни на что дорог автору и в любой ситуации оправдан и, в конце концов, успешен. На то воля автора.

Возможно, история Дэвида Копперфилда слегка идеализирована, в чём-то неправдоподобна, однако она поучительна, хороша выводами (о браке, труде, долге, религиозности, честности, добре и зле). И пусть мошенники и лгуны будут наказаны. И пусть любящие сердца соединяются.

Я не сумею и не рискну даже попытаться охватить всё то прекрасное, что содержится в данном произведении, всё то величественное и морально-правильное, о чём говорится в этой книге, и так похожее на нелюбимую всеми классику и, в то же время, превосходящее по идейности все современные романы вместе взятые… Читатель, дерзнувший взять в руки увесистый томик Чарльза Диккенса, приготовься быть раздавленным массой событий, мест, имён, которые появятся с первой же страницы этого бессмертного романа, готовься к волшебной игре мягкого юмора и жёсткой сатиры, возьми себе на заметку ключевые имена и полюби их прежде, чем они оправдают себя (а они оправдают, верь мне!). И читай, читай, дорогой читатель, читай неспешно, по главе или паре глав день, чтобы успеть почувствовать романтику этого произведения, его лёгкий аромат настоящего английского шедевра, головокружительное благородство его героев и блестяще выверенный слог автора.

Безусловно, ты полюбишь этого упитанного джентльмена в очках – мистера Пиквика, вокруг которого неспешно (а иной раз и стремительно) будут развиваться события. Его манеры, и характер, и душевный настрой безусловно расположат тебя к нему, скромному и великому одновременно, и ты поймёшь, за что его так любили друзья и верный слуга. Вероятно, тебе будут симпатичны и сами друзья мистера Пиквика, которых, может, наберётся иной раз и слишком много, чтобы враз разобраться, кто есть кто, но это ведь говорит о том, что наш мистер Пиквик – любимый всеми человек, не так ли? Безусловно, тебя должны заинтриговать путешествия компании пиквикистов и их знакомства с новыми людьми, а также некоторые подробности сердечного характера, аккуратно помещённые автором в нужных местах произведения. По ним ты сможешь сделать вывод, что мистер Пиквик и его компания – не просто бездельники, а познающие мир люди, подчас делающие неверные выводы, но настроенные миролюбиво и весьма отходчивые, что также выставляет их в выигрышном свете. Отдельное внимание ты, я думаю, уделишь (как сделал это автор) верному слуге мистера Пиквика, Сэму, и в одном его существовании найдёшь утешение, ибо не сыскать более мудрого, сердечного и ироничного помощника, чем Сэмюэл Уэллер, о котором много идёт речи в романе.

Прочтя данную вещь, ты, читатель, не сможешь не восхититься мастерством автора – будь ты противником мистера Пиквика и его образа жизни или сторонником. Чарльз Диккенс сотворил своими стараниями немало великих вещей, и эта стоит в первых рядах.

Читать всем разумным людям. Медленно. С наслаждением.

+10

После просмотре многосерийного фильма я очень долго мечтала прочитать оригинал. И да — книга лучше, книга всегда лучше!

Вот за что непередаваемо люблю классическую литературу — за ее актуальность в любой стране и в любом времени. В случае с «Крошкой Доррит» хочется добавить — увы, актуальность. Подлость, благородство, неблагодарность, волокита, высокомерие, мошенничество, лицемерие, тщеславие, трудолюбие, любовь — ну ничего же, ничего не меняется в мире... Так получилось, что книгу я читала, в основном, стоя в очередях в паспортном столе и подобных инстанциях. Знаете, едва держалась, чтобы не начать читать вслух. Ах, Министерство Волокиты, вечное, как и желание чиновников ничего не делать и получать за это немалые деньги... Ах, мистеры мердлы, сколько вас таких было и еще будет, пока есть люди, которые умеют нажиться на чужой глупости и доверчивости... (странное совпадение — фамилия начинается с недоброй славы буквы М) Ах, крошки доррит, честные и любящие...

Персонажи настолько четкие, даже порой гипертрофированные, что врезаются в сознание. Может, для того, чтобы потом, при общении с человеком, было с чем сравнить и понять, кто перед тобой?..

