«Сыщики и смутьяны»

Рецензия на антологию «Шпаги и шестерёнки»

(см. также отзыв на рассказ «Андромеда для андромеха» Вячеслава Бакулина)

Спустя неполный год вслед за «Призраками и пулемётами» вышла вторая антология в жанре стимпанка, одним из составителей которой снова выступил Вячеслав Бакулин. Однако вторым составителем на сей раз стала Людмила Дёмина, с чьей литературной деятельностью мне, кажется, ранее знакомиться не доводилось.

Смена напарника проявляется через список задействованных авторов. Далеко не все «вернулись» к описанию фантастической эпохи пара, зато ушедших сменили другие авторы, подчас даже более известные — по крайней мере, тогда, в 2015 году. Особенно состав изменился в плане участия авторов, зарекомендовавших себя в межавторских проектах того времени. Осталось всего несколько человек, но большинство мне знакомо разве что по тем же самым сборникам рассказов, а не по серийным романам. В связи с этим мой единственный отдельный отзыв на рассказ из этой антологии оказался на «Андромеду для андромеха» самого Вячеслава Бакулина.

Что касается других авторов, хотел бы особо отметить рассказ Элеоноры Раткевич «Министру требуется вор», который продолжает сюжетную линию, начатую её другим рассказом, «Убийце требуется сыщик», в антологии «Призраки и пулемёты». Более того, я знаю, что в следующей стимпанк-антологии («Бомбах и бумерангах») поджидает третий и последний рассказ о Патрике Шенахане. Конкретно в рассказе из «Шпаг и шестерёнок» Элеонора уменьшила роль вампиров в сюжете, и вся история получилась элегантнее и убедительнее, на голову превзойдя первую часть.

Вообще, в антологии на удивление много детективов. Как о Шерлоке Холмсе, так и о других сыщиках. Почти две трети! Впору считать антологию не образчиком стимпанка, а представителем детективного жанра. Впрочем, мне нравятся детективы с фантастическим уклоном, по крайней мере, в форме рассказа, так что прочитанным остался доволен.

Благодаря тому, что «баланс сил» изменился в пользу историй-расследований, места почти не осталось самой жуткой и неприглядной черте стимпанка — автоматонам и различным промежуточным звеньям между людьми и механизмусами. Без них совсем не обошлось, но, мне кажется, здешняя пропорция располагает читателя к себе гораздо лучше, чем всё новые попытки порассуждать об алхимиках и вивисекторах.

Есть и несколько других рассказов, которые выбиваются из общего ряда, например, «Всё, не считая призраков» Веры Камши или «Севастопольское избиение» Романа Злотникова, которые написаны хорошим языком, но не оставили в душе того следа, который, как я надеялся, они могли бы оставить. Однако эти неоднородности — лишь редкие вкрапления в достаточно ярком ансамбле талантливых авторов, собранных двумя не менее талантливыми редакторами-составителями.

«Незаменимое мужество»

Мини-рецензия на «Андромеду для андромеха» Вячеслава Бакулина

На сей раз Вячеслав Бакулин, как один из составителей антологии «Шпаги и шестерёнки», идейного или, если угодно, жанрового продолжения антологии «Призраки и пулемёты», представил своё собственное видение стимпанка ближе к началу книги. Судить о «Шпагах и шестерёнках» в целом ещё рано, но я в любом случае ожидал особенной подачи от «Андромеды для андромеха».

Напомню, что в «Призраках и пулемётах» Вячеслав не пошёл проторенной дорожкой других авторов и не стал углубляться в дебри вивисекции, почти магических механизмов-автоматонов, а ограничился элегантным экскурсом в историю ирландского местечка, пусть и с щепоткой мистики. «Андромеда для андромеха» же прямо с названия заявляет, что эта тема для него не запретна и не игнорируема. Впрочем, разбирается автор с ней по-своему.

Что явно бросается в глаза, так это конфликт в обществе по поводу отношения к так называемым андромехам — людям с протезами. Причём доля металла не важна: сказано, что кровавой ярости подвергся рабочий всего лишь с металлической рукой. Куда уж тут до переселения души из бренного человеческого тела в винтажное роботизированное! Такой максимализм даёт предположить, что описанный конфликт иносказателен. Люди боятся всего нового, а пуще всего — когда это «всё новое» нарочито явно бросается в глаза.

Хотя первые протезы в нашем мире появились ещё в конце XVII века, а в рассказе идёт 1916 год, обретшие вновь полноценную жизнь калеки здесь всё равно подвергаются гонениям и даже расправам. Переломить общественное мнение пытаются газеты и плакаты, но человек почему-то так устроен, что лучше усваивает не общее, а частное. И вот на передний план выходит главный герой, который доказывает своими подвигами мужество и доблесть, несмотря на механические конечности. Но также автор обращает внимание на то, что мужеством и доблестью герой обязан своей жене, не отвернувшейся от него и давшей ему ту вторую жизнь, что не додали протезы. Получился хороший рассказ с хорошим посылом.

«Джентльмены и дирижабли»

Рецензия на антологию «Призраки и пулемёты»

(отзывы на некоторые произведения см. на страницах рассказов)

Стимпанк никогда не числился среди моих любимых жанров, но также не считался мной и жанром, который я ни за что не буду читать. Оглядываясь назад, я смиряюсь с мыслью, что каждому жанру, каждому произведению — своё время. Тем более что, как-никак, а кое с какими произведениями в рамках стимпанка я знаком.

Единственное, о чём я немного жалею, — это то, что у меня всё-таки не дошли руки прочитать эту антологию на десять лет раньше. Настоящая рецензия, точнее, сборник мини-рецензий, выглядел бы иначе. Но поскольку история не знает сослагательного наклонения, имеем то, что имеем.

Хотя подождите-ка! Сослагательное наклонение истории — это именно то, с чем ассоциируется и как воплощается жанр стимпанка! Давайте задумаемся о том, что есть эпоха пара в фантастическом понимании? Это удивительная смесь паровых механизмов, гениальных учёных и стильной магии. При этом события разворачиваются примерно на стыке XIX и XX вв. Иногда раньше, иногда позже этого стыка, если точнее. Как следствие, авторы имеют дело с технологиями, которые могли бы быть в то время.

Помимо технологий, дух времени передают персонажи. Либо это совершенно новые персонажи, которым вложены соображения той самой фантастической эпохи пара, либо персонажи, придуманные как раз в то время или помещённые в ту эпоху более поздними писателями (но на десятилетия раньше участников самой антологии). Так вновь наполняются жизнью персонажи Шерлока Холмса и доктора Ватсона, капитана Немо и Айзека Азимова (да, он реальная личность, но даже он сам любил себя вписывать в собственные произведения!).

Рефреном проходят детективные истории. В четырёх случаях это именно истории о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, в одном — детектив от Элеоноры Раткевич в подобном духе, который затем получает дополнения в двух «продолжениях» этой антологии. Если уж быть точным, встречаются и другие рассказы с детективными элементами, но на одну доску их поставить не получается.

Поразило и то, что даже в такой антологии, как «Призраки и пулемёты», нашлось место космической фантастике. И если открывающий антологию рассказ «Эра Мориарти. Хрящи и жемчуга» Максима Тихомирова (на самом деле — ещё и Светланы Тулиной, но она в издании антологии не упоминается) — всё же больше смесь приключений мастера дедукции и «Войны миров», то повесть «Ыттыгыргын» (рус. «Охота») К.А. Терины Бачило поражает воображение полётом фантазии.

В целом антология получилась довольно стильной, приятной для прочтения, и в ней обязательно найдут для себя что-то своё и поклонники самого стимпанка, и детектива, и фантастической классики, и просто хороших историй.

«Сколь верёвочке не виться»

Мини-рецензия на «Право третьей петли» Вячеслава Бакулина

Вот я и добрался до рассказа одного из двух составителей антологии «Призраки и пулемёты». От создателя сборника ожидаешь образца той задумки, коей посвящена книга. Однако, качественно отличаясь от предшествующих работ, «Право третьей петли» выбивается из их ряда и жанром.

«Призраки и пулемёты» задумывались как стимпанк-антология, и до сих пор авторы так или иначе затрагивали фантастическое или, порой, фэнтезийное прочтение эпохи пара, со всеми её паровыми механизмами, автоматонами, вивисекторами и дирижаблями. Но «Право третьей петли» роднит с «соседями» в основном только сама эпоха. Да призраки, вынесенные в заглавие.

Не подумайте, что я в претензии. Однотипные рассказы быстро бы наскучили, а составляющие антологии должны раз за разом удивлять читателя, иначе зачем было её составлять именно в таком виде? Вот и рассказ редактора-составителя удивляет, но не материалистическими проявлениями стимпанка, а… историческими. Уютный, душевный стиль настраивает на увлекательную историю из жизни ирландцев, и вся та механическая мишура из других рассказов оказывается попросту не нужна!

Мистические, отчасти даже фольклорные нотки приятно вплетены в повествование. И по прочтении становится понятно, что «Право третьей петли» не взваливало на себя бремя быть образцом для остальных участников антологии, а выгодно дополнило их ансамбль.

«Ворожба алхимическая»

Мини-рецензия на «Ниточки и марионеток» Александры Давыдовой

Второй рассказ Александры Давыдовой для «Призраков и пулемётов», в отличие от «Огня под железным небом», написан сольно. Я не только поэтому решил высказаться о нём, но и потому, что когда-то давно Александра писала роман «Крысоловы» для «Вселенной Метро 2033». Насколько я знаю, он так и остался не дописан, зато есть множество других её работ, которые можно обсудить.

Собственно, «Ниточки и марионетки». Рассказ напомнил роман «Гордость и предубеждение» Джейн Остен, только приправленный стимпанковской и детективной составляющими. Есть даже ироничное обыгрывание штампа «убийца — дворецкий» (точнее, тут — кое-кто другой), что в финале переворачивается наизнанку.

Всё ещё не могу полюбить черту стимпанка, связанную с автоматонами и — нередко — вивисекцией. Отголоски монстра Франкенштейна? Может быть. Различные авторы по-разному настраивают читателя по отношению к паровым механизмам, напоминающим живых существ. Здесь выбор сделан в пользу подозрительного отношения к ним, и меня это устраивает. Получилось изящное, сообразно эпохе, и волнующее, сообразно смеси жанров, произведение.

«Automatons ad fidem»

Мини-рецензия на «Deum Machina» Андрея Гребенщикова

Этот рассказ оставался последним из печатных произведений Андрея Гребенщикова, который до сей поры я не читал. Более того, все ранее прочитанные мной работы из-под его пера были написаны в жанре постапокалиптики, либо с примесью мистики, либо — комедии (а то и одновременно). «Deum Machina» выбивается из этого ряда, будучи написан, как и остальные рассказы и повесть антологии «Призраки и пулемёты», в жанре стимпанка.

Несмотря на новый для него жанр, Андрей остаётся верен себе. Его слог всё такой же образный, обращают внимание на себя детали антуража, которые превращаются в сюжетные предметы, будь то зеркало или спичка, рождающая огонь и свет. Рассказ ещё и норовит обмануть читателя, раскрывая свои тайны постепенно, страница за страницей.

Сначала возникло впечатление, что главному герою, изобретателю автоматонов, приходят неутешительные диагнозы, что жить осталось ему всего пять дней. Привычный приём в литературе, да и поведение учёного способствует такой мысли. Однако дальше автор подбрасывает нам подробности, и хотя героя продолжаешь жалеть, за физическое его здоровье уже не беспокоишься. Но чем дальше углубляешься в текст, тем тревожнее становится за его ментальное благополучие. И в конце мы видим нечто в равной мере ужасающее и потрясающее.

Быть может, я сам себя вводил в заблуждение по мере прочтения, но мне нравится воспринимать «Deum Machina» как рассказ-перевёртыш, где волнение за неизлечимо больного джентльмена перерастает в раскрывание плана сумасшедшего учёного, погрязшего в долгах. Андрей Гребенщиков неплохо воспользовался одной из жутких черт стимпанка, и жаль, что больше он к нему не возвращался.

«Яблони»

Мини-рецензия на «Самсоныча» Александра Шакилова

Если большинство рассказов антологии «Призраки и пулемёты» написано в 2013—2014 гг., то «Самсоныч» выбивается из их ряда, будучи написанным на шесть лет раньше. То есть с того времени по сей день минуло без малого 16 лет! Много лет прошло, сколько воды утекло… Даже не знаю, пишет ли ещё Александр Шакилов, да и жив ли…

Впрочем, сосредоточимся на рассказе. Остановимся на том, что написан он давным-давно, даже относительно сборника в целом. Стиль автора ещё не стал таким иронично-непринуждённым, как в последующие годы, зато напомнил стиль его коллеги по «Вселенной Метро 2033» Шимуна Врочека. Я бы даже сказал, что короткие броские фразы в «Самсоныче» делают текст живее и ярче, нежели подобные парцелляции и эллипсисы в «Огне под железным небом».

В качестве ещё одной выгодной особенности рассказа можно выделить то, как легко вплетает Александр расхожие фразы, в том числе поговорки, в текст. Причём фразы эти больше присущи, скорее, сюжетам про более родные нам края, но и в «Самсоныче» оказываются к месту. Дополняют ансамбль лексические повторы и сюжетные закольцовки — смокинг, яблони с яблоками, плевки шамана. Разве что в самом конце они размыли финал, но рассказ всё равно остался по-волшебному элегантным.

«Рождение Наутилуса»

Мини-рецензия на «Хозяина морей» Игоря Вардунаса

Автор «Ледяного плена» отметился в стимпанк-антологии довольно закономерной для него в то время темой морей в целом и подводной лодки в частности. Присутствует и Морской Дьявол, однако далеко не в том виде, в каком он предстал в мире «Метро».

Поначалу история кажется путаной, в ней один за другим возникают персонажи, которые раскрываются в достаточной мере заметно позже. Высадка на острове, угроза неких автоматонов, охота на чертежи, ещё и заговор зреет, раскрыть который доводится юному Бобби Брауну.

Под конец быстро сменяющие друг дружку сцены соединяются в цельную картину, и «Хозяин морей» оказывается неожиданным вольным приквелом приключений капитана Немо из произведений Жюля Верна. В то же время местом действия стал остров Нублар — одноимённый клочок суши фигурирует у Майкла Крайтона в «Парке юрского периода», но тут обходится без всяких динозавров.

Рассказ получился самобытным, несмотря на явные отсылки к классике фантастики, и основным недостатком я бы назвал малый опыт, которым обладал в 2013 году Игорь Вардунас. Мне кажется, сейчас он бы эту историю написал на голову выше.

«Цеппелины над железным городом»

Мини-рецензия на «Огонь под железным небом» Шимуна Врочека и Александры Давыдовой

Прежде всего, хочу отметить, что я собирался прочитать антологию «Призраки и пулемёты», составленную Вячеславом Бакулиным и Никитой Авериным, ещё десять лет назад, примерно тогда же, когда она и вышла. Но не срослось. Остановило меня в первую очередь то, что стимпанк я почти не читал, хотя и признаю его неповторимый стиль.

Одним из редких произведений в жанре стимпанка, прочитанных мной, был роман-буриме «Кетополис: Киты и броненосцы», одним из ключевых авторов (названых переводчиков) которого выступил как раз Шимун Врочек. Позже он не раз возвращался если не к этой вселенной, то к самому жанру как таковому, а один из рассказов-продолжений написала как раз Александра Давыдова (но его мне ещё не довелось прочитать). «Огонь под железным небом» одновременно ощущается как рассказ, который бы легко мог происходить в Кетополисе.

Стиль в рассказе на загляденье. Рубленые фразы, присущие как раз Шимуну, вместе с отдельными плавными эпизодами, в чём заслуга, полагаю, Александры, создают кинематографичную картинку. Пусть мир там рисуется мрачным и даже местами жутким, с куклами-инвалидами и дирижаблями-бомбардировщиками, впечатления всё равно оказываются яркими. Однако за стилем почти исчезает сюжет. Быть может, рассказ и задуман зарисовкой, но больно печальной она получилась.

«Поглотитель времени»

Мини-рецензия на «Затерянный Дозор» Алекса де Клемешье

Прорвавшись сквозь строй разнообразных по мирам и жанровым оттенкам рассказов, я наконец-то вернулся в мир «Дозоров» и добрался до рассказа, давшего название всей антологии 2016 года. Действие «Затерянного Дозора» происходит приблизительно в год, указанный в издании (напомню, что это «Лучшая фантастика 2017», хоть и вышла на пару месяцев до заглавного года). Однако нас почти сразу встречает атмосфера условного и как будто бы светлого прошлого. Без электроники, связи и прочих признаков наших дней. Только старенькие драндулеты по улицам колесят иногда.

События происходят на вымышленном острове — точное название мы так и не узнаём, или я немного запутался в испанских топонимах, а потому остановимся на Лос-Сапатосе, данном в честь башмака, на который этот самый остров похож. Для внешнего мира остров необитаем, для местных жителей внешний мир почти неизвестен.

Скрытый от всех остров, по сути, контролирует потихоньку усиливающийся Светлый маг. Насколько достоверно показан набор им Силы, я судить не берусь, мало ли какая у него предрасположенность к этому… Но вот чем дальше мы читаем, тем больше вопросов вызывает поведение старого Пристли. Хоть в мире «Дозоров» встречались свихнувшиеся Светлые маги, желающие облагодетельствовать всех, и пусть никто не уйдёт, но тут мы это видим как бы «вплотную». При этом ему дана мотивация, возможно, больше присущая Тёмным, но бывает всякое.

Несмотря на то, что рассказ никак не связан с ранее прочитанным циклом Алекса, который я не так давно окрестил «Светлым Клином» в честь тамошнего артефакта, не могу не заметить, что и в этом рассказе многое завязано на могущественный волшебный предмет, а само действие помещено в выдуманную точку вдали от крупных городов. Только здесь поступки Светлого Иного имеют более мрачные последствия, что вынуждает иначе взглянуть на сторону напускного Добра.

«Тань Аошуан»

Мини-рецензия на «Адского червя» Дмитрия Казакова

Несколько лет подряд Дмитрий Казаков всерьёз занимался вопросами лингвистиками, даже выпустил научно-популярную книгу «Человек языкатый» об искусственных языках. Рассказ «Адский червь» фактически предваряет эти изыскания и затрагивает применение слов как оружия.

Лет через двести после наших дней человечество вступает в войну с некими бржудами, о которых читателю неизвестно остаётся ровно ничего, кроме проживания пленных в шуточно-отсылочном «районе № 9» и некоторых особенностей их общего языка. Особенностей, в общем-то, тоже не так уж много приводится, но поданы они профессионально или, во всяком случае, наукообразно. Сама идея заглавного проекта звучит действенно, разве что название видится спорным.

Две воюющие стороны, как это часто бывает, составляют не только непримиримые противоположности, но и диалектическую общность, а потому Семён сталкивается с действием «Адского червя» инопланетного происхождения. Причём показано его проникновение весьма плавно: буквально по строчке мы узнаём больше о замысле противника. Затем мы получаем необходимые разъяснения, и каждая мелкая деталь занимает должное место в истории.

«Живучие звери»

Мини-рецензия на «Почему коты не падают с крыш» Алёны Анисимовой

Коты всегда популярны. Оборотни — от вселенной к вселенной. Коты-оборотни заслуживают внимания, и мир «Дозоров» для них — самое подходящее место, ведь здесь персонажи, даже будучи Иными, чаще всего живут как обычные люди. И данный фанфик сосредотачивается именно на этом подвиде низших Тёмных.

Основные события разворачиваются с точки зрения Лютана Атанасова, юноши, не знающего, что его родители умеют не только пародировать мяуканье. Не совсем понятно, почему их семью Алёна Анисимова сделала болгарами, на сюжет это почти не повлияло. А вот решение не сразу инициировать ребёнка одобряю.

Сама сцена инициации, правда, вызвала некоторое отторжение. Я так до конца и не разобрался, что за Ирбис ещё пожаловал, но, вроде, мать Лютана его знает. Впрочем, здесь я хотел бы переставить акценты на взаимодействие сюжетных линий, коих тут несколько, и переключаются они порой почти без перехода. Конечно, рассказ на то и представитель короткой формы, но щепотка подробностей отдельным эпизодам не помешала бы.

Как я понял, в финале обнаруживается, что Иных на одну больше, но вместо этого история резко переключается… на кота? Обычного кота из начала рассказа, которого сбила машина. Неожиданное решение, композиционно неплохое, но кажется выбивающимся из общего повествования. В целом же впечатления от сюжета остались приятные, с поправкой на вышеупомянутые недочёты.

«Отец Небо»

Рецензия на «Сына Дога» Алекса де Клемешье

По прочтении рассказов «По Иному этапу» и «Санаторно-курортная монография» из антологии «Мелкий Дозор» я засомневался, правильно ли я поступил, начав с неё, а не с романов соответствующего цикла. Отсылки я слабо понимал, будучи знаком только с отрывком из «Участкового», и я искренне надеялся, что разберусь, когда прочитаю или его, или заодно и «Сына Дога».

Что в итоге? В итоге я так и затрудняюсь дать рекомендацию будущим читателям, как лучше читать цикл Алекса де Клемешье. Вместо этого поведаю об основных особенностях. С точки зрения времени выхода порядок прост: «Участковый», «Мелкий Дозор», «Сын Дога». А вот с точки зрения хронологии начинаются сложности: первым, вроде как, следовало бы читать «Участкового», дальше — первую часть «Сына Дога», затем «По Иному этапу» и только после этого дочитывать второй роман, а за ним — «…монографию». Дело в том, что «По Иному этапу» — по сути, вырезанная глава «Сына Дога». В каноне осталась, но чтобы её найти, нужна другая книга.

Таким образом, получается, что моё решение убить двух зайцев из четырёх одним махом оказалось не таким уж и плохим. Более того, стоящая во всех смыслах особняком «Санаторно-курортная монография» связана с основным циклом через вполне конкретного персонажа (Гранина), а вовсе не через мельком упомянутый 1968 год. Однако вот загадка: антология вышла в 2015 году, в это время Алекс де Клемешье как раз писал «Сына Дога», но получилось так, что второстепенный и весьма необычный Иной впервые вводится до своего хронологически первого появления. Вот такие умопомрачительные хитросплетения! Не говоря уж об отсылках как к рассказам антологии, так и как минимум к одному роману, который я ещё не читал.

Кстати говоря, по прочтении цикла у меня возникла теория, что главным героем «…монографии», чьё имя, насколько я запомнил, не было названо, на самом деле был старый знакомый Евгений Угорь.

Без всяких натяжек и условностей, Евгений Юрьевич тянул на себе лямку главного героя в обоих романах, не говоря уж о блудной главе-рассказе. В сиквеле мы неожиданно узнаём несколько новых подробностей о мирке, главной недомолвкой которого мне казался безымянный райцентр. Пара таких подробностей касается именно Угря, ещё одна (или тоже пара, смотря как считать) — артефакта «Светлый Клин». Факты эти удивляют, но в мире «Дозоров» не кажутся чем-то выбивающимся из колеи. Лишь возник вопрос: что ж раньше об этом умолчали?

Ещё одна схожесть «Сына Дога», точнее, его первой части с «Санаторно-курортной монографией» — приболевшие Иные, которые не могут воспользоваться способностями, чтобы вылечить недуг. Тут, правда, дело в Сумраке, и организационные запреты не при чём, но Евгению приходится торчать некоторое время в больнице, где продолжаются как интриги, так и расследование. Сразу же хочу похвалить автора за то, что последствия финальной битвы «Участкового» аукаются и не нивелируются за десяток страниц сиквела.

В отличие от соавторского предшественника, в «Сыне Дога» всего один пролог, но его события всё так же находят отражение далеко-далеко не сразу. Напротив, линией Гранина нас немного отвлекают от основного сюжета, хотя… эх, если бы не статус-кво, линия научного изучения Сумрака могла бы выстрелить не слабее истории с шаманами. В конце концов, в ранее прочитанных книгах (кажется, у того же Аркадия Шушпанова) высказывалось наблюдение, что видных учёных среди Иных нет, но всё же кое-какие изобретатели попадаются. Аристарх Филиппович как раз из такой породы, и чего бы он наворотил, если бы упор был сделан на него!.. Впрочем, свой эпилог он, как ни крути, получил.

