Ипполит Георгиевич улыбнулся, погладил карман пальто, с удовольствием ощутив острые края лежащей в нём коробочки, и зашёл в подъезд новой панельной многоэтажки на 3-й улице Строителей, 25.

Сегодня должен быть поистине судьбоносный день, точнее – ночь. Ипполит Георгиевич давно собирался сделать это, но скоропалительные решения были не в его духе. По его искреннему убеждению, любые отношения, как и хорошее вино, требуют длительной выдержки, а шаги, способные изменить всю жизнь, должны быть тщательно обдуманы.

"Да, у Нади есть свои недостатки, – размышлял Ипполит Георгиевич. – Она чересчур легкомысленна, порой даже безответственна, но это мелочи, простительные для женщины. Для красивой женщины." Единственное, в чём он не сомневался, это в привлекательности своей избранницы, и отчаянно ревновал. Конечно, Ипполит Георгиевич не мог не признать, что у Надежды немало достоинств. Она...отличный педагог, замечательный товарищ и не лишена талантов. Да и возраст поджимал. В глубине души Ипполит Георгиевич понимал, что если не сейчас, то... Так или иначе, новый 1975 год мужчина намеревался начать в статусе семейного человека.

Лифт вздрогнул и остановился, выведя пассажира из раздумий, лампочка освещения тревожно замигала, грозя оставить его в кромешной темноте.

— Чёр-те что! – сердито пробурчал Ипполит Георгиевич, а про себя подумал, что не хватало в такой ответственный момент застрять в лифте полупустого дома. Но после минутной паузы двери открылись, и мужчина степенно шагнул на плиточный пол коридора желанного четвёртого этажа. Подойдя к двери с блестящей цифрой двенадцать на новой дерматиновой обивке, Ипполит Георгиевич помедлил, собираясь духом, и нажал на кнопку звонка...

* * *

Утро началось с боли. "Господи, – думал Ипполит, подавляя тошноту, – зачем я вчера так нажрался?" Ужаснувшись собственным несолидным мыслям, он вскочил с постели и, как был, босиком, направился в кухню. Схватив со стола кувшин, мужчина принялся жадно пить воду прямо через край, что в обычной жизни было для него не просто не характерно, а в принципе не приемлемо. Кое-как утолив жажду, Ипполит попытался вспомнить случившееся накануне. Но в голове, не считая пульсирующих обжигающих вспышек, царил полный вакуум.

Воспоминания возвращались постепенно, обрывочными кадрами из фильма, сценарий которого был написан в кошмаром бреду. Подъезд новостройки, лифт с мигающей лампочкой, Надя, какой-то мужик в трусах по имени Женя, рассказы про баню, отвратительная заливная рыба, улица, незнакомые улыбающиеся лица, водка, мокрое пальто, вновь противный Женя, но уже в брюках, и навязчивое имя Галя... В общем, чёрт-те что!

— Чёрт-те что! – Ипполит хлопнул себя по лбу и обессиленно опустился на стул. Он вспомнил, что его бросила Надя.

Мужчина поплёлся в зал, включил "Радугу-703", на которую, чтобы произвести впечатление на Надю, потратил целых шестьсот рублей, и тупо уставился в цветной экран. "Сегодня граждане СССР встречают Новый тысяча девятьсот семьдесят пятый год...". Слова диктора показались Ипполиту смутно знакомыми, и он прислушался. "...Этой ночью в программе "Голубого огонька"...". Мужчина был уверен, что уже видел эту передачу. Да и "Голубой огонёк" уже вышел на экраны прошедшей новогодней ночью! Или нет? Ипполит метнулся в прихожую, к висящему на стене перекидному календарю. Он точно помнил, что вчера вечером, перед тем как выйти из квартиры, собственноручно оборвал страницу с цифрой тридцать один и сунул её в карман пальто. Но проклятый листок оказался на месте. Руки Ипполита задрожали. Он понял, что сходит с ума.

* * *

Спустя какое-то время Ипполит Георгиевич выяснил, что случившееся с ним происшествие отнюдь не результат приступа белой горячки, а что ни на есть самый настоящий научный факт. Время решило изменить свой ход и вернуло его в утро тридцать первого декабря. Конечно, как человек в высшей степени интересующийся Ипполит Георгиевич читал статьи в "Науке и технике", но подобные вещи казались ему всего лишь фантастическими гипотезами, не имеющими ничего общего с реальной жизнью. Верующим человеком он тоже не был, считая религию пережитком и опиумом для народа, но принял ситуацию как возможность провести работу над ошибками в собственной жизни.

Ошибки Ипполит Георгиевич признавать умел, хотя это и давалось ему с трудом. Поэтому по пути к Наде решено было зайти в ювелирный магазин и добавить к купленным накануне французским духам золотые кольца. Он вышел из дома пораньше, чтобы успеть до появления в квартире Нади московского гостя. Вьюжило, и Ипполит Георгиевич, уверенный, что на этот раз его дело с женитьбой выгорит, и он останется ночевать на 3-й улице Строителей, вызвал такси. В конце концов, Надя ещё успеет оценить новенькие "Жигули" волшебного золотистого оттенка. Время шло, а вот такси не торопилось умчать староиспеченного жениха навстречу судьбе. Ипполит Георгиевич нервничал, мерил комнату широкими шагами и беспрестанно повторял сердитое "Чёрт-те что!". После часа ожидания он не выдержал, позвонил оператору, накричал на него в трубку. Затем оделся, сунул в карман сорванный лист календаря и, громко хлопнув дверью, вышел из дому. Выхода не было – надо было ехать на жигулях.

В ювелирном было на удивление пусто. Пустым был не только торговый зал, но лица томящихся за застеклёнными витринами сотрудниц. Увидев Ипполита Георгиевича, они напряглись. До конца рабочей смены оставалось пять минут.

— Покажите мне кольца. Обручальные, – выпалил мужчина.

— Колец нет, – категорично отрезала выступившая ему навстречу продавщица.

— К-как нет? – от неожиданности Ипполит Георгиевич начал заикаться. – Что значит, нет? Они должны быть! – он решил настоять на своём.

— Не-е-ет, – женщина устало закатила глаза. – Все раскупили. Сегодня же Новый год!

— А как же брачующиеся? – растерялся Ипполит Георгиевич.

— Приходите после праздников и брачуйтесь на здоровье, – пояснила продавщица, сменив гнев на милость.

— Как же так? – с нарастающей тревогой спросил мужчина. – Мне нужно сейчас!

