Рецензии на фантастические книги

Честно говоря, я никогда не являлся поклонником жанра фэнтези и обычно обходил его книги стороной.

Даже те романы, которые помимо сказочных и мифологических мотивов содержали в себе элементы хоррора (например, "Имаджика" Клайва Баркера), я читал лишь изредка.

Но, ознакомившись с отрывком из "Потерянных богов" Джеральда Брома, я почти сразу для себя решил, что хочу узнать это произведение поближе.

Что, собственно, и сделал некоторое время спустя.

О чем же повествует роман?

В центре его сюжета находится вышедший из тюрьмы парень по имени Чет Моран, который хочет начать новую жизнь вместе со своей беременной девушкой Триш.

Однако жестокая судьба вносит свои коррективы в его план, в результате чего молодой глава семейства погибает, а Триш попадает в заложники к некоему древнему и могущественному монстру.

Не желая мириться с такой ситуацией, призрак Чета отправляется в Чистилище, дабы найти там артефакт, способный спасти его невесту и их еще нерожденное дитя.

И как уже можно было догадаться, его путешествие будет далеко не легким и приятным, ведь Загробный мир — это на редкость страшное и опасное место, населенное несчастными душами, забытыми богами и коварными демонами.

Сразу отмечу, что всё, что касается Чистилища — описание его мрачных городов и бесплодных земель, а также обитающих там существ и законов по которым они взаимодействуют друг с другом — всё это выполнено на отлично!

В жуткий мир, нарисованный Бромом, не просто веришь, но и погружаешься в него с головой, отчего начинает казаться, что именно такая "жизнь" вполне может ждать тебя после смерти.

Кстати, часть персонажей автор действительно изобразил в цвете, что только пошло роману на пользу.

Талантливо выполненные иллюстрации, периодически встречающиеся на страницах книги, украсили текст и помогли увидеть некоторых героев такими, какими их видел своим мысленным взором сам писатель.

Умение не только рассказать увлекательную историю, но и запечатлеть ее фрагменты на холсте, роднит Джеральда с упомянутым выше Клайвом Баркером.

Также как и любовь к натуралистичному кровавому насилию.

Правда, в отличие от его английского коллеги у американца Брома вы не найдете совсем уж мерзких и тошнотворных сцен.

Вместо этого вас будут ждать прекрасно выписанный мир, колоритные персонажи, интересные размышления и суровый экшен, складывающиеся в замысловатую, интригующую и очень пронзительную книгу!

Иными словами, в мощный и неподдельный восторг!

Оценка: 10/10.

Наследники Карацупы на страже центра Вселенной или Темные двери в чумную эпоху/

Пограничный дозор

Наша вселенная состоит из множества миров. Словно лепестки цветка, устремляются они в разные стороны мироздания. Но как лепестки сливаются в сердцевину, так и миры соединяются в центре. Точнее Центруме.

Любое разумное существо потенциально способно открыть портал в Центрум (а примерно сто человек на миллион в состоянии этот потенциал использовать на практике). Веками тысячи людей попадали сюда из своих домов. Многие оставались, становясь пограничниками, вливаясь в местную экономику, обеспечивая государствам новую кровь, а вместе с ней и процветание.

Так продолжалось, пока на земли центрального мира не пришла Высокомолекулярная чума или Праздник мертвых.

Она перевернула ход истории, остановив развитие Центрума на долгие десятилетия.

Ведь теперь о таких вещах как нефть, пластик, пластмассы можно было позабыть. Все местные запасы разложились, а доставляемое извне разрушалось за считанные часы.

За окнами Центрума расцветал 20 век (если воспользоваться земными аналогиями). Вся планета была обвита сетью железных дорог, в небе проплывали первые аппараты тяжелее воздуха.

Случился кризис, какой трудно себе представить.

Буквально за пару суток Центрум оказался отброшен на несколько веков назад. Привычный мир рухнул, расстояния мгновенно увеличились в сотни раз, а к такому никто готов не был. Каждый выживал, как мог. И если бы не роль «перекрестка миров», не факт что цивилизация здесь вообще сохранилась.

Было сложно. Очень. Погибли сотни тысяч. Но все же местные жители сумели справиться с ударом. Воцарилась эра пара и газа.

