Нихал Сингх, раджа Анапура, в среднем возрасте обрёл тучное самодовольство, а его воспоминания сделались размытыми и затуманенными по причине свободного употребления раджпутского опиума. Он редко вспоминал Амиру; хотя, как правило, неверную женщину не так-то легко забыть. Но у Нихала Сингха было так много жён и наложниц, что уже не имело какого-то значения, стало ли у него на одну больше или меньше; и хотя у Амиры были глаза цвета ягод тёрна и ноги как у газели, она предпочла погонщика слонов радже. И по мере того как Нихал Сингх старел, уставал от женщин и всё больше увлекался опиумом, подобные предметы оказывались всё менее достойными запоминания или заслуживающими внимания.
Тем не менее, этот инцидент сильно разозлил его в то время; и участь, которую он придумал для Амиры, была наиболее ужасной из всех мыслимых. Её история запомнилась надолго и о ней часто перешёптывались в королевской зенане ; хотя послужила ли она примером для того, чтобы удержать других от подобных проступков, оставалось спорным вопросом.
Амира была танцовщицей, что означало низкое происхождение; и её возвышение в глазах раджи не было воспринято с безоговорочным одобрением его законными жёнами. В сложившихся обстоятельствах для Амиры было крайне неблагоразумно продолжать любовную связь с миловидным молодым погонщиком слонов Рамой Дасом, поскольку вокруг было много бдительных глаз, способных заметить эту любовь, и завистливых языков, чтобы донести сплетни о ней Нихалу Сингху. За Амирой следили; и однажды был замечен некий мужчина, выходивший из её комнат в ранний утренний час. Этот мужчина не был с уверенностью опознан как Рама Дас; однако присутствия в этих священных пределах любого, кроме самого раджи, было достаточно, чтобы проклясть несчастную девушку.
Наказание, избранное Нихалом Сингхом, было столь же скорым, сколь и ужасным. Девушка была приговорена к смерти, которой обычно карали самых худших преступников; а её предполагаемый любовник, погонщик Рама Дас, в лучших традициях изысканной раджпутской жестокости был избран её палачом. Амиру заставили опуститься на колени и положить голову на каменную глыбу во дворе дворца, после чего огромный слон, которым правил Рама Дас, по сигналу погонщика поднял одну из своих громадных ног и обрушил её на голову танцовщицы, сокрушив её в кровавое месиво. Во время этого чудовищного испытания ни Рама Дас, ни Амира не проявили никаких признаков узнавания или эмоций; и тайно торжествовавший раджа, пожалуй, был разочарован таким поворотом событий. Через день или два молодой погонщик слонов пропал из Анапура, и никто не знал, то ли он был тайно устранён Нихалом Сингхом, то ли скрылся по собственной воле.
С тех пор прошло десять лет; и даже в памяти старших жён раджи эту историю затмило бессчётное множество более поздних скандалов и мелких дворцовых происшествий. И когда должность махаута Рагны, огромного слона, который на всех официальных церемониях носил самого раджу, освободилась после смерти погонщика, никто не связал бы полузабытого Раму Даса с новым претендентом Рамом Чандаром, который в знак своей пригодности дал обет взять на себя ответственность за Рагну и предоставил рекомендации, свидетельствующие о многолетнем верном и умелом служении махарадже штата Бунделькунд. И Нихал Сингх был бы последним из всех, кому могло прийти в голову, что мрачный неразговорчивый густобородый Рам Чандар и беспечный безбородый Рама Дас был одним и тем же человеком.
Каким-то образом, несмотря на наличие множества других претендентов, Рам Чандар всё же пробрался на желаемую должность. И поскольку он был умелым погонщиком, который, очевидно, овладел языком слонов до последних, тончайших интонаций, никто, даже его товарищи-махауты, не нашли причин для неодобрения или критики его назначения. Рагне, по-видимому, тоже понравился его новый погонщик; и вскоре между этими двумя сложилось то идеальное доверие и понимание, что часто возникают между махаутом и животным. Рагна, как подобает хорошо обученному слону, был мудр и образован во всём, что ему полагалось знать; но к тому же он научился некоторым новым манерам и грациозности под руководством Рама Чандара; и даже был обучен в частном порядке паре трюков, которые обыкновенно не входят в курс обучения парадного слона. Об этих последних никто и не догадывался, а Рам Чандар хранил непроницаемое молчание. И Нихал Сингх совершенно не подозревал о том странном сардоническом зловещем чувстве, с которым смотрел на него новый махаут из Бунделькунда.
