Собственно, имею в своей коллекции оба тома энциклопедии Кирилла Королева, о чем не жалею, постольку поскольку на момент покупки первого издания в еще юном возрасте, найти какие-то артефакты о мире Толкина, даже переводов его книг кроме муравьевских было сложно. Одним из интересных моментов серии, в которой выходило это самое первое издание — был анонс Утраченных и Неоконченных сказаний, официально прочитать которые мы смогли только через двадцать лет, зато многие узнали, о чем поют австрийские Summoning).

Плюсы первого издания — иллюстрации Яны Ашмариной и очень плохо пропечатанные карты Кэтрин Фонстад, в общем-то все остальное было и ни к чему. Второе издание было выпущено среди переизданий локидовских энциклопедий, и сейчас его можно найти даже в крупных магазинах по совсем небольшой для букинистической редкости цене, бумага безусловно лучше, критика воспринята автором, и многие статьи переработаны, однако желание быть исследователем пересилило желание просто показать мир Средиземья, как он есть. И это не очень хорошо. В остальном — вполне себе хорошая книга для тех, кто посмотрел кинофильмы но не запомнил имен персонажей.

Позитивнейшее по своей энергетике детское произведение, которое иногда я перечитываю и сейчас. Домашнему псу Фердинанду становится скучно, и он встав на задние лапы, выходит гулять в город, через буквально мгновения перевоплощаясь в коренастого мужчину, которому шьют костюм, причем пес настолько учтив, что ему его дарят, и далее, благодаря этому же хорошему воспитанию он встречает интересных людей, и попадает в удивительные и казусные приключения. на самом деле, в книге очень много допущений, но не стоит забывать, что это во-первых — детская книга. а во-вторых все случившееся с Фердинандом

Книга очень подойдет для внеклассного чтения. правда в списках современных программ я ее не встречал. как и многие другие произведения. И, тем не менее — стоит обратить внимание на эту интересную книгу, которая несомненно заинтересует детей младшего школьного возраста.

«Чучело» — произведение, которое стало определенным пиком социальных детских повестей Железникова, каждое из которых, в той или иной степени, затрагивало определенные переживания детей и подростков. Быть может, именно поэтому, эти книги смотрятся живыми и настоящими, в отлитчие от красивых рыцарских произведений Яковлева или Крапивина. Но это и не жестокость «Мальчик и девочка» Щербаковой, или малоизвестной повести «Китайский смех». В «Чучеле» — мы видим искреннюю личность юной девочки, которая, столкнувшись с несправедливостью и жестокостью свертников, через свою, практически библейскую жервенность раскрыла потаенную суть каждого из них, оставшись собой до конца, но и преобразившись, навсегда проложив пропасть между возвышенным и обыденным. Наверное, для восприятия произведения. стоит его прочитать раньше, чем посмотреть кинофильм с Кристиной Орбакайте. Лена Бессольцева ни в коем случае не вызывает жалость, скорее восхищение своей стойкостью. В наше время, когда многие дети так ранимы и предоставлены сами себе, сталкиваясь с «буллингом», или душевными переживаниями, такие книги, как «Чучело» просто необходимы.

Вообще, надо сказать. что книгу Успенского с небольшой детективной повестью и сборником различных оттенков детского пионерского фольклора, мне подарила мама перед первым классом, когда я нарядный, с новой прической сидел в некотором Доме быта, и ждал очередную постсоветскую очередь куда-то. Как раз тем самым августовским днем мне и довелось впервые прочитать многое из этого, что в принципе лишь дополнило мой базис для выбора будущей профессии этнокультуролога)

Повесть о практиканте Рахманине, и его схваткой с потусторонним все же была скучнее, и к ее осмыслению я пришел с третьего раза. а вот благодаря пионерским страшилкам, которые были уже неактуальны и не так страшны для детей 90-х, тем не менее, я снискал определенную популярность во дворе, где слыл знатоком страшного фольклора. Во многом, собрание историй кажется ироничным. благодаря едким и остроумным (не всегда) комментариям авторов. Кстати, мой вариант издания с мальчиком. крадущимся куда-то был наиболее зловещим по оформлению, особенно черно-белым иллюстрациям с вампирами и «черными пианинами». Безусловно, очень знаковое и талантливое произведение.

