10. В рубрике «Из польской фантастики» размещены четыре текста.
10.1. Рассказ “Vademecum irrealis” написал некто, укрывшийся за псевдонимом Т.Д. Борцан/T.J. Borcan (стр. 41—53). Иллюстрации МАРЕКА ТОМАСИКА/Marek Tomasik.
«В этом рассказе автор приглашает нас в подобное сну или галлюцинации пространство, в интересный литературный гибрид, который у кого-то возможно ассоциируется со старосветскими историями о душе, а у кого-то — с нью-вирдовской психоделической фантастикой, с мягким, не технологическим стимпанком» (Мацей Паровский).
Позже рассказ нигде не перепечатывался.
На русский язык рассказ не переводился. Карточки рассказа на сайте ФАНТЛАБ нет. И об авторе сайт, вероятно, ничего не знает. Ну а нам что о нем известно?
T.J. BORCAN
T.J. Borcan — псевдоним польского журналиста, литературного и кинематографического критика (род. 1972). Под этим псевдонимом к настоящему времени опубликованы два рассказа: “Głód” (“Fantastyka Wydanie Specjalne” # 3 (16) 2007) и “Vademecum Irrealis” (“Nowa Fantastyka” # 3/2008).
(По неподтвержденным сведениям – это главный редактор журнала “Nowa Fantastyka”Павел Матушек).
10.2. Рассказ “Ciśnienie/Давление” написал Казимеж Кырч-младший/Kazimierz Kyrcz Jr (стр. 54--55). Иллюстрации НИКОДЕМА ЦАБАЛЫ/Nicodem Cabała.
«Чувствую, что это приближается. Угнездилось во мне, когда я спал. А теперь давит изнутри, чтобы вылезть и перехватить контроль. К счастью, если в этом случае можно говорить о счастье, я уже знаю, чего следует ожидать. Разумеется, самого что ни на есть наихудшего, поэтому беру отпуск, объясняя это возникшими проблемами, требующими скорейшего разрешения. Какими проблемами? Разумеется семейными. И я не вру, точнее вру лишь отчасти..»
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Позже рассказ не перепечатывался.
На русский язык не переводился. Карточки рассказа на сайте ФАНТЛАБ нет. Биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ также нет.
«Вот уже тринадцать лет я участвую в Игре. Тринадцать весен и тринадцать зим. Поначалу было нас пятнадцать в команде, поделенных на несколько групп. Я была Ткачихой. Ткала заклятия и делала это очень хорошо. В каждой Игре кто-то погибал, а мы были настолько хорошо сыграны, что не требовали замены. Поначалу Аббат втискивал в нашу команду чужаков, но они слишком быстро давали себя убить, поэтому через некоторое время он перестал это делать. Чем меньше игроков в команде, тем больше это нравится зрителям. Больше зрителей, больше развлечения, больше тем для разговоров в осенние вечера. И вот уже десять лет я сражаюсь в одиночку. Меня зовут Алиен…»
И это первая публикация писательницы в нашем журнале.
Позже рассказ не перепечатывался.
На русский язык рассказ не переводился. Его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет. Биобиблиографии автора на сайте ФАНТЛАБ также нет.
10.4. Рассказ “Uzdrowiciel/Целитель” написал Бартош Грыковский/Bartosz Grykowski (стр. 60—64). Иллюстрации МИХАЛА ЛЯСОТЫ/Michał Lasota.
«Миновало много столетий с того момента, когда Руфус, несчастный подданный древнего королевства, совершил преступление. Один из давным давно забытых богов покарал его за него бессмертием. Имя божества, а скорее демона, стерлось из памяти людей, тела последних верующих в него людей обратились в прах, мир изменился до неузнаваемости, а Руфус все еще боролся с обыденностью и бременем бегущего времени. <…> И так он и жил целыми столетиями, помогая каждому, кто нуждался в его помощи и встречался ему по дороге…»
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Позже рассказ не перепечатывался.
На русский язык рассказ не переводился. Его карточки на сайте ФАНТЛАБ нет. Биобиблиографии на сайте ФАНТЛАБ тоже нет.
11. В рубрике «Иностранный рассказ» размещены два текста.
11.1. Рассказ американского писателя Теда Чана/Ted Chang, который называется в оригинале “The Merchant and the Alchemist’s Gate” (2006, ”The Magazine of Fantasy and Science Fiction”, Sept.; 2008, ант. “The Best SF and Fantasy of the Year, vol. 2; 2019, авт. сб. “Exhalation”), перевел на русский язык под названием “Kupiec I wrota alchemika/Купец и врата алхимика” КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ/Konrad Walewski (стр. 17—31). Иллюстрации НИКОДЕМА ЦАБАЛЫ/Nikodem Cabała.
“В средневековом Багдаде нищий предстает перед самым могущественным человеком в мире — калифом, чтобы рассказать ему свою историю. Она начинается прогулкой по базару, но очень скоро превращается в совершенно необычный рассказ, который не похож ни на один из рассказанных в империи калифа. Эта история, в которой не только разыскивают зарытые сокровища и спасаются от шайки разбойников, но и история о тех людях, кто охотится за свои прошлом, и других, кто расставляет капканы на свое будущее, это рассказ не только о любимой жене и таинственной соблазнительнице, но и о том, что длинное путешествие с караваном начинается с простого шага. А кроме того эта история о воле Аллаха и принятии ее, вне зависимости от формы, в которой она будет выражена” (перевод suhan ilich, ФАНТЛАБ).
И это первая публикация произведения писателя в нашем журнале.
Рассказ номинировался на получение премий BSFA, “Locus”, им. Старджона и завоевал премии “Nebula”, “Hugo”, «Сэйун» и «Сигма Ф».