— Надо же как приспичило! – хозяйка витрины засмеялась. – Возьмите другое кольцо, в знак помолвки. Всё равно вас сейчас не распишут. Новый год – в ЗАГСах короткий день!

Выбрав самое дорогое кольцо с большим фиолетовым камнем, Ипполит Георгиевич побежал к припаркованному у тротуара автомобилю. И тут его охватило настоящее отчаяние. Новенький жигулёнок был едва виден из-под сугроба, которым его засыпала прошедшая мимо снегоуборочная машина. Погрозив невидимому врагу кулаком, несчастный Ипполит Георгиевич ринулся обратно в магазин и вернулся вооружённый лопатой. Спустя час, измученный и печальный, он сел в лифт заветной многоэтажки. Настроения не было. В квартире его уже ждал любитель банных утех по имени Женя.

"И зачем идти в баню, когда в квартире каждого советского горожанина есть ванна?" – недоумевал Ипполит Георгиевич, отхлёбывая "Столичную" прямо из горла бутылки, услужливо предложенной каким-то мужиком из злополучного Надиного подъезда. В голове творилась настоящая свистопляска.

* * *

Утро вновь началось с боли. "Господи, – думал Ипполит, подавляя тошноту, – зачем я вчера так нажрался?" Вопреки ожиданиям, подобные несолидные мысли его не ужаснули. Он медленно поднялся с постели, нашарил ногами тапочки и направился в кухню пить воду прямо из кувшина. На этот раз события ночи ему запомнились очень хорошо, и то, что его бросила Надя, не вызвало первоначального шока. Ипполит прошёл в прихожую и убедился, что лист с цифрой тридцать один на месте. Затем он спешно привёл себя в порядок и вышел из дома.

До ювелирного он добрался быстро. В магазине царило столпотворение. Кое-как дождавшись своей очереди, Ипполит потребовал выдать ему обручальные кольца. Но оказалось, что последние два забрал впередистоящий гражданин в бобровой шапке. Ипполит попробовал перекупить их у этого коварного типа, но тот наотрез отказался, так как у него на сегодня была назначена регистрация.

Купив самое дорогое кольцо с фиолетовым камнем, Ипполит направился к припаркованной в соседнем дворе машине и обнаружил, что её украли. Проведя в милиции несколько часов драгоценного времени, он наконец добрался до 3-й улицы Строителей. Настроения не было. В квартире его уже ждал носитель семейных трусов по имени Женя.

* * *

Утром всё повторилось: боль, тапочки, кувшин, календарный лист... Ипполит не поехал на машине, он добрался до ювелирного на трамвае. Желание заполучить обручальные кольца превратилось в навязчивую идею. Поэтому Ипполит не стал дожидаться очереди и нагло проник к прилавку в обход бобрового гражданина. Заветное золото было близко, но бобровый тоже не хотел упускать добычу. Завязалась драка. Посрамлённый Ипполит был вышвырнут на улицу. Потом вновь была милиция, выяснение обстоятельств... Надо ли говорить, что Ипполиту опять не хватило времени, чтобы предотвратить катастрофу всей своей жизни. Это было странно, ведь на самом деле теперь времени у него было предостаточно. Хуже было с настроением. На 3-ю улицу Строителей из аэропорта уже подъезжало такси, пассажиром которого был некий Женя, обладатель баритона, банного веника и невообразимо мерзкой наглой рожи.

* * *

Казалось, Ипполит Георгиевич испробовал всё, что только можно. Оставив попытки предупредить появление Жени в доме возлюбленной, он несколько раз ожидал соперника в здании аэропорта. И каждый раз незадачливому пьянице удавалось ускользнуть и таки добраться до квартиры Нади. На пути обманутого ревнивца вставали бесконечные сочувствующие обаятельному алкашу: назойливые попутчики, приветливые стюардессы, доброжелательные буфетчицы, отзывчивые таксисты и даже весёлые жители дома 25 по 3-й улице Строителей.

Ипполит Георгиевич пробовал сменить тактику и приглашал Надю к себе. Но ни разу она так и не смогла добраться до холостяцкой квартиры своего жениха. Сумасшедший директор школы, коллеги, мама, весёлые жители дома 25 3-й улицы Строителей, трижды проклятые таксисты и даже сама природа препятствовали воссоединению Ипполита Георгиевича с избранницей. В общем, творилось чёрт-те что!

После многочисленных неудачных попыток изменить будущее Ипполит Георгиевич впал в депрессию. Несколько последующих тридцать первых дней декабря он провёл дома в постели. Затем вдруг решительно встал, оделся и пошёл в баню. Хорошенько напарившись и приняв на грудь изрядное количество спиртного, он поехал в аэропорт. В ожидании рейса, пьяный Ипполит посетил буфет, где посетовав на исчезновение духа авантюризма, поведал свою историю мужику по имени Эльдар. У мужика было умное лицо и чуткий взгляд, он поверил в то, что рассказал ему странный человек с веником в портфеле. Разумеется, кроме бреда про временную петлю.

Через несколько часов не успевший протрезветь Ипполит Георгиевич уже звонил в дверь квартиры номер двенадцать новой многоэтажки на 3-й улице Строителей. Дверь открыла благообразная интеллигентная старушка, оказавшаяся Жениной мамой. Представившись другом её сына, Ипполит Георгиевич вытребовал адрес Гали. И в тот момент, когда Женя вломился в ленинградскую квартиру невесты Ипполита, сам Ипполит взял штурмом квартиру Жениной невесты.

* * *

Утро началось с боли. Ипполит повернул голову и увидел рядом с собой спящую женщину. "Галя", – с нежностью подумал он и пошёл на кухню пить воду из-под крана. На табурете лежало пальто. Ипполит сунул руку в карман и достал скомканный лист календаря. Наступил первый день нового года.

Отец Хоттабыча говорил на идише и знал иврит.

Свои фронтовые записки он написал на идише, но в целом был русским писателем. Правда, в свои фантастические повести он умудрялся в Советском Союзе вставлять еврейские слова и понятия. Вот почему Старик Хоттабыч – герой его главной книги, сделавшей его по-настоящему знаменитым, – несмотря на свое подчеркнуто арабское происхождение, больше напоминает витебского хасида, приветствующего шаббат и гоняющегося за кольцом царя Соломона. В день рождения советского писателя Лазаря Лагина Jewish.ru находит в его книгах «приветы» из еврейских местечек.

Витебск никогда не был местечком.

Этого колоритного старичка, которого все мы помним по любимым с детства книжке и фильму, придумал писатель Лазарь Лагин. Свое еврейство он умудрился «зашифровать» и передать «по наследству» даже арабу – Старику Хоттабычу!

