Все отзывы на произведения Аркадия и Бориса Стругацких

igorgag, 09 марта 2014 г. в 19:36

Эту повесть (наряду с другой — «За миллиард лет...») считал и считаю лучшим произведением Стругацких. Отрывок из неё (первую главу) прочитал более 40 лет назад в заключительном, 25-м томе Библиотеки современной фантастики. Был удивлен, что полного книжного издания пришлось ждать так долго (аж до 80-го года). При чтении ещё тогда заметил, что над текстом произведена была правка... смягчающая, скажем так. Но лишь сравнительно недавно узнал, что история вокруг этой публикации вообще была очень драматична. Об этом рассказывает Борис Стругаций в послесловии к 6 тому «чёрного» собрания сочинений (канонического, восстановленного — спасибо Светлане Бондаренко). Совсем недавно, уже из других источников, выяснил, что в США повесть была издана в сборнике «Пикник на обочине. Сказка о тройке» ещё в 1976 году (т.е. раньше, чем в СССР). Весьма позитивное предисловие к той книжице написал известный американский фантаст Теодор Стёрджён (называемый у нас почему-то Старджон). В том же 1976 году книга была выпущена на немецком, издательством Das neue Berlin, ГДР, специализировавшемся на приключенческой, фантастической и детективной литературе. Какое из этих двух изданий появилось всё же первым, затрудняюсь сказать, но однозначно — оба раньше первого советского книжного издания.

Взявшись перечитывать «Пикник» уже в новейшее время, считал главным недостатком повести то, что... сюжет мне слишком хорошо известен, и даже многие детали памятны наизусть. Но всё-таки мне удалось открыть для себя кое-что новое...

Прежде всего, мне кажется, Стругацкие в этой повести откопали совершенно новую жилу в фантастике — встреча с иным разумом и без войны миров и без Великого Кольца миров... Плюс, зона, таинственная, жуткая. Потом такого рода зоны начали клепать, по-моему, все, кому не лень.Но Стругацкие были не просто первооткрывателями. У них Зона — это метафора. Развития человеческой цивилизации вообще. Не рай на земле нас ждёт впереди, и не апокалипсис, а нечто невообразимое... мир будет меняться так, что ни один гений, ни один пророк не сумеет упредить эти перемены... И человек в этом мире будет меняться так, как нам заранее и в голову никогда придет... Сейчас, спустя четыре десятилетия это предвидение подтвердилось.

Написан «Пикник» плотным, лаконичным языком... И при чтении ни на секунду не возникает ощущения, что это какая-то архаика (а ведь какими наивными кажутся вещицы, написанные другими авторами примерно в то же время, и даже позднее, и нашими, и западными!).

Ещё раз хочется отметить то, что в повести Стругацких Зона — явление планетарного порядка, этакий непостижимый мегаполис, но только практически без людей, населённый всяческой нежитью, какими-то нечеловеческими, по-настоящему жестокими чудесами...

Dentyst, 09 ноября 2013 г. в 15:26

Первый раз я прочитал «Далекую Радугу», когда мне было 13 лет. Испугался настолько, что перечитал только что — спустя 37 годков. С одной стороны — надо бы и раньше было восстановить ее в памяти, но оказалось, что событийный ряд совершенно не забылся. Забылась философия и настроение повести, которые, впрочем, тогда и не были понятны.

С другой стороны польза нечастого перечтения в том, что слова не стираются, не обтрепываются. Остается еще чувство новизны, чувство открытия.

Ну так вот : новизна в том, что я понял, кажется, суть этой книги. «Далекая Радуга» это не больше и не меньше, чем итог, пик, зенит Мира Полудня. Когда солнце в высшей точке небесного купола, оно освещает все до того скрытые темные места, все закоулочки души, в которые побаивается заглядывать сам человек. Когда солнце в зените, все выглядит так, как оно есть на самом деле.

Вот и Робик высветился «во всей красе». Нет, он не подлец, не дурак. Он человек, как бы это сказать — «невпопад». Занимается наукой, но настолько посредственно, что это даже вызывает недоумение окружающих. Пытается быть благородным в деле с «Харибдой», но и тут его опережает рохля Патрик. Хочет спасти любимую Таню и не может даже представить себе, что таким спасением, он только восстановит девушку против себя. Роберт, видимо, ошибка воспитательной теории будущего. Гениальные наставники не разглядели его таланта. Может быть он в том, чтобы гениально-идеально вытачивать из кремня первобытные наконечники? Может работать на машинах, которые еще не существуют? Но раз уж наставники XXII века не разобрались, то нам уж и подавно даже и пытаться не стоит.

Главное, что он не из серии волосатоухих сотрудников НИИЧАВО (см.).

Ну да, портретов и живых, объемных характеров в тексте не много. Да в общем они и не нужны — главное поведение всего общества.

Ведь население Радуги это и есть Мир Полудня в миниатюре. Так и должно вести себя солидарное общество, где один за всех и все за одного, где главным является будущее. И все согласны с тем, что оно в детях.

Даже для человека со стороны — Горбовского, выбор не представляет труда. Он идет на жертву совершенно спокойно, зная что «весь он не умрет». Останется главное — память о нем. Пример бескорыстия, пример верного выбора.

Будущее по АБС не такое уж и безоблачное. Остаются опасности таящиеся не в глубинах Вселенной, а в самой природе человека, с которыми труднее всего бороться. Вот так и на Радуге — стремление к познанию настолько увлекло сообщество, что вызвало губительную Волну, с которой и само бороться не в силах. Но, борется.

Самый загадочный персонаж повести — полумашина Камилл. Он всеведущ, почти бессмертен, обладает холодным острым умом. Но и он не может поедостеречь радужан от смертельной опасности. Да он и не пытается, — знает, что не поверят. Во первых потому, что «нет пророка в своем отечестве», а во вторых понимает, что жажду знаний, которая стала образом жизни, словами не остановишь.

И вообще мне кажется, что Камилл, — это воплощение авторов. Он, как и АБС, над событиями. Он, как и они, все видит, но сделать ничего не может. Потому что — такая логика жизни. Потому что в Мире Полудня только так и может быть.

И, наконец, об открытом финале.

Вспомним формулу хорошей фантастики АБС, — тайна, приключение и чудо.

Так вот, тайна это откуда взялась Волна. Приключение, это как радужане пытаются спасти все что спасти еще можно.

А вот чудо, по крайней мере мне хочется чтобы так было, остается за последней строкой. Чудо, что все они спаслись. Неважно как: может успели землянку откопать, может Волна остановилась, может «Стрела» успела...

Но хочется думать только о хорошем конце.

Извините за многословие, но столько захотелось сказать...

grad, 15 ноября 2012 г. в 00:22

Я стар.

Не то что б Суперстар, а просто стар.

Давно хотел оставить именно свой отзыв на классику, но только когда увидел год выхода книги, понял, что стар. Я в 65 родился.

Знаете, я пытался читать Библию (несколько раз) и мне не понравились, косный язык, морализаторство. Просто не понравились. не мое это. (Пусть меня простят верующие). Не мое это.

Но это не значит что у меня нет ничего святого.

Я недавно, (совершенно случайно. Ну, как случайно. просто открыл и перечитал. Как у Высоцкого: «...открою кодекс на любой странице — и, не могу, читаю до конца»». ) перечитал ПНС.

Первое, что меня удивило: программист в 65 говорил как современный сисадмин. Ну, нет у меня ни малейшего отторжения!

Второе, люди были другие. Представьте современный роман. ГГ берет попутчиков с оружием и НЕ УБИВАЕТ их вместе с близрасположенным микрорайоном!!! Мне правда не хватает искренности и чистоты тех времен. (хотя наверно больше литературы тех времен.

И третье. Есть во мне что-то хорошее, как и во всех читателях великой литературы. Не может не быть. Это вложено в меня такой Литературой. Я смогу вынуть это из себя. Я не смогу, чтоб кто-то ушел от меня обиженным. В этом мое отношение к святому.

vladimir66, 21 мая 2012 г. в 20:20

                                        Книга,как безусловный рефлекс или машина времени.

    Имеется в виду ,конечно же , книга- шедевр.Прочитывая ее повторно,не только заново проживаешь жизнь ее героев, но вспоминаешь и себя, тогдашнего.

Очень важно где ,когда , и в каком состоянии произошло первопрочтение. У нас с женой это случилось в счастливый период жизни, 1991 год,июль,мы только что поженились,закончили ВУЗ и как молодые врачи, совмещали МЕД.практику с МЕД. месяцем в одном из детских санаториев Крыма.Напомню , шли последние дни СССР,распадом уже пахло,но пока не воняло. .Еды еще навалом, но из спиртного осталась только сомнительного качества «Гуцульская».Восемь наших коллег были поселены в бассейне санатория,но нам,как молодоженам, предоставили роскошные отдельные апартаменты в виде «красного уголка«и целый месяц мы прожили под алыми знаменами и вымпелами.Бедные пионеры-герои,чего они тогда насмотрелись со своих портретов!Погоды стояли прекрасные,море теплое,работа необременительная и рядом неплохая библиотека,где благодаря перестройке,уже было,что почитать.Причем «Град» мы начали с «господина советника»,т.к. первый номер«Невы» был на руках.Но все равно пришли в дикий восторг!Сразу же роман разобрали на цитаты.Здоровались так:«Изя Кацман -мусорщик, Сельма Нагель — шлюха.» Приходя после ночного дежурства говорил: «Спал,в позе человека , убитого выстрелом в затылок».

Вечерний разговор: «Водки выпьешь?

— Да, если будет информация.

— Ничего тебе не будет, кроме водки.

— Хорошо, давай водку без информации»

Конечно,потом я множество раз перечитывал ГО,уже находясь в другом настроении и состоянии, осмысливал,находил в нем более серьезные моменты,но ощущения молодости, прекрасного лета,полного надежд на такое же прекрасное будущее ,возвращались каждый раз.

                                          Спасибо Братьям! Эксперимент продолжается!

Stirliz77, 14 июня 2011 г. в 00:28

Из объяснений я ничего не понял, но постепенно привык и перестал удивляться.

Кто сказал, что чудес не бывает, что всякому волшебству место лишь на страницах сказок? Чудеса, порою, вторгаются в нашу жизнь весьма неожиданно, кардинально меняя её. Писателям — фантастам по роду занятий положено рассказывать о чудесах, да и любят они это дело самозабвенно, иначе фантастику не писали бы. Уж чего только не происходит с обычным среднестатистическим главным героем на страницах их произведений: то инопланетяне его похищают, то чародеи зачаровывают, то вампиры покусывают, то в другие измерения он как к себе домой захаживать возможность обретает. Очень часто чудесное вторгается в обыденность как бы исподволь, а иногда и обыденное норовит аккуратно пощупать чудо за его мягкие бока. Александр Привалов, представитель редкого ещё в те времена племени программистов, направляясь в городок Соловец, чтобы встретиться там с друзьями, уж точно не рассчитывал ни на что, кроме приятного времяпровождения в хорошей компании. И уж никаких таких чудес он не ожидал совершенно. Чудеса его тоже, что характерно, особо не ждали, но, как только он оказался в пределах их досягаемости, не упустили случая показать себя во всей красе. Всё дело в том, что, как оказалось, в этом захолустном городишке располагалось одно весьма примечательное учреждение — НИИЧАВО, то есть Научно-Исследовательский Институт ЧАродейства и ВОлшебства. А уж построили его тут из-за того, что окрест больно много всего чудесного случалось, чтоб, так сказать, поближе к изучаемому феномену, или наоборот, всяческие сказочно-магические проявления сами стали к нему липнуть, как металлические опилки к магниту — это нам не ведомо. Одно только понятно — другого такого места, поди, и не сыскать-то больше во всей стране, а может и во всём мире. Может быть, конечно, и не случилось бы с нашим героем всего того, что, в итоге, произошло, да повстречались на его пути два добрых молодца, которых он, по доброте душевной, согласился подбросить на прокатном «Москвиче» до самого Соловца. Добры молодцы же, как бы в счёт оплаты за проезд, решили помочь программисту-путешественнику с ночлегом (друзья должны были прибыть аж послезавтра, так что, волей-неволей, нужно было где-то пару ночей провести). Вот только слукавили они немножко, когда вызвались безвозмездно разместить Сашу на постой, ведь программист, как выяснилось из дорожной беседы, был им в институте нужен просто позарез, а тут он сам, так сказать, в руки идет. Вот и решили они ловить эту ценную рыбку на живца — кто ж, такое увидев, откажется!.. Поэтому столь ценный кадр и потенциальный новый сотрудник был определен на постой в Изнакурнож, где заправляла всем Наина Киевна Горыныч — весьма колоритная личность. Согласившись там переночевать, Саша, сам того не подозревая, навсегда изменил свою судьбу.

Вышедшая в 1965 году повесть стала одним из ярчайших представителей фантастической литературы того времени и самым известным произведением братьев Стругацких. Соединение сказочной реальности и обыденного мира дало великолепный результат, явив на читательский суд череду самобытных образов и удивительных идей. Проникновение в нашу реальность сказочных персонажей и волшебных вещей авторы нарочно обставили с максимально возможной обыденностью. То, что у Привалова вызывало изумление, для жителей Соловца давно уже стало делом привычным и никаких особых эмоций не вызывающим. А кто бы вообще-то стал удивляться, если раз в неделю через ваш город возят на полигон дракона для опытов, в городе есть настоящая избушка на курьих ножках (та самая Изнакурнож), кот ученый в комплекте с дубом и русалкой, говорящая щука, неразменный пятак, за использование которого, кстати, можно угодить в милицию и многое другое? А уж сотрудники института насколько выдающиеся личности: от Мерлина (того ещё прохиндея) до Одина (Саваоф Баалович величайший маг на Земле) и Хунты (Кристобаль Хозевич бывший Великий Инквизитор). И всё же главный герой, даже начав работать непосредственно в НИИЧАВО, ещё долго не перестает удивляться многому происходящему там. Он оказывается в удивительнейшем месте, но наибольшее удивление вызывают не всякие джины-ифриты-кощеи и даже не великие и могучие маги и чародеи, а рядовые (если можно их так назвать) сотрудники института. Ведь это люди в большинстве своем беззаветно преданные делу, отдающие себя целиком на благо науки и не видящие для себя иного блага, чем работа в родном коллективе: «Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться, в старинном смысле этого слова». Недаром их девизом является выражение, давшее название всей повести: «понедельник начинается в субботу», — то есть выходные им не нужны. Даже встречать Новый год они предпочитают не дома или с друзьями, а на рабочем месте, оставив за праздничным столом своих дублей: «Трудовое законодательство нарушалось злостно и повсеместно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшйсь через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно». Они действительно отдают себя делу без остатка, да и как этого не делать, если цель их работы столь грандиозна и благородна: «А чем вы занимаетесь?» — спросил я. «Как и вся наука, — сказал горбоносый. — Счастьем человеческим». Правда далеко не все в институте такие альтруисты, как и в любом другом коллективе хватает здесь и разного рода бюрократов, приспособленцев да и просто тунеядцев, создающих лишь видимость деятельности. Наиболее ярким представителем «темной стороны силы» является Амвросий Амбруазович Выбегалло — личность в своём роде известная и даже знаменитая. Вот только то, чем он занимается язык не поворачивается назвать наукой — это скорее лженаука. Чего только стоит его серия опытов подробно освещаемая во второй части повести: «Работу... можно было бы смело назвать евгеникой, но никто её так не называл — боялись связываться. Этот Выбегалло заявлял, что все беды, эта, от неудовольствия проистекают и ежели, значить, дать человеку всё — хлебца, значить, отрубей пареных, — то и будет не человек, а ангел... Выбегалло заложил три экспериментальные модели: модель Человека, неудовлетворенного полностью, модель Человека неудовлетворенного желудочно, и модель Человека, полностью удовлетворенного». Громогласная риторика и постоянное привлечение представителей средств массовой информации создали для его «работ» то, что сейчас бы назвали грамотным пиаром. Но таких, всё же, было меньшинство, так как у институтских бездельников, что характерно, начинали обрастать шерстью уши, ведь труд сделал из обезьяны человека, а лень вполне способна превратить человека обратно в обезьяну, особенно в таком, насыщенном магией месте.

Многие считают, что с развалом СССР повесть потеряла актуальность, но это не совсем так — если бескорыстный труд на благо науки и стал встречаться чуть реже, чем живые динозавры в Подмосковье, то высмеиваемые в ней бюрократия, приспособленцы, проповедники лженаук и любители делать вид, что они что-то делают, никуда не делись и поныне. Их количестви даже увеличилось — создается такое впечатление, что ткни пальцем в любое госучреждение и окажется, что там все сотрудники — это помесь Выбегаллы с Камноедовым, а Киврины, Корнеевы, Амперяны и Ойра-Ойра в одночасье вымерли. Современные научные работники всё более утопают в море коммерции и, придавленные думами о выплате очередного кредита/организации летнего отдыха семьи/устройстве чада в институт давно уже забыли о такой вещи, как радость научного открытия и удовольствие от хорошо сделанной работы. И всё недоумевают, что проработав уйму лет в той или иной области они так и не познали счастья, и невдомек им, что «счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же». И как жаль, что никакой «Понедельник...» с его мощнейшим позитивным посылом уже не способен переломить сложившуюся ситуацию. А ведь во времена своего выхода в свет эта небольшая повесть, рассказав в юмористическо-сатирическом ключе о буднях волшебного НИИ, изменила мировоззрение многих и многих людей. И ведь сатиры в ней действительно много: здесь авторы прошлись как по отдельным нелицеприятным явлениям тогдашнего общества, так и по конкретным лицам. Не пожалели и собратьев по цеху. Именно им посвящена сцена путешествия Привалова на машине времени в описываемое будущее, то есть в те варианты будущего, которые описаны в художественной фантастической литературе. Досталось и Томасу Мору, и Григорию Адамову, и Берднику с Колпаковым, и Казанцеву. Последний, видимо, был авторам наиболее антипатичен, так как существует мнение, что именно он, наряду с Трофимом Лысенко, стал основой для создания образа Выбегаллы.