Что ж, в очередной раз мне остаётся только тихо восхищаться мастерством Диккенса. Честное слово, это просто какое-то волшебство. Тут нет ни стилистических красивостей, ни лихо закрученной интриги, ни хитрых постмодернистских вывертов. Слегка наивное повествование, предсказуемый сюжет, лёгкий налёт назидательности. Но при всём этом романы Диккенса потрясающе правильны и жизненны, просто до невероятия. Персонажи ведут себя в точности так, как полагается живым людям: ненавидят и любят, делают глупости и страдают из-за этого всю жизнь. В диккенсовых персонажах ни грама фальши, все они — законченные, до мелочей цельные характеры. Добряк Джо, лицемерный Памблчук, миляга Уэммик, гордячка Эстелла, сам Пип — каждый из героев становится родным и знакомым буквально за пару глав. Там, по ту сторону страницы, они живут своей, такой настоящей жизнью, их эмоции и чувства правдивы и искренны. И именно по этому, наверное, к ним так привязываешься. Нет, Диккенс вовсе не давит на жалость, не тычет нам в лицо заслуги одних и проступки других, не навязывает своих оценок. Но достаточно пары реплик, удачного эпитета, буквально пары штрихов — и портрет очередного героя готов. Что это, если не мастерство?

Тут даже не важна предсказуемость развития событий. К тому же, это читателю понятно, что каждая деталь повествования неслучайна и призвана сыграть в дальнейшем отведённую ей роль. Для героев же происходящее до поры всего лишь цепь случайностей и совпадений. Да и потом, в уютной размеренности диккенсовских сюжетов есть свой шарм и прелесть. Автор не пытается шокировать или обескуражить читателя, он просто рассказывает историю, местами печальную, иногда даже страшноватую, но с непременным счастливым концом. Отдельное удовольствие — постепенное слияние сюжетных линий, то, как один за другим встают на место кусочки задуманного Диккенсом пазла. История больших надеж столь же совершенна и цельна, как и её действующие лица.

Подлинный шедевр великого мастера. В восхищении снимаю шляпу.

Это та книга, чья незавершенность не позволяет дать ответы на некоторые вопросы. Конечно, интересно самим что-то домыслить, имеются моменты, которые мы безошибочно разгадали, поскольку автор не поскупился на подсказки (например — длинный шарф на шее убийцы, он окажется и орудием преступления, и одной из улик). Но многое не совсем ясно. Обидно, это лучший роман Диккенса, но полностью эта мозаика никогда для нас не сложится. Так же обстоит дело с «Котом Мурром» Гофмана, роман не закончен, и автор не раскрыл для нас некоторых тайн.

Всё-таки Диккенс — мастер большой формы. В рассказе ему не развернуться. Начинается так хорошо: страховая контора, её хозяин, наблюдающий за жизнью из-за стеклянной перегородки... Сочный диккенсовский язык, фирменный психологизм, меткие наблюдения. Но объём кончается, и Диккенс обрывает рассказ финалом, достойным третьеразрядной викторианской мелодрамы с преувеличенно пафосными персонажами и ходульными монологами!

Открывая произведение зарубежных классиков 19 века, готовишься скорее к глубоким мыслям и философским высказываниям, чем к открытой иронии, местами переходящей в обличающий сарказм, и уж тем более не к лёгкости, с какой подаётся текст, насыщенный словами, как хороший пирог — начинкой. Такой эффект произвёл на меня Чарльз Диккенс в своём произведении «Тайна Эдвина Друда» — огорошил прекрасным стилем и взвешенной долей иронии. Здесь нашли отражение все мало-мальски значимые аспекты человеческой жизни: дружба, привязанности, честь, гордость, брак по наследству, воспитание чувств и души, пагубные привычки, плохие и хорошие манеры, власть. Последняя выставлена особо резво, и именно в описании её Диккенс допускает преобразование иронии в сарказм.

