члены (один опубликованный рассказ или подписанный контракт на его публикацию, 90 долларов в год) и аффилированные, которые могут быть не писателями, но иметь некоторое отношение к фантастике (при наличии трех рекомендаций действующих членов SFWA, 115 долларов). Каждая категория дает разный объем прав. В 1974 году размер взносов, скорее всего, был меньше. Статус «почетного члена» на тот момент взносов не предусматривал.

В конце марта 1973 года Джордж ЗЕБРОВСКИ (как утверждает Артем ЗУБОВ, именно по его рекомендации возникла идея пригласить в SFWA ЛЕМА) по поручению президента SFWA Пола АНДЕРСОНА предлагает ЛЕМУ на выбор постоянное членство или почетное. Сам ЗЕБРОВСКИ с 1972 по середину 1976 года являлся редактором «Бюллетеня SFWA», фэнзина ассоциации.

11 апреля 1973 года пан Станислав пишет Майклу КАНДЕЛЮ: «SFWA предложило мне членство на выбор, почетное или действительное, но это деликатное дело, потому что это вообще-то клуб баранов». ЛЕМ выбрал членство бесплатное. Возникает закономерный вопрос: зачем вступать в организацию при таком мнении о ней? Далее в том же письме это объясняется надеждой более плотно зайти на американский издательский рынок.

Когда возник конфликт, и в SFWA начали разбираться с положениями устава, выяснилось, что в документах о членстве существовал раздел 12, который гласил: «Любое лицо, не имеющее иного права на членство, может быть избрано почетным членом единогласным голосованием руководства (officers)». ЛЕМ стал «почетным» решением всего лишь нескольких человек из правления. И больше никто за это дело не голосовал.

Ситуацию со Станиславом ЛЕМОМ на протяжении ряда лет пришлось комментировать нескольким президентам SFWA. Ими были

— в 1972-1973 годах — Пол АНДЕРСОН,

— в 1973-1974 — Джерри ПУРНЕЛЛ (с 1974 по 1978 года он был председателем комитета по рассмотрению жалоб),

— в 1974-1976 — Фредерик ПОЛ,

— в 1976-1978 — Эндрю ОФФУТ (с 1974 по 1976 год он входил в правление как казначей).

В архиве старого сайта SFWA со ссылкой на Джерри ПУРНЕЛЛА все еще висит ответ на часто задаваемый вопрос (а его продолжают задавать) об исключении ЛЕМА:

— Хотя это правда, что ЛЕМ не пользовался популярностью среди некоторых членов SFWA за свои мнения, очевидно, что было недопонимание значения термина «почетное» членство. Согласно действовавшим тогда подзаконным актам SFWA, почетное членство было задумано не как «честь», а как средство расширения возможности членства в SFWA для лиц, которые в противном случае не имели бы такого права, так как не публиковались в США.

(Другим почетным членом был ТОЛКИН, которому SFWA помогала в связи с несанкционированным выпуском «Властелина колец» в США. Как только авторизованное издание было опубликовано в США, ТОЛКИН присоединился как должным образом оплаченный «полноправный» участник).

Когда было отмечено, что сочинения ЛЕМА были опубликованы в США, что лишает его права на дальнейшее почетное членство, ему предложили полное, активное членство с правом голоса. Отдельное лицо SFWA предложило заплатить за это членство в случае, если валютная транзакция будет препятствием. ЛЕМ отклонил оба предложения.

Действительно, к моменту вступления в SFWA у ЛЕМА были и публикации на английском и гонорары за них. В 1970 году в США был издан роман «Солярис» (Нью-Йорк: Walker & Co., 1970, а через год — Лондон: Faber and Faber, 1971 и Нью-Йорк: Berkley Medallion Books, 1971) и четыре рассказа в сборнике «Other Worlds, Other Seas», составленном Дарко СУВИНЫМ («Патруль» из цикла о пилоте Пирксе, «Сказка о цифровой машине, которая с драконом сражалась» из «Кибериады», и два рассказа из цикла об Ийоне Тихом — «Путешествие Тринадцатое» и «Путешествие Двадцать четвертое» — Нью-Йорк: Random House, 1970).