Излюбленная тема для людей религиозных и эзотерических – рассуждения на тему Апокалипсиса, штудирование богословских текстов, часы изнурительных лекций и проповедей неизбежно ведет одних либо к доверительным отношениям со священниками различных конфессий, либо к ереси всех мастей. Популярной литературы без сектантского налета по этой теме практически нет. Однако искусствовед Софья Багдасарова, известная своими популярными изданиями на тему эротики в искусстве, написанных достаточно хамоватым штилем, выпустила уникальный фолиант, рассказывающий о том, как воспринимался эстетически сюжет конца света в искусстве.

Автор разбирает текст «Откровения Иоанна Богослова» по абзацам, иллюстрируя каждый определенной картиной. Таким образом, мы видим 200 визуализаций Апокалипсиса, визионерски воспринятых художниками с III по XX вв. Добротное издание с ляссе и плотной бумагой дополнено и подборкой стихотворений различных поэтов на эту же тему, что, в принципе, и создает определенное впечатление. По крайней мере, мне удалось изменить свое мнение о Софье Андреевне.

Станислав Дробышевский — уникальный человек. Когда я познакомился с его работами, он был видным и талантливым ученым-антропологом, подробно рассказывающим о новых открытиях в области происхождения человека, без отсылок к конспирологии и устаревшим данным, все еще имеющим место в учебниках биологии. Прошло немного времени, и интересные мысли и уникальная подача информации Дробышевского стали достоянием более широкого круга интересующихся наукой людей, хотя информацию в формате аудио или видео-материалов я не воспринимаю. К счастью, и книги его стали выходить в крупных издательствах. И очень славно, что в 2018 году вышла и эта книга. «Байки из грота» представляют собой 50 уникальных историй, оформленных чудесными иллюстрациями, приоткрывающими для читателя новейшие данные о совершенно незнакомых, но становящихся живыми, древних людях.

Такие книги, с каждым новым годом, отдаляющим меня от бесконечно романтичного детства, словно маяки все еще светят в ночи рутинной взрослой жизни, становясь не просто любимыми «теми самыми книжками», а некими символами. Это тот самый момент, когда, заходя в книжный магазин. покупаешь новое издание Михаэля Энде не для ребенка, а для себя, чтобы окунуться в тот мир грез, подкрепленный запоминающимися героями, умопомрачительными пейзажами и тайной, которая оказывается предельно простой — пока фантазия теплится в твоем сердце — ты можешь создавать миры.

Книга не о порно. Когда издатель помещает немногословную аннотацию на книгу, он всенепременно должен заинтриговать читателя, ну по крайней мере запутать его настолько, что захотев эротический вариант «Бойцовского клуба», он в итоге получит хитросплетенный сюжет с кучей параллельных историй, порно-мелодраму, приправленную религиозным и философским смывслом ,а также кучу разных интересных фактов, которые никогда не пригодятся тебе в жизни. В то время, когда Праланик выходил в легендарной «клокворк оранж» серии «Альтернатива», многие покупали его книги на автомате, ну как же — БК ведь. но, после прочтения других романов, обычно либо становились фанатами писателя навечно, либо выставляли эти книжки на продажу и забывали навсегда.

Сам роман очень интересно выстроен, словно показывая неуютное место ожидания 600 человек, желающих прославиться самым простым образом объемно, от лица сразу нескольких ключевых фигур. Ты читаешь пазл, собирая по крупицам историю легендарной порно-звезды, парарллельно понимая, что простое и незамысловатое кино для одиноких мистеров вполне могло бы быть произведением искусства, если к его сценарию подходить со всей серьезностью. А вообще, Чак Паланик написал очередную книгу об одиночестве, как водится, пряча сакральный смысл за показной пошлостью, которой будут упиваться многие, и лишь единицы найдут то искреннее, что хотел сказать и показать сам автор.