Начав писать книги, журналист Лазарь Иосифович Гинзбург взял себе «хитрый» псевдоним – Лагин. Возможно, это просто сложение частей имени и фамилии: ЛАзарь ГИНзбург, но некоторые видят в этом возраст писателя, написанный на иврите. Потому что в 1936 году, когда Гинзбург взял псевдоним, ему было 33 года. В сокращении на иврите 30 – это буква «ламед», три – буква «гимель», читается как лаг, значит, отсюда и Лагин.

Другая «хитрость» – в противоречивости образа главного героя повести, Старика Хоттабыча. Он выходит из заточения в кувшине вполне себе по-арабски – в чалме и шароварах. Но после переодевания его Волькой, Хоттабыч начинает выглядеть как еврейский дедушка с белоснежной длинной бородой в «пиджачной паре из белого полотна». Сомнения в некоторой еврейскости волшебника отпадают, если только вчитаться в текст его заклинания.

В первой, оригинальной версии книги, старик Хоттабыч произносил вовсе не «трах-тибидох-тибидох», а длинное странное слово «лехододиликраскало». Все, кто знает иврит, быстро распознали в этой фразе «дословно» списанную с иудейского литургического гимна встречи шаббата первую строку. «Леха доди ликрат кала», или «иди, мой возлюбленный, навстречу невесте». Интересно, что исследователи еврейской составляющей творчества Лагина впоследствии подмечали, что строки эти взяты, возможно, и потому, что автор «Леха доди» – тоже своеобразный «волшебник», цфатский каббалист Шломо Алкабец.

Кроме того, возраст Вольки выбран не случайно – 13 лет, как возраст бар-мицвы, и Сулейман ибн Дауд – не кто иной, как царь Соломон, и площадь Омара ибн Хаттаба (почти как имя младшего брата Хоттабыча, Омара Юсуфа ибн Хоттаба) есть в Старом городе в Иерусалиме, и слово «балда» Волька трактует Хоттабычу как слово, обозначающее мудреца, только потому, что с иврита «баал дат» и правда переводится как «муж знания и веры».

Впоследствии Лагин напишет на идише книгу своих фронтовых заметок – «Мои друзья бойцы-черноморцы», поскольку всю войну прослужит в Черноморском флоте. Будут у него и другие произведения – фантастические и, по оценкам его коллег по литературному цеху, максимально сильные и талантливые. «Патент АВ» – политический памфлет, имеющий ярко выраженную антикапиталистическую и антимилитаристскую направленность, такой же по идеям «Остров разочарования». В этих книгах есть город Бакбук (в переводе с иврита – «бутылка»), персонаж Эдуф (в переводе с иврита – «раб») и герой Цфардейа (в переводе – «лягушка»). Тем не менее в памяти миллионов людей он остался все-таки как писатель одной-единственной книги – «Старика Хоттабыча». «Мне всегда было жаль, что Лазарь стал как будто сам “рабом волшебной лампы”, где лампой была его книга. На самом деле, можно восхищаться всеми его работами, – писал его близкий друг Аркадий Стругацкий. – Это не только смелость его фантазии и сюжетное мастерство, но и превосходная стилистика, умение пользоваться словом, своеобразной интонацией, по которой я узнавал его как автора с первых же строк. Что, как известно, можно сказать далеко не о каждом писателе».

Надежда Громова

https://jewish.ru/ru/people/culture/905/

***

Сергей Курий

Перевоспитание джинна (ко дню рождения Лазаря Лагина).

«У советских собственная гордость» – писал когда-то Владимир Маяковский. Сказок это тоже касалось. Был советский Пиноккио – Буратино, советский Дулиттл – Айболит, советский Волшебник Оз – Волшебник Изумрудного города… Ну, а советского джинна нам подарил писатель по имени Лазарь Иосифович Лагин.

Конечно, на самом деле никакой он не Лагин (с таким-то именем-отчеством), а Гинзбург. Из имени и фамилии – ЛАзарь ГИНзбург – он и слепил свой литературный псевдоним.

Родился наш герой 4 декабря 1903 года в белорусском городе Витебске в бедной еврейской семье. Поэтому неудивительно, что в исторической битве юноша поддержал большевиков. Сразу после окончания школы 16-летний Лазарь отправляется на гражданскую войну, через год вступает в Коммунистическую партию (тогда РКП (б)), а уже после (!) – в комсомол. Что, в общем-то, неудивительно, если учесть, что комсомольская организация возникла позже партийной. По сути, Лагин этот самый комсомол на Белоруссии и создавал.

Молодой Лагин.

Дальнейшая карьера Лагина складывается не менее бурно и цветасто. Он начинает публиковаться в газетах с очерками и стихами, затем – поступает в Минскую консерваторию на отделение вокала, но из-за трудностей с теорией музыки бросает обучение.

В 1924 году Лагин уже в Москве, где оканчивает Институт народного хозяйства по специальности «политэкономия». Какое-то время наш герой служит в Красной армии. И, наконец, в 1930 году полностью погружается в литературную деятельность.

Л. Лагин:

«Говоря откровенно, у меня имеется немалая заслуга перед отечественной литературой: например, я вовремя и навеки перестал писать стихи. Я мог бы, конечно, усугубить свои заслуги, бросив писать и прозу. Но скромность не позволяет мне столь цинично гоняться за заслугами».

Карьера его постепенно идёт вверх. С 1934 года Лагин – заместитель главного редактора журнала «Крокодил», с 1936-го – член Союза Писателей, а в 1938-м выходит его сказка про Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба…

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«По понятию джиннов из старинных волшебных сказок и тех, чьи желания они в этих сказках выполняли, это и было самое полное человеческое счастье, о котором только и можно было мечтать.

Сотни и сотни лет прошло с тех пор, как впервые были рассказаны эти сказки, но представления о счастье долго ещё связывались, а в капиталистических странах у многих людей и по сей день ещё связываются с сундуками, битком набитыми золотом и бриллиантами, с властью над другими людьми.

…Ну, а что, если бы такой джинн да вдруг попал в нашу страну, где совсем другие представления о счастье и справедливости, где власть богачей давно и навсегда уничтожена и где только честный труд приносит человеку счастье, почёт и славу?».

Кадр из к-ф «Старик Хоттабыч» 1957 г.

Родословная Хоттабыча

На этом месте лично я начинаю путаться. Не из-за отсутствия информации об истории сказки, а из-за противоречивости разных свидетельств.