В 1973-м вышли «Непобедимый» ( Нью-Йорк: Ace Books ,1973; Лондон: Sidgwick & Jackson, 1973 и Нью-Йорк: The Seabury Press, 1973), «Дневник, найденный в ванне» (Нью-Йорк: The Seabury Press, 1973) и рассказ «Блаженный» из «Кибериады» (в сборнике «View from Another Shore», составленном Францем РОТТЕНШТАЙНЕРОМ, Нью-Йорк: Seabury Press, 1973).

Как это было

САРДЖЕНТ и ЗЕБРОВСКИ в хронике «Дела ЛЕМА» пишут, что первым вопрос: а на каком, собственно, основании Станислав ЛЕМ был приглашен в почетные члены организации? — в июльском выпуске «SFWA Forum» за 1975 год (то есть спустя два года после вступления) задал известный писатель, которого они назвали Автор А: «он выразил гнев по поводу критических статей ЛЕМА о научной фантастике».

«SFWA Forum» — еще одно издание организации помимо «Бюллетеня SFWA». В доинтернетное время оно выходило от двух до четырех раз в год. Его получали все постоянные члены. Здесь размещались сугубо внутренние материалы, не предназначенные для посторонних глаз. Поэтому авторы хроники не называют никого, кроме официальных лиц, действовавших публично.

В октябре 1975 года «SFWA Forum» перепечатало статью Лема из «Atlas World Press Review» — очень критичную к НФ. Это и стало струей бензина, выплеснутой из канистры на зажженную спичку.

Вот как рассказал об этом в журнале «Научно-фантастические исследования» Эндрю ОФФУТ:

— А затем появился «SFWA Forum» от октября 1975 года (№ 42, неправильно пронумерован как 41). На обложке была ужасная фотография ЛЕМА. Заголовок гласил: «Станислав ЛЕМ избран почетным членом SFWA единогласным голосованием членов правления. Мистер ЛЕМ прокомментировал: «Я с удовольствием принимаю звание почетного члена SFWA». Как будто это только что произошло! Ниже более крупный шрифт направляет нас на страницу 10. Там была перепечатка его статьи из FAZ., авторское право AWP Review. Название — «Взгляд свысока на научную фантастику» с подзаголовком «Писатель выбирает худшее из мировой литературы». Статья отличалась необычайно резкой оценкой американской научной фантастики.

Мои непосредственные мысли были такими: «Почему редактор «Форума» решил сотворить зло внутри организации, представив это таким явно преднамеренно подстрекательским образом? Резкая критика ЛЕМА меня мало беспокоила. Раньше я читал резкую критику фантастики. Я к этому готов. К тому же ЛЕМ существовал и даже процветал в стране, в которой он был бы под подозрением, если бы говорил, что в США все хорошо. Нет, меня потрясли дизайн, манера подачи в «Форуме SFWA». Я подумал, что ЛЕМ отвратителен, но вряд ли следует воспринимать его всерьез, а наш редактор «Форума» оказался намеренно злобным и подстрекательским. Зачем?

В течение четырех дней я получил два острых письма от известных членов. Оба подали в отставку сразу. Зазвонил телефон. Кто-то, чей голос я не узнал, сказал: «Почему я не могу уйти в отставку и стать почетным членом и не платить взносы в организацию, которой вы, глупые ублюдки, управляете и делаете почетных членов из парней, которым на нашу организацию насрать? " И повесил трубку.

А и Б сидели на трубе

В этом же октябрьском номере «SFWA Forum» 1975 года «известный Автор Б пишет открытое письмо автору А, соглашаясь с июльским письмом А.о ЛЕМЕ. Автор Б также упоминает о деловых проблемах, которые у него были с ЛЕМОМ и иностранным издателем. Третий член, Автор C, также хотел знать, почему ЛЕМ является почетным членом, учитывая критические замечания ЛЕМА о жанре».

В февральском выпуске «SFWA Forum» 1976 года опубликовано сразу два письма Автора Б. В первом он говорит, что выйдет из SFWA, если ЛЕМ останется почетным членом. Во втором, надо полагать, получив информацию, что тот почетным членом не останется, пишет, что «он останется в SFWA, удовлетворенный тем, что ЛЕМ теперь должен войти в качестве постоянного члена».