В свое время, в раннем-раннем детстве у меня появилась книга японского фольклора «Невеста обезьяны», где , среди прочих сказок было немало упоминаний о ёкай, хотя ни одного упоминания этого слова там не было. Зато четко прослеживалась философия того, что любая старая вещь, рано или поздно станет демоническим существом, поэтому захламлять дома не стоит, или состарившееся животное обязятельно воплотится в оборотня.

Книга «Японская нечисть» позволяет окунуться в мир японского мировоззрения как оно есть, и А.В. Власкин очень увлекательным языком приглашает строннего человека, не поклонника Юкио Мисимы или Хаяо Миядзаки, а просто случайно занесенного ветром в страну величественной сакуры, разобраться, чего же следует опасаться ночной порой в Киото. Повествование идет в несколько игровой форме, где на каждого демона составлено досье, а личный исследовательский «опыт» автора оставляет «дилетантские» советы. как себя с этими существами вести. Книга рекомендована как подарок любителям мифологии, Японии, мультипликационных фильмов и кинематографа.

К слову, от себя я бы хотел порекомендовать в качестве некоторой визуализации книги кинофильм «100 монстров» 1968 года, очень хорошо показывающий тематику ёкай в повседневности и быте традиционных японцев.

Вот именно из-за таких рассказов я и имею в своей библиотеке книги Стивена Кинга. Когда своей кожей ощущаешь жаркий воздух, впитываешь атмосферу затерянных городишек с размеренной жизнью, и, зачастую даже не так важно кто там в этот раз наводит ужас на детей — в любом случае мы будем знать, что дети рано или поздно победят. Так, когда-то, будучи совсем юным, я прочитал тогда еще неполный перевод «Оно», и что же мне понравилось там — неужели отвратный клоун или подробные сцены с кровью? Конечно же нет... Так и в «Миле 81» ты ждешь не

Говоря о книге Кизи, все обычно вспоминают фильм с Джеком Николсоном. Однако, следует заметить, что, в определенном смысле, это совершенно разные произведения. В фильме, априори, харизматичная личность Николсона вывела его ирландского вспыльчивого героя МакМерфи на уровень первостепенного персонажа, пробивающего своим огненным духом стены, казалось бы, непоколебимого порядка психиатрической клиники, которая, по сути, является некой моделью американской государственной системы, в итоге становясь жертвой собственного нонконформизма.

Книга, в принципе, более меланхолична, и самым главным ее постулатом является идея протеста в стиле тех годов, когда она была написана. То есть – это книга, написанная в эпоху хиппи, самим хиппи и для хиппи. Главный герой – полуиндеец, в своем противоречивом внутреннем мире, борющийся с двумя потоками культуры – американского окультуривания и традиционных ценностей коренного населения США. Именно поэтому он считает себя маленьким, при этом являясь огромного роста и силы человеком. Вокруг него, в психиатрической лечебнице собрались люди с разными культурными корнями, но ставшие в итоге американцами, единой нацией взращенной на контрастах, но, вместе с тем почему-то в нее не интегрировавшихся. Большинство героев показаны в гротескном, трагифарсном ключе, и читать книгу легко, до тех самых пор, пока она не приходит к трагической развязке. Рыжий ирландец, как оказывается, борется, подобно пресловутой ИРА за какие-то ненужные ценности, выдуманные идеалы, пытается спасти людей, которые в этом не нуждаются, подобно Дон Кихоту, но остается легендой даже после лоботомии, когда пациенты вовсе не верят, что растение на койке – это и есть их давний друг и вдохновитель.

«Над кукушкиным гнездом» стала символом американского поколения 60-х настолько же прочно, как парнишка Холден Сэлинджера для 50-х, поэтому Кизи, как и его предшественник, стал заложником собственного произведения, повторить успех которого ему не удалось ни разу, хотя книг после этого он написал немало. А еще Кизи был одним из тех, на ком впервые испытали ЛСД, и его опыт пребывания в психиатрической клинике, сначала как испытуемого, а затем как сторожа и санитара во многом помогли ему создать тот мир, который так здорово воплотился в книге и кинематографе.

