Всегда казалось, что репутация Стивена Кинга среди его фанатов как «тонкого психолога» не вполне заслужена. То, что персонажи для Кинга больше, чем просто удобные вводные точки для механических упражнений в нагнетании напряжения, не делает его автоматически глубоким мастером психологического письма.

Кинг и правда умеет ввернуть удивительно убедительную и одновременно эффектную деталь во внутренний монолог. Как, например, когда Донна Трэнтон в этой книге впервые сталкивается со злой собакой, и вспоминает малозначительный, но сильно отпечатавшийся на ней эпизод прорыва трубы на устроенном её матерью званом вечере. Но вместе с тем, его персонажи, как правило, — расхожие типажи, редко отходящие от предсказуемых сюжетных траекторий: так изменившая жена покается, хороший муж-буржуа пострадает и позлиться, но простит, а плохой муж-бедняк — будет жестоко контролировать жену и напиваться с непутёвым приятелем до своего последнего дня. Да и, в целом, его мастерство не того полёта, чтобы удерживать внимание исключительно психологическими тонкостями обычной жизни, без помощи элементов сверхъестественного, фантастического или, как здесь, просто не вполне правдоподобного и неуловимо мистического, ужаса — иначе что бы мешало ему демонстрировать это чаще.

Но недавно прочитав «Кладбище домашних животных» я изменил своё мнение. Кинг — психолог в том смысле, что умело выстраивает сюжеты своих романов вокруг специфических страхов главных героев. Луи Крида толкает в пропасть прежде всего его непреодолимый страх предстать неадекватным отцом, происки духов-обитателей бывшего кладбища коренных народов Америки — просто эффектная обёртка.

«Куждо», однако, — не один из таких романов. В центре его сюжета — две семьи со своими конфликтами, но красивой параллели между ними и главной опасностью, поджидающей их в романе, вроде бы нет. Одинаково криво и надумано (если не вообще мерзко) взбесившийся пёс Куджо смотрится и как метафора отчаяния жён семейств, чувствующих себя в ловушке (Чарити Камбер — из-за агрессии супруга, Донна — из-за сложности акклиматизации после переезда из Нью-Йорка в глушь), и как кармическое наказание за супружескую неверность, и как порицание беспечности не удосужившихся привить свою собаку представителей рабочего класса.

Если у книги есть мораль — это неутешительная констатация «в нашей жизни какая только херня не случится»: будет ли в том виноват простой барабашка, недобрый дух места или неумолимый фатум, но никто не застрахован от ужасной опасности, появившейся вследствие длинной череды несчастливых совпадений. Сложно оспорить, но какие выводы делать — неясно. Другое дело, что реализовывая эту идею, Кингу многократно резвится на качелях с надеждой читателя:

Несколько разочарованный триллерной составляющей книжки, я неожиданно сильно увлёкся историей Чарити, бегущей с сыном из сдавливающей атмосферы домашнего очага и с тяжёлым чувством осознавающей, что не может насильно внушить сыну желание выбраться из депрессивной семейной ситуации, а, напротив, должна довериться его проницательности и способности отличать хорошие примеры своего отца от плохих. Дилемма Чарити показалось мне свежее, чем подсюжет об адюльтере, так что жаль, что из двух центральных семей Камберы, очевидно, на вторых ролях.

Прочитал, узнав, что рассказ перевели на английский и разместили в 178-м выпуске Clarkesworld.

Хороший фельетон, зачем-то растянутый в пять вторых раз длиннее, чем, казалось бы, необходимо. Всё, что следует за описанием распада общества в письме к дедушке, кажется слабо связанным с началом, и в целом читается как странное, запоздалое подражание «Машине времени» Уэллса, мало что добавляющее к общему высказыванию.

Есть в этом рассказе зародок остроумной идеи, свидетельство меткого наблюдения за тенденциями своего времени: некоторые компании действительно не прочь искусственно укоротить жизненный цикл своих товаров ради повышения прибылей.

Однако, после плавности первой трети с отлично построенной интригой рассказ последовательно разочаровывает ожидания. Как только бои робонянь перебираются из ненаблюдаемой темноты ночных дворов в дневные парки, логика изображённого мира, как уже заметили рецензенты, разбивается вдребезги.

Если бы я был особо наглым (или, по крайней мере, переборчивым) редактором «Startling Stories» времени первого издания рассказа, я посоветовал бы Дику переписать рассказ с точки зрения детей: их столкновение с тем, что их лучший друг — всего-навсего продукт, о продолжении жизни которого компания-производитель совсем не заботится, могло бы стать эмоциональным стержнем, которого рассказу не хватает. Или, может быть, следует чуть-чуть изменить исходные данные: что, если няни не в открытую воюют друг с другом, а науськивают подопечных детей разрушать нянь конкурентных компаний?

В послесловии к этой пародии на «Макбета», размещённому в сборнике «Adam Robots», автор показывает само собой разумеющееся для английского академика знакомство с разнообразными критическими прочтениями трагедии, с оглядкой на что даже слегка удивляет поверхностность самого рассказа. Смешное наблюдение о том, что способ, которым в пьесе исполняется ведьмовское пророчество, не выдерживает никакой критики, становится отправным пунктом для стандартной истории об одиночестве и бесплодной скуке бессмертия, лишённой даже особенно изящной концовки.

Странный (возможно намеренно) эксперимент. Признавая, что рецензия на несуществующее художественное произведение давно превратилась в отдельный жанр, Робертс отдаляется ещё на одну ступеньку и пишет рецензию на рецензию на несуществующую библиографию.

Формальное новшество приветствуется. Но вот, каким смыслом автор планировал его наполнить, я не понял. До самого конца ждал какого-то мета- поворота: отношение между тремя гипотетическими авторами как-то поставится под сомнение, несуществующим автором окажется Альберт Эйнштейн, ну хоть что-нибудь. Но то ли читал невнимательно, то ли банан был просто бананом. Тут ещё и окончательный рецензент приходит к выводу, что несуществующая библиография неубедительна, что напоминает особый случай отравления иронией, когда писатель маскирует свою неудачу под верх остроумия, потому что «а ведь так и было задумано». Не уверен, что правильно здесь оценил намерения автора, и тем не менее, оставило всё это плохое послевкусие.

С одной стороны, этот рассказ имеет более привычную и приятную структуру новеллы, чем другая история про дока Лабиринта «Сохраняющая машина», которая не столько заканчивалась, сколько истекала. С другой стороны, хохма, на которой повествование заканчивается, слабовата, и никак не развивает идею о принципе достаточного раздражения, который, впрочем, настолько хорош сам по себе, что только ради него рассказ стоило написать.

Редкий случай: рассказ Дика, сходный по духу с его среднестатистической экранизацией.

Хорошую роль для Шэрон Стоун всё равно пришлось бы выдумывать, но вдоволь экшна и невероятно крутой главный герой в тексте уже наличествуют. Как и типично голливудский конфликт между воинствующим тоталитаристом Рейнхартом и его польским подчинённым, художником и индивидуалистом.

Главный герой, пришелец из самого начала двадцатого века, не очень убедительно объявленного золотой порой изобретений, в мрачное будущее, где человечество замерло в преддверии войны с могучей космической империей, правда, не типичный герой боевика, а гениальный инженер, но ручка на его гениальности выкручена настолько сильно, что его умение чинить механизмы из таланта превращается в сверхспособность, так что и он вполне себе типичный герой фильма.

При этом Дик в достаточной мере остаётся собой, проявляя и фирменный пессимизм (в описанном будущем Земля пережила несколько ядерных войн, а Централ Парк превратился в дикие заросли), и, чуть-чуть, сатирические тенденции (патологическая зависимость антагониста от суперкомпьютера, оценивающего шансы на победы человечества в потенциальной войне). Всё вместе даёт цветастый палп с прозрачными моральными ориентирами и достаточным количеством очевидных глупостей, чтобы не судить схематичность истории слишком строго. Киностудии, присмотритесь.

Для антивоенного рассказа, надо признать, он довольно долго и не без изящества путает следы. Итак, социалистический и капиталистический блоки переселились в глубокие подземные города, предоставив ведения ядерной войны на поверхности солдатам-роботам, как вдруг у военного начальства закрадываются подозрения, что солдаты не бомбят так всё, что от них требуется, а отлынивают от возложенной на них работы и только пускают людям пыль в глаза!

Для начала, это удачный пример трансформации фирменной диктовкой всепроникающей паранойи в сюжетный замысел. Но, что даже интереснее, хотя паранойя в этом рассказе, как всегда у Дика, оправдана, но заговор в этот раз — что, по-моему, наоборот, случается у него редко — служит благим целям.

Тянет сказать «полжизни назад», но на самом деле не так давно, а просто очень давно, я поставил этому рассказу 7, прочитав его на английском, когда это ещё воспринималось для меня почти подвигом.

Сейчас я могу объяснить такую оценку только невыразимой художественной силой, ощущавшейся тогда в новых для меня словах вроде «debris» и «slag». Как правило, негоже разбрасываться такими прилагательными, но иначе как «ученический» рассказ сложно описать. Вялая интрига, едва намеченные характеры (собственно, наверно, эта история не нуждалась в целых трёх главных героях), наивные размышления, детсадовские шутки, о том, что, возможно, девушка не ощущает за собой слежения, потому что привыкла, что на неё все пялятся, и неожиданная концовка, в самом деле неожиданная, если задуматься, только потому что до неё не додумались глупые персонажи.

В общем-то, концовка — в меру эффектная сцена, вроде тех, что показывают перед самыми финальными титрами в фильмах ужасах («монстр убит, но он успел отложить яйца! Ха-ха!»), — единственный козырь рассказа. Всё остальное — работа автора, только научившегося выкроить для себя место в НФ периодике во время журнального бума 50-ых, но ещё не научившегося как-то там выделяться.

Антивоенное произведение, на каком-то фундаментальном уровне сюжета (технология, которую люди изобретают для военных целей, внезапно загорается идеей отучить человечество от привычки воевать) сходное с «Защитниками». Только если там нахождение пути мирного сосуществование подавалось как неотвратимое будущее для всей планеты, здесь шанс порвать с одержимым войнушкой обществом даётся только двум избранным. И от камерности такого триумфа и неготовности рассказа на более смелые утверждения становится не в пример более уныло, тем более, что психологизма в этой истории отношений проходящего через диковинную метаморфозу профессора с бывшим учеником — с гулькин нос.

Единственным достойным внимания моментом в рассказе кажется появление (абсолютно, впрочем, никакущего) персонажа бывшей жены — тема развода ещё не раз возникнет в творчестве автора.

Финальный обмен репликами в рассказе действительно очень смешной.

Всё, что ему предшествует, однако, у тех, кто много читал Дика, скорее всего, вызовет только тяжёлый вздох. Паранойя настолько частый элемент его произведений, что едва ли не его второе (ну ладно, третье, после Киндреда) имя. Ранее в первом томе полного собрания короткой прозы Дика «Король эльфов» уже есть рассказ «Маленькая революция» про игрушек, тайно пытавшихся захватить мир. Замена игрушек на насекомых лишает сюжет сколько-нибудь интересных, тревожных коннотаций и, сколько бы Дик не пытался свести всё в абсурдистскую шутку, делает историю не смешной, а просто смертельно глупой.

Центральный хук рассказа — разгадка, каким образом саботажником удалось обхитрить детекторы лжи, — может, и вполне себе ничего, но он растворён в преснейшем, нуднейшем тексте, который, создаётся впечатление, теряет интерес к самому себе к концу третьей страницы.

В итоге, наибольшей радостью при чтении рассказа оказалось обнаружить в концовке отчётливый отголосок «Песни-пародии на плохой детектив».

Фантастика идей. В центре большинства рассказов – ни много ни мало устройство Вселенной, физическое или метафизическое. Космос закономерно предстаёт океаном в рассказе с the Ocean of Space в названии, Life Trap высказывает предположение о жизни после смерти, а The Infinite Searchlight – о источнике сознания. На этом фоне Radius Riders, фантазирующие всего лишь о путешествии сквозь толщ земли, выглядит даже как-то несолидно. Также частый мотив – определение отношений с высшими силами, будь-то сам Бог, с которым сталкиваются в The Countenance и воюют в The God-Gun, уже названный источник сознания или разозлённый маг Вазо. Рассказ про господнюю пушку, наверно, показательнее всего совмещает две тенденции, допуская возможность повлиять на божество с помощью устройства, описанного со всем правдоподобием краткого школьного курса физики. Наверно, лучшей иллюстрации Олдиссовому определению НФ «поиск определения человека и его статуса во вселенной, согласованного с нашим продвинутым, но сумбурным состоянием знаний (наукой) преимущественно в готическом или пост-готическом стиле», чем рассказы Бэйли и не найти.

Когда идеи центральны, понятно, что может страдать: персонажи и даже сюжет. Впрочем, даже в особых случаях сюжетной анемии вроде Life Trap, Infinite Searchlight или Man in Transit, идеи могут оказаться достаточно занимательными и доходчиво пересказанными, чтобы не обращать на неё внимания. С другой стороны есть и рассказы, где отношения между персонажами центральны для истории: the Ship that Sailed... и Farewell, Dear Brother – в обоих случаях это сложные отношения между парой несимпатичных мужчин. Несмотря на абсолютное отсутствие в текстах подмигиваний, почти во всех рассказах, как, в общем-то, любых притянутых за уши мысленных экспериментах, можно заподозрить юмор или иронию. Наиболее явно они прочитываются в Integrity, доводящей идею полной свободы всех участников общества до абсурда, и Wizard Wazo's Revenge, далёком, очень странном родственнике фэнтезийных анекдотов Шекли или Джона Кольера про всяких джинов и демонов-бухгалтеров.

Художественно рассказ очень несовершенен: растянутое почти на половину текста описание города чуть не гробит всякий интерес. Сама по себе избыточная длина описания – не грех. Но сравним с другим длинным описанием – морского дна, из подобной, в общем-то, по жанру сказки Уайльда «Рыбак и его душа»:

«Она пела о Жителях моря, что из пещеры в пещеру гоняют свои стада и носят детенышей у себя на плечах; о Тритонах, зеленобородых, с волосатою грудью, которые трубят в витые раковины во время шествия Морского царя; о царском янтарном чертоге -- у него изумрудная крыша, а полы из ясного жемчуга; [...] о каракатицах, живущих на склонах утесов: она простирает свои длинные черные руки, и стоит им захотеть, будет ночь. Она пела о моллюске-наутилусе: у него свой собственный опаловый ботик, управляемый шелковым парусом; и о счастливых Тритонах, которые играют на арфе и чарами могут усыпить самого Осьминога Великого; ...»

Субъективно это описание намного живее. Частично, возможно, потому, что это описание ЖИТЕЛЕЙ моря: читать про живых существ, как правило, по умолчанию интересней – Лавкрафт же предлагает восторгаться масштабом архитектуры и роскошью Сарната. Тоже подъёмная задача при должном таланте, но Лавкрафт вместо сильной образности зачем-то наводняет текст цифрами (столько-то дворец в длину, столько-то в ширину), толкая читателя на неуместные для притчи раздумия о логистике, или, и того хуже, вообще ограничивается нечёткостью общего места («With strange art were they builded, for no other city had houses like them»: «Дома отличались странной архитектурой, ни в одном другом городе не было им подобных» Не хотите ли уточнить, что именно такого странного было в домах? Нет? Ладно, проехали). За исключением одной-двух стоящих находок, вроде подводных гладиаторских битв, от всего здесь – и порядка описываемых объектов (ворота, дома, дворцы, храмы, сады), и неизменных инверсий «под старину» («But more marvellous still were the palaces», «So high were they», «Many were the pillars of the palaces», «On a pair of golden crouching lions rested the throne»), и архаизированных форм отдельных глаголов («shewed» и «builded») – тянет какой-то вынужденностью, автоматизмом без вдохновения отрабатываемого упражнения.

А вот чем рассказ занимателен – это очень по-лавкрафтовски расставленными акцентами. Историю рока, обрушившегося на процветающий народ, когда-то давным-давно уничтоживший соседствующих с ним обитателей, вполне можно было бы обставить как достигнутое сверхъестественными средствами торжество справедливости. Но Лавкрафт, заканчивая рассказ акцентом на идоле древнего бога и возрождении его культа, не даст ошибиться: это не древний уродливый народ отомстил за своё уничтожение, а могущественные древние силы – за лишение паствы.

Своеобразная анти-«Жанна Д’Арк»: история женщины на войне, убеждающейся (и в конце-концов убеждающей всех остальных), что бог не на их стороне, и вообще, всем давно пора разойтись по домам. По меркам Пратчетта – потрясающе сдержанная книга: почти ни одного лишнего, чисто гэгового персонажа – всё работает на сюжет, который в результате легко переходит от фарсовых мизансцен к социальным наблюдениям и даже мистическим откровениям. Этим книга и впечатляет: я проникся пафосом, хоть и несколько удручает осознание, что то, что обрисованное в книге гипертрофированно, комически воинственное государство также бедно ресурсами и технологически отстало – это скорее счастливая случайность, чем закономерность.

(Оригинальное) название книжки – яркая иллюстрация благодатности английского для каламбуров: оба члена словосочетания из заглавия известного трактата 16-го века за пару столетий изменили свои значение – и так и просились быть одновременно обыграны.

Красноречиво, в лучшей Воннегутовой традиции. Мало кто, кажется, так владеет мастерством меткой формулировки и неожиданного сопоставления: не растрачивая слов зря, но и не переоценивая силы афоризмов, изящно подчиняя их целому. Блестящая завязка: немец, эмигрант из Америки, якобы по указке встреченного американского шпиона становится у нацистов главным по внешней пропаганде, но был ли шпион, и имеет ли это вообще значение? Много разумных моментов (в Америке, не поверите, тоже есть нацисты или не отличите от них; жизнь вне политики – иллюзия; мозг верящих в теории заговора натренирован не замечать их внутренние несоответствия), капля провокации (например, эпизодический персонаж-еврей, обманом пролезший в венгерский СС, убеждён, что у погибших в лагерях просто было не достаточно воли к жизни).

Но что-то для меня не щёлкнуло, что-то в романе вызвало еле уловимое неприятие.

Возможно, дело в том, что посылы романа – порицание идеи das Reich der Zwei и безгрешности искусства – по прошествии лет потеряли свежесть, а психологичность образа главного героя, которая могла бы придать им дополнительный вес, дана в жертву сюжетной изобретательности

Возможно, всё дело в не удачном выборе повествования от первого лица: Воннегут хочет для пущего эффекта вынести приговор главному герою от его же лица, и не выдерживает соблазна сделать этот приговор как можно метче и убедительней, что предстаёт слегка неуместным в истории о человеке, чей главный грех состоял в его чертовской убедительности. Позже в прославленной «Бойне номер пять» травмированный центральный персонаж Билли Пилигрим будет отделён от правдорубного рассказчика, что, по-моему, сослужит Воннегуту лучше.

Для Лавкрафта, известного своим вычурным стилем, история в «Кошках Ултара» рассказывается на редкость кратко и ясно, но, на мой взгляд, это как раз пример того, когда простота хуже.

За вычетом стиля, всё, что остаётся, – сюжет и декорации. Основная сюжетная функция здесь, в отличии от многих других рассказов автора, вроде заканчивающегося классическим джампскэром «Дагона», не пугать, а назидать, и она не реализована ни изящно (схема «злые люди получают по заслугам. Мораль: не будь как они»), ни, в отличии от структурно похожего «Страшного старика», даже эффектно (незавидной участи злыдней из рассказа не хватает выдумки или жестокости). Из декораций заслуживает внимания разве что попытка зацепиться за экзотизм Египта, но тут всё ограничивается описанием в духе «у мужчины на голове была та штучка с кружочком между двух палочек» («И предводитель каравана носил головной убор с двумя рогами и любопытным диском между рогов», если быть точным).

Если сильно любите кошек – почитайте, и сердце ваше, возможно, успокоится. Но притворяться, что этот рассказ заслуживает канонизации, как будто такое не мог написать кто-угодно, – по-моему, лишнее.

Я питаю большую слабость к произведениям нарративного искусства (так расплывчато формулирую, чтобы не исключать фильмы), функционирующим как развёрнутые метафоры. Я также люблю книги – как художественные, так и нет – посвящённые эволюции идей, историям того, как со временем менялись настроения и взгляды на то или иное явление. Поэтому, моя положительная реакция на «Ка» – роман про отношение между смертью и историями, которые человек про неё рассказывает, прослеживающая изменения господствующих мировоззрений от кельтских племён до эпохи нью-эйдж течений, – была в какой-то мере предопределена.

Другое дело, что путь к ней был на удивление тернист. Первые две части из четырёх увлекают слегка. Центральный бессмертный герой обрекает повествование на эпизодичность, прочих персонажей – соотвественно на короткие роли. Его путешествия в Имр последовательно подчиняются непоследовательной логике сна, что оттягивает понимание, какую именно историю рассказывает автор. Ну и наконец примерное понимание даже самым любопытным из ворон тонкостей человеческой жизни сильно ограничивают, насколько полнокровными предстают персонажи-люди (особенно от этого страдают, я бы сказал, эпизоды с монахами). Лишь позже, когда колёсики истории нового периода начинают катиться быстрее, рассказчик, пересказывающий поведанную ему воронью историю нам, начинает снабжать историю всё большими подробностями из сторонних источников, а сам главный герой начинает приносить всё больше и больше вещей из мира людей в воронье общество, не исключая даже национальное самосознание, книжка становится в самом деле захватывающей. Как ни удивительно, ретроспективно много странностей начальных частей находят объяснение: их размеренный темп подчёркивает, насколько ускорилась жизнь в последующие столетия, и тем самым помогает понять резкие метаморфозы, стирание границ между Имром и Ка; размытый, сновидческий характер путешествий в Имр именно такой, потому что, как отлично просуммировал в своей рецензии Михаил Назаренко «смерть – это сон, который уже нельзя ни вспомнить, ни пересказать» и, значит, именно в снах мы можем хоть как-то надеятся познавать её. Описывая всю книгу целиком можно, процитировав оценку, которую Краули даёт одному из занятий, за которое донельзя очеловечившийся, одержимый местью Дубраули берётся ближе к концу: It was boring but compelling.

Часть удовольствия от чтения подобных романов – в котором я по торопливости и нерадивости всякий раз себе отказываю – удовольствие от эрудированного узнавания, что автор придумал, а что взял из разнообразных источников знаний, и как изящно одно склеено с другим. Главное действующее лицо книги – любознательная ворона, которая якобы, почти как смышлёный, бессмертный Форрест Гамп, так или иначе стала прототипом большинства людских поверий про этот вид, а также стала свидетелем каждого судьбоносного поворота во взаимоотношениях между своим и человеческим родами – очевидно, удобна в центре этого повествования как птица издавна связываема в европейской традиции с проведением душ мёртвых на тот свет. Также в более поздних главах обыгрываются такие, полагаю, реальные характеристики ворон как уничтожится посевов, и их интерес к спичкам. В описаниях отношений Дарра Дубраули с самками, на котором автор подробно останавливается всего четыре раза за роман – особенно в пассаже про то, что подвиги важно не исполнять, но искренне быть готовым их исполнить, – он, очевидно, передаёт что-то из своих представлений о любви и её завоевании, но то, что я смог вычленить как посылы не сильно крепко завязаны на особенностях вороньего социального устройства и годового графика, так что я заключаю, что и они должны быть изображены близко к истине. Но имеет ли история про путешествия Дарра из старого света в новый под собой хоть какие-то основания: основана ли она на всамделишной теории о происхождении вида американской вороны?

Это особенно интересно, потому что одной из неожиданностей книжки для меня была её сильная американскость. Казалось бы, история таких масштабов претендует на универсальность. Но расположение второй половины книги на североамериканской стороне побуждает на размышления о том, как именно ассоциируемые со страной материализм и знаменитая предприимчивость, разом с церковной раздробленностью и (насколько я понимаю) акцентом в протестантизме на личном разговоре с богом – по крайней мере некоторые из которых непрямо фигурируют в сюжете – поспособствовали бы утончению границы между Имром и Ка.

Укоренённость истории в земле автора, предполагающая интроспекцию, а не ворчливость, также сглаживает впечатление от тенденциозности безрадостной картины будущего (вдобавок к общей тональности книги, что настраивает на метафорическое её восприятие), из которой автор решает вести повествование и в которую возвращается в очищающем финале. Вообще, как для такой длиной и относительно плотной книги, концовка удивительно ясна и прозрачна: эпилог с минимальной редактурой фактически может читаться как отдельное эссе. Меня это не раздражает: наверно, в нашей природе больше ценить некоторые простые мысли, когда они открываются с трудом. И потом я был поражён контрастирующему с мрачным антуражем, спокойно и ненавязчиво, как мне показалось, светлому финальному посылу: утрата способности верить в великое множество историй, которые разные народы издавна придумывали про жизнь после смерть и про потусторонний мир может казаться более серьёзной, чем на самом деле – эти истории всё ещё обогащают нас: все ещё эффективно объясняя что-то важное про жизнь, даря эстетическое наслаждение или помогая наладить с кем-то контакт (как бессмертным вороне с койотом) – и ни в этом ли, в конце концов, самое главное?

Добротная, хоть, наверное, и не впечатляющая, стряпня из в высшей степени вкусных элементов.

Супергероика здесь — только троянский конь для солидной научно-фантастической истории довольно традиционного толка с интригующими входными данными. Град Непреходящий — свидетель давних трагических исторических событий и дом для трёх совсем не похожих друг на друга народностей. Когда-то давно с тех пор побеждённая империя сыграла на различиях между существами-соседями, чтобы ослабить их позиции, и разразившаяся в результате этого война травмировала всех настолько, что, восстановив мир, жители постановили, что каждый из них впредь будет (с помощью некоего слабо объяснённого механизма генетической инженерии) подавлять свои эмоции, чтобы ни за что не дать вражде разразиться вновь. И вот, молодая американская экс-военная и экс-коп, и «зелёный» Зелёный Фонарь Соджоурнер «Джо» Маллейн, созванная приглядывать за Градом в Дальнем Секторе космоса, ввязывается в расследование первого за чёрт знает сколько лет очевидно насильственного убийства в Граде.

Помимо ингибиции эмоций и противодействующего этому запрещённого вещества Свитч-офф (Выключатель?), вокруг которого крутится добрая часть сюжета, комикс знакомит с следующими концепциями:

энтоподобными инопланетянами, жрущими друг друга (как, впрочем, и другие виды) в знак уважения и солидарности, аки хоррор-версии хайнлайновских марсиан «Чужого в чужой стране»;

антропоморфными искусственными интеллектами, приходящими в восторг от мемов про Doge. Они также имеют возможность хакнуть «ОС» биологических видов, получая доступ к их телам, хоть на это и смотрят искоса в приличном обществе, так как хозяины тел обычно такой опыт не переживают. Эти существа — явные родственники придуманных Джемисин в рассказе «Троянская девушка», но в мире иллюстрированных историй их абсурдность раздражала меня гораздо меньше.

Воображение сценариста не иссякает и на этом, но при всём богатстве выдумок история никогда не поднимается до головокружительных высот наивного юношеского веселья, придерживаемая у земли, как якорем, интересом Джемисин к социальным процессам и природе власти. Куча типичных новостных сообщений последних десятилетий находит свой путь в историю комикса, включая кровавый разгон демонстрантов и препятствия волеизъявлению.

Главная героиня в меру (или не в меру) несдержана (два раза она в гневе покидает встречу с властителями города, причём второй раз из-за тривиального оскорбления), но это удачно сбалансировано её чувством юмора в духе полицейских экшн-комедий.

Мир славно оживает ярко-светящейся жизнью в более обширных панелях комикса, а герои все как на подбор красавцы. Некоторая неясность, вызывающая к памяти «Трансформеров» Майкла Бэя, возникает только в экшн-сценах, с их нескупым использованием фонарёвой магии, изредка напоминающей слизь из шоу канала Никелодеон.

Самым значительным образом всё это великолепие портит, наверное, во-первых, не слишком вдохновлённая процедуральная структура сюжета, где новая информация о местном обществе тут же ведёт к новой догадке, а та — к удобно размещённой за углом экшн-сцене, венчающейся красивым фриз-фреймом на последней странице выпуска, и так далее — наша песня хороша, начинай сначала, и, во-вторых, то, что личная жизнь главных героев предстаёт куда как более блёклой и предсказуемой, чем политическая.

Рассказ о том, как мусульманские (кажется, ливанские? здесь не суть) войска применяют некие бог-бомбы, которые наделяют их в глазах противника божественным ореолом и, по замыслу, должны сделать победу близкой и неминуемой,

Умеренно остроумный, как показалось, и довольно прямолинейный рассказ.

Этот рассказ в, сказать откровенно, не бездонном жанре темпоральной фантастики хорош уже тем, что нашёл в нём на моей, по крайней мере, памяти оригинальный и остроумный сюжетный замысел.

На этом похвальбу заканчиваю: мне кажется, это не лучшая прозаическая работа Адама Робертса — он, на мой взгляд, несколько переусердствовал с оживлением текста с помощью всезнающего рассказчика, не брезгуя ни одним приёмом вплоть до, кажется, прямого обращения к читателю, что вкупе с экзальтированными диалогами, нацеленными за минимальное время разъяснить читателю относительно сложные антураж и историю, создаёт впечатление фарса. И именно этом фоне криптоисторическое любопытство (сути которого я постараюсь не касаться больше, чем необходимо) истории наводит на какие-то несоразмерно серьёзные мысли о том, насколько в каждых конкретных обстоятельствах корректны пусть даже самые остроумные и умозрительные фантастические гипотезы, касающиеся настоящих трагедий.

Ну и симметричная структура рассказа, наверно, представлявшаяся непереборимо остроумной, приводит к тому, что развязка происходит аккурат в середине, и вторая половина только проясняет малозначительные детали сюжета, которые, возможно, не так и требовали прояснения.

Комическая вариация мифа о райском саде с роботами в главных ролях. Зовут двух роботов, как ни странно, не Адам и Ева (и даже не Адам и Стив), а Адамами обоих, что, в свою очередь оправдывает название-каламбур автора на тему своего же собственного имени (не удивлюсь, если каламбур и стал искрой, из которой родился рассказ).

Рассказ начинается с пробуждения робота в приветливой виртуальной среде и чтении ему человеческой фигурой инструктажа по поводу местного аналога древа познания, а заканчивается, в духе классической НФ-новеллы, объяснением всех логики и целей представленного мира, и при маленьком объёме всё равно, кажется, чуть-чуть проседает в середине. Не исключаю, что как раз в том месте, где я зевал, разложено несколько недоступные мне пасхалок для знатоков Писания. В жанре «посмеёмся над основами «иудео-христианской цивилизации» рассказ в любом случае смотрится выигрышно: и религиозную концепцию обыгрывает относительно незатёртую, и избегает ловушки воинствующего атеизма, предлагая улыбнуться над любопытной экстраполяцией, а не проняться обличительным пафосом.

Наверно, самый значительный вклад короткометражек «Луни-Тьюнз» в культуру – образ койота, зависшего в воздухе за краем обрыва, безопасного в своём неустойчивом положении до тех пор, пока не посмотрит вниз. Прекрасная метафора многочисленных жизненных ситуаций, в которых невежество или близорукость – единственное, что спасает нас от сильного потрясения (если не ошибаюсь, метафорическию силу изображения я подглядел в «Космической опере» Валенте).

Миг, подобный губительному взгляду вниз, я пережил, дочитывая «The Arrest» (понятия не имею, как переводить – «Арест», должно быть, в корне неправильно, но какая-нибудь «Остановка» первыми вызывает, наверно, тоже не совсем нужные ассоциации) непредсказуемого Летема – уютнейший постапокалипсис про местечко органических фермеров, оторванное от большей части остального мира сначала заглавным катаклизмом, после которого вся техника последних столетий выходит из строя (чем меньше будет исследована непротиворечивость этого катаклизма, тем лучше), а потом и обосновавшимся в соседних лесах отрядом то ли защитников, то ли вымогателей. Ближе к концу чтения вдруг закрадывается вопрос – и что это я читаю?

История начинается, когда большой голливудский воротила, на которого когда-то работал главный герой – тогда сценарный доктор, а теперь посыльный, прикатывает в посёлок на удивительным образом работающем транспортном средстве, аналогов которого не видывал мир. По такому началу легко составить предложения, куда повернёт история: продюсер окажется нарушителем спокойствия и втянет местных в какой-нибудь дурацкий прожект, как в серии Симпсонов про строительство монорельсов; машина станет камнем преткновения между мирными жителями и милитаризованными пограничниками; главному герою останется выбирать между верностью старому знакомому или сообществу. Книга и правда жестикулирует во всех этих направлениях, но как будто почти апатично, на каждом шагу выбирая самый спокойную, драматически инертную тропу. Текст романа, за счёт раздробленности повествования на малюсенькие главы, каждая из которых начинается с новой страницы, растягивается на 300 страниц, но сюжета, по гамбургскому, в нём, наверно, на повесть, в лучшем случае на то, что издавали как роман в дешёвой бумажной обложке во времена Золотого века. Сквозь всю книгу проходит рефлексия вышеописанных персонажей о месте сторителлеров в наново разобщённом мире, но какой-то мысли, чётче неясного недовольства Летема практиками Голливуда, я не нащупал.

При этом всём, читал я роман потрясающе легко, и не удивлюсь, если перечту в скором времени, чтобы получше разобраться в символизме центрального супер-автомобиля а там, возможно, и общем замысле истории. Но в общем и целом впечатление от книги странное – как от упражнения, сценок, расписанных с точки зрения второстепенного персонажа, которые должны были бы войти в конечный роман в несколько другом виде, как будто это — «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» к «Гамлету», которого так никто и не увидел.

Задумывая «Сэндмена», Нил Гейман совершил, конечно, по-своему гениальный финт ушами: если его герой Морфей – король снов, читаем, историй, то фактически любая часть поп- и не поп-(как будто, кто-то теперь разбирается, где какая)культуры может иметь к нему отношение, а значит, фигурировать в том или ином виде в следующем выпуске. Что позволило Гейман экспериментировать с сюжетами на один выпуск и оттачивать на них своё мастерство рассказчика в обоих (storyteller, short story writer) смыслах.

Впрочем, та же самая масштабность замысла и фигуры, стоящей в его центре, которая помогала разнообразить серию, мешает моему восприятию более традиционных сериализованных арок внутри неё. Во-первых, адекватное изображение внутреннего мира персонажей, олицетворяющих абстрактные понятия – задача очень трудная. Потому что помимо базовой психологической достоверности, которую учишься ждать от персонажей, ожидаешь от их поведения и общей траектории характера ещё какой-то развёрнутой метафоры, связанной с абстрактным понятием, вокруг которого они построены, которую со Сном, типично замкнутым, сдержанным мужиком, ещё пойди считай. Во-вторых, параллельное ведение сюжетных линий в реальном мире и в месте, где обитают Беcконечные, на котором Гейман настаивает на протяжении всего комикса – тоже то ещё задание. Как заставить бытовые проблемы обычных людей ощущаться такими же важными, как и то, что происходит с такими существами как Сон, Смерть и Судьба?

Обе описанные выше – мои личные проблемы с восприятием «Сэндмена», возможно, другие никаких проблем вообще не ощущали, либо сформулировали бы свои совсем по-другому. Тем не менее, из первых девяти томов «Игра в тебя» решает сформулированные мной проблемы наиболее удачно. Делает это она, по сути, одним махом – Песочный Человек в этом томе второстепенный, статический персонаж, от которого не требуется многого, кроме того, чтобы в нужный момент решить судьбу нескольких смертных, а история вертится вокруг непримечательной главной героини, которая вместе с друзьями путешествует в личный мир снов, чтобы разобраться в себе и дать отпор своим демонам. По сути, это очень знакомый, голливудский сюжет, как подчёркнуто голливудски и отдельные его элементы – по-моему, наибольшая угроза над реальным миром нависает как раз в этом томе. Киношность истории приятно напомнила мне о киносценариях Геймана к «Коралине» и «Зеркальной маске», по которым я изначально о нём и узнал, и которые, возможно, подсознательно ошибочно настроили меня перед чтением Сэндменовской эпопеи ожидать чего-то похожего.

Восхитительная книга. Уморительная шарж на буквально десяток жанров/национальных литературных школ, от нуара до университетского романа, от восточной Европы до Японии. Очаровательные насмешки над миром книгоиздания и академией. Невероятно хитроумная структура: весь роман – шедевр концептуальной пиротехники, и поди ещё сосчитай сколько раз он самому себе ставит диагноз и кусает себя за хвост.

Всё это было бы, конечно, зря (ну, не совсем зря, потому что, по крайней мере, смешно), если бы не неожиданность и неизбежность центральной мысли, оказывающаяся в итоге не иначе как жизнеутверждающей (а не только книгоутверждающей, как можно было бы предположить, хотя и такой тоже – между первым и вторым нет противоречия).

Ближе к середине книга расставляет силки рефлексий про экзистенциальный смысл литературы, рекурсивного поиска истины в фальши и правды в вымысле, на чём, в общем, и строится формальный, издевательски запутанный сюжет романа. Текст вдруг становится компендиумом сбивчивых и друг другу противоречащих теорий о предназначении искусства. Страницы наводняют дезориентированные читатели, отчаявшиеся писатели и разъярённые фальсификаторы, зарекшиеся понять, «а зачем это всё?». К концу, впрочем, околицами да фигурами умолчания роман выводит из океана неуверенности к островку спокойствия, показывая, что сама жизнь придаёт чтению смысл: мы сами, пропустив прочитанное через свои загадочные, движимые страстями мысли и чувства, как раз и гарантируем ему право на существование.

Таким образом, Кальвино демонстрирует свой лучший фокус, и книга о других книгах оказывается книгой о любви.

Предельно плотный рассказ. Настоящая лавина патентовано забавных неологизмов и названий, нелепых концепций и описаний (путешествие сквозь центр галактики предстаёт этаким маневрированием между пробоин на трассе за городом – отсюда легко провести путь прямиком к Aдамсовому сносу Земли ради постройки галактического шоссе). Всё это на службе предельно несерьёзной и поверхностной, чтобы не сказать примитивной и дурацкой, насмешки над всеми главными человеческими изъянами разом. Всем своим естеством рассказ требует не воспринимать его серьёзно, но, если всё же предпринять какой-никакой анализ, основная юмористическая стратегия рассказа несколько сталкивается лбами с его посылом: с одной стороны люди выставлены аномалией, ожесточённым злом, с другой – сама Вселенная истории представлена гигантской копией Земли. Представить, что все эти инопланетные народцы, говорящие и ведущие себя, в общем-то, аналогично нам, лишены всех наших недостатков, сложно.

Идея с «психотиками», которые «инфицируют» двуногие народы, мне не понравилось (и Шекли ещё хватает смелости среди перечисленных вызванных психотиками напастей назвать расизм и ксенофобию(«В довершение ко всему, местные жители искусственно поделились на расы и субрасы и придумали разные классификации внутри классификаций. А это уже являлось окончательным доказательством психоза»), когда весь сюжет его рассказа строится на том, что есть один вид, злой просто на генетическом уровне). С другой стороны, гэг про продвинутые инопланетные чувства (или техники?), с помощью которых они могут восстановить всю историю по началу, очень смешной.

Фантастические допущения отдельных рассказов Рика Ларсона попахивают очковтирательством: современный технологический тренд, экстраполированный на несмелые полшага вперёд. Но только в «Razzibot», пожалуй, это серьёзно портит картину. Зависимость от лайков, особенно в контексте Инстаграм-инфлюэнсеров, – такая (оче)видная мишень, что дабы написать на эту тему что-то свежее, нужно серьёзно постараться.

Но ладно бы только отсутствие новизны, тут ещё и ряд деталей не убеждает.

ИИ, управляющий поездом, продолжает работу даже после фактического конца света, постепенно привыкая к условиям кардинально изменившегося мира. Как и «Dreaming Drones» и «All That Robot (Shit)» из того же сборника «Collected Tomorrows», этот рассказ повествует о симпатичном искусственном интеллекте, и этот, пожалуй, самый милый из тройки. Весь рассказ в целом тоже мил, с предсказуемым, но сидящим впору финалом, таким оптимистичным, наверно, именно потому, что ранние описания удачно погружают в атмосферу поломанного, фактически безлюдного мира.

Если есть у Рика Ларсона в активе один-единственный идеально отточенный навык – то это умение небольшой кучкой неологизмов очертить мир, интригующе не похожий и вместе с тем до определённой степени успокаивающе прототипичный нашему. Этот рассказ – ещё один пример безупречного выполнения этого трюка: новые слова рассыпаны по рассказу как раз в достаточном количестве, чтобы заинтересовать, но не запутать, и при минимуме откровенных пояснений к концу ты понимаешь примерное значение каждого причудливого атрибута жизни транслюдей-тусовщиков с космической станции.

Жалко только, что не считая безусловной радости постепенной акклиматизации в мире, сильных чувств рассказ не вызывает. Событийный ряд представляет собой парад декадентских прелестей условного будущего и, в общем, сюрпризов уготовано мало. «Вирусняк» из названия обыгрывается именно так, как можно предположить, а концовка может удивить только того, кто ни разу не читал фантастический рассказ-предупреждение. Персонажи, так хорошо прочувствованные в соседних рассказах сборника (например, «Edited» или даже «Dreaming Drones»), здесь как-то не задались.

Взять сюжет, настолько затёртый, что он уже давно стал достоянием юмористов (например, он использовался, намекну, в одном из стэнд-апов Луи Си Кея и скетче про мудаков с машиной времени из «Робоцыпа»), и отнестись к нему абсолютно серьёзно — задача уже немалая. Но Рич Ларсон пошёл дальше и отнёсся к нему не просто серьёзно, но описал его в самых угрюмых и депрессивных тонах из всех возможных. Надо сказать, результат получился на удивление работоспособным. Впечатляют рассказ не философскими размышлениями, а всё тем же выдержанно мрачным тоном — к концу и впрямь начинаешь сочувствовать

Довольно знакомая завязка: команда вооружённых людей, каждый со своей историей, терпит аварийную посадку на планете, где их вскоре начинают истреблять кровожадные космические существа. Джентльменский набор для фантастических боевиков.

К формуле рассказ остроумно добавляет подчёркнуто негероическую фигуру командира. Опасность, грозящая команде извне, причудливо отражается во внутреннем раздрае. Концовка типично для автора, но в этот раз вроде бы уместно безжалостная.

В том, что касается роботов, писатели с самого начала были наиболее заинтересованы в историях о их бунте против человечества как наиболее драматической метаморфозе их изначального предназначения — выполнения прикладных человеческих задач. Этот рассказ играет с исходными данными более тонко: так как выполнение прикладных человеческих задач предполагает существование рядом с человеком и их рациональность, оборачивая это с ног на голову, рассказ рисует возникшее после некого катаклизма изолированное от человечества общество роботов-солнцепоклонников.

В центре разворачивающегося в этом антураже рассказа — история зарождения дружбы робота с пытающимся построить плот человеческим робинзоном. История скроено очень ладно, хорошо сочетает пафос с моментами лёгкости. В ход идут такие незамысловатые вечные гэги, как, например, «робот называет слёзы смазкой». И когда робинзон — кажется, какой-то электрик или сисадмин — научил робота материться, тоже было в меру смешно.

По части миростроения в рассказе тоже есть удачные находки: например, объяснение, почему роботы поклоняются солнцу даётся удовлетворительное, но в целом мне вся картина показалась нехитрой и как будто конъюнктурной. Рассказ перескакивает через самые интересные моменты, оставляя в предыстории и создание религиозной роботической общины, и даже причины, по которым робот хочет починить «череп» своей соплеменницы (наличие у роботов полов, кстати, тоже никак не объясняется), оставляя нас с неотличимым от человека в костюме робота роботом и надуманным конфликтом.

Ремесло жуликов, комбинаторов и аферистов — благодатная почва для историй: риск, азарт, хитро провёрнутые авантюры и надутые надуватели — материал не только эффектный, но и довольно гибкий, допускающий множество мастей и окрасок. Рич Ларсон далеко уходит от лоска «12 друзей Оушена» и фарсового юмора, ну, пусть «Блефа»: его реальность — город-магнит секс-туристов в Таиланде недалёкого будущего, его герой — представительный, но мелкий финансовый мошенник и шантажист, не только не обаятельный, но и, в общем-то, за пределами избранной профессии, не особо интересный.

Такой выбор логичен: судя по прочитанным рассказам сборника Tomorrow Factory, конёк Ларсона — лаконичные морально неоднозначные истории в убедительном «завтра», часто в незатёртой локации. Крышесносящие сверхконцептуальные фантдопущения его таланту не всегда нужны, как он здесь это и показывает, заворачивая историю вокруг не таких уж невероятных подвижек в технологий маскировки личности (большее впечатление, впрочем, производят презервативы в виде спрея). Итоговая история выходит неновой (развязка просчитывается), но антураж удачно от этого отвлекает.

Потрясающе занудное вступление. Напоминает колонку в газете, в которой автор долго делится историями из жизни, прежде чем перейти к чему-то существенному.

Да, подробный литературоведческий разбор рассказов для вводной статьи дебютного сборника автора — наверное, перебор, Но можно же хоть что-то сказать про сами рассказы, а не про то, как быстро они были написаны и как много наград получили — количественные характеристики, слишком сухие даже для Википедии.

Единственная мысль статьи — качество рассказов должно говорить само за себя, и действительно, она им никак не помогает.

Очень камерная, локальная история. И в этом легко усмотреть достоинство. Нужны некоторые щедрость и контроль над материалом, чтобы придумать мир, достаточно сильно отличающийся от нашего (мужская часть общества разделена на касты на основании количества выслуженных на войне лет — отсюда и «двухлетка» из названия), и оставить его где-то на самых задворках рассказа. В центре — тихий супружеский конфликт, хоть и грозящий перерости в что-то посерьёзнее: она никогда не хотела детей, возможно, из-за чего-то ранее пережитого, он — миляга-дуралей, бездумно принявший миф о врождённом материнском инстинкте у женщин, однако и у него есть для своего поведения веские причины. Спокойствие, с которой рассказана история, её бережное внимание к рутине и светлый открытый финал, исполненный веры в то, что почти в любых социальных условиях есть место для успешной коммуникации и понимания — в этом рассказе всё это убедило и приглянулось.

Два прекрасных создания – богемная художница и аспирант, в свободное от работы над диссертацией время пишущий стихи, – встречаются на сымпровизированной вечеринки какой-то сказочно богатой и доброй нью-йоркской наследницы, и между ними начинается не бурный, но в большинстве отношений идеальный роман. И только одна ерунда: девушке с детства снятся чрезвычайно яркие сны о шекспировских временах, происходящее в которых, её не покидает откуда-то взявшееся чувство, может оказать влияние на происходящее в реальном мире.

Лучшее, что есть в книге, то, что питает всё остальное – стиль, свежий, остроумный, но деликатный, остающийся неизменным, покуда история претерпевает серьёзные метаморфозы, обнаруживая под обёрткой ромкома изобретательную темпоральную фантастику, и терпя крен из бесконфликтного уюта в катастрофу мировых масштабов. Повествование курсируют между движущимися по параллельным траекториям миром яви и миром снов с индивидуальным — таинственно ирреальным, но и слегка пародийным — тоном.

Тем не менее, роман – не просто упражнение в соединении настроений и жанров: имеется в высшей степени оригинальный механизм временных путешествий, хитроумно задуманный не без видов на мораль. В отличии от других темпоральных романсов, воздвигающих вокруг временных путешествий бюрократические аппараты, здесь прыжки из одного века в другой — дело личное. И соответственно, если в историях корпораций типа азимовской «Вечности» в итоге встаёт вопрос, «кто стережёт стражей?», эта книга выходит на другие темы: поддаётся рефлексии почитание, которому мы подвергаем знаковых личностей прошлого, и мессианский комплекс. С какого-то момента сюжет становится иллюстрацией того, как легко быть святым в идеальном мире и как сложно выработать правильную, продуктивную реакцию на явственно видное кругом несовершенство, и это достойная и красиво сработанная тема, даже если выводы, к которым роман приходит своим любопытным путём, могут показаться избыточно угрюмыми и пораженческими.

Первый (не только научно-фантастический, но и вообще) изданный роман медийной личности (друзья скажут «видео-эссеистки», недруги – «ютубера») Линдси Эллис может похвастаться быстрым темпом и простым слогом. Но главное его достижение – скорее маркетинговое, чем литературное, что под антуражем фильма «День независимости» «в печать протащено» нечто гораздо более романтическое (девчачье?) – такой себе микс фильмов «Враг мой» и «Формы воды» с более гуманным отношением к котам.

То, что с разгону книгу просится сравнивать с фильмами больше, чем с другими книгами, выдаёт в авторе выпускника киношколы, и в целом у книги отчётливо низкий порог вхождения: фантастическое в романе разработано не то, чтобы примитивно – наоборот, не далеко и запутаться, – но мимо каждого нового элемента тебя как бы проведут за ручку.

Не смотря на по большей части безликих второплановых персонажей и невыразительную местами прозу (или честнее сказать, местами – выразительную), милую историю любви у Эллис наметить получается, особенно в конце и в начале, когда скорость повествования набирает обороты – именно тогда столкновения драмы и космического боевика наиболее эффектно: забавно и естественно одновременно. Крупнейшим разочарованием романа, соответственно, становится середина. Помимо того, что это самая медленная часть, она ещё и самая сырая, самая неловкая в плане подачи информации. Некоторые вещи разжёвываются по два раза, когда и одного хватило бы, а часть ружей, как потом оказывается, вообще не сыграет до следующего тома в очередной предполагаемой пятилогии.

В общем, нет, талантливый человек талантлив не во всём. Если видео Линдси Эллис, посвящённые адаптациям «Призрака оперы» или «Аренды», интересны даже безразличным к этим мюзиклам, эту книгу можно порекомендовать только заинтересованным очень конкретным гибридом жанров фантастики об инопланетном вторжении и любовного романа, да и то с большой осторожностью.

Располагающая, дышащая фантазией книга, оставляющая после себя сложно описуемое впечатление смутной неудовлетворённости. Оптимист скажет, что книга богата идеями, амбициозна по замыслу, пессимист – что не все её сюжетные элементы, мотивы и символы сложились самым гармоничным образом: пообещали больше, чем смогли.