Но «Понедельник...» — это не только юмор и сатира, но и целый кладезь весьма тонких философских наблюдений и невероятных художественных образов. Взять хотя бы принцип дискретной контрамоции, который, как оказалось, объяснил все загадки директора института Януса Полуэктовича, человека единого в двух лицах. А Колесо Фортуны, а демоны Максвелла, работающие швейцарами, а гекатонхейр Бриарей, сломавший палец, ковыряя в носу, а... Да так бы пришлось перечислять всех без исключения персонажей повести, ведь авторы постарались придать каждому из них какие-нибудь особенные черты.

Итог: несомненный шедевр советской, да и, наверное, мировой фантастики. Настоящее классическое произведение, не утратившее за прошедшие десятилетия ни грамма своей актуальности и обаяниия. Щедро пересыпанный шутками глубокий текст, полный замаскированных под очередную шутку умных мыслей и точных жизненных наблюдений: «В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни скончалась модель бессмертного человека». Текст, который хочется цитировать страницами. На мой взгляд это произведение обязательно к прочтению всем, как любителям фантастических произведений, так и почитателям традиционной прозы, ведь оно уже давным-давно вышло за пределы фантастического гетто на просторы хорошей и качественной литературы. Настоятельно рекомендую. Читайте классиков!

Stirliz77, 20 января 2011 г. в 19:52

Действие романа происходит в Мире Полудня, к которому относятся многие произведения авторов — это мир победившего коммунизма, где человечество вступило в свой Золотой век: жизнь людей кардинально изменилась, технические достижения подняли качество жизни на новую высоту, произошла коренная перестройка морально-этического базиса, даже сама природа человека претерпела изменения. Люди стали умнее, выносливее, сильнее, получили возможность видеть в темноте и плавать под водой без всяких приспособлений по полчаса, организм стал невосприимчивым к радиации, даже ранение в сердце теперь не приводит к смерти. Но жажда приключений, риска и возможности проявить отвагу осталась. Многие для её утоления вступают в ряды ГСП — Группы Свободного Поиска, занимающейся дальней косморазведкой. Именно к таким людям и принадлежит главный герой романа Максим Каммерер. Его корабль терпит крушение при посадке и юный исследователь остается один как Робинзон на совершенно незнакомой ему планете. Недолгий поход по лесу убеждает его, что в отличие от робинзоновского, его остров обитаем — заросли напичканы старым железом, останками какой-то техники, вода и почва отравлены радиацией. Вскоре он обнаруживает и местных носителей разума, контакт с которыми несколько озадачивает Максима, но не заставляет его отказаться от продолжения. Так Каммерер попадает в некий лагерь, который, как он выяснит позже, является базой для смертников-«воспитуемых», занятых обезвреживанием старой военной техники, оставшейся в окружающих лесах со времен последней войны. Там же он знакомится с капралом Гвардии Гаем Гаалом, который сыграет в судьбе косморазведчика большую роль. Начальство лагеря, понимая, что сами они не в силах понять, кем является Максим, отправляет его в Столицу с переводимым на новое место службы Гаем. Так начинается путешествие Максима Каммерера по стране Неизвестных Отцов, путешествие, которое изменит как путешественника, так и саму страну.

«Обитаемый остров» вышел в свет в 1971 году, после чего книжные публикации Стругацких были прекращены практически на десятилетие, настолько антисоветским и провокационым показался властям текст этого романа. Причем то что вышло было уже изрядно изуродовано цензурой. Книга была так кардинально переделана в угоду власть придержащим, что Стругацкие, чтобы восстановить изначальный текст для изданий начавших выходить после 1991-го года внесли в роман 896 изменений. Сейчас, читая восстановленный текст, можно прекрасно понять почему роман ждала во времена его выхода такая незавидная судьба. В нём фантастика играет всего лишь роль оболочки, а по сути это весьма жесткая критика тоталитарного строя. Удивительно, что книга, даже в измененном виде, смогла добраться до печати. Но ещё более удивляет, что за годы, прошедшие с момента публикации она не только не растеряла своей актуальности, но и стала ещё более созвучна процессам, происходящим в нашем государстве. Вот послушайте:

«До войны они нам подчинялись, а теперь злобно мстят.»

«Вы все воображаете, будто старую историю отменили и начали новую.»

«Нас считают выродками. Откуда это пошло — теперь и не вспомнишь. Но сейчас Неизвестным Отцам выгодно нас травить, это отвлекает народ от внутренних проблем, от коррупции финансистов, загребающих деньги на военных заказах и на строительстве башен. Если бы нас не было, Отцы бы нас изобрели...»

« — Неизвестным Отцам тоже несладко приходится, — сказал Максим.

-Да, — серьезно сказал Зеф. — Бессонные ночи и мучительные раздумья о судьбах своего народа... Усталые и добрые, всевидящие и всепонимающие... Массаракш, давно газет не читал, забыл, как там дальше...

— Верные и добрые, — поправил однорукий. — Отдающие себя целиком прогрессу и борьбе с хаосом.»

Разве ничего не напоминает? Разве это про Советскую Империю Зла? Или про то, что творится здесь и сейчас? Видимо система подавления свободного мышления народа одинакова при любом виде власти — хоть при тоталитаризме, хоть при демократии. И совершенно не важно, что используют для этого — пятиминутки ненависти и новояз как в «1984» у Джорджа Оруэлла, сеть Башен как у Стругацких, или интернет, телевидение и прессу как здесь и сейчас. Цель ведь одна — создать из мыслящих индивидуумов неразмышляющее и покорное стадо, которым можно вертеть как вздумается. И те несчастные выродки Саракша, страдающие два раза в день от повышения уровня излучения, но не чувствительные к нему в остальное время, те кого всеми силами пытаются истребить Неизвестные Отцы сами являющиеся таковыми, они — всего лишь способ показать отношение властей к людям не принимающим Систему как данность. Сейчас же «выродки» — это все, кто может быть использован как объект для вымещения ненависти. Недаром сейчас в нашей стране таким буйным цветом расцвел национализм. Ведь «выродком» может быть любой не такой как все.

Вернемся же непосредственно к роману. Образ Максима претерпевает в процессе развития сюжета ряд метаморфоз. В начале он — весьма наивный индивид в мозгу которого просто нет места для таких понятий, как убийство себе подобных, он не может даже представить что такое детская преступность или коррупция, не имеет никакого представления о политике, инфляции или экономике. Потом же, по мере знакомства с окружающими его реалиями, после того как он на собственной шкуре испытает что такое ложь, цинизм, предательство и человеческая подлость, он сбрасывает розовые очки, душа его черствеет и он начинает задаваться сложными и тяжелыми для него вопросами: «А может быть, в этом мире вообще нельзя иначе, и если хочешь что-нибудь сделать, приходится пройти через глупость, через бессмысленную кровь, а может быть, и через подлость придется пройти». Но его жажда освободить людей от зомбирующего влияния Башен столь велика, что он, ломая себя, идет до конца. Но, как показывают последующие события, всё равно в глубине души остается наивным идеалистом, который просто не может понять всей глубины человеческой подлости. Во многом он показывает свою недальновидность, из-за незнания всех реалий окружающего его мира он не может предсказать всех последствий своих поступков, но это ни в коей мере не мешает ему осуществить задуманное. Он хочет лишь освободить людей, но ему даже не приходит в голову мысль о том, что все эти сорок миллионов одураченных граждан по своему счастливы. И станут ли они более счастливыми от того, что излучение исчезнет? Ведь они живут далеко не в раю: почва практически не дает урожая, так как она отравлена радиацией и загрязнена различными отходами производства; элементарных продуктов не хватает; многие люди за двадцать лет жизни под присмотром Неизвестных Отцов уже отвыкли и думать, и поступать самостоятельно. К тому же «абстинентный синдром» после отключения излучения у 20% может вызвать шизофрению. И всё же душа Максима стремится покончить со всем одним ударом. Он выступает за революционное решение вопроса, его видение ситуации кардинальным образом отличается от точки зрения Странника, который ратует за незаметные, эволюционные изменения, которые исподволь смогут изменить ситуацию на планете. И не понятно кто прав. Мир зараженный вирусом войны, загаженный донельзя, с вымирающей экологией и зверскими социальными условиями может просто не дожить до итогов тихой эволюции, захлебнувшись грязью, кровью и ненавистью. Ведь не даром авторы отдали столько места в книге именно под описания ужасов жизни на Саракше как в «мирное» время, так и в период войны. Читая роман умом понимаешь, что прав именно Странник, но сердцем остаешься на стороне Максима, воспринимая его как единственный лучик солнца в мире с небом вечно затянутым тучами. Трудно быть богом, но ещё труднее стать им.

Напоследок хотелось бы сказать пару слов о недавней экранизации романа. Федор Бондарчук смог в формате двухсерийного кинофильма черезвычайно точно передать «букву» книги, то есть с минимальными потерями изложить киноязыком сюжет книги. Но «дух», то есть смысловое наполнение, ему не дались. Прочитав книгу, я не склонен обвинять его в этой неудаче, так как для экранизации ему досталось крайне сложное произведение. Вот визуальный ряд вполне можно было бы сделать более удачным.

Итог: не могу сказать, что книга является одной из вершин мировой фантастики, но она не далека от уровня шедевра. Авторам удалось в тоталитарной стране издать роман, жестко критикующий существующий строй. Но более всего поражает не это, а то, что давно уже нет той страны, в которой это произведение увидело свет, а актуальность его совершенно не уменьшилась, если даже не возросла. Прекрасная пища для ума. Однозначно рекомендую. Читайте классиков!!!

P. S. Т9 пишет слово «массаракш» с первой попытки.))

Zvonkov, 05 марта 2009 г. в 15:30

К этому отзыву я подходил медленно, смакуя каждое слово, которое уже ложится из под пальцев. Эта книжка... эта сказка... Начну с того, что я ее впервые получил в виде 1/3 — в сборнике Фантастика за 6... какой-то год, была напечатана только«Суета вокруг дивана». Мне было тогда 8 или 9 лет. Я лежал или сидел или находился в каком-то немыслимом положении, положив книгу на пол, свисая головой ноги при этом задирал по стене ввысь... и вот в таком изогнутом состоянии читал. Слова втекали и ложились... образуя какие-то очень вкусные образы: очкарика Привалова (сам я тогда очков не носил) — который был загадочным программистом. (слово неизвестное и вкусное). И горбоносый Роман с чудной фамилией Ойра-Ойра... (откуда они такую выудили?) И кот... чудо-чудное, сказочник-склерозник... А уж от Наины Киевны я был в неописуемом восторге. Живая баба-яга!   Неразменный пятак! Сержант Ковалев! А телефонный разговор, котоым Сашу выманили из комнаты, чтоб стащить диван? «Сходи в засольный цех...» И вереница гостей: от мохноухого летуна (я так потом и не понял, кто ж это был, кто потом описывается?) до Кристобаля Хунты и Жиана Жиакомо... «Эх, батенька, что ему стоит просочиться в канализацию на десяток лье?»... да. Слезы от смеха, и смех до слез... и вдруг все. «Я поднял голову и увидел...» ЧТО? Что он увидел?!!!

Это я узнал спустя 2 года. Встретившись с одноклассником Федей, я рассказал ему о чудесной сказке без конца... и каково ж было мое изумление, когда он дал мне книгу с растрепанным Сашей Приваловым на диване, с чудесными иллюстрациями (кажется, Ротова) — я эту книгу ел, глотал, снова ел... я ее читал и так и сяк... Грешен... каюсь. Хотел зачитать. Я ее отдавал спустя 2 года, как героиня Вупи Голдберг в фильме «Привидение» отдавала монашкам чек на 4 млн долларов. Это был отрыв куска сердца. Но не отдавать нельзя... Тем более, что Федя, который, не так ценил эту книгу как я, все-таки подарил мне ее... не фактически. Фигурально. Хотя бы так. Я завидую всем, кто ее еще не читал... белой завистью. Дорого бы дал, чтобы вновь открыть для себя НИИЧАВО с его научными магистрами. И еще дороже б дал, чтоб никогда не являлася на телеэкран убогая телеверсия-халтура под названием «Чародеи». К.Бромбергу (режиссеру) хочется сказать — не умеешь, не берись!

artem-sailer, 04 апреля 2021 г. в 11:35

Как-то даже и не думал, насколько тяжела эта повесть, насколько тяжёл текст, из которого она соткана. Увлечённый читатель, ослеплённый динамикой происходящего, может и не заметить скрытых символов, отсылок, эволюции мировоззрения главного героя. Однако мне, перечитывающему книгу далеко не в первый раз, было важно разобраться именно в нюансах, в подтексте, заглянуть гораздо глубже вершины айсберга смысла. Зачастую приходилось возвращаться на несколько страниц назад, перечитывать абзацы с изложением действий персонажей, зато я, кажется, понял, о чём эта книга.

Вообще, пришельцев здесь можно рассматривать в качестве аллегории нашего мира, как образ нашего общества. В мире слишком много людей, чтобы каждый из них обращал внимание на других, стремительность нашей высокотехнологичной жизни превращает человека в циника, которому нет никакого дела до таких мелочей, как другой член нашего социума. Экономические и социальные законы запрещают человеку такую роскошь, как сочувствие, великодушие, благотворительность. Мы должны сделать добро из зла, ведь его больше не из чего сделать, но есть ли у нас на это силы, время и — самое главное — желание? Если жизнь каждый день бьёт каждого гаечным ключом по голове, откуда взяться высоким порывам? Знай только — поднимай руки, чтобы защититься, пригибайся, жизнь — она как Зона — беспощадная, непредсказуемая, безразличная, равнодушная, серая, унылая.

Стругацкие умело расставляют вешки-символы по ходу повествования. Кирилл — альтер эго молодого, даже юного Рэдрика. Необразованный, выросший в полууголовной среде, парень с городских окраин Рыжий смотрит на Кирилла как на небожителя, смотрится в него как в зеркало. Кривое зеркало, зеркало, в котором отображаются потаённые и искренние желания. Про себя посмеивается над ним, но, безусловно, восхищается молодым человеком, который внешне живёт здесь и сейчас, но душой целиком и полностью находится в идеалистическом мире. В мире больших вещей и свершений. Рэдрику по определению это не доступно, но он пытается хоть как-то проявить своё участие в этих больших и славных делах, поэтому ведёт Кирилла в Зону. Смерть Кирилла — это тоже аллегория. Это посыл жизни, реальность говорит Рэдрику: нет, дружок, не на тот шесток ты замахнулся, так не бывает. Умирает не Кирилл, умирает частичка Рэдрика, та самая, в которой собралось всё самое лучшее, что в нём было.

Нет, лучше выбрать в качестве ориентира такого, как Ричард Г. Нунан — успешного и делового. Старающегося, казалось бы, во благо человечества, но всё же выполняющего всего лишь свою работу. Искренен ли Нунан? Нет, конечно, дело есть дело, работа есть работа, а личное — это где-то там, в глубине, и туда никого нельзя допускать, никому не должно быть дела до этого глубокого личного. Так же и Нунану нет дела до проблем маленьких людей этого мира. Нет, внешне он, конечно, готов помочь и даже реально помогает Рэдрику и его семье — где деньгами, где связями. Но за этим внешним добродушием — твёрдая скорлупа, через которую не проникнуть ничему извне.

И Рэдрик становится именно таким. Появляется в самом конце ещё один идеалист — Артур. И что-то в нём есть, что-то цепляет в нём Рэдрика, давно забытые мотивы, заглушённые годами мелодии. И это не может не раздражать, с этим невозможно жить. Если в мире есть лишь зло, то и незачем стараться что-то переделывать. Если к смерти Кирилла Рэдрик имел опосредованное отношение и болезненно переживал гибель самой светлой частички своего Я, то в случае с Артуром он намерено убивает это идеалистическое начало, с которым вместе так мучительно жить. Устранил — и спокоен. А совесть — ну что совесть? Вечером выпил, закусил, к утру всё и выветрилось.

Финальные слова Рэдрика — счастья для всех даром — это вовсе не глубинный и искренний позыв, это не квинтэссенция его прекрасных душевных порывов. Нет, это не так. И наивно так полагать. Эти слова — это своего рода откуп. Это индульгенция, которую он выписывает своей совести. Задабривает её, чтоб поскорей отстала и не являлась по ночам. Да, я послал на смерть Артура, да, я уничтожил то добро, которое смог сделать из зла за долгие годы. Но ради чего я это сделал? Ради человечества, ради всех несчастных и обездоленных. Разве не стоит оно того?

Сказать на словах — много ума не надо, сказать на словах может каждый. Даже Стервятник Барбридж. Но ведь тот же Стервятник говорил, что сбыться может только сокровенное желание. А значит, все старания Рэдрика впустую. И смерть Артура — тоже впустую. Жизнь преподнесла Рыжему очередной урок, превратив Золотой Шар в бесполезную безделушку.

Да и вообще — был ли тот Шар? Или это просто байка тёмных уголовных сталкеров? Миф о несбыточном всеобщем счастье.

artem-sailer, 14 февраля 2021 г. в 16:03

Не совсем характерное для Стругацких произведение. Особенно — для ранних. Обычно они поднимают большие и неоднозначные вопросы, но всё же выставляют ситуацию так, что показывают своё отношение к той или иной проблеме и, может быть, подталкивают читателя к решению, которое считают наиболее правильным. Здесь же герои и происходящие события показаны таким образом, что ответы на вопросы далеко не очевидны. Да и вообще — есть ли они, эти ответы?

Характерный времени написания спор лириков и физиков. Кто важнее — художник или учёный? Можно ли их ставить на одну доску? Прекрасное — это прекрасно, но есть ли в эстетическом восприятии какой-либо практический смысл? Вопрос.

Перспективность того или иного исследования — кто должен определять это качество? Администратор-хозяйственник, пекущийся о благе общества, или технократ-эстет, выше всего ставящий стремление человека к познанию? Вот ещё один вопрос, ответ на который авторы оставляют за читателем.