А через некоторое время выяснилось, что в правление ранее поступило обращение от Автора А, который жестко заявил, что он и автор Б уйдут в отставку, если ЛЕМ останется в SFWA хоть почетным, хоть постоянным членом. Как обнаружили САРДЖЕНТ и ЗЕБРОВСКИ, именно это обращение стало поводом для разбирательства и последующих за ним решений. Вот их комментарий:

— Председатель комитета по членству признал связь между публикацией в Форуме критических замечаний ЛЕМА, угрозами отставки А и Б и его решением проверить подзаконные акты. Проверив, он обнаружил, что ЛЕМ не может быть почетным членом.

Вскоре стало известно, что Автор А — Филип ФАРМЕР, Автор Б – Филип ДИК. Открылось это из письма ДИКА Памеле САРДЖЕНТ, отправленного в мае 1976 года. Вот это письмо:

— Когда Филип Хосе ФАРМЕР написал SFWA, что он и я (Филип К. ДИК) выйдем из SFWA, если ЛЕМА допустят к членству на постоянной основе с уплатой взносов, он говорил неэтично и неправомочно, поскольку никогда не обсуждал это со мной. Я сразу же написал SFWA, объяснив, что отмежевываюсь от позиции мистера ФАРМЕРА, и что он говорит только за себя, а не за меня. И послал копию своего письма г-же Памеле САРДЖЕНТ, чтобы она знала о моем негодовании по поводу заявленной позиции Фила ФАРМЕРА.

Все это время я предполагал, что мое письмо в SFWA было напечатано, но теперь понимаю, что это не так. Я прошу г-жу САРДЖЕНТ обнародовать отправленную мной тогда копию письма. Все это время я думал, что моя позиция, отрицающая шокирующую и недемократическую позицию Фила ФАРМЕРА, хорошо известна. На данном этапе хотел бы исправить это досадное молчание и безоговорочно заявить, что ЛЕМА следовало допустить (даже приветствовать) в SFWA, членами которой мы все являемся, на обычной основе уплаты членских взносов. Речь идет о самом фундаментальном качестве справедливости и соразмерности. То, что ЛЕМ критически выступил против западной научной фантастики, не является основанием для запрета ему участвовать в SFWA, и я уверен, что на это согласится любой здравомыслящий человек. Мне только жаль, что моя собственная позиция, которую я занимал с самого начала, ранее не была обнародована.

Так что интриг со стороны Филипа ДИКА не было. Его первоначальное заявление в отношении ЛЕМА явно было связано с конфликтом по поводу польского перевода «Убика». Позиция вполне понятна: почему человек, «замыливший», по его мнению, его деньги, должен бесплатно состоять в SFWA? Пусть тоже платит взносы.

Интриговали против ЛЕМА другие люди. Во-первых, Филип ФАРМЕР, который все это затеял (если можно назвать интригой чувство оскорбленного достоинства и гнев на человека, который ни во что не ставит то, что составляет твою профессиональную гордость). Во-вторых, редактор «SFWA Forum» с 1973 по 1977 год Теодор КОГСУЭЛЛ (он же секретарь SFWA с 1974 по середину 1976 года). Вот тут уж Эндрю ОФФУТ явно был прав: публикация в 41/42 номере в такой форме была сделана специально. Слишком уж наглядно были сопоставлены крайне низкая оценка ЛЕМОМ американской фантастики и его "почетное членство". Именно эта публикация дала такие результаты общего голосования членов SFWA:

— Апрель 1976 г. Результаты голосования показывают, что подавляющее большинство голосующих желает отозвать членство ЛЕМА. Примерные проценты: 15% проголосовали против отзыва членства, 15% воздержались, остальные проголосовали за отзыв. Более половины SFWA не голосовали.

Уточню лишь, что к этому времени ЛЕМА правление уже исключило из почетных членов (уставом такое право представлено), и общее голосование было чисто номинальным.

Как отмечают САРДЖЕНТ и ЗЕБРОВСКИ, «Автор G, бывший член правления SFWA, сказал, что ЛЕМА наказали не за проявление свободы слова, а за плохие манеры; если бы он был постоянным членом, то мог бы говорить все, что хотел, но почетные члены не имеют такого права. G также признал, что отправил статью из «Атласа» редактору «Форума», так как считает, что такие эссе следует опубликовать».

