Брет Истон Эллис «Американский психопат»

Прежде всего следует сказать: эту книгу можно рекомендовать к прочтению только людям с очень крепкими нервами. Зюскиндовский «Парфюмер» и гламурно-глянцевые ужасы Баркера по сравнению с романном Эллиса — «детский сад и фигурное катание». Кстати, когда мы говорим о романе Эллиса, неплохо бы помнить, что оригинальное название «Психопата» — American Psycho. Отечественные издатели перевели «рsycho» как «психопат». Однако, существует и другой вариант интерпретации названия эллисовского романа:«психэ» в переводе с древнегреческого означает «душа». Так что можно трактовать название романа как «Американская душа».

История преуспевающего «эффективного менеджера» Патрика Бейтмена, ведущего двойную жизнь, -одновременно блистательного светского юноши и серийного убийцы-каннибала, — это не только метафорическая история всего поколения яппи. Это вполне реальная история нравственного и физического распада человеческой личности. Мир Бейтмена — это мир, в котором по слову Достоевского, «все позволено»; мир, в котором не осталось ничего недоступного; мир, в котором каждый день просто жизненно необходимо пробовать что-то новое. Мир Бейтмена — это мир, котором напрочь отсутствует даже сама мысль о существовании некоей надчеловеческой Силы, отсутствует даже малейший намек на Сакральное. Это мир, превратившийся в вечное Колесо Потребления, где все подчинено лишь одной цели — максимальному телесному насыщению.

«Американский психопат» — произведение одновременно предельно реалистическое и притчевое. Почти что библейская история создания «нового человека», своего рода «нового Адама» общества потребления. На самом деле Эллис, которого несправедливо обвиняли в смаковании насилия, жестокости и пр. — это самый настоящий моралист, редчайшая птица в современной литературе. Только завзятый моралист мог написать для своего романа такую финальную сцену, как написал ее Эллис. Да еще завершить ее с такой, воистину святой простотой. «Это не выход» — последние слова «Американсого психопата».

Говоря о романе Эллиса, хорошо бы держать в уме еще одно обстоятельство — «Психопат» был написан в 1991 г. И все жестокие слова об обществе потребления (ставшие ныне просто общим местом) прозвучавшие из уст Тарантино, Уэльбека, Уэлша и т.д. имеют отправной точкой именно эллисовских роман.

Далекая и гордая Америка в свое время подарила миру определение, которое символизировало успех и удачу одновременно. Оно давало надежду и заставляло поверить в свои силы. Определение, подарившее миру образ идеального успешного человека. «Американская Мечта». Но время безжалостно, увы. Одни идеалы уступают место другим, и хотя некоторые определения остаются, меняется суть. Взгляните на обломки в пыли — это то, что осталось от Американской Мечты сегодня.

Главный герой романа Брета Истона Эллиса — типичный яппи, живое воплощение этой мечты, у которого есть все, что считается мерилом успеха — деньги, красивые подружки, отличный вкус, соответствующий времени, прекрасная работа. С точки зрения его, так называемых друзей и коллег он — приемлемый элемент общества, рьяно исполняющий нужные функции. А поскольку герой умело носит маску “идеального гражданина”, то никто не замечает, и не желает замечать, его внутреннюю нестабильность психики и яростные крики души, которые перевоплощаются в убийства.

В какой-то степени «Американский психопат” книга о том состоянии человека, которое наступает после исполнения всех мечтаний и желаний. Патрик Бэйтмен добился всего, что считалось необходимым для респектабельного члена общества, дошел до предела материального и физического совершенства. Но пока он достигал этой черты, в нем погибли практически все человеческие чувства и эмоции. Он идет по жизни равнодушно, разыскивая лишь новые способы заставить себя что-то почувствовать. В этом плане он наркоман, который ищет все более сильную дозу нового наркотика. Его истинную сущность заставлять раскрыться разве что алкоголь, кокаин, секс и убийства. По большому счету он и превратился в маньяка только для того, чтобы как-то разбудить свои остывшие чувства. Но так же, как и в случае со всеми предыдущими удовольствиями, убийства однажды перестают дарить ему нужные ощущения, и его “забавы” начинают приобретать все более и более извращенный характер. Все это происходит не потому, что Бэйтмену просто нравится это делать, или потому что он душевнобольной маньяк. Просто для того, чтобы заставить себя ощутить себя живым, ему нужно опускаться все ниже и ниже. При этом Бэйтмен прекрасно осознает степень разложения своей личности, но считает, что поскольку дороги назад нет, то нет и предела, до которого можно опуститься. Пока ты что-то чувствуешь — ты вправе этим заниматься.

Если судить по степени человечности, то в главном герое осталась лишь одна черта, напоминающая о том, что он когда-то был чуть более живым, чем сейчас. Бэйтмен, находясь в постоянных поисках новых удовольствий, смертельно боится потерять статус в обществе или постареть. Однако страх здесь лишь подчеркивает безликость главного героя — Патрик боится этого, потому что все этого боятся. На самом деле, единственной вещью, заставляющей его выйти из рамок “идеального представителя общества” является любовь к музыке. Сцены зверской расправы вполне могут соседствовать с рассуждениями о мотивах одиночества в альбоме такой-то группы, и если со временем Бэйтмен начинает терять ощущения и от убийства, то о музыке он всегда размышляет эмоционально и долго. Автор не стесняется отдавать целые главы на такие рассуждения главного героя, и если поначалу это кажется странным, то потом читатель понимает причину такого большого количества разговоров о музыке. Однако, несмотря на эту человеческую черту, обычная любовь для героя остается непонятным чувством. Правда осознание того факта, что его кто-то любит несколько раз заставляет Бэйтмена остановиться, но это происходит не от большой человечности, а просто потому, что такая эмоция по отношению к нему — это чистый воды шок. Поскольку он не верит в любовь, то его шокирует, что кто-то может кого-то по-настоящему любить.