Цена познания — одна из самых главных тем книги. Выписанные в ярких красках учёные-исследователи, прекрасные и любимые авторами люди будущего в этой книге выступают самоуверенными и недалёкими разрушителями, будто малышня, играющаяся с неумолимыми силами природы. Только, в отличие от малышни, цена такой игры — жизни нескольких сотен людей и экосистема целой планеты. Позволительно ли? Ведь сами АБС в предыдущих повестях цикла дали им, учёным-технократам, полный карт-бланш, предоставили неограниченные полномочия и провозгласили, что это прекрасно. Но как же так? Не всё тут однозначно, и лучшие из лучших, прогрессоры человечества предстают в этой повести баловнями судьбы, которым можно простить всё. Или нет?

Этика поведения Роберта — правомерна ли? Спасая любимую девушку, он обрекает на неминуемую гибель нескольких детей. А ведь в тот момент у них ещё были все шансы спастись. Проблема вагонетки во всей своей этической красе. И понятно, что он делает аморальный выбор, но почему же молчит водитель, который всё понимает и даже помогает Роберту, отвлекая детей? Насколько Роберт вообще любит Таню? Ведь он фактически обрекает её на последующие вечные моральные муки, если она спасётся, но всегда будет знать о цене своего спасения. Очень сложный вопрос.

Наконец, Горбовский и его решительная инициатива в конце повести. Его авторитетное решение вывезти с планеты детей, встреченное полным пониманием взрослых. А правильно ли он поступил, взяв на себя весь груз ответственности? Разумеется, в тот момент его поддержали все — и рядовые граждане, и администрация, почувствовав облегчение от того, что им самим не придётся делать выбор. Но сам факт — непререкаемый авторитет технократа, по определению имеющего право претворять свои решения в жизнь. А ведь чуть раньше эти самые технократы (не Горбовский, разумеется, но его братья по научному орудию) и создали проблемы планетарного масштаба. Нет, Горбовский — молодец, его самоотверженное решение не вызывает сомнений в этическом смысле. Однако... Как-то это всё неоднозначно.

И это — далеко не полный перечень вопросов, которые ставят в этом произведении АБС. Вопросов, ответы на которые в тексте я не нашёл. Высокий эмоциональный накал повести заставляет читателя сопереживать героям, вынужденным решать сложные этические проблемы. К концу повести вживаешься настолько, что воспринимаешь эти проблемы как нечто реальное, получается, что читатель сам должен решить эти проблемы, ответить на эти вопросы самому себе, прочувствовать всё бремя ответственности на собственной шкуре. А ответов так и нет...

Нет ничего удивительного в том, что, прочитав «Далёкую Радугу» в молодости, я не особо проникся и не мучился дилеммой. Странно то, что и сегодня я, мудрый и сорокалетний, не в состоянии дать однозначного ответа. На то они и Стругацкие — видимо, их книги так и будешь перечитывать до конца жизни и даже в шестьдесят так и не решишь, как бы поступил в той или иной ситуации...

A.Catsman, 15 апреля 2020 г. в 21:27

Да, это первая и, конечно, не лучшая книга Стругацких. Наверное, можно даже понять, почему они ее не любили и долго не переиздавали. Да, она и стилистически не

идеальна, хотя это удивительно хороший роман для дебюта. И поражает уже мощью таланта, равного которому нет и, как мне думается, никогда не будет. Вот что удивительно,

когда я всю сознательную жизнь перечитываю Стругацких, многие вещи (не эту) — десятки раз. «Хромую судьбу», «Гадких лебедей», «Град обреченный» — именно десятки раз,

и никогда не надоедает. Случай уникальный. Буквально непостижимый.

Мне жаль тех убогих, которые хают книги, написанные давно, за их технические и идеологические «несовершенства». Люди, у которых недостает фантазии и умишка, чтобы просто представить иное время, иной уровень развития техники (Интернета нет!!! — основная претензия, да и хер бы с ним, кстати, и без него было не плохо). Ну, пусть читают современную фантастику, где нет ни единого автора, хотя бы сопоставимого талантом со Стругацкими. Никто не задавался вопросом — почему? А убогим вообще нет смысла читать фантастику. Ну, если нет ни интеллекта, ни воображения... Да, и кстати, книги они предпочитают не покупать, а скачивать (как, еще деньги платить, собирать библиотеку, это ж на пиво не хватит!). И кто дает право вообще судить о подобных вещах... дуракам? Это я так, мягко. Ну, не люблю дураков, и прощения их убожеству никакого не вижу. Многим из подобных «рецензентов» надо бы хоть по-русски научиться правильно писать. С ударением на втором слоге.

«Страна Багровых Туч», при всей ее литературной не идеальности, порождает все большую тоску о мире, который тогда казался реальным, ждущим за поворотом, в глубине... Но прошло совсем немного времени, и стало ясно, что мира этого не будет. Все изгадили, просрали. По-разному, со всех сторон. Я, кстати, не обязательно о коммунизме, сменяющем тогдашний советский «социализм». Хотя если это тот коммунизм, который нарисовали в нескольких чуть более поздних книгах Стругацкие — то почему бы и нет? Есть вариант получше? Засрать одну-единственную планету, как это делается сейчас, в попытках, удачных или не очень, добиться личного благосостояния,

не думая, что потом. А потом — любой из катастрофических сценариев, которые подробно расписала фантастика, или какой-то, пропущенный писателями-фантастами.

  Может быть, все-таки лучше иной путь? Пусть даже там — «Урановая Голконда»... А книга эта, при безусловных недостатках, хорошая книга.

  О будущем, которое мы потеряли...

martinthegod9, 22 октября 2018 г. в 22:53

«Град обреченный» — книга, которую копать — не перекопать. Но, засучив рукава, поплевав на ладони, предлагаю начать. Как говорится, глаза боятся — руки делают.

Эксперимент есть эксперимент.

Экспериме́нт (от лат. experimentum — проба, опыт), также о́пыт, в научном методе — метод исследования некоторого явления в управляемых наблюдателем условиях. О каком явлении идет речь? Здесь пока всё просто. С одной стороны, речь о мире, глобальном непознаваемом состоянии материи в общем, и окружающем человека в частности. С другой стороны, это явление — сама жизнь. Исходя из антропного принципа и литературы, и познания как такового, можно соединить два варианта в один: эксперимент исследует жизнь человека в мире. Эксперимент запущен, дабы наблюдать, как же человек будет в нем жить. Далее идет «в управляемых наблюдателем условиях». Кто же наблюдатель? Кто исследователь? Здесь версий можно выдвинуть поболее. Возможно, это некие скрытые от нашего конспирологического взгляда Экспериментаторы. Возможно, это сам Бог как главный Экспериментатор, который создал условия, явил миру человека и смотрит за ним, как за самым дорогим своим творением, помогает ему, наказывает его, сочувствует ему. Однако здесь следует помнить, что Братья Стругацкие — атеисты, от начала и до конца. Поэтому смею предположить, что наблюдателем является сам человек. Да вот только управляемых условий не существует. Есть просто условия, никто их не создал, они просто наличествуют. Никакого сознательного, осознанного эксперимента нет, есть лишь наблюдаемый ход событий. Ход истории. И человечество обязано, вынуждено пытаться создать такой социум, в котором жить станет комфортно всем (та же мысль про «счастье для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженный», только в социологическом ключе). Но Град обреченный, неприступный загадочный древний город всё больше убеждает читателя, что построить общество, идеальное для всех людей, невозможно. Споры не утихают с самого начала, со времен Андрея-мусорщика, до самой нулевой точки, когда Андрей и Изя спорят о природе элиты. И здесь Эксперимент (авторы) решил посмеяться над героями: казалось бы, все говорят на одном языке, можно запускать строительство Вавилонской башни... но люди не могут ни о чем договориться! Мусорщики обгоняют друг друга на предельной скорости, занимая место в очереди на вывоз. Свидетели не идут навстречу следствию, говоря неохотно, мутно. Экспедиция проваливается из-за вечного спора ее участников между опасным дальнейшим следованием цели и безопасным поворотом назад. И даже технократия Фрица Гейгера не работает! Братья Стругацкие, уж кто-кто, а они должны были верить в мощь и возможности технократии. Но нет. Не всем по нраву общество «сытых рабов», общество профессионалов с индексом профессионализма, общество тоталитарного благоденствия. И здесь находятся индивиды, которые взрывают себя на площадях (это мы видим и сейчас). Казалось бы, что вам еще надо? Всё уютно, сытно и индексировано. Но ведь и сам Андрей Воронин оказывается против строгого подхода к подбору своих сотрудников, например, привлекательной секретарши. Строгая система, реализованная идея Порядка, не учитывает человеческих нюансов. Которых всегда, абсолютно всегда, вагон и маленькая тележка.

Эксперимент — это метод опытный, то есть проверенный на практике. Корень слова — «опыт». Град обреченный — это хронология мировоззренческого опыта самих Авторов. От ярых коммунистов-сталинистов до черной, мрачной, не видящей выхода и целей интеллигенции. Заметно меняется в течение всего романа главный герой, Андрей Воронин, звездный астроном. Сначала он готов бороться, искать и искоренять несправедливость, спорить со всеми. Он уверен, что участников Эксперимента собрали здесь, чтобы последние построили в городе коммунизм. Позже он начинает всё больше разбираться в городе, в людях. Часть населения города уже видится ему отребьем, скотами. И впоследствии он становится политической элитой, сытой, пузатой, которую даже экспедиция не интересует, ведь это нужно ехать самому, видите ли, я только начал обустраиваться, пришел к спокойной нормальной жизни, начал собирать антикварное оружие... в общем, все атрибуты сытого, омерзительного, элитарного уклада. АБС — молодцы, что рефлексируют, доходя до таких высот самокритики. Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума. Парадоксально, странно, противоречиво признавать этот афоризм. Странным кажется сейчас, что позже у тебя же будут какие-то иные взгляды на построение общества, а в будущем стыдно будет вспоминать, как яростно ты кричал о праведных ценностях, достигаемых лишь революционным/радикальным путем. Эта книга — одновременно и жирная философская точка во всей социологии, и фантастическая автобиография двух гениальных авторов. Нет, не событийная автобиография, мировоззренческая.

Право на разнообразный труд.

В молодости перед нами открыты все дороги, впереди куча развилок и ответвлений, мы можем пробовать и то, и это. Что, кстати говоря, очень полезно для расширения кругозора и получения того самого опыта. Но с возрастом жизнь устаканивается. Всё гуще и всё плотнее. Опыт — он в то же время и якорь. Но не в опыте дело. А дело в том, что в типичном обществе профессионалов — кот наплакал. Все просто стремятся выжить и заработать денег. Поэтому в городе такой бардак, законы издаются идиотские (касательно павианов), никто ничего не умеет, не разбирается. Противопоставлением этому выступает технократия Гейгера. Но мы увидели, к чему она приводит: к застою. Есть еще Ван. Добрый, славный Ван. Прекрасный вечный мусорщик. Сознательно занявший низшую ступень в социальной иерархии. Но нам жалко на него смотреть. Да, он молодец, но жалость и юродивость всё равно разбирают. Получается, как Ван тоже нельзя. А как нужно?

Красное здание.

Сначала я подумал, что это аллегория идеи власти. Но увидев в тексте красное здание уже во второй раз, я понял, что это аллегория идеи борьбы. Молодой Андрей Воронин, будучи следователем, работником по поиску истины и пресечению преступности, будучи еще вполне себе коммунистом идеологически, входит в Красное Здание и садится играть в игру с Великим Стратегом. По внешнему виду мы примерно понимаем, кто это такой. Конечно, борьба рисуется прежде всего политическая. Мы видим, каким трудным, фантасмагоричным путем она достигается. Да, нужно навязать свои правила, а потом поменять их в удобный момент. Да, нужно жертвовать и своими фигурами, рушить стройный порядок, вносить в свои ряды панику — то есть быть настоящим Игроком. А жертвы в такой Великой Игре — всегда живые люди, всегда те, кто тебе дорог, те, кем придется пожертвовать. Игра страшная. И Андрей отказывается от игры. Но что же происходит с Красным зданием во второй раз? Оно сгнило, обветшало, обезлюдело, в нем так же страшно находиться. СССР 20-х и СССР 70-х. И что же лучше?

Пантеон.

Собственно, зачем мы живем? В историческом плане. Бытует миф, что перед началом Троянской войны Ахиллу сказали, что если он не пойдет на войну, он спокойно вырастит детей, внуков, правнуков, обретет покой, но вскоре его правнуки о нем забудут, и имя его исчезнет из памяти. А если он пойдет на войну, он умрет, но обретет славу, о нем будут воспевать легенды, и имя его останется в веках. Что он выбрал, мы знаем. Так что же делать с желанием выжить, пусть не биологически, пусть личностно? Любой хочет оставить свой след в истории. История сшита конкретными именами и фактами. Но здесь прав Андрей, говоря о ничтожности такого возвышения конкретных личностей. Он кричит статуям об идее Величия как таковой. О массовом катке истории, назову его так. Мол, главное — не величие конкретного человека, главное — величие человечества в целом. Мысль правильная. Полностью поддерживаю. Но мы видим, как статуи поворачиваются к Андрею затылком и слушают человека в тумане, который шепчет им, какие они «самые величайшие». Да плевать все эти великие люди хотели на великий ход истории, если в нем нет их имен. Кому нужен великий ход истории? Только массе, но не выдающимся личностям. И, как забавно, в Пантеоне целая масса, толпа выдающихся личностей, такой парадокс.

Экспедиция на север.

Снова возвращаемся к технократии Фрица Гейгера. Когда все потребительские цели более-менее достигнуты, Фриц приходит к очень важному выводу: обществу нужна сверхцель. (Об этом, кстати, писал Михаил Веллер в своей публицистике, и очевидно, много кто еще). Ирригационные работы, пирамиды, создание империи, построение коммунизма... на сколько хватит фантазии. Экспедиция, пожалуй, самая логичная и нужная сверхцель. Этот мир опасен, необъясним, и нам нужно расширять свои знания о нем, как минимум, чтобы быть готовыми ко всему, и как максимум, для получения новых знаний. Но в чем же беда здесь? Казалось, взяли добровольцев, никто не говорил, что будет легко, задачи и план сформулированы еще до старта. Но что мы видим? Половина команды не хочет достигать сверхцели, они хотят домой. У каждого своя жизнь, и плевать он хотел на какие-то грандиозные цели общества. Не стоит ни одна общественная сверхцель моей, единственной у меня жизни. И как быть, с необходимостью великой цели и нежеланием к ней стремиться?

Наставник.

Дмитрий Быков говорит, что наставник — это недремлющая совесть, которая призывает во всех ситуациях быть спокойнее. Я должен внести поправки в эту трактовку, опираясь на текст романа. Уже при втором появлении наставника я заметил, что наставник как-то слишком много поддакивает Андрею, во всем с ним согласен. Даже когда Фриц тащит бедного Изю, Изю(!) в подвал, наставник позже соглашается, мол, ну да, а как можно было иначе, ну да, никак. Мои подозрения подтвердились встречей Андрея с наставником в пустыне. Андрей не ведется на поводу у наставника и говорит ему: «Да что ты мне постоянно поддакиваешь?» Я был счастлив, что предугадал сей тонкий момент, и готов дать свое объяснение. Наставник — не совесть. Наставники есть и у убийц, и у прочих моральных уродов города. И я уверен, что им наставники говорят именно то, что люди хотят слышать. Итого: наставник — это внутренняя убежденность, что ты всё делаешь правильно. Ни больше, ни меньше. Сколько же я перевидал людей, в основном быдловатого склада, которые даже если не правы, продолжают стоять на своем. Я даже слышал от них самих, что они никогда не признают, что они не правы. Якобы мужская черта такая. Вот вам и наставник. Совесть... да это антисовесть. Андрей Воронин, запутавшийся в конец, потерявший какую бы то ни было ценностную почву под ногами, прерывает надоедливого наставника, убеждающего Андрея, что всё нормально, всё ты делаешь правильно. Да ни хрена не правильно, и всё вместе с этим правильно одновременно. Но это теряет смысл. К слову о придуманных себе ангелах-хранителях, Боге (Золотом Шаре!) и прочих вселенских сущностях, которые помогают не утонуть в бездне пустоты. А надо быть смелее и независимее. Так я считаю.

Нулевая точка.

Аркадий и Борис Стругацкие пережили опыт Великой отечественной войны, они видели смерть в большом количестве. Видели и чувствовали, как одни люди убивают других людей. Слышали предсмертные вопли. Знали о сгорающих заживо тысячах случайных, но всегда живых людей. В романе есть пара эпизодов подобного ужаса. (Я не беру воспоминание Андрея о блокаде и сравнении его с экспедицией). Это момент со сжиганием павианов на площади и эпизод, когда Фриц ведет Изю в подвал для допросов. В оба раза мне было довольно страшно. И в обоих эпизодах фигурирует воля Фрица, как главного сторонника идеи Порядка во всем Граде. Но что же получается. Все вариации построения идеального общества исчерпаны. Все идеалы рухнули, все надежды обречены. И в какой-то момент, самый последний момент, ты обращаешь взор к самому себе. И понимаешь, что и тебя-то как такового нет. Тебе незачем вообще что-то делать, волноваться, бороться, стремиться. Нет смысла. И нет выхода. Град человечества обречен. И ты либо стреляешься натурально, как Дональд в начале, либо ментально, как Андрей в конце. Итог один.

Последняя страница.

Возвращаемся в реальный мир и видим, что вокруг нас — всё тот же Эксперимент. И ничего не изменилось, коли солнце перестало выключаться, как лампочка, а звезды перестали падать. Всё тот же Эксперимент. И жить в нем тошно. И нет никакого светлого облачка. И нет никакого Второго шанса, не выдумывайте себе ничего такого, не поддавайтесь уговорам внутреннего наставника. Ведь в тексте прямо говорится, цитирую: «Черный колодец двора, слабо освещенный желтыми прямоугольниками окон, был под ним и над ним, а где-то далеко наверху, в совсем уже потемневшем небе горела Вега. Совершенно невозможно было покинуть все это снова, и совершенно — еще более! — невозможно было остаться среди всего этого. Теперь. После всего.» Братья словно проносят через финальную страницу романа следующую мысль. Вот, читатель, закрыл ты книгу. Покопался в философии, поразмышлял о человеке, об обществе... но скажи, когда ты вернешься в реальный мир, ты останешься прежним? Или нет? Сможешь ли ты жить, как жил раньше? Ничего не меняется. Мы сидим на работе, спорим о взглядах в интернете, как раньше спорили на кухнях. И продолжаем хотеть того же. Счастья. Для всех. Но никогда не достигаем его.

