Если как следует покопаться в культурном наследии РПЦ, отыщутся прелюбопытные объекты. К примеру, религиозная атрибутика, связанная со святым Христофором, которого на иконах и фресках изображали с собачьей головой. Одна из таких фресок хранится в умирающем русском селе, куда отправились трое молодых балбесов по заказу фонда ЮНЕСКО, чтобы фреску выколупать и увезти с собой. Балбесы между собой не особо-то дружат, и их не сплачивает даже выражено пренебрежительно-враждебное отношение насельников деревни. Один из балбесов оказывается более любопытным и чувствительным, даже практически и не балбесом. С ним-то и происходит целая череда ужасных и мистических приключений, связанных с таинственными псоглавцами, стерегущими поселок.

Алексей Иванов – культуролог-энтузиаст, свою науку крайне почитающий и желающий привить уважение к ней также и вдумчивым читателям. Тут не иначе как замах на роль русского Умберто Эко. Замах на рубль, а удар на копейку. В книге много умственного: терминов, объяснений, классификаций, которые вроде бы должны сложиться в некую систему. Но не складываются, а так и остаются взятыми с потолка, вырванными из контекста, окуклившимися в своей самодостаточности и абстрактной ненужности. Такая же ошибка уже встречалась в ивановском же «Блуда и МУДО»

Замечен пиар раскольников, о которых автор пишет с нескрываемым почтением – собственно, это было заметно еще в старой его вещи «Золото бунта». Для кого как, а для меня старообрядцы – это что-то вроде ваххабитов, которых в идеале лучше бы всех до единого обезвредить. Уничтожить нельзя – ну так, изолировать, обезличить, отдать в общественные работы, в общем, поступить как-нибудь радикально для пользы всего человечества и их же собственной пользы. Но никак не петь им панегирики со страниц массовой литературы.

В творческом смысле роман нельзя назвать удачным, ни в сравнении со старыми произведениями Иванова, ни как вещь в себе. Если подойти к нему с заниженными ожиданиями – то, как вечернее бойкое чтиво сгодится. Но событием в литературной жизни страны книжку не назвать.

Сначала автор опубликовал этот роман под именем Алексей Маврин. В чём выигрышность такого хода мне было непонятно прежде, непонятно и сейчас.

Иванов стал очень популярен (и заслуженно!) после выхода в свет его исторических романов (обладающих также чертами литературного фэнтези, боевика, детектива, романа воспитания и проч.). Затем читатель познакомился с его более ранними произведениями — реалистической молодёжной прозой. Оценил её по достоинству и даже, быть может, выше. В сознании некоторых читателей Иванов — прежде всего автор романа «Географ глобус пропил», рассказывающего историю этакого русского Холдена Колфилда, который в отличие от своего американского собрата и чуть постарше, и, потом, в самом деле уже пытается спасти детей... но только не во ржи, а сплавляясь по реке на катамаране.

Роман про МУДО, перевернувший представления о прозе Иванова, насыщенный ненормативщиной и всякими другими реалиями современной России, был, вероятно, попыткой найти какой-то новый, неизбитый путь в нынешней нашей словесности.

Псоглавцы — это опять-таки «езда в незнаемое», в нескольких смыслах. Его герои, москвичи, заядлые юзеры интернета (настолько — что их и отбирают для выполнения миссии на основе их блогов) отправляются в российскую глубинку, жизнь которой не только страшно далека от московской, но кажется, вообще строится на каких-то иных физических законах, чем жизнь всей остальной планеты... Таким образом, это в каком-то смысле фантастичский роман. Вместе с тем это книга о современной России, и многое в ней схвачено очень остро и точно.

При чтении немного напрягала зацикленность главного героя, Кирилла, на американских боевиках. Свои личные впечатления он поверяет кадрами из ужастиков, мистических триллеров; причем, в двух соседних предложениях, по-моему, могут фигурировать два разных названия. Но с другой стороны — такими уж были его впечатления, да к тому же американизированность российского массового сознания — действительно факт нашей жизни...

Несколько плоскими показались и различные сведения, исторического и не только характера, которые герой черпает из мировой паутины. И всё же книга отличается напряжённым, динамичным сюжетом и, порой, и впрямь любопытными рассуждениями о том, что такое культура и проч. и проч. Есть и по-настоящему жутковатые эпизоды. Словом, хотя по силе роман, на мой взгляд, и уступает уже достигнутым автором вершинам, всё равно это интересная книга, а за то, что она ни в коем случае не является перепевом уже написанного, — отдельный респект.

Считается вторым романом дилогии о дэнжерологах. Термин возникает только уже где-то во второй половине текста, ближе к развязке; почти так же, впрочем, было и в первой книге. Но прямой связи с «Псоглавцами» нет. Действие на этот раз происходит в Москве, и героями являются представители «киберэлиты» (т.е. творцы расейского интернета, властители дум, хозяева и проч.)

Люди весьма непривлекательные. Вспомнилсь даже высказывание одного моего институтского однокашника, правда, о персонажах «Жизни Клима Самгина»: «Хочется всех этих людишек облить бензином и сжечь».

Но в данном случае необходимости в бензине нет совершенно никакой. Герои романа сгорают здесь, в каком-то смысле, от другого «огня». Напасть вызвана человеческой волей и пришла из интернета.

При чтении одолевали разные мысли. Прежде всего, Алексей Иванов — большой профессионал. Он закрутил тугой сюжет, он наделил персонажей резко индивидуальными чертами, яркой речью (часто ненормативной). Он уверенно живописует Москву, её постиндустриальные ландшафты. И вместе с тем возможность такого прихода напасти (как показано в романе) показалась совершенно неубедительной. Это несерьёзно, Кирюша — как вспоминалось порой протагонисту предыдущего романа. Рассчитано на наивняков, фанатов интернета, «Матрицы» и прочей киберпанковской лабуды. Хотя жутковатые моменты в «Комьюнити» опять-таки есть!

Но вот дополнительная информация исторического характера, порциями которой перебиваются и разбавляются похождения главного героя, топ-менеджера Глеба, совсем не глянулась. Википедия она и есть Википедия, совсем не Толстой.

Кстати, невольно я почему-то сравнивал книгу Иванова с прозой классика, ранней. У Толстого не было таких эротических описаний, не было такого хлесткого языка, ошарашивающих метафор, и однако двадцатисемилетний Толстой, поручик артиллерии, начинающий сочинитель, кажется, умел проникать тоньше и глубже в суть вещей...

И вообще думалось о том, что романы подобного уровня (и даже выше) регулярно выходят на Западе. Феноменом это может считаться только для России. Но и то, Россия, её так называемая широкая публика, в первую голову запомнит книги попроще, как раз для широкой публики, — «Дозоры» Лукьяненко. Ну а потом — опусы Минаева про всяких там духлесс и проч. И конечно же, претендующие на усложнённость, трансцендентальность и особый ай-кью творенья Пелевина... Просто потому что они появились несколько раньше, а Иванов со своей дилогией всего лишь следует за ними по пятам.

«Золото бунта» — это что-то! Читать всем, кто любит хорошую литературу, яркий язык и бесподобный сюжет!

Алексей Иванов, спасибо, что — МАСТЕР!

С уважением, Евгений Константинов

Почитал отзывы и прямо ужаснулся! Ну вы, блин, даёте! Таким совком пахнуло, аж зубы от оскомины сводит. В духе «Чему может научить эта книга нашу молодёжь?!» и «Какой аморальный тип этот Служкин!». (Произносить скрипучим голосом :) ). Или, может, это у нас в Перми (живу я тут, на родине героя и автора) место такое уникальное, и только в нашей школе старшеклассники водку в походах пили (бывало и с учителем)?

Такие рецензии, где произведение по пунктам разбирается (1.Алкоголь, 2.Друзья, 3.Женщины и т.д. — см.ниже. (Автор рецензии, наверное, с блокнотиком в руках книгу читал, сразу отмечал, что куда)), может кому-то и нужны, но точно не мне. Предпочитаю воспринимать книгу целиком. И книга эта совсем не о любви (или «недолюбви», как тут кто-то выразился, имея ввиду, по-видимому секс), не о воспитании подрастающего поколения и не о тяготах учительского труда, не о семейных проблемах (вполне банальных). Книга о том ощущении, которое появляется во второй половине жизни, (по крайней мере, у меня иногда), что чего-то ты не доделал, не успел и уже вряд ли успеешь, а то и вовсе, что жизнь проходит мимо, а ты сидишь на берегу, смотришь на неё, как на сверкающий огнями пароход, да иногда машешь рукой, потягивая пиво. И такая тоска, что мечешься, как Служкин по Речникам на последней странице романа, а приткнуться и некуда. Ну а последняя фраза в романе для меня вообще звенит, как оборвавшаяся струна в конце песни.

Ну и, раз уж тут прошлись по книге профессиональные Учителя и Туристы, со своими придирками (напомнив мне моего дядю-отставника, который фильмы о войне оценивал исключительно по тому, правильно ли располагаются пуговицы на форме), добавлю, как профессиональный нарколог — признаков алкоголизма у Служкина не обнаруживается. Так, бытовое пьянство (вспомните, как легко он вылил вино в цветочный ящик на последней странице. У алкоголика бы рука не поднялась).