В любом случае, хорошие стороны – очевидны. Это в самом деле щедрая детская книжка, написанная кем-то, кого очевидно прёт и от собственных выдумок, и от письма как такового, и от детских книжек. Как и полагается детской книжке, здесь есть добрый главный герой, который любит животных и не любит несправедливость, по ходу действия находящий своё место в мире, равно как и группу единомышленников и друзей.

Щедрость здесь многообразна: здесь и лексическая изобретательность: игривое обращение с языком достигает невиданных высот – там, где большинство писателей ограничиваются при конструировании языка своих миров озаглавливаем пары существительных, Мьёвиль пошёл дальше и видоизменил союзы!; здесь и множество формальных повествовательных приёмов, разнообразящих ход рассказа; и вагон и маленькая дрезина отсылок к другим произведениям. Причём по каждому из пунктов заметна даже хорошая избыточность. Классификация разнообразных режимов хождения по рельсоморю очевидным образом обогащает мир, но что можно почерпнуть из всплывшей пару раз за книгу транслитерации русского слова «большой»? Комментарии книги по поводу направления движения собственного сюжета не лишены определённого игривого флёра, но начинать in medias res, которое потом окажется началом второй (из более чем тридцати) главы – это уже какое-то безумие автора, опьянённого своей властью, и/или спешащего использовать каждый известный ему фокус, как будто другой возможности уже не будет. Ну и если отсылка к пресловутой гайке Стругацких по-своему трогательна и, возможно, заслужит благодарности от тех, кто благодаря ей прочитает и проникнется «Пикником на обочине», то полуиздевательский привет «Робинзону Крузо» просто сбивает с толку (понятия не имею, что Мьёвиль хотел им сказать).

Но где при движении от страницы к страницы тебя постоянно преследует радость узнавания, удивления, восторга от выдумки, на макроуровне впечатление не такое устойчивое. Тут я разделю два пласта: всё, что касается действующих лиц-кротоловов, и всё, связанное с интригой насчёт прошлого рельсового мира.

По поводу первого у меня больше положительных чувств. Образ капитанов-философов, своеобразных ложный пророков, подчиняющий с помощью демагогии и личной харизмы экипаж своим недалёким целям, очень славный, и как раз на месте в детской книжке с темами на вырост. Мне, однако, не хватило яркости и полнокровности персонажей, населяющих кротопоезд, чтобы кульминация этой линии превратилась в нечто большее, чем приятную абстракцию. Надо заметить, что стройность сюжетной конструкции вообще слегка проседает во второй части книги, когда главный герой расстаётся со своими коллегами: в какой-то момент метакомментарий, так очаровывающий поначалу, становится больше походить на признания автора в том, какого труда ему приходится снова свести две сюжетные линии воедино.

К линии поисков выхода из рельсоморя претензии более концептуальные. Железнодорожный поезд, неостановимо мчащийся по проложенному пути, как метафора безжалостной поступи прогресса – почти общее место: встречался, например, в недавних фильмах от «Одинокого рейнджера» до, конечно же, «Сквозь снег». Так что зная факт или два про Мьёвилля, несложно вычислить, что он попытается использовать сеттинг данной истории, чтобы отвесить пинок нерегулируемому капитализму. И правда – когда мы узнаём, как появился мир рельсоморя, открытие не из весёлых.

Сильно заискивающийся тон предисловия [https://proza.ru/2020/09/21/1634] (представляете, у фантастов были свои, дикие журналы, и их читатели – подумать только! – даже имели зачатки критического мышления), обращённый к завсегдатаям литературного истеблишмента (предполагаю, более чем уместно для издания New York Review of Books), может на миг выбить воздух из грудей, но весь остальной его текст просто прекрасен – изящно написан, предаёт хорошее знание матчасти и представляет короткий и прозрачный, но весьма проницательный анализ творчества Шекли: лучшие рассказы смешны столько же, сколь и тревожны, черпали свою силу с одной стороны из образцовой реализации научно-фантастических сюжетных шаблонов, и с другой стороны из надежд и настроений Америки 50-ых, которые испытывались ими на прочность; позднее, исчерпав первые и оторванный от вторых, Шекли пробовал новое, не терял остроумия, но уже не смог достичь тех же высот.

Любопытный сборник свободных размышлений о разнообразнейших предметах искусства, сочетающих предсказуемые культуроведческий и критический элементы с автобиографическим. Составляющие сильно различаются и по солидности предмета анализа: от низкого искусства (комиксы Стэна Ли, фильмы Джорджа Лукаса) до высокого (фильмы Кассаветиса, творческое наследие художника отца), не минуя уже трудно категоризуемое (вестерн «Искатели», творчество Филипа Дика), – и по пропорции элементов: в более традиционном по форме эссе про Кассаветиса автор препарирует фильмографию столпа американского независимого кино в значительной степени выводя природу своей привязанности к режиссёру за рамки; в пронзительном отчёте о лете побега от трагического заболевания матери, во время которого он посмотрел «Звёздные войны» больше двадцати раз, фильм используется только как трамплин для прыжка в трясину личных переживаний.

Большой поклонник Дика, он как будто перенёс его тревожность по поводу зыбкости реальности и готовность перевернуть представление читателя о происходящем с ног на голову в любой момент, из романного жанра в публицистический, и поэтому иногда может предельно долго ждать, прежде чем закончить формулировать тезис, или в последний момент сделать в нём какие-то изменения или поставить с трудом найденные выводы под сомнение. Иногда из-за этого – как в случае с обзором на Кассаветиса или попыткой проследить изменения ценностных ориентиров поколений, сравнивая супергероику, написанную Джеком Кирби с комиксами авторства Стива Герберт и Стэна Ли – результат кажется избыточно несобранным и растрёпанным, но в лучших своих проявлениях оригинальность структур эссе только стимулирует внимательность и интерес.

Автобиографические составляющие большинства рассказов касаются времён давно минувших – детства, отрочества и юности, что непременно влечёт за собой воспоминания о ситуациях и поступках стыдных, неловких, не очень мудрых. Например, в посвящённой закрытой станции нью-йоркского метро «Хойт-Шермерхорн» он вспоминает, как решил разыграть свою девушку, всю дорогу до её дома следуя за ней, не выходя из тени, страшно её напугав. Отголоски стыдного невольно считывается и в общей граничащей с одержимостью основательности, с которой молодой автор подходит ко всему, что его вдохновляет. Почти полностью вокруг этого определённого гиковского оттенка стыдного построено эссе об «Искателях» – хроника начавшегося на первом курсе университета и затянувшегося на года крестового похода Летема в защиту американского шедевра Джона Форда, во время которого он поклялся, что изучит картину лучше, чем кто бы то ни было, и сможет полностью осознать и объяснить глубокую ценность и внутреннюю необходимость её самых внешне проблематичных и устаревших элементов. Именно поэтому так структурно важной для сборника кажется эссе, размещённое в самом конце, ближе из всех подходящее к попытке раскаяния за занудство: Летем размышляет о своей одержимости чтением, кино и музыкой как бунте против необходимости быть подростком, такой конфузящей и обременительной для него: может быть, надеялся он, узнав про Talking Heads или Дика или «Искателей» больше, чем знакомые ему взрослые, или всякий раз хватаясь за новый роман, ещё не успев закончить предыдущий, он сможет сдать финальный подростковый экзамен досрочно и больше никогда не возвращаться к этому этапу.

Как выясняется в одноимённом эссе, «художник разочаровний» – формулировка, которую Летем придумывает для некого, относительно безвестного романиста Эдварда Далберга. Повлияв даже не на самого автора, а на его тётю, детскую писательницу, Далберг становится предметом самого отстранённого и беспристрастного анализа в сборнике. Неожиданное осознание, что «художник разочарований» – это не кокетливое самоназвание автора, кажется важным: наиболее ценным качеством сборника я бы назвал его тон. Не смотря на предельно личные воспоминания, с признаниями в поступках и заблуждениях разной стыдности, он по большей части лишён попыток вызвать жалость или самобичевания. Художественные фильмы и в меньшей мере книги часто или идеализируют отрочество по соображениям драмы, или фокусируются на неловких моментах с увеличенной резкостью по соображениям комедии. Этот сборник, пусть не художественный, анализируя неоднозначные и неприятные страницы юных лет с честностью, но без горечи, кажется необходимым антидотом против обоих подходов.

В статье о своей долгой истории отношений с творчеством Филипа Дика, Джонатан Летом, говоря о своих ранних подражаниях фантасту, сравнивает «Гуляющего» с «Ad Man» не в пользу последнего. И, если придерживаться вряд ли справедливой установки, характерной для высокого литературного общества, ставящей стиль выше сюжета, а рассказ-настроение, соответственно, выше фельетона, с оценкой можно согласиться. Что не значит, что у этой меланхоличной зарисовке о парне, предающемуся поэтично бессмысленному занятию, сильно больше шансов задержаться в памяти, чем у пресной юморески про художника, пытающегося спасти свои картины от коммерческих нанороботов.

Признаваемо ученическое подражание наиболее очевидным сатирическим (и, наверно, надо сказать, изначально не самым удачным) рассказам Филипа Дика, вроде «Спешите приобрести». В фантастическом допущении про расплодившихся маленьких роботов, кажется, слышны отзвуки «Автофабрики», но развитие здесь, если не изменяет память, своё, вменяемо остроумное. Другое дело, что на общее впечатление это мало влияет: исходные данные – очередное доведённое до абсурда противостояние «искусства» и «коммерции» – такие, что в какую сторону не поверни сюжет, сказать что-то новое не скажешь, а вот конкретно сатирическая заряд рассказа слаб (казалось бы, любая история, ставящая цель высмеять глупость рекламы, должна бросить на пародирование жанра всю тяжёлую артиллерию, но этот рассказ довольствуется чем-то совершенно блёклым). Автор, развивший впоследствии индивидуальный стиль щедрый на остроумные метафоры и парадоксальные формулировки, здесь ничем таким не щеголяет, что, впрочем, соответствует и стилю Дика, и потребностям рассказа.

С одной стороны – по стилю с антуражем типичный янг-адалт: утилитарный слог, смышлённая проактивная героиня, умильные говорящие котики. С другой стороны – неприглядная жизнь в тылу, куда возвращаются призраки умерших солдат, домашнее насилие. Выбор славянских имён для персонажей для меня не понятен – хотя, может, в какой-то из «братских» стран и есть поверья о специфических магических способностях упомянутых специй. Ровный, ничем не выдающийся, но ни в чём особо и не провинившийся рассказ.

Интересная задумка: некоторая академия клонов известных исторических личностей, которых по окончании обучения (они не рождаются с каким-то образом «имплантированными» интеллектом и памятью соответствующих личностей и должны научиться поведению как у исторических фигур, переживая в симуляторе различные ситуации из их жизни) дают нанимать в качестве советников, решал, управленцев различным государствам.

Начав знакомство с Сарой Пинскер с опубликованной на Tor.com интригующей повестушки Two truths and a lie («Две правды и одна ложь»), я тут же заинтересовался этим высококонцептуальным рассказом, повествующим о полной тёзке писателя, приглашённой своим двойником из альтернативной реальности, квантологом, как раз открывшей способ перемещения между альтернативными вселенными, на СараКон, все остальные гости которого тоже их общие двойники.

Я давно не пересматривал серию Рика и Морти, где многообразие то ли Риков, то ли Морти, то ли и тех, и других по какой-то причине собирается вместе (даже не уверен, сколько теперь таких серий), с которой завязка этого рассказа вызывает определенные ассоциации. Но это и хорошо, потому что для того, чтобы разочароваться в рассказе мне хватило и сравнения с романом Кристи, название которого обыгрывает Пинскер и с которым у него есть, что ли, два существенных сюжетное пересечение (отрезанность от остального мира из-за нахождения на острове и проблем с лодками И то, что происходит убийство): всё-таки для детектива сюжет здесь развивается как-то до неприличия нехотя и без блеска. Да и особенно новой мысли, оправдывавшей бы неожиданную серьёзность рассказа с такой шебутной завязкой, я не смог почерпнуть. Рассказ начинает с предсказуемого тезиса, что слишком много думать о том, что могло бы быть, поступи ты когда-то где-то иначе, не очень продуктивно и здорово, и, кажется, так и не допрыгивает до каких-то больших интеллектуальных высот. Как будто понимая, что история не совсем сложилась, автор заканчивает рассказ на недолгой красивой ноте меланхоличной поэзии, которая мне понравилась, но полностью от разочарования не излечила.

Остроумное постмодернистское (история из историй, не находящих должного окончания, присутствие автора в тексте, его борьба с создаваемыми мирами) размышление о силе, ровно как и бессилии, искусства, и о незавидном положении чернокожих персонажей в американском литературном ландшафте, который ожидает от них непременной примерки ролей жертв. Отдельные шутки – например, касательно положения дел в супергеройском жанре – отдают дешевизной и, должно быть, заточены под довольно узкую аудиторию, но в целом, по-моему, рассказ получился и смешнее, и существеннее, чем можно было ожидать: когда пародии на разные стили и жанры вперемешку с выдержками из литературной теории изящно выносит к предсказуемо искренней концовке, остаётся только выдохнуть.

В общем-то, природу привлекательности комикса, его выигрышную формулу, если хотите, можно легко вывести из его истории создания: как говорит Брайан Вон, действие «Саги» происходит в «саенс-фэнтези» мире, который он придумал ещё ребёнком для каких-то своих детских игр, тогда как толчком для помещение в него именно этой истории стало рождение ребёнка уже у самого Вона. Таким образом, ребяческая удаль чудесным образом соседствует в истории со зрелыми сентиментами: фантазия, наводняющая историю гуманоидными роботами с мониторами вместо голов, летящими по небу китами, звездолётами растительного происхождения (подвинься, «Гиперион»!) и прочим весельем, скрещивается с глубоко прочувствованной историей о семейной жизни, отеческих, материнских инстинктах, тревогах, рисках и сложностях при введения нового существа в несправедливый и опасный мир. Таким образом идеальный читатель в каждом выпуске почувствует умиление дважды: один раз — вернувшись мысленно к временам, когда сам на скучных уроках порисовывал персонажей вроде призрака девочки-панка, паукообразной альбиноски-ассасинки или уродливого тролля с большой мошонкой, другой — наблюдая за парой молодых искренних влюблённых, разбирающихся с очередной порцией своих проблем. И конфликт тоже двухслойный — с одной стороны решить, кому пелёнки менять, как не поссориться с тёщей и отреагировать на неожиданное открытие о прошлом партнёра, с другой — как быть с всей этой войной вокруг, и как уйти от отовсюду засланных наёмных убийц.

Первый тип конфликтов, понятно, берётся из жизненного опыта, а другой — предположительно, вдохновлён «Звёздными войнами» и прочими остросюжетными приключенческими космооперами, которые сценарист поглощал в юности. И вот касательно того, насколько хорошо удастся «овзрослить» эти элементы, у меня после трёх томов и сохраняются, пожалуй, наибольшие сомнения. Нет, я, конечно, знаю, что персонажи с крокодильей головой абсолютно не вредят созданию серьёзной истории. Просто первые три тома знакомят нас с личными драмами персонажей гораздо подробней, чем с политической ситуацией в галактике, а хотелось бы узнать, как там обстоят дела. Потому что, конечно, приятно думать, что любовь двух дезертиров может приблизить конец войны, но чтобы всерьёз поверить в это, необходимо больше контекста. Плюс, конечно, для понимания ситуации, важно иметь ответ на вопрос, обе ли стороны одинаково заинтересованы в затягивании конфликта, которого, насколько я понимаю, пока что... нет?

Впрочем, количество запланированных выпусков комикса (кажется, в два раза больше, чем сейчас издано?), намекает на то, что на все мои вопросы со временем ответят (что ещё делать с таким объёмом?).

Рассказ как будто адресованный миленниалам — этому тревожному, напоровшемуся на финансовый кризис 2008 поколению американцев, нуждающихся в приободрении и совете, как уверенней встречать следующий день. От других пользующихся приёмами из магического реализма рассказов селф-хелп направленности (к слову, насчитал, кажется, 3 таких в сборнике Джемисин), мне кажется, этот отличается в лучшую сторону тем, что метафора всё-таки не совсем однослойна. Может, волшебным образом исчезающие цирковые обезьянки учат главную героиню тому, что для того, чтобы волшебство было в твоей жизни, следует перестать волноваться, что оно уйдёт. А может, они — метафора необходимости самодисциплины для обретения душевного спокойствия. Или, вполне возможно, и то, и другое.

Этнографический очерк, замаскированный под историю гуцульских Ромео и Джульетты. Но не автором, а учителями литературы, и замаскированный препаршиво, потому что автор с ними почти не сотрудничает. Ведь что первое, что нужно сделать, наследуя Шекспира? Сделать вражду между родами центральным сюжетообразующим конфликтом. Здесь этого нет: любовники вынуждены разлучиться не из-за интриг домов (разве что очень опосредовательно), к которым принадлежат, последний раз их противостояние упоминаются ещё в первой половины повести, а «забытые предки» отсылают, по всей видимости, не к началу бессмысленной вражды Палийчуков и Гутенюков, а ко временам более первозданным – когда бог воровал у злого духа аридныка огонь для людей и вместе с ним ненароком принёс и дым (как говорил другой украинский классик, «Тебе не нравится дым? Чёрт с ним.»).

Но даже учитывая, как быстро и резко Коцюбинский отходит от шекспировской схемы, удивительно, насколько недраматичной он умудряется сделать повесть. Казалось бы, что может быть проще – посей сомнений относительно смерти Марички и пусть читатель до последнего гадает, погибла ли она на самом деле, и не лишает ли Иван скучной жизнью с Палагной себя возможности воссоединится с настоящей любовью. Ну или сделай их отношения с Палагной теплей и искренней – тогда по крайней мере её измена, ведущая Ивана напрямик к кульминации повести, будет значить больше. Но автор избегает всего этого, избегает сколько бы то ни было весомого конфликта между персонажами, укореняя все тревоги главного героя в более туманных вопросах сосуществования с природой, и едва отличимой от неё магией – источником очарования и опасности, константой, которую среди местных жителей принято или проклинать, или обращать себе во благо, и которой Иван Палийчук в конце концов решает, наоборот, подчинить себя – закономерный итог для с детства странной и впечатлительной личности, так и не сумевшей найти места среди людей после того, как первая, «природная» и «чистая», то есть, как будто бы тоже неотделимая от природой и магии, связь с Маричкой оборвалась на полуслове.

Вообще, если абстрагироваться от мифологического мировосприятия, лежащего в центре произведения, его история депрессивного мужчины, тоскующего по навсегда утраченным ярким впечатлениям юности, может показаться иронически традиционной, вполне на своём месте в рамках какой-нибудь американской или европейской интеллектуальной прозы. Другая ирония в том, что эта, прямо скажем, не самая канонически кинематографичная (то есть, полная действия, с внешним конфликтом и ' активным главным героем) книга стала основой самого известного фильма украинского кинематографа.

Но самое важное в наследии книги, наверно, не то, как универсальна её тема, насколько хорошо она вписывается в мировой культурный контекст, и как велико или как благостно влияние, оказанное ею на другие виды искусства, а то, как за своё более чем столетнее существование повесть стала восприниматься сродни тому, как она сама описывает магическую природу Карпат, – устрашающе вязкой, до конца не познаваемой и как будто бы существовавшей всегда.

Прелестно абсурдная история со счастливым концом про таксидермистов и эмансипированных (но не слишком) охотниц. В сюжетном плане звёзд не хватает и заканчивается одним из самых старых, наверно, клише в истории историй

Один из (видимо, множества) рассказов Кольера про супругов, которые ненавидят друг друга. В данном случае удручает не тема, а, скорее, новизна фабулы — не буду говорить за 51 год, но сейчас в подобной истории о попытке отравления, вылезшей горе-убийце боком, её отчётливо не хватает.

Это крепко сбитая новелла. По стилю Кольер, наверно, не уступает О.Генри: построить захватывающую историю на одних диалогах — нужен некий талант. По мировоззрению же он его полная противоположность. Вместо утешающей сентиментальности, цинизм, граничащий с мизантропией.

И этим Кольер меня и теряет. Потому что поворот в мрачняк надо ещё заслужить. Либо убедительным психологическим портретом человека (или по крайней мере, намёком на него), способного легко порвать с моралью и приличиями. Либо описанием ситуации, в которой искушение встать на скользкую дорожку было бы слишком велико. Второго здесь нет — история слишком банальна, для первого попросту не хватает места. При таком раскладе концовку становится возможно объяснить либо законами жанра, по которым концовка должна представлять какую-то иронию (в конце герой совершает именно то, в чём его несправедливо обвиняли в начале!), либо же авторской ненавистью к жёнам(? супругам? людям?) — установке на любителя. Оба объяснения до конца не удовлетворяют.

Роман сравнивают с «Рассказом служанки», потому что это тоже ориентированная на широкий круг фантастика ближнего прицела про борьбу полов, но структурно книги очень разнятся. «Рассказ» – это личная, почти клаустрофобная медитация на тему жизни в тоталитарном обществе и женских прав с довольно второстепенным сюжетом. «Сила» – это остросюжетный (политический, наверно?) триллер про природу власти и женские права с достойным Роланда Эммерих количеством главных героев и сюжетных линий.

Книги о том, как плохо стало с женщинами у власти, по слухам (сам таких не помню), уже писали. Обычно не люблю подобные инсинуации, однако вариации на тему, написанной женщиной, и правда, наверное, легче было избежать шапочных обвинений в шкурной заинтересованности. Хотя, в данном случае, в общем-то, книге не очень нужна защита: она, довольно очевидно, не об неотвратимых ужасах (или, тем более, добродетели) матриархата, а о, собственно, силе (грубой): как она неизменно формирует гласные и негласные общественные иерархии и что покуда она останется главным аргументом в перераспределении власти и пересмотре этих иерархий, результат общественных изменений, очень вероятно, будет не таким, какого ожидает большинство современных прогрессивно ориентированных активистов. О том, что месть, выглядящая в отдельных случаях оправданно и даже, может быть, справедливо, разыгранная в масштабах общества, оборачивается катастрофой.

Книга следует за четырьмя основными персонажами – американской леди-политиком, британской дочерью бандитской семьи, девочкой-мессией с растущим мировым влиянием и парнем-журналистом, прославившимся репортажами из горячих точек, возникших после обретения женщинами способности шарахать молниями.

Поначалу, как часто бывает в таких раскладах, до тех пор, как какие-либо из персонажей пересекутся друг с другом, книга несколько буксует, индивидуальные истории развиваются без сильных сюрпризов – я особенно скучал на паре ранних мессианских глав. Электизовать рассказ на этих этапах помогают разнообразные остроумные повествовательные приёмчики. Для начала, вся история оказывается рукописью исторического романа, который сомневающийся новичок из общества мужчин-писателей посылает на рецензию своей более уважаемой коллеге. Далее, Наоми Алдерман не гнушается подавать информацию в нетрадиционных форматах (нетрадиционных относительно, так-то подобное уже было в каких-нибудь романах Джо Холдемана из 70-ых) – цитатами из научных статей, диалогами на форумах, и т. д. И, наконец, время от времени нам показывают рисунки с археологических раскопок отдалённого будущего, намекающие, как развивалось общество по окончании основного сюжета.

Чуть меньше, чем полромана спустя, расставив наконец все фигуры на доске, книга расправляет паруса и заворачивает в захватывающий, хитросплетённый сюжет с по-киношному эффектными поворотами и душераздирающими развязками. Не уверен, что это стихия Эммерих, но кто-то должен суметь (возможно, уже пытаются) сделать из этого неплохой фильм/сериал.

Вполне годится на звание «супергеройского комикса для людей, которые их не любят». С шапочным знанием героев по экранизациям история читается предельно легко. Да и оно, наверно, необязательно, потому что комикс сразу беззастенчиво раскрывает, что работает на поле широко известных сюжетов: это история Франкенштейна – чуждого и нежеланного в мире людей монстра, который пытается найти в нём своё место, зарифмованное для класса с знаменитой цитатой из «Венецианского купца» (забавно, что не в первый раз – до этого робот уже вопрошал «If you prick us, do we not bleed?» в фильме «Короткое замыкание 2»), пропущенная сквозь американские семейные драмы (некоторые обложки, передавая это, намеренно подражают Норману Рокуэллу): секреты и тревоги внутри внешне счастливой семьи, жертвы супругов друг ради друга и их коммуникационные проблемы, конфликты с детьми; нет только почти обязательной для жанра неверности.

С первого выпуска впечатляет литературность тона и выверенность конструкции каждой из глав. Уже на первой странице появляется всезнающий, обстоятельный расказчик, который то по-воннегутовски раньше времени раскрывает, что случится в будущем, то превращает представление второстепенных персонажей в перечисление мелких деталей их жизней, как в фильме «Амели». Совершенно гэгово перечисленные в том же выпуске предметы будут обнаруживать новый символический и сюжетный смысл до самого конца истории.

Неотъемлемый комизм завязки «чтобы обустроиться в мире людей получше, Вижн создаёт себе семью и поселяется в пригороде Вашингтона» хорошо уравновешивается теплотой к персонажам и серьёзностью размышлений о сложности кодификации нормального человеческого поведения: за диалог о правильном употреблении прилагательного nice Дэн Хармон, наверняка, отдал бы почку, а кульминация, пусть и немножко грешит, наверно, как и отдельные другие места, излишней драматичностью, получилась по-настоящему красивой.

Не так важно, но, конечно, радует, что задача о равенстве P и NP пересказывается достаточно грамотно.

После того, как главного героя оставляют одного в комнате, почти сразу становится понятно, что это пересказ сна(Википедия подтверждает догадку), так что возвращение экспозиторного персонажа в финале, пытающееся привнести истории какое-то подобие внутренней логики и цельного замысла, не справляется с задачей. Но оно и не надо: диковинная логика сна и бесхитростный стиль приятны сами по себе, и могут послужить хорошей передышкой от обычно пытающегося задушить читателя в эпитетах Лавкрафта.

Пародия Муркока на собственный стиль была бы ещё смешнее, если бы не была так похожа на оригинал. Автор, конечно, сгущает краски относительно количества магических артефактов и масштаба цены, которую приходится платить герою за свой геройствующий стиль жизни, но и лаконичность описаний, и непроизносимые имена, и не слишком разнообразные роли женских персонажей в повествовании — всё это с избытком можно найти и в «серьёзных» произведениях Муркока элрикового цикла.

Но нельзя не признать, анекдот в итоге получился добротный. Панчлайн стоящий, и верность «былинному» стилю до самого конца делает его стоящей.

Формально действие происходит в том же мире, что и «Троянская девушка», но сильно-сильно позднее, так что мне огромная индифферентность к «Девушке» никак восприятию не помешала.

Юный целеустремлённый главный герой, фокус на системе образования и большое открытие об устройстве мира в финале напоминает, смутно, «Профессию» Азимова. Но кончается всё не триумфально, как там, а на довольно неудобной, неуютной ноте то ли осознания, а то ли осуждения. В общем-то, можно прочитать рассказ как метафору школьных конфликтов в неблагополучном районе: те, кто смирился со средой, злятся на тех, кто изо всех сил пытается вырваться. Но фантастическая ситуация всё же интересней простой аналогии, сподвигает на споры и размышления.

Архетипичный сюжет о мести, интригующие декорации и мироустройство, убедительные и красочные описания магических поединков. Одно но: это пробный шар для романов трилогии про «Расколотую Землю» (как признаётся Джемисин в авторском предисловии дебютного сборника своей малой прозы), и, в отличии от «Narcomancer», например, выполнявшей ту же функцию для другого цикла, по рассказу это очень видно. Антураж избыточен и слишком многие его детали так и остаются в тумане, не дополняя, а отвлекая от центрального конфликта. Не заинтересованным в цикле, думаю, можно смело пропускать.

Рассказ, наверно, более интересный своими декорациями (ураган Катрина) и парой вдохновенных деталей («синее небо, суровое, как глаза копа»?), чем рыхлым, вперевалочку движущимся сюжетом и монстром-метафорой «человек-человеку-волчьего» мышления, всплывающего на поверхность перед лицом катастрофы, вполне представимым в среднем детском мультфильме. По общему приёму (хтоническое зло, олицетворяющее зло человеческое, в истории с непосредственной привязкой к современности) рассказ схож с «Великим городом», но тот показался пооригинальнее и поживее, так что моё сравнение будет не в пользу «Грешников, святых, драконов и невидимцев* в городе, ушедшем под воду».

Имеем довольно дикое (хочется сказать оригинальное, но останавливает то, что я далеко не эксперт и не каталогизатор научно-фантастических сюжетов) фантастическое допущение, служащее развёрнутой метафорой современной модели изоляции, когда твои единственные друзья – разделяющие твоё хобби собеседники из интернета. И можно предъявить, что тема исхожена вдоль и поперёк, и что стеснительный гик – слишком настойчивая романтическая фигура в рассказах писательницы (также встречается в Cloud Dragon Skies, Non-Zero Probabilities и The Effluent Engine, в последнем только в рамках разнообразия он – девушка), но это не отменяет как аккуратно и лаконично сработаны форма (в традиционное повествование вкрапляются посты блогов и IRC чата) и жизнеутверждающий сюжет с обретением себя и углублением отношений с окружающими. Показался самым удачным из ранних рассказов Джемисин из авторского сборника 2018-го года.

P.S. Наблюдение о том, что только вынужденная изоляция заставила главную героиню воспринимать своё жилище убежищем, а не камерой заключения, выглядит особенно проницательным в апреле 2020-го.

Со своей первой книги научной фантастики, сборника рассказов Шекли, средоточием всего самого лучшего и захватывающего в жанре для меня были истории, строящиеся вокруг разгадывания какой-то одной загадки о планете или инопланетной культуре («Заповедная зона», «Призрак V», «Потолкуем малость»). Это эталонный представитель поджанра: отличный хоррор, к тому же изящно реализующий повествование с помощью выдержек из документов. Отлично держит детективную интригу постижения чужой цивилизации, не забывая про убедительные характеры и антураж.

Рассказ захватил и держал внимание до последнего слова: убедительная стилизация под телефонный разговор, узнаваемый, по своему обаятельный центральный персонаж со знакомыми проблемами и системой отношений, параллельно — сюрреалистическая загадка поездов нью-йоркского метро, идущих по нехарактерным, а то и вообще не виданным ранее маршрутам.

Ждёшь узнать, как две линии переплетуться, но, увы, происходит это слабовато. Заглавный поезд U оказывается банальнейшей метафорой, достойной рекламы сайта для размещения резюме, как будто автора Джемисин побеждает Джемисин, консультант по делам карьеры.

Какой-то робкий, пресный — в противоположность блюдам, которые ест главный герой — получился рассказ. Простой урок — не убивайся по сделанным ошибкам, а исправляй их — просто и преподан. Завязка с рестораном, предлагающим воспроизвести трапезу из любого момента истории(последний приём пищи Марии-Антуанетты и т. д.) казалось бы, обещала что-то более изысканное.

Ещё один симпатичная персонификация смерти. Как и у Праттчетта, это мудрый мужчина, находящийся, однако, в современном городе, как, например, в «Сэндмене».

Вообще, мило всё это, если характеризовать рассказ одним прилагательным. Любопытно узнать про африканские парное божество Маву-Лиза. Забавно узнать, какой инструмент захотел освоить дракон. Удивительно осознать, каким лёгким и оптимистичным в итоге может оказаться рассказ про Землю после людей. Мог бы получиться неплохой анимационный фильм — в нём чуднАя кульминация смотрелась бы, наверно, даже уместней.

В одни богатые покои вместо приглашённого рассказчика приходит шаман («моя задача говорить с мёртвыми, а они знают много историй»), и рассказывает о короле, который хотел развеять слухи о своей импотенции, для чего разыскал дракона и съел его сердце.

Основной фокус рассказа в том, что он стилизован под прямую речь шамана, чьим уверенным, позволяющим комментарии голосом с одной стороны рассказывается древняя, страшная притча, с другой, – с помощью слов, обращённых к слушателю, постольку-поскольку освещается рамочный сюжет, общая неясность которого, предположительно, должна только больше волновать и будоражить. Рассказчик, или рассказчик на замену, видит мораль поведанной истории так: «Грустно, не правда ли? Как часто наши вожди слабы, и предпочитают отнимать могущество у других, вместо того, чтобы растить силу внутри себя! А потом, позарившись на то, что им не принадлежит, удивляются, почему всё вокруг летит в тартарары».

Мне понравились и стиль, и тема рассказа, но основной сюжет несколько разочаровал – говорящий с мёртвыми, очевидно, знает много историй, но, возможно, ещё не научился поэффектнее их приукрашивать.

Эта история про враждующие кланы самозародившихся из какого-то сетевого софта искусственных интеллектов, которые умеют «загружаться» по сети в человеческие тела, когда нужно действовать в вещественном мире, композиционно довольно складная. Однако мне крайне не хватило объяснений и привязок к реально существующим технологиям, чтобы принять то, как Всемирная Сеть в рассказе уподобляется дежурному фэнтезийно-апокалиптическому антуражу. А не поверив в условности персонажей и мироустройства, и основной посыл как-то пропустил.

Идейно напоминает ту нить «Криптономикона», где Бобби Шафто и сотоварищи вынуждены изображать рыбачащих африканцев, случайно ставших свидетелями нацистских манёвров, чтобы не дай бог никто не узнал, что шифр «Энигмы» уже разгадан.

Написано только хуже. На мой взгляд, так пресно и дотошно анекдот не рассказывают. Дело даже не в том, что без каких-то выпяченных каламбуров или ироничных оборотов не регистрируется, что должно быть смешно, а в том, что автор своим будничным слогом рисует мир, приблизительно соразмерный настоящему, тогда как история, которую рассказ описывает, явно могла произойти только в очень приблизительном его шарже. Плюс, весьма странная фиксация на макияже работниц компьютерной лаборатории.

По сравнению с последним на момент написания отзыва романом саги «Гнев Тиамат», не лишённом интересных вещей, но каким-то уставшим, выглядит гораздо более поджаро и убедительно.

На руку играет то, что это по сути первый подробный взгляд на то, как устанавливаются отношения между колониями и завоевателями-лаконианцами. Свежо и интересно также то, что это в большей степени история про общественные процессы, а не межличностные отношения, которые здесь влияют на сюжет, но не на проговоренную вслух идею произведения.

По мелочи, впрочем, есть к чему придраться: например, есть персонаж, нужный только для того, чтобы другому было с кем делиться мнениями. Ну и эмоционально вещь не сильно цепляет: преданности главного героя, вокруг манипуляций которыми строиться рассказ, показываются на протяжении большей части второй половины повести со стороны, с чужих точек зрения. Но кто его знает, насколько это важно? Вполне возможно, я не вспомню более художественно совершенные произведения уже в следующем году, а про то, что «идеологическая чистота никогда не переживает контакта с врагом» буду помнить намного дольше.

Рассказ-эссе о том, что вместо того, чтобы уходить из Омел, стоит остаться и попытаться как-то изменить сложившийся социальный строй к лучшему!

Мысль отрадная, но художественно мне произведение не понравилось. Обращение к читателю – инструмент, с которым необходима ловкость и осторожность. Здесь, мне показалось, их не хватило.

Ни много ни мало случайный римейк «Матери» Горького, приправленный фольклорными элементами и с борьбой за гражданские права вместо классовой.

В первой половине рассказ усердно следует максиме «показывай, а не рассказывай», из-за чего правила фантастического мира и накал истории проясняется очень постепенно. Но как только с этим покончено, история стремительно несётся к финалу, где пронзительная личная трагедия героини соединяется с захватывающим магическим поединком. Эпилог, рассказывающий про дальнейшие успехи героев, пытается разрешить напряжение концовки, но, к счастью, не настолько навязчиво, чтобы неискренностью испортить послевкусие.

Роман, который на заре своих карьер сочинили два светила британской фэнтези – отец Плоского мира Терри Пратчетт и многократно премированный романист и сценарист Нил Гейман, звучит слишком заманчиво, чтобы позволять себе скепсис. Но стоит. Потому что при всей бездне обаяния, этот роман, скорее, интересная неудача.

Замысел, должно быть, был в том, чтобы высмеять представление о последней битве, в которой силы добра победят силы зла, промеж шуток проведя мысль, что любое поверье о неком предопределённом конце человечества оскорбительно для идеи свободы воли, и что, может быть, человек, определяющий свою судьбу свободно от манипуляций как ангелов, так и демонов, – не пугающая, а вдохновляющая перспектива.

Но недостаток собранности, воли прополоть множество идей, проросших на благодатной почве апокалиптического юмора, мешают вырастить из замысла гармоничный роман. Некоторые репризы тянутся до бесконечности (соблазн понятен, но сколько, в самом деле, можно перечислять британские реалии, за которые берут на себя ответственность Небеса и Преисподняя). Другие спокойно можно было бы вообще не начинать (Ньют более или менее бесполезен, а надуманность его с Анафемой любовной линии заставляет вспомнить «Трансформеров» Бэя).

Помещённые в современность образы четырёх всадников Апокалипсиса неминуемо увлекают авторов пройтись по актуальным недугам общества. Злободневность – вещь ненадёжная: тридцать лет спустя фастфуды чаще подвергают критике за ужасные условия для персонала, а не отсутствие в блюдах меню неких питательных веществ. Но главное, авторы опять же слишком распыляются – даже не растерявшие актуальности проблемы атакуют топорно и поверхностно, и те явно не получают своего.

В центральных сюжетных линиях, заслуживающих выделенного под них объёма, тоже не обходится без проколов. История Антихриста должна бы стать сердцем романа, но посиделки его банды быстро скатываются в милую бессодержательную болтовню. Друзья Адама получают яркие, но плоские характеры и слишком пассивную по сравнению с главарём роль, что плохо подготавливает к кульминации, в которой им приходится убедить Адама не перезагружать Землю. Кульминация страдает.

Безусловно, в непрополотости авторской фантазии есть и плюсы: книга однозначно хранилище остроумных идей(книга точных предсказаний ведьмы Агнессы, судьба Мора, плачевное состояние армии Ведьмоловов, даже шутка про Фредди Меркьюри, которая вызвала только недоумение, во всяком случае запоминается), пусть даже сюжетные линии, в которых о них рассказывается, часто не оправдывают надежд. И не смотря на мельтешение побочных сюжетных линий, посыл книги прочитывается и убеждает. И всё равно, по окончанию чтения ощущение двоякое: вроде как и невероятно удачный пассаж в самом конце трогает, а вроде как и легче от того, что наконец-то закончилось.

Название романа, возможно, отсылает к «Простакам за границей» Марка Твена, и, на мой взгляд, именно следование традиции травелога (ограничивающееся первой половиной романа, к счастью) – самое слабое звено произведения.

Во-первых, и с этим можно сколько угодно не соглашаться, но, как мне кажется, не смотря на остроумный, уютно-британский стиль Пратчетта, он не такой мастер гэгов, чтобы они не нуждались в поддержке крепкого сюжета, созданию которого эпизодическая природа травелога как раз не способствует. Повествование распадается на череду скетчей, где наряду с удачными, например, про фестиваль с быками, попадается и довольно унылый, по-моему, привет «Дракуле», и другие, заслуживающих разных степеней плечами пожимания.

Во-вторых, всю дорогу пока три заглавные ведьмы добираются до Орлеи, куда мудрая крёстная фея Дезидарата отправляет их с заданием подхватить по её смерти обязанности по опеке находящейся в опасности Эллы, основной конфликт романа оттягивается, и абсолютно бессовестным образом утаивается, что связывает матушку Ветровоск с антагонистом. Что особенно неприятно, поскольку вскоре после того, как ведьмы наконец прибывают на место, книга выливается в интересное размышление о границе возможного вмешательства в жизни других, том, как мы лишаем людей человечности, вписывая их в истории, и прочем, с отчётливо авторским штаммом гуманизма.

В итоге, пролог к роману и финальная треть кажутся гораздо выигрышней всего остального.

Из прочих наблюдений:

Наименее вдохновившая шутка: про невидимые руны.

Наиболее вдохновившая шутка: связана с обсуждением «Графа Монте-Кристо».

Интересно узнать, как перевели на русский каламбур, обыгрывающий значения существительного date. UPD: к сожалению, никак не перевели.

Один из более удачных рассказов Лавкрафта, не сливающихся с ворохом других бесконечными спусками в загадочные гроты да неясными видениями древних цивилизаций. Запоминается героем (собственно, Эрих Занн) и событийным рядом, для объяснения которого хочется строить догадки. Сделав персонажа музыкантом, а значит, человеком искусства, Лавкрафт добавляет к своему заколдованному кругу интересов интересное новое измерение. Что подталкивает Занна играть странную музыку – неведомая сила из другого измерения или, наоборот, огромное желание ей противостоять? Так и тянет найти в этом какую-то аллегорию бремени поэта или, может быть, приукрашенный портрет реально возможного помешательства. Открытие главным героем, что он больше не может найти на картах жилплощадь, на которой всё и произошло только ещё сильнее размывает истину и добавляет возможностей для трактовок, хотя и ослабляет саспенс.

Впрочем, стиль написания временами неуклюж: Лавкрафт разбрасывается вычурными наречиями – shudderingly, shiveringly – аж вспоминается стих Олега Григорьева: «Сидела на раме дрожащая мышь / Сказал папа маме: Ну что ты дрожишь?»

В сравнении с «Элриком из Мелнибонэ», «Скиталец на морях судьбы» выглядит гораздо более выигрышно, даже не смотря на избыточные отсылки к мифологии мультивселенной в первой части. Хлипкая структура книги – это очевидно три отдельные повести, связанные, даже тематически, довольно обще – здесь не порок, потому что напоминает приключения какого-нибудь Синдбада-морехода, от которых никто никогда не требовал связанности между собой. Густота славных фэнтезийных образов здесь выше, чем в «Элрике из Мелнибонэ». Вот, например, возьмём, первый – разрушенные здания, отбрасывающие тень своих былых форм.

Истории обладают весьма осязаемой атмосферой народной сказки или сказания – при прочтении часто вспоминался Энде с «Бесконечной истории» – Муркок ловит то сочетание простоты сюжета с бесстрастным, без прямых моральных оценок повествованием. Другой, более странной ассоциацией был Лайонел Фрэнк Баум – что-то в утилитарности стиля и том, с какой регулярностью, граничащей с механикой, автор ставит на пути героев препятствия( вдобавок к тому, что в своей в конфронтационной статье «Эпический Пух» Муркок ставит писателя выше Милна), рождает предположение, что автор мог перенять кое-что у вдохновителя фильма-визитки Джуди Гарланд.

И потом, не смотря на разобщённость и самодостаточность каждой из трёх коротких историй, мне кажется, роман лучше более цельного первого приквела выражает личностный кризис главного героя и рисует более ясную картину традиционного мелнибонийского характера.

Поскольку это столь же антология, сколь и роман, логично было бы привести завязки каждой из трёх частей:

1. Сбегающий от преследования, после того, как попытка набраться опыта в путешествиях по Молодым королевствам вышла боком, Элрик обнаруживает себя подобранным таинственным, окружённым туманом кораблём, плавающим между вселенными, чей капитан рекрутирует его, вместе с девятнадцатью другими добрыми молодцами, для спасения Вселенной.

2. Прежде чем пройти в свой мир сквозь Алые врата, Элрик, вместе с новым товарищем Смиорганом Лысым, вынужден выяснить отношения с легендарным мелнибонийцем, волей судьбы оказавшейся в том же богом забытом мире.

3. Смиорган и Элрик соглашаются отправиться с известным искателем приключением на поиски легендарных богатств, при этом Элрик к тому же надеется, что путешествие поможет приоткрыть пару тайн из прошлого своего народа.

Наименее удачной, из-за затянутой сцены рубли монстров, назвал бы первую часть. Если бы не это, поднял бы оценку ещё на балл.

Повесть определённой паршивости. И я даже не уверен, что средней.

Это своеобразное окончание(но окончание ли? в фэнтези до конца нельзя быть уверенным) противостояния Элрика и Йыркуна, начавшегося в «Элрике из Мелнибонэ», но только формально. Когда автор писал повесть, никакого романа-приквела не было, должно быть, и в проекте.

Сюжет и антураж сильно вторичен(читай, первичен) по отношению к «... из Мелнибонэ»: снова коварный кузен подвергает опасности свою сестру(это случалось уже дважды), снова тратятся чернила на описание морского лабиринта, сражения между вражескими флотами и особенно никому не пригодившихся драконов. При этом, не смотря на то, каким знакомым всё это ощущается, как продолжение цикла повесть не годится вообще. Когда Элрик успел так сильно радикализоваться? Где его прежнее беспокойство о морали, если теперь он готов убить вообще всех? Легче всего списать его изменившиеся установки на то, что он движим здесь ЧУВСТВАМИ, но тогда разве не должно одно из этих чувств быть чувством вины за то, что он оставил Симрил в опасности вопреки всякому здравому смыслу? Почему такое монументальное трагическое(в теории) событие произошло так быстро? Это и есть вся причина, по которой к Элрику пристанет кликуха Женоубийца, на что намекали ещё в первой части «Скитальца», – он убил женщину по ошибке?

В общем, это драматически слабо, не сбалансировано и не очень-то красиво написано. Поиски фрейдистской интерпретации повести представляют больший интерес, чем история сама по себе. Единственное оправдание, которое можно придумать для неё – это то, что уже в 1961 она, наверно, задумывалась не как отдельное произведение, а как представление героя длинного цикла, что объясняет, почему задача, с которой текст справляется лучше всего, – показать, насколько крут и, одновременно, несчастен наш бедный Элрик.

Решил начать знакомство с Муркоком с логичного, да, наверно, не очень удачного конца — саги о Элрике. С одной стороны, все говорят, что ранние вещи написаны хуже. А с другой стороны, поздние приключения придумывались, когда общая траектория героя была уже придумана и закреплена в каноне, и уже и осталось только, что затыкать совсем уж узкие, тривиальные дырки в его жизненном пути. По крайней мере, таковы опасения.

«Элрик из Мелнибонэ», скорее, разочаровал. Стиль хорош, ближе к концу есть отличные находки(разговоры с элементалями из середины, увы, больше нагоняли скуку): зеркало забытья и буквально вся третья часть. Но описание земли Мельнибонийцев, их грезящего города, разочаровало. Схематичность я бы понял — книга всё-таки написана «под легенду», но тут даже не она, а какая-то смутность с неясностью. Я так до конца и не понял, до какой степени мельнибонийцы должны представлять собой гипермаскулинных завоевателей(амбиции Йыркуна), а до какой — декадентных гедонистов(описание, будто все жители столицы только то и делают, что глотают колёса). Даже если эти установки серьёзно и не противоречат друг другу, проблема в том, что культура места выглядит больше задекларированной, чем представленной, чем отнимает силы у центральной драмы.

Добавьте к этому неясность с тем, какие именно книги и идеи «сбили» Элрика «с пути», сильно разнеся его мировоззрение с оным «правильных» мельнибонейцев, и начинают закрадываться подозрения в надуманности и несерьёзности внутреннего конфликта главного героя: не трагедия правителя, пытающегося поступать морально там, где все ожидают от него поступков корыстных, а, скорее, проблемы подростка, не вполне определившегося, кем хочет быть, и испытывающего сложности с тем, чтобы влиться в коллектив сверстников. Интересная тема? В принципе, да. Но не сильно подобает раздуванию вокруг неё пафоса масштабов грандиозной фэнтезийной саги, как пытаются сделать здесь.

Есть произведения с концепцией настолько дикой, что реакция на них зависит только от того, перевешивает ли ваше уважение к авторской смелости чувство дезориентации от неизбежной странности результата.

Этот рассказ — краткий неполный синопсис альтернативной версии сериала «Закон и порядок: особо тяжкие преступления(или especially heinous)». Каждый из 12 сезонов представлен перечнем из окола 20 серий, за названием каждой из который следует описание сюжетного костяка серии или просто яркой сцены и детали из неё, длиной в абзац. Какие-то из отрывков забавны, причём юмор разнообразный — от хармсианского абсурда и игры слов до более очевидной пародии, критикующей использование сериалом жестокости для шокового эффекта, какие-то — серьёзны, какие-то — среди них некоторые разбивают четвёртую стену — можно воспринять и так, и так.

Самое удивительное, что по ходу рассказа из таких разрозненных стилистически и сюжетно кусков удаётся составить более-менее цельную картину с пригоршней различимых второстепенных действующих лиц и сюжетными арками главных героев Бенсон и Стейблера. Впечатляющее достижение, в своём роде.

Тем не менее, лоскутная структура быстро приедается и начинает казаться монотонной. Кроме того, слегка разочаровывает, что по итогам мне едва ли не больше других понравилась нефантастическая сюжетная линия отношений Стейблера с женой.

Здесь, как и в предыдущем рассказе сборника «Inventory» нет сюжета. Но если в том это компенсировалось остроумной концепцией и удачным сочетанием драматического с приземлённым, порою смешным, здесь нет сильных сторон предыдущего рассказа. Сюжет не столько фантастичный, сколько смутный. Понятно только, что

Представляется, The Husband Stitch выбран стартовым рассказом авторской антологии «Моё тело и другие субьекты» не случайно. Он идеален для этой роли даже чересчур: возможно, не совершенное целое, но отменное портфолио авторских возможностей.

Здесь куча остроумных формальных приёмов: не удовлетворённый тем, чтобы просто рассказывать историю, рассказ даёт указания, какими голосами стоит читать реплики разных персонажей, а также предлагает офигенные идеи игр для вечеринок(если вы читаете этот рассказ вслух, на этом месте заставьте слушателя раскрыть сокровенную тайну, потом распахните ближайшее окно на улицу и прокричите её, насколько хватит силы); в повествование включается мириады маленьких вставных историй(в жанре страшилок или городских легенд), разной степени тематического родства(Кэтрин Валенте делала похожее в своём меланхолическом письме любви к искусственному интеллекту Silently and Very Fast, но Мачадо даст ей фору в лаконичности и эффектности стиля). Содержание многообразно подстать форме: предположительная аллегория о личных границах постоянно усложняется, обрастая кучей подробностей: выразительными сексуальными сценами, историей однополого влечения, боди-хоррором беременности, зарисовками о воспитании детей.