П.с. Осталась еще куча неразрешенных вопросов. Например – Что означает нашествие павианов? Что было в папке у Изи Кацмана? Каким образом и по какому принципу участники изначально попадали в Град? И многие, многие другие. Как раз повод поскорее перечитать.

Тигр5, 05 июня 2018 г. в 07:10

Если честно я долго не решался читать эту повесть, т.к. боялся эффекта завышенных ожиданий (который подпортил мое впечатление от повести «Трудно быть богом»). Но я был приятно удивлён, потому что передо мной открылось многослойное и глубокое произведения, прекрасно раскрывающее талант братьев Стругацких.

В первую очередь я должен сказать о чертовски лёгком и живом языке писателей. В тексте нет ничего лишнего, но при этом они прекрасно передают все эмоциональные переживания героев и гнетущею атмосферу навсегда изменившегося мира. Благодаря ему книгу можно осилить буквально за несколько часов.

Книга изобилует яркими, интересными и живыми персонажами. В первую очередь это главный герой – Рэдрик Шухарт. В начале книги перед нами — простой и немного наивный парень, такой, которого ни у кого не повернётся язык назвать плохим человеком, способный на настоящую дружбу и настоящую любовь. А в конце мы видим усталого и побитого жизнью циника, который из отчаяния решился на последний поход в зону. За его метаморфозами мы будем наблюдать всю повесть. Добрая, заботливая и терпеливая жена Рэдрика, привыкшая к тяжести окружающего её мира. Жестокий и лживый Стервятник, любыми средствами пытающихся достичь своих целей, игнорируя писанные и не писаные законы. Романтик и идеалист Артур, чем-то напоминающий напарника Шухарта Кирилла, да и отчасти самого Рэдрика…

Атмосфера в книге создаётся обрывочной информацией о меняющемся мире, байками о Сталкерах и в пейзажах зоны. Эта атмосфера чем-то напоминает работы Лавкрафта, но с более усиленными чертами, присущих мрачным работам творца. В его книгах основную часть информации о мире мы получаем из уже проделанных исследований или путешествий, или чьих – то баек, как и в повести Стругацких. И лишь небольшие штрихи об этом мире мы получаем, лишь из приключений самого протагониста. Так же после этих «приключений», если герою удалось уцелеть, то его жизнь и разум чаще всего будут навсегда изувечены, что безногий Стервятник и его полусумасшедший слуга Суслик, да и сама жизнь Шухарта изувеченная этим явлением... Но несмотря на все эти страдания герои так до конца не понимают подлинную природу существ и явлений, которые они наблюдали. Здесь же можно найти главное отличие эти двух работ, ведь в «Пикнике…» мы видим большинство чудес лишь краем глаза, а их создателей нам так и не показали.

Сама книга является, крайне многогранное произведение:

Если особо не вчитываться, то перед нами окажется боевичок, которым можно скрасить себе вечер. В нём есть всё необходимое для работ в подобном жанре и интересные персонажи, и прекрасная атмосфера, и нотки саспенса, и динамичный сюжет, в котором трудно найти серьёзные провисания.

С другой стороны мы видим головоломку Лема, наподобие «Эдема», «Непобедимого», «Расследования»… В этом мире учёные тоже пытаются найти объяснение, происходящим явлениям. Но всё что они могут сделать, так это создавать гипотезы ограниченные, лишь нашим самолюбием, от которого и идёт представление о нашем месте во вселенной. И пока одни пытаются успокоить себя версиями, вроде той, что посещение — это подготовка к контакту. Другие как Пильман приходят к выводу, что до нас нет никому особого дела. Во всяком случае, эти предположения будут оставаться предположениями, до тех пор, пока не будут получены новые факты. Но их получению мешают постоянные ограничения, созданные с целью защититься от смертоносной зоны. И всё что им остаётся, так попробовать приспособить артефакты для общих нужд.

С другой стороны это тонкая сатира на нас с вами. Ведь большинство людей в этом мире не пытаются разобраться в природе аномалий, даже часть жителей Хармонта. Некоторые ограничиваются магическими или околонаучными объяснениями. Отсюда растёт безразличное отношение к одним явлением (например, этаки ломающие первый закон термодинамики) и страхом перед другими (например, ожившие мертвецы, нарушившие второй закон термодинамики). Отсюда и появляются конторы и секты, ограничивающие или запрещающие исследования артефактов. Тут и появляются сталкеры, способные предоставить необходимые материалы для исследований, но не за спасибо. И если на сумме не удастся сойтись, то знания могут попасть в менее чистые руки или кануть в лепту вовсе (см. историю смерть — лампа). Кстати если подумать, то такая ситуация напоминает наш мир, ведь мы все используем гаджеты, но лишь малая часть знает по каким принципам работают эти технологии. И мы впадаем в ступор, если они работают не так, и легко введёмся на различные мифы, выросшие у этих технологий, а как следствие выступаем за их ограничение.

Так же перед нами показана драма жизни Шухарта, в котором он много раз оступался и пытаясь поступить правильно нередко страдал. Но мог ли он поступить иначе? Я думаю что нет и если подумать, то его бы жизнь без дочки, без более или менее нормально прожившей жены, пока он сидел (вместо того что бы пустится в бега) была бы намного тяжелее. Во-всяком случае он старался поступать правильно, но суровая реальность оставляла его побитым у разбитого корыта.

С другой стороны перед нами мрачная история об одиночество человека, что во Вселенной, в обществе, в семье и даже, казалось бы, в родной, но такой непостижимой собственной же душе. Ведь Шухарт побитый жизнью и отчуждённый от мира, так не смог ничего выпросить у шара, кроме просьбы Артура.

Так мы плавно переходим к моменту, запавшему мне и многим другим людям в память. Это момент, когда Рэдрик Шухарт вспоминает свою жизнь и говорит шару слова молодого идеалиста Артура. Моя версия концовки заключается в том,

alekscooper, 22 апреля 2018 г. в 11:58

Единственное произведение Стругацких, которое я по-настоящему люблю, перечитываю и считаю великолепным не только по исполнению, но и по идейному наполнению.

Вообще удивительно, что они до этого додумались и неудивительно, что эта повесть не так раскручена среди поклонников, как всё остальное.

Не буду спойлерить, но скажу, что основная идея повести — о некотором предопределённом порядке вещей и о том, что этот порядок обладает инстинктом самосохранения, который ставит на место «выскочек», стремящихся этот порядок нарушить.

Из этого любой мыслящий человек должен сделать вывод, что, по сути, политические режимы — это всё ерунда, что любой порядок вещей старается сохранить себя, но и в 21-ом веке находятся обличители режимов, вроде Резинового Льва тут ниже, который сводит интересную проблему постоянства системы к обличительству «путинизма», который не даёт ему покоя.

К сожалению, тысячная армия поклонников Стругацких так и не смогла понять, что то, что они предписывали советскому режиму (и сейчас — постсоветской России) есть, на самом деле, общечеловеческая черта, что любое общество принимает тебя только если ты разделяешь его ценности. Такие люди видят, как плохо, когда ты разделяешь ценности «совка», но не видят ничего плохого, когда гнобят тех, кто, например, не разделяет «правильного» мнения по поводу гей-браков или мигрантов.

Повесть, повторюсь, великолепная, но в ней есть больше, чем, подозреваю, туда заложили авторы.

PS Я так и не понял, как тут ставить оценки, поэтому пишу в тексте: 10 из 10

amak2508, 04 апреля 2018 г. в 10:52

Середина 60-х — настоящий звездный час для творчества братьев Стругацких. Именно в это время были созданы практически все их шедевры, в том числе и «Трудно быть богом» — книга, в которой самый привередливый читатель найдет все, чего он только мог бы желать: недюжинную увлекательность, интересную проблему, сильную эмоциональную составляющую, множество серьезных, умных мыслей и практически идеальный текст.

Причем с увлекательностью авторы поступили очень хитро: следуя вместе с доном Руматой Эсторским по всем хитросплетениям сюжета, читателю приходится вместе с ним же и постоянно размышлять о возможностях и границах вмешательства в историю чужой планеты. И видно, что размышления эти — плод серьезный раздумий братьев: настолько они умны, настолько они серьезны, настолько они обоснованы. В общем, настоящий подарок любителям подумать над прочитанным.

Но главное, ради чего собственно и писалась книга, все-таки не это — главное, как неоднократно говорили сами Стругацкие, это человек. Трагедия коммунара Антона в том, что он видит, чувствует, понимает, но... не может ничего кардинально изменить. И эта чудовищная мука бессилия — его постоянная спутница на всё время пребывания в Арканаре. И выдерживают её, даже отлично понимая, что ничего изменить невозможно, далеко не все.

Напоследок хочется ещё раз выразить восхищение текстом этого произведения: абсолютно ничего лишнего, каждое предложение, каждая реплика героев несут соответствующую смысловую нагрузку, убрать из него не получится ни слова. И, при этом, каждое предложение написано так, что его читать и очень интересно, и приятно — настолько они все умны, логически безупречны, а часто и смешны. Недаром отдельные фразы из этой книги очень быстро разошлись на цитаты :).

anagor1, 20 августа 2014 г. в 13:53

Я не склонен обожествлять АБС. Высочайшее их писательское мастерство отрицать глупо. Но все же, имхо, есть писатели (именно писатели!) и посильнее, в том числе среди т.н. учеников. Вот хотя бы Рыбаков ранний. А когда под одной обложкой вышли «Парень из преисподней» и «Змеиное молоко» М.Успенского — мне было совершенно очевидно, что из них литературно качественнее на непредвзятый взгляд.

Но Стругацкие ведь и не совсем писатели. Они «больше чем писатели»: они мыслители! Вон, Лев Толстой писал еще хуже по части языка, однако куда ж без него в истории русской словесности? При этом мастерство АБС — весьма отточенное, и его с лихвой хватает для тех целей... нет, не для целей, скорее, для предназначения, ибо чуется мне, что не они выбирали цель творчества своего, а их самих выбрало, «накрыло», наградило, заклеймило откуда-то свыше оным предназначением: стать выразителями идей и мечт целого поколения, замечательнейшего, на самом деле, поколения шестидесятников, а вслед за ним — и целой огромной страты, т.н. советской интеллигенции. Мир Полудня — это ее мир. Мир интеллигентской мечты, мир победившего Этичного Разума: утопичный, наивный, но удивительно привлекательный. Великолепная, глубокая, милая и мудрая Утопия! В этом мире интеллигентно все человечество скопом (и говорит оно, безусловно, в основном, по-русски) и каждый его представитель в отдельности. Конечно, в героях Полудня отражен не сам типичный советский интеллигент как он есть (точнее, был), а лишь его мечтаемый образ, его приукрашенное, облагороженное мнение о себе, которое так комфортно было пестовать на московских и ленинградских кухнях и в курилках столичных НИИ. Но это и правильно! Как в смысле популярности (читать всегда приятнее о том, каким хочется быть, а не о том, какой есть), так и потому, что утопия же! Утопия, основанная на тех же самых посылах, неоднократно опровергнутых историей, но упорно рождавших и рождающих почти все подобные ей красивые сказки: «человек по натуре добр, к тому же звучит гордо», «разум по сути своей этичен». Утопия, в которую хочется верить, ради воплощения которой хочется, черт возьми, жить и бороться! Не припомню, чтобы где-нибудь еще коммунистическая идея нашла столь зримое, объемное, вкусное изображение.

И в этом смысле наиболее цельная вещь цикла, как ни парадоксально — корневая, пусть по структуре она представляет собой сборник новелл. Цельная она — идейно. Искренняя, добрая, даже в каком-то смысле возвышенная. (И, возможно, вечная.) Да, остальные книги Полуденного цикла тоже хороши, каждая по-своему. Но в них Идея мельчает, распадается на какие-то фрагменты, они поднимают более частные вопросы, видимо, вызывавшие у авторов, как бы сейчас сказали, когнитивный диссонанс. И происходит некая деградация, замыливание Идеи. Что, впрочем, неудивительно. АБС столкнулись с глубинным и в каком-то смысле трагичным внутренним противоречием своей модели будущего. Ведь цельностью она обязана как раз таки художественности своего изложения. (Я лично считаю, что именно «Полдень» как таковой в литературном смысле — сильнейшая вещь цикла!) Будучи же критически оцененной тем самым разумом, гимн которому поют Стругацкие, Утопия обнаруживает в себе многочисленные прорехи, которые, увы, не заштопать и не закрыть заплатами. Ведь гимны предназначены для пения, а не для доклада на научных конференциях. «Многия знания — многия печали».

Но при всем этом, надо отдать им должное, АБС остаются искренними до конца. Перед собой и перед читателем, которого рискуют разочаровать. И в итоге цикл обретает еще одно измерение, обнаруживает дополнительную глубину. В нем оказывается отраженным процесс постепенного разочарования того самого Поколения в той самой Идее. В нем еще не высказано, но уже выстрадано мучительное, но честное признание в том, что человека не перевоспитать. Он в глубине своих неизбывных инстинктов зверь, он по социальной своей натуре эгоист, и это вполне нормально, ничего плохого в этом как бы и нет, да вот только разум дискомфортен большинству хомо, так как порождает самоиронию и мешает самовлюбленности. В стабильном социуме не бывает слишком много сапиенсов, к тому ж пассионарных, большинство в нем всегда составляют (и должны составлять) ленивые бюргеры... впрочем, социофилософская дискуссия здесь неуместна. АБС ведь и сами в конце концов поднялись над Полуденной Идеей (напр., «Град обреченный», «Миллиард лет до конца света») с помощью понимания экзистенциальности, а не объективности смысла бытия человеческого.

Но всё это не умаляет красоты и культурной ценности Великой Утопии. Мир Полудня, уверен, займет, если уже не занял достойное место в истории русской словесности.

Резиновый Лев, 16 января 2014 г. в 20:40

Едва зашевелился ржавый, но по-прежнему грозный имперский шагоход, как снова на передний план встала проблема выбора. Смотришь телевизор, а там известный журналист, некогда либеральная звезда 90-х, на глазах превращается в махрового охранителя с совиными крылами. Когда тонтон-макуты напугали его до мокрых штанов? А шагоход всё ближе, а скрежет всё громче, и вкрадчивый такой голос спрашивает: ты с нами или тебя вообще нет? С нами — вот тебе колонка в «Известиях», программа на самом крутом канале, институт, тиражи, феддинги-ребрединги и золотая рыбка на посылках. А не с нами... И ты вспоминаешь тех, кого... нет, не посадили даже, но обосрали с ног до головы, выставили последними дураками, а дельные вроде слова преподнесли так, что хоть стреляйся. А вот и какой-то подполковник подходит, и повторяет свой вопрос. И что? Лепетать жалкое «Бобка», «Ирка», «ипотека»? Или тут же строчить колонку про восставшую с колен Россию, славянское единство и еврогомосеков? Памир-то далеко, да и за границей уже...

Наверное, в России эта повесть ещё долго будет актуальна.

Dentyst, 17 ноября 2013 г. в 01:01

Перечитал в очередной раз. Почему-то появилась новая мысль. Попробую донести.

Согласен с рецензентами в отношении и тайны, и держащего в напряжении саспенса. Согласен в отношении ответственности ученых за свои открытия. Согласен что... Да со всем и всеми согласен. Но все же по-моему эта повесть не совсем про то, что я перечислил.

А про то она... Нет, не так, а вот как — это «Понедельник начинается в субботу». Только «для научных сотрудников старшего возраста».

Герои — ученые уже не молодые ребята, которым все по плечу невзирая на авторитеты. Это уже зрелые люди, обремененные семьями, должностями, званиями, заслугами. Да и живут и функционируют в реальной жизни, а не в идеальном окружении просто созданном для самореализации потенциалов ума. И вот эта-то реальность в отличие от НИИЧАВО не просто не способствует, а даже противится научным исследованиям героев повести. И даже не то чтобы противится, а ставит перед выбором — что кому дороже : истина, работа или собственное (и не только собственное) благополучие и безопасность. В отличие от волшебного института в реальности выбор этот не столь очевиден, — уши не обволосатеют. Но и не менее ответственнен. От выбора этого зависит, что человек будет думать о себе отрекшись от истины и сможет ли вообще жить под давленим оставшись верным идеалам.

Вот где-то так.

Все таки сколько не перечитывай АБС — каждый раз понимаешь и видишь все немножко по другому.

Dentyst, 01 ноября 2013 г. в 23:26

Просмотрел отзывы на повесть. Поразился однообразности восприятия книги. В основном это проблема контакта и счастье для всех и каждого.

Неужели АБС в расцвете сил ограничились бы этим набором банальностей? Думаю, что нет. Думаю, что все гораздо сложнее и глубже.

Прежде всего ПнО весьма многослойное произведение, следовательно, как и Библия, допускает не одно толкование.

Я возьму на себя смелость предложить свое видение, понимание книги.

Прежде всего примем во внимание время написания повести. Это был период торжества социализма в отдельно взятой стране. И братья еще не растеряли иллюзий, еще продолжали верить в окончательную победу Мира Полдня, хотя уже и начали появляться сомнения.

Так вот. Книга, конечно, про Контакт. Про контакт цивилизаций. Но не земной и инопланетной, а коммунистической и буржуазной. Причем, победивший коммунизм, безмерно опередивший в научно-технологическом отношении капиталистов взял и ушел с Земли в космос. Оставив буржуям отходы и излишки своих изобретений, за которыми охотятся сталкеры — лихие ребята.

Или не совсем так, а типа того, что Зона (довольно неоднозначное слово для граждан СССР) просто олицетворяет соцлагерь. Западные люди боялись социализма, — отсюда и охрана, и недопущение свободного передвижения по Зоне, — чтоб не нахватались чего нехорошего, способного нарушить тихую размеренную жизнь Европы. Косвенно аналогия Зоны с СССР подтверждается и тем, что сама Зона убила советского ученого в первой главе. А один из принципов социализма, как известно «бей своих, чтоб чужие боялись».