Рассказ дважды переводился на русский язык: в 2007 году его перевел под названием «Купец и волшебные врата» В. ГРИШЕЧКИН (ж-л «Если», № 11), и этот перевод затем многократно перепечатывался (см., например, авт. сб. «Выдох» 2019 года), а в 2010 году вышел из печати перевод Е. КОРОТНЯН под названием «Торговец и врата алхимика» (ант. «Лучшее за год XXV/I: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк»).
Заглянуть в карточку рассказа на сайте ФАНТЛАБ можно ТУТ А почитать о писателе можно ЗДЕСЬ
11.2. Рассказ британского писателя Криса Бекетта/Chris Beckett, который называется в оригинале “The Marriage of Sky and Sea” (2000, ”Interzone”, # 153; 2001, ант. “Year’s Best SF 6”; 2008, авт. сб. “The Turing Test”) перевела на польский язык под названием “Zaślubiny morza I nieba/Бракосочетание моря и неба” ИОАННА ЩЕПАНЬСКАЯ/Joanna Szczepańska (стр. 32—40). Иллюстрации МАРЦИНА КУЛАКОВСКОГО/Marcin Kułakowski.
“В некоем неопределенном будущем писатель, гражданин славного города Космополиса, путешествует в одиночку по так называемым «затерянным» мирам, давным-давно утратившим связь с метрополией, знакомясь с повседневной жизнью их обитателей, изучая местные мифы и верования. Новый мир – новая книга. С такой вот мыслью он и осуществил посадку на этой планете…»
И это первая публикация писателя в нашем журнале.
Нп русский язык рассказ не переводился. В его карточку можно заглянуть ТУТ. А почитать о писателе можно ЗДЕСЬ
10. В рубрике “Publicystyka” напечатано интервью, взятое Конрадом Валевским/Konrad Walewski у американского писателя Теда Чана/Ted Chiang. Интервью носит название:
ПИСАТЕЛЬ БЕЗ ИСКУШЕНИЙ
(Pisarz bez pokus)
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Однажды вы назвали себя спорадическим писателем, но тем не менее считаете, что писательство – нечто важное для вас. Время от времени вы публикуете отличный и чрезвычайно оригинальный текст. Что послужило первоначальным толчком к вашему решению писать научную фантастику?
ТЕД ЧАН: Первоначальный импульс немного отличался от нынешней мотивации. Впервые я попробовал писать научную фантастику, когда мне было двенадцать лет. В то время я написал главу романа о галактической войне, а также потратил много времени на проектирование космических кораблей и футуристических городов. Со временем мои вкусы изменились, и теперь меня, человека взрослого, больше интересуют те философские проблемы, которые может поднимать научная фантастика.
Я пишу спорадически, время от времени, от случая к случаю, потому что мне нелегко писать, я не наслаждаюсь творческим процессом так сильно, как многие другие писатели, и мне редко приходят в голову идеи, которые достаточно интересны для того, чтобы, найдя время, воплотить их в письменной форме, в виде рассказа. Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому; хотелось бы, чтобы писать было приятнее и чтобы у меня чаще возникали интересные идеи. Но пока этого не происходит.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Что, по вашему мнению прежде всего сформировало вашу художественную чувствительность и интеллектуальное любопытство? Научная фантастика? Литература основного течения? Нон-фикшн? Или, может быть, другие СМИ?
ТЕД ЧАН: Что касается интеллектуальной любознательности, я бы сказал, что наибольшее влияние на меня оказали научно-популярные книги. Когда я был молод, "Путеводитель по науке"Айзека Азимова был для меня почти что Библией. Я также с величайшей признательностью вспоминаю книгу Георгия Гамова"Один, два, три... бесконечность". Книги такого рода открыли мне мир науки и математики. Труднее определить, что сформировало мою художественную чувствительность, поэтому я буду рассматривать это как вопрос о писателях, оказавших на меня влияние. Когда я был молод, мне нравились романы Азимова и Кларка, но, как я уже говорил, с возрастом мои вкусы изменились. Когда я повзрослел, теми книгами, которые заставили меня пересмотреть то, чего я мог попытаться достичь как писатель, были сборник рассказов Эдварда Брайанта«Теория частиц» и роман Джона Кроули«Позднее лето».
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Что вы чаще всего читаете сейчас? Художественную литературу или нон-фикшн? И возвращались ли вы когда-нибудь ради вдохновения или чистого удовольствия к книгам, которые вам нравились в прошлом, например, к книгам Джона Кроули или Эдварда Брайанта?
ТЕД ЧАН: Пожалуй, сейчас я читаю художественную и научно-популярную литературу в равных пропорциях. Иногда я возвращаюсь к любимым текстам, чаще к рассказам и фрагментам романов, чем к целым романам. Когда я работаю над рассказом сам, это тоже влияет на мое чтение. Например: сейчас я пишу научно-фантастический рассказ, действие которого происходит в ближайшем будущем, поэтому перечитываю некоторые тексты Брюса Стерлинга и Кена Маклеода. Не то чтобы я пытаюсь подражать их стилю – я уверен, что не смог бы, даже если бы захотел, но это помогает мне настроиться на нужный лад.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Вдохновляют ли вас каким-либо образом другие средства массовой информации? Музыка? Кино? ТВ? Компьютерные игры?