Основными действующими лицами «Тайны…» являются церковные служители, но никаких религиозных принципов самого автора не проповедуется, как если бы он взял не каноников, а, скажем, поваров в главные герои своего романа. В то же время он их не высмеивает, в отличие от власти, и вообще соблюдает по отношению к церкви нейтралитет.

Сам Эдвин Друд, молодой человек, который должен жениться на главной героине, Розе Буттон, вызывает попеременно разные чувства: то восхищение, то презрение, но когда читатель с ним расстаётся, остаётся только гордость за его поступок, равно как и за поступок Розы, наречённой ему в жены ещё в детстве. Эти двое вообще оживляют и омолаживают роман, делая его не просто юным, но вневременным. Это на фоне взрослых и дряхлеющих уже служителей церкви и прочих героев, которые не могут похвастаться живостью характеров (за исключением, разве что, мистера Криспаркла, младшего каноника, который описан как человек спортивный).

Персонажи молодых Ландлесов – Невила и Елены – поданы сильными и горячими, однако они не завораживают настолько, насколько это делают Эдвин, его дядя Джаспер и Роза. Также весьма интересны: гробовщик – как человек, осмелившийся не признавать власть; мистер Грюджиус, опекун Розы – как человек, при всей своей угловатости проявивший больше мягкости и понимания ситуации, чем все герои романа, вместе взятые; мистер Криспаркл, ставший гонимому всеми и обвиняемому в убийстве Друда Невилу другом – как человек, не побоявшийся пойти против толпы, поборник справедливости.

Потрясающее произведение, пусть даже и недописанное. Интрига и ирония в ней переплетены настолько, что не понятно, чем больше наслаждался при создании этого романа Чарльз Диккенс – собственным умением деликатно осмеять даже то, что осмеянию не подлежит, или талант вить верёвки из самых простых событий.

Настоятельно рекомендую.

+10

Даже не знаю, что и сказать. Судить по части о целом произведении как-то странно и неправильно, мы ведь так и не узнали, каков был замысел автора. Пытаться же всерьёз реконструировать сюжет дело неблагодарное — так много существует версий и вариантов, созданных людьми куда компетентнее вашего покорного слуги. Так что ограничусь несколькими общими мыслями.

Первое. Я уверен, что все необходимые для нахождения разгадки ключи, события и персонажи в книге даны. Было бы странно предполагать, что Диккенс хотел построить развязку на рояле в кустах вроде внезапно объявившегося человека из прошлого или старого завещания. Это как-то низкопробно и вовсе не на уровне гения, каким признан автор. В одном из романов Агаты Кристи есть сцена, где Пуаро и Гастингс идут в театр на спектакль с детективным сюжетом. Пуаро не сумел угадать убийцу, потому что в последней сцене выясняется родство дворецкого и жертвы. Так же и здесь, такой ход — удел бульварной прозы и низкопробных водевилей, и потому я отметаю даже подозрения, что сам Диккенс мог опуститься до чего-то подобного.

Второе. Я не верю, что Джаспер действительно убил Друда. С самых первых страниц он настолько напрашивается на роль убийцы, что такой финал был бы уж слишком предсказуемым и примитивным. Сам Диккенс обещал преподнести читателям сюрприз и продемонстрировать новые невиданные доселе идеи и грани своего таланта. Но в схеме Джаспер=убийца нет ничего изящного и новаторского.

Третье. Я не согласен с предположением Каминг Уолтерса, что под маской Дэчери скрывается Елена. Телосложение, структура кожи, голос, движения и манеры, всё это настолько искусно не подделаешь. Выдать двадцатилетнюю девушку за пожилого джентльмена с выправкой отставного военного вообще нереально. Мне больше нравится версия, что под маской Дэчери скрывается Тартар. Но тут уж мы вступаем на скользкую почву догадок и предположений, поэтому лучше тут же и остановиться.

Четвёртое. Я даже не верю, что Друд вообще убит. Не видел тело — не спеши хоронить. К тому же идея детектива без преступления, где всё крутится только за счёт психологизма и взаимных подозрений, действительно хорошо укладывается в прижизненные обещания Диккенса.