Ну и ведьмины студни с комариными плешами и жгучими пухами... Для коммунистов они, может и хороши, но для западного обывателя — смерть.

Вот и история с Золотым Шаром показывает надежду АБС на то, что счастье человеческое возможно только при коммунизме. Не зря же Золотой Шар счастья и расположен в Зоне. А чтобы до него добраться нужно принести жертву. Вспомним сколько кровавых жертв принесено во имя счастья во время революции.

Не претендую на истинность своих рассуждений, но в конце концов — почему бы и нет?

P.S. Хотя почему бы не предположить и зеркально противоположную картину. Такую, что Зона это не СССР?

Извините за некоторую сумбурность и возможную невнятность. Но полагаю, что все же сумел объяснить свою мысль.

Ev.Genia, 28 августа 2013 г. в 10:08

Я немного читала книг Авторов, хотя два их произведения входят в десятку моих любимых. Сейчас с удовольствием наверстываю упущенное. Ни все книги нравятся одинаково, но, безусловно, практически каждая чем-то цепляет. Эти книги не для легкого чтения, их нельзя просто прочитать, забыть или отмахнуться. Они несут в себе большую смысловую нагрузку, непроизвольно пытаются поставить читающего на место героев и непременно остаются в памяти. В книгах обязательно присутствует романтика, что с головой выдает эпоху, в которую они создавались.

Вот и «Далекая Радуга», имея такое романтичное и поэтичное название, начинается легко и непринужденно со светлого, чистого и естественного чувства, перед которым все обыденное меркнет и не имеет смысла и значения, ради которого готов совершить самые безумные поступки и принять невозможное решение. И после такого легкого начала на голову обрушиваются серьезнейшие проблемы: кризис в науке, плохое обеспечение, извечные споры «Кто прав», невозможность договориться. Но как это бывает, должно произойти непоправимое, чтобы ученые пришли в себя.

Но перед ними встает еще более серьезный и очень неудобный вопрос – вопрос выбора. Какое принять решение, кто должен спастись: молодые, которые еще так мало жили, пожилые, у которых больше опыта и так мало осталось – разве можно это решить на митинге, когда так мало остается времени. Решение Леонида, кажется таким простым и естественным, если не брать во внимание каждого отдельного человека: Алю, которая только что встретила Марка, Женю, так болезненно относящуюся к своему сыну, известного художника, написавшего свою лучшую картину, Патрика, для которого наука – главное в жизни, Таню – молодую и красивую девушку, которую так любит Роберт или любого другого человека, жизнь которого важна и необходима для кого-то. Поэтому решение Леонида большое облегчение для всего большинства, кто движется согласно обстоятельствам. Он же решительно идет против обстоятельств, принимает решение сам и действует без оглядки и твердо.

Роберт тоже противостоит обстоятельствам, но по-своему. Его решение, высказанное Габе, кажется сумасшествием, но в тот момент оно для него было самым правильным, ведь он пытался спасти самое дорогое, что у него было. Его можно осуждать, назвать поступок безнравственным, но лучше его попытаться понять, хоть это и не просто – чем хуже Аля или любая другая женщина, которая больше не увидит своего ребенка. Ведь мужчины готовы на многое ради любимой женщины и нам не показали, какие способы испробовали другие люди для своего спасения или спасения своих близких – это не значит, что этого не было. Просто нам показали один яркий пример.

Должна отметить, что текст читается не просто спокойно, монотонно перебегая глазами со строчки на строчку, он читается, что называется «в лицах». Диалоги героев, слова, сказанные друг другу или вскользь, рисуют их облик, характер и эмоциональное состояние. Любая фраза, сказанная персонажем, не читается, она звучит, передавая тональность и интонацию. В связи с этим, картины рисуются в голове очень ярко, персонажи выглядят живыми, хотя и сказано о них совсем не много. Благодаря точно найденным словам, вложенным в персонажей, Авторам удалось показать катастрофу Радуги и катастрофу каждого человека в отдельности – из-за чего далекая Радуга уже не кажется такой далекой. И финал – это тихое и кажущееся спокойным ожидание неизбежного – производит сильное впечатление, до дрожи. Еще более это впечатление усиливает Камилл и его одиночество. В этот момент, мне кажется, было невероятно тихо вокруг, если не считать песни.

Книга невероятно трагична, она несет большой эмоциональный накал. Последний раз я так волновалась, когда читала «Поселок» Кира Булычева.

Халвомёт, 03 марта 2013 г. в 21:58

Обычно начинают за здравие, а заканчивают за упокой, но тут получилось с точностью до наоборот – в начале книга заставляла меня недоуменно морщиться, в конце оправдала многие из возложенных на нее ожиданий. Сюжет не слишком замысловат: построив на Земле коммунизм, люди решили осчастливить жителей других планет и принести им то самое «светлое будущее». Но так как законы истории по марксизму неумолимы – революция неизбежна, но столь же неизбежно для нее нужны уже сложившиеся исторические условия – то боги с далекой земли в разы несчастней своих подопечных. Потому что они вынуждены жить по принципу «смотреть можно – трогать нельзя», и могут только наблюдать за целой вереницей трагедий, не в силах ничего предпринять, помогая исподтишка, если есть такая возможность. Неисправимых идеалистов забирают обратно на Землю и лечат от этой дури, но иногда ярость бессилия бывает слишком сильной, чтобы помнить о законах истории и правилах игры, не правда ли?

Несмотря на фантастическую канву сюжета, фантастики как таковой или фэнтези в книге очень мало – это, в первую очередь, политическая сатира, причем настолько едкая, что от юмора в ней не остается ничего. И вот что странно: хотя в книге пишут о феодальном обществе, читаешь об обществе социалистическом. Пара оговорок о Земле обетованной и процветании коммунизма позволили Стругацким перенести действительность на другую планету и повесить на нее ярлычок феодализма, который ровным счетом ничего не меняет. Весьма узнаваемы после книг по истории СССР принципы «нам не нужен умный, нам нужен верный» и знаменитое «При чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры» — вот оно, оправдание революционного террора, который можно поддерживать бесконечно, если заявлять, что революция продолжается и нуждается в защите от вездесущих агентов империализма. Комичные до абсурда упоминания о конфискации книг и смертной казни грамотных людей, потому что если человек грамотен, он начинает думать своей головой, в какой-то момент перестают быть комичными. И есть жестокая и очень предсказуемая ирония в том, что с местным тираном доном Рэбой, который у меня всю дорогу вызывал ассоциации с Робеспьером, расправятся его же методами, потому что пролетарская революция пожрала своих же детей, как древнегреческий бог Кронос.

Но в этой книге нет богов, ни одного. Потому что более развитые технологии и огромный багаж знаний не делают человека творцом. Он мог бы стать им, если бы создал что-то – но это строго-настрого запрещено правилами. Удивительная книга.

И отдельно то, что было важным лично для меня: «Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его».

Journalist, 06 мая 2012 г. в 01:17

Не буду особенно останавливаться на сюжете и прочих умных вещах. Скажу совсем о другом.

Мы с отцом частенько любим поспорить о политике. Есть у украинцев такая черта: сначала выбираем себе гетьманов, затем скидываем их с престола. Избытки менталитета, я бы сказал.

И вот. Отец очень и очень не любит нынешнего президента Витю Януковича. Он для папы, как сосредоточие всего зла. И если дяди Вити не станет, то жить нам будет легко и просто.

Это он на узницу Качановской колонии намекает.

А в «Попытке» дан простой ответ на извечный вопрос о плохом президенте. Я прочел повесть и понял: хорошего президента мы не заслуживаем. Потому что президент — как зеркало. Это отражение всего нашего народа. Мы, как видно, тоже недалекие, но хозяйственные, по житейски хитрые.

А другого президента и быть не может. Ведь как может недалекий сам по себе народ выбрать президента-демократа, который будет тащить нас в Европу?

Как нам избавится от хапуг-депутатов, чиновников-коррупционеров, если на их место придут такие же?

Вот вам и ответы на извечные вопросы. Ответы лежат в романе на поверхности. Вкратце это звучит так: чтобы изменить что-либо в государстве — меняйте лучше себя. Изнутри. Уничтожайте в себе раба, завистника и прочие нехорошие вещи. Тогда и жить будет просто и весело.

П.С. Стоит заметить, что я — патриот Украины. И писал обидные для украинцев вещи не из вредности, а из желания чем-то помочь. Хотя бы даже самому себе.

Slad-Ko, 05 апреля 2012 г. в 11:39

Дождь. Дождь. Дождь.

Насквозь промокшие герои. Герои, которые только и делают, что пьют и говорят. Говорят и пьют. И тоска такая от дождя этого вечного, от прогнивших деревьев, от прогнивших людей.

И каждый раз одергиваешь себя: это написано в 60х, не сейчас. Но потом забываешь, потому что вокруг тот же дождь, те же люди с теми ж пороками, легионеры опять-таки знакомые очень.

И дождь.

И в этом дожде дети — которым не холодно, которые не простынут, которых словно не касается дождь.

А ведь и правда — не касается...

АтомныйТрактор, 09 августа 2011 г. в 14:06

Не понимаю тех, которые ставят клеймо «типичный производственный роман». В чем его типичность? Такие вещи могли быть написаны только в одну краткую историческую эпоху и только в одной отдельно взятой стране. Ни до, ни после ничего подобного не создавалось, и, очевидно, долго не будет создаваться. Согласен, тогда было много еще чего написано подобного, но то все благополучно забыто в основном, а трилогия о покорителях Венеры останется навека.

О «Стране багровых туч» и говорить нечего. Эпос. Героический эпос атомно-космического века. Причем заметьте, эпос мирный, что само по себе уникально. Как хорошо, что Стругацким не дали сделать из Быкова танкиста! Так и хочется сказать спасибо, тем хорошим людям из издательства «Детская литература».

Однако в «Пути на Амальтею» героическая атмосфера как бы начинает рассеиваться, а в «Стажерах» в мысли героев закрадывается сомнение. Эдакий червячок, который как бы начинает подтачивать стройное, ясное и, казалось бы, несокрушимое мировоззрение героев и читателя.

Юра и Жилин смотрят фильм «Первооткрыватели», где герои(фильма) исследуют какие-то джунгли, а в конце погибают, успев водрузить знамя. Тут явный намек авторов на «Страну багровых туч». Молодой стажер восхищается фильмом, а «умудренный жизнью» Жилин разносит его в пух и прах.

Интересно, что бы сказал Жилин посмотрев, скажем, сериал «Бригада»? Но не в этом суть. Жилин в общем-то прав, и надо критически смотреть на вещи. Главное следить, чтобы вот этот прокравшийся червячок сомнения не взял верх, и не разрушил в конце концов, вот это великолепное общество устремленное в космические дали...

VAI, 19 июля 2010 г. в 20:59

Ну почему этот немудреный рассказ хочется читать и перечитывать, снова и снова?..

Просто один день студенческой жизни, обычные парни и девчата, учеба и шутки, мечты и размышления о смысле жизни. Все, как у нас. Только учатся они водить космические корабли, шутят с использованием компьютеров (не забудьте, написано в 1950-м, 50 лет назад!), мечтают о далеких звездах и спорят о том, зачем к этим звездам лететь.

Все это показано в целом фейерверке диалогов, малозначащих фраз, шуток и коротких споров; кроме них в рассказе ничего и нет, но все прорисовывается ярко и четко — и мечты Сергея Кондратьева о дальнем космосе и его переживания по этому поводу и его отношения с друзьями и его несостоявшаяся любовь... И почему же каждое слово цепляет за душу? Ведь не только потому, что я сам был студентом в 60-х... Это — легкий, как бы акварельный набросок мира, еще недалеко ушедшего от нас, еще не доросшего до Мира Полудня, но уже чем-то очень симпатичного и привлекательного. И если дело все же в ностальгии и рассказ интересен, как воспоминание о собственной молодости, то ведь это не наша молодость показана — молодость нашей мечты!

Melamori, 15 мая 2010 г. в 03:09

Что же. Садилась я писать эту рецензию перекрестясь, уповая на Бога и на остатки своего здравого смысла. Рецензировать Стругацких – дело опасное, тяжелое и неоднозначное. О них было сказано слишком много, чтобы высказывать личное мнение неаккуратно и необдуманно. Но, тем не менее, я взяла на себя труд рецензирования особенного произведение Аркадия и Бориса Стругацких «Понедельник начинается в субботу».

В рецензиях, как всем известно, принято разбирать произведение на составляющие и давать каждой из них определенную оценку. Эту повесть расчленять, даже профессионально, мои критиканские ручки не поднимутся. Все, что можно сказать о ней:

Если мои дети спросят меня, что такое хорошо, а что такое плохо, то я без тени сомнений скажу, показывая томик с повестью «Понедельник начинается в субботу»:

– Вот это — хорошо.

Хороша манера изложения – легкая, ненавязчивая, на своих крыльях она переносит читателя за границы сказочного мира. В нем оживают повседневные заботы и тревоги, радости и мечты, преломляются гранями волшебства, становясь ярче и реальнее, чем когда бы то ни было до этого. Именно на этом произведении взросла целая плеяда современных фантастов.

Хороша идея — в мире каждый может стать магом и волшебником в своем деле, если ему будут сопутствовать вдохновение и упорная вера в лучшее. Не имея сюжета как такового, Стругацкие создали ситуативную сценическую мозаику, пронизанную светлой, доброй атмосферой. Над «Понедельником» можно и посмеяться и погрустить. Юмор строится на том, что люди, даже грандиозные маги, зачастую забавны в своих стремлениях и желаниях.

Горсть сарказма досталась хозяйственному бюрократу Модесту Матвеевичу и старому вралю и горе-предстаказателю Мерлину. Капля иронии добавлена к портретам других персонажей: резкого и ядовитого Кристобальда Хунты, благожелательного Федора Симеоновича, младших научных сотрудников. Нельзя оставить без внимания один из ярчайших образов – Амвросия Выбегалло, лжеученого, от «звездной плеяды» которых так пострадала советская наука в свое время.

А грусть… Она сворачивается змейкой в сердце от того, что уже никогда мы не будем такими, как герои этой книги – чистыми, вдохновленными, верящими в успех своего дела. Нас одолевают сомнения, страхи, неуверенность. Мы не надеемся на дружбу и привязанность. Уже нет в наших сердцах этого классического «один за всех, и все за одного», и никакие корпоративные тренинги не вернут нам эту веру в человечность и человечество. В повести Стругацкие передали настроение миллионов, зафиксировали его не формалином, а янтарной смолой. Создали не бездушный консервант, а драгоценное украшение. Глядя на него, мы заглядываем в сердце той эпохи. И, не наверняка, но может быть, кто-то прочтет в нем те самые, нужные строки, от которых в душе проснется вдохновенный огонь и осыплется опостылевшая шерсть с ушей.

MADMAXIMUS, 21 марта 2010 г. в 00:27

Какой облик примет Зло в обществе всеобщего благоденствия? В благословенном мире, где нет социального неравенства, где от каждого по способностям – и всем поровну, где религия давно стала лишь достоянием истории развития человеческого общества, а место Господа всемогущего в душах людских занято наконец верой во всемогущество Человека – и вера эта крепнет день ото дня, питаемая новыми и новыми победами человеческого разума над силами природы? В мире, где люди подобны богам – и где зачастую так трудно быть богом?..

В Мире Полдня.

В мире благоустроенных планет.

В мире, где лишь сам Человек может стать Врагом человеческим, оставаясь при этом самим собой.

Далекая Радуга.

Книга об Ответственности.

Ответственности ученых за деяния рук своих; за благие намерения, ложащиеся булыжниками разбитых надежд, несбывшихся мечт и в одночасье изломанных судеб человеческих в мостовую дороги желтого кирпича, ограниченную с обеих сторон восставшими от земли до небес и неуклонно сближающимися стенами грядущих с полюсов планеты рукотворных Волн, заключенные в которых энергии призваны были еще больше облагодетельствовать человеческий род – а принесли своим создателям лишь мучительное ожидание неотвратимой гибели…

Ответственности людей за собственные поступки в условиях, когда проверяются на прочность все социальные институты, выпестованные в поте и крови темных веков человеческой Цивилизацией; когда животные инстинкты просыпаются вдруг в душах самых морально стойких граждан нового мира; когда под тяжким гнетом обстоятельств сами понятия этики и морали превращаются из абсолютных аксиом в труднодоказуемые теоремы с множеством решений, каждое из которых вдруг получает полное право на существование – и решения эти оказываются неожиданно трудными, а последствия их – ужасающе, вопиюще, душераздирающе понятными нам, людям современности, так и не попавшим в несостоявшийся Мир Полдня, но стремящимися туда всей душой…

Книга о Выборе.

Выборе трудном, неудобном и страшном. Выборе единственном, который и не выбор вовсе – и о том, «как все мы любим, когда выбирают за нас». О попытках уклониться от необходимости выбирать – уклониться разными способами, оправдывая средства целью… И каким же разным может стать этот самый важный в жизни выбор: остаться живым – или остаться Человеком? И Человеком тоже ведь можно оставаться по разному: спасая любовь, губя себя…Губя других…

Книга о Солдатах науки – и тех, кого призваны защищать от самих себя эти солдаты. Написанная во времена эпохального противостояния Физиков и Лириков, она в полной мере отражает бушевание терзавших просвещенную часть современного Братьям общества страстей, поиск идей и соревнование жизненных позиций сторон-оппонентов. Что правит нами? Чувства — или разум? Что важнее в жизни? Долг — или желания? Чем должны определяться наши деяния? Практической их пользой – или же сохранностью душевного покоя по их окончании? И Далекая Радуга ставит перед читателем те же вопросы, но предельно остро – так, как диктует экстремальная ситуация, требующая чрезвычайных мер как от нуль-физика, так и от поэта…

Книга о Цене. Цене, которую рано или поздно платит каждый из нас за жизнь, прожитую именно так, а не иначе – платит осознанием того, что уже никогда не сможет ничего изменить в будущем, чувствуя на себе давление среды, Фатума, Рока…Волны, сократившей будущее до одного-единственного дня, который надо прожить Достойно – чтобы унести с собой в неизвестность гордое звание Человека, оставаясь Человеком до конца… И хорошо, если уходя, не будет мучительно больно за прожитые годы…

Все ближе сходятся смертоносные стены; все меньше остается пространства для маневра; во все более жесткие рамки с каждой страницей ставятся хитроумным дуэтом физика с лириком все без исключения действующие лица разыгрываемой под небесами Радуги драмы, от главных героев до промелькнувших на заднем плане в единственном эпизоде третьестепенных персонажей – и напряженность, витающая между строк этой небольшой повести, растет и растет, грозя обернуться взрывом. Взрывом эмоций. Всплеском чувств. Бурей страстей. Но…

Но собственно взрыв авторы так и оставляют за кадром. Эмоции истощены, чувства притупились, страсти отбушевали еще в прелюдии к природной катастрофе, явив миру катастрофу социальную – в уютном микросоциуме Радуги и во вселенной души каждого из ее обитателей.