Пожалуй, рассказ делает даже слишком много всего: постоянные прерывания повествования дайджестами страшных историй рождают подозрение, будто автор не доверяет концентрации читательского внимания. Тем не менее вставки не выглядят чужеродными, потому что сама история, не смотря на изрядное внимание к бытоописанию, по сути, тоже ещё одна страшилка – про женщину с таинственной ленточкой на шее, которую она запрещала трогать и о происхождении которой никому не рассказывала.

И открытая концовка, которая поначалу разочаровала неоднозначностью, пожалуй, единственная, не сводящая такой плотный клубок тревожностей к чему-то меньшему, чем сумма слагаемых.

Роман оформлен в виде воспоминаний, написанных стареющим, ютящимся в монастыре Дерфелом для фанатки Артура местной королевы Игрейны. С момента описываемых событий прошло много времени, и всё поменялось. Теперь христианство – господствующая религия, а Артура принято считать «врагом Господа». И каждая глава начинается с кратких сводок о том, что изменилось в монастыре, предположительно, за то время, как рассказчик Дерфель записывал предыдущую. Эта часть повествования нужна отчасти для комментария о том, насколько кардинально «история» может измениться ещё при жизни одного человека, откуда в историях об Артуре взялись огнедышащие существа, как мечи НА камне превращались в мечи В камне и прочее. Отчасти же, функция рамочного сюжета та же, что и в «Принцессе-невесте»: из уст читательского аватара Игрейны нам скармливают вопросы(чем закончилось то-то? А он что? А она что?), на которые поспешат ответить в следующей части.

Книга как будто бы ставит перед собой задачу ревизии мифов об Артуре. Давайте, мол, сбросим с россказней всю позолоту, накинутую веками пересказов, и представим вместо бьющихся с драконами богатырей всего лишь людей(пусть даже людей незаурядных) в ситуациях, не противоречащих историческим. И это держит хорошую половину(или треть) повествования, но потом как-то начинаешь замечать, что по-настоящему серьёзных ревизионистских претензий у автора нет. Да, всю сказочность убрали, а большинство персонажей ведут себя в соответствии с моралью своего времени. И те, кто хорошо знаком с артурианским мифом, а не, как я, только смотрели фильм «Эскалибур» один раз, должно быть найдут больше мест, за которые зацепятся и причмокнут: а остроумно придумал, удачно зарифмовал. Но в целом философия книги – которая ставит во главу угла верность слову, воинскую доблесть и романтическую любовь – особо не отличается от того, что все представляют, думая о средневековых романсах.

Это, впрочем, сложно назвать недостатком: новый взгляд на историю совсем не предусматривает разворота на 180 градусов. Другое дело, что стоит тебе обустроиться в быте средневековой Британии(вскользь даётся много интересных обычаев и практик – например, особенно интересно было узнать, чьи свидетельства засчитывались в судовых диспутах) – ты понимаешь, что действующие в их декорациях фигуры статичны и одномерны. У Корнуэлла неплохо получается заселить второй план забавными карикатурами, вроде неграмотного, но бесконечно трудолюбивого отца Сансума, говорливого, рассеянного покровителя поэтов короля Бана или благовоспитанного каннибала. К сожалению, персонажи на главных ролях по большей части выглядят такими же нехитрыми и ограничиваются одним-двумя атрибутами или стремлениями. За исключением, наверно, самого Артура, чей образ можно назвать удачей. Он выведен таким миролюбивым идеалистичным честолюбцем, который готов и устроившего набег на подзащитное королевство соратника убить в одиночном поединке, и отпустить предателя-убийцу королевы в дипломатических целях; не прочь и откреститься от видов на престол(технически принадлежащий молодому отпрыску мёртвого короля Утера) при каждом удобном случае, и на коне в красивых доспехах пощеголять по Британии для укрепления народного духа; такого, что сначала решиться на неравный бой, чтобы предотвратить разграбление армией противника территорий союзников, а потом несколько расстроится, что войско одержало победу не силами его и его конницы.

Но даже Артур падёт жертвой авторского пренебрежения к психологизму, когда его избранница Гвиневра, ради которой он решиться на беспрецедентно(по крайней мере, в рамках этой книги) безрассудный поступок, окажется такой же карикатурой, как и её заклятый враг отец Сансум. Вообще будь любовным переживаниям уделено чуть больше места, мне кажется, история смотрелась бы гораздо более сбалансированно и убедительно. Но увы, Дерфель не Петрарка. Выбору Артура постфактум дано околофрейдистское объяснение(Гвиневра, естественно, оказывается похожей характером на его мать), но выглядит оно лишь оправданием для стремительного сюжетного пике(женясь по любви, Артур пренебрегает договорённостью о союзе с дочерью грозного политического соперника), отбрасывающего главных героев далеко назад от хэппи-энда и всеобщей гармонии, к которой они до того момента планомерно шли. Не лучше дела обстоят и с рассказчиком – верным воином Артура, – чьи любовные похождения сведены к лаконичным штампам.

Собственно с момента расстроенной женитьбы сложно было отделаться от чувства, что у нас с автором противоположные взгляды на писательство: ты хочешь, чтобы битвы развивали сюжет, а он манипулирует сюжетом, чтобы тот вёл к битвам. Ближе к концу герои ведут между собой много разговоров о том, не стоит ли Артуру сбежать подальше, чтобы предотвратить дальнейшее кровопролитие. Каждый выглядит пустой тратой времени, так как заранее ясно: выиграет то решение, которое приведёт к продолжению битв.

Что же до собственно битв, они достаточно подробны, чтобы внятно описать тактику сторон, но недостаточно, чтобы проверять терпение, другими словами, придраться не к чему. Но от большинства из них(исключение – крайне трагическое описание осады Инис Требес, довеском к которой идёт милейший броманс рассказчика с Галахадом: «we shared everything except women», вот это всё) остаётся чуть-чуть отстранённое впечатление «профессиональные военные просто делают свою работу».

Много места в книге уделено описанию сосуществования старой и новой религий Британии – соотвественно друидического язычества и христианства. Христианство – не слишком оригинальным образом – показано более «слабой», менее мужественной религией, хоть и быстро накапливающей влияние и богатство. А Галахад – верный соратник и боевой товарищ Дерфеля и один из первых недвусмысленных христиан, которых он узнаёт получше – тут же cознаётся, что уже давно живёт с приступами вины, вызываемой присутствием у него «грязных, греховных мыслей», которую впоследствии стало принято ассоциировать с католичеством. Впрочем, всё это, скорее, на десерт – чай, не «Имя розы», для больших теософских дискуссий места не нашлось.

Собственно, книге в целом не достаёт содержательности. Это занимательная, кое-где, хочется верить, познавательная историческая книга, которая отказывается делать какие-то далекоидущие выводы об эпохе, но и личной драмы хронически недодаёт. Книга, которая очень легко читается, только не покидает ощущение, что зря.

Роман о молодом человеке в мире всевластных корпораций, который вербуется в армию, разгневанный тем, что, если верить новостям, марсиане сделали с его родным городом. Солдатов в его армии высаживают на поле боя замороченным способом: для экономии времени перед отправкой их тела буквально превращают в фотоны, собирая уже на поле брани. Хоть это и звучит смешно, именно так процесс и даётся в книге – в основном, надо думать, из-за важности коннотаций слова «свет» для центральной метафоры романа. Неладное обнаруживается, когда индивидуальная реакция главного героя на процесс разбора и сбора его тела оказывается не вполне стандартной: после высадки он обнаруживает себя не на тех миссиях и не в тех отрядах.

Этот роман Кэмерон Хёрли, наверное, можно, наравне с «Бесконечной войной» Джо Холдемана и «Биллом, героем галактики» Гарри Гаррисона, причислить к полемике со «Звёздным десантом» Хайнлайна – знаковой милитаристской фантастикой, прославляющей доблесть и достоинство военных. Причём её роман наиболее близкий родственник хайнлайнового по крайней мере по одному критерию – он показался мне столь же скучным. Если Холдеман отражал на страницах свой опыт службы во Вьетнаме, а у Гаррисона, хоть он и служил раньше, в войне с менее позорными для США итогами, накопилось достаточно счетов с армейской муштрой, чтобы размашисто её спародировать, то Хёрли, надо думать, смотрит на изъяны армейской жизни с несколько большей дистанции. То, как весёлых, искренних молодых людей превращают в орудия убийства – для неё только часть общей трагедии того, как власть подчиняет обездоленные и угнетённые слои населения своим интересам, убеждая их в выгодной для неё истории событий. К сожалению многие из размышлений на эту тему не лучшим образом интегрированы в текст. В одном том, что один персонаж читает другому лекции про манипуляцию общественным мнением и неминуемость революции рабочих, ничего криминального нет, а вот когда допрос из-за этого по регистру почти не отличается от треда в твиттере, это несколько смущает.

Серьёзней чем перегибы с политическим ликбезом роману вредит то, что он не очень удачно совмещает в себе историю травмированного войной Билли Пилигрима и бодрую дистопию про бунт против несправедливой системы. С одной стороны, прямой реверанс, отвешенный формулировке «Бойни номер пять» «отключился от времени»(не менее неотразимой в оригинале, что бы ни утверждал Довлатов), вроде бы должен намекать, что и в этом тексте time-travel является метафорой воздействия войны на психику, служит слегка офантастиченым описанием реальных проблем солдат: например, здесь герой не знает не только, сколько из братьев по оружию погибнут на поле боя, но и сколько – ко времени, в которое его занесёт на следующей битве. Но одновременно с этим временные путешествия – что-то вроде сверхспособности, позволяющей главному герою раньше и больше других узнать о лжи и настоящих планах высших чинов. Но две функции одного сюжетного элемента конфликтуют и, вместо того, чтобы порождать новый смысл, только ослабляют друг друга. Ты либо концентрируешься на отчуждённости и депрессии героя, стремительно теряя след сюжетных узелков, элегантно развязаться которым суждено только в финале, либо следишь за динамикой событий, а она порядочно провисает, к тому же кажется продиктованной больше необходимостью вовремя ввести ту или иную информацию, чем соображениями темпа повествования или пути персонажа.

Роман при этом всём остаётся читабельным: предыстория главного героя выписана убедительно, что долгое время нейтрализует скепсис по поводу других вещей. Несколько моментов, в том числе и расположенные в стратегической близости к концовке, достигают нужной пронзительности. Сама концовка честно и эффектно закругляет все сюжетные зацепки, как образцовая история темпоральных путешествий должна. И вместе с тем книга целиком кажется затянутой и оставляет ощущения неудовлетворённой амбиции. Как затяжная стачка, так и не завершившаяся выполнением требований рабочих.

P.S. Хоть и написал здесь кучу гадостей, я разочаровался не во всём творчестве автора. У Кэмерон Хёрли есть интересный подкаст про жизнь писателя-фантаста, который можно рекомендовать всем, кому интересно, как они живут там(спойлер: не бросая основной работы). В нём обсуждаются такие (вроде бы?) нешироко освещаемые темы, как обратная связь с агентом и стоимость научно-фантастических мастер-классов вроде Клариона.

В детстве именно эта история из сборника https://fantlab.ru/edition230996 нравился больше всего. Оно и неудивительно. Это же «Один дома», только с гномьими шапками-невидимками и зверями. Как такое не полюбить?

Даже циничный взрослый взгляд всё ещё распознаёт очень недурную версию истории(перепалки между грабителями, удачно дополненные сказочными «лесными» архетипами, вышли смешно), но с голос внутреннего сценариста сетует на то, что у главного героя нет внутреннего(простите за повторение) роста – Голливуду пришлось бы дорабатывать.

В предельно короткий текст вместилось

а) правдоподобное описание невротического городского типа в деревне

б) преображение того самого типа под влиянием пограничной ситуации

в) преодоление тем же типом предубеждения против ежей.

И пусть б) и в) на взрослый взгляд уже кажутся сделанными топорно и неоригинально, а), по крайней мере, вполне убедительно.

«Путаница» Чуковского в прозе и на немецкий манер. Очень много отменных, запоминающихся шуток и визуальных каламбуров. Лучший, наверно, – про функцию тётушки в экипаже. В общем, для истории, испорченной шаблонной концовкой «это был сон», почти идеал.

Самая плотная по части как сказочной изобретательности, так и эмоционального надрыва, сказка из сборника, датированного на сайте 2018-ым годом (у меня такое же на вид 1994-го). Невезуча курица не из-за злого рока (придёт черёд фортуны и к ней повернуться лицом), нет. А потому что тяжёлое, полное травли сверстников, детство намертво прибило собственную самооценку к оценке завистливых куриц и чванливого петуха. И никакими благоприятными поворотами судьбы такое не излечишь (возможно, психотерапевт смог бы, но где его искать в волшебном мире монархов и чародеев). Предельно трагичная сказка.

Как по мне, в этой истории нет положительных персонажей. Конечно, рассудочность помыслов крысы, описывая которую, автор не скупиться на отрицательные характеристики(хотя и даёт ей отходную, говоря «ну а чему ещё она могла научиться в свинарнике»), её мстительность, и тот психологический террор, который она обрушивает на Хозяйку дома, не могут не настраивать против неё(а вот в её гордости своим хвостом, я как ни пытался, не мог найти ничего предосудительного). Но и хозяева, отрицательными авторскими характеристиками обделённые, с их коротким терпением и нежеланием вникать в базовые крысьи потребности(ну кому не наскучит целыми днями сидеть в одном углу, про это есть классический американский рассказ «Жёлтые обои») вызывают лишь толику сочувствия.

Предостережение против сделок, заключённых без доверия между сторонами. Или наглядный пример, как не надо перевоспитывать трудных подростков. Так или иначе, но история поучительная.

По-моему, хорошая валентинка Нью-Йорку получилась у Джемисин. Наложенная на искреннюю историю нахождения(отвоёвывания?) героем своего места в мегаполисе. Магический это реализм или сюрреализм мне с моим отсутствием образования сказать сложно, но что-то по хорошему знакомое. И всё равно оригинальное: картинки отчасти эксплуатируются лавкрафтовские, но настроение скорее одушевлённое, превозмогающее, много напрашивающейся городской поэзии. Напомнило «Спайдермен сквозь вселенные», только без лишней тонны сюжета.

P. S. Первый раз услышал про рассказ от русского переводчика, называвшего его расистским трэшем. Что ни говори, неординарное знакомство, но, хочется верить, сам рассказ не забуду дольше.

Пока худший из прочитанных рассказов Бейли. Идиотское фантастическое допущение(об этом подробнее позже). Страшно топорная его подача(Примерная цитата: «Ли отложил книжку. Но если бы вы, читатель её взяли, и открыли на 21-ой странице, вы бы могли прочитать следующее:...» Ну кто так инфодампит?). Совершенно бесполезный сюжет(Первая половина рассказа нужна только для того, чтобы оттянуть вторую, где объясняется строение фантастического общества и связанный с этим вот-это-поворот).

Но главное, зачем всё это? Если то, что я назвал идиотским фантастическим допущением(

Элегантно, пессимистично, слегка обличительно. Не первая и не последняя критика христианства, но, хоть и сделано со вкусом, общее впечатление оставляет желать, потому что слишком короткий объём не даёт развернуться, и тезису главного героя, противопоставляющего Христу Сократа, как будто не достаёт доводов. Также понятной, но, по-моему, никак не прокомментированной условностью остаётся то, что герой не сходит с самолёта и не продолжает жизнь в аэропорту, как Том Хэнкс у Спилберга.

Из прочитанных рассказов из авторского сборника(впереди ещё 4) этот, наверное, – самый доступный. Что скорее комплимент. Философская парадигма Свободной Америки, расширившей свободы индивида до предела, в ущерб обеспечению его безопасности и вообще поддержанию в обществе справедливости и морали, находит параллель или, если хотите, логическое завершение в экспериментах изобретателя-индивидуалиста, описать которые вот так, наверно, только Бейли и мог. Да, этот рассказ – шутка, и не слишком тонкая, зато репрезентативная по части авторской фантазии и остроумия, и лишенная иногда довлеющих над его творчеством сухости с тяжеловесностью.

Многие рассказы из сборника Бейли The Seed of Evil кажутся гораздо старше своего года издания. С Life Trap всё более-менее однозначно – там рассказ ведётся от лица монаха, а они народ консервативный в том, что касается языка. Но и God Gun кажется не из второй половины двадцатого столетия – он, скорее, похож на рассказ, который Уэллс и Честертон могли бы написать в соавторстве.

С «Подземными путешественниками» похожая история. Идиотский оптимизм главного героя, его постоянные апелляции к благу науки с одной стороны и общее безрассудство и особенная бесцеремонность при контакте с «примитивными» подземными жителями с другой наводят на мысль будто рассказ задумывался какой-то сатирой на приключенческую литературу рубежа веков, наподобие «Лиги выдающихся джентльменов».

Но нет, не вяжется. Рассказ не то чтобы смешной, а в центральной сюжетной задумке я не смог найти метафоры, которая имела бы смысл при сатирическом прочтении рассказа. Поэтому, должно быть, стоит принять, что рассказ писался исключительно ради забавной теории автора о составе недр Земли и способа по ним перемещаться. Ну круто. чё. Но без стоящих персонажей или привязки к какой-то более животрепещущей теме она не впечатляет. Концовка вообще детсадовская – не рот разинуть, а только плечами пожать.

Роман, тратящий сюжетную завязку, из которой можно было бы раскрутить настоящий триллер-хоррор фейерверк – мужчина выходит из комы после автокатастрофы, унёсшей его жену, едва способный к какой-либо коммуникации(может двигать только одной из рук), полностью беспомощный перед кознями любых недоброжелателей, – на размеренную, реалистичную, с пригоршней азиатской поэтики, историю несчастливого брака.

Впрочем, горевать об этом не приходится, поэтому что автор с помощью пары умелых приёмов умудряется сделать и её чрезвычайно увлекательной. Конечно же, здесь есть ненадёжный рассказчик: подобно герою, очнувшись, оказывающемуся во власти врачей, сиделок и попечителей, читатели оказываются во власти его ограниченной, пересказанной в третьем лице, точки зрения. И так же, как у него растёт подозрение, что ему грозит опасность, у читателей растёт подозрение, что главный герой, в общем-то, подлец. А он долго скрывает(и от нас, и от себя) неблаговидные подробности из своего прошлого, пока обстоятельства, ускользающие из под его контроля, не заставляют его на них остановится. Всё это обращается в интересную игру – понять, насколько риск, которому он подвергнется, когда знакомым из его прошлой жизни станут известны его банальные, но от этого не менее болезненные секреты, реален, а насколько раздут его виноватым воображением; насколько впечатление главного героя, что все вокруг хотят ему зла, справедливо, а насколько – паранойя, рождённая дискомфортом от непривычной необходимости уступать руководящую позицию другим.

Психологическая интрига получается такой удачной именно потому, что главный герой так никогда до конца и не оформляется в чудовище особо крупных размеров: его ошибки в центральных для романа отношениях с женой – бесчувственность и небрежность – никогда не выходят за рамки обыденных и в общем-то общественно приемлемых. И именно в этом, как у романа получается показать – и это, по-моему, его мощнейшее достижение – настоящий ужас. Ментальность «человек-человеку-волк», постепенно приобретается героем не в вакууме, но за удовлетворённость ею спрос уже с него, и в том, как он почти не замечает, что с ним не так(«Время от времени Оги ловил себя на том, что стискивает ладони в кулаки. Порой он не замечал этого так долго, что ладони успевали затечь и покраснеть. Сжимая и разжимая их, чтобы убрать напряжение, он задумывался, что же это он так сильно пытается удержать»), проглядывает какой-то экзистенциальный ужас.

У ограниченности рассказа точкой зрения главного героя, впрочем, есть побочный эффект: портреты второстепенных персонажей получаются несколько расплывчатыми – они входят в фокус ровно настолько, насколько интересуют главного героя, что, в большинстве случаев, естественно, означает, несильно. Это слегка портит концовку, которая получилась бы мощнее, знай мы персонажа, вынужденного выполнять роль ангела посмертной мести жены за брак без любви, чуть получше. Но в основной части текста тонкие наблюдения преобладают над навязчивым символизмом, и общее впечатление от коротенького романа остаётся крайне пронзительное.

Понравилась больше первой части, хотя бы потому, что здесь Мур сталкивает фигурки персонажей чаще и усердней: взаимоотношениям участников Лиги уделяется больше внимания, ближе к финалу они даже здорово накаляются. С другой стороны, в то время как в первой части был какой-никакой детектив со шпионажем, здесь центральный сюжет вплоть до конца, где, конечно же, ждёт сюрприз, в общих чертах довольно точно следует «Войне миров» – книге с не самым захватывающим и хитросплетённым сюжетом.

Ну и первый выпуск, действие которого происходит на Марсе и почти без диалогов на существующих языках, кажется, включили в том только потому, что такой была детская мечта кого-то из авторов. Не исключено, впрочем, отыскать его связь с основной историей можно, но не с моей эрудиции.

Это как команда супергероев вроде «Отряда Самоубийц», только в викторианской Англии и с более известными, книжными персонажами(человек-невидимка, искатель приключений Алан Куотермайн, выхалкнутый мистер Хайд, капитан Немо, который воротит нос от империализма британцев, с «Наутилусом» на подхвате, и ещё несколько вторичных персонажей рангом пониже).

Начало бодрое: автор играет в простенькие, но эффектные игры «угадай, какого известного персонажа мы встретим сейчас» и выдаивает из этого пару не лишённых изящества сюжетных поворотов: кто орудует на улицу Морг на этот раз, кто бы вы думали? А угадаете, как пройдёт встреча человека-невидимки с Полианной?

Но после того, как команду собрали, эти весёлые(не всегда уместно) подмигивания прекращаются(или переходят на новый уровень, где я их перестал замечать), характеры персонажей(а у них почти у всех характеры прескверные) оказываются по большому счёту нестреляющими ружьями, а выходящая на передний план сюжетная линия довольно суха и блекла. Если у империи нет внешних врагов, она должна создать их себе сама. *зевок*

Итого, стилизация диалогов и визуалов под приключенческую литературу рубежа девятнадцатого и двадцатого веков хороша, история такое.

P. S. Вставную прозу про приключение Куотермайна не читал – после опыта с «Хранителями» боялся на ней застрять.

Бесхитростный, в общем-то, рассказ. Воображает инопланетное общество со своими представлениями о том, какие качества необходимых занимающим высокие государственные посты, и недвусмысленно призывает пересмотреть наши представления или, во всяком случае, задуматься, что они говорят о нас. Никакого дыма в глаза, мудрёных апелляций к эрудиции читателя и туманных намёков, ничего лишнего. Концовка, которая в другом произведении смотрелась бы манипулятивно, здесь, учитывая тему рассказа – слёзы, к месту. Рассказ прямого действия, прост и элегантен, и действительно цепляет. Только финальная фраза, на мой взгляд, слишком навязчиво афористична.

Где-то в 1990 году как бы реальный, тогда ещё начинающий американский романист Майкл Шейбон навещает умирающего от рака дедушку. Прикованный к постели, тот рассказывает внуку историю своей жизни – жизни, в которой нашлось место охоте на создателя ракеты Фау-2 Вернера фон Брауна, охоте на лакомого до домашних животных питона, борьбе за свою жену с инфернальным Конём без Кожи, сроку за решёткой и работе на НАСА. Этот самый рассказ ты как бы и держишь в руках, читатель. Правда, ещё не начав первой главы, автор раскрывает карты, что почти всё выдумал.

Во-первых, это своеобразное мифотворчество. Если «Союз еврейских полисменов» того же автора – в определённой мере согревающая душу либеральная фантазия на тему «что, если бы еврейская страна, но без оккупации сектора Газа и апартеида», здесь – другая фантазия: «Вот, Вернер фон Браун помог американцам попасть на Луну, а он, само собой, был плохой, но были же среди лунных энтузиастов и хорошие, идеологически правильные парни! Например, мой дедушка. Встреться он с Вернером, он бы его поставил на место!»

Во-вторых, попытка взращённого на идеалах всеобщей открытости рассказчика-писателя найти точки пересечения с человеком кардинально другого другого поколения, образа действий и рода занятий – немногословного, закрытого для окружающих, склонного к неконтролируемым приступам агрессии ворчуна. Шейбону не приходится, впрочем, копать долго, чтобы обнаружить в деде если не родственную душу, то по крайней мере человека, достойного бесконечного уважения и сочувствия – наивного мечтателя, боготворящего иллюстраторов старых обложек научно-фантастических журналов и непрестанно ищущего повод пойти на жертву или совершить подвиг ради прекрасной дамы.

По книге разбросаны размышления о терапевтической роли фантазии, выборе между верой и скептицизмом, истиной и историей. Самое красивое отражение тема находит в диалоге о Вавилонской башне. Кроха-Майкл спрашивает, зачем Бог рассорил строителей, не дав завершить начатое. Прагматик дед отвечает ему, что, видимо, в древней Месопотамии просто была какая-то недостроенная башня, и, чтобы объяснить её, люди придумали ту историю, которую сейчас можно прочитать в Библии. Он, естественно, хочет этим сказать сыну, чтоб он не обращал внимания на нелепую историю, так как она, почти наверняка, не соответствует действительности. Но молодой рассказчик делает совершенно другой вывод:

«Я понял: все рушится и ничто не доводится до конца. Мир, как Вавилонская башня или бабушкина карточная колода, состоит из историй и в любую минуту грозит рассыпаться. Это прописная истина.»

Именно в этих категориях описаны кульминации сюжетных линий: именно готовность поверить в новую историю, новую трактовку событий, или же, наоборот, вопреки всему цепляться за старую, выводит персонажа из кризиса и помогает найти утешение в сложном браке или смириться с тем, что Штаты после войны взяли под крыло нацистского преступника фон Брауна.

Не смотря на общую очаровательность текста(любовные линии Шейбона – это особенный мимими), роману, как мне кажется, не хватает пульса. Куски повествования в подражание непоследовательному и сбивчивому характеру откровений деда на смертном ложе намеренно разложены хаотично, но, по-моему, всё же недостаточно хаотично: отдельные тянутся без прерывания слишком долго, а хоррор-составляющая, связанная с безумием бабушки, которая, может, была, а может, и не была настоящей ведьмой, теряется между другими линиями и не набирает оборотов.

Вполне возможно, приятный, уютный стиль, который Шейбон использует в этом романе, просто не лучшая пара для истории про придумывание, рассказывание и веру в выдумки как последний оплот сопротивления против вселенской несправедливости, жизненных разочарований и неотвратимости смерти. Он слишком однородно красивый и гладкий, чтобы дать прочувствовать альтернативу – выразить тот невыразимый ужас, от отголосков которого герои вынуждены спасаться в выдумках или мечтаниях, – и эффект от истории сглаживается.

P. S. Наверно, этот роман стоило читать в переводе Екатерины Доброхотовой-Майковой, потому что, во-первых, её добросовестности можно доверять, а во-вторых, пара-другая сносок, касающихся американских и американских еврейских реалий были бы очень welcome, но получилось как получилось.

Жители американского городка собрались на ежегодную лотерею. Как и касательно любой другой почтенной традиции, отношение к ней варьируется в зависимости от возраста: старик не может представить без неё жизнь общины, молодняк относится более скептически, без благоговения: потрёпанную временем ритуальную чёрную коробку для перемешивания лотерейных бумажек никак не удосужатся заменить, а после лотереи кладут куда попало, организовывает же мероприятие вызывающий у горожан жалость недотёпа, застрявший в несчастливом бездетном браке.

Недостатком продолжительного знакомство с фантастическими новеллами является то, что концовка в таком рассказе как «Лотерея» читается безотказно, и, вследствие этого, начинает восприниматься не как угрюмый приговор человеческой природе, слепой к бесчеловечности устоявшихся общественных традиций, а чисто формальное следование законам жанра «перевёртыша».

Но стоит отделаться от этого впечатления, сложно не признать, что рассказ удачен. Узнаваемый образ американского городка придаёт аллегории веса, напряжение удачно сохраняется на всём протяжении текста. Ширли Джексон делает интересное предположение: не страшнее ли, если общество выбирает козла отпущения не под властью фанатизма, ненависти и прочих сильных чувств, а повинуясь одной лишь силе привычки? Время лечит раны, помогает переживать, пусть и гораздо медленнее, исторические травмы, но что толку, если в самые спокойные времена найдутся те, кто не будет видеть ничего зазорного в том, чтобы приютить на несколько лет чёрную коробку в сарае – даром, что это фактически орудие убийства.

Рассказ-гипотеза, умозрительное построение. Этим, пожалуй, напоминает какую-нибудь лемовскую историю из «Сказок роботов» или «Кибериады» – ту, что позубодробительней и поинтеллектуальней. Только Бейли как-то тщательнее скрывает, что всё это не более, чем весёлая игра ума, так что можно даже подумать, что это он всерьёз.

Источник самосознания, должно быть, действительно интересный вопрос с философской точки зрения. Но в отсутствии достойных упоминания сюжетных перипетий и каких бы то ни было характеров, ему не достаёт важности, и вполне убедительные в своей псевдонаучности умозаключения Бейли не задерживаются в голове.

Рассказ, основанный на шаблоне, который классики(мне первым в голову приходит Шекли) осваивали бочками: попавшие в переделку земляне вынуждены пойти на контакт с загадочной инопланетной формой жизни, чьи обычаи и культура отличаются от им привычных, что непременно приводит к неблагоприятным(и/или забавным) последствиям.

Честно говоря, после отзыва Аластера Рейнольдса об этом рассказе – что-то по типу «Только настоящий псих мог такое написать!» – разочарован. Визуальный образ, нарисованный финальной сценой, – остроумный и запоминающийся, но почти всё до него – скучно. Эта часть рассказа, по идее, должна накручивать загадочности, но предпринятая героями вылазка по окрестностям лагеря чихов(хидов?) бедна событиями или по-настоящему яркими деталями, и только побуждает тебя поскорее пролистать к концу, где все эти невпечатляющие ружья начнут палить. Между картонными главными героями(с тоской вспоминаешь не весть каких объёмных, но почему-то обаятельных Арнольда и Грегора) – солдафоном с коротким запалом и его безликим компаньоном – так и не возникает никакого интересного межличностного конфликта, так что их ничего не мешало бы выписывать ещё меньше. Ещё рассказ настойчиво пытается представить свой безумный сюжет то ли насмешкой, то ли натуральным надругательством над религиозных представлениями о душе, которая после смерти выходит из тела, но я не совсем понял, что это привносит в рассказ нового и интересного.

Вроде как тема затасканная(если не сказать вечная) – описание ещё одной версии, что всех нас ждёт после смерти, но исполнено аккуратненько: вроде-как-стилизация про литературу о монашеских-квазимонашеских орденах меня удовлетворила, предположение формально занимательное. Ну и навеваемые размышления о бренности жизни, чего врать, придают весу даже такой простенькой истории.

Условно этот рассказ можно разделить на внешнее и внутреннее действие. Внешнее – остроумный визуальный каламбур, своеобразно обыгрывающий образ «космического корабля, который бороздит просторы космоса». Внутреннее – разрушительный приступ гнева деградировавшего в заслуженном изгнании социопата и острое чувства вины его мягкотелого компаньона, не сумевшего предотвратить ущерб. Обе части интересны и дополняют друг друга: умозрительная нелепость внешнего действия оттеняет грустное психологическое правдоподобие внутреннего.

Вот только чтобы поверить в историю, придётся принять, что проявившего склонность к агрессии учёного не отстранят от работы, а вместо этого забросят куда подальше в космос – с глаз долой из сердца вон, – да ещё и с порядочным запасом алкоголя в трюме, и приставят к нему не практикующего психотерапевта, а случайного парня с улиц. Уровень безалаберности, проявленной героями во время контакта с загадочной космической аномалией, предполагающий, что у исследователей не было на такой случай каких-то предписаний, хотя бы отчасти умеряющих их подпитанную пивом импульсивность, тоже вызывает недоверие.

Не для тех, кто не готов простить такие натяжки, или ждёт от фантастики оптимизма.

Вполне возможно, в детстве мне бы понравился этот рассказ, потому что в его центральной идее –

Но вся выложенная автором альтернативная история настолько абсурдна, невнятна и подогнана под концовку, что это почти оскорбительно: рассказ кажется выплеснутым на страницы автором, усердно просящим забыть всё, что знаешь об обществе и цивилизации. Юмористичностью рассказ не оправдаешь, ведь пошутить – это всё-таки не просто наврать с три короба: у шутки должна быть мишень, автор должен высмеять что-то – как правило, что-то, что ему не нравится. Судя по рассказу, что не нравится Фредерику Полу, так это неограниченное размножение. Видимо, рассказ как раз из того же периода американской фантастики, что и «Подвиньтесь! Подвиньтесь!», когда было принято бояться перенаселения. Но в свете этого Фредерик Пол упустил, мне кажется, единственный шанс спасти свой рассказ – сделать его рекламой контрацептивов, которые глупые люди из его вымышленного мира почему-то не смогли изобрести – ни с помощью Финеаса Снодграса, ни без неё.

Эта книжка – классика детской(если такая есть) НФ и Ф, любимая многими англоязычными читателями. И нет, это не фраза, придуманная рекламщиками нового диснеевского фильма, я слышал её подтверждение от реальных(и надо думать, не аффилированных) личностей англоязычного интернета.

Не смотря на это, я в эту книгу влюбиться не смог. Многое здесь кажется неуклюжим и несуразным. Я говорю даже не про внешний вид, который принимает здесь вселенское зло, в котором есть внутренняя логика, а про менее яркие технические странности. Например, почему повесть раскачивается так долго до телепортации в Камазоц и при этом за всё это время три миссис не находят времени описать, в чём конкретно проявляется зло, с которым героям предстоит столкнуться. Самим детям, конечно, достаточно взгляда с другой планеты на чёрную каракатицу и заверений, что Землю грозит окутать такая же чёрнота, но читателю-то(мне, по крайней мере) хотелось бы чего-то менее абстрактного. Даже если убрать претензии об абстрактности, которые, возможно, можно обосновать намеренной притчеватостью повествования, останется ещё пара моментов, о которые спотыкался. Всякий раз, когда герои заговаривали о науке, мне сильно хотелось снова стать третьеклашкой, с пламенным взором фантазирующим о четвёртых и пятых измерениях, когда я как раз мог бы проникнуться подобными диалогами – теперь же они просто воспринимались как чушь. А когда я узнал, что Чарльз Уоллес – тщательно маскирующийся дошкольник-вундеркинд, оперирующий вычурно книжными словесными конструкциями вроде «that attic of yours», и вообще, такой смышлёныш, что я поначалу был уверен, что внутри него живёт инопланетный разум, поставленный защищать главную героиню – всё ещё не умеет читать, я разъярённо затряс электронную книгу, восклицая «Хватит меня обманывать!»

Тем не менее, хотелось бы в какой-то мере встать на защиту книги. В ней есть и вдохновенные моменты, запоминающиеся цитаты – как, например, о том, как сложно подняться с растянутым достоинством. Эпизод с тётушкой Зверем показался мне целиком волшебным. И самое главное, эмоциональное сердце повествования – все переживания молодой героини – её знакомые каждому подростку нежелание ни быть такой же как все, ни сильно отличаться, и её постепенное осознание в процессе испытаний необходимости взрослеть и перестать перекладывать ответственность за своё счастье на других – звучит громко и искренне.

Так что эту книжку есть, за что любить. Даже её странности не без своей привлекательности – по крайней мере, антураж, соединяющий обильные чудеса научной фантастики с её планетами, телепортациями и молекулярными рассечениями с атрибутикой уже, казалось бы, другого, чисто сказочного рода – вроде злых сущностей с интересными свойствами или волшебными очками, а также причудливыми существами, которых вообще не понятно, в какую колонку вписать, надо признать, довольно уникален, и жаждет дальнейшего разработки – не удивительно, что последовало несколько продолжений. И христианские мотивы, так, как они здесь они представлены, не становятся бельмом на глазу, а только добавляют книге приятной странности.

Понятия не имею, пришлась бы мне по вкусу эта книга в соответствующем возрасте, но не удивлён, что многим пришлась.

P.S. Экранизация(2018) попыталась исправить самые ярые структурные изъяны и некинематографичности повести, но в процессе, на мой взгляд, исковеркала или урезала почти все лучшие моменты.

Одно из самых остроумных решений, давшим авторам вдохнуть в цикл новую жизнь в этот раз – перенести действие на тридцать лет вперёд и закрутить действие вокруг уже изрядно постаревших героев.

Прыжок во времени выгоден по нескольким причинам. Во-первых, раз уж волею авторов «Росинанту» суждено на протяжении 9 томов сыграть решающую роль в каждом маломальски важном человеческом конфликте, пусть хотя бы не все они происходят один за другим. Во-вторых, пройденное время позволяет правдоподобно перетасовать игроков на доске – одни из самых интересных аспектов книги проистекают из того, что за прошедшее время астеры успели превратится из униженных и оскорблённых в равных Земле и Марсу и переживают своеобразный кризис идентичности. На более межличностном уровне вроде бы поменялось не так много – роли каждого из членов экипажа остались неизменными, – но авторы как и раньше показывают, что они понимают особенности персонажей, которые позволяют им так долго сохранять статус-кво, а значит, знают и что может его расшатать, поэтому когда книга начинается с того, что «заслуженый ветеран-капитан решает, что это было его последнее задание», ты сдерживаешься от того, чтобы закатить глаза, в вере, что всё разовьётся не так плоско и предсказуемо, как предвещает затёртость штампа. Вере, которая, по большей части, оправдывается.

Что касается антагонистов, то если в первой части злодеи персонифицировали кошмары капитализма, а основные плохиши второй трилогии были вполне буквальными национал-террористами, здесь ренегатские марсиане с Лаконии своей преданностью идеологу Дюарте и неоднократными заверениями в том, что они отвоёвывают солнечную систему ради блага её обитателей, вызвали ассоциации с пламенными сторонниками мировой революции из первой половины прошлого века. Хотя вполне возможно авторы целились в образ куда менее конкретный – фигуру харизматичного амбициозного завоевателя, – в который с равным успехом ложится и Наполеон, и Александр Македонский.

В целом, надо констатировать, что после крайне удачного 6-го тома повторить успех не удалось. Сделав противника несоразмерно сильнее обороняющейся стороны сразу выдаёт, чтоб победить в том же томе его не удастся, а потому линия с противостоянием завоеванию вырождается в череду немощно однообразных сцен по схеме «они надрали нам задницу, но мы всё проанализировали и теперь готовы дать им сда... а, нет, не готовы». Сравнительно камерная история борьбы подполья на Медине в сравнении выигрывает, но то, что герои настолько прижаты, что могут построить только относительно краткосрочный и умеренно дерзкий план, понижает ставки.

На низшую точку цикла роман не тянет, но вынуждает передвинуть все свои фишки на успех следующих томов. Потому что если они оба окажутся настолько же вдохновенными, финальный трёхтомный(а в меньшей мере, и весь девятитомный) огород городился определённо зря.

Жил был мальчик. Любил маму. Жили бедно. Но способность к точным наукам привела в высшее учебное заведение. Там – секс, разговоры о будущем, много зубрежа в последний день перед экзаменом и, как следствие, привыкание к средствам для фокусировки внимания. Потом – мучительное лечение от зависимости и долгая безработица. Перспективная междисциплинарная специальность нового поколения оказалось не то, чтобы такой уж и перспективной. Деньги на исходе, друзья покинули, а родственники мертвы. Как тут вдруг, о чудо, вакансия!.. ...на научном проекте у безумного учёного, которого только что не зовут доктор Зло(знатоки «Пространства» легко поймут, кто это).

Такой мрачный и реалистичный ребут «Миньонов» на самом деле – очень интригующая завязка, и рассказ про это мне, наверное, пришёлся бы вполне по вкусу, если бы не:

1) переданная выше предыстория занимает в повести гораздо больше места, чем собственно описание работы на злого доктора.

2) предыстория в конечном счёте не играет особой роли, потому что перед тем, как начать работать над бесчеловечными экспериментами главный герой буквально проходит через какую-то фантастическую процедуру расчеловечивания – это как-то снимает все претензии на психологизм.

3) за длинным жизнеописанием героя затерялась гораздо более интересная история о работниках НИИ злобного учёного, которых удерживают в плену те, кто разогнал их конторку. Я не много читал лагерной прозы, так что особо сравнить не с чем, но тут вроде описано всё жёстко и правдоподобно. И, главное, есть интрига – когда тюремщики подбрасывают пленным учёным задачку, те тут же изо всех сил ухватываются за неё, как за шанс выбраться из заточения. На что они готовы пойти ради этого?

В общем, неоднозначное впечатление от рассказа. Вроде и приятно, когда асоциальные гении не идеализируются, как в сериале «Шерлок», а показаны такими же страшными, как на самом деле. Но с другой стороны, вроде ничего особенного рассказ о них и не сказал.

Бонус для фанатов цикла – вроде раскрывается какая-то инфа о природе протомолекулы.

Однозначно лучший роман второй трилогии. Наконец-то выстрелили все ружья, долго начищавшиеся в предыдущем томе.

Слишком тяжёлый и не реализованный до конца конфликт Марко-Наоми уступил место гораздо более эффектному (и духоподъёмно разрешающемуся) Марко-Филип. Политические дрязги ввиду событий предыдущего романа становятся как никогда животрепещущими, и отлично разыгранный сюжетный поворот, помещающий гланых героев в самую их гущу, удачно позволяет Холдену временно сменить сферу деятельности и тем самым создаёт разнообразие.

Больше, чем в предыдущих романах расширен круг основных действующих лиц(ПОВов, ага), и экранное время, отделённое на каждого из них выверено до миллисекунды. Даже не самая важная для сюжета линия того же Пракса исполнены тонко и замечательно.

Идейно, как и другие книги цикла, да и другие книги Абрахама, это – проповедь западного либерала. То есть, за человечность и феминизм, против авторитарщины и колониализма. Линия между хорошими и плохими революционерами чётко прочерчена на примере образов Па и Инароса. У одной экипаж состоит из супругов обоих полов, а все мысли о благе астеров, у другого нарциссизм во главе угла, нездоровые отношения с сыном, и вообще в голове не царь, а фашистский диктатор. Простое повторение вечных истин и само по себе дело иногда полезное, но невзначай вплести их в начавшуюся в первой книге арку главного героя – здесь Холден проясняет для себя, в какой именно правде нуждаются люди, и отказывается от характерного для него мессианства – это уже что-то похожее на высший пилотаж.

Хотите побольше приключений тела – да, пожалуй, здесь в этом есть небольшой недостаток: книга долго разгоняется. Зато к финалу мчится вполне себе на всех парах, а финальная передряга, из которой герои выпутываются с помощью науки вполне в духе НФ Золотого века по мне так стоит больше, чем все впечатляюще произвольные планетарные бродилки «Пожара Циболы» вместе взятые.

В общем, книга прям преобразило моё отношение к поднадоевшему циклу. С нетерпением жду декабря с «Персеполисом».

Сложно. Крупный впрыск неологизмов в начале рассказа интригует, но никогда не дезориентирует. После занимательного установления правил игры всё быстро сводится к двум темам: сначала – умеренно остроумному, а потом – скорее, надоедливому переносу дебатов о расовых меньшинств на самозарождающиеся ИИ и, по первому впечатлению, гораздо более интересным размышлениям о сущности смертности в будущенском информационном обществе – заигрываниям с метафизикой, в которых оказывается на удивление много Филипа Дика. Не всё сумел обработать, по ощущениям, но концовка получилось красиво-лиричной, что, возможно, сподвигнет на дальнейшие размышления.

Это какое-то безумие. Неожиданное смешение абсолютно разнородных элементов. Странные ленинисты-антиэстаблишментаристы, желающие привлечь туристов в последнюю в мире выжившую коммунистическую колонию Петроград на Венере. Смертельные скорпионы-роботы-шпионы и в противовес им – милая-няшка зверушка-птеродактиль и милый же и няшный робот-оператор. ЦРУ, которое, понятно, гадит и канал Нэшнл-Джиографик, который смотрит весь мир.

Начинается всё как нельзя более шаблонно(автор даже сама оставляет мета-комментарий, мол, всегда всё начинается с появления в баре незнакомца), кончается, на мой взгляд, ничем. Многие хорошие НФ-рассказы, берут какой-то известный, одновременно абстрактный и животрепещущий вопрос, вроде, одни ли мы во вселенной, и умудряются развить его захватывающе, красиво и остроумно. Этот рассказ ждёт самого конца, чтобы задать этот самый вопрос. Ещё в нём много про интересы ленинистов, но я не очень сильно разобрался, всерьёз это или в шутку и вообще, на чьей автор стороне. Написано, правда, без всяких претензий, но живо и жизнерадостно. Милый зверёк, надо признать, бесстыдный, но бездонный источник позитива. Встречаются неплохие фразы: ленинистам всё-таки нельзя безоговорочно верить; война – холодная ли, явная – непременна плоха для истории и искусства; никто ещё не терял милионов, недооценивая интеллект американцев; а хищнику не обязательно быть семи пядей, как американская история не раз красноречиво показывает.

Общее впечатление от рассказа какое-то беззаботно небрежное, как будто Дозуа звякнул доброй подруге, чтоб та написала рассказ для его антологии про юную Венеру, та недолго думая выплеснула все сиюминутные идеи и мысли на бумагу, а потом, составляя традиционный сборник лучшего за год Гарднеру было просто лень читать что-то новое – так эта штучка там и оказалась.

Дело, пожалуй, во мне, но космические корабли с человеческими характерами и вычурными названиями сразу вызывают одну ассоциацию: Бэнкс. После этого рассказ не мог не казаться вторичным, не смотря на все гадания на чайной гуще. Что, впрочем, не беда – в фантастике вообще не так много тем, если хорошенько приглядеться. Важнее, как хорошо всё это, в итоге, выстреливает или не выстреливает. Здесь вышло ближе ко второму.

Если по декорациям рассказ – Бэнкс пополам с Кеном Лю(или тут были не азиатские культурные элементы, а индейские, а я расист?), по завязке – скорее Александр Довженко. На какой-то нумерной планете без название, растят потенциально решающие для проблемы народного пропитания запасы риса. Разработки генетических модификаций и тонких манипуляций окружающей средой, важных для выживания урожая на новой земле настолько секретные, что семье занятой в них учёной отказывают в правах на её воспоминания – вопреки традиции. Три виньетки о том, как разные близкие к учёной рефлексируют по этому поводу – вот и весь рассказ.

И вот к этому, к сожалению, всё и сводиться. Как бы красиво не было написано про эмоции или про чай, если в конце всё равно хочется сказать «ну и?», произведение нельзя назвать удачным. Описание эмоций, настроений – для рассказа достаточно, почему нет, но здешние описания особенно проницательными не назовёшь. Самой интересной, наверно, будет вторая виньетка – посвящённая молодой коллеге учёной, которой правительство и вручила стратегически важные воспоминания, чтобы продолжать исследования покойной. Эту часть единственную можно назвать непредсказуемой, и она, кажется, единственная, где даже происходят какие-то события. Третья часть, увы, по-моему, самая невыразительная. Впрочем, всё равно читать рассказ умеренно приятно. Три эпиграфа про сорты чая, перед каждой частью, познавательны.

Рассказ от лица женщины-психолога искусственных интеллектов про то, как интересно, но необычно живётся на Луне. Осознание собственной смертности делает человека – и вообще, кого бы то ни было – человеком. Воображение намертво связанно c любопытством, а значит необходимо или, по крайней мере, очень полезно для исследовательских зондов. Каждое следующее поколение лунян чужеродней и рослей предыдущего. А дети вырастают и их не удержать.

Мне понравилось. Понравилось, как это плотно в смысловом плане, как красиво написано, как ладно структурировано.

Между двумя народами-переселенцами(расклад стандартный: одни уже долго живут-терраформируют, другие понаприлители тут) идёт спор о взаимных правах. Что эти новоприбывшие себе позволяют, мы всё тут сделали – приехали, гады, на готовенькое. Много бы они смогли без нашей техники, и вообще, места всем хватит. Злососедская подозрительность, враждебность, ксенофобия – вот это всё. Летательный аппарат с дипломатами, потомками составлявших первый договор между народами, сбит в безлюдной местности. Чтоб спастись от тех, кому выгодно раздувать конфликт, им необходимо добраться до ближайшего поселения в сотнях километрах от них, попутно найдя друг с другом общий язык.

Прежде всего прочитал рассказ ради знакомства с автором Леки, получившим известность благодаря изобретательному употреблению местоимений. В этом смысле, наверно, я не был разочарован – интересные игры с языком – переводческой тематики – есть и здесь. Что же касается сюжета в целом, то я не знаю – может, я был сильно избалован Гаррисоном, который захватывающе описывал подобные штуки(У Валенте, кстати, в детской книжке не хуже был эпизод), – но описанная здесь мини-робинзонада совсем не впечатляет. Возможно, автор и не планировал превращать историю о нахождении взаимопонимания в жёсткую драму о выживании, но, так или иначе, на выходе получилось скучно и растянуто.

Оценил акцент рассказа на роли переводчиков в урегулировании политических конфликтов. Согласен, что не понимая в достаточной мере культуры и языка соседа, о мирном сосуществовании с ним лучше забыть. Но данный конкретный рассказ мог бы постараться быть слегка поувлекательнее.

Это второе художественное произведение про спортивных агентов, с которым я сталкивался, после фильма «Джерри Магуайер».

В будущем у фанатов баскетбола есть возможность не только смотреть на своих кумиров с трибун, но и пережить матч в их шкуре. Правда, для этого спортсмены должны подписать специальный(и ключевой) пункт контракта. Одному молодому дарованию из Восточной Африки мешают это сделать бытующие в семье убеждения.

Написано хлёстко, драйвово, почти в разговорной манере(что соотносится с повествованием от первого лица), но совсем не многословно. То, что сюжет, как понятно уже из темы, не приключенческий, бытовой, только добавляет рассказу оригинальности. Про героя-повествователя мы вроде как знаем не так уж много – у него есть требовательный босс и любящая девушка – но вполне достаточно для того, чтоб сыграла драма: мы понимаем его мотивацию и сопереживаем, когда он кривя душой опускается до бессовестных манипуляций. Будущее рассказа – по всему видно, ближнее – выглядит живее живого и вероятнее вероятного. Всё в нём понятно и логично, основное сюжетное допущение мощно раскрывается в сюжете. Эталонный фантастический рассказ, хочется пожелать его молодому автору удачной карьеры.