А вообще, можно бесконечно долго строить версии и подгонять под них факты, преувеличивая важность одних и игнорируя другие. Как вам такая версия: Друда убил Депутат, неудачно швырнув камень. Неважно, из ненависти ли к Джасперу или просто в силу своей злобной натуры. Депутат постоянно ошивается возле Дердлса, и, учитывая патологическую тягу последнего к алкоголю, имеет предостаточно возможностей стащить какие угодно ключи. В ночь, когда Джаспер ходил с Дердлсом на башню, Депутат мог следить за ними и понять план Джаспера. И, когда пришлось прятать тело, он вполне мог прибегнуть к плану своего злейшего врага. Что да булавки и часов — беспризорник запросто мог снять их с трупа наживы ради, прежде чем бросить тело в кучу извести. Булавка и цепочка от часов видны сразу же, на первый взгляд. А вот чтобы достать кольцо, нужно обшаривать карманы, а это долго. Уже потом, сообразив, что утащенные вещи слишком приметны, чтобы их можно было продать, Депутат выбросил их в реку. Результат — Друд мёртв, Джаспер подозревает Невилла и изводит себя ненавистью и раскаянием, Грюджиус сотоварищи подозревает Джаспера. В итоге замаскированный под Дэчери кто угодно догадывается проверить склеп, в куче извести находят кольцо, Джаспера хватают и судят. Последний вполне мог из-за опиума и нервного срыва убедить себя, что и вправду убил племянника. Правда раскрывается совершенно случайно благодаря стечению обстоятельств.

Ну вот, а зарекался ведь не строить версий и догадок. Хотя теперь вы видите, что самую страшную ахинею можно легко подогнать под факты. Так что, помимо отличной первой половины книги, мы обязаны Диккенсу ещё и множеством забавнейших статей и спекуляций. Ну и одной из самых увлекательных литературных загадок, разумеется.

Эта повесть является частью публикации в еженедельном журнале «All the Year Round», вышедшей перед Рождеством в 1859 году, и позволяет ознакомиться с работой Диккенса-издателя. Здесь собраны рассказы молодых и не очень английских авторов того времени: Сары Смит (псевд. Hesba Stretton) — писательницы, сочинительницы книг для детей, Джорджа Августа (Генри) Сала — журналиста, Аделаиды Энн Проктер — поэтессы, Уилки Коллинза — романиста и драматурга, Элизабет Гаскелл — писательницы-романистки. Истории между собой не связаны, для их объединения Диккенс написал новеллу о группе друзей, приехавших на несколько месяцев пожить в странный дом, и под Рождество делящихся с остальными (и с читателями) своими впечатлениями.

Все рассказы по-своему сильны, у каждого повествователя свои призраки, свои описания событий, повлиявших на жизнь, не связанные с домом. Может поэтому общий мистический антураж скорее лишний и кажется притянутым за уши.

Но, что есть — то есть. Итак! Англия, середина 19 века, скоро Рождество, хотите послушать печальные и поучительные обращения духов Женщины, Лихорадки, Подсвечника, мастера Б., Судьи? Добро пожаловать в Дом с Привидениями!

Один из первых детективов в мировой литературе и в то же время самое загадочное произведение Диккенса. Смерть помешала автору закончить роман, и сюжет обрывается буквально на полуслове. Нельзя даже с уверенностью сказать, был ли Эдвин Друд убит или по каким-то причинам спешно уехал. Черновиков и набросков Диккенс, увы, не оставил, но в данном случае незавершенность только добавляет книге притягательности.

Детектив многие считают «низким» жанром. С этим можно соглашаться или нет, но Чарльз Диккенс велик во всех своих проявлениях. В каждом романе классика — целая галерея ярко и сочно выписанных персонажей (практически о каждом так и хочется сказать: «картина маслом»). И «Эдвин Друд» — не исключение. Что касается незаконченности романа, то здесь есть приятный бонус. Я имею в виду 3-серийный советский телеспектакль «Тайна Эдвина Друда» (выпускался на DVD). Там не только звездный актерский состав, но и домысленный авторами спектакля финал. Сделано это предельно тактично и основано только на тексте Диккенса. Тем, кто предварительно прочтет роман, думаю, интересно будет проверить свою наблюдательность.

