Повесть эта о преодолении непреодолимого, о борьбе человека со стихией, и в то же время о путешественниках, первопроходцах. (Поэтому мой отзыв содержит ещё и маленькое послесловие). Дорогу осилит идущий — гласит древняя сентенция, но она должна быть дополнена — не просто идущий, а волевой, выносливый и целеустремлённый. Таков ГГ повести, человек уникальных способностей. Что это за способности, следует сказать отдельно. Решение задачи из небесной механики о движении трёх тел требует способностей, которыми не может обладать биологический вычислитель (мозг человека). Задав начальные условия, нужно решить систему из трёх диф. уравнеий в частных производных*, причём каждое уравнение должно описывать движение тела в трёхмерной системе координат. У этого парня в голове комп и очень даже неплохой. И ведь без винчестера! Это чистая фантастика. Поэтому он и сумел несколько лет управлять государством с сорокамиллионным населением. И управлял до тех пор, пока не столкнулся с прямым противодействием президента. На болоте эти способности нужны были в минимальном объёме. Теория игр, планирование эксперимента... вот и всё, пожалуй. Остальное — психология индивида и коллектива — база для всех расчётов. По пути Эрвин пересматривает свои взгляды на правосудие и систему наказаний. Плохо, что читатель ничего об этом не узнаёт, кроме невразумительного краткого упоминания о соц. защите, которая, вроде бы должна избавить общество от преступности. ГГ, разумеется, и тут всё просчитал, но читателю-то известно, что соц. защита в передовых странах Запада проблему преступности не решила. Наоборот, социальные пособия только облегчают определённым группам населения зарабатывать куда большие средства незаконными путями. Жаль, что такая важная проблема в повести повисает в воздухе.

По поводу беспредельной расчётливости и эгоизма Эрвина. Стоило бы повнимательнее присмотреться к эпизоду, когда он не раздумывая бросается на помощь основной группе, даже не зная ещё, кто на них напал. И это расчёт? Может быть, не стоит больше возвращаться к этой теме?

В финале ГГ оказывается в таком замечательном пейзаже, что и ему самому и читателю становится ясно — это Рай (к сожалению, без Евы), Ад пройден, и его ждёт судьба Робинзона Крузо. От голода и жажды не умрёшь, добыть огонь не проблема, костров складывай сколько душе угодно, корабли на горизонте появляются. Сумасшествие ему не грозит с его-то котелком (Александр Селькирк, обыкновенный человек, и то не спятил). А уж вторично не осудят, не полные же кретины пришли к власти.

Что мы имеем в сухом остатке? Сюжет повести расслабиться читателю не позволяет; флора и фауна болота придумана вполне на уровне, хотя можно было бы и пострашнее; а уж банда бывших людей на Гнилой мели просто супер. И лишь «социальная защита» Автора подвела.

*) решать систему уравнений придётся много (может быть, очень много) раз, т.к. начальные условия надо подбирать для получения заданного результата.

Послесловие.

Читая, вспоминал героев, которые в реальности преодолевали трудности и лишения, не меньшие, чем выпавшие на долю Эрвина и его спутников. Назову здесь всего восемь имён, не самых известных широкой публике, за исключением, может быть, двоих. Сведения взяты из книги «Иллюстрированный атлас географических открытий», Москва, «Махаон», 2013.

1. Чарльз Джон Андерсон. Африка, 1850-1867гг. Открытие реки Окаванго. Умер в Анголе в 40 лет от малярии и дезинтерии.

2. Георг Швейнфурт. Африка, 1868-1871гг. Исследование верховьев реки Конго.

3. Жан Батист Маршан. Африка, 1896-1898гг. Пересёк материк с запада на восток из Лоанго до Джибути.

4. Александер Гордон Ленг. Африка, 1825-1826гг. Пересёк Сахару от Триполи до Томбукту, где был обезглавлен за отказ принять мусульманство.

5. Перси Фосетт. Южная Америка, 1825г. и ранее. Пропал в бассейне Амазонки, пытаясь найти древнюю цивилизацию.

6. Франсиско де Орельяна. Южная Америка, 1541-1542гг. Проплыл с отрядом по всей Амазонке, которая тогда ещё не имела этого названия.

7. Свен Гедин. Азия. В течение сорока лет путешествовал по Центральной Азии. Прекрасный рисовальщик. Умер в 1952г.

8. Пифей. Европа, ок. 320г. до н.э. Из Массалии (Марсель) через современную Францию, весь (с юга на север) о-в Великобритания, морем до Исландии, обратно через Скандинавию (побережье) и Прибалтику, через половину Европы в Массалию. Вот где фантастика!

— Ха! — Майкрофт потёр руки. — Это очень изящно. Пишите рассказ, Ватсон.

— Скользкая тема, сэр, — заметил майор. — Читатели могут не понять...

— Ерунда! Современный читатель просто жаждет скабрезностей и крови.

Михаил Харитонов «Тарантелла»

В этом рассказе выворачиваются наизнанку все представления о Шерлоке Холмсе, имеющиеся у читателей цикла рассказов Конан-Дойля. И не только о нём. О его брате Майкрофте, докторе Ватсоне, миссис Хадсон и даже о профессоре Мориарти читатель узнаёт нечто такое, что не могло бы ему присниться и в кошмарном сне. Даже скромнейший и законопослушнейший д-р Ватсон оказывается способным на убийство, совершаемое им с мастерством аса контрразведки. Да и весь Лондон выглядит в рассказе, как укушенный тарантулом, особенно это касается высших слоёв общества. Надеюсь, у сэра Артура хватит чувства юмора, и там, где он находится вместе со всеми, не заслужившими света, но заслужившими покой, он прочитает этот рассказ если и не с удовольствием, то, как минимум, с интересом.

Может показаться, что всё это — не более, чем изощрённое издевательство над любимыми героями, и только человек, получающий наслаждение от тыканья прутиком в лягушку, может воспринимать такое положительно. Но, это не так. Элементарно, Ватсон! Это нормальный чёрный юмор. Типа анекдотов о Чапаеве, которого любит весь народ. Написан рассказ, без преувеличения, отлично. Да, что там говорить — просто талантливо. И закручено таким винтом, что сам непревзойдённый мастер художественного свиста Коровьев кивнул бы одобрительно. Неплохо, мол, свистнуто. Взгляд автора на описываемое им безобразие заставляет вспомнить Саурона, взирающего со своей башни на кипящее в яме, похожей на преисподнюю, производство монстров. Но Саурон здесь какой-то не такой, не подмигивает ли он читателю незаметно?

Судя по финальной сцене, автором не забыто известное «руководящее указание», чуть ли не всегда приводящее к истине — «ищите женщину!» Действительно, не зовётся ли могущественный дирижёр, этот Саурон, управляющий всей свистопляской, красивым именем Ирэн?

Сыграть тарантеллу на скрипке смычком сумасшедшего (т. е. написать такой рассказ) не проще, чем сыграть ноктюрн на флейте водосточных труб.