Фактически, это альтернативно-исторический палп, который долго обманывает тебя по поводу своей истиной природы, усердно вытравливая из себя любые проявления бесшабашности.

Но нет, это среднее приключенческое чтиво без претензий. Автору нечего сказать про природу человеческого зла или ужасы войны. Вторая мировая выбрана как эффектный фон, нацистская идеология находит отражение в одном или двух названиях выдуманных изобретений и никак не влияет на сюжет. Недостатки главных героев не делают их менее картонными, зато часто мешают им сопереживать. Более того, все моральные дилеммы, в которых оказывались персонажи, к третьей книге опускаются, чтобы каждый мог получить второй шанс, исправиться, подобреть и искупить свои прегрешения, пойдя на жертву, что выливается в умеренно мелодраматическую концовку, которая вместо замышлявшегося катарсиса приносит одно разочарование.

При этом, механика сюжета, в целом, занимательна(хоть последний том и кажется слегка вторичным по отношению к «Назад в будущее-2»), автор, как правило, избегает ненужных длиннот, а экшн, поначалу забредающий в повествований неловко и ненадолго, к концу трилогии набирает обороты, кульминируя в пригоршне захватывающих, кинематографичных сцен.

Рекомендации читающим приключенческую литературу ради сюжета и тем, кому не терпится узнать, что будет, если нацистский супермен да на английского мага.

Как и во «Врождённом пороке», с которым я, надо отметить, знаком только по экранизации, книга вращается вокруг сомнительной легальности следователя, который случайно наталкивается на загадку, которая к середине повествования, после нескончаемых рандеву с яркими, характеризующими описываемую эпоху с разных сторон, персонажами, запутывается в тугой, не развязывающийся до самого финала клубок конспирологии и паранойи, зато по крайней мере конфликты в личной жизни главного героя получают удовлетворительное разрешение. Только здесь в центре внимания не Филип Марлоу мира укурков начала семидесятых, а потерявшая лицензию аудитор Максин Тарноу – мать-не-совсем-одиночка мальчика и ещё одного мальчика, умеренная левачка, еврейка и просто красавица.

По результатам, я не до конца настроился с Пинчоном на одну волну, и не уверен, что выбрал для этого правильный старт, так как то, что роман повествует о времени, которое я помню, оказалось мнимым преимуществом, едва ли помогавшим ориентироваться в тёмных водах поп-культурных отсылок ко всему подряд – от планетарно известных феноменов вроде Дженифер Энистон до чисто американских диковинок вроде слабоалкогольного напитка «Zima» (тем более, что Пинчон подливал масла в огонь читательского замешательства, мешая с малоизвестными реалиями свои выдумки вроде байопика Чехова с Нортоном или хип-хоп хит-мэйкеров «Nazi vegetable»), и уж сосем никак – в десятках тех самых ярких персонажей, без всякой системы появлявшихся и исчезавших со страниц романа.

Впрочем, даже при всех трудностях, чтение дарит удовольствие. Хотя по выверенности сюжетной структуры роману не сравниться с жанровой литературой, на более мелком уровне у него очень приятное флоу. Приятный, редко заходящий на территорию неуместного стёба, и как правило доступный юмор(каламбуры в наличии!!!), извилистые, но не путанные предложения. И после 11 сентября – наверно, прозвучит странно, – мне показалось, роман меняется к лучшему. Становится более сфокусированным – буря и натиск побочных сюжетных линий на время стихает – и постепенно движется к на удивление светлому финалу, в котором Максин переполняется надеждой, что у её сыновей получится лучше неё разобраться в этом новом дивном мире.

Возможно, при чтении не хватило сосредоточенности, интереса к забытым деталям культурных процессов пятнадцатилетней давности. Но кричать о переоценённости литератора Пинчона на площадях не захотелось, и уже это внушает оптимизм.

Можно долго, витиевато начинать с того, как это не твоё типичное фэнтези, и это, наверно, даже будет правдой, но я на самом деле понятия не имею, каким должно быть то самое типичное(пробелы в образовании), поэтому скажу чётче: не ждите от цикла экшена. Сражений, не подающихся сухим языков сводок с фронта, здесь в среднем три на книгу, да и то каждое от силы на полглавы. Что же здесь есть? Прочувствованный гимн плюрализму. Небольшой урок экономики. Дотошный психологизм. Редкие, но занимательные рассуждения о том, почему же человечество, в основе своей, всё-таки добро. Общее настроение скорее задумчивое и меланхоличное, чем мрачно безжалостное или захватывающе бодрое.

Два основных фантастических допущения цикла:

1)создание многочисленных человеческих рас драконами;

2)существование особого древнего культа, люди в котором безошибочно определяют ложь и владеют здоровским даром убеждения.

Первое нужно по большей части для интересной декорации, второе сильнее играет тематически, и к тому, как оно раскрыто, у меня было больше вопросов.

Во-первых, чисто ситуационно возможности культа показаны несколько однообразно. Слишком много времени проходит, прежде чем жрецы паучьей богини начинают пожинать, что посеяли, а до тех пор всё монотонно складывается в их пользу. Впрочем, изобретательности в развитии допущения не хватает и после того, как весы начинают склонятся в другую сторону. Уделить бы больше внимания способам противодействия силам жрецов, возникающим в их рядах противоречиям, расписать их сочней и красочней. Робость автора, до последнего тома не расширявшего набор пов'ов, помешала этому делу. По этой же причине при всём географическом разнообразии и масштабе внешней угрозы миру, у цикла остаётся камерный привкус – и 5 томов, как по мне, не лучший объём для такой истории. Трёх, пусть даже чуточку толще, хватило бы за глаза.

Во-вторых, идейный фанатизм, зомбирование масс и наказания за мыслепреступления – это, конечно, ужасно и не сказать, невиданно. Но стоящие за всем бесчеловечным в этой книге жрецы с их мантрой «слушайте мой голос» совсем не отражают, как исподволь и незаметно могут в реальном обществе укоренятся пагубные идеи, в том числе и не без указки сверху. Сделав методы жрецов настолько явными и лобовыми, Абрахам не только упрощает проблематику, но и даёт главным героям возможность одержать победу безыскусным, не вполне кульминационным способом.

Не смотря на это, местами автор всё же сказал о чём-то важном. В диалогах, имеющих не самое прямое отношение к сюжету, часто содержаться интересные мысли. Индивидуальные истории большинства персонажей получились тоньше, чем общая канва. Да и один из основных посылов – как бы сильно ты не верил во что-то, оно не становится от этого универсальной истиной – хорош, полезно напоминать себе об этом время от времени.

Этот цикл вряд ли несёт в себе достаточно мощный заряд, чтобы перевернуть чью-то жизнь. Как развлечение он достоен – персонажи увлекают, а провисания достаточно редки, чтобы зачесть ему квалификацию, – но для того чтобы скоротать пару вечеров за чем-то захватывающим, пожалуй, есть множество более очевидных вариантов. Тем же, кому подходит неидеальное, но добротное сочетание пищи для размышлений и comfort food, на серию, возможно, стоит положить глаз.

После знакомства с весьма канонично, в моём представлении, постмодернистскими, ироническими «Семью психопатами» и «Человеком-подушкой», я был удивлён насколько реалистичной kitchen sink драмой оказалась эта пьеса. Реализм eй к лицу. Пьеса очень зла, персонажи неприятны, но оторваться, тем не менее, сложно. Отлично передана атмосфера пропащего места, в котором почти невозможно выжить, если не ездить куда-то далеко на заработки.

Сюжетно – что-то вроде фильма «Сбрось маму с поезда», если бы там не было никаких курсов для начинающих писателей и вся картина была бы только о Дэнни Де Вито и его маме.

Написано очень приятно. Но эти сюжеты романтических рассказов Воннегута... Как и в «Долгой прогулке — навсегда», здесь девушка после короткого разговора с парнем сбегает из-под венца. Но в том рассказе он хотя бы не был незнакомцем. Решение барышни здесь автор объясняет, по сути, только импульсивностью и опостылевшими трубами. В общем, читать о таком, конечно, приятно, но интриги, в общем-то ноль, не говоря о правдоподобии.

Кстати, на thinkaloud.ru размещён перевод, предположительно альтернативный указанному на этом сайте.

Инопланетянин описан довольно красочно. Но в чём мораль? Если мальчик очень хочет сестрёнку, лучше на всякий случай с ним считаться? Занимайся самообразованием — и тогда сможешь манипулировать чувствами инопланетных наёмников? Ни та, ни эта, вроде, не очень воодушевляет.

Допускаю, что не вчитался и пропустил какую-то важную сюжетную деталь, в которой и была вся соль. Если так, то сам виноват, конечно.

Сентиментально. Похоже на «Из любви к искусству» О.Генри. Идея и финальный обмен репликами — прям точь-в-точь сворован/угадан. Но тут сюжет попредсказуемее, главный герой такой бесхребетный, что ещё чуть-чуть и это было бы неприятно, а отсылки к киноклассике, будто заискивающие перед зрителем – смотри, мы любим те же фильмы, что и тыыы! — изредка действуют на нервы. Хотя есть и удачные места — например, про альтернативу карьеры Уэллса.

Вообще, история взята, конечно, беспроигрышная — беспримесная романтическая комедия с голливудским финалом, на этом фоне на всю схематичность рассказа кое-как закрываешь глаза.

Все мы знаем этот шаблон историй про передающуюся при контакте заразу. Зараза, может быть, на самом деле, чем угодно — от зомбяцкого вируса до обычного(ну, или не обычного, а в высшей степени любопытного) безумия. Контакт тоже может быть как физическим или половым, так и контактом в смысле общения. И сюжет может развиваться по-разному — здоровые герои могут исследовать вирус и найти противоядие, больной герой сам может преодолеть вирус или же героически пожертвовать собой ради общего блага. К сожалению, в «Н.» Кинг выбирает самый скучный вариант развития сюжета, в котором «а старушки всё падали» (с) исковерканный Хармс.

В этом рассказе Кинг пытается подружить мистику с психоанализом. По-моему, не очень удачно. В моём понимании, основная выгода от такого симбиоза — возможность заставить читателя гадать, действительно ли причина бед героев лежит в области потустороннего, или они попросту посходили с ума. Но в этом рассказе просто непонятно, какие могли быть реалистичные причины поголовного помешательства персонажей. Обсессивно-компульсивное расстройство выступает следствием чертовщины, но не объясняет её. Ну, во всяком случае, мне так показалось. Я ничерта не знаю про эту болезнь. Возможно, Идеальный Читатель Кинга знает про неё больше, и ему повесть и понятней, и ближе.

Как с драйвом, с атмосферностью, с нагнетанием? Не знаю. Кинг старается, но насколько вообще интересной может быть история, полностью состоящая из описания поездок к полю с изменяющимся количеством камней и обратно? Потом ещё эти затёртые самим Кингом приёмы для показа того, как персонажи сильно испуганы и слетают с катушек. Приёмы, откровенно говоря, лишённые особого изящества. Как правило, они заключаются в том, что какие-нибудь слова посреди предложения ни с того ни с сего пишутся

Со следующего абзаца. И лучше, если

ПРОПИСНЫМИ БУКВАМИ!

Ну и ещё сумасшедшие герои начинают писать(или печатать) с ошибками, часто и несмешно шутить — полный комплект. К слову, формат повествования в письмах использован вовсю — только какая разница, если всё равно скучно.

P. S. А вот «Жёлтые обои», упомянутые в послесловии к рассказу, — вещь. За них Кингу спасибо.

В отличии от «Мясника Андерсоновской станции»(тут я останавливаюсь и задумываюсь, не слишком ли я рекламирую этот рассказ), во «Встряске»(как вам, нравится?), по-моему, нет ничего такого, что делало бы её интересной для незнакомых с циклом. Да и из читавших романы я бы рекомендовал её только безоговорочным поклонникам.

Это социальная фантастика, только без фантастики. Социалка — рассказ о несладкой жизни низов общества. Чувствуется, что авторы серьёзно отнеслись к задаче описать мытарства незарегистрированных околокриминальных жителей Балтимора, Земля. И особую опасность, в которой они оказываются во время очередной из «встрясок», когда силовики нанятой государством частной компании, устраивают серию облав в злачных местах города и охотятся на всех преступников, на имена которых удаётся расколоть правонарушителей, пойманных в предыдущей волне. К сожалению, недостаток ярких деталей и общая меланхоличная интонации выдают в писателях скорее обеспокоенных социальными проблемами общества представителей среднего класса, кем они и являются, чем непосредственных участников событий, переживающих всё вместе с героями. Но пусть особой аутентичности в рассказе и не чувствуется, попадаются здесь удачные сравнения как и патетические пассажи «от автора». На этом всё о форме.

К сожалении, даже меньшее можно сказать про содержание. Сюжет рассказа до крайности незатейлив, одновременно чересчур и недостаточно мелодраматичен, а персонажи невыдающиеся. Возможно, они могли бы быть лучше, но сюжет не даёт им раскрыться. Возьмём Лидию — героиня типа, не часто встречающегося в фантастике, в том числе и у Кори, находящаяся в очень любопытных отношениях с Тимми. К сожалению, в основном, эти отношения лишь декларируются. Функция Лидии в сюжете, впрочем, не позволяет отличить её от магистра Йоды или вообще любого другого старшего товарища, преподающего урок жизненной мудрости, наставляющего на правильный путь. Да и в целом, рассказанная история не выглядит сколь-нибудь любопытной в отрыве от прочих книг сериала. Сюжету не хватает самостоятельности — в концовке(да и вообще во всей второй половине рассказа) явно сквозит желание побыстрее и поаккуратнее увязать всё с основным сюжетом, и заметив это, я остановился и подумал о том, в чём была бы ценность истории, не рассказывай она про одну окутанную тайной фигуру из романов. Подумал — и не нашёл ответа. Одним словом, это необязательный довесок, сцена после титров в фильмах «Марвел», да и то, пожалуй, не первая.

Не знаю, насколько выигрышнее смотрелась бы история, не поспеши Тай с Абрахамом издать рассказ в электронке и как-то органично вплети этот сюжет и куски прозы в соответствующую сюжетную линию «Игр Немезиды». Возможно, значительно выигрышнее. На прочтение же этого рассказа как он есть вполне можно и пожалеть времени.

По общему впечатлению повесть напоминает ребёнка фильмов «Она» Спайка Джонси и «Конгресс» Анри Фольмана, вскормлённого на сказках Перро и братьев Гримм. Повесть должна взбесить поборников сюжетной ясности. Основная линия здесь постоянно прерывается вставными сказками-притчами, предыстория открывается нарочито медленно и наплевательски к хронологии. Идеи, однако, намазаны густо и сытно. В духе постмодернизма, много размышлений о нарративах, в частности — тех, которые человечество придумало про роботов и их восстание. Как раз их обыгрывают все вставные сказки, да и не только они. Много пассажей о том, насколько преувеличено представление о иррациональности поведения человека. Если дети, учась жить в обществе, просто воспроизводят то, что делают окружающие взрослые, особенно родные, что мешает машине так же научиться «человеческому» поведению? Что делает человека человеком: понимание метафор, жизнь в теле, любовь, родственные связи? Каждый вариант ответа препарируется.

В антураже правит бал валентовская сказочность — всевозможные красочные метаморфозы, оживляющие новорожденные метафоры, и разные нереиды и полулюди-полуслоны, расхаживающие по здешней виртуальной реальности. Впрочем, автор всё же человек современный и поэтому может относительно злободневно окрасить технологии будущего и ввернуть между делом пару средних шуток(или не шуток, а просто подмигиваний) на программистскую тематику. Но это всё так — чисто реплики «в сторону»: никаких объяснений технических тонкостей вы здесь не найдёте, зато рассыпающихся удивительным серебряным дождём звёзд(возможно, я опошляю автора, и у неё были не звёзды, но что-то такое точно рассыпалось) и голых четырнадцатилетних девочек превращающихся при изменении настроения в двадцатилетних полуголых мальчиков, — пруд пруди.

Антропологические и литературоведческие вопросы были мне интересны, но они способствуют интеллектуальному, но не эмоциональному вовлечению. На второе должен играть стиль повествования — и у Валенте отлично получается стилизация под сказку и первое лицо от ИИ, в принципе, убедительно — но все эта гипертрофированная образность(ещё и обоснованная сюжетом — тут у нас в киберпространстве может материализоваться всё что угодно, хха!), лишние, как мне показалось, игры с местоимениями ближе к концу и то, что все предметы описываются цветами, которые и художнику, наверно, пришлось бы подсматривать в оксфордском словаре английского, утомляет. Поэтому на последней трети где-то я сдался и к финалу плёлся довольно понуро — эффектную по задумке концовку прочувствовать уже не удалось. Не уверен, виноват ли в этом кто-то.

P. S. Имя главного героя — Элифсис. Интересно, одноимённый недописанный рассказ(см. страница автора, незаконченные произведения) — сиквел?

P. S. S. Название, которое я сперва принял за слоган из рекламы пылесоса, на самом деле — строка из стихотворения Одена «Падение Рима». Такая глухота к поэтике в английском, возможно, указывает, что я ещё не готов к восприятию подобной прозы.

Есть такое клише критики на этом сайте: называть автора графоманом. Я не буду к нему здесь прибегать: наоборот, рассказ явно свидетельствует о профессиональных навыках писателя. В сценах есть конфликт, намечены характеры или, во всяком случае, типажи персонажей, порой даже краткими забавными фразами(особенно в случае с Эбби), есть естественный юмор ситуаций(диалог с детьми).

Но зачем это написано, не совсем ясно. Это не плохо, поражай и впечатляй произведение своей загадочностью, но здесь не тот случай. Давайте разбираться. Если это сатира, то какая-то сентиментальная. Бывает, конечно, и такая. Но тут как-то уж совсем мало гротеска для такого определения жанра. Персонаж подруги главной героини, коммунистка и протестующей со стажем Эбби, которая хочет во что бы то ни стало помешать основанию мелкобуржуазного поселения на новооткрытом для человечества мире, забавен. Но в центре истории не она, а Джаннет, разведённая мать двоих детей, склонная занижать самооценку, судя по тому, как часто у неё возникает чувство вины в разговорах с бывшим мужем. А бывший тем временем так, между прочим, с ней ни о чём не посоветовавшись, увозит её детей в дивный новый. На том лишь основании, что «по-моему, она давно уже перестала быть для них матерью». По-моему, ситуация печальная. Нет в рассказе и какого-то серьёзного политического высказывания. Есть, конечно, соблазн сравнить повестку Мюррея из рассказа со слоганами главы Ukip Найджела Фаража, убедившего британцев выйти из Евросоюза(и у всамделишного, и у выдуманного персонажей к тамошним бюрократам одинаковая нелюбовь), и назвать Гамильтона пророком, но я воздержусь, так как к делу не относится. Повестка Мюррея, пожалуй, слишком утопична, чтоб принимать её за авторскую. Из главных действующих лиц, впрочем, тоже непонятно, кто должен быть резонёром: к Джаннет автор как будто испытывает неприязнь, так что её позицию авторской тоже считать не стоит, но с безответственным Колином, у которого, в принципе, и позиции то нет, автор себя не может отождествлять. Где же истина? Где-то посередине? Не думаю что рассказ даёт внятный ответ. Выходит, весь смысл рассказа в том, что в часы кризиса люди легко ведутся на популистские обещания новой хорошей жизни, но для понимания этого достаточно взглянуть по сторонам.

P.S. Интересно, почему отказались от дословного перевода названия — из не вполне понятных эстетических соображений или выражение «голосовать ногами» посчитали слишком чужеродным?

Мораль басни одной фразой, пожалуй, можно выразить так: лучше быть молодым и страстным, чем старым и пресыщенным. Скажу очевидную вещь: главный герой не слишком симпатичен. Так что даже как-то обидно становится, что Хэмиегуэй растрачмвает на его предсмертные терзания(или, возможно, точнее будет предсмертные ворчания) такие величественные поэтические образы — Килиманджаро, леопардов и прочую экзотику.

Стиль — простое прозрачное письмо и небольшой налёт сентиментальности — напомнил мне Кена Лю, хотя, возможно, я просто расист, и считаю, что все американские писатели восточного происхожения по умолчанию пишут похоже, так что, пожалуй, не стоит относится к этому сравнению серьёзно.

Что же касается содержания — контакт с пришельцами, воспринимающими время и бытиё принципиально не так, как люди — то, позвольте, но это же пришельцы Воннегута с их саркастичным(цитата приблизительная) «мы облетели несколько галактик и вынуждены констатировать, что об этой «свободе воли» говорят только у вас». Похоже, виселичный юмор Воннегута нравится мне больше, чем пресноватый стиль Чана. Другое дело, что здесь фантастическая предпосылка из «Бойни номер пять» развита и даже кое-где серьёзно преобразована. Воннегут о научности в своей научной фантастике никогда не заботился — единственное, что он даёт ей на откуп — это квазинаучное объяснение всеведения инопланетян-тральфамадорцев с привлечением 4-мерного пространства(фантасты старой закалки вообще любили фантазировать про измерения выше третьего — частично поэтому финал «Интерстеллара» выглядел таким олдскульным). В истории Чана больше науки — хоть она и касается совсем другого аспекта. Он оставляет происхождение и историю инопланетын по большей части в тумане, зато интересно размышляет на тему, какой была бы речь и письмо у существ воспринимающих время не как последовательность событий с причинно-следственной связью, а более или менее цельно. Особенно классно, как ловко Чан строит из этих своих лингвистических рассуждений почти детективную интригу повести. Эта часть рассказа представляла для меня наибольший интерес. Она была занимательной и убедительной. К чему подкопаться не нашёл. Другое дело — изменение произошедшее с главной героиней по мере её овладения чуждым языком показалось каким-то магическим фокусом. Хорошо, постоянно пользуясь чужим языком, ты постепенно начинаешь думать так же, как и его носители. Покуда всё, кажется, верно. Но как знание языка может помочь тебе предсказывать будущее — это что, что-то из серии «человек использует только 5 процентов возможностей своего мозга»? Вот изучила она инопланетный язык — и в её мозгу какая-то бездействующая доселе чакра открылась? Как говорил некто, «не верю». Конечно, вы можете сказать, что я просто не знаком с письменностью семиногов — и что вследствие этого я избыточно ищу во всём причины и следствия, но что я могу поделать — таким уж вырос.

В целом, заслуживающее внимания произведение, однако мне его структура, якобы повторяющая структуру мышления гептаподов, показалась слишком нарочитой, искусственной. Тем более, что она невольно подсказывает тебе раньше времени, куда повествование направляется, а пункт его назначения — проникновенная медитация о фатализме — не содержит чего-то чрезвычайно нового или глубокого. Есть вероятность, что моё впечатление от рассказа подпортила его высокая оценка и популярность в фантлабовской среде, возвысившие ожидания до небес, но делать на это скидки я не умею.

Вот я и закончил этот тяжкий и долгий путь. А со стороны кажется, будто всего только одну книжку дочитал.

Начинать подобает с краткого описания завязок всех сюжетных линий. Уфффф. А что там было-то, в начале? Эээээээ... А, точно, дракон!

Итак, дракон пробудился от тысячелетнего сна и теперь у good guys есть могущественный соратник! Или нет? Дракон, пробудившись, оказывается поначалу полностью дезориентирован. Он не понимает, кто его разбудил, где его прежние друзья и что вокруг происходит, а когда его начинают вводить в курс дела, то, что он слышит, ему не нравится. Как это так, да где это видано, чтоб драконов больше не было, а по всему миру хозяйничали люди — обычные драконьи рабы. В итоге, на дракона находит хандра и он большую часть книги меланхолирует и ноет.

Если забежать вперёд, пропустив несколько спойлерующих сюжетных поворотов, обнаружится эпизод с Ситрин, в котором на неё тоже находит хандра, или, скорее, апатия. Она-то понадеялась на дракона, а, оказалось, зря: тот оказался не очень — и вот, теперь опустили руки они обое(оба? обе?). Это приводит нас к вопросу(на самом деле не очень-то, но я не знаю, как здесь лучше провести логическую связку): что героиня делала все предыдущие главы? Да ничего: страдала от неподъёмного груза банковских обязанностей и того, что творящаяся вокруг война в какой-то степени и её рук дело, думала-гадала, как противостоять Гедеру с его священниками и их войне, да вот как-то ничего путного на ум не приходило.

Следуем дальше. Клара в этом томе устремляется — инкогнито, под личиной простачки — вслед за армией, ведомой её любимым(не в смысле самым любимым, а в смысле, что она его любит) сыном, потому что беспокоится за него, ну и если удастся узнать какие-нибудь важные сведенья о планах армии и передать противникам — тоже круто. Всю книгу её раздирают на части эти два желания: хочется, чтоб и мальчик её цел был, и армию его разбили. И она — нет, не хандрит — но страдает.

Маркус Вестер зато не хандрит и не страдает — он мог бы быть хорошим контрбалансом для всех остальных, но его сюжетная функция здесь, увы, низводится до воспитателя дракона. Время от времени он произносит ему речи про то, что не он один такой несчастный, у которого умерли все близкие, и что собери уже волю в кулак наконец и помоги нам побороть супостата.

Гедеру в это время грустить почти некогда, но он устал и ему скучно. Быть и. о. короля изматывает, а любовь всей его жизни всё так же надёжно выскальзывает из его длинных рук.

Как вы уже, наверно, поняли, я не в восторге от этой книги. Персонажи прописаны всё так же старательно, и это всё ещё интересные персонажи, но Бог ты мой, как же долго они ничего не делают. Нельзя сказать, чтоб в книжке ничего не происходило, но, как правило, то, что происходит, либо выглядит незначительным эпизодом(как многое в линии Клары), либо происходит не стараниями главный героев, а с помощью приглашённой звезды — дракона или пиратов(Маркус и Ситрин), либо просто донельзя предсказуемо(Гедер). Всю книгу главные герои разделены — Гедер всё сидит сиднем в Камниполе, Клара — отдельно, Маркус Вестер с Ситрин традиционно вместе, но тоже отдельно от всех остальных — и совершают очень мало значительных, меняющих расстановку сил, действий, что прискорбно, ведь на то они и главные герои, в конце-концов. Только в конце в сюжетных линиях большинства персонаже происходит какой-то интересный ключевой эпизод, которых было больше в предыдущих книгах — слишком мало, слишком поздно. Но сравнивать с предыдущими томами мало, сравнивать нужно с тем, что обещалось в этом — а обещался дракон!!! Появление дракона намекало на увеличение масштаба, на повышенный накал страстей, на углубление в мифологию мира и расширение философского плана романов. Нет. Соврали.

В общем, книга подчёркнуто не «вау». Кто хочет знать, что случилось со всеми этими замечательными людьми дальше — может, вам понравится. Но если думали посмотреть, как полотно наращивает эпичность — ждёт горькое разочарование. Читалось долго — должно быть, потому, что следить за тем, как на протяжении трёхсот пятидесяти страниц в Тридевятом царстве (почти)ничего не происходит, скучно.

Рассказ — чистой воды моральная дилемма. И хотя активисты движения «земля для землян» могут осудить главную героиню за сделанный ей выбор, честно говоря он кажется более чем ожидаемым. «Какая разница, откуда? Главное, чтобы любил меня.» Честно говоря, предсказуемость как раз и сводит на нет потенциальный юмористический заряд рассказа: новеллы а-ля О.Генри не вышло — всё просчитывается наперёд даже не поднаторевшим в этом жанре читателем.

Предсказуемость, впрочем, вытекает из общей литературной слабости рассказа. Перед нами не более, чем скороговоркой рассказанный анекдот. Лестер Херрик до путешествия выставлен слишком уж опереточным злодеем — тут не только о психологичной проработке образа говорить не приходится, но и вообще ставится под сомнение логичность исходных данных — как нормальная женщина вообще вышла за такого бесчувственного говнюка? Мир, который в лучших своих произведениях Дик может описать двумя росчерками, здесь тоже не очень удался — возможно, намекни автор побольше на антиутопический строй, который и штампует из людей таких как Херрик, рассказ стал бы глубже и заиграл новыми красками, но тут для этого явно не хватило места.

Зато Дику удалась речевая характеристика изменившегося Херрика — архаичная лексика забавно дополняет образ галантного джентльмена.

Идея развести по разным мирам команду «Росинанта» хороша, пусть и ведёт к немалому количеству довольно однообразных пассажей, где герои осознают, какая между ними успела установится крепкая связь, и насколько сильно они чувствуют себя друг без друга не в своей тарелке. В принципе, вспоминая события четырёх предыдущих книг в это легко поверить.

Тем обидней, как мало выжали из этой идеи авторы. Потенциально была возможность глубоко раскрыть психологию всей четвёрки, выискать в нём какую-то драму для каждого из них. На деле, это сделано только с Наоми, чья сюжетная линия здесь к тому же является центральной. Сделано неплохо, хотя восторга и не вызывает. В главах остальных преобладают приключения тела, и они, пожалуй, здесь вышли наименее удачными в цикле. Вау-эффекта практически ноль, при том, что события для Солнечной системы в книга происходят весьма значительные. Особенно хлипкой смотрится вторая половина сюжетной линии Амоса — очень бедная событиями и обособленная от всего остального сюжета, хотя симпатичные персонажи частично скрашивают впечатление. Сюжетная структура и основная интрига вызывают дежа-вю — всё это где-то было. Но где: в первой книге, в какой-то другой книге или в сериале про Пегги Картер — вспомнить не представляется возможным.

Сложно сказать, получил ли я много от удовольствия от книги. Она явно была ровнее и глаже предыдущей, с другой стороны, почти ничего больше не удивляет, не будоражит воображение.

Всегда относился к утопиям с подозрением(то ли дело антиутопии) — мол, откуда взяться в книге конфликту и, следовательно, истории, если у всех всё хорошо — и не читал их. Но с возрастом всё больше и больше начинал проникаться уважением к жанру.

Убедительную утопию написать, кажется, сложнее, чем антиутопию. Во-первых, она не ставит задачи напугать читателя, а значит следует ожидать и гораздо более рационального, критического подхода к описываемому с его стороны. Во-вторых, антиутопию — по крайней мере в наше время, как мне кажется — гораздо проще написать на злобу дня. Что там сегодня будоражит общество — коммунизм, фашизм, юношеское насилие, сексизм, ксенофобия, нелегальные мигранты? Отлично, вот эту проблему и раздуем до размеров романа. С утопией так сделать сложнее — облик идеального мира обычно лишён той чёткости, присущей облику врага или угрозы.

Поэтому читать мысли Иэна Бэнкса про то, каким он видит самый благоприятный вариант развития человечества, интересно. Уважаешь смелость автора, не постеснявшегося поделиться своими мечтами. В то же время, автор как бы предвосхищает наш скептицизм и ближе к концу вворачивает фразу в духе «если вам всё же удалось представить гуманоидную цивилизацию, не подверженную жадности, паранойе, глупости, религиозному фанатизму и нетерпимости...»

Эссе написано в виде дайджеста и покрывает сразу много аспектов мира, в котором происходит действие романов из цикла «Культура», так что особо глубокого научного обоснования многих как социальных, так и технических аспектов ждать не приходится(скорее всего, его просто нет), но читать интересно.

Впитавшая милитаристский дух своей, неизменно воюющей с враждебными Хаскерами, цивилизации Когорта с молоком матери(не преувеличение, в рассказе упоминаются «warcreche» — буквально «воинские ясли»), девушка Сора волей судьбы оказывается на корабле загадочного, овеянного легендами авантюриста Мерлина и в ходе поисков не менее легендарной «пушки Мерлина», узнаёт, что галактике угрожают и большие опасности, чем соперники в войне, и даже учиться проявлять милосердие к своим врагам. Неплохая арка персонажа, но в исполнении Рейнольдса почему-то кажущаяся банальной. Главный сюжетообразующий элемент рассказа связан с чёрными дырами и нейронными звёздами и, хотя в научной фантастики такими понятиями уже пару десятилетий жонглирует любой невежа, учитывая биографию автора, можно предположить, что он достаточно научен. В остальном, впрочем, антураж рассказа по космооперному сказочный(ближе к финалу даже пару раз мелькает прилагательное magic) — с обязательными криоснами по несколько тысячелетий, загадочными артефактами могущественных почивших цивилизаций — и сопутствующим им чувством бренности человеческой жизни. На этом меланхоличном фоне персонажи-сюжетные функции и небрежная любовная линия не скрашивают картину.

В общем, видимо, автор поставил на благородный посыл, но камерность сюжета и тоскливость декораций лишают повествование драйва и акцентируют внимание на слабых сторонах писателя.

Вторая часть амбициозной эпопеи Трегиллиса перенимает недостатки первой части. К примеру, сухость стиля. Функциональные, редко когда красочные описания(за исключением сверхъестественных элементов, которые, как и раньше, удаются писателю лучше всего). Слишком однозначная, всегда высказанная прямым текстом психология персонажей. БОльшую часть книги персонажам указанно действовать в высшем эмоциональном регистре — любить и ненавидеть, совершать поступки из переизбытка чувств или глубочайшего чувства долга, предавать старых друзей и прочее — и всё бы хорошо, но слишком часто эмоции персонажей телеграфируются в сухих внутренних монологах, вместо того чтобы быть показанными более изобретательно. Всё это усугубляется довольно марионеточным сюжетом, и тем, что ключевые для развития истории трансформации героев события оказались потеряны между книгами и в самом томе только перечисляются, когда стоило, возможно, не пожалеть на них флэшбека-другого.

Впрочем, не сказать, чтобы высказанные мной претензия не являются одновременно и преимуществами романа. Во-первых, — начнём, пожалуй, с наиболее сомнительного аргумента — в романе о «чопорных англичанах», возможно, некоторый недостаток эмоциональности удивительным образом уместен. Во-вторых, функциональность стиля помогает сюжету не буксовать и вообще фокусирует на нём основное читательское внимание. И надо признать — это поразительно хорошо склёпанный сюжет. Количество разбросанных по первой и началу второй книги загадок, раскрываемых впоследствии, впечатляет. Главный твист финала тома, окрашивающий многие предшествующие события в новые цвета, учитывая всю эту 600-страничную подготовительную работу, получился действительно убедительным и правдоподобным. Конечно, можно сказать, что всё это неоригинально и уже сто раз было в книгах про путешествия во времени(один из ключевых персонажей романа может видеть будущее, что фактически тоже самое). Но меня уже давно пресытили стандартные «передал важные чертежи сам себе из будущего» трюки из time-travel историй, и раз здешний поворот сюжета меня восхитил, это, должно быть, дорогого стоит. Динамика отношений главных героев получилась по-настоящему динамичной без ущерба для здравого смысла и совсем не создающей ощущения «мыльности».

Вторая мировая и следующая за ней Холодна Война, оказавшаяся в альтернативно-исторической вселенной романа(как явствует из названия) ещё холоднее, служит, похоже, не более, чем отправным пунктом для фантазии автора. Ко второму тому события расходятся с всамделишными уже так сильно, что строить любые параллели с реальной историей, по-моему, опрометчиво — хотя, это говорит, полный профан в предмете, так что, может, учёные люди посчитают иначе.

Ну вот и, пожалуй всё. Книга убедительно продолжает и расширяет первую, подводя к сильнейшей кульминации, которая прямо таки принуждает читать окончание трилогии. Впрочем, если вы забросите цикл ранее, из-за того, что недостатки Трегиллиса как прозаика усложняют установление эмоционального контакта с главными героями, вы не будете неправы. Моя оценка: хорошо, а местами очень хорошо.

P. S. Иэн, наверно, должен быть всё-таки ТреГиллис, а не ТреДЖиллис. Ссылка в подтверждение — http://www.stitcher.com/podcast/reduced-shakespeare-company-podcast-2/e/episode-435-nerd-noir-novelist-37533668.

В детской литературе, наверное, особенно велик соблазн(и особенно катастрофичны последствия) скатится в поучение. Беззастенчиво использовать литературу для провозглашения своих взглядов на мир, и выстраивать сюжет, пусть и сколь угодно искусно, единственно для доказательства его истинности. Соблазн велик, потому что родители, покупающие книгу, как раз и ждут, что книга научит их чадо чему-то хорошему. Однако что, если наставления автора окажутся ошибочны?

Все эти размышления, в общем-то, имеют небольшое отношения к этой замечательной книге. Это захватывающая, неизмеримо добрая повесть-сказка блистательного Михаэля Энде про важность человеческого общения и общности. Про то, что в гонке за вечно ускользающей наживой, общественным статусом и влиянием, мы забываем и про то, что увлекает нас по-настоящему, и, даже чаще, про обычную человечность, доброту, узы родства и дружбы.

В центре повествования — Момо, маленькая волшебная девочка-бродяга с ручной черепашкой. Что отличает её от множества детских и янг-адалт произведений, это то, что её волшебство одновременно и гораздо более обыденное, и куда более невероятное: она просто очень добрый и чуткий человек — настолько, что её присутствие может сплотить людей с невероятной силой ожившей метафоры. Антагонистами выступают Серые Люди, коварные могущественные существа, которые, практически как Дьявол, играя на слабостях и сильнейших желаниях людей, забирают у них самое ценное — их Время. Делают их жизни Серыми и безжизненными. Заставляют проживать день за днём на автопилоте.

И всё же написаное в начале имеет некоторое отношение к этой книге. Её описание психологической трудностей жизни в современном капиталистическом обществе очень точно, ярко и образно. И всё же некоторая однобокость взгляда, неполнота описываемой картины детектируется во время чтения краем глаза и иногда мешает насладиться историей. Разумеется, всё, что автор описывает как плохое, плохо. Но акцент внимания книги именно на Времени делает точные наблюдения несколько менее точными и даже справедливыми. Прочитав книжку поверхностно, несложно подумать, что единственный способ делать своё дело ответственно, хорошо и с чувством собственного удовлетворения — это делать его медленно. И при всей соблазнительности такой точки зрения для такого ленивого человека, как я, не могу не назвать его спорным. И если вы сочли предыдущий вывод явным искажением мысли произведения, то как вы прореагируете на утверждение, что непомерно быстрый темп современной жизни обусловлен не только отрицательными, но и многими положительными факторами — вроде достижений научно-технического прогресса, отнюдь не все из которых бесполезны, — и, следовательно, подача черепахи(она, конечно, оказывается могущественной волшебной черепахой, но тем не менее привычный шлейф ассоциаций плетётся за ней) в качестве положительной ролевой модели для читателя пахнет некоторой реакционностью? В конце концов, начинаешь сомневаться, будет ли ребёнок сегодня рад читать книжку, где фаст-фуд выставляется не последним из зол цивилизации.

Всё это беспокоит тем сильнее, чем превосходнее, убедительнее и краше написана книга, а в плане стиля, темпа, напряжённости и прочих характеристик повествования, она — то, к чему должны стремиться многие беллетристы. Серые люди действительно выписаны настолько неприятными и угрожающими, насколько возможно. Сцены в обители Властелина Времени(возможно, его звали как-то по-другому) поражают масштабом и красотой — так хорошо передать ощущение неописуемого удаётся не каждому. Бытовые детали к образам главных персонажей тоже бесподобны — описания детских игр под предводительством Момо или истории, выдуманные Гидом, я читал бы ещё и ещё. На этом высочайшем уровне письма некая упрощённость концепции выдаётся сильнее.

Вся критика, конечно, была бы явными придирками и пере-анализом, принадлежи книга перу практически любого другого автора, но Михаэль Энде не раз показывал, что способен писать для детей без всяких скидок — мудро, глубоко и обходя подводный камень лишней дидактики. А так, — хоть книга и не раз при чтении вызывала восторг, и было бы грубой ложью сказать, что она не захватывает или написана не превосходно, но послевкусие было не безупречным, как будто от вдохновенной лекции, где в паре мест в доказательствах были допущены неточности.

Прочитав этот роман уже относительно давно, я не могу вспомнить всех поворотов сюжета и их порядок, тем не менее, роман определённо запомнился. Запомнился тем, что его было удивительно неприятно читать. Не потому, что он плохо написан. Говорят, Филип Дик с самого начала писательской карьеры имел амбиции мейнстримого автора — это чувствуется и в его фантастических романах, большая часть действия которых концентрируется на бытовухе — и к написанию реалистических романов, очевидно, подходил с большей осторожностью и вниманием, чем к фантастике, которую ради заработка ему часто приходилось грузить бочками. Так что продуманность характеров персонажей и темп повествования книги не уступает, а даже, скорее всего, превосходит большую часть научной фантастики Дика. Другое дело, что в этой истории ненависти двух семейных пар, живущих в маленьком городке с проблемами с водоснабжением, нет, кажется, никакого особого смысла, кроме откровенного смакования деструктивных характеров четырёх больных, мучающих себя и друг друга людей. Нет, не то, чтобы главные герои книги совсем монстры — у каждого из них есть положительные черты и, по крайней мере, отчасти, добрые чувства к кому-то, но это делает картину ещё хуже, потому что создаёт впечатление реалистичности персонажей, в то время, как их неврозы/психозы в характерной для Дика манере переданы надрывно и без чувства меры.

В общем, представьте себе «Исчезнувшую» про две дисфункциональные пары вместо одной, без детективной составляющей и почти без шокирующих поворотов сюжета. Представьте себе Достоевского перенесённого в неполиткорректную Америку пятидесятых и без христианской морали. Наверное, некоторым такое будет интересно и понравится, но мне роман показался избыточно депрессивным и беспросветным.

P.S. К слову, сюжет вертится вокруг находки на участке одной из враждующих семей скелета, предположительно принадлежащего одному из прародителей человечества. Какие тёмные секреты о местной общине скрывает скелет? Роман отвечает на этот вопрос довольно остроумно, правда, это единственный сюжетный элемент, который я могу описать подобным словом.

(В сторону:)Аннотация к рассказу на сайте в данный момент не очень точна — «сплочает» плохо описывает влияние айсбергов на компанию ребятишек в данной истории.

Наверное, для знакомство с жанром «нью-вейрд»(или как там называется то, что пишет Чайна Мьёвиль) я выбрал черный ход — небольшой опубликованный в сети рассказик, не замеченный в рунете, кажется, никем, в то время как у автора с пятак широко обсуждаемых, чуть ли не считающихся уже классическими романов. Ну и пусть. Не люблю бросаться на кусок мяса, который, возможно, мне не по зубам.

Итак, это хороший маленький рассказ, хотя он вряд ли изменит чью-то жизнь или даже заставит открыть рот от изумления. Для автора, которого, если мне не изменяет мой край уха, многие считают эпатажным, рассказ очень умеренный в своих изобразительных средствах. Объяснение фантастического события, заявленного в аннотации, ждать не следует, в то время это не сказка, где чудеса — то, чем рассказчик хочет поразить и развлечь читателя. Здесь наоборот, волшебство и необычность события намеренно принижается отстранённой интонацией и предсказуемыми, правдоподобными реакциями людей и государственных структур на событие(что-то подобное было сделано у Маркеса в рассказе про старика с большими крыльями, хотя, наверняка, можно найти и более точное сравнение). При этом мальчик-главный герой на самом деле одержим айсбергами, однако в том, как он рассказывает об этом от лица повзрослевшего себя нет ни грамма романтики. Наоборот, на первый план выходят малозначительные бытовые подробности и детские чувства — и не самые благие: соперничество, зависть, жадность, стремление к популярности. Этим — реалистичным(без гиперболизированной грязи и без розовых очков) взглядом на детство — рассказ и ценен. Впрочем, не то, чтобы взрослая жизнь показана сильно обнадёживающе. В конце концов, знакомые разъедутся, разойдутся, раздружатся, как и главный герой, наверняка получат работы, никак не связанные с их детскими мечтаниями, и однажды, случайно попав под пролетающий мимо айсберг, почувствуют арктический холод, пробирающий до костей.

По мне, этому рассказу не хватает по-настоящему неожиданной развязки, неотделимой от имени О.Генри. Тем не менее, так как истории про обаятельных преступников всегда пользовались успехом, я так понимаю, это один из самых известных. Тем более, здесь ещё есть благородный следователь, и, кроме того, всё кончается хорошо.

Рассказ был инсценирован в фильме «Великий утешитель», который рассказывает историю из жизни О.Генри(по большей части, вымышленную) и, если брать глубже, размышляет на тему взаимоотношений творца со своей аудиторией и государством. И, собственно, экранизация рассказа, на мой взгляд, является самым чужеродным элементом в фильме.

Один из лучших рассказов О.Генри. Как и в каждом по-настоящему хорошем его рассказе, концовка не только служит поводом для восклицания «Вот это поворот!», но и приоткрывает какую-то большую правду об этом мире. Рассказ лишён сентиментальности «Даров волхвов» и «Последнего листа», но цинизм концовки — не пугающий, как в «Дорогах, которые мы выбираем», а, что называется, здоровый. Тот вид изощрённой хитрости и предприимчивости, с которой у меня всегда ассоциируется Америка, и которая нигде из известной мне литературы не показан так ярко, просто и притягательно, как здесь.

Книга “Вино из одуванчиков” — каким бы было сочинения Дугласа Сполдинга на тему, как он провёл лето тысяча девятьсот двадцать восьмого в Гринтауне, если бы он написал его, став писателем, двадцать пять лет спустя.

Слог Брэдбери чудесен, кроме всего прочего, тем, что он не скупится на детали и что бы он ни описывал — полку на кухне или телегу старьёвщика, он накидает вам из неё целый уитмановский каталог маленьких ярких образов несравненной художественной убедительности. Кроме этого, несмотря на наполненность эпитетами и эмоциональность его прозы, он очень редко растрачивает свои красивости зря — всё используется для самого необходимого акцента на чём-то важном, без которого история просто не заиграет. И пусть все его истории построены достаточно просто, сюжетная и иногда даже месседжевая их простота становится трамплином для того, что ему действительно хочется передать — предельно любовный портрет необыкновенных личностей Гринтауна. Причём, каждый из портретов либо изначально, либо в качестве послесловия к история даётся через глаза ребёнка, что прибавляет ему и непосредственности, и любви.

Хоть структурно все включённые истории и простые, это не значит, что они банальные. Более часто, чем не, встречаются эксцентричные персонажи и даже несколько пикантные сюжеты(завистница, подозревающая главу женского клуба в чёрной магии, парень-журналист, влюбившийся в старушку).

Мир книги населён детьми и стариками — взрослые, когда появляются — строитель машины счастья, владелец автомата-предсказательницы или тётя Роза, оказываются антагонистами. И это логично, так как в этом одуванчиковом мире нет места для суеты и работы, которыми наполнены их жизни. Здесь есть место только для наблюдения за людьми и вещами и следующего за ним обдумывания, медитации.

Являясь собранием друг с другом редко связанных, почти автономных рассказов, посвящённых разным героям, книга, в отличии от тех же “Марсианских хроник” не теряет цельности. Серия разрозненных баек пронизана поразительная по силе и значению драмой мальчика, в одно лето осознавшего, что он живой, а потом, что умрёт, и сумевшего пережить оба этих открытия. Некоторые истории имеют сомнительный или слишком прямолинейный посыл( история стряпни бабушки; история приезжей женщины и история инженера машины счастья), но именно цельность книги искупает эти промахи.

«Вино из одуванчиков» считается автобиографичным, и в нём ярко видны качества Дугласа Сполдинга, которые могут вырасти в качества писателя Рэя Брэдбери, но писателю Рэю Брэдбери хватило таланта преобразить истории своего детства в нечто большее — в какой-то степени, исчерпывающую историю взросления и начала познания себя. Он говорит к опыту через одного каждого из читателей, вроде грустного прощания с уезжающим другом, соперничества с братом, игр в овраге, но, при этом, не пытается сделать главного героя полным читательским суррогатом, как сделал бы кто-то менее искренний.

«Вино из одуванчиков», не смотря на всю их показную ванильность и лёгкость — это не ностальгия и эскапизм чистой воды и не ладно написанная дидактика — это взгляд в начало жизни, с целью нащупать ту глубину откровений, остроту ощущений, масштаб надежд и страхов, которые впоследствии будет постоянно видоизменятся, приглушаться, но никогда не забываться полностью, и, как топливо, приводить в движение твою жизнь до самого конца.

В общем, мне стыдно было бы продолжать отзыв дальше, делая вид, что я отлично знаю, чем именно эта книга такая замечательная, но, не являясь, как правило, безоговорочным защитником Брэдбери, я закончил роман с глазами на мокром месте и в уверенности, что всё это время держал в руках, простите за тавтологию, книгу на все времена.

Очень достойный рассказ. Конечно, он был написан в расчёте на фанатов цикла «Пространство», но это и вполне самодостаточный рассказ в жанре социально-политической фантастики, с достаточной долей экшна, чтобы не спровоцировать никого на зевки, так что я бы рекомендовал и непосвящённым в творчество Кори читателям в не меньшей степени. Тем более, что здесь нет клиффхангера, рассказ не пытается подсадить тебя на девятитомную космическую санта-барбару(в лучшем из значений) — всё честно. А тем, кто знаком с более широкой картиной, представляется уникальная возможность лицезреть жизненный кризис Фреда Джонсона — довольно статичного персонажа серии(как он изменился к пятой книге — слегка постарел?), что враз сбивает с него весь картон и неизменную ауру крутого босса и делает серьёзным драматическим героем. Параллельный монтаж из двух сюжетных линий(в прошлом и в настоящем) удачно добавляет драматизма и пафоса истории — иначе её просто было бы не рассказать с тем же эффектом. В общем, резонирующая(по крайней мере, со мной), крепко сбитая вещь, написанная, правда, без особых красивостей(чего от этих авторов, наверно, ожидаешь не в первую очередь), зато с какой-то, что ли, душой(?). По личным ощущениям, гораздо лучше, чем перезатянутые и пустоватые «Боги риска».

Этот роман по праву считается одним из самых странных произведений Филипа Дика. Однако учитывая, что сам по себе Дик — писатель очень и очень своеобразный, надо бы переопределить понятие странности.

«Стигматы» — не одна из самых запутанных книг Дика. Ни по причудливости галлюцинаций и множественности реальностей, где пальму первенства из прочитанного я бы отдал «Убику» и «Сдвигу времени по-марсиански», ни по запутанности и параноидальности интриги — здесь он проигрывает тем причудливыми сюжетным построениям, которые творились на страницах, например, «Клана Альфанской луны» или тех же «Мечтают ли андроиды об электроовцах?».