Есть книги, которые хочется перечитывать снова и снова. Особенно хорошо читаются детские воспоминания, написанные, зачастую в разном стиле, но откровенно и честно передающие переживания автора, раскрывающие становление его, как личности. Есть удивительно противоположные произведения – от интереснейшего и, вместе с тем пугающих «Гопники» и «Школа» В. Козлова – до отвратительных откровений Гальего. Где-то между ними мириады одноразовых или же наоборот более или менее интересных произведений, журнальных и электронных воспоминаний, и даже целая «Детская книга» под редакцией Д. Быкова, где о своих детских впечатлениях рассказывают абсолютно разные писатели. Санаев же поведал о своем детстве настолько непринужденно, что понравился многим, а после экранизации, так и вовсе стал больше привлекать внимание своим творчеством, как режиссера, тем не менее, вызвав интерес лично у меня только фильмом «Последний Уик-енд» (2005), хотя я посмотрел его значительно раньше знакомства с книгой.

Кто-то читает эту книгу, пытаясь покопаться в подноготной отдельно взятой семьи, поглазеть из-за ширмы на горести и радости, рассказанные непредвзятым ломким голосом ребенка. Однако, нельзя не учитывать, что роман в большинстве своем – книга художественная, и реальные образы послужили только основой для творческого замысла автора. По большому счету, слог Санаева очень лаконичный, и вышедший в 2013 году роман «Хроники раздолбая» только подтвердил это. Очень многое говорит о том, что писательский опыт для Санаева – это возможность рекламировать и другие грани своего творчества, очень ненавязчивые слоганы, что второй роман – это продолжения жизнеописания маленького мальчика из «…плинтуса» — более чем лукавят. Как и обещание второй части «Раздолбая».

«Похороните меня за плинтусом» — это именно тот роман, который стоит читать в пути, во время ожидания в очередях, или в перерыве на работе. Крайний раз строки Санаева застигли меня в баре, где я терпеливо ждал позднего киносеанса, вызывая нездоровый интерес у общества, залипающего в смартфонах. И если кто-то спросит – что же можно почитать на досуге, смело берите эту книгу, она будет красочной иллюстрацией советских будней через призму трагедии повседневности одной отдельно взятой семьи.

На самом деле «Удушье» — роман об одиночестве. Испытывая чувство бесконечного айнзамкайта, человек может идти куда угодно, делать что угодно и заполнять пустоты в своем внутреннем эго посредством различных клише. Даже имея определенное социальное положение, семью и набор стандартных человеческих радостей, человек все равно одинок. В этом романе очень много метафор, сравнений, полезных бесполезных фактов, умело скрывающих суть. Главный герой — символ, накрепко связывающий множество незначительных деталей. В этом произведении Чак паланик захотел показать нам некоторую беспристрастную историю сверхчеловека. Для религиозного зрелого гражданина им будет Иисус, а для сопливого юнца — какой-нибудь заштатный Супермен. Итог один — человеку нужна поддержка и способность спастись от своего одиночества засчет чего-то очень важного. И так связывется воедино прошлое и настоящее. Будущее же предопределено, но все также туманно. Сколько людей счастдиво ощущтить себя хоть на миг супергероем. спася кому-то жизнь. Виктор, главный герой романа, утверждает, что много — и показывает это собственным примером, поставив производство таких спасителей на поток. Сам же он задается справедливым вопросом, а мог ли Спаситель-Иисус делать свои чудеса не с первого раза, могло ли у него не получаться. Так он успокаивает себя, пока развязка не приведет его в финале к определенному катарсису. Здесь прошлое забытых стариков — это лишь яркие обрывки пусть даже и не самых приятных воспоминаний, а самая умная на свете девушка становится вдруг всего-лишь образом, скрывающим ту слабость ,которую не признавал в себе ты сам. Стоит задуматься.