Ещё отмечу, как всегда, богатейший литературный язык Иванова, описания природы прямо вызывают желание схватить рюкзак и бежать на электричку, прокатиться по Чусовой. Живой классик всё-таки, уже сейчас тексты диктантов для международных олимпиад по литературе из его произведений берут.

З.Ы. Вообще-то, я зашёл сюда после просмотра фильма, хотел предупредить тех, кто ещё не читал и фильм не смотрел: обязательно сначала прочитайте книгу, а потом уже смотрите кино. Хабенский, конечно, очень талантливо играет, но мысли и переживания главного героя полностью не передаются так как в книге, поэтому в кино Служкин больше на обычного алкаша похож.

Россия, 16 век, Иван Грозный, митрополит Филипп, опричники, воеводы, блаженная девочка.

Пять лет назад смотрел фильм Лунгина «Царь», к которому Алексей Иванов написал сценарий. Несмотря на хорошую картинку и замечательных артистов фильм не впечатлил. На мой взгляд, книга по фильму вышла более цельной, чем кино. Персонажи глубже прописаны, сюжет логичней. Мамонов отлично играет маразматиков, но по книге Грозный более продуманный деспот. Впрочем, и Филипп (Янковский) в фильме отличается от книжного воплощения. Книга в целом неплоха, но знакомство с Ивановым я бы рекомендовал начать с «Золота бунта». Плюсы «Летоисчисления»: родная тематика, любимый мной язык Иванова, христианская мораль о стремлении к добру. Минусы: мрачная тематика, слабая экранизация.

Читать рекомендую любителям художественной исторической прозы.

Прочитав книгу, я убедилась, как верно дано ей название, потому что в этих нескольких словах вложен весь смысл повествовния: жизнь после Бунта, золото, грозная река Чусовая. Один год из жизни молодого парня Осташи Перехода, наполненный событиями, воспоминаниями, потерями, а главное поиском правды – неблагодарное занятие – правды, которая ему была нужна, как воздух, как река Чусовая, как сама жизнь.

Вместе с Осташей мы узнаем, как переломил жизнь людей Пугач – ,,как жердиной об колено'', каким жестоким стал народ – после Пугача на Чусовой ружьями и топорами попросту не грозили, их сразу пускали в ход – ,,народ с узды сорвался'', кровь стала, как вода. Говорили, что ,,Пугач закон отрешил'' – потому так чудовищно ломаются и забираются жизни любого, будь то мужик, баба, молодая девка или ребёнок, и забирается то она всякой непотребной пьянью, от чего, читая, даже плохо становится. Вместе с Осташей мы знакомимся с законами сплавщицкой жизни на Чусовой: эта река, как судьба, которую не выбирают – надо по ней плыть и живым остаться, и людей сберечь, и груз довезти – главное не убиться в пути. Мы побываем в чуме вогула Шакулы и узнаем, как могут защищать древние вогульские боги; узнаем, как можно поделиться душой под Костёр–горой или совсем ее потерять, хотя бы в чуме у вогулки Бойтэ; как в одночасье можно сгинуть во мленье или свободно разговаривать в тёмную ночь с только что умершим; увидим откуда берётся ненависть, зависть, чем достаётся почёт и уважение и как можно всё это потерять; как необходима вера и как важно от неё не отрекаться; какова она, сплавщицкая тайна, и почему её так сильно желают знать, и много чего ещё встретиться интересного и непонятного, но главное из–за чего весь сыр–бор – где она, казна Пугача. Там, где казна – там и правда батина, которая восстановит на Чусовой славное имя Переходов.

Автор окунает читателя в мир новых богов, староверов и старых, вогульских, богов. Переходя по страницам этой истории наваливается что–то тайное, мистическое, природное, тяжёлое, оно обхватывает своими липкими руками, увлекает видением, окутывает мороком, заговаривает и нашёптывает – и чтобы вырваться, а, соответственно и выжить, нужно иметь крепкую веру и не природную силу, а всевышнюю защиту. Для Осташи эта защита – батя и память о нём. Другие могут чёрту продаться, бесов призвать в помощники, у ведьмы защиты просить, но, как не крути, главные слова, чтобы спастись от навета, чар и гибели на реке – ,,Господи, прости!'', а для Осташи ещё и молитва своему бате – он был главным в его жизни. Без своего бати он стал отчаянно одинок. Да, он бежал от человека к человеку, всё время он был кому-то нужен, его спасали или пытались убить, бабы любились с ним, а добрые люди делили хлеб. Но все равно это было одиночество, потому что никому не было дела до его правды. И он многое пройдёт, многим пожертвует, многое узнает – непросто ему это дастся: его можно осуждать, подвергать критике его поступки, но не сочувствовать ему нельзя – и ещё неизвестно, какова будет его дальнейшая жизнь – Чусовая ничего не забывает и не прощает.

Книга написана просто здорово: отличный сюжет, интересные герои, интрига, множество историй, баек, сказок, поверий, которые украшают историю и подчёркивают глубину старых верований. А уж сплав по Чусовой, хоть и не очень то радужный, наполненный потерями и выбором, но где каждый камень, каждая скала, каждый поворот имеют своё название и свою историю описаны так замечательно, как–будто видишь всё это вживую. Спасибо Автору за ещё одну интереснейшую книгу.

Какие-то двоякие ощущения после прочтения. Первая книга в этом жанре, которую я прочёл. Атмосферно — без сомнений, но вот количество поданной информации по теме — перебор. Сидишь, как ГГ, в интернете и читаешь историю псоглавцев, в надежде вникнуть в суть книги. Или познания у меня скудные, или просто мозгов мало ) С другой стороны, таким образом больше погружаешься во всю эту историю о Святом Христофоре, и пр. Могу точно сказать, книгу назвать нудной, и не интересной нельзя, и даже не особым любителям жанра стоило бы прочесть.

Эта книга оказалась в списке моих персональных рекомендаций с очень высокой прогнозируемой оценкой 8,75 (достоверность 39). Нет, я не пожалел о потраченном времени, но прогноз был очень уж оптимистичен.

Сюжет книги линеен, но тем в ней много и они, в общем-то, мало друг с другом связаны. Раздели по параллельным темам, поименуй героя по-разному и никто не заметит, что была, собственно, одна книга. Так что и «препарировать» эти самые темы я буду по отдельности.

Внимание: Спойлеров не ставлю, т.к. не могу определить что из последующего может показаться раскрытием сюжета. Не читали книгу — может стоит бросить этот отзыв?

Начать с хорошего или с плохого? С плохого, конечно. С одной стороны – я персонаж злобный, с другой пусть хорошее будет наградой персонажу, трудолюбиво дочитавшему рецензию до конца.

1. Тема «просто хороший человек» — главный герой, то есть. Хороший человек, наверное, был основой в замысле автора (ну или мне так показалось). Тема, которая должна объединять все другие. Почему я так посчитал? Да потому, что в других темах даже и попытки объединяющей не было. Как всем уже понятно, не удалась. Тряпичный такой герой получился. Не плохой, конечно, но и не такой, чтобы его хорошести хотелось сочувствовать. Никакой герой, в общем.

2. «Алкоголь». Берем совершенно нормального человека. Судя по поступкам — скорее «почти-что-трезвенника», чем «любителя жизни». Описываем его день или неделю. А теперь — оп-ля — врезками добавляем «достал бутылку», «попросил выпить», «глотнул из горлышка». Получаем портрет Географа. Ах да, еще постоянные совместные пьянки с четырнадцатилетними школьниками. Не увлекает, не впечатляет, скорее противно.

3. «Друзья». Друг, собственно, один — школьный. От главного героя ничем не отличающийся. Если читать невнимательно, постоянно путаешь героя с его лучшим другом — кто что сказал, кто что сделал...

4. «Женщины». О-о-о! Первая мысль — сочувствие автору, у которого все так плохо с женщинами. Вторая — да нет, это он, наверное, с женой поругался на момент написания романа. Ни одной нормальной женщины. Стервы или дуры. Ну или стерводуры и дуростервы. Ах да, ещё ученица прилежная. Ни стерва, ни дура, но и не человек вовсе — картонная кукла какая-то правильная, и до жути старательно нарисованная. Впрочем, и остальные женщины картонны как вождь, рядом с которым предлагает сняться уличный фотограф.

5. «Философия». Показалось мне, что автор её в книгу закладывал. Наверное где-то в типографии затерялась.

Но есть же в книге ЧТО-ТО ХОРОШЕЕ? Есть. И вот это-то хорошее УДИВИЛО. Понравились-то две совершенно чуждые мне темы: описание школы (да еще и гадостного ранне-тинейджерского возраста) и описание природы.

6. «Школа, работа учителя». Классно написано. Неправдоподобно, но весело, заставляя дочитать книгу до конца. Жаль, что эта тема занимает не 90% книги.

7. «Природа». На удивление хорошие описания природы, да и вообще прекрасные описательные врезки. Короткие и производящие впечатление. Даже на меня.