Еще в какой-то степени, погоня Бэйтмена за удовольствиями, пересекается с постоянным безразличием и равнодушием людей. Так же как и главный герой, многие просто равнодушны к жизни, и “просыпаются” только из-за тех же самых удовольствий, только чуть менее жестоких и извращенных, стараясь при этом не выходить за границы одобренного обществом поведения. На протяжении романа автор не раз иллюстрирует мысль, о том, что положение в обществе обязывает, так сказать, соответствовать своей функции и не выходить за ее рамки. Когда кто-то из героев пытается каким-нибудь образом высказать то, что у него на самом деле на душе — на него смотрят неодобрительно и не понимают. Несколько раз главный герой откровенно признается в том, что он кого-то убил или изнасиловал, но либо его никто не слушает, либо принимают это за шутку. Под конец и сам Патрик уже не очень четко понимает — то ли он действительно убийца, то ли это всего лишь помутнение его психики. И в отличие от одноименного фильма, ответ на этот вопрос, в книге, неоднозначен.

Интересно, что в 2003 году, когда роман только перевели на русский язык, некоторые заявили, что на данный момент он утратил свою актуальность. То есть эти проблемы могли существовать в девяностые, но в поколении нулевых их место заняли другие вещи. Прошло ровно 20 лет, и можно ли говорить о неактуальности романа Эллиса? Критерии, выявляющие “успешного человека” эволюционировали со временем, да, но основные принципы остались неизменными — деньги, погоня за модой, желание стать одной идеальной деталью общества. И если мечты о духовных вещах уступили свое место жажде материального успеха уже тогда, то на данный момент изменились лишь декорации и костюмы — игроки и принципы остались те же.

Роман Брета Истона Эллиса не просто изобличает сущность общества потребления. Своим произведением автор безжалостно вскрывает скальпелем ту идеальную жизнь, о которой многие наверняка грезили наяву. А благодаря манере повествования от «первого лица», дающего невероятный эффект присутствия, “Американского психопата” можно сравнить с неожиданным ударом в челюсть — ты его не ожидаешь, но свою мысль он доносит прекрасно. Цинично, равнодушно и жестоко — но только так, наверное, можно получить нужный эффект — пронять читателя.

И Эллису это сделать удалось.

Книга, которую читать очень тяжело. При том, что она написана с удивительным профессионализмом. Тяжело, однако, не потому, что насилия (да нет, ультра-насилия, ultraviolence, как выражались герои «Заводного апельсина») в ней отсыпаны тонны и тонны. Тяжело потому, что продираешься через МЕГА-тонны «классных», т.е. «обязательных» брендов для продвинутых, преуспевших, молодых и циничных (в книге натыкаешься на тысячи брендов — от автомобилей и костюмов до запонок и визитных карточек — а равно и размышлений о «достоинстве» и «соответствии» того или другого). И это — на мой личный взгляд — гораздо страшнее всех кровавых сцен романа. Читать все это — как есть дерьмо на завтрак (причем ежедневно и помногу). Уверен, кстати, что Эллис выписывал все детали романа с не меньшим отвращением, чем то, которое испытывает читатель.

Страшная, ужасающая порода двуногих. ПОБЕДИТЕЛИ. (И насколько же точно в фильме это все положили на механически-декадентскую, насквозь гедонистическую музыку 80-х!)

Диккенсовско-бальзаковские скопидомы и кровососы кажутся милыми Санта Клаусами в сравнении с персонажами романа. Тем более, что персонажи эти — отнюдь не скопидомы. Они делают деньги, и большие деньги — но они ведь и потребляют. И КАК они ПОТРЕБЛЯЮТ!

Надо сказать, книга Эллиса более других позволила мне ощутить страшный, античеловеческий подтекст в слове «потребление». Не наслаждение, не утонченное гурманство, не удовлетворение страсти (пусть даже похоти), не овладение даже (грубое, но овладение чем-то или кем-то в схватке — vae victis!) — а вот так: ПОТРЕБЛЕНИЕ. Герои книги — и не один лишь Патрик Бейтмен, но вся свора бейтменоподобных — потребляют жадно, и лишь с одной целью: броситься на поиски чего-то «потребляжного» (и обязательно статусно-потребляжного, а иначе какой же и смысл...)

Словно гигантские белые акулы с огромной пастью и с еще более огромным анусом, между котороми одна огромная и очень прямая кишка... Тут даже не о насыщении речь — при таком-то строении организма... Такой организм насытиться не может.

Anything goes. МОЖНО ВСЁ! Книга Эллиса, казалось бы, далека от политики, однако не стоит забывать, что написана она была накануне прихода в кресло номер 1 развеселого парня по фамилии Клинтон, за которым впоследствии всплыли такие «подвиги», в сравнении с которыми Никсон (которого поколение хиппующих превратило в дьявола во плоти) всего лишь невинный (да еще и по собственной глупости пойманный за руку) шалунишка. И что же? Да ничего. Бейтмены радостно ржали, когда Билли ужом выскальзывал из очередной передряги — потому что ведь видели: СВОЙ!