ТЕД ЧАН: Я большой поклонник кино и телевидения, потому что мне нравится рассказывать истории. Мне кажется, что фильмы имеют много общего с рассказами в своей потребности в краткости, тогда как хороший сериал может изложить более длинную историю так же, как это делает роман. Что касается музыки, то я случайный слушатель, а не серьезный любитель. И в отличие от многих писателей, я не могу слушать музыку во время работы, это полностью разрушает мою концентрацию. Что касается компьютерных игр, то в некоторые из них я начал играть совсем недавно, в основном из любопытства. На самом деле, мне больше интересно читать о компьютерных играх, чем играть в них. Например, многопользовательские онлайн-игры — это ближайший эквивалент Метавселенной из романа Нила Стивенсона«Лавина» в нашей реальности.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Ваши рассказы поднимают сложные и серьезные проблемы, и, кроме того, они оставляют читателю множество вопросов для размышления, а не несут четкого послания. Вы считаете это важным элементом творческого процесса?
ТЕД ЧАН: Я начинаю писать, не имея целевого намерения спровоцировать читателя. Обычно, когда я работаю над рассказом, меня терзают сомнения относительно того, будет ли он вообще кому-нибудь интересен. До сих пор мне везло — всегда находились несколько человек, которых интриговало то, о чем я думаю, а это всегда приятный сюрприз. Мне очень нравится рассматривать идею с разных точек зрения, и при этом мне кажется, что наиболее интересные проблемы дают веские аргументы для обсуждения каждой точки зрения. Научная фантастика часто рассматривает странное как обычное, а обычное как странное, что делает ее идеальной для интеллектуальных экспериментов, которые заставляют нас подвергать сомнению наши предположения. И я думаю, что подвергать сомнению наши предположения – это то, что нам всем нужно делать гораздо чаще.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Как писатель и интеллектуал, какие области современной науки вы находите наиболее вдохновляющими?
ТЕД ЧАН: На самом деле я не более чем любитель, когда дело касается науки, но я думаю, что нейронаука является одной из самых интересных областей исследований сейчас, потому что это область, от которой мы можем ожидать значительного прогресса в течение следующих нескольких десятилетий с ощутимыми практическими результатами. Такие области, как космология и теория струн очень интересны, но мы приближаемся к пределу наших возможностей проводить исследования в этих областях; эксперименты требуют все более крупных ускорителей частиц, и их результаты становятся все более далекими от человеческого опыта. Однако мы неустанно узнаем все больше и больше о том, как работает наш мозг, и такие методы, как ядерно-магнитно-резонансная томография (МРТ) и транскраниальная магнитная стимуляция (ТМС), все еще совершенствуются. Я не ожидаю, что в ближайшее время мы поймем все, что касается нашего разума, но нам предстоит многому научиться, и это поможет нам лучше узнать себя.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Ваше литературное творчество очень точное и строгое; вы уделяете много внимания построению сюжета, персонажам и поиску наиболее подходящей повествовательной структуры для выражения ваших идей. Как выглядит ваш творческий процесс? Что появляется в первую очередь? Идея, проблема или, может быть, мир, который хочется описать?
ТЕД ЧАН: Отправная точка у каждой истории разная, например в рассказе «Тебе нравится, что ты видишь» отправной точкой был простой вопрос о том, почему моя голова повернулась, когда мимо меня прошла привлекательная женщина. Однако в случае с рассказом «Ад – это отсутствие Бога» я начал задумываться о возможности того, что ангелы могли бы пугать даже в том случае, если бы они не были падшими. Когда такая идея приходит в голову, я обычно рассматриваю ее с разных точек зрения, пытаясь определить тот аспект, который мне кажется наиболее интересным, что обычно влечет за собой построение различных сюжетных линий и персонажей на основе этой идеи.
Когда продумываемый сюжет подводит меня к тому концу, который меня устраивает, я могу начать писать. Раньше, когда я начинал работать над рассказами, не зная, чем они закончатся, я никогда не был доволен конечным результатом, а часто даже бросал рассказ недописанным. Вот почему сейчас первый абзац, который я пишу, обычно является одним из фрагментов, составляющих конец истории. Затем я пытаюсь построить все остальное, что приведет к этому финалу. Многие элементы могут меняться по мере того, как я пишу, что может привести к корректировкам исходного финала, но я всегда должен помнить об этом.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Некоторые из ваших рассказов содержат весьма неожиданные концовки, например «Ад — это отсутствие Бога». Я бы сказал, что это очень экзистенциальный текст. Что вдохновило вас обратиться к христианской иконографии и совместить ее с экзистенциальной философией?
ТЕД ЧАН: В той степени, в которой финал этой истории экзистенциален, я бы сказал, что это результат экзистенциализма, присущего самому христианству. Почему страдают невиновные? Если человека удовлетворяет ответ на этот вопрос, который предлагает ему его религия, даже если он сам страдает, ему повезло. Однако если он чувствует себя неудовлетворенным этим ответом, то его ситуация начинает приобретать черты экзистенциального кризиса. Я сам не религиозный человек, но, насколько мне известно, подобные кризисы являются одной из причин, по которой люди отказываются от своей религии. Некоторые находят другие, более удовлетворяющие их ответы, но в рассказе «Ад – это отсутствие Бога» смена религии — вообще не решение, что еще больше углубляет этот экзистенциальный кризис.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Рассказ «История твоей жизни» задает важные вопросы, касающиеся языка. Считаете ли вы, что язык определяет наше восприятие пространства и времени? Ощущали ли вы, работая над этим текстом, какую-либо связь с романом Сэмюэля Р. Дилэни«Вавилон-17», посвященным схожим проблемам?