Поскольку «Сын Дога» — последний роман (хотя, как я уже выше отмечал, не последняя часть) цикла Алекса де Клемешье, каждый ключевой герой получил свой финал. Они разные, но все по-своему открытые. Эта история могла бы продолжиться, и я не был бы против.

Напоследок я хотел бы, как и в рецензии на «Время желаний», предложить собственное название для обсуждаемого цикла — «Светлый Клин». Одноимённый артефакт играл, по большому счёту, роль чеховского ружья, но также означает одно из основных мест действия, и славного милиционера Фёдора Кузьмича, и сторону Силы, которой стараются следовать все четыре части.

«Ворожей»

Рецензия на «Участкового» Алекса де Клемешье и Сергея Лукьяненко

Вот я постепенно и заканчиваю первую фазу межавторского цикла «Дозоры», первые три романа которого основатель мира написал совместно с тремя новыми авторами. Хотя насколько велик его вклад в эти романы, я сказать затрудняюсь, но всё же попробую.

Начнём с того, что «Участковый» — максимально непохожий на другие книги серии роман. У него даже название выбивается из общей плеяды «…Дозоров» и «…Сумрака», поэтому сразу полагал, что и содержимое будет особым. Так и оказалось. Если предыдущие две соавторские книги повествовали условно о современности (с разницей лет в десять относительно года выхода) и преимущественно в крупных городах европейской части России, то «Участковый» переносит читателя в советскую глубинку где-то на просторах Сибири.

Когда современные авторы пишут о Советском Союзе, они почему-то часто скатываются в две крайности: либо демонизируют через все заезженные клише, либо чересчур идеализируют. В этом смысле «Участковый» занимает взвешенную позицию, тяготея, впрочем, больше ко второму варианту, а чаще — избегая не просто бросающихся в глаза, а сующихся прямо под нос деталей. Благодаря избеганию этого, порой забываешь, о каком временном периоде читаешь, и что любопытно, небо от этого на голову не падает!

Способностью выводить себя вне времени сюжет расставляет сам для себя ловушку. Ведь как только перестаёшь обращать внимание на редкие упоминания партии и всяких соцсоревнований, возникает вопрос: зачем же тогда было отводить действие текста на десятилетия от основной гексалогии? Ну, если не считать того эффекта, который оказали события оригинальных романов Сергея Лукьяненко на его же вселенную. Предположу, что понадобилось это для того, чтобы глубинка предстала одновременно и в меру современной, и в меру архаичной. Скорее всего, современные деревни безвозвратно отличаются от тех спокойных весей, что показаны в романе.

Светлый Клин, Вьюшка, Загарино и другие деревеньки Томской области, которые описывались на протяжении всего романа, представляют собой образчики уюта и своего рода экзотики, недоступной большинству современных жителей мегаполисов. Хотя там живёт немного людей, через текст ощущается, как фонтаном бьёт там тихая, размеренная, с редкими, но оттого ещё более яркими событиями жизнь. Плохими ли, хорошими ли — не суть важно, главное, что люди там не переживают о завтрашнем дне, а если случится какая невзгода, любой её преодолеет с высоко поднятой головой и воодушевляющей песней на устах.

Прежде чем перейти к следующему наблюдению, хотел бы отметить, что я пытался найти на карте России (не только Томской области) вышеупомянутые деревеньки, но не преуспел. Из чего делаю вывод, что, скорее всего, они полностью вымышленные. Что ж, на страницах книги все эти веси чувствуются настоящими, и это чудесно.

Рисуемая благодать аполитична, и даже редкие поначалу стычки новоявленных районных отделений Дозоров не развеивают ту атмосферу покоя и уюта, что успевает сложиться к первым конфликтам персонажей. Тем удивительнее было врезаться в пролог третьей части и следовать далее по ней же. Вот тут, как мне кажется, Алекса де Клемешье немного потеснил старший соавтор и добавил не только магических сражений, но и перчинку происходящим событиям. И ещё был момент, когда раз мельком упоминается Гесер. Совершенно необъяснимо для меня упоминается он как негласный лидер всех Иных… Российской Федерации. Может быть, я чего-то не знаю, и в советские годы (особенно в описываемые ранние 1970-е) Россию действительно иногда называли Российской Федерацией, а не аббревиатурой РСФСР, но всё же больше кажется, что строчка вписана без оглядки на основной сеттинг. Ещё одна аномалия — бо́льщую часть текста, которую, я полагаю, писал Алекс, региональная география приводится туманно: область (без названия), райцентр (вроде бы так и остался без названия), областной центр (без названия), а в редких главах вдруг возникает конкретика: Томская область! Вполне допускаю, что и тут расставил точки над «i» Сергей Васильевич.

Вернусь к глубинке. Уютная атмосфера — это не всё, чем богаты описания в романе. Всё, как всегда, зиждется на персонажах, на людях и Иных. Вот тут, если советская атрибутика в глаза почти не бросается, то диалектизмы, напротив, явственно выпячиваются. Редко встретишь главного героя, который выражается не литературным русским языком (в смысле не с нормативным произношением), а регулярно вставляет в речь регионализмы. Таков именно Фёдор Кузьмич Денисов. И почему-то, читая все эти его «чичас» и «кажный», я представлял себе Высоцкого, если бы он успел заметно постареть. В то же время другие персонажи, пользующиеся говором, таких ассоциаций не вызывали, только сам участковый. Им на контрасте выступает Евгений Угорь и, насколько я запомнил, Аесарон. Ну, может, ещё пара-тройка персонажей. У них диалектизмы в речи вроде бы не проскальзывали.

Сами персонажи выписаны прилежно и с любовью. Кого не возьмёшь, каждый выглядит живым и настоящим. Историям некоторых из них даже посвящено больше «экранного» времени, чем обычно заморачиваются авторы. Но, как и в случае с действием «вне времени», здесь подстерегает ещё одна палка о двух концах. Уделяя чрезмерно много внимания, пусть и заслуженного, бытовым будням персонажей, авторы долго не двигают сюжет, отчего нет-нет, а где-то ближе к середине второй части возникло беспокойство, что все активные действия сместятся на сиквел, а первая часть — просто шахматная доска, где аккуратно расставляются резные фигурки. К счастью, это оказалось не совсем так, но композиционно вышло, по-моему, спорно. Взведённые, скажем, в прологах ружья выстреливают походя где-то в глубине последующих частей, а все крупные и мелкие детали, истории, загадки собираются в единую цельную картину только в последней главе.

Помимо историй персонажей, через весь текст идут мифы и легенды остяцких народов. Особенно важна для цикла, как я понял, легенда о шамане Доге. Каюсь, я не бросился сверять написанное с самими мифами, но то, как они представлены в «Участковом», получилось органично и здорово, особенно в контексте связок с Сумраком. Авторы, в частности Алекс, наверняка провели не один день за изучением связанных материалов и выстраиванием их в стройную цепочку событий и рассуждений.

Сумраку в этом романе тоже изрядно досталось. В других прочитанных мной «Дозорах» встречались и измерения между слоями, и подозрения на сумеречных тварей, и прочие загадки этих серых реальностей. В «Участковом» мысль заходит в другом направлении. Мы уже знаем, что в космосе с Сумраком туго, без людей его нет. Но и Сибирь, вдали от крупных городов, в плане безлюдности или, по крайней мере, малой населённости недалеко уходит от космоса. Показанная в тексте проблема логична, и то, как с края сознания она потихоньку выплывает на передний план, выполнено замечательно.

По прочтении остался один вопрос, ответ на который я не нашёл и вряд ли найду в продолжении. Где-то в предыдущих прочитанных книгах (кажется, во «Времени желаний» Ивана Кузнецова) утверждалось, что СССР был масштабным экспериментом Светлых, а здесь парткомы чаще контролируют Тёмные. За полвека с чем-то ситуация переменилась или утверждение не совсем верное? Может быть, в других книгах эта непонятка прояснится, а я приступаю к завершающей части цикла Алекса де Клемешье.

«Пространство цветных теней»

Мини-рецензия на «Тёмные сады Охотника» Ольги Баумгертнер

Несмотря на то, что звёзды сложились так, что Ольга не успела дописать и выпустить роман о постъядерном Ташкенте в рамках «Вселенной Метро 2033», я решил не проходить мимо её рассказа в «Мелком Дозоре» и высказать мнение и о нём. Тем более это один из самых больших рассказов антологии!

Большой объём позволяет авторам развернуться на полную катушку. Поскольку мир создан другим писателем, излишне погружать в него не требуется, а следовательно, больше внимания уделяется имеющимся сюжетным линиям. Коих я насчитал три, хотя линия Маши, безусловно, главенствующая.

Собственно, упор на линии главной героини делает второстепенные линии и их персонажей по-своему загадочными. И Ольга не спешит выкладывать все карты на стол, а потому замысел мы узнаём чуть ли не по крупицам (от древесины, так сказать). Однако все они успешно сплетаются воедино в финале, и всё встаёт на свои места.

Идея с растительным Сумраком любопытна, хитросплетения в истории Фризенов в какой-то мере нравоучительны, а концовка оставляет светлое послевкусие.

«Игра в кости»

Мини-рецензия на «Ребус для фотографа» Игоря Вардунаса

Примерно в то время, как Игорь готовил к изданию «Последний поход», он успел отметиться ещё в одном межавторском цикле. Рассказ «Ребус для фотографа» стал его пробой пера в новом, непривычном мире, из которого (или вокруг которого) потом вырос роман «Невский Дозор», написанный в соавторстве с Никитой Авериным.

Изначально Игорь сценарист, и по тому, как составлены сцены, это явственно видно. Если у других авторов герои скорее обсуждали увиденное, удивлялись и злились, то здесь местами эмоции били через край. Весьма кинематографично. Может быть, не совсем натурально, но по-своему мощно. Ближе к финалу почему-то вспомнилось начало фильма (не романа) «Ночной Дозор».

При этом проявляются и мрачные нотки в творчестве Игоря. Я не считаю себя вправе решать, что полностью канонично, а что — нет, но взаимодействие старой ведьмы с детьми поразило. Был бы моложе, наверное, произвело бы ещё большее впечатление. Даже если показанный ход выбивается из общего ряда, в историю он встроен гармонично, а подводка к ней выполнена в духе наиболее изящных приёмов из детективного жанра.

Начальная и конечная сцены (с неким Ершовым) показались лишними, но если они имеют смысл в рамках «Невского Дозора», почему бы и нет? В конце концов, при всей кажущейся необязательности они неплохо закольцовывают сюжет. А текст в целом подстёгивает ожидания от вышеупомянутого романа.

«Кисть Ма Ляна»

Мини-рецензия на «Сказку, рассказанную Сумраком» Юстины Южной

«Мелкий Дозор» продолжает удивлять разнообразием локаций и ситуаций. На сей раз действие переносится на далёкий китайский остров, где некое чудовище нападает на всех без разбору. Трёх славянских Иных привлекают к расследованию, что приводит к неожиданным для всех результатам.

Рассказ хорош тем, что он бережно вплетает китайскую культуру в мир «Дозоров», а тот, в свою очередь, приобретает новые черты благодаря оной. А ещё тем, что, в отличие от предыдущих работ, он имеет чёткий и яркий финал. Нашлось место и романтическим намёкам, но их дано в меру.

Остались разве что некоторые сомнения в предложенной композиции. Рассказ можно поделить на две или, если вдаваться совсем уж в детали, на две с половиной части. Первая — довольно типичная «дозорная» история (в отпуска персонажи этой вселенной ходили и раньше), что подводит ко второй и заглавной — собственно сказке. Которая не так уж далеко оказывается от данной магической реальности. И, наконец, развязка, которая позволяет выстрелить всем развешанным ружьям.

Вроде бы всё стройно и логично, только вот заглавие настраивало на то, что весь сюжет может стать целиком легендой, притчей или той самой сказкой, рассказанной Сумраком. Впрочем, это больше вопрос ожиданий от названия, а не претензия к сюжету.

Любопытно, что Юстина больше не отметилась ни разу в серии, но, насколько я понимаю, она вносила свой вклад на другом, незаметном читателю уровне — будучи одним из редакторов проекта.

«Светлый Надзор»

Мини-рецензия на «По Иному этапу» Алекса де Клемешье

Второй рассказ Алекса де Клемешье прямо связан с его дебютным (пусть и соавторским) романом «Участковый», что сразу подчёркивается. Поскольку, как я уже сказал в отзыве на предыдущий рассказ, роман я решил прочитать после «Мелкого Дозора», с его персонажами я знаком только по ознакомительному фрагменту в книге «Печать Сумрака».

Впрочем, ничего страшного в том, что «Участкового» я ещё не прочитал, не вижу. Перед нами ещё одна камерная история, также происходящая в необычном антураже. Если в прошлый раз был санаторий, то здесь — тюрьма. Как следствие, жанр однозначно можно определить как детектив (коих в «Дозорах», как оригинальных, так и от других авторов, хватает).

К ходу расследования нареканий нет, оно идёт до нужного часа неспешно, а потом все карты выкладываются на стол. Ну, кроме одной, с пойманным Тёмным надзорным. На самом деле единственное, что меня озадачило, — это как Иные (в том числе неинициированные) попадаются? Ладно Тёмные (да и, наверное, некоторые Светлые) «смотрящие», но образ удачливого преступника с развитой интуицией не бьётся с ловлей и посадкой… Видимо, одного таланта всё-таки им недостаточно. В остальном — получилось неплохое дополнение привычного мира.

«Место, где не метят в герои»

Мини-рецензия на «Санаторно-курортную монографию» Алекса де Клемешье

Приступая к очередному этапу чтения межавторских «Дозоров», я какое-то время раздумывал, как поступить лучше: начать с «Участкового» или с «Мелкого Дозора». Выбор пал в итоге на антологию, ибо в цикле Алекса де Клемешье на неё приходится сразу два произведения, но, чую, полноценно я смогу оценить все отсылки только по прочтении собственно «Участкового», а то и «Сына Дога».

К счастью, «Санаторно-курортная монография» происходит на десятилетия позже основных событий цикла, в дни, бывшие современными выходу книги. Пока не берусь судить, как именно рассказ связан с остальными двумя романами и следующим рассказом в сборнике, но скромно предположу, что упомянутая в тексте предтеча описываемых событий в 1968 году дана неспроста.

Рассказ имеет, так сказать, высоколобое название и сразу же настраивает на что-то связанное с наукой. Так и оказывается! С первых же строк мы погружаемся в последовательность наукообразных образов, а следом сталкиваемся с выдержками из лекций по диагностике приборов и лазерах. И всё это накладывается на довольно уютное повествование в антураже всамделишного санатория, куда едут не столько отдохнуть в отпуск, сколько восстановить здоровье.

Необычным становится выбор статуса главного героя. Он Иной (как я понял, Светлый), но лишился Силы, которую ему даже вернуть не позволяют ради собственного здоровья! Завязка в этом отношении играет роль всего лишь проводника, и не суть важно, как и почему Иной, обычно не подверженный болезням, попадает в здравницу. Главным становится его дальнейшее пребывание там.

Надо отметить, чтение этого рассказа в зимний выходной настроило ещё лучше на нужный лад, и за событиями наблюдать было особенно увлекательно. Финал получился чуть резко обрезанным, но, в общем и целом, логичным завершением необычного приключения в обыденных условиях.

«Запечатывание клятвой»

Мини-рецензия на «От крови до клятвы, от клятвы — до крови» Алёны Анисимовой

После непродолжительного перерыва возвращаюсь к чтению межавторских «Дозоров». На очереди первая и фактически единственная официальная антология, полностью посвящённая этой вселенной. Обо всех рассказах высказываться я не стану, но о некоторых работах считаю уместным высказать мнение.

Первый рассказ «Мелкого Дозора» написан Алёной Анисимовой, которая до сих пор мне была известна как лицо с обложки «Крыма-3» Никиты Аверина, победительница соответствующего конкурса. Собственно, в связи с этой метро-связкой я и не смог пройти мимо её дебютного и единственного известного ФантЛабу рассказа. Отсутствие других отзывов на «От крови до клятвы…» и особое место в хронологии «Дозоров» только добавили мотивации.

Собственно, с хронологии и хотел бы начать. Согласно тому списку, что приведён в Википедии, этот рассказ сильно выбивается из общего ряда, ибо происходит в глубине Средних веков, в далёком XII веке. И посвящён он не кому-нибудь, а молодому Темуджину, также известному как Чингисхан. Сразу же на ум пришли ассоциации с давно прочитанной одноимённой трилогией Сергея Волкова из проекта «Этногенез». Чуть ли не всерьёз ожидал появления серебристой фигурки Волка, и, словно в отместку, пару раз в тексте юный Темуджин сравнивается именно с волком, ну, или волчонком.

Однако не стоит забывать, что действие происходит в другой фэнтезийной вселенной, и на арену выходят Иные и только-только зарождающиеся Дозоры. XII век — эпоха не так уж давно заключённого Договора между Светлыми и Тёмными, и они ещё притираются к новым реалиям. Прочитать об этой отдалённой эпохе было любопытно.

Конечно же, немалое внимание уделяется самой исторической личности. Темуджину прочат звание сильного Тёмного Иного, с ним связано аж два пророчества, и главный герой то ли случайно, то ли намеренно приводит их в исполнение, при этом не догадываясь, какие именно последствия ждут мир. А происходит довольно неожиданная и в то же время элегантная развязка, которую не ждёшь, но которая поднимает историю на качественно новый уровень. Разве что местами тягучий темп немного ослабил впечатления.

«Страх перемен»

Рецензия на «Время желаний» Ивана Кузнецова

Начальные книги межавторского цикла «Дозоры» инициировал фактически лично его создатель, Сергей Лукьяненко. Три романа он написал в соавторстве с тремя разными авторами, один написал сольно его соавтор по «Дневному Дозору», а ещё одной стала антология с рассказами нескольких авторов, которые впоследствии отметились в серии собственными романами. Есть в этом некая схожесть с инициацией Иных другими Иными.

Иван Кузнецов ранее отметился в серии «Печатью Сумрака» — одним из тех трёх романов, участие в которых принял сам основатель проекта. «Время желаний» — сиквел первой части, однако с оговоркой. Если в «Печати…» главных героев было двое: Светлый Алексей Романов и Тёмный Юрий Юрьевич, — то в сольном продолжении отдуваться за двоих остался один Юрий. Он мне сразу показался «более главным» героем, и ничего удивительного, что теперь настал именно его звёздный час.

Несмотря на то, что всё внимание теперь безраздельно уделяется Юрию, слишком много о нём мы по-прежнему не узнаём. Разве что с возрастом удивило: по предыдущей части я было решил, что ему лет сто, от силы полтораста. Оказалось, пятьсот лет в обед. Этим роман заметно отличается от тех дозорных произведений, что я читал до этого. И, как ни странно, о более опытном Ином читать оказалось значительно интереснее, чем о только-только инициированном Романове из «Печати Сумрака».

Язык повествования, стиль автора заслуживают сдержанной похвалы. Независимо от темпа событий, их описаний и диалогов в них, не возникало острого желания бросить книгу и возмутиться слабостью слога. Однако не оставляло родственное чувство недоумения от некоторых событий. Я пока не успел привыкнуть, что практически каждой частью авторы «Дозоров» если не меняют правила игры, то заметно расширяют горизонты канона. Но из-за этого недоумения сюжет казался местами провисающим, а объяснения, которые могли бы поддержать его, следовали далеко не так скоро, как хотелось бы.

«Время желаний» в немалой степени сосредоточено на межслойном пространстве Сумрака. Друг мне подсказал, что оно упоминалось и в «Шестом Дозоре», но поскольку читал я его в далёком нынче 2016 году, эта деталь выпала у меня из памяти. Впрочем, по порядку выхода оно впервые затрагивается, получается, как раз в «Печати Сумрака», так что автор просто углубляет то, что на пару с Сергеем Васильевичем ввёл тремя годами ранее. Плюс незадолго до этой дилогии я прочитал трилогию Аркадия Шушпанова, где «Книжный Дозор» тоже затрагивает пространство между слоями Сумрака. Сравнить есть с чем, и в то же время вполне допускаю, что эта тема ещё будет исследоваться в других книгах серии (хотя бы потому, что «Книжный Дозор» вышел, как-никак, позже «Времени желаний»).

Тем не менее, я не мог не углядеть сюжетную связку данного романа с «Шестым Дозором». Написанное через три года после его выхода «Время желаний» волею автора наделяет и без того обладающих более или менее сильным даром прорицания персонажей способностью заглянуть на пару лет вперёд, в будущее, которое для читателей уже отступило в недалёкое, но всё-таки прошлое.

По итогу прочтения трёх книг Ивана Кузнецова (включая «Ковчег» из другого проекта, «Анабиоза») сложилось впечатление, что автор то ли не хочет, то ли не стремится вводить в сюжет полноценную любовную линию. В «Печати Сумрака» отношения главных героев с их девушками остались в основном за кадром, здесь же химия между Меган и Юрием не приводит ни к чему, а сам он буквально просит не сводить всё к любви, целее будет. Как черта персонажа, это годится, но всё-таки закономерность озадачивает.

Напоследок хотел бы замолвить слово о дилогии в целом. Это неплохая история в двух томах, раскрывающая жизнь Иных с обеих сторон, впрочем, уделяющая больше внимания Тьме. Также в обеих частях важную роль играют загадочные Сумеречные Иные, которые, мне кажется, и обеспечили сюжеты обеих книг. В связи с их, так скажем, свойствами, я бы назвал эту дилогию «Узниками Сумрака». Если бы у меня нашлось время загадать желание, я бы пожелал узнать об этих сущностях больше. Впереди ещё десятки книг — может быть, ему ещё удастся сбыться.

«Хватка Сумрака»

Рецензия на «Печать Сумрака» Ивана Кузнецова и Сергея Лукьяненко

Подумать только! Минуло более 11 лет (если быть точным, 11 лет 1 месяц и 1 день — такая вот магия чисел) с тех пор, как я прочитал роман «Ковчег» Ивана Кузнецова из давно закрытого межавторского проекта «Анабиоз». Спустя два года после той книги Иван объединился с одним из признанных мэтров современной российской фантастики и отметился в совсем другой по жанру и замыслу серии.

Не буду притворяться, что все 11 с хвостиком лет я бережно хранил в памяти особенности письма Ивана Кузнецова, однако что-то мне подсказывает, что «Печать Сумрака» он писал в основном сам, в то время как Сергей Лукьяненко улаживал разногласия с каноном собственного мира, а также, скорее всего, именно из-под его пера вышла единственная глава от лица Антона Городецкого.

Здесь я сразу хотел бы остановиться на месте и времени действия. Вышеупомянутая глава немного запутывает ситуацию. Оригинальную гексалогию я читал тоже достаточно давно, хотя и не настолько, как «Анабиоз», но и там прошло более пяти лет, а потому я без подглядывания в Интернет точно бы не сказал, когда именно Антон развился в своей области до удивительных высот, но сложилось впечатление, будто речь там идёт о 2003 годе. В то же время в романе активно мелькают айфоны, поступившие в продажу летом 2007 года, а ещё упоминается фильм «Сумерки», вышедший в 2008 году.

Что же касается места действия, здесь всё проще. Лишь раз или два прямо назван город — Самара. Для читавших «Ковчег» и знающих хоть немного об Иване Кузнецове, откровения в этом нет, все же остальные, при должной невнимательности, так бы и гадали до самой последней точки, где же такие слабые Дозоры работают. Любопытно другое: и в случае с годом, и в случае с городом авторы как будто намеренно избегают конкретики. Лишь по мелким деталям, упомянутым вскользь, можно понять, в каком пространственно-временном контексте действуют персонажи. Необычная находка, особенно в сравнении всё с тем же «Ковчегом», где назывались то и дело районы и улицы.

