Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков»

Если в двух словах, то отзыв будет звучать до боли заезженно и избито: «надо прочитать». Но для тех, кто хорошо владеет английским, будет ещё приписочка: «желательно в оригинале». Потому что ни один из двух существующих на данный момент переводов, хотя и имеет свои плюсы, не передаёт в достаточной мере того, что возникает перед мысленным взором и какие ассоциации вызывает, когда читаешь первоисточник. Например, некоторые фрагменты звучат почти как стихи, но ни один переводчик с ними не справился... Но ближе к сути — к оценке двух переводов.

Перевод Эдварды Кабалевской (подруга и коллега Норы Галь, если кому-то это о чём-то скажет), несмотря на то, что он сделан более полувека назад, выполнен на хорошем уровне даже по нынешним меркам, хотя и заметны черты той самой эпохи, когда не считалось чем-то зазорным «улучшить» перевод по сравнению с оригиналом (вспомнить хотя бы «скорее пересказы, чем переводы» детской литературы). В этой связи не совсем ясно, считать ли недостатком некузявую передачу реалий другой культуры и искажение фактов истории другой страны (хотя как раз с последними всё-таки можно было как-то справиться, если постараться, хотя бы даже «погуглив» в БСЭ). Тем не менее, в целом перевод, как я уже сказал, хороший, по крайней мере, лиричность здесь чаще всего не убита стилистической глухотой. И пускай переводчица подчас действительно заметно исказила текст (читай: буквальный его смысл), например, добавляя детали, которых изначально не было, она КАК ПРАВИЛО делала более-менее оправданные ТРАНСФОРМАЦИИ, а не несла откровенную отсебятину. И уж точно не впадала в буквализм, что, по моему скромному мнению, делает этот перевод всё же ближе к той лиричности, что слышится у Брэдбери в оригинале. Во всяком случае, ЗВУЧИТ в целом похоже.

Второй перевод я бы с известной осторожностью назвал ПОПЫТКОЙ перевести ближе к оригиналу. Нисколько не отрицая усилий Арама Оганяна, который взял на себя смелость сделать новый перевод классического произведения, результат его и редактора (редакторов) трудов ЗАСЛУЖИВАЕТ КОНСТРУКТИВНОЙ КРИТИКИ. Прежде всего, зачем надо было стремиться повторить БУКВУ оригинала в ущерб его ДУХУ чуть ли не в каждом втором предложении?! (Этим особенно грешат первые 2/3 текста.) Нет, повторять слово в слово за оригиналом — это не преступление. Равно как и искать не совсем привычные способы выражения сказанного по-английски средствами русского языка — тем более иногда это смотрится очень даже уместно. Но всему же есть граница! Я имею в виду РЕГУЛЯРНО встречающиеся аляповатости/шероховатости, которые вызваны, на мой взгляд, как раз упомянутым выше стремлением. Кажется, во всей книге был только один рассказ, в котором неуклюжие следы подстрочника почти не резали мне глаза... И ещё. Коль скоро было решено давать сноски по всем необходимым случаям (например, для перевода футов в сантиметры с точностью до десятитысячной (!)), то почему этого не делается для каждого случая? А за исключением означенных недостатков перевод действительно ближе к тому, что СКАЗАНО в оригинале. До тех пор, однако, пока эти ошибки не исправят, я не могу рекомендовать к прочтению именно эту интерпретацию оригинала Брэдбери (разве что нужно прочитать «олитературенный» построчник сугубо для сравнения).

Резюме: рекомендую, по убывающей — оригинал со всей его лиричностью и поэзией (with all its spells of Summer World), Кабалевская (близко по духу, но порой не по букве), Оганян (смысл ясен, но язык местами ужасен).

Чудесная, восхитительная, прелестная, волшебная, удивительная.....

Вот что я слышала об этой книге на каждом шагу. Не спорю, волшебная атмосфера присутствовала, захватывала меня, но через пару предложений разбивалась о чрезмерное количество эпитетов и в целом не очень-то и интересный сюжет. Некоторые истории у меня вообще вызвали отвращение. Сбить человека машиной и быстренько смыться с места происшествия — это нормально? А жалеть, что душегуб мертв, потому что это единственное развлечение в городе? А история про упрямых детей, не верящих, что старики когда-то тоже были детьми, при том, что спустя несколько страниц идет речь о том, что эти самые дети вырастут и состарятся и даже усы отрастят, оставила после себя негативный осадок. Не знаю, может если бы я прочитала эту книгу лет пять — десять назад, у меня сложилось бы другое мнение, но.... это просто не моя книга. А вот «451 градус по Фаренгейту» мне понравился, надеюсь другие произведения автора, если я до них конечно доберусь, меня не разочаруют.