Являясь счастливым обладателем издания 1957 года, иногда перечитываю «Записки» и каждый раз получаю заряд бодрости и оптимизма на продолжительное время. Юмор, сатира, характеры, язык, стиль — все в этом произведении великолепно! А насколько четко видна ничтожная разница между современностью и тем временем — глупость, скаредность, эгоизм и тщеславие продолжают, к сожалению, оставаться законодателями мод.

ГЕНИАЛЬНО!

Теперь я хотя бы точно представляю себе, что имел в виду Холден под «дэвид-копперфильдовской мутью». Действительно, муть. Да простят меня поклонники Диккенса, но как же я мучила эту книгу — давно ничего не читала с таким скрипом и скрежетом зубовным. И видит бог, если бы не поезд СПб-Киев, в котором все равно сутки больше делать нечего...

Начнем с того, что по этой книге можно учить юных лингвистов. Как НЕ НАДО переводить. Потому что такого отвратительного перевода я не видела очень давно. С оригиналом не сверяла, но у меня четкое ощущение, что это банальная калька с оригинала, перевод слово за слово, с сохранением совершенно неестественной в русском английской конструкции предложений. Даже там, где существует аналогичное устойчивое выражение на русском, которое было бы и короче, и красивей, Ланн и Кривцова предпочитают пословный перевод. Запомнила единственный перл -«Хижина счастья лучше, чем Дворец холодной роскоши, и где любовь, там все». Видимо, высокие религиозные убеждения не позволили пириводчегам написать нечто вроде «с милым рай и в шалаше»

В итоге получилось буквально следующее: большая часть текста — это «лишняя вода». То, что по-английский выглядит доволько коротко и емко, при пословном переводе на русский расползается, становится жутким зубодробительным канцеляритом, длиннейшими периодами. Честно скажу, я читала текст по диагонали. И при этом, кажется, совершенно ничего не потеряла, а даже приобрела (или по крайней мере сохранила остатки нервов).

Отдельные моменты — когда перводчики пытаются передать какие-то эмоции — хуже всего. Потому что там, где у Диккенса, судя по сюжету, должны быть любовь, дружба, сочувствие, умиление и тд. — у переводчиков выходят такие отвратительные сопли в сахаре, что, кажется, это писал не Диккенс, а Долорес Амбридж. Слишком уж пасофно и неестественно все звучит.

В общем, имхо, насколько вообще можно убить книгу переводом, настолько этот перевод ее убил. Надеюсь, переводчики будут вечно гореть в аду((

Что до самого романа (который с трудом можно разглядеть за столь ужасным текстом), то это, в общем, довольно обычный роман-воспитание. И, на мой взгляд, довольно занудный и растянутый. Правда, тут уже сложно различить, где граница ответственности автора, а где — переводчиков. Особенно смутила меня манера автора ни с того ни с сего перескакивать через довольно длинные промежутки времени. Типа, влюбился, женился, жили вместе — это все длинно и подробно. А потом один короткий кадр: жена раз — и умерла. Отличный ход, так и тянет спросить про обоснуй, хотя какое там, жизнь — она вообще штука странная. Но вот эти внезапные сокращения текста — иначе не назову — как-то очень выбивали.

Более того, пожалуй, самыми интересными персонажами оказались как раз главные злодеи — Урия Хип и Роза Дартл. Они хотя бы не умильно плюшевые и не наделены дориан-греевским венцом красоты и подлости, как некоторые другие. Живые и злобные, что гораздо больше на правду, чем «благородные бедняки» семейства Пегготи. Да, я старый злобный циник, но вся эта линия вызывает у меня глухое раздражение. Больше бесит только Дора, но Дора — это вообще диагноз. Господи, Диккенс умудрился идеально вывести то, что в современном мире называется «бландинго», причем так четко — таких ярких образом этого типажа в литературе я больше и не помню)

В целом мне сложно что-то сказать о сюжете. Жизнеописание и жизнеописание. Путь героя, что называется, из грязи в князи, который очень показательно заканчивается тем, что герой приобретает стабильное материальное положени и обзаводится семейством, а все встреченные им на жизненном пути недоброжелатели повержены во прахе. Не то чтобы совсем недостоверно, но как-то слишком сильно это акцентировано, вызывает скорее улыбку, чем искреннюю веру, что «мне отмщение, и аз воздам». Начало, про детство, было ужасающе скучным, пожалуй, самый интересный период касается Стирфорта (или как его там?) и начала карьеры. Все имхо, разумеется. Очень типичный портрет в интерьере получился, и не скажу, что сколько-нибудь занимательный.