И авторы верны себе и бесконечно правы, оставляя финал повести открытым и завершая повествование идиллической сценой на пляже, с влюбленной парой на кромке прибоя, с уютно и покойно расположившимся в шезлонге Горбовским («Можно, я лягу?»), со звуками банджо и беспримерно нелогичным, но таким человеческим групповым заплывом за буйки – в нигде, в никуда, в никогда…

В Вечность.

В Бесконечность.

В Человечность.

Бетельгейзе, 15 августа 2009 г. в 20:06

С этой книги началось мое знакомство с творчеством Стругацких. Мне тогда было лет 9-10, читать подсунула мама. После прочтения (запоем) я всерьёз собралась ехать в город Соловец Лен. области, чтобы поступить в НИИЧАВО на работу, причем все равно кем, я была согласна даже на уборщицу , лишь бы быть ближе к волшебству и к таким невозможно интересным людям. В том издании, которое досталось мне, были прекрасные иллюстрации, растрепанный Саша Привалов на обложке, и восхитительное послесловие и комментарии к прочитанному. Из-за них-то я и решила, что все, описанное в книге — правда, просто с небольшими художественными преувеличениями типа кота, щуки и Наины Киевны.

Это моя настольная книга наравне с «Мастером и Маргаритой». Она прочитана столько раз (не меньше 50-ти), что я часто, не переворачивая страницу, могу продолжить наизусть текст со следующей. Это не 10, это все 100! Это место моей мечты, и время моей мечты, и действие моей мечты. Нигде я не хотела бы оказаться так сильно, как в НИИЧАВО.

Да, адрес моей эл.почты как раз nainakievna .

Nog, 18 июня 2009 г. в 13:54

Что ни говори, а очень непросто писать отзыв на книгу, которая не только давно стала классикой отечественной и мировой фантастики, но и во многом успела пережить своё время. И я имею в виду вовсе не советские флаги на Венере и упоминания о компартии. Увы, но в современной фантастике практически не находится места героям, подобным Быкову, Юрковскому, Ермакову, Дауге, и целям, которые они ставят перед собой. Не хотелось бы скатываться в обличительные речи — угасание массового интереса к космическим, да и вообще научно-техническим исследованиям и открытиям давно стало объективной реальностью, и нынешняя фантастика, разумеется, не могла не отозваться на смену приоритетов. Боюсь, современному массовому читателю, тем более только начинающему знакомиться с жанром, будет малоинтересно «скучное» повествование о высадке на другую планету, где нет ни боёв, ни особых приключений, ни даже любовной линии, а есть практически только описание технических работ и научных исследований. Печально, но неизбежно.

Значит ли это, что «Стране багровых туч» суждено со временем стать полузабытым реликтом одной из первых «волн» фантастики в нашей стране? Конечно же нет! Хотя, вернее будет сказать, очень надеюсь, что нет. Хочется верить, что когда-нибудь люди снова поднимут голову к небу, снова начнут интересоваться, что же находится там, за облаками, на соседних планетах и дальше. И тогда книги, подобные «Стране», снова окажутся востребованными, а герои станут образцами для подражания.

kkk72, 28 февраля 2008 г. в 11:11

Пожалуй, из всех шедевров братьев Стругацких — самое сильное произведение. Удивительная история о Зоне, оказавшаяся пророческой. Сильнейшее описание судьбы Рэдрика Шухарта — очень жесткое и чрезвычайно правдивое. Блестяще описанные персонажи, и главные герои и совсем эпизодические, которых представляешь себе как живых. Очень жестко и жизненно описаны все те, кто паразитирует на сталкерах. Описания событий в Зоне выполнены так, что словно ползешь по ней сам вместе с главным героем, обходя ловушки и прячась от пуль. Сама Зона для сталкеров — своеобразный наркотик, который калечит их тела и души, но без которого их существование становится невозможным и бессмысленным. Шаг за шагом главный герой опускается все ниже, до тех пор, пока ради спасения своей семьи не оказывается способен на подлость и убийство. И у него остается одна, самая последняя надежда на чудо, чудо для всех.

be_nt_all, 18 декабря 2007 г. в 14:09

Очень неуютная вещь. Настолько неуютная, что ставить заслуженный ею высший балл поначалу просто не хочется. В чьей то шкуре ты хочешь войти в этот мир?

В шкуре Абалкина — «зверя около двери»? Но когда в тебя стреляют, и ты умираешь, то это очень, очень больно.

В шкуре Каммерера, который хочет, но не может его спасти? Так же, как хочет, но не может его понять? Максим (Мак Сим) ведь тоже уже не вполне сын своего времени, слишком много следов в его душе оставила планета Саракш.

Или в шкуре, не приведи господь, Сикорски, эдакого, на свою беду – разумного, лейкоцита «мира полудня».

А так всех понимаешь и всем сочувствуешь. Только сделать ты тут ничего не можешь, даже придумать «альтернативку». Нет её... Что было бы, воссоединись Абалкин с «детонатором»? Конец всему? Конец детства и начало взрослой жизни человечества? Или просто один странный человек, который даже не рождён женщиной, смог бы понять сам себя? Мир полудня (как и любое хорошо организованное человеческое общество) такие эксперименты на себе позволить не может. Общество защищает себя от вмешательства извне, что бы оно не несло.

Книга похожая на греческие трагедии своей обречённостью. Её герои просто не в силах сойти с путей, предначертанных им. Кому легче от того, что пути эти в руках не богов, что героев направляет то, насколько они чувствуют или не чувствуют себя участниками человечества...

«Наверное, если собрать всех двуногих,

Получится что-то вечное и святое»

(с) Ю.Арабов (известен, в частности, как соавтор сценария к «Дням Затмения» Сокурова по мотивам «За миллиард лет до конца света»).

Lexa_snZoO, 06 августа 2023 г. в 07:46

Классная книга. О вечных вещах. Просто, например ,в силу возраста читающего он не всегда заметит то, о чем книга. Какие в зад пиявки, шахтеры... книга-то о жизни, поиске своего места в жизни (как взглядов на жизнь, так и выбора профессии).

Возможно одной из главных мыслей произведения было показать как поменялись взгляды Жилина, ведь изначально он или ошибся с профессией или, что тоже возможно, вырос из нее. А ведь он был парень не глупый, но не смог сразу определить свой путь. Как Быков, Юрковский, Дауге, Крутиков.

Отличная иллюстрация жизни человека, жившего полной грудью, — Дауге. Интересная работа, друзья, даже некоторое время любимая женщина — но вот старость и что? Одиночество. Может и неправ был бармен в Мирза-Чарле который о старости думал всю жизнь, но быть готовым к такому все равно надо, иначе ...

Дико реалистично описано покорение Солнечной системы. Скучно и обыденно, но до очередной аварии. Классная глава «О пользе инструкций» — кто был на производстве поймет.

Вещь для взрослого человека, пища для размышлений... Хотя какие тут размышления, ответов на эти вопросы как не было,так и нет. Похоже наименьшее зло, это старость на грядках, воронкой вверх, с полуиссхщим мозгом... Страшно.

kovalenko910, 08 октября 2019 г. в 13:40

Александр Привалов с коллегами из НИИЧАВО прибывают в Китежград, где им предстоит встретиться с членами загадочной Тройки по Рационализации и Утилизации Необъяснённых Явлений (ТПРУНЯ) с целью рассмотрения заявок НИИ на получение волшебных артефактов и чудесных существ. Они вступят в нелегкое противостояние с безликой бюрократической машиной, представленной следующими лицами: юрист Фарфуркис, по имени и отчеству никем не называемый; резкий Хлебовводов, человек начитанный, хоть и без высшего образования; полковник мотокавалерии, лишь изредка прерывающий свое обычное — спящее — состояние; ну и конечно, грозный и неумолимый Лавр Федотович (в его лице проницательный читатель без труда узнает некую зловещую фигуру, а может, и не одну), олицетворяющий собою, ни много ни мало, волю народа.

  Собственно, подавляющее количество времени мы проводим на заседаниях Тройки, что и составляет основной костяк сюжета.

  После мрачно-сюрреалистичной «Улитки на склоне» Стругацкие, очевидно, решили перейти к менее тяжелой форме сатиры. Благо, «Понедельник...» уже настроил читателя на соответствующую юмористическую волну, подготовив его к восприятию более злободневного произведения. Ощущение нереальности и тупой бессмысленности происходящего, которое присутствовало в «Беспокойстве» и доминировало в «Улитке», порой проглядывает и в «Сказке о Тройке», однако чувства абсолютной безысходности уже нет. Сюжет положительно разрешается благодаря неунывающему энтузиазму научных сотрудников ИИ.

  На позитивную в целом атмосферу играет также отличное чувство юмора Стругацких. Некоторые находки, настроение, как и герои, перекочевали в повесть из «Понедельника…». Появились новые яркие персонажи: Эдельвейс Машкин со своей эмпирической машиной, отвечающей на вопросы, в том числе и риторические; заносчивый и самоуверенный клоп Говорун, свободно рассуждающий на философские темы и поднимающий вопрос о сотрудничестве двух великих цивилизаций, созданных людьми и клопами; гигантский древний головоногий Спиридон, живущий несколько столетий и свободно рассуждающий на тему убийства и снежный человек Федя, восторженно рассуждающий о второй природе Человека.

  Если некоторые более ранние произведения Стругацких можно было рассматривать как крепкие сатирические работы, то «Сказку» я готов смело ставить в один ряд с лучшими произведениями Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Маяковского, Ильфа и Петрова как замечательное продолжение славных традиций русскоязычной сатиры, которая порой, как известно, становится необходимой составляющей «здоровой самокритики».

  В общем, всем любителям политического (в хорошем смысле) и вместе с тем легкого юмора — рекомендуется к прочтению!

martinthegod9, 25 июня 2019 г. в 12:31

Из Интервью Бориса Стругацкого Михаилу Веллеру на Радио России, 2012 год:

Некоторые книги Братьев Стругацких будто были написаны ради одной лишь концовки. Что Радуга, что Пикник, что вот Жук... И это очень хорошо работает. Читателей часто больше всего интересуют концовки. А в случае конкретно с «Жуком в муравейнике» концовка такая, что мощнее не придумаешь. Всё ради неё. И ради дилеммы, которую ставят авторы.

Максим Каммерер, сотрудник КОМКОНа-2, своеобразной тайной полиции, надзирающей за Комиссией по Контактам (КОМКОН), получает задание на поиск некоего, в прошлом Прогрессора, Льва Абалкина. В ходе расследования всплывает множество настораживающих и неоднозначных деталей, в частности, тайна личности, тайна происхождения Льва Абалкина.

Сперва необходимо сказать, что у каждого своя работа. Действительно, я считаю существование КОМКОНа-2 необходимым, ведь, как говорится в повести, необходимо сдерживать всё умножающийся рост научного знания, научных исследований, экспериментов. Это такой, знаете, вопрос о праве на прогрессорство внутри одного общества... Можем ли мы давать столь стремительно добытые научные данные не другим цивилизациям, а себе? Можем ли мы доверить их себе? Как известно, при несоблюдении меры и хорошее может обернуться плохим. Тем более, что люди помнили, чего стоила ошибка на планете Радуга. КОМКОН-2 ошибиться, а главное, допустить подобное не имеет права. Поэтому хочу сказать, что можно понять и Максима (в чьих действиях я вообще не вижу никаких ошибок, негуманности и пр.), и Экселенца, который сам собой, в одном лице, представляет идеологию и алгоритм мыслей и переживаний всей Комиссии по Контролю.

В научно-популярной книге «Рациональное животное» Д. Кенрика и В. Гришкевичуса по эволюционной психологии используется такой термин как «дилемма детектора дыма». (Отрывок: «Вы хотите настроить его так, чтобы он стал менее или более чувствительным? Это зависит от того, что вы цените больше: чтобы сигнализатор вас не беспокоил или чтобы вы не оказались в западне в горящем доме. Большинство людей предпочитают иметь сверхчувствительный прибор, потому что в обмен на отдельные случайные ошибки в его работе они получают гарантию того, что их семьи останутся в живых. Мы намеренно искажаем оценку сигнализатора, потому что это помогает нашему выживанию. Дилемма анализатора дыма похожа на те загадки, которые естественный отбор должен решать при создании наших встроенных систем, обеспечивающих осуществление выбора. Для многих решений наш мозг настроен так же, как и детекторы дыма. Ведь такой детектор принимает решение о подаче сигнала, несмотря на то что имеет неполную информацию. Когда он улавливает в воздухе даже небольшое количество частиц, напоминающих дым, он должен либо подать сигнал «Пожар! Пожар! Пожар!», либо оставаться безмолвным. Точно так же и наш мозг развился таким образом, чтобы принимать решения, даже не имея всей необходимой информации.»)

Теперь всё становится на свои места... Но лишь отчасти.

В различных офф-лайн интервью Борис Стругацкий говорил, что никаким «автоматом Странников» Лев Абалкин не являлся. Да, он был странным, но разве это преступление? Да, он был замкнутым, порой агрессивным и себе на уме, но разве можно его за это убивать? В забавной, а на самом деле, в горькой ситуации оказываются те, кто считал убийство Абалкина единственным возможным вариантом. Я и сам, когда дочитывал повесть, полагал, что это необходимо сделать... Вот настолько мне передалась паранойя Экселенца, настолько меня испугала таинственность неизвестного.

А в итоге ответ на всю эту дилемму довольно прост, учитывая позицию БНС, с одной стороны, и приведённый мной отрывок из научно-популярной книжки, с другой стороны — всё дело снова в Теории Воспитания, над которой так долго ломали голову Братья. Сейчас, пока не разработана и не сформулирована Теория Воспитания, пока мы остаемся всё тем же Человеком Разумным, Homo sapiens, — выстрел Экселенца «разумен» и, по большому счету, оправдан. Но эта дилемма — экзамен человечеству. Экзамен на Человека Воспитанного. Человека, для которого важнейшим принципом станет гуманность. И пока что мы не сдали этот экзамен.

Можно долго размышлять, кто же в результате кого исследовал: Странники — людей, забросив последним жука в муравейник? Люди — Абалкина, наблюдая за ним в течение многих лет, но так ничего и не поняв? Или люди — Странников, поняв еще меньше, прервав своё исследование из-за простого банального «показалось»? Но в нашем конкретном случае, АБС предложили нам исследовать нас самих. Дилемма оказалась труднейшая, и выбор каждый для себя сделал исключительно сам.

Groucho Marx, 12 октября 2016 г. в 23:28

Повесть писалась, как предчувствие советских семидесятых годов, со сладостным застоем, прекрасным ничегонеделанием, моральной деградацией и социальным маразмом. 1967 год. Провалившийся юбилей «октябрьской революции», предверие «пражской весны» и окончательного предательства всех возможных идеалов.

Тогда, когда вышла повесть, пророчество не реализовалось, потому что на протяжении десятилетия нарастала нищета советских людей и это обстоятельство будило в них беспокойство, не давало полностью превратиться в свиней.

Но час «Второго нашествия марсиан» настал в нулевые годы. Вот тогда-то всё сбылось на сто процентов. И непрерывно возрастающее благополучие, и упоительное безделье на госслужбе, и отстрел диких бандитов энергичными мальчиками из госбезопасности, и ликвидация демократии за ненадобностью, и культурная деградация, и упоение собственным скотством... Ну, всё в точности по книге.

Ещё одно подтверждение социальной трезвости и ясности ума братьев Стругацких.

Характерно, как томно жалуются на скуку от чтения этой блистательной повести современные российские читатели. В самом деле, кому приятно видеть своё отражение в таком заркале?

Groucho Marx, 28 марта 2016 г. в 21:26

Рецензия skein и массовая положительная реакция на неё со стороны современных российских любителей фантастики меня искренне обрадовали. Значит, «Понедельник начинается в субботу» ещё не стал литературным памятником, музейным экспонатом, если вызывает такую бурную реакцию. Значит, «Понедельник» всё ещё живая книга! Это здорово!

Конечно, сама рецензия состоит из сплошных передёргиваний. Например, Кристобаля Хунту там называют «недобитым сталинистом»... кстати, почему «недобитый»? кто это в СССР бил сталинистов?.. Однако, простите, какой сталинист станет на себе ставить рискованные эксперименты? Сталинские щекастые бодрячки во френчах предпочитали ставить эксперименты на заключенных, не на себе. Кристобаль Хунта скорее вызывает ассоциации с ненавидимыми сталинистами и путинистами «комиссарами в пыльных шлемах», бескорыстными рыцарями революции, не щадившими себя и других, сжигавшими настоящее ради будущего... Сталинисты таких, как Кристобаль Хунта, уничтожили под корень, причём не в 1937 году, а раньше. Но если так написать, не получится эффект, нужный уважаемому skein. Поэтому он предпочитает слегка отклониться от истины.

Но это пустяки на фоне претензий, предъявленных Привалову, Корнееву и Амперяну. Вот ради того, чтобы их по стенке размазать, рецензия и писалась.

