М-да, странно, что придется объяснять Руху, что он того-с, погорячился с выводами.
Рассказ, написанный (зачастую в кураже) за три дня на Грелку (иной конкурс) никак нельзя сравнивать с романом, пусть даже писанным за три месяца (или поболее). Спринтер и стайер, вы их сравниваете? Нет. Это разные дистанции.
Кстати, раз прозвучало слово "Грелка", буду отталкиваться в своих возражениях именно от этого конкурса.
1. На Грелку хочешь пиши, хочешь – не пиши. Можно слить, можно не успеть, можно написать погремуху или УГ, может инет полететь в самый ответственный момент. Если впрягся в проект – написать обязан, в срок и столько, сколько потребуется и по определенному стандарту. Иначе санкции. Вдобавок тема д.б. строго соблюдена (опять же могут навязать антураж, сюжет), а на Грелке – особый шик тему глубоко спрятать или вывихнуть до неузнаваемости. Или вообще положить на тему. Ибо Грелка в основном является самовыражением без границ в отличие от заданных проектных рамок.
2. Грелка, в первую очередь, адреналин. Грелка – это форумный срач и мочилово в подворотне, а также фейки, приколы, разводки. Что, извините, неотъемлемая часть ея, без которой Грелки просто нет. Кроме того, правда несколькими годами ранее, Грелка была соревнованием новичков с мэтрами. Грелка – это анонимная критика, смена масок и проч. "художества". Это моментальная реакция "читателя" на текст. Это меряние у кого больше, наконец. И реальная возможность для новичков быть замеченными большими дядями из ф. редакций и ф. журналов (плюс шанс публикации в оных журналах).
3. Для того, чтобы участвовать во всей этой вакханалии, надобно рассказ представить, хоть шедевр, хоть УГ, хоть погремуху, но чтоб был. Потому, собственно, народ писал/пишет и играл/играет. Кто-то от этого уже отошел, кто-то порой считает возможным сыграть, но Грелка по большому счету – игра ради игры.
У тех, кто подался в проект, совершенно иная ситуация и целеполагание.
Схожесть конкурсов и проектов – кажущаяся.

Леонид Кудрявцев. "Пуля для контролера".

Старая фант. когорта, угу. Приобщился-замазался. Но я не про то. Я вот про что – название характерное, правда? Помните, в 90-х (и далее) вал книжек про бешеных, лютых, слепых, воров в законе и проч.? С их характерными одно(много)сложными названиями. Помните?

Напрягите уже память, даже если вы эту муру не читали ни в жизнь. Я, сознаюсь, прабешанага читал в юности, самую первую книгу, когда она еще не разрослась в сериал. "Тридцатого уничтожить" роман назывался. Тогда вполне себе показалось, нормально. Но продолжение прабешанага были хуже. Еще как-то взял полистать "Я – вор в законе", такое УГ оказалось. Да, и про Слепого какого-то что-то читал (всё чисто из научного интереса, не думайте).

Так вот, ИМХО, конечно (по названиям-то судить негоже, но…), "Пуля для контролера" – из той же серии. Вообще, С.Т.О.Ч.К.Е.Р – боевик, мимикрирующий под фантастику, в той или иной степени начинает мимикрировать еще и под лютых-бешеных-воров-в-законе. Видимо, для большего охвата аудитории. И это уже, на мой взгляд, как-то совсем некомильфо.

Про искусство перевода. В основном рассказывается о переводах поэзии (однако проза без внимания не оставлена), даются примеры, показывается хорошесть или плохость того или иного перевода – доказательно. Рассматриваются разные переводческие школы и их принципы. Приводятся цитаты из других трудов по теме, со ссылками на книги.