Начнём с того, что в большинстве источников утверждается, что замысел «Хоттабыча» оформился у писателя во время командировки на Шпицберген. Сама командировка была инициирована председателем Союза Писателей – Александром Фадеевым – с целью уберечь Лагина от возможных репрессий со стороны власти. Дело в том, что по обвинению в шпионаже арестовали непосредственного начальника Лазаря Иосифовича – главного редактора «Крокодила» Михаила Кольцова, и была опасность, что близкие к нему люди пойдут в тюрьму «паровозиком».

Наталья Лагина, дочь писателя:

«Когда всё началось, папу вместе с братом Кольцова, художником Борисом Ефимовым, отправили в долгую экспедицию на Шпицберген. Они путешествовали на ледоколе — а в это время, мама рассказывала, к нам приходили каждый день с ордером на арест. Но ордер был действителен только в течение суток, а папу нигде не могли найти… Он вернулся, когда поутихло».

илл. Г.Валька.

Казалось бы, всё сходится – вот откуда в сказке появилось путешествие Хоттабыча на «Ладоге» в Арктику, где он укрощал белых медведей. Если бы не одно «но»…

Как известно, первая — сокращённая — версия была напечатана в №10-12 журнала «Пионер» за 1938 год (с рисунками Константина Ротова). А Михаила Кольцова (кстати, ярого «сталиниста») арестовали в декабре того же года, то есть, после публикации. Так что замысел сказки точно родился до пеоездки на Шпицберген…

Однако поездка своё влияние дейстаительно оказала. Ведь те самые "арктические" главы в "Хоттабыче" появились лишь во второй редакции, опубликованной в газете «Пионерская правда» (№ 9-10, 12-14, 17-18, 20, 22, 26, 28 за 1939 год).

Ну, а в 1940 году сказка была издана отдельной книгой.

Не так просто оказалось выяснить и то, кто или что конкретно подтолкнуло Лагина к созданию сказки. В передаче «Герои времени» на радио «Свобода» кинорежиссер и литератор Олег Ковалов говорит следующее:

«Я почитал мемуары самого Лагина, где он пишет, что идею «Старика Хоттабыча» дал ему Виктор Борисович Шкловский. Когда он с ним познакомился в литературном кружке, Шкловский спросил: «Что вы читаете?». Лагин ответил, что «Тысячу и одну ночь». Шкловский сказал: «Очень интересно. Напишите для ОПОЯЗа работу о системе повторов в «Тысяче и одной ночи»». Это был 20-й год, еще время военного коммунизма, и Лагин пошел в библиотеку, где ему дали «Тысячу и одну ночь» на арабском языке, которого он не знал. А дал ему эту книгу человек, который внешне был очень похож на Старика Хоттабыча — с длинной бородой, востоковед. Звали его Мустафа Османович. Вероятно, это мифологизированный рассказ Лагина».

Кадр из к-ф «Старик Хоттабыч» 1957 г.

Более ясно обстоят дела с литературными источниками «Хоттабыча». Первый – это, конечно, упомянутый сборник «Тысяча и Одна Ночь» с волшебной лампой Аладдина и историей о рыбаке, обманувшем джинна (этот сюжет хорошо известен по мультфильму «В синем море, в белой пене»). Последнюю историю, кстати, упоминает брат Хоттабыча – Омар Юсуф. Екатерина Дайс в статье «Остановивший Солнце» отметила и прямое использование Лагиным некоторых оборотов из «1001 ночи» (например, выражения «история, написанная иглами в уголках глаз»).

Рис. Г. Валька.

Вторым источником вдохновения «Хоттабыча» является, изданная в 1900, фантастическая повесть английского писателя Ф. Анстея (наст. имя – Томас Энтри Гатри) «Медный кувшин» («The Brass bottle»).

Наталья Лагина:

«Не раз я приставала к отцу с расспросами, как это он вдруг придумал такого джинна. Отец, иронически усмехаясь, говорил, что начитался сказок «Тысяча и одна ночь», потом его обуяли фантазии, а позже ему попалась на глаза какая-то древняя английская баллада (? – С.К.) “Медный кувшин”. И ничуть не повторяя прочитанного, отец вдруг понял, что ему, ну, совершенно необходимо написать про трогательного и чем-то нелепого джинна, чудом попавшего в нашу страну, где ему все непонятно».

Конечно, «Хоттабыч» и «Медный кувшин» — разные книги, но есть между ними и совпадения.

В повести Анстея джинна выпускает на волю не советский пионер Волька, а молодой лондонский архитектор Гораций. Джинна зовут Факраш-эль-Аамаш, и по характеру он гораздо суровей добряка Хоттабыча. Зато и того и другого заточил в кувшин Сулейман-ибн-Дауд (то есть, библейский царь Соломон, сын Давида). У Анстея – по злобному навету некого Джарджариса.

Ф. Анстей «Медный кувшин»:

«— …У меня была родственница, Бидия-эль-Джемаль, которая обладала несравненной красотой и многообразными совершенствами. И так как она, хотя и джиннья, принадлежала к числу верных, то я отправил послов к Сулейману Великому, сыну Дауда, которому предложил ее в супруги. Но некий Джарджарис, сын Реджмуса, сына Ибрагима — да будет он проклят навеки! — благосклонно отнесся к девице и, тайно пойдя к Сулейману, убедил его, что я готовлю царю коварную западню на его погибель».

В 1964 году повесть «Медный кувшин» была экранизирована.

Про Хоттабыча же известно лишь то, что он со своим братом «ослушались» Соломона – и больше ничего конкретного. Зато в сказке старик постоянно упоминает своего заклятого врага со знакомым именем «Джирджис ибн Реджмус». Правда, у Лагина Джирджис – не просто наветчик, а «царь шайтанов и ифритов». Именно его козни Хоттабыч усматривает во всём, что ему кажется страшным и непонятным – будь то паровоз, машина или автомат, выдающий билеты.

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«— Пойдем погуляем, о кристалл моей души, — сказал на другой день Хоттабыч.

— Только при одном условии, — твердо заявил Волька: — при условии, что ты не будешь больше шарахаться от каждого автобуса, как деревенская лошадь… Хотя, пожалуй, я напрасно обидел деревенских лошадей: они уже давно перестали бояться машин. Да и тебе пора привыкнуть, что это не джирджисы какие-нибудь, а честные советские двигатели внутреннего сгорания».

Рис. Г. Валька.