Эта маленькая трагикомическая сценка вполне может потянуть на хорошую научную работу по проблеме поиска внеземных цивилизаций. Вот что писал С. Лем в своей знаменитой книге «Сумма технологии»: «Если бы мы обнаружили проявления космической деятельности других цивилизаций, то заодно узнали бы и кое-что о своём будущем. И тогда нам не пришлось бы более опираться лишь на домыслы, основанные на скудном земном опыте. Космические факты дали бы нам огромное поле для сравнения. Кроме того, мы установили бы и наше собственное место на «кривой распределения цивилизаций», узнали бы, к каким — обычным или исключительным — явлениям относится наша цивилизация, соответствуем ли мы «нормам развития», «принятым» во Вселенной, или представляем собой отклонение, уродство.» Согласно Сергею Лукьяненко, цивилизации развиваются на несколько порядков быстрее, чем земное человечество. И если у них чей-то прапрадед изобрёл колесо, то праправнук путешествует по Вселенной на гравитационной тяге, а учёные на его родине находят способ уничтожения чёрной дыры. Причина столь быстрого прогресса тривиальна и заключается в достаточной продолжительности жизни индивидуума. Из текста рассказа следует, что период расцвета творческих способностей жителя планеты Граг длится не менее двухсот земных лет. Что если бы у нас на Земле учёный мог плодотворно работать не 40-50 лет (в лучшем случае), а, хотя бы, раза в три дольше? Если бы такие люди как Стивен Вайнберг или Эдвард Виттен (не говоря уж об Эйнштейне) проработали бы ещё сто лет, была бы не только создана единая теория поля, но и появилась бы основанная на ней техника. И какие были бы мощные научные школы! Цивилизация Тиуа, которая тоже развивалась с огромной скоростью и могла создавать звёзды и планеты из вакуума, достигнув предела развития для биологических существ, перешла на иной уровень существования. Их даже граги потеряли из виду. Отсюда следует ответ на вопрос Станислава Лема. Цивилизации мелькают перед земным наблюдателем так быстро, что он не успевает их замечать. Да и возможность хоть что-то заметить появилась у людей совсем недавно, когда был изобретён телескоп.

Так что по Лукьяненко мы во Вселенной не одиноки, просто нет точек соприкосновения. Случай же, рассматриваемый в рассказе, является редчайшим исключением, благодаря которому человечеству повезло — у Земли появятся интересные соседи на Венере и Марсе. Жаль, что не надолго.

Чем в особенности мне импонирует этот рассказ, так это тем, что автор предоставляет читателям самим убедиться в правоте грагов насчёт уровня и темпов развития земной науки*. Предлагается (только слепой этого не заметит) простая задача — объяснить причину периодических колебаний высоты зависания над поверхностью земли космического корабля грагов. «Плюс двенадцать сантиметров, минус восемнадцать и выход на прежний уровень.» Причина этих колебаний очевидна, и я думаю, что на Фантлабе она любому новичку по зубам, просто нет времени на пустяки:), когда пишешь отзыв, а это дело серьёзное. (А есть ли у Лукьяненко пустяки?) Итак, дело в следующем: на корабле работает система автоматической стабилизации высоты зависания. Любой регулятор работает с запаздыванием. При увеличении высоты сила гравитационного притяжения корабля к земле, обратно пропорциональная квадрату этой высоты, уменьшается быстрее, чем нарастает с её уменьшением. Поэтому регулятор быстрее отрабатывает при подъёме корабля, чем при спуске. Поэтому колебания асимметричны. Если бы расстояние в Законе Всемирного Тяготения присутствовало в первой степени, то колебания корабля по высоте совершались бы с равными амплитудами. Точные значения амплитуд зависят от массы корабля, известной только автору рассказа.

Никто из написавших об этом рассказе не заинтересовался этим вопросом, и дело, конечно, не в недостатке времени, а в очевидном отсутствии интереса к чему-либо, связанному с наукой. Ясно, что если бы рассказ прочитал граг, то задача была бы решена. Мы, арканарцы, ленивы и не любопытны.

Но в рассказе есть ещё один вопрос, может быть, более сложный. Что это за цифра 114,5 метров? Вроде бы одна и та же в Москве, Вашингтоне и Пекине. Не подскажут ли москвичи? Или вашингтонцы? Насчёт Пекина не уверен, есть ли связь.

*) а заодно и в их правоте в некоторых даже более животрепещущих выводах.

9.02.2016 пришел ответ из Лондона. Это высота скульптуры-башни «Орбита Арселормиттал». Символ дьявола, обвивающего в виде змея, райскую яблоню. Такая вот информация к размышлению.

Результат размышлений — рассказ Лукьяненко написан в 1999 году, а строительство башни началось в 2010-м. Башня Орбита не подходит.

Рассказ сложен для понимания, сюрреалистичен и требует некоторой расшифровки. В самом деле, интересно, что или кто владеет душой пожилого человека, от лица которого ведётся повествование. Итак, по моему, происходит вот что:

К старику, который был несчастлив в семейной жизни, и является маньяком-детоубийцей (есть прямой намёк в тексте), повадилось ходить из потустороннего мира нечто похожее на демона (разновидность суккуба), принимающего образ довольно крупной собаки. Она способна загрызть маленькую собачку, может засунуть морду в мусорный бак (а он довольно-таки высок), но «дыхание у неё всегда чистое.» Впервые он встретил её в детстве и всю жизнь ходит на свидания. Приходит эта тварь не только к нему, ей нужно много жизненной энергии. «Она меня бережёт, хотя это мне неприятно.»

Вот, пожалуй, и всё. Кажется, я не настолько дурно об этом подумал, чтобы мне стало стыдно. Скрывается ли за всеми этими деталями сюжета какая-то идея? Выражаясь проще, что хотел сказать автор читателям? Да вроде бы ничего, кроме того, что на свете есть много такого, что и «не снилось нашим мудрецам». Но разве не является замечательным достижением автора уже то, что ему удалось рассказать обо всей длинной человеческой жизни ровно на трёх страницах?

Этот короткий литературный эксперимент требует очень внимательного чтения.

Постскриптум через десять дней.

Мне всё время казалось, что я прошёл мимо чего-то важного. Какой-то смысл должен быть в этой «картине маслом», который не лежит на самой поверхности рассказа. И, похоже, что автор имел в виду следующее.

Устоять против чар нормального суккуба может разве только святой. Вспомним, что учинил над собой в почти такой же (искушение красотой) ситуации отец Сергий. А явись демон-суккуб к современному мужику, тот только спасибо дьяволу скажет. Другое дело — приход суккуба в виде животного. Не является ли это выражением презрения к объекту со стороны тёмных сил? Если человек — негодяй из негодяев, этакое чикатило, то в принципе Ад не против, но даже там таких не жалуют и могут послать своеобразный подарочек, чёрную метку что ли. Таких не любят и в земном аду т. е. на зоне. По моему похожий смысл (один из многих) заложен в фильме «Сайлент Хилл» — есть настолько страшное зло, что за него силы Ада наказывают даже своих.

Вроде бы всё об этом романе уже сказано. У меня будет лишь несколько частных замечаний. Но сначала вот что. Мне кажется, это была попытка написать фантастическое произведение так, чтобы оно читалось, как обычный реалистический роман. Попытка удалась.* Я читал с не меньшим интересом, чем «Унесённые ветром» Митчелл или «Слово президента» Клэнси. Понимаю, что по гамбургскому счёту эти два романа рядом ставить нельзя, но ведь всему своё время, я читал их с перерывом лет в двадцать (первый раньше). Хотя «Слово президента» тоже не очень-то реалистичен, но люди там живые и обстановка в мире вполне современная. Ну, надеюсь, меня поймут, несмотря на некоторый сумбур.

Теперь об изображении в романе советских космонавтов. Примитива не вижу. Даже имя генерала не удивляет, оно просто слегка американизировано — Пётр Яков вместо Пётр Яковлев. Помните, под каким именем ехал в Москву Мэтт Деймон для встречи там с Оксаной Акиньшиной (в одном из фильмов о Борне)? В паспорте стояло Фома Киняев! Хотели, видимо, подальше отъехать от провального Ивана Иванова, да слишком далеко оказались. Ну, а Пётр Яков — что-то среднее. А за красивое и редкое имя женщины-космонавта Леонилла (дочь льва) я авторов романа хвалю, как и за то, что она там загадочно и восхитительно прекрасна, как прима-балерина.

Что до политики, тоже ничего странного для того времени. И арабо-израильская война на ножах, и обмен ядерными ударами между СССР и КНР. Впрочем, кажется, с этим никто и не спорит. А этот эпизод в романе, когда наши и американцы из космоса наблюдают катастрофу и начавшуюся атомную войну, кажется мне наиболее сильным.