Подобная же недосказанность проявляется и с главным героем, которым я, подумав, считаю Юрия Юрьевича. Я так и не встретил его фамилию, и о его прошлом, очевидно более длинном, чем у Светлого «напарника», рассказывается не менее туманно, чем об окружающем антураже. Чем-то он напомнил главных героев пока-дилогии «Именем Тьмы» Владимира Васильева, где жизнь Тёмных подавалась с бытовой непринуждённостью и тем подкупала.

Так уж вышло, что хотя аннотация и начало романа пытаются убедить нас, что первую скрипку играет Алексей Романов, у Тёмного Юрия всё-таки есть перевес. Он и опытнее, и живее, и удачливее. Линия Светлого вызывала всё менее радостные чувства. Поначалу было неплохо влиться в очередной дозорный цикл вместе с неопытным юношей, чуть младше меня нынешнего, имелась какая-то индивидуальность у героя, но вся загадочность, которая возводилась вокруг него, почему-то быстро утекала Юрию. Он знал наставницу Лёши, он бился с сумеречным монстром, он же выходил почти целым из передряг, где Светлый оказывался то в плену, то не в силах ничего противопоставить противникам. А когда пошли переключения между героями, разница между ними почти стёрлась. Кроме разве что неопытности одного и несмертельных ошибок другого. У них даже девушек звали схоже: Лера и Лена!

В то же время роман представляет очередное расширение самих законов бытия в мире «Дозоров». Интрига с ними выдерживалась неплохо, и хотя закончилась она достаточно скромно, свою лепту она внесла. Будь среди нас и впрямь Иные, книга могла бы вызвать у них фобию пред лицом Сумрака, откуда и без того не всякий способен вернуться, если сунется не туда, куда позволяют силы. Ну а нам, простым смертным, даровала клубок новых впечатлений, которые я собираюсь усилить в скором времени второй частью дилогии.

«Гринфилд»

Рецензия на «Луна-парк» Сергея Недоруба

Более полутора лет назад, когда только-только прочитал «Бета-тест», первую часть цикла «Версиана», я отметил ряд недостатков, вернее, недомолвок, присущих устройству данной вымышленной вселенной. Следующие две книги не особо давали ответы на заданные вопросы, а вот «Луна-парк» выгодно отличается на их фоне.

Важно отметить и то, что, хотя и понятно, что «Версиана» была задумана как цикл более, чем из трёх книг, я почувствовал некий, назовём его фантомным, эффект третьей книги в трилогии. Или, что в данном случае прозвучит более уместно, первого продолжения готовой трилогии. «Бета-тест» стал введением в мир «Версианы», «Краш-синдром» закрепил эффект, а «Арт-объект» привёл героев к прямому столкновению с компанией разработчиков. Следующий том просто обязан был предложить что-то особое.

Поскольку главная цель героев, как и некоторые побочные, достигнута не была, «Луна-парк» разбирается с последствиями и представляет вниманию читателю новую главу приключений. И сразу обозначает новый их этап сменой тона. Это больше не осторожное слияние серой действительности с игровыми возможностями виртуальной реальности. Ставки подняты, Денис и другие игроки бета-теста преобразились по ходу сюжета, и как бы в ответ на эти подвижки меняется и антураж.

«Версиана» относится, если не вдаваться в подробности, к жанрам ЛитРПГ и (или) киберпанка. При этом немалую роль составляет вклад приключенческого боевика и рассуждений на серьёзные темы, вроде влияния технологий вообще и игр в частности на нашу жизнь, экономических и отчасти даже юридических тонкостей. Новый роман будто в ответ на первичную жанровую классификацию практически немедленно представляет Москву в антураже, приближенном к визуальным признакам киберпанка. Некие фиолетовые облака (не самый привычный цвет для туч), сумерки наступают раньше, есть постоянное ожидание дождя… Загадка, на которую прямо ответ никто не даёт, да и не пытается искать, но если я правильно понял финал, то понимаю, что произошло.

В то же время четвёртая часть цикла привносит в эту вселенную ещё и технотриллер. До кучи к основным персонажам прибавляются люди из клана Коренных «Луна-парк», продолжается столкновение с «Сианой», и угроза её ведущего детища становится всё более явной. При этом подход членов Луна-парка к своим луна-костюмам отдаёт некой волевой кустарщиной, скорее присущей отдельным образчикам постапа, нежели смеси киберпанка с технотриллером.

Впрочем, не только жанровое разнообразие отличает «Луна-парк» от предыдущих частей цикла. По итогам третьего романа Денису больше не надо корчить из себя игрового журналиста, коим я его так и не смог нормально воспринять, зато у него появляются новые возможности. Вот только ни домик в элитном посёлке Гринфилд, ни крутые тачки, ни уединение на участке с любимой и потрясающей девушкой не радуют его, и его апатия определяет первые главы романа.

Заметьте: я сказал «первые главы». Далее сюжет начинает ускоряться, Денису не до отчаянной рефлексии, хотя нет-нет, а даже в гуще событий он ухитряется относиться к ним не так, как тот Денис-Арбестер, каким мы его помнили по первым трём томам. Поэтому и складывается ощущение, что тон произведения стал более мрачным и взвешенным. Ставки действительно подняты. Что подтверждается снова и снова, до самой развязки.

Роман получился серьёзным и сильным, цельным и обстоятельным. Читатель наконец-то получает ответы на вопросы, которые задал (или мог задать) ещё по прочтении «Бета-теста». Хотел бы также отметить тщательную работу автора с деталями. Ни один, даже самый маленький штрих не остаётся без внимания, каждый образ в нужное время встаёт на своё место. Не забывает Сергей и о второстепенных персонажах каждой из прошлых частей. Всё вместе это делает «Луна-парк» прекрасным романом и заставляет ещё больше ждать дальнейших приключений.

«Прорабица»

Мини-рецензия на «Пепельницу» Евгения Константинова

Давненько я не читал рассказов данного автора! Надеюсь, «Пепельница» не входит в какой-то цикл, а если и входит, то наверняка чисто условно. Вспоминать предыдущие сюжеты не потребовалось, зато узнаваемый стиль Евгения сразу бросился в глаза.

Герой сперва вызвал симпатию. Полностью разделяю его взгляды на курение и курящих девушек, только опыт курения я, в отличие от Кыли, не приобретал. Также отмечаю вспыльчивость протагониста. Возмущение и ненависть переданы ярко и сильно.

Чувства героя переплетаются с актуальной дилеммой современности. Что важнее: новая дорога с мостом или же лес и дачники поблизости? Герою предоставляется в ходе достаточно спонтанного разговора выбор… На самом деле я удивлён, насколько выражен в «Пепельнице» экологический мотив. Пусть я и не помню в подробностях ранее прочитанные произведения Евгения, кажется, прежде столь животрепещущие вопросы автор не поднимал на моей памяти.

Фантастический элемент оказался внезапен и по-своему необычен, и в то же время — полностью в духе Евгения Константинова. Прямо скажу, не ожидал финального поворота. В целом же рассказ оставил скорее положительное впечатление, но некоторая жестокость Николая и грубость той же Пепельницы смазали его.

«Незадачливый грабитель»

Мини-рецензия на «Подарок попрошайки» Евгения Константинова

(Написана в июне 2016 года, но то ли страницы рассказа не было, то ли я забыл её сразу выложить.)

Если не ошибаюсь, последний раз про Кылю я читал в рассказе «Зверинец». И это был один из самых неприятных моих опытов. Не люблю я кровавые бани, что уж тут поделать. От данного рассказа я нет-нет, а ожидал похожего. Обошлось.

Образ героя почти не раскрылся в рассказе, вот это печально. С тем же успехом на месте Николая мог быть и Серёга Костиков, и Фёдор Посельский, и ещё кто-либо. В рамках рассказа вышел типичный константиновский герой. Единственная особая черта — тяга плавать в Москве-реке, что я по-прежнему совершенно не одобряю.

С попрошайками я веду себя так же, как Кыля в первом-втором абзацах. То есть в упор не вижу. И продолжаю не видеть, ибо по-прежнему я и алкоголь на разных планетах. Поэтому перемена во взглядах персонажа мною никак не одобряется, но в рамках рассказа понятна, а потому больших нареканий не вызывает.

Проявленный мистический элемент прост, но в то же время кажется свежим. Вот этого у автора не отнять. В этот раз ничего плохого не произошло, только всё хорошее. И это замечательно.

«Удиться»

Мини-рецензия на «И это всё из-за дождя» Евгения Константинова

(Написана в июне 2016 года, но то ли страницы рассказа не было, то ли я забыл её сразу выложить.)

Не рассказ, зарисовка. Коротенькая, простенькая, по-доброму безмятежная большей частью, характерная данному автору.

Главный сюжетный ход, отправляющий рассказ в жанр фантастики, появляется ближе к концу, из-за чего кажется, что весь предыдущий текст совершенно или почти что лишний. Зато с точки зрения морали всё хорошо.

Пожалуй, от такого короткого рассказа толком нельзя получить ни удовольствия, ни обратного чувства. Да и будем честны: не это в нём, внезапно, главное. А получившийся посыл, который позволяет задуматься о чём-то экологически важном.

«Сила Александра Иванченко»

Рецензия на «Дар Алексея Хрусталёва» Евгения Константинова

(Написана в июне 2016 года, но то ли страницы романа не было, то ли я забыл её сразу выложить.)

Цикл «Пограничные возможности» набирает обороты. Написана уже шестая книга о пограничниках, получивших удивительные способности. Данный роман продолжает «Грамотные поступки Фёдора Посельского», тем самым формируя второй подцикл в рамках «Пограничных возможностей».

Из названия следует, что повествование будет посвящено троюродному брату Фёдора. Его ждёт служба на той же «Десятке» у финской границы, приобретение дара и куча приключений. Я знаю, авторы не всегда любят писать продолжения с тем же главным героем, и Евгений не стал исключением. Правда, совсем от Фёдора он отказываться не стал, немалые эпизоды написаны с его точки зрения, что достаточно приятно. Не люблю, когда писатели закидывают бывших протагонистов на задворки сюжетов продолжений.

Безусловно, для меня самое интересное в цикле — суперспо… Ой, то есть тайна Старушечьего озера. То есть удивительные возможности мне интересны в изрядной степени, но интрига есть интрига. Любопытно же, как автор будет её раскручивать.

Если в «Грамотных поступках…» всё вертелось вокруг тайны медвежьего черепа, то здесь раскрывается, что череп-то не самое странное в происходящем на границе. В воде сила. И в то время как предыдущая книга показала героя, возвращающегося из армии и разбирающегося с проблемами в городе детства, этот роман напоминает предысторию с теми же лицами в других ролях. Теперь уже другой человек идёт служить в армию и приобретает там необычные способности.

Дар Алексея Хрусталёва мне нравится. Один из самых полезных среди придуманных человеком. (Впрочем, квантовая телепортация доказана, осталось расширить на более крупные объекты!) Всегда считал, что телепортация, телекинез, телепатия — три «телеспособности» — самые полезные и необходимые человеку, особенно спешащему, ленивому и любопытному. Причём Алексею сильно повезло: хотя дар привязан к кисету с монастырской землёй и рыболовному крючку, обмакнутому в воду Старухи, проявляется он с меньшими заморочками, чем транспортация Фёдора, которая фактически-то исчезла у него после попадания черепа в руки его другого родственника.

Любое произведение зиждется на главном герое. От его образа зависит отношение читателя к тексту. Харизматичные персонажи заставляют читать всё новые романы о похождениях оных, благородные получают читательское одобрение, недалёкие ничего, кроме разочарования, недостойны. Алексей Хрусталёв мне пришёлся по душе значительно больше его брательника. Начать хотя бы с того, что даже в армии он не пристрастился к курению. А алкоголю в тексте вообще до удивительного мало внимания уделено, чему я безмерно рад! Герой благороден, даже с даром он не совершает неразумных поступков, за его приключениями следить поистине интересно и приятно.

В «Грамотных поступках Фёдора Посельского» немалый упор был сделан на зомби. Как я уже говорил, эту тему я терпеть не могу и с неприятием ждал её в «Даре Алексея Хрусталёва». К счастью, автор то ли учёл мои скромные пожелания, то ли и не планировал о них снова писать, но так или иначе в тексте они, хотя и технически есть, одеяло на себя не перетягивают. Можно додумать что-то более вменяемое, чем восстание ходячих мертвецов.

Получился крепко сбитый, отличный роман, достойное, даже на голову сильнее книги-предшественницы, продолжение. Удивительно, но я не нашёл ни одного маломальски требующего упоминания недостатка. Евгений постарался на славу!

«Доминион»

Рецензия на «Арт-объект» Сергея Недоруба

Предыдущую часть я прочитал в начале февраля прошлого года. С тех пор много воды утекло. Даже больше, чем я мог себе тогда вообразить. Издательство «АСТ» даже согласилось на выпуск «Версианы», и первая часть успела выйти ещё в конце прошлого года. Вторая на подходе. Мне же довелось ознакомиться и с триквелом.

Сразу же с сожалением отметил про себя, что книги, которые я читал больше полугода назад, я помню недостаточно хорошо, чтобы сходу вспомнить все сюжетные линии, чем они закончились и какие персонажи чего достигли. Разумеется, я помнил и Дениса (в игре — Арбестер), и Шанталь, и других, даже эпизодическую Лизку, помнил и Версиану с её загадками и возникшими проблемами, но встряхнуть память удалось по ходу чтения. Сергей аккуратными фразами напоминает о минувших событиях, так что если за продолжение цикла читатель берётся с огромным перерывом или случайно наткнётся сперва на «Арт-объект», в курс дела он быстро окажется введён.

Третья часть ещё больше смещается в настоящий мир, ставки поднимаются, а игра из прикольного антуража превращается в отдельный театр боевых действий. Меня с первой части озадачивало и возмущало, как Версиана ухитряется якобы без привлечения непомерных, бесконечных ресурсов отрисовывать всю Москву, даже то, что находится внутри частных квартир и домов, где и камер-то не должно быть, но с этим фантастическим допущением я, вроде как, смирился, однако сам роман заставляет вновь задуматься над этим чудом вычислительных технологий.

Как выясняется, помимо помещений, всё-таки недоступных для прохода в игре, есть целое здание компании «Сиана», которое не просто не доступно, а ещё и сокрыто неким «туманом войны». Словосочетание классическое, хотя кажется немного неуместным. То же можно сказать и про заглавный термин. Увидев название, я впервые подумал о некоем произведении современного искусства, может, даже о перифразе «Версианы» в целом, а оказалось, что это совсем другая сущность. Что ж, может быть, в среде игроманов термин используется именно так, но я по-прежнему в этой области дремучий ещё более, чем Денис.

Кстати, о профессиональной деятельности главного героя. В рецензии на «Краш-синдром» я понадеялся на то, что наш журналист вспомнит про свою работу и займётся, наконец, делом. Хотя бы потому, что поиздержался в деньгах. Что ж… с деньгами автор помогает разобраться своему герою, причём в обоих мирах, прям даже с лихвой, а вот работой толком не обеспечивает. Да, мельком упоминается, что Денис брал какую-то халтурку, но выглядело это так, как будто он всё равно ничего не делал. Это признаёт и сам герой, когда появляется отличный повод проявить себя как профессионал своего дела. Я даже порадовался, что за свою халатность его настигает расплата.

Ближе к концу текста я стал задумываться, поставит ли «Арт-объект» точку в цикле или всё замрёт на полуслове. Главную задачу, которую поставил перед собой Денис (и Джек, если не врал), он так и не решил, хотя и изрядно продвинулся в её осуществлении. Это намекает на то, что должна быть как минимум ещё одна книга, а то и больше. В то же время сюжетные линии главных героев достигли логического завершения, и это чудесно. То есть автор и на продолжение задел оставил, и роман написал законченный. Не у всех так получается.

Тем не менее, помимо основных сюжетных линий, точнее уж, линии Дениса и его игрового альтер-эго Арбестера, поднимаются и другие вопросы, связанные с другими персонажами. Например, герои много ставят на прокачку Лайма до высшего уровня. Однако сюжет каждый раз обходит даже его текущие достижения, подчёркивая, что это второстепенный элемент, часть антуража, а не краеугольный камень повествования. Также мимоходом, крайне филигранно, Сергей Недоруб делится с читателем своими размышлениями о мире нашем и описываемом, в том числе его хронологических рамок. Это ещё одна загадка, которую цикл по-прежнему хранит, и пока даже неясно, сыграет ли сия карта в будущих частях или должна остаться неразгаданной.

«Арт-объект» — пример хорошо выстроенного текста, где сочетаются чётко прописанные сюжетные линии, живая увлекательная вселенная, побочные ветки и мысли, которые придают выпуклость и шарм этому миру, но при этом сохраняют тени и лакуны, подпитывающие любопытство читателя. Поэтому, хотя кажется, что в истории Арбестера поставлена точка, лично я хочу знать, что будет с героями дальше.

«Временная воронка»

Рецензия на «Квантовый скачок» Константина Бенева

Некоторые книги от первой буквы в текстовом редакторе до выхода на бумаге проживают считаные месяцы. Другие — год-другой. Третьи ждут своего часа по пять-семь лет. А вот «Квантовый скачок» отлёживался в долгом ящике более десяти! Наконец-то мечта его автора и поклонников творчества оного осуществилась — роман дописан и даже начал распространяться по стране.

Впервые я прочитал начальные главы… Если честно, я точно не помню когда. Быть может, в 2012 году. Да, скорее всего, тогда. Это был необычный концепт, учитывая, что зародился он в пределах вселенной, где путешествия во времени до 2017 года вообще были вне всякого канона, да и потом не особо были разрешены. Увы, создатель вселенной зарубил идею из-за её главной составляющей, и автор забросил на долгие годы рукопись — в пользу рассказов и трёх соавторских романов.

Но Константин никогда не забывал про «Квантовый скачок». Как только появилась возможность, он воспользовался ей сполна. После длительного простоя роман получил второе дыхание и ударными темпами был завершён. До конца ли? Коль скоро Константин уже объявил о начале работы над продолжением, пожалуй, всё-таки нет. Но первая часть, коей и стал роман-долгострой, действительно закончена.

Как я уже упомянул выше, «Квантовый скачок» задумывался как фанфик с прицелом на публикацию (и канонизацию) в серии «Вселенная Метро 2033». Интригу лично я видел в том, разорвал ли соавтор дилогии «Тайны следствия» и «Города семи ветров» пуповину с тем межавторским циклом? Я скажу так: и да, и нет. Дело в том, что в этой постъядерной вселенной Третья мировая случилась 11 сентября 2020 года, и основное действие разворачивается в 2042 году. Политическая обстановка в Петербургском метрополитене и его окрестностях разительно отличается, хотя имеются и определённые схожести, типа шпалерников-муринцев и богатого мутантами мира. Неожиданно было обнаружить слегка переработанную версию «Новогодней истории», ставшей для Константина не только дебютной работой в рамках антологии «Последнее убежище», но и билетом в литературную жизнь. Странности, которые там можно подметить, объясняются на самом деле просто: все эти одиннадцать лет рассказ относился немного к другой метро-вселенной!

Однако нельзя говорить о том, что «Квантовый скачок» — это всего лишь вариация на тему выживания в постъядерном метро. Хотя и не без этого. С самого начала 2042 год не точка отсчёта, а внезапное хронологическое перепутье, где оказывается… сразу несколько путешественников во времени. Кто-то из прошлого, кто-то из альтернативного прошлого — нам показывают ещё как минимум один мир, не считая того, который застрял на рубеже 1941 и 1942 годов.

Работая над популярной и в то же время щекотливой, особенно в контексте фантастического жанра, темой Великой Отечественной войны, Константин не мог пройти мимо идеологического противоборства… Или мог? Несмотря на то, что можно заметить определённое восхищение автором социалистическим строем, особенно в одной из иных версий нашего мира, и подчёркивание бесчеловечной жестокости нацистов, главные герои — с разных сторон политического спектра и уж тем более с разных сторон войны — далеки от этих философских заморочек. В их времени остались любимые жёны и дети, и самое главное для скитальцев — вернуться к ним, чтобы без них тот страшный постъядерный мир, который они узрели, не оказался ещё ужаснее.

Эта книга не о путешествиях во времени, не о трудностях выживания, не о высоких материях в рамках ужасающей блокады прошлого столетия, а о простых людях, которые умеют радоваться, дружить, любить, а также — творить. Двигать науку. Раздвигать границы возможностей. Эмоции Николая Дымова и Гюнтера Гейдриха, Серого и Палыча, Отто Оттовича и Нади Буровой настолько живые, а описания настолько поданы с душой, что встающая перед глазами картина кажется убедительной настолько, что ловишь себя на мысли, будто сам хочешь быть другом героям, будто вместе с ними везде ходишь и сам всё происходящее видишь. И это самое дорогое, важное и сильное, что я бы хотел отметить в романе.

Однако я также должен отметить, что порой излишнее дружелюбие, которое автор мягко передаёт нам, читателям, играет злую шутку. Порой некоторые события как будто происходят слишком резво, слишком легко. И вот уже едва знакомый командир сталкеров готов вести мутного типа на другой конец Города, а начальник станции, которого герой впервые видит, выдаёт берущую за душу историю из своей биографии. Я не говорю, что это плохо, ведь это всё-таки трогает за струны души, но всё-таки с более размеренным темпом, возможно, получилось бы не хуже, а даже, может быть, ещё лучше.

К слову о темпе. Обращают на себя внимание отдельные эпизоды, которые тянутся почти до самого конца и которые можно охарактеризовать как вкрапления эпистолярного жанра. Письма, байки, воспоминания из загадочных измерений, прорвавшихся сквозь временную воронку. С одной стороны, чудесная находка, но с другой, иногда настрой сбивается и начинаешь путаться, где мы, где основная реальность, а где всего лишь чья-то задушевная история.

При этом не так уж много времени уделяется механизму работы машины времени. Задаётся известная проблема влияния времешественников на ход истории, оно же показывается во всей красе, но как это всё работает, даёт намёк лишь название романа, кое словосочетание в тексте не встречается ни разу. Хорошее, звучное название. То ли в честь настоящего физического явления, то ли в честь старого фантастического сериала, у которого прямо сейчас (!) выходит внезапное продолжение. Я его не смотрел, но, как я понял, там персонажи перемещаются во времени совсем не так, как в романе Константина Бенева. Короче говоря, загадка машины времени, на мой взгляд, до конца не разгадана, и, смею скромно предположить, немного больше мы узнаем именно из продолжения.

Пока же я повторюсь, что роман хорошо работает с чувствами героев и читателей, а также образами мест и миров, но немного хромает темп повествования. Уверен, следующая часть выйдет и раньше, и лучше.

«Вокзал Монпарнас»

Рецензия на «Метро 2033: Остров Сите» Пьера Бордажа

Довольно грустно осознавать, что «Остров Сите» — последний роман «Вселенной Метро», официально выпущенный на бумаге. Пусть во Франции, а не в России, но всё же добравшийся до читателей. Со дня прочтения предыдущей части минуло чуть меньше года, а за это время произошло столько событий, что реальность, описываемая в книгах трилогии Бордажа и остальной серии, кажется всё более возможной. Однако я привык отделять вымышленный мир от настоящего, а потому отнесусь к нему так, как и полагается: как к полёту чужой фантазии.

Несмотря на то, что мне удалось связаться с представителями французского издательства, мои замечания, что выбранные автором хронологические рамки не бьются ни с каноном, ни даже с ограничениями реального мира, отражения в тексте не получили. Не то что бы я ожидал, что их всенепременно примут во внимание, но теперь, когда все загадки разгаданы, сохранившиеся противоречия вызывают ещё большее раздражение, чем раньше.

Теперь окончательно ясно, что Пьер Бордаж отнёсся к канону «Метро» своевольно, если не сказать пренебрежительно. Если раньше дата 3 марта 2033 года (и время 20:33) начала ядерной войны казалась постмодернистской шуткой, то теперь она в контексте парижского цикла — канон. Не то что бы при переводе на русский её нельзя было смягчить, но вряд ли стоит вообще ждать его в обозримом будущем.