Кто этот G, информации нет.

10 апреля 1983 года в «Нью-Йорк Таймс» был опубликован комментарий Фредерика ПОЛА:

— ЛЕМУ было предоставлено почетное членство, которое было отменено, когда выяснилось, что в конституционном положении о почетном членстве указано, что оно может быть предоставлено только лицам, не имеющим права становиться постоянными членами. Г-н ЛЕМ имел право на постоянное членство, и когда тогдашний секретарь обнаружил, что это так, его почетное членство было отменено.

Конечно, были сложности. Секретарь потрудился проверить это потому, что некоторые члены S.F.W.A. злились на г-на ЛЕМА по разным причинам, некоторые из которых не имели отношения к его публичным заявлениям.

Поскольку я тогда был президентом SFWA., я написал г-ну ЛЕМУ, объясняя обстоятельства и приглашая его стать постоянным, а не почетным членом. В случае, если ему было трудно сделать это из-за ограничений на использование валюты, я предлагал оплатить его взносы сам. Он любезно ответил, что не заинтересован в членстве ни на каком основании.

Писатели-фантасты, как поляки, так и американцы, индивидуалисты и иногда спорят. Если бы писателей исключали за «нападки на американскую научную фантастику», в SFWA не осталось бы членов.

Что же написал ЛЕМ?

В ЖЗЛке ПРАШКЕВИЧ и БОРИСОВ цитируют ЛЕМА:

— Изгнали меня за статью под названием “SF oder die verungluckte Phantasie”, которая была напечатана во "Frankfurter Allgemeine Zeitung", а затем переведена в Америке, при этом недоброжелательно переиначена. Я, конечно, время от времени выступал с весьма резкой критикой американской (и не только) научной фантастики, но никогда не занимался критикой ad personam, а в эту статью кто-то добавил личностные колкости».

При всем уважении пан Станислав лукавит. В предыдущей статье «Как Станислав ЛЕМ Филипа ФАРМЕРА оскорбил» я привел примеры весьма жесткой и даже оскорбительной критики Филипа ФАРМЕРА именно «ad personam».

В двухтомнике «Фантастика и футурология» есть и другие примеры. И никаких личных колкостей в американскую перепечатку не добавлено. Речь идет о публикации «Взгляд свысока на научную фантастику: писатель выбирает худшее из мировой литературы» в августовском номере журнала «Atlas World Press Review» за 1975 год. Она есть в публичном доступе: уже после всех событий его разместили «Научно-фантастические исследования» в том же июльском номере за 1977 год, что и «Хроника «дела ЛЕМА».

Там упоминаются только две фамилии писателей-фантастов – ХАЙНЛАЙН и АНДЕРСОН, которые-де   утверждают, что фантасты соревнуются за деньги читателей, которые могут потратить их на книгу, а могут на пиво: «если мы не уберем все препятствия, мешающие пониманию и удовлетворению читателя, он скажет «идите к черту» и направится в угловой бар». Мне кажется, ничего оскорбительного здесь нет.

Даже Дарко СУВИН, который в одном из следующих номеров «Научно-фантастических исследований» тщательно проанализировал искажения «Atlas» по сравнению с исходным текстом в FAZ, не посчитал это искажением и обострением. Самое резкое, что он нашел, это заголовок о выборе худшего и расширенную переводчиком фразу, что китч, под которым ЛЕМ в обеих публикациях подразумевает массовую фантастику, «это просто плохое письмо, соединенное с деревянным диалогом. А также обещание без исполнения, чушь в форме интимного самодовольного путешествия эго».

Но в ряде других англоязычных публикаций из «Фантастики и футурологии» ЛЕМ был гораздо более жЁсток и тоже многое называл чушью. В частности, творчество Филипа ФАРМЕРА.