Но этим, наверно, он и необычен — роман вышел довольно-таки спокойный, уравновешенный. Герои здесь больше беспокоятся и говорят о предстоящих миру метаморфозах, чем попадают под их колёса. Также несколько нетипична судьба главного героя — если считать им Барни Мейерсона, а не Лео Булеро. Обычно центральные персонажи у Дика к концу романа либо остаются ровно на том же месте, что и в начале, и это, как правило, означает, в отчаянии(Рик Декард, сидящий у разбитой электролягушки в «...андроидах...», галактический реставратор из одноимённой книги, и т. д.), либо просто в отчаянии или, по крайней мере, в сомнениях насчёт реальности происходящего. Здесь герой вроде как наоборот, со всем разбирается, всё для себя решает, и находит свой путь, поклявшись выращивать огороды на Марсе, без Чу-Зи, зато, возможно, с любовью Энн Хоуторн — чрезвычайно оптимистичная арка персонажа, как для Дика.

Поскольку этому роману не хватает сюжетной динамики других книг Дика, у меня было время поразмышлять над теми НФ-допущениями, которые автор разбросал по своему миру. В стремительно нагревающейся Земле я не увидел ничего, кроме попытки подчеркнуть внутреннюю неустроенность и дискомфорт персонажей будущего, обязательные у писателя, каким-то внешним фактором. А вот возможности Кэн-ди(а потом Чу-зи) и власть наркотиков над людьми на Марсе вызывают много ассоциаций с совеменностью, вроде гаджето-, инфозависимости или зависимости от соц. сетей, захлестнувших человечество в компьютерный век. Где-то рядом таится тема инфантилизации человечества — чтобы Кэн-ди возымел желаемый галлюциногенный эффект, взрослые вынуждены покупать себе кукольный домик — а ведь взрослые в нашем мире делают примерно то же самое, влекомые, правда, эпидемией гиковской ностальгии. В значительной степени, кажется, роман рефлексирует и по поводу капитализма: Лео Булеро во многом схож с ужасающим всех персонажей Палмером Элдричем, и, возможно, его победа над ним(если она имела место в реальности, в чём, как всегда у Дика, есть сомнения), в конечном счёте, ничего хорошего людям не предвещает — в конце концов, это же стараниями корпорации Булеро моральный дух марсианских колонистов упал ниже плинтуса. В одной из сцен Лео говорит, что ради одержания верха над конкурентом готов отдать руку — интересно, было ли это задумано как параллель с механической рукой Элдрича.

Собственно на самом персонаже Элдрича следует остановится поподробнее. Дик писал, что сам страшно боялся его — да так, что даже не мог перечитать рукопись перед сдачей в редакцию. Такая реакция мне осталась совершенно непонятной — хотя персонаж является одним из продуктов одержимости автора идеей «злого бога» — идеи, естественно, пугающей, по-моему, он вышел далеко не самый злой в линейке подобных образов — скажем, Бог из «Веры наших отцов» обходит его минимум на три корпуса. Он, скорее, таинственный, чем злодейский, ведь непонятно, что в нём осталось от человека, что — от проксов, а что — от какой-то высшей сущности. Три его стигматы — искусственные рука, зубы и глаза — кажутся мне немногим более страшными, чем костяная нога бабы Яги, хотя, возможно, насколько они зловещие, можно понять только будучи знакомым с христианской иконографией лучше, чем я. Что подводит к основной проблеме, с которой я столкнулся при чтении: книга полна разговорами о Боге, и я, человек отчаянно нерелигиозный, просто (не мог/не считал нужным) за ними уследить. Здесь, наверно, показательным моментом является притча-анекдот про кота и мясо, которая закансивается вот такой-вот тирадой:

<< Да. Кот — это не мясо. А тем не менее.., он мог быть формой, которую в этот момент приняло мясо. Ключевое слово здесь — «быть». Не говори нам, Барни, что то, что проникло в Палмера Элдрича, — Бог, поскольку ты не знаешь Его до такой степени; никто не знает. Однако это существо из межзвездной бездны вероятно — так же, как и мы, — создано по Его образу и подобию. Тем способом, который Он выбрал, чтобы явиться нам. Так что оставь в покое онтологию, Барни; не говори о том, что Он собой представляет.>>

Не исключаю, что тут содержится мысль определённой глубины, но от меня, что поделаешь, ускользает.

Закругляясь, хочется сказать, что читать Дика сложно: его герои и миры часто чересчур рефлексирующи, чтоб сопереживать им и воспринимать их серьёзно соответственно, но метафорический пласт его работ обычно не так-то легко открывается. «Три стигмата Питера Элдрича», наверно, заслужили славу одного из лучших романов автора, в силу их уравновешенности и относительной непротиворечивости. Кроме того, этот роман кажется в особенности пророческим и задевающим какие-то тонкие струны в сознании современного человека. Однако, наполненность книги размышлениями о Боге склоняет к мысли, что я не попадаю в её целевую аудиторию. В конце концов, чтобы как-то отреагировать на «оставь в покое онтологию» нужно сначала ей заинтересоваться.

Повесть, которую с порога хочется обозвать high-concept. И ведь есть за что. Более того, в ней под одной обложкой скрыты сразу два хай-концепта:

Замысел про, условно, гения-шизофреника, довольно занимательный, есть в нём что-то от последней(на август 2015 года) полнометражки Пиксара, на первый взгляд. Каждое из наших знаний и умений появилось у нас в разных обстоятельствах и вызывает определённые ассоциации, так что интересно представить их в виде некоего персонажа. Могу представить, как идея для рассказа могла вырасти у Сандерсона из подобной игры, практикуемой с самим собой ради забавы(не знаю, как было на самом деле). Другое дело, что в галлюцинациях Легиона много странного, что уменьшает точность такой вот ожившей метафоры а-ля «Головоломка»: например, хоть он и знает, что его галлюцинаций на самом деле нет, он не может воспринимать их иначе, чем полноправных участников физической реальности — иначе зачем покупать им билеты в самолёте или заказывать лишний джип; или же: он легко может создать нового «аспекта», но не может вспомнить и тут же матеарилизовать старого(о чём говорит ремарка «нужный «аспект» на остался по ту сторону океана»). Всё это кажется неестественным.

Ещё одним недостатком я считаю то, что герой подавляюще нормален: он говорит и ведёт себя абсолютно нормально, так что нет ни малейшего ощущения, что у этого человека дом с 27 комнатами весь доверху заполнен ультрареалистичными галлюцинациями. Да, я понимаю, что в этом основная идея цикла: «Я в полном здравии, это мои галлюцинации — безумцы», — говорит ГГ в начале рассказа, но, знаете что? К чёрту, мне не нравится такая идея, так как она упрощает сложный и захватывающий психологический портрет разносторонне развитого человека с психическими отклонениями до скучного традиционного главного героя и кучки карикатур-стереотипов: помешанный милитарист, монотонный ботаник-гуманитарий или строгая дамочка с холодной головой.

Мне понравились озвученная одним из персонажей идея о том, что причина, по которой мозг ГГ рождает аспектов — это его желание быть таким как все, «обвинить» в своей гениальности кого-то другого, но она не получает должного развития, повисая в воздухе.

Как и не раскрытый намёк на загадочную личность из прошлого — Сандру, «с которой всё началось» и «которая и научила меня, как держать галлюцинации под контролем». У каждого Шерлока же должна быть своя Ирэн Адлер, да? Мне не нравится эта оборванная линия, пахнущая сентиментальностью и очевидным заделом на продолжение.

Сюжет развивается КМК посредственно и схематично. Ботаника-гуманитария Тобиаса другой аспект ГГ милитарист Джей Си в одном из диалогов обзывает ходячей википедией. Кажется, что как раз википедией ограничивается research автора, касательно мирового терроризма, так мало деталей он даёт. История довольно неинтересна как детектив — в пазле слишком мало деталей, а финальное озарение слишком внезапно, хотя, надо сказать, ГГ, как заправский шерлок, умеет удивлять посетителей своими(или одной из галлюцинаций, если точнее)дедукциями. Идея с фотоаппаратом имеет множество интересных импликаций, каждая из которых за недостатком объёма только называется. Разговор о науке и вере, к которому приводит обсуждение одной из идей, выходит заезженным и ни к чему не обязывающим.

Итого, перед нами довольно несуразный недопечённый рассказ, склеенный из двух фант. идей, обе из которых интересны, но между собой тематически не связанны, и рассказ далёк от того, чтоб удовлетворительно исследовать хотя бы одну из них. Что касается стиля и прочих сугубо литературных качеств, боюсь, здесь тоже негусто. Не то, чтоб я сильно страдал при прочтении, но оценки из предыдущих рецензий настраивали на лучшее.

Смешные карикатуры на исторические личности. Больше ничего. Как порицание жесткости и жадности капитализма слишком в лоб. Для новеллы а-ля О.Генри, которыми Шекли так славится, не хватает остроумной неожиданной концовки. Именно, что остроумной. Просто неожиданная есть, но напоминает она Б-га-из-машины.

Очень жалко, что Цицерон к концу рассказа как будто выпал из повествования — из идей Платона у Шекли получилась такая славная вещь — «Человек по Платону», а здесь — пшик.

Брэдбери часто удавались такие вот, бедные событиями, но богатые эмоциями рассказы, но здесь, мне кажется, он перегнул палку(или, что точнее, «передав куті меду») — я не говорю, что все космолётчики непременно должны быть циниками, обсуждающими между собой только свой оклад, как герои фильма «Чужой», но астронавты, разговаривающие поэтическими цитатами — это выше моего suspension of disbelief. Всё было бы, наверно, хорошо, будь это бессюжетной зарисовкой, но это всё-таки какое-то подобие приключенческого рассказа, сюжет которого крайне прямолинеен, поэтому всё внимание смещается в сторону ярких деталей и характеров, а они тут, увы, принесены в жертву классическим брэдбериевским поэтическим красивостям. Плюс сам сюжет рассказа — рейс с целью откусить кусочек Солнца — сумасшедший и смотрится неудачной ожившей метафорой.

Рассказ понравился.

Рэй Брэдбери всегда тяготел к поэзии. И здесь — при очевидной вспомогательности сюжета и развязывающей руки художественной условности сна — он вполне вправе предаться своей страсти. О чём рассказ — о вечном стремлении человека к покорению новых просторов, о дерзновенности человеческого духа, тяге к приключению и творению чудес — становится понятно чуть ли не с самого начала(а то и уже по названию) — и последние абзацы хочется прочитать, как можно быстрее, по диагонали — не потому что скучно и не потому что в неповторимой красоте стиля Брэдбери и так не сомневаешься, а потому что хочется уже скорее вместе с главным героем запрыгнуть на корабль, летящий к Марсу и направиться туда, где ещё не ступала ничья нога.

Рассказ читался очень необычно. Ощущение сюрреализма и неустойчивости описываемой в нём реальности было сравнимо с создаваемым произведениями Дика.

Тон и фокус рассказа каждую одну-две страницы слегка плыл и смещался. Начиналась всё как комическая история про деловых англичан, которые даже перед лицом несчастья сохраняют рассудительность и думают, как бы обеспечить своё материальное положение, продолжалось, как комическая же история о том, что людей хлебом не корми — дай лезть к кому-то с советами(эта часть, наверно, понравилась мне больше всех), потом вдруг начало казаться чем-то щемящим и трагичным в духе «Осеннего листка», потом обернулось чем-то откровенно дремуче(в хорошем смысле слова) сказочным, а на выходе оказалось, что это просто была история самого эпичного пикапа в истории(или это моё больное воображение подсказало такую трактовку?).

В принципе, всё это можно списать на особенности восприятия — то, что рассказ нецельный я сказать ни в коей мере не хочу. Единственное, что не вписывается в общую картину — это фраза, оброненная брата в начале — что-то вроде «помнишь, что случилось в прошлый раз(эн лет назад), когда девушка встретилась с мусорщиком»? То есть рассказ — что-то вроде ужастика о проклятии? Лол.

Стандартный перевёртыш — он, как ни верти(no pun intended), стандартный перевёртыш. И, по-моему, Брэдбери смог привнести в формат едва ли сильно больше, чем какой-нибудь относительно безвестный участник очередной фантлабораторной.

Разве что мысль, что рыцари сами виноваты, что стали жертвой дракона — исключительно их собственные страх и воинственность тому виной. Это достаточно милый посыл. А в остальном — ничего нового: то, что наука на достаточно высоком этапе развития неотличима от магии, всем давно известно. По крайней мере, всем любителям фантастики.

Есть в этой истории что-то такое — то ли в тщательной стилизации под народную сказку, то ли в отчаянной неправдоподобности фабулы — что захватывает дух и заставляет искренне, как ребёнок, восхищаться мудростью дочки Падишаха. Или это был Мэр города? Калиф? Да, не такой я заправский стилист, как Брэдбери, если не запомнил.

Типичная для Брэдбери в частности(«Ржавчина», кажется, была построена по точно такой же формуле?) и Золотого Века вообще история про опасность, которую таит в себе технологический прогресс, и то, что, как заметил персонаж Воннегута, что бы не придумывали учёные, у них каждый раз получается оружие.

Из череды похожих этот рассказ выгодно выделяют исторический сеттинг — не знаю, может, кто, более помешанный на Востоке, чем я, закатит глаза при взгляде на эти попсовые атрибуты средневекового Китая, а для меня они по прежнему несут в себе шарм и приятную экзотичность, плюс ярко выписан образ терзаемого ответственностью как за судьбу империи, так и за каждое принятое решение, Императора, выступающего тут, естественно, в роли алармиста.

Отношусь с уважением и к Брэдбери, и к рассказам, ставящим основной своей целью передать настроение(которые не единожды ему удавались — «О скитаниях вечных и о Земле», к примеру, и в «Марсианских хрониках» было что-то чрезвычайно пронзительное про никому уже не нужных роботов в пустом горящем доме). Но эту зарисовку я не понял совершенно. В ней нет сюжета. Нет развязки. Нет... ну, идеи какой-то, что ли. Фантастика — не важно какой степени научности — это попытка ответить на вопрос «Что было бы, если?..»

Например: что было бы, если бы в татуировках на теле одного человека был воссоздан целый меняющийся в реальном времени мир, живущий по своим законам? Что было бы, если одна из татуировок показывала рассматривающим её людям их будущее? Вопрос — можно спорить, насколько красивый — поставлен. Но ответа не последовало. Или может быть, он был, но какой-то куцый и не особенно выразительный.

В общем, не оценил я эту задумку. Хотя в качестве пролога к сборнику, рассказ подходит — даёт хорошее впечатление о стиле автора.

Отличный реалистичный рассказ Брэдбери о невзгодах старения. Он лишён той узнаваемости, которая есть в слегка похожем по настроению рассказе, ставшем составной частью «Вино из одуванчиков» — там соседские девочки не верят старушке, что она когда-то была того же возраста, что и они. И это понятно, так как в центре этой истории находится персонаж ещё более одинокий и потому, наверно, ещё более эксцентричный. И хотя, тот второй рассказ, наверно, запоминается больше, у этого есть перед ним ощутимое преимущество: хотя в обоих случаях предельно ясно, что автор относится к своим пожилым героиням с сочувствием, всё же история из «Вина» в итоге получилась несколько прямолинейной историей с моралью «Не нужно жить прошлым». Это отдавало прямолинейностью и каким-то осуждением. Здесь же, при всей нечестности действий главной героини, мы не получаем ответа, как же ей справиться с не ходом времени, не впав в окончательное безумие и не прибегая к обману и манипуляции людьми. Зато легко прочувствовать горечь и боль её одиночества. Психологически рассказ кажется очень правдивым.

Кого-то может расстроить то, что автор не сразу даёт понять, что мы имеем дело с историей без всамделишной магии. Но мне путающее карты начало показалось наоборот эффектным, хотя оно и накладывает ожидание какого-то магического реализма, которого здесь тоже нет.

По воспоминаниям, не лучший рассказ горячо любимого автора. Любопытна история моего знакомства с ним: впервые его сюжет я прочитал в пересказе Данелии в его мемуарах — там он описывал, как странным образом из идеи экранизировать Шекли выросла его шедевральная экранизация совсем другой книги — «Не горюй!», и этот пересказ очень хорошо впечатался в мой мозг. Позже, ликвидируя остатки Шеклиевской безграмотности с помощью томины ШФ(до того читал автора только в сборниках 90-ых), я замер на начале, узнав знакомую завязку и предвкушая, что рассказ произведёт на меня такое неизгладимое впечатление, как на уважаемого мной режиссёра.

Но всё вышло не совсем так. Всё дело в расстановке акцентов, а она в самом рассказе, кажется, сделана немного не так, как мне запомнилось из пересказа. Из него я решил, будто ордер на убийство был выдан туземцу чуть ли не самолично властями колонизаторов, тогда как сам Шекли описывает всю историю с «назначением» одного из аборигенов на пост убийцы скорее как курьёзное непонимание ими смысла новых для понятий. Это, разумеется, делает из рассказа про пугающие тёмные стороны человеческого общества более стандартную юмореску гораздо меньшей глубины. Кроме того, учитывая небольшое умение Шекли правдоподобно описывать человеческие общества — они всегда несут у него отпечаток некоего вакуума, абстракции, мысленного эксперимента(и другим его рассказам это идёт на пользу) — пасторальная утопия здесь получилась не очень убедительна. В итоге, рассказ показался мне сыроватым и невыгодным на фоне других хитов Шекли вроде «Человекоминимума», «Терапии» или серии про Арнольда и Грегора.

Раньше, наверно, книга о противостоянии нацистских сверхлюдей(в смысле, вкладываемом в это слово не Ницше, а авторами комиксов) с английскими колдунами, договаривающимися об услугах с всемогущими злыми существами с помощью жертвоприношений, не могла быть воспринята всеми иначе, чем как бульварное чтиво самого низкого пошиба. Но в наши постмодернистские дни, когда собирают полные залы и положительные рецензии фильмы вроде «300 спартанцев», сочетающие внешнюю серьёзность с очевидной исторической абсурдностью происходящего, подобные сюжеты никого не удивляют.

Однако, Иэн Треджиллис, до того как стать писателем, пустивший корни в науку, подошёл к данной теме ещё более ответственно. На первый взгляд не поддающийся даже малейшей рационализации, фэнтезийно-комиксный сюжетный задел он обставляет достаточно убедительно: волшебства, творящиеся на обоих противоборствующих сторонах имеют чёткие лимитации, магическая система англичан описана подробно и непротиворечиво. В подходящем месте автор даже сумел втиснуть описание механизма работы фантастического оружия, а один из сюжетных поворотов(пусть это и крайне субьективное ощущение) показался мне типично научно-фантастическим. Также, привязка к времени действия и невыдуманной географии даёт роману право считаться в меру дотошной альтернативной историей — в течении всего романа герои слушают сводки с полей, что позволяет любителям подобного сверять таймлайн персонажей книги с всамделишным.

Если рассматривать книгу без привязки к её антуражу и жанру, это весьма добротная вещь. История рассказана без лишней воды и провисаний. И если в первой половине автор ещё не совсем держит руку на пульсе читателя, ко второй половине он закаляется и уже не допускает промашек в этом департаменте. Помогают ему в этом персонажи — далеко не такие интересные и выпуклые, как могли бы быть, но, в основе своей, достаточно ясно очерченные, хорошо дополняющие друг друга, ладно справляющиеся со своими функциями в истории, будь то переживать моральную дилллему, стать одержимым жаждой мести или просто быть настолько опасной и загадочной, насколько это возможно. Любопытно, что вызывающим больше всего симпатии получился персонаж нацистского человека-фантома Клауса.

Стиль автора приятен, хоть и суховат. Но эта его особенность как раз и помогает, наверно, такой разнородной истории не смотреться аляповато. Что же всё-таки беспокоит в книге больше всего, помимо недостатка яркой кульминации(по книге слишком явно читается «первая часть трилогии»), так это то, что, успешно справившись с промежуточной задачей — не дать безумному сюжету выглядеть глупо, — автор, кажется, не спешит воспользоваться победой. Зачем нужно было городить именно такой огород, пока не понятно. То есть, конечно, в идее разведения нацистами суперменов есть резон — это вполне в соответствии с их идеологией, но в том-то и дело, что о идеологии и истоках нацизма мы узнаём очень мало. В центре сюжета нацистской части романа исключительно сами супергерои — выкормыши доктора фон Вестарпа, — которые ведут себя банально как выпускники одной очень неблагополучной школы: один в прямом смысле дебил, другой забияка, третий условно закомплексованный отличник. Если в кадре и появляется кто-то из командующих, то в эпизодических ролях. Те же моральные и психологические трудности, с которыми сталкиваются герои-англичане могли бы «играть» не хуже без всякой привязки к альт-историческому сеттингу. Ещё портит положение то, что не все повороты сюжета выглядят правдоподобно: если с англичанами мы проводим достаточно времени и хорошо понимаем, как функционирует их сверхъестественная конторка, то механизм принятия военных решений немцев окутаны тайной, поэтому объяснений, почему исследования одного доктора так сильно повлияли на тактику сторон и ход войны дано не будет — от ощущения сюжетных натяжек, следовательно, не отделаться.

Итог: буду читать дальше. Но поскольку ожидания от начала истории были оправданы не в полной мере, ко второму тому они вырастут ещё больше.

Общее впечатление: причиной тому халтура или усталость авторов, но пока что это худшая книга цикла.

Первая трилогия «Пространства» закачивалась событием, сулящим человечеству открытие путей к сотням тысячам заселябельных миров. Однако, в четвёртом романе авторы решили не бросаться стремглав исследовать всю необъятность космоса, локализировав действие на одной планете. Они отправляют туда Холдена в качестве парламентёра, чтобы тот разрешил конфликт между земной корпорацией и безденежными пионерами, заявившими свои права на один и тот же мир. Впору ждать отчаянного противостояния неоднозначных противников, романтики фронтира, изобретательной и таящей опасности флоры и фауны планеты и могущественных и мудрёных артефактов древней цивилизации.

Всё это присутствует, но с приставкой «как бы»: как бы одинаково не правы представители обоих сторон, но авторы, включая в каст ноющего кающегося отца троих детей(возможна ошибка в подсчётё, пардоньте), однозначно дают понять, какому лагерю должны принадлежать наши основные симпатии. Если провести параллель между сюжетом книги и войной с англичанами за независимость, то довольно легко понять, почему они именно такие. Всё, что книга может предложить в идейном плане, это «на диком Западе не действуют правила цивилизованного мира», но, тем не менее, даже там «лучше быть хорошим, чем плохим». Флора и фауна присутствует почти исключительно для фона, а опасности, которые она таит, на деле оказываются ничем по сравнению с коварством древних инопланетных технологий, поэтому весь процесс борьбы против них получает привкус филлера, впрочем, как и почти всё в этой книге. Инопланетные артефакты, чьё поведение от книги к книге становились всё более нелогичным и киношным, здесь уже будто пришли из экранизации «Марвел» или «Трансформеров», и в силу шаблонности лишены какого-либо интереса. А романтика фронтира в основном передаётся через решимость молодого биолога Элви обследовать всю биосферу планеты вдоль и поперёк, но, к сожалению, персонажи-учёные почему-то традиционно получаются у дуэта не очень интересными(см. безумный учёный из книги 1 и ещё один несчастный отец из книги 2).

Хотя персонажи книги — это отдельная песня. Новых точек зрения, как повелось со второй книги трое, и все неудачные. Элви большую часть книги страдает от недостатка сексуальной активности. Из-за этого ведёт она себя всё ту же большую часть книги откровенно по-дурацки, и следить за этим довольно неловко и неприятно. А уж каким мыльным штампом разрешается эта сюжетная линия!

Не лучше обстоит дело и с Хейвлоком — о его персонаже за весь пятисотстраничный роман мы узнаём немногим больше, чем из первой книги, где он промелькнул в камео коллеги Миллера. Базиа вплоть до финала ведёт себя удручающе пассивно, а его чувство вины в смерти невинных людей выглядит жалким подобием терзаний Мельбы из предыдущей части цикла.

Общая проблема новых ПОВов — каждый из них большую часть времени является скорее заложником ситуации, чем движущей силой конфликта. Поэтому повествование от их точек зрения не придаёт событиям ярких красок, предыстории героев кажутся лишними и сгенерированными случайным образом. Было бы интереснее, если бы часть глав была отведена, скажем, формальному злодею книги Мюртри, но соавторы цикла чётко следуют представлению о коммерчески успешном продукте, согласно которому каждый из главных героев непременно должен вызывать у читателя симпатию. Если копнуть глубже, вообще все персонажи-люди часто никак не влияют на развитие событий. И хотя протомолекула и раньше с заядлым постоянством выкидывала коленце, тогда это было интересно, потому что разные персонажи реагировали на это изменение правил игры по-разному. Здесь смертоносные животные или гадкие вирусы не щадят участников обоих лагерей, что сплачает их, а это, простите за цинизм, скучно.

Чего не коснулась тенденция к ухудшению: экшн не теряет изобретательности — лекции Хэйвлока о правилах боя в открытом космосе интересны; диалоги, особенно с участием членов команды Холдена, не раз и не два за книгу искрят остроумием; в наличии действительно интригующий клиффхангер.

С точки зрения детективной составляющей рассказ слаб. Преступление происходит уже во второй половине произведения(хотя то, что оно неминуемо, становится понятно очень рано), а его расследование — исключительно в голове у отца Брауна — и ни то, ни другое не представляет из себя ничего особенного интересного. С другой стороны, здесь есть яркие персонажи — почему-то всякий раз, когда Честертон пишет про социалистов, получается интересно — и красочное описание святочного представления. Но главное: не сыщиковая, а священницкая составляющая главного героя здесь удостаивается значительной роли. Обычно всё ограничивается фразой «преступник долго исповедовался отцу Брауну и жили они долго и счастливо», но здесь диалог между священником и вором становится кульминацией рассказа — и на удивление сильной.

Многие рассказы про Шерлока Холмса запомнились нам тем, что сыщик по внешне безобидным деталям и событиям делает выводы об ужасных преступных схемах, уже совершённых, либо только приводящихся в действие — как, например, дело обстояло в «Союзе рыжих». Здесь всё происходит наоборот. Декорации и обстоятельства дела намекают на что-то таинственное и пугающее, но разгадка проливает свет на не более чем любопытное чудачество. Именно эта инверсия штампов и мысль, что в жизни всё часто может быть гораздо проще, чем кажется, заслуживают высокой оценки.

Догадаться о преступлении до того, как оно будет совершено — довольно стандартная практика для литературных детективов, но определить преступника вслепую, исключительно по звуку его шагов — это уже впечатляет. Описать такое расследование правдоподобно не так легко, но Честертону это удалось, в добавок скрасив рассказ меткой сатирой на высшее общество.

Всё здесь слегка надуманно — и то, что детектив всё-таки пускается по такому странному следу, и то, как самодовольно ведёт себя преступник в конце — почти как злодеи из плохого диснеевского фильма. Там не менее, нестандартный сюжет, и огромная смекалка, проявлённая отцом Брауном, делают рассказ в меру интересным сам по себе, и отличным в качестве представления персонажа.

Задумка с неверным контуром, ведущая к разгадке тайны убийства, довольно остроумна, неплохо задуманы(и описаны) и экзотические декорации, в которых происходят события. Жалко, что всё это портится неубедительностью действий убийцы ближе к концу произведения и, в результате, общим ощущением скомканности концовки. Это, впрочем, родовая беда интеллектуальных детективов — основания, на которых сыщик строит догадки о личности убийцы часто настолько тонки и эфемерны, что автору ничего не остаётся для того, чтобы подтвердить их, кроме как заставить злодея тем или иным образом признаться во всех своих грехах.

Кроме того, и это, наверно, моя главная претензия к рассказу, начинает надоедать это неуёмное стремление Честертона делать преступников противниками католицизма(«Тайный сад») или, как в этом случае, религии вообще. Атеизм вовсе не является признаком отсутствия у человека стройных моральных принципов, точно так же, как и вера в Бога не является единственным способом приобщиться к ним.

Довольно неубедительный и наигранный детективный рассказ. Переполненный сомнительными деталями, которые в итоге не играют никакой роли в расследовании и сюжете вообще — например, удивительные изобретения одного из персонажей — механические домработники — выглядят фантастично, и слабо вериться, чтобы они могли быть доведены до ума и быть рентабельными в эпоху написания рассказа. Третий ухажёр здешней роковой женщины тоже является в общем-то лишним персонажем. Ну и в довершение к этому, разгадка рассказа является иллюстрацией присказки «убийца — садовник», которую здесь делается попытка подать, как откровение. Неудачная.

Хорошо, что среди рассказов про отца Брауна попадаются и намного лучше.

В чём сомнений нет — у писательницы были самые лучшие побуждения. В каждом слове, в каждом предложении эти побуждения чувствуются как нельзя более ясно. Каждая фраза отсылает к очередному повествовательному трюку или сюжетной перипетии, которые мы все так любили читать в детских книжках — всезнающий, изящный рассказчик, одушевление неживых предметов, медитации на тему превосходства детей над взрослыми(пусть весьма сомнительного), города, построенные из неожиданных материалов, спасение эксцентричных друзей из плена злой принцессы, невообразимые персонажи на втором плане, разыгрывающие небольшой комический скетч и исчезающие из повествования, дерзновенное путешествие, в которое протагонист пускается в одиночку, смертельные опасности, преодолеваемые самыми неправдоподобными путями, и, собственно, Волшебная Страна, упомянутая в заглавии. Для полного комплекта не хватает только стишков, хотя, может, один где-то и был.

Тем не менее, мне не удалось при прочтении всего этого ощутить что-то подобное той радости, какую я ощущал при прочтении своих любимых сказочных повестей в детстве. Нет, безусловно читать было любопытно, а местами по-настоящему захватывающе, но в целом всё это слишком напоминало экспериментальную жевательную резинку из «Вилли Вонки и шоколадной фабрики», жевание которой напоминало поедания сытного обеда из трёх блюд(не помню, какие были первые два, а на десерт, разумеется, черника). Так и здесь — разогреем аппетит цитатой из «Питэра Пэна», продолжим вариацией на «Алису в Стране Чудес», а закончим чем-то вроде постмодернистского переосмысления Л. Фрэнка Баума. Съедобно, но найти свой собственный неповторимый стиль книга если и пытается, то не вполне успешно. Одни эпизоды построены исключительно на гэгах и подтруниванием над сказочными стереотипами — такое подмигивание взрослой аудитории, другие сражают наповал драматичностью. Мне показалось, что автору больше удались вторые. В конце концов, именно не обременённая избытком шуточек концовка, в которой даётся убедительное объяснение многим странностям мира — часть книги, не отпускающая ни на минуту.

Если бы не топорный намёк на продолжение в конце книги, возможно, я был бы более благосклонен, и ради шикарной концовки простил книге, что путь к ней(концовке, а не книге, разумеется) был слишком вычурен. А так — благодарен за попытку вернуть в волшебный мир детской сказки, но то ли амбиции, то ли любование собственным талантом не позволили стать книге в один ряд с явно почитаемой автором классикой.

Неловко и, наверно, недобросовестно писать отзыв на произведение, сюжета которого даже в общих чертах не помнишь. И всё-таки некрасиво было бы обойти вниманием первую самостоятельно прочитанную книгу. Это весёлая и захватывающая сказка, с довольно оригинальными персонажами и антуражем (или фантастическими допущениями, если хотите). Благодаря увлекательности и динамике сюжета я смог проглотить эту книгу уже тогда, когда прочие произведения Даррелла — даже восхитительные «Моя семья и другие звери» — казались мне чересчур скучными из-за своей безсюжетности.

Что могу сказать конкретно, то у Даррелла, как и у многих других англичан, писавших для детей — Милна, Кэрролла, Барри, как-то поразительно получалось создавать это уютное ощущение понарошку. Вот вроде бы, как не бояться злодеев-василисков, если они одним только взглядом способны превратить тебя в камень(если я не ошибаюсь на этот счёт), но благодаря этой атмосфере весёлой детской игры я, не смотря на свою впечатлительность, переварил всё это не моргнув глазом. И, конечно же, тут, как и в реалистических произведениях, сияет отменное чувство юмора Даррелла — не даром единственная сцена повести, которую я отчётливо помню до сегодняшнего дня, — диалог с чуть не съевшим ребят глуховатым драконам, которого мальчишки до хрипоты в голосе пытаются убедить, что плыли по океану в лодке, а не в селёдке.

Как можно ругать серию, на обложках каждой новой книги которой гордо красуется блёрб «Ближайший аналог голливудского блокбастера в книжной форме» за предсказуемость сюжетных ходов, преобладание динамики действия над техническими подробностями или наличие пафоса? Гораздо лучше порадоваться, что пафос здесь искренний и, я бы даже сказал, гуманистический, действию не занимать напряжения, а сплетение сюжетных линий продумано и, по крайней мере, в середине книги, реализовано весьма изящно.

Главное, что в этой книге удалось лучше, чем в предыдущей — это, наверное, более масштабный, цельный сюжет и более интересные персонажи. Техника, в которой работает Дэниел Абрахам и к которой он склонил своего соавтора — короткие главы постоянного объема, с чередованием точек зрение персонажей — имеет много ограничений, но она идельно позволяет следить за динамикой характеров персонажей, что придаёт всей серии — и этому роману в частности — человеческое лицо. Это и сохраняет интерес к истории, даже когда чем всё закончится становится, в общем-то, очевидно.

Из важных новых действующих лиц в романе появляются Кларисса Мао, влекомая местью дочь ославленного на всю Солнечную магната, круто сваренный приятель Фреда Джонсона, обычно называемый Быком(у него есть и нормально имя — кто-то там Бака) и русский пастор, оставившая дома свою жену и усыновлённого ребёнка, ради поездки к Кольцу. Последняя, понятное дело, раздражает больше других, учитывая её духовную профессию, непонятно почему несклоняемую фамилию Воловодов и то, что судя по всему, авторы думают, что Анна — это сокращённая форма имени Аннушка. Но и она, что важно, не выглядит совсем уж картонной святошей, и к концу книги к ней вполне можно успеть проникнуться уважением и симпатией. Среди интересных второстепенных персонажей следует отметить непосредственную жену (мульти?-)милли(-онера? ардера?) Тилли Фагин, священника с харизмой и влиянием Гектора Кортеза и молодого, честолюбивого представителя внешне-планетного альянса Эшфорда.

Сюжет, в принципе, оправдывает ожидания, хотя те, кому интересна исключительно сюжетная линия с протомолекулой могут по диагонали пролистывать последнюю треть романа. Отвесив, будто на мошеннических рыночных весах, порцию новых загадок инопланетной цивилизации, авторы сконцентрировались в финале на излюбленной ими межпланетной политике, а также исследовании человеческой психологии под влиянием критических обстоятельств. Лично у меня это особой фрустрации не вызвало, хотя сюжетные перипетии этой части книги вызвали лёгкое дежа вю относительно фильма Тонни Скотта «Багровый прилив». Ещё одна небольшая претензия к финалу: каким бы огромным ни был звездолёт, действие сосредоточенное внутри него всё равно выглядит несколько камерно. Впрочем, больший интерес вызывает, пожалуй, не внешний сюжет, а внутренний — в этой книге, в истории Клариссы и наблюдаем жирную точку в идущей через все три книги сюжетной линии корпорации Мао-Квиковски. На дочь спускается возмездие за грехи отца — и ей приходится пройти долгий путь от ярости и агрессии, сквозь апатию и опустошение, до понимания и искупления. Пожалуй, одна из самых резонирующих сюжетных линий третьего тома.

Возможно, в третьей части книги, лишившейся визитной карточки серии «зомби в космосе», как никогда раньше ясно звучат знакомые нотки космических сериалов и прочих звёздных врат и войн, в целом, это крепкий, где-то даже вдохновенный роман и удовлетворительное завершение первой трилогии. Мне, как и прочим нелюбителям санта-барбары остаётся надеяться, что дальше девяти книг дело не пойдёт.

P.S. Моя претензия к женской фамилии Воловодов оказалась совершенно не состоятельной. Оказывается, унифицировать женские и мужские русские фамилии, чтоб не видеть двух различных фамилий там, где их нет, — это не какая-то характерная особенность жанра «клюква», а вполне законная стратегия передачи иностранных реалий, так что даже большинство переводов романа Толстого озаглавлены «Anna Karenin». Век живи – век учись.

Не смотря на то, что помню цикл хуже, чем другие прочитанные в детстве книги автора, оценивать ниже, чем восторженно, не получается. Потому что весело, потому что с фантазией, потому что не сюсюкает и не снисходит.

Поскольку сказать больше нечего, отмечу, что читал в переводе «Джим-пуговка». «Джим-пуговица и Лукас-машинист», на мой взгляд, звучит хуже, потому что откуда-то из глубин моего подсознания подобрало и выкинуло каламбур «Джим-луковица и Пугас-машинист»

В основном, это хорошее прододжение первой части, которое изначально, должно было составлять с ней единое целое(идея разделения истории пополам исходила от издательства), однако здесь есть один момент, который у меня, уже успевшего поучаствовать в нескольких математических соревнованиях для младших школьников, вызвал только недоумение:

(Для тех, кто не хочет заглядывать под спойлер, скажу лишь, что оно связано с числительным, содержащимся в названии.) Поскольку этот момент в книге преподносится как небольшое откровение и происходит в самом финале, он несколько подпортил общее впечатление от цикла. В остальном, это всё ещё крайне захватывающая десткая книга, пусть, возможно, слегка более банальная и незапоминающаяся.

Эта книга прежде всего похожа на книгу, написанную ребёнком(в хорошем смысле). Что ещё более хвалебное можно сказать про детскую книгу? Неиссякаемый полёт фантазии, отличный юмор(кто думает, что немцы не умеют шутить, просто не читал их детских писателей), потрясающе изобретательные и остроумные персонажи и повороты сюжета и всё такое прочее. При чём, всё это в таком количестве, о каком вы не могли и помыслить. Это, наверно, первая моя большая книга, прочитанная за 2 дня. И одна из лучших.

Наверно, это книжка, познакомившая меня с приёмом замены названий глав временем, когда происходят описываемые в них события. И, пожалуй, это одно из лучших его использований, что я помню. Здесь такое решение обозначено необходимостью нагнетания саспенса — ещё в самом начале устанавливается, что деяния злодеев следует остановить до полуночи, иначе всё пропало.

Впрочем, не смотря на действительно масштабную угрозу, нависшую над миром в этой истории, это камерная, не лишённая юмора книга. Каламбуры, смешные говорящие имена и гиперболизированные характеристики персонажей лишают историю излишней депрессивности, макабрического ужаса, вселенского пафоса и прочих неподобающих оригинальной детской книге элементов. До сих пор помню парирование главным злодеем народной мудрости о том, что счастье, разделённое с другом, в два раза больше — как частное может быть больше целого? Впрочем, не только Вельзевул Заморочит и его напарница являются объектами иронии автора. Главные герои тоже очень обаятельны и по своему смешны. Поразительно непроницательный откормленный кот Мяурицио и мрачный ворон Яков, как и подобает хорошей buddy comedy, полные противоположности друг друга, и пока второй убеждает первого, что его хозяин вовсе не добродетель человечества, каким себя выставляет, есть много поводов посмеяться.

И вот такое шаткое равновесие между грандиозной угрозой, игрой с огромными ставками, почти безвыходным положением главных героев — ведь что могут сделать маленькие безобидные животные двум могущественным, пусть и немолодым, волшебникам? — и скромным по масштабам, добродушным повествованием, с триединством времени, места и действия — не знаю, был ли где-то поставлен по мотивам книги спектакль? — и придаёт данной бесхитростной истории её неповторимый флёр. Что, конечно, не отменяет недостатки книжки — концовка, использующая ангела из машины, потому что Бог, видимо, был занят, сам сюжет, не хватающий с неба слишком много звёзд, отсутствие глубины, как в «Бесконечной книге» того же автора.

Но тем не менее, это добрая, уютная, остроумная повесть-сказка с замечательными персонажами, чьей простой формулы хватило на два сезона не худшего мультсериала, который, как и эта книга, для меня родом из детства.

Одна из немногих книг в моей жизни, купленных, будучи завлечённым обложкой с кадром из экранизации. И думаю, я не единственный, кто не сможет пересматривать фильм, прочитав роман. Ведь в книге содержится настолько больше — и в сюжетном, и в идейном планах. Сотни невиданных зверей и неведомых дорожек, десятки умных философских мыслей, тысячи историй, которые ехидно обещают рассказать «когда-нибудь в другой раз». Это не просто гимн детской фантазии, как может показаться сначала, но предостережение мечтам о всевластии, комментарий по поводу поисков истины, напоминание, как важно не потерять связь с ребёнком в себе, предупреждение о цене желаний. И рассказано всё это без видимых швов, кое-где пользуюсь индульгенцией «это страна Фантазия, делаю всё, что хочу», но ни разу ей не злоупотребляя. Я до сих пор помню множество глав из книги: главный герой попадает в город несостоявшихся королей Фантазии, встреча с представителями разных философских течений в университете, которые, увидев, откуда пришёл их спаситель, снова остаются ни с чем, отчаянный финальный квест героя, в котором за каждое желание он платит утратой воспоминаний. Каждая из сцен неповторима по глубине мысли и эмоционального воздействия.

Да, я не помню каких-то деталей: пока не прошерстил рецензии, был уверен, что главного героя звали Бальтазар(впрочем, по-моему, у него таки было двойное имя), но того, что я помню о книге, хватает, чтобы занести её в число самых любимых книжек для детей, которые и взрослым ни разу не противопоказаны — в ряд с Милном, Экзюпери, Кэрроллом и Барри. Это современная классика, и зря я про неё так не ко времени вспомнив — сразу начинаю критичней относиться к The girl who circumvented Fairyland in the ship of her own making, которую читаю сейчас.

Хорошее такое предисловие, сочетающее в себе личные воспоминания и литературоведческую справку. Биографическая часть напомнила мне предисловия Кинга к своим книгам, где он часто с ностальгией пишет, какой мусор читал в детстве. Однако, здесь, описывая параллельно историю написания книг о Марсе и своего знакомства с ними, Мартину удалось добиться более масштабного эффекта — ностальгии не по конкретному типу литературы, а по временам, когда фантазии о космосе были гораздо меньше попраны научным знанием, чем сейчас. В мир, где знакомство с инопланетянами не надо было отодвигать в далёкую-далёкую галактику, а от упоминания о марсианских каналах по коже бежали мурашки.

Даже не смотря на плохую осведомлённость в предмете(из всего перечисленного читал разве что «Войну миров»), эссе меня проняло и заинтересовало в сборнике, что говорит об его эффективности.

Не думал, что когда-нибудь скажу это с негативной смысловой окраской, но «это похоже на рассказ из «Вокруг света». Да, в этом журнале печаталось много хороших, мило проиллюстрированных фантастических рассказов отцов-основателей, которые во многом взрастили мой интерес к фантастике и колоссально повлияли на мои читательские вкусы. Но не всё напечатанное там было такого высокого качества, и среди более слабых вещей попадалось и что-то наподобие этого: тенденциозные истории про то, как опасен современный человек-капиталист, загрязняющий воду в чистых ручьях, эксплуатирующий бедное бесправное население и поднимающий ужасную медиа-шумиху по любому незначительному поводу.

Тут в качестве плохих людей представлены понаехавшие на Марс земляне. В качестве обиженных и ущемляемых — марсиане-аборигены. На стороне добра -симпатизирующий им поселенец второго поколения, работающий проводником по неисследованным закоулкам Марса. В качестве катализатора событий, которые заостряют конфликт, — приехавший с Земли профессор, нянчащийся с щекотливой идеей по поводу кровного родства землян с марсианами.

Всё затёрто до дыр, предсказуемо и в конечном счёте не вызывает ничего кроме зубовного скрежета. Единение с природой и уважение к местным традициям — это всё хорошо, но когда проповедуется так тускло, без интересных деталей, в черепашьем темпе и с обязательными шаблонными размышлениями про то, как люди портят всё, к чему прикасаются, хочется скорее отмести все обвинения — мол, увольте, нет, это не про нас.

Эта книга, пожалуй, разбила мне сердце в детстве больше, чем любая другая. Дело не в том, что она такая слезливая и жалостная, напротив. Это довольно яркий, лишённый лишней сентиментальности рассказ о детских годах автора. Ожидаемая нестройность композиции книги — жизнь, как всегда, не слишком талантливый драматург, компенсируется живостью и разнообразием описываемых событий. Множество из них связано с играми братьев, придумавших страну Швамбранию: население её различными персонажами, написание гимна и т. д. Также много места занимает описание школьной жизни и изменение порядков в неё при смене власти, однако эту часть я помню более смутно, в голове осталась только сцена написания контрольной по математике.

В общем и целом, это небесталанная детская повесть, которая читалась хоть и медленно, из-за отсутствия сквозной интриги, но с интересом. Интересно было посмотреть, как жили школьники в самые первые годы Союза, ещё более интересно — узнать, что между ними и нами много похожего. У нас с друзьями в младших классах тоже была выдуманная страна.

Тем неприятнее было читать концовку, в которой главные герои раскаиваются в своих выдумках(как будто есть в чём). Всё это, конечно, подаётся под идеологическим соусом «мы рождены, чтоб сказку сделать былью» — то бишь, вместо того, чтобы предаваться нелепым мечтам, пора бы уже помочь товарищам строить коммунизм — возраст обязывает. Но я никак не мог отделаться от ощущения, что только что прочитал книжку, которая порицает любое непрактичное проявление фантазии и воображения, что принять никак не мог. Такое мерзкое впечатление финал повести производит ещё и потому, что он плохо вяжется со всей предыдущей историей, которая почти не тратит времени не объяснение, в чём пагубность эскапизма братьев, поэтому коммунистический пафос выглядит натужно и неуместно. Есть и ещё, конечно, заидеологизированные моменты в повести — вроде сцены, в которой дети с замиранием сердца обсуждают слух о смерти Ленина, или что-то в этом роде, но все эти атрибуты времени почти не раздражают и не вызывают негодования, в отличие от ненавистной концовки.

Теперь я склонен более терпимо отнестись к финалу книгу, ведь, в конце концов, автор просто хотел донести до юных читателей необходимость внести свой вклад в работу на благо общества(нельзя сказать, что это такой уж неправильный посыл), а, может, это издательство настояло на такой идеологически верной концовке, но всё равно, осадок остался, и данный опус остаётся для меня одним из горчайших разочарований детства.

Как и большинство романов Дика, этот роман похож на большинство романов Дика. В принципе, все они состоят из одних и тех же кирпичиков. Загибаем пальцы: предсказание будущего, телепатия и прочие плохо поддающиеся объяснению даже в созданном фантастическом мире сверхспособности; наркотики и спецслужбы, как земного, так и инопланетного происхождения; психические отклонения персонажей, как признаваемые, так и не признаваемые автором; и всё это под густым слоем паранойи. Главный герой одинокий и беспомощный, но преданный своему делу. Его жена — стерва и исчадие ада, к которой он вопреки всему, повинуясь своему мазохистскому характеру, возвращается. Среди второстепенных героев могут быть нелепые пришельцы, как будто сошедшие со страниц детских книжек с картинками, человекопобные роботы и самопровозглашённые святые.

Чем более герой нормальный в самом общем значении этого слова, тем меньше он интересует автора. От всего этого безумия немудрено и устать, тем более, если основные сюжетные линии не сильно интересны. Здесь, казалось бы, с этим должен бы быть полный порядок — кому не любопытно взглянуть на обществом, созданное пациентами психиатрической лечебницы? Или узнать, какой сценарий для телевизионного комика напишет ЦРУшник, работающий в отделе пропаганды? К сожалению, ни на один из этих вопросов вам не суждено найти ответа. Каждый раз, подходя близко к тому, чтобы описать что-то, чего раньше вы не в его творчестве не встречали, Дик быстро ретируется на более комфортную территорию, добавляя ещё одну деталь к межпланетному тайному заговору или описывая страдания героя во время бракоразводного процесса с маньячкой-женой. Последняя сюжетная линия, кроме всего прочего, настолько сильно коррелирует с реальной жизнью Дика, что становится даже несколько неудобно. Судите сами, в какой-то момент, главный герой начинает принимать амфетамины, чтобы зарабатывать достаточно для содержания семьи. Концовка на этом фоне выглядит отражением мечт автора по поводу личной жизни. Учитывая ещё и то, что нелепый инопланетянин беззастенчиво используется в качестве рояля в кустах, а психбольные в исполнении Дика не сильно отличаются от здоровых(кто знает, может, в этом и был посыл?), роман производит невразумительное впечатление.

Интригующее и наталкивающее на размышления, вместе с тем КМК монотонное и несбалансированное произведение.

Сюжет прост, как и подобает поэме(«Петербургская поэма» — одно из встречающихся подзаглавий). Главный герой Яков Петрович Голядкин — мелкий чиновник, — однажды придя на работу, сталкивается с полным своим двойником, сидящим за соседним столом. Таинственный незнакомец(Голядкин-младший) сходен не только внешностью и именем, но и отдельными фактами биографии: приехал из тех же мест, тоже из бедного сословия. Только в отличии от главного героя(Голядкина-старшего) он не обладает такими мешающими в общественной жизни косноязычием, неловкостью и переходящей все границы робостью. Он из тех, кто победитель по жизни — умеющий подмазать начальство, амбициозный и фантастически самоуверенный и наглый. Причём, все интриги Голядкин-младший направляет, как ни странно, против своего тёзки и двойника. О их неравной схватке и повествует весь оставшийся текст.

Как легко видеть по синопсису, главный герой — «маленький человек». И надо признать, один из самых противных на моей памяти. Трудно вспомнить о нём что-то, что не вызывало бы смеха или раздражения. Он меняет свои решения, а заодно с ними и глобальные взгляды на жизнь, под давлением самых незначительных обстоятельств, выражается путано и непонятно, начиная с каких-то значимых для него одного общих фраз, испещряя свою речь звучащими нелепо особенно сейчас старомодными оборотами и словами-паразитами, к людям проникается тёплыми чувствами только когда ему от них что-то нужно или если они припёрли его к стенке, в общем и в целом ведёт себя так, как будто не испытывает к себе не малейшего уважения, вместе с тем не уставая заявлять об обратном. Не очень благостное впечатление о главном герое усугубляется ещё и авторским к нему отношения. Не знаю, прочёл ли я его правильно, но если в юморе, с которым Гоголь описывает Акакия Акакиевича, слышится доброта и сочувствие, за внешне положительными характеристиками Достоевского сквозит в основном издёвка.