Ситуация стабилизировалась, восстановились старые связи, и были налажены новые. А межмировыми контрабандистами, полюбившими таскать в Центрум недозволенные товары, или просто уклоняться от налогов, занялись погранцы из Корпуса Пограничной стражи (на 90 процентов, кстати, состоящего из жителей других миров).

Никто так и не понял, откуда появилась Пластиковая чума. Но все популярнее становилась теория, что катастрофа не случилась сама по себе. Что были те, кто и организовал локальный Армагеддон. Агенты из мира, так устраняющего конкурентов. Из Очага.

Прошло чуть больше века. В один прекрасный день все семь пограничников 16-й заставы Корпуса Пограничной стражи Клондала (где, так уже повелось, несли службу исключительно россияне с Земли), получают информацию об интересе к их скромным персонам Главного всепланетного пограничного штаба. Их предписано арестовать и, «всеми доступными способами лишив возможности перемещения из мира в мир», доставить в штаб.

Никто из них не чувствует за собой вины, но, как становится понятно, опасность им грозит нешуточная. Вскоре выясняется, что не только им.

Сергей Васильевич Лукьяненко известен любителям фантастики с начала 90-х годов. В то время на свет появились «Рыцари Сорока Островов» (называемых многими своеобразным оммажем- пикировкой с Крапивиным) и «Лорд с планеты Земля». Уже в этих книгах был виден недюжинный потенциал молодого (родился 11 апреля 1968) автора.

Затем вышли «Линия грёз» (взявшая за основу мир жутко популярной в то время стратегии «Мастер Ориона»), «Лабиринт отражений» и «Ночной дозор» (кардинально отличающийся от лубочно-аляповатой экранизации). Определившие Сергея в число лучших фантастов страны.

Все последующие годы Лукьяненко, переживая взлеты и падения, все равно удерживал поднятую в молодости планку. Далеко не каждая его вещь становилась шедевром, но он никогда не позволял себе опускаться ниже определенного (весьма высокого) уровня.

Итак, межавторский цикл «Пограничье».

Стоит ли говорить, насколько долгожданной была эта книга. Завершающий этап невероятной истории, совмещающей в себе элементы научной фантастики, космооперы и киберпанка. Адский коктейль, визуализировать который во время прочтения не всегда просто. В какой-то момент ваши настройки визуализации могут сломаться, и во время каких-то масштабных событий вы просто будете воображать себе различные красочные пиу-пиу, попутно пуская слюни из левого уголка рта. Текст пестрит научной терминологией и коктейлем из странных и разнообразных имён, но если вы читали предыдущие два романа, то ничего странного конкретно для вас уже не будет.

С самого начала автор задаёт определённый тон, и ты понимаешь, что с этим человеком шутки плохи. Чтобы вы понимали — начало истории, какие-то 60 с небольшим страниц, а уже уничтожено несколько миров и главный герой ввязывается в очередную авантюру космических масштабов.

Жан Ле Фламбер — гениальный авантюрист, вор, проходимец и... далее по списку. Человек ложной скромности, от которого можно ожидать любую выходку. Мы уже убедились, что посредственность не в его стиле. Но он держит своё слово, и основной задачей для него становятся поиски пропавшей Миели — соратницы и подруги, некогда выручившей нашего героя. "Однажды "Перхонен" спросила меня, что я буду делать после окончания миссии. Сейчас, когда я об этом думаю, мне кажется, что я стою на вершине отвесной скалы. В животе все сжимается от страха. После освобождения из тюрьмы во мне мало что сохранилось прежним. Что мне осталось, кроме обещаний?". Если вы помните концовку "Фрактального Принца", то знаете, что у неё произошел своего рода кризис и переосмысление вещей, доселе казавшихся само собой разумеющимися. Но ничто не вечно, и даже Миели способна начать думать своей головой. Она находит пристанище практически в тылу врага, но там же обретает новый смысл жизни. Персонаж очень интересный, и её сюжетная линия — едва ли не лучшая в романе.

Приятно было увидеть Дуньязаду и Таваддуд — двух сестёр, утративших свой мир, но получивших шанс восстановить его в другом месте. Ещё в предыдущем романе линия Таваддуд была пропитана неким восточным колоритом в фэнтезийном антураже. Этот Дикий Код, загадочные существа Аун, сама структура мышления жителей города выглядят очень интересно и по-хорошему гармонируют с общим фантастическим тоном истории. Но если рассуждать здраво, то не было там никакого фэнтези, как такового, потому что это был аналог Матрицы, хотя с точки зрения колорита и визуализации эта линия отлично разбавила сугубо космическую и киберпанковскую историю Жана.