…И вот Вы всё же после неоднократных советов Ваших более продвинутых друзей набрались смелости , взяли с полки этот пухлый том,( который уже , наверное ,тысячу раз обходили вниманием , когда вставали перед вечной проблемой: «Чего бы ТАКОГО почитать-то?!» ),устроились ,поджав ноги и завернувшись в тёплый плед, в кресле, поставили на столик рядом с собой кружку горячего чая и в предвкушении чего-то «ну,просто,совершенно необычайного и увлекательного» пробежали глазами (в том же темпе как Вы обычно это делаете) первый десяток страниц.

Осмелюсь предположить ,что Ваши мысли будут : «Господи,и чего все тут находят?И почему ни у одного рекомендовавших сей опус друзей не хватило духу сказать,что король-то голый!Уж не посмеялись ли они надо мной?»

И вот уже Ваши пальцы ощупывают правую половинку раскрытой книги: «Сколько же там осталось?Как?! Ещё семьсо-о-о-т страниц?!»

Но,будучи человеком ответственным и аккуратным и имея привычку все же дочитывать начатые книги, а,может быть,имея подленькую мыслишку подложить свинью кому-нибудь из своих знакомых,как это сделали с Вами Ваши друзья (ох,уж эти друзья!),вы продолжаете чтение.

И вдруг Вы слышите смех. «Как?-думаете Вы,-Неужели я забыл(а) выключить телевизор,где идет очередной ситком?»И с удивлением понимаете,что этот смех-ВАШ! Да,да,это смеётесь Вы! Потому что трудно найти другой такой образец(да простят меня поклонники Барнса и Вудхауза) Настоящего Английского Юмора.Только,пожалуйста ,не торопитесь , не пытайтесь(как бы Вам этого не хотелось- а Вам всё равно обязательно захочется!) «проглотить» эту книгу.Постарайтесь прочитать её ,не спеша и обдумывая ситуации в которые попадают Пиквик и Ко (тем более, что подумать там есть над чем- это совсем не антология английского анекдота) .Прочитать,ну скажем, недельки за две.И поверьте, хорошее полумесячное настроение Вам обеспечено.Окружающие Вас люди это оценят!

Конечно может не быть холодного ноябрьского вечера за окном,горящего камина и теплого пледа на коленях.Да и фарфоровую кружку с элитным английским чаем вполне можно заменить на пластмассовый бокал с растворимым кофе!Нельзя ,ни в кем случае нельзя изменить одного – тактильного ощущения бумаги НАСТОЯЩЕЙ книги! Пожалуйста, даже если у Вас ридер последней модели, и Вы уже забыли ,когда заходили в книжный магазин, читайте бумажную книгу!

Вас все это не напугало? И Вы все-таки протягиваете руку,чтобы достать с полки в первый раз эту книгу?

Если бы Вы знали,как я завидую Вам!

Эту сказку вполне можно назвать поучением и настоятельно рекомендовать к изучению в школе. Делая выбор на каждом отрезке жизненного пути, важно не ошибиться. Ведь второй шанс — это сказка.

Как и в «Рождественской песне в прозе» автор дает возможность главному герою понаблюдать за жизнью своих близких и знакомых людей со стороны. Повесть несет очень тяжелую эмоциональную нагрузку. Буквально представляешь, как Ч. Диккенс сидит перед тобой в кресле возле камина и неспешно рассказывает эту грустную историю.Я думаю, главная идея повести доказать,что нельзя унывать и нужно любить жизнь, несмотря ни на что.«Я знаю, что мы должны верить, и надеяться, и не сомневаться ни в себе, ни друг в друге.»