Очень нешуточная книга. Книга-приговор. И читать ее очень тяжело. Но читать ее нужно. Я даю ей 8 баллов лишь потому, что при всей ее весомости перечитывать ее ОЧЕНЬ не тянет...

С названием Эллис, как мне кажется, поработал всерьез, взвешивая все «за» и «против». Конечно, назови он свою книгу «American Psyche» (американская психе, американская душа) — и роман был бы воспринят как пощечина ВСЕМУ обществу. («А мы — разве же мы ТАКИЕ?) «Psycho» (в отличие от «psyche») — «псих», «психопат». Тогда, может быть, «All-American Psycho»? Снова эффект пощечины, и снова — всему обществу. Но название и в том виде, в котором оно есть, пощечиной обществу быть не перестало (разве что общество предпочло того не заметить). Ведь не «An American Psycho» (т.е. какой-то там, один, случайный — и, самое главное, не ты), а именно так: АМЕРИКАНСКИЙ. Ведь не из Монголии же Бейтменов (а в книге их больше, чем один Патрик — и ПОТРЕБЛЯЮТ ВСЕ!) в Штаты импортировали. (Как не из Монголии те же организмы — пасть-кишка-анус — почти в те же годы и в России появились. А появившись — размножились.)

И ведь кровь, трупы, каннибализм ПРИНЦИПИАЛЬНО от такого ТОТАЛЬНОГО потребления не отличаются. Если осталась лишь одна потребность — ПОТРЕБЛЯТЬ, а потреблено едва ли не всё, так что же должно остановить бейтмена в потреблении еще и ЭТОГО? Тем более, что чувства притупляются, удивить, а тем более «вздернуть» чем-то уже сложно — так отчего ж и не...?

Не хочется, правда, думать о том, за что могут приняться бейтмены, когда им наскучит и ЭТО...

История знакомства с «АП» короткая — посоветовал друг. Доверяя его мнению, я приступил... и отступил. Момент, который сломил моё восприятие, естественно, нельзя приводить даже в спойлере по этическим соображениям. Скажу только, что это была крыса. «АП» попал в список «злых книг», а заодно и в «чёрный список», друг получил выговор, я лёгкое нервное расстройство в виде кошмаров по ночам и неприятия пищи. Будь я тогда на «ФантЛабе», не колеблясь выставил бы невысокую оценку.

Иногда по отношению к книгам бывает ощущение несделанной работы.

Другими словами, через год я пошёл в магазин и к у п и л «АП».

Теперь «АП» один из настольных романов.

«АП» — это ас-Сират авангарда литературы. Хаотичный сюжет, особый, разработанный БИЭ для пущего погружения, «язык брендов», длинные, не относящиеся к сюжету диалоги, вылезающие ниоткуда и ни к месту главы о музыке, взрывные сцены секса и насилия при сложении должны дать безумную картинку постмодернового романа. Ан нет — получается с точностью до наоборот. Структура романа — своего рода литературный Mathematical Hardcore.

Хотелось бы указать, что «АП» стал своего рода финальной вехой, апофеозом среди произведений художественной литературы 2-й половины XX века, повествовавших о социопатических отклонениях личности, формировавших наиболее достоверные и естественные образы маньяков, идеально продолжавших и дополнявших друг друга:

1. Psycho (1959) Robert Albert Bloch

2. The Collector (1963) John Fowles

3. The Wasp Factory (1984) Iain Banks

4. Perfume: The Story of a Murderer (1985) Patrick Süskind

5. American Psycho (1991) Bret Easton Ellis

Я не случайно вводил английские названия. Обратите внимание, что произведение БИЭ замыкает круг, обращаясь к истоку за авторством Р. Блоха. Обратите внимание на анализ перевода названия романа в отзыве Sapienti_Sat. От себя добавлю, что фамилия Патрика — Бэйтмен — также говорящая, отсылающая нас прямиком к Норману Бэйтсу.

В списке «АП» последний, ибо БИЭ создал абсолют, идеал, бессмысленную ужасную картину полного распада личности и сумасшествия. Поэтому роман естественным образом переходит в новое состояние — сатиру, всю актуальность которой нам ещё предстоит понять. БИЭ опередил своё время, подобно Оруэллу и Замятину (прямая отсылка к «Мы» заключается в жестокой иронии, когда богатые молодые люди не различают друг друга, и давно покойного Пола Оуэна постоянно встречают то тут, то там). Эпоха соблазнов только начинается, и чем выше будет уровень нашего общества, тем глубже будет падение нравственности. В этом смысле «АП» — роман-метафора. В совокупности эти факторы дают текст такой силы, который можно читать с любого места, уже через 2-3 абзаца подпадая под его антрацитово-чёрное влияние, вместе с бредящим, сумасшедшим, отчаянно пожирающим во всех смыслах этого слова существом патриком бэйтменом пытаясь хотя бы чуть-чуть прогрызть сверкающую стену его/нашего бриллиантового гроба.

«АП» очень сюрреалистичный роман. БИЭ постоянно намекает нам, что, возможно, всё происходит только в голове у Патрика Бэйтмена. К тому же автором намеренно искажены временные границы, происходящее перемешивается с воспоминаниями. Суть этого приёма заключается в том, что таким хитрым образом автор добивается идеальной передачи и формирования у читателя искажённого восприятия Бэйтмена, который путает реальность и вымысел.