Я бы рекомендовал читать этот совершенно не устаревший, как ни странно**, роман тем, кто не боится толстых томов.

*) А почему удалась? Ответ неожиданный и простой — в этой книге нет фантастики.(!) А вот фантазии полна коробушка, поскольку всё, что происходит в романе, от начала и до конца происходит в обстановке нарастающего стресса, и только на последних страницах он несколько ослабевает.

**) А почему «как ни странно»? Напрашивается простой ответ — потому, что давно написан. Что же ещё? А то, что это вообще неверный подход (это я возражаю самому себе). Эта книга не устареет никогда по элементарной причине — люди постоянно ожидают чего-либо похожего на описанное в ней. Космос большой. Куда летит Солнечная система? Навстречу чему? А если, не дай Б-г, случится Неприятность, то в этот древний фолиант, написанный когда-то двумя талантливыми предсказателями, заглянут уцелевшие.

«Единственное, чего не хватало рассказу, — так это вразумительной концовки.» Так пишет автор в этом же рассказе. И правильно, потому что ни биолог Арсенов, да и никто на Земле, не может знать, чем всё закончится. Но предположить можно.

Очевидно, что пришельцы торчат на Земле уже порядочный отрезок времени. Даже молодой и неопытный член экипажа знает, где на Земле можно найти необходимые для ремонта корабля детали, знает, как добыть деньги честным путём, не нарушая галактических законов, знает, как и кем можно надёжнее всего прикинуться в любой стране (авария случилась не в заранее выбранном пришельцами районе). Да и неспроста Павлу показалось, что индеец знает не только испанский язык, но и русский. Многое, если не всё, проясняет основная специальность ляляпты* — он таксидермист, т. е. мастер по изготовлению чучел. Научно-исследовательская экспедиция пришельцев изучает животный мир Земли, чучела будут экспонатами музея на родной планете. Только вот, будут ли? То, что таксидермист сумел разобраться в повреждениях на корабле, а он сумел — об этом свидетельствует как покупка электроники, так и то, что, ещё не приступив к ремонту, он уже думает о предстартовой подготовке... так вот, то, что сумел разобраться, не удивительно — любой член экипажа должен владеть несколькими специальностями. Но погибли пилот и навигатор. Не слишком ли много препятствий эта авария воздвигла перед маленьким космопроходцем, да ещё и неопытным, возможно, впервые участвующим в подобной экспедиции?

Хочется думать, что автоматика атуано сама выведет его на нужный курс и шестипалый малыш вернётся домой.

Вот такой непростой рассказ написал Лукьяненко. Поверхностные суждения здесь, как всегда, к пониманию не приводят. Разговоры о российском туризме и вездесущем КГБ при анализе такого рассказа выглядят несерьёзно. А когда шестипала называют шестилапом, приплетая сюда Жюля Верна, то и КГБ отдыхает.

На этом месте рецензент удовлетворённо хрюкнул и с чистой совестью поставил последнюю точку.

*) Шкура ляляпты, ляляпта хрюкнул, единственный ляляпта, первая ахауля... Стало быть, ахауля — она, ляляпта — он. Тогда название рассказа должно звучать так: «Ахауля ляляпты». Значит, орфографическая ошибка. В заголовке!

При чтении этого рассказа возникает (не сразу) ощущение, что смотришь в панорамный дверной глазок — отверстие маленькое, а видно на той стороне очень много. В роли такого глазка выступает в рассказе специализированная экспериментальная школа-интернат, находящаяся где-то в Московской области. И что же можно разглядеть? В первую очередь — тоталитарное государство, где нет и речи о каких-либо правах человека. Тем не менее это Россия 2025 года. И не из параллельного мира (приходит и такое в голову), а вполне себе наша страна родная, где есть математик Есенин-Вольпин, писатель Бабель, славный город Одесса с его особенным юмором, лебедь, рак и щука, как некое единство, где известны Фрейд и Ницше, Уайльд и Шекспир... и это ещё не всё — то есть признаков-примет хватает для того, чтобы не оставалось сомнений. И в то же время в этой стране, что там права человека, права ребёнка отсутствуют как таковые, причём они вроде бы и есть, и вместе с тем их нет (!). И вот тут-то начинаешь догадываться, что это не что иное, как антиутопия.

Правителям этого государства нужна интеллектуальная элита, поэтому дети имеют доступ к любой информации (это говорит директор, читателя это не может ввести в заблуждение), хотя и находятся постоянно под наблюдением педагогов. В основу обучения заложен принцип получения удовольствия от процесса мышления, используемый по максимуму. Опыт нормального детства мешает такому обучению, и поэтому должен быть исключён... вместе с детством (см. аннотацию). И вот это потрясающее извращение, которое реализуется с помощью творящей чудеса медицины, является фундаментом школьного образования. Пока в виде эксперимента, но нет ни малейших сомнений в том, что у этой методики большое будущее, ведь выпускнику интерната просто нечего будет делать в университете (это снова директор и на этот раз правда). Интересный факт — существование интерната строго засекречено, а через глазок (и намёк всё того же директора) в связи с этим просматривается практика бесследного исчезновения в этой стране болтающих лишнее.

Школа такого типа должна обходиться государству (а вернее, тем частным лицам, которые черпают из гос. бюджета прямо в свои карманы — и это снова исходит от директора интерната, который говорит ровно столько, сколько ему дозволено) довольно дорого. Но обучение детей в школе типа Аньюдинской, где результат обучения примерно такой же*, требует несравнимо большего числа учителей, которым ещё и работать придётся не меньше, чем учителю Тенину из утопии** Стругацких. Выходит, что антиутопическая школа обойдётся дешевле.

Мне кажется, этот небольшой по объёму, но очень глубокий рассказ можно поставить рядом с такими известными и значительными произведениями, целиком посвящёнными школе***, как «Педагогическая поэма», «Республика ШКИД», «Очерки бурсы». Хорошо бы включить его в программу внеклассного чтения в выпускных классах, а то и раньше, героям рассказа всего-то по 14 лет.

Ни разу до сего дня мне не приходилось писать рецензий на столь непростое произведение, да ещё с условием, которое я сам себе поставил — нераскрытия сюжета даже с помощью спойлеров. Разумеется, невозможно обойтись при этом без комментирования некоторых основных моментов, но в целом как будто получилось. Впрочем, пусть судят читатели. А главное — читайте рассказ. Надеюсь, никто не пожалеет о потраченном времени.

*) Достигается главная цель среднего (школьного) образования — дети могут решать и, что важнее, формулировать самые разнообразные задачи. Они оказываются, таким образом, подготовленными к жизни, которая суть задачник с обратной связью.

**) Самое время раскрыть секрет Полишинеля. Одного из авторов утопии зовут Аркадий Натанович. А директора интерната из антиутопии зовут ... Натан Аркадьевич! Ещё раз мысленно снимаю шляпу. (см. отзыв на «Дырку в голове»)

***) Обычной школе, без магии.

«Сказка для взрослых о конвергенции» — так, пожалуй, можно было бы определить сразу и жанр и тему этого короткого и печального рассказа.

Всё просто. Осознали бесперспективность следования прежним курсом, поняли его опасность для мира, сели за круглый стол в Рейкьявике и «...соглашение подписали. Что, когда человек буржуйский, ему место в Америке, а если советский — в Союзе. Независимо от пола, возраста и национальной принадлежности.» Жизнь всех членов общества стала с этого момента определяться так называемым «давлением» — характеристикой целого гормонального комплекса (нет там никаких альфа-гормонов, они есть только в аннотации на этот рассказ), «отвечающего за подавление инстинкта сотрудничества и активизацию инстинкта конкуренции.»