Если обрисовать историю в общих чертах, то это адовый конктейль, приправленный отменной толикой фантастичности, но весь этот сумбур не разваливается на части, а упорядочен и тесно взаимосвязан между собой. Здесь есть масштабные противостояния корпораций, Боги-Основатели и Праймы, огромные губернии, разрушения планет, сингулярности и прочие атрибуты научной фантастики, но все они поданы живо и свежо, с многочисленными отсылками к разным культурам и сюжетам. Книга небольшая, но очень концентрированная. Автору отлично удается не перегружать текст лишними деталями и писать по сути, хотя иногда хочется, чтобы этих деталей было немного больше, уж очень хороша история и сам концепт.

Итог: на выходе получилась кислотная, футуристическая, но целостная история о прогрессивном будущем, которое обесценивает человеческое Я, но выглядит чертовски притягательным. Целая вселенная, заключенная в трех книгах. Вселенная, которая играет красками и жанрами, от НФ до фэнтези, от космооперы до кибербанка. Большая часть сюжетных линий завершилась, но осталось какое-то приятное чувство недосказанности. Как будто история не заканчивается на последней станице третьего тома...

В ноябре вышел на английском языке Oathbringer – третий роман цикла «Архив буресвета». Хочу поделиться впечатлениями от книги. Осторожно — даже в аннотации спойлеры по «Словам сияния»!

Находясь высоко в горах, Шаллан Давар исследует чудеса Уритиру — древнего города-крепости Сияющих рыцарей — и обнаруживает темные тайны, скрывающиеся в его глубинах. Далинар осознаёт, что объединить разрозненные земли Алеткара будет не так-то просто: даже если народы Рошара сумеют преодолеть многолетнюю вражду, а сам Далинар — отринуть кровавое прошлое, одно лишь возрождение Сияющих рыцарей ещё не гарантирует победы. (Перевод аннотации brave_pancake).

Цикл набирает обороты. Третий роман — образцовое эпическое фэнтези, с огромным охватом мест, событий и персонажей. В сюжет вовлекаются всё новые страны и народы. Автору уже тесно на континенте и в прибрежных водах, еще одним местом действия становится Шейдсмар − когнитивная сфера Рошара. Сандерсон в третьем романе не жадничает и щедро раскрывает как загадки, оставленные в первых двух книгах, так и некоторые тайны Космера. Теперь и мы, и герои цикла знаем, почему древние Сияющие рыцари отказались от своих клятв. Причина такого решения повергла некоторых персонажей в идейный шок и перевернула все представления об истории Рошара.

Композиция

Композиция книги традиционна для всех романов цикла — пять частей, которые перемежаются интерлюдиями. В прологе, как и в прологах первых двух книг, показано убийство короля Гавилара с точки зрения уже третьего персонажа. Начинается роман через несколько дней после финала «Слов сияния». Первые две части − как всегда раскачка. Событий не много, это что-то вроде очень длинной экспозиции. Но читать все равно не скучно, Сандерсон научился оживлять такие главы. Нужно еще отметить, что его стиль с каждой книгой улучшается. Уже нет поднятых бровей в каждом абзаце и бесконечных заколебаний (hesitated) В третьей и четвертой частях сюжет наконец стремительно развивается. Пятая − это знаменитая «лавина Брендона», когда действие ускоряется, вовлекая в свой водоворот всех персонажей. Это растянутая на несколько глав кульминация, в которой событий и разоблачений на каждую страницу больше, чем в предыдущих четырех частях.

Интерлюдии написаны от лица второстепенных персонажей, которые могут проявить себя в последующих книгах, или события интерлюдий будут важны для основного сюжета. На мой взгляд, не стоило выносить в интерлюдии главы Венли и Тефта — это полноценные персонажи книги. А вот Лифт из большой интерлюдии «Слов сияния» становится в новом романе хотя и второстепенным, но очень важным персонажем как представительница ордена гранетанцоров. Год назад Сандерсон выпустил повесть «Гранетанцор» (Edgedancer) о приключениях Лифт. Желательно прочитать эту повесть перед тем, как приступать к третьему тому, потому что описанные в ней события подразумеваются в Oathbringer. Иначе читателю будут непонятны некоторые моменты, касающиеся Вестника Справедливости Нейла, Сзета и, конечно же, самой Лифт и ее осколочного прутика.