Наверное, это одна из самых любимых книг моего детства, в первую очередь потому, что она действительно волшебная. Талантливый художник и сценарист Александр Семенов, чьи забавные рисунки украшали «Мурзилку» и «Крокодил» создал действительно интересный мир волшебников, которые абсолютно повседневны в своем волшебстве. Это люди с заурядными профессиями, но имеющие волшебные способности. Небольшие истории из их жизни расположены в этой книге в алфавитном порядке, как в записной книжке, и туда же «вклеены» изображения их волшебных изобретений. Причем некоторые странички остались пустыми, чтобы ребенок мог сам придумать какое-нибудь волшебное приспособление, либо ответил на какие-то простые задания с ручкой или карандашом. Издание вышло на закате эры крупных тиражей накладов в 100000 экз., и является библиографической редкостью. Тем не менее, удачно переиздающий такие эксклюзивные книги «Издательский дом Мещерякова» в 2013 году переиздал книжку в том же оригинальном оформлении, но уже тиражом 5000 экз. Книга могла бы быть рекомендована к использованию для дошкольного и внеклассного чтения в начальной школе, потому что небольшой формат рассказов, интересное повествование и позитивное содержание произведений были бы полезны для юного читателя, однако минусом является то, что книга все же не переиздавалась в крупных детских сериях.

Стынет середина лета. Молодая листва входит в пору своей зрелости и наливается холодными изумрудными тонами. Среди трав скрывается земляника, словно капли крови, прячась и лукаво озираясь, укрыта она от непривычных к лесным тайнам глаз. Именно в такое время особенно приятно открыть для себя что-то новое.

Долгие годы я присматривался к этому произведению, казавшемуся для меня загадочным и непостижимым, я перелистывал эту книгу, и взгляд останавливался, почему-то, на самых острых и нечестиво кощунственных строках.

Но, наконец, настал и мой черед окунуться в этот роман, рухнув в него, как в бездонный омут, под стук колес поезда, уносящего меня в те места, где давно не бывал.

Изысканный тон романа расположил к себе с первых строк. И вот я уже блуждал с главной героиней романа – Маргарет Ли по всем этажам букинистического магазина ее отца, останавливаясь среди полок, и оценивая редкие издания. Ненавязчивой нитью ключом к разгадке тайны «Тринадцатой сказки» служат произведения сестер Бронте, Диккенса и Коллинза. Несведущий в классике английской литературы читатель, несомненно, возьмет в свои руки томик «Джейн Эйр», в независимости от того, любит ли он подобную литературу или нет.

Маргарет погружена в старинные и с детства знакомые книги, пока не получает странное письмо, словно написанное детской рукой. Именитая современная писательница Вида Винтер желает, чтобы она написала ее биографию. Маргарет удивлена, но, случайно найдя в своем магазине редкое первое издание дебютной книги мисс Винтер, с таинственным образом отсутствующей тринадцатой сказкой среди отводящих взгляд двенадцати, Маргарет начинает распутывать нить загадочной истории поместья Анджелфилд и его владельцев, душа каждого из которых несла на себе печать нечестивости и темного прошлого. Каждый вечер Вида Винтер в беседе рассказывала новые подробности, ведущие к заключительному аккорду повести ее жизни и жизни тех, кто мистическим образом был с ней связан.

Неоготическое произведение, ставшее дебютом для Дианы Сеттерфилд неспроста оказалось с первых же изданий бестселлером и было переведено на многие языки мира, а в 2013 году и экранизировано. Эта книга возвращает читателя в мир загадок, возможно достойных мастерства не только упоминаемых в романе писательниц, но и лорда Дансени и даже Э.А. По. Слыша фамилию главной героини романа, я постоянно вспоминал стихотворение «Аннабель Ли», прокручивая незабвенные бальмонтовские строки перевода:

Это было давно, это было давно,

В королевстве приморской земли:

Там жила и цвела та, что звалась всегда,

Называлася Аннабель-Ли…

Трагедии и мрачные семейные тайны всегда вызывают любопытство, и, безусловно, «Тринадцатая сказка», а в моих руках оказалось добротное переиздание «Азбуки», великолепно оформленное и переведенное произведение с многочисленными аннотациями, будет снова и снова находить неофитов, которые со временем откроют для себя и классиков литературы подобного жанра.