С каждым прожитым годом мы становимся старше, меняется наше восприятие окружающего мира. Новизна ощущений, восторг от большого и интересного мира в детстве постепенно сменяется рабочей рутиной и буднями семейной жизни в зрелости, а старость оставляет для себя лишь поблекшие фотографии и ворох угасающих воспоминаний. Потрясающе живой и образный роман Р. Брэдбери выхватывает из палитры лет всего одно лето, прошедшее в городке Гринтаун, штат Иллинойс, в далёком 1928 году. И вроде бы ничего сверхъестественного в жизни гринтаунцев не происходит — обычные люди с обычными проблемами — но повествование захватывает с первых же строк, поистине это настоящая поэзия в прозе, вершина литературного таланта Брэдбери. Простым языком, через призму детского мировосприятия автор говорит о сложных экзистенциальных проблемах — о жизни и смерти, взрослении и старости, любви и счастье — с возрастом многие теряют способность замечать самую суть вещей, многие, но не автор.

Подобно «Марсианским хроникам» «Вино» состоит из россыпи отдельных рассказов, объединенных персонажами и местом действия. Тем не менее, внутреннее единство произведения прослеживается очень явно даже несмотря на отсутствие четкой сюжетной линии. Подобная композиция романа с обилием ветвлений даже в плюс, т.к. возникает особенный эффект присутствия. Читатель ощущает себя приезжим, который гуляет по городу, знакомится с его жителями. У каждого своя история, своя цель, мечты и чаяния — люди разных возрастов гармонично сосуществуют и взаимодействуют. Немалую роль в эффекте полного погружения играет и то, что автор воздействует на все пять органов чувств читателя, описывая не только внешний облик предметов и персонажей, но и запахи, вкусы, звуки, фактуру — воображение само дорисует картинку не хуже, чем в современных 5D-кинотеатрах. При отсутствии чёткого конфликта времени скучать просто нет, каждое предложение — потенциальный афоризм или образная метафора.

В каждой из историй, составляющих роман, свои главные герои, но объединяет всё действие фигура Дугласа Сполдинга, юное альтер-эго автора, который в беседах с младшим братом Томом познает мир, становится старше с каждым прожитым месяцем. Отрицательных персонажей в книге попросту нет, даже недалёкая жена почтальона, мечтающая возглавить местный дамский клуб и подозревающая конкурентку в чародействе, вызывает местами ироничную улыбку, а местами жалость и сочувствие. При этом автору удалось показать город своего детства реальным, а не пасторальной идиллией, когда всё плохое забывается и воображение рисует сказочную страну с молочными реками и кисельными берегами. Зло здесь чётко персонифицировано и локализовано — темные страхи и беспокойство по ночам оживают в пределах Оврага, а безжалостный Душегуб каждый вечер выходит на охоту за молодыми хорошенькими девушками. Пусть тьма всегда рядом, но внутренний свет заставляет её отступить — плохое случится не сегодня, не с тобой.

Фантастический элемент в романе отсутствует, но при этом автор мастерски создает иллюзию чуда, таящегося в повседневности. Чудной Лео Ауфман строит в своём гараже Машину счастья, а у полковника Фрилея, по слухам, имеется настоящая Машина времени. Предчувствие чего-то необычного, пугающего и в то же время притягательного с первых страниц захватывает Дуга, но всё идет на уровне эмоций и откровений. Для удержания читательского интереса автору не нужны ни коварные пришельцы, ни злокозненные чародеи — подлинное волшебство таится в умелых руках бабушки, готовящей Четверговый обед, в легких парусиновых туфлях, которые летят быстрее сапогов-скороходов, в старом пыльном ковре, где хитроумный узор запечатал в себе прошлое, настоящее и будущее, ну и, конечно, в девяти десятках бутылочек из-под кетчупа, вобравших в себя каждый летний день под видом терпкого вина из одуванчиков, каждый глоток которого таит в себе целый букет из прошлых надежд, мечтаний и воспоминаний.

Для Дугласа Сполдинга это лето — последнее «прощай» периоду детства, дальше его ждут уже другие, подростковые проблемы. В этом плане «Вино» можно рассматривать как полноценный роман взросления. Помимо обычных житейских радостей, мальчишеских летних забав Дуг делает ряд важнейших открытий, каждый из нас в своё время переживал подобные откровения. Что значит быть живым и как осознать неизбежность старения и смерти? Для взрослого человека подобные рассуждения кажутся наивными, но если вдуматься, то сделать этот шаг в своём сознании очень непросто. Дуглас ведет дневник в котором записывает все свои впечатления и открытия — его финальные выводы лаконичны, как некая формула жизни. Автор, оставшийся в душе мальчишкой, с поразительной точностью понимает также переживания стариков, помогая примириться со смертью, сделать её не трагедией, но финальной точкой, пределом всех стремлений, даже необходимостью, как в истории про редкое мороженое с лимоном и ванилью.