Любопытно, что автор спокойно взял и вплёл в повествование события реального мира, которые действительно произошли после 2013 года. Теперь «Остров Сите» — первый и единственный роман, прямо отсылающий к ещё не закончившейся пандемии ковида. А ещё там упоминается пожар в Соборе Парижской Богоматери 2019 года, но его хотя бы можно было обратить в ещё одну постмодернистскую отсылку. Да и упоминание пандемии меня позабавило тем, что, по мнению автора, выжившие в ядерной войне и без того привыкли к маскам, так как пандемия возвращалась с новой и новой силой. Но я бы не удивился, если бы Пьер решил продолжить цикл, в следующей части мы нашли бы отголоски разворачивающихся прямо сейчас событий.

Так или иначе, интрига с Мэтром Времени оказалась не особо умопомрачительно раскрытой. Вышеописанные хронологические шутки, отсылки и несуразности оказались никак не связанными с какой-либо временно́й аномалией. (Так, дальше будут сюжетные спойлеры, так что читать на свой страх и риск!)

Однако не стоит думать, что все интриги автор безнадёжно слил. Оставалась ещё одна интрига — с обугленными телами осуждённых на восхождение. То, что поверхность более или менее безопасна, можно было понять из небрежных описаний самого Бордажа в предыдущих томах, но раскрытие тайны сожжённых трупов меня, если честно, безмерно удивило. И я, и мой друг, с которым мы обсуждали трилогию, придерживались версии, что во всём виноват культ Восхождения, с его-то мерзким и злобным пастором Парном, что желал установить власть над всем Левобережьем. Вот тут мы всё же ошиблись, и за вот этот сюжетный поворот я автору благодарен. Тут он справился гораздо лучше, хотя, казалось бы, играл он теми же открытыми картами, что и в случае с Мэтром Времени.

Профессионализм Пьера Бордажа для меня остаётся неоспоримым. Разве что за время очевидного перерыва предыдущие части немного подзабылись, и на «Остров Сите» я взирал уже не тем же взглядом, что год назад. Не оставляло ощущение, что разговоров стало больше, отчего сюжет казался стоящим на месте, хотя на самом деле двигался. Однако сейчас, когда роман прочитан, я могу сказать, что он не просто двигался, а буквально скакал с места на место. В случае с отдельными сюжетными линиями это было ещё оправданно, однако исследовательская линия четвёрки левобережных и брата Леона была изрядно переполнена сюжетными «телепортами», когда герои без видимых проблем пересекали те станции, где должны были возникнуть острые стычки и скандалы. Точно так же мне не хватило в их же линии собственно исследования Правого берега. Огромное количество станций оказалось вне нашего поля зрения, хотя они находились буквально на пути героев. Даже прямого уточнения, что они заброшены / затоплены / разрушены, уже хватило бы, чтобы понять, что именно там происходит, а так это остаётся совершенно непонятно, и меня, как картографа, это расстроило.

Политические линии получились более грамотно выстроенными, хотя я и испытывал к ним, очевидно, чуть меньший интерес. Особенно хорошо это видно на продолжающихся попытках Мадонны де Бак выстроить справедливое будущее Левого берега в рамках единой Федерации. Автор в предыдущих частях показал, что в прошлом Мадонны хватало жёстких расправ над конкурентами, и сейчас, когда она пытается отринуть тёмные части своей жизни, прошлое настигает её. И это органично перекликается с тем, как Парн собирает коалицию против мятежного секретаря Авгира, и кажется, будто он, представитель старого мира, легко одерживает верх. Но вскоре становится ясно, что попытки противостоять будущему обречены на провал.

Тут я должен отметить, что автор продолжает во всех линиях предпочитать любовные подвиги героев кровавым столкновениям, и даже гибель некоторых персонажей, в том числе тех, к кому я даже немного привязался за один-два романа, выглядела на фоне постоянных соитий досадным недоразумением. Порой даже доходило до абсурда, и тут я должен вновь вернуться к линии Жюсса, Плезанс и остальных. Меня чрезвычайно возмутил эпизод на берегу острова Сите, когда автор откровенно выжал переживания героев из совершенно неуместной выходки названных выше персонажей. Их снесло в сторону от спутников, которые их звали, боялись за их жизни, а те, видите ли, решили уединиться для очередных утех. А когда они возвращаются, никто даже не втолковывает им, что они поступили некрасиво по отношению к товарищам. Если Пьер Бордаж считает, что любовь, особенно плотская, превыше всего, то столь большое сосредоточение на отношениях мужчин и женщин привело вот к такому эгоцентричному поступку, и хорошо ещё, что он не вызвал более печальных последствий.

Тем не менее, тема любви в трилогии вообще и в «Острове Сите» в частности — пожалуй, центральная, и за исключением вышеописанного случая, подана должным образом. Герои готовы идти на большие жертвы во имя любви, спасают свои половинки, убивают врагов, мыслящих насилием и казнями, и в конечном счёте торжество любви равносильно победе добра над злом.

Не стоит забывать о ещё одном пласте, который я выделил ещё после прочтения «Левого берега» — гностическом. Он окончательно сместился с Роя и Зари на интерлюдии, где нам объясняют последние неясности и одновременно условности мира, выстроенного воображением Бордажа, и мы постепенно развеиваем то чувство неизвестности, что не оставляло нас с самого начала. Познание бескрайнего мира, сама возможность его постижения, наряду с добродетельной любовью, придаёт ценности как заключительному роману парижской трилогии, так и всему циклу.

Я думаю, что если бы в нашем мире люди придавали больше внимания познанию мира, тем самым двигая цивилизацию в светлое будущее, следуя пути любви, а не ненависти друг к другу, человеческие мысли и чаяния простирались к звёздам, а не к различным убежищам для посильного выживания.

«Делаж-психоз»

Рецензия на «Краш-синдром» Сергея Недоруба

Когда берёшься читать или смотреть продолжение оригинального произведения, тебе почти всегда приходится смиряться с неизбежным: что бы ни наворотил автор в новой части, ты должен принять основы мира такими, какими они есть, несмотря на все их недостатки, нелогичности и недомолвки. Поэтому я не отказываюсь от придирок, которые я высказал в отношении мира «Версианы» по прочтении «Бета-теста», но на сей раз о них разговор больше заводить не буду, ибо вдосталь оттоптался на них прежде.

Помимо основ мира, любой сиквел имеет ещё одно важное свойство. В них герои и их окружение вынуждены развиваться. Либо очевидным образом, либо… не совсем. Почему-то хорошими сиквелами воспринимают незаметные кальки с оригинала, с такой же или около того структурой повествования, несколькими новыми персонажами, локациями и обстоятельствами. Когда же сюжетная последовательность идёт хоть немножечко иначе, это может быть как провалом, так и оглушительным успехом.

Поскольку речь идёт, на данный момент, о сетевом романе, его популярность я оценить затрудняюсь, поэтому судить буду по себе. Забегая вперёд, признаюсь, что роман мне пришёлся по душе. Даже, возможно, больше, чем «Бета-тест», где мне приходилось вникать в мир Версианы и подвергать его попутному разбору.

Главные отличия «Краш-синдрома» от «Бета-теста» — это наличие толп игроков и периодические выходы из игры с некоторым разнообразием мест. Встречаются даже достопримечательности! Ещё есть Тимур, вытеснивший Камиллу. И вот это отличие сильнее всего влияет на сюжет, фактически его создаёт.

Помимо Тимура, появляется ещё один новый персонаж. Лиза. Почти обычный игрок нулевого уровня, хотя уже играла в Версиану в раннем доступе. Фигурирует она больше, чем Лайм или уж тем более Джек, но когда исчезает из сюжета, возникает стойкое ощущение, что она ему требовалась исключительно как сюжетная функция. Не полноценный герой. В остальном же набор героев практически такой же, как в прошлой части, только чуть в иных пропорциях.

Ключевым персонажем, что, с одной стороны, приятно, а с другой стороны, тревожно для самого действующего лица, становится Шанталь Делаж-Дебюсси. Именно на её примере Сергей Недоруб объясняет читателю принцип действия заглавного синдрома, который затем используется примерно так же, как масштабная лавина в «Бета-тесте». Тем не менее, помимо краш-синдрома, имеется ещё собственное параноидальное состояние Шанталь, которому даже присваивают название в её честь. По-моему, врачи поспешили с именованием, но да ладно.

Вот эта вроде бы закономерная, а вроде и неожиданная тема болезней у игроков позволяет затронуть весьма серьёзную тему не столько в области медицины, сколько в области этики. На что способен игрок в мире, который постулируется как дар возможностей? Что он захочет и посмеет сотворить? Что для него окажется важнее в этом необычном мире? А главное, прочувствует ли он правильно грань между миром нашим и виртуальным? Все эти вопросы так или иначе затрагиваются и, разбавленные, сокрытые в полном ярких событий сюжете, удостаиваются ответов, которые столь же мимолётны, сколь и явные. И в этих условиях Арбестер, главный герой, приходит к выводу, что лёг, судя по всему, в основу следующей части цикла.

Напоследок, как бы в сторону, хотел бы замолвить слово за сленг. Моя приверженность русскоязычным понятиям испытала изрядное испытание уже во второй раз. Впрочем, в «Бета-тесте» большинство слов я или понимал, или автор их, устами Бурелома или Меркуцио (в основном), объяснил, равно как и принцип их употребления. В этой же части, если не считать краш-синдрома, появляется ещё термин «ганк», значение которого мне пришлось искать в Сети, ибо по контексту я не был уверен, что понимал его верно, путая не то с «ганом», не то с «гангом». Впрочем, наверное, для играющих читателей тут ничего нового автор не сообщил. Зато мог бы воспользоваться игрой слов и обыграть слова «краш» («возлюбленная») и «краш-синдром», благо они прекрасно увязывались бы через Шанталь.

Оставим шутки и словечки из игр. Главное, что роман получился на уровне первого, читать было по-прежнему увлекательно, а мелкие несуразности не омрачили моё впечатление. Тем не менее, хотелось бы увидеть в триквеле больше живого мира, увидеть Дениса за его профессиональной работой, а не разговорами о ней, тем более что в этой части он поиздержался. Да и насчёт других понять их место в жизни хотелось бы, как и разгадать тайну настоящих хозяев «Сианы».

«Фортитьюд»

Мини-рецензия на «Лунарушку» Сергея Недоруба

Космос будоражит воображение практически всем людям. Однако со временем одни растворяются в земных делах, другие идут работать в космическую отрасль и становятся, как парадоксально это ни звучит, ещё дальше от грёз о холодных просторах Вселенной, и лишь немногие остаются восхищаться ею и дальше.

Мне хочется верить, что я, формально подпадая как раз под вторую категорию, но занимаясь отнюдь не космическими исследованиями, ещё сохраняю любовь к космосу как горизонту человеческой мысли. Большинство же героев рассказа действительно стали частью космической отрасли настолько, что сам космос становится не так им важен.

Один только Николай Артемьев понимает, что космос — это больше, чем люди, чем вся раздробленная на склочные стайки цивилизация, и порой национальная гордость должна уступать место личному, зачастую мало кому известному подвигу.

Помимо столь глобального буквально слоя рассказ содержит ещё один, который и держит читателя до самого конца. Меня восхитило, как часто автор обращается к такому «сказочному» тропу, как олицетворение, и при этом не переходит ту незримую черту, за которой звери начинают говорить, а роботы — мыслить самостоятельно.

Какие-нибудь зануды смогут отыскать технические огрехи описаний, но на самом деле не так уж и важен их поиск. Впрочем, меня самого немного смутило объяснение, как осуществляется работа с луноходом в условно реальном времени, но ведь именно тут и зарыто главное фантастическое допущение произведения, так что это тоже не повод для беспокойства.

Есть, правда, ещё такое допущение, как время действия, которое я не смог толком определить. Вроде бы Артемьев вспоминает, как «Пирс» меняли на «Науку», а вот миссию США и ЕКА на Титан отложили с 2020 года на неопределённый срок, да и наши успели запустить луноход «Лунарушка», чьё название я то и дело додумывал почему-то в женском роде. Если не считать самоходов и технологии Сергеенко, то будущее кажется сильно похожим на наше время, но это лишь добавляет достоверности прочитанному.

Впечатление от рассказа сложилось весьма приятное. Он трогательный, красочный и преимущественно убедительный. И всё-таки хотелось бы, чтобы космос исполнял мечты не только чьи-то чужие, но и наши собственные.

«Батискаф»

Рецензия на «Бета-тест» Сергея Недоруба

Несмотря на то, что моя официальная работа связана с проблемами информационных технологий, в читательских предпочтениях я почему-то ненароком постоянно избегаю ИТ-жанров, какими можно назвать малосерьёзное ЛитРПГ и более внушительный киберпанк. Однако это не значит, что я питаю острую нелюбовь к такого рода историям, и прочитанный ныне роман это лишь подтверждает.

Роман «Бета-тест», входящий в цикл «Версиана», разворачивается как раз на стыке киберпанка и ЛитРПГ со здоровой примесью приключенческого боевика, но, думаю, без этого в таких реалиях никуда. Так уж вышло, что сравнивать я мог разве что с фильмами по сходной тематике да немногочисленным книгам того же жанра. Кажется, кинематограф имеет явный перевес: среди книг могу сходу вспомнить только «Хакеров» и «Грешников» из проекта «Этногенез».

Мог бы сравнить с творчеством самого автора, но и тут особо нечем похвастать — дилогия «Метро 2035: Тайна третьей ветки» относится к жанру постапокалиптики и с киберпанком никак не бьётся. Сохраняется разве что обстоятельный стиль Сергея Недоруба, но какие-то характерные черты я пока не готов выделять.

Короче говоря, будем исходить из того, что имеем. А имеем мы достаточно странный вымышленный мир, где умопомрачительные по сложности технологии соседствуют с самым обычным, даже обыденным миром. Разворачивается действие в настоящем или возможном будущем, я сказать затрудняюсь, хотя склоняюсь всё-таки ко второму варианту. Есть там некоторые признаки, которые указывают на то, что даже без сиано-костюмов действие сейчас происходить не могло бы.

Больше всего меня поразило фантастическое допущение, что можно оцифровать всю Москву и некоторые её пригороды, причём со всеми её жителями, независимо от того, где они находятся и во что одеты. Главный герой, Денис под ником Арбестер, пытается узнать, кто и как всё это записал, но внятного ответа не находит. Я бы сказал, что его и быть не может, потому что даже с задействованием всех наружных камер установить внутреннее убранство всех квартир, офисов, магазинов и прочих помещений, попутно вычислить психологию каждого обитателя Москвы и помножить её на игровые характеристики не то что не хватит никаких вычислительных мощностей, которые якобы даже почти не тратятся на перенос реальных событий в виртуальную реальность — банально не хватит входных данных. Да, кое-какие помещения не прорисовываются и недоступны, но похоже, что их маловато будет. Соответственно, при всей нарочитой реалистичности Версианы поверить в возможность её существования я, как читатель, так и не смог.

Оставим антураж в покое. Я даже не буду проходиться по описанным техническим примочкам и логике действий, закрою глаза на поиск багов. Впрочем, на последнее скорее прикрою глаза, потому что фактически именно они становятся во главу угла всей истории. И становятся, пожалуй, её узким местом. В тексте объясняется, почему бета-тест отстоит от официального выпуска игры всего на сутки, только вот это никаким образом не объясняет идиотизм создателей. Бета-тест как раз предназначен для вылавливания и отладки багов, ну, или, по крайней мере, превращения их в фичи, как можно было бы поступить с образом медведя. Никто бы не стал запускать «сырую» игру, как будто спецом изменённую для бета-теста. И я сейчас не про быстрое накопление опыта героями.

Кстати, с накоплением опыта тоже проблемка. Тратить десять дней на то, чтобы достичь первого уровня, независимо от интенсивности игры? Это ещё что такое?! Я не особо играю в игры и по уровню понимания игровых особенностей недалеко ушёл от Дениса, но, насколько я знаю в целом, опыт накапливается экспоненциально или около того, то есть первый уровень мог бы быть набран за сутки, второй — за двое и т.д. Иначе вся мотивация сгорит. И это я ещё молчу про читы, о которых, по сути, молчит и роман.

А ведь там ещё есть ненулевая вероятность смерти игроков, причём, если пресловутый Батискаф на самом деле оставили в релизе, то под конец смерть становится практически неизбежной. И если бета-тестеры не дураки, они после игры должны написать разоблачающие статьи (да, Денис?), выпустить разгромные ролики (да, Мерк?), завалить судебными исками компанию (интересно, пошла бы на такое Шанталь?) и устроить прочую сладкую жизнь разработчикам. Вместо этого, похоже, в продолжении нас ждёт ещё как минимум один заход в Версиану, чтобы разобраться с сюжетными удочками финала первой части.

Теперь главный герой. Денис, игровой журналист. Опять же, я ни в зуб ногой, что там пишут по играм, но, подозреваю, люди его профессии должны иметь хотя бы сносное представление о большинстве популярных направлений игр, в том числе ММОРПГ, коей и притворяется Версиана. Однако Денис всячески показывает, что он максимум просто журналист, да и то весьма пассивный. Как будто из тех, кто профессионально умеет только тырить новости с других, менее известных ресурсов и перекладывать на свой. Хотя мы даже не получаем представления о том, на кого он там работает.

Подобные непонятки и недоговорки характерны и для всех других персонажей. Какой смысл в игре, которую нельзя стримить в эфир, а соответственно, привлекать туда стримеров? Стрим внутри игры звучит как дикость, хоть такая идея уже где-то встречалась. Кто такой Джек и какие цели он на самом деле преследует? Что будет с Лаймом и почему он так тупит, как будто новые игрушки не его фишка? Уж не поверю, что он настолько был выбит из колеи. А Шанталь, которая вроде как название и логотип игры придумала, выступает лицом компании и даже имеет особые полномочия, но при этом тоже как будто ничего не знает о реальных хозяевах компании. Ох, терзают меня смутные сомнения насчёт этой «Версианы»… Мы даже не получаем представления о том, насколько молод Бурелом!

Однако если отключить режим придирок и просто наслаждаться сюжетом, то с этим роман справляется на ура. Бодрое, плотное повествование, не без сюжетных поворотов, с понятной целью до наступления финала, яркие схватки и даже мешок иронии по поводу сленга игроманов уносят читателя в мир Версианы быстрее сиано-костюма. Вопросы и недоумения, как можно понять, появляются только на выходе — прямо как у самого Дениса.

Поэтому за несколько дней увлекательного чтения автора поблагодарить можно, а вот за недостаточную проработку и неубедительность основополагающих элементов — понадеяться, что он добавил ясности в продолжениях.

«Экстрасенсы»

Рецензия на «Ментакль» Юрия Мори

Писатель Юрий Мори получил определённую известность в литературной сфере в связи с участием в межавторском проекте «Вселенная Метро 2035», где стал первым и, по большому счёту, единственным дебютантом. Из-под его пера вышла трилогия «Эмбрион» о постъядерном Воронеже, а также рассказ «Командирские» для антологии «Они не те, кем кажутся» из классической серии «Вселенная Метро 2033».

Помимо метро-работ, на счету Юрия множество разнокалиберных произведений. Как в прозе, так и в стихах. После завершения работы над воронежской трилогией Юрий не остановился на достигнутом и продолжил сочинять. Однако современные реалии не столь благосклонны к литературному творчеству, и новые романы прочитало не так уж много людей. Тем не менее, автор талантливый, пишет увлекательно, и его тексты достойны, чтобы их читали.

Настоящая рецензия посвящена сравнительно недавно выпущенному роману под названием «Ментакль». Само название вызывает любопытство, желание выяснить, что это за зверь такой. Да и одушевлённое ли вообще существо? Чтобы не разрушить интригу, на этот вопрос я давать ответа не буду, но скажу, что объяснение в романе даётся, причём далеко не сразу, хотя его другое значение приводится довольно скоро. Будучи буквально на виду, до самого раскрытия сути оно ничем не выдаёт связи с заглавием, и это примечательно.

Начинается сюжет задолго до основных событий, аж с развалом Советского Союза. Я тут же подумал, что действие будет происходит аккурат в ту эпоху, и был весьма удивлён, когда глава за главой мы перемещались всё ближе к настоящему, а точнее, к недалёкому будущему. Такая композиция немного сбила с толку, но я ни в коем разе не собираюсь утверждать, что она как-либо испортила впечатление. Наоборот, события конца прошлого века органично легли в основу остального сюжета, и их последствия раскрылись более чем подробно.

Прежде чем я перейду к разбору основных событий, хотелось бы отметить плотность описываемых событий. Юрий Мори остаётся верен себе, и его сюжеты наполнены под завязку всем необходимым для увлекательного чтения. Есть и обрисовка внешности и характеров героев, и не лишённые крови и смерти боестолкновения, и мировоззренческие размышления как основных персонажей, так и автора. И всё это перемешано в такой пропорции, что отвлекаться на другие дела не хочется, и это однозначный плюс романа.

Что же до основного действия, оно неожиданно для меня разворачивается через пару-тройку лет после затянувшейся въяве пандемии, и это меня почему-то изрядно удивило. Нет, понятно, что своего рода всамделишный апокалипсис нет-нет, а влияет на поиски вдохновения творческих людей (сам грешен, каюсь, тоже написал — ещё где-то с год назад — о пандемии XXII века, вдохновлённый нынешней), но, если так разобраться, стараются писать всё же о других каких-то биологических катастрофах, а популярные франшизы так и вовсе игнорируют любые сюжеты с участием вирусов. Хотя вообще-то правильно учесть событие, которое тянется вот уже второй год. Юрий Мори упомянуть его не постеснялся, и это правильно.

Настал черёд поговорить о героях. Сначала мы знакомимся, если так можно выразиться, с «ложным» протагонистом, но он оказывается нужен только для того, чтобы запустить весь сюжет. Дальнейшую его роль я нахожу достаточно непредсказуемой, следить за тем, что происходит с этим персонажем дальше, весьма любопытно.

Впрочем, наш настоящий главный герой — это Кирилл Ракунов. Молодой человек со спонтанными экстрасенсорными способностями и житейской тягой хорошо жить. Его мировоззрение простое, несколько критичное по отношению к окружающей действительности, но он ни на что особо и не претендует. Окружение же его весьма бедно на близких людей. Почему так вышло, нам, конечно, объясняют, и как-то грустно становится, что Кирилл мало с кем может быть по-настоящему самим собой.

Вот эта невозможность вести себя естественно сильно влияет на всю жизнь героя. Хоть «за кадром», хоть в самом сюжете. Персонаж, волей-неволей живущий как с чистого листа, даже когда у него есть работа, постоянная любовница и даже (пусть сумасшедшая, но родная же) мать, перед лицом неожиданных для него событий не столько пасует, сколько примеряет новую маску, но даже в этом новом амплуа он не изменяет главному: своим мыслям. Он искренний, живой, иногда чересчур прямолинейный, иногда проявляет небольшую хитрость, и всё это — в не самых, как мне кажется, свойственных для него обстоятельствах.

Может быть, поэтому мы приходим к пусть и не ужасному, но всё-таки отдающему лёгкой фальшью недостатку. Когда Кирилл встречает симпатичную «блогерку» Нани (эх, почему никто не употребляет сносно звучащее слово «блогесса»?), он сперва помышляет всего лишь о безобидной интрижке с ней, однако затем её роль постепенно увеличивается — как в жизни протагониста, так и в сюжете всего романа. Мотивация, конечно, у девушки прописана, но кажется недостаточной для её столь активных действий. А их взаимодействие с Кириллом как будто лишено нескольких важных ступенек, чтобы стать настолько сердечным, насколько оно показано.

Почему я называю этот недостаток всего лишь лёгкой фальшью? Если внимательно следить за сюжетом, данные придирки можно объяснить экстремальностью событий, в которые попадают персонажи. А поскольку плотность событий, как я уже заметил выше, достаточно высокая, то и медлить героям нельзя, потому что иначе всё бы пошло совсем по другому сценарию.