Началась другая жизнь. Ну, т. е. СОВСЕМ другая. Биохимический анализ... и «дан приказ — ему на запад, ей — в другую сторону...». (В рассказе наоборот — ей на запад, но это мелочь). Вообще-то есть в рассказе одна деталь, которая наводит на мысль, что местом действия является другая, из параллельного пространства, планета Земля, один из головачёвского веера миров. Деталь эту автор выкладывает без какой-либо маскировки. За круглый стол в Рейкьявике сели...кто? Хрущёв и Никсон! Никсон, 37й Президент США с 1969 по 1974 годы. А Никиту отправили на пенсию за пять лет до начала срока Никсона. Ну, это в нашем лепестке веера. Не прост этот Харитонов, ещё как не прост...

Вот и выходит, что тот путь к мирному сосуществованию, о котором мечтал незабвенный Андрей Дмитриевич Сахаров, возможен где угодно, но только не на этой Земле.

Интересное название у рассказа. Автор как будто предлагает помочь девочке Жене подобрать слово, которое она не нашла. А в этом стихотворении вся её жизнь. Почему бы нет, подумал я. Вот это стихотворение в законченном виде.

Белой птицей пролетит — пролетит моё детство.

Рыжей белкой пробежит — пробежит моя юность.

Серым волком будет выть — будет выть моя зрелость.

Чёрным вороном падёт — пропадёт моя старость.

«Возьмёмся за руки, друзья! Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке.»

Булат Окуджава.

Рассказанные прекрасным писателем и честным человеком пронзительно грустные истории, случившиеся в Рангуне и Гонконге, звучат как-то уж очень современно, хотя рассказ написан 60 лет назад. Неважно, что в рассказе речь о дальнем Востоке, а современные грустные истории подобного рода происходят на Востоке ближнем. Главное — это правда. Так оно всё и было. И вот теперь всё это пришло в Европу. Из другого региона пришло, но разве это что-нибудь меняет? Слова, ставшие по желанию автора, заглавием этого замечательного рассказа, звучат в наши дни в Шенгенской зоне всё чаще. Так и хочется сказать: «Европейцы, вы не читали Алана Маршалла? А ведь он предупреждал вас о том, в каком месте можете вы оказаться лет, этак, через пятьдесят-семьдесят, если будете вести себя, как самоуверенные болваны.» Последний абзац рассказа целиком представляет из себя прямой рецепт — как надо действовать в сложившейся и продолжающей ухудшаться ситуации. И выглядит он, как очередной глас вопиющего в пустыне.

Закончу небольшой цитатой из этого рассказа.

«В гавани плавает мёртвый младенец, тихо колышутся маленькие руки и ноги. Ты стоишь на пароме и смотришь, а вокруг разутюженные белые костюмы поворачиваются к перилам спиной. Куда деваться от этого ужаса!»

Рассказ написан в эпистолярном жанре, и это придаёт ему почти пугающую достоверность, совершенно здесь невероятную. Женщина-агент пишет письмо своему шефу. Письмо очень искреннее, так можно рассказывать о своей жизни исповеднику в церкви. Эта женщина добывает для генерала разведывательную информацию способом доселе неслыханным, находящимся поистине за гранью фантастики. Почти до самого финала мне казалось, что рассказ служит ещё одним подтверждением известного определения женщины, данного Михаилом Армалинским*. Правда, из текстов Армалинского можно сделать вывод о приложимости аналогичного определения и к «сильному полу». Сомнение (по поводу слов Армалинского применительно к данному случаю) вызывала лишь крайняя, доходящая до абсурда, патологичность описываемой Харитоновым ситуации. Но в последних строках рассказа всё, как это часто происходит в произведениях Харитонова, оказывается несколько сложнее. Вступив в неразрешимый конфликт с собственным организмом, несчастная ГГ не имеет никаких шансов на успех. Трагический исход неминуем, и она сама вполне отдаёт себе отчёт в этом. Конфликт этот можно представить и как спор между сознанием и подсознанием в парадоксально извращённом изображении. Личность (сознание) побеждает ценой, как говорят военные, неприемлемых потерь. Человек верующий мог бы подумать, что таким образом Создатель исправляет свою ошибку, которая привела к появлению слишком уж концентрированного воплощения греха, и делает это с обычной своей ветхозаветной жестокостью. Я же, как человек неверующий, скажу проще — на всё воля Божья.

Хоть плачьте, хоть смейтесь, а перед нами ещё один трагический женский образ русской литературы. Обогатилась ли литература с появлением этого рассказа? Думаю, любой опыт обогащает, кроме лагерного срока, в чём нельзя не согласиться с Варламом Шаламовым.

Теперь несколько слов о жестокости и абсурде. Письмо, которое печатает ГГ рассказа, очень легко представить монологом, произносимым актрисой со сцены. Основоположник театра жестокости Антонен Арто, которому посвящён рассказ, писал в своём манифесте: «Театр невозможен без определённого элемента жестокости, лежащего в основе спектакля. В том состоянии вырождения, в котором все мы пребываем, можно заставить метафизику войти в души лишь через кожу.» Во введении к сборнику пьес, вышедшему в издательстве «Опустошитель» в 2015 г. под названием «Бесчеловечный театр», этому театру даётся следующая краткая характеристика: «Эпатаж, деструкция и профанация, слепой бунт, не знающий ограничений. Трагическое и комическое, отныне существующие как полноправные, равновесные начала.»

Посвящение рассказа ещё и Жану-Люку Нанси можно объяснить, по моему, наличием у этого философа небольшой работы «Сексуальные отношения?». Рассказ можно понять и как неожиданное и весьма своеобразное дополнение к размышлениям Нанси.

*) У меня нет полной уверенности, что это определение, здесь, к сожалению, не воспроизводимое, принадлежит именно Армалинскому. Но это не так уж важно. Гораздо важнее, что оно полностью опровергается в коротких, но очень ёмких мемуарах популярной французской актрисы второй половины ХХ века Сильвии Бурдон («Любовь — это праздник»). А последнее слово при обсуждении таких вопросов должно принадлежать женщине.

Выписка из отзыва группы официальных оппонентов на реферат

диссертации аспиранта кафедры вампироведения

Российского Института Проблем Человека Харитонова Михаила.

Часть 77. Заключение.

Работу можно рекомендовать Учёному Совету РИПЧ в качестве диссертации на соискание сразу трёх учёных степеней: доктора философских наук по специальности «Обществоведение», доктора биологических наук по специальностям «Антропогенез» и «Паразитология» а так же кандидата психологических наук по специальности «Психология вампиров и предрасположенных к вампиризму больных обезьян».

Работа не имеет аналогов в научной литературе по перечисленным дисциплинам.

После присуждения вышеупомянутых учёных степеней с одновременным избранием автора Академиком РАЕН его работа может быть рекомендована президиумом Академии Нобелевскому комитету на предмет присуждения Нобелевской премии за решающий вклад в развитие теории Эволюции.

Наша группа желает автору дальнейших творческих успехов и выражает надежду на то, что в ходе будущих исследований ему удастся пролить свет на нерешённую пока проблему невозможности для вампира иметь детей «от нормальной бабы».

«Европа тщательно моет руки после каждого контакта с Украиной и украдкой нюхает надушенный носовой платок, когда с Украиной говорит. Глупо всего этого не замечать.»

Евгений Гришковец, сентябрь 2014 г.

Девятилетний мальчик Стюарт Кельвин Забужко из г. «Львива», столицы вымышленного государства Западная Украина, пишет историю своей жизни. Пишет «с коммерческими целями денег» для размещения на сервере «Невыдуманные истории со всего мира.» История Стюарта становится обвинением правящей верхушки в преступлениях против человечности, и это превращает рассказ Харитонова в острейший политический памфлет, полный сочувствия к детям, имеющим несчастье жить в этом государстве. Зап. Украина, недавно освобождённая Цивилизацией от москалей, стремительно разлагается в условиях свободного рынка гайдаровского типа. Ничем не сдерживаемое действие рыночных механизмов привело к полной моральной деградации и дегуманизации общества.