По сути в этом романе автору удалось буквально всё и даже намного большее. Во время чтения неизбежно погружаешься в собственное детство — вспоминаешь старых друзей, соседей, давно ушедших родственников, родную улицу города своего детства. Мальчишки всегда остаются мальчишками, поэтому мысли и чувства персонажей произведения без труда находят живой отклик в наших сердцах. Уверен, что путешествие в Гринтаун стоит совершить каждому самостоятельно, и чем старше становишься, тем выше в этом потребность. Благодаря тому, что на страницах романа есть персонажи всех возрастов, книга воспринимается по-разному на разных жизненных отрезках — в юном возрасте ты проживаешь это лето вместе с Дугом, в зрелости ностальгируешь по ушедшему детству, а в преклонном возрасте, наверное, поймешь, что не стоит бояться последней черты, ведь достойно прожитая жизнь — сама по себе награда, и не важно что таит в себе смерть. Так что роман безусловно стоит того, чтобы ещё не раз к нему вернуться.

Данный роман к жанру фантастики отнести просто невозможно. Но по своей красоте и необычности он просто потрясающий. Единственное что пожалел, что прочитал его в жаркое лето, а не в холодную зиму.

Вернемся к теме нелюбимых произведений у любимых авторов, которую я уже поднимал в отзыве на «Хоббита». У Брэдбери мне нравится масса произведений, но только не это. Вино сие я допивал чуть ли не через силу. Во-первых, я не любитель ностальгических напитков, не особо люблю придаваться воспоминаниям о своем детстве золотом, а тем паче слушать о чьем-то еще. Во-вторых, вина этого, на мой взгляд, многовато. Дали бы мне его два-три глотка, сиречь лишь пару историй, а не целую бутыль, глядишь и организмом усвоилось оно бы куда легче. Ну и в-третьих, я все-таки люблю этого автора как фантаста, и не отказался бы, если бы у вина был хотя бы легкий привкус таинственного и неизведанного. Поэтому в итоге напиток мне не зашел. Лучше уж я еще раз приложусь к бутылочке «Марсианского» или выпью чего аж в 451 градус крепости.

Я не открою ничего нового, если скажу, что «Вино из одуванчиков» это — книга, которая возвращает тебя в детство. Но так оно и есть! Читая эти маленькие рассказы, ты вновь погружаешься в мир детства. Опять бегаешь с друзьями по улицам, а по пути делаешь множество открытий, связанных с этим огромным и неизведанным миром. Такая вот светлая, добрая и легкая книга, которую стоит прочесть каждому.

Хотела рассказать о том, как я провела лето 1928 г. вместе с Дугласом и Томом Сполдингами, но просто этого не сделать, как оказалось.

Раньше я думала, что это довольно унылая детская книга, в которой жизнь мальчишек перемешана со странными соседями-взрослыми. Самые любимые моменты были поход за диким виноградом, эпизод с новыми туфлями, рассказы о качелях и вечерних верандах, последняя поездка на трамвае, болезнь и чудесное выздоровление… В общем все, где главными героями были мальчики. Но в целом книга для меня была скучной. Том Сойер или Гекельберри Финн вызывали у меня больше симпатий, чем братья Сполдинги. Потом я несколько раз ее перечитывала, но в целом она так и оставалась для меня детской книгой… ну, или книгой о детстве. Теплой, светлой, но все же детской.

Предпоследний раз я брала ее в руки три года назад. Прочитала сорок с небольшим страниц… Захлопнула. Как раз дочитала до страшного момента, когда Том рассуждает что такое смерть: «Смерть – это восковая кукла в ящике, он видел ее в шесть лет: тогда умер его прадедушка… Смерть – это его маленькая сестренка… И еще смерть – это Душегуб…» О смерти мне читать не хотелось, но тогда я поняла, что книга о вине из одуванчиков из разряда детских перешла во взрослые.

Сейчас я понимаю, что «Вино из одуванчиков» не просто книга-календарь или дневник от первого утра самого первого летнего дня до вечера самого последнего. Она — индикатор. Каждому возрасту – свое. В этот раз я поняла ее глубже и шире, но не думаю, что поняла ее до конца.

Однозначно, Брэдбери написал автобиографический роман. И даже не роман в полном смысле этого слова, а сборник рассказов. Каждый эпизод, как крупная и самодостаточная бусина, нанизан на общую нитку под названием «Гринтаун» и сцеплен с другими для надежности двумя персонажами – Томом и Дугласом. Прообразом идеального города детства мальчишек послужил родной город Рэя Брэдбери – Уокиган. Многие события жизни Рэя нашли здесь отражение. Большая семья и ее уклад, потеря одного из старших братьев-близнецов и маленькой сестренки, друзья, овраг, и даже Душегуб (который в оригинале романа носит имя Lonelyman — Одинокий/Одиночка, правда в жизни он был не маньяком а вором). Нельзя сказать кому из двух братьев Рэй отдал большую часть своих черт – оба разделили их в равной степени. Дуглас – вдумчивость, Том – страсть к цифрам, оба хорошо воспитаны, каждый из братьев транслирует свой жизненный опыт писателя через призму детской непосредственности.