С темами закончил. Не могу не придраться к незнанию автором того, о чем пишет. Большая (и приятная в развлекательном плане) часть книги – описание турпохода. И вот тут-то... Нет, автор, видимо, сбегал к кому-то из друзей и наспрашивал туристической терминологии. Но этим и ограничился. Не буду указывать на конкретные ошибки (кто желает – обсудим в привате, большинству это не интересно), но, чтобы расписать такую чепуху, надо еще и постараться. Понимаю, что нельзя от автора ожидать знания всего и вся, но можно было хоть к тому же приятелю сбегать, у которого терминологией запасался, готовый вариант нескольких глав показать?

В целом: как развлекательное чтение пошло, может и кому-то еще пойдет. Но всем и каждому рекомендовать не буду – слабовато. Оценку ставлю 6, так как на фантлабе принято оценки завышать.

Мы, люди современности, живём в пыли, вокруг нас курятся зловонные испарения ДВС, которые мы уже не замечаем, наше ухо привычно к постоянному шуму большого города.

Когда-то не было ничего подобного. Люди жили в мире тишины. Единственное, что её нарушало — это тихий шум листвы, колышущейся под ветром. Шум деревьев, леса, где-то — пармы. Нельзя сказать, чтобы в этом мире тишины люди были счастливы — нет, жизнь полтысячелетия назад была очень тяжела, полна ужасов и лишений. Но мы что-то потеряли, пусть даже и обретя многое. Что-то, слышимое в листве. В запахе хвои. В стрекоте птиц.

Главное ли это в романе, который носит скромное и неброское название «Сердце Пармы»? Отчасти — да. Стылая, жуткая, таинственная, прекрасная тайга вокруг Каменного Пояса — один из его героев, место, населённое такими силами, которые человек пытался облечь в привычные формы, называя их богами, духами, ламиями, загоняя в привычные формы истуканов... Картина мира этих людей была сложна, не проще нашей — ведь знания естественных наук заменялись познаниями таинств лесов. Жуткий, таинственный мир воинов в шлемах с лосиными рогами и памов-шаманов с костецами и бубнами...

И всё-таки это — часть антуража, мира, созданный писателем Ивановым, вглядывающимся в прошлое своей земли. Но его роман — действительно Большая Литература. Поэтому в центре всего — человек. Князь Михаил Ермолаевич — безумно одинокий и никем не понятый человек, имя на летописной странице, бледнеющее на фоне блестящих эскапад Ивана Московского. Он — русский, но родившийся под сенью пармы. Он пермяк, который всегда останется для своего народа потомком пришлых «роччиз». Ему чужда Москва, расцветающая в своём подобии «Третьему Риму», чужда стылая тайга, которая является прибежищем его кровных врагов... Он разорван надвое, этот сын двух народов, и единственное, что ему любо — это процветание той страны, в которой он родился — той, которую потом назовут «Великой Пермью»...

Конечно, Иванов — интересный человек. Он поместил действие своего романа в XV век, то время, когда откованный русский меч собирал земли вокруг Москвы, когда закончилось время мелких родовых общин и волостей, а наставало время единства и силы. Отсюда и интересный идеологический посыл, вложенный в уста князя Михаила. Чужда ли ему Москва? Да. Его народу? Тем более. Но он добровольно покоряется и склоняет главу перед дедом того, кто назовёт себя «царём всея Руси». Отчего? Пермяки должны оставить обычаи своих предков, забыть свой язык, и влиться в это гигантское, горделивое и великое образование, которое мы сейчас зовём «русским народом». Такова имперская идеология — «единая поднебесная», как мы помним. Такова суть происходящего в те времена — склонение главы перед силой, которую не хочется принимать, но нет выбора — за ней будущее.

Так что-же это за роман? Откуда на просторах нашей родины, раздвинув ряды мелких середняков и откровенных пигмеев, выросла эта роскошная пихта, под названием «Сердце Пармы»? Откуда появился писатель, ничуть не уступающий Г. Г. Кею и прочим мастерам мифотворчества? Конечно, и здесь хватает оборванных линий и мелких нестыковок, но это не портит общей картины — перед нами классический, по всей вероятности, роман, который ещё будет славить автора на века вперёд... Не будем гадать о зашифрованных здесь смыслах — просто насладимся этой влекущей, суровой и безумно талантливо написанной книгой.

»... у него в кармане Сартр, у сограждан — в лучшем случае пятак» (БГ)

.

Боже, какой роман!! Какой потрясающий роман! Такие книги не то что издавать — писать нельзя! Они же повышают уровень суицида в стране! Если ваш покорный слуга, живший в общаге лет двадцать назад, сутки приходил в себя, после того как всю ночь, не отрываясь, читал Иванова, что же на его месте должен чувствовать тот, кто доныне обречен на счастье в ней жить? Г-н Иванов о бедных иногородних студентах подумал?

Такое ощущение, что книга написана на едином нерве, на одном дыхании, экспромтом, сходу, в порыве вдохновения без перерывов на еду и сон. И читается так же. Для меня загадка, как подобные вещи, например, подвергать авторской правке? Какой же нужен цинизм вселенский, чтобы эдак спокойно и рассудительно работать над текстом, задумчиво покусывая колпачок шариковой ручки: «Ага, тут слабовато, зачеркнем… пожалуй, лучше так. А тут поищем синоним, где там у нас словарик?» Под таким накалом страстей автор должен скончаться, не приходя в сознание, в крайнем случае свихнуться. Странно, что он до сих пор жив, в здравом уме и даже продолжает что-то писать. При этом за весь роман лишь пара стилистических кочек, о которые споткнулся глаз…

Вот такие мысли лезут в голову на первые сутки после бессонной ночи с «Общагой».

На вторые сутки начинаешь думать сам.

Во-первых. Прочитанный после «Географа», «Сердца Пармы» и «Золота бунта», роман выглядит несколько аляповато, чуть вычурно, немного по-менторски. Ничего удивительного — ранняя вещь, автору было 23 года, написано, видимо, «по свежим следам». Между прочим, «Общага» 14 лет пролежала «в столе». Издатели в сговоре с автором берегли народ от стресса.

Во-вторых. Характеры главных героев. Что-то в них не так, какая-то легкая неестественность, картинность в поведении, нарочитость, происходящая, думаю, из-за того, что автор слишком глубоко в них копается, и одновременно стремится создать из них характерные типажи. Мне это кажется несовместимым: чем лучше человека знаешь по жизни (или по книге), тем менее он типичен. Или-или.

В наименьшей степени вызывает недоверие Серафима, именно потому, что это очевидно идеальный персонаж, «ангел во плоти». А самым большим диссонансом прозвучал для меня образ Ваньки. Поначалу он был каким-то нечетким, ускользающим от понимания — вплоть до «Времени колокольчиков». И тут я увидел в Ваньке Башлачева — как себе его представлял. Но я-то сужу по стихам, а Иванов – по мифам реальной общаги. И, видимо, есть разница. Так или иначе, последний разговор Ваньки с Отличником мне откровенно резанул ухо.

В-третьих. По мере рассудочного анализа начинает вызревать несогласие с авторской позицией. С ней вообще путаница какая-то. С одной стороны, «резать вены – еще не способ…», с другой – вроде бы как раз наоборот, только правоту доказываешь не окружающим, а себе самому. Развязка — вообще плевок в рожу ортодоксальному христианству, и тут я в кои-то веки встану на его сторону…

В четвертых…

В пятых…

На третьи сутки начинаешь рыть критику…

И действительно, какого хрена я тут распинаюсь? Читайте статьи на сайте arkada-ivanov.ru! Умные дяденьки и тетеньки разложили все по полочкам. Одни приложили автора к крестику и аккуратно постукивают молоточками, вбивая гвоздики ему в ладошки, зато другие уже прозрели (к чему «Аркада» и подталкивает аккуратненько своей подборкой) и истово молятся. Сюсюкают, обливаются слезами умиления, обзывают «модным», завидуют, подозревают в сексуальной озабоченности...

Рытье в критике – занятие весьма познавательное и веселое. Так и чудится то рафинированный хмырь, всю жизнь презрительно державшийся на расстоянии выстрела от любых общаг, то старая мымра с воспалением желчных желез, осложненным клиническим недое..ом…

Фигня всё это, ребята, честное слово, полная фигня!

Есть лишь два действительно важных момента.

Первое. Да, Алексей Иванов стал «модным». Но он и вправду талантлив! Я абсолютно равнодушен к моде, клянусь. И будь «Общага» выпущена тиражом двести экземпляров в подпольной типографии Усть-Урюпинска – думал и говорил бы то же самое. Но как же здорово, что мода и талант все-таки могут жить вместе! Это значит, что у тонущих в мутном потоке попсы есть надежда спастись. И очень хочется надеяться, что медные трубы не заглушат талант Иванова фальшивыми визгами.

Второе и главное. Да, «Общага» — не БСЭ и не Лао Цзы, я не узнал ничего нового и вряд ли стал мудрее. Ну и что? Зато я словил ИСТИННЫЙ кайф! Не тот животный кайф, которому потакают все популярные шоу. А другой, когда хоть ненадолго ощущаешь себя способным насмешливо харкнуть в морду неумолимому memento.

.