Чтобы выплатить долг своим родителям (!), ребёнок с пяти лет вынужден работать. Стюарт мальчик способный и ему быстро удаётся достичь заметных успехов в создании компьютерных порноклипов. В школе, где он учится, детей готовят к жизни в рыночном аду, и поэтому среди учеников имеет место поддерживаемый взрослыми чудовищный беспредел. Начавшаяся полоса неудач остро ставит перед Стюартом проблему питания. Перепробовав много видов деятельности, он заключает договор с фармацевтической фирмой на испытания на себе лекарств от онкологических заболеваний, причём, гарантия невозможности летального исхода при отрицательных результатах испытаний в договоре отсутствует.

Рассказ мастерски стилизован под автоматический (компьютерный) перевод с родного языка Стюарта, южно-польского, на т. н. Цивилизованный язык. На этом языке говорит Золотой Миллиард — жители «великих городов Цивилизации — Вашингтона, Нью-Йорка, Чикаго, Лондона, Лас-Вегаса, Солт-Лейк-Сити и всех остальных.» Место Лондона в этом перечне весьма красноречиво.

Писать в манере, не свойственной тебе изначально, в данном случае в манере компьютерного перевода, очень сложно. Необходим талант и немалый. Кто не верит, пусть попробует написать хотя бы несколько строк в стиле речи жителей деревни из «Улитки на склоне». А это более лёгкая задача, чем та, которую решил Харитонов в своём рассказе.*

Но главная сторона таланта Автора проявляется в другом. Рассказ написан в 2003 году и содержит прогнозы, которые кажутся невероятными для такой временной дистанции. Ещё менее вероятным кажется то, что вообще кому-то пришло такое в голову. Но, по моему, для человека с двумя высшими образованиями, да ещё какими (!), обладающего даром аналитика общественных процессов, и просто хорошо информированного — это нормальная работа. Если к этому всему добавить хорошее владение художественным словом, получится значительное литературное явление. Изд-во «Владимир Даль» о своём добром имени заботится и с кем попало не работает.

При чтении рассказа невозможно не вспомнить письмо другого девятилетнего мальчика (в случайность таких совпадений я не верю) Вани Жукова. Вот эти, например, слова: «А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятёнка в люльке и по нечаянности заснул.» Ваня пишет на деревню дедушке, Стюарт обращается к Цивилизации и его письмо, без сомнения, найдёт своего читателя, да только результат в обоих случаях будет одинаковый — нулевой. «Прогресс» лишь в том, что Ваня, скорее всего, жить будет, а Стюарт едва ли. Развивается, однако, человечество с пугающей скоростью.

«Маленькая жизнь...» кажется мне лучшим из всего корпуса рассказов, представленных в двухтомнике 2010 года под общим названием «Карман вора». С особым интересом прочтут его те, кому не безразличен происходящий в Украине «нормальный — как говорят некоторые украинские политологи — процесс развития демократии.»

*) Не исключено, что Автор написал рассказ на английском языке и подредактировал компьютерный перевод.

Вокруг себя едва взгляну,

с тоскою думаю холодной:

какой кошмар бы ждал страну,

где власть и впрямь была б народной.

Игорь Губерман.

Интересная просматривается последовательность: Платон, Томас Мор, социалисты-утописты (Фурье, Сен-Симон, Оуэн), Чернышевский, Ленин... В эту группу мыслителей, мечтавших об идеальном государстве, можно включить и профессора Азимова, великого фантаста и популяризатора науки. Конечно он знал, что пишет, когда сочинял «Профессию». Предложенная в повести модель идеального государства, где решены все проблемы, не зря отнесена к очень далёкому будущему. Вряд ли их удастся решить за более короткий срок. Кстати, любопытное совпадение*, уверен, что не случайное — ГГ повести родился в год пятитысячелетнего юбилея открытия Америки. В государстве Азимова царят закон и порядок. Прекрасно работают транспорт и связь (основы комфортной жизни), путешествия после создания гравитационного двигателя стоят дёшево, города (во всяком случае, большие) накрыты защитными куполами, раскрыты главные, если не все, тайны мозга, в частности, установлен механизм хранения в нём знаний и найден способ непосредственной передачи их в память человека. Осуществлён на деле принцип — от каждого по способностям, каждому по труду. И, что особенно важно, труд в этом государстве — дело чести, доблести и геройства. Все стремятся получить хорошее образование (а получение образования под «гипнозом» — процесс относительно простой, быстрый и дешёвый) и работать на благо общества. А работать есть где, Космос большой, проблема перенаселённости решена (на Земле всего-то 8 млрд. народу). Не обо всём Азимов пишет открытым текстом, но читатель не может не понять, что в День чтения в мозг ребёнка вкладывается не только умение читать и писать на двух-трёх языках** (считать, очевидно, должны научить родители, а другие языки будут вкладываться в голову по мере надобности), но и основы нравственности***, чтобы прочитанное в будущем ложилось на благодатную почву, усваивалось прочно и безоговорочно. Что делают дети от 8 до 18 лет, Азимов тоже не сообщает. И опять же ясно — читают, путешествуют с родителями и без, ездят в оздоровительные лагеря, занимаются спортом, слушают музыку, помогают родителям по дому, ходят в театры, музеи, аквапарки... В стране есть дипломированные педагоги, спортивные тренеры и инструкторы, артисты и экскурсоводы. А почему бы им не быть?

Интересно, что государство Азимова, во многом сходное с Утопией Мора, резко отличается от неё в вопросе отношения к религии. В Утопии запрещён и карается атеизм. У Азимова мозг ребёнка программируется так, что ни о какой религии речь уже не зайдёт никогда. Да и книги такого рода доступны только соответствующим дипломированным специалистам и управленцам, что очевидно без специальных пояснений.

Программируются все без исключения. Элита — с целью создания условий для нормального функционирования государственного аппарата. Этим исключается коррупция и возможность государственных переворотов. Это не совсем то, что описано под названием «бетризация» у Лема в «Возвращении со звёзд». У Азимова «общественно опасные» свойства разума преобразуются в стремление к совершенству в овладении профессией, а если мозг не поддаётся программированию по конкретному направлению, то эти его «вредные» свойства превращаются в стремление к творческой работе. Обладатели таких «аномалий» оказываются в приютах для слабоумных, которые на самом деле не что иное, как университеты. Женщины и мужчины равноправны и об этом в повести говорится прямо. В День чтения девочки идут направо, мальчики — налево. Понимающему достаточно.

Итак, по Азимову, фундаментом идеального (без войн и голода) государства является правильная система образования. Нужны инженеры и квалифицированные рабочие для управления автоматами и станками? Получите в День образования специальность, пройдите через Олимпиаду и — вперёд. Но ещё больше нужны конструкторы автоматов и станков, скиммеров, стратопланов, космических кораблей и т. д. А ещё нужны для этих кораблей штурманы и бортинженеры, нужны врачи и топ-менеджеры, юристы и экономисты, и... вообще нужны не только СТРОИТЕЛИ, но и АРХИТЕКТОРЫ. Вот как раз кандидаты в АРХИТЕКТОРЫ и попадают в «приюты» и учатся там... по КНИГАМ (!). Большой оптимист этот профессор Азимов... Ну, поживём — увидим. Я — за.

Азимов ничего не пишет о типе своего государства. Думаю, это не имеет значения. Просто правильные люди у власти и правильные там законы. Вот и получается нечто вроде Сингапура только без частной собственности на средства производства.