Сейчас «Вино» для меня роман об одиночестве, смирении, осознании конечности жизни и преемственности поколений. Возможно этому способствовал кризис среднего возраста Брэдбери, ведь опубликовали его не раньше не позже, а в 37 лет автора. Да, писал с 1944 по 1956 гг., но опубликовали-то именно в 1957. И в этом же году, не дождавшись выхода в свет большого тиража, умирает его отец, жена просит развод... Все против него. Но, как птица Феникс восстает из пепла, Брэдбери открыл бутылку вина из одуванчиков своего детства и нашел в себе силы не просто жить дальше, а наладить отношения с женой, быть востребованым писателем и сценаристом, организовать телевизионные шоу для экранизации своих произведений.

Я помню что в школе, разбирая этот роман, нам говорили о конфликте отцов и детей. «Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут». Вот, мотай себе на ус, Том». Дети не верят, что старики тоже когда-то были такими же, как они – мальчиками и девочками. Что убит именно Душегуб, ведь тот человек выглядит как самый обычный и ни чем не вызывает страх и ужас в душах… совсем не Душегуб. Родители могут бояться, строить планы, то есть не хотят жить здесь и сейчас, а заглядывают в будущее, не понимают, почему каждое лето нужны непременно новые теннисные туфли, выступают причиной расставания с друзьями.

Мне кажется, это глупости. Это частности. Это казенщина. На самом деле роман о другом. Он о том, как мир взрослых сосуществует с миром детей. Не напирает на него, не подминает, а именно сосуществует. О преемственности поколений. О стабильности круговорота времен года и жизни. Как за летом наступает осень, так и за детством приходит взросление. И это естественный процесс. У детей есть стабильность. Они – часть большой семьи. Не глава, а именно часть. Но на семью всегда можно опереться, поделиться, и пока есть семья – все будет хорошо. Но у них есть лазейки во взрослый мир. Машины времени, благодаря которым они могут побывать в самой гуще гражданской войны, прогуляться по Мехико или сходить на охоту на бизонов. Старики. И вообще поразительно, как много в романе детей и стариков — именно тех, кто как гласит армянская поговорка , «ближе всех к Богу. Одни, потому что еще помнят его запах, другие, потому что готовятся вспомнить».

Знаю, что географию романа делят на зоны. Дом Сполдингов – зона стабильности, семьи, надежного тыла. Кинотеатр и Электрик-парк – зона развлечений, в том числе детства. Овраг – зона страха. Мост в овраге – это связующее звено и между миром детей и взрослых, и мост между обыденностью и праздником. Дом Элен Лумис — любовь, хоть и несвоевременная и недолговечная. Все так. Только мне кажется, что Овраг – это глубже, чем просто страх. Это граница жизни и смерти. Опуститься в овраг – возможность испытать себя, бросить вызов. Не многие взрослые на это решаются, но у взрослых есть опыт страха. У детей его нет. Поэтому для них овраг – это продолжение все той же зоны игр и развлечений… пока Дуглас не становится свидетелем смерти Элизабет Рэмсел. И это очередной момент осознания своей живости с одной стороны и встреча со смертью.

Смерти боллше. По сути, она один из основных действующих персонажей. умирают прадедушка и сестра еще до начала повествования. Прабабушка, Элен Лумис, Элизабет Рамсел, полковник Фрилей (Freelay — свободная дорога, тоже отсылка к свободе и одиночеству?), даже Душегуб — олицетворение ужаса и внезапности смерти, и тот умирает. Смерти больше, но она не пугает. Помните, прабабушка объясняет Дугласу, что ничего страшного нет в том, что она уйдет, ведь она останется в его папе, в дяде, в нем и его детях, а значит сама она была не зря.

Еще пласт преемственности — добрые дела. В романе они везде и кажется, что Гринтаун это утопия. Но это работает все тот же принцип преемственности. Особенно ярко он виден в выздоровлении Дугласа после «принятия» воздуха с высоких гор и чистых полей по «рецепту» старьевщика. И потом уже Дуглас предал это добро своей бабушке — отвлекая племянницу из дома, пока друние родственники наводили порядок и в доме, и на кухне, пересыпая сахар из аккуратной банки в мешочек, раскладывая специи в ящики на свои законные места а ножи прямо на кухонный стол.

Хороший роман! И его можно и нужно читать, даже если ваше собственное детство имеет мало общего с детством в 1928 г. Атмосфера золотого детства и универсальность опыта не осиавят равнодушными даже самых закостенелых циников. Читайте, и, быть может, вы вспомните свой собственный рецепт вина из одуванчиков!