(с) 2006 г. (Опубликовано в ЖЖ)

.

UPD С момента написания данного текста прошло 8 лет. И увы, видимо, всё же заглушили...

Без всяких сомнений, ярчайший, пробивающий, мастерски написанный роман.

Литературный уровень такой, что можно одуреть, блестящие метафоры — шквалом. Казалось бы, сколько раз можно описать дождливое небо так, чтобы читателю не набило оскомину и так, чтобы он всякий раз «видел» несколько другое небо — не то, что было в предыдущем описании. Иванов делает это десятки раз, с лёгкостью и настолько метафорично, что кажется — будто именно тебя лупит дождём, хлещет грозой, окутывает моросью...

То же относится и к любому, хочу подчеркнуть — любому антуражу, к реке, к скалам, к пристани, к школьному зданию, к снегу, к костру. К персонажам тоже, ко всем кроме... кроме главного героя.

Я почитал предыдущие отзывы, во многих из них, наиболее глубоких, продуманных, говорится о том, что главгер узнаваем, что он из категории «лишних людей», неудачник, жертва своего времени — и роман тоже о времени, перемоловшем героя и его окружение, пригнувшем их и сломавшем провинциальной безысходностью.

Я вижу это несколько не так, а точнее — совсем не так. Я воспринял это произведение, как роман об убитой любви. Всё прочее прошло фоном — изысканными литературными приёмами, подчёркивающими, оттеняющими, а чаще всего — гипертрофирующими то обстоятельство, что любви нет, что вместо любви у героев остался некий поганый её суррогат, вот он и искорёжил их, низвёл человеческие отношения до банального перетраха, который по инерции герои ещё называют любовью. Все, кроме главгера, которого недолюбовь искорёжила настолько, что он, человек умный, остроумный и сложный, рассуждает о любви, словно о банке слив в креплёном вине. Что для него нормально подложить пригласившую его на ночь женщину, которую он называет и счиатет другом, под примитивного полового вездехода, что для него нормально стерву-жену подложить под друга, нормально любить четырнадцатилетнюю девочку и рассуждать о том, что может в любой момент её взять. И нормально её не взять, а равнодушно пройти мимо, при этом рассуждая о философских материях.

Она в каждой главе романа, в каждом эпизоде — эта свалявшаяся, потасканная, опущенная до примитива любовь. Флэшбэки — о детстве героя — они все о любви. Нет — о недолюбви, это вереница историй, как одна за другой девочки, в которых влюблялся Витя, ему не давали. А давали его друзьям. И продолжают давать — на протяжении всего романа и все подряд.

Какое там к чёрту время, какая, к чертям, эпоха. Фон это, по моему мнению — антураж. Любви нет, решил Иванов в начале своего романа и ни разу не изменил этому постулату до самого конца. Ни один из его героев не любит другого, даже если небрежно роняет «я жить без него не могу». Они трахаются, спариваются наперекрёст, легко отдатся, легко бросают, расходятся, сходятся, трахаются по новой... Это взрослые. Но четырнадцатилетние школьники вполне им вторят, они уже тоже закоснели в этой нелюбви, в подглядывании в щели женского туалета и в окно женской бани, в тисканьи в тёмных углах, то с одним партнёром, то с другим, в предложении себя учителю, а в потенциале — кому угодно.

Да — всё это в жизни есть, безусловно. В любую эпоху и в любое время и в любом городе. Но гимн этой бесстрастной, деловитой, никакой любви спел А. Иванов в романе «Географ глобус пропил». Он здорово спел, шедеврально. Поэтому и остался у меня после романа жуткий, склизклый осадок.

С первых же строк Автор погружает читателя в далёкие события истории, пронизанные атмосферой суровой природы, верой в мощь и величие древних богов Пармы, древнейшей связью человека и природы. С первых же слов понятно, что путешествие будет непростым из–за наличия непонятных слов, выражений, наименований и имён. Но Автор сделал это, чтобы подчеркнуть и передать часть эпохи. И погружение в другой мир, в другую эпоху, не должно и не может быть простым.

Испокон веков в Парме жили вогулы – древний народ и была эта древняя земля их, и боги пермские были жестоки — ,,они мчатся по дороге судьбы и не остановятся и никогда не задержат своего бега, даже если обессиливший человек споткнется и упадет''. И князь Асыка — хумляльт, последний властитель этого исчезающего мира. Человек, идущий навстречу. Человек призванный, человек одержимый. И ещё Тиче – как призрак исчезающего языческого мира, разговаривающая и повелевающая животными, ведьма, ламия, но как–бы ни была сильна её вера, её жилания, огонь перемен всё погребает в своих объятиях.

Но уже какое–то время с Руси переселяются в Парму русские люди, ища свободы и воли. Они несли в Пермь свои потери, свое горе, согнавшее с места, но несли и свои дарования, свои надежды. У них тоже свой бог – ,,русский бог ничего не объясняет, он попросту разрубает узел связующих нитей равнодушным мечом прощения''. И здесь более всего вызывает сочувствие князь Михаил. Он человек чуткий и мыслящий и явно опередивший своё время. В нём сочетаются гуманизм христианина и особое понимание и ощущение природы, свойственного язычникам. Недаром рядом с ним долгое время находился зодчий Калина, от которого Михаил перенял уважение к чужой вере. Но, к сожалению, подобное мировоззрение и понимание становятся причиной многих бед.

Покорение Пармы показано особо жестоко – огнём и мечом, кроваво, песпощадно, с корнем, чтобы не осталось даже намёка на былое. И здесь произвёл впечатление епископ Иона. Как много может сделать один человек наделённый властью, а особенно словом Божьим да ещё среди людей неграмотных, необученных, тёмных. ,,Без малого греха большой грех не одолеешь» — многое он сотворил покрываясь такими словами. Страх — вот что может любого заставить уважать и подчиняться, но лучше, когда тебя боится свой. И он устрашал словом. Было бы не удивительно, если в будущем его деяния могли бы быть представлены, как дела великие, а сам он мог бы выглядеть мучеником, а на сaмом деле, в отношении народа Пармы, он чудовище – злобное, уверенное и одержимое.

И так постепенно и неотвратимо, словом и делом, огнём и мечом, как торфяной пожар, что душит дымом, шло завоевание Чердыни. И пермяки, конечно, не сразу станут русскими. Им придется заплатить очень дорого. Они потеряют своих князей, своих богов, свои имена, сказки, свой язык… Но они сохранят нечто большее — свою землю в веках и свою кровь в поколениях.

Книга невероятно интересна — она погружает в себя основательно, окружая неведомым, притягательным и одновременно таким земным и настоящим. Она производит впечатление яркими и динамичными событиями, живописным повествованием и прекрасными и характерными персонажами. Я в восхищении от этой книги, в которой Автор подарил возможность посмотреть на мир другими глазами, мир, который мы знаем и в котором живём и увидеть то, что было, и то чего не было, но могло бы произойти.

fantlab выдал мне рекомендацию на данную книгу — все те, с кем у меня вкусы схожи, очень высоко её оценили. Начал читать.

Первое впечатление: нудный исторический роман с налётом мистики и идолопоклонничества. Отличительная черта — колорит, связанный с укладом жизни и верований пермяков в период становления христианства в Пермском крае.

Второе впечатление: ОЧЕНЬ нудный исторический роман с налётом мистики и идолопоклонничества. Ну и, конечно, Москва — столица нашей Родины, православие — это наше всё, и т.п. Читал, читал, продирался сквозь текст, пытаясь понять причину столь высоких оценок — но так и не понял. И при чём тут фантастика — тоже не понял.

Так что в итоге за пермяцкий колорит и исторические подробности ставлю 5 баллов — выше ставить не за что.

Никаких сомнений, «Географ» — вполне неплохая литература, написанная талантливым человеком. Хороший язык, зачастую удачные метафоры в бесчисленных описаниях природы, достойный юмор и выпуклые персонажи. Живо представляешь себе главного героя и гопников-школьников — писателю удалось передать характеры.

Что меня печалит в русской литературе — так это снижающийся культурный запрос населения на книги. Почему «Географ» стал таким популярным? Потому что он — отражение тоски русского народа по таким вот широким русским душам, как у Служкина. Ничего ему не жалко для окружающих: бабу свою лучшему другу отдает, сам работает за копейки, с учениками на короткой ноге, хоть они и унижают его все 10 авторских листов романа, а главное — никогда не дурак выпить вкусной и полезной водки, натворить шалостей и с достоинством из них выйти.

Свой, русский мужик. Без царя в голове и каких-то планов на будущее, постоянно рефлексирующий и задающий небу философские вопросы под сливовую настойку или портвейн. С тяжелым школьным прошлым советских лет, с невнятным будущим в окружении шалав и спившихся друзей, с бесперспективной работой в глухой провинции, в атмосфере лихих 90-х.

«Географ» — гимн тоске. В течение всего романа окружающие Служкина герои твердят ему, мол, он эгоист, только о себе и думает, зациклен на самолюбовании и проч. и проч. А автор всю книгу опровергает эти утверждения. Друг, хочешь с моей женой переспать? Да конечно, какие вопросы! Этим как бы доказывается широта непонятой души, что-то такое, что витает в воздухе России-матушки.