«Кибернетика» Винера вышла в 1948 г. «Профессия» в 1957 г. Азимов о книге Винера не мог не знать. И уже тогда хорошо понимал, что такое робот. В его повести люди (не все! Но подавляющее большинство) похожи на роботов. Специалист такой-то модели(!). Это сходство — в отсутствии творческих способностей. Ну так, от каждого же по способностям! Чтобы построить идеальное государство, приходится чем-то жертвовать. Платить надо за всё. Вот это буквальное и обоснованное технически следование принципу и есть плата за нормальные «условия человеческого существования». Эти три слова в кавычках, потому что существует книга с таким названием***, где описано ужасное существование в нашем неидеальном мире. Но зато в нём есть «свобода» и либеральные ценности.

*) И ещё одно совпадение (?): фамилия победителя Олимпиады металлургов — Шмидт. Фамилия научного руководителя Азимова тоже Шмидт.

**) Не верится как-то, что через 5000 лет останется только один язык.

***) Из всего содержания повести стопроцентно следует, что в мозгу обнаружен некий «центр совести», который и активируется в День чтения. Итог — в государстве Азимова нет бессовестных людей. Вполне возможно, что это — главный секрет правительства.

***) автор Дзюнпэй Гомикава

Один из краеугольных камней НФ — контакт цивилизаций. «Царица..» — повесть-предупреждение о трудностях контакта с негуманоидной цивилизацией, такой странной, что даже обнаружить её колонисты не сумели за столетие освоения планеты. Дети пропадают, но территория большая, животный мир очень разнообразен и почти не изучен. Полиция бессильна. Примерно так же, как в Лондоне, когда инспектор Лестрейд работал «под руководством» Шерлока Холмса. Далёкий потомок Холмса частный сыщик Шерринфорд* и мать недавно похищенного малыша отправляются в опасную экспедицию.

После экспедиции Шерринфорда появляется надежда, что люди найдут пути сближения культур и постепенного превращения врагов если не в друзей, то в хороших соседей. Пол Андерсон выдвигает интересную гипотезу о том, при каких условиях может развиться у разумных существ телепатический способ общения и почему этого не случилось с людьми.

Необходимо сказать несколько слов о техническом обеспечении экспедиции, т.к. автор говорит об этом очень подробно. Автофургон Шерринфорда оснащён генератором защитного поля, препятствующего телепатическому воздействию извне, что говорит о высоком уровне земной науки и техники. Но при этом он приводится в движение двигателем внутреннего сгорания, а в качестве оружия используется пулемёт, гаубица (!) и огнемёт. Есть ещё винтовки и пистолеты. Всё это, при наличии у человечества звездолётов и лазерной космической связи, выглядит довольно смешно. Но это же не пародия. А что тогда? Сам же вездеход может не только взбираться на скалы, что вполне технически решаемо, но довольно быстро передвигаться по лесным тропам, рассчитанным максимум на проезд вооружённого всадника на олене. А это уже принципиально невозможно без полного уничтожения всей растительности перед машиной. И в реальности и в фантастике в таких ситуациях используются те или иные летательные аппараты. И тут — самое удивительное. Ни слова о вертолёте! Просьбу Шерринфорда о самолёте на крыше автофургона начальник полиции обоснованно отклоняет сразу, соглашаясь при необходимости выслать самолёт за ним. (Так и происходит в конце концов.) О том, что самолёт, перевозимый на крыше фургона, может быть с вертикальным взлётом**, в тексте тоже ни слова. Может быть, ошибка переводчика? Трудно такое представить, ведь это перевод Корженевского! Но Шерринфорд, предварительно ознакомившись с картой, не имеет ни малейших оснований рассчитывать на обнаружение в горно-лесистой местности чего-то похожего на взлётно-посадочную полосу. Так что техническими подробностями автор ставит читателя в тупик.*** В этом странном противоречии между прекрасно продуманными образами живых существ, как людей, так и нелюдей, и всей этой рухлядью, непонятно как попавшей в повесть, я вижу существенный её недостаток. Сочетание тонкости и мастерства в одних случаях с наивностью на грани глупости в других? Не могу поверить в это, но факты упрямы. Прочитал повесть дважды и надеюсь теперь только на помощь будущих читателей, которые поймут её иначе и поделятся со мной своими соображениями.

*) у Шерлока и Майкрофта Холмсов был старший брат Шерринфорд Холмс.

**) к моменту выхода в свет этой повести такие самолёты уже появились.

***) прочитав все отзывы на эту повесть, обнаружил нечто ещё более поразительное — технические детали, которые играют здесь важнейшую роль, поставили в тупик только меня, авторы других отзывов либо ничего не заметили (!), либо всё скушали молча (!!).

Роман написан в 1971 г. в разгар холодной войны. Тем более удивительными кажутся начальные главы, где описан небольшой эпизод Второй Мировой войны, ведущейся Америкой, Европой и Россией с одной стороны и Сарацинским Халифатом с другой. Этот Халифат объединил мусульманские еретические секты, к которым остальной мусульманский мир относится с ненавистью. Такое предсказание, сделанное за сорок лет до появления ИГИЛ, наводит на дикую мысль — а не общался ли автор уже тогда с кем-то из Патруля Времени, с тем же Мэнсфилдом Эверардом, например? Так или иначе, это вызывает уважение. Войну христианские страны выигрывают (что в современной обстановке обнадёживает, не правда ли!?), и в дальнейшем речь идёт о предотвращении вторжения на Землю другого врага, не менее страшного.

В романе очень ярко описаны некоторые магические артефакты (действие происходит на параллельной Земле, причём расхождение с нашим миром, где нет магии в повседневной жизни, произошло приблизительно в начале ХХ века, когда отказались от автомобилей и пересели на мётлы), такие, например, как дух огня Саламандра, дух воды Гидра, демон эротики Инкуб он же Суккуб (сцены с этим демоном особенно сильны). Замечателен также эпизод с ифритом по имени Рашид, живущим в бутылке, запечатанной печатью Соломона, и внешне очень похожим на демона с обложки книги Хола Клемента «Ползком по песку» (автор иллюстрации Карел Тол, 1962 г.).* Хоттабыч в сравнении с ним ангел. Автор, будучи физиком по образованию, не отказал себе в удовольствии поселить ифрита в бутылке Клейна.

Но куда более сильное впечатление производит храм ордена Иоаннитов, его жуткая, подавляющая архитектура, немного напоминающая гравюры Пиранези. Возникает ощущение приближения Преисподней. Эти сцены в романе, пожалуй, самые страшные и они тоже предупреждают об опасности. Об этой же, неведомой пока, опасности предупреждает и сцена митинга (или репетиции шабаша) у входа в учреждение, где работает капитан Матучек. Сборищем руководят иоанниты. Автор даёт представление об их священных книгах: «Иоанниты заменяли Ветхий Завет чем -то таким, что даже неверующие ... сочли богохульством.» Как выясняется чуть дальше, то, что они считают молитвами, на деле представляет из себя заклинания, способные вызывать демонов. Сборище поразительно напоминает киевский майдан. Дело, конечно в том, что все подобные сборища похожи одно на другое, и «управляет этими демонстрантами, словно марионетками, кто-то более сильный.»

Видимо, слово демонстрант как-то связано со словом демон и одновременно со словом монстр. Там и «онижедети» присутствуют и даже коктейль «Молотов» упомянут (не к ночи будь...). Правда, в этом (параллельном) мире коктейль «Молотов» является ничем иным, как дорогим элитным напитком, если, конечно, такое впечатление не есть следствие поганого перевода. Андерсон предупреждает читателей, что, хотя в нашем мире и нет магии, но силы, способные, придя к власти, установить на Земле власть Сатаны, у нас есть и это сатанисты, выведенные романе под именем Иоаннитов.