В целом, я думаю, основной бедой Якова Петровича является постоянный самообман — нежелание признаться в своих недостатках и тайных нечистых побуждениях. Из-за этого он склонен перекладывать ответственность за свои беды на других, и в результате выработанной этой привычкой паранойи, он всё больше теряет связь с реальностью, и все нечистые побуждения оборачиваются против него. Только кажется ему, что всё это из-за двойника, хотя, в принципе, и тут не всё так чётко — двойник, конечно, личность крайне неприятная, но на многие подлости он скорее наталкивает Голядкина-старшего, чем совершает их собственноручно. Занимательно, что двойник, в общем-то, и преображается в негодяя после того, как Голядкин спьяну упоминает ему о желании «хитрить» и интриганить «против врагов».

Недостаток главного героя весьма распространённый — подчас в тех или иных формах его можно увидеть и в себе. Так что во время прочтения повести точно есть над чем поразмыслить и к чему прикипеть вниманием — так как характер и действия главного героя, не смотря на гиперболизацию основных черт вплоть до карикатурности, выписаны очень правдиво. Другое дело — то, как это сделано порой вызывает неприятие и желание скорее перевернуть страницу(что, впрочем, имеет и положительную сторону — немаленькая повесть быстро читается). Очень большой процент текста уделён внутренним монологам главного героя — не менее, а временами и ещё более бессвязным, чем его прямая речь, с обилием повторяющихся слов, сюсюканий, незаконченных фраз и прочих прелестей. Не всегда это добавляет что-то новое к портрету героя, а продираться через такие дебри не очень-то приятно. Кроме того, недостаточно яркими получились второстепенные персонажи. Как замечали критики, у Достоевского все персонажи говорят абсолютно одинаково. Читая в школе «Преступление и наказание» я этого не замечал, должно быть потому, что не был знаком с таким мнением. Но на примере этой повести могу убедится, что такие претензии не лишены оснований. Более того, речевые характеристики персонажей плавают от сцены к сцене — вначале Голядкин про себя ругает Петрушку, что тот говорит «карету подано» вместо «карету подано-с»(за точность цитаты не ручаюсь), а ближе к финалу тот же Петрушка заканчивает «-с» каждое второе слово. Или доктор Крестьян Иванович Рутеншпиц(кстати, имя напоминает персонажей Хармса) произносит последнюю фразу с сильным немецким акцентом, хотя вначале тот же вроде бы доктор говорил самым обычным образом. Но ладно речь, практически все второстепенные персонажи выполняют одну и ту же функцию — функцию гипотетических врагов или друзей, обернувшихся врагами после интриг двойника, так что в скоплениях этих Филиппов Андреичей и Антонов Антонычей сложно, да и не хочется, разобраться.

Показалось также, повести не хватает кульминации — персонаж так взвинчен и неустойчив, что его беспокойство зарождается уже на странице 70 и довольно ровно, без всплесков — вернее, с регулярными всплесками — тянется до самого конца. Концовка, впрочем, удачна, но без яркой кульминации особого эффекта не производит.

В общем и целом, это умеренно интересное, достойное произведение, но читать его было неприятно — несколько лет назад мне нравились книжки с такими психически неуравновешенными персонажами, но после десятка романов Филипа Дика(который, не удивлюсь, если узнаю, кое-что почерпнул у Достоевского), подобные вещи стали приносить только депрессию(впрочем, надо отдать повести должное, она в этом плане гораздо лучше, чем диковский «Человек с одинаковыми зубами»).

P.S.На прочтение книги меня сподвигла новость об западной её экранизации с Джесси Айзенбергом. Интересно как материал снесёт переименование Якова Петровича в Саймона Джеймса и прочие режиссёрские вольности.

С творчеством Нила Геймана был знаком уже давно, но исключительно по кино. К одним фильмам он писал сценарии(«Беовульф» Земекиса, «Зеркальная маска», какая-то серия «Доктора Кто», где он(Доктор, не Гейман) играет в шахматы с самим собой, тоже, если не ошибаюсь указывала его в сценаристах), другие были поставлены по его произведениям. Из последних я видел «Звёздную пыль» и «Коралину» и обе понравились мне в высшей степени.

Так что к прочтению приступал с большими ожиданиями. Этот «роман»(да, больше повесть, как уже отмечали прочитавшие) ступает на не раз хоженую территорию ностальгической сказки. Многие книги были написаны об отличии детей от взрослых, о разности их мировоззрений. Много книг пыталось метко описать уникальность детства с высоты взрослого полёта и усилить и поэтизировать созданный образ с помощью фантазии. В эту категорию попадают совершенно разные вещи: от «Питера Пэна» до «Оно» Кинга, от «Маленького принца» до фильма «Лабиринт фавна». Обычно мне очень нравятся такие истории.

В этой книге тоже было всё, чтоб понравится мне: любопытный мальчик с фантазией, истративший всё своё детство на чтение книжек, что мне несколько созвучно, мастерское владение словом, хорошая, не сопливая, но и не будничная интонация, с которой история рассказывается автором, доля тёплого юмора(как то место, где говорится, что открытие героем того, что его отцу на самом деле не нравились подгоревшие тосты была воспринята как крах детства:-)))) и оригинальный взгляд на магию(старая миссис Хемпсток может устроить, чтоб под её окном всегда была полная луна, но при этом опознаёт возраст монеты, приглядываясь к её атомам).

Но всё же книга не захватила меня так, как могла бы(потому я так долго и читал этот 150-страничный опус), а всё потому, что магическая составляющая довлеет над бытоописательной, и почему-то мне этого очень не хотелось, тем более что временами вплетение элементов фэнтези казалось не очень-то органичным. Фэнтезийная составляющая была порой слишком сюрреалистична для меня. Я всё время пытался нащупать её связь с реалистичной сюжетной линией — провести анализ, что символизирует тот или иной фантастический образ. В книгах класса «Питера Пэна» или «Маленького принца» ты либо интуитивно понимаешь это, либо не задумываешься над этим вовсе, здесь же такое желание постоянно возникало, что должно свидетельствовать о том, что фантазия Нила Геймана слишком необуздана, как на мой вкус.

Вообще, иногда книга напоминала то, что могли бы написать вместе Стивен Кинг(тема про «мальчика преследуют его собственные кошмары») и Филип Дик(взять хотя бы сцену, где cleaners поедают реальность — дерево, лису и созвездие, не оставляя на их месте абсолютно ничего). А от обоих этих писателей я уже успел устать. А вот то, что мне не с чем было сравнить в книге, мне в основном пришлось по душе — и образы всех Хемпсток, и океан на месте пруда с утками, и медитативная, задумчивая концовка.

В общем, книга явно хорошая, но то ли могла быть ещё лучше, то ли я просто хотел от неё чего-то слегка другого.

Третий том фэнтезийного романа-эпопеи «Кинжал и монета». Как часто происходит в таких масштабных произведениях, разделённых на томы по соображениям коммерческим не в меньшей мере, чем литературным, книга подхватывает нас прямо с того места, на котором заканчивалась предыдущая. Герои, от чьих точек зрения ведётся рассказ, продолжают свой путь. Кроме тех, кто умер, конечно. (СПОЙЛЕРЫ!) Наверное, это не говорит ничего хорошего ни о мне, ни о книжке, но когда Доусон Каллиам умер в конце второй части, я был близок к тому, чтобы вздохнуть с облегчением. На мой взгляд, его персонаж с самого начала и до конца отведённой ему роли(хотя зная, что это фэнтези и памятуя, как автор возраждал погибших персонажей в Expanse, можно ожидать, что она ещё не завершена, что ж, не буду на это рассчитывать) был самым блёклым и картонным POV'ом. Его личностные характеристики — это те и только те, о которых ты подумаешь в первую очередь при слове «дворянин». Высокомерие, преданность королю, несдержанность, безукоризненные идеалы чести и грызня с противниками при дворе. Ничего интересного. А с его смертью наконец наступил удобный случай присмотреться поближе к его ранее в основном обходимой вниманием супруге Кларе, как раз в тот момент, когда её радушная и гармоничная натура подвергается серьёзным испытанием. Как вдова изменника родины, она покинута высшим светом, и теперь ей предстоит жить в нищете, в обществе преданного слуги, пытаясь разобраться, что в её новом положении можно, а что нельзя, найти в своей жизни новый смысл, и определиться наконец с политическими взглядами, ведь именно они отправили её мужа в могилу.

Ситрин бель Санкур, в это время, находится на службе Суддапальского отделения Мединского банка, сталкиваясь со своими проблемами: отсутствие преданного Маркуса Вестера, бессознательно пытающегося выполнять в её судьбе отцовскую функцию, и инородность обстановки города, большая часть обитателей которого — чешуйчатые Тимзинаи. Вместе с тем, окружённая дружной семьей почтенной магистры банка Исадау, она учиться не столько банковскому делу, сколько испытывать к людям тёплые чувства — с детства куда более непривычной для неё вещи. Тем временем, высвобожденный из заточения уличным артистом, а по совместительству отступником культа паучьей богини, мастером Китом, Маркус Вестер отправляется вместе с ним в путешествие в дальние страны на поиски магических артефактов, с амбициозной конечной целью убить уже упоминавшуюся богиню. Последний из персонажей — Гедер Палиако — делает то, что ему и положено, в согласии с названием книги, под тираном подразумевающим именно его. Тиранит. Ведёт войны. Раскрывает интриги против себя, чтобы самолично(почти) покарать виновных. И даже грозиться убить невинных детей, если родители будут вести себя нелояльно.

Такой расклад образовался в начале книги, к концу всё измениться довольно коренным образом почти для каждого из персонажей. Предсказуемых и читающихся заранее сюжетных ходов будет достаточно, но тем не менее и неожиданных поворотов сюжета наберётся небольшая охапка, а по количеству взаимопересечений и различных косвенных влияний судеб персонажей одна на другую, книга, наверно, бъёт рекорды серии.

Наконец-то, кажется, я начал понимать, что именно мне нравится в этом цикле и какие его сильные стороны. Приключенческие и экшн-элементы — явно не среди них. За весь роман все они ограничиваются парой уличных потасовок, стычкой с грабителями и довольно филерной дракой с каким-то неведомым зверем. Вообще, квест капитана Вестера и мастера Кита можно считать в некотором роде слитым, поскольку потенциал экзотических декораций дикой страны, поиска волшебных финтифлюшек и стычек с подозрительными местными жителями не был раскрыт даже наполовину. В то же время, я не назову главы с участием этих персонажей скучными, так как в диалогах двух по своему мудрых мужей звучат занятные мысли, а за развитием их характеров интересно наблюдать. Итого, психологическая и философская составляющая книги довлеет над приключенческой. И в целом, они отыграны весьма неплохо. Читается книга влёт. По крайней мере, я уверен, читалась бы, будь у меня время. Короткие, чётко как на конвейере, отмеренные главы создают эффект калейдоскопа, так что интерес к чтению не пропадает.

Однако, не обошлось без характерных промашек. Как и в предыдущих книгах, ощущается, что некоторые главы можно было бы опустить без всякого вреда ни для связности, ни для увлекательности повествования. Хотя, надо отдать должное, здесь это случалось крайне редко, так что я даже не смогу привести примеры. Помимо этого, есть неуловимое ощущение, что заранее тщательно продуманная сюжетная канва в некоторых местах подминает под себя персонажей или декорации, не давая им проявиться лучше. Ну скажем, уже указанный момент с поисками волшебного меча. Какие богатые возможности для преодоления препятствий и опасностей открывал данный сеттинг, но автор решил не отдавать персонажам слишком много «книжного времени», сюжет должен был идти вперёд, и вот, герои уже выходят из случайной пещеры с могущественным артефактом под мышкой. Также слишком скомканным и лишённым должного напряжения стала сцена воссоединения Маркуса и Ярдема. При желании, ещё пару несущественных придирок автору, наверняка, можно предъявить, но что волнует сильнее — то, что при таком акценте на проработке характеров, образ Гедера — по началу казавшийся мне интереснейшим в романе — больше половины книги остаётся абсолютно статичным. По сути, он остаётся верен вектору, оформившемуся в конце второй части, только теперь его прямолинейная политика почти не перемежается с поисками правды в древних манускриптах, разговорами с принцом и рефлексиями, что делает многие его главы абсолютно пресными. С одной стороны, понятно, что у ограниченного королевскими обязанностями Гедера меньше чем у других персонажей возможностей сделать что-то неожиданное, и тем не менее чувство, что его персонаж становиться слишком шаблонным не покидает.

Идейно книга чем-то начинает напоминать «Чёрного баламута», которого я помню не очень чётко, так что подкреплять сравнение ничем не буду. Размышления на тему различия между уверенностью и правдой, а также необходимостью неотделимого сомнения, конечно, ничем новым не блещут, но вставлены очень органично и бережно, так что доставляют удовольствие. Кроме того, встречаются другие интересные моменты. Запомнились слова мастера Кита о том, что умение определять ложь помогло ему любить людей больше, потому что он начал видеть, что часто люди врут сами себе из стремления быть лучше.

Настоящей удачей считаю концовку романа. Пусть её неожиданность во многом нивелируется разыгранным в том же месте прологом, по сравнению с оставившим меня в очень противоречивых чувствах клиффхангером из «Войны Калибана», это шаг в правильную сторону. После такой концовки действительно ждёшь дальнейшего развития событий.

Итого, третья книга получилось по-своему приятной и захватывающей, хотя вместе с интригующим развитием магистральных тем цикла и линий отдельных персонажей, надо констатировать, некоторые недостатки цикла остались неисправленными. Рекомендовать книгу кому-то бессмысленно: неофиты точно не начнут концептуальную эпопею с середины, а уже заинтересовавшиеся историей тоже вряд ли бросят её на полпути. Для себя же я понял, что чтение цикла меня пока что устраивает. Да, это не классика, которая останется в веках, но определённое зерно для размышлений и парочка персонажей, за которых можно «поболеть», найдётся.

Рассказ, который гарантировано заставит прослезиться всех сентиментальных читателей. И если это не достаточная причина для всех врученных рассказу премий, тем более что фантастический элемент, ключевой для произведений, получающих «Хьюго» и «Небьюлу», здесь довольно мало значим для сюжета, то, пожалуй, полностью его оправдывает его светлый посыл, апелляция к лучшим человеческим чувствам.

Хоть и хочется верить, что выбираешь свой путь в жизни относительно сознательно, но иногда прочтёшь рассказ и думаешь: «Почему я не стал писателем и не написал это?» Не то, чтоб рассказ настолько хорош. Просто его сюжетные элементы настолько сильно резонируют с твоими интересами, прошлыми или настоящими, что просто кружит голову.

Вот и в этом рассказе — сошлись рок и динозавры, кумиры любого практически мальчика. Ну разве это не круто?

Кроме того, рассказ написан неплохо, хоть, может, и слегка затянут. С Аластером Рейнольдсом до этого был знаком только по «Century rain» и было интересно узнать, что он довольно удачно пишет ещё и юмористическую прозу. Конечно, каламбуров и смачных фразочек — не как у Адамса, да и парадоксальных ситуаций и неожиданных развязок Шекли тоже нет, но неплохо сделан шарж на музыкальных продюсеров, пытающихся во что бы то ни стало подавить в своих подопечных творческую самостоятельность. К тому же, по части правдоподобности наукообразных объяснений рассказ сильнее большинства гуманитарной НФ. И наконец, затрагивается вполне серьёзная тема отношений творца и творения.

Итого, хоть моя оценка и явно субьективно завышена, рассказ отнюдь не плох, хоть так и может показаться на первый взгляд.

Написан рассказ в стиле автора, то есть очень простыми и ясными предложениями. Так что если хотите, ничего не стоит прочитать и в оригинале.

Повествует он о жертвенности, что безусловно ценно в век всеобщей пассивности и индифферентности. Интонация, в которой рассказ о ней говорит тоже довольно оригинальна. Без какого-то надрыва или излишней сопливости — как будто отдать свою жизнь, чтоб жили другие, необходимо не из страха перед будущим или угрызениями совести, а попросту потому что сделав правильную вещь ты достигаешь душевного покоя и гармонии с миром.

Почему не самая высокая оценка? Отчасти я уже объяснил в комментарии к новости о победителях «Хьюго»: слишком много японской атрибутики, и хоть это в конечном счёте и работает на атмосферу рассказа и заинтересовывает в изучении культуры Востока(впрочем, этот же эффект на меня уже имел другой рассказ Кена Лю «The litigation master and monkey king»), не все элементы кажутся органично вплетенными в историю. Также мешали восприятию не лишённые пафоса речи отца главного героя, в которых он объясняет философию рассказа. Всё-таки делать это прямым текстом не очень изящно, да и сам отец от этого выглядит не настоящим.

Этот том эпопеи более динамичен и масштабен, что неудивительно, ведь большую часть первой книги сюжет только раскачивался, а раскачиваться больше одного тома автору не дали бы даже самые терпеливые поклонники.

Впрочем, всё равно не стоит ждать от книги какого-то неземного экшна или 30-страничных баталий. Битвы в сюжете хоть и присутствуют, редко выходят на первый план — давать пространные сводки с поля брани явно не в планах автора. Да и военные тактика и стратегия интересуют его лишь отчасти. Как и в первом томе, акцент делается на становлении и/или развитии характеров главных героев, а также на экономике и её роли в международной политике и судьбах государства. Впрочем, как было ясно уже по окончании первой части, которая представляла читателям новых персонажей — жрецов богини-паучихи под предводительством Басрахипа — одной из тем книги теперь становится природа правды и лжи.

Вроде бы будет приувеличением сказать, что Абрахам прибавил в писательском мастерстве по сранению с певым томом. Масштабные события стали происходить на страницах чуть чаще, персонажи, в силу всего того, что с ними успело произойти за прошедшее время стали неоднозначнее, но некоторая небрежность и недостатки письма всё равно дают о себе знать.

Скажем, пространные размышления о старинных городах, которые стоят на нескольких слоях их предыдущих реинкарнаций, появляются в начале романа слишком часто. По-моему, пафосная тирада переносится почти без изменений из описания одного города в описание другого. Также некоторые главы в первой половине книги кажутся неоправданно растянутыми, будто только для того, чтобы по размеру совпадать с другими(кстати, размер глав у Абрахама всегда просто удивительно одинаковый, что создаёт впечатления искусственности его книг). Ярким примером такой главы, которая вызывает зевок, является описание свадьбы Джори Каллиама.

Да и по части сюжетосложения книга фору первому тому вряд ли даст. Сюжетные линии Ситрин бель Санкур и, в особенности, Гедера Паллиако, дарившие в первой книге неожиданные повороты, в этом романе довольно предсказуемы. Правда, те персонажи, которые вызывали скуку в первом томе, во втором либо стали более интересны, либо умерли. А Клара Каллиам([b]Aleks MacLeod[/b] должен быть рад) справедливо получила больше самостоятельности(и тенденция будет только развиваться в третьем томе). В сухом остатке, констатирую, что по произведённому эффекту, сцена сожжения Ванаи остаётся пока самой сильной в цикле.

Но преимущество «Крови короля» перед «Тропой дракона»,пожалуй, не в тысяче мелочей, которые собравшись вместе выводят прозу автора на новый уровень, а в общем стратегически верном изменении. Те, кто успел привыкнуть к главным героям и полюбить их в процессе чтения «Тропы...» явно будет очень рад прочитать, что с ними случится, когда дерьмо наконец-то попадёт на вентилятор. Это здесь и происходит. Персонажи развязывают войны, терпят предательство друзей и соратников, убегают от смертельной опасности и становятся свидетелями новых необычных явлений. И это весело, последнюю сотню страниц я прочитал буквально на одном дыхании, едва отдавая себе в этом отчёт.

Как ни прискорбно, рассказ, призванный порицать механизацию искусства, сам создан по довольно хорошо известному сценарию. Что может разжалобить сильнее, чем картина того, как мастера своего дела на его посту смещает машина. Так что оригинальности в рассказе не сыскать. Другое дело, есть в нём, скорее всего, какая-то доля искренности — ведь и Гаррисон тоже работал иллюстратором комиксов в своё время. И хорошо знает насколько порой сильнее их создание напоминает конвейер, чем искусство.

Но на самом деле рассказ спасает концовка — действительно остроумная, хоть и юмор её сложно назвать весёлым.

Такое впечатление, что Гаррисон пытался подражать неудачным рассказам Азимова(вроде «Истинная любовь»). Получилось довольно неплохо, что отнюдь не комплимент. Довольно наивен рассказ в изображении как роботов, так и любви. Но всё бы ещё туда-сюда, если бы не финал, представляющий собой скверный анекдот.

Как ни прискорбно, при плодотворной дебютной идее, рассказ ни разу не получился. Он вообще оставляет впечатление сделанного на скорую руку, на коленке, так как содержит катастрофические штампы, неразлучные с научной фантастикой буквально с момента её появления. Судите сами: шаблонная завязка, персонажи без индивидуальностей, характеризующиеся лишь возрастом и званием, топорная экспозиция(нет более простого способа разжевать читателю суть происходящего, чем заставить одного из персонажей объяснить её какому-то другому «несведующему» персонажу), отсутствие развёрнутых описаний и концовка, в виде затянутой, книжной лекции, в которой раскрывается загадка, а по совместительству и ключевое фантастическое допущение рассказа. Обидно читать это у Гаррисона, в других своих произведениях вполне удачно иронизирующего над расхожими штампами собратьев по перу.

Тем более обидно, что не обошлось без прочих ляпов-нелепостей. Во-первых, доказательная база для сделанного героями в конце вывода, явно недостаточна. А поверить в то, что государство достаточно развитое для колонизации космоса не смогло выкурить каких-то дикарей из их земляных нор практически не представляется возможным. Лёгкость, с которой персонажи в финале смиряются со смертью своего друга, тоже неприятно удивляет.

Читая первые книги из серии «Expanse», я не мог нарадоваться их легкоусвояемости. Простой и приятный стиль, захватывающий, быстро движущийся сюжет, персонажи достаточно достоверные, чтобы не раздражать, короткие главы и ловкое жонглирование точками зрения — всё это играло не менее важную роль в привлекательности книги, чем так любимый мной космооперный антураж. «Что ж, — подумал я,- в таком случае, в других жанрах этот автор должен писать не менее интересные истории.» С этой мыслью я и принялся за прочтение «Пути дракона» — первой части заявленной пенталогии «Кинжал и монета». В целом, мои надежды оправдались. Все вышеперечисленные преимущества стиля Абрахама присутствует и в этой серии. Впрочем, иногда кажется, что их не хватает для стопроцентно удачного воплощения амбициозного замысла автора.

Дело в том, что «Левиафан пробуждается» и его продолжение «Калибанова война» были динамичными триллерами, где запутанный, не дающий расслабиться, сюжет, помогает не обращать особое внимание на не блещущий изысканностью стиль, или одномерность отдельных персонажей. «Путь дракона» же, являясь неторопливым вступлением к эпической фэнтезийной серии, влеком больше персонажами, чем сюжетом, таким образом, недостаток глубины в прозе автора иногда бросается в глаза.

В первую очередь это видно по главным героям — как уже замечено Aleks_MacLeod, не все они привлекательные, но у меня с этим проблем нет, они и не должны быть. А вот интересными они должны быть обязаны, однако с этим случаются небольшие просчёты. Лучше всех прописанным мне показался Гедер Паллиако — терпящий насмешки окружающих юный полноватый «ботаник» из не сильно уважаемого дворянского рода. Его основные качества — тщеславие и тяга к научной деятельности вместе довершают образ до поры до времени безобидного, затравленного, отрезанного от реальности парня, готового проявить тёмную сторону своего характера, стоит ему только получить больше власти и почёта, чем он того заслуживает. Ещё один персонаж подросток в книге — выращенная банком сирота Ситрин бель Санкур — тоже представляет интерес, в следствие того, что испытания, через которые она проходит закаляют её характер и изменяют мировоззрение, но в принципе это просто отчаянная бизнесвумен, не видящая себя вне банковского дела, и на этом вся её мотивация и характеристика завершаются. Остальные же персонажи — высокомерный дворянин Доусон, не могущий заручится поддержкой старого друга короля Сименона в борьбе с заговорами против него же, и в прошлом блестящий военачальник, отошедший от дел после смерти жены и ребёнка, Маркус Вестер ещё более одномерны и штампованы, особенно последний.

Плюсом является то, что характеры героев не статичны, но следить за их изменением было бы гораздо интересней, будь они изначально более оригинальными. Почему-то Абрахам, удачно украшая характеристики персонажей в «Левиафане» дозировано раздаваемыми сведениями о интересных страницах из их прошлого, здесь почти не использует эту технику — повествование очень линейно, что иногда скучно.

Аспекты, которые скорее всего будут интересны поклонникам конкретно жанра фэнтези — мир и магия — здесь, на мой взгляд, занимательны, но не сильно выпячены. Магия здесь почти напрочь отсутствует — лишь пару раз упоминаются какие-то волшебники, да таинственные священники, поклоняющиеся гигантской паучихе, умеют безошибочно отличать правду от вранья. Мир представлен множеством городов и королевств, а также человеческих рас — всего 12 модификаций — но описываются подробно, а не просто называются тут немногие из них — видно, расчёт на продолжения.

Сюжет же книги, в принципе, нареканий не вызывает. Местами он несколько медлителен, местами чувствуется, что что-то было подстроено автором специально — этакий неуловимый привкус рояля в кустах. В остальном, всё неплохо — пара сюжетных поворотов поразила(особенно связанный с судьбой города Ванаи). Кроме того, не смотря на очевидный «ту би континуед», каждая сюжетная линия имеет своё логичное, а некоторые даже неожиданное, завершение.

На своём сайте Абрахам пишет, что на написание опуса «Кинжал и монета» его сподвигла... банка кетчупа «Хайнц», на которой он прочёл слоган «Делать обычную вещь необычно хорошо». Не то, чтобы первая книга цикла написана так уж необыкновенно, но по-моему даже то, что меня, не самого большого фаната эпик-фэнтези, история как никак увлекла и я постараюсь прочитать продолжения, о чём-то да говорит.

Парадоксально, книга захватила и увлекла, но на выходе положительных эмоций было минимум.

В плюсы Белчеру явно можно записывать его владение словом. Не перегружая словесные конструкции, он создаёт яркую и сочную картинку, дающую сполна прочувствовать дух городка на Диком Западе, в котором, в следствие его местоположения(уточнение уехало бы в спойлер), любят происходить разнообразные паранормальные явления. За убедительно воссозданной атмосферой, вполне вероятно, стоит начитанность автора — меня, по крайней мере, разбросанные по тексту детали смогли убедить, что упомянутое Белчером в интервью изучение исторических трудов не пустой звук. Впрочем, мастерство начинающего автора идёт дальше умения красиво связывать слова — он умеет выдавать информацию о героях и мире удобно, порциями, делая текст почти на всём протяжении одинаково насыщенным. Также ему знакома максима «краткость — сестра таланта» — описания коротки, но ёмки, каждая сцена заканчивается именно на том месте, на котором нужно.

Ещё один крупный козырь книги — персонажи. Они вышли состоятельными и привлекательными. Сложные насколько это допустимо в романе такого размера, тем более учитывая, что фокус на герое меняется от главы к главе(очень популярный современный тренд), они все, хоть и выражают в той или иной мере положительные качества, всё же не сливаются между собой и не надоедают своей правильностью. У каждого из них есть собственная тайна, и на прямую связанный с ней внутренний конфликт — кто-то не может перестать считаться с мёртвой женой, кто-то вышел замуж не за того, а кто-то просто всеми гоним, потому что он краснокожий, да ещё и сын бога. Единственным не раскрытым героем остался шериф, что впрочем не обязательно промах, так как этот персонаж овеян в городе ореолом загадочности. И, кстати, я считаю правильным то, что все главные герои романа «хорошие», как в классических приключенческих романах, хотя многим охочим до жизнеописаний подонков или просто неоднозначных личностей(по слухам, Аберкромби с Мартином этим славятся?)это может прийтись не по вкусу.

Большим же разочарованием романа я считаю его хоррор-составляющую. Для начала, сюжет книжки несколько простоват, и довольно быстро раскрываются все карты, что отнюдь не способствует нагнетанию страха. Но то была бы не беда, если бы развитие сюжета, быстро становящееся очевидным, было описано менее шаблонно. Понимаете, когда всё начинается так красиво — в одной книге сходятся Бог и ангелы, смелый подросток, потерявший отца, персонаж, возрождающий мёртвых в стиле лавкрафтовского реаниматора(даже скорее, в стиле киношного реаниматора, сыгранного Джеффри Комбсом) и много другого интересного, никак не ожидаешь, что автор не найдёт ничего лучше, чем разыграть с этими персонажами сюжет рядового ужастика. Не то, чтобы автор не высказал никаких новых мыслей и концепций, а персонажи к концу растеряли психологическую достоверность, но и штампов хватает — наверно, картина бы значительно улучшилась, если б злодеи были интересней — и это очень портит впечатление. Докончает портить его концовка — надуманная и слишком приторная. Пара крючков с заделом на продолжение, мелькнувших в последней главе тоже раздражает.

В итоге, роман не назовёшь откровенной жвачкой для ума, но однозначно рекомендовать его можно только поклонникам экспериментов с жанрами-антуражами, да людям, которые ради слежения за интересными персонажами готовы сквозь пальцы смотреть на магистральную линию сюжета.

Замечательный рассказ о стремлении современного человека облагородить и формализовать свою жизнь, особенно при встрече с «неожиданным». Моральная дилемма, встающая перед главными героями рассказа — супружеской парой Нельсон, — вынужденными, находясь вдали от человеческого общества, столкнуться с убийством и необходимостью судить совершившего его товарища-золотоискателя, весьма непроста и вызывает размышления о природе и предназначении закона.

Где-то на периферии истории появляется образ готовки ботинок, который прославит впоследствии Чарли Чаплин в «Золотой лихорадке».

Ещё рассказ был экранизирован Львом Кулешовым(«По закону»). Захватывающее кино( что неплохо так для фильма 20-ых годов) хоть и смещает акценты рассказа, тем не менее хорошо передаёт джеклондоновский дух, а в одной из самых эффектных сцен — сцене убийства — побуквенно копирует оригинал.

К сожалению, вынужден согласиться со [b]Стронцием 88[/b]. Пьеса не показалась мне вершиной мировой драматургии. Да, Уайльд мастер остроумных, часто парадоксальных и циничных, высказываний. Но здесь, кроме россыпи некоторых из них, он не может ничего предложить. Персонажей за всеми этими остротами подчас не видать, а по количеству неожиданных поворотов сюжета пьесе не тягаться, скажем, с выполненным в похожем жанре фильмом «Оскар» с Луи де Фюнесом. А тот же «Пигмалион», где едких и метких фразочек было ничуть не меньше, при этом ещё и поднимал важные вопросы.

Юмористический рассказ, сравнивающий азартных игроков c религиозными фанатиками, молящимися вместо бога на призрачную удачу. Концовка слегка напоминает финал рассказа «Звёздочка светлая, звёздочка ясная», только здесь с её помощью достигается не пугающий, как у Бестера, а комический эффект.

Вроде бы все ингредиенты хорошей шутки налицо: доведение ситуации до абсурда, интригующее начало и неожиданная концовка; героям, которых не жалко, воздаётся по заслугам. Но вместе с тем в этот раз автору не хватило мастерства. Всё-таки, наверно, авторская палитра ограничена — описание отрицательных героев, как личностей, не очень удаётся ему. А тут такие как раз в главных ролях. Вот и вышло, что, хоть повествование ведётся от первого лица, главный герой выведен бледнее, чем в некоторых произведениях Шоу, где рассказ ведётся от третьего.

А жаль, мог бы выйти знаменательный юмористический рассказ, а вышла пресноватая затянутая шутка юмора.

Весьма интересный рассказ, демонстрирующий одно из чудесных умений Боба Шоу, ставящее его в один ряд с другими более известными фантастами — умение придумать захватывающее дух неожиданное строение мира и закрутить на нём сюжет. И хотя фант. допущение гораздо более масштабно, чем объём рассказа, ощущение того, что тебе не доложили, не возникает, наоборот, в рассказе чрезвычайно малого объёма не тесно двум законченным сюжетным линиям, ведомым двумя неплохо очерченными персонажами. Впрочем, надо сказать, что переживания одного из главных героев — мальчика — показаны как будто как-то скуповато да безэмоционально, и поэтому не слишком захватывающе.

Один из наиболее запомнившихся детективных рассказов, прочитанный в старом номере «Вокруг света». Великолепная дедукция отца Брауна, состоящая в раскрытии вранья одного из свидетелей, удаётся благодаря знанию особенностей человеческого поведения, причём таких, о которых как раз священник и знает лучше всего. Помимо нахождения удачного применения профессии главного героя, в рассказе ещё подкупает налёт мистики — то самое вынесенное в заглавие приведение — который всегда делает детективную историю ярче.

Ещё один сугубо реалистический рассказ, лишь чуть-чуть замазанный фантастическим антуражем. Две основные темы рассказа: конфликты отца с сыном и выбор главного героя между карьерным успехом и семейным счастьем. Боб Шоу просто перенёс эти хорошо известные сюжеты на далёкую планету, куда людей телепортируют голышом, чтобы съэкономить на затратах, а одним из виновников раздора в семье сделал роботического пса.

Развитие сюжета очень предсказуемо. Я думаю, о нём можно догадаться даже из тех крох информации, которые я предоставил в предыдущем предложении. И это не идёт на пользу, так как недальновидность главы семейства и его жестокость по отношению к ребёнку из-за этого кажется едва ли простительной. Не помог и не очень логичный, слащавый хэппи-энд — он усугубляет впечатление о неплохом по задумке рассказе.

Удобоваримая детективная история от Боба Шоу. Как это часто бывает в его книгах, главный герой встаёт костью в горле некоторых весьма влиятельных людей — если в «В эпицентре взрыва» это были правительства сразу нескольких государств, а в «Ночной прогулке» — целой планеты, здесь дело обошлось всего лишь главой большой компании. Один из ключевых сюжетных пунктов — весьма классический – космонавты возвращаются из полёта на Землю, на которой прошло гораздо больше времени, чем для них — хоть и необходим для сюжета, всё же не находит здесь какого-то по-настоящему драматического развития. Кульминация рассказа вышла довольно напряжённой, но детективная составляющая, тем не менее, звёзд с неба не хватает.

Любопытно, что не в пример большинству подобных сюжетов, детектив расследующий преступление, в совершении которого подозревается главный герой, неожиданно оказывается лоялен к персонажу и даже помогает ему. Однако весьма печалит, что про замороженных зверей, вынесенных в заголовок, рассказывается так мало. Кроме того, главный герой, любящий чужих жён, довольно несимпатичен.

Много хороших книг написано на стыке жанров фантастики и детектива. И это не удивительно: преимущества смешения этих двух, наименее уважаемых в народе жанров романа после, возможно, дамского, понятны — зрителю даётся возможность подивиться на чудеса будущего и погадать, кто же преступник в рамках одной книги, автору — возможность, создать интригу гораздо сложней и запутанней, чем он мог бы в рамках одного из жанров. В то же время, такое сочетание — настоящее испытание для писателя, ведь он должен описать мир будущего достаточно внятно и правдоподобно, чтобы читатель смог с пониманием следить за следствием и не усомнился в вероятности развязки.

В «Century rain» наблюдается микс фантастики не просто с детективом, а с нуаром. Это, а также раздёленность книги в первой половине на две сюжетные линии делают её похожей на недавний хит «Leviathan wakes» Джеймса Кори, впрочем, в остальном книги имеют мало общего. И вот почему:

Рейнольдс в этом романе предлагает на суд читателей уникальный сеттинг, частью которого являются порталы, оставленные древней цивилизацией(привет, «Врата«!), оставшиеся от той же цивилизации болтающиеся в космосе странные полые сферы, размеров сравнимых с планетарными(убейте меня, если и это у кого-то было) и планета, копирующая Землю(привет, «Гиперион«!),в то время как оригинал погиб в катастрофе. Впрочем, насчёт последних двух пунктов всё несколько сложнее, чем могло показаться: Земля уничтожена не взрывом или какой-то плазменной пушкой, а нанороботами(естественно, взбунтовавшимися), поэтому при желании, осторожности и определённой прыти можно оттуда что-нибудь достать. Копированная Земля копирует не Землю как раз перед началом катаклизма, а Землю середины прошлого века. И копирует не с точностью, а с многочисленными отклонениями(Гитлер был повержен в 40-м, люди не изобрели ракеты и вообще отстали в научном плане по сравнению с их современниками из нашей временной линии), которые являются результатом козней... Не буду спойлерить, но и так ясно, что в вычурности фантазии автору не откажешь.

И вот как раз на этой запасной Земле, волей автора и опять же древней могущественной цивилизации изолированной от всего остального мира и чудес техники будущего, происходит почти вся детективная часть книги(собственно, расследование). Стоит только героям ступить с неё, как тут же начинаются погони на разных видах транспорта и прочее чистое веселье. Впрочем, перемежающееся с довольно интересными, хоть и редкими попытками объяснить всё творящееся безобразие с точки зрения науки. Я не против, напротив, очень рад, что эта космоопера порой хищно поглядывает на территорию hard sci-fi, но всё-таки воображение автора порой оказывается слишком живо, и поверить, что даже самая продвинутая цивилизация могла сотворить всё, что местная сотворила в романе, нет мочи. Это первый и довольно существенный минус романа: созданный мир, в силу вычурности, имеет в своей сути некоторую негармоничность. Не то, чтобы это мешало мне читать книгу постоянно, но временами бывало.

К счастью, того же не скажешь о переплетении сюжетных линий — приключения нищего детектива Уэнделла Флойда на альтернативной Земле и архитектора из 2тыщи 2сти какого-то года Верити Огер(Аугер?), неожиданно служащие раскрытию одной большой и страшной тайны, скреплены вместе без швов, сюжет радует неожиданными поворотами, почти лишён роялей в кустах, а штампов содержит как раз нужное количество. В целом, весь сюжет проработан тщательно, так что ближе к концу книга неминуемо превращается в пэйдж-тёрнер. Финальная дедукция детектива меня полностью удовлетворила, хоть и была, возможно, не такой уж сложной. Есть, правда, моменты в сюжете, которые мне не понравились. Скажем, объяснение истинной природы «загадочных плохих персонажи»(не буду раскрывать их облик, дабы не портить никому чтение) на Земле2. Я ожидал чего-то более оригинального. Их такие инфернальные образы были этого достойны. Но, мне кажется, это выбор автора, и кто я такой, чтоб его оспаривать? Единственный несущественный недостаток сюжета в не слишком уместном помещении некоторых справок о истории будущего в изобилующей действием второй половине книги, что ещё более странно, учитывая, как неспешно начинался роман и сколько возможностей у Рейнольдса было рассказать, скажем, про причины Нанокоста там.

Язык автора. Не уверен, что дорос в своём владении английским до того, чтоб иметь возможность обсуждать это, но, мне показалось, что он красив и в меру прост. В общем, аналогично не вызывает нареканий.

Что же на самом деле беспокоит в этой неплохой книге, так это персонажи. Сложно сказать, что именно в них неправильно, но они не кажутся живыми людьми. То ли виной тому, недостаток сведений о их прошлом, помогавших бы вникнуть в тайны их характера(хотя многие авторы справляются без этого), то ли недостоверное порой поведение(скажем, форсированная любовь... угадайте, между кем?). Всё это не делает книгу дешёвой литературой, но явно уменьшает эмоциональную вовлечённость в действие и следовательно общее воздействие на читателя.

Немного про идеи. Ближе к концу высказывается призыв к толерантности, вернее способности понять и принять чужое мнение, пусть даже оно сильно отличается от твоего. Кто-то скажет, банальность, я скажу, зато верно, да и ложится на повествование мораль гладко. Это, конечно, не вся идейная составляющая 600страничного кирпича. Ещё много всего высказано, но ничего неожиданного, типичные для НФ темы про ответственность человечества за изобретения. Из всего этого выбиваются только размышления тётушки экс-возлюбленной главного героя Греты(Грета — возлюбленная, а не тётушка). Сцена с ней, по-моему, одна из лучших глав в книге.

В общем, удобоваримая и интересная книжка, пусть и не событие в жанре, хотя учитывая амбициозность задумки, могла бы стать.

P.S. По здравому размышлению, резюмирую:

«Столетний дождь» — книга, в которой ничто не кажется слишком настоящим — персонажи довольно картонны, особенно учитывая сколько возможностей было у автора вывести их характеры куда глубже в таком большом объёме, мироустройство сильно усложнено и кое-что в нём объясняется исключительно потребностями сюжета, в котором тоже не обошлось без штампов. Но почти идеальная чисто техническая сторона книги — приятный язык, динамика повествования, умение нагнетать нужную атмосферу — когда ужаса, а когда — мелодрамы, интригующее сосуществование жанров и зачётная фантазия автора, помогают не отвлекаться во время чтения на многие недостатки, и просто наслаждаться с размахом обставленным НФ-приключением.

Слабый рассказ. Затянутый и потому скучный, с картонными героями, к которым не испытываешь особенного интереса и донесённым совершенно в лоб посланием об эмпатии. Идея этого недоперевёртыша, может быть, и не так уж провальна, но исполнение оставляет желать лучшего. Даже странно, что это написал весьма уважаемый мной хороший автор Боб Шоу.

Очень остроумный и оригинальный рассказ про прелести чистой любви( или наоборот, её подлянки? ) и чуть-чуть про приведений. Характеры персонажей очерчены довольно небрежно, но для такого стёбного рассказа это и не важно.

Интересное(как почти всегда у Шоу) фантастическое допущение здесь получило довольно посредственное применение. Сюжет рассказа банален и предсказуем. По сути, это тот же рассказ про старого, потерявшего былую славу, боксёра и нечестные закулисные игры тренеров, только в необычном антураже. К тому же сам бой между воинами грёз описан не очень захватывающе. Впрочем, всё-таки рука мастера чувствуется, так что за героя переживаешь. И не покидает ощущение, что концовка несправедлива по отношению к нему.

К сожалению, эта очень красиво начавшаяся история к финалу скатывается в чрезвычайно клишированый опус про спасения мира(или его части? я не смог полностью понять, да это и не важно) от некоего абстрактного зла из космоса. К сожалению, второстепенные персонажи в отличии от главного героя не могут похвастаться психологической достоверностью и хорошо прописанными характерами, что делает вторую половину рассказа ещё более скучной. А вроде бы оригинальное фантастическое допущение оказывается почти никак не разыграно.

Жалко, ведь начиналось всё весьма интригующе. Так что, возможно, впечатление от рассказа было бы лучше, если бы половины рассказа были переставлены. Но продолжатель традиций Золотого Века Боб Шоу вряд ли одобрял такие литературные эксперименты.

Рассказ пронзительный и трогательный. Он написан донельзя простым языком, но это, наверное, как раз та простота, которая впечатляет до глубины души. Концовка тоже сильная, доводящая трагичную атмосферу рассказа до логичного апогея.

Но видимо, я слишком много прочитал научно-фантастических новелл на своём веку, так что силу рассказа я скорее осознал разумом, чем прочувствовал. Финал был для меня довольно предсказуемый — но проблема, пожалуй, не в этом, а в том, что слишком схематично автор описывает жизнь главного героя. Должно быть, я придираюсь и требую невозможного, ибо разве можно вместить жизненный путь человека в пятистраничный рассказ и избежать схематизма, но все образы, здесь показанные, я уже где-то встречал: и торжественный оркестр, провожающий юного астронавта из города, и разрыв с девушкой(вот это описано наиболее шаблонно), и... что-то ещё было?

Впрочем, рассказ всё равно выполняет свою миссию — заставляет взгрустнуть и подумать о цене исполнения наших мечтаний.

Многие увидели в цикле схожести с книгами Джима Батчера о Гарри Дрездене. Я же не могу похвастаться подкованностью в современной городской фэнтези(две книги из трилогии Бартимеуса да «Нам здесь жить» Олди — вот и весь мой послужной список), поэтому прочитав рецензию Алекса Маклеода у меня возникла совсем другая ассоциация: «Стальная крыса». Сами посудите, иронизирующий главный герой, светящийся от собственной крутости, неприятности, подстерегающие на каждом шагу, общая схожесть с комиксами — все эти особенности были и в приключениях Джеймса Ди Гриза. Правда, разговоров с собаками на страницах одиннадцатитомного цикла о межгалактическом преступнике вы не найдёте, кроме того, ди Гриз сам находил себе неприятности, в то время как Аттикус О'Салливан вроде как пытается сводить их к минимуму — но это всё уже мелочи. Так что начиная чтение, я приготовился вернутся в детство и с разинутым ртом наблюдать, как харизматичный парень крошит плохишей, только на этот раз в жанре фэнтези.

Но как известно, завышенные ожидания — плохая вещь. Читая этот роман, я получил ещё одно подтверждение. Итак, что не позволило мне насладится замечательной идеей Хирна о последнем выжившем друиде сполна:

1. Начало романа несколько затянуто, что ещё хуже смотрится на фоне его небольшой длинны. Первые несколько глав полностью состоят из довольно скучных бесед с довольно безликими богами(вернее, богинями), с не так часто как мне бы хотелось вспыхивающей искрой остроумия. Конечно, я не из тех, кто читает книги только ради мочилова, но эта книга — безбашенный боевик, так что я вправе ожидать экшена. Вот у Гаррисона таких проблем в романах сроду не было, возможно, потому, что строение бластера объяснять никому не нужно, в то время как представить читателю древний ирландский пантеон Туата Де Даннан отнюдь не помешает. Самое грустное, что нельзя сказать, что эта заминка в динамике помогла автору как-то безумно хорошо просветить меня в мифологии.

2. Собственно, юмора мне показалось мало. Автор — не Джером Клапка Джером, и даже не Хью Лори(его единственный пока роман, конечно, далеко не шедевр, но в плане густоты хохм на голову выше «Hounded»). Ему не хватает какой-то лёгкости в изложении, которая и делает чтение подобных бесхитростных книг радостью. Большинство шуток разыгрываются в диалогах друида и его пса, но они довольно однообразны и быстро надоедают. Ещё немного юмора добавили второстепенные персонажи, вроде полисменов, но они появляются здесь нечасто.

3. Приключениям не хватает напряжённости. Может быть, дело в том, что это только первая книга цикла и автор приберёг все наиболее захватывающие приключения друида на потом, но почему-то с самого начала и до конца тебя не оставляет мысль, что ничего страшного с главным героем не случится, так что даже когда друиду отгрызает ухо демон, ты не сопереживаешь ему в полной мере.

4. Весьма неплоха идея о том, что одной из основных причин, по которой друиду удалось прожить много лет, это способность идти в ногу со временем, что означает, что Аттикус регулярно смотрит новые фильмы, читает комиксы и книжки, что позволяет ему расширить диапазон тем для своих острот. Однако намного интересней было бы, если бы друид с такой же регулярностью вспоминал и свои прошлые столетия жизни — сколько шуток можно было бы построить на контрасте культур разных временных периодов. Здесь это присутствует, но как-то сильно скромно. Явно видно, что «Монти Пайтона с священный Грааль» автор знает гораздо лучше, чем историю.

В итоге, книга довольно средненькая, если вы не любетель собак, думаю, можно спокойно пропускать эту новинку.

Племянник оружейника Роберты Драппер, одной из главных героинь «Войны Калибана» живёт с её семьёй на Марсе и не очень обращает внимание на всю эту межпланетную чехарду, в которую среди прочих ввязалась и его тётя. Конечно же, у шестнадцатилетнего парня, студента(в будущем, видимо, учебная система стала более эффективной) — свои типичные проблемы: разрыв связей с родителями, напряжённый учебный процесс, первая влюблённость, а также, менее типичная — конфликт с наркодиллером, на которого он работает.

Для начала, оговорюсь, что повесть мне понравилась. Возможно, в следствие того, что мы с главным героем примерно одного возраста и учимся в заведениях схожего профиля, так что его проблемы мне близки.

Однако, давайте дадим слово авторам, вернее одному из них:

«Когда я только начинал свою карьеру, считалось, что повести нужно писать только тогда, когда ты хочешь выиграть какую-нибудь премию. И для этого были свои причины. В первую очередь, это великолепный объем для множества истории. Он достаточно велик для того, чтобы серьезно углубиться в историю и действительно начать развивать персонажей или идею, но недостаточно большой для того, чтобы начать лить воду. И, как я тоже уже повторял не раз, в них заложен сюжет примерно такого же размера, какие встречаются в кинофильмах, поэтому современные читатели, например, я, уже прекрасно знакомы с историями такой длины.»

Человек, относящийся к повестям с таким пиететом, должен писать их просто замечательно, может подуматься. Судя по данному опусу, дело обстоит не совсем так. Написано добротно, даже с большим вниманием к проработке персонажей, чем в последнем вышедшем романе из серии «Экспанс», где правду характеров несколько подминал сюжет. Но дают о себе знать и недостатки. Для начала, особой кинематографичностью книжка похвастаться не может, что само по себе не плохо, но в данном случае идёт рука об руку с недостаточно напряжённой кульминацией, которая, само собой, смазывает впечатление от прочитанного. Во-вторых, не совсем ясно, на кого рассчитана эта повесть: поклонникам серии, привыкшим к её эпичности, повесть может показаться излишне камерной и неважной для общего сюжета, а «случайные люди» не поймут предысторию фона, на котором происходят события, и переходных персонажей(тут он, кажется, один), а она много что объясняет.

Таким образом вышла милая и трогательная, но безделица. Следящим за событиями серии можно и не читать, а тем, кто с ними не знаком, но заинтересовался повестью, следовало бы для начала почитать романы.

Читать эту книгу я соблазнился благодаря отзыву [b]geralt999[/b]. И это странно, учитывая то, что он в целом отрицательный. Дело в том, что из всей рецензии мне больше всего бросилось предложение о том, что книга читается невыносимо легко. Мне, не очень хорошо читающему по-английскому, такая фраза показалась лучшей рекомендацией.