В биографии Хоттабыча много исторических несуразностей. В сказке джинн является мусульманином и поминает багдадского халифа Гаруна Аль-Рашида – реального исторического деятеля и одновременно героя сказок «1001 ночи». Однако, если в бутылку джинна заключил ещё Соломон, то Хоттабыч не мог исповедовать ислам, появившийся гораздо позже, и уж тем более не мог знать Гаруна.

Кстати, о халифах. В Иерусалиме и сегодня можно увидеть площадь Омара ибн-Хаттаба. Так звали ещё одного прославленного и праведного арабского халифа (585-644), которого лично обратил в ислам сам пророк Мухаммед.

Интересно, что Омаром Юсуфом зовут брата Хоттабыча – джинна злобного и вредного.

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«— Я устал от спора с тобою, о учёный отрок, — произнёс он, деланно зевая. — Я устал и хочу спать. Достань же поскорее опахало и обмахивай меня от мух, покуда я буду предаваться сну.

— Во-первых, тут нет мух, а во-вторых, какое право вы имеете отдавать мне приказания? — не на шутку возмутился Волька.

— Сейчас будут мухи, — надменно процедил сквозь зубы Омар Юсуф».

Но вернёмся к сравнению двух повестей.

И у Анстея, и у Лагина присутствует знаменитая сцена с караваном верблюдов, везущем дары благодетелю джинна по улицам Лондона (Москвы). Гораций, как и Волька, отказывается принять дары. Но мотивируют они свой отказ по-разному.

Ф. Анстей «Медный Кувшин»:

«— Я не могу отвечать за других людей, — сказал он. — Знаю только то, что я не привык быть богатым, мне бы лучше разбогатеть постепенно, так, чтобы сознавать, что я всем обязан — насколько возможно — моим собственным трудам. Потому что — нечего мне и говорить вам, г. Факраш, — само по себе богатство не приносит людям счастья. Вы должны были заметить, что оно может… ну, даже навлекать на них затруднения и неприятности…».

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«— Сейчас ты скажешь, что в вашей стране люди не хотят стать богаче. Ха-ха-ха! — Хоттабычу казалось, что он высказал очень едкую мысль.

— Нет, почему, же, — терпеливо отвечал Волька. — Человек, который приносит больше пользы для родины, зарабатывает у нас больше, чем тот, который приносит меньше пользы. Конечно, каждый хочет заработать больше, но только честным трудом.

…— Пусть будет так, — сказал Хоттабыч. — Я очень далек от того, чтобы толкать своего возлюбленного друга на нечестные заработки. Если тебе не нужны драгоценности, обрати их в деньги и давай эти деньги в рост. Согласись, это весьма почтенное занятие — давать деньги в рост тем, кто в них нуждается.

— Ты с ума сошел! — возмутился Волька. — Ты просто не понимаешь, что ты говоришь! Советский человек — и вдруг ростовщик! Да и кто к нему пошел бы, даже если бы где-нибудь вдруг завелся такой кровосос? Если нашему человеку требуются деньги, он может обратиться в кассу взаимопомощи или занять у товарища. А ростовщик — это ведь кровосос, паразит, мерзкий эксплуататор, вот кто! А эксплуататоров в нашей стране нет и никогда не будет. Баста! Попили нашей крови при капитализме!

— Тогда, — не унимался приунывший Хоттабыч, — накупи побольше товаров и открой собственные лавки во всех концах города. Ты станешь именитым купцом, и все будут уважать тебя и воздавать почести.

— Да неужели тебе не понятно, что частник — это тот же эксплуататор? Торговлей у нас занимается государство, кооперация. А зарабатывать себе деньги, торгуя в собственном магазине…».

Кадр из к-ф «Старик Хоттабыч» 1957 г.

В итоге пионер Волька сдаёт дары Хоттабыча в… советский Госбанк. Вообще в течении всей книги Хоттабыч своими услугами приносит Вольке и окружающим больше неприятностей, чем пользы.

Лагин проводит мысль, что советскому человеку не нужны личные богатства, потому что он может пользоваться общественными, что знатные люди в СССР – это не цари и шахи, а люди труда – будь то трактористки или лётчики. Забавно, что Хоттабыч принимает за дворец советский санаторий, а Волька сравнивает дворец Хоттабыча со станцией метро.

Рис. Г. Валька.

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«— Но ведь ты только что сам говорил, Волька ибн Алёша…

— Ему, если хочешь знать, принадлежат и завод, на котором он работает, и все другие заводы и фабрики, и все шахты, рудники, железные дороги, земли, воды, горы, лавки, школы, университеты, клубы, дворцы, театры, парки и кино всей страны. И мне они принадлежат, и Женьке Богораду, и его родителям, и…

— Ты хочешь сказать, что у отца твоего имеются компаньоны?

— Бот именно — компаньоны! Около двухсот миллионов равноправных компаньонов! Сколько же, сколько населения в нашей стране!

— У вас очень странная и непонятная для моего разумения страна, — буркнул Хоттабыч из-под кровати и замолчал…».

«…Почему же вдруг пришла им в голову такая странная причуда? А вдруг это не причуда, не каприз, а совсем-совсем другое? Сколь удивительны эти отроки, отказывающиеся, несмотря на голод, от пиршества только потому, что его слугам не позволено отобедать с ними, как равным с равными! Ах, как непонятно, обидно и голодно, очень голодно было Хоттабычу!»

Рис. Г. Мазурина.

Гораций тоже устаёт от услуг джинна. Но, если в повести Анстея Факраш просто возвращается в свой кувшин, то у Лагина Волька перевоспитывает Хоттабыча в нормального советского гражданина. По иному складывается судьба у самонадеянного Омара Юсуфа. Не вняв научным доводам, он попадает в ловушку земного притяжения и становится спутником Земли.

Рис. Г. Валька.

Л. Лагин «Старик Хоттабыч»:

«На вопрос о своём занятии до 1917 года он правдиво пишет: «Джинн-профессионал». На вопрос о возрасте — «3732 года и 5 месяцев». На вопрос о семейном положении Хоттабыч простодушно отвечает: «Круглый сирота. Холост. Имею брата, по имени Омар Юсуф, который до июля прошлого года проживал на дне Северного Ледовитого океана в медном сосуде, а сейчас работает в качестве спутника Земли», и так далее и тому подобное».

Все на борьбу с неграмотностью джиннов! (кадр из к-ф «Старик Хоттабыч» 1957 г.)