Для разгона таких сборищ автор предлагает прекрасный способ (и применяет его). Чтобы реализовать его в нашем немагическом мире, достаточно цистерну ассенизационной машины скомпоновать с баллоном высокого давления и распылителем и в нужный момент «продуть балласт», как это делается на подводных лодках. В результате правый сектор, благоухая, вприпрыжку удалился бы направо, левый точно так же налево, после чего осталось бы только помыть мостовую. Повторить опыт охотников не нашлось бы очень долго.

В последних главах романа герои отправляются в Ад, в одну из тех его областей, от которых недалеко уже и до логова самого Люцифера. Лично принять участие в предстоящем сражении повелителю Ада не позволяет Всевышний, т. к. полная победа какой-либо из сторон невозможна по определению, и это правило универсально и повсеместно. Описание Ада не блещет новизной и вызывает в памяти иллюстрации Доре к «Божественной Комедии». Некоторое разнообразие автор вносит,придавая пространству Ада геометрические характеристики, описанные Лобачевским. Демоны, участвующие в битве, хоть и страшные, но пугают не сильно. После ужасающих образин с полотен Брейгеля Старшего, Матиса Нитхарта-Готхарта по прозвищу Грюневальд, Босха, Мемлинга, после иллюстраций из книги Альдовранди «История чудовищ», и тем более после запредельно жуткого Дьявола с картины Сальватора Розы «Искушения святого Антония» подготовленного читателя ничем не испугаешь. Появление же Гитлера в качестве командующего армией бесов выглядит даже слегка комично.

Высокой оценки на мой взгляд заслуживает описанный автором способ, которым помогают героям души математиков Лобачевского и Больяи. Дух последнего вселяется в друга и помощника волшебницы Джинни кота Свертальфа, весьма симпатичного и оживляющего повествование не в меньшей степени, чем Бегемот у Булгакова. Заметно, что автор относится к двум великим математикам с огромным уважением, иначе вряд ли их жизнеописания оказались бы включёнными непосредственно в текст романа.

В заключение не могу не предостеречь будущих читателей. У меня в руках оказался перевод Ладыженского и Громова (книга Харьковского изд-ва «Основа», 1991 г.). Перевод, мягко говоря, отвратительный. Ошибок масса. К этому добавляется ещё и масса орфографических ошибок явно не типографского происхождения. Читать трудно, спасает только интересный, напряжённый сюжет. Откуда берутся переводчики, одинаково плохо знающие оба языка, Основа его знает.

*) См. книгу «История уродства», М. Слово, 2007г. О чудовищах Альдовранди можно узнать из этой же книги.

Россия, год 1924-й. Столица империи 4 года назад перенесена в Царьград, бывший Стамбул. Канцлер Аполлон Аполлонович Аблеухов обсуждает со своим помощником только что изданный в России неизвестный роман Льва Толстого «La Guerre et la Paix». Роман написан на французском с русскими вставками, а его автор, эмигрировавший во Францию ещё при Николае Павловиче, стал единственным писателем русского происхождения, известным в Европе, «бессмертным».* На читателя обрушивается град парадоксов, один другого удивительнее.

Собеседники признают, что хорошей поэзии на русском языке быть не может, что Достоевский, как писатель, в России не состоялся и есть только такие слабые прозаики, как Герцен и Боборыкин; Гумилёв и Брюсов работают в организациях, связанных скорее с контрразведкой, чем с литературой...И, наконец, самое удивительное — общество в России «единообразно и монолитно, противоречия между массами малы, интеллигенцию, так называемую, извели под корень, оппозиция немногочисленна...». В общем, интрига, как в отличном детективе. Интересный приём, применённый автором, делает эту интригу ещё и довольно изящной. Приём этот я определил бы как зазеркальность.**

Ну, вот о Толстом.

«Папа Римский его от ихней церкви отлучил, — напомнил Бугаев. — А перед смертью он хотел бежать в Россию. Знаете эту историю с железнодорожной станцией?»

Да ещё вышеупомянутый роман на французском с русскими вставками. Тоже зеркальное отражение реальности.

Теперь Бугаев, которого, оказывается, зовут Борисом и который в молодости издавал кое-что («рифмоблудствовал») и подписывался для секретности «Андрей Белый». Но... не написан один из самых заметных романов ХХ века «Петербург», с главным героем которого как раз и беседует в рассказе несостоявшийся его (романа) автор. Борис Бугаев в рассказе и реальный Андрей Белый тоже отражения и тоже взаимно не тождественны, как и все остальные, упомянутые в рассказе персонажи. В особенности это касается ААА, который в рассказе представляет из себя чуть ли не полную противоположность Аполлону Аполлоновичу из «Петербурга». В рассказе это государственный деятель высокого полёта, достойный наследник великого канцлера Горчакова, опытный придворный и дипломат.

Ещё о двух людях, упоминаемых в рассказе, я пока ничего не сказал. Именно в них-то и кроется разгадка всех парадоксов. Оказывается Пушкин, когда-то убивший на дуэли Жуковского, тем самым остановил развитие литературного процесса в России. По мнению собеседников именно Жуковский должен был (мог) положить ему начало. Опять некая игра с кривыми зеркалами. Жуковский как отражение Пушкина. Жуковский должен был стать «Пушкиным» в рассказе, но не стал им по вине...Пушкина(!). Итак, виноват Пушкин (убитый в свою очередь каким-то бретёром во Франции!). Виноват в том, что в России не сложилась Великая литература, и, как следствие, Великая Русская Культура. Но... Россия стала Великой Империей, выйдя из Первой Мировой войны мощнейшей европейской державой, в которой Октябрьский переворот вообще не имел места.

Что же хотел сказать автор (Михаил Харитонов) этим своим мысленным историческим экспериментом? Что великая литература и великая страна две вещи несовместные?*** Что пар в реальной России ушёл в свисток и локомотив потерял мощность? Читателю есть над чем поразмышлять, припоминая историю и культуру Римской Империи и Британского содружества.

Но всё-таки хорошо, что, как говорит в рассказе Аполлон Аполлонович, история сослагательного наклонения не ведает.

И последнее. Мне всегда казалось (и так я думаю по сей день), что место Пушкина мог бы занять Лермонтов, проживи он ещё хоть десяток лет. В рассказе Харитонова стихотворение «На смерть Поэта» могло быть посвящено Жуковскому.

И что тогда?

*) «бессмертными» назывались члены Французской Академии.

**) Понимаю, что определение не совсем удачное, но лучше не придумал.

***) Похожие мысли высказывал ещё Платон (см. «Законы» кн. 3 ).

В этой книге предсказано нечто важное, происходящее на наших глазах. На нас идёт вочеловеченный противник. В уровне Хет это герноты. «Вторжение противника в уровень Хет, случившееся, очевидно, лет двадцать назад, мы умудрились не заметить. Как ясно сейчас, противник контролирует огромную территорию, королевство Альбаст, и готовит оккупацию всего слоя.» Что-то это напоминает, не правда ли? Мне — положение в Украине и Сирии.

«В уровень Зайин, причём в район, сопряжённый с Базой, осуществляется массированное вторжение сил противника... [...] Внутри барьера происходит истребление населения — по меньшей мере, две трети на сегодняшний день — и внедрение в реальность форм жизни, никогда не существовавших ни там, ни где-либо ещё...[...] Мы тут болтаем, а они держат оборону, умирают, защищая нас...А по идее — мы должны умирать, защищая их. Так это виделось поначалу.» А это ничего не напоминает? Кодоны — реальность, как и молодые, симпатичные, образованные девушки, схватившие их и ставшие преображёнными людьми. Кого-то сайры или пси-лавверы ловят на границах, кого-то упускают.