Мир и магия

После событий «Слов сияния» мир Рошара изменился. Отныне через равные промежутки времени по планете проносится вечная буря (Буря Бурь, Everstorm). Она послабее великих бурь (сверхштормов), но дует в противоположном направлении и поражает подветренные склоны, которые раньше считались защищенными. Пустоносцы вернулись, алети наконец столкнулись со своими противниками лицом к лицу. Один за другим возрождаются ордена Сияющих рыцарей, звучат новые клятвы. Вестники выходят из тени, в которой скрывались тысячелетиями. С тайн прошлого слетают покровы. Брендон открывает новые стороны рошарской магии. Кроме магии Осколка Чести − связывания потоков, — которая питается буре(шторм)светом, появляется магия Вражды (Odium). Теперь на Рошаре действуют две зеркальные системы магии: великие бури − вечная буря, Сияющие Рыцари − Fused (Влившиеся или Слившиеся), спрены Чести − спрены Вражды.

Персонажи

Как и обещал Брендон, больше всего экранного времени в книге у Далинара, Шаллан и Каладина. Помимо них свои главы и кусочки глав получило еще множество других действующих лиц. Так, во второй части есть главы всех основных мостовиков из Четвертого моста.

В этой книге противоборствующая сторона (паршуны) показана более подробно. Армию осознавших себя бывших рабов мы видим сначала глазами Каладина, потом Моаша и сестры Эшонай — Венли.

Сандерсон не мастер тонкой психологии, персонажи у него яркие, но особых глубин от него не ждешь, да и не нужно: эпическое фэнтези − это не психологическая драма. В этой книге в описании душевных конфликтов автор решил обратиться к тяжелой артиллерии − психиатрии. Проблемы с психикой у всех главных героев. Впрочем, существует мнение, что Сияющим рыцарем может стать только сломленный человек, преодолевший себя.

У Каладина опять случается приступ жестокой депрессии. (Вот что писал Брендон по поводу депрессии Каладина и психических расстройств вообще). У Шаллан раздвоение… точнее, даже размножение личности. В попытках уйти от себя самой она в дополнение к Вейль (Вуали) создает еще одну ипостась − Сияющую. Сияющая внешне точная копия Шаллан, но более рациональна и лишена сантиментов. Временами Шаллан теряет контроль над своими личинами.

Далинар − это особая история. Он главный герой Oathbringer. Романы цикла носят названия книг из мира Рошара. Брендон не нарушает традицию и на этот раз. «Клятвенником» (Oathbringer) Далинар озаглавил свою биографию, и таким же было имя его осколочного меча. Из предыдущих романов мы узнали, что Далинар когда-то обращался к Ночехранительнице и получил от нее некий дар и некое проклятие. С проклятием было понятно − он забыл всё, что касалось его первой жены, не мог даже расслышать ее имени. В третьей книге к нему понемногу возвращается память. Жену, мать Адолина и Ренарина, звали Эви. Хотя страстью всей жизни Далинара была другая женщина, он по-своему любил и уважал Эви. Чем больше проясняется память Черного Шипа, тем сильнее нарушается его душевное равновесие. В конце концов становится ясно, почему он стал законченным алкоголиком в последние годы правления Гавилара. Далинар как личность претерпел за свою жизнь огромную трансформацию. Это особенно хорошо показано на контрасте основного повествования и флэшбеков молодого Черного Шипа, который жил только Азартом (Thrill) и войнами и терпеть не мог дипломатию. Пожилому Далинару как раз приходится действовать дипломатией. Его цель − объединить все страны Рошара перед лицом опасности. С первых глав романа он начинает вести переговоры с правителями, но ему не верят и не доверяют. Далинар Холин имеет репутацию тирана, к тому же безумного, одержимого видениями. Перед ним стоит непростая задача.