Кому первому пришла идея обзывать сборник тематических рассказов романом мне неизвестно. Но этот человек должен ответить за такой проступок. Рассказы, пусть и завязанные на одном месте или персонаже никогда не станут романом. Это с десяток обособленных историй, в сюжетном плане редко пересекающихся. С романом совсем другое дело. Там присутствует или одна сюжетная линия или несколько, но обязательно пересекающихся.

В общем, обозвать сборник рассказов романом одно дело, а превратить сборник в роман совсем другое. Это мало кому удается. Удивительно другое. Всеми нами любимый Рэй Брэдбери умудрился показать, как создать из разрозненных историй удивительный роман. Речь о «Марсианских хрониках». Но, как известно, снаряд в одну воронку дважды не падает. Сделать из рассказов о Гринтауне роман «Вино из одуванчиков» одна из худших идей Брэдбери.

Роман «Вино из одуванчиков», безусловно, о детстве. О детстве Америки конца 20-х, чей романтизм может задеть струны души очень далекого от этого временного периода оплота демократии человека.

По сути, роман-сборник описывает жизнь стандартного американского городка и его жителей наивными глазами двух мальчишек, братьев Тома и Дуга Сполдингов. Настолько наивно описывает, что иногда даже не хватает фирменной атмосферы от Брэдбери. Хотя бывают иногда моменты, когда сам вспоминаешь свое детство и с неким удивлением осознаешь, что детство этих мальчишек старше твоего десятков на семь, но во многом мыслите вы одинаково.

К сожалению, эти моменты никак не спасают сюжет романа. Конечно, если смотреть рассказы по отдельности, то многие из них хороши, а некоторые просто шикарны, вроде истории о стряпне бабушки Тома и Дуга. Правда, встречаются и достаточно слабые. У некоторых вызовет ужас рассказ, связанный с герантофилией.

Но в целом сюжет ни чем особенным не выделяется. Да, тут есть некая романтика, порой милая детская наивность и даже целый ворох занимательных рассказов. Но не хватает толкового глобального сюжета. Засунуть несколько рассказов в рамки одного мира, потом попытаться связать их попытками понять Дугласом и его братом окружающий мир и уложить новые знания в свою, по детски наивную систему ценностей не значит создать хороший роман. Возможно, масштаб произведения не тот, но никто не просил делать из рассказов роман. Был бы это обычный сборник, был бы совсем другой разговор.

Найти минусы в стиле Брэдбери почти невозможно, к ним можно отнести только попытку выдать «Вино из одуванчиков» за роман. Зато остальное безупречно.

Внимание автора к деталям просто обязательно для такого романа. Полностью воссоздать атмосферу маленькой Америки конца 20-х только с помощью слов надо еще суметь. Разумеется Брэдбери сумел. Кроме того сами рассказы получились очень яркими, как и само вино из одуванчиков. Семейные традиции, которые помогают мальчикам осознать всю важность лета 1928-го года, играют важную роль во всем произведении. Автор пытается таким образом связать свои разношерстные рассказы, предавая одновременно и трагизм всему произведению.

То есть все здорово, но морали и какого-то особого смысла свойственного другим творениям Брэдбери произведение в себе не несет. Но стиль от этого не страдает.

За персонажей Брэдбери зацепиться тоже не удалось. В принципе, от рассказов не требуется детальной прорисовки героев, их прошлого, образа жизни и некоторых важных мелочей. Но в «Вине из одуванчиков» Том и Дуг Сполдинги присутствуют почти во всех рассказах.

Дуглас получился таким типичным мальчишкой. Любопытным, с живым, ярким умом и бескрайним океаном из энергии и эмоций, с вкраплениями настоящей детской наивности. Он хочет знать все и обо всех, а если чего-то не понимает, то переделывает это на свой лад. В общем, можно по настоящему поверить в этого мальчонку.

И тут с Дугласом резко контрастируют остальные персонажи, среди которых особняком стоит брат Дуга Том. Автор, видимо, не определился с характером Тома, или он чересчур уж безэмоционален, как, впрочем, и остальные. Дело в том, что мы знаем Дугласа, мы видим его душу, его страсть. Не зря же у Брэдбери второе имя Дуглас?

Увидеть Гринтаун

Каждый, кто прочитал «Вино из одуванчиков», побывал в Гринтауне, пусть его и не существует. Брэдбери с такой скрупулезностью воссоздавал этот город, вплоть до витрин магазинов. Благо рассказы охватывают почти всю территорию этой вымышленной столицы лета.

Автор постарался воссоздать почти все милые его сердцу вещи. Разве что от наивности всех его жителей парой начинает подташнивать. Дань эпохи конечно, но в наше время это неуместно. Вины автора в этом, разумеется, нет. У каждого свои воспоминания о детстве.