Корней Иванович последовательно отстаивает принципы художественного, образного перевода, который передает дух, замысел, стилистику произведения, как наиболее точного и правильного, в отличие от копиистского, "рабского" следования оригиналу. Пусть даже в художественном переводе будет полно отсебятины, пусть даже личность переводчика, его стиль и манера заслонит личность автора (хотя это тоже плохо), такой перевод всегда выигрышнее, чем буквалистский, воссоздающий ритмику/строфику/рифмовку чужого языка. Потому как нельзя, например, воссоздать идиомы, нельзя даже в большинстве случаев адекватно перевести слова, вроде бы имеющие однозначное значение в обоих языках, но по-разному окрашенные стилистически или с различной образностью. Скажем, русские выражения "душа моя", "сердце мое", обращенные к кому-либо, могут быть не поняты иностранным читателем и должны звучать совершенно иначе. Не "сердце", а что-то другое.

Кстати, и в этой книге (которой уже!) я встречаю подтверждение важности стиля автора, его личности над голым сюжетом и идеей в художественном произведении. Ибо перевод, где нет первоначального стиля автора, его личности, теряет образный строй, обаяние, силу своего первоначального мощного воздействия на читателя; теряется юмор, если он был, теряется лирика, если была и т.д. И если переводчик не проникся замыслом и духом произведения, образами персонажей, то неверно подобранные при переводе слова исказят или разрушат художественные образы. А выбирать есть из чего! – в распоряжении целый ряд синонимов – и из торжественно-приподнятого стиля, и из нейтрального, из обыденной разговорной речи, из простонародной, из вульгаризмов, наконец, и т.д.

Написано книга весьма давно, но актуальна по сей день. И еще как актуальна, особенно в связи с некоторыми топорными переводами нынешних издательств. Почерпнул для себя полезное и новое. Читать очень даже интересно и очень даже внушает.

Рекомендую.

Романтика против обыденности – вот конфликт рассказа, герой-романтик, не взирая на доводы логики, рассудка и проч., стремится к утопической цели. Нет, это не фантастика (а НФ, даже мягкая – и рядом не стояла), это, скорее, символизм.

Я понимаю, что автор хотел сказать, но ярко, выпукло выразить мысль, донести до читателя – чтоб представил, как свои! – чаяния и надежды героя Логинову, на мой взгляд, не удалось. В итоге, потеряв "безумное очарование", рассказ большей частью становится руководством по прогрессивному выращиванию картошки. Впрочем, известно, что Логинов имеет слабость ко всему, связанному с огродничеством, – но зачем нагружать сюжет агрономическими подробностями? Да, подробности работают на сюжет, но читать про то, как герой выращивает – еще больше, больше! больше! – картошки страница за страницей ужасно скучно.

Язык, описания, образность оставляют желать лучшего. Полет к звездам в ящиках, заполненных землей и картошкой, выглядит просто бредом окончательно спятившего героя, а не овеществленной Мечтой. Почему? Да потому что подкачали язык, описания, образность… И сочинение бывшего, увы, мастера (по сравнению с прежним его уровнем) смотрится весьма непрезентабельно.

Намедни в метро приобщился к Бернару Верберу. Рядом кто-то читал его книгу "Отец наших отцов", ну и я заодно прочел страниц несколько, пока человек не вышел. Это была практически кульминация романа. А кульминация что? – должна быть написана еще лучше, чем всё остальное, т.к. представляет собой пик развития конфликта, но кроме того, кульминация еще и вершина интеллектуальная, эмоциональная, эстетическая, событийная и проч.

Так вот, то, как пишет Вербер, мне не понравилось. Если охарактеризовать кратко: серенько. В прочитанном отрывке была какая-то нудная недофилософия (с претензиями на и обобщениями) в виде диалогов по типу вопрос-ответ, маскирующаяся под худ. литературу. Она спросила, он ответил. Он сказал, она сказала. И так N раз. Развитие сюжета продвигалось в диалогах. Складывалось впечатление, что автору неважно место и время действия, окружение и т.д. – это присутствовало постольку-поскольку. Герои заводили одну и ту же пластинку: "я думаю, что", "а я думаю, что", как будто других выразительных средств у автора и не было.

Конечно, может, дело в переводе, кто ж их знает. Однако мнение уже составлено.