Нихал Сингх ныне куда больше чем когда-либо ранее увлекался опиумом и всё меньше и меньше интересовался всеми прочими удовольствиями и развлечениями. Но теперь, когда ему исполнилось сорок лет, его министры по политическим причинам решили, что он должен взять ещё одну жену. Рани недавно умерла, не оставив ему наследника мужского пола; и её преемницей была выбрана юная дочь соседнего раджи Айялмеры. Были выполнены все необходимые приготовления, составлены подробнейшие протоколы, после чего был назначен день свадьбы. Нихал Сингх втайне скучал перед ожидавшей его перспективой, однако во всеуслышание безропотно принял свой королевский долг. Чувства невесты, похоже, были ещё более сомнительными.
День свадьбы расцветал жарким шафраном. Громадная процессия, движущаяся из Айялмеры, должна была доставить невесту в Анапур, а Нихал Сингх с другой великолепной процессией готовился встретить её пред вратами собственной столицы.
Это была восхитительная церемония. Нихал Сингх, сидевший в золотом, украшенном драгоценными камнями хаудахе на превосходном слоне Рагне, проплыл по улицам Анапура, сопровождаемый придворными вельможами на других слонах и небольшой армией всадников, кони которых были убраны роскошными попонами. Солдаты часто стреляли из джезайлей и пушек, а в толпе простолюдинов гремели музыкальные инструменты. Погонщик Рам Чандар, как всегда мрачный и невозмутимый, сидел на шее Рагны. Нихал Сингх, подкрепивший свои силы солидным куском своего любимого наркотика, был столь же бесстрастен, восседая на своих вышитых подушках в хаудахе.
Процессия выступила через открытые ворота Анапура, и тогда на некотором расстоянии от неё в облаке летней пыли взорам всех предстал приближающийся кортеж невесты и её свиты, образующий не менее блистательное и пышное построение, чем то, которое возглавлял Нихал Сингх.
Когда две процессии оказались совсем рядом, произошло событие, которое не было заранее подготовленной деталью церемонии. По тайному сигналу Рама Чандара, воспринятому и понятому только одним слоном, Рагна внезапно остановился, сунул хобот в большой хаудах у себя на спине, крепко охватил им Нихала Сингха и самым непочтительным и унизительным образом вытащил раджу наружу, толкнул его так, что тот упал на колени в дорожную пыль и заставил склонить голову в прах перед приближающимся паланкином невесты. Затем, прежде чем ошеломлённая толпа осознала, что он делает, Рагна поднял одну из своих передних ног и преспокойно принялся раздавливать ею голову раджи в плоскую бесформенную массу. Затем, дико трубя, угрожая всем, кто стоял у него на пути и, по-видимому игнорируя отчаянные сигналы и команды своего погонщика, Рагна прорвался сквозь толпу и быстро растворился в ближайших джунглях, всё ещё неся на себе Рама Чандара и пустой хаудах.
Посреди смятения и ужаса возобладало предположение, что Рагну охватило свирепое безумие, которому иногда бывают подвержены слоны. Когда было восстановлено некое подобие порядка, за ним последовал отряд всадников раджи, вооружённых джезайлями. Они нашли его через час, мирно пасущимся на поляне в джунглях без своего погонщика, и уложили слона одним залпом, не доверяя его вернувшейся внешней кротости.
Предположение о том, что Рагна обезумел, было охотно принято всеми; никто даже не подумал о Раме Дасе и смерти Амиры десять лет назад. Однако исчезновение нового махаута Рама Чандара оказалось не меньшей загадкой, чем случившееся ранее исчезновение Рамы Даса, если бы кто-то вздумал провести с ним параллель. Тело Рама Чандара не было найдено, и никто не знал наверняка, был ли он убит Рагной в дремучих джунглях или бежал из Анапура опасаясь оказаться привлечённым к ответственности за поведение Рагны. Однако бешеные слоны склонны изливать свою злобу на всех доступных им жертв, даже на своих собственных махаутов; поэтому считалось весьма маловероятным, что Рам Чандар сумел сбежать.
*
*
*
Примечания
1. Женская половина дома в Индии (хинди)
2. Джезайл, или джезайль (перс.) — традиционное длинноствольное дульнозарядное ружьё в Центральной Азии.
*
Завершив рассказ 29 декабря 1930 года, Смит описал его Лавкрафту как «..."мрачный и ужасающий"; но [Фарнсуорт Райт] может принять его, так как он не связан со сверхъестественным и совсем не поэтичный. Идея сюжета очень похожа на историю, которую я продал "Черному коту" еще в детстве» (Смит ссылается на свой рассказ “Махаут”, впервые опубликованный в "Черном коте" в августе 1911 года). Фарнсуорт Райт принял рассказ для выпуска "Восточных историй" в августе 1931 года и заплатил Смиту в общей сложности четырнадцать долларов.
*
Перевод В. Спринский, май 2021