Можно много рассуждать об особенностях этого выдающегося произведения. Книгу БИЭ ждала заслуженная судьба скандального бестселлера, с публичной критикой и переизданиями, угрозами автору и провальными экранизациями, переводами на другие языки и отказами издательств. Так или иначе, БИЭ поставил точный и окончательный диагноз омертвевающему обществу потребления, завязанному на деньги. Последняя антиутопия литературы, похоронный лист на культуру и людей, «Американский психопат» по-прежнему ждёт.

Своего читателя.

Стань им?

PS: советую прочесть отзывы Goto Dengo, baroni и Sapienti_Sat. Вы найдёте их ниже. Я нахожу их равно очаровательными; мысли людей, которые очень хорошо прониклись духом этой книги.

Буэ-э-э-э-э-э. У Паланика или Коупленда есть сюжеты, есть изменение героев, есть то, к чему стремится или идёт герой, а вместе с ним — и читатель. Цель и движение могут нравится, могут — нет, но они есть. У Эллиса же на протяжении всего романа происходит бессмысленный [...]*, и никаких других слов я придумать не могу. Герой одевается, сидит в ресторанах, одевается, прихорашивается, сидит в ресторанах, трындит, одевается, сидит в ресторанах, одевается, раздевается, трахается, сидит в ресторанах, прихорашивается — это первую половину книги. Во второй к этому процессу прибавляются подробные, со смаком описания пыток и убийств. И так до конца. Герой не меняется ни на йоту, читать эти 450 страниц неимоверно скучно.

Если кто-то полагает, что «вау, это происходит не в реальности, а в воображении героя» — это открытие, ради которого стоит читать это говно, так я лучше «Игры разума» ещё разок пересмотрю. Там смысл есть. А тут — какая нахрен разница, где это происходит, это же однообразное мутное говно. Виртуальное оно или реальное, менее говном оно быть не прекращает.

И постскриптум по мотивам романа. Я вот сегодня на прогулку ходил. На мне были джинсы Alpha Industries, кроссовки Ralf Ringer, футболка Andre Star, рубашка Collins и простите, трусы Tonmas. Пойду-ка убью кого-нибудь.

---

* — исправлено модератором.

Вот посмотрела сегодня фильм «Американский психопат» и чуть было не подралась (это, конечно, гипербола) почти со всеми знакомыми, доказывающими, что фильм полностью отражает книгу и является практически равным ей произведением. А я вот думаю, что фильм не слишком удачный получился. Социальная сатира превратилась в фильм про маньяка, триллер среднего качества с хорошим актёром в главной роли. Но я всё же именно в этой роли предпочла бы ДиКаприо с его вечно мальчишеской внешностью, которая бы прекрасно контрастировала с его жестокостью. А здесь смерть даже какая-то кукольная, искусственная и я не удивлена, что кажется пресной даже главному герою. Он пугает, а мне не страшно.

А вот когда книгу читала, то было страшно, потому что мир вокруг героя был невыносимым, общество этих людей, живущих внешним и презирающих внутреннее, мерзко. Они наполняют своё существование физическими упражнениями, сохраняющими их изысканную внешность, одеваются по моде, стремятся к преуспеванию, а внутри ужасающая чёрная дыра, которая засасывает, уничтожает, выпускает демонов. И вот оно: безумие в чистом виде.

Спорили мы и насчёт названия, вернее перевода названия. Один знакомый лингвист вообще уверял, что Psycho вовсе не обязательно переводится как психопат, ибо тем же словом можно обозначить и душу, и таким образом заявлял, что Эллис имел в виду душу американца. Не знаю. Я так не думаю. Это слишком жестоко и ужасно, если душа рядового американского представителя такова.

И ещё вспоминали в связи с этим фильмом «Бойцовский клуб», потому что темы авторы поднимают сходные: общество потребления, убивающее в человеке всё человеческое. Вот здесь, по-моему, автор романа и режиссёр на равных. Но это опять же только моё мнение.

(одноразовый продукт, фаст-бук — как существует на свете фаст-фуд и быстрые тачки)

Изначально это была история про Бэтмена. «Что за бред!» — сказал редактор «DC Comics», едва кинув взгляд на рукопись — «Этого мало. И мы печатаем только СЕРЬЁЗНЫЕ комиксы!»

Автор добавил лирических отступлений про любимых исполнителей — про «Genesis», Уитни Хьюстон. Но не помогло даже эссе о качестве питьевой воды — рукопись отклонили.

Будем штурмовать Голливуд! — решил автор. Если не получится сбыть товар, так, быть может, удастся посмотреть на живого Тома Круза или Патрика Суэйзи.

Весёлый и бодрый, как турухтанчик на току, Бэтмен стал бизнесменом, творящим добрые дела; появились указания на наплыв, крупный план и замедленную съёмку. Но тут на экраны вышел «Уолл-Стрит», рассеяв иллюзии и лишив автора остатков веры в человечество.

Коли на Западе дела обстоят не блестяще, Восток нам поможет! Автор взял подряд у КПСС и спешно переделал сценарий для «Мосфильма». Герой стал подонком, не вызывающим никакого сочувствия — алчный эксплуататор-капиталист, издевающийся над трудовым народом — маньяк, садист и последняя сволочь. Чтобы жителям сссэрии стали понятней реалии суровой американской действительности, был введен мотив добывания столиков в ресторанах...