Адолин. Сандерсон давно предупредил, что любовного треугольника в «Архиве» не будет, потому я ничего такого и не ждала. Описания любовных переживаний − это опять же не самая сильная сторона Брендона. Адолин получился хорошо. Да, он прост как пятак, но так и задумывалось, не все персонажи должны быть выдающимися, надо же кому-то их оттенять. В новой книге Адолин действует как ему и положено и вовсе не выглядит слабым звеном с точки зрения писательского замысла. Из него выйдет хороший муж для Шаллан.

Миры и истории Космера начинают переплетаться. Сюжет данного романа вполне самостоятелен, его можно понять и не прочитав другие романы этого большого надцикла. Но для читателя, хорошо знакомого с творчеством Сандерсона, начинается пиршество. Есть Хойд (Шут в «Архиве»), который мелькает во всех космерских романах. В «Словах сияния» действуют персонажи из романа Warbreaker («Сокрушитель Войн» в переводе Booktran, «Убийца Войн» в официальном переводе, который только что вышел). В Oathbringer появляется еще одна из главных героинь «Сокрушителя», а также отсылки к общим космеровским событиям и понятиям − Адональсиум, Перпендикулярности, когнитивная сфера, Осколки. Более того, некоторых держателей Осколков читатель наконец увидит воочию.

Как и в первых двух романах, здесь есть отчетливый промежуточный финал. Основной конфликт романа достиг кульминации и разрешился, никто из персонажей не повис в неопределенности. Очень достойное продолжение цикла, уровень не только не снижается, но растет. Ждать четвертую книгу придется не меньше трех лет, но ожидание этого стоит.

О работе Сандерсона и его команды над романом можно прочитать на сайте Booktran.

Повесть «Гранетанцор» нарусском языке можно найти здесь.

Для тех, кто прочитал роман на английском, обсудить со спойлерами можно в моей же колонке здесь. Это чтобы на спойлеры не наткнулись те, кто ждет перевода и может не устоять перед искушением заглянуть даже в скрытый текст.

Все иллюстрации — из Oathbrinreg.

Спасибо Zhuzh за вычитку рецензии.

Ждем перевод романа от Наталии Осояну и издательства «Азбука».

«И мы родились не в тот век, В холодной державе, не на том полушарии...» (современный классик)

«Если русские что и умеют, так это разваливать империи!» (его антагонист)

Да, вновь не смог не начать или хотя бы не упомянуть моего любимого поэта-исполнителя века 21 в рецензии (первая цитата) *до сих пор не отойду от его недавнего мощного концерта*. Тем более такую строчку, одну из моих любимых и запавших мне в душу и память, плюс изрядно подходящую для того, чтобы поговорить о содержании романа Майлка Муркока «Византия сражается» (которая, наверное, все же «терпит», исходя из споров по поводу перевода в вышедшем издании и собственных мыслей после прочтения).

По традиции, образовавшейся не так давно, начну чуточку издалека, если никто, естественно, не против *да, кстати, об определенном кол-ве политоты должен предупредить вновь*. Читая «Византию...», вспоминал фильм с Райаном Гослингом «Фанатик». Об американском еврее-нацисте. Думаю, кто-нибудь его смотрел. Только вот в отличие от главного (анти)героя произведения Муркока, полковника Пьята, киногерой произведения Генри Бина, Дэнни Балинт, понимает, КТО он на самом деле. И в стремлении уйти от своей сути, балансируя на краю между крайностями, он все-таки делает иной выбор. Опять же в противовес Пятницкому и моему другу, который по взглядам и речам очень близок основному персонажу «The Believer'а». Правда, не знаю, как у него по национальности. По словам, все трое — истинно арийцы-ромляне. Как на деле — бог весть.