Читать интересно, что-то от Венечки Ерофеева в «Географе» есть, а он был специалистом по русским душам.

Все, что хотела написать, до меня уже написали в своих отзывах. Но не написать не могу.

Поставила 10 баллов в первую очередь за то полное погружение в описываемую эпоху, которого не испытывала уже давно. Я читатель с большим стажем, и чего только не читала. Но на протяжении всего «Золота...» много раз восхищенно удивлялась, как человек может написать такое за достаточно короткий срок (не знаю, сколько писал, но наверно лет 10 было бы минимумом для меня, это ж какой объем информации надо перелопатить и сколько знаний приобрести! И кто-то опять же написал, что подтверждает документальность основных приведенных фактов того времени).

Столько старых словечек, столько бытописания, столько природы! Отношение людей того времени к рождению, смерти, блуду, вере, правде и т.д. показано через призму романа абсолютно правдоподобно. У меня не вызвали удивления ничьи поступки и слова, все очень органично и естетственно, на мой взгляд. Ни, как тут написали, «плейбойство» Осташи, ни «много эротики», ни постоянное «насильничанье» (почему то многих именно эти моменты задевали, а ведь сейчас все гораздо более похабно и развращенно в нашей жизни), ни «легкость убийства» и т.д. Я лично верю, что именно так все и могло быть в те времена.

Современность романа для меня чувствуется только в самой детективной завязке, когда мы вместе с Осташей постепенно вырисовываем картину произошедшего с отцом.

Я — коренной житель Урала (Екатеринбург), моя бабушка из семьи кержаков, которые ранее бежали на Урал. Так что некоторые топонимы мне знакомы лично, как конечно, и главная героиня — Чусовая. А с Волчихи около Ревды мы сейчас катаемся на горных лыжах). Может еще и поэтому все воспринималось мной абсолютно естественно, возможно некоторые слова у нас до сих пор в ходу, а для людей из других регионов — они в новинку.

После этой книги мое желание больше узнать и увидеть воочию на моей малой родине возросло во сто крат, я тоже готова с картой в руке проходить все те места, по которым путешествовал Осташа, а сам интерес к истории края вообще только что пробудился. И именно за это огромное спасибо Алексею Иванову!!!

И да, скалы на Чусовой никакие не огрызки (специально для отзыва vsvld)!

Во-первых хочется отметить хороший слог автора. Книга читается на одном дыхании, очень легко.

По ходу прочтения книги не раз задавался вопросом, о чём же она? Такое бывает, когда на вопрос о чём разговаривали, ты отвечаешь «о жизни». И часто оказывается, что «разговор о жизни» это «разговор ни о чём».

Главный герой Служкин это лучший представитель «быдла». С одной стороны быть морально лучшим это хорошо, но ведь всего навсего среди «быдла». На самом деле роман действительно о жизни, и заставляет серьёзно задуматься, и что самое интересное у разных людей вызывают разные мысли (если автор так и задумывал, то ему отдельное уважение).

Служкин очень неоднозначный персонаж, и по моему мнению сильно негативный. Причём сильный негатив вызывают именно его положительные стороны. То есть являясь «быдлом» он всё таки не лишён моральных принципов, остроумен, находчив. В результате он не вызывает отвращение, и смотря на него многие говорят, а не так уж и плохо быть таким. В результате пьянки, оргии, лень, и прочее уже не рассматриваются лишь как негатив, а отмечаются, как «одна из черт многополярного человека».

Читая книгу ловил себя на мысли, что не хочу быть такими как герои этого произведения. При том что многие в той или иной степени в нынешней действительности являются именно такими. Ни один из героев произведения не является примером для подражания. Более того ни один из них не имеет даже несколько действительно положительных черт.

Касательно отдельных моментов. Мне с одной стороны понравилось описание мытарств Служкина в школе, но с другой стороны кажется что тут могло бы быть и более красочные и полные описания. В них присутствует некоторая разорванность. Не чувствуется развития отношений, первый урок и скажем урок перед походом фактически ни чем не отличаются. Дети относятся к нему также (ну может за исключением Маши). Хотя в реальности за фактически год мнение учеников об учителе, и соответственно их поведение проходит большую эволюцию, а уж с учётом неоднозначных, но ярких поступков «Географа» этот процесс должен был получить сильное ускорение.

Мнение Географа, что самостоятельная работа и труд важнее чем данные знания естественно трудно (да и не нужно) опровернуть. Именно с этой целью он берёт детей в поход. Автор активно описывает красоты, и пытается «научить» читателей любить природу, как это делает Географ в отношении своих учеников. Но думается, что тут автор немного лицемерит. Слишком для его главного героя много значения играет не природные а сопутствующие обстоятельства: с Будкиным он едет на природу ради шашлыков, с детьми он на природе огромное значение уделяет водке ну и также Маше. То есть к природе у него потребительское, даже можно сказать «потребл..ское» отношение.

Далее в конце книге опять делается какой то непонятный скачок в концовку (видимо турпоход задумывался как стержневая и сугубо главная идея, что остальная часть книги написана вторично, и как результат имеются такие ляпы), вместо того чтобы рассказать читателю как изменились отношения «Географа» и детей, после столь важных и красочных событий идёт быстрая концовка. Ведь всегда интересно что стало после процесса, а не во время него. Мы видим, что в турпоходе дети «взрослеют», мудреют и прочее, но как это выразится в «реальной» жизни? Что в них останется от этого события? Отдельно в этом ряду стоит Маша, и эволюция их отношений. Крайне сблизившись во время похода получается, что в течении двух с лишним месяцов они не видились и не общались? Как вообще такое возможно? У них же продолжались уроки и прочее, прочее, прочее. Можно предположить, что они друг друга игнорировали, но тогда тем более не понятна сцена перед экзаменом.

В целом можно сказать, что перед нами очень неоднозначное произведение написанное не без таланта, каждый найдёт в нём что то своё. В какой то степени оно даже является лакмусовой бумажкой. Посмотрев что увидет там человек можно многое сказать о нём.

Итак, действие романа начинается спустя четыре года после подавления Пугачевского бунта, место действия река Чусовая и окрестности. Молодой сплавщик Остафий Переход, чей погибший отец по слухам имеет некоторое отношение к пропавшей казне Емельяна Пугачева, пытается восстановить доброе имя отца и выяснить обстоятельства его гибели. Вот такая немного детективная завязка романа, и эта сюжетная линия, течет, словно река Чусовая через всю книгу – без малого 700 страниц.

Однако, по мере прочтения, становится видно, что сюжет, в общем, то не самое главное в романе. Много внимания Алексей Иванов уделяет быту и нраву жителей Урала конца восемнадцатого века – сплавщики, караванные старосты, бурлаки, солдаты, скитские старцы, вогульские шаманы., как жили люди в то время, о чем они думали и мечтали, как любили и ненавидели. Отсюда в тексте много народных легенд и преданий. Книга читается довольно тяжело, тут и обилие незнакомых, вышедших из обихода слов, и жаргон сплавщиков, о значении некоторых терминов приходится только гадать.

Больше всего в книге меня поразил воистину эпический сплав каравана огромных груженых железом и рудой барок вниз по Чусовой, в обход смертельно опасных скал – бойцов. Все это на фоне величественной уральской природы описано очень реалистично. Золото бунта – это не развлекательная книга, поэтому я остерегусь рекомендовать её к прочтению, и уж тем более не буду ставить оценку. До этой книги, как до классики, надо дорасти, и не физически, но морально.

Из все первой части книги, полной пьянок, гулянок, какой-то нелепой, непристроенной жизни географа, вдруг, вырастает чистый цветок любви..... И все остальное сразу делается неважным, мизерным, не стоящим внимания. Очень интересно наблюдать, как цветок этот растет, набирает силу.... и последнюю часть (поход) я прочитала уже на одном дыхании, вся уже во власти этого светлого чувства, которое автор сумел передать. Браво!

Поэтому так высока моя оценка книге А. Иванова, 9 баллов.

Эх, не перевелись на земле русской писатели отличные. Книга просто потрясающая. Ежели читать взялся — уж не отпустит до самой развязки.

Ближайшее сравнение, которое пришло на ум — «Песнь льда и огня» Мартина. Размах поменьше, но суть похожа. Множество героев, интриги, войны, жестокость.

Еще книга отчего-то напомнила «Сто лет одиночества» Маркеса. Действительно, как и у известного колумбийца здесь рассказывается история одной семьи (князь Михаил), одного города (Чердынь). В историческую реальность вплетеная таинственная, но обыденная для героев магия. Сюжет книги охватывает не сто, но 27 лет. И ведь, по сути, каждый герой, про которого ведется повествование, по своему одинок. Михаил, Калина, Матвей, Нифонт, Асыка, даже Иона — от одиночества, не всегда в прямом смысле слова, страдают все.

Язык у Иванова прекрасный. Описания Пармы, которых в книге много, завораживают. В сюжете есть все — от политических интриг и осад крепостей, до путешествий и жутковатых историй. Хотя интересно абсолютно все. Сюжетная линия понятна, хоть и остались некоторые вопросы.