«Кааакого -ака!» — поперхнулся генеральный секретарь, дойдя до откровенной сцены, вскинул знаменитые брови и оставил страну в интересном положении. Судя по тому, с какой скоростью менялись в дальнейшем лица и правительства Империи Зла, новые редакции также не встретили должного понимания. Наконец, в 1991-м году Союз развалился.

Я его слепил из того, что было... — прослезился автор. И тут его озарила блестящая мысль. «Продам-ка я идею шлягера Алёне Апиной, а на вырученные средства издам книжку!» Пацан сказал — пацан сделал...

И почему же герою так легко и просто всё сходит с рук? Да потому что он — Бэтмен! *

Первое впечатление — это безмерно растянутый клип, зарисовка на тему «как я провёл вечер», раздутая излишними подробностями и отступлениями. Не книга, а сплошной product placement: фирмы, фирмы, фирмы... от упоминания лейблов, экзотических блюд и торговых марок рябит в глазах. Однако реклама — продукт скоропортящийся. Прогресс не стоит на месте, и упоминание ушедших с рынка фирм, характеристик телевизоров или усилителей сегодня воспринимается с усмешкой — старьё, хлам, двадцатый век! Какие такие плееры, кассеты VHS или бумажные комиксы, когда всё это давным-давно вышло из моды?

Сюжету недостаёт кульбитов «Бойцовского клуба», интрига полуизвилинного квази-триллера быстро выдыхается и сходит на нет. Язык бледный, бедный, выражения незамысловатые, ограничивающиеся как правило набором из трёх с половиной слов, хотя даже собачонку ради эпатажа назовут Спермо. О наличии оригинальных идей или мыслей говорить не приходится, хотя под конец текст даже приобретает некоторую лиричность и философию. Круг интересов: бабки, шмотки, жратва и секс с гламурными гёрлами. Если притормозить и попробовать вчитаться в текст, получается какая-то ерунда — например, что за продукт от Pour Homme? — т.е. «от «Для мужчин»? Или взять к примеру одетого «в от G...» — в чем таки был указанный персонаж? Влюбленная в босса секретарша обращается к нему почему-то на «Ты», попирая все правила субординации.

Уберите отступления и упоминания торговых марок — текст книги от этого только бы выиграл, приобретя меньший объём и большую динамичность. Главная же проблема в том, что роман не дотягивает до литературы — стандартный ширпотреб для убийства времени, играющий скорее на поле Робски и всевозможного «Духlessa».

Происходящее — портрет общества потребления 1980-х. И хотя в конце книги действие относится скорее к началу 1990-х, герой совершенно не заметил наступления новых времен, эры персональных компьютеров и видеоигр, — навсегда оставшись в плену убогих телешоу, видеокассет, кокаинового экстаза, ночных клубов и прочей «прелести» гламурной жизни. Пустое полунасекомое существование показано как вполне приемлемый и привлекательный для молодых людей образ жизни. Еще один минус.

Читал быстро и на огрехи перевода внимания старался не обращать. Вроде бы, анекдотических ляпов в глаза не бросилось, но если у вас все же возникнет желание познакомиться с текстом, посоветовал бы издание в ИБ.

В качестве замены попробуйте «Хладнокровное убийство» Т. Капоте, хотя кого-то и покоробит влюблённость автора в одного из героев — вот уж действительно другая весовая категория — жестче, реалистичней и намного убедительней. Не «картон», а сама жизнь.

(* — хронологические неувязки придают данной версии черты альтернативной истории)

Очень интересный концептуальный роман. С первых строк есть куча вопросов к автору. Например, в начале я понять не мог, с кем это Тим говорит в такси. Ловкий приём. Дальше, почти тут же нам выдают описание того, что Патрик делает каждое утро. Первого убийства ждать пришлось очень долго. Предвкушение успевает набрать обороты, а потом снизить их. И ещё разок по такому же циклу. Получился приличный волнорез против людей, которые ищут простую развлекательную книжку. Надо сказать, что стиль получился странным. Я вообще не люблю такое скупое описание между сценами (на следующее утро или этим вечером). Однако у автора получилось создать что-то типа дневниковых записей. По крайней мере лично мной так воспринимался текст.

Мне безумно понравилась сатира на мир моды. Как вам: группа людей спорит, допустим, тот человек за стойкой — он Браун или Смит? Хотя один из группы работает с Брауном. И они в итоге приходят к выводу, что это не Браун, потому что прическа у того более небрежная. На мой взгляд, очень цинично, но красиво. Я про сатиру, естественно. Потешно выглядит сцена, где 3 человека (потом один уходит, но подключается другой) по одной линии телефона пытаются выбрать место, куда пойти. Большего метания между разными вариантами я ещё не встречал.

Создаётся впечатление, что Эллис задумал головоломку для читателя — а правда ли Бейтмен совершал зверские убийства? В тексте встречаются намёки на это.

Приведу пару примеров.

Однако есть вещи, которые мне не понравились. Почти все главы обрываются, а не завершаются. До логической точки далеко и далеко. Я понимаю, что это чем-то похоже на записки человека. Но ведь нужно делать остановки, хотя бы иногда. Ещё мне не понравилось то, что в книге есть целая глава, которая посвящена любимой группе ГГ. Я понимаю, что там всего пара-тройка страниц. Но это совсем не к месту. Это может было актуальным 20 лет назад, когда был написан роман. Но именно сегодня я не нашел причин, чтобы прочитать эту главу. Выход простой — пропустить. И в итоге приходится пропустить аж три таких главы, в которых идёт речь о музыке.Середина книги не особо впечатлила. Нового почти ничего. Читать становится не так интересно.