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Идея о том, что язык определяет наше восприятие пространства и времени, известна как гипотеза Сэпира-Уорфа и обычно отвергается лингвистами. Я же нашел ее полезной для изучения определенных философских идей в литературной форме, поэтому так или иначе ее использовал. На самом деле я не верю, что изучение языка может изменить чье-то восприятие так радикально, как это происходит с рассказчицей истории, и я надеюсь, что читатели не закончат чтение ее с таким же впечатлением.
Мне нравится «Вавилон-17», но подход к лингвистике в романе проблематичен. Лингвист Уолтер Мейер называет его в своей книге “Aliens and Linguistics/Инопланетяне и лингвисты”«романом, который тестирует прочность принципов критика». Там много интересного, но столько же много и дезинформации о лингвистике. В частности, в романе Дилэни содержатся несколько конкретных утверждений о предполагаемой способности языка ограничивать то, что может думать человек, почти все из которых не соответствуют действительности. Неясно, действительно ли Дилэни верил в них, когда писал роман, но я допускаю, что некоторые читатели могут в итоге, прочитав его, подумать, что они соответствуют истине.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Некоторые из ваших рассказов тяготеют к детерминизму, особенно «Чего от нас ждут», где свободная воля человека открыто подвергается сомнению. Верите ли вы в свободную волю или склонны думать, что наши действия каким-то образом обусловлены и в результате являются автоматическими?
ТЕД ЧАН: Смею полагать, что вы имеете в виду бихевиоризм, который является формой психологического детерминизма; лично мне его аргументы не кажутся очень убедительными. Мне кажется, что наиболее интересный аргумент против свободы воли — это тот, который подразумевается теорией относительности Эйнштейна. Короче говоря: было продемонстрировано, что наблюдатели в разных точках отсчета не соглашаются с тем, что два события произошли одновременно, и ни один из них не ошибается (эта проблема известна как относительность одновременности).
Событие в будущем одного человека могло уже произойти в прошлом другого, и поскольку ни один наблюдатель не допускает ошибок, единственный способ примирить две точки зрения — это признать, что будущее так же фиксировано, как и прошлое. В той мере, в какой концепция свободной воли является разумной концепцией, определенное будущее совместимо со свободой воли. Возможно, это так, пока мы ничего не знаем об этом будущем. Однако если бы можно было знать это фиксированное будущее, то было бы гораздо труднее защищать свободу воли. Для меня эта проблема бесконечно увлекательна. Это одна из тем, которую я пытался раскрыть в «Истории твоей жизни», и подозреваю, что продолжу писать об этом рассказы.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: В тексте «Купец и врата алхимика» вы использовали мир и стиль из «Тысячи и одной ночи». Как вам пришла в голову эта идея?
ТЕД ЧАН: Я начал думать об использовании концепции временно-пространственных туннелей для путешествия во времени. Меня всегда смущало, что в научной фантастике их обычно представляют как нечто, что можно открыть по своему желанию и выбрать направление движения. Между тем, по мнению физиков-теоретиков, червоточина, используемая для путешествий во времени, имела бы следующие свойства: вход и выход всегда остаются открытыми и разделены постоянным интервалом — вы не можете вернуться во время ранее момента создания такой червоточины, и в то же время не можете изменить прошлое. Поэтому, если отказаться от технических подробностей и свести концепцию к лишь базовым предположениям, то, по сути, речь пойдет о путешествии во времени путем перехода через неподвижный вход, что создает довольно-таки сказочную атмосферу (особенно если вы не можете изменить прошлое). И в то же время кажется, что путешествие во времени требует «шкатулочной» структуры, рассказа в рассказе, которая, в свою очередь, напоминает мир, представленный в «Тысяче и одной ночи». Вот я и начал обдумывать историю в этом именно направлении.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Ваши рассказы, такие как «Вавилонская башня» или «Эволюция человеческой науки», предлагают размышления о познании и исследовании мира, в котором мы живем. Полагаете ли вы, что усилия человека по открытию принципов, управляющих Вселенной, приведут к созданию теории всего? Как по-вашему, Вселенная в котором мы живем, познаваема на все сто процентов?
ТЕД ЧАН: Я думаю, что одной из основ научной фантастики является научное мировоззрение: предположение, что Вселенная познаваема и что принципы, управляющие ею, доступны человеческому разуму. Откроют ли люди их все на самом деле — это отдельный вопрос: возможны многие другие сценарии, которые никак не связаны с самой познаваемостью Вселенной — возможно, человечество вымрет, возможно, оно потеряет интерес к дальнейшим исследованиям. Некоторые могут возразить, что понимание Вселенной уменьшает наше ощущение сверхъестественности или удивления, но я с этим не согласен. С научными открытиями связано ощущение странности, выходящей за рамки обыденности, и в прошлом оно считалось полностью соответствующим внушающим трепет чувствам, связанным с религиозными убеждениями. Я бы хотел, чтобы больше людей увидели это сегодня.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: В Польше учеба на курсах по развитию литературных писательских способностей не пользуется особой популярностью. По правде говоря, и курсов таких у нас мало, поэтому те, кто стремятся стать писателями, чаще всего верят в самообразование. Вы остановили свой выбор на Clarion-е — самом известном и, пожалуй, лучшем литературном мастер-классе для тех, кто собирается писать фэнтези и научную фантастику. Какую роль курсы писательского мастерства сыграли в вашей карьере? Насколько они изменили ваше отношение к писательству?