Две редакции

Вскоре после выхода первого издания «Старика Хоттабыч» началась война, и Лазарь Лагин не стал отсиживаться в тылу. Он оборонял Одессу и Севастополь, а закончил свой военный путь в Румынии в составе Дунайской флотилии. В битвах с фашистами он использовал не только оружие, но и свой литературный талант, сочиняя военные песни и язвительную сатиру вроде списка вещей, рекомендуемых румынским солдатам при походе на Одессу: «Кальсоны защитного (коричневого) цвета. Необходимы при встрече с советскими моряками».

Лазарь Лагин на флоте.

По окончании войны Лагин возвращается корреспондентом в «Крокодил», пишет сатирические «Обидные сказки» и несколько романов в стиле «социальной фантастики». Именно за фантастический роман «Остров Разочарования» ему присуждают Сталинскую премию. Кстати, лучшим из своих произведений Лагин считал роман «Голубой человек», о том, как ученик истфака МГУ попадает в прошлое и участвует в зарождении революционного движения.

Но ни одна из книг писателя не могла превзойти популярностью «Старика Хоттабыча».

И вот в 1955 году Лагин выпускает новую редакцию своей сказки. В результате, объём «Хоттабыча» вырос, чуть ли, не вдвое. Одни сцены были добавлены, другие сильно изменены, третьи — просто убраны. Во многом объём вырос за счёт более подробной пропаганды советской власти, которую проводит Волька. Поэтому с 1999 года стало правилом издавать «Хоттабыча» в довоенной редакции – мол, идеологии там меньше, а значит, постсоветским детям сказка будет понятнее. Как по мне, сделать выбор между двумя вариантами сказки трудно — у каждой есть свои достоинства и недостатки.

Широко распространено мнение, что правки и дополнения были сделаны писателем под давлением властей. Но вот Михаил Лезинский в рассказе о встрече с Лагиным («В гостях у старика Хоттабыча» 2003 г.) пишет нечто другое:

«Он снимает с полки издание 1972 года:

— Признаюсь честно, я никогда не собирался писать волшебную сказку.

— Не собирались, но написали.

— Я писал памфлет на книжки подобного рода, а Хоттабыча изувечили, выбросили из книги несколько глав и так отредактировали, что памфлет превратился в волшебную сказку. Я вам надпишу эту книжку, изданную именно в 1972 году, потому, что я восстановил свои собственные слова и всё-таки воткнул в неё недостающие главы!»

О чём конкретно идёт речь, неизвестно. Давайте же просто возьмём две редакции сказки и посмотрим, как и где она преобразилась.

Итак, в довоенной редакции полностью отсутствуют истории о лающем мальчике, пребывании героев в санатории им. Орджоникидзе и новогоднем визите Хоттабыча на орбиту к своему брату.

Лающий мальчик Гога. (кадр из к-ф «Старик Хоттабыч» 1957 г.)

Зато в редакции-1955 исчезли многие смешные сатирические сцены. Например, та, где посетители парикмахерской издеваются над бородатым Волькой. За это Хоттабыч превращает их в баранов, которых чуть было не пускают под нож.

Рис. К. Ротова (журнал «Пионер», №10/1938).

Или такие, убранные в поздней редакции, пассажи:

«– Знаешь ли ты, о прелестный зрачок моего глаза, – продолжал между тем петушиться Хоттабыч, – я давно уже не колдовал с таким удовольствием! Разве только когда я превратил одного багдадского судью-взяточника в медную ступку и отдал ее знакомому аптекарю. Аптекарь с самого восхода солнца и до полуночи толок в ней пестиком самые горькие и противные снадобья».

«Пятидневку тому назад Волька чуть не стал домовладельцем. А сейчас он становился сразу несметным богачом, скотовладельцем и даже рабовладельцем! Нечего сказать, недурной заголовок для заметки в «Пионерской правде»: «Вырвать с корнем пионеров-рабовладельцев!», или: «Богачам-рабовладельцам, слоновладельцам и верблюдовладельцам не место в рядах пионеров!»»

«– Тут, я так полагаю, главное не мальчишка. Тут, я так полагаю, главное – старичок, который за мальчишкой сидит…

– Да, сидит, собака, и шляпой обмахивается! Прямо как довоенный граф.

– Чего смотреть! В отделение – и весь разговор.

– И откуда только люди сейчас верблюдов достают, уму непостижимо!

– Это животная краденая».

Рис. Г. Валька.

Кстати, в довоенной редакции Волька с благодарностью соглашается воспользоваться подсказками джинна на экзамене, в то время, как в редакции-1955 заявляет: «Мы – пионеры – принципиально против подсказок». Зато сцена самого экзамена в поздней версии значительно дольше и смешнее

https://dzen.ru/a/ZWyGbVcgKRpYRW3l

***

Пионер №10/1960

Искорка №6/1960

Отчего же неизвестно?

IX. Беспокойная ночь.

Не прошло и часа, как его разбудил телефонный звонок, раздавшийся в отцовском кабинете.

К телефону подошёл Алексей Алексеевич.

*

Детская литература — Том 79 — Страница 129books.google.com › books

1961 · ‎Просмотр фрагмента

НАЙДЕНО В КНИГЕ – СТРАНИЦА 129

Пятиклассница Надя Малина из Кунцево:... Хоттабыч старше Вольки не ровно в 287 раз . Чтобы было ровно , надо было бы взять не 3719 , а 3718 , и тогда Хоттабыч был бы старше Вольки ровно в 286 раз » ... А семиклассник Рафа Варгин из Казани заметил : « На 221 — й странице ...

... а если понравилась перечитывается дважды , а то и трижды . Каждое непонятное место обсуждается с друзьями ... семиклассник Рафа Варгин из Казани заметил : « На 221 — й странице говорится , что Хоттабыч никогда не видел льда , а на 61 -й стр. — что, когда он летел в Индию, борода у него покрылась льдом.

Нужна всего одна страница — 129. Это главка "Самый внимательный читатель" из статьи Льва Разгона "Четверть века спустя"

https://www.google.com/search?sca_esv=593...

XVIII. Будьте знакомы!

Волька проснулся от мелодичного звона, походившего на звон ламповых хрустальных подвесков. Спросонок ему было показалось, что это Хоттабыч выдёргивает свои волшебные волоски, но нет: старик, тихо посапывая, спал сном праведника. А звенели на свежем утреннем ветру сосульки на его бороде и обледеневшая бахрома ковра.

LVI. Что мешает спать?

Погода благоприятствовала «Ладоге». Три дня пароход шёл чистой водой. Только к концу третьих суток он вошёл в полосу однолетних и разреженных льдов.