В некотором роде книгу можно посчитать антихристианской (чего только стоят персонажи Ионы и Филофея), но скорее это реальность того времени. Есть и положительные лица — Дионисий, как пример.

А часть про пребывание Михаила в Москве полностью отражает современную действительность, увы...

Как итог — я согласен с надписью на обложке издания от «Азбуки». Прочесть обязательно. Это и познавательно и интересно. Читается легко, даже несмотря на обилие устаревших слов. Прекрасная книга.

Почти все сказанное предыдущими рецензентами поддержу. За исключением малозначащих нюансов. Например, про «лишних людей». Никакой Служкин не лишний, а наоборот — вполне себе типичный. Много таких на бескрайних просторах нашей Родины. Он далеко не уникален. Ну да, страшненько, противненько становится при чтении, когда узнаешь нынешнее время. Но еще большим достижением автора я считаю показ им того, что мы сами сделали со своей страной со своим обществом. С образованием, наконец. И кто не помнит или не знает, что было раньше, тот имеет прекрасную возможность сравнить положение дел «раньше» и «теперь». Для этого надо немного. Просто прочесть, а кому-то перечесть повесть Натальи Соломко «Белая лошадь — горе не мое.» Выпуска 1981 года. Хоть и старая вещь и не такая расхваленная, как «Географ», но в сети есть. Так вот, Соломко рассказывает точь в точь ту же самую историю, что и Иванов. Но случившуюся двадцатью годами ранее. Хорошо описывает. И вот при сравнении этих двух текстов замечательно видно и отношение к профессии, и образ жизни и в какую задницу загнали Россию реформаторы-прогрессисты-западники. При этом сравнении видно, что «Географ» не только история хорошо рассказанная, но и документ эпохи.

Хорошая книга. Честная, незлая, написанная со знанием дела.

Но как человек, связанный с преподаванием, не могу не отметить одну удивительную деталь, главный авторский ляп. В книге не раз говорится о том, что Служкин пришел в школу зарабатывать деньги и кормить семью. Однако это невозможно. Он ведет географию в трех девятых классах, максимум, это 6 часов в неделю, т.е. треть ставки. Одна ставка на наши деньги — это 15 тыс. рублей, а в 90-х учителям платили еще меньше. Вот и считайте, какие копейки получал главный герой в школе, ради чего он целый год терпел измывательства Угрозы и выходки Градусова. Теоретически я допускаю, что Витус мог где-то подрабатывать, или вести предметы еще у каких-то классов в той же школе, но автор не счел нужным сообщить нам об этом.

А ведь многие проблемы героя, если задуматься, проистекают именно от безденежья, сопряженного с праздностью.

Мне кажется, что заставлять своего читателя читать книгу на родном (вроде бы) языке со словарем, — это неуважение к читателю. Причем слова еще такие, что не во всяком словаре найдешь. Можно было и составить какое-нибудь приложение для облегчения читательского труда.

Тем не менее, не смотря на языковые трудности, книгу прочла с увлечением. В переплетении разных сюжетных линий много таких, продолжение которых хотелось найти с нетерпением (хотя их финал часто разочаровывал). И еще мне очень импонирует, что автор, судя по всему, по-настоящему любит лес. Это видно по тому, как он о нем пишет. Удивительно, но, хотя в книге и гибнет множество хороших людей, их смерть не вызвала во мне такого яркого сопереживания, как гибель леса. Почему-то героев не очень жалко. Может быть, потому, что их смерть как-то быстро становится привычной, вполне ожидаемой, чуть ли не будничной. А вот

Итог: читать было интересно, хотя и трудно, и никто из героев не полюбился, кроме самой пармы.

Всё было много хуже и страшнее. Сам Иванов мне сказал, что написал «общагу» в 21 год.

Все рушится, основа расшаталась,

Мир захлестнули волны беззаконья;

Кровавый ширится прилив и топит

Стыдливости священные обряды;

У добрых сила правоты иссякла,

А злые будто бы остервенились.

Должно быть, вновь готово откровенье

И близится Пришествие Второе.

Тяжкая и горькая книга. Ничтожность человеческих судеб перед силами природы — пожалуй, главная здесь тема. Река — это данность, а вся человеческая деятельность на ней — всего лишь мелкое муравьиное копошение, паразитизм. Нельзя сказать, что это злая сила — всего лишь равнодушная. При всем величии и мощи Чусовой по ходу действия романа от ее волн и камней гибнет едва ли больше народу, чем от людских рук. И здесь выделяется вторая важная тема — о том, как самые благие намерения оборачиваются великим злом.

Главному герою нельзя не сочувствовать. Своей порывистостью, хитроумием и сноровкой он вызывает симпатию. Его дело — правое. Но Боже мой, сколько страданий он принесет всем, без исключения окружающим его людям! С определенного момента начинает казаться, что по его прямой и косвенной вине погибло едва ли меньше народу, чем от рук братьев-разбойников. Но Осташа осознает это лишь в самом конце, а до той поры идет вразнос, ослепленной дикой обидой, жаждой мести и правды, и своими личными демонами. Но он уже ничего не сможет исправить.

Что больше всего тяготило меня при прочтении книги: как люди без сопротивления и даже с готовностью творят смертельное зло, легко разбрасываются даже собственными душами, не говоря уже о чужих. Всеобщие озлобление и ненависть, безнаказанное насилие и произвол, беспомощность и даже порочность добра — вот такая атмосфера царит в романе. Навевает какие-то библейские, апокалиптические настроения. И когда я перелистнул последнюю страницу, я вспомнил строки Йейтса, вынесенные в начало.

Огромная повесть Иванова, повесть гротескная, сюрреалистическая, пародийная, увидела свет как раз на заре популярности всякой ширпотребной космической фантастики. «Корабли и галактика» просто поражает своими невероятными масштабами, автор жонглирует целыми звёздными системами, как ёлочными игрушками, продлевая историю придуманных им цивилизаций на миллиарды лет в прошлое вселенной. Всё это настолько пафосно, романтично, неестественно, что совершенно не воспринимается всерьёз. Быть может, Иванов взял своё юношеское сочинение, и несколько подредактировал? Возможно. Не могу сказать, чтобы был в восторге, но фантазией автора — впечатлён. Хотя, если честно, ранние вещи Иванова как-то не дают понять, что перед нами — невероятный талант. Вопрос: действительно ли это талант, и стоит ли мне продолжать знакомство далее?

Конечно, повесть, как и многое из раннего Иванова, не фонтан. Есть некоторые проблемы со стилем, однако сама идея перехода классической детской приключенческой повести к суровому реализму неплоха. А какой смысл? Достаточно простой, хотя Иванов ещё до конца определился, какими средствами выражать свою мысль. Эта повесть о всеобщей взаимной глухоте, о том, что люди совершенно не умеют слушать друг друга и это нередко приводит к таким трагедиям.

...В повести есть свои светлые моменты — описание быта биологов станции очень неплохое. Остальное же... Мутные, сваленные в кучу обрывки образов, взятые то ли у Саймака, то ли у Шекли... Даже у последнего (а он Мастер) далеко не всегда удачно удавался роман с сюрреализмом, а о юном Иванове — и говорить нечего. Даже не сделаю скидки на возраст — в любом не стоит писать херню.

Решил начать своё знакомство с Ивановым не с прославленных «Сердце Пармы» и «Географ глобус пропил», а со сборника, примеченного мной ещё девять лет назад. Не знаю, насколько это решение оправдывает себя, но вот первая повесть раннего Иванова — «Земля Сортировочная». Скажу сразу — средненько. Нет, сразу видно, что с иронией у автора всё в порядке, и все эти «улицы Бела Куна», «злобные одеяла» и «контрразведчики ВАСКА» вызывают здоровую ухмылку. Чем-то напоминает Кира Булычёва, а именно — его повесть «Лишний близнец». И, наконец — постскриптумы ГГ, где он комментирует «глубокий подтекс» своей повести, отмечая, где он есть, а где он нет. В целом — неплохая пародия на всякие «Вторжения похитителей тел», плюс небольшие пинки в сторону идеологов «развитого социализма».

Если одним словом — муть.

Хотя все занятно и узнаваемо, не производит никакого впечатления. Ни плохого, ни хорошего. Ну, то-есть пустота остаётся и тоска по потерянному времени.

Как и в «Псоглавцах» все свалено в кучу. Но там хоть как-то всё правдоподобно и достаточно логично. Здесь же — бессмысленность метаний героя, неправдоподобность наваждения, даже без малейшей попытки объяснения. Хотя, может это потуги на психологичность и интеллектуальность?

И сильно убивает пересказ интернетовских ресурсов, в огромных количествах. Лучше бы автор побольше от себя писал, включив воображение... Или что ли исписался?...

Как-то все не так в этой книжке.

История раскола, история св. Христофора перемешаны с тягостными картинами современной вымирающей деревни...

Акцент на «Интернет — это наше всё».

Но, как-то всё это существует порознь. Не сложилось у меня стройной логической картины цельного произведения, хотя и читалось с интересом... До финала. Финал, к которому я готовился, ожидая вспышки — оказался размытым-размазаным и вообще как будто из другой книжки другого жанра.