Маты. Вообще, я сторонник использования не нормативной лексики в книгах (да и в кино тоже). Однако надо пояснить — только в случаях острой необходимости. Например, чтобы разрядить обстановку. То, как их использовал Эллис... Могу с уверенностью сказать — меня это даже раздражало. Всего пару раз он смог их употребить к месту. Всё остальное — чистая вода. Особенно в сценах секса.

Явно не хватает юмора. Конечно, есть забавные сцены. Но я говорю о коротких шутках, а не полноценных эпизодах.

Что касается сцен убийств. Либо я бесчувственный, либо слишком привыкший к этому. Такой вывод я делаю, поскольку издевательства над людьми и животными не вызвали у меня ни отвращения, ни наслаждения. Море крови. Детальное описание. И всё же не совсем то.

Итог: любопытный роман с кучей особенностей. Тема понравилась. Её реализация — нет. Много воды. Книгу можно смело урезать на треть. При этом содержание хуже не станет. До последнего хотел ставить 5 или 6. Однако меня не покидает мысль — убийства и признания — это вымысел или реальность в мире «Американского психопата»? Сам Эллис не даёт четкий ответ. Придется решить каждому. И поэтому 7.

Если книга мне не нравится, я всегда пытаюсь дочитать её до конца. Причин две — иногда просто жалко потраченных денег, иногда ждешь неожиданного поворота сюжета, который скрасит всю предыдущую непритязательность произведения. В случае с Эллисом мне стало жаль того месяца, на протяжении которого я мучил себя, трехсот рублей, которых я бы мог потратить на что-то более нужное, и самого себя... до кучи.

Соблазнившись на высокие оценки, скандальность автора и недвусмысленное название, я, в предвкушении «культурного шока», стал одолевать страницу за страницей. К концу второй главы у меня стало появляться чувство обманутого ожидания, которое дальше становилось все только сильнее. О чем этот роман было уже сказано до меня не раз, поэтому повторяться не буду, одно лишь но — вся эта сатира и эпатажность оставила меня абсолютно равнодушной. Я конечно понимаю (или делаю вид), что автор через бездушность Бэйтмена хотел показать всю показушность окружающего мира, и сухоть повествования в данном случае, наверное, единственно возможный способ все это изобразить, но для меня все это сложилось в одно большое занудство. И все эти сцены насилия и секса, постоянный мат (абзацы, где упоминались бесчисленные бренды я уже просто пропускал), еще более усиливали неприятное ощущение от книги — все должно быть в меру, но Эллис сознательно (в этом я не сомневаюсь) перегибает палку. Если у него была цель создать самый эпатажный роман в мире, то это ему практически удалось. И судя по количеству благоприятных отзывов это многим понравилось, но лично у меня одно имя Эллиса уже вызывает неприятные ассоциации.

Очень хорошие отзывы и комментарии по одному из самых впечатливших меня романов в моей жизни. Согласен практически со всеми мыслями, высказанными здесь, что неудивительно, т.к. помимо крепких нервов для возможности читать в форме ТАКОГО гротеска, для прочтения этого романа нужно ещё и обладать неординарным и тонким умом, поскольку автор практически не даёт никаких зацепок и ничего не разжёвывает «для обывателя», для лучшего понимания о чём же именно книга.

Ко всем комментариям выше, хотелось бы добавить два важных момента.

Во-первых, я глубоко убеждён, что никаких убийств в романе не происходит,- всё это «гон» главного героя, что, однако нисколько не свидетельствует о его нормальности. Безусловно, он конченый псих и дегенерат. Он конечная точка развития «идеального» мужчины, читающего глянец и смотрящего идиотские и бесконечные ток-шоу. Вернее выдуманный глянцем образ. Я всегда, листая эти журналы думал: а кто их читает и что будет если действительно строить свою жизнь по советам и рекомендациям культивируемого там нереального образа мужчины/женщины? Эллис ответил на мой вопрос: будет моральный урод, окружённый бренадми, комплексом человеконенавистничества и кровавыми фантазиями.

Во-вторых, практически никто не обращает внимания на очень забавный момент. А кем работает Бейтон? Что он вообще делает на работе? Ясно, что он топ-менеджер, упоминается, что он «блатной пупок» (в одном диалоге чётко звучит, что его отцу принадлежит какая-то корпорация, скорее всего та, где Бейтон работает). Тема его работы- тайна покрытая мраком, но с первых страниц романа у меня возник вопрос: а когда он работает, если описание его утреннего туалетного ритуала занимает страниц 5? Когда он работает, если едва приехав в офис, он ту же что-то невнятно врет секретарше о какой-то встрече и уезжает со своими дружками (именно дружками- друзей там нет!) куда-то обедать, затем в какой-то фитнес центр/массаж, затем клеить очередную «блондинку с большой грудью» (у них там есть хоть одна другой внешности?) потом «мне нужно сдать кассеты в прокат» и т.п.??? Ночью он кого-то расчленяет и пожирает. Когда он работает? Он же топ-менеджер, т.е. человек который по идее, должен носится как угорелый по переговорам, читать отчёты и составлять планы предстоящих слияний корпораций и т.п.

