облако тэгов
 |
|
Екатеринбург: "Вы привыкли читать с экрана компьютера, мобильного телефона, электронного "ридера"? Вы не ходите в книжные магазины и уж подавно в библиотеки? Вы надеетесь избавиться от книг? "Не надейтесь!" — говорят два европейских интеллектуала, участники предлагаемой Вам дружеской беседы: "Книга — это как ложка, молоток, колесо или ножницы. После того, как они были изобретены, ничего лучшего уже не придумаешь". Умберто Эко — знаменитый итальянский писатель, учёный-медиевист и семиотик. Жан-Клод Карьер — известный французский романист, историк, сценарист, актёр, патриарх французского кинематографа, сотрудничавший с такими режиссерами, как Бунюэль, Годар, Вайда и Милош Форман. Страсть обоих — книги: старые и новые, популярные и редкие, умные и глупые. И предмет своей страсти они отстаивают, пуская в ход всю свою эрудицию и остроумие. Авторы легко переходят от серьезных тем — способов передачи знаний в культуре, роли папируса и мнемотехник, Интернета и электронных книг — к историческим анекдотам и бытовым курьезам. Между делом читатель узнает, почему "своими знаниями о прошлом мы обязаны кретинам, имбецилам или врагам", а "курицам понадобилось сто лет, чтобы научиться не переходить через улицу". И почему Умберто Эко прочел "Войну и мир" только в сорок лет. Эта книга о судьбе книг — ностальгическое признание в любви и веская защитительная речь в пользу самой себя."
Это аннотация к только что купленной книге Эко и Карьера "Не надейтесь избавиться от книг!" Я попробовал изложить её в манере Джойса-Рене (с малозначительными добавками и лакунами), предположив, что Джойс написал "Поминки ..." именно таким способом — сначала нормальным английским языком, и только потом сотворил итоговый текст. Даже и для этого требуется гениальность, пусть и несколько специфическая. Но, как мне кажется, мыслить в стиле "Поминок ..." невозможно, будучи человеком, а не инопланетянином, причём, негуманоидом.
Есть ещё один вопрос, к ответу на который я не приблизился ни на микрон, — зачем это было нужно Джойсу? Жорж Перек в книгу "Жизнь способ употребления" вставил абсолютно нечитаемую (примерно на четверть страницы) выписку из учебника по высшей математике для математических факультетов (а может быть, из чьей-то диссертации). Такого до Перека в художественной литературе не встречалось. Хотя бы и таким причудливым образом, но Перек стал в чём-то первым и единственным. Повторять его опыт было бы глупо. Не кроется ли тут начало пути к ответу? Только вот Перека я читал с удовольствием (по-русски, конечно), а Джойс вызывает удивление с большой примесью досады. Но есть спортивный интерес, — а вдруг удастся добраться до финиша живым и не разучиться читать!*
У меня получилось, конечно, сильно похуже, чем у Андрея Рене, но идея, по-моему, заслуживает внимания. Вот результат примерно получасовой работы. Заканчивается текст парой строк от меня.
Лузировать экраннобуково сподглазнее? А как послеспал-лось? В библиозависимости вам стихопрозаически отказано и книгазинно неудобоварительно. Безнадёжнолелеете о грузосбрасывании макубуколатурного столпотворокошмария? Вамшиш в вамвиге! И без бакшиша от Гильгамеша! Таково мудроглаголание двух изрядно вонвыходящих интеллебиблиоманов из удобноиспуганно раскладушенной на рогатомордастом пловце демуазели. Шаровоземноизвестный сапогожитель Экомберто Медиевистович Семиотопулос законтрапупил дискурсоподобную уссию с романистосценаристокарьеристоистористом, надсапожно обретающимся и годаровайдообразно представляющим форманобунюэлей. Оба дискуссобеседника разнополиязычно зачеривают всюсознательную, но сапогоурождённый Эко-лог умудросподобился представиться ЛьвунашемуНиколаичу (каковтолстойтролль!) только после сорокадлительного пространствования с моисеевой толпооравой. И шуткоюморничают они благознатно. Кому мы данайцеподобно сволакивать должны натебожечтонамнегоже за энциклопедические прошлознания? Кретинобецилам безперьедвуногим врагообразным?! Асамитовы! Евроребята! Без тех кретинобецилов кому были бы нужникоизвестны, кроме пододнокрышников своесемейных? Куры и те столетучились. Но, менеенетем, это прикольностильномистическое любвепризнательное аннотациеподобное послепредисловие заслуживает судебноприставного боговнизсхождения.
В чём принципиальное отличие моего текста от перевода Андрея Рене? В моём всё можно понять — длинные слова (и короткие, отсутствующие в русском языке), аллюзии на географические реалии, на мифологический сюжет и на библейский (оба разгадываются в три секунды). В переводе Рене, прочитав отдельный небольшой отрывок, понять нельзя будет ничего даже с комментариями, т. к. книгу нужно воспринимать целиком (так же, как "Улисса"). Читать же её надо только в оригинале. Но всё равно большое спасибо переводчику, некоторое представление о "Поминках" русскоязычные читатели теперь получат. Думаю, если бы кто-нибудь изложил в таком стиле "Анну Каренину" или "Иосифа и его братьев", то сходство с "Поминками ..." проявилось бы в более полной мере (ежу понятно, что никто никогда не станет заниматься такой дурью).
*) У Джойса этот интерес, по-моему, был — не повторяя себя, прыгнуть выше головы. И удалось же!