Все же, как здорово Брэдбери раскрыл тему лета благодаря потрясающей атмосфере произведения. Вино из одуванчиков, теннисные туфли, машина счастья и многие другие детали из которых Брэдбери создал свое собственное лето просто заставляют иногда жалеть о том, что ты этого никогда не увидишь, потому что это не твое лето.

«Вино из одуванчиков» отличный сборник рассказов, не лучший у Брэдбери, но марку держит. Что за глупая идея была сделать из него роман? Если рассматривать произведение как роман, то вся магия исчезает, а остается только Дуглас, одиноко стоящий в городе, наполненном летними историями.

В центре сюжета — братья Сполдинг: Дуглас и Том. Повесть состоит из вереницы историй, приключившихся в маленьком городке Грин-тауне за три летних месяца с братьями, их родственниками, соседями, друзьями, знакомыми.

«Вино из одуванчиков» — произведение, выделяющееся среди литературного творчества Рэя Брэдбери личными переживаниями писателя. Это во многом автобиографическая книга, действие которой происходит летом 1928 года в вымышленном городе.

Мир произведения делится на несколько зон: овраг, символизирующий страх и борьбу Города с природой, дом полковника Фрилея, символизирующий прошлое, дом мисс Роберты и мисс Ферн, символизирующий безвозвратность, дом Дугласа и еще несколько зон, которые все вместе во внутреннем мире Дугласа и составляют Грин-таун.

На протяжении всего повествования совмещаются (и конфликтуют) два восприятия: авторское-взрослое, адекватное миру взрослых в повести, и авторское ― детское, раскрываемое в образе Дугласа, представителя молодого поколения. От этого внутреннего конфликта, с одной стороны, повествование делается более наивным, а с другой — более полно раскрываются внутренние чувства и мысли героев.

На мой взгляд, это очень скучное произведение. Возвращение в детство автор производит довольно убедительно — все вот эти семейные воспоминания, традиции выглядят достаточно красиво и правдободобно. Философствующие герои — вот главный минус. Читать простые истины и кивать в такт — вот чего ждет от нас автор.

Читалась быстро. И смысл есть, безусловно, в каждом рассказе. Но мне все время казалось, что я что-то упускаю- то ли в сюжетах, то ли в языке повествования. Хотелось большего. Но, видимо, задумка автора такова — показать жизнь без прикрас. Мне было грустно видеть реальную жизнь в формате «что было -что стало.» Было — это ребенок со своими мечтами и надеждами, стало — люди, окружающие его с какими-то проблемами. И хотя есть попытки решения проблем, но, однако, эти попытки не впечатляют. Есть ощущение грусти и течения времени.

И хотя, кажется, с первого взгляда, что все так сладко и прекрасно у Дугласа, но есть какая-то предопределенность.

В начале книги 12-летний Дуглас открыл для себя, что он живой, а это ведь так замечательно быть живым и просто жить! А все ли люди знают, что они живые? Ведь это так невероятно и так просто! Ближе к концу, тот же Дуглас приходит к другому открытию, уже немножечко грустному: раз ты живой — значит рано или поздно, как всему живому, тебе предстоит умереть... Но это лето, замечательное лето 1928 года можно сохранить немножечко дольше, закупорив его частичку вместе с частичкой солнца в ряд бутылочек вина из солнечножёлтых одуванчиков! А ещё этим летом произойдет масса замечательнейших событий, которых нужно прожить на полную. Здесь будет место и волшебным теннисным туфлям, которые сами несут тебя куда глаза глядят и разным диковинным машинам: тут и машина счастья, и машина времени, и просто зелёная электрическая машина и старый трамвай; и много других добрых и не очень (как истории про маньяка) событий. Этих событий так много, что Дуг заводит себе отдельный блокнот, куда будет тщательно записывать и события, и свои открытия детства и взросления. Это замечательная и добрая книга, которая успокаивает и настраивает тебя на тихий миролюбивый лирический лад. И немножечко грустная, так как вызывает ностальгию по детству, по уже твоём лете 19-какого-то года...

Герой Рэя Дугласа Брэдбери — Дуглас Сполдинг, которого даже зовут так как автора — Дуг, наверно автор писал его со своего детства, потому и получилось так живо, чувственно и эмоционально. В лето 1928-го герою было 12 лет, он только открывал для себя жизнь и весь мир, но одним из его открытий было то, что время не остановить и с его течением можно самому превратиться в машину времени из данного романа. Так машине Дугласа Сполдинга в 2016-м году исполнилось бы ровно 100 лет, автор же до этой даты немножечко не дотянул...