Собственно, мне кажется, у меня есть еще одна любимая книга. Пролежав, практически год, в самом укромном уголке, она дождалась своего часа, и я скоротал за чтением несколько увлекательных ночей. Последние главы застали меня уже в предрассвете, но, предвидя эффект книги, в полусне она пришлась, как нельзя кстати.

К Нилу Гейману я относился скептически,наверное потому, что его несколько хамоватый стиль повествования и оценки творчества был практически везде, в любом сборнике хоррора, не считая собственных произведений.

Однако, пересилив себя, я приобрел «Никогде» в отличном подарочном варианте, с обновленным переводом, дополнительными материалами и новым предисловием автора, в котором он утверждает, что этот роман является его любимым. И, разумеется, с иллюстрациями Криса Ридделла

Сюжет достаточно банален, на первый взгляд, и возможно вторичен. Обычный мужчина-лондонец, словно калькированный с главных героев «Кабельщика» или «Бойцовского клуба», волей обстоятельств, попадает в неуютный мир Нижнего Лондона, где обитают потерявшиеся люди, забытые боги и даже ненужные больше верхнему миру улицы. Все то, что осталось на задворках обычной пресной жизни. Через этот мир проходит все повествование, очень интересное и ненавязчивое. Собственно, эта книга – гротескный путеводитель по городу, где потаенный симовлизм и подробные комментарии открывают читателю районы, улицы и станции метро, о которых он, возможно, был наслышан, а, возможно, и вовсе не знал.

И у меня появились еще одни любимые персонажи. Мистер Круп и мистер Вандермар – отличные мистерочки, как ни крути. Иллюстрации Ридделла очень атмосферны и гротескны, и, как раз, два профессиональных ассасина, отвратительно нарисованные везде, где только можно, здесь бесподобно стильны.

Безусловно, русскоязычный перевод этого романа состоялся, во многом. Благодаря оскароносному успешному фильму с Леонардо Ди Каприо. И здесь следует, оговориться, в первую очередь о том, что герой произведения, совершенно до этого неизвестный у нас в стране, в самой Америке оброс столь же обширной мифологией, как и легендарная банда Келли. Человек с незаурядной сило й воли и духа, который прошел сложный жизненный путь от мальчика-мечтателя, моряка и вынужденного пирата, до траппера и следопыта. С его именем тесно переплетены и многие исторические личности того времени, чьими именами названы реки, городки и местности, но чаще всего имя Хью Гласса вспоминают в случае с предательством его соратников по экспедиции на реке Гранд после чудовищного нападения гризли.

И здесь, как и в случае с народной молвой, пути художественного вымысла и реальной истории расходятся, но незначительно, и не меняют фактической справедливости.

Немного об авторе. Майкл Панке является послом США в ВТО, и, судя по всему является поклонником Кервуда и Лондона, поскольку его роман, следуя хронологии событий изобилует, и великолепными описаниями природы, быта индейцев и трапперов, не сухо донося до читателя времена середины XIX в., столь красочно воспетых в песнях, легендах и массовой американской культуре.

Там, за горизонтом, начиналась гроза. Мрачная, наполненная непонятной чернотой туча еще только собирала свои силы, чтобы обрушить их с невозможной яростью на бескрайние и неестественно пустые по своей сути поля, испещренные невидимыми нитями троп, на которых так неудачно очутились совершенно разные люди и совершенно разные животные, волею судеб, считающие своим пристанищем кемперы, дома на колесах.

Неизвестность и неестественность места, куда попали герои «Химмельстранда», вызывают противоречивые чувства у невольного читателя, ставшего случайным соглядатаем, непревзойденно описанных характеров, наполняющих собой пустой пейзаж.