Где-то здесь я должен отметить, что, помимо центрального сюжета с Кириллом и Нани, есть ещё глобальный сюжет, связанный со спецслужбами. То есть перед нами не просто городское или героическое, если угодно, фэнтези, а более сложный набор жанров, приближённых к реальности: он включает и шпионаж, и элементы детектива, и кое-что от боевика. Скучать уж точно не приходится, потому что эта смесь взрывоопасна — в хорошем смысле. Некоторые детали меня оставили в мимолётном недоумении, но всё же это видение автора и, как ни крути, вымышленный мир, где произойти может всё, что угодно, а потому детали эти имеют право на существование.

Получился более чем бодрый, увлекательный роман с живыми, искренними героями, не хватающими звёзд с неба, но в необычных условиях готовыми проявить храбрость и стойкость. «Ментакль» определённо заслуживает внимания — и похвалы!

«Пусть»

Рецензия на «Пост. Спастись и сохранить» Дмитрия Глуховского

Спустя два года после выхода «Поста» в аудиоформате сначала вышла вторая часть от той же студии Storytel, а ещё через неполные полгода — в бумажном виде. Будучи по-прежнему скорее визуалом, нежели аудиалом, я пропустил авторскую начитку и решил дождаться окончательной редактуры. Ожидание того стоило.

«Пост. Спастись и сохранить», он же — «Пост. Часть II», — начинается в Москве и сразу же задаёт совсем иной, по сравнению с первой частью, тон. В рецензии на первый сезон я подозревал, что с Москвой не всё так гладко, как малюет Сашка Кригов, и сперва мне показалось, что моё предположение оказалось ошибочным. Однако, зная взгляды автора, поверить в то, что сытая Москва, вернувшаяся к имперскому строю, будет верхом благополучия, мог только совсем наивный человек.

Поначалу всё кажется действительно мирным, исторически красивым, добродушным таким. Московской империей проникаешься, прикидываешь, как было бы любопытно пожить в такой версии родного города… пока Дмитрий не начинает то тут, то там вплетать фразочки, намекающие, что не всё так уж спокойно в Московии.

Дело даже не в том, что первый «Пост», в общем-то, разворачивался тоже в пределах новоявленной империи. Не в том, что постапокалиптический жанр оставляет тяжёлый отпечаток на вырисовываемом мире. Раз за разом автор показывает, сколько разных благ современной цивилизации потеряли люди. Этот мир под налётом золота и бархата скрывает мрак неравенства, невежества и неверия. Не первый случай в постапе, когда одни поселения живут в типичных условиях выживания, а другие жируют, но тут данный ход применён, чтобы показать глобальную идею отрицания истины, что приводит ко всем вытекающим.

Отрицание истины и раньше Дмитрий ставил во главу угла. Вспомнить хотя бы «Метро 2035», чей слоган «Хочешь правду?» как нельзя лучше показывает творящиеся в романе события. «Пост-2» не предлагает правду, он буквально кричит — безмолвно — о ней, но встаёт совсем другая дилемма: слушать эту правду или нет?

Страшная правда, которая существует в мире «Поста», идёт рука об руку с глухотой. Только в одном случае эта глухота физическая, а в другом — духовная. Не хочешь слушать — «тёмная тема» накроет тебя, хочешь — попрощайся со слухом. Ох, тут такой простор для размышлений! И с этой задачей роман справляется превосходно. Заложенный смысл раскрыт полно, насколько возможно, и донесён одним из наиболее убедительных приёмов — последовательным нагнетанием жути.

Проводником правды в «Посте. Спастись и сохранить» становится Мишель. Я надеялся на Егора, но Дмитрий, видимо, решил, что двойник Артёма необязательно должен быть того же пола, и проблемы мессии взваливает на хрупкие девичьи плечи. Кто-то в более ранних отзывах писал, мол, характеры персонажей изменились слишком резко. Мне же так не показалось. Да, изменились, но путь каждого персонажа показан вполне чётко, можно проследить, как пофигистка превращается в спасительницу, а романтик — в насильника. Меньше всех меняются, пожалуй, только новые персонажи: Юрка Лисицын и его Катя. Но и они под весом обстоятельств начинают вести себя иначе, в них пробуждаются сомнения.

Вернусь к Мишель. Она здесь играет роль Артёма из «Метро 2035», то есть пытается достучаться до людей, а её вроде как не слушают. Но, в отличие от героя подземки, ей всё же везёт больше. Да, она тоже не становится гениальным оратором, глаголом способным зажечь сердца людей, но и её куцых способностей как будто хватает. По крайней мере, в этом нас пытается убедить Дмитрий, дополняя основной текст эпилогом, который, в противоположность большинству его других произведений, кажется горько-светлым.

Интересно и то, как именно обходится автор с персонажами. Каждому ключевому персонажу он даёт какое-нибудь испытание морального плана. Герои действуют сообразно своим характерам, и каждого это приводит к их собственным последствиям. Здесь недостаточно тянуться к свету или же планомерно спускаться во тьму, нужно ещё быть честным с самим собой, верить самому себе, проявляя лучшие качества по отношению к другим. Сомнение, ошибка или стойкое отрицание ведут в никуда. Быть может, именно такой моральный урок и преподаёт нам Дмитрий Глуховский на примере действующих лиц «Поста».

«Болт с потайной головкой»

Рецензия на «Метро 2033: Гайка с левой резьбой» Хосе Мигеля

Сказать, что я ждал эту книгу, — значит ничего сказать. Впервые о работе над романом о Кубе объявил Дмитрий Глуховский ровно 10 лет назад. Году в 2012-м прошёл слух, что роман дописан и что он огромен. В то время в Испании попытались запустить испанский филиал серии, в которой и предполагалось издать «Гавану» — так поначалу роман значился во всех анонсах. Однако то ли испанской публике не зашли «К свету» и «Питер», то ли всё дело в убеждениях цензуры, но больше на испанском ничего, кроме «Метро 2035» самого автора-основателя, не вышло.

Много лет спустя, в 2019 году, не без моего участия, удалось свести на одной встрече Дмитрия Глуховского и Хосе Мигеля, были достигнуты новые договорённости, в том числе касающиеся цензуирования одного из самых спорных решений в сюжете. И ещё между этими двумя вехами, но ближе всё же к 2012 году, нежели к 2019-му, Хосе Мигель имел плотную беседу с нашим автором Игорем Вардунасом, тогда бывшим автором лишь романа «Ледяной плен», а ныне — целой тетралогии на его основе, а также соавторского романа «Клетка» и ещё пары рассказов (и всё это не считая его внесерийных проектов!). Благодаря их сотрудничеству, роман не был оторванным от остальной расширенной вселенной и получил мощную сюжетную связку.

Увы, несмотря на все затраченные усилия, перевода мы так и не дождались. Всё в том же 2019 году вышел переведённый с польского языка прекрасный роман «Район обетованный», который… провалился. Серия и без того уже близилась к закату, так ещё и вот такая неудача поставила крест на новых переводах, хотя они уже были или начаты, или намечены. Впоследствии роман всё же распродался, но было уже поздно — серию сам Дмитрий решил заморозить. Надолго или навсегда — покажет, как ни очевидно, время.

Тем не менее я продолжаю читать написанные романы, и если летом я навёрстывал непереведённое, но вышедшее в Польше и во Франции, то теперь настало время гораздо более желанного романа — «Гайки с левой резьбы»! Полное её название — «Гайка с левой резьбой. Гавана без Метро 2033», и теперь я знаю, что скрывается под этим многослойным названием.

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Веронику Проскурнину и Дарью Синицыну за возможность ознакомиться с текстом «Гайки…»! Читал я, правда, не в их переводе, его, как я уже сказал, нет, а в слегка вручную обработанном машинном. Хотя косяки Google наделал, понять сюжет они не помешали. Хотя, конечно, выйди книга в нормальном переводе, было бы во стократ лучше. Но любопытство всё-таки пересилило.

Начнём же издалека. В черновой версии сюжета главной героине, лесбиянке-альбиноске Тарпии Баку, было всего 14 лет. Это казалось ужасным, кощунственным не только для нашей консервативной аудитории, но, как выяснилось, и для испанской. Тогда вроде как редактор просил увеличить возраст героини, и автор в итоге согласился. Мне казалось, ей стало 16 лет, но по ходу чтения выясняется, что даже больше — 17, а с учётом продолжительного времени действия — порядка пяти месяцев — вообще ближе к 18, к классическому совершеннолетию.

Впрочем, увеличение возраста несильно смягчило накал страстей. Есть в книге две постельные сцены, от которых волосы могут встать дыбом. Или не волосы, гм. Причём сразу замечу, что в первой сцене участвует возлюбленная Тарпии, а не она сама. И вообще формально «за кадром». Но приличнее не становится. Тем не менее, вот таких вот взрослых сцен в романе мало, и если сравнивать с ранее прочитанными романами о постъядерном Париже, то Пьер Бордаж бросился во все тяжкие на страницах своей большой истории, а вот Хосе Мигель всё же знает меру.

Где царит любовь, особенно плотская, жди кровавые битвы. Их в тексте изобилие. Любители боёвки, истории и даже ТТХ разнообразного оружия, включая русское, будут довольны как слоны. (Если когда-нибудь до них доберётся роман в книжном воплощении.) Одна из самых мощных сцен, после которых все остальные кажутся более строгими и предсказуемыми, происходит в паленке Кобы, могучего вождя Беглецов, племени чернокожих расистов. Я не припоминаю сходу ничего подобного ни в одной из полтораста ранее прочитанных книг! По-настоящему пронизывает до глубины души.

Вслед за вышеупомянутой сценой в текст просачивается всё больше исторических и, на порядок реже, тактико-технических справок. В частности изумило сравнение действий Куба-Кукс-Клана, племени белокожих расистов, с действиями вроде как родственных им идеологически нацистов. Изумило не потому, что расисты чем-то сильно отличаются от нацистов, а тем, что в этой части истории главную героиню и её возлюбленную Яремис вынуждают присоединиться к их племени, чтобы обучить боевым приёмам и напасть на уже потрёпанных Беглецов из другого паленке.

Чем дальше мы уходим от первых трёх или четырёх глав, которые происходили буквально в одном месте — тоннелях 10 Октября под контролем племени Гаек, тем сильнее заметно, как и без того критично настроенная Тарпия всё лучше понимает и познаёт мир. А через её видение лучше раскрываются отдельные племена, а по сути — сообщества. Вот тут руки чешутся поразмышлять о том, почему они такие? Насколько они оправданы реальной демографической картиной в Гаване или же они обязаны своим существованием исключительно общим канонам постъядерных молодёжных вселенных? Будь роман написан американцем из США, я бы как-то более уверенно предположил, что племена отражают различные группы, ущемляемые или, наоборот, ущемляющие других. Тут есть и амазонки-лесбиянки, и чернокожие, и белые расисты, и коренное население, и геи (хотя, вроде бы, не составляющие основу соответствующего племени), и плюс ещё представители бывшего правительства. Причём каждый раз выясняется, что сообщества не те, какими ожидаются. Гайки зачем-то запрещают девушкам любить только одну партнёршу, Беглецы — расисты не меньше Куба-Кукс-Клана, а сам ККК готов сотрудничать с кем угодно любого цвета кожи, возникни в том необходимость. Карибы — дикари из-за псевдонаркотика, Кайфующие — ну, они серьёзной силы не представляют. Коробейники вроде бы занимаются продажей, но основной их представитель в романе слишком много делает без явной выгоды для себя. Вампиры не пьют кровь, Пауки — вообще-то не отложилось в памяти, чтобы их подробно раскрывали, но это всё-таки люди, Рыбаки вообще как-то за скобками остаются. И даже Два Брата из Центрального Комитета оказываются не совсем теми, кто имеется в виду.

С последними связана одно из очередных преобразований романа. Повторюсь: изначально он кажется ужасно подробным камерным романом от лица главной героини. Дальше фокус на Тарпии никуда не меняется, но меняется обстановка, а с ней происходит и переоценка ценностей. Через несколько боестолкновений мы уже думаем, что перед нами не предназначенный для детей боевик, как вдруг «Гайка с левой резьбой» делает очередной кульбит и превращается в своего рода шпионский детектив, что оказывается совершенно неожиданно, однако удивительно органично. Дальше идёт обратное преобразование и заявка на кроссовер с той самой тетралогией Игоря Вардунаса, и всё это вместе показывает работу автора над романом сразу на трёх уровнях: уровне персонажей (героиня развивается, окружение тоже меняет взгляды, снимает маски, воюет и живёт), уровне сеттинга (необычные решения для каждого из племён) и уровне сюжета (никогда не знаешь, какой сюрприз припас автор дальше). Раскрытие какого-либо элемента на любом из уровней даёт толчок к развитию остальных двух. Колоссальный объём текста позволяет автору в полной мере раскрыть все задействованные перипетии сюжета, хотя, если так разобраться, немного его ужать не помешало бы.

Одной из особенностей романа стали отсылки к «Метро 2033» Дмитрия Глуховского и «Последнему походу» Игоря Вардунаса (сиквелу «Ледяного плена», где, собственно, Тарпия появилась для русскоязычных читателей впервые). Как оказалось, авторы не до конца раскрыли друг перед другом карты, и Хосе Мигель прописал, что подводная лодка «Иван Грозный» приплыла из Мурманска, по пути подобрав выживших из Англии и Ирландии. Меж тем на самом деле подлодка начала свой путь из Пионерска (так выжившие упростили название Пионерского на севере Калининградской области), прошла через Ла-Манш и добралась до Антарктиды. А вот на обратном пути ей команда корейского танкера «Чёрный Дракон» пожаловала часть своих людей, чтобы доукомплектовать экипаж, поредевший в финальном сражении «Ледяного плена». Быть может, в том числе англичан с ирландцами, тут, что называется, и со мной, и с персонажами могли сыграть злую шутку трудности перевода. Более того, Тарпия мечтает отправиться в Россию, о которой Хосе с удивительной любовью пишет не меньше, чем о родной Кубе, однако в «Последнем походе», насколько я помню, девушку и её друзей высаживают ближе к Майами. Ну, быть может, не сошлись характерами.

Таким образом, перед нами любопытный роман. В том виде, в каком он есть сейчас, он бы у нас действительно не вышел. Скорее всего, его разбили бы на две части и выпустили бы во взрослой линейке книг «Вселенная Метро 2035», в которой действие может происходить хоть в 2033, хоть в 2035, зато меньше подверглись бы цензуре. Так и представляю: том первый под названием «Гавана. Гайка с левой резьбой» и том второй под названием «Гавана. Безумие и свобода» (в честь третьей части, которая начинается где-то в середине текста и тянется почти до самого конца). Ах, мечты, мечты.

Что ж, мечта когда-нибудь прочитать роман «Вселенной Метро 2033» о Кубе осуществилась. Получилось весьма неплохо; отдельные сцены заслуживают особенного восхищения, а работа с персонажами, сеттингом и сюжетом в одной связке говорит о глубокой проработке и высоком, бесспорно, профессионализме Хосе Мигеля Санчеса Гомеса, также известного как Йосс. Осталось осуществиться только второй половине мечты — чтобы книга увидела, наконец, свет!

Моя оценка: 7/10

«Восточная переправа»

Рецензия на «Метро 2033: Правый берег» Пьера Бордажа

Прежде чем мы начнём, предупреждаю сразу: превращать в тайну хронологические рамки и вопрос заселённости правобережной части Парижского метро я не буду. Всё это я считаю частью сеттинга, который скрывать смысла не вижу, но если кто-то сочтёт подобное раскрытие неприемлемым, пусть остановится на данном абзаце. Вкратце сразу скажу, что впечатления от «Правого берега» практически равноценны впечатлениям от «Левого берега».

Теперь, когда остались только самые любопытные, начнём разбираться, что же собой представляет второй роман парижской трилогии. Начнём мы с канона. В рецензии к предыдущей части я пообещал затронуть его в этом отзыве.

Пьер Бордаж неплохо уловил атмосферу «Метро 2033», его подземка таит в себе море опасностей, и пусть немалая их доля связана с тёмными сторонами человеческого общества, сложившаяся ситуация более или менее кажется уместной в рамках привычного мира «Метро». Однако ещё с вступления «Левого берега» нас преследует подозрение, что автор слишком уж вольно обошёлся с временными рамками.

Согласно каноничным представлениям, которые чтут и книги, и игры, Третья мировая война случилась 6 июля 2013 года. Сейчас, в 2021 году, эта дата вызывает нервную улыбку. С одной стороны, какое-то подобие апокалипсиса мы наблюдаем с прошлого года, с другой стороны, политические потрясения у нас тянутся с 2014 года, с третьей же стороны, мир по-прежнему не рухнул в пучину анархии и хаоса, и это вселяет оптимизм. В то же время перед Пьером Бордажем, которого почти десять лет уговаривали написать во «Вселенную Метро», могла встать дилемма: присоединиться к проекту, воспринимая его как альтернативную историю с заходом в будущее, либо же поменять дату ядерной войны.

Я говорю «могла встать дилемма», потому что сомневаюсь и, увы, не располагаю подтверждением от самого автора, что ему действительно пришлось изменить дату войны из-за того, что с неё прошло уже шесть-семь лет (беря за точку отчёта начало работы над первым романом цикла). Больше похоже на то, что, как и многие даже наши читатели, он почему-то счёл, что Катастрофа случилась в 2033 году, и в «Правом береге» он развивает это заблуждение, навешивая забавные дату и время войны. Впрочем, справедливости ради, подаются они в интерлюдиях от лица откровенно левых персонажей. Возможно, предполагалось, что это видения, посещавшие двиннку Эзию, но ни одного явного перехода автор не делает, поэтому можно полагать, что это всего лишь чьи-то байки или домыслы. Даже в интерлюдии от лица ребёнка современника Катастрофы закладывается сомнение во времени падения ракет на город.

Если бы Катастрофа случилась в 2033 году по Бордажу, логично было бы наблюдать хотя бы какие-то технологии настоящего и будущего. Вместо этого мы постоянно видим, как герои через 600-700 лет (со слов опять же Эзии) после ядерной войны находят в руинах преимущественно работающее оружие (винтовки, пистолеты, гранаты), горючее и почти целые книги и журналы. Единственными «артефактами» будущего можно считать книгу у Роя, изданную якобы в 2026 году, и целую подземную площадь на Правом берегу, которой в реальном мире действительно нет, а вот в книге годом открытия указан… 2032 год. Мол, первая площадь, построенная для защиты города от глобального потепления.

Насколько я знаю, проблема глобального потепления на Западе обсуждается гораздо активнее, чем в России, поэтому неудивительно, что в романе о радиоактивном мире будущего автор коснулся уже существующих экологических проблем. Однако от меня ускользает, каким образом подземная площадь может помочь от глобального потепления. Под землёй прохладнее или что? Если проблема в повышении уровня Мирового океана, то Парижу, кажется, беспокоиться особо не о чем, а подземелья затопит быстрее. Тут впору вспомнить, что в «Британии» Гранта МакМастера и трилогии «Бессолнечная Италия» Туллио Аволедо Западная Европа погружена в вечную зиму, но на юге Британии и в районе Венеции уже теплеет. Париж не так уж далёк от Южной Англии, так что, возможно, правобережные выжившие в 2030-х годах заметили потепление и вырыли пресловутую площадь. Впрочем, всё это домыслы, призванные подружить задумку Пьера Бордажа с существующим каноном. Так или иначе, в «настоящем времени» его романов смена времён года восстановлена в полной мере.

До сих пор самыми «поздними» романами вселенной считались тома «Муос. Чистилище» и «Муос. Падение» Захара Петрова. Парижская трилогия уводит действие ещё дальше в будущее, и если бы не обилие технических неточностей, на которых я оттоптался ещё в прошлый раз, всё воспринималось бы спокойно, даже с интересом.

Интерес, конечно, всё равно есть, ведь не так уж много иностранных авторов, тем более маститых, писало во «Вселенную Метро». Однако более к вопросу канона возвращаться не будем, и так ему чрезмерно много внимания уделили.

Должен подчеркнуть, что, несмотря на то, что между заявленными датами выхода первой и второй части трилогии прошёл год, и Пьер писал сиквел не сразу после завершения «Левого берега», а чуть погодя, дав несколько интервью, в эпоху пандемии, которая сама по себе тянет на апокалипсис в реальном времени, каких-то крупных отличий в стиле изложения, подаче сюжетных линий и поведении героев я не заметил. «Правый берег» настолько продолжает «Левый берег», будто автор писал их не отвлекаясь ни на что, а издательство самолично разбило текст на два тома. Такая крепкая целостность повествования делает честь писателю. Недаром всё-таки он признанный мастер пера.

Сюжет же, как и в «Левом береге», развивается неспешно. Герои попадают в те или иные неприятности, из которых через боль, унижения и (или) тяжкие думы и тщательную подготовку выбираются. Политический пласт общего сюжета углубляется. Как я и думал, нам чуть подробнее показали Малый Китай, Восхождение так и вовсе во всех красках предстаёт, а до кучи нам показывают Истинных Людей на Правом берегу и обозначают некоторые другие местные общины. Разве что Одеон в этой политической картине мира остаётся безликим придатком Восхождения, хотя по обрывочным описаниям в первой части он должен был предстать как мирный кладезь цивилизации.

Впрочем, тут мы уже затрагиваем пласт исследовательский, и в нём, несмотря на расширение карты метро, получилось всё достаточно скромно. Бордаж остаётся скуп на подробности быта и уклада общин и станций, зато всячески подстёгивает героев к действиям, по-прежнему обильно сдабривая события взрослыми делами, о которых я опять же говорил в рецензии к первой части трилогии.

Гностический же пласт практически целиком растворяется в исследовательском, хотя пару интересных ремарок автор посредством героев оставляет, да и чьи-то воспоминания о первых днях представляют особое внимание. Второй из флэшбеков даже весьма хорошо работает на апокалиптическую атмосферу первых дней после падения цивилизации. (Первый — несколько хуже.) Своими метро-романами Пьер зарекомендовал себя как увлечённого гуманитария, и требовать от него познавательной реалистичности в каждой затронутой сфере бессмысленно.

Уж не знаю, что заготовил Пьер для завершения трилогии, но надеюсь, что там действия пойдут быстрее, сюжетные арки пастора Парна, секретаря Авгира, советницы Отре, президента Мадонны и, конечно, четвёрки исследователей Правобережья переплетутся в потрясающий узел и разрешатся незабываемым образом. Пока же, при всех несуразностях и перекосах что первого, что второго тома история вырисовывается достаточно нестандартная, яркая, явно профессионально написанная, и вопросы по-прежнему роятся в голове, что заставляет ждать «Остров Сите» не меньше официальных переводов выпущенных иностранных романов.

«Река любви»

Рецензия на «Метро 2033: Левый берег» Пьера Бордажа

Переговоры с Пьером Бордажем об участии во «Вселенной Метро» велись с 2011 года. В этом помогал французский переводчик книг Дмитрия Глуховского, Дени Савин, который и сам хотел написать в проект, да не простой роман, а графический. Однако его занятость, а также другие затруднения всё откладывали и откладывали его задумку в долгий ящик. И вот, неожиданно, в конце 2019 года стало-таки известно, что Пьер Бордаж согласился написать роман, который станет началом целой трилогии о Париже!

«Левый берег» должен был увидеть свет в марте 2020 года, но из-за пандемии выход сдвинулся на два месяца, на май. Ещё через несколько месяцев вышел его первый перевод, вот только не на русский язык, как можно было бы ожидать от вселенной, зародившейся в России, а на венгерский, где серия была заморожена на несколько лет, и вдруг её вернули из небытия.

Русского перевода мы не дождались до сих пор, и что-то мне подсказывает, что официально мы его так и не увидим. Поэтому пришлось довольствоваться только слегка обработанной версией (надо признать, неплохого) машинного перевода, ибо французского я, увы, не разумею, а любопытство жгло ещё как! И раз уж русскоязычная серия ушла во вторую заморозку, то я обратил внимание на все непереведённые романы в той же вселенной.