Прочитать можно, как и есть волчьи ягоды — только один раз.

Противоречивое произведение: поведение и характеры детей сначала интересны, потом начинают раздражать, и в конце вызывают скуку. Даже для детей они показаны слишком зашоренными и упертыми. Андраковский персонаж более понятный и реалистичный. Особых чувств не вызывает, развязка проглядывается еще в середине повести, с момента когда Милора отпускает пиратов. И самое главное непонятна целевая аудитория: вроде как про детей, и должно быть интересно подросткам, но я бы не советовал им читать подобное. А взрослым вряд ли будет интересна суетливая и непонятная беготня.

Хороший роман. Смешной, грустный и очень правильный, как правильными могут быть, в принципе, все книги о любви. А это книга именно о любви, хотя кто-то может сказать: как же так, герой же такой ловелас, он же рассеивается между всеми подряд, он же тащится за каждой юбкой и не думает ни о чём другом, но роман — о любви по совершенно другой причине. И эту причину довольно трудно объяснить какими-то логическими выкладками, поскольку она записана между слов, между строк, между страниц. А когда идея записана между строк, и ты её видишь, чувствуешь, понимаешь, это означает одно: это хорошая книга.

Ранний роман Иванова, который многие, очень многие ругали. Мне говорили — читай всего Иванова, только «Общагу-на-Крови» не читай. А я прочёл, и мне понравилось. Это книга, конечно, не об общаге. По общагой здесь понимается некий микрокосм, символизирующий наше общество в целом, его упадок и надежду. Это книга о государстве, в котором, если и возникает что-то честное, что-то надёжное, что-то пытающееся вырваться из замкнутого круга и начать нести свет, то его тут же убивают. Чтобы не было повадно. Чтобы и дальше можно было жить в вечной Общаге-на-Крови и не париться. Сейчас, в 2013-м, как нельзя актуально.

Да, эпичная сага. Просто дух захватывает. В одном из отзывов прочитал, что «это наш ответ» «Игре престолов». После этого читал и невольно сравнивал. Сравнение на мой взгляд уместно, но с оговорками. «Престолы» это все таки больше фентези на фоне колоритного исторического/выдуманного контекста. В книге Иванова нет такого количества интриг и непредсказуемых поворотов сюжета. Фантазия Дж.Мартина не связана историческими реалиями и именно это позволило обеспечить непредсказуемость и динамичность. «Сердце Пармы» — это в первую очередь исторический роман, элементы магического реализма, на мой взгляд минимальны, я даже ожидал большего, но ближе к концу книги понял, что автор дал их ровно столько чтобы книга оставалась в первую очередь историческим романом, а не перешла в разряд «выдумок». Описание быта и поверий, названия, имена, все это просто завораживает. Получилось очень атмосферно и в тоже время реалистично. Короче — эффект присутствия.

Книга конечно неоднозначная. Есть в ней какая-то мысль и идея, достойная внимания. И на этом, пожалуй, все положительное, что есть. Средства выражения данной идеи, с моей точки зрения, не очень. Во-первых слог: понятно, что автор нарочитым использованием мата и различных слэнгов хотел придать реализму. На мой взгляд, переборщил. Получился какой-то чернушный гротеск, через которые периодически приходится продираться, как через заросли шиповника. И повторение слова «чума» через предложение к месту и не к месту, тоже не улучшает читабельность книги. Я понимаю, что автор пытается связать чуму природную с чумой (потребительством) современной, но зачем так навязчиво? Или это для того, чтобы поняли все, как говорится, от и до? Ну копи-пасты с википедии и прочих интернет-ресурсов — это вообще верх неуважения к читателю. Неужели совсем туго было с музой, что таким способом пришлось добирать объем? Во-вторых раскрытие идеи: еще раз повторюсь, идея в общем-то интересная — современное потребительство, как чума 21 века. Опять же с раскрытием идеи большая проблема. Видны только попытки выстроить параллели и связать чуму-болезнь, с чумой-потребительством. И все эти попытки остаются незавершенными, скомканными и местами противоречивыми. Финал же вообще «поразил»: вроде все повествование идет о странном компьютерном вирусе, выползшем на свет божий, и поражающий избранных. Но при этом мистикой только попахивает, все же объясняется вполне реальными вещами. А в конце бах: то ли черт с дьяволом, то ли дурка кому-то светит, в общем полные непонятки и мистицика. И в духе автора: сидишь такой после прочтения и «обтекаешь».

Куда уж тут отзыв писать, и так всё расписано от и до, все тонкости, и нюансы, и роль мистического в историческом, и приключенческого в фантастическом и т.д. и т.п.

А не могу не написать.. Так уж за душу берёт.. Что «географ», где и смешное присутствует, и философское, и бытовое, а вот как заставит задуматься, посопереживать, повздыхать, аж грусть-тоска-печаль.

Так и тут. Всё неизбежно, всё рок и судьба, всё на роду написано. Да, быть героем, но сердце разбито, душа расколота, и зачем и кому нужна твоя стойкость, и смелость, и вера? Что после тебя? Да, земля твоя, но где дети твои, где род твой, кто вспомнит о тебе, чего добился ты и что завоевал на самом деле? Сложная книга, и текстом сложная, и переживаниями. Эх, что тут скажешь..

Столько жестокости, столько смертей, столько преодоления, столько характера. Да, веришь, что именно так завоёвывалась Русь, жестоко, сложно, долго. Но не только героями-богатырями, а и ворами-ушкуйниками, и крестьянами-пахарями, всех коснулось. А уж какого понимать там живущим, что жизнь ломается, уклад ломается, всё в их жизни ломается, и что их земля потом уже не их будет..

Самое страшное, самое грустное — простая детская песенка, присказка, про котика-братика, который должен бы, да не спасёт, не успеет, не поможет.

Это не копьём быть проткнутым, не мечом порубленным, не от холода погибающим. Это страшно, это страшнее свиста вогульской стрелы. Но чему быть.. И смертям, и покорению быть, и присоединению.

И не знаю, что сказать. Спасибо только, и зацепило, и тронуло.

Искренне благодарю автора за копипасты из википедии. Но это бы ладно. Беда в том, что даже копипастить из википедии он (она? Оно? они — авторский коллектив таджиков?) толком не умеет. Зацениваем цитату:

«из останков выделил ДНК вируса. Все-таки Черная Смерть оказалась чумой».

Возбудитель чумы — бактерия Yersinia pestis. Спасибо, автор, повеселил! Спасибо, редакторы, вы дятлы! ;))

а по сути вся книжка представляет собой такой же суррогат литературы, как бытие героя — суррогат жизни, а чумные проповеди автора — суррогат истории, мистики и медицины. для любителей Доширака и дифлопе — читать однозначно!

Алексей Иванов написал хорошую книгу, оставляющую после чтения приятное послевкусие, заставляющее возвращаться к этой вещи вновь.

Потому что, словно в грезах, как во сне, вновь теперь мерещится далекий заброшенный поселок, на тихой лесной речке Керженец, окутанный дымом торфяных пожаров. Поселок, в котором нет собак, но есть загадочные псоглавцы, в мир которых внезапно ворвались герои. Поселок в котором нет цивилизации и культуры, но есть заброшенная церковь, стоящая рядом с шумящими под ветром липами. Церковь с фреской собакоголового Святого Христофора, загадку которого пробуют разгадать персонажи романа. И среди жестоких и равнодушных людей вдруг отчетливо проступают лица, на которых задерживается внимание. Простой русский парень Кирилл, боящийся шагов в коридоре пустынной и пыльной школы, несколько отравленный цинизмом современной цивилизации, под воздействием трагических событий, вдруг вырастает на наших глазах в героя, равного персонажам Д.Лондона и Э.Хемингуэя, способного и за себя постоять, и девушку защитить, и с нечистью сразиться, и храбро «выйти из Зоны», обрести самого себя и свое счастье.

Такая же простая девушка Лиза, открытая душой и телом, всегда готовая помочь, пойти навстречу, видящая окружающий мир совсем по другому.

Загадочный дэнжеролог Роман, этакий «Сикорски» данных обстоятельств, стремящийся вырулить навстречу истине...

Роман написан толстовским стилем, с подробным, густым описанием действительности, вниманием к деталям, которых не перестаешь смаковать.

Нет, С.Кинга, читать не так интересно...

Некоторые мои друзья, которым я рекомендовал эту книжку к прочтению, бросали роман через несколько страниц. Их, как они потом признавались мне, раздражал язык писателя. Я же, читая книгу, восхищался легкостью, с которой мои глаза и разум воспринимали написанное. Скорее всего у моих знакомых была совсем другая причина, по которой они отбросили книгу в сторону. Они не принимали и не понимали то, о чем пишет автор. Для того, чтобы понять и прочувствовать это, нужно пожить несколько или на Урале или в Сибири. В небольшом городке или рабочем поселке. То есть в провинции большой провинции. А вот это-то как раз Ивановым передано здорово, с юмором и волнениями, легким русским языком, без вычурностей, и поражает точностью выбранных слов, иногда звучащих специально двусмысленно. Отличный роман. Великолепно передающий непробудную глухомань нашей глубинки. Этот роман, как и другие книги — «Георграф глобус пропил» или «ОБщага на крови», это попытка показать, что живущие в глубинке люди задыхаются от ограниченности тамошнего бытия, им тесно в рамках провинции, у них потенциал намного мощнее, и они хотели бы вырваться из оков обывательщины, и им это не удается. Книга веселая и грустная, чуточку эротичная, что, впрочем, видно из сюжета и намекается названием, и беспредельно трагическая. Это читать стоит. Обязательно. Как впрочем и его другие книги, как краеведческие, реалистические, так и фантастические.