ТЕД ЧАН: До того, как я нашел Clarion, я практически не знаком был ни с кем, кто читал научную фантастику, не говоря уже тех, кто пытался ее писать. Я работал в полной изоляции и не получал ничего, кроме шаблонных писем с отказом от рассказов, посланных для публикации. Я оказался на грани того, чтобы сдаться, отказаться от всей этой затеи. Clarion Writers Workshop не только познакомил меня с научно-фантастическим сообществом, там я впервые услышал, что кому-то нравится то, что я пишу. Без Clarion-а я бы никогда ничего не опубликовал. Что касается самого творческого процесса, то один из самых важных уроков, которые я извлек из Clarion, заключался в том, что умные люди могут иметь разные мнения о рассказывании историй. Когда два твоих учителя высказывают разные идеи о том, как построить рассказ, начинаешь понимать, что «правильного» мнения не существует, и не всегда достаточно прислушиваться к предложениям того, кто считает, что текст нуждается лишь в небольших исправлениях, даже если это самое простое решение. Вы можете решить внести серьезные изменения, прислушавшись к советам кого-то другого, даже если это означает, что рассказ в итоге станет менее интересным для тех, кому он нравился раньше.
КОНРАД ВАЛЕВСКИЙ: Когда мы некоторое время назад разговаривали, вы сказали мне, что не планируете писать роман. Изменилось ли что-нибудь с тех пор? Нет ли у вас соблазна написать роман?
ТЕД ЧАН: Пока нет. Я думаю, что замыслы, которые у меня рождаются, лучше работают в коротких формах. Если бы у меня был замысел, который я считал бы достаточно жизнеспособным для построения на нем романа, я бы предпринял попытку, но я любой ценой избегаю расширения замыслов, рассчитанных на написание рассказа, до размера замысла романа. И в то же время я никогда не стремился зарабатывать на жизнь писательством. Полагаю, что обычная мотивация перехода от написания рассказов к написанию романов – чисто экономическая; романы — единственный способ заработать на жизнь писательством. А поскольку таковое не является моей целью, я не чувствую никакого давления, вынуждающего меня пытаться написать роман, хотя у меня нет соответствующего замысла. И если до этого никогда дело не дойдет, я не буду расстраиваться из-за этого.
ТЕД ЧАН
(Ted Chiang)
Трудно совместить довольно распространенное у нас видение западного писателя, особенно американского писателя – творца, который много и охотно говорит о важных вещах и обязательно участвует во всевозможных съездах и писательских встречах — с обликом Теда Чана. Он называет себя «спорадичным (случайным) писателем»; не зарабатывает на жизнь писательство или чем-то, связанным с литературой. При этом он подкупающе скромен и молчалив, хоть и наделен блестящим умом и неповторимым чувством юмора, и в то же время лишен каких-либо претензий на величие или признание — на все проявления восхищения со стороны читателей он реагирует с обезоруживающей беспомощность.
Тед Чан окончил факультет информатики в Университете Брауна. Он также является выпускником Clarion Writers Workshops West — вероятно, самых престижных литературных мастер-классов в США, которые проводятся каждое лето в Сиэтле и проводятся наиболее выдающимися писателями и редакторами фантастики и привлекают толпы кандидатов в писатели, из которых с помощью чрезвычайно строгих методов отбирается группа избранных людей для участия в занятиях. Здесь стоит добавить, что одним из руководителей автора «Истории твоей жизни» был Джон Кроули, которого писатель считает одним из своих литературных образцов для подражания.
Тед Чан бравурно дебютировал в 1990 году рассказом «Вавилонская башня», принесшим ему получил премию «Небьюла». С тех пор практически каждое его опубликованное произведение быстро приобретало статус литературного события в США, вызывая оживленные реакции и дискуссии, нередко принося писателю многочисленные награды. В этом отношении Чана можно считать рекордсменом в истории американской фантастики, поскольку, опубликовав за двенадцать лет всего лишь восемь произведений — в 2002 году они были собраны в сборник «История твоей жизни»,
который является одним из двух книжных публикаций американского автора (второе — малотиражное издание рассказа «Купец и врата алхимика», вышедшее из печати летом 2007 года)
— он удостоился трех премий «Небьюла», премии «Хьюго», премии Кэмпбелла, мемориальной премии Теодора Старджона, премии «Сайдвейс» и премии «Локус». Подобно многим величайшим творцам жанра, Чан, кажется, видит в научной фантастике художественный, а не научный способ размышления о человеке, его цивилизации и природе вселенной, в которой он обитает, основанный, однако, на инструментах дисциплинированного научного рассуждения, а не, например, идеологического мышления. Вероятно, поэтому американский писатель так бескомпромиссен в поисках новых форм выражения своих мыслей, и совершенно не принимает в расчет ни литературные тенденции, ни давление рынка. Такое разнообразие форм — одна из наиболее характерных черт его творчества. Чан обращается к таким отдаленным от него литературным традициям, как классическая научно-фантастическая формула контакта с инопланетянами, репортаж или история родом из Ветхого Завета или «Тысячи и одной ночи». Другой характерной особенностью его творчества является, несомненно, тяготение к детерминизму — все чаще и отчетливее становится видным, что в его произведениях говорится о неизбежности будущего и в то же время об иллюзии свободы воли человека.
9. Статья Войцеха Хмеляжа/Wojciech Chmielarz носит название:
WWW.WOJNA.COM
4 сентября 2023 г., 9:08, Варшава. Все происходит практически за доли секунды. Электричество, беспроводная связь, Интернет отключены. Поезда на сверхбыстрых линиях: Катовице – Варшава – Гдыня, Варшава – Познань – Вроцлав останавливаются в чистом поле. Происходит несколько столкновений. Останавливаются поезда в Варшавском метрополитене, а также на Вроцлавской и Силезской надземных линиях. Самолеты падают с неба.