Первое, что бросается в глаза, — это вольность изложения, которой лишены авторы классической «Вселенной Метро 2033» и которую позволяли себе в некоторой мере авторы «Вселенной Метро 2035», имевшей взрослый рейтинг. Если бы Пьера перевели на русский и если бы серии можно было легко открывать или размораживать, то «Левый берег» в максимальном приближении к оригиналу мог бы выйти только в премиум-серии. Уж больно много там постельных сцен и чуть меньше — кровавых, причём Эрос преобладает над Танатосом. (Неудивительно, что среди выживших перенаселение, при том, что часть станций утеряна и жизненное пространство ограничено.) Если во Франции такое соотношение сюжетных приёмов может быть допустимо, то в России кажется чересчур… гротескным, на мой взгляд.

Однако гипотетическое включение «Левого берега» во «Вселенную Метро 2035» убило бы постмодернистское решение, внедрённое Пьером в основы сеттинга постъядерного Парижа. Его подземка именуется то Левым берегом (Левобережьем), то Метро 2033. Жители именуются метролитами, но в остальном метро всегда сопровождает указание года. Однако — вот загвоздка! — цифры людям ничего не говорят. Дело не в повальной безграмотности метролитов, хотя и она есть, а во всеобъемлющем безвременье, наступившем после Катастрофы.

Жители Левого берега убеждены, что нет другого места для жизни, кроме Метро 2033. Поверхность опасна, осуждённые на так называемое восхождение возвращаются в специальных кабинах обугленными трупами. Служители культа Восхождения кормятся мечтами о возвращении на поверхность, но, как выясняется позже (что вполне ожидаемо), верхушка секты уничтожает любые воспоминания о мире До, будь то книги, фотографии или иные свидетельства, чтобы держать метролитов под землёй, иначе они станут неуправляемыми.

Мой друг, с которым мы обсуждали некоторые детали сюжета, считает, что это или аллюзия на «Метро 2035», или как минимум случайное с ним совпадение (если Бордаж не прочитал заключительную часть оригинальной трилогии перед работой над собственным романом). Хотя я уже прочитал роман, впереди ещё две части трилогии, и делать поспешные выводы не буду. Пока Восхождение больше похоже на помесь Четвёртого Рейха и культа Великого Червя, чем на Невидимых Наблюдателей, однако и я не могу не заметить некоторые противоречия касаемо состояния поверхности.

Устроенное метролитам забвение приводит к тому, что выжившие помнят лишь два или три предыдущих поколения, а фамилий у них и вовсе больше нет, ибо ни к чему. Тут мы и приходим к новому откровению: с самого вступления нам сообщают, что в Метро 2033 живут не двадцать лет, а минимум двадцать поколений (как выяснится из второй части, которую я пока лишь полистал, прошло около 700 лет!). Разумеется, уже второе поколение подземных жителей будет сомневаться в рассказах о поверхности, третье может и не застать современников прежнего мира и для них и потомков россказни об утраченном будут лишь дурацкими байками. В этом «Левый берег» чуть ли не точь-в-точь повторяет «Пасынков Вселенной» Роберта Хайнлайна. Там, к слову, тоже что-то порядка 600 лет проходит.

Собственно, хронологические проблемы дают о себе знать всё громче и громче. Да, нам закидывают удочку на загадку вокруг какого-то Мэтра Времени, но кто это или что это и как с ним быть, мы, вероятно, до триквела не узнаем. Хотя до острова Сите, где он должен находиться, рукой подать, даже если Сена немного разлилась, а половину Парижа затопило. Хотелось бы верить, что это всё происки огромной темпоральной аномалии и сбившихся биологических часов нескольких поколений метролитов, но, чую, нас ждёт лишь один сплошной ляп. И по отношению к канону, и по отношению к естественным процессам.

На соотношении с каноном я постараюсь заострить внимание по прочтении «Правого берега», потому что пока атмосфера «Метро», причём иностранная, в духе Гранта МакМастера и особенно Туллио Аволедо, чувствуется вполне замечательно. А вот наличие большого количества довоенного огнестрельного оружия и припасов к ним, которые, судя по всему, никто не производит; пригодного горючего в зажигалках и автомобилях и не рассыпающихся от неосторожного прикосновения страниц книг и газет озадачивает и раздражает ужасно. Никогда не считал себя заклёпочником и достаточно спокойно относился к различной степени бредовым вольностям с матчастью, но когда я знаю, что в Беларуси, Польше и даже некоторых регионах России и Великобритании давно перешли на луки и арбалеты, так как огнестрел почти израсходован; где бензин или силятся восстановить, или специально производят из недавно же добытой нефти, я не могу ни за что поверить, что через столетия во Франции будут продолжать находить на подземных складах и стоянках всё это добро, стрелять и пользоваться горелками! Причём занимаются этим в основном оружейники — своего рода подземные мародёры, которые заменяют сталкеров в нормальных метро-городах. И вместо того, чтобы благодарить их за добываемые (пусть и невозможные через сотни лет) дары, на них объявляют охоту самые сильные станциопии Левобережья.

Отвлечёмся ненадолго от моих возмущений. Считаю нужным отметить, что если закрыть глаза на вышеприведённые несуразности, перед нами разворачиваются четыре интересные сюжетные линии, написанные достаточно увлекательно и обстоятельно, чтобы «увидеть» каждого из основных действующих лиц.

Исследовательский пласт не слишком развит, но, имея дело с лишёнными глобального прошлого героями, мы можем лишь вместе с ними блуждать в потёмках и удивляться неожиданным открытиям. Ищейка Жюсс и его подопечная никта Плезанс входят в группировку тех самых оружейников, которые, помимо разных полезных артефактов прошлого, ищут ещё и новые ходы в Метро 2033, а также дальше — на Правый берег, о котором метролиты ничего не знают, но который заочно ненавидят и презирают, да так, что ругаются, его поминая! Эта тема «неизвестности за стеной» (в данном случае — за рекой) уже встречалась во вселенной, например, в уже упомянутом «Метро 2035» и в более камерной дилогии «Тайна третьей ветки» Сергея Недоруба. А то, как герои ходят по безымянным галереям (видимо, так в Париже называют перегоны) и залезают в любые подземные сооружения, мне напоминало «Муос» Захара Петрова. Что забавно, его двухтомное продолжение тоже уводит читателя далеко от 2033 года, особенно в эпилоге «Муоса. Падение». Но там, как я уже заметил, нет той ерунды с предметами, которые давно должны были прийти в полную негодность.

Политический пласт раскрыт максимально развёрнуто. Проект Федерации — здравая задумка на смену установившейся модели разрозненных станций и станциопий, хотя у меня сложилось впечатление, что большинство из них насчитывает всего те же два-три поколения, что и память героев. Однако автор проекта Федерации, прекрасная Мадонна де Бак, величаемая французскими рецензентами постъядерной Жанной Д’Арк, далеко не ангел во плоти, и нам это аккуратно показывают (причём даже обилие постельных сцен с ней не портит, а подчёркивает её образ). Так же Бордаж раскрывает и пастора Парна, и секретаря Авгира, и советницу Отре, которые все между собой на ножах, даром что представляют один и тот же культ Восхождения. Малый Китай появляется ненадолго, в «Правом береге», вероятно, он будет раскрыт подробнее, но уже сейчас можно судить о местных порядках.

Гностический пласт составляют хранитель книг Рой и готовая принимать знания красавица Заря. Их история закономерно переплетается с приключениями Жюсса и Плезанс. Благодаря им, читатель способен хоть как-то сравнить привычную для себя картину мира с той проекцией, что выпала на долю метролитам.

Каждый из этих пластов даёт хорошее представление о жизни на Левом берегу Парижа, и сюжет успешно доносит верные посылы, что особенно ценно, и можно даже забыть о чуши с оружием, горючим и бумагой, но у меня это не получилось. Там, где история должна работать максимально правдоподобно, а я почти уверен, что автор ставил на реалистичность, вплетая эротические сцены, расчленёнку и всю политическую линию в основу сюжета, убедительность изображаемого мира развеивается. Я не питаю иллюзий, что в следующей части и тем более в заключительной, ещё не дописанной, эти проблемы исчезнут, но мне бы хотелось увидеть им объяснения. Тем не менее, махнув рукой на них и закрыв глаза на передоз Эроса, могу назвать роман достаточно сильным в плане сюжета, описания героев и, конечно, интриги с Мэтром Времени.

«Депривация»

Рецензия на «Метро 2033: Ахроматопсия» Артура Хмелевского

Есть мрачная ирония в том, как я шёл к этому роману. Вышел он во время ещё первой заморозки «Вселенной Метро 2033» в России, ожидали его выход на русском ещё в 2019 году, однако из-за неудачи с «Районом обетованным» все переводы отложили в долгий ящик, и добрался я до него сам только сейчас, во время второй и, возможно, более безнадёжной заморозки, которая может закончиться отнюдь не продолжением банкета, а окончательным закрытием проекта.

Роман о единственном национальном метрополитене страны наверняка привлёк внимание поляков поначалу, однако я не слышал, чтобы её считали лучшей из лучших книг у себя на Родине. Да и нежелание издательства заказать у автора продолжение также красноречиво говорило о том, что с текстом что-то не так.

Что ж, начну с конца, а именно с необходимости сиквела. Я знаю, Артур Хмелевский искренне желал написать ещё одну историю о Варшаве, но каждый раз издатель охлаждал его пыл. Там могла подробнее раскрыться вторая, недостроенная в мире «Метро» линия, но в итоге планам этим не удалось сбыться. И на самом деле… не страшно. Загвоздка не в качестве текста, а в строении сюжета. Бывают такие истории, которые настолько самодостаточны, что развитие оных не столько не нужно, сколько уже помещено в оригинал. Из недавних примеров можно взять, скажем, фильм Кристофера Нолана «Довод». Там тоже, несмотря на ворох оставшихся у многих вопросов, продолжение скрывается внутри самой картины. Так и здесь. «Ахроматопсия» заглядывает за рамки разрешённого временного отрезка, и любая новая история будет иметь предрешённый конец.

Взята же за основу история объединённой экспедиции Варшавского метрополитена к юго-востоку от столицы, где якобы ловят чей-то сигнал. А раз есть сигнал, есть и техника. Если есть техника, значит, есть какая-никакая цивилизация. Цивилизация добрая, она поможет прозябающим в метро жителям. Вроде бы логика какая-то прослеживается, и этого хватает, чтобы снарядить полтора десятка человек в неизвестные дали (и это я молчу про второй поход). Далее своего рода спойлер:

События передаются в основном от лица главного героя. Как это соотносится с интерлюдиями ближе к концу романа, вопрос открытый, но явственно прослеживается эффект немого Артёма из игр серии Metro. Если с Артёмом говорят, а он не отвечает, даже когда ответ напрашивается, это немного странно. Главный герой, впрочем, говорящий, зато он постоянно избегает представляться по имени. Впрочем, тут опять вылезает сравнение с «Доводом», где происходит точно та же самая ерунда с Протагонистом, который даже на прямой вопрос «Как тебя зовут?» уходит от ответа. Но поскольку фильм вышел только в прошлом году, а роман — на три года раньше, то совпадение, конечно, случайное. Однако бесит точно так же. Для удобства буду называть его Казимиром (что значит «разрушающий мир» и согласуется с тем, что автор, как он мне поведал, именовал героя просто К., отсылая к работам Франца Кафки).

Впрочем, отсутствие имени — полбеды. Хуже другое. Нам практически ничего не говорят о роде деятельности героя. Роман по структуре во многом схож с «Питером» Шимуна Врочека, который в Польше доступен, и «Чужими глазами» Сергея Семёнова, который, увы, на польский не переводили, однако оба героя оттуда сразу же помещаются в понятные системы координат, чего не скажешь о Казимире. Кроме того, что он со станции учёных Политехника, мы не знаем о нём ни-че-го. На учёного он не тянет, наукой не занимается, а либо наводит шороху, либо тупит. И вот за таким расплывчатым пятном мы вынуждены наблюдать почти всё повествование.

Если так разобраться, то мало что мы знаем практически о любом герое «Ахроматопсии». В рамках общей структуры романа это не кажется удивительным, но с текстом играет злую шутку. При этом, как ни иронично, достаточное представление о ряде персонажей, включая Казимира, автор нам даёт, то есть выписать характер для него не проблема, а вот наделить фоном у него не получается. Вокруг персонажей собирается вакуум.

Хотя с другим фоном у Артура всё в порядке. Насколько я помню, по основной профессии он фотограф, а не писатель, и что касается прописывания мира в целом, а также отдельных сцен — тут всё выходит у него подробно, складно, ярко и сочно. Пусть мир и представлен преимущественно в серых тонах. Город он свой знает и, скорее всего, любит, потому что, с одной стороны, он почти не разрушает его, а с другой, способен поведать об особенностях местного населения. Вот многие ли знали, что в Варшаве есть сильная вьетнамская община? А вот, видимо, есть. Забавно, что в ранее мной прочитанном «Человеке обетованном» (если не путаю) вьетнамцы тоже упоминаются. Да и в соседней с Польшей Чехии я встречал вьетнамские прилавки, а это было аж десять лет назад. Видать, нравится им дух Центральной Восточной Европы.

Кстати, о серых тонах. Роман называется «Ахроматопсия», и сведущие в недугах люди наверняка подумали, что герой или вообще все выжившие потеряли способность различать цвета. Не угадали бы! Ахроматопсия ни у кого не замечена, по тексту ни разу не упоминается. Это лишь очередная ремарка касаемо описанного мира. Обесцветился он, и не более. Стоит ли говорить, что на сюжет такое заглавие свет не проливает ни капли? Хотя, может, оно и к лучшему. Неподготовленный читатель будет ошарашен много раз на протяжении всего текста, и вот это как раз замечательно.

Однако выявленных достоинств и спорных нюансов недостаточно, чтобы я мог от всего сердца назвать «Ахроматопсию» отличным романом. Он неплох, интересные идеи в духе Ницше и даже повороты имеет, но на фоне тех ассоциаций, которые я в настоящей рецензии упомянул, история о Варшаве-2033 кажется блёклой. У неё был огромный потенциал, я бы даже сказал, он в ней и остался заложен, но вот не выстрелило, чего-то не хватило для того, чтобы получилась конфетка. Я ни в коем случае не хочу сказать, что «Ахроматопсия» — слабый роман, в части сюжета он даже обходит ранее прочитанного «Великана» Роберта Шмидта, но находится примерно на его уровне в общем зачёте. Возможно, официальный перевод привнёс (бы) в него нужную изюминку, но узнать, сравнить удастся в лучшем случае нескоро.

«Рейн»

Рецензия на «Метро 2035: Великан» Роберта Шмидта

Небольшое отступление: заключительный роман трилогии «Новая Польша» Роберта Шмидта в оригинале имеет название не на польском, а на немецком, означающее «Великан». Если быть совсем точным, комплекс «Великан» в Валбжихском повяте, недалеко от польско-чешской границы. В немецком это слово имеет смысл, насколько оно освоено польским, сказать затрудняюсь, но вряд ли сильно, поэтому в тех случаях, когда истинный смысл Riese обыгрывается, прямой перевод лучше транслита.

Надо отметить, комплекс «Великан» появлялся в серии и раньше, а именно в рассказе «В шкуре человека» Илоны Подгайны из антологии «Эхо умершего мира», произведения для которого отбирал коллега Роберта, Павел Майка. И тут нас ждёт первый сюрприз: подземный город, о котором идёт речь в романе, не тот же самый, что в рассказе. Если не ошибаюсь, каноничность польских рассказов до сих пор, по большому счёту, под вопросом, и хотя Шмидт вроде бы ознакомился с работой Илоны, учитывать он её не собирался. Тем не менее, на мой взгляд, «Великан» не исключает сосуществования общин из «В шкуре человека».

Основная сила всего романа — Чистые. Они же главные злодеи, массовка и, так сказать, расходный материал. Мой польский друг, одним из первых прочитавший заключительный том трилогии «Новая Польша», был даже убеждён, что засилье Чистых ставит крест на существовании слабых общин у них под боком, учитывая, что они творили во Вроцлаве. Я же и в 2019 году, когда друг поведал мне нюансы сеттинга, и сейчас не нашёл каких-либо препятствий для их сосуществования. Более того, между событиями двух произведений минуло порядка двух лет!

Наконец мы подходим к первой, хотя и не последней настоящей проблеме романа Шмидта. Сразу оговорюсь: эта информация подаётся в последней главе и выглядит настолько притянутой за уши («Великан» был издан в премиум-серии «Вселенная Метро 2035»), что вызывает скрежет песка на зубах. Однако спойлером я её не признаю, т.к. в Метропедии хронологические рамки никогда не скрывались, а на сюжет, как можно понять из предыдущего высказывания, они вообще не влияют. Хотя, справедливости ради, к этому сюжетному повороту автор готовил ещё в самом начале. Что-то мне подсказывает, что эти заигрывания со временем возникли только после решения издать «Великана» именно в рамках «Вселенной Метро 2035».

Был и другой момент, который на сюжет влияет несколько больше, но вызывает точно такие же чувства глубокого разочарования и частично обесценивает мотивацию главного героя. В целом же сюжет, имея хоть и банальную, но годную завязку, представляет собой либо слабо наполненное событиями повествование (особенно в начале), либо настолько стандартный экшен, что даже по цитатам можно понять, какими голливудскими (а возможно, и местными) боевиками вдохновлялся автор.

Впрочем, когда действие уходило от Учителя с Искрой, действие становилось чуть занимательнее. Особенно любопытно вышла линия с Фрейей. Поначалу, когда основной дуэт только обустраивался в «Великане», её редкие главы выглядели не пришей кобыле хвост, но ближе к середине Шмидт вдруг забывает про линию Ремера и сосредотачивается на хитром-коварном плане оставленной за лидера канальных женщины. Эти несколько глав резко отличаются по тону, качеству и событийности в лучшую сторону на фоне тех кровавых посиделок, которые устраивают Павел с Аней.

К большому сожалению, Искра так и остаётся персонажем второго плана. Впрочем, на этот раз на обложке красуется вовсе не она, так что претензий быть не должно, и всё же её Роберт практически больше не раскрывает. Тем обиднее, учитывая, что автор то ли нарочно, то ли ненамеренно уделяет важные роли женским персонажам. Их тут, несмотря на лидерство Полковника, вылазку Лукаша Домбровского, бенефис Адама «Безумца» Сумасброда и вендетту Учителя, достаточно много. Фрейя, Тамара, Анна (не Аня-Искра, другая, из Чистых), Карбаля… И все они не только выстреливают в нужный момент, но и составляют приличную активную часть Выживших. О чём, кажется, никто толком не вспоминал со времён… Анны Калинкиной, Первой леди «Вселенной»!

Что хорошо в наших славянских произведениях, популярная нынче на Западе (откуда в контексте настоящей рецензии исключим Польшу, благо они сами себя в подобном контексте выводят за рамки) социальная повестка или отсутствует как таковая, или подаётся убедительно ненавязчиво, или же превращается в откровенный стёб. Юмор в «Великане» изредка мелькает, но точно не в отношении такого сложного вопроса. Здесь именно ненавязчивый вариант, который осознаётся по ходу дела, что лично мне пришлось по душе.

Подходя к концу, вернёмся к тому, с чего начали. К сеттингу. Помимо тонкой работы с одними персонажами, автоматическим ведением других и топорным выведением сюжета, автор берёт на себя смелость заглянуть чуть дальше за горизонт, чем предполагает региональная история мести. И я даже не говорю о первом появлении Чехии на страницах официального романа вселенной! Особенно примечательны откровения касаемо некой бескрайней стены вдоль Рейна. Кто её построил, как? Получается, что это были или французы, или немцы. Жаль, что мы едва ли когда-нибудь узнаем правду. Да и правду ли нам сообщили? Полковнику Анджею я б не доверял.

Другое же расширение сеттинга связано с более проверяемым состоянием. Шмидт прямо указывает, что американцы, а возможно, и другие западноевропейские союзники решили отутюжить всю землю от Балтийского до Адриатического моря нейтронным оружием, руководствуясь тактикой выжженной земли. Забавно, что это вовсе не нововведение Шмидта. Я точно не знаю, прочитал ли он, в конце концов, «Корни небес» Туллио Аволедо, которые вышли в Польше задолго до «Бездны», но именно там впервые мы узнаём о бомбёжках Штатами по союзникам. А сам термин мне подсказал британский писатель серии Грант МакМастер. До кучи ситуация в Беларуси описывается в «Муосе» Захара Петрова как достаточно тяжёлая из-за радиации, высвободившейся из падавших боеголовок и противоракет с обеих сторон. Комплексу «Великан» жутко повезло таиться в горах, куда тяжёлые радионуклиды особо не проникли.

Вот эти заделы под глобальный, намеченный широкими мазками сеттинг отлично развивают давно полюбившийся вымышленный мир, а также оставляют потенциальную лазейку для продолжения цикла. Но книжная серия уходит на заморозку, интерес падает не только в России, да и Роберт Шмидт не стоит на месте в творческом плане. (Мне даже показалось внезапно по ходу прочтения, что намедни вышедший у него новый роман «Окончательное решение» как-то связан с одним пассажем из «Великана».) Так что вряд ли стоит ждать продолжения, а «Новая Польша» закончилась на более-менее логичной ноте, хоть «Великан», на мой вкус, и не смог переплюнуть «Башню».

«Гидра»

Рецензия на «Метро 2033: Башня» Роберта Шмидта

Пять лет назад до русскоязычных читателей «Вселенной Метро 2033» добрался роман «Бездна», первым открывший для нас постъядерную Польшу. То есть, конечно, я лично к этому времени успел сделать любительский перевод первых двух антологий, которые распространялись в Польше бесплатно, в качестве дополнений к их переводным романам нашей серии; тем не менее, «Бездна» стала первым официальным переводом, который выполнил Сергей Легеза.

Прямо скажем, «Бездну» большинство читателей встретило прохладно. Нет, она неплохо разошлась, сейчас её вообще трудновато достать, однако любимым романом ей не удалось стать. Тогда, в 2016 году, книга Роберта Шмидта произвела на меня двойственное впечатление: с одной стороны, необычное видение привычного мира, с другой же, весьма стандартный сюжет, который вытягивали собственно особенные декорации и любопытные герои. Теперь же, на фоне «Района обетованного» и его сиквела, «Бездна» нравится меньше, и когда я решил попробовать прочитать не переведённые на русский романы вселенной, предпочтение отдал именно «Человеку обетованному», а «Башню» прочитал следом.

Хотя я только что признался в высокой оценке дилогии «О Единомыслящих» Павла Майки, должен признать, что «Башня» имеет несколько преимуществ, которых не хватило «…обетованным». Главное из них — прописанность действующих лиц. Конечно, чем дальше, тем их становилось больше, и не то что прочувствовать, удержать в голове черты каждого становилось всё труднее. Однако это моя проблема, а не автора и его творения. Персонажи в большинстве своём прописаны в достаточной мере, чтобы поверить в их существование, увидеть их «живыми». И они не меняют сюжетные роли по ходу дела, как в «Человеке обетованном».

Учитель остаётся главным героем, хоть на обложку и вынесена его соратница Искра. В рецензии на «Бездну» я высказал предположение, что Роберт даст взглянуть на мир глазами именно этой юркой девицы, но тут я отчасти ошибся. Взглянуть он нам не дал, а вот предысторию и мотивы раскрыл гораздо лучше. Аня-Искра осталась второстепенным, но ключевым персонажем истории, и теперь мы знаем её заметно более.

Не забывает автор и о рассуждениях на тему человечества, общества и конфликтов. Мне почему-то особенно запала вполне логичная, но как-то ранее не особо заметная мысль, что ядерная война, вопреки знаменитой фразе из игр Fallout, меняет саму суть военных действий. Тут не воюют армии как таковые, всё решает оружие массового поражения, а это значит, если кто-то выживает, повезти может кому угодно, и скорее всего на передний план выйдут далеко не лучшие представители людского рода. Что наносит отпечаток на самые жестокие сцены в романе.

«Башня» во многом похожа на «Бездну» наполненностью событий, хотя сюжеты их, ясное дело, значительно различаются. Я даже углядываю небольшую параллель между этими двумя книгами и «К свету» с «Во мрак» Андрея Дьякова. Впрочем, хоть они выпущены в Польше, кажется, Роберт до поры до времени ничего из серии не читал, чтобы не заимствовать ненароком что-то чужое. Поэтому все совпадения, вероятно, случайны, и, тем не менее, к «Башне» во многом стоит относиться примерно так же, как к «Во мрак». Это средняя часть трилогии, подготовка к чему-то большему, но при этом в тех же местах, тех же декорациях, что и первый том.