Здесь, среди мертвых трав, каждый сталкивается с кошмарами, запрятанными было на дальние антресоли складов памяти, но в этом странном мире, воплощенными в реальность.

Неспешность шведского менталитета, стойкость и непоколебимость перед трудностями, какими бы они ни были, с должным достоинством показана и открыта иноязычному читателю, как и часть забытых пластов медиа-культуры, совершенно незнакомых восточному европейцу.

Мрачная гроза все надвигается неотвратимостью, но и случайные, таинственные намеки между строк становятся здесь не случайностью.

Йон Айвиде Линдквист положил начало новому циклу, вызвав непревзойденный интерес к своей трилогии, воплощенной в форме некого путешествия сквозь сон, на границе осознания яви и психоделической кромки иных миров, настолько тонких, что очень легко очутиться среди непонятных и пугающих своей пустотой ландшафтов. В тексте очень много отсылок и интересных скрытых фактов, которые роднят писателя с творчеством Стивена Кинга, но, показывая мистицизм и неопределенность с особым колоритом, присущим только скандинавским писателям.

Яркие, до мельчайших подробностей выверенные линии персонажей, квестовость, которая напомнит нам знаменитый Сайлент-Хилл, интересный сюжет и практически безупречный перевод, безусловно, стоят того, чтобы с «Химмельстрандом» ознакомился и русскоязычный читатель.

Старик Ирвин ни разу не исписался, я вам скажу. И пусть петушня с прекрасным эстетическим вкусом, на самом деле черпающая свою эстетику из модных пабликов, кривится и брызжет слюной, по верхушкам нахватавшись мнений о творчестве пожилого шотландского кажуала, я получил тот пирог, что и заказывал.

Из всех героев классических, редких и дорогостоящих «Порно» и «На игле», особенно вкупе с двумя великими экранизациями, Бегби наиболее близок мне и моему альтер эго, поэтому я с предвкушением отдалил прочтение этой книги на полгода, предвкушая и выжидая. И вот перед нами Бегби, спустя почти десятилетие в новом амплуа. Как и многие, страдающие душевными расстройствами герои Уэлша, с богатым жизненным опытом негативизма, он находит отдохновение в новой семье, жене, дочерях, искусстве, теплых пляжах Калифорнии, а зовут его теперь Джим Фрэнсис, немного вспыльчивый джентльмен, с почти исчезнувшим акцентом.

Но вот нежданной бедой на него сваливается весть о кончине старшего сына из той, прошлой жизни. И Джим, отец двух дочерей, любящий муж, понемногу вспоминает, что он был когда-то Фрэнсисом Бегби, отморозком, когда-то настрогавшим двух сыновей, которые ему и не нужны были вовсе.

С каждой минутой пребывания в Шотландии воздух Эдинбурга все больше отравляет Джима, а его настоящее Я уже говорит на мерзком жаргоне и ощущает себя на мгновение прежним. Его постоянно преследуют флэшбэки, приводящие его к мнению, что может быть он что-то делал в жизни не так, а встречи, разговоры и ультранасилие, казалось бы, убеждают его в этом. Но в итоге, мы понимаем, что лишь необыкновенная любовь и искренняя дружба, искренние теплые воспоминания о Рэнте, сделавшем его хромым и еще более злобным помогают демону Бегби затаиться внутри американца Джима, а не умереть от ненужности. И в самый последний миг, в самых последних строчках, любители увидят ту вишенку, что ожидал вкусить тот, что резал себя по живому, читая олдскульный и своевременный роман Ирвина Уэлша.

Книга из легендарной серии, открытой в 1991 году, и выходившей в различных издательствах под эгидой Евгения Головина, который являлся, не только инициатором этой серии мистической и «черной» фантастики, но и писал подробные статьи-послесловия к каждому из изданных произведений.