Ребята как раз играли в шашки в кают-компании, когда туда вбежал, придерживая правой рукой свою, неизменную соломенную шляпу, взбудораженный Хоттабыч.

– Друзья мои, – сказал он, широко улыбаясь, – удостоверьтесь, прошу вас: всё море, насколько можно охватить его взором, покрыто сахаром и алмазами!

Для Хоттабыча эти слова были вполне простительны: никогда за свою почти четырёхтысячелетнюю жизнь он не видел ни единой стоящей глыбы льда.

LVII. Риф или не риф?

Присев на краешек Хоттабычевой койки, Волька решительно промолвил:

– Знаешь что, давай поговорим, как мужчина с мужчиной.

– Я весь внимание, о Волька! – отвечал Хоттабыч с преувеличенной жизнерадостностью.

– Ты никогда не пробовал подсчитать, на сколько лет ты меня старше?

– Как-то не приходило в голову. Но, если ты мне позволишь, я с радостью подсчитаю.

– Не надо. Я уже подсчитал. На три тысячи семьсот девятнадцать лет, или ровно в двести восемьдесят семь раз! И когда нас видят люди вместе на палубе или в кают-компании, они, наверно, думают так: хорошо, что за этими мальчиками всё время присматривает такой уважаемый, мудрый и уже не молодой гражданин. Правильно я говорю?.. Ну, чего ты молчишь?..

Но Хоттабыч, понуро опустив свою буйную седую головушку, словно полон рот воды набрал.

– А на самом деле что получается? На самом деле вдруг получилось, что я отвечаю и за твою жизнь, и за жизнь всех остальных пассажиров, потому что раз я тебя выпустил из бутылки, а ты чуть не погубил целый ледокол со всеми пассажирами и командой, то мне за это голову оторвать мало.

***

Джарджарис — армянское слово.

— Забыл?! — воскликнул тот и красноватый огонек сверкнул в его опаловых глазах. — Мудро было написано: «Пусть тот, кто ищет забвения, оказывает благодеяния, но память об оскорблении будет жить вечно». Я не забываю ни благодеяний, ни оскорблений.

«Старый джентльмен, познавший горе, — подумал Вентимор. — И в придачу сумасшедший. Приятная личность для сожительства в одном доме!»

— Знай, о ты, лучший из людей, — продолжал незнакомец, — что тот, кто говорит теперь с тобой, есть Факраш-эль-Аамаш, один из Зеленых джиннов. И я жил во Дворце Горы Облаков над городом Вавилоном, Саду Ирема, о котором ты, без сомнения, знаешь понаслышке.

— Кажется, слыхал, — сказал Гораций, как будто это есть адрес, данный в адресном столе. — Восхитительное детство!

— У меня была родственница, Бидия-эль-Джемаль, которая обладала несравненной красотой и многообразными совершенствами. И так как она, хотя и джиннья, принадлежала к числу верных, то я отправил послов к Сулейману Великому, сыну Дауда, которому предложил ее в супруги. Но некий Джарджа-рис, сын Реджмуса, сына Ибрагима — да будет он проклят навеки! — благосклонно отнесся к девице и, тайно пойдя к Сулейману, убедил его, что я готовлю царю коварную западню на его погибель.

— А вы, конечно, даже и не помышляли ни о чем подобном? — спросил Вентимор.

— Ядовитый язык самые благородные побуждения может сделать грязными, — был уклончивый ответ. — Таким образом случилось, что Сулейман — мир ему! — внял голосу Джарджариса и отказался от девушки. Более того, он повелел схватить меня, заключить в медный сосуд и бросить в море Эль-Каркар, чтобы я там оставался до Дня Страшного Суда.

— Нехорошо! В самом деле, как нехорошо! — пробормотал Гораций тоном, которым надеялся выразить сочувствие.

— Но ныне, благодаря тебе, о потомок благородных предков и добросердечный человек, мое освобождение свершилось. И прослужи я тебе тысячу лет, ни на что иное не глядя, то и таким образом я не расплатился бы с тобой, потому что все это было бы ничтожно в сравнении с твоими заслугами!

— Пожалуйста!.. Не стоит благодарности! — сказал Гораций. — Я бесконечно рад, что был полезен вам.

— В небесах, на воздушных страницах, начертано: «Кто делает добро, получит равную отплату». Разве я не Эфрит из джиннов? Итак, проси — и тебе будет дано.

В Армении также почитают сказки "1001 ночи".

По мотивам сказки о рыбаке:

***

Несколько фраз из повести Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч»:

✍🏻 Действительно, старик для своих трёх с лишним тысяч лет сохранился совсем неплохо. Ему нельзя было дать на вид больше ста, ста десяти лет. Скажем прямо: любой из нас выглядел бы в его годы значительно старше.

✍🏻 Иной способен трезво посмотреть на нашу жизнь только через горлышко бутылки.

✍🏻 Презреннейшие из презреннейших, глупейшие из глупцов! Вы, смеющиеся над чужими несчастиями, подтрунивающие над косноязычными, находящие веселье в насмешках над горбатыми, разве достойны носить вы имя людей!

✍🏻 Аллах с ней, с этой жемчужиной! Вернёмся лучше к нашим баранам.

✍🏻 Я давно уже не колдовал с таким удовольствием! Разве только когда я превратил одного багдадского судью-взяточника в медную ступку и отдал ее знакомому аптекарю. Аптекарь с самого восхода солнца и до полуночи толок в ней пестиком самые горькие и противные снадобья. Не правда ли, здорово, а?

✍🏻 — Нет ли у тебя какого-нибудь горя, о Волька ибн Алеша? Скажи, и я помогу тебе. Не гложет ли тебя тоска? — Гложет, — застенчиво отвечал Волька. — у меня сегодня экзамен по географии.

✍🏻 Ведь это дурной тон – поражать людей громом с неба. Это ведь каждый может сделать.

✍🏻 Через несколько минут он лично продиктовал машинистке необыкновенно тактичный и вежливый ответ. Так, впрочем, надлежит отвечать всем, но особенно сумасшедшим.

✍🏻 Нет на всем свете более дорогого, чем бескорыстное гостеприимство и милосердие к нуждающимся.

Родился в 1924 году. С 1945 года был солистом эстрадного оркестра Ленинградского радиокомитета под управлением Николая Минха, много гастролировал по СССР. Солировал на радио, записывался на пластинки. От большого количества выступлений у певца часто болело горло. Врачи предлагали сделать ему перерыв в выступлениях, но Хочинский не соглашался. Один из врачей высказал опасение, что у Хочинского рак горла (хотя в действительности его не было). С этого момента мысли о болезни горла не давали певцу покоя, он стал подавленным, замкнутым и раздражительным.