Под конец дня убытки исчисляются миллиардами злотых, а количество убитых – тысячами. Из-за отключения RFID-системы, отвечающей за автоматическое списание комиссий за покупки со счетов, в крупнейших городах вспыхивают беспорядки на фоне грабежей. Сносятся торговые центры, в том числе: Zlote Tarasy, Arkadie, Silesia City и Galeria Dominikańska. Устранение последствий аварии занимает почти две недели. Наиболее пострадавшими секторами являются телекоммуникации, авиация, финансовый, банковский сектор, сектор услуг и транспорт.
Премьер-министр в специальном послании, которое вследствие паралича электронных СМИ печатается на плакатах и расклеивается по всей Польше, заявляет, что худшего сценария удалось избежать. По его оценкам, массированная сетевая атака удалась на 75%.
Может ли это мрачное видение сбыться? К сожалению, да, хотя именно такой ход событий маловероятен: одновременная атака на все важнейшие сети страны требует невероятной координации, а также огромных человеческих и материальных ресурсов. Ни террористы, ни организованная преступность не располагают таковыми. Так кто же может совершить такое нападение? Ответ гласит: другая страна. Война постепенно вступает в Интернет.
Эстонский инцедент
2007 год, Эстония. Первая массированная атака и скоординированное IT-нападение на государство. Объектами атаки по типу DDoS (Distributed Denial of Service) помимо прочего были банковские и государственные серверы. Эксперты по IT-безопасности фирмы «McAfee» в отчете об интернет-преступлениях утверждают, что на пике кибератак были задействованы около 20 000 компьютерных сетей со всего мира.
«Традиционные меры защиты оказались недостаточными для противостояния атаке на ключевую телеинформационную инфраструктуру Эстонии. Использование зомби-сетей было ожидаемым, но сложность и координация, которые мы увидели, оказались чем-то совершенно новым. Атаковались конкретные цели с помощью разных технических приемов и в определенное время. Атаки прекратились потому, что нападавшие остановили нападение по собственной воле, а не потому, что были кем-то из защитников остановлены» — говорят аналитики НАТО, цитируемые в отчете фирмы «McAfee».
Эстонский инцидент является наиболее ярким примером кибератаки на государство, но не единственным событием такого рода. В прошлом году жертвами интернет-атак стали: Германия, США и Индия. Во всех этих случаях высказано подозрение, что злоумышленниками были не автономные хакерские группы, а другие страны. Мы достигли точки, когда сетевая безопасность стала проблемой национальной безопасности. По оценкам экспертов фирмы «McAfee», уже в 180 странах мира созданы кибергруппы, выполняющие как оборонительные, так и наступательные действия. «Мир находится в состоянии кибернетической холодной войны» — утверждает фирма «McAffee». Эстонский инцидент, кибернападения на Пентагон и офис канцлера в Германии являются проявлениями этого конфликта.
В настоящее время страны скорее взаимно «прощупывают» друг друга, чем предпринимают серьезные действия, но ситуация может измениться в течение 10–20 лет. И тогда холодная война превратится в горячую.
Взгляд в будущее
Как будет выглядеть горячая кибервойна? Для начала нужно ответить на вопрос: как будет выглядеть сеть?
Можно сделать несколько предположений. Во-первых, распространение доступа, в основном на основе беспроводных технологий, сделает Интернет в развитых странах доступным практически повсеместно и, вероятно, бесплатным. Не составят исключения также самолеты и поезда. Несколько месяцев назад Федеральное управление гражданской авиации приостановило полеты Boeing 787 из-за опасений по поводу интеграции компьютерных систем самолета с общедоступной сетью на борту самолета. Были опасения, что пассажиры смогут взломать компьютер машины и запустить в него «троян» или другую вредоносную программу. Благодаря этому хакер смог бы захватить управление самолетом и устроить катастрофу. Производитель самолета пообещал предпринять меры безопасности, гарантирующие 100%-ную безопасность. В это мало кто поверил. Аналитики утверждают, что в любой системе безопасности рано или поздно найдутся «щели». Аналогичные угрозы возникнут, если в сверхскоростных поездах окажется доступным беспроводное подключение к сети.
Во-вторых, повсеместно внедрится автоматизация всех возможных процессов. Разумеется, для удобства простого человека. Система радиоидентификации грузов (RFID), вероятно, вскоре заменит штрих-коды. Ее использование в магазине для подсчета стоимости выбранных товаров приведет к исчезновению кассовых аппаратов, а оплата покупок будет производиться путем списания денег непосредственно с банковского счета.
В-третьих, увеличение скорости соединения будет означать, что вся связь в развитых странах, включая радио и телевидение, будет базироваться на инфраструктуре глобальной сети.
Другими словами, почти вся наша жизнедеятельность будет зависеть от эффективной телеинформационной сети. Интернет-безопасность государства будет по-прежнему играть важную роль, возможно даже более важную, чем энергетическая безопасность или территориальная целостность. Обычные армии будут иметь все меньшее и меньшее значение, а значение хакеров будет, напротив, увеличиваться.
Уже сейчас аналитики (в том числе аналитики Бюро национальной безопасности) в представляемых ими материалах всерьез рассматривает возможность (хотя это и называется наихудшим сценарием) организации искусственного обвала фондовой биржи, блокировки банковских счетов или распространения паники в обществе, что приведет к коллапсу всей системы государственных финансов. С развитием технологий риск таких событий снизится за счет совершенствования процедур и мер безопасности. С другой стороны, с ростом зависимости экономики от Интернета, негативные последствия будут увеличиваться.