Позиция уважаемого skein — это взгляд на героев «Понедельника» с точки зрения профессора Выбагалло и товарища Камноедова. Прекрасна лексика уважаемого skein: «непыльная работа», «хорошо оплачиваемая»... «Устроились там в своих НИИ, понимаешь, разлагают молекулы на атомы, покеда разлагается картофель на полях... Интелигенты хреновы. Не желают цемент на Днепрогессе месить или лес на Колыме валить, прицепились к свомм телескопчикам, сидят на народной шее... а ты вот добейся… пятнадцать поросят, понимаешь, добейся, вот это работа!» Но даже такие пассажи уважаемого рецензента — пустяки. Главное — дальше, в злорадном описании печальной и жалкой судьбы героев повести Стругацких, с таким оптимизмом смотревших в будущее.

Любому понятно, что обвинять Ойру-Ойру, Кореева и Привалова в том, что НИИЧАВО 1961 года превратился в НИУИНУ 1981 года, это всё равно, что обвинять солдат гарнизона Брестской крепости в том, что гитлеровские войска дошли до Москвы. Такое обвинение просто — подлость.

И, повторюсь, я рад, что книга до сих вызывает желание проявлять по отношению к ней свою истинную сущность.

Пока это так, есть надежда, что вернутся времена весёлого творческого труда не ради хлеба насущного, а ради счастья всех людей на Земле.

wertuoz, 10 февраля 2015 г. в 10:32

Что ж вот я и прикоснулся к классике советской фантастики, интересной, захватывающей, пропитанной этим советским марксизмом, духом подъема и прогрессорства. Это еще самое начало, задатки будущей сверх цивилизации, развернувшей все свои длинные могучие руки на всю вселенную, которой ей будет только мало. Это начальная стадия, фантастика близкого предела, Мир Утра, в котором уже рождаются и остаются примером предпосылки самоотверженности и невероятного мужества, преодоление непреодолимого, прокладывание дороги для других ценой собственной жизни ради прогресса научном мысли и развития. В это не нужно верить, об этом не нужно мечтать, в мирах ранних Стругацких это заложено с молоком матери.

Как ни странно это одно из первых произведений авторов, я был очень удивлен сему факту, так как залез в википедию уже после прочтения. Невероятно мастерство пера, четко прописанные харизматичные и разные герои, интересный и небанальный сюжет, все это уже в самой первой книге авторов. С таким талантом писательства можно только родиться. Конечно понятно, что многие идеи авторов шлифовались и подстраивались под определенный цензор советского союза, но так или иначе даже при таких обстоятельствах мастерство и талант авторов виден невооруженным глазом. Достаточно только быть материалистом и строить социализм, в данном случае это довольно интересно, так как приправлено большой долей юмора и иронии, а воспринимается все это, как альтернативная версия развития нашей страны. Что не может не радовать и не греть наши души.

Конечно нельзя не сказать о самой основополагающей составляющей данного произведения — это фантастическое описание Венеры, её атмосфера, флора и фауна. В те времена, когда эта рукопись только обретала объем, космология близкого предела не была настолько развита, как сейчас. Поэтому было очень много мнений и теорий о том, что на Венере не такие ужасающие условия для пребывания человека, поэтому в романе мы видим довольно щадящую атмосферу из меньшей доли углекислоты и кислорода, которым даже можно дышать через фильтр, а выходить в открытое пространство можно в специальном костюме, и никакое давление и смертельный уровень температуры не помешает тебе передвигаться по просторам планеты. Это только потом уже выяснилось, что на поверхности Венеры 464 °C и сильнейшее давление в десятки раз больше земного, поэтому никакая дейтериевая вода, существовать ни в каком виде там не может, не говоря уже о флоре и фауне. Но это факты, от которых на время прочтения книги нужно забыть и выкинуть из головы, ибо в романе, хоть он и не соответствует реальному положению вещей, довольно грамотно с научной точки зрения и логично описаны те или иные процессы, умело вплетенные в сюжет. На время прочтения даже забываешь, что это «наша» Венера, скорее это какая-то другая планета. И если бы она звалась не Венера, претензий со стороны суровых реалистов современности не было бы вообще. Да и нужно все таки делать скидку, учитывая дату написания произведения. Тем менее с ростом знаний о космосе и планетах актуальности и читабельности эта книга не потеряла и не потеряет, если, конечно, суметь правильно ее воспринимать.

Что о персонажах. Тут просто нет слов. Каждого из представленных персонажей хочется разбирать по полочках, каждый из них это продуманный литературный шедевр. Именно в таком составе и с такой харизмой экипаж «Хиуса» и должен покорять вселенную. Они подходят друг к другу, как части одной мозайки, разные и в тоже время сплоченные одной целью люди. Спорящие, не соглашающиеся во многом друг с другом, но готовые рискнуть жизнью ради друг друга. Из под пера мастера вышли просто колоритные и харизматичные герои, о судьбе которых просто интересно узнавать и сопереживать.

Что о сюжете. Небанальный и захватывающий. Тут нет описания каких-то инопланетных тварей(если не учитывать воображение Дауге), тут нет злых и заштампованных врагов. Тут есть только стихия, необузданная, непокорная, чужая, которую нашим отважным героям необходимо покорить ценой собственной жизни. Это не борьба с каким-то конкретным одушевленным врагом, это борьба с самим собой, со стихией, которая проверяет тебя на прочность. И в этом плане для меня это ценное и интересное произведение, которое я не раз перечитаю.

Напоследок стоит упомянуть, что с некоторыми из этих героев можно встретиться и в других произведениях авторов, таких как «Путь на Амальтею» и «Стажеры» — это так называемый Жилинский Цикл, в котором данные персонажи не то, чтобы отходят на второй план, а скорее играют роль учителей. Но раскрываются и проживают целую жизнь эти герои только в этой книге. Поэтому не упустите возможности прикоснуться к частичке чего-то большего, чем просто история о покорении космоса. 10 из 10

strannik102, 28 ноября 2014 г. в 12:20

Для меня «Жук в муравейнике» — одна из любимейших книг АБС. Я помню, как она ко мне впервые попала — была середина восьмидесятых и мой коллега привёз мне из города в подарок сборник фантастики, книгу «Белый камень Эрдени», а первой повестью этого сборника как раз и была «ЖвМ» (собственно говоря, этот сборник жив и сейчас и стоит себе преспокойно на полке). И я отчётливо помню то ощущение ошеломления и почти преклонения перед масштабом мыслей Стругацких, перед их почти нечеловеческой способностью видеть вещи и события в тесной и всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости. Перед их умением поставить перед читателем такие вопросы, которые, в принципе, стоят во весь рост перед самим Человечеством, приближая читателя тем самым к осознанию своей причастности и ответственности перед всем и вся, перед всей Вселенной, живой и неживой, одушевлённой и неодушевлённой, материальной и нематериальной. И пусть мои строки выглядят пафосно и вызовут кривые усмешечки у некоторых сообщан, пусть, всё это мелкое и преходящее...

Стоит ли писать о том, что это вторая книга из трилогии о Максиме Каммерере? Те, кто читали или читает Стругацких, знают это и без моей подсказки, а иным эта информация будет по барабану (или по пистолету). Однако же вот написалось, хех :) Особенностью и этой трилогии, и других связанных между собой книг АБС является то, что каждую из них, в принципе, можно читать в отдельности, а вовсе не по порядку — смысл каждой отдельной повести вполне понятен и ясен. Однако же в своё время я намеренно перечитал всю трилогию в той последовательности, в которой писались её отдельные повести: ОО, ЖвМ и ВГВ. Прежде всего было интересно посмотреть на стадии взросления ГГ, Максима Каммерера, ну и на стадии «взросления» самих авторов. Тем более, что последняя повесть трилогии является заключительной повестью всего «полуденного» цикла...

Знаете, в разных фанфиках по этой повести как-то осудительно и иронически писалось о «синдроме Сикорски», и я почти уже и сам уверился в том, что старый Руди, мудрый «Странник» совершил громаднейшую ошибку, так поступив с Львом Абалкиным. Но вот сейчас тщательно и внимательно переслушал эту повесть, и убедился в том, что Сикорски как руководитель КомКона-2 был совершенно прав во всех своих и предположениях, и сомнениях, да и в конечном поступке, пожалуй, тоже (как ни прискорбно это звучит). Потому что у авторов в тексте повести совершенно отчётливо прописаны все признаки включения у Льва «программы странников» и тот же самый Лев не дал возможности ни Сикорски, ни Каммереру убедиться в том, что таковой программы нет или что она совершенно безопасна для Земли и землян...

Если кто-то что-то в этой рецензии не понял, то всё можно исправить очень просто — нужно взять и прочитать эту небольшую и увлекательнейшую повесть братьев Стругацких. Чтобы вместе с Максимом и Рудольфом попереживать и поискать ответы на поставленные перед ними в повести вопросы. Поставленные перед ними, и перед всеми нами, перед каждым из нас и всеми нами как единым целым Человечеством...

Peter VY, 15 августа 2014 г. в 18:55

Спокойно прочитал все это произведение которое как оказалось для меня фактически было подготовкой к концовке романа . Меня разорвало. Вывернуло наизнанку я покрылся гусиной кожей. Несколько дней ходил ... не в себе. Так было всего от десятка книг.

Я искренне считаю это произведение абсолютно гениальным. Одним из десятка самых самых в Мировой фантастике и 100% одно из двух в Русскоязычной (у него один соперник за первое место — Мастер и Маргарита).

Если бы на сайте (ценой своих баллов и дорого) можно было бы поставить больше 10 то я бы не пожалел баллов и поставил бы 12.

Arhc MC, 06 апреля 2014 г. в 08:18

История прочтения.

Я прочитал «Понедельник начинается в субботу» раньше других книг АБС. Вернее, начал читать раньше других произведений. Только читал я «Понедельник» частями: сначала 1-ю часть «Суета вокруг дивана» в молодогвардейском выпуске Фантастики за 1964 г., потом 1-ю главу второй части «Суета сует» в «Искателе» (уж не помню, за какой год и какой номер), а уже потом-потом — полностью. Так что чтение «Понедельника» растянулось на несколько лет.

«Понедельник» — это полный блеск, великолепие, фонтан остроумия и выдумки. И даже как девиз на некоторых форумах я взял оттуда: «Нужны ли мы нам?» Помните, такая табличка висела на двери в лабораторию Кристобаля Хунты.

Но, как заканчивается каждая часть ПНС, это уже совсем другая история...

Татьяна М., 20 ноября 2013 г. в 21:51

Странно вспомнить теперь, что когда-то многие вещи Стругацких воспринимались мной почти как юмористические. Я читала, перечитывала, смеялась. Но многое оставалось непонятным. Закон психологии — непонятное запоминается. А потом это непонятное стало принимать зримые очертания. И смеяться больше не хочется.

Этот город, в котором Хэмингуэй когда-то написал свою «Пятую колонну». В тексте «Хищных вещей» можно заметить тени героев Хэма. Хэм писал в гостинице между обстрелами. Ивану Жилину любезно сообщают, что можно организовать, если потребуется, обстрел, но это будет очень дорого стоить. Пожалуй, это был первый случай, когда я задумалась о том, что можно получить за очень большие деньги.

Когда народ приникал к экранам, вникая в перипетии биографии Изауры и иже с ней, вспомнила я гениального парикмахера и «японскую герцогиню с валом белокурых волос».

Когда вижу фотографии зацепера после неудачной поездки — вспоминаю рыбарей. Дрожка и слег очевидно ассоциируются с клубной музыкой и клубными наркотиками.

Жилин в качестве лечения предлагает программу воспитания человека.

Беда фантастики середины 20 века в том, что ее создавали люди, плохо знающие биологию. А советские писатели того времени, возможно, вообще считали биологию лженаукой.

А все дело в том, что человек не должен и не может жить легко. Если не давать нагрузки мышцам, мозгу, нервам — становишься слаб, ленив, зависим.

Мало кто готов самому себе создавать трудности. Искушение легкой жизни так сильно.

Вообще в биологии нет понятия «лень». Это называется «инстинкт экономии энергии».

Не знаю, право, может ли помочь притушить этот инстинкт соответствующее воспитание. Но знаю, что «Хищные вещи века» актуальны и по сей день.

xotto, 02 декабря 2012 г. в 02:13

Сложно да и незачем писать развёрнутый отзыв о «Жуке в муравейнике». Сильная повесть, оставляющая, как и большинство текстов Стругацких нечто вроде инверсионного следа, который раз за разом возвращает к прочитанному. Как оно там было на самом деле? Значимы те или иные намёки или это только художественный приём? Можно ли исключительно исходя из текста восстановить ход событий, достаточно ли улик разбросали авторы по тексту?

И дело не в том, что такие уж глубокие вопросы поднимают Стругацкие. Глубокие, что спорить. Но дело ещё в форме. Мастерски и точно в панорамное полотно, открывающее огромную перспективу, вписаны маленькие люди, которые приковывают к себе внимание намертво.

Отвечая на вопросы оффлайн-интервью, Борис Стругацкий озвучил что-то вроде авторской интерпретации повести. Это, на мой взгляд, избыточная информация, лишающая текст стереоскопичности. Но, думаю, читатели любые интерпретации за рамками текст могут в расчёт не брать.

white noise, 31 августа 2012 г. в 12:06

Трудно быть Богом. Особенно, если ты — человек. В первую очередь, потому, что ты — человек. И дело даже не потому, что человек, пусть даже и добравшийся до определенной ступени развития,- весьма посредственный творец. И совсем не потому, что больно наблюдать за страданиями тех, кто из последних сил пытается тянуть этот пропитанный кровью и грязью мир вперед, в светлое будущее. Долой от средневековья, дыбы, всепожирающего и всеочищающего костра, серости одеяний и тупости лиц.

Если задуматься, с высоты цивилизации, «доросшей» до межзвездных полетов, арканарские ученые мужи выглядят крохотными муравьями, тянущими непосильную ношу знаний к муравейнику. И искушение помочь им, подтолкнуть — несказанно велико. Да только нужно ли это делать? Пойдут ли впрок знания, полученные легким путем? Каждый решает сам. Братья отвечают на вопрос однозначно: нет. И в этом я с ними соглашусь. История пишется кровью лучших представителей народа. Таким образом мы не только взрослеем, но и учимся ценить то, что оставили нам наши предшественники. А значит — сохраняем и преумножаем. Я не спорю, гораздо проще засыпать горсть опилок в полевой синтезатор «Мидас», и на выходе получить горсть золотых. Только вот ничего хорошего это не принесет. Хотя бы потому, что никто, кроме прогрессоров не знает, как эта штука работает, да и инфляцию сотворить можно. Вот вам и пища для размышлений.

Трудно быть Богом. А для человека — вообще невозможно. Просто потому, что он — человек. И ему очень трудно не вмешаться в то, что происходит. Да только здесь нас ждет очередной парадокс: в стремлении сделать, «как лучше», снова получается «как всегда». Потому что прогрессоры — пусть и гораздо более цивилизованы, но все же — люди. А значит,   права решать, что лучше, а что хуже для таких же, как они, им попросту не дано.

george1109, 07 июля 2012 г. в 20:34

Страшно представить, каким бы смог стать этот роман. Последний роман АБС, что-то на грани «Отягощенных злом», «Града обреченных» и боевика «Обитаемый остров». Плюс, на задворках, утопия Полуденного цикла. Если бы АБС все-таки взялись за эту гремучую смесь, получилось бы, скорее всего, что-то одно из двух. Либо страшная, надгениальная вещь, либо... ничего. Последнее еще страшнее.

Так что, пусть условный «Белый Ферзь» остается несбыточно-загадочной мечтой всех поклонников Стругацких. Лучшим памятником их гениальному творчеству с высшей оценкой.

conta, 21 марта 2012 г. в 23:43

«Беспокойство» — это изначальный вариант «Улитки на склоне». Это самые яркие, самые многогранные, самые нелинейные повести АБС.

Повесть «Беспокойство» мне более близка, к.т. там

Кандид – это Михаил Альбертович Сидоров, тот самый Атос из четверки восемнадцатой;

Перец – это Леонид Андреевич Горбовский – вообще легендарная личность.

Неизвестная планета – это Пандора.

Одно то, что действие происходит на планете Пандора, может сказать многое. Наиболее яркого описания фэнтезийного леса я не встречала. Начиная с гигантских тахоргов и ракопауков до дрессированных насекомых и слизней – личинок то ли животного, то ли растения. Деревья прыгают и дерутся, земля съедобна, ландшафт постоянно меняется, повсюду грибы ягоды, невообразимые цветы, в озерах рыба, которую можно приманить рукой, один вид растений или животных сам по себе по непонятным причинам нарушая все законы генетики порождает совершенно другой вид. Эта удивительная земля, которая дает урожай каждый день, на ней можно вырастить даже одежду и посуду и многое что еще.

Растения похожи на животных, но и люди похожи на растения. Среди лесов встречаются небольшие деревушки, жители которых совершенно утратили способность к инновационным рассуждениям. Я почему-то думаю, что именно утратили. Мое разыгравшееся воображение рисует то, что когда-то давно люди создали биологическую цивилизацию и жили в счастье и достатке, постепенно от сытости они стали деградировать, а их биологические достижения стали сильнее их самих, как если бы над Нами стали сильнее наши роботы и машины, которые потом бы развивались сами по себе. Сейчас эти люди имеют только власть над некоторыми насекомыми и могут выращивать одежду и предметы обихода. Жизнь их скудна, однообразна, оставшиеся традиции, которыми они руководствуются в повседневной жизни и те постепенно утрачиваются. «Мозг зарастает лесом» как и все вокруг.

Но есть на этой планете и другие люди – женщины – «подруги». Они еще до конца не утратили своей власти над своим миром, они управляют мертвяками и много еще кем в лесах и считают себя хозяевами всего. Эти женщины крадут из деревень оставшихся женщин, что бы превратить их тоже в «подруг», а мужчин оставляют, они полностью отказались от мужчин, считая их регрессивными и тормозящими развитие и для истребления деревень и мужчин «подруги» придумали «одержание», когда сама цивилизация, природа уничтожает деревню. Жители деревни совсем не борются с «одержанием» и с «подругами», они смиренно ждут своей очереди. И все это происходит постепенно и спокойно.

Вот в такое «болото», в деревню совершенно случайно вследствие аварии попадает Атос. Он становиться частью этого тягучего и вялого мира деревни. Он сам почти утрачивает способность связно соображать. Он помнит лишь то, что надо идти к своим не базу, завтра идти еще трудно, значит надо идти послезавтра. Он ищет более развитую цивилизацию и находит «подруг» и становиться их врагом, он намерен спасти деревни от «одержания» и от «подруг» только бы добраться до базы.