В августе 1948 году оркестр был на гастролях в Ереване, выступление Хочинского прошло успешно, его неоднократно вызывали на бис. Когда занавес закрылся, Хочинский ушёл в свою гримёрную и повесился. Ему было двадцать четыре года[1].

Похоронен на Тохмахском кладбище в Ереване.

Семья

Внешние изображения

Хочинский Юрий с женой

Был женат на ведущей артистке Ленинградского ТЮЗа Людмиле Красиковой. Сын — Александр Хочинский https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B...

Примечания

Лебедева Е. Р. «Журавль в небе» — «Коллекция Караван историй»

Источники

Некролог. Ереванская газета «Коммунист» № 206 (4198), 31 августа 1948 года.

Ссылки

Юрий Хочинский

Хочинский Юрий (Юда) (1924—1947)

biography.wikireading.ru/158056 Соболева Нина Васильевна — «Год рождения тысяча девятьсот двадцать третий» (Воспоминания о семье Хочинских…)

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B....

Юзеф Янушевич (Яковлевич) Принцев (настоящее имя — Юзеф (Иосиф) Яковлевич Прицкер; 5 января 1922, Елисаветград — 6 июля 1989, Ленинград) — русский советский писатель, драматург и сценарист.

Биография

После школы в 1940 году поступил на актёрское отделение Ленинградского театрального института, в мастерскую Л. С. Вивьена. В июне 1941 года сдал экзамены за первый курс. В июле 1941 года вступил в народное ополчение, с ноября 1941 года был актёром фронтового театра-студии под руководством В. Плучека и А. Арбузова. В 1942—1945 годах — литсотрудник газеты Северного флота «Североморец».

В 1945 году восстановился в институте. Параллельно с учёбой много писал для эстрады и радио. В 1948 году закончил институт, и в этом же году в ЛенТЮЗе была поставлена его первая пьеса «Страна чудес», в которой он сыграл свою последнюю театральную роль[1].

Автор пьес, приключенческих романов. Работал с киностудией Горького, Ленфильмом.

Семья

Дочь — Ольга Юзефовна Принцева (род. 14.01.1952[2]), в первом браке замужем за Михаилом Швыдким[3], по специальности гистолог, в 1977 году защитила кандидатскую диссертацию на биологическом факультете МГУ по теме «Подчелюстные слюнные железы как место локализации инсулиноподобного вещества»[4][5], во втором браке была замужем за физиком В. И. Петрухиным[6]. В 1993 году защитила в Кардиологическом центре докторскую диссертацию «Реакции гладкомышечных клеток в морфогенезе сосудов (в норме и при патологии)»[7]. Живёт в США[8].

Сочинения

1950 «Страна чудес» (пьеса)[9]

«Страна чудес»

«Сказка о старых и новых волшебниках»

1964 «Тревожное счастье» (драм. хроника)

1965 «Великолепная восьмёрка» (пьеса для детского театра)

1969 «Командир полка» (рассказы)

«Тетрадь с медными уголками»

«Чашка кофе»

1972 «Скачу за радугой» (повесть)

1974 «Гори, гори, моя звезда» (об Аркадии Гайдаре)

«Секретный пакет» (рассказ о Шурике Козловском)

1980 «Тревожная наша юность» («Там, вдали, за рекой»)(повесть)

1982 «Всадник, скачущий впереди» (пьесы)[10]

«На улице счастливой» (1956)

«Девятая симфония» (1967)

«Всадник, скачущий впереди» (1950)

«Первый встречный» (1962)

«Частный случай»

1990 «Особое назначение»[11][12]

«Объявлен в розыске»

«Старший оперуполномоченный»

«Свадьба отменяется»

«Кто вы, Джордж Коллинз?» (1985)

«Особое назначение»

Фильмография

1956 — Они были первыми

1967 — Его звали Роберт

1967 — Попутного ветра, «Синяя птица»[13]

1972 — Такая длинная, длинная дорога…

1973 — За облаками небо

1973 — Скачу за радугой — телеcпектакль ленинградского телевидения

1975 — Там, за горизонтом

1978 — Ветер странствий

1980 — Сицилианская защита (фильм)

1980 — Жизнь и приключения четырёх друзей 1/2

1981 — Жизнь и приключения четырёх друзей 3/4

1983 — Расследует бригада Бычкова (Телеcпектакль из цикла «Дела и люди ленинградской милиции»)

Примечания

Ленинградские писатели-фронтовики / Владимир Бахтин (автор-составитель). — Л.: Советский писатель, 1985. — 520 с.

Телефонный справочник Москвы — Nomer.Org

ШВЫДКОЙ Михаил Ефимович | ЦентрАзия. Дата обращения: 30 ноября 2020. Архивировано 14 марта 2022 года.

Алфавитный каталог НБ МГУ

Реестры — Российский Союз Правообладателей

Войнович В. И. Не отдадим Петрухина диссидентам // Автопортрет: Роман моей жизни

Медицинские науки — Кардиология. Дата обращения: 30 ноября 2020. Архивировано 25 февраля 2020 года.

Войнович В. И. Похороны и поминки Архивная копия от 15 декабря 2016 на Wayback Machine // Автопортрет: Роман моей жизни

Архив БВИ: Фантастика: кто есть кто. Дата обращения: 15 сентября 2008. Архивировано 21 февраля 2009 года.

Библус — Всадник, скачущий впереди (Принцев Юзеф Янушевич). Дата обращения: 15 сентября 2008. Архивировано 5 марта 2016 года.

Библус — Особое назначение (Принцев Юзеф Яковлевич). Дата обращения: 15 сентября 2008. Архивировано 5 марта 2016 года.

Книга: Особое назначение Юзеф Принцев

ПЕСНИ из КИНОФИЛЬМА. "Попутного ветра, «Синяя птица». Дата обращения: 15 сентября 2008. Архивировано из оригинала 12 июня 2008 года.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D1%8...

Программка ТЮЗа (Театр Юных Зрителей) Ленинград Ю. Принцев Ю. Хочинский "Страна чудес" 1948 год.

Поскольку Юрий Хочинский был связан с ленинградским Театром юных зрителей, то неудивительно, что пьеса по сценарию Принцева и Хочинского (1948) была поставлена в театре раньше выхода одноимённой книги (1950)

В пьесе появились новые персонажи: Шахерезада, Шахрияр, Гарун аль Рашид, Синдбад, Аладдин (из "Сказок 1001 ночи")