Едва прочитав несколько страниц этой книги я почувствовал, что начинаю тупеть. Ощутив тихий испуг я поскорей захлопнул книгу. Конечно, понятно, что литература должна быть разнообразной, но это явно перебор. Раньше за такие вещи зажали на несколько суток со статьей хулиганство, а теперь печатают и публикуют. Возникает впечатление, что написанию этой книги способствовала изрядная порция алкоголя и серьезные психологические проблемы. В общем если вы не захотите оскорбиться в чувствах и сохранить положительное мнение о литературе, то никогда не читайте это.

Мне книга понравилась и слова все понятные и места знакомые и исторические события отображены реальные , спасибо автору.

Никоим образом не разделяю восторгов относительно сего околоисторического садистского фэнтези с нелепым сюжетом и нелепыми персонажами, которое заканчивается оптимистичным русским «все умерли».

Ну а тех, кто считает, что «все так и было», прошу заценить хотя бы следующее обстоятельство. Считается, что Чердынь стала городом с 1535 года, из чего следует, что основные события, описанные в книге, происходят в деревне, обнесенной, как это принято в русских и мансийских деревнях, крепостной стеной.

Должен сказать, что книга не понравилась мне сразу, с первых же строк. Вот этих:

» — Моржо! — с чувством сказала Дианка. В наиболее патетических ситуациях она почему-то всегда называла Моржова на французский манер. — Моржо!.. Иди в жо!

Ну, Моржов, собственно, и пошёл.

С жильём у него проблем не было. Приземлиться на время можно было и у Щёкина, который всегда нуждался в собутыльниках. Но в жизни Щёкина постоянно присутствовали жена Светка и сын Михаил, и Светка-то в собутыльниках Щёкина вовсе не нуждалась. Поэтому Моржов завис у Дашеньки».

По-моему, уже после этого понятно, что нет смысла продолжать чтение. То есть, существует, конечно, какая-то вероятность, что дальше будет гораздо лучше, но это вероятность настолько мала, что ею, пожалуй, можно и пренебречь.

Но я продолжил чтение. Дальше лучше не было.

Наоборот, по мере чтения только усиливалось недоумение. Ну да, повествование про бомжеватого художника-алкоголика, живущего сложной половой жизнью. Ну да, идиотизм провинциального быта. Ну да, узнаваемые типы «милиционера», «учительницы», «проститутки». Типичная жизнь ничтожеств, так нам знакомая. Кретинские диалоги по двадцать страниц, ублюдочные до двумерности герои, не думающие никогда и ни при каких обстоятельтсвах (исключение — главный герой Моржов, время от времени описывающий окружающий мир дебильными аббревитуарами, но ни разу не задумавшийся о себе самом и собственных действиях), скотский быт «русской жизни».

Это все прекрасно, но ЗАЧЕМ ЭТО ВООБЩЕ? После Толстого, Чехова, Набокова чего лезть в русскую литературу с этим навозом? Какой смысл соваться со свиным рылом в калашный ряд? «Я тоже писатель»?

Ок, хорошо, тоже писатель, не вопрос.

Самое обидное, что в романе есть отдельные проблески, свидетельствующие о таланте писателя. Но этих проблесков почти не видно на унылом фоне «советской литературы», натужного «юмора» и «разговора по-нашему, по-простому».

Потрясающий роман… с первых строк погружает в атмосферу мифов, легенд, реальность перестает быть очевидной, становиться густой и вязкой, трудно осознать, что происходит на самом деле, а что всего лишь воображение, сон… Главный герой действительно опережает свое время, он как будто не вписывается в общую картину, развитие его характера, его видение действительности увлекают и ведут за собой… Концовка романа гениальна.

Наверное более грустной книги я в своей жизни не читал. Нет, написана она прекрасно, спору нет. Язык замечательный, сюжет летит стремительно, как птица.

Но острое чувство одиночества, неприкаянности, ненужности главного героя книги Виктора Служкина передалось и мне, и тяжким грузом легло на душу. Что и говорить — многое из пережитого мне знакомо, особенно, то, что касается семьи и дочери. Все когда-то переживалось, причем в то же время, что и в романе — в 90-е годы.

Остается выяснить, что же произошло? Почему Служкин так катастрофически одинок, непонят, брошен?

В ХІХ веке появилась такая категория литературных персонажей — «лишние люди». Все эти Чацкие, Печорины, Обломовы и им подобные живут в каком-то окружении, что-то пытаются делать, но почему-то никем не оценены, никому не нужны, не знают куда себя деть.

Такой же лишний и Служкин. Он окружен друзьями, подругами, но одинок и беззащитен. Его постоянно пилит откровенно не любящая его жена. Его разочаровывает понравившаяся было ему пошловатая учительница Кира. Он любит школьницу Машу, но и та в конце книги уходит от него с другим, так и не посмотрев ему в глаза.

Служкин никак не может найти себя в этом мире. Биолог, он работает преподавателем географии в школе. Но ни преподать как следует свой предмет, ни воспитать детей он не может. Поначалу он еще пытается завоевать авторитет у ребят. Становится своим, выпивает вместе с ними, идет в поход. Но уже прогулка со спусканием с ледяной горки на фанере показывает,что и эти методы не срабатывают. Он остается один. И во время второго похода «отцы» отказываются признавать его руководителем, называют просто Географ. Он стремительно теряет авторитет. Не спасает даже экзамен с подготовленным поголовным списыванием.

Отсутствие самодисциплины, хоть какой-либо моральной работы над собой, приводит к постепенному «падению вниз».

Остается лишь грустно смотреть на пароходы в порту, любоваться рекой, прикладываясь время от времени к бутылке, и сожалеть о Несбывшемся.

Писатель поставил важную для нашего общества проблему. Одиночество человека на самом обитаемом острове под названием Земля.

Хороший роман. Он проще, чем «Сердце Пармы», он линеен, он наполнен приключениями, но при этом не менее историчен — река Чусовая, конец XVIII века, сплавные барки с заводским железом, отношения между сплавщиками, обычаи, традиции и принципы, вплетённые в это повествование эпизоды, замешанные на славянских верованиях. Читается довольно легко, несмотря на обилие не сразу понятной терминологии (хотя она много проще, повторюсь, чем в «Сердце Пармы»), время интересное, история малоизвестная, и потому Иванов сделал то, что и должен был сделать. Открыл очередную страницу истории для того, кто терпеть не может учебники.

Чётко видно: это сценарий, адаптированный в роман. Поэтому слишком простой, «неивановский» язык, слишком просто всё и по сюжету, и по сценам, которые идеально соответствуют кинематографическим. Фильм я смотрел ещё на премьере, в кино ходил, и фильм мне категорически не понравился, потому что я считаю неправильным смешивать исторические события и аллегорический фарс, которым всё заканчивается. В книге этот момент смотрится чуть гармоничнее, потому что слова — не изображение, их можно по-разному представить. В целом — ну, книга. Ну, про царя. Ну, лучше в данном случае фильм посмотреть.

А вот, как вы считаете, нормально это — говорить о том, что произведение плохое, потому что главный герой пьет водку на лестничной площадке со своими учениками?

Потому что он использует анти-педагогические методы в воспитании как учащихся, так и собственной дочери? «Географ глобус пропил» — ужасен, потому что, видите ли, поведение Виктора Служкина идет вразрез с пониманием норм поведения некоторых читателей.

Как это нечестно — игнорировать суть произведения, зацикливаясь на его интерпретации со своей точки зрения. Это ведь самое настоящее уподобление Розе Борисовне, заучу школы. Конечно: она, вроде как, всё говорит правильно; но ей недостает одного — понимания души.

А ведь роман этот — о душе. О любви как принципе жизни. О жизни, в которой есть любовь.

Кроме этого, роман искрометный, легкий и простодушный; где-то красивый, где-то — по-бытовому обыденный. Алексей Иванов не пытается вживить в своего героя каноны «общепризнанной морали». Он делает его живым, уникальным человеком. Со своим стилем жизни; со своим стилем общения; со своими достоинствами и недостатками, которые он прекрасно осознает.

Великолепный роман. «Учитель Онидзука» по-русски. :)

Роман для меня стал находкой. Сначала отнесся с легкой толикой скептицизма, но потом стал вчитываться и не смог оторваться!!! Нашел сравнение этого романа с произведениями Дж. Мартина в духе: «Это наш ему ответ», но мое личное мнение это больше чем просто ответ, это история нашей страны. Да есть и вымысел, есть авторские выдумки сюжета, но в это роман буквально погружаешься с головой, живешь в мире Великой Перми, сопереживаешь героям!

Отличный роман!