А на базе сидит Горбовский и ждет, ждет, когда Пандора поставит перед человечеством новые задачи, а человечество не сможет с ними справиться. Он хочет оградить человечество от таких задач, как малое дитя. Этот великий чудак сидит свесив босые ноги над Пандорой и размышляет о человечестве и смысле жизни. Он предчувствует эту планету и (я уже сама додумываю), например, ту задачу, которую поставит перед ними Атос, когда доберется до базы. Стоит ли спасать деревни, вмешиваться в ход истории Пандоры опираясь на свою мораль. А если и стоит спасать, то как это сделать. А Атос придет на базу и вернется на Землю, ведь улитка ползущая по склону за день проходит большее расстояние, чем то на которое она скатывается за ночь.

Lena_Ka, 19 марта 2012 г. в 22:31

Когда я читала эту книгу, мне все время вспоминалась повесть, написанная Братьями Стругацкими гораздо позже, в которой сталкер рыжий Шухарт: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!»

А что такое счастье? Изобилие? Так многие думают. Видимо, так рассуждали и жители отдельно взятого государства, в котором изобилие победило. Ешь, пей, развлекайся – хлеба и зрелищ достаточно. Так чего же не хватает все время неуимчивому человеческому сердцу? СКУКА – страшная болезнь, которая овладевает душой сытого человека. Куда бежать от скуки? Да есть куда:

1. Рыбари – хочешь выбросить адреналин – приходи в заброшенное метро и играй со смертью: загляни в глаза чудовищ, заранее зная, что рискуешь.

2. Меценаты – собирают деньги, на которые покупают произведения искусства и уничтожают их (прямо «Улыбка» Брэдбери)

3. Дрожка – особым образом организованная цветомузыка – действует как легкий наркотик, раскрепощает, заставляет двигаться беспрестанно.

4. Слег — прибор, порождающий непередаваемые переживания, заставляющий уйти в мир грез.

Есть, конечно, и алкоголь, и наркотики… И все это – эскапизм, бегство от мира, нежелание познавать себя, открывать глубины в душе. Ведь легче просто пустить фантазию в душу, хотя это и опасно: «Фантазия — бесценная вещь, но нельзя ей давать дорогу внутрь. Только вовне, только вовне…» Почему опасно? Потому что потом во внешний мир возвращаться вряд ли захочется: «Люди, ушедшие в иллюзорный мир, погибают для мира реального. Они все равно что умирают. И когда в иллюзорные миры уйдут все — а ты знаешь, этим может кончиться, — история человечества прекратится…»

Главный герой Иван Жилин пытается понять и попробовать изменить этот мир, уничтожающий душу человека, заставляющий молодежь сбиваться в банды, интелов бороться с дрожкой весьма радикальными методами… Их вообще много, непонятных нам интелов, грустиц, рыбарей, меценатов, слегеров, но при ближайшем рассмотрении мы понимаем, что это в общем-то наши соседи: уткнувшиеся в монитор, живущие в социальных сетях и компьютерных играх люди, стритрейсеры, гоняющие так, что до аварии недалеко, зато адреналин плещет, зависающие всеми ночами в клубах представители золотой молодежи…

Вообще, на мой взгляд, эта повесть о нашем обществе потребления, и предваряет она все эти «Бойцовские клубы» и «Каникулы в коме», к тому же впечатление производит более сильное (на меня по крайней мере).

Да, Стругацкие потом изменили мнение о произведении: они поняли, что мир, созданный ими «в чем-то – убогий, в чем-то – пакостный, в чем-то — даже непереносимо отвратный… но… ведь человек в этом мире – свободен. Хочешь – обжирайся и напивайся; хочешь – развлекай себя нейростимуляторами… Но с другой стороны, хочешь учиться – учись; хочешь читать – читай…» В этом я с писателями не согласна: не будут представители этого мира ни учиться, ни читать: слишком среда агрессивная – интелов ненавидят, книги в руках держать стыдно, так что слишком сильным надо быть, чтобы бороться с хищными вещами века, поэтому «существует лишь одна проблема, одна-единственная на свете. Вернуть людям духовную сущность, духовные заботы». (Экзюпери)

xaak, 28 марта 2011 г. в 22:43

Ох... Вот это книга! Хотя нет, — это КНИЖИЩЕ! Первое произведение Стругацких, которое я прочитал. И теперь страшно читать другие их творения, чтобы не разочароваться.

Отличная книга. Лучшее, что я читал из фантастики. Написано интересно, увлекательно и неподражаемо. Хочется читать не переставая, не обращая ни на что внимания, не отвлекаясь на суету этого бренного мира.Это хоть и фантастическое произведение, но в тоже время и очень реалистичное, с точки зрения эмоций, чувств, переживаний и принятых решений главного героя. Для меня фантастика была только во время чтения, а после, от нее не осталось и следа. В голове были только вопросы, а вот ответов авторы не оставили. И это очень приятно. Книга заставляет задуматься о многих основополагающих вещах. Я бы включил это произведение в курс лекций по философии. Прошло уже почти сорок лет, а актуальность вопросов нисколько не изменилась, а возможно и возросла, но это каждый решит сам для себя, эта книга, написана на века.

До этого я прочитал пару книг из серии «S.T.A.L.K.E.R.» И теперь понятно откуда там все содрали (причем очень откровенно). Хотелось бы узнать, авторы этого цикла вообще читали первоисточник? Эти книги не то что рядом не стояли, а по логике вещей, вообще не должны существовать, чтобы не оскорблять прародителя. Люди!, не тратте время на те 20 или 30 книжек, а просто прочтите «Пикник на обочине».

Stirliz77, 23 февраля 2011 г. в 08:25

Роман представляет собой как бы воспоминания Максима о его совместной работе с Тойво Глумовым, сыном известной по предыдущей книге цикла Майи Глумовой. На момент составления Максимом этих записей ему исполнилось 89 лет, а со времен описываемых им событий минул 31 год. Тогда Максим был руководителем отдела Черезвычайных Происшествий (ЧП) Комиссии по Контролю (КОМКОН — 2), где одним из его подчиненных был Тойво. На написание этих своего рода мемуаров, с одной стороны его сподвигло письмо Майи Глумовой, а с другой — настойчивые просьбы группы «Людены». Началом всей истории, изменившей, в итоге, человечество послужило загадочное происшествие на Тиссе, планете у звезды ЕН 63061. Жертв при этом не было, так что о нём постарались побыстрее забыть, но Каммерер, как ученик великого параноика Сикорски, ухватился за это событие, почувствовав в нём возможное вмешательство Странников в дела землян. За прошедшее со дня трагедии с Львом Абалкиным время в руководящих кругах тему «прогрессорской деятельности Странников в системе человечества» успели основательно подзабыть, но Максим сумел вызвать интерес к этому факту у своего непосредственного начальника Атоса-Сидорова и проект «Визит старой дамы» стартовал и начал обретать плоть и кровь. Для начала все материалы были посланы Айзеку Бромбергу, который на основе них сгенерировал некий текст описывающий гипотетическую прогрессорскую деятельность Странников, более известный как «Меморандум Бромберга». Основной вывод сего труда звучит так: «Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному параметру, меньшая часть его форсированно и навеки обгонит большую, и свершится это волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой». На основе выводов «Меморандума» было решено искать признаки некоего отбора, происходящего в настоящее время среди населения Земли и Периферии. Для работы над темой был привлечен молодой стажер отдела ЧП Тойво Глумов. Его расследование выявило странные факты, которые привели к невероятным выводам навсегда изменившим судьбу человеческой цивилизации.

Третья часть цикла о Максиме Каммерере получилась совсем не о нём. Он выступает здесь только в роли рассказчика, появляясь на сцене весьма эпизодически. В центре авторского внимания оказались совсем другие фигуры и, не связанные с ним напрямую, темы. Авторы постарались вложить в минимум объема максимум смысла, соединив в этом небольшом романе несколько огромных и очень важных тем. Одна из них — это прогноз дальнейшего пути развития человечества, обзор если не дорог, то приблизительных направлений, в которых пойдет прогресс. И то, что род людской начал меняться, кажется предопределеным событием, запрограммированным судьбой ещё века и тысячелетия назад. Та самая преславутая третья импульсная не могла возникнуть в человеческом мозгу в один момент, а была продуктом эволюции на протяжении тысяч и миллионов лет. Лишь достигнув определенного уровня развития человек смог узнать о её наличии и постичь её предназначение, лишь определенный уровень развития технологий позволил научиться инициировать людей, превращая их в люденов. Если же не заходить так далеко, то и искусственное «повышение естественного уровня приспособляемости человеческого организма к внешним условиям», то есть фукамизация, есть большой шаг на пути эволюции человека. Люди перестали эволюционировать под воздействием факторов внешней среды и естественного отбора уже давно, фактически встав на путь искусственной эволюции. Этот процесс, хоть и не очень явный, идет уже сейчас. А фукамизация и «люденизация» на этом фоне выглядят лишь следующими логическими шагами на пути к совершенству. Но, с другой стороны, если фукамизация на сто процентов продукт местной разработки, то к появлению люденов, фактически являющихся новой расой землян, есть много вопросов. Ведь если попробовать допустить, что их появление является результатом не эволюционных изменений, а воздействия извне, то всё тут же начинает выглядеть не так уж радужно. Ведь недаром «параноик» Сикорски не уставал твердить о вмешательстве Странников в развитие человеческой расы, что в итоге привело к гибели Абалкина. А вот кем был на самом деле Абалкин и с какой целью он взял детонаторы, так и осталось невыясненным. Прямых улик против него не было, но и различных странностей, связанных с его персоной хватало, и неизвестно, куда повернула бы история, если бы Абалкин достиг своей цели. Ведь именно в КОМКОН'е знали лучше всех о методах работы Прогрессоров. Репутация, которую они заработали во время выполнения различных планетарных миссий, со временем начала работать против них: «Никто не любит Прогрессоров. Даже сами Прогрессоры». Намек на то, что с человечеством могли поступить так же, как оно поступало неоднократно с другими цивилизациями вызывает в отделе Каммерера чуть ли не панические настроения: «Я считаю, что нам сейчас не до церемоний! Придется нам поступиться кое-какими достижениями высшего гуманизма! Мы имеем дело с Прогрессорами, и придется нам вести себя по-прогрессорски!» Причем особого и преднамеренного зла от Странников не ждут: «Никто не считает, будто Странники стремятся причинить землянам зло. Это действительно черезвычайно маловероятно. Другого мы боимся, другого! Мы боимся, что они начнут творить здесь добро, как они это понимают!» Добро, которое всегда побеждает страшит представителей КОМКОН'а гораздо сильнее, чем любые мысли о злонамеренности прогрессорской деятельности в их отношении. Видимо хорошее знание методов и способов работы Прогрессоров, заставляет команду Максима приложить все свои силы на решение этой проблемы, пока не появились серьезные и далекоидущие последствия. Причем авторы так и не дают в финале однозначного ответа на вопрос о природе появления люденов, заставляя читателей самих делать выводы на основе вышеизложенных фактов. Вот только можно ли верить этим фактам? Максим в начале своих мемуаров довольно ясно говорит о том, что он не хочет (или не может) предоставить читателю весь объем необходимой информации: «Материалы подбирались мною в соответствии с определенными принципами, в суть которых вдаваться у меня нет ни желания, ни особой необходимости». Что осталось за кадром? О чём пожелал умолчать Каммерер? Можно ли стопроцентно доверять ему в таком непростом вопросе? Ввод в сюжет недобросовестного рассказчика ещё более запутывает и так непростую ситуацию. На это играет и структура текста романа состоящего почти на половину из различных документов и материалов дела. А лакуны в записи разговора в доме Горбовского? О чём они не говорят нам? Почему сложившаяся картина практически полностью совпадает с теми выводами, которые сделал в своём меморандуме Бромберг? Вопросов накапливается гораздо больше, чем дается ответов и каждый прочитавший решает для себя сам.

Вторая большая тема — это завершение Полуденного цикла, которому были посвящены несколько десятилетий их творчества. «Волны гасят ветер» не только финальный роман серии, но и фактически реквием самому Миру Полудня. Та коммунистическая утопия, которая была основным идеологическим стержнем всего цикла тихо скончалась, когда социалистические и коммунистические идеи построения реального общества показали свою полную недееспособность. С одной стороны в последних романах цикла Стругацкие сами начали деидеализацию сотворенного ими же мира, пустив на страницы человеческие пороки, страхи и заблуждения, показав нелицеприятные стороны человеческой натуры, тайную тиранию власти и ту легкость, с которой власть придержащие способны допустить фатальную ошибку. С другой — появление люденов с высокой вероятностью не оставит от сложившегося общественного уклада камня на камне. И пусть «девяносто процентов люденов не интересуются судьбами человечества и вообще человечеством», это ничуть не мешает человечеству интересоваться люденами. Мне кажется, что авторы, рассказывая о уставшем от жизни Горбовском, невольно прощаются в его лице и с утопией Полудня, весьма емко характеризуя её: «Такая была его эпоха, что доброта всегда побеждала», «Из всех возможных решений выбирай самое доброе». Как ни печально, но эпоха закончилась, то, что прийдет ей на смену, будет уже совсем другим и потребует от человека иных душевных качеств.

Итог: роман-веха, роман-итог, несколько сухой и отстраненный, больше аналитический, чем художественный. Он удивительно полифоничен и многогранен. И пусть при его прочтении не оставляет чувство горечи от утраты целой эпохи, но он несет в себе и зерна надежды: это не конец истории, это — начало новой. Однозначно рекомендую для вдумчивого прочтения. Любителям легких приключенческих текстов просьба не беспокоиться.

A.Ram, 20 января 2011 г. в 15:00

Сложно писать о книге, которую люди и умней, и начитаннее меня отрецензировали не одну сотню раз. И тем не менее, попробую выдать пару личных ощущений.

Во-первых, лично для меня «Пикник» — это книга, сформировавшая мой вкус (с точки зрения предпочтений в фантастике). До сих пор любым экшнам предпочитаю произведения, в которых во главу угла ставится психологическое преобразование героев, а внешний антураж — наличие Зоны, нашествие инопланетян, магия или взрыв звезды — всего лишь служит основной цели: взять героя за уши, встряхнуть хорошенько, чтоб мозги перемешались, и посмотреть, как же теперь он станет реагировать.

Главный критерий качества любой книги — сопереживание. Желание читателя встать рядом с героем, подставить плечо или предупредить о засаде. «Пикник» — вершина эволюции по данному критерию. Ее герой не нуждается в подпорках, Рыжий как тот кот, гуляет в одиночестве. Но при всем том возникает удивительное чувство: ты, читатель, даже не стоишь рядом с героем, ты и есть герой. Полнейшее слияние твоих эмоций с переживаниями выдуманного персонажа. Это ли не высшее достижение любого творчества?

Есть и объективный фактор, позволяющий безбоязненно петь дифирамбы «Пикнику». Это — огромнейшее количество клонов, порожденных различными авторами в подражание или в «раскрутку» темы. Увы, ни один из них не дотянулся даже до колен «Пикника». Достаточно прочитать эту единственную книгу плюс посмотреть совершенно самостоятельного «Сталкера» Тарковского — и тему «Зоны» для себя можно смело закрывать. Поскольку вряд ли кому-то удастся рассказать про нее что-то новое.

ВЫВОД: культовая книга, читать которую нужно всем, даже нелюбителям фантастики, наравне с Толстым, Достоевским и т.п.

armitura, 07 сентября 2010 г. в 17:13

Моя любимая книга из трилогии о Максиме Каммерере.

И парадоксально, что именно в этой повести личности Максима уделено меньше всего внимания.

Это не о нем. И даже не о Тойво Глумове, активном КОМКОНовце, так увлеченно расследующем дело о «Визите старой дамы» — вмешательстве странников в жизнь Земли. Забавно даже, сами земляне так активно несущие свет прогрессорства в «отсталые» миры так активно неприемлют мысль о том, что кто-то более развитый может вмешаться в их собственную жизнь.

Мне кажется, это книга о бессилии человека перед сверхразумом. Фанатичный активист Тойво оказался бессилен. Всё понявший Максим оказался бессилен. Никто не в силах помешать странникам в создании homo ludenis. Никто не может воспрепятствовать их экспериментам по разделению людей на «годных» и «отбракованных». И никто не в силах понять, зачем им это. Поэтому Стругацкие и не дают ни одного четкого ответа ни на один из поставленных вопросов.

Кто такие людены? Неизвестно.

Каковы их возможности? Неизвестно.

Зачем странники проводят свой отбор? Неизвестно.

Это не повесть — это просто набор загадок, с одной стороны. С другой, это четкая картина того, что есть вещи, которые люди понять не в силах.

Да-да, те самые люди, которые так же занимаются прогрессорством, вмешиваясь в жизнь других планет, оказавшись под микроскопом, оказываются бессильны. Даже восхитительный Тойво Глумов, с блеском решающий залачу поиска странников — мы не можем знать наверняка, не был ли этот поиск своеобразным экзаменом, его личным отсевом.

Блестяще написанная, очень умная повесть, которую я с удовольствием перечитаю годика через два...

Beast, 04 февраля 2010 г. в 22:52

Если Бог желает предотвратить зло, но не может, он не всемогущ.

Если может, но не желает, то он есть зло.

Если может и желает, то откуда берется зло?

Если не может и не желает, то какой же он Бог? (Эпикур)

Эта повесть как нельзя лучше раскрывает беспомощность «бога» если бы таков появился среди людей, наделённый невероятной силой и властью. Румата, носитель высокой морали и всей мощи и знаний человечества, обречён видеть всю отвратительную изнанку подопечного ему мира и испытывать невообразимую боль от своей..... беспомощности? Вообразить дано кому из нас такую муку?

Повесть кажется простой на первый взгляд, но внутри, подобно вечному двигателю, теплится очень сложная, фундаментальная философская дилемма. Нужно быть мастерами, что бы сочетать такую элегантность слова и образов с такой глубиной мысли, которая проживёт века.