И я не пожалел, что принял и воплотил в жизнь решение прочитать этот литературный труд Теда Косматки. Книжка и в самом деле пэйдж-тёрнер — чтение таких всегда расслабляет. Тем не менее, это ещё не повод не отметить невысокие художественные достоинства данного романа.

Книга — типичный голливудский блокбастер про монстра, которого человечество само на себя наслало. Конечно же, в идеале всё это должно наводить на серьёзные размышления об ответственности учёного за свои изобретения, но, как мы все знаем, чаще всего Голливуд разыгрывает подобный сюжет лишь как повод попугать невзыскательного зрителя выпрыгивающей из-за угла Годзиллой. И данный роман следует именно этой верной, протоптанной кинематографом, тропинкой. Все попытки вывести банальную историю на другой, более серьёзный уровень вышлядят неубедительно. Не помагает то, что повествование о монстре ведётся исключительно от лица учёных, его создавших — все их мысли по поводу их создания, в принципе, шаблонны и не стоят особого внимания. Научность, которую автор изо всех сил старается придать своему творению, пришита «шоб було» и тоже не привносит в книгу нового измерения — от неё повествование ничего не приобретает, даже правдоподобия, ведь для создания последнего мало блеснуть парой терминов генетики.

Другая, не меньшая, а то и большая, проблема этой книги в том, что автор совершенно не понимает, зачем ему нужен тот или иной герой. Все их характеристики кажутся совершенно случаными — они и не символичны, и не сюжетообразующи, они не важны. Из всех почти-главных героев(а в этой книге почти всем героям, кроме Сайласа-ГГ и его сестры-эпизодического персонажа, отведено одинаково места) только у Эвана Чендлера, эксцентричного компьютерного гения, есть предыстория, как-то влияющая на сюжет. Бенджамин Нельсон разводится с женой — но это лишь повод ГГ откинуть про это пару фразочек в разговоре с главгероиней, перед тем как улечься с ней в постель; главгероиня может похвастаться политкорректным цветом кожи(насколько я помню) и происхождением из бедной семьи, но это никак не влияет на её поcупки. Иногда автору неплохо удаются небольшие ремарки, описывающие атмосферу или место проиходещего, но они, увы, редки, а поскольку всё, кроме них, в книге неестественно, то они погоды не делают.

Кажется, всё, ради чего Косматка писал книгу — описания боёв между животными-мутантами. И либо они действительно вышли так здорово, либо во мне взыграла прадавняя человеческая страсть к кровавым зрелищам, но от этой части книги я просто не мог оторваться.

К сожаленью, не ими заканчивается роман(а то я бы поставил ему, скорее всего, чуть более высокую оценку), а концентрированным унынием, в виде затёртого до дыр сюжетного хода с трескающейся скорлупой яйца, высиженого местным чудовищем. Ту би континуэд.

Итого, имеем средний роман-катастрофу, с совершенно не гармонирующими ни с истоией, ни друг с другом героями, зато со смачными описаниями битв и догонялок. Всем, кого устоит просто порция зрелищ без хлеба, пожалуй, можно почитать эту книгу, хотя я уверен, и в этом жанре найдутся вещи более отборные.

Странное дело — продолжение отмеченной многими книги «Левиафан пробуждается», прочитанное, очевидно, тоже многими, долго-долго оставалось на фантлабе без единого отзыва. Шустро прочитавшие вторую книгу, отписывались в комментариях, но на отзыв так и не вдохновились. И я, кажется, знаю, почему. Просто книга не вдохновляет.

Не сказать, что она так уж плоха — Тай Фрэнк и Дэниел Абрахам удовлетворили потребности быстро разросшегося фэндома серии, как могли. Ничего, что могло понравится в «Левиафане», не осталось за бортом в «Войне Калибана». Политика? Замечательно, даже больше — теперь политические интриги представлены отдельной сюжетной линией, ведомой острой на язык, но доброй внутри индуской под именем Авасарала. Махач? Чтобы Холдену, являющемуся по сути всего лишь космическим вотербоем не пришлось в одиночку ублажать охочую до экшна публику и дальше, ему приходит на подмогу соблазнительный марсианский солдат Роберта Драппер. Протомолекула, зомби? Есть, в двоекратном размере. Теперь не только блевотные зомби(которые как мельком упоминается, стали умнее), но и быстрые как молния, сильные как поезд монстры-убийцы — основывающаяся на протомолекуле, секретная разработка военных(вроде не спойлер, это становится ясно достаточно быстро). Душевные метания героя, переживающего кризис? На это у нас опять есть новый персонаж — учёный с Ганимеда. Квест в поисках женщины — даже это авторы бережно перенесли из первой книги. Даже структурно книга точная копия «Левиафана» — начинается прологом, в котором один из второстепенных персонажей попадает в беду из-за козней учёного-социопата, кончается эпилогом с неожиданным финалом.

Но такое дотошное соблюдение статуса-кво плохо уже тем, что серия не развивается — и авторы стоят на месте, не опробовав никаких новых техник или сюжетов, и читатели разочаровываются, потому что хотят удивляться, а их кормят осетриной второй свежести. Возможно, не на руку играет и тот факт, что теперь главных героев вдвое больше и захватывающего противостояния двух протагонистов уже не увидишь.

Конечно, пара сюжетных ходов интересна и изобретательна, а персонажи не дивят нелогичностью действий, то есть все признаки хорошего чтива на месте. Но постепенно интерес к приключением персонажей спадает и не помогает даже крючок, закинутый в конце книги.

P.S.По случайности, мой отзыв получился противоположностью рецензии glaymore, который я увидел только сегодня. Вторая часть ничем не лучше первой.

Дурацкие, нелогичные, идиотские даже, последние четыре абзаца портят весь рассказ, не такой уж плохой, ведь в нём есть выдержаная интрига, и развязка более-менее не разочаровывает. Значит, чтоб стать цельной личностью, следует позлиться чуток и вырастить в себе урода-психа? Неприемлимое окончание.

Но ещё раньше рассказ портит имя одного из персонажей Эндрю Стентон. Зачем нужно было называть его именем известного аниматора, режиссёра «Валл-И», «В поисках Немо» и «Джона Картера»? Сложно было придумать новое имя? После этого сложно воспринимать рассказ всерьёз.

Что касается так зацепившего всех мимоходом брошенного заявления о мёртвом языке, я тут не вижу ляпа. Почему учёным(или политикам), запиравшим Доу, нельзя знать мёртвые языки — они же люди образованные и цвет нации? Вот сеёчас разве никто не учит греческий и латынь?

Возможно, кто-то уже что-то подобное уже читал и ему от рассказа несёт вторичностью. Я, к счастью, не отношусь к таким. Возможно, кому-то скучно и противно читать про жизненные проблемы непослушного ребёнка. Но мне понравилось, так как светло, весело, написано пусть без каких-то красивостей, но вполне живо, ну и персонажи обрисованы неплохо.

Представляется, писался рассказ примерно так: «Сначала, — подумал автор, — надо придумать какие-нибудь мудрые поучения, с которыми все согласны, тогда всем понравится, если я впихну их в рассказ. Ну, во-первых, надо быть добрым и не кровожадным. Во-вторых, необходимость самопознания. В-третьих... А ладно. Теперь надо придумать сюжет: Значит, был злой инопланетянин. Он попал на планету, там какое-то жалкое существо, оказавшееся могучим колдуном, обменялось с ним телами и сказало ему: «Подумай, как ты был неправеден раньше и вскоре, может, станешь как я.» Что ж, идея есть, сюжет есть, за дело», — так подумал и написал «Обитель сознания».

И написал неплохо: характер ГГ яркий и правдоподобный, предложения построены гладко и красиво. Не смотря на почти полное отсутствия действия, читается рассказ влёт, ибо интрига на месте. Но по прочтению рассказ оставляет лишь чувство разочарования, так как его концовка обусловлена прежде всего желанием автора поучать, а не логикой. Как именно нейку это удалось совершить? Почему экс-нейку предлагает ГГ заглянуть в собственный внутренний мир? Это поможет ему поменяться телами в будущем с кем-то ещё? Или это просто мудрое наставление, вложенное автором в уста второстепенного персонажа просто для красивости? В общем, надо бы больше ясности, чтобы концовка не выглядела какой-то искусственной. И ещё вопросы, уже не к концовке, а к общей логике: Почему недоптиц не предупредил ГГ и других туристов во время инструктажа, в чём истинная опасность нейку? Он что, питает ко всем им скрытую неприязнь или просто безразличие? И почему он говорит ГГ, что нейку как дети? Что это должно значить? Все эти вопросы ещё больше подчёркивают надуманность рассказа — в целом хорошо написанного, ещё раз отмечу.

Левиафан проснулся и вместе с собой пробудил ото сна множество читателей, истосковавшихся по доступной(то есть не зубодробительной) и немного олдскульной хард-сай-фай.

Отсутствие инопланетян и детективная интрига роднят роман с приснопамятным циклом великого знатока робопсихологии Айзека Азимова о Элайдже Бейли и Дэниеле Оливо. И хотя, скорее всего, такое сравнение возникло в моей голове только лишь по той причине, что других фантастических детективов я, в общем-то, не читал, всё же есть и другие точки пересечения двух этих циклов: и там, и там конфликт между землянами и жителями мест более отдалённых играет важную сюжетообразующую роль. И пусть здесь взаимоотношения между космонитами — Бельтерами(читай — Поясники) — и жителями внутренних планет отображены зеркально — Бельтеры чувствуют, в целом, не безосновательно, себя угнетёнными, в то время как земляне и примкнувшие к ним марсиане играют роли сильных мира сего(у Азимова же всё было наоборот), тем не менее сам факт хорошо прописанной, проходящей через всю книгу социальной составляющей не может не радовать.

Мотив покорения далёких планет, характерный для Золотого Века НФ, тоже имеет место быть, хоть и освещается — вплоть до самого финала романа — вовсе не так оптимистично. Не хочу делать спойлеры, скажу только, что по ходу действия оказывается, что не так всё это дело безопасно, будет также и безумец, оправдывающий свои злодеяния желанием подарить человечеству звёзды.

Впрочем, книги Золотого Века являются не единственными произведениями, с которыми просится сравнить книгу. Эпохальность происходящего, в частности масштабность угроз существованию человечества, многочисленность и красочность описания космических боёв(не в ущерб реалистичности, впрочем — грохота двигателей космических кораблей во время сражений, к счастью, не будет), амбициозность злодеев — всё это так и просится быть экранизированным, так что фанаты качественных блокбастеров не остануться в стороне. Ну и как в любом блокбастере здесь есть намёк на продолжение — надо отдать авторам должное, намёк мягкий, не топорный и разочаровывающий, как это часто случается. Может, и намёка никакого и не было, да просто я знаю из сети, что «Левиафан» является первой частью трилогии «Expanse», а если я верно понял то, что написано на сайте Тая Фрэнка и Дэниэла Абрахама, не сильно тщательно скрывающимися за псевдонимом Джеймс С. А. Кори, недавно издательство подписало с фантастами контракт на ещё три романа. В общем-то, почему бы и нет — отзывы на роман почти везде положительные, читатель любит серии, все составляющие будущего успеха книг на лицо.

«Удивительный вопрос: почему я водонос? Да потому что без воды и ни туды и ни сюды» — песенка из старого фильма вполне отражает обстановку дел на заселённой части Пояса астероидов. Людям, обживающим места, про которые ещё недавно можно было процитировать из другой классики совесткого кинематографа «воды нет, растительности нет», приходится несладко, и если без растительности они ещё как-то обходятся(искусственный — эпитет, наиболее часто употребляемый в книге перед наименованиями продуктов), то без воды действительно никак — она не только утоляет жажду, но из неё ещё и получают кислород. Так что не удивительно, что именно водонос(Джим Холден) — главный герой данного романа. Он становится свидетелям ужасных событий и невольно развязывающим межпланетную войну, чтобы затем не менее эффектно её разрулить. Парень он что надо — честный, энергичный, храбрый и т. д. и т. п.(Как я его только что описал напоминает набор штампов, однако не забывайте, что писал книгу не я, а упомянутые выше Тай и Дэниел, а они постарались на славу, чтобы сделать из Холдена в достаточной степени живого и симпатичного персонажа), разве что несколько наивный и разбирается в политике плохо.

Вот тут-то ему на помощь и приходит детектив Миллер — персонаж куда менее стандартный. Если молодцы вроде Холдена встречаются в каждой второй книге жанра, образ сыщик может похвалиться некоторой оригинальностью — циничный, но вместе не лишённый и проявляющейся весьма неожиданно чувственности, изнемогающий от своего одиночества, выброшеный руководством за неблагонадёжность, коп, который ещё пригодится человечеству, когда всё пойдет наперекосяк. Его рефлексиям по поводу своей ненужности и прочего будет уделено немало внимания, а ещё ему временами будут чудиться разные знакомые и незнакомые люди — в общем, с таким героем не соскучишься.

Ну и, конечно, то, что не менее важно, чем персонажи — их взаимодействие — здесь показано довольно любопытно. Уже по коротким описаниям героев видно, что они довольно разные, а значит мировоззренческие конфликты неминуемы — они как раз и составляют львиную долю проблематики романа. Противостояние протагонистов оригинально отражено в разделении на главы — чередуются главы, написанные как бы от лица(хоть и в третьем лице)главных героев. Впрочем, надо отметить, в середине книги, когда пути персонажей пересекаются и на некоторое время тесно переплетаются, в этом приёме уже нет такой необходимости.

Итого, имеем НФ с отчасти детективной интригой, ярко описанным окружающим героев миром, который не только декорация, но и двигатель лихо закрученного сюжета, правдоподобными, не вызывающими отторжения, персонажами(я описал только главных героев, остальные — например, «мясник» Фред, тоже представляют определённый интерес), множеством выстрелов и взрывов, короче говоря нехилым экшном, зомби(я всё-таки испорчу вам чтение, раскрыв карты, впрочем, как уже некоторые рецензенты до меня) и, даже, парой злободневных проблем. Достаточно ли всего этого, чтоб назвать роман шедевром? Не рискну сказать. Но отличное развлекательное чтиво, потраченного времени на которое не жалко, порекомендовать которое не стыдно, читать которое даже на английском не сложно — да! Обеими руками — да!

После прочтения долго не мог решиться писать рецензию на это произведение. Не потому, что не было чего сказать, а потому что был уверен, что ничего нового сказать не смогу. Большинство признаний любви сводятся к шаблонным «Я люблю тебя» или «Выходи за меня», а поскольку моя рецензия на этот роман — это тоже признание в любви, то я боюсь утонуть в штампах типа «захватывает от первой до последней страницы», эпитетах вроде неповторимая, незабываемая. Я мог бы даже сказать, что прочитал книгу за день, мог бы даже добавить — и очень скоро перечитал её полностью в такой же короткий срок, но, чёрт возьми, в размещённых на сайте 60 с лишком рецензий и эти слова уже звучали, а, может, и не раз.

В общем, для меня этот роман был и остаётся примером, какой должна быть фантастика. В том смысле, что эта книга волнует на всём её протяжении, не торопясь, но и не медля с завязкой, ни разу во время развития событий не сбавляя своего темпа и не переставая удивлять, и при этом концовка не оказывается пшиком, а наоборот выводит текст на качественно новый уровень. Финальный спич Фойла лично для меня — эталон проникновенности, при чтении его на мои глаза наворачиваются слёзы, а предшествующая ему сцена с перемешиванием чувств — одна из самых поразительных, что я когда-либо читал. Возможно, я и приувеличиваю величие этого романа, который Лем окрестил «первоклассной второсортной литературой» или вроде того, но с этим уже ничего не поделаешь, этот роман для меня — впечатление детства, причём из тех, которые нескоро сотрутся из памяти.

Я не читал «Графа Монте-Кристо» и не воспринял книгу, как подражание ему или вариацию на его тему, поэтому мне не кажется, что этот роман о мести. Он скорее о том, как посредственность и ничтожество под влиянием некоторого фактора — и неважно, что в данном случае это жажда мести — преобразуется в сильного мира сего. В общем, мечта любого, кто когда-нибудь сомневался в своих силах и возможностях. И о том, что каждый способен на такое преображение. И ещё о том, что каждый должен взять на себя ответственность за свою судьбу и судьбу мира.

Всё это не ново, пожалуй, а может и не вполне правда, но как убедительно всё это преподнесено! Своим красочным, иногда слегка пафосным, мечтательным стилем роман похож на поэму, а яркостью и гротескностю образов и непрекращающимся динамизмом — на комикс, что не случайно, ведь Альфред Бестер работал в своё время и в этой индустрии. Сейчас в кинематографе пошла мода на «серьёзные» комиксы «не для детей» — «Темный рыцарь», «Хранители», ... — остаётся подивиться прозорливости гения Бестера, предвосхитившего эту моду 50 лет назад.

Собственно, если рассматривать роман на предмет сюжета, то он о том, как сложно иногда бывает найти недостающую запчасть от своего поломанного космического корабля. Пилот звездолёта с забавным именем Том Мишкин, а также увязавшийся за ним робот убедились в этом как никто другой.

Ещё никогда на моей памяти Шекли не был так абсурден. Кажется, будто некоторые главы вышли из-под пера Даниила Хармса — лаконичность большинства глав усиливает это впечатление. Особенно позабавили те места романа, в которых прямым текстом говорится, что автор зашёл в тупик и терпит неудачу за неудачей в попытках прийти Мишкину на помощь.

К роману можно относится по-разному, но мне такой вот нон-стоп абсурд скорее импонирует, поэтому я ставлю этот роман в творчестве писателя очень высоко. Самое неожиданное, что несмотря на ещё большую разрознённость и оторванность разных частей повествования, чем обычно в романах автора, роман не выглядит «распадающимся на рассказы», а наоборот смотрится презабавным таким коллажем.

Внимательно прочитав информацию на странице с рассказом, узнаём, что перед нами ранняя работа автора, при жизни ни разу не печатавшаяся. Возникает вопрос: а стоило ли вынимать её из архивов писателя после его смерти? Оправдано ли это хоть чем-то, кроме, разумеется, выгоды, полученной от этого издателем и правообладателями?

Я затрудняюсь ответить. По мне эта проба пера великого фантаста не слишком удачна. Также не сказать, что по ней видно все темы его творчества, которые он будет впоследствии развивать. Просто небольшая фэнтезийная история, кое-как замаскированная под НФ. По ней видно заинтересованность автора в мифах и легендах, есть забавная деталь с крыльями, но в целом история довольно предсказуемая и картонная, персонажи такие же.

Хотя любители мрачноватых сказок с несчастливым концом, возможно, оценят рассказ значительно выше.

Какая-то шутка юмора вышла не до конца отточенная и честно говоря бессмысленная. Читается более-менее ровно и гладко, хотя и здесь не всё так уж идеально, но идеи(в обоих смыслах — и фант. допущения, и проблематики) я не заметил. Проходной, хотя и уютный рассказ.

Рискну предположить, что автор этого писал что-то о парнях в красных кафтанах, но не уверен.

Вариант? Не только. Ещё и шикарный рассказ. Среднестатистическая семья оказывается вплетённой в масштабную разборку внеземных расс. Что особенно радует, одинаково отлично написана и реалистичная и фантастическая части рассказа. Разве что юмора, иронии могло быть поболее, а так — очень даже ничего.

Рассказ не для всех. Сюжет рассказа был понят мною лишь в самых общих чертах — повествование ведётся от какого-то машинного разума. Имеется злодей Ева, создатель Сократ и потерянная и искомая Элис, все они или по крайней мере некоторые из них тоже не люди. Электронный мозг называет людей болванами и шаблонами, ведёт воображаемые беседы, размышляет, пытается разыскать и расшифровать оставленное не то Сократом, не то Элис какое-то сообщение, ближе к финалу даже обретает телесную форму, что служит началом небольшому экшн-эпизоду. Последовательное и ясное введение читателя в происходящие события интеересует его в последнюю очередь. Поэтому многое остаётся крайне расплывчатым, путанным, неясным. По крайней мере мне осталось. Зато у рассказа много положительных сторон: наличествуют разнообразные литературно-культурные отсылки, обилие научной лексики, программистские шутки, также удачна разбивка на главы-«циклы».

В общем, читается, даже не смотря на практически полное отсутствие понимания, взахлёб. Автор — молодец. И очень похоже, что это тот же человек, что порадовал нас «Крошкой Вилли-Винки» на 2-ой работе. По стилю напоминает, и эмоции при чтении были точно такие же.

Буду ждать следующего оратора. Ибо я ничего не понял. Что сделал робот, чтобы люди подумали, что он враг? В общем, чем-то напоминает цикл про роботов Азимова, но, увы, ясности выклада информации, как в нём, нет.

Браво! Рукоплещу! Замечательная миниатюра! Как чётко и ярко выведен в 4 страницах мир, обозначен сюжет, изящно проведена развязка!

Ну и всегда приятно, когда серьёзную тему обыгрывают с юмором.

Поток сознания. Автор просто выплеснул в один рассказ всё наболевшее, более или менее одной темой влияния интернета на жизнь людей. При этом о красивой и стильной обёртке в виде сюжета или хотя бы пары вводных фразочек не позаботился. В результате появился крайне поверхностный и вместе с тем раздутый, всё время пережёвывающий одно и то же текст. Местами так и вообще набор слов.

Перевести бы на английский грамотно — вышло бы неплохое эссе на школьный урок. А так... Думаю, особых перспектив конкурсных у рассказа не было даже в проекте. Но я скажу больше: рассказ меня разочаровал. От такого названия ожидал чего-то более безбашенного.

P.S.А всё-таки что значит подобрать хорошее название! Вот уже 3 человека не просто прочитали, но и отписались. Другие рассказы внеконкурса таким пока похвастаться не могут. Что это, если не интернет-трололо?

Ранний рассказ мастера повествует о неком инопланетном народе воинов и их необычном по земным меркам способе ведения войны. В центре сюжета — двое нуждающихся в подзаправке баков звездолётчиков, вынужденных искать топливо именно на планете обитания этого самого воинственного племени. В рассказе присутствует фирменное остроумие автора, выражающееся в первую очередь в неожиданном фантастическом допущении(То, что война — это попытка человечества покончить с собой писал также и Воннегут, однако Шекли показывает эту метафору буквально.), также в наличии забавные перепалки главных героев и напряжённый сюжет. Вот только концовка рассказа несколько не дотягивает до общего высокого уровня. Выход из положения, найденный землянами, оказывается каким-то банальным и слишком простым.

Не вполне обоснованно обойдённый переводчиками рассказ Роберта Шекли — часто мелькающая в произведениях, как его, так и других классиков тема спасения экипажа космического корабля, поломавшегося и отклонившегося от курса, получает в этом рассказе гениального юмориста неожиданное ироничное решение. Человеческая неуживчивость высмеяна едко, атмосфера замкнутого потного пространства рубки описана метко.

Что ещё желать? Остаётся только улыбнуться и на минутку предаться размышлениям, почему же людям вечно что-то не нравится друг в друге.

Для меня, именно это(а не, скажем, «Три мушкетёра» или «Айвенго») — идеал историко-приключенческого романа. Спартак предстаёт этаким идеалом воина, полководца и борца за демократию, при этом ни разу не кажется картонным, как это часто случается с чересчур идеальными образами — он герой, значит именно таким он и должен быть. Также по традиции у героя должна быть любовь — и она есть. А месть отвергнутой поклонницы, объясняющая финальное поражение гладиатора — просто таки замечательная выдумка Джованьоли, введённая с целью не бросить тень на гений Спартака, показывает — не просчёты в тактике и стратегии сделали своё дело, но хитрые интриги умного врага, прикинувшегося другом.

Всё это создаёт замечательную легенду об истовом древнеримском поборнике справедливости. Написанная в позапрошлом столетии, книга ничуть не устарела и даже сейчас читается на одном дыхании. Исторические сведения не перегружают повествование, а дают читателю прочувствовать эпоху, стратегии армии рабов в разных битвах описаны чрезвычайно занимательно, так, что не можешь нарадоваться изобретательности фракийца.

В итоге, я и по сегодня нахожусь(хотя книгу читал в далёком детстве:biggrin:)в таком впечатлении от книги и описанной в ней трактовки событий, что мне совершенно не хочется знать, что и как именно автор додумал, что переврал — посему историческое исследование Валентинова на ту же тему я бросил на середине.

Известная максима: продолжение всегда хуже оригинала. «Сеть для миродержцев» — если, конечно, рассматривать её как продолжение, а не как часть большего единого произведения — исключение из данного правила.

В целом схема книги мало чем отличается от «Грозы»: вновь Индра сталкивается с поразительными и ужасающими его событиями и вновь чувствует нужду заглянуть в прошлое, чтобы узнать, с чего(с кого?) всё началось. Не повезло Индре — вместо повторного совокупления с Калой-временем, ему в этот раз приходится получать информацию гораздо более банальным и, должно быть, не таким приятным способом — из записей, заботливо собранных со всего Трёхмирья учёным брахманом Жаворонком.

Однако неудача Громовержца оборачивается удачей для читателя: выбрав форму письменной речи, Олди уже не могут себе позволить сильно растекаться мыслею по древу, чем они на мой взгляд, злоупотребляли в первом романе. Кроме того, приём даёт книге эпический размах и возможность взглянуть на события с разнообразных углов зрения, что делает ромна менее монотонным. Записи разных людей весьма различаются по стилю — и многие стилизации авторам на самом деле удались.

Кроме того, в романе стало больше того, благодаря чему Олди гордо называют свои произведения не какими-нибудь, а именно философскими боевиками. И значение эпиграфа к роману «бойтесь, ребята, только того, кто скажет: «Я знаю как надо!» проясняется всё лучше. Да и юмор стал более уместным — никаких больше аллюзий на «Колобка», как в предыдущем романе, зато много смешных эпизодов с молодым Дроной, говорящим «Закон соблюдён и Польза несомненна» в довольно-таки неожиданных обстоятельствах.

В общем, пока сеть Брахмана-из-Ларца опутывает Миродержцев, заставляя их делать, что нужно, книга опутывает читателя и заставляет с головой уйти в мир героев со сложными именами и не менее сложными судбьами.

Лем любит ставить перед героями своих произведений загадки, разгадать которые им не под силу. Тайна исчезновения трупов не менее необъяснима, чем Океан из «Соляриса», хотя и выглядит, казалось бы, совсем по-другому. Чем-то закономерность пропажи мёртвых человеческих тел даже напоминает методы действия гомеостатического мироздания.

Столкнув детективов и учёных с не имеющим рационального объяснения феноменом, он подробно и мастерски описывает их метания, подорзения, догадки — и всю их тщетность. К тому же рассыпает по роману кучу деталей, зачастую абсурдных, например, загадочные звуки, каждую ночь доносящиеся из комнаты хозяина дома, где живёт ГГ, или встреча ГГ с самим собой с помощью зеркала — усиливающих в книге впечатление загадочности бытия.

Это не классический английский детектив, — для него здесь не хватает слишком многих составляющих, вроде гениального сыщика, объяснения им всего случившегося и поимки злодея. Это не триллер — хотя в одном месте мне, надо признаться, и стало не по себе, собственно, сами ходячие трупы, действующие в романе, которых читатели нарекают чуть ли не зомби, совсем не пугают — они, скорее, непостижимы, чем ужасны. Это, наверное, философский роман на близкую для Лема тему познания человеком мира.

Присоединюсь к Язеве и Маннусу — кто-то, читая рассказ испугался, а мне было скучно, а временами и смешно. Например, читая. что «их магическая формула может подействовать, но может и не подействовать...», вспомнилась фраза про «корованы», которые, как известно, можно грабить, а можно и нет...

Больше всего рассказ напоминает лагерную страшилку, рассказанную сумасшедшим пионером. Всегда удивлялся как некоторым писателям удаётся писать настолько сухо, невыразительно, без всяких там метафор и прочего, и в то же время так нединамично и многословно. Данный рассказ — отличный пример именно такого текста. И главное — в упор не вижу сочащегося из рассказа потока ужаса. Никакие мурашки по мне во время чтения и близко не пробегали. Ведь и правда — персонажи схематичны до невозможности, сюжет развивается предсказуемо и неинтересно, хотя интрига(кого прячет Вилбур в доме?) и есть, но поддерживается она плохо. Цитаты из древней книги тоже не получились чересчур пугающими. Есть только два момента в поддержку рассказа — красочные, с фантазией описанные, чудовища — вот уж где автором хочеться восторгаться, и, разумеется, неожиданная концовка. Вот только стоило ли ради неё читать весь рассказ — сомнительно.

Уже отмечали ранее, и не раз, некое сходство произведения с известнейшим романом Дугласа Адамса «Путеводитель «Автостопом по галактике». Я — из тех, кто считает такое сравнение корректным. И дело вовсе не в том, что в обоих книгах действуют строители планет(хотя само собой именно этот эпизод в первую очередь наталкивает на попытки сопоставления романов), просто и там, и тут соседствует юмор, сатира и филосиофия, а галактические и прочие вселенские заправилы действуют точь в точь как их коллеги — земные раздолбаи. «Кто смешнее, кто остроумнее — Адамс или Шекли?» — вопрос заведомо глупый, я поднимать не стану. Однако замечу, что при череде несомненных удач, способных заткнуть английского автора за пояс — разговор Кармоди с Выигрышем о самоедстве; Модсли, распекающий молодых-зелёных недотёп планетостроителей за расточительность, множество мудрых мыслей, высказанных в предельно афористической форме, да мало ли ещё что! — всё-таки сюжетная структура «Путеводителя» намного чётче, а кульминация ярче.

В конце рецензии хотелось бы сказать, что Шекли(и это отлично видно и в этом романе) — замечательный человек и писатель, умный, с отменным чувством юмора и богатой фантазией, однако всё это не делает его лучшим романистом.

Всё, за что мы любим Саймака — доброта, свободный полёт фантазии , размышления на глобальные темы, внутренние метания ГГ и, конечно же, описание жизни в провинции(впрочем, в этом романе на удивление небольшое) — и всё, за что мы его не любим — наивность, внезапно домовые в нф-антураже(в 'заповеднике гоблинов' подобное смотрелось уместно, так как было сюжетообразующим, тут же вызывает лишь недоумение), искусственность сюжетных ходов(финал романа — характерный пример), отсутствие драйва при присутствии динамики и скука — и то, и другое обильно представлено в этом романе. В результате — середина-на-половину.

Совершенно типичный для Кинга рассказ. Автор вызывает у читателя ощущение напряжённости и страха. Делает он это с помощью некой ужасной вещи, не понятно откууда взявшейся. Причём последнее — неприменный атрибут. Не важно, высказывает Кинг версию о происхождении злой силы, как, например, в «Тумане» или не говорит ничего, как здесь, всем текстом в целом он даёт нам понять, что причина появления монстров для него совершенно не важна.

Чем хорош именно этот рассказ и почему он так запомнился — наверное, обыденностью декораций, заставляющих поверить в события и ощутить себя их участником, лёгкой иронией — по моему тут редкий случай, когда Кинг не относится к происходящему сильно серьёзно — тому в подтверждение туалетные декорации и нелепость собственно самого пальца — и удачно вплетёнными в повествование диалогами из телешоу. Концовка рассказа замечательна — вроде бы странноватый открытый финал, а ощущение незаконченности нет и в помине, наоборот, отчётливо чувствуется, что автор всё сказал.

В общем, полное обнажение авторского метода, чуть-чуть самопародии и как всегда волнующее, к тому же здесь ещё и очень правдоподобно описанное, столкновение обывателя с неизвестным.

Не знаю, где тут безумный сюжет. Вполне себе обычный тайм-парадокс. О концовке в принципе догадываешься ещё в середине рассказа. Хотя заключительный монолог Конгера получился довольно проникновенный, а также интересно, как его впоследствии интерпретировали.

В рассказе много стандартных диковских сюжетных линий и тем: необычная новая религия, незримое присутствие высших сил и происки правительства. Но форма рассказа сковывает автора и не даёт этим фишкам проявиться ярко. Персонажи оказываются нераскрыты, мотивации расплывчасты(зачем нужно было так рьяно бороться с мерсеризмом:confused:), в итоге, ни сопереживания героям, ни просто погружения в действие не происходит. Остаётся констатировать, что насколько был хорош роман «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», настолько же посредственный этот рассказ. Можно только порадоваться прозорливости автора, увидевшего в идее мерсеризма нераскрытый потенциал и не ограничившегося только этим рассказом(ведь он написан раньше романа, так что приквелом его по праву назвать нельзя).

Ещё одно подтверждение «рассказческого» таланта Филипа Кайндреда Дика. Наполнив рассказ своими классическими иллюзорными сущностями, параноей, другими вселенными и играми разума, в конце он превращает всё в шутку. Вполне справедливую насмешку над высокомерием главного героя, а обобщённо и над зазнайством всего человеческого рода.

Простенький юмористический рассказ с предсказуемой, но от этого не менее забавной развязкой. Впрочем, смешит не только она, но и несколько удачно ввёрнутых абсурдных деталей походу текста — в частности конкурс лимериков, да и сам стиль автора так и сочится иронией.

Под прицелом, как это практически всегда у Гаррисона, военные. Но на этот раз не тупые дуболомы, как обычно, а вздорные, высокомерные интриганы.

В общем, сказка о том, как генерал Армии решил адмирала Флота пустить по миру и что из этого вышло.

Классический перевёртыш: следишь за чьими-то мыслями, а в конце рассказа — бах! — а это, оказывается, был

На фоне других беспомощных страшилок из сборника, даже запоминается.

Рассказ, в котором юный автор, наверное, впервые пробует себя на ниве натурализма.:lol: Нравоучение рассказа очевидно — собаке собачья смерть. В принципе, ничего особенного, но сравнивать во время чтения со зрелым творчеством КороляУжасов забавно.

Неплохой рассказ начинающего автора. Несколько напоминает пионерскую страшилку — сказывается возраст автора(13 лет, где-то так, вроде?), но идея мне понравилась, и последнее предложение тоже.

Новеллы я люблю. Но тут в наличии банальная идея (про то, что младенцы всё знают, но не могут сказать — никогда не верил в подобную чепуху) и плохенькое исполнение — ещё до того, как прочитал объяснение сути рассказа в концовке, логика затрещала по швам.

Подобная проверка была в конкурсном рассказе «Путь комиссара». Этот рассказ написан похуже, зато с чувством юмора.

Бред, конечно. Но место про камуфляж Пети мне понравилось.

Как и намекает название рассказа — мимо. Довольно невнятный рассказ о жизни какого-то «истукана», написанный небрежным языком, с отсутствием идейного посыла и едва проглядывающим сюжетом. Нет ни юмора, ни лиризма, хотя второй, скорее всего, задумывался. Зато налицо несоответствие теме конкурса и туманность общего замысла.

В общем, не Брэдбери.

В рассказе реализована заезженная идея про всесильных существ, влияющих на судьбу человечества. Впрочем, конечно, не стоит отказывать Желязны в таланте — он пошёл гораздо дальше, чем многие его собратья по перу. Не одна, а сразу две противобортвующие стихии сошлись в азартной игре, в которой ход за ходом меняют что-то в многовековой человеческой истории. И главное всё это описано со свойственной автору лёгкостью, без разжёвывания каких-либо научных подробностей процесса, зато с вдохновенностью. Тем не менее, сколько бы изменений инопланетяне не делали, всё равно получается всего лишь ещё одна альтернативноисторическая вселенная, имя которым в фантастике Легион, так что поразить меня в полной мере рассказ не смог.

Должно быть автор хотел показать шаткость нашей истории и по этому закончил рассказ на том, как

Хороший рассказ на мотивы древнегреческой мифологии. Во-первых, удалась стилизация — простые лишённые художественности фразы сразу навевают мысли о сказках и древних преданиях. Во-вторых, шутка в конце рассказа пришлась на удивление к месту. Вот только насчёт того, несчастье на себя навлекли разбойники или же наоборот можно поспорить.

Довольно забавный рассказ, выросший, должно быть, из недосказанностей, касающихся судьбы женщин после Рагнарока, в мифологии скандинавов. Многие вскользь отмеченные персонажи легко угадываются без штудирования учебников по мифам народов мира — и это радует. Понравилось красочные описания в начале рассказа, вроде «дочери меняли любимых мамулек на зажигалку и пригоршню карандашных стружек» и «стало совсем темно, но кровь, которая лилась ливнем, давала немного красноватого света» — очень атмосферно, по моему, и с чувством. Всё это, а также небольшой объём заглаживают отсутствие в рассказе какого-либо идейного посыла.

Ах да, и ещё: почему «Огонь и лёд»?:insane:

Замечательная новелла(по моему, все признаки данного жанра — лаконизм, напряжённость событий и неожиданная концовка — налицо), показывающая, что у Желязны всё в порядке не только с фантазией, но и с чувством юмора, что лично мне раньше было не вполне ясно.

Подавляющее большинство отзывов — как положительных, так и отрицательных — признают сложночитаемость книги, что должно порядочно отпугивать всех потенциальных чтецов сего творения. Поспешу их успокоить — есть и такие люди, которым чтение давалось сравнительно легко, и я — один из них. Так же заверю, что сюжет в книге есть, кроме того он последовательный и более или менее цельный, то есть не распадается на череду самостоятельных рассказов, хотя многие монологи и сцены вполне могли бы быть переделаны в произведения малой формы.

Что до смысла книги, то, разумеется, напрашивается мысль, что перед нами — антиутопия. Здание — воплощение загнивающего капиталистического общества, помешанного на шпионаже, лжи и бюрократии. Но интересна также идея о том, что Здание — символ жизни, как таковой, со всей её бессмысленностью и абсурдом. В любом случае концовка книги вполне предсказуема — сломленный Зданием, вконец запутавшийся ГГ становится таким же параноиком, как и все остальные, что теперь даже в смерти видит какой-то подвох, «подтасовку», интригу, направленную против него.

Во время чтения книги меня посетило чувство, что не смотря на чисто лемовский юмор и стиль, она местами очень напоминает вещь вышедшую из-под пера кое-кого другого. Параноидальная атмосфера, главный герой-тряпка и, особенно, бесконечные его сомнения насчёт истинной сути происходящего — игра это или реальность — всё это признаки романов Филипа Дика. Вот тут-то и становится понятно, почему Лем так хорошо отзывался об заокеанском фантасте — видно, родственные они души.

Вот уже во втором романе подряд(до этого я прочитал «Свет былого») Боб Шоу фантазирует на тему оптики. И ослепление одного из персонажей тоже присутствует в обоих этих книгах, хотя в «Прогулке» играет, конечно, более важную роль. Даже захотелось узнать, не было ли у автора самого проблем со зрением.

Но это чистое любопытство, а что гораздо важнее, так это то, что это ещё один замечательный приключенческий роман Шоу, читающийся, как это ни затаскано звучит, на одном дыхании. Как всегда у Шоу, присутствуют оригинальные изобретения и бесспорная, но не бездушная динамика повествования. И очень удался автору финал книги, чем-то похожий на концовку книги Бестера «Тигр!Тигр!»: ГГ, находясь в безвыходном положении, выкарабкивается из него совершая нечто не бывалое ранее.

Название первой части романа, по моему, несколько лукавит. Ибо на самом деле Армагеддон не был вчера — он только грозит наступить на последних страницах второй части книги «Кровь пьют руками». На мой взгляд, в этом и кроется главная проблема романа — непонятно о чём он: то ли о жизни в мифологической реальности, то ли о банальной борьбе добра и зла, персонифицированной соответственно в образах Залесского и Капустняка.

Ну и ещё надо отметить, что часть романа, написанная Валентиновым куда менее состоятельна. Со всеми этими сопливыми переживаниями главной героини, её простонародными выражениями и тупостью многих второстепенных героев, вроде Изюмского, она напоминает какой-то сериал типа «менты». И даже неожиданная и эффектная концовка этой сюжетной линии не сглаживает не вполне приятное впечатление от неё.

По моему именно этот рассказ стал основой для пародийного романа Гаррисона «Да здравствует трансатлантический туннель! Ура!». Рассказ представляет собой классический твёрдокаменный НФ рассказ одной идеи. Архетипична и концовка рассказа — «...и тут он проснулся в холодном поту». Тем не менее рассказ об изобретении будущего нельзя назвать совсем уж неинтересным. И главное, он короткий, так что если на «Детей капитана Гранта» и «20 тыс. лье под водой» вас, как и меня, не хватило, ничего не остаётся, кроме как приобщатся к творческому наследию отца НФ с помощью рассказов, вроде этого, напечатанного прекрасным когда-то журналом «Вокруг света«!

И есть вроде в рассказе и интрига, и динамика, и кульминация, и даже неожиданный сюжетный поворот в конце(насчёт лица Коли). Однако много в нём и предсказуемости, и схематизма, которые оправдать нечем. В общем весь рассказ напоминает скорый пересказ какого-нибудь голливудского фильма про оборотня.

Думаю, каждый согласится, что идея рассказа не нова. Подкидыш космической сверхрассы землянам, которому надлежит способствовать воплощению злобных планов инопланетян — что-то подобное было ещё в произведениях классиков — от «Жука в муравейнике» Стругацких до «Кукушат Мидвича» Уиндема. Однако тут она не детализирована — просто объём не позволил. Отсюда вывод — автор делал ставку на слог и эмоциональность повествования. Пожалуй, это слишком дерзкий шаг для начинающего писателя(если автор вдруг не новичок, то прошу прощения :shuffle:) — делать ставку на мастерское владение словом — именно ту грань творчества, для развития которой нужен не только талант, но и опыт письма. На мой взгляд, не смотря на все попытки написать как можно более красиво, шедевра стиля у автора не получилось. Рассказ не хочется цитировать, образы из него довольно быстро смываются из памяти.

В итоге, именно эмоционального влияния на меня рассказ не произвёл. В отличии от, скажем, «Верхнего си». За что же тогда такой высокий читательский рейтинг? Правильно, за то, что рассказ сеет разумное, доброе, вечное — а именно несёт нешуточный заряд патриотизма. Такая вот игра на вкусах публики.

Я тоже в каком-то смысле музыкант. По крайней мере 7 лет учился бреньчать на пианино. И поэтому мне сильно цепануло то, как написано «Си» в названии рассказа — кавычки вообще непонятно зачем, а большая буква тоже по моему совсем необязательна. На этом, правда, негатив заканчивается. Интересные декорации, неплохой слог, эмоциональность подачи — всё это увесистые плюсы рассказа. Но самое главное — автору есть, что сказать. Артист и его почитатели одинаково нуждаются друг в друге — вот на мой взгляд, посыл рассказа, и выражен он прекрасно.

Не буду оригинален не назвав роман лучшим у автора. Есть в нём какая-то фальшивость, нежелание идти до конца. Ведь хочется-то Дику писать про психологию, про множественные реальности и илюзорность всего сущего, а в угоду времени концовку романа делает «как в лучших домах Парижа» — то бишь в стиле Золотого века НФ — «летим к звёздам, не смотря ни на что!» Но не чувствуется в этом искренности, как в произведениях, например, Азимова, потому концовка романа многих огорошила и разочаровала, чему в доказательство многие предыдущие отзывы.

И вроде про всё это читали неоднократно — и про навалу инопланетных захватчиков, и про прыжки во времени с целью спасти человечество, и про паралельные миры — в общем почти про все элементы сюжета. А Дик всё равно обыграл все эти темы неповторимо по своему.

С помощью необычных образов вроде амёб на колесницах. С помощью необычных фраз, одна из которых вынесена в заглавие книги. С помощью нескончаемых внутренних монологов героя, делающих книгу по настоящему психологической. С помощью типично диковского финала, в котором главный герой в конце концов возвращается к тому же, с чего начинал(конкретнее, к жене) — подобный исход можно наблюдать и в «Валисе», и в «Пролейтесь, слёзы», и в «Мечтают ли андроиды...»

Что не понравилось: Концовка, где ГГ спрашивает совета у роботакси крайне похоже на подобный разговор тоже в финале тоже ГГ и тоже с примитивным роботом в знаменитом романе Бестера «Тигр! Тигр!», появившегося на 10 лет раньше.

-Когда я пою эту песню, все рыдают, — говорил Белый Рыцарь Алисе, — или... не рыдают.

Так вот. Когда я читаю эту книгу, я рыдаю. Или... рыдаю. Настолько эта книжка трогательная и светлая. Совершенно непритязательная сюжетно, она настолько мастерски и с душой написана, что не даёт шансов не проникнуться переживаниями автора, его жизненными взглядами. Книга незабываема, как та картинка, на которой удав лопает слона.

Роман-парадокс, читающийся одновременно с интересом и скукой. Придумав неплохую идею про необычное посещение людей инопланетянами, автор тут же принимается воплощать её, не задумываясь о том, чтобы обыграть её интересно.

Вот все женщины Мидвича внезапно беременнеют, вот они рожают странных золотоглазых детей, вот эти дети оказываются единым организмом — за всем этим следишь, но совершенно без эмоций, будто это не контакт с инопланетянами, а забастовка рабочих в какой-нибудь далёкой Бразилии. И даже от неожиданной концовки(а учёный-то под притворной заботой о кукушатах, сохранял верность человечеству) ни разу не перехватывает дыхание.

В итоге имеем книгу, в которой идея и отдельные сюжетные ходы ценнее самой книги. Не то, чтобы идея воплощена так уж плохо, нет, просто совершенно обычно, без изысков, не оставляя ничего в душе.

По стилю написания и частично по сюжету роман напоминает написанный Джо Холдеманом годом ранее «Мост к разуму». Та же фишка с впихиванием «документальных сведений» — интервью, писем, объявлений. Не совсем морально уравновешенный главный герой, со своими недостатками. Космос, доставшийся человечеству совершенно случайно и неисчислимые опасности, которые он в следствие этого таит. Ну и акцент на сексе и сексуальной ориентции героев.

Так почему же только этот роман удостоился всевозможных премий? В увлекательности произведение Пола явно проигрывает. Зато оно вышло более цельным, более психологичным, главный герой — куда более неправильным — а значит и оригинальным. Ну и концовка — безусловно сильная, неожиданная, отлично увязывающая две нити повествования.

Вот только не удалось автору передать таинственную атмосферу Врат — не помогли ни периодические смерти второстепенных персонажей, ни прочие приёмы автора. Поэтому ровно в середине романа — когда картина описываемого мира уже полностью прояснилось, а до ошеломляющей концовки ещё рукой не подать — повествование становится несколько скучным.

Прекрасный рассказ! Без особых хроно и реальносте-вывертов — фирменной фишки писателя, зато с душой и чудесным юмором. Очень забавляют эпизоды поединков желеобразных существ. Побуждают к сочувствию сцены, описывающими неудобства, доставляемых главному герою перебыванием в теле блобела, и отвращение, которое испытывают окружающие по отношению к его особенности(чем не аллюзия на рассовые проблемы Америки?). Ну а конец рассказа показывает, как стремление к успеху и хорошей жизни меняет человека, заставляя его делать то, что ещё совсем недавно он считал хуже смерти. Другой смысл концовки: разница между стремлениями главных героев — любовью, испытываемой Вивиан и амбициями Джорджа — обретает чрезвычайную наглядность. Грустный и весёлый одновременно, добрый и умный рассказ.

Жду не дождусь экранизации рассказа с Томом Крузом в главной роли. Ну и в ТРИ ДЭ, само собой.:smile:

Есть в научной фантастике такой жанр — эксплуатационный. Берётся какая-нибудь околонаучная идея и пересказывается с небольшим использованием фантдопущений. Иногда из такого подхода получаются отличнейшие произведения — например, рассказ «И не осталось никого...» Эрика Фрэнка Рассела, описывающий принцип гражданского неповиновения Ганди.

Однако, у Дика написать хорошую вещь по подобной схеме, увы, не вышло. Привязка к парадоксу Зенона слишком явная, а сам этот парадокс по сути интереснее самого рассказа. Ибо помимо пересказа занимательнейшей загадки древнегреческого учёного, в рассказе присутствуют только пара странноватых персонажей(кто-то понял, зачем Харди так жестоко обошёлся со своим коллегой? Даже «юмористичностью» произведения этого не объяснить)и неожиданная концовка, которая несколько скрашивает общее невосторженное впечатление.

UPD: Осознаю, что недооценил рассказ при первом чтении (оригинальная оценка была 6), и вообще притянул, сейчас кажется, в отзыве какие-то вещи за уши. Ну, бывает.

Перед вами сказка, где, если только у тебя есть глаза, ты всюду увидишь сверкающие цукатные рощи, прозрачные марципановые замки — словом, всякие чудеса и диковинки.

Кроме того, что Гаррисон любит юмор, драйв и динамику действия, он ещё и очень любит писать в соавторстве. Причём часто с какими-нибудь учёными.

Плодом одного такого соавторства и стал этот чудесный цикл. Зачем-то назвавшийся Джоном Холмом, Том Шиппи, с которым Гаррисон уже работал над другим альтернативноисторическим циклом «Эдем»(правда не настолько существенно, чтоб вписать его в соавторы), не сделал повествование скучным, а, скорее, наоборот добавил толику своей индивидуальности — пиши Гаррисон книги сам, вряд ли у него бы вышло что-то настолько же неожиданное и отстранённое от всего прочего своего творчества.

Но всё-таки разница между авторством и соавторством такая же, как между пением и сопением. И Гаррисон, технарь, сторонник классической НФ, человек довольно чуждый всякой фэнтезе, сделал на фоне стандартных для «сказки для взрослых» исторически-мистических декораций настоящий гимн научно-техническому прогрессу, достойный сравнения с незабвенным «Основанием» Азимова.

Сравнение неожиданное, но отнюдь не безосновательное. Вся трилогия, на мой взгляд — это римейк «Основания», только действие перенесено из будущего в прошлое. Отсюда, разумеется и куда меньший масштаб. Вместо галактики, всего-то одна планетка Земля, а план Селдона(назвём его планом Рига) вместо тысячелетия уместился на временном отрезке не больше человеческой жизни. С помощью собирательства позабытых и полузабытых знаний со всех краёв света Основатели(люди Пути), повергают на своём пути все Империи(не Галактические, правда), чтобы ускорить развитие истории и из самого сердца Средневековья прошмыгнуть сразу чуть ли не в девятнадцатый век. А где же Второе Основание, спросите вы? Вместо него в романах действуют скандинавские боги. И так же, как и во «Втором основании», в заключительной части этой трилогии они терпят поражение. От подруги главного героя Свандис, убедительно доказывающей, что никаких богов на самом деле нет, их люди создали себе сами.

