Как-то захотелось мне поприключаться на восток. Чтоб минареты, верблюды, имамы, эмиры, гаремы, ну и в том же духе все. Повесилась на рубуксе, так там и насоветовали. Определенно, не зря я от них отписалась. Начала читать на либрусеке, вроде ничего так, хоть и третий сорт. Ведь и у Армады бывают исключения – тот же Пехов, к примеру. Правда, не уверена, что сейчас его учитаю, но все же не так плох товарищ. В общем, купили первый том – ну не люблю я с монитора читать, если выбор есть.
Нет, денег не жалко, жалко времени. Я ж все искала разумное, доброе и вечное. Или хотя бы приключательное. А оказалось что по барханам скачет юродивый на хромом верблюде и по дороге хает Соловьева.
Если бы Никитин основал школу литературного мастерства, то даже там Белянин был бы двоечником. Хоть манера и прослеживается — такой же безалаберный язык. Но дедушка долго отвоевывал себе право играть как умеет, хоть стреляют в него все, кому не лень. Возможно, творческий путь автора Багдадского вора, если это можно назвать творчеством даже с натяжкой, тоже говорит о востребованности, но это тем более грустно. Его ведь даже за позу нельзя уважать, так что совсем дырка от бублика остается.
Оценки.
1. Мир висит в воздухе. По мере следования ГГ появляются некоторые не столько пейзажи, сколько натюрморты вокруг, а дальше – пустота. По прочтении понимаешь, что это набор натюрмортов с перемещающимся между ними ГГ. Обидно: такой ведь благодарный мир — бери тыщу и одну ночь и списывай. Ну или киношку там посмотри. К энциклопедической литературе не отсылаю, потому как сомневаюсь, что автор способен к ее изучению. А имеем мы только колоритный с точки зрения автора народ в различных помещениях. Ну и на улице чуточку, но сильно фрагментами.
В общем и целом – грустно. За мелкие вставки в виде джинна и всяких ярких нарядов можно на тройку вытянуть, но с большим трудом. Ацки аццтойный мир.
2. Читабельность не так плоха, я почти полкниги уговорила. Но не то чтобы без удовольствия, а с пофигизмом полнейшим. Теоретически должно было быть смешно. Я ваачета на чувство юмора не жалуюсь, причем даже пролетарским не брезгую. Няня была мой просмотрена дважды и я даже чудно копирую ее манеры. Никитин, опять же, замечтательно мне идет – вполне я к его юмору восприимчива, а ведь аудитория у него – не графья с князьями, определенно. А Белянин вообще не смешон, ну абсолютно. Потуги заметны, но грустные они такие. Не зря его менты любят, но сейчас я как тот дядя милиционер из анекдота: до меня эти приколы не дойдут, даже если два раза рассказать.
В общем, шутки юмора ситуацию не спасают. Но чистая читабельность, правду сказать, вполне. Где-то на семь. Жаль только, что это единственное достоинство книги.
3. Интрига отсутствует. В юмористических произведениях вообще с этим напряженка, я понимаю, но чтоб настолько было неинтересно – это редкость. Вроде как в тексте есть моменты, предполагающие вызывать у читателя интерес, но их наличие воспринимается только умозрительно. Так что единица, она же ноль.
4. Герои довольно интересны, но интересность эта разливу подзаборного. Тупые герои вообще-то тоже могут быть просто замечательными – примитивность персонажа не обязательно обуславливает примитивность его описания/изложения/знакомства. Снова вспомню Запретный мир г-на Громова — там два ГГ: продавец дамского белья и тупой качок. И оба живые настолько, что в жизни не всегда таких встретишь. Продавцы, правда, встречаются редко – все больше тети лошади за прилавками, а качки точно такие, ей-Богу.
Снова историю расскажу. Про качков – сама себе повод сделала, теперь сама и расскажу. В спортзале, где я от звонка до звонка три года оттрубила до появления Софочки, занимается кучка штук из пяти качков-имбецилов. Вот один такой товарищ уложил штангу с блинами с одной стороны – они на тяжелый конец одевают держалку и спину так качают. А мне тренажер нужен был, который рядом и я эту штангу пытаюсь откатить. Подваливает это чудо, которое, как сейчас помню, почему-то в туфлях в зал ходило, и говорит: «Тяну тут». Ну я чуточку опешила и принялась соображать. Минут через несколько до меня таки дошло, что сие обозначало: «Подождите пожалуйста пока я закончу заниматься». Вот Громов так этот персонаж и нарисовал.
А в Багдадском воре багдадский вор – мент из нашей действительности, себя не помнящий. Ментов вообще-то знакомых у меня вроде как нет, оттого сравнивать не с чем. Хоть мне и верится, что они тупее качков, но в персонаж не верится все равно. Очень уж гиперболизирована сермяжная тупость.
Второстепенный ГГ – ни много, ни мало – Ходжа Насреддин. Вот этому досталось, так досталось. При том носит автора при описании как спьяну – вроде не один персонаж описан, а несколько и все противоречивые. В общем, картинка аховая и неприятная.
Остальные – как иллюстрация в Крокодиле — очень все кричащее и карикатурное. Я допускаю, что так задумывалось, но получалось отвратительно. Я в школе такие опусы писала: красавицы самые красивые, уроды самые уродливые, принцы пирям на белых конях все и тоже красавцы писаные вкупе с конями. В школе – допустимо. Видимо, в Армаде тоже. Три.
5. Идея отсутствует тоже, разве что она в непобедимости русско-советского ментовского идиотизма. Вот сижу и думаю, что бы еще сказать об идее, а сказать-то и нечего. Один.
6. Душевность маленько есть, она в сопереживании загадочной славянской душе, даже если изображена эта душа на тяп-ляп. Наш человек во враждебном восточном окружении поневоле вызывает симпатию. А тем более, если он еще и аферист – каждый ведь советскому человеку друг, товарищ и брат. Жванецкий вспомнился: «Главное занятие советского человека – смотреть, как бы чего не свистнули, другого – наоборот, и оба как-то заняты». Так что где-то до пятерочки можно дотянуть.
7. Погружение тоже не удается совершенно. Ну во-первых, мир рваный, это я говорила. Во-вторых и в-последних просто фигово написано. Так что смотришь на это все исключительно со стороны и думаешь: ну что за бред, мама дорогая! А еще, грешным делом, думала, что надо было и мне писать книги. Хуже писать невозможно, так что у меня вполне могло бы получиться. Сейчас уже не выйдет, не хочется мне ничего сказать людям, да и не Прометей я, чесслово. А вот автору сказать просто нечего, оттого лучше бы и он не говорил. В мире так мало хороших книг и очень обидно, когда они теряются за всяким хламом. В общем, тоже единица.
Синопсис.
После этого бреда захотелось чего-то обстоятельного, качественного и длинного – это чтоб подольше рецензии не писать. Решила взять Мошкитов Нивена с Пурнеллом. В целом так ничего, классический сайфай. Очень качественно, но чуть скучновато.
2009-07-22