Ещё одна ассоциация, которая пришла мне на ум, — это устройство Вроцлава в сравнении… с Московским метро. Ведь что такое, по сути, Място? Это своего рода Полис. Оба слова даже переводятся одинаково на русский — «город». Чистые из Бездны — нечто вроде Невидимых наблюдателей, а Купеческая республика… нет, не Ганза. Изумрудный город. Только вместо стоящей на неустойчивых грунтах высотки МГУ у них там небоскрёб с горящим на его вершине огнём. И если на вопрос, кто продолжает морозить грунты, чтобы здание университета не развалилось, отвечать запрещено, то Шмидту никто раскрывать интригу с пламенем запретить не мог. И роман, названный в честь Sky Tower, даёт ответ на загадку первой части.

Упомянутая интрига, а также Бездна, Чистые, Новая Польша — звенья той же цепи, что и жуткий клиффхангер в предыдущем романе. Долгое время я гадал, когда он, наконец, «выстрелит», ведь обычно такие оборванные финалы авторы сливают чуть ли не в самом начале. Роберт же, хоть и упоминает разок это неприглядное предприятие в середине повествования, придерживает коней до концовки романа, где горизонт событий резко раздаётся вширь, заставляя ждать третью часть похлеще этой. А поскольку в Польше она вышла ещё два года назад, лично я приступаю к ней немедля.

Что же касается «Башни», это достойное продолжение «Бездны», с качественно прописанными персонажами, множеством ярких, порой жестоких, даже бескомпромиссных событий, вобравшее всё лучшее от первой части и привнёсшее ещё больше интересного в мир постъядерной Польши. Опытные читатели «Вселенной Метро» найдут что-то знакомое в данном романе, но его нельзя назвать таким уж стандартным, как первый том, поэтому он определённо заслуживает внимания.

«Сила любви»

Рецензия на «Метро 2033: Человек обетованный» Павла Майки

Дилогию «О Единомыслящих» по праву можно назвать самым многострадальным циклом «Вселенной Метро 2033». Даже выходящей прямо сейчас парижской трилогии, с её явными расхождениями с привычным каноном, которую мы едва ли увидим на русском языке, повезло больше.

Судите сами: «Район обетованный» был первым романом о Польше 2033 года, а на русский раньше перевели «Бездну». Да и ждать пришлось выход романа Павла Майки в России целых пять лет. «Человек обетованный» и вовсе отказались выпускать из-за скромных поначалу продаж первой части, а сейчас, когда я пишу эту рецензию, а на дворе заканчивается весна 2021 года, надежда на выпуск перевода едва теплится, ведь серию заморозили. Возможно, потом закроют окончательно.

Что ж, не будем о грустном. Я был бы не собой, если бы не нашёл способ раздобыть и прочитать книги серии, так и не выпущенные на русском языке. Если исключить из рассмотрения польские антологии, ибо их любительски переводил я сам, остаётся — на сегодняшний день — шесть изданных романов и один неизданный. Поскольку «Район…» я читал всего два года назад и он понравился мне больше «Бездны», да и сиквел у него всего один, то начал я именно с «Человека обетованного». И, пожалуй, не прогадал!

С поправкой на моё восприятие оригинального текста могу заявить, что слог у автора действительно приятен, читать было увлекательно, а сюжет не раз смог удивить. Ещё по первой части я понял, что Павел Майка не будет щадить ни героев, ни сообщества. Орда Короля прошлась по Новой Хуте, оставив после себя горы разрушений и трупов. Поэтому я приготовил себя к тому, что умирать персонажи будут и дальше, ведь проблема с единомыслящими ещё не разрешилась.

Особенно меня удивил выбор главных героев истории. Марчин, в принципе, никуда не делся, однако сюжет про него вспоминает только ближе к концу первой части. До этого на первом плане красуются Чокнутый Стах и дух Горный, заполучивший собственный мини-сольник в рамках антологии «Эхо умершего мира». Немалую роль играет и капитан Питаля, верный боец на службе Комбината.

Смирившись с неожиданной сменой главного героя, я с удивлением следил за тем, как раскрывается каждый из получивших своё «экранное время» героев. Стах получился особенно качественно, следить за ним было любопытно, хоть зачастую он и творил лютую дичь. Горный же, напротив, особенно ничем не выделился, хоть его образ сам по себе выписан колоритным. На его фоне даже Питаля раскрылся намного лучше, так что сойдёмся на том, что Горный всё лишь лицо, с чьей точки зрения ведутся некоторые события, но сам по себе на главного героя он не тянет, в отличие от Чокнутого.

Пока длится первая часть, закономерно задаёшься вопросом: что же случилось с Марчином?! Да, минуло несколько месяцев, но ведь я точно знал, что он выжил, так где же он? Наверное, если бы я читал «Человека…» вскоре после «Района…», я бы недоумевал ещё больше, но градус ожиданий, то ли к счастью, то ли к сожалению, снизился, поэтому более спокойно наблюдал за надеждами Стаха отыскать Нинель, стремлениями Питали и сожалениями Горного. В случае Нинель я действительно на какое-то время поверил (!), что то, что вычитал в первой части, неверно понял (или получил неверное представление от переводчицы), но всё же плохого сюжетного поворота не случилось, и я отдаю автору должное за то, как ему удалось слегка обмануть читателя, но не его ожидания. Примечательна и путеводная нить Стаха, его кредо, что любовь — это самое важное на свете. Постоянно кажется, что относиться к этому утверждению следует с иронией, тем более исходит оно от персонажа Чокнутого, а всё же оно не менее ценно, чем другие соображения. Недаром говорят, что сумасшедшие всего лишь видят мир в ином свете, но это не значит, что обязательно в неверном.

Умолчим на время о Марчине, как и его сводной сестре, и вместе с сюжетом второй части перенесёмся к западу от Кракова. Перед нами ранее незнакомая община Крепость, контролируемая военными, которых в 2013 году приютили монахи. Последние прямо или косвенно влияют на подрастающее поколение солдат, что привело к возникновению некой полусекты Мёртвых под началом поручика Камили Чапник. Именно в этой части собраны все основные примечательные воззрения то ли самого автора, то ли только его героев (поскольку все персонажи — всегда частички души своих создателей, отделить одно от другого не всегда просто). Павел Майка сталкивает две непримиримые философские концепции, что выливается в настоящий бунт. Кстати, непосредственно сцена с ним мне что-то напомнила. То ли мне кто-то из знакомых ранее скидывал этот отрывок, то ли сам на него натыкался, а может, действительно видел нечто подобное у кого-то другого, но нисколько не умаляю его яркость и значимость и для героев, и для сюжета.

Вторая часть, несмотря на множество интересных наблюдений о мире и отношении к нему, даже более динамична, чем первая. А какие тут флэшбеки! Первые часы и дни войны не так уж часто встречаются на страницах книг серии, и каждый раз они поражают даже больше, чем самые кровавые столкновения в 2033 году. Вот и «Человек…» не стал исключением. Ощущение рушащегося мира, хаос, паника и вынужденный героизм переданы на ура. При этом автор не распыляется на расписывание трагедии всемирного масштаба, а сосредотачивается на конкретных людях и бедах в отдельно взятом городе, и тем выигрывает.

Впрочем, о внешнем мире автор не так уж забывает. Что касается современности, он, во-первых, упоминает колонну американцев, сваливавших из Литвы, и это удивительным образом перекликается с ранее описанной колонной их соотечественников (едва ли это одни и те же люди: даже если бы Павел знал подробности сюжета «Муоса» Захара Петрова, Минск совсем в другой стороне от Кракова). Во-вторых, автор вкладывает в уста героев, в общем-то, знакомые читателям «Метро» мысли об остальном мире. То ли кто-то выжил и точно также борется за выживание, то ли не выжил больше никто, и так, по крайней мере на Комбинате, думать легче. А вот мысль, что ядерная война привела к прекращению новых больших войн, как-то особо не затрагивалась ранее. Да, люди во «Вселенной Метро» продолжают убивать друг друга, в том числе на страницах «Человека обетованного», но всё это совсем локальные конфликты, вызванные как раз тем, что не все противоборствующие стороны оказались отрезаны друг от друга непроходимыми радиоактивными пустынями.

Есть и «в-третьих». Однако это касается не вымышленного будущего, которое можно называть спокойно альтернативным, ибо вместо Пожара 2013 года мы получили совсем другую планетарную катастрофу — и то всего год назад. Это касается прошлого. Истории. Никогда себя не считал знатоком истории, да и считаю её значимость чересчур переоценённой, но не могу не отдать должное тому, что в романе о Кракове краковский писатель не забывает об историческом пласте описываемого родного города. Так, я не знал о существовании Барской конфедерации, которая была создана в противовес давлению Российской империи, а также о том, что Краков древнее Москвы минимум на полтора столетия! Ну ладно, подробности я узнал не из самого романа, но автор вдохновил меня на то, чтобы заинтересоваться некоторыми деталями истории места, о котором читаю. Любопытно, что древность Кракова и отсутствие в нём метро отчасти подтолкнули Павла ввести в повествование новые укрытия, а именно подвалы под погребами погребов. Да уж, катакомбы такого уровня в тех же московских романах почти не вспоминались, хотя тоже существуют и мелькали в паре-тройке романов.

Вернёмся же к сюжету, а именно к третьей части. Несмотря на моё восхищение романом в целом и не считая мою озадаченность сменой главного героя и обилие смертей, что я обычно не приветствую, меня, увы, разочаровало соединение отдельных сюжетных линий. Не ужасно, конечно, и всё же ощутимо. Настолько ощутимо, что это отражается в структуре настоящей рецензии. Нарушенный порядок событий отнюдь не сыграл на руку повествованию, сбил темп, да и баланс внимания пропал. Зато вновь стал отбирать себе внимание главный герой «Района обетованного». Наконец-то, спустя две, а то и две с половиной части, Марчин вновь становится полноценным героем, с понятной мотивацией, завязанной на спасении его сестры Эвы, а не какой-то «приглашённой звездой».

Вообще, есть некоторый перекос между тем, как раскрываются те или иные действующие лица. Понятно, что, помимо главного героя или героев, всегда есть второстепенные персонажи, которые тоже могут завоевать любовь читателей (порой необъяснимо откуда взявшуюся), а есть персонажи-функции, единственный смысл введения которых в сюжет — подтолкнуть его немного и забыться. В «Человеке обетованном» одни и те же персонажи могут примерять на себя все три роли, и это на самом деле не здорово.

Например, в общем-то полезный серый Пятница не раскрыт совершенно, а ведь намёк на него давался ещё в финале «Района…»! А Николай из обычного сумасшедшего, кстати, непосредственно перекочевавшего из предыдущей части, восстанавливается более или менее и играет свою роль. Меж тем Горный так и не выдюжил стремление автора сделать его ключевым персонажем и так и остался колоритной, но всё же второй скрипкой. Молчу уж про введённых только в этом романе подчинённых Камили, которые не оставили заметного следа в моей душе. (Разве что позабавило камео-упоминание главного героя «Мира миров», который здесь приводится как капрал Мирек Кутшеба.) И всё же на фоне слабо раскрытых персонажей лучше смотрятся те, чьи арки Павел Майка как следует выписал от и до.

Роман завершается не менее кардинальным образом, чем предшествующий том. Тут ставится пылающая точка. На все вопросы даются ответы, более или менее явные. Триквел вроде бы не планировался, и, мне кажется, он был бы лишним. Дилогия «О Единомыслящих» вышла логично завершённой, впечатления от неё остались светлые. Павел Майка постарался на славу, и его второй роман для «Вселенной Метро 2033» достоин внимания не меньше, чем первый.

«Волчий лес»

Рецензия на «Метро 2033: Свидетели Чистилища» Анны Ветлугиной и Дмитрия Максименко

Однажды, одиннадцать лет назад, когда я ещё учился в лицее, друг поведал о книгах, которые оформлены в виде «Метро 2033». К тому времени я уже прочитал «Метро 2034», что подарил мне этот же друг, и «Метро 2033», что раздобыл я сам. Поискал в Интернете информацию о чём-то таком же метрошном и наткнулся на портал Metro2033.Ru. К лету я уже прочитал все выпущенные тогда книги и на ММКВЯ получил автографы Сергея Кузнецова и Дмитрия Глуховского на совсем свежем ещё «Мраморном рае». Кто знал, что спустя десять с гаком лет я буду рецензировать, возможно, последнюю книгу «Вселенной Метро 2033», будучи картографом и верным поклонником серии.

Первым делом отмечу: хоть книга и стала последней перед заморозкой, как и в случае с «Клеткой» Ирины Бакулиной и Игоря Вардунаса, завершившей «Вселенную Метро 2035», ощущения последнего сюжета, допустимого в описанном мире, нет! Ничего удивительного в этом тоже — нет. Роман много раз менял дату выхода и просто случайно оказался тем, на котором всё и прервётся. До лучших времён, хочется верить.

Мы, давние читатели «Вселенной Метро», прошли долгий путь от смелых, но всё же кажущихся по нынешним временам камерными «Путевых знаков», где впервые появились Санкт-Петербург и области меж ним и Москвой, до сотен городов и селений по всему земному шару. От Шпицбергена до Антарктиды. От Дигнидада до Петропавловска-Камчатского. И даже «Свидетели Чистилища», рассказывающие вроде бы о знакомом регионе, напоследок приоткрывают перед читателем новый город. Куровское.

На самом деле история города в мире «Метро» не ограничивается «Свидетелями Чистилища», но только тандему Ветлугиной — Максименко удалось вдохнуть в него жизнь. Впервые Куровское мельком упоминается в неканоничном, но жутко популярном фанфике «Предыстория Метро 2033». Подробностей о его судьбе оттуда не узнать. Разве что герои единожды совершают вылазку в дальнее Подмосковье, но, увидев горящие шатурские торфяники и не встретив других выживших, возвращаются в Москву. Другое же появление города ожидалось в «Марионетках войны» Игоря Илюшина и Татьяны Живовой. Роман так и остался замороженным долгостроем, и выйдет ли он в каком-либо виде после разморозки, если таковая состоится, — большой вопрос. Там предполагались некие мутанты-каннибалы, но, кажется, авторы решили их «перевезти» в другое место.

Теперь же мы знаем подлинную и подробную историю выживания на территории Куровского. Чудесным я нахожу и то, что город взялись описывать люди, не понаслышке знающие этот район. Несмотря на то, что я, подобно героям «Предыстории», ездил каждое лето в детстве мимо Куровского в Шатурский район, на дачу, о необычном религиозном составе здешних окрестностей доселе не слышал. И тут сразу же одно из достоинств романа: в ненавязчивой манере нам сообщают интересные исторические сведения, что имеют отголоски до сей поры.

Тема старообрядцев в мире «Метро» на моей памяти не поднималась ни разу. Были различные христианские и псевдохристианские секты и общины, затрагивались темы ислама, буддизма, язычества многих народов, но почему-то староверов будто обходили стороной. Опираясь на сложившееся распределение верований в районе Куровского, авторы привносят нечто действительно новое и тематически, и стилистически. При всём обилии религиозной тематики «Свидетели Чистилища» совершенно не ощущаются религиозным романом. Основные герои сталкиваются с проявлениями веры ежедневно и в то же время достаточно далеки от неё, чтобы рассудительно оценивать её последователей.

Главный герой — Кир Белецкий, молодой человек, желавший стать дизайнером, но его чаяния разбились о суровые реалии Катастрофы. Ему повезло быть крепышом и задирой, но не повезло иногда выпадать из реальности, что роднит его с некоторыми другими персонажами — вроде такого классического для серии образа, как Анатолий Томский. Ещё один примечательный факт: они с братом-биологом родом из Барнаула, который много раз упоминается, но, естественно, о его судьбе Белецкие ничего не знают. Да и, как ни странно, даже не задумываются о нём ни разу за весь роман (так-то они могли сколько угодно о родине думать за кадром, конечно).

Манера речи Кира — приятная фишка романа. От лица юноши написано порядка двух третей, если не больше, всего текста. (Остальное, кстати, от третьего лица.) Начинаешь читать — и вот уже кажется, будто стоишь рядом с протагонистом и переживаешь приключения бок о бок с ним. На фоне его линии другие сцены, правда, выглядят более отстранёнными, что иногда сбивает темп, хотя чаще авторам удаётся сплести всё в единое полотно. Особенно хорошо получилась финальная битва. Достаточно живо, без прикрас, но и без излишней грязи, как, например, в дилогии Рината Таштабанова, которая по ходу сюжета то и дело вспоминалась, хотя «Свидетели…» — гораздо мягче и спокойнее.

Отдельного внимания заслуживает Оскар, которого, как признаётся в послесловии Дмитрий Максименко, целиком выписывал он. Во-первых, он не показался мне отрицательным персонажем, как оценивает его автор (хотя, наверное, он и другого, гораздо более вредного персонажа выписывал), скорее, хитроумным тактиком, умеющим добиваться от людей именно того, что ему надо. Во-вторых, герой выгодно отличается от Кира, оттеняет его и обладает закономерной самостоятельностью. Особенно хороши его первые властные и колкие фразочки в начале, когда они с Киром ещё плохо друг друга знают. В-третьих, Босс получился героем достаточно сложным. Хоть я его и не воспринял как отрицательного, я рад, что он не повелитель всего города, пускай власть его проникает буквально в каждое сопредельное поселение.

Есть, правда, Гуслицкий монастырь. Аномально чистая территория, чью загадку нам подбрасывают с самого начала. Населяют его язычники, приручившие волков. На деле же их история удивляет, вызывает сопереживание и приковывает внимание при каждом появлении связанных с монастырём персонажей. Забавно, что в реальном мире староверы (а если так разобраться, и все христиане в большей или меньшей степени) переняли кое-какие обряды у местных политеистов, а в рамках «Свидетелей Чистилища» два исконных направления вновь разбежались.

Особняком стоит Мара, красующаяся даже на обложке. Почти при каждом её появлении мы узнаём что-то новенькое о её персонаже, о мире вокруг неё — в 2033 году и в прошлом, благодаря её взаимосвязям с каждой из общин. Хотя кое-что я бы, может, и не хотел узнать… Зато именно она привносит дополнительную музыкальную атмосферу, без которой было бы неполным удовольствием читать роман писателей-музыкантов.

«Свидетели Чистилища» — особенный роман, и не правы те, кто убеждён, что серия себя изжила, при этом последний раз читав её годы назад, если вообще углубляясь во вселенную дальше основной трилогии, а может, и одних только игр. Анна Ветлугина и Дмитрий Максименко, авторы-новички в серии, присоединившиеся к ней, увы, на закате проекта, действительно привнесли кое-что новое во «Вселенную», и их книга будет одинаково интересна и любителям постапа, и даже неискушённым краеведам. Отличную работу проделали и редакторы, Алекс де Клемешье и Юстина Южная, на протяжении многих месяцев шлифовавшие и доводившие до блеска рукопись.

Я, как читатель, по достоинству оценил получившийся результат. И я благодарен каждому из авторов, редакторов и всем вовлечённым в проект людям не только за этот отдельно взятый хороший роман, но и за все минувшие годы, наполненные яркими впечатлениями от совместного исследования «Вселенной Метро». Эпоха географических открытий не угасла — она замерла в ожидании новых горизонтов!

«Время диггеров»

Рецензия на «Метро 2033: Крысиный король» Алексея Головенкова

Петербургская сверхсюжетная линия — лучшее, что случалось во «Вселенной Метро». Безусловная заслуга в этом, конечно, принадлежит Шимуну Врочеку, автору самого успешного долгоиграющего цикла серии «Питер. Подземный блюз». Ещё до выхода «Питера. Война» авторы много лет подготавливали почву к Веганской войне — кровавому столкновению Империи Веган и Приморского Альянса. Спустя четыре года эта тема всё также не отпускает творческие души поклонников, и «Крысиный король» — ещё один кирпичик в питерскую арку.

Алексей Головенков дебютировал в серии с рассказом про Москву, а вот роман посвятил своему родному городу. Санкт-Петербург не так сильно исхожен авторами, как Москва, но даже при имеющихся произведениях о Северной столице новенькому трудно вписать свою историю так, чтобы не перечеркнуть все другие события. Поэтому действие «Крысиного короля» разворачивается в апреле 2033 года: спустя несколько месяцев после отъезда персонажей «Путевых знаков» из города, параллельно роману-путешествию «Код зверя» и за месяц до «Питера», где всё и завертелось, а также «Третьей силы».

Несмотря на отсутствие явных отсылок к вышеупомянутому «Коду зверя», его с «Крысиным королём» роднит ощущение надвигающейся войны. И если в романе Киры Иларионовой раскрывать эту тему было некогда и висел вопрос, с чего встреченный северянами петербуржец вообще убеждён в грядущем кровопролитии, то «Крысиный король» неожиданно для себя отвечает на этот вопрос.

Подготовке к Веганской войне, по большому счёту, и посвящён роман. Мы узнаём о ещё одном союзе Империи Веган, об их очередных коварных планах на Большое метро и том, как на это реагируют простые люди. В центре сюжета оказываются самые обычные дозорные станции Выборгская Леонид по прозвищу Чита и Николай «Штык» Штыков. Ну хорошо, немного лукавлю, есть ещё аж целая дочь коменданта всё той же Выборгской, Кристина, но будем честны: как персонаж, она всего лишь на вторых ролях.

Персонажей, носящих то же имя, что и я, так уж сложилось, я заранее ненавижу, кем бы они ни были. Однако попробую быть объективным и сосредоточусь на чертах Читы без оглядки на его настоящее имя. Должен признать, главный герой из него получился довольно любопытный. С одной стороны, перед нами книжный ребёнок, а заодно и дитя подземелья, не особо смыслящее в жизни До. С другой же стороны, невинность и наивность, которые обычно присущи «книжным детям», не про Читу. Когда надо, он способен принимать жёсткие решения и действовать сообразно им. Правда, когда нет причин, чтобы переключатель в его голове щёлкал, герой ведёт себя весьма тихо. Но этот контраст автору удалось передать так аккуратно, что не создаётся ощущения, будто перед нами два разных персонажа. Подобного уровня целостность образа не каждому даётся.

Друг Читы, Штык, гораздо более стандартный персонаж, главное для которого — ярость в хорошем смысле, что толкает его вперёд. Он не хватает звёзд с неба и не претендует на лавры всеобщего спасителя метро, хотя некоторое время пытается стать полезным для подземки, чьё общество катится в пучину войны.

Оба героя покидают насиженные места, гонимые оттуда врагом в лице офицера Империи Веган, и вынуждены стать диггерами. Тут-то мы и сталкиваемся с одной из центральных тем романа. Алексей настолько ревностно пишет об особенностях работы диггером, что в голове сами собой вспыхивают две мало связанные между собой мысли: 1) автор подошёл к этой теме даже серьёзнее, чем включивший этот термин в канон Шимун Врочек; 2) сложилось впечатление, что Головенков и сам промышлял когда-то диггерством (настоящим, с исследованием подземелий, а не отравленной радиацией поверхности), столь живо он об этом пишет.

Другая тема вынесена в заглавие и отражает взгляд автора и его героев на устройство подземного общества. При этом Крысиный король как социальное явление играет роль движущей сюжет силы, о нём вспоминают в самых важных по композиции эпизодах. Весьма интересный взгляд, да ещё и подано с двойным, если не тройным, дном, а не в лоб. И думается мне, что приведённое в романе сравнение применимо не только к постъядерному Санкт-Петербургу, но и к реальному миру.

Что же мы имеем в итоге? Весьма неплохо написанный текст, цельных персонажей, убедительную предысторию Веганской войны, качественный (на мой неискушённый вкус) экшен и аккуратное, последовательное раскрытие поднятых в романе тем. «Крысиный король» по праву занимает своё место во «Вселенной Метро 2033» вообще и в питерской арке в частности.