Но вместе с в целом благоприятными впечатлениями от романа, я немножечко не разделяю всеобщего захвата и ликования, считаю роман достойным хваления, но не высшей оценки. Он для меня, как и большинство прочитанных мной книг автора, кажется ощутимо переоцененным. Это же ощущение переоценённости, хоть и добротной вещи, оставалось у меня после 451° по Фаренгейту, после Марсианских хроник и вот теперь — после Вина из одуванчиков. Зная его популярность, его знаменитость, глядя на оценки и отзывы на фантлабе, ожидалось ещё чего-то большего. А в нём есть свои плюсы и свои изъяны, некоторые из рассказов мне понравились существенно больше, некоторые — оставили равнодушным. Сходу у меня не произошло погружения в лето и в детство, понадобилось дойти где-то до трети книги, чтоб появилось подобное ощущение. Возможно здесь большая заслуга теннисных туфлей, которые у меня ни с чем подобным в детстве не ассоциируются, я не могу вспомнить из своего детства такой привязки к материальным вещам. Этот рассказ вызвал у меня не понимание в самый не подходящий момент.

Я нахожу для себя, что помню свое детство, возможно слабее, чем теперь это одно лето из детства Дугласа:). Но что я не могу забыть, так это то, что к сожалению не было все столь радостно, светло и в детстве, как это получается у автора, и мне сложно поверить автору в этом. Были и в детском возрасте свои проблемы и свои печали, и вспоминая, не могу признать их детскими, часто они были полностью, по-взрослому, серьёзны. Поэтому, вопреки большинству отзывов, мне роман показался излишне стерильным, ванильным что ли. Да, вспоминая детство, читая Вино, я ностальгирую и хочу опять очутится там, но по зрелому размышлению, мне кажется, что взрослому мне все равно сделалось легче и лучше (дай Бог, чтоб и дальше я оставался с этой мыслью). Если кто не согласен, как пример могу привести Гекльберри Финна Марка Твена. Это произведение на порядок реалистичнее и серьезнее Вина из одуванчиков, да Гек был по своему счастлив в своем детстве, но можно ли его детство всерьёз считать счастливым? Или же как в песне Hi-Fi: «...и почему от доброты бывают так жестоки дети?», как у автора в Марсианских хрониках земные Дугласы и Томы играли в свои игры детства костями марсиан? Или более близкий пример: сколько мальчиков и девочек 10-12-летнего возраста из сирийского Алеппо ближайших лет, назовут этот период своей жизни счастливым и будут потом за ним ностальгировать?

Возможно надо было читать эту книгу в детстве или юности и она стала бы бóльшим откровением, но сейчас я уже как-то более.. циничен, что ли, чтоб воспринимать её с этим ванильным привкусом на губах. Но знаю одно, следующей весной попробую предложить её своему старшему ребёнку, ведь для неё как раз и начнётся это 12-е лето её жизни — пускай вместе с книгой сделает для себя ещё несколько открытий. А для себя решил прочитать её еще спустя с десяток или больше лет, чтоб снова вспомнить о лете и детстве, ведь благодаря Бредбери, это лето останется навсегда, подобно вину из одуванчиков закупоренном в бутылках, закупоренным на страницах этой книги и доступным каждому для многократного употребления.

Двойственное чувство. С одной стороны, очень поэтичный язык и удивительные, полные жизни и надежд новые открытия отрочества. И тут же однообразный быт женщины средних лет, которая не смеет мечтать, потому что знает, что её мечты не осуществятся; старушка, которая перестаёт верить в то, что была когда-то молодой… Да, в них нет тоски, но я тоскую за них.

Книга добрая. Да. Но мешает опыт уже прочитанного об этой эпохе. Стэйнбек, Селлинджер и т.д. наводят на мысль, что не всё было так радужно, как у детей, и так стабильно, как у стариков – для людей средних лет это лето должно было быть очень тяжёлым. И с Флэгг постоянно хочется сравнивать: у неё на том же количестве страниц с тем же количеством героев меньше философии, но больше реальной жизни. Больше охват событий и масштаб проблем. И добра, и тепла больше. Хотя, несомненно, её «Помидоры» — прямой потомок этих «Одуванчиков».

Если же абстрагироваться от всё-таки неуместных сравнений, то лишь в одном хотелось бы пожурить автора: слишком много стариков (что само по себе не проблема, но) при отсутствии молодёжи и людей средних лет (они лишь изредка мелькают, не оставляя глубины) и маленьких детей (вообще никого моложе главных героев – братьев 10 и 12 лет). Я насчитала аж 3 смерти за лето (не считая жертв маньяка-убийцы) и ни одного рождения. Для баланса философии и тем более для позитива, явный перекос.