Трудно жонглировать даже тремя шарами. Автор умудряется работать с десятком. Ну, роняет иногда, если не заглядывает в картотеку, а полагается на свою память. Пример — четвёрка героев во главе с Аннабель, захватив тела циркачей, удирает от фанатиков. Личности циркачей временно помещены в тела зверей. Страниц через 70 происходит следующий диалог (Аннабель и её спутники уже в своих телах):

«Моншер, — сказала Аннабель сухо, — я никогда не прощу вам того, что вы делали со мной, будучи зверем.» Но скрыть своих мыслей она не могла, и поэтому Берт ответил: «А я — никогда не забуду.» «Что ж, — сказала Аннабель, — может быть, эта формула более точная.» Автор ошибся — Аннабель и Берт зверями не были.

Трудно делать такую литературу. Ни в коем случае нельзя торопиться. Когда-нибудь появятся многостраничные комментарии к твоему полёту мысли. Как они появились к Принцам Амбера или к Мирам Стругацких. И попадёшь в неловкое положение...заодно с комментаторами.

В двухтомнике 2010г. эта повесть называется «Умклайдет». Наконец-то решена одна из крупнейших проблем 23 века — загадка Странников. И разгадать её автор сумел благодаря своей серьёзной научной подготовке. Приведу цитату с четвёртой страницы повести (506-я второго тома). «В ухе тихо засвистел микрофончик. — Алекс, ты на месте? — голос шефа, Рудольфа Сикорски, более известного как Экселенц, был еле слышен. Привалова это раздражало: эти новые штучки на спутанных квантах были довольно-таки громоздкими и неудобными в использовании. Зато, в отличие от волновой связи любого типа, их сигналы не могли быть блокированы или перехвачены даже теоретически. Расстояние тоже не играло роли: если Сашу схватят и куда-нибудь уволокут — пусть даже в другую Галактику — голос в ухе не исчезнет.» Небольшое пояснение к приведённому отрывку. Эксперименты по исследованию т.н. запутанных (или спутанных) квантов проводились в 1970-х и начале 1980-х гг. в США и во Франции. В эксперименте Аспекта [Франция] два детектора были разнесены друг от друга на расстояние 13 м. Детекторы определяли ориентацию спинов попадающих в них фотонов. Результатом эксперимента Аспекта стало понимание того, что, хотя «квантовая механика показывает, что частицы случайным образом выбирают те или иные величины [их параметров] во время измерения, ...эти случайности могут быть связаны друг с другом через пространство». Это была цитата из книги Б.Грина «Ткань космоса. Пространство, время и текстура реальности». Ещё одна цитата из этой книги: «В 1997 г. Николас Гизин со своей группой из Женевского университета провёл эксперимент по схеме Аспекта, удалив детекторы друг от друга на 11 км. Результат не изменился. С точки зрения микроскопических масштабов длин волн фотонов, 11 км. составляют гигантскую величину. С тем же успехом расстояние могло быть равным 11 млн. км. или 11 млрд. св. лет. Есть все основания полагать, что корреляции между фотонами будут сохраняться независимо от того, как далеко разнесены детекторы. Это выглядит совершенно противоестественно.» Для меня же противоестественно выглядит сам факт знакомства Михаила Харитонова с этой и, вероятно, с другими подобными проблемами. Ну, это шутка. Может быть, у него есть друзья среди физиков-теоретиков, или он читает регулярно журнал «Успехи физических наук». Да и МИФИ закончить — не поле перейти. Дело в том, что «Умклайдет» написан в 2005 году, а книга Б.Грина, предназначенная для обычных людей, вышла в США в 2004 г. и переведена на русский в 2008 г. Возможно, Харитонов прочитал её в оригинале. В любом случае мои поздравления!

Повествование развивается очень динамично и весьма остроумно. Следует блестящая сцена беседы Привалова со Странником в образе каменного Пса и голубем — представителем «контролирующей организации». Последующий разговор Привалова с тем же Странником, принявшим облик Голема, тоже написан мастерски. Странники хотят завладеть библиотекой Ушедших, могущественнейшей цивилизации, переселившейся куда-то в другую часть Большой Вселенной. Голуби, представители Ушедших, настаивают на передаче Библиотеки людям. Странникам это крайне не нравится. Положение спасают умклайдеты — гиперполевые ловушки, в которые начали попадаться Странники. Начинается торг. В конце концов Библиотека, спроецированная в генетический код голубей, будет передана людям. Автор предлагает весьма неожиданный, очень остроумный и, главное, надёжный способ передачи больших массивов информации. Юмор, с которым написана сцена передачи Библиотеки, ставит Автора в один ряд с такими корифеями юмористической фантастики, как Шекли и Браун. Мысленно снимаю шляпу перед авторской фантазией. Ай, да Харитонов! Ай, да ....!

Дальше сюжет совершает причудливый поворот. Библиотека — диверсия против человечества и придумал этот дьявольский план предавший Землю Руди Целмс (см. «Юг»). Не буду пересказывать концовку, надо эту повесть читать. Одно лишь сказать считаю необходимым. Сикорски человек очень непростой, каким и должен быть руководитель такого масштаба. Но он не убийца. Вот тут Автор переборщил. Я дал этой повести высший балл, но чувство горечи и недоумения так и осталось. Как говорится, смешанные чувства у меня вызвал столь печальный финал. Хорошо, что герой этой повести не может быть тем Приваловым, которого я знаю с детства, как программиста из НИИЧАВО (он лишь его тёзка-однофамилец или даже потомок), всё-таки времени прошло слишком много.

В заключение вопрос уважаемому Автору повести. Риторический, разумеется. Когда и почему Григорий Серосовин сменил фамилию на неблагозвучную — Серосовов? М.б. Автор читал черновой вариант «Жука в муравейнике» и там была такая фамилия?

Поздновато дошёл до меня этот Автор. Случайно купил двухтомник, вышедший в 2010 г. в издательстве «Владимир Даль».

Повесть «Успех» — это несомненный успех Автора. Прочитал с чувством глубокого удовлетворения. Кроме шуток. Исследование основ Добра и Зла, жажды Власти и падения в Рабство проведено остроумно и на очень ярких, выпуклых, я бы даже сказал — голографических образах. Встречается в повести повторение банальных истин (любовь и доброта — разные вещи; добро должно быть с кулаками), но совсем не думаю, что автор грешит этим, наоборот — всё к месту и ко времени. Юмор вообще на высоте, а иногда и просто из ряда вон. Например, Автор умудрился органично вставить в повествование практически в не изменённом виде фразу: «Ленин...Жил, жив и будет жить.» Насчёт Гитлера и некоторых нацистов тоже неплохо.

Очень интересно рассуждение автора о том, почему ум нормального разумного существа в принципе не воспринимает идею власти. Автор обосновывает эту посылку очень доходчиво. Является ли это открытием Автора в области социологии? Вопрос к специалистам.

Наконец, самое замечательное — история появления расы господ (т.е. людей, управляющих Вселенной) в результате своеобразной эволюции властителей и, позже, генетических экспериментов этих властителей над населением Земли. И тут же малозаметная, но убийственная насмешка над этими экспериментаторами — в смысле, кто роет другим яму, сам в неё и попадает («... тем, что осталось от их цивилизации управляет какой-то неандерталец»).

Слабое место вот где. Очень уж легко предсказуем результат экзамена, которому в конце подвергается Оскар. Речь не о выстреле в лицо, а о том, сдаст он этот экзамен или нет. Вербовщик пытается соблазнить Кралевского тем, что тот ненавидит. Похоже, что автор испугался за своего героя — а вдруг жажда власти уже лишила его разума и он ради ВЛАСТИ бросит такую женщину, о какой всю жизнь мог лишь мечтать. Поэтому — отвратительные медузы и работа при них по старой специальности.

Противников у этой повести найдётся достаточно. Но, если читатель нормально воспринимает такие вещи как, например, «Голубое сало», «Сердца четырёх» Сорокина, «Пир потаённый» Фармера, «Палисандрию» Саши Соколова, «Хтон» Пирса Энтони ... , такой читатель от «Успеха» получит удовольствие без головокружения.