Станислав ЛЕМ критиком был резким. И нередко безапелляционно высказывался о книгах, даже не попытавшись разобраться в их внутренней логике. И вот характерный пример. Правда, не из статьи, а из письма Владиславу КАПУЩИНСКОМУ от 13 декабря 1972 года, то есть в тот период, когда он активно критиковал американскую фантастику на страницах их журналов:

— Читали вы об Иоахиме Чайке, нет ошибся, Jonatan Seagull – какой-то тип, пилот по профессии, гуляя по пляжу, услышал как чайка к нему обратилась, и написал книгу об этих откровениях, и заработал на ней миллионы, а откровения эти от чайки об этом и том свете, и чайка выдает все новые numbers, и писал об этом в «Tyg[odnik] Pow[szechny]» Киевский, кот[орый] теперь живет в США, и вот, пожалуйста, тамошней публике все это нравится, что же удивительного в том, что чудовищные бредни, которые я даже в постели перед сном не могу читать, там идут за SCIENCE Fiction?

Продолжение следует

нести некоторую убежденность. В основном роман включает в себя миф о суккубах, где существо «лэйлита» представляет собой суккуба. ФАРМЕР переводит все это на псевдоэмпирическом языке описательной науки. Идея содержит одну оригинальную возможность — автор мог бы показать нам интроспективно психическая жизнь «лэйлиты». Она должна (согласно роману) умереть, когда она родит ребенка. Она может зачать только тогда, когда приводится в действие изобретенный автором "фотогенитальный" рефлекс (во время коитуса). Кроме того, она должна испытать оргазм. Чтобы избежать данного зачатия, «лэйлита» употребляет алкогольные напитки, которые парализуют рефлекс, упомянутый выше. Главный герой считает, что спасет свою любимую от пьянства, если будет подмешивать ей в алкогольные напитки нейтральную безалкогольную жидкость — но при этом он нечаянно убивает ее, став отцом ее маленьких личинок.

ФАРМЕР известен своими фантастическими вариациями на сексуальную тему… Еще на одной планете он описывает расу людей с отделяемыми фаллосами. Во время полового акта фаллос проникает в тело «женщины». Самцы этого вида определенно не могут испытывать сексуального экстаза (как, поскольку они просто теряют пенисы на время?), такой способ оплодотворения может быть интересное нововведение для вуайериста. Он похож на способ, когда женщины могут использовать искусственно созданные гениталии для мастурбации. Этот акт вряд ли преследует какую-либо внутреннюю, биологически оправданную цель, но он содержит внешнее, эротическое, не нейтральное значение для наблюдателя (читателя).

От ФАРМЕРА я ожидал взросления, которое приведет его воображение (как продемонстрировано в цитированных книгах) в сторону рассмотрения культурных явлений (в том числе, в области сексуальных проблем). Но этого не случилось. Он просто описал «смелые», садистские и агрессивные видения, в которых бойскаутская мораль исчезла в научной фантастике.

Письмо ФАРМЕРА ЛЕМУ

В 25 выпуске «SF Commentary» (декабрь 1971 года) Филипп Хосе ФАРМЕР ответил Станиславу ЛЕМУ. Он пишет, что сначала хотел назвать свой ответ «Socks In Seance-Fucktion». Это явно каламбур (Seance-Fucktion — Science Fiction), где «socks» (в прямом переводе – «носки») адекватно мне перевести трудно. Поэтому пока пусть остается «Носки в сеансе траха». Однако, по здравому размышлению, ФАРМЕР решил не озаглавливать свой ответ, посчитав, что с таким названием читатель воспримет его как юмористический.

Складывается впечатление, пишет ФАРМЕР, что ЛЕМ не читал обозреваемые произведения по-английски, как это «должен был сделать серьезный критик», а пользовался лишь немецкими переводами: «и это могло повлиять на его способность воспринимать все уровни смысла в произведениях»:

— Мистер ЛЕМ, я очень постарался показать, что «лэйлиты» не произошли от насекомых и не были насекомыми. Они не супернасекомые, как вы утверждаете. Более того, как я пояснил, предки-предки «лэйлит» — были прегоминидами на очень ранней стадии эволюции.

Действительно, в главе 18 «Греха межзвездного» однозначно говорится, что «лэйлиты» не являются насекомыми. А в главе 19 рассказывается об их происхождении.

— Я не могу поверить, что мистер ЛЕМ, — пишет ФАРМЕР, — мог бы быть таким невнимательным, если он читал английскую или французскую версию. Вы читали сильно сокращенную и, возможно, неправильно переведенную версию?