Но, как мы помним, в заключительной главе классической трилогии Азимова оказывается, что уничтожение второго основание было фальшивым — хитрой уловкой психоисториков, чтобы заставить всех про себя забыть. А что, быть может, и скандинавские боги на самом деле существуют, управляя всеми нами из высот Средиземья?:insane:

Талантливый автор Гарри Гаррисон в далёких 70-тых, задолго до того, как издательство «эксмо» назвало его живым классиком НФ», «классиком юмористической НФ» и писателем, «чьи предсказания сбываются»(кстати, последнее настолько же неправда, насколько и банально), вспомнил про то, что хороший актёр(и писатель, должно быть, тоже) должен время от времени переодеваться и выдал на-гора неожиданно нефантастический роман — шпионский детектив «Месть Монтесумы».

Главным героем у нас — не очередной крутой парень с пушкой, каких было много, как у Гаррисона, так и у других, а простой заведующий сувенирным киоском, практически случайно втянутый в международную ЦРУшно-ФБРово-бандитскую заваруху. Начало у повести хорошее — простой, но неглупый парень-индеец Тони Хоукин написан живыми красками, общий тон — иронично-несерьёзный, с отличным гаррисоновским юмором. Мексика тоже вполне даёт о себе знать.

Но начали за здравие,а кончили за упокой. Возмужание героя под действием форс-мажорных обстоятельств описано довольно слабо, героев слишком много, а поскольку все они — шпионы, создаётся впечатление, что отличаются они только национальностью, а запоминание их имён становится непосильным бременем. Даже любовную линию, автор неожиданно запорол, оборвав на полуслове(ту би континиум). Присовокупив к этому неумение Гаррисона создать хитросплетённую детективную интригу, ничего удивительного, что потенциально интересный детектив скатывается в банальный комикс. А как понимать сцену, в которой один из персонажей на протяжении около пяти страниц раскрывает все бандитские секреты с проткнутой спиной — это самоирония или таки халтура?

В общем зря классик растрачивал творческую энергию и талант на такие детективы, так и не сумев в них ничем блеснуть.

1-ый роман цикла заинтересовывает, но не захватывает полностью: слишком много героев и сюжетных линий в нём переплелись, чтобы читатель мог сосредоточиться на чём-то помимо собственно сюжета.

Поэтому, открывая вторую книгу, ничего особенного от неё не ждёшь. И тут: на тебе, такие интригующие загадки открываются уже на первых нескольких страницах, что ты перебываешь в полном недоумении, как автор думает распутать этот хитрый клубок из таких эклектичных, по хорошему абсурдных деталей, как норвежец-дегенерат, таинственный взрыв в аэропорту, орёл-переросток и автомат из-под кока-колы. Помимо этого автор с ходу окунает тебя в изумительные по наблюдательности и остроумию лирические отступления, достойные Ильфа и Петрова или (абсурдное сравнение, но с оглядкой на субьекта рецензии это как раз к месту) Гоголя. Пассажи про враждебность аэропортов, пингвинов в ящиках подсознания или описание интерьера в комнате Дирка Джентли непередаваемо хороши и настраивают на самый оптимистичный лад.

Однако, увы и ах, сотню страниц спустя ты понимаешь, что читаешь вовсе не шедевральный(как казалось в начале), а лишь типичный роман Дугласа Адамса, отнюдь не лишённый характерных для писателя недостатков. Пытаясь быть смешным, он излишне часто педалирует персонификацию, и это приедается. Куда хуже другое, Адамс не умеет вовремя раскрыть поставленные в начале загадки, в результате чего во второй половине романа мы имеем поразительно неровный текст, где до поры до времени преобладают затянуто-нудные куски, чтобы за десять страниц до финала обернуться страшно внезапной разгадкой в духе «меня задолбал этот текст, я ща всё быренько закончу, поспевай за моей мыслью, если сможешь». Причём в скомканности концовки автор, пожалуй, превзошёл сам себя.

Не известно доподлинно, почему Адамс тяготеет к таким вот стремительным развязкам. Возможно, это из-за работы на телевиденьи и радио, где в каждой серии необходим ошеломляющий и настраивающий на продолжение финал, а, может быть, он слишком долго тянет со сроками сдачи рукописи в редакцию, так что приходиться дописывать роман впопыхах. Как бы то ни было, лучший, быть может, роман писателя не состоялся, а сериал о Дирке Джентли так и не дотянул до куда более известного и значимого «Автостопа по галактике».

Рассказ читал в антологии «Космоопера», где он позиционируется в предисловии к разделу, как пародия на вышеуказанный жанр. Если знать это, то всё стаёт на свои места — схематичность и оборванность сюжетных линий, куча непонатных названий, злобные инопланетные захватчики и прочее.

Вот только по хорошей пародии должно быть ясно, что это пародия без всяких предисловий. Судя по отзывам, с этим произведением вышло не так, откуда делаем вывод, что не всё у Шекли на этот раз получилось. Да и эпизод со звонком Богу вплёлся в ткань рассказа как-то неорганично.

По моему, так чрезвычайно сопливый рассказ, с неоригинальной идеей(которая не в пример лучше развита в рассказе «Робби» того же автора»), совершенно никаким сюжетом, без внятных, остороумных, оригинальных персонажей и написан очень средненько.

Совершенно не разделяю восторгов. Простенькая(что бы не сказать примитивная) шаблонная повесть про постапокалиптическое будущее. Автор не погнушался и взял самые затасканные штампы жанра — мутировавшие звери — другими словами, монстры и орудующие на дорогах банды. А чтобы не заморачиваться о сюжете, просто послал крутого парня на помощь умирающим людям через Долину Проклятий — «чистый тебе ад», который оказалось не так уж и сложно преодолеть. Да, тут есть какой-то гуманистический посыл, но он не запоминается, теряясь на фоне неинтересного антуража и сюжета.

Только в самом конце произведения, по прочтении эпизода схватки с главарём банды, автор добился от меня какого-то сопереживания герою.

>>Что черного в разрушителе, тоже не совсем понятно...

5 баллов! Совершенно не понятно. Непонятно ещё и вот что: зачем нужно было придумывать целую новую науку — нексиализм, чтобы сказать о ней в рассказе только то, что это «прикладная наука обо всём»? Чтобы оправдать неожиданную смекалистость главного героя?

Рассказ не показался мне сильно интересным — слишком предсказуемо развитие событий — злобный зверь, попавший на звездолёт, что он будет делать? Конечно же, убивать. Не по мне такие ужастики типа «Чужого».

К тому же не совсем ясна мотивация Керра, залезшего в ракету в кульминационной сцене рассказа: весь рассказ он думал про то, что там, откуда летят люди неиссякаемый источник пищи, а в финале вдруг испугался неведомо-чего и драпанул на свою планету.:confused:

В общем, имхо морально устаревший рассказ.

P. S. Про «черноту» хищника объяснили уже — я не сразу заметил, но по моему как-то коряво всё равно...

Если откровенно, рассказ — наглый самоплагиат с микрорассказа «Ещё не всё потеряно»(сравните даты написания). Кроме того, мне показалось, что здесь автор слишком словоохотлив. Начало довольно затянутое — ну кому какая разница, что инопланетян на самом деле зовут не Три и Девять? Но Брауна можно понять: если бы он выражался коротко, плагиат был бы ещё более очевиден.

Итак, сюжетный план из «Ещё не всё потеряно»+дидактическое порицание(или восхваление?) пьянства(имхо смешно не очень)="Персона грата».

Где-то в середине чтения мне вспомнился анекдот про то, как перед ожидающей выступления телепата публикой, внезапно появляется голый мужик и теребя своим большим членом говорит:«Раз, два, три, четыре, пять. Начинаем телипать!»:gigi:

Главный герой данного произведения может посоревноваться с героем анекдота в оригинальности своей телепатии.

Идея телепатической связи с разнообразной компьютерной техникой, безусловно, хороша. В наш век тотальной компьютеризации не будет ли такой телепат могущественней своих менее современных собратьев?

Впрочем, это единственная мысль, над которой роман предложил задуматься. В остальном — просто неплохая динамичная развлекательная книга.

Довольно занимательный рассказ — этакая легенда то ли в научно-фантастическом, то ли в фэнтезийном антураже. Красивая история взаимоотношений между возлюбленными, отыгравшая каким-то сказочным способом некую роль в жизни планеты.

Но по моему автор слишком увлёкся красивостями — пару абзацев в середине рассказа, состоящих полностью из набора ассоциаций, ещё можно простить, но при чём тут мёртвый леопард на Килиманджаро решительно непонятно.

Конечно, звёзд с неба рассказ не хватает — в силу своего объёма он не может быть не примитивным, нет в нём новых чарующих метафор и образов, объёмных персонажей, но... Всё это и не нужно... Зато как мастерски автор вместил в рассказ сразу три излюбленные сюжета фантастов, пишущих на тему путешествий во времени: Встреча с самим собой, временной парадокс, кольцо во времени. И как изящно построен рассказ: последний абзац — парафраз первого. Выглядит очень эффектно.

Отличная идея — и как всегда у Брауна — раскрыта в очень маленьком объёме текста. Правда, если в других рассказах, такой подход был оптимальным, то здесь — не совсем. Идея вполне достойна чего-то большего: хотя бы рассказа, а не микрорассказа. И она была воплощена в более длинном произведении, но уже не Брауном, а Шекли — в рассказе «Рыболовный сезон». И у Шекли вышло несколько более пронизывающе и мастерски.

Но как бы там ни было, всё же твёрдой восьмёрки этот анекдот достоин.

Какая великолепная пародия на жанр хронооперы, заключённая всего в паре абзацев.

Вначале моего знакомства с Кингом мне казалось, что фантастика условно научная(то есть без ярко выраженных элементов мистики)удаётся ему лучше всего. Рассказ «Долгий джонт» и повесть «Туман» вроде как подтверждали мою догадку. Но прочитав «Бегущего» и «Лангольеров» я уже не так в этом уверен.

В обоих этих книгах есть некоторые общая черта: сюжет порой сильно напоминает не самый лучший голливудский фильм. Причём, в «Бегущем» таких сцен побольше будет. Вся эта бездумная гонитва по идее должна навлекать интерес, ан нет, не выходит. Самыми захватывающими получились сцены, где авто гл. героя стоит на месте: когда Бен блефует в аэропорту, например.

Но если в «Лангольерах» хотя бы были отличные фант. идеи(пусть ради них в повествование пришлось ввести занудного писателя-фантаста), то тут нас этим не балуют: основное фант. допущение — игра, развлечение для масс, в которой главный герой выступает в роли жертвы стыбрено у великого и могучего юмориста(и не только) от фантастики Роберта Шекли. Да это ладно, может, Кинг и сам до неё додумался, не в том дело. Дело в том, что у Шекли всё было намного логичнее. И это в коротеньком рассказе-то!

Вот, например, Фри-Ви — по всему видно, развлекуха для бедных, ведь именно их он должен удерживать дома, подальше от вредноносной радиации. Почему тогда шоу «Бегущий человек» культивирует ненависть к плебеям, которые в ней учавствуют? Зачем так необдуманно злить зрителей. Но это всего лишь отдельный момент, я же говорю про всю книгу:вот совсем-совсем не вериться в картину мира, описанную в ней. В замечательном романе «Мечтают ли андроиды о электроовцах» вериться, несмотря на все ляпы и нестыковки в сюжете, которыми «знаменит» Дик, а здесь же -нет.

Да и фирменный кинговский психологизм его подвёл: очень топорно сработаны многие второстепенные персонажи, попадающиеся на пути у глав. героя.

Ну и наконец отдельное «спасибо» за сцену, где из ГГ вываливаются кишки — очень «эстетично» и «правдоподобно».

Насчёт не-хэппи энда даже не знаю что сказать. Как то он не вяжется, по моему, и уж оччень не верится, что герой своим камикадзеством что-то изменил.

Да, это, безусловно, интересный и захватывающий роман, написанный в нетривиальной форме — собственно действие, «главы» романа перемежаются с вставками из разных выдуманных книг будущего, придуманных автором маленьких пьес, интервью с второстепенными персонажами и т. д.(есть даже сценарий рекламного ролика!), которые помогают лучше окунуться в мир будущего, описанный автором — не неся в себе особенно оригинальных и новых фантастических идей(хотя это кому-как, всё же ПЛМ и «эффект рогатки», в принципе, имеют право считаться оригинальными), он тем не менее кажется неимоверно красочным и реальным.

Сюжет романа условно можно поделить на две части:

1. эпопея с грумбриджскими мостами — их открытие, эксперименты над ними и приспособление к человеческим нуждам;

2.контакт с крутой инопланетной цивилизацией с помощью (см. пункт 1) грумбриджских мостов.

Вот ведь как повезло людям-то! Едва успели открыть созданий, читающих мысли, тут же приспособили их к контакту с инопланетянами. Собственно, это единственная сюжетная натяжка, присутствующая в романе. В остальном, всё развивается логично, динамично, по возможности небанально.

Думаю, не стоит сравнивать эту книгу со «Звёздным десантом», хоть её и принято считать неким ответом хайнлайновскому роману.

Потому что «ЗД» — это лишь трибуна, с которой Хайнлайн вещает свои политические и прочие взгляды на жизнь, время от времени отвлекаясь на оды боевым скафандрам и скучные подробности армейского быта.

«Бесконечная война» — это прежде всего история человека. Человека силой забранного в армию, а позже силой там удерживаемого. Благодаря этому книга и приобретает антивоенную направленность.

В книге нашлось место и для таких полных грустного юмора фраз, как (цитата уже была в какой-то рецензии раньше) «Реальность перестаёт быть такой уж реальной, когда ты изучаешь общую теорию относительности. Или буддизм. Или тебя забирают в армию», нашлось место в ней и для интересных боевых приключений с геройствами и выходами из безвыходных ситуаций, нашлось и для описания занимательных особенностей планет, инопланетян, а также быта землян будущего.

В принципе всего вышеперечисленного уже достаточно для хорошей, даже отличной фантастической книги. Вот только, на мой взгляд, книгу малость портит концовка. Слишком она вышла банальна и дидактична. И главное, она не соответствует названию романа! Неужели Холдеман решил, что если он не введёт в свою книгу суперумных людей будущего с коллективным сознанием, выполняющих роль Капитанов Очевидностей и расставляющих все точки над і, то мы не поймём, что он хотел сказать?:insane:

Ха-ха-ха! Меня прошибло смехом на последних словах: «Министерство хотело премировать меня новым велосипедом, но я отказался. Я просто выполнил свой долг.»

Маразм этих строк оставляет надежду, что данный рассказ всё же юмористический. А иначе — как-то неловко за Азимова становится.:shuffle:

Нет! Ну какие же всё таки тупые в рассказе русские, если американский школьник знает про их культурные традиции больше, чем самые высокопоставленные чиновники их страны.

Стандартный для раннего Дика рассказ — юмористический, с лёгким налётом безумия. Забавное исследование на тему: как видит мир собака. Данная Диком версия объясняет хотя бы отчасти, почему собаки так любят на всех лаять: ты попробуй не полай, когда вокруг злобные руги и их таинственные подношения.

Рассказ неплох, вот только бросается в глаза какая-то нелепая фраза:«Вкусно пахнет сегодня, — проговорила она, — значит, будет тепло»:insane:

Никаких америк книга в отличии от её персонажей не открывает. Не ждите открытия тайн съёмочного процесса — все описано довольно таки схематично, многие важные этапы упущены. Исследования быта викингов тоже не ждите — книга на это не претендует. Да и жанре «хроноопера» произведение переворота не делает. Все описанные в ней парадоксы путешествий во времени перекочевали в неё из всем известных и куда более серьёзных книг-предшественников. Не может похвастаться книга и опальным количеством юмора по n шуток на каждой странице. Да и как-то уж неимоверно быстро героям книги удаётся пристроить викинга в актёры.

И всё же книга хорошая. Во-первых, ну очень удачна идея книги поставить путешествия во времени более приземлённым целям, чем это обычно делается. Во-вторых, ирония над кинематографом, проходящая через всю книгу, вполне удалась — автор не сгущает красок, но и не приглушает. И в-третьих, по книге ненавязчиво рассыпано (начиная с середины и до самого конца) несколько довольно серьёзных мест — например, пронзительный монолог главного героя о том, что он посредственность, всю жизнь снимал проходные фильмы и теперь горит желаньем исправиться и доказать свою способность сделать что-то большее.

Кстати, удивительно, что к книге не было написано продолжение — в финале на это открытый намёк.:biggrin:

Во-первых, это редкий пример нескучной книги, которую проходят в школе. Ибо гротескные персонажи, не растерявший за века привлекательности юмор делают чтение занимательным. Во-вторых же, это пример довольно таки глубокой сказки, где волшебство, которым обладает Цахес -явная метафора родительского влияния и денег, которые позволяют ни на что не годным уродам занимать высокие должносные посты.

Отличный рассказ! В литературном отношении, он, возможно, не шедеврален, описано всё как-то сухо. Но за концовку это прощается и хочется рукоплескать автору и его остроумию и прозорливости! В общем, те, кто ещё не знает, как распознать «разумное существо», пусть немедленно прочтут этот рассказ.

Мне кажется, эта книга — вариация на тему повести Хэмингуэя «Старик и море». Уж больно похоже противостояние человека за бортом и человека на борту на противостояние старика и марлиня. Вот только в «Старик и море», человек на борту — настоящий мужчина, а здесь — последний неудачник, брехло и голодранец. Финальные измышления ГГ, между прочем, очень интересны: кто его знает, а случайно ли старый морской волк пережил в жизни так много приключений и из всех их вышел победителем. Или он специально подсознательно выбирал себе недостойных его соперников?

Вообще повесть для Шекли действительно довольно необычная. Во-первых потому что реалистическая. Во-вторых потому что флэшбеки и затянутое начало будто бы сбежали из произведения Кинга, а игры с реальностью в кошки-мышки — территория скорее Дика, чем Шекли. И тем не менее повесть вышла вполне шеклиевская. И более того, отличнейшая!

Поразительный рассказ — при чтении было впечатление, что видишь чей-то кошмарный сон. Да, создавать в своих произведениях неповторимую атмосферу Дик умеет — прочитайте этот рассказ и вы поймёте это(ещё раз)

Рассказ и замечательный и незамечательный одновременно. Замечательна идея рассказа, настроение, создаваемое им. Наш мир — во много раз ухудшеный статичный приземлённый вариант другого мира, в котором горы шагают по золотому небу, крысы меняют окраску, а стрелки часов сходят с ума. По ходу чтения так проникаешься этой идеей, что и сам вместе с ГГ начинаешь хандрить, как же скучен и однообразен наш застывший мир.

А незамечательной вышла сюжетная линия — ну совсем уж неизящно. Переход ГГ из его мира в наш можно было бы обыграть интереснее.

Типичный рассказ одной идеи. В центре рассказа — идея, простая, как всё гениальное. И звучит эта идея примерно так: измените кроху в прошлом — будущее измениться намного сильнее. На основе этой идеи Брэдбери создал незамысловатый сюжет, прекрасно её иллюстрирующий. Но, к несчастью, я знал сюжет этого рассказа до его прочтения, по сему данное произведение не произвело на меня особого впечатления.

Кроме всего прочего, надобно отметить нелогичность концовки: убитая бабочка — есть событие важное для биологии, но уж никак не для истории, в то время как избрание того или иного президента — событие как раз историческое. Так что очень невероятно, что первое могло привести к другому. По моему, мёртвая бабочка скорей привела бы к уничтожению крокодилов, чем к тому, что на выборах в Америке победил диктатор.

Поразительный рассказ — одновременно страшноватый и забавный — этим он напоминает похожие по настрою рассказы Шекли о таинственном, но нелепом враге — «Призрак V», «Рыболовный сезон».

Вообще идея рассказа довольно логична и проста. Если есть куча книг про инопланетян, которые могут маскироваться под людей(или другие формы жизни), то сам собой напрашивается сюжет про инопланетян, которые могут принимать форму неживых предметов. С одной стороны — какая жуть! Паранойя после чтения этого рассказа разыгрывается похлеще, чем после просмотра фильма «Нечто», но с другой стороны — читать про то как микроскоп или ковровая дорожка пытается задушить кого-то без улыбки нельзя.

Концовка рассказа — тоже чёткая. Можно спорить предсказуема она или нет, но именно так эта история должна закончиться — нет людям спасения от таких хитрых инопланетян!

Вроде бы всё на месте, но книга не так цепляет как первая. Попробуем разобраться почему:

1.Если первая книга была такой интересной в часности потому, что там показано становление личности — ГГ(Шеф)становится не мальчиком, но мужем, здесь таковое отсутствует — характер героя статичен.

2.Стало меньше батальных сцен, большинство приключений стали более камерными. Смещение внимания с приключений целой армии в пользу приключений кучки людей убавило книге оригинальности.

2.Тролли — оффтоп просто какой-то. Когда я прочитал про них в аннотации к книге, подумал, что это «Эксмо» что-то напутало, и очень разочаровался, узнав, что они действительно присутствуют. Тролли сбивают с книги шарм исторического романа, сталкивая книгу в фэнтези. Всё бы это не так уж и плохо, да вот только, по моему, появление троллей не вполне оправдано — они выступают в качестве рояля в кустах и деус экс машин одновременно.

3.Концовка вышла менее напряжённой и эффектной. К тому же с прямым намёком на «ту би континед» — шаг назад по сравнению с первой частью, которая была самостоятельным произведением без всяких оговорок.

Однако есть и позитив: Появляются новые интересные персонажи, видения глав. героя. Сюжетная линия посвящённая Бруно и Ордену Копья тоже очень занимательна и представляет собой неплохой задел для 3-ей части.

Так что книга уступает 1-ой части ничтожно мало — пожалуй мало как никогда в ранее прочитанных мной циклах Гаррисона.

Настоящий вынос мозга, с которым не сравнится ни «Убик», ни «Гибельный тупик». Поразительно оригинальный рассказ с нелепым началом, затянутой экспозицией и неожиданной и ни к селу ни к городу концовкой, которая и является взрывателем мозга. Можно только гадать, какова идея этого рассказа — пропаганда курения и пьянства?(ведь выростают от этого фнулы!) или ещё что-то, но лично меня рассказ изрядно повеселил и по-хорошему ошарашил.

Второй прочитаный мной рассказ Ван Вогта (после «Чудовища») — и второе разочарование. Но если «Чудовище» мне не понравилось из-за завышеных ожиданий, то «эрзац вечности» — просто плохой рассказ. Какой-то ученический. В теме «творчество фантлабовцев» и то встречаются получше. Сначала меня убил одна из первых реплик главного героя, где он объясняет своему спящему сумасшедшему товарищу(!), что с ними произошло. Зачем? Он же всё равно не услышит и не поймёт ни черта. Я понимаю, что читателя надо было ввести в курс дела, но зачем делать это так не натурально? Намного лучше было бы написать тоже самое в тексте от автора.

Далее: сам рассказ. Про что он вообще? Всё описано так скомкано и путано, будто писался рассказ на каком-то огрызке и надо было поскорее закончить. Сначала к героям являются их двойники и гости из прошлого, потом вдруг откуда ни возьмись герои оказываются бессмертными — когда успели? В общем, я нифига не понял. К тому же объяснений случившемуся тоже не даётся. Предположительно, во всём повинно какое-то странное существо живущее на планете. Но никаких даже косвенных доказательств этого не даётся.

Возможно, рассказ спасла бы неожиданная концовка, но её тут тоже нет.

Короче говоря, слабый художественно и идейно рассказ.

>>Одна из вариаций на тему того что Человеку лучше не лезть туда, куда его не просят, а именно в космос.

>>Какой пессимистический взгляд на вещи! Азимов и Саймак с вами бы не согласились!

Ну а насчёт рассказа — неплохая страшилка. Чем-то напомнила эпизод «Симпсонов», где Гомеру пересадили волосы бандита и те заставляли его убивать недоброжелателей своего бывшего владельца.

Что сказать? Неприятно быть дверным проёмом в наш мир для демонических тварей! Тем более, когда эти самые твари шарахают невинных людей молниями. И ещё хуже, когда оказывается, что от роли дверного проёма нелегко отмазатся!

Сильная книга. Редкий пример когда концовка типа «и тут он проснулся в холодном поту» делает книгу только лучше. Последние главы дают лучшее понимание всех предыдущих глав и дают понять, что же такое «гибельный тупик».

Книга — прекрасный пример фантастики, повествующей прежде всего о людях. Прочитав книгу я понял, как же всё-таки мало отделяет нормального человека от психа, практически ни за что убивающего своего товарища.

Из минусов — растянутое начало. Но это можно списать на нагнетание атмосферы.

Скажу чесно, я никогда особо не почитал фэнтези — какое-то у меня было по поводу него предубеждение. Роботы и инопланетные монстры всегда были мне ближе единорогов и рыцарей в доспехах. Но по рекомендации фантлаба я решил прочитать сиё творение(тем более оценка такая высокая). К большому сожалению, не особо хорошее отношение к жанру роман не поменял. Если отбросить креатив — идеи отражений-теней и волшебных карт остаётся что-то в высокой степени поверхносное и неоригинальное. Битвы, дуэли на шпагах, романтика средневековья — всё это показано намного лучше в «Трёх мушкетёрах», само фэнтези, т. е. сказочные элементы описаны сухо, сюжет не блещет новизной. Кроме того, не понравилось, что главные герои — супермэны, меня от этого всегда мутит.

Что понравилось — то, что ГГ в отличии от его братьев присуща человечность — это заставляет его в какой-то мере уважать.

Гениальный рассказ. Простой и короткий, а так чётко и правильно говорит про такие сложные вещи, как технический прогресс, страх, предубеждения.

В книге «Молот и крест» ярко показывает все положительные стороны серьёзных книг Гаррисона: прошареность в материале(в данном случае это история средневековья и мифология скандинавов), гуманистические идеалы, интересная интрига, не отпускающая до конца чтения, обилие действия.

И всё же у книги есть значительный недостаток. Её стиль так же суров, как и персонажи — могучие воины севера викинги: чувствам героев приделили минимум внимания, то же обстоит и с описанием повседневного быта викингов и англичан — всё отдано в жертву описаниям битв, стратегий противников — именно они занимают подавляющее большинство объёма. За 500-страничную книгу от этого всего несколько устаёшь.

А в остальном — прекрасная книга, с жизнеутверждающим финалом, имеющая кроме всего прочего некоторую познавательность и однозначно стоящая прочтения.

Вроде бы и яркие герои и умные рассуждения, и хорошо описан быт и уклад жизни атшиян, но читается скучно — из-за слишком уж предсказуемого сюжета и отсутствия каких-либо неожиданных его поворотов, а ещё из-за пафоса, который только изредка разбавляется смачными фразами Дэвидсона, вроде «мужчина только тогда настоящий мужчина, когда трахает бабу или убивает другого мужчину». Собственно, из-за скучности и не слишком высокая оценка.

Действительно смешная и остроумная, но отнюдь не пустая. По сути, это гимн изобретательности и хитрости — ведь надо же, ГГ, будучи в почти безвыходном положении узника на далёкой вражеской планете, смог не только спасти себе жизнь и вернутся домой на Землю, но и чуть ли не прекратил войну.

Стёб над военными прилагается.

Но всё же надо заметить, что искромётны только несколько начальных эпизодов и те, где ГГ сидит в тюрьме, а вот тот отрывок книги, где он шляется по лесам планеты, убегая от преследователей, довольно скучен.

Цикл не бросовый и не шедевральный и уж точно не самый плохой у автора. «К звёздам», например явно слабее, а в «Билле(...)» всё здравое кончилось в первой книге. К сожалению, и этот цикл не обошла болезнь, характерная для всех циклов Гаррисона, что я читал. Первая и последняя книга разнятся по качеству, естественно не в пользу последней. Если первая и вторая книга — это здравый эпический фантбоевик с небольшим преимуществом у первой части, то в третей автор чуток подхалтурил — интрига надумана, повествование затянуто.

Но всё же трилогия «Эдем» — явная удача автора. Каждая книга читается легко, с интересом, не через силу. Небольшой размер цикла, на протяжении всего чтения не даёт выветрится интересу «чем же всё закончится?». Герои и их приключения, в основном, занимательны, а новизна фантидей заслуживает аплодисментов — как ни как первая книга про разумных динозавров и их общество.

И, наконец, самое большое преимущество цикла — цельность как всего цикла, так и его составных частей. Трилогию объединяет история самоидентификации главгера — история логичная, незатянутая и поучительная. И при этом Гаррисон позаботился и о том, чтобы в каждой книге была кульминация — яркая и запоминающаяся.

Предисловия к каждой книге, вмещающие краткое содержание предыдущих частей тоже достойны похвал — тому, кто читает весь цикл целиком в один присест, они, конечно, не нужны, но другим могут пригодится. Такое внимание к удобству читателя достойна уважения.

Этот короткий юмористический рассказ заткнёт за пояс несколько серьёзных романов автора рангом пониже. Глубокая история про злые козни корпораций и роботизацию человечества.

Часто в аннотации к роману или сборнику рассказов читаешь про «мягкий юмор» или «тонкую иронию». И даже если описание соответствует действительности, то это ещё не гарантия, что ты будешь смеяться, читая книжку. Так вот, над этим рассказом я действительно смеялся! Может, не самый глубокий юмор, но остроумно и злободневно.

На каком-то сайте увидел отзыв о книге(цитата приблизительная):«Прочитал в 16 лет. Не понял ничего, кроме того, что это мой любимый автор теперь.» В этом отзыве — весь роман. Его любят не не смотря на непонятность, а благодаря ей! В ней весь шарм, всё обаяние, вся оригинальность книги. При этом автор не скатывается в откровенный бессмысленый бред, а до последней главы пытается сделать повествование логичным и законченым.

Коротко о сюжете: Действие происходит в будущем, где могущественные организации телепатов и антителепатов противостоят друг другу. Главарю телепатов Холлису удаётся заманить антителепатов в ловушку. Подготовленная им бомба взрывается и шеф антителепатов Рансайтер умирает. По крайней мере главным героям так кажется.

Но вскоре Дик переворачивает всё с ног на голову... И тут уже взрывается не бомба, а мозг читателя:biggrin:

Странно читать такие отзывы — мол шедевр, гениально, глубоко, заставляет задуматься, один из лучших рассказов в НФ — на такой рассказ. Не понимаю кто что в нём увидел. А я увидел скучный рассказ о мегогигосупермене, обманувшем тупых инопланетян.

Никому из персонажей не сопереживаешь — человеку, потому что слишком уж он нереально всемогущ и похож на человека, то есть на нас с вами, меньше, чем инопланетяне; инопланетянам, потому что слишком уж они злые и тупые и сразу понятно, что их любопытство до добра не доведёт.

Что до языка, которым написан рассказ, тут всё тоже не слишком уж прекрасно — никакой особой красоты и поэтичности, ничего, что вознесло бы рассказ над миллиардом других.

Ну и наконец само противостояние человека и пришельцев оставляет совершенно равнодушным, так как об его исходе сразу догадываешься.

В итоге рассказ, возможно, не самый плохой, но и до шедевра как до неба.

Поразительно умение Дугласа Адамса связывать самые разнообразные замыслы воедино. Здесь, в этой книге, это умение достигло апофигея. Автор смешал пришельцев, призраков, стихи Кольриджа(это по видимому классик английской поэзии, о котором я, к сожалению, до прочтения этой книги ничего не знал), путешествия во времени, эксцентричного детектива и даже робота под названием Электрический Монах(между прочим это вовсе не робот-священник, как сказано в предыдущем отзыве:dont:).

У книги есть несколько весомых недостатков:во-первых, детектив Дирк Джентли вынесеный в заглавие романа появляется в книге только на надцатой главе, что не очень хорошо, так как на протяжении предыдущих глав книге явно не хватает харизматичного и по-настоящему интересного персонажа. Во-вторых, повествование в начале книги весьма размереное к концу становится таким стремительным, что за ним не поспеваеш. Но что меня наиболее разочаровало, так это то, что не раскрыта тайна кушетки, намертво застрявшей в дверях квартиры главного героя.

В принципе книга довольно интересна, написана почти на уровне «В основном безвредна» и рекомендуется к прочтению фанатам «автостопного» цикла.

Нестрашная страшилка про то, как мужчину убила

Я отношусь к тем из читателей, кто не превозносит «Гиперион» до облаков и даже допускает святотатственную мысль, что вторая книга лучше первой. Почему так? В первом томе слишком много неразрешённых загадок, поэтому многие истории паломников кажутся недосказанными, в итоге проникнутся мне ими в полной мере не удалось. Кроме того раздражала камерность действия(на дворе война, а автор тут цацкается с непонятно-кем) и тяжеловесный слог.

Казалось бы, мне как раз и должен донельзя понравится второй том, в котором та самая война и описывается. Но и тут не всё гладко: вроде бы всё на месте — пиф-паф на космолётах, интриги техноцентра, драки с Шрайком(и Шрайками) и Бродяги, НО читается всё равно тяжело. Потому что слишком много ненужных слов. Конечно, на мой взгляд. Например, та глава, где Гладстон брожит по планетам-родинам поломников. Симмонс по сути дела просто пересказывает истории поломников на фоне сменяющихся пейзажей — он что издевается?:gigi: Я читал первую книгу и всё это хорошо помню. Не то, что этот момент меня как-то разозлил, нет, просто вызвал недоумение.

Есть ещё некоторые неважные моменты: Ли Хент на старой Земле в Колизее находит портал и не может в него попасть и тут из него выходят двое фигур... и всё на этом сцена обрывается и больше про это ни абзаца, ни фразы. Безусловно, истории паломников и общее развитие событий намного интереснее, но нельзя же было так обрывать сюжетную линию на полуслове. Такое впечатление, что Симмонс по какой-то чистой случайности забыл вырезать этот эпизод перед тем, как сдать в издательство.

Филосовствования в романе — про Бога — то что он в каждом из нас, что Бог есть любовь — всё это не ново и как-то не цепляет.

Зато сюжет — на уровне, действительно эпохально и грандиозно всё получилось, так что чтение в принципе доставляет удовольствие, если б ещё автор не тянул резину и обошелся 400 страницами вместо 600, было бы гениально, а так «Основание» остаётся для меня лучшей прочитаной космооперой.

Неплохо и вобщем-то более-менее реалистично передан быт мальчика — его отношения с братом и всё остальное такого же плана. Чувства и переживания тоже описаны нармально, разве что иногда чуть-чуть наиграно, гиперболизировано. Был бы рассказ просто зарисовкой из жизни младшего школьника, он бы мне даже понравился, но, к сожалению, у Кинга такого не бывает — в каждый рассказ ему надо всунуть какого-то демона во плоти, монстра из преисподней или другого злобного гада. Нацеленность на мистику имхо портит этот рассказ, превращая его в какую-то банальную низкопробную страшилку для детей.

Прекрасный рассказ! Мастер логики Азимов как всегда представляет очень правдоподобную картину мира. Метания, мысли, бунт ГГ описаны тоже правдоподобно и вызывают сопереживание. Вначале рассказ напоминает антиутопию, но это же Азимов с его незыблимой верой в науку! Концовка романа оптимистична — всё стало на свои места, картина мира раскрылась полностью и ГГ нашлось в этом мире место. Редкий случай, когда хэппи-энд не портит рассказ, а наоборот!

«Он не знает, кто из нас я в эти дни, но они знают одно... « — начало рассказа вызывает желание закричать «что за бред?!», но в то же время интригует. Очень бестеровский стиль, в котором написан рассказ, безусловно, оригинален. Но содержание... не очень внятное, мягко говоря. Сравню с другим рассказом того же автора.

В рассказе «Пи-человек» тоже бредовое начало, но концовка даёт интересное объяснение всего написаного ранее, потому этот рассказ мне понравился. А здесь... прочитав рассказ до конца я так и не понял, почему андроид и хозяин никак не могут разобраться кто из них кто. И конец уже совершенно добил — появляется какой-то новый робот, который оказывается таким же безумным, как и его предшественник. Почему? Зачем? Откуда?

Так что в итоге рассказ бредовый, хотя и в этом есть некое обаяние.

По ходу цикла автор всё больше и больше развивал свой мир. Первая книга — присутсвуют лишь стандартные для космической фантастики путешествия на звездолётах. Вторая книга — тут уже появляются путешествия во времени. В третьейвсё тоже. но описывается новый тип двигателя — бистроматический, а путешествия во времени совершаются с ещё большей лёгкостью и частотой. В четвёртой книги ничего подобного не наблюдается. Вместо безумных скачков по всей Галактике, жалкие прогулкипо Земле и полёты через океан. И наконец — пятая книга — автор приготовил новую фишку — Великая Вселенская Мешанина. теперь герои прыгают по паралельным вселенным и часто поспевать за ними очень сложно.

Казалось бы, с такими весёлыми прыжками должна получится очень весёлая книга. Но нет! Пожалуй книга наименея весёлая и жизнерадосная во всём цикле. Стиль стал намного тяжеловеснее, часто пару предложений или абзацов можно было бы вполне вырезать из текста. По мастерству слога книга явно уступает предыдущим, как два финальных азимовских основания уступают первой трилогии. А тут ещё появляется эта невыносимая Рэндом с её вечными рефлексиями и поисками своего места во Вселенной. Всё это вгоняет в уныние, но к счастью ненадолго. Унылые эпизоды чередуются с вполне неплохими, а концовка — как всегда неожиданна до одури и на этот раз полностью окончательна. Адамс ставит галочку напротив «закончить таки этот затянувшийся цикл» и прыгает от радости. Что ж, хочется только поздравить его и поблгодарить за чудесные книги.

Моё увлечение циклом началось с фильма. За это я ему благодарен. Однако если б я всё таки сначала прочитал книгу, то, возможно, получил бы ещё больше удовольствия. За это я фильму не благодарен.

Ну хрен с ним, с фильмом. Теперь о книге. Книга — замечательна. Она содержит как мегоржачный и доходчивый юмор(-знаете, что случится с экскаватором если он пройдётся по вашему телу?! -Что? -Ничего!), так и юмор намного более вдумчивый и серьёзный. В ней есть потрясающая интрига:Вопрос Жизни, Вселенной и Вообче. В ней есть яркие персонажи. В ней есть чудесные пародии. В ней есть занимательные и познавательные факты о нашей с вами Вселенной. В ней есть всё, что нужно любителю юмора, фантастики и юмора в фантастике.

Шедевр, не иначе!

Всё отлично! Персонажи ничуть не приелись и ничуть не потеряли своей индивидуальности. Сюжетная линия как всегда пестра, абсурдна, но вместе с тем логична. Единственное НО — юмор. Он не пропал, но общий его уровень, пожалуй, стал чуть ниже. Например, диалог, в котором обыгрывается выражение «слопает нас вместе с тапками» не показался мне таким уж смешным. Эпизод с вечной жертвой Артура вообще какой-то левый — на сюжет он никак не влияет, так что его вполне можно было вырезать. К тому же первая часть книги пестрит каламбурами, хохмами и ироническими замечаниями, а вот во второй части юмора стало меньше — это тоже можно причислить к недостаткам.

Но лихо закрученый сюжет и сногсшибательный неожиданный финал, в котором связываются чуть ли не все сюжетные линии, а также бесподобный как всегда робот Марвин(жаль, что его тут мало) полностью покрывают недостатки книги.

P. S. Кстати, очень понравился неологизм автора «ультрауморин»:biggrin:

Лично для меня рассказ — лишнее доказательство, что Кинг пошёл не по тому пути, так как те его произведения, что наиболее мне понравились написаны в жанре НФ и очень жалко, что они у автора в меньшинстве — их явно вытесняет мистика.

Что до рассказа — он прекрасен! Одно из немногих произведений, которое действительно пугает! Безусловно очень удачен приём, когда то, что происходит с человеком, бодрствующим во время джонта не рассказывается напрямую, а передаёться в виде загадочных фраз типа «Там — вечность!» — всё это доводит до мурашек по коже. Кроме того, Кингу удалось хорошо описать характеры героев — что удаётся не каждому фантасту. Да и сама история, если откинуть фантастическую обёртку, о взаимоотношениях отцов и детей — а эта тема очень интересна.

Но тем не менее хочется сказать про недостатки рассказа. Очень фальшиво и неправдоподобно выглядит допущение, что через 300 лет после открытия джонта и начала его массового использования кто-то всё ещё боится джонт-путешествий и вместо того, чтоб уснуть спокойным сном убегает из зала. Кроме того возникает вопрос, а почему не сделать для джонтирующих отдельные кабинки, чтобы лишить их возможности лицезреть неприятные картины усыпления других? Описывая эти моменты, Кинг отдался законам жанра триллера, забыв про здравый смысл.

О Боже! Возможно всё не так плохо. Возможно, не самый бездарный рассказ Шекли. Но точно один из самых мной не любимых. Он состоит из 2-ух частей.

1-я:история про то, как сильно отличаются в мире будущего богатые от бедных(впрочем, как и сейчас).

Проблема неравенства людей, безусловно, злободневна и остра, но в данном рассказе раскрыта довольна примитивно, вобщем ничего особенного.

И 2-я часть:

Этот рассказ в который раз доказывает, что Кинг пишет неплохо. В стиле есть некая поэтичность. События развиваются не спеша, но тем не менее рассказ поинтереснее многих других с более живеньким сюжетом. На этом позитив кончается.

Дослушав рассказ примерно до середины я был убаюкан полным отсутствием такой любимой автором мистики и хоррора и даже подумал, что на этот раз всё обойдётся тихо-мирно(без трупов и тварей из преисподней). Но, увы! Кинг остался верен себе. И прилепливает к рассказу о парне, спешащем на свидание совершенно нелепую концовку. Зачем было убивать девушку? И это вопрос не главному герою — он псих как-никак — а автору. Пожалуй, дело в том, что за много лет работы в жанре хоррор у Кинга выработалась фантазия, работающая в одну сторону. Концовка получилась пусть неожиданная(это +), но слишком банальная и типичная для Кинга.

Вобщем рассказ написан профессионально, но сюжет глуповат и к тому же написаное совсем не пугает(имхо).

Собственно, философские размышления на темы почему надо шлёпать маленьких детей и почему военные — единственные, кому можна доверять политические посты в государстве — самые интересные места в книги. Остальная же часть книги — описание превращение глупого ГГ из штатского в военного, которое совсем не трогает. Хайнлайн детально описывает военную рутину, а зачем? В реалистичном произведении она была бы познавательна и интересна, а в приключенческом фантастическом романе, от которого ждёшь какой-то динамики, вывертов сюжета, скучна. Про жуков вобще написано предательски мало. Ничего не говорится про причины войны с ними — недалёкий ГГ ими совершенно не интересуется — он прекрасно знает, что это не его дело, его дело — выступать пушечным мясом.

Плюс ко всему не со всеми мыслями, высказанными в романе, я согласен.

По этому мой вердикт:книга — не шедевр и к прочтению совершенно не обязательна. Присоеденяюсь к Shepp'у:«мой голос за «билла«!

Безусловно, главной фишкой романа является смешение жанров фантастики и фентези. И она удалась Саймаку прекрасно! Как органично сплетены в одном романе путешествия во времени и пространстве и контакты с инопланетянами с троллями, гоблинами, драконом.

Вобщем очередной добротный роман Саймака, вот только есть одна неприятная деталь:

Уже в первом эпизоде, где присутсвует Черчилл, ГГ к нему относится негативно — а почему? Далее, узнав, что Черчилл имеет какое-то отношение к продаже Артефакта, ГГ, полный злости, спускает его с лесницы(или что-то в этом роде, точно не помню) — казалось бы, беспочвенная агрессия, но потом оказывается, что ГГ был чрезвычайно прозорлив и безошибочно опознал врага. Та же история с колесниками — по непонятной причине, ГГ с смого начала относится к ним крайне негативно — те и вправду оказываются злодеями. Вот эта догадливость глав. героя и действует на нервы — ну не похоже это на правду, что кто-то так чётко и правильно опознёт врага. Не верю!

Минусы книги:

Фабула(череда странных событий сводит рядового жителя захудалого городка с чуждым разумом) почти полностью аналогична повести «Необъятный двор» (Hugo Award Winner, кстати).( Оттуда скопирована даже идея сельского дурачка в кчестве связующего звена с инопланетянами.)

Можно наверно ещё упомянуть несколько банального злодея Харлана, возможно, присуща некотороя наивность и т. д. и т. п.

Но всё это ерунда потому что:

Тема выражена намного лучше, чем в «необъятном дворе».

И к тому же:

Книга интересна(может не слишком, но всё же...); она затрагивает все самые популярные проблемы Контакта в НФ; вполне правдоподобно показана реакция толпы — т. е. жителей городка — на все происходящие события; и на конец книга действительно умная и добрая(особенно это выражается в жизнеутверждающем финале).

Все эти достоинства книги сводят на нет незначительные недостатки.

В этом расскзе объёмом меньше страницы получил отображение главная идея НФ Золотого века — вера в то, что не смотря ни на что наука(и межпланетные путешествия в частности) принесут человечеству большую пользу. Ракета, превращающая зиму в лето — воистину классная метафора. Но слишком маленький размер не даёт поставить высший балл

Книга похожа на сказку для детей наспех замаскированую под НФ для подростков — слишком тут как-то всё схематично. Особенно не понравилось, что в конце чудищ-телепатов выставили полными идиотами — чего же тогда великого в победе над ними? Сюжету пожалуй не хвтает закручености. Персонажи — тоже довольно схематичны, не считая, конечно, Шорр Кана — он как раз довольно харизматичный и неплохо оживляет действие. Вот за него я чуть завышу оценку

Удивлён таким обилием положительных отзывов. А вот меня роман разочаровал. Во-первых стиль — слишком много всяких квазинаучных терминов и понятий(значение некоторых из них я к своему стыду так до конца и не понял) и фигурируют они в доброй половине диалогов, а также часто в тексте от первого лица. Порой становится неимоверно тошно от этих «темпополе», «стазис» и прочее и прочее... Во-вторых, сюжет — да, он динамичный, но всё же присутствует много непонятностей и нелепостей. Например, как можно набрать какой-то код на клавиатуре встроенной в свой зуб да ещё и языком(!)? В-третьих, слабо или может быть просто невнятно описаный мир. Ну и наконец, концовка — она неожиданна, но вот ничего черезчур глубокого и филосовского я в ней не нашёл. Точно та же мысль — не стоит игратся со временем, чем больше вы изменяете своё прошлое — тем хуже — высказана, причём значительно лучше, у Азимова. К тому же концовка как-то ни к селу ни к городу — никакой особой связки со всем, что случилось ранее в ней нет — роман вполне можно было бы поделить на 2 части(1-ая — история с суперкаргом, 2-ая — концовка) и получились бы 2 самодостаточных произведения.

В силу всех этих причин чтение данного творения удовольствия не принесла.

Не буду детально разбирать достоинства этой серии — на то есть 8 страниц с 10-тками. А обращу внимание на главный её недостаток — все книги серии очень похожи, созданы по одному очень чёткому и подробному плану:

Вот Поттер дома у ненависных дяди-тёти, вот за ним кто-то является и забирает в сказочный мир, вот он покупает учебники, вот уж он и в школе, а дльше пошло-поехло:уроки, друзья, квидич...

И по этой схеме написана каждя книга и читая очередной том читатель начинает понимать, что собственно перед ним уже знакомая книга только с некоторыми вариациями. Чтоб понять это мне хватило 6 книг(в 6-й уже какой-то сливной сюжет откровенно ИМХО), моей маме — 2х или 3х, но в любом случае ближе к концу серия отпускает — всё таки книги немаленькие и читать огромные тома с каждым разом всё более и более затруднительно. Ещё одна причина моей неособой любви к ГП это то, что после ошеломляющего успеха серии на прилавках появилось куча всяких подражаний, в художественной ценности которых я искренне сомневаюсь(хотя может я и ошибаюсь насчёт этого ) — правда ни одно из них я не читал, но есть ведь люди и менее проницательные

Эх. Сложно писать рецензии на книги, прочитаные в 10-летнем возрасте(пусть даже с того времени прошло всего 4 года), но попробую.

Так уж случилось, что по неожиданному стечению обстоятельств я начал знакомство с трилогией Бартимеуса с 2-й книги. И мне, не самому большому поклоннику фентези, очень даже понравилось. Что же тут особенного? Ну, во-первых, в отличии от фентези Толкиена, например, в этой книге события происходят не в каком то неведомом отстранённом мире Средиземья, а можно сказать в нашем мире — каким бы он был, если бы в нм откудато взялись волшебники — это роднит книгу с жанром НФ одного допущения, вот только допущение здесь не вполне научное — и эта схожесть мне очень импонирует, ведь намного проще переживать людям, фактически твоим современникам, чем каким-то непонятным хоббитам(до сих пор не могу понять кто это вобще такие). Во-вторых, конечно же у автора выходят не пустые персонажи — и это касается не только Бартимеуса, про которого не высказался только ленивый, но и Натаниеля — редкий пример ГГ, у которого есть не только достоинства, но и не менее очевидные недостатки. Лично я сопереживал Китти и её Сопротивлению — их похождения напоминали мне восстание рабов из недавно прочитаного «Спартака». А вот что как говорится «не фонтан», так это концовка — оригинальностью тут не пахнет — во всём виноватыми оказались персонажи изначально внушавшие глубокое недоверие.

В книге описывается, каким же будет жизнь в государстве, в котором правительство контролирует абсолютно все стороны жизни граждан — даже мысли и чувства(причём в ход идут не только пытки и пропоганда, но даже введение нового языка). В таком государстве правительство может заставить любить себя(пусть даже в образе некого Большого Брата). Такое государство угрожает стать вечным. А человек в нём будет жалким и беспомощным. А если попадётся человек сильнее других, бунтарь и вольнодумец, то люди из Министерства Любви его моментально сделают жалким и беспомощным.

В романе трудно не заметить некоторые паралели с страной советов, как например Сыщики(переименованые пионеры) и само слово Партия, но на самом деле сатира на комунизм тут не основное — в одном из монологов ОБрайен даже противопостовляет росийских комунистов и немецких фашистов деятелям Ангсоца. Оруэл своим романом лишь предупреждал человечество, пытался отговорить его от такого жуткого исхода.