Ответ прост: он лишь делает вид, что работает. Он и спятил-то от безделья! От тупого безделья. По-моему, это одна из главных фабул романа: современный топ-менеджер, по большей части, это вообще никто, это бездельник, который взвалил все дела на своих секретарш и неких подчинённых (офисный планктон) и они давно все делают сами, а он только получает фантастическую зарплату и сходит с ума. Но все уверены, что это некий финансовый гений, получивший сверхчеловеческое и сверхъестественное образование.

Актуальность романа особенно проявилась сейчас, в так называемый «кризис», который, по-моему, просто результат бездарного руководства бизнесом и экономикой вот такими GQ/Men’s health людьми.

Вкратце книга о том, как деградирует общество потребителей и из каких людей-пустышек оно состоит. Для передачи такой незамысловатой идеи автор наваял 400 страниц нудного перечисления брендов, сотню диалогов ни о чем, десяток порнографических сцен и еще столько же сцен кровавого трэша. Справедливости ради, дельные мысли в книге присутствуют, но выцепить их в этом хаосе словоблудия весьма непросто. Все это вполне можно было бы уместить в рассказе страниц на 50.

Вещь бесспорно эпатажная, но вряд ли это можно считать достоинством — например Сергей Зверев тоже чертовски эпатажен:)

Поставил 2 балла, а не 1 только из-за повеселивших гетеросексуальных порно-сцен, написанных геем (по версии английской википедии автор гей). В позабавившие подробности вдаваться не буду, ибо сайт не об этом:)

Что же в действительности происходило с Патриком Бэйтменом – богатым яппи, извращённым фантазёром и серийным убийцей? Рассказ от первого лица не даёт читателю ключей для отделения патологических фантазмов героя от реальности. И тогда становится ясно только одно: Бэйтмен – не светский бездельник, не убийца, а, в первую очередь, запутавшийся в себе и страдающий человек.

Одна группа читателей не сомневается, что Бэйтмен – действительно маньяк, ведь все герои слышат о зверских убийствах в округе, а где-то даже висит полицейский фоторобот с его лицом.

Другая группа видит в ненормальности героя указатель на то, что все убийства и прочие проделки происходили лишь в голове Бэйтмена, ведь есть попросту нереальные сцены перестрелки с полицией и убегания от ожившей скамейки. К этой же идее подводили сцены, когда квартира, в которой герой хранил трупы, во время очередного посещения оказалась совершенно пустой и чистой, или когда Бэйтмен решил признаться в убийстве, однако оказалось, что «убитого» совсем недавно видели вполне живым.

Подобные споры бессмысленны, ведь вряд ли даже сам писатель знал, что в его книге правда, а что вымысел. Скорее, он намеренно создавал неоднозначность прочтения и ситуации, которые можно с успехом объяснить противоположными теориями. К примеру, свидетель «убитого» вполне мог спутать его с кем-то другим – в книге герои это делают постоянно из-за следования единым модным канонам, а квартиру, где хранились трупы, могли вычистить сами владельцы, дабы избежать хлопот с полицией.

Писатель умышленно убирает границу между реальностью и фантазиями, перемешивает ингредиенты, запутывает читателя и создаёт логические круги. Таким способом сатира над обществом достигает точки своего превращения в сумбурную онтологию, в которой само понятие реального относительно. Например, если внимательно изучить пласты описаний якобы модной одежды на героях, то окажется, что те выглядят вовсе не гламурными звёздами, а скорее, цветастыми клоунами. Кроме того, сам сплэттер и «torture porn» – эксплуатационные и полностью выдуманные жанры, которые в характерных описаниях романа и даже используемом языке выставляют свою фантазматическую сущность.

Так что зря обвиняют писателя в пропаганде жестокости: всей описываемой жести не было. Её даже не он придумывал, а некий злой дух, который посещал писателя по ночам («С ужасом я наблюдал за своей рукой, ручка вела её по жёлтым разлинованным листам»). Это то, что С. Л. Франк звал «непостижимым», и это то, что потом нашло отражение в борьбе «реальности» и прорывающегося в него вымысла в самом романе.

И что же это – невозможность отличить действительность от фантазий – на языке современной философии? Не что иное как «гиперреальность» Ж. Бодрийяра. Структура романа отражала лишь суть современной постмодернистской культуры с её зрелищностью, видимостью, игрой и, конечно, двуличием.

Бэйтмен выступил экстремальным воплощением этого лицемерия: привлекательный, богатый, следящий за собой успешный бизнесмен ночью превращается в жаждущего крови душегуба; обличающий социальную сегрегацию, неравенство, расовую дискриминацию и потребительство в кругу коллег, он будет издеваться над негром-попрошайкой и прирежет бродягу в переулке. Фантазии сами становятся более реальными, чем политкорректная действительность. «Мне нравится расчленять девушек», – говорит он своим коллегам в лицо, а те либо не воспринимают это всерьёз, либо вообще не замечают.

Мир внешних приличий и обычаев выбивает из Бэйтмена ощущение «я», заменяя его на «он». Показательно в этом отношении неожиданное переключение повествования с первого лица на третье в одном из эпизодов. У Бэйтмена нет личности, нет сострадания, даже убийства уже не вызывают в нём никаких сильных чувств. Он сам, его сознание, и его дискурс держатся на хаотичном конгломерате названий музыкальных групп, ресторанов и клубов, торговых марок и телепередач.