Не согласен критикуемый автор и критикой биологических основ его придумки:

— Я отрицаю, что биология в «The Lovers» невозможна или даже невероятна. Я был очень осторожен и детален, когда создавал биологическую систему планеты Оздва в 1952 году. Я недавно перечитал роман, и хотел бы сделать там много литературных изменений, но конструкции биологии/эволюции, считаю, не нужно исправлять.

ЛЕМ не указывает название анализируемой им повести «Брат моей сестры», как предполагает далее ФАРМЕР, потому что "ее у него нет, и, возможно, он знает о ней только из резюме, предоставленного Францем РОТТЕНШТАЙНЕРОМ":

— В романе фаллос не продвигается в женское тело. У ээлтау нет ни мужчин, ни женщин, не смотря на то, что говорит ЛЕМ. Все партнеры (кроме фаллоса-личинки) в половом акте действительно испытывают оргазм. По сути, фаллос является личинкой, и половые акты и передача генетического материала и метаморфозы превращения личинки в окончательную форму гоминоида с научной точки зрения правдоподобны. Я предложил бы мистеру ЛЕМУ прочитать книги по основам биологии и энтомологии, а также основательно просветиться по предмету эволюции земноводных.

Половой акт в романе имеет не только внутреннюю биологически оправданную цель, он имеет определенную и глубокую эмоциональную и социальную, короче говоря, культурную ценность. И не только это. Землянин Лейн начинает любить ээлтау Марсию. Они разделяют причастие хлеба и вина. У них начинает развиваться глубокая эмоциональная привязанность, даже если они так чужды друг другу. Затем Лейн в ужасе отшатывается, когда он узнает истинную природу Марсии. Его отвращение к ее чуждой сексуальность заставляет его убить фаллос-личинку. Мистер Лем, вы должны увидеть теперь, как многое упустили. Я буду счастлив отправить вам «Брат моей сестры» на английском языке.

Лемовская фраза насчет «самцов, теряющих на время фаллос», действительно позволяет предположить, что он не читал «Брата моей сестры». Однако в четвертой главе непосредственно «Фантастики и футурологии» под названием «От структурализма к традиционализму» тот же ЛЕМ гораздо более адекватно пересказывает роман. Так что, похоже, проблема — в переводах с польского на немецкий, а потом с немецкого на английский. Там же, в ФиФ, «лэйлиты» названы не насекомыми, а более точно «насекомообразные паразиты».

То, что перевод в «SF Commentary» оказался неадекватным, подтверждает еще один фрагмент из письма в редакцию Филипа ФАРМЕРА:

— Мистер ЛЕМ, миметизм «лэйлит» — не результат эволюции разумом… Повторяю, миметизм прелэйлит не был делом воли, управляемой разумом. Эволюция была результатом инстинкта, какие бы факторы ни направляли эволюцию.

То есть ФАРМЕР не согласен с тезисом ЛЕМА из следующего пассажа «Секса в научной фантастике»:

— Эволюционное развитие планеты Оздва не выдерживает даже попытки серьезной критики… Надгробием этого понятия здесь является эволюционный закон, согласно которому, когда у вида развивается разум, он приспосабливается к изменениям окружающей среды, поскольку он создает искусственные инструменты, а не потому, что он биологически адаптируется. Говоря афористически, вы должны подождать миллионы лет, чтобы вырастить крылья, рога, когти и т. д., но когда вы используете разум, вы можете создать искусственные крылья, оружие или другие инструменты всего за несколько лет. Было бы так же абсурдно утверждать, что насекомые могут имитировать форму другого вида (неважно, человека или иного) посредством естественного подражания. В таком случае, люди, страдающие близорукостью, должны будут ждать миллионы лет, пока под давлением фенотипического отбора в борьбе за выживание чистый секрет железы не примет форму «натуральных очков», а не просто изобрести искусственные очки. В области интеллектуальной инструментальной эволюции темп изменений в миллионы раз быстрее, чем скорость эволюционной адаптации к окружающей среде. Поэтому я не могу сказать, что роман содержит идею, имеющую ценность.