«Лакомый кусочек»

Рецензия на «Метро 2033: Реактор-2. В круге втором» Валерия Желнова

Два года назад роман «Реактор» оказался отличной находкой и заслуженно завоевал бронзу юбилейной ЛКВ-2019. Интерес подстегнуло и место действия: незадолго до книги вышедшая игра «Метро: Исход» приковала внимание широкой публики к Новосибирску и окрестным областям. Более того, герои дебютного романа Валерия Желнова бегут как раз в сибирскую столицу, и с неё начинается действие сиквела.

Перед Валерием Желновым встала неожиданная и сложная задача увязать единые лишь на словах книжный и игровой каноны «Вселенной Метро». Как правильно подать события, чтобы остались довольны и верные читатели, и любопытные игроки? «Реактор-2» занимает осторожную позицию. Он начинается незадолго до начала трагических событий «Увидеть солнце» и некоторое время ведёт себя как камерное произведение, ограничиваясь станцией Маршальская и сопредельными перегонами. Затем повествование уносит нас прочь от метро, от города, и вот мы уже в знакомых по первой части цикла краях.

Любители игр могут слегка озадачиться: не упоминается ни ОСКОМ, ни «зелёнка», да и радиация вроде бы лишь чуть выше нормы. Однако внимательный читатель найдёт отсылки к будущим ужасам, а заодно обнаружит, что не упоминается не только ОСКОМ, но даже его предшественник, Сибирский союз, даром что все его станции так или иначе фигурируют в тексте. Да и боец по прозвищу Князь может вызвать ложные, но закономерные ассоциации с персонажем «Исхода». Забавно и то, что поначалу жители метро ведут себя почти так, как будто это Новосибирск в искусственной изоляции, а не Москва, но недоразумение герои быстро улаживают, хоть и не без осадка.

Ещё в «Реакторе» автор заложил бомбу отложенного действия — дышащий на ладан ядерный реактор в городе Северск. Прознав про то, что он ещё работает, некоторые группы новосибирцев заинтересовываются им, а следовательно, и главным героем, который вынужден стать проводником в родной город. Валерий Желнов идёт по своим собственным стопам и снова мотивирует протагониста похищением его беременной жены. Что ж, по крайней мере, развязка этого хода более неожиданная, чем у Эдгара Берроуза, который как минимум в своём барсумском цикле постоянно к нему прибегал.

Долгое время меня не оставляло ощущение, что во всей предпринятой экспедиции в закрытый город что-то не так. Дима Зорин казался совершенно бесполезным проводником — какая бы у него ни была мотивация, любая другая команда давно бы его бросила разбираться с похитителями в одиночку. Грешил уж на то, что автор не продумал данную сюжетную линию, однако ближе к финалу я оказался приятно удивлён. Все странности были объяснены более чем доступно и прозрачно.

Само же путешествие оказалось не слишком богато на события, но те, что встретили герои на своём пути, получились крупными, занимательными и местами даже зрелищными. Хотя больше меня поразили воспоминания Оксаны и дневник безымянного полицейского. Порой мы забываем, что «Вселенная Метро 2033» — более-менее устоявшийся мир после ядерной войны, и все ужасы, что принесли бомбардировки, ушли в прошлое. Однако чрезмерная брутальность героев у одних авторов и общая тягость бытия не идут ни в какое сравнение с тем, что должны были пережить люди в самом начале Апокалипсиса. Валерию удалось выписать сцены первых дней с убедительной достоверностью и яркостью.

Предыдущую часть я, помнится, хвалил за редкий, но живой юмор. Здесь, как понятно из предыдущего абзаца, автор действует более серьёзно, однако пару-тройку раз даёт возможность улыбнуться. Один из самых забавных эпизодов столь же хорош, сколь и внезапен и даже не лишён некоторой моральной составляющей.

После прочтения тут же захотелось продолжения истории, но увидим ли мы его — большой вопрос. Зато впечатления остались только светлые. Валерий Желнов снова написал отменный роман!

«Портной мыслей»

Рецензия на «Человека языкатого» Дмитрия Казакова

Научно-популярные книги хороши тем, что написаны они для широкого круга читателей, и каждый, ежели интересуется темой, найдёт в таких произведениях что-нибудь своё. Как же пришёл к этой книге я? Помимо того, что я немного знаком с художественным творчеством автора, несколько лет подряд в мои интересы тихонько просачивается увлечение лингвистикой.

Всё началось с курса дискретной математики, кажется, курсе на третьем. Там был раздел, посвящённый конечным автоматам, порождающим грамматики формальных языков, и там же приводилась градация, насколько помню, от регулярных выражений до естественных языков. Меня восхитила математическая концепция построения языка; впрочем, на ней я надолго не остановился, но кирпичик был заложен.

Позже последовала череда переводов — и просто по заданию в университете, и для одного сообщества поклонников фантастической вселенной. Естественно, я не мог не замечать определённых закономерностей, сходств между иногда родственными, иногда не слишком близкими языками. Где-то тогда я и наткнулся на понятие праиндоевропейского языка, на языковые реконструкции и всё такое.

Параллельно у меня в голове сидела идея романа-космооперы, которую хотелось написать (спойлер: роман так и не написал, но рассказы в той же вселенной пишу до сих пор) с посильным соблюдением законов физики и… лингвистики. Обычно нам почти не объясняют, как вообще инопланетные расы, жившие долгие годы в изоляции друг от друга только на своей планете, начинают общаться и сосуществовать бок о бок. Я выбрал более-менее подходящую теорию происхождения языков, после чего пошёл искать космический аналог праиндоевропейского. Нашёл его в логическом языке долгоживущей расы, которую справедливо, причём без всяких религиозных смыслов, величают богами. Этот рацартланг всё ещё находится в зачаточном состоянии, и «Человек языкатый» добавил пищи для размышлений.

* * *

После такого донельзя пространного вступления перейду, наконец, к впечатлениям от книги. Интерес мой теперь очерчен, и вполне закономерно следует вопрос: удовлетворил ли меня текст? Ответ: однозначно да!

Книга разбита на семь глав, каждая посвящена некоторой группе конструируемых языков, конлангов. Основные понятия вводятся во вступительных разделах, после чего приводятся развёрнутые примеры использования изобретаемых языков, а также история создания и создателей оных. Кое о каких конлангах я, конечно, слышал, исторический фон знал много хуже, и тут книга работает выше всяких похвал! В приятной манере автор вводит нас в курс дела, ведёт нас по дороге лингвоконструирования, освещая важные страницы его истории увлекательно и достаточно подробно.

Единственное, чего не хватило в «Человеке языкатом», но что ему совершенно не требовалось благодаря структуре, — рассказ про изобретение языков программирования. Несколько раз они мимоходом упоминались, но даже как тщедушные конланги не выдавались. А жаль. Безусловно, на них толком нельзя говорить, многое мы произносим на наших естественных языках, вставляя ключевые слова языка программирования (как правило, по происхождению английские, даже такие конструкты, как ifdef и var) в речь, постепенно структурируя мысль так, чтобы нас правильно понял компилятор. Насколько возможно. До первого бага. Тем не менее, они тоже пример языкотворчества, просто в другой части спектра, о котором я упоминал во вступлении.

Многообразие видов конлангов поражает. Даже зная о некотором их числе хотя бы понаслышке, я никогда не воспринимал их так чётко и закономерно, как это показал Дмитрий Казаков. И даже упомянутые выше языки программирования я могу отнести сейчас, скорее всего, к науклангам. Любопытно, как разные языкотворцы прибегали к естественным языкам, чтобы низвергнуть их, смешать и наделить некой новой грамматикой, далеко не всегда простой и понятной.

«Человек языкатый» показывает, как одни люди создают языки, другие их используют, видоизменяют, оживляют. Самая главная, как мне кажется, особенность этих плановых языков — скорость изменения их фонетических и грамматических правил. То, что у обычного языка, скованного литературными нормами, традициями и скептично настроенными поколениями носителей, занимает сотни лет, у какого-нибудь эсперанто потребует считанные десятилетия. Во всём остальном, по крайней мере, ауксланги и им подобные, имеющие вдоволь лексического материала и ясные правила, не отличаются так уж от естественных языков. Они имеют носителей, языковедов, СМИ и даже организации. Некоторые естественные такими достоинствами похвастать не могут.

Языки создаются всегда, и даже наш родной язык нами самими незаметно меняется, и что будет через сто-двести-пятьсот лет с ним, даже предугадать нельзя. Попутно люди создают, желая выразить мысли иначе, может быть, стройнее, ярче, точнее, свои языки, и некоторые начинают жить дальше, приобретая носителей в разных концах земного шара. И может статься, что через те же сто-двести-пятьсот лет люди не будут считать конланги чем-то искусственным, чужеродным, а будут спокойно на них говорить повсеместно. Ведь всё-таки праиндоевропейский и другие возможные наречия седой древности кто-то придумал, но за давностью лет то языкотворчество настолько вплелось в наше сознание, что мы оказываемся извечными соавторами родных и знакомых языков.

«Цена жизни»

Рецензия на «Метро 2033: Цена свободы» Сергея Семёнова

Этот роман я ждал без малого четыре года. Так уж совпало, что много лет кряду я призывал авторов писать о Сибири, а не о набившей оскомину Москве. Хотя как раз Сергей Семёнов первый роман посвятил почти родному Нижнему Новгороду и его окрестностям, а Москву тоже слегка затронул в «Перекрёстках судьбы», именно он лучше всех «внял» моему призыву. Сначала рассказ о Якутии, теперь полновесный роман о Сибири и Дальнем Востоке.

Ещё больше лет назад Андрей Дьяков написал «За горизонт», который, как многие думали, опишет путешествие через Сибирь — наиболее логичный маршрут из Северной столицы во Владивосток. Однако сюжетный и географический поворот на долгие годы лишил нас подробностей о бескрайних неизведанных в мире «Метро» землях. Отдельные авторы уменьшали «белые пятна», но сведения о России за Уралом оставались отрывочны. «Цена свободы», в общем-то, затрагивает лишь небольшую полоску, зато мы получили такие крупные города, как Чита и Улан-Удэ.

Особого внимания заслуживают Хабаровск и Биробиджан, описанные мельком в рассказе «Конец Дороги» Дмитрия Глуховского. Как и «За горизонт», роман Сергея Семёнова отсылает к этому произведению создателя «Вселенной Метро», упоминается даже Серафим Антонович, и даже возникает ощущение, что «Цена свободы» — это «Конец Дороги» на максималках. (С другой стороны, это «Хоббит, или Туда и обратно» на минималках.) Столько всего мы узнаём о ранее неисследованных областях, которые чудесно вписаны в кажущийся совсем простым сюжет.

Собственно, завязка сюжета действительно незамысловата: главного героя и его земляков забирают в лагерь, фактически в рабство, но не куда-нибудь, а в далёкий от их родной деревни Комсомольск-на-Амуре. Начало романа притворяется галопом по Сибирям, но не думайте, что показанное из окна в поезде будет повторено в остальном тексте. Кое-какие переклички безусловно будут, но автор умело расцвечивает палитру локаций самыми разными приключениями.

Стремление героя вернуться в родную деревню (это не спойлер, первым рабочим названием романа был «Путь домой») превращает весь дальнейший сюжет в строго линейный квест, и, как в играх, имеются побочные задания. Что сделал бы предсказуемый или не слишком искушённый автор? Отправил бы героя с ними разбираться. Что делает Сергей Семёнов, до начала творческой деятельности как следует изучивший немало трудов по литературоведению? Не превращает обычного паренька из деревни в местечкового супермена, а разумно использует его возможности.

Михей, тот самый главный герой, — достаточно молодой человек, лет двадцати, может, чуть больше, за словом в карман не лезущий, живший в райском уголке, где все свои и хорошие люди. Он правильно воспитан, остро чувствует несправедливость, и от этого в незнакомом для него мире поначалу огребает, а потом притирается, начинает разбираться в происходящем вокруг и, что гораздо важнее, в самом себе.

Михей предстаёт перед нами как моральный компас в сломанном мире, кем-то сродни Макару Северову из «Стального острова» Дмитрия Манасыпова и Шамиля Алтамирова. Такой типаж поведением схож с моральным уродом, потому что ершистость приводит подобных героев к печальным результатам. Наблюдая за Мишкой, мы видим его терзания, прочувствуем расплату за его далеко не всегда обдуманные поступки, и каждое его действие — копеечка в общую сумму, которую он должен за свободу и жизнь.

Права на свободу и жизнь — одни из самых важных в нашей жизни, и «Цена свободы» во многом именно о них. Как мимолётны эти состояния и как тяжело их сохранить и удержать. Но раз мир сломан, раз он настолько жесток, у выживших вообще и героя в частности нет иного выбора, кроме как бороться за эти ценности, не забывая ни на миг, как легко их можно лишиться.

Заложенные в сюжет идеи отлично переданы автором, а разнообразные события, из которых и состоит роман, вместе с изумительными описаниями, которые явственно передают восхищение автором дальневосточной природой (возможно, его чувство даже более яркое, чем у автора «Аркаима», писавшего о красотах родного края), работают на убедительность и занимательность всего произведения. И те, кто дочитает до конца, останется под большим впечатлением. Я в этом уверен.

«Дикари»

Рецензия на «Метро 2033: Ладога» Дмитрия Ермакова

Дмитрий Ермаков никогда не горел желанием писать сиквелы, и так было до 2018 года, когда он вдруг выпустил в соавторстве с матерью «Площадь Мужества» — почти прямое продолжение «Третьей силы». Да, с другим главным героем, но продолжение! Спустя ещё два года свет видит прямое продолжение как раз «Площади Мужества» — у руля вновь Игнат Псарёв, но на этот раз всё иначе.

Санкт-Петербург, несмотря на то, что стал второй ключевой локацией во «Вселенной Метро», до сих пор не может похвастать уймой написанных романов, как Москва, поэтому здесь получилась чёткая сверхсюжетная линия, уже много лет вертящаяся вокруг одного из самых крупных событий в нашем межавторском проекте — Веганской войны. Тем не менее, «Ладога» стала третьим романом, основное действие которого вынесено за рамки Северной столицы. И если в «Выборге» действующими лицами были петербуржцы, а сам город остался разве что во флэшбеках, а в «Защите Ковача» Петербург и вовсе не вспоминается, то в «Ладоге» он всё же ненадолго появляется. Метро нам его не показывают, но кое-что новое и о городских поселениях, и о Веганской войне мы узнаём.

Гораздо интереснее другое. Ключевые герои. Главным остаётся, как я уже сказал, Игнат Псарёв. На вторых ролях — его жена Алиса Чайка, а также лучница Диана Невская, полковник Дмитрий Бодров. Находится место и другим персонажам предыдущих частей, и в какой-то момент я вдруг осознал — перед нами действительно третья часть трилогии. Конец. Всё, что придумал автор более пяти лет назад, движется, нет, мчится к финальной точке.

Может быть, дело в прошедших годах, а может, ещё в чём, но видно, что из достаточно доброго и прилежного автора Дмитрий Ермаков превратился в зрелого и серьёзного мастера пера. В то время как описания окружающих мест и людей не слишком пространны, объяснения мотиваций и сама сюжетная линия просматриваются крайне ясно. При этом о предсказуемости речи не идёт. Автор припас несколько сюжетных поворотов, каждый из которых по-своему удивляет. С финальным я даже не до конца согласен, хотя и здесь дано предостаточно разъяснений для сомневающихся, но всё равно рассказанная история вышла яркой.

Когда дело доходит до Ладожского озера, автор напоминает, что он всё-таки ещё и учитель истории, и в мягкой форме нам показывает кусочек из Великой Отечественной войны — Дорогу жизни, ставшую в постъядерном мире то ли темпоральной, то ли, если смотреть по тексту, ментальной аномалией.

Ещё одна аномалия происходит из рассказа «Работа над ошибками» Киры Иларионовой. Купол, который рос ещё в октябре 2033 года, в январе 2034-ого достиг Свирской губы, что, с одной стороны, приводит к любопытным последствиям, а с другой, неожиданно заставляет задуматься. Купол в Карелии, купол в Самарской области. Непонятная аномалия в Челябинской области, опять же. Если бы сверхсюжет работал по-настоящему, можно было бы углядеть в этом какую-то глобальную идею, по факту же пока больше вопросов, чем ответов.

Вернёмся к Всеволожску и его сообществу. Всё выжившее население живёт в одном и, видимо, не таком уж и маленьком бункере. Они по доброте душевной принимают оккеров и Диану Невскую, на чём история «Площади Мужества» и заканчивается. Казалось бы, счастливый конец, можно радоваться за них, но… Жизнь так не работает. В жизни полно сложностей, каждое действие, каким бы благим оно ни казалось, несёт последствия, и далеко не всегда приятные.

«Ладога» — роман о последствиях благих действий, и если вы настроились на успешное совместное строительство общины, то глубоко заблуждаетесь. Просто не будет. Автор обнажает даже не столько подлую, сколько нетерпеливую сторону человеческой сущности и выстраивает яркий конфликт. Уж не знаю, будет ли ещё Дима писать в серию, но «Ладога» получилась отличным завершением трилогии «Оккервиль».

«Ты не Мак»

Мини-рецензия на «Здесь был Митч» Игоря Вардунаса

«Последний поход» вышел в 2016 году. Четыре года назад. С тех пор автор написал и выпустил аж два его продолжения, что довольно забавно, учитывая, что тот роман он писал… примерно те же четыре года (если со всеми простоями). Игорь получил в своё время эксклюзивное право описывать зарубежье, но не слишком топтать иностранную землю. А ведь именно его роман первым затронул американский континент, куда ступили три героя его цикла.

Говоря начистоту, признаюсь, что троица американцев не в числе моих любимчиков, будучи далеко на втором плане. А тут один из них оказался в центре внимания. Мичиган раскрывается в основном через внутренние переживания, а ничто не подстёгивает так хорошо, как старая добрая мистика, готовая проглотить человека и не поморщиться.

Ну хорошо, опять слукавил. Все галлюцинации объясняются весьма убедительным образом, но пока автор не привёл объяснение, я всё гадал, верить происходящему или нет. И хотя я надеялся, что всё это жуткий сон Зэфа, развязка меня удовлетворила.

И вот книга «Клетка» прочитана до конца, и хотя я уже сказал, что «Вселенная Метро 2035» не может быть закончена на логичной ноте, истинно последнее произведение премиум-серии тянет по крайней мере на географически закономерную концовку. Мы попали в США, другое полушарие, терру инкогнита выжженного мира. На край света, в конце концов! Впереди — бескрайний простор, который может описать ещё куча историй, а может облететь одна яркая мысль — воображение верного читателя.

«Хмарь»

Рецензия на «Метро 2035: Клетка» Ирины Бакулиной и Игоря Вардунаса

Впервые тандем 2И (Ирина, Игорь) отметился рассказом «Тютерс» в далёком нынче 2018 году. Это был небольшой жутковатый рассказ, коварная мини-версия «Выборга» с отменной для малой формы проработкой основных персонажей. Примерно в тот же год авторы занялись написанием романа «Клетка», и уже тогда он стал большой загадкой.

Как отмечает Игорь Вардунас, с «Клеткой» всё было с самого начала непросто. Он и задумал её ещё до «Ледяного плена», но отказался в пользу грандиозного путешествия в Антарктиду, и писали они с Ириной (которая на время отходила от дел, но смогла вернуться и завершить начатое вместе с соавтором) сравнительно долго, был у них ещё один соавтор (который вскоре отказался от глубокого участия в проекте, впрочем, остался «крёстным отцом» романа), да и с выпуском получились волнения.

Дождались мы книгу, когда премиум-серию решили закрыть. И закрыть именно на «Клетке». Формально остаётся приоткрытой дверь для продолжений «Питера» Шимуна Врочека, да и польский «Великан» отбрасывает печальную тень, но увидим ли мы их когда-нибудь в российских книжных — тот ещё вопрос. «Клетка» хотя бы дождалась своего часа. Авторы под конец работы над текстом знали, что пишут «лебединую песню» премиума, и возникает вопрос, лишь косвенно связанный с сюжетом: как заканчивается метро-серия?

На первый взгляд, вопрос дурацкий. Старожилы проекта помнят, как закрывались одна за другой серии на иностранных языках, как ссохлись серии в твёрдом переплёте и карманном формате, и даже классическую «Вселенную Метро 2033» однажды остановили на полгода. Увы, стоит признать: вселенная — и речь не только о «Вселенной Метро», возьмите любую похоже распределённую франшизу — не способна закончиться, у неё не может быть конца, только смерть. Напрашивается параллель с настоящей Вселенной, но хорошего в этом немного. «Вселенная Метро» — мир уровня не «Звёздных войн», а киновселенной Марвел. Причём со статусом сериалов КВМ не от основной студии, то есть даже знают про неё далеко не все.

Однако повторюсь: главное здесь то, что логического конца «Вселенной Метро 2035» не случилось. Его и не могло быть (разве что считать таковым «Муос. Падение», дальше всех забравшийся в будущее, но он вышел далеко не последним). Следовательно, правильнее всего рассматривать «Клетку» не как прощание с премиумом, а как ещё одну историю из знакомого и любимого мира.

Итак, «Клетка». Роман о Соликамске, городке в Пермском крае, который, прямо скажем, не ожидаешь увидеть в серии. А ведь действительно интересно, как бы поступили с заключёнными после ядерной войны. Не то что бы про это ни слова раньше не было. Андрей Буторин, Юрий Уленгов, Павел Майка и даже многоликий Павел Макаров (по крайней мере, они вспоминаются первыми) описывали или затрагивали жизнь арестантов. Однако, надо признать, ещё ни разу фокус сюжета не ставился именно на вынужденной изоляции зэков в тюрьме, куда их засадили ещё до того, как всё полетело в тартары.

Сюжет не сложился бы, если б вокруг зловещего «Белого лебедя» не сгустилась Хмарь — непроходимая мгла, на фоне которой Туман из «Обители снов» нервно клубится в сторонке. Сидельцам и охранникам пришлось сберечь подобие тюремных порядков. Да, слегка ослабили вожжи, да, почти братаются, но читаешь и понимаешь — сложились две отдельные касты. Господами вольных, правда, не назовёшь, да и рабами узники хоть себя и называют иногда, по сути имеют достаточно свободы. Но куда денешься, если вокруг убийственная Хмарь, а ещё дальше неизвестный мир, искупавшийся в радиации?

Гораздо важнее подобравшийся контингент. Так получилось, что в сюжете остались только настоящие преступники. Даже главный герой — и тот ведь жестокий убийца, хоть и ведёт себя не хуже других. Что же касается бывших охранителей, между ними и зэками авторы проводят не слишком жёсткое, но всё-таки равенство. Есть во всей криминальной атмосфере романа место и лучику невинности — юной Асе Калининой, ребёнку тюрьмы гораздо более страшной, чем «Белый лебедь», что стал ей просто домом. Местные дети сравниваются с падшими ангелами, и выбора у них нет. Они лишены полной картины мира, но стараются жить и вести себя по совести, а это немаловажно.

Арестантам, в большинстве своём, совесть чужда. Они без зазрения оной старому другу, с которым недавно чифирь гонял и в карты резался, перережут глотку за лишнюю краюху хлеба, и этот эффект готовой взорваться в любой миг бомбы Ирина с Игорем используют на полную. «Клетка» — не добрый роман с блатными посиделками, тут льётся кровь, плетутся интриги, и угрозу представляет не только испорченный войной мир, но и зачастую — испорченные прежним (нашим) миром люди. Мы видим срез жизни этого изолированного общества и наблюдаем, как оно постепенно меняется, и всё это — на фоне загадочных писем и смертей, что так и взывают их объяснить.

Роман «Клетка» полон закономерной жестокости, но также предлагает и внезапную детективную составляющую, и атмосферу весьма специфичной прослойки общества, и примечательных основных героев. Это роман-одиночка, роман-загадка. При этом, несмотря на всю изолированность, не лишённый отсылок к предыдущим произведениям обоих соавторов. Не самый закономерный конец «Вселенной Метро 2035», но бесспорно законченная история, которая не оставит равнодушными её читателей.