Бэйтмен был списан в основном с самого писателя. Через семь лет, в своем следующем романе, он покажет, что может быть кое-что похуже разрывающего сознание внутриличностного конфликта.

Занятный, но, по-моему, сильно переоцененный роман. В издательской аннотации даже сказано, что по глубине «Американский психопат» может соперничать с Достоевским. Вот здесь я бы поспорил.

Много чего можно найти в этой книге. Сатиру на общество потребления. Размышления о музыке Уитни Хьюстон и группы «Genesis». Сцены «грязного» секса, пыток и убийств — в ассортименте. К финалу насилие и натурализм переходят все границы. Есть главы, способные вызвать прямо-таки рвотный рефлекс («Попытка приготовить и съесть девушку»). Вот как раз скандальность и склонность к эпатажу, на мой взгляд, отличают творение Эллиса, а не какая-то особенная глубина.

Признаюсь, меня всегда напрягала матерщина в художественном тексте. В «Американском психопате» подобной лексики не просто много, а очень много. Да, крепкие выражения даже граф Толстой в «Войне и мире» разок себе позволил. Но такая умеренность не для Брета Истона Эллиса. Повторенный сотни раз прием перестает работать, и получается как в старом анекдоте: «Мы матом не ругаемся, мы на нем разговариваем».

Еще больше в тексте романа названий модных брендов и торговых марок. Понятно, что автор хотел изобразить мир фальшивых идеалов, где вещи важнее людей, но и здесь в принципе интересный прием быстро превращается в штамп. Один только мюзикл «Отверженные» упоминается, наверное, раз 15 (что далеко не рекорд!), так что возникают нехорошие мысли: «Может быть, автору приплачивали за рекламу?»

Конечно, Б.И.Эллис не только в модных брендах разбирается. При желании можно отыскать родство Патрика Бэйтмена с героями Достоевского (помните: «Если нет Бога, то все дозволено»?) Но стоит ли? Лично у меня этот субъект (не хочется говорить «герой») вызывает только омерзение. Возможно, что все преступления Бэйтмена происходят лишь в его воспаленном воображении (сюжет романа не исключает и такой вариант). Но и в этом случае Патрик — всего лишь озлобленный на весь мир извращенец.

И как же хорошо, что Мэри Хэррон (режиссер фильма «Американский психопат») не стала снимать близкую к тексту экранизацию. Получился бы такой гибрид «Калигулы» и «Пилы», обреченный на успех в определенных кругах... Крыса в вагине — конечно, сильный антихудожественный образ. Правда, эта крыса может сожрать все важные идеи, что пытался донести автор.

О том, что вещь культовая, спорить уже не приходится; меня всегда удивляет, насколько она культовая у тех, кого высмеивает: яппи в целом и банковских работников (особенно элитной банковской сферы типа IB). Шутки про murders & executions, Дорсию, и don’t stare at it, eat it! затасканы в каждом крупном городе. Эта книга сделала несколько годовых оборотов бренду очков “Oliver’s people”. Крайняя ли это самоосознанность или полное ее отсутствие — я ещё не определилась.

Самая значимая книга Эллиса, вскрывающаяся определенное milieu (Эллис сам из мальчиков-мажоров) как гнойную рану с таким искрометным, абсурдным, отчаянным юмором, что сходу была зачислена в современную классику. Заслуженно. Насилие это просто острый соус в данном случае. Очень острый соус. Все остальные книги у него получились на порядок беззубее, хотя если кто-то раздумывает почитать что-то ещё за его авторством, то советую «Лунар Парк».

Придерживаюсь мнения, что Патрик и правда убивал (в книге. В фильме скорее не убивал), но в созданной Эллисом антиутопии всем насрать. Остаётся надеется, что это все ещё антиутопия, а не как в случае с киберпанком, суровая реальность.

Одна из десяти книг, которую я перечитывала раз пять.

Мне кажется, что этот роман слегка переоценили. Эллис, конечно, ничего нового не сказал. Общество потребления и беспутность буржуазии критиковались задолго до него, Эллис просто сделал это так радикально, что у общественности волосы стали дыбом. Оно и понятно: если вы прочли «Психопата» без отвращения, то у вас железные нервы. Первую часть романа ещё можно воспринимать как критику и сатиру, но во второй половине стремление шокировать перекрывает всякий социальный подтекст. Кто-то скажет, что только так можно «пронять» читателя, но мне хочется верить, что у современных читателей ещё не атрофировались какие-то более тонкие чувства. Что касается романа, то никакой тонкости тут и в помине нет. Это злое и брутальное произведение, написанное сухим и безжизненным языком (такой стиль, наверное, призван отражать внутренний мир героев, но это мои догадки), а описания насилия, в конце концов, отрываются от идеи и существуют сами по себе и ради самих себя. Не думаю, что идея пострадала бы, если трёхстраничная сцена насилия сократилась бы до (скажем) трёх абзацев. А вот психическое воздействие снизилось бы, так что иногда мне кажется, что основной целью Эллиса была всё-таки не сатира и не критика.

Но есть и позитивная сторона: во всяком случае, «Психопат» на две головы выше писанины Сергея Минаева, который явно вдохновлялся этим романом. Эллис, в отличие от Минаева, всё-таки не бездарен, и я бы рекомендовал прочитать его «Лунный парк»: грустное и странно трогательное произведение.