Дэвид Линдсей, как и многие достойные писатели своего времени, был недооценен, и стал известен благодаря своему роману «Путешествие на Арктур». В 1921 году вышла небольшая повесть автора – «Наваждение». Многие критики отмечают, что у Линдсея была главная особенность – талантливо и терпеливо описывать заурядность, обыденность, обывательскую простоту жизни своих героев, и тем кошмарнее, трагичнее и неожиданнее их встреча с чем-то непознанным.

В 1945 году единственная немецкая бомба, упавшая на Брайтон попала именно в дом Линдсея, что послужило причиной его последующей кончины, быть может, так он соприкоснулся с тем, о чем писал.

Тем не менее, «Наваждение» действительно очень скучная повесть, которая столь же чопорна, сколь и нетороплива в своем повествовании. Скучная девушка, воспитанная тетушкой, все еще хранит в себе следы той, уже ушедшей, викторианской эпохи, помолвлена, и успела загнать под каблук будущего мужа. Но внезапные события, волшебные, трагические и внезапные будоражат ее, заставляют что-то изменить в своем мироощущении, прежде чем забыть все, и вернуться в рутинный мир.

Несколько ночей, проведенных за этой книгой, позволили мне ощутить то самое чувство отрешенности, что присуще английской литературе, столь чтимой Лавкрафтом, который имел честь в 1991 году открыть серию с белой совой на обложке.

Девятый роман Ирвина Уэлша, внесерийный, поэтому мы не увидим в нем отсылок и параллелей с шотландскими героями. Зато 100% американский, как ни крути. Все то, что так привлекает или отторгает в зеркальном отображении wasp-стилистики, Уэлш высмеивает в свойственной ему оригинальной и откровенной манере. На сей раз достается, помимо всего прочего, и снобистскому поклонению фитнесс-культуре и навязанным эталонам красоты. Но тем и интересно, что героем романа 2014 года становится не шотландский пропойца или уличный маргинал, а как раз наоборот, человек с определенной харизмой, построенной на здоровом образе жизни, но не без скрытых за всем этим комплексов. Как ни странно, иронии читатель зачастую не замечает, или оттачивает при чтении какое-то плебейское восприятие действительности, поэтому я не нашел положительных отзывов на эту книгу. Тем не менее, именно такие произведения и скрашивали бы, казалось бы, унылые дни иных обывателей. Если человек становится медийным, его тут же окружает ореол мнимой славы, но становясь «калифом на час», он также легко слетает с бумажно-электронного трона, через минуту обливаясь грязью ничуть не меньше, чем до этого конфетным дождем. Сюжет рассказывать я, наверное, не буду, но могу предположить, что дамам он также приглянется. В остальном, это все тот же Уэлш, наполненный грязной подноготной жизни и матами. А меня с зимы ждет новый роман этого автора о моем любимом Фрэнсисе Бегби, поэтому я, честно говоря, поглядывая, на его едко-красную обложку, завидую и тем, кто почитает этот гимн культуре тела, и его отражению в кривом зеркале повседневности.

Собственно, этот сборник Чака Паланика все более отдаляет неискушенного читателя от «Бойцовского клуба», претворяя в маленьких, подобных червям, рассказах мысли, витавшие в «Снаффе» или «Удушье». Ну, а что бы хотел увидеть в этой книге невольный листатель — Питера Пэна? думаю, если бы он и был. то в неком новом амплуа. Однако, если сравнивать эту компиляцию с ранним творчеством писателя. то можно увидеть множество современных трендов, высмеиваемых Палаником, не менее искусно, чем это делал в «Американском психопате» Элис. Псевдоравенство, ущемление роли мужчин, гендерные выкрутасы, или же наоборот чрезмерная маскулинность консерваторов, свобода через самобичевание или же просто тихий рассказ о том как умер старик-шутник? Мне кажется — это идеальное чтиво перед сном, по одному рассказу, чтобы вырубиться и понять, что не все так и плохо в собственной жизни. А кто-то просто увидит в мелковатом шрифте тщательно описанные акты дефекации. Все, как всегда.