Национальные Интернет-силы
Чтобы защитить свои Интернет-ресурсы, страны будут вынуждены создавать Силы Интернет-безопасности (ISM), основанные на сегодняшних кибергруппах. В настоящее время слежение за активностью в сети чаще всего является прерогативой различных спецслужб. В Польше это: Агентство внутренней безопасности и Служба военной контрразведки, отвечающие за военную безопасность, а также Центр управления телеинформационными системами и другие. Помимо открытых, официальных подразделений, спецслужбы по всему миру вербуют молодых хакеров. То же самое делают и преступные организации. Образцом здесь служат методы, когда-то использовавшиеся пресловутым КГБ. Спецагенты находят молодых, талантливых энтузиастов, зачастую студентов и старшеклассников. Гиков вербуют за относительно небольшие суммы или предоставление компьютерных гаджетов. Эта хакерская сеть является неофициальным ресурсом спецслужб, который затем может быть использован для таких атак, как, например, нападение на Эстонию. Благодаря этому, даже если злоумышленник будет обнаружен, связать его с государственными органами будет сложно. Однако такие средства полезны только для наступательных, диверсионных операций. При обороне в случае массового нападения сложно быстро мобилизовать всю имеющуюся агентуру. Можно даже ожидать, что меньшинство завербованных хакеров будет участвовать в обороне, а большинство сами станут жертвами атак. В этой ситуации необходимо создать формальную структуру — Вооруженные интернет-силы (ВИС). Они будут укомплектованы профессиональными IT-специалистами, которые будут следить за сетью на предмет обнаружения угроз 24 часа в сутки. При необходимости ВИС также будет заниматься устрашением потенциальных агрессоров. Отдельные страны будут тренировать свои кибермускулы либо посредством различных демонстрационных мероприятий, либо путем предъявления общественности очередного суперкомпьютера с огромной вычислительной мощностью.
При этом надо помнить, что, по сути, обеспечение безопасности сводится к управлению рисками. Указываются потенциальные угрозы, предполагаемый риск их возникновения и убытки, которые они могут принести. Затем принимаются соответствующие меры по исправлению положения с учетом технологических и финансовых возможностей государства. По этой причине важную, а, пожалуй, даже самую важную роль в ВИС будут играть не хакеры, а аналитики, в задачу которым будет ставиться именно поиск возможных опасностей и оценка риска их возникновения. Естественно, отдельные подразделения будут пытаться различными способами обмануть противника. Это будет сделано либо традиционными средствами, такими как контролируемые утечки, либо путем атак на более слабого конкурента. В последнем случае целью будет не уничтожение нападавшего, а демонстрация более сильным врагам (не вступая с ними в столкновение), на что мы способны. Вот как можно интерпретировать и недавнюю кибератаку на Эстонию.
Стороны конфликта
Можно назвать несколько сторон будущего конфликта. Первая – террористы. От них можно ожидать зрелищных, но разовых атак. Все такие атаки встретят решительный отпор государств, которые нейтрализуют преступников виртуальными и физическими средствами.
Вторая — организованные преступные группировки, переносящие традиционные преступления в Интернет (это уже происходит). Работая в Интернете, мы так же подвергаемся шантажу или грабежу, как и тогда, когда гуляем по улице. Однако этими преступниками движет в основном желание обогащения, поэтому трудно ожидать от них массированной атаки на государственные структуры. Они, скорее всего, никогда не приобретут достаточные ресурсы для проведения такой операции.
Третья сторона — это страны, у которых достаточно денег и людей для значительного присутствия в киберпространстве.
Однако наиболее важной является четвертая сторона. В ее состав входят IT-державы, которые будут бороться между собой за господство над глобальной сетью. Кто будет принадлежать к этой группе? Наверное США, Россия, Китай, Индия – уже теперь сверхдержавы, которые переводят часть своего милитарного потенциала в Интернет, а также одна-две крупные корпорации.
Могут ли даже крупнейшие компании конкурировать с вышеперечисленными державами? Давайте представим, что Microsoft или Google нанимают 10 000 наемников и создают частную армию. Обе компании могут себе это позволить, но это ничто по сравнению с вооруженной мощью США, Индии или даже Польши. Но если вместо военизированных формирований корпорация наймет и вооружит такое же количество опытных IT-специалистов, ситуация изменится. Конечно, ныне никто не принимает во внимание, что у этих компаний будут какие-либо злые намерения в отношении каких-либо стран, но необходимо учитывать скрытый в них огромный IT-потенциал. Благодаря этому они встанут в один ряд с мировыми державами в цифровой сфере жизни.
Цель и процесс
Цель ведения кибервойн такая же, как и у войн традиционных: захват или сокращение ресурсов противника. В данном случае мы имеем в виду под ресурсами помимо прочего конфиденциальную информацию, обеспечивающую доступ к ключевой инфраструктуре государства, предприятия или частных лиц. Их ценность со временем будет увеличиваться вместе с растущей ролью Интернета в мировой экономике. Чем более развита страна, тем больше ей угрожают кибератаки.
Может повториться сценарий «холодной войны», когда стороны конфликта расширяли свои арсеналы не столько для того, чтобы их использовать, сколько для того, чтобы быть сильнее противника. На этот раз большие деньги пойдут на инвестиции в IT-решения, а не в оружие. Это, естественно, будет связано с развитием технологий, в том числе, а может быть, и в первую очередь, гражданских. Использование новых технологий еще больше увеличит зависимость стран, предприятий и людей от Интернета, что увеличит потенциальные последствия атак, а значит и страх перед таковыми, что, в свою очередь, приведет к дальнейшим инвестициям.