А если присмотреться и не книга это вовсе, а машина времени. Открываешь, начинаешь читать и вдруг на второй странице — бац! — и тебе двенадцать! И у тебя в запасе целое лето! И столько нужно успеть, понять, попробовать и ощутить…

И знаете, я ощутила. Я вспомнила. Снова прикоснулась к волшебству. Вдохнув аромат роз и сирени в бабушкином цветнике, вкус спелой, яркой малины, вареников с вишней, румяных пышек, тепло только что вылупившегося цыпленка, запах свежескошенной травы и летнего зноя. Услышала раннее пение петухов, мычание коров бредущих на пастбище, дробь спасительного грибного дождя, вечернее стрекотание сверчков. Я мысленно строила шалаш на ветвях большого орешника, снова окунулась в таинственную прохладу чердака, скрывающего в своих недрах множество чудес и сокровищ. Я впервые вплотную столкнулась со смертью и рождением – умер мой дедушка и родился мой младший брат. Я радовалась и огорчалась. Я проделала множество важных и нужных детских летних дел.

Я прикоснулась к своему детству. К своему деревенскому крымскому лету 1991 года.

Это было чудесное время, и я его помню.

И даже слушая книгу, я смогла ощутить её, нашла прекрасную аудиокнигу http://dotbook.ru/Фантастика/13693/

Ну вот и я её прочитала. Мне эта книга давно покоя не давала. Считается, что ты неполноценный фэн, если не читал «Вино...». Теперь чувствую себя неполноценным фэном потому что не влюбилась в неё, а я не влюбилась. Но по порядку.

Разумеется я оценила солнечную атмосферу и жизнеутверждающую философию. Безупречный язык повествования можно разбирать на актуальные афоризмы. Но это ли Бредбери? Точнее... Это ли делает Бредбери тем, какого мы любим? Скажете, что обычно Бредбери бывает мрачнее? Э, нет. Я буду спорить с любым, кто станет утверждать будто Бредбери разочарован в человечестве. Наоборот, Бредбери верит, что какое помутнение не случилось бы с обществом всегда останутся те, кто будет спасать книги из огня. Скажете в этом романе он как раз попытался объяснить откуда берётся в людях чистота и почему не меркнет? И снова я не соглашусь. Книга покрыта легчайшими иллюзиями, которые сдуваются как парашютики с одуванчика, если дунуть посильней, а под ними остаются просто люди, дети, будущее которых пока ещё не определено. И я не поняла почему Бредбери написал о них. Я всегда раньше понимала почему именно на этом персонаже Бредбери сосредотачивает повествование. Но не в этот раз.

Сюжет? Он определенно есть, но этот локомотив не потащил меня за собой... или мне не удалось за него зацепиться. И это не тот случай, когда разбираешь и складываешь сюжет как пазл. Тут похоже, но иначе.

Знаете, у меня есть одно воспоминание из детства. Я отчетливо, в мельчайших подробностях, вплоть до запахов и тактильных ощущений, помню кое-что, но родители хором утверждают, что этого не было, и что скорей всего это мне просто приснилось. Вот именно так мне представляется происхождение этой книги. Отрывочные непоследовательные детские воспоминания в которых перепуталось время и явь переплелась со сновидением.

Моё резюме — хорошая книга, но не моя. Рекомендую к прочтению всем, кто не столь страстно дорожит классическим Бредбери, как я. А мне жалко. Теперь я всегда буду смотреть на него через призму Вина из одуванчиков. Конечно возможно это будет интересно. Посмотрим. А пока я расстроена потерей. Пока я совсем не хочу прикасаться к Марсианским хроникам... я боюсь.

PS Главы, посвящённые Кларе и Эльмире порадовали юмором. Но, опять таки, совсем не Бредберевским сарказмом, а чистым звенящим юмором.

Эта книга прекрасна. В ней невероятное количество деталей из светлой стороны экзистенции. Она заставляет после первого же сеанса остановиться на мгновение и задуматься о том, как ты живешь, чем живешь, что вокруг тебя происходит. Понимаете, ребят? Один из способов хотя бы ненадолго очнуться от автоматики и бессознательности, включить все органы чувств и осмотреться, разглядеть мелочи. Те мелочи, которые в детстве окружали тебя, насыщали ежеминутно, миллион деталей. Наполненный сокровенным, сбор мириад блестящих стёклышек, переливающихся уникальными радугами, незаметно сменившийся глобальными проблемами взрослых людей.

Вот ты в очередной раз пробудился и с тяжелой головой сидишь на затемнённой кухне. Через слипшиеся глаза наблюдаешь в окне предрассветный холодный мрак и посасываешь не спеша пресный горячий чай. В этот момент ты только и мечтаешь о том, как будущим летом, обязательно, при каждой удобной возможности ты будешь благодарить погоду за тепло, природу за зелень, радующую глаз. И определенно будешь ходить с друзьями в походы на ночь, или хотя бы выбираться за город, на полянку и распивать там в компании товарища чай из термоса. И ведь недалеко ехать на велосипеде. Но нет, этого не происходит из-за бесконечного потока бытовухи. Возможно следующим летом я обязательно нагоню все упущенные костры на берегах рек и литры вкусного чая. И уж точно попробую с отцом сотворить вино из одуванчиков. Без шуток.