Лично я тоже сначала посчитал, как и ФАРМЕР, что ЛЕМ приписывает ему эволюцию «лэйлит» с помощью разума, поняв фразу «Надгробием этого понятия» (The tombstone of this notion), как памятник, стоящий на могиле, на котором указано, кто под ней лежит. То есть на нем якобы и прописан эволюционный закон об искусственных инструментах. Но достав с полки «Фантастику и футурологию», обнаружил, что ЛЕМ утверждает прямо противоположное. И перевести надо было: «Надгробной плитой над эволюционной идеей ФАРМЕРА является факт, что, когда у вида развивается разум, он приспосабливается к изменениям окружающей среды, создавая искусственные инструменты». А еще лучше вообще не использовать данный образ: «Все его рассуждения разваливаются от одного довода: когда у вида развивается разум…»

Впрочем, Филип ФАРМЕР в самом начале своего письма в редакцию проницательно заявляет:

— И я также считаю, что РОТТЕНШТАЙНЕР является таким же автором статьи, как и ЛЕМ.

Он оказался прав.

Письмо ЛЕМА ФАРМЕРУ

Письмо Филипа ФАРМЕРА, несмотря на обнаруженное им явное искажение своих текстов, было вполне корректным и вежливым. Он не позволял себе выражений, подобных тем, что были использованы в его отношении в статье «Секса в научной фантастике».

Однако в 29 выпуске (август 1972 года) «SF Commentary» появилось ответное письмо Станислава ЛЕМА, в котором он ни словом не упомянул об ошибках в статье, но постарался с точки зрения научной логики не оставить камня на камене от романа «The Lovers». Похоже, его задели слова ФАРМЕРА, что неплохо бы критику поизучать основы биологии.

Поэтому критику ЛЕМ развил как раз с точки зрения научной логики:

— Не стоило защищать свой роман научными соображениями, потому что ваши претензии на научную обоснованность несостоятельны.

Им был приведен ряд доводов. Все они были связаны с концепцией "фотокинетического онтогенеза":

— Как сказано в вашем романе, половой союз человека-мужчины и «лэйлиты» — не настоящее оплодотворение. Человеческая сперма не причастна к этому действию вообще. Мужчина мог использовать искусственный член и тем не менее зачать детей. Все, что нужно, это коитус, оргазм «лэйлиты» и лицо копулятора перед ее глазами (и немного света, конечно).

Это все нужно для того, чтобы потомство было похоже на отца, а он, в свою очередь, из-за этого сходства признал отцовство. Но это возможно только в тех культурах, где отец заботится о своих отпрысках – далеко не все культуры являются таковыми. И как это могло происходить сотни тысяч лет назад с оздванскими неандертальцами? Что было бы в пещере, когда «лэйлита» умерев, родила личинок? Воспитывать их должны, по логике, только другие «лэйлиты». Вряд ли этим бы занялись неандертальские женщины. И где эти другие обитали? В соседней пещере? Далее ЛЕМ пишет:

— Вернемся к стадии эволюции протогоминидов. В то время не спаривались лицом к лицу, как люди, но modo bestarium, как и все млекопитающие. Итак, протогоминид «лэйлита» преклонила колени во время совокупления, и самец вошел в нее сзади. В этом положении она хорошо видела перед собой траву и камни, но ни следа лицо копулятора. И что? Она родит потомство, напоминающее траву и песок? Но, конечно же, это не было вашим намерением. Так что возможно она держала в лапе зеркало, чтобы могла увидеть лицо совокупляющегося мужчины в момент ее оргазма? Или у нее были затылочные глаза? Но тогда она не могла бы по определению напоминать протогоминида. Так, может быть, она обладала чудесным даром «экстрасенсорного восприятия» мужского лица? Но в таком случае «фотокинетический рефлекс» бесполезен. Каким бы способом вы ни повернули материал, каждый раз результат — полнейшая чушь.

Похоже, Станислав ЛЕМ откровенно издевается над ФАРМЕРОМ. Далее он упоминает возможность мастурбации «перед снимками Наполеона или Цезаря, чтобы рожать детей, похожих на таких знаменитостей». И заканчивает на ударной оскорбительной ноте:

— Вы верите в эту чушь спустя двадцать лет, после того как написали это? Итак, вы ничему не научились за это время. Теперь, по крайней мере, я понимаю, почему все, что вы написали со времен «The Lovers» — такое же (is as it is).

Продолжение здесь.