Аппаратное обеспечение к вашему программному обеспечению
В конце января сбой в сети затронул несколько десятков миллионов человек на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Индии. В этой последней стране пропускная способность упала на 50 процентов, в Дубае, крупном финансовом центре, перестал работать один из двух интернет-провайдеров, была нарушена деятельность египетской биржи. И все это потому, что кабель, проходящий по Средиземному морю между Александрией и Палермо, был разорван. Это пример того, насколько чувствительна глобальная сеть и вся экономика, основанная на интернет-связи, к повреждению инфраструктуры. Таких узких мест существуют много больше, это не только кабели, но и также узлы и установки, отвечающие за управление трафиком в сети. В случае оптоволокна можно попробовать заменить его на спутниками (сателлитами). Но решит ли это проблему? Опасения по поводу милитаризации космоса все еще живы, а передача сетевого трафика на спутники может их только усилить. В случае с узлами минимизировать риск повреждения сети можно только за счет увеличения их количества и распределения трафика.
Похоже, в состав ВИС войдут и подразделения, ответственные за физическое разрушение инфраструктуры. В более мирное время их можно использовать, например, для кражи ноутбуков. Подобные происшествия случаются с высокопоставленными чиновниками, прокурорами и президентами крупных предприятий по всему миру. К сожалению, шифрование данных пока не является повсеместным стандартом.
Что дальше?
Возможно ли сделать киберпанк-видения «Матрицы» возможными в долгосрочной перспективе? Недавно производители компьютерных игр показали устройства, которые позволяют чувствовать боль при получении удара виртуальным персонажем. Все больше разговоров о возможности подключения компьютера напрямую в нервную систему. Такие исследования проводит профессор Кевин Уорвик, которому удалось через Интернет «спаяться» с рукой робота. Все это может привести к ситуации, в которой в языке политиков определение «IT-зависимость» » заменит изношенное уже определение «энергетическая зависимость». Первая может быть гораздо опаснее второй.
1. Открывает журнал рубрика «Галактический гонец» — короткие сообщения на разные темы, так или иначе касающиеся фантастики (стр. 2–-3). Идут разговоры о постановке сиквела фильма «Фредди против Джейсона». Умерли замечательные актеры, снимавшиеся в т.ч. в фантастических фильмах – Хит Леджер и Рой Шейдер. Известны уже номинации на премии имени Филипа Дика и премии Британской ассоциации писателей НФ. Тим Бертон собирается снимать «Алису в стране чудес» для киностудии «Дисней». Экранизируется «Соломон Кейн» Роберта Говарда…
2. В рубрике «Публицистика» напечатана статья Войцеха Хмеляжа/Wojciech Chmielarz “WWW.WOJNA.COM” (стр. 4—5) о возможном течении и вариантах кибервойн. Мы к ней вернемся.
3. Под названием «Pisarz bez pokus/Писатель без соблазнов» печатается интервью, взятое Конрадом Валевским/Konrad Walewski у американского писателя НФ Теда Чана/Ted Chang (6—8). К нему мы тоже вернемся.
4. Статья Михала Цетнаровского/Michał Cetnarowski «Bania u Herona czyli zaginiona technika starożytnych/«Водяной шар» Герона, или Утраченная техника древности» размещается на стр. 12 – 14. Это компилятивная статья, в которой кратко рассматриваются или упоминаются достижения науки и техники древнего мира, многие из которых ныне утрачены. Наследие великих ученых Древней Греции: Евклида, Аристарха Самосского, Эратосфена, Гиппарха и, разумеется, Архимеда с его удивительными «железными клещами» и зажигательными зеркалами; антикитерский механизм; восхительные паровые (и другие) двигатели александрийского инженера Герона (I век н.э.); замечательная военная техника: пневматические катапульты, «греческий огонь», китайские тяжелые самострелы – «аркубаллисты» и «скорпионы», автоматические катапульты и самострелы.
Надо сказать, что обо всем этом и многом другом можно почитать в книгах замечательного дуэта британских историков Питера Джеймса и Ника Торпа (Peter James and Nick Thorpe):
“Centuries of Darkness/Столетия тьмы”, 1991
“Ancient Inventions/Древние изобретения”, 1994
“Ancient Mysteriеs/Древние тайны”, 1999 (по сути это доработанный и переработанный вариант “Centuries of Darkness”)
Вторая книга – аккурат по нашей теме. Она переведена на русский язык и издана в Минске под названием «Древние изобретения» (изд. «Попурри», 1997)
Третья книга также переведена на русский язык и издана (как «Тайны древних цивилизаций») в Москве (изд. «Эксмо», 2007)
Тем, кто читает на немецком языке, можно посоветовать также вот такое издание третьей книги:
5. Новая статья Агнешки Хаски и Ежи Стаховича/Agnieszka Haska, Jerzy Stachowicz ”Szaleniec z lamusa czyli pomysły Stanisława Szukalskiego/Сумасшедший из чулана, или идеи Станислава Шукальского” повествует о весьма интересном человеке, пусть даже к литературе вообще и фантастике в частности имеющем весьма косвенное отношение (стр. 70—71). К этой статье мы вернемся.
6. Рецензию на фильм “Asterix aux jeux olympiques” (реж. Фредерик Форестер, Томас Лэнгман, Франция-Германия-Испания-Италия-Бельгия, 2008) печатает Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski,
7. В рубрике «Фильмы на DVD” Иоанна Коньчак/Joanna Kończak рассказывает много интересного о записанном на диск фильме “Phantom of the Opera” (реж. Руперт Джулиан, 1925) с Лоном Чейни в главной роли;
а Ежи Жимовский/Jerzy Rzymowski описывает запись на диск Первого сезона телесериала “Buffy, the Vampire Slayer” (США, 1997) (стр. 74).
8. И, как обычно, две рецензии на комиксы (стр. 76). К ним мы вернемся позже.
облако тэгов