А теперь вернемся к нашим баранам. Перед нами первый томик мемуаров неудачного трикстера и авантюриста, считающего себя самым русским и истинноверным христианином правильной ветви учения Христа из когда-либо живших, а также обманутым и оскорбленным злокозненными происками Сионского и Исламского миров, цивилизованным антисемитом и гениальным, не воплотившим свои инновационные идеи в жизнь под своим именем, изобретателем. Или одним из псевдонимов... О, да, этот товарищ *«тамбовский волк тебе товарищ»* еще и патриотичный славянофильский монархист и поклонник черносотенцев. Думаю, у большинства уже сложилось определенное мнение о данном персонаже после этих двух нагроможденных предложений-описаний-перечислений? Ну-с, обрадую — это еще не все. Ненавистник всего семитского и представителей иудаизма по вере и крови, Максим Артурович, чему *думаю, спойлером не будет — там это чуть ли не с первых страниц* подтверждений на страницах «Византии...» вагон и маленькая тележка, и сам будет из самой библейской национальности. И, на склоне лет, считающий себя не реализованным, да еще обманутым чуть ли не всем скатывающемся в упадок и новую смуту миром, полковник пишет о своей жизни. Оказывается, очень интересной и насыщенной — встретить, даже вести беседы за первые лет двадцать своего субъективного бытия со Сталиным, Махно, Петлюрой и другими известными личностями — не каждый живой, да и выдуманный герой сможет. И за этот короткий срок побывать в Киеве, Одессе, Петербурге и вновь на Украине, пройти через южные и северные богемы революционеров и поэтов, а также их синтеза, среди высших эшелонов украинской суверенной государственности, большевиков, григорьевцев, махновцев и интервентов, перепробовать алкогольные, кокаиновые и сексуальные утехи... В общем, мало кто может таким похвастать.

И за приключениями Максима Пятницкого наблюдать на фоне развивающегося хаоса революционных формационных сдвигов крайне интересно. Его слог *точнее, слог Муркока и переводчика Сорочана* не отталкивает, его запутанные духовно-религиозные selfmade догматы вперемешку с русским шовинизмом и имперскостью заставляют пытаться их распутать и понять, где его правда, а где начавшаяся старческая деменция. Последнее относится и к его *не Муркока* в чем-то диковинной, в чем-то типичной интерпретации и трактовки российской истории (в особенности 1917 года) самого рядового антисоветского великопатриота (которые, как показывает и Пьят, как всегда лишь временами и противоречиво, любят «возродившего великодержаность» Сталина). А так как события эти пропущены через призму его личных убеждений, обид, самообмана, отрицания, кокаинового бреда и обычного маразма преклонных лет, то не стоит забывать *думаю, никто и не забывал*, что Пьят — unreliable narrator, а его мемуары — литературный mockumentary.

По тексту раскидано множество понравившихся тонких и ярких, лаконичных и остроумных изречений. Не все из них я запомнил в точности, но вот некоторые: «с большевиками могло быть покончено, если бы не тот выстрел в Сараево». «Я принял цивилизацию, как дар и никогда не задумывался об этом. Теперь мой нравственный долг — принять варварство. И я не намерен задумываться и об этом». Последняя мысль, произнесенная Ермиловым, григорьевским сотником, в диалоге с Пьятом, в качестве части своих измышлений о скатывании России и всего мира в ходе Великой и Гражданской войн в новое Средневековье, а то и еще ниже, одна из самых интересных и глубоких частей всего романа. Некоторая параллель циклам модернизации-архаизации Ахиезера.

Перед подведением общего итога и прочих мелочей, хочу, вспоминая другой роман о русских и их революциях, но уже писателя русского, кое-что добавить. Как и в случае с «Бесами» Ф.М. Достоевского, где мне более приглянулся незатейливый, но тем и привлекательный Иван Шатов, чем интересный и противоречивый Николай Ставрогин, так и с «Византией сражается». Больше приглянулся и пришелся по нраву мне не эклектичный шовинист и «кайфолов» Пятницкий, а капитан Браун. Британец, которого черт знает каким боком занесло под Киев, к матушке главного героя и к нему самому. Маленький и одинокий на самом деле человек, грустный и уж точно себя не нашедший во время перемен в холодной украинской России.

Завершая, заключаю следующее. «Византия сражается» (ну терпит же, терпит!) — увлекательная, необычная и интересная книга Майкла Муркока, основной части творчества которого я не знал, не читал и вряд ли когда-то специально стану изучать. Прочитал только цикл «На краю времени» (или как-то так) — пришелся по вкусу, но средненько по сравнению с данной работой. Буду и дальше ждать новых приключений по миру зарождающегося фашизма с нацизмом и масштабным антисемитизмом необычного в своей типичности, порой несуразного, а по-моему убеждению посредственного изобретателя Максима Артуровича (который, видимо, пусть и банально, родился не в том веке и не в той стране) в следующих псевдодокументальных биографиях товарища Муркока *а Византия все терпит, терпит и